е не у  себЯ,  то у  соседей,  или что-нибудь еще,
совершенно непредусмотренное...  ЊарьЯ ѓавриловна должна была  найтись,  как
надо действовать и  в  том случае,  и  в  другом,  и  в  третьем.  Ћт обилиЯ
свалившихсЯ на  ее  голову обЯзанностей она  имела очень удрученный вид,  но
втайне от своего хозЯина решила,  как только он уедет,  нанЯть себе в помощь
одну бойкую старушку, с которой уже договорилась и о плате.
     ЏровожаЯ его,  на  вокзале нашла она  было носильщика,  но  ‘ыромолотов
спросил ее грозно:
     - ќто зачем же вы выдумали?
     - ЌельзЯ же,  Ђлексей ”омич, чтобы вы сами чемодан такой тЯжелый несли!
- горЯчо заступилась она за свою выдумку.
     - Љак это нельзЯ? Љто запретит мне это?
     €  ‘ыромолотов отмахнулсЯ от носильщика и  понес сам и чемодан,  и свои
картины, скатанные в толстую трубку, и саквоЯж, ничего не оставив даже и длЯ
Њарьи ѓавриловны, стремившейсЯ ему помочь.
     ЏростилсЯ он с  ней на взглЯд других довольно сумрачно,  а на взглЯд ее
самой -  растроганно,  так что даже задрожал у нее подбородок от нахлынувших
чувств.
     Ќо вагон,  в  котором получил место Ђлексей ”омич,  был хотЯ и  мЯгкий,
однако не  плацкартный,  и  занЯть в  нем  удобное длЯ сна верхнее место без
носильщика оказалось гораздо труднее, чем он предполагал.
     ‘вободное место,  правда,  оказалось в  одном купе,  и  он  даже  успел
положить на  него картины,  но  только что  поднЯл вровень с  ним  увесистый
чемодан, как услышал сзади:
     - ’убо!  ќто кто тут моститсЯ на мое место?..  Џослушайте, вы-ы! - и на
плечо его легла чьЯ-то рука с грЯзными ногтЯми.
     ‘ыромолотов успел  все-таки  установить чемодан  рЯдом  с  саквоЯжем  и
только тогда обернулсЯ и  увидел какого-то Явно очень пьЯного штабс-капитана
с мутными глазами, потным носом, чалыми обвисшими усами.
     - ‚ам что угодно? - спросил его ‘ыромолотов.
     - ќто  место  облюбовано мною,  а-бо-ни-ровано  мною,  черт  возьми!  -
постаралсЯ как мог отчетливее выговорить штабс-капитан.
     - Ђ  Я его занЯл,  так как мысли и замыслы ваши были мне неизвестны,  а
чего-либо вашего на этом месте не лежало, - вот и все! - объЯснил художник.
     - Џа-атрудитесь а-ачистить!  -  гаркнул штабс-капитан с такой миной при
этом, что ‘ыромолотов не мог удержать невольной усмешки.
     - ‚ы-ы что ощерились? - рЯвкнул штабс-капитан.
     - —то это значит? - насколько мог спокойно спросил ‘ыромолотов.
     - Ќне понимаешь по-русски?
     € штабс-капитан поднЯл кулак.
     ‚ купе было еще два офицера,  державшиесЯ безучастно, и к ним обратилсЯ
художник:
     - ѓоспода!  Ќе можете ли вы укротить своего товарища,  иначе Я вынужден
буду его изувечить.
     ќто подействовало.  Ћдин из  офицеров обнЯл буЯна и  постаралсЯ вывести
его из купе,  а  ‘ыромолотов поднЯлсЯ на верхнее место,  расположил на полке
чемодан,  на  сетке -  картины,  наконец улегсЯ и  сам,  чтобы показать кому
угодно другому, не только пьЯному штабс-капитану, что место действительно, а
не мысленно только занЯто, притом занЯто очень прочно.
     ѓлЯдЯ в окно,  увидел он в последний раз Њарью ѓавриловну и нашел,  что
не  только лицо  ее,  но  даже  и  простенькаЯ шлЯпка с  каким-то  выцветшим
матерчатым цветочком имеют осиротевший вид...  €  ему  жаль стало покинутого
уюта.
     Џробежал кондуктор,  свистЯ в  свой жестЯной свисток.  Џоезд дернулсЯ и
стал; дернулсЯ еще раз и снова стал; наконец двинулсЯ.
     ’ак  началась поездка весьма засидевшегосЯ на  одном  месте художника в
возбужденную небывалой войной столицу ђоссии.
     ’еперь,  когда поезд шел и шел на север, ‘ыромолотов мог до усталости в
глазах  глЯдеть в  окно  на  ежеминутно менЯющийсЯ пейзаж  степного Љрыма  и
думать без всЯкой помехи.
     …сть летучие рыбы,  но  есть еще  и  такие,  которые способны благодарЯ
особому устройству своих жабр  и  плавников долгое времЯ дышать воздухом вне
воды  и  не  только передвигатьсЯ по  земле -  покидать высыхающие водоемы и
переползать  в   другие,   если  они  имеютсЯ  поблизости,   -   но  даже  и
вскарабкиватьсЯ на деревьЯ, откуда открываетсЯ перед ними широкий кругозор.
     ‘ыромолотов теперь был похож на  такую именно рыбу.  €з  города средней
величины,  не маленького,  но и не очень большого,  жизнь в котором не могла
всколыхнуть в  достаточной степени даже и  война в …вропе,  он медленно,  но
верно полз туда, где не могло не царить великое беспокойство мысли.
     ЏриобщитьсЯ  именно  к  этому  беспокойству,   чтобы  озарить  им  свое
собственное, стремилсЯ художник, и ему доставлЯло осЯзаемое удовольствие уже
то  одно,  что за  три днЯ дороги он может привести все свои мысли в  полную
Ясность.


        ѓ‹Ђ‚Ђ ‘…„њЊЂџ

        –Ђђњ ‚ ЊЋ‘Љ‚…


        I

     ‚  то  времЯ как художник ‘ыромолотов решал сдвинутьсЯ с  места,  чтобы
подышать бурным воздухом столицы,  царь из столицы приехал в древний русский
город, первопрестольную Њоскву, длЯ "единениЯ со своим народом".
     —то ни говори,  а  положение создалось трудное даже и  длЯ самого царЯ,
раз началась мироваЯ война, и приезд в Њоскву обдуман был всесторонне.
     Џравда, столь же всесторонне было обдумано однажды в начале его царениЯ
подобное же  "единение с  народом",  и  в  той же Њоскве,  но окончилось оно
весьма плачевно.  ќто  было в  дни  коронации,  когда народ кинулсЯ до  того
ревностно "единитьсЯ с  царем",  что  тысЯчи людей были  задавлены и  тысЯчи
изувечены на •одынском поле под Њосквою.
     ‚прочем, это событие не сорвало заранее намеченных празднеств, и царь в
этот же день вечером был на балу в кремлевском дворце.
     9  ЯнварЯ 1905 года в  Џетербурге уже,  а  не в  Њоскве,  рабочий народ
захотел если не  "единениЯ",  то  хотЯ бы  такой непосредственной близости к
царю,  чтобы изложить ему свои нужды, но он был встречен залпами, и по числу
жертв "кровавое воскресенье" стоило "•одынки".
     ’еперь царь приехал в Њоскву,  подкупленный манифестациЯми в Џетербурге
по случаю объЯвлениЯ ѓерманией войны ђоссии.
     ‚  столице понимали одно:  враг заведомо очень силен,  значит,  родина,
ђоссиЯ,  в большой опасности.  ‹юди вышли на улицы,  чтобы убедитьсЯ в своей
сплоченности,  в  своем  общем  желании защитить землю отцов и  дедов.  ‹юди
захотели услышать от  тех,  кто ими правил,  готовы ли они к  защите русской
земли,  не будет ли снова того же позора,  какой постиг уже русское оружие в
совсем недавней войне на „альнем ‚остоке.
     Ћбеспокоенные будущим,  вышли на  улицы Џетербурга жители,  толпившиесЯ
тогда и перед военным министерством, и перед Ђдмиралтейством, и перед ‡имним
дворцом,  где,  как правильно и предполагалось ими, сосредоточены были и все
данные о русских силах и все планы защиты русской земли.
     –арь  же  занес это  на  свой  личный счет  и  захотел увидеть такие же
проЯвлениЯ преданности себе народа и в сердце ђоссии, в Њоскве.
     …сли бывший друг его, а нынешний противник кайзер ‚ильгельм сделал себЯ
верховным  главнокомандующим  всех  сухопутных,   морских  и  воздушных  сил
ѓермании,  то как же было не ответить на этот шаг "кузена ‚илли" подобным же
шагом?   €,   назначив  верховным  главнокомандующим  своего  дЯдю,  ЌиколаЯ
Ќиколаевича,  царь тем не  менее объЯвил,  что в  свое времЯ во  главе своей
армии станет он сам.
     Џока,  значит,  такое времЯ еще не наступило,  -  ведь война только что
началась,  -  но  народ должен твердо знать,  что  человек наивысших военных
дарований -  это  его  император,  и  в  нужный момент эти свои дарованиЯ он
проЯвит.  Ќо  народ  в  сердце  ђоссии  должен  видеть воочию своего царЯ  -
полководца в будущем,  и вот -  смотрите,  любуйтесь им - он в Њоскве, и все
сорок  сороков  московских церквей  встречают  его  восторженным праздничным
трезвоном.
     Њосковский градоначальник генерал Ђдрианов велел напечатать и расклеить
по  всем  видным местам обращение к  москвичам,  в  котором доступ публики в
Љремль объЯвлЯлсЯ вполне свободным и  даже "на площадь Ђрхангельского собора
публика будет допускатьсЯ без всЯких билетов".
     ђазумеетсЯ, плотные рЯды войск служили надежным барьером между публикой
и  царем,  и малейшаЯ возможность каких-либо "беспорЯдков" была бы тщательно
предотвращена усиленными нарЯдами полиции  и  жандармов.  Љроме  того,  были
протЯнуты  толстые  канаты,  назначение которых  было  "сдерживать энтузиазм
толпы".
     Џри  расследовании катастрофы на  •одынском поле было установлено,  что
тысЯчи задавленных насмерть прижаты были  к  прочным деревЯнным стойкам,  за
которыми стоЯли чиновники,  раздававшие царские подарки - грошовые стаканы с
вензелем царЯ  "Ќ".  Љанаты сочтены были теперь менее опасными длЯ  здоровьЯ
москвичей,  хотЯ стремление к единению с царем должно было достичь такого же
высокого подъема.
     Ћдна  газета в  день приезда царЯ -  4  августа -  писала об  этом так:
"‘егоднЯ ликование Њосквы достигнет такого подъема,  клики радости дойдут до
такого предела,  за  которым начинаютсЯ слезы  восторга.  ‘егоднЯшний приезд
царЯ,  пребывание вокруг него  всего  состава правительства,  представителей
законодательных учреждений, послов дружественных нам держав делает этот день
высокоисторическим".
     ‘игнал к  трезвону всемосковскому был подан с колокольни €вана ‚еликого
к  третьему часу днЯ:  гулко ударили там в  тысЯчепудовый колокол,  и  потом
залилась звоном Њосква в  знак того,  что с  Ђлександровского вокзала,  куда
прибыл  царский поезд,  двинулись уже  один  за  другим  экипажи и  машины к
Љремлю.
     Џублика,   с   полуднЯ   терпеливо  дожидавшаЯсЯ  "высокоисторического"
событиЯ,  успела уже  промокнуть под дождем,  на  который очень скора бывает
первопрестольнаЯ столица летом,  но утешала себЯ тем, что "при каждом важном
событии дождь - это к счастью".
     ‚прочем, так говорили только счастливые обладатели непромокаемых плащей
и зонтов, а не имевшие ни тех, ни других были настроены гораздо более мрачно
и  переругивались с  теми,  кто  около них в  непроходимой тесноте раскрывал
зонтики:
     - Џослушайте! ќто черт знает что! ‚ы мне глаза выколете своим зонтом!
     - Ќу, так уж и выколю! ѓлупости какие!
     - Ќепременно выколете, Я вам говорю! ‘верните зонтик!
     - Ќу да, ждите! ’ак Я и свернула!
     - Џослушайте! ‘ вашего зонта льет на менЯ, как из трубы водосточной!
     - Ђ вам разве не все равно, откуда на вас льет, с зонта или с неба?
     - Џрошу вас держать зонт от менЯ подальше!
     - …ще  чего не  попросите ль!..  Љак  мне удобно,  так и  держу,  так и
держать буду!
     ’рудно было даже и  дышать,  не то что препиратьсЯ.  Ћсоловели в  конце
концов и  мокли уже  безропотно.  Ђ  когда дождь перестал,  повеселели:  это
предвещало,  что должны двинутьсЯ с вокзала экипажи и машины, потому что они
ведь предполагались открытыми,  а  какаЯ же была бы в  этом торжественность,
если бы на царЯ с его семейством и на всю его пышную и весьма многочисленную
свиту лил бы дождь?
     ЏонЯтно было длЯ  всех,  что  они пережидали дождь на  вокзале,  а  раз
прекратилсЯ дождь - поЯвЯтсЯ на улице, ведущей к Љремлю.
     €  вот,  наконец,  в сиЯнии солнца после дождЯ и в гуле колоколов,  они
показались -  и началось "ура!" точь-в-точь такое самое,  какого требовали и
ожидали генерал Ђдрианов,  московский городской голова ЃрЯнский, командующий
войсками   Њосковского  военного  округа   генерал-от-инфантерии  ‘андецкий,
губернский  предводитель дворЯнства  ‘амарин  и  московский  губернатор граф
Њуравьев и другие готовившие встречу царЯ.
     €з  них  и  ЃрЯнский  и  ‘андецкий были  только  "временно исполнЯющими
обЯзанности",  и  от  успеха этой  встречи могло  зависеть их  утверждение в
должностЯх;  генерал-майор  Ђдрианов ожидал очередного ордена и  повышениЯ в
чине,  а  метивший в  министры ‘амарин надеЯлсЯ быть  замеченным и  царем  и
царицей.
     €  многое множество других,  занимавших разные посты в  самой ли Њоскве
или в Њосковской губернии,  -  все свЯзывали исполнение своих тайных и Явных
посЯгательств на повышение с  приездом царЯ в  такой исключительный момент и
все свои опасениЯ свЯзывали с тем, как будут вести себЯ москвичи на улицах и
в  Љремле...  ‚друг  что-нибудь  случитсЯ похожее  на  то,  что  случилось с
эрцгерцогом ”ранцем-”ердинандом в ‘араеве?  ’огда уж не повышение по службе,
тогда всей служебной карьере конец,  тогда судебное следствие, а может быть,
даже и суд, а по суду мало ли к какой пакости могут приговорить!
     ’ак что от густоты и многочисленности толпы москвичей, которые не ждали
и  не  могли ожидать длЯ  себЯ никаких милостей,  зависело очень многое там,
наверху,  где учащенно бились сердца и  до предела напрЯгалось все:  зрение,
слух, способность мыслить и просто выносливость тела.
     Ќа улицы вышло и духовенство церквей в шитых золотом ризах, в скуфьЯх и
камилавках,  с иконами и хоругвЯми,  -  причт около своей церкви,  и с хором
своих певчих.  Ѓыли выведены учащиесЯ школ, мужских и женских, с оркестрами,
которые должны были исполнЯть гимн...  ‚се они мокли под дождем,  ожидаЯ той
минуты,  когда  должны  будут  проЯвить свои  верноподданнические чувства  в
криках "ура", в "Ѓоже, царЯ храни!", в реве труб духовых оркестров...
     ‚  ‘пасские ворота ЉремлЯ в  этот  день  въехало очень много экипажей и
машин:  царь ЯвилсЯ в  Њоскву в  сопровождении привычных длЯ себЯ,  надежных
высших чинов  Џетербурга.  ќто  обилие свиты царской,  конечно,  должно было
поразить москвичей,  а  ведь о  том только и заботились в Џетербурге,  чтобы
поразить простушку Њоскву.  Џризнано было  необходимым,  чтобы всероссийский
монарх снизошел к ней во всем возможном великолепии, чтобы вызвать к нему не
только любовь (вероЯтно,  потускневшую после декабрьского -  в  1905  году -
восстаниЯ на  Џресне),  но  и  величайшую преданность,  необходимую ему  длЯ
будущих подвигов в борьбе "с наглым и сильным врагом".
     ’о,  что  царь со  своей семьей -  императрицей Ђлександрой ”едоровной,
четырьмЯ дочерьми и  малолетним наследником Ђлексеем -  въехал  в  Љремль  в
открытом экипаже,  а  не  в  машине  иностранного изделиЯ,  должно было,  по
замыслу двора,  польстить патриотизму москвичей:  по-русски на лошадЯх,  как
все  вообще старинные московские цари,  собиравшие по  уделам русскую землю,
создававшие и укреплЯвшие и Њоскву и Љремль,  с его зубчатыми стенами, с его
соборами Ђрхангельским и “спенским, с его ѓрановитой, с его дворцом.
     Ќа  лошадЯх,  по-старинному,  въезжали в  ‘пасские ворота и  все  члены
правительства:   министры,   во  главе  с   председателем  совета  министров
семидесЯтипЯтилетним  ѓоремыкиным   и   еще   более   престарелым  министром
императорского двора  графом  ”редериксом,  обер-гофмаршал граф  Ѓенкендорф,
обер-шталмейстер генерал-адъютант фон ѓринвальд, обер-церемониймейстер барон
Љорф,   несколько  гофмейстеров,   несколько  флигель-адъютантов  и   прочих
придворных и  свитских  чинов,  блиставших золотым  шитьем  своих  мундиров,
почтенной тЯжестью орденов и широкими алыми и синими лентами через плечо.
     Њашины  предоставлены  были   послам  союзных  держав  -   Ѓьюкенену  и
Џалеологу,  бывшим тоже в  полном параде.  Њашины везли и  вице-председателЯ
ѓосударственного совета  старика  ѓолубева,  и  председателЯ ѓосударственной
думы,   богатейшего  помещика  …катеринославщины,   колоссального  ростом  и
толщиною ђодзЯнко, и многих-многих других, прибывших из Џетербурга...
     ’рудно было  бы  сосчитать все  эти  экипажи и  машины,  если  бы  даже
кто-нибудь из  толпы москвичей вздумал задатьсЯ этой  целью.  Ќо  кому могла
прийти в голову такаЯ цель,  когда глаза ловили только лица -  и далеко ведь
не  все -  тех,  кто правил огромнейшей русской землей,  шитье их  мундиров,
бриллиантовый  блеск  их  звезд  и   старались  угадать  за  ними  подлинный
государственный ум, чтобы убедитьсЯ в том, что защита крепка, что победа над
немцами несомненна,  что жизнь ђоссии не  будет потрЯсена иноземными руками,
что сердцу ђоссии,  Њоскве,  не  суждено в  недалеком будущем содрогнутьсЯ и
замереть от ужаса, как случалось уже это в прошлом.
     €ные головы,  полные трезвых практических мыслей,  кивали одна другой с
проницательным прищуром:
     - Ћблегчит теперь,  не  иначе,  царь  наших  толстосумов:  расстегните,
дескать,  мошны пошире,  -  нынче не летошний год...  ‚ы, голубчики, маху не
давали, на копеечку рублишко наживали, теперь выручай, жертвуй!
     Ђ прислушиваЯсь к звону сорока сороков колоколен, добавлЯли:
     - Џростым манером,  может и до колоколов дойти! Џрикажет: "‘нимай какие
лишние - на пушки пойдут!" € ничего не поделаешь, придетсЯ снЯть.
     —то царь ЯвилсЯ в Њоскву не длЯ того,  чтобы озолотить ее, а, напротив,
длЯ того,  чтобы снЯть с  нее позолоту на нужды войны,  в  этом только очень
немногие сомневались.  Ќо мало кому, - разве лишь духовенству, - приходила в
голову мысль,  что  Њосква богата не  только тем,  что  скопили изворотливые
толстосумы,  не только тысЯчами колоколов,  а  еще и  свЯтынЯми,  вполне уже
примелькавшимисЯ москвичам.
     €з  Џетербурга,  из  ‡имнего  дворца  эти  свЯтыни отчетливо кидались в
глаза:  в молодом городе Џетра не было ведь таких древних,  таких чтимых,  а
царь был богомолен.  Ћн заботилсЯ о том,  чтобы свЯтынь в ђоссии больше было
при нем,  чем при его отце,  и деде,  и прадеде,  тоже богомольных.  Џри нем
открывались не  только новые  мощи,  даже  царский друг,  ѓригорий ђаспутин,
прижизненно в стенах дворца возведен был в ранг "свЯтого старца", хотЯ был и
не то чтобы свЯт, и не так уже стар.
     ‘ первых дней война с ѓерманией и Ђвстрией была названа "свЯщенной",  и
в это слово вкладывалсЯ большой политический смысл:  она ведь была поднЯта в
защиту  всего  вообще  славЯнства -  не  одних  только сербов -  от  натиска
германизма, натиска сильнейшего за всю многовековую историю их соседства.
     "‘вЯщенное" должно было  проЯвитьсЯ воочию перед  множеством москвичей,
когда  "свЯщеннаЯ особа всероссийского монарха" соприкоснетсЯ с  московскими
"свЯтынЯми".
     €  разве мог  царь  пропустить на  пути  следованиЯ к  ‘пасским воротам
ЉремлЯ €верскую часовню?  Џеред нею остановилсЯ его экипаж,  и  он  вышел со
всей семьей,  чтобы поклонитьсЯ иконе €верской божьей матери, и торжественно
был  встречен епископом ’рифоном с  прочим  духовенством,  а  все  остальные
экипажи и  машины  царского поезда,  остановЯсь,  ожидали,  когда  он  снова
усЯдетсЯ в свой экипаж.


        II

     Њосква на улицах на пути в  Љремль и Њосква,  допущеннаЯ за кремлевские
зубчатые стены, должна была, по замыслу придворных чинов, быть очарованной и
пораженной    чрезвычайным    обилием    всевозможных    высокопоставленных,
составлЯвших свиту царЯ, но дальше "ура" и "Ѓоже, царЯ храни!" не пошло и не
могло  идти,  конечно,  единение монарха с  народом.  ђазговор вышел  весьма
немногословный и вполне односторонний.  “читывалось только,  высок ли градус
энтузиазма народа при виде царЯ.
     ђазговор же  иной,  от  глубины сердец  и  блеска разума,  произошел на
другой  день,  в  стенах Ѓольшого кремлевского дворца,  причем прибывшие длЯ
этой  церемонии  в   утренние  часы  избранные  москвичи  разместились  и  в
ѓеоргиевском, и в Ђлександровском, и в Ђндреевском, и во ‚ладимирском залах.
     ђазумеетсЯ,  "всЯ Њосква" еще с  семи часов утра валом валила в Љремль,
так как объЯвлениЯ главноначальствующего Њосквы оповещали всех,  что в  этот
день "состоитсЯ ‚ысочайший выход из Ѓольшого кремлевского дворца в “спенский
собор".
     "‚сЯ Њосква" шла через все кремлевские ворота:  как и предыдущий,  этот
день был снова ее днем,  днем единениЯ,  -  и  все мелочные житейские заботы
были заброшены ради такого зрелища.
     Ќичего,  что  утро  выдалось холодное,  все  небо в  тучках и  угрожает
дождем.  ’еперь  уж  все  приготовились  к  этой  возможной  неприЯтности  -
запаслись зонтами, плащами, терпением.
     Ќо выходу в  “спенский собор должен был предшествовать выход из царских
покоев в залы Ѓольшого дворца. ќтот-то именно выход и был особенно тщательно
подготовлен,  как  готовитсЯ постановка пьесы серьезно относЯщимсЯ к  своему
искусству театром,  да  и  кто мог отказать в  режиссерском таланте опытному
обер-церемониймейстеру двора, каким был барон Љорф?
     ‘трогие белые стены огромных двусветных зал, лепные потолки, массивные,
длинными  рЯдами   идущие   одна   за   другой   бронзовые  люстры   вверху,
декорированные хоры длЯ оркестров - все это мертвое обычно великолепие ожило
в этот день и приобрело нужный смысл.
     ‚  залах,  в  ожидании  царского выхода,  разместились в  предуказанном
порЯдке и  высокие гости из  Џетербурга,  и  те избранные москвичи,  которых
желали здесь видеть.
     ќто были все члены городской управы и гласные городской думы;  это были
представители московского земства,  во  главе с  фон  липпе,  председателем
губернской земской управы;  это  были  представители купечества и  мещанства
Њосквы.
     Ќечего  и   говорить,   что   дворЯне  Њосковской  губернии  со   своим
предводителем ‘амариным были поставлены отдельно от купечества и  мещанства:
они  были размещены в  ѓеоргиевском зале вместе с  представителЯми земства и
городов и с гражданскими чиновниками высших и средних рангов. ‚ этом же зале
предложено было ожидать царЯ и ѓолубеву и ђодзЯнке.
     „амы  московские,  допущенные во  дворец,  были отделены от  мужей:  их
выстроили  в  Ђлександровском зале,  дав  им  в  руководители  петербургских
придворных дам.
     —ины "свиты его  величества" и  военные чины занЯли Ђндреевский зал,  а
купечество и мещанство - ‚ладимирский.
     ђовно в 11 часов началсЯ "высочайший выход".
     …го открыли камер-фурьеры, картинные, чинные, полные важности момента и
своего  достоинства,  в  расшитых красных  мундирах.  Ћни  шли  попарно,  на
небольшой  дистанции пара  от  пары.  €х  было  несколько пар.  Ћни  как  бы
выполнЯли обЯзанности старинных герольдов,  возвещавших о  близком поЯвлении
монарха.
     ‡а  камер-фурьерами также  попарно шли  высшие по  своему положению при
дворе гоф-курьеры.
     ‡а  гоф-курьерами один за  другим два церемониймейстера,  а  за  ними -
обер-церемониймейстер барон Љорф.
     ‡а Љорфом пошли снова пары:  это были кавалеры и вторые чины двора.  €х
было  много.  ЌеподдельнаЯ важность должна была,  согласно ритуалу,  сиЯть и
действительно сиЯла на их сытых лицах.
     ‡а  ними  медленной,  но  четкой  походкой  строевика шел  в  должности
гоф-маршала свиты генерал-майор „олгоруков.
     ‚ыждав необходимую паузу,  один  за  другим,  торжественно,  с  большой
строгостью в  глазах,  вступили в  зал  первые чины двора:  обер-шталмейстер
ѓринвальд и обер-гофмейстер ’анеев,  отец Ђни ‚ырубовой,  непременного члена
царской семьи,  друга царицы,  друга царЯ,  друга самого ѓригориЯ ђаспутина,
"свЯтого старца".
     Ќаконец, показалсЯ последний, кто предшествовал царю, как утренние лучи
предшествуют  восходу  самого   солнца,   -   престарелый  гоф-маршал   граф
Ѓенкендорф.
     ‚ойдЯ в зал,  он тут же повернул голову к дверЯм,  через которые вошел,
даваЯ  тем  знак  всем  окружающим в  зале,  что  момент величайшей важности
настал...
     –арь вошел,  маленький, но с поднЯтой головой. ђЯдом с ним - Ђлександра
”едоровна, казавшаЯсЯ выше его и строже лицом.
     ‡а ними первым шел,  чуть прихрамываЯ,  мальчик -  наследник,  одетый в
военный мундир, и попарно четыре дочери их, все в белых платьЯх.
     Ђплодировать "высочайшему выходу" не  полагалось:  нужно  было  всем  в
огромном ѓеоргиевском зале  стоЯть,  как  полагаетсЯ при  команде  "смирно",
затаив дыхание и не сводЯ глаз на что-либо другое, кроме высочайших особ.


        III

     ’ак  как  заранее было  расписано,  что  царь  прежде всего  подойдет к
плотной и  многочисленной группе московских дворЯн,  то он и подошел к ней и
от  нее  навстречу ему  отделилсЯ предводитель дворЯнства ‘амарин,  чтобы  с
должным пафосом произнести такую короткую, но выразительную речь:
     - ‚озлюбленный  государь!  ‘  горЯчим  воодушевлением приветствует тебЯ
московское дворЯнство в  этот  ужасный  час  народного  испытаниЯ.  ‚  живом
общении с  тобою окрепнет дух наш длЯ великого подвига.  Њы все с тобою и за
тебЯ!  Ќе  усомнись же  бестрепетно оперетьсЯ на несокрушимую силу народного
духа.  „а поможет тебе бог в  борьбе за целость и  честь ђусской державы,  и
царственным велением твоим да возродитсЯ к  новой жизни весь славЯнский мир.
ЊужайсЯ, русский царь! ‘ тобою всЯ русскаЯ землЯ!
     –арь подал руку оратору длЯ лобызаниЯ.
     ’ронут ли  он  был  его  словами,  нельзЯ было прочесть на  чрезвычайно
затЯнутом в какой-то невидимый корсет царском лице.
     Љонечно, никаких других слов и не ожидалось от предводителЯ московского
дворЯнства;  и  что он  ручалсЯ за  поддержку царЯ всею русской землей,  это
предполагалось само собою.
     ѓораздо многословнее оказалась речь ЃрЯнского, исполнЯвшего обЯзанности
московского головы.
     Ћн  был щеголеватее по  внешности излишне тучного,  мужиковатого на вид
густобородого ‘амарина.  Ћн чаще его выступал с речами,  так как несравненно
больше приходилось проводить заседаний,  но  слишком глубоко въелась в  него
привычка говорить всем  известное,  так  как  необходимо было ведь подводить
итоги речам других.  € теперь начал он с "грозной тучи,  котораЯ надвинулась
на ђоссию",  с "двух могущественных государств, которые, презрев всю прежнюю
историю,   забыв   благодеЯниЯ  ђоссии,   начали   угрожать  ее   целости  и
могуществу..."
     Ђ дальше сказал он:
     - ‚ойна  эта  есть  защита  славЯнства от  германизма.  ‚новь  поднЯлсЯ
великий  славЯнский вопрос,  свЯтынЯ  каждого  русского  человека,  и  много
русской крови за него уже пролилось.  ќта жертва должна, наконец, достигнуть
цели,  и  славЯнский вопрос должен быть  решен объединением всего славЯнства
под защитой матери славЯнства - ђоссии.
     ‚ойна эта есть война за  существование идей всеобщего мира.  Љогда вам,
государь,  угодно  было  высказать мысли  о  всеобщем  разоружении и  мирном
разрешении   международных  вопросов,   наш   теперешний  враг   не   только
воспротивилсЯ этому,  но  под  его  угрозой все остальные государства …вропы
вынуждены были  расширЯть свое  вооружение.  ќта  война  есть  война  против
главенства ѓермании. ђусский народ в единении со своим царем и в содружестве
с  благородными своими союзниками исполнит свое историческое предначертание.
Џосле этой войны наступит постоЯнный мир  длЯ процветаниЯ торговли,  науки и
искусства.
     ‚  такую  важную  минуту древнЯЯ первопрестольнаЯ столица,  это  сердце
ђоссии,  приветствует вас, государь, от имени всего русского народа. Џри том
чувстве,  которым охвачен русский народ,  когда волЯ  царскаЯ и  душа народа
слились воедино,  нет  того подвига,  которого не  мог бы  совершить русский
народ. „ерзай, государь, народ с тобою, а бог тебЯ хранит!
     ’ут,  в этих напыщенных словах выразив то,  что,  по его мнению, мог бы
сказать  весь  русский  народ,   а  не  только  московский  голова,   оратор
расчувствовалсЯ до того, что бросилсЯ на колени, протЯнув к царю руки.
     ќто не было предусмотрено церемониймейстером,  и  царю пришлось сделать
излишнее движение к ЃрЯнскому и сделать вид, что он помогает ему поднЯтьсЯ.
     Ћт  московских купцов говорил старшина купечества Ѓулочкин.  Ћжидать от
него чего-нибудь очень умного,  конечно,  было нельзЯ,  -  опасались только,
чтобы он не забыл, что должен был сказать, но он безостановочно договорил до
конца свои несколько слов:
     - ЏовергаЯ к стопам вашим,  великий государь,  наши верноподданнические
чувства,  просим принЯть уверениЯ,  что  напрЯжем все  силы  длЯ  облегчениЯ
участи раненых и больных защитников нашей дорогой родины.
     Љупцом  Ѓулочкиным список московских ораторов был  исчерпан,  и  пришла
очередь выступать самому царю.
     Њинута подлинного "единениЯ" с  народом -  то,  ради  чего совершен был
приезд в  Њоскву не только самого царЯ с  его семьей,  но и  многих десЯтков
разных придворных чинов,  и всех министров,  и ѓолубева,  и ђодзЯнко,  - эта
минута наступила,  и Ќиколай II, при всем своем умении владеть собою, не мог
все же не волноватьсЯ,  когда начал выкрикивать,  обращаЯсь к тысЯче человек
своих подданных в ѓеоргиевском зале, приготовленное заранее:
     - ‚  час  военной  грозы,   так  внезапно  и  вопреки  моим  намерениЯм
надвинувшейсЯ на миролюбивый народ мой,  Я, по обычаю державных предков, ищу
укреплениЯ душевных сил в  молитве у  свЯтынь московских,  в стенах древнего
московского ЉремлЯ.  ‚  лице  вашем,  жители  дорогой  мне  первопрестольной
Њосквы, Я приветствую весь верный мне русский народ, повсюду, и на местах, и
в   ѓосударственном   совете,   и   в   ѓосударственной   думе,   единодушно
откликнувшийсЯ на мой призыв стать дружно всей ђоссией,  откинув распри,  на
защиту родной земли и славЯнства.  ‚ могучем всеобщем порыве слились воедино
все  без различиЯ племена и  народности великой империи нашей,  и  вместе со
мною никогда не  забудет этих исторических дней ђоссиЯ.  ’акое единение моих
чувств и  мыслей со всем моим народом дает мне глубокое утешение и спокойную
уверенность в  будущем.  Ћтсюда,  из сердца русской земли,  Я шлю доблестным
войскам моим и  мужественным иноземным союзникам,  заодно с нами поднЯвшимсЯ
за попранные начала мира и правды, горЯчий привет. ‘ нами бог!
     Ђплодировать словам царственного оратора не  полагалось,  но необходимо
было встретить царское слово продолжительными криками "ура".  –арь слушал их
с минуту,  оцениваЯ своими слегка выпуклыми голубыми глазами лица стоЯвших в
передних рЯдах,  потом медленно повернулсЯ вместе с Ђлександрой ”едоровной к
выходу.


        IV

     ЏредстоЯло еще совершить кое-что в одно и то же времЯ и необходимое и в
достаточной степени опасное,  особенно после  недавнего убийства в  ‘араеве:
дурные примеры,  как известно,  заразительны.  Љроме того, и сам царь, и все
придворные,  министры,  столичнаЯ полициЯ,  московскаЯ полициЯ,  жандармы  и
офицеры войск,  вызванных длЯ охраны царЯ,  отлично знали, что на жизнь всех
ѓолштейн-ѓотторпов  (они  же  ђомановы),  начинаЯ  с  Џетра  III,  неизменно
покушались, и большей частью предприЯтиЯ эти оканчивались успешно.
     Ћбыскать всех допущенных в Љремль было нельзЯ, да если бы и можно было,
этот обыск показал бы,  что  к  населению Њосквы царь относитсЯ без довериЯ,
между тем как именно доверие-то и положено было в основу "единениЯ":  как же
можно было объединЯтьсЯ,  если не  доверЯть?  Ќо ведь проходить мимо сборной
непроверенной толпы из дворца в “спенский собор нужно было не дальше, как на
револьверный выстрел,  пусть даже рЯды охранных войск будут стоЯть и лицом к
толпе... Ђ вдруг в толпе найдетсЯ новый гимназист Џринцип?
     Љакие бы хорошие слова ни говорились только что в ѓеоргиевском зале, до
подобных Џринципов они  не  дошли,  да  если  бы  и  дошли,  на  них  бы  не
подействовали.
     € небольшое расстоЯние,  отделЯвшее дворец от собора, свЯтынЯм которого
во  что бы  то ни стало надо было поклонитьсЯ в  этот день,  царь с  царицей
проходили так напрЯженно,  точно шли по битому стеклу: спешить было нельзЯ -
куда  же  тогда  денетсЯ  торжественность?  Ђ  не  спешить страшно:  вот-вот
раздастсЯ выстрел!
     „ождЯ не было. ‘олнце, правда, тоже не стоЯло в небе, но видимость была
прекраснаЯ,  -  полдень:  длЯ хорошего стрелка прицелитьсЯ, спустить курок -
две секунды,  и  если такой стрелок придет не один,  а  с  другими,  которые
станут справа от  него и  слева,  то  некому будет и  ударить по  его руке с
револьвером,  как  некогда  ударил  случайный прохожий по  руке  Љаракозова,
стрелЯвшего в деда царЯ, Ђлександра II.
     ѓлавное,  толпа вела себЯ с необходимым энтузиазмом,  конечно, но очень
несдержанно.  ’ак  оглушительно кричала "ура",  что  и  выстрела нельзЯ было
расслышать,  и  такое  было  мелькание в  воздухе  платков,  которыми махали
женщины,  фуражек и шлЯп,  которые бросали вверх мужчины!..  ‡апретить этого
заранее было бы нельзЯ:  надо дать простор патриотизму;  но вот именно такой
же  самый взрыв патриотизма был и  в  ‘араеве,  и  этим-то и  воспользовалсЯ
убийца эрцгерцога.  Љак можно охране уследить за  подозрительными движениЯми
одного,  когда хаотически движутсЯ все?  Ќичего нет  легче,  как  привести в
исполнение свой замысел,  когда около все орут и машут шлЯпами,  фуражками и
белыми платками!
     Ќаконец и  сама многочисленнаЯ охрана,  все эти солдаты с  винтовками в
руках - разве так уж они надежны?
     ђазве  не  было  случаев,  что  именно  охранники-то  и  покушались  на
цареубийство?   Ќе  охранником  ли  был  Ѓогров,   убивший  на  глазах  царЯ
премьер-министра ‘толыпина в  Љиевском театре?  € не полицейский ли,  хотЯ и
Японец, стоЯвший в ’окио на улице длЯ поддержаниЯ порЯдка, накинулсЯ на него
самого и  ударил его  палкой по  голове,  когда он,  будучи еще  наследником
престола, путешествовал по ‚остоку?..
     Љонечно,  на  пути  в  “спенский собор из  Љремлевского дворца царь был
надежно  окружен:  впереди его  шло  духовенство,  безбоЯзненное,  маститое,
сверкавшее золотом риз; позади же - придворные в не менее сверкавших золотом
мундирах, но с обеих сторон он все-таки был значительно открыт глазам толпы,
а закрыть его совершенно было ведь нельзЯ, - зачем же тогда он приехал?.. €,
сам того не  замечаЯ,  Ќиколай,  казавшийсЯ толпе малорослым рЯдом с  женою,
глЯдел на  москвичей очень пристально и  строго,  как  укротители смотрЯт на
львов в цирке.
     ’ак он  скрывал свое волнение,  проЯвлЯЯ присущую ему выдержку.  ’олько
войдЯ в собор,  он мог,  наконец,  отдохнуть от напрЯжениЯ. Ћднако и склонЯЯ
колени  перед  свЯтынЯми собора и  выстаиваЯ потом  длинный молебен о  своем
здравии и  о  военных успехах своих  армий,  не  забывал он  того,  что  ему
предстоит сделать еще и обратный путь: пройти сквозь строй толпы от собора в
—удов монастырь и только после этого снова выйти к Љрасному крыльцу дворца.
     Ќо  и  при этом обратном его пути москвичи вели себЯ выше всЯких похвал
столичной и своей полиции: они снова кричали "ура", снова подбрасывали вверх
котелки и фуражки, снова махали платками.
     € никто не стрелЯл!
     Љак  же  можно было не  прийти к  той,  неоднократно проверенной уже  в
прошлом мысли,  что  война  внешнЯЯ очень  действенное средство против войны
внутренней,  гражданской,  пока не выливаетсЯ эта последнЯЯ в открытые бои с
полицией и войсками, пока говоритсЯ только о брожениЯх, забастовках и легких
уличных беспорЯдках.


        V

     Њосковские студенты  ‘аша  и  ѓенЯ  Ќевредимовы приехали  в  Њоскву  из
‘имферополЯ днЯ за два до поЯвлениЯ в Ѓелокаменной царЯ с его многочисленной
свитой.
     Ћни не были в толпе ни на встрече царЯ,  ни в Љремле,  - им просто было
совсем не до того:  остановившись в меблирашках,  они искали себе комнату на
зиму поближе к университету, то есть на Њоховой, на Ђрбате, в переулках, так
как  прежнюю за  собой  не  оставлЯли.  Ђ  найти вполне подходЯщую комнату и
вообще устроитьсЯ не как-нибудь,  а все-таки основательно,  -  это, конечно,
было хлопотливое дело.
     “видеть царЯ они не стремились, хотЯ никогда его не видали, и все же им
пришлось его увидеть,  так как,  заскочив в  толпу на  одной из улиц,  чтобы
через нее протолкатьсЯ,  они не  могли этого сделать:  просто их  не пустили
никуда жандармы, попросили стоЯть на месте.
     ќто  было  тогда,  когда царь  уже  покидал Њоскву,  когда бесчисленные
экипажи и  машины двигались гуськом,  не особенно спеша,  к Ђлександровскому
вокзалу.
     ‚ то времЯ как поровнЯлсЯ экипаж царЯ с тем местом,  где стоЯли братьЯ,
поднЯвшийсЯ на  цыпочки ѓенЯ  и  бывший на  голову выше впереди стоЯщих ‘аша
вобрали в  себЯ царЯ,  державшего руку у  козырька фуражки,  и  лицо царицы,
несколько наклонившей голову.
     Ћба эти лица мелькнули перед ними довольно быстро,  однако не смешались
в  их  памЯти  с  другими лицами,  может  быть  просто  потому,  что  памЯть
инстинктивно экономила место  и  выталкивала все  другие лица  тут  же,  как
только они в нее проникали.
     €  это делалось братьЯми без всЯкого сговора и несмотрЯ на то,  что при
виде царского экипажа они только переглЯнулись,  а  угадываЯ потом кого-либо
из министров или из свиты царЯ, переговаривались громко.
     ђодзЯнко,  например,  поразил их своей мощью, и они не только поглЯдели
друг на друга улыбаЯсь, но ‘аша сказал:
     - Ћго-го! ‚от так ђодзЯнко!
     Ђ ѓенЯ скороговоркой:
     - ‘разу видно, что председатель „умы!
     “знали по портретам в журналах и ”редерикса,  и ѓоремыкина, и ‘азонова,
и ‘ухомлинова... ‚прочем, кроме этих четверых, никого больше. Ђ когда кто-то
рЯдом с ними назвал одного из проехавших в машине Џалеологом, ѓенЯ обратилсЯ
к нему с коротким вопросом:
     - Џочему?
     ’от ответил так же коротко:
     - Џо моноклю.
     € ѓенЯ припомнил,  что действительно и он как-то и где-то видел портрет
французского посла: бритое круглое лицо и монокль в правом глазу.
     Џроехали,   наконец,   все  машины,   и   публика  начала  расходитьсЯ.
Ћтправившись,  куда им было нужно, ‘аша и ѓенЯ некоторое времЯ шли молча, но
вот ‘аша спросил, наклонЯЯсь:
     - ’ы хорошо его разглЯдел?
     - ‚идел, как тебЯ вижу, - сказал ѓенЯ.
     - Ќу? Љак нашел?
     - Ќичего царственного не заметил. Ђ ты?
     - Џо-моему,  не  только  царственного,  а  ничего и  умного-то,  просто
умного,  как это все понимают,  нет!  - горЯчо вдруг заговорил ‘аша. - ‘амый
обыкновенный  пехотный  капитан!   Ќе  гвардейский,   хотЯ  он,  кажетсЯ,  в
гвардейской форме... ’ы не заметил, в какой?
     - Ќе обратил вниманиЯ...  Ђ погоны у него полковничьи: две полоски, без
звездочек, только с вензелем... Ђ ты говоришь: капитан, - сказал ѓенЯ.
     - Њало ли что полковник,  да не похож на полковника,  вот!  Ќе похож, и
все!  ‚ыходит,  стало быть,  что  на  всех  полковниках есть  какой-то  свой
отпечаток,  а  на  капитанах  свой...  Љапитан,  притом  не  гвардейский,  -
пехотный... ‚от так штука! џ даже не ожидал!
     ѓенЯ заметил, что у брата действительно какой-то обескураженный вид. Ћн
даже приостановилсЯ,  что было у  него признаком волнениЯ,  и  ѓенЯ спросил,
поглЯдев ему в глаза и тоже остановившись:
     - Ђ чего же ты ожидал?
     - —его?..  џ все-таки думал, признатьсЯ, что не может этого быть, чтобы
он на первый взглЯд мой показалсЯ мне до такой степени ничтожен! џ игроков в
карты наблюдал, и знаешь, кому везет и кому не везет?
     - Ќикогда над этим не думал, - несколько даже смутилсЯ ѓенЯ, так как не
знал за  своим братом способности наблюдать так  прилежно карточных игроков,
как  он,   в  силу  своих  занЯтий  биологией,  наблюдал  муравьев,  ос  или
головастиков. - €нтересно, кому же везет?
     - ‚езет умным, а не везет глупым, причем большого ума при игре в карты,
как тебе известно, не требуетсЯ.
     - ’ы что-то такое не так,  ‘аша, произвольный вывод сделал, - усомнилсЯ
ѓенЯ и пошел было дальше, но ‘аша удержал его, взЯв за плечо.
     - Џостой,  - сказал он возбужденно, - на ходу неловко, а мне самому это
надо  сформулировать,  готового  у  менЯ  нет.  Ќекрасову,  поэту,  везло  в
карточной игре? ‚езло, Я читал.
     - Ђ  он  не того,  между прочим?  -  усомнилсЯ в  этом ѓенЯ и  перебрал
пальцами.
     - Ќет,  не "того",  Я в этом уверен,  а действительно везло, потому что
был умен,  а глупому ни в карточной игре не может везти,  ни даже в царении,
хотЯ бы у него и были какие угодно умные министры,  -  вот моЯ мысль.  Џетру
‚еликому везло? ѓовори, везло или нет?
     - „о известной степени, конечно, везло.
     - Ћчень везло,  потому что  был очень умен...  ’ы  понимаешь,  о  чем Я
говорю? Ћб удаче!
     - ’о есть, если, например, перевести эту материю на охоту, то...
     - ’о "на ловца и  зверь бежит",  -  очень живо закончил ‘аша.  -  “мный
охотник,  то есть хорошо знающий, куда и за кем он идет, непременно придет с
дичью, а другой только зрЯ проходит... ‡наешь ли, Я в чем убедилсЯ сейчас?
     - Ќу? ‚ чем ты так сразу мог убедитьсЯ?
     - Ќе выиграем мы этой войны, - вот в чем!
     - Љ этому выводу можно прийти и другим путем,  -  заметил ѓенЯ, - путем
обыкновенной логики на основании статистических данных и тому подобного.
     - Њожно и так,  конечно,  -  согласилсЯ с ним ‘аша,  - только это путь,
хотЯ и верный,  но все-таки довольно долгий,  а непосредственное впечатление
от  лика царЯ страны -  это тоже очень может быть точно,  хотЯ и  не  совсем
научно... Ќет, ничего путного у такого царишки быть не может!
     - Ђ  может,  он просто устал тут у нас,  в Њоскве?  -  попробовал,  как
юрист,  найти длЯ царЯ оправдательный мотив ѓенЯ,  но  ‘аша отозвалсЯ на это
желчно:
     - “ма не видно,  при чем тут усталость? “сталый-то, брат, бывает сплошь
да рЯдом гораздо умнее на вид,  чем бодрый. “сталость бывает иногда от чего?
Ћт  того,  что  человек много думал над чем-нибудь.  Ђ  если думал,  значит,
шевелил мозгами как следует,  и это непременно,  брат, отразитсЯ в глазах. Ђ
это чучело в военной форме,  видно, даже и не в состоЯнии, черт его дери, ни
о чем думать! Ђ по своему сану должен быть умен, как сам сатана.
     - Ђ может,  он про себЯ радуетсЯ, что цел и невредим из Њосквы уезжает?
- улыбаЯсь и двинувшись вперед,  весело сказал ѓенЯ,  но ‘аша,  хотЯ и пошел
тоже в  ногу с  братом,  осталсЯ сосредоточенным,  как и  прежде,  и  только
буркнул:
     - Ќапрасно радуетсЯ!
     - Ќу,