то неожиданно
прежде всего вытолкнула памЯть резко и  крупно,  и теперь он сам был оглушен
обидой:  ее кровной обидой,  - это ей пришлось вынести от €льи, именно это и
вот именно здесь.
     Ћн  представил Ярко,  как  €льЯ  из  этого вот  стола доставал бумажку.
„олжно быть,  в левой руке держал папиросу, вот такую, с длинным мундштуком,
а правой выдвинул Ящик стола, не спеша (он все не спеша делает) взЯл бумажку
за угол двумЯ пальцами и,  когда давал ей,  экал густо... экал потому, что -
что же он мог говорить?
     - € она,  такаЯ гордаЯ,  - она взЯла?!. „вадцать пЯть рублей. …й!.. Љак
нищей!.. ЃеднаЯ моЯ!..
     Ћн  сам  это  чувствовал (и  €льЯ это  видел),  -  у  него стали совсем
прозрачные,  как  слезы,  глаза.  ‚  первый раз  теперь это  тронуло его  до
глубины,  -  глубоко изумило,  -  так  глубоко,  что совершенно отчетливо он
представил всего себЯ ею, - ‚алей, - и этих слез, которые набежали на глаза,
не  было  даже  стыдно:   это  ее  слезы  были,   ‚али,   -  и  этого,  чуть
отшатнувшегосЯ, укорЯющего безмолвно, немужского совсем наклона тела тоже не
было стыдно:  это ее тогдашнЯЯ поза была, - ‚али, - и так он стоЯл и смотрел
на €лью долго,  а €льЯ был как в белом тумане,  почти и не было €льи,  - так
что-то неЯсное, - и не было комнаты, ни слона с гвоздикой, и печью не пахло:
было  только  одно  это,   найденное  теперь,   ощутимое,  живое:  оскорбили
смертельно.
     - € вот, жить ей стало нельзЯ... - проговорил, наконец, Ђлексей €ваныч,
опускаЯсь на стул рЯдом с креслом, потому что обмЯкли ноги.
     - ‚алентина... Њихайловна?.. у менЯ была, - глуховато, но твердо сказал
€льЯ, - это так...
     - ‡десь?.. ‚ этой вот комнате?
     - ‡десь, и нигде больше... Ћт поезда до поезда... …хала она к сестре.
     - Ђ-а...  а  двадцать пЯть рублей?  (Њелькнуло:  может быть,  и  нет?..
Ђнюта, она - честнаЯ, но... может быть...)
     - „а, у нее не хватало на дорогу, и Я ей, конечно, дал.
     - „али!..  Ѓольную...  беременную... Љ вам она уехала от менЯ совсем, -
потому-то и денег у менЯ не взЯла, что ехала к вам, совсем, - понимаете?.. Ђ
вы ее... не принЯли! - изумилсЯ и опЯть вскочил со стула Ђлексей €ваныч.
     - Ќет, это не так, - сказал €льЯ, кашлЯнув.
     - Љак же?.. Ђ как же?
     - Љо мне она только заехала, а ехала к сестре.
     - ЃольнаЯ?  Џеред тем  как  родить...  ‘овсем ведь  больнаЯ!..  џ  ведь
останавливал ее, предупреждал... —то вы мне говорите: к сестре!.. ‡ачем?
     - Џо крайней мере мне лично она именно так сказала.
     - Ђх,  вот как!..  ‘естра на  ‚олыни,  а  к  вам она заехала по дороге!
•орошо "по дороге" -  тысЯча верст крюку!.. Џравда, мне она не сказала даже,
куда едет... Њне она сказала только: "’ебе нет до этого никакого дела!.." Ќо
вам она так и  сказала:  к  сестре?..  Ћна могла именно так и  сказать -  из
гордости...  чтобы вы сами уж догадались понЯть ее иначе...  ‚ам же это было
ни к чему; зачем догадыватьсЯ, когда можно и не догадыватьсЯ? Ќе так ли?.. џ
разве не знал, что так именно и будет? Ћ, как еще знал! Ћтлично знал! Ќо она
- женщина ужасно большой веры в  себЯ...  џ  ее не осуждаю...  Ћна все времЯ
говорила о  свободе,  а  искала рабства.  ‚се  женщины всю  жизнь  говорЯт о
свободе,  а  ищут рабства...  Њне она была только...  ну,  просто часть менЯ
самого,  и  Я  над ней не имел власти...  ђазве Я  мог бы заставить ее взЯть
какие-то двадцать пЯть рублей?  Љак это?..  „аже и представить не могу. Ђ от
вас она взЯла, как подаЯние... и... может быть, еще и руку по... пожала?
     Ћн хотел сказать что-то другое и сам испугалсЯ вдруг: "Ќет, другого она
не могла все-таки сделать"... - так хотелось поверить в это, а глаза впились
в руку €льи, легшую тЯжко на стол. "—то, если вдруг высокаЯ, гордаЯ, но ведь
измученнаЯ, но ведь брошеннаЯ, - наклонилась и поцеловала?"
     - ‡а  что же она вас настолько любила?  -  тихо сказал Ђлексей €ваныч и
даже  усмехнулсЯ  грустно.  -  ‚ы  длЯ  нее  ничего  не  сделали,  ничем  не
поступились,  а она... Ћ, Я понимаю, конечно, что каждый человек - свой мир,
и Я не судьЯ ей,  - нет, нет... џ даже и вам не судьЯ... однако... „олжно же
было что-то быть в вас такое,  если ‚алЯ... € вы поверите ли - Я ведь до сих
пор ничего не знаю, как это у вас вышло, когда, где вы познакомились даже, -
ничего она мне не  сказала...  Ќо  до  чего вы  мне чужой!..  „о чего вы мне
ненавистны! € череп этот ваш... и пенсне, - все!..
     - Џо-зволь-те!
     - Ќет  уж,  теперь  вы  позвольте!..  ‚ы  пришли откуда-то,  неизвестно
откуда, и вот... Њоего сына, Њитю, вы помните? ‚ы его должны были видеть, не
правда ли?.. ‚от... Ћн умер - месЯца три назад.
     - Љак?.. € ЊитЯ?
     €льЯ посмотрел небезучастно, и Ђлексей €ваныч это заметил.
     - „а,  и ЊитЯ... …сли бы был материнский, ее уход, он бы, может быть, и
поправилсЯ, - не так ли?.. ‚не всЯкого сомнениЯ, если бы жива была она, и он
был бы жив...  ќто, это ведь вне сомнений... Џредупреждал ее, уговаривал: "Љ
этому негодЯю ты едешь,  ‚алЯ? Ђ если он не примет?.. “ всЯкого своЯ правда:
у  тебЯ  своЯ,  у  него своЯ...  Ђ  если эти  две  правды,  твоЯ и  его,  не
совпадут?.. € какаЯ же правда у него? “ негодЯев какаЯ правда?"
     €льЯ снЯл пенсне и посмотрел на него щуро.
     - ќто вы обо мне так?
     - Ђ?..  „а,  -  рассеЯнно сказал Ђлексей €ваныч. - Ћна ведь забыла даже
проститьсЯ с Њитей,  когда уезжала, - так спешила к вам: боЯлась опоздать на
поезд...  ‚езла вам нового,  вашего сына,  а вы ей - двадцать пЯть руб-лей и
помахали на  прощанье шлЯпой...  Ђ  может  быть,  вы  даже  и  на  вокзал не
проводили ее?..  џ даже убежден,  что нет!..  Ћна ушла,  вы затворили за нею
дверь... и выругались: все-таки двадцать пЯть рублей!.. ЌегодЯй!
     - „а вы... вы сознаете ли Ясно, что вы говорите, или вы бредите?!
     €льЯ поднЯлсЯ. Ђлексей €ваныч только поднЯл голову.
     - Ђ-а!..  џ оскорбил все-таки вас?.. ќто хорошо. џ думал, что у менЯ не
выйдет.  €здали это казалось легче, а здесь... џ ведь, главное, не знаю, как
она...  ‚едь самое важное длЯ менЯ это,  а не вы...  ‚ы - нуль. „аже то, что
ЊитЯ...  ќтого Я также не могу поставить вам в вину: может быть, это она так
хотела и взЯла...  —то мы знаем в этом? Ќо Я сам за себЯ, Я лично вас, лично
- ненавижу!  „лЯ менЯ лично вы всегда,  ныне и присно -  негодЯй!.. € вовеки
веков!.. ‚ы слышите?
     - ‘ейчас же идите вон! - сказал €льЯ тихо.
     - Ђга!  •орошо,  мы будем дратьсЯ с вами... ‚ы думаете, вы сильней менЯ
физически?  Ќет...  €  Я  красивее вас гораздо,  замечу в  скобках...  „а  и
моложе-то  вы  менЯ на очень немного...  ‡начит,  то,  что называлось -  суд
божий...  џ готов.  ‚от! - и он сунул руку в боковой карман, чтобы выхватить
револьвер,  как в  каюте,  но нащупал рЯдом с ним какой-то плотный конверт и
вспомнил, что это последнее письмо Ђнюты о маленьком ‹епетюке, который носит
зачем-то и будет носить фамилию „ивеев.
     Ћн вынул письмо, посмотрел на него забывчиво, протЯнул €лье:
     - “ вашего сына режутсЯ зубки...  …сли вам интересно,  какие именно, то
вот.
     - Ќет,  мне это неинтересно,  -  повысил €льЯ голос,  не взЯв письма. -
€нтереснее будет, если вы уйдете. ‘ейчас же!
     - Ќе-ет уж, нет... Ќет, это нет... џ не уйду! Ќе уйду, - нет!
     Ђлексей €ваныч прошелсЯ по комнате уже совершенно спокойный,  а  в  это
времЯ зазвенел очень слышный отсюда дверной звонок,  и  €льЯ привычно сделал
два шага к двери, чтобы открыть, но остановилсЯ:
     - ‘амый удобный момент вам выйти... ќто или клиент, или...
     - „лЯ  менЯ  безразлично,  кто,  -  перебил Ђлексей €ваныч и  продолжал
мерЯть комнату своими стукотливыми шагами.
     ‡вонок повторилсЯ, и €льЯ вышел, прихлопнув двери, и слышно стало потом
два женских голоса и еще чей-то мужской - очень веселый, но старый.
     "Ќе это ли дЯдЯ?" - подумал Ђлексей €ваныч.
     "Ќет,  это все что-то не то у менЯ вышло...  ’о или не то?  -  думал он
дальше,  никакого уже больше вниманиЯ не  обращаЯ на  кабинет €льи,  шагаЯ в
нем, как в своих комнатах на даче Ђлимовой. - Ќет, не то; Я говорю все времЯ
сам,  а он молчит...  “знать нужно мне, а не ему, а говорю все времЯ Я, а не
он...  Ќет,  Я буду теперь спокоен... совершенно успокоюсь... - ЋстановилсЯ,
сжал голову руками и опЯть: - ’о Я делаю или не то?" (ќто уж он ее спрашивал
робко, ‚алю.)
     €льи что-то  долго не  было.  ђазделись в  прихожей и  прошли в  другую
комнату:  это слышно было по топоту ног. Ђлексей €ваныч еще походил немного,
остановилсЯ перед письменным столом,  понюхал гвоздику, посмотрел на девочку
с толстой косой и опЯть походил с минуту. Џотом подумал, что €льЯ и не может
скоро прийти,  если это гости.  "Ђ Я  от него не уйду так,  ни с чем...  ‚се
равно,  и  Я  буду сидеть с гостЯми"...  € он,  поправив галстук и пригладив
волосы, двинулсЯ уже было к двери, как вошел снова €льЯ.
     - Ќу что?  Љто это?  Љлиенты? - спросил Ђлексей €ваныч очень участливо,
увидЯ, что €льЯ переоделсЯ.
     - Ќ-нет... ќто свои.
     - Ќу, и хорошо... Њы еще поговорим с вами.
     €льЯ  посмотрел на  него  искоса и  густо вздохнул;  Ђлексей же  €ваныч
заметил,  что  правый  карман его  пиджака сильно отдут,  догадалсЯ,  почему
именно, и не сумел удержать беглой улыбки.
     - …сли вы  можете говорить спокойно...  -  начал было €льЯ,  но Ђлексей
€ваныч его перебил:
     - ‘овершенно спокойно!.. џ именно этого-то и хочу, спокойно! - и сел на
стул, но оперсЯ рукою о подлокотник кресла, которое было ему знакомо.
     €льЯ тоже сел,  но глЯдел на него подозрительно,  - боком, хотЯ руки не
держал в правом кармане.
     - ’олько  все  это  все-таки  странно,   чтобы  не  сказать  больше,  -
проговорил он.
     - Ђ как же? ‚ жизни все странно! - живо подхватил Ђлексей €ваныч. - €ли
совсем нет ничего странного!..  Ђ то, что было между нами тогда, - разве это
не странно?  € неужели вам так и не хотелось никогда узнать, почему же Я так
отнессЯ к  этому тогда,  тогда ничего не  предпринЯл,  не старалсЯ увидетьсЯ
даже с вами?..  Ђ вот только поэтому: Я ошеломлен был... € ведь вы, конечно,
тут главное, а она... Ќепостижимо!
     - € об этом лучше не говорить, - сказал €льЯ, поморщась.
     - Ќет,  нельзЯ "лучше"...  €  когда-нибудь с вами случитсЯ то же самое,
что со мной,  и вы будете так же...  ‚ы от кого узнали о смерти... ‚алентины
Њихайловны? Ћт Ђнюты, конечно, - это она вас известила... Ќет, Я не то хотел
спросить... ‚от что Я хотел: она, ‚алентина Њихайловна, писала ли вам, когда
уехала от вас, отсюда вот?
     - Ќичего.
     - Ђ-а...  Ќеужели?..  Ќичего? Ђ мне она написала, чтобы Я... Ђ вы тогда
ждали письма? ’олько откровенно, ради бога!
     - †дал, и это вполне откровенно.
     - Ќичего? даже карандашом?..
     ЉакаЯ-то  бодрость,  если  не  веселость,  заметно  проступила на  лице
ЂлексеЯ  €ваныча,  и  он  погладил  пальцами  подлокотник кресла,  но  вдруг
вскочил:
     - —то же у нее на душе тогда было? Љакой ужас!
     €  опЯть заходил по комнате.  Ђ  €льЯ как будто уж привыкал к нему и не
так напрЯженно следил за ним,  и Ђлексей €ваныч это заметил.  "ќто хорошо, -
думал он,  - теперь он мне все расскажет"... € сам он не притворилсЯ (это не
притворство,  а  что-то  другое было),  когда сел  снова на  стул и  спросил
просто, как у хорошего знакомого:
     - “ вас, конечно, герметические печи?
     - „-а... а что?
     - Ќо уж давние... ’еперь они, как простые: потрескались. Љупите длЯ них
задвижки,  -  печник вставит...  Ђ  так и тепла много пропадает и опасно,  -
верно, верно... •оды нужно выкладывать изнутри кровельным железом, а не так.
     €  потолок и  окна он  оглЯдел внимательно и  только потом уже  спросил
внезапно и поспешно:
     - Љогда вы были у моей жены,  а Я шел с Њитей из церкви, это первый раз
вы у нас были?
     €льЯ пожал плечами, вздохнул почему-то, но все-таки ответил:
     - „а,  и  в  последний...  -  Ќо  тут  же  спросил сам:  -  ‚ы  сюда по
какому-нибудь делу?
     - ’о есть? - очень удивилсЯ Ђлексей €ваныч.
     - ‘юда, то есть в наш город, по делу?
     Ђлексей €ваныч ни минуты не думал:
     - Љонечно,  Я  сюда совсем!  Ќе  только по делу,  а  совсем...  Ђ  дело
ближайшее: одно частное лицо строит здесь за городом лечебницу... это - врач
один.
     - ‡дешний? Љак фамилиЯ?
     - Њм... Љрылов... Ќе здешний, нет... Њы с ним в •арькове договорились.
     - ‚ы прЯмо из •арькова?
     - „а...  „а,  Я сюда совсем...  ‚едь уж мне все равно, где... “ менЯ уж
нигде ничего не осталось...  “ вас хоть сын растет... на ‚олыни, а у менЯ?..
‚ы ударили надо мною, как гром! Џочему именно вы?
     - Њог быть и другой, - сказал €льЯ вЯло.
     - Љак  вы  смеете?  Љак другой?..  ‚сЯкий другой?..  Љак вы  смеете?  -
вскочил Ђлексей €ваныч.
     - ‡ачем  же  кричать?..  „ело  прошлое:  теперь  мы  никаким криком  не
поможем, - и €льЯ тоже встал.
     - Ќо так говорить о моей покойной ‚але Я вам не позволю,  - прекратите!
- поднЯл голос Ђлексей €ваныч.  -  € прошу не обобщать!  € прошу прекратить!
‘овсем!.. Ќичего не надо больше, решительно ничего! Ђминь!
     - Љонечно,  аминь,  -  сказал €льЯ, а Ђлексей €ваныч вновь в сильнейшем
волнении заходил по комнате, и, сделав несколько кругов в то времЯ, как €льЯ
спокойно курил, он заговорил снова:
     - џ вижу теперь одно:  это несчастие!.. ‚ы ударили, как гром, но громом
вы не были,  конечно,  -  ни громом,  ни молнией...  а просто это ошибка,  -
несчастие...  Ќапример,  когда  синица залетит осенью в  комнату и  потом  в
стекло бьетсЯ...  Ћна-то  думает,  что небо,  а  это стекло только,  а  небо
дальше...  Њы это видим и  знаем,  а  она не может понЯть:  хватит в  стекло
головой с разлета,  -  и на пол,  и из носика кровь...  Џошипит немного, - и
конец... ’ак и ‚алЯ. Ћна не знала, но мы с вами - мы это видели и знали: и Я
видел и знал,  и вы тоже...  ‚ы еще больше,  чем Я... џ все-таки так же, как
‚алЯ,  тогда  думал,  что-о...  ‚ы  говорили ей  когда-нибудь,  что  на  ней
женитесь?
     - Ќикогда, - спокойно сказал €льЯ.
     - Ќикогда?..  Љак же это?..  Ќет,  вы откровенно?  -  умолЯюще поглЯдел
Ђлексей €ваныч.
     - Ќикогда, - так же повторил €льЯ.
     - ‚ы были только несчастие наше... ‚ам даже и мстить нельзЯ: дико... ‚ы
- как тиф, как дифтерит, вот от которого ЊитЯ умер!.. ‚ерно... ќто верно...
     €льЯ побарабанил пальцами по столу и спросил скучно:
     - Ќу-с, значит, вам теперь ничего уж от менЯ не надо больше? - и поднЯл
ожидающе круглое вЯлое сытое лицо.
     Ђлексей €ваныч долго смотрел на него, пока не заговорил сбивчиво:
     - Ќикогда, вы сказали... —то ж это было? Ќо она с вами все-таки была же
когда-нибудь счастлива?  „олжно быть,  была...  ђазумеетсЯ,  была...  €  вот
приехала к  вам сюда вот,  в эту комнату...  (Ђлексей €ваныч положил руку на
спинку кресла.)  —то же она вам говорила здесь?..  Џередайте мне что-нибудь,
ведь вы помните?..  Ѓольше ничего мне не нужно,  -  только это.  ’олько одно
это...  ‚от,  вошла...  так же,  как Я вошел...  ‚ы были изумлены,  конечно,
неприЯтно...  џ уверен,  вы и не знали, что она приедет: она про себЯ решила
это, и ей казалось, что это - все. ќто могло быть... ‚ошла...
     Ђлексей €ваныч попЯтилсЯ к  двери и  стал так же,  как могла стать она,
войдЯ,  и опЯть Ясно показалось ему,  что и теперь это не он совсем, что это
она пришла снова к €лье:  ведь только в нем, в Ђлексее €ваныче, жила еще она
на земле, - он ее принес сюда. ’ак же, как семь месЯцев назад, вот вошла она
опЯть к €лье, стала у порога и... и...
     - —то же она вам сказала, кроме того, что едет к сестре?..
     €льЯ побарабанил по столу,  сбычив голову, поглЯдел на него пристально,
дотЯнулсЯ до папирос, закурил не спеша и спросил:
     - ‚ы в какой гостинице остановились?
     - ’о-то  и  есть...  ‚ы  не  хотите этого  сказать мне...  Џочему же?..
Љонечно, Я так и думал, что не скажете.
     …му казалось,  что одна половина его самого -  темнаЯ,  ночнаЯ - знает,
что тут произошло,  а другаЯ -  дневнаЯ - никогда не узнает. Ћн так и сказал
€лье:
     - ‘тало быть,  этого Я не узнаю?..  ‚ы могли бы сочинить что-нибудь, и,
может быть,  Я бы поверил,  но вы и этого не хотите сделать?..  Ќе хотите?..
Ќет?.. Ќет?..
     Ћн ударил кулаком по дужке кресла, а лицо его опЯть - точно кто исколол
иголками; и €льЯ снЯл со стола правую руку и поднЯлсЯ наполовину.
     ‚  это  времЯ отворилась смело дверь в  кабинет,  и  девочка с  толстой
косой, лет пЯтнадцати, всЯ, и лицом и фигурой, похожаЯ на €лью, остановилась
в дверЯх и сказала по-домашнему:
     - ‘юда подать чаю,  или...  -  и  тщательно осмотрела ЂлексеЯ €ваныча с
головы до ног.
     - Љонечно, сюда, - сказал €льЯ недовольно. - ‘то раз говорить!
     - Ќет,  отчего же?.. ќто ваша сестра? - Ђлексей €ваныч вдруг поклонилсЯ
девочке и  решил с  той общительностью,  котораЯ его всегда отличала:  -  Њы
придем сейчас оба... —ерез две минуты... ‚ы нас ждите.
     „евочка улыбнулась одними глазами и ушла, оставив дверь полуоткрытой.
     €льЯ  смотрел на  гостЯ  немым  рыбьим  взглЯдом поверх пенсне,  раздув
ноздри и губы поджав.
     - —то,  -  вы  не  хотите менЯ познакомить с  вашим семейством?  Џочему
это?..  Ќет,  непременно пойдемте к  ним  туда...  Ћтчего же?..  €ли  у  вас
церемонно очень?
     - Ќет,  не церемонно...  Ќапротив, бесцеремонно... Ќо-о... разговор наш
личный окончен, надеюсь?
     - Ќу, конечно, он не окончен еще, но там его не будет, - даю слово: это
Я умею.
     € Ђлексей €ваныч опЯть поправил галстук и опЯть пригладил волосы,  хотЯ
они у него были небольшие и негустые и совсем не торчали вихрами: это просто
осталась прежнЯЯ привычка к волосам упругим, сильным и весьма своенравным.
     Ђ сердце у него все-таки нехорошо билось, и рука дрожала.


     - ‚от-во-от!..  €так,  -  мы сегоднЯ с  го-остем!  ’о-то ЊарьЯ не ножик
даже,  а  цельный самовар уронила,  хе-хе-хе-хе!..  Џосмотрите же,  любезный
приезжий,  на самовар этот:  он уж сам припал на передние лапки, он уж молит
(слышите,  -  поет жалостно как?), он уж со слезами просит (видите, - слезки
из крана капают?): да выпейте же из менЯ чайку! •е-хе-хе-хе-хе!..
     ќто дЯдЯ €льи так угощал ЂлексеЯ €ваныча с первого слова.
     Ћн  был  совсем  простой,  этот  дЯдЯ  с  большой-большой сереброкудрой
головою,  с  широким  добродушнейшим красным  носом  и  с  бородкой,  как  у
Ќиколы-угодника.  €з  тех  стариков был  этот  дЯдЯ,  на  которых смотришь и
думаешь:  "—то ж,  и стариком не так плохо все-таки быть...  „а,  даже очень
недурно иногда стариком быть..." ’ак и Ђлексей €ваныч думал.
     ‘амовар,  действительно,  несколько пострадал, бок у него был погнут, с
краном тоже что-то случилось, и под передние ножки подложена была скомканнаЯ
газета.
     Љроме  дЯди,  одетого в  серую домашнюю просторную блузу,  две  девочки
сидели за столом: сестра €льи и, должно быть, подруга-однолетка, котораЯ все
не могла удержатьсЯ от смешков и  все прЯтала личико (очень тонкое и нежное)
в толстую косу сестры €льи, ‘аши.
     •орошо, когда смеютсЯ весело подростки: подростки должны быть солнечны,
веселы и бездумны,  -  и всегда любил это Ђлексей €ваныч. ‘толоваЯ оказалась
тоже какаЯ-то располагающаЯ к  добродушию:  два сытых архиереЯ из стареньких
рам глЯдели со  стены напротив;  у  большого посудного шкафа был отбит кусок
фанеры,  и  одной точеной шишечки не хватало наверху на фронтоне;  блюдечко,
которое подала Ђлексею €ванычу ‘аша,  было со  щербинкой и  желтой трещиной;
большаЯ висЯчаЯ лампа над столом чуть коптила, и Ђлексей €ваныч сам поднЯлсЯ
и старательно прикрутил фитиль насколько было нужно.
     ‚ этой комнате не была ‚алЯ, - это чувствовал Ђлексей €ваныч, - поэтому
здесь он был другой. Ћн рассказал, конечно, - вложил в ожидающие серые глаза
дЯди все,  что придумал насчет лечебницы доктора Љрылова,  добавив при этом,
что с местностью здесь он незнаком и не знает еще, где именно будет строить,
но ждет самого доктора, который приедет не сегоднЯ-завтра из •арькова.
     - Ќаконец, - добавил он, - имеетсЯ возможность мне здесь поступить и на
постоЯнную должность, но куда именно, пока сказать не могу: это тайна.
     ’айны длЯ веселого дЯди,  конечно,  были свЯщенны,  да  он  как будто и
доволен был,  что  сам может теперь порассказать гостю о  своем.  ’олько это
свое у него было...  ’анЯ,  подружка ‘аши,  все бесперечь хохотала,  и когда
останавливала ее ‘аша,  что-то внушаЯ шепотком, - она говорила с перерывами,
как от рыданий, вздрагиваЯ крупно узенькой рыбьей спинкой.
     - Ќу, когда Я... не могу - так смешно!
     „олжно  быть,  в  свежем  зимнем воздухе,  которым он  досыта надышалсЯ
недавно,  развеЯны были  нарочно длЯ  него,  длЯ  этого дЯди,  разные легкие
зимние мысли (зимою ведь гораздо легче думаетсЯ земле -  и людЯм тоже),  - и
хоть сам он был на вид важный,  с  носом широким и  губами толстыми и с шеей
четыреугольноскладчатой,  как у носорога, но, видимо, теперь он иначе не мог
говорить, как только по-легкому.
     „олжно быть,  перед тем, как прийти в столовую Ђлексею €ванычу с €льей,
здесь  говорили об  абиссинцах,  потому что  дЯдЯ  вдруг вспомнил о  них  и,
прихлебываЯ с блюдечка, сказал:
     - ќтих басурманов абиссин Я очень хорошо знаю.
     - Ћни, дЯдЯ, - христианской религии, - возразила ‘аша, а дЯдЯ притворно
осерчал:
     - Ѓасурманы,  говорю тебе!  ЉакаЯ там христианскаЯ?..  ’анцуют в  своих
природных костюмах и все,  - только ихней и религии, что танцуют до упаду, -
вроде шелапутов наших, и кто больше вытанцует, тот, конечно, считаетсЯ у них
главный угодник, - хе-хе-хе...
     - Ђбиссинцы,  -  сказал Ђлексей €ваныч,  - кажетсЯ, еретики какие-то...
монофизиты,  а?  -  посмотрел он вопросительно на €лью.  (Ђ в памЯти мелькал
ночной кок с парохода: "‚ Ѓейруте есть русское училище...")
     €льЯ  пожал плечами,  степенно мешаЯ ложечкой в  чаю,  а  дЯдЯ повторил
убежденно:
     - елапуты, будьте уверены!.. ’олько в гимназии своей, чудесные девицы,
этого не  говорите,  а  то сочтут это вольнодумством.  Њногих вещей на свете
люди стеснЯютсЯ,  однако к  чему это?  елапуты и  шелапуты,  -  что  ж  тут
такого?..  џ вот одну попечительницу приюта знавал,  старую кнЯжну - до того
была,  можете  представить,  деликатно воспитана,  что  даже  "куриное Яйцо"
стеснЯлась выговорить, а вот как называла: куриный фрюкт!.. …й-богу-с!.. —ем
же это лучше, любезный приезжий, "куриный фрюкт"?
     ‘мешливаЯ ’анЯ упала головой на колени ‘аши,  твердЯ, что она не может,
а вслед за нею и сам дЯдЯ пустил затЯжное - "хе-хе-хе-хе..."
     Љогда же несколько успокоилсЯ,  то, весь еще красный и ражий, начал еще
о чем-то:
     - “ж из свиного уха никак не сделать шелкового кошелька... Ђ Я вот один
раз в жизни был шафером и один раз ездил из ђостова в ’аганрог...  Њало,  а?
Ћчень это мне мало!  ‚от уж  теперь менЯ в  шафера никто не возьмет,  шабаш!
’олько и  утешениЯ мне осталось,  что из ђостова в  ’аганрог Я  еще раз могу
всегда поехать,  если захочу... „ержу это утешение про запас, - тем и жив...
Ђ  отчего же вы,  любезный и  милый приезжий,  ничего не кушаете?  џ ведь не
говорю вам: нашего не тронь! - €, сделав глаза задумчиво-хитрыми, добавил: -
Ђ что же именно наше-то?  Ќаше только то и есть,  -  Я так думаю,  - что еще
покамест не наше,  а что наше кровное,  то уж,  пожалуй,  и не наше -  то уж
другого хозЯина ищет, а?
     - Љак-как? —то-то вы запутанное такое: наше - не наше? - очень заспешил
Ђлексей €ваныч.
     - Ђга,  запутал Я вас?  ‚от как! (‘тарик был очень доволен.) Ђ ржевской
пастилы не хотите ли? Ѓез этого понЯть менЯ мудрено и даже нельзЯ.
     - Ќет, Я почти понЯл... „а, это так и есть, конечно! - и Ђлексей €ваныч
не мог удержатьсЯ, чтобы долго не посмотреть на €лью.
     Ќо €льЯ сидел скучный и чинный, как будто тоже в гостЯх.
     - Ђ бывает и так еще, - думаЯ все о своем, добавил живо Ђлексей €ваныч:
- что уже не наше, то опЯть стало наше.
     - ќто, любезный приезжий, так оно и должно быть, - согласилсЯ старик.
     - „ЯдЯ, любезного приезжего зовут?.. - вопросительно поглЯдела на гостЯ
‘аша.
     - Ђлексей €ваныч.
     - ‡овут Ђлексей €ваныч, дЯдЯ.
     - ‹егчайшее имЯ!..  ‘частливый вы человек...  Ђлексей €ваныч!..  Ђ  вот
Я... Ќикак к своему имени привыкнуть не могу!.. „а-а!..
     „ЯдЯ оглЯдел всех веселыми глазами,  и  ’анЯ фыркнула,  расплескав чай,
‘аша вобрала губы,  чтобы не засмеЯтьсЯ вслух,  и от этого заметней смеЯлась
глазами и красными щеками; только €льЯ был по-прежнему скуп на улыбку.
     - ‚идите ли, историЯ эта давнЯЯ (Я ведь уж очень старый хрен), и если б
Я акушер был, Я бы вам бесплатно объЯснил, почему у родительницы у нашей вот
с их отцом (кивнул поочередно на €лью и на ‘ашу) не стоЯли дети,  -  человек
пЯть подрЯд, а? Ћтчего это? Ќо, к горести моей, на акушера Я не обучалсЯ: не
стоЯли, и все: до году не доживали... Ђ родители мои - ах, чадолюбивые были!
Ћгорчение длЯ  них!  Ђ?..  (Ћтчего  не  пробуете,  Ђлексей  €ваныч,  печеньЯ
миндального? ‘кушайте, вот это на вас смотрит...) € вот, как мне-то родитьсЯ
(ох,  давно это было - очень Я старый хрен!), заходит к нам в купеческий дом
монашек...  Ќатурально,  к  нему за душевным советом родительница:  ведь дом
купеческий, а он - монашек... "Љалендарь, - ее спрашивает, - имеешь?" - "Љак
же  календарЯ не иметь!"  -  "Ќа той странице,  где имена мужские,  возьми и
шарик хлебный кинь - как на "‘оломона": где остановитсЯ, - то имЯ и дай... €
непременно же лик того свЯтого повесь ему в голова, а то - без значениЯ..."
     - Ђ вдруг бы девочка! - фыркнула ’анЯ и закатилась, ткнувшись в толстую
‘ашину косу и твердЯ: - Љогда Я не могу!..
     - Ђн, то-то и есть, что он, монашек, все и угадал! ђодилсЯ Я (как будто
и мальчик,  а?  -  где она там спрЯталась,  смешливаЯ?),  и имЯ вышло мне...
Ђ-скле-пи-о-дот!  ѓм? Љаково имечко-то, любезный приезжий... Ђлексей €ваныч?
(ќкаЯ смешливаЯ!..) Ќу,  это не все еще,  это бы еще так и быть,  -  но ведь
иконку  свЯтого  моего  -   лик   надо  мне  в   голова:   это  уж   монашек
строго-настрого...  € вот поехали мои отцы,  по-е-хали вместе со мной зимою,
на  лошадках (железных-то  дорог тогда ведь не  было) по монастырЯм разным -
лик моего свЯтого отыскивать...  Џолгода ездили, - а? - по обителЯм-то, - а?
- и в морозы и в метели, и все со мной, главное: ведь вот не боЯлись же, что
менЯ извести могут!  —то значит вера-то: горами двигает!.. Ћднако... Ђлексей
€ваныч,  - куда ни придут - нет да нет, нет и нет: свЯтой очень редкостный и
лика не  имеет.  Ќе  помню уж,  как говорили,  сколько страданий перенесли -
только в Џочаевской лавре нашли наконец...  Ќашли лик! ’ут, конечно, радость
неописуемаЯ и молебны...  ‡а иконку эту,  так вершка в два иконочка, - она у
менЯ и сейчас цела,  - четыреста рублей взнесли!.. € вот, поди же ты, - вера
ли это,  или что еще,  только Я,  как видите...  а?.. Ђ их отец тоже так, по
хлебному шарику, - он ѓалактион, как вам известно, - гораздо проще... € тоже
ничего:  долго жив был...  Ќичего...  Ћдним словом,  -  способ этот оказалсЯ
очень  хорош,  хе-хе-хе-хе!..  €  когда у  вас  заведутсЯ дети  (он  оглЯдел
поочередно всех  веселыми  глазами,  разыскал  и  смешливую),  то  вы...  не
пренебрегите,  хе-хе-хе-хе...  ’олько вы  уж  даже и  по  железной дороге не
ездите,  не советую,  а лучше по почте насчет лика,  по почте,  и даже могут
прислать посылкой, хе-хе-хе-хе...
     "‚ этом доме, с этим дЯдей как могла бы ужитьсЯ ‚алЯ? - думал между тем
Ђлексей €ваныч.  - Ќет, не могла бы... Ђрхиереи на стене, шкаф этот, измЯтый
самовар и все такое,  -  неуютно как-то,  нет,  - не могла бы..." Џоэтому он
глЯдел бодро, - именно, как приЯтный гость. Ќезаметно длЯ других он зачем-то
все подмечал,  что тут было кругом, и ни одной черточки ни в ‘аше, ни в дЯде
не  пропустил,  и  все их примерЯл к  €лье.  ‚идел он,  что ‘аша кропотливо,
по-женски повторила €лью: такаЯ же широкаЯ лицом и белаЯ, с цветущими щеками
и  невысоким лбом;  вот  так  смотрит из-за  самовара одним глазом,  вот так
матерински останавливает тоненькую  ’аню,  вот  так  привычно  слушает  дЯдю
Ђсклепиодота... …ще раньше, чем €льЯ, станет совсем теневой, вечерней.
     ‘толоваЯ как  будто  устроена была  на  очень  большую семью:  широкаЯ,
длиннаЯ, - и весь дом дальше представлЯлсЯ таким же незаполненным, разве что
старый  Ђсклепиодот зайдет  куда-нибудь один,  что-нибудь вспомнит смешное и
зарегочет.  Ђ  ‚алЯ так  любила вещи,  и  такаЯ это  была длЯ  нее  радость:
стильнаЯ мебель,  статуэтки, красивые безделушки... € вдруг вот теперь остро
так  жаль стало всего этого своего,  прежнего,  всех этих милых,  никчемных,
бесполезных вещей,  точно не сам даже,  а  ‚алЯ в нем по ним вздохнула (и по
тому городу, и по той улице, на которой жила, и по всей земле), - вздохнула,
и вот грустно стало ему:  уничтожено,  разбито,  ничего не склеишь снова, не
соберешь...  ‡ачем  это  случилось?..  €,  выбрав времЯ,  когда отвернулсЯ к
девочкам,  шутЯ  с  ними,  старик,  наклонившись,  тихо  сказал €лье Ђлексей
€ваныч:
     - Џомните гостиную розовую?..  ‘толовую нашу?.. Љартины?.. ‚се раздарил
и продал за "что дали"... Џомните?
     - Ќе представлЯю Ясно, - ответил, подумав, €льЯ.
     ’ут вошла зачем-то ЊарьЯ,  которую дЯдЯ,  указав на самовар и на гостЯ,
назвал  Њарьей-пророчицей.  Ћбличье  у  этой  Њарьи  было  грубое,  -  глаза
узенькие,  нос большой и  рЯбой,  руки толстые,  красные...  "€ верно,  пьет
втихомолку, - подумал Ђлексей €ваныч. - Ќет, не могла бы с ней ‚алЯ..." ‚се,
что ни встретил здесь Ђлексей €ваныч,  все,  что ни слышал он здесь,  -  все
было не по ней...
     "Ђ как же €льЯ?.." - € опЯть он всматривалсЯ в €лью.
     ’ем временем старик Ђсклепиодот сыпал и  сыпал свое отчетливое и густое
и все смешил ’аню,  хотЯ обращалсЯ к Ђлексею €ванычу, как к весьма приЯтному
гостю.
     €,  видимо,  старику он был действительно приЯтен, потому что вдруг тот
как будто искренне сказал:
     - ‚от какой вечер сегоднЯ удалсЯ: дал бог с хорошим человеком увидетьсЯ
и поговорить!
     Ђ €льЯ сидел совсем далекий.
     "Ћн всегда здесь с ними такой или только сейчас,  при мне?" -  старалсЯ
разгадать Ђлексей €ваныч.
     ’олько раза два за весь вечер обратилсЯ дЯдЯ прЯмо к €лье. ‚ первый раз
он сказал, хитровато покосившись:
     - Ђ амов-то!.. Ќа мое же и вышло: теперь рачьим ходом ползет.
     - Ќу, что ему теперь: заработал, - вЯло сказал €льЯ.
     - “х,  за-ра-бо-тал!.. ‡аработал кошке на морковку, а кошка морквы и не
ест, хе-хе-хе.
     ‚о второй раз тоже так,  -  назвал какое-то имЯ и  коротко бросил €лье,
как о чем-то хорошо им обоим известном:
     - Ћн мне:  "‚аша миссиЯ математически Ясна..."  и  так дальше.  Ђ Я ему
сказал потихоньку:  "„ушевный мой паренек...  ‚ы свою мате-матику знаете, но
вы  моего  папаши не  знали,  да-с...  •арактер мой  природный надо  сначала
узнать!.."
     - ќто уж ты, кажетсЯ, напрасно, - проронил €льЯ.
     - Ќе-ет-с, он отлично понЯл: не напрасно вышло.
     "—то это у них, общие торговые дела, что ли?.. € сюда приехала ‚алЯ!" -
подумал  Ђлексей  €ваныч.  Ћн  написал  украдкой  в  своей  записной книжке:
"Џойдемте в ресторан" -  и протЯнул €лье.  ’от,  прочитав, кивнул головой, и
только что  хотел встать Ђлексей €ваныч,  как дЯдЯ,  поглЯдев на  часы (было
девЯть без четверти), сказал, вставаЯ:
     - Ќу-с, кончено... Љому говорить - говори, кому спать - спи, всЯк своим
делом занимайсЯ.
     Ђлексей €ваныч тоже поднЯлсЯ,  чтобы проститьсЯ с  ним,  но  он защитно
поднЯл руки:
     - Ќет,   не  прощаюсь!   ‘овсем  не  имею  привычки  прощатьсЯ  на  сон
грЯдущий... ‡автра в добром здравии встанем, увидимсЯ, - поздороваюсь с вами
с большой радостью, а прощатьсЯ - считаю это за напрасную гордость! ’очно до
завтра мы с вами не доживем, а? ЏрощатьсЯ!.. ‘читаю, что это - грех!
     € ушел, шмурыгаЯ мЯгкими сапогами и блестЯ упрЯмым серебрЯным затылком,
а вскоре вышли из дому и Ђлексей €ваныч с €льей.
     Љогда Ђлексей €ваныч встречалсЯ с очень спокойными людьми,  он всЯчески
старалсЯ растревожить,  растормошить их и,  если не удавалось,  - недоуменно
смотрел,  скучал и  потом стремительно уходил.  ‘покойствие,  даже и  чужое,
удручало  его.  Љ  совершенно  незнакомым  людЯм  он  подходил  так  просто,
доверчиво, весело, как будто и понЯтиЯ такого - "незнакомый" совсем длЯ него
не  существовало;  и,  глЯдЯ на  него со стороны,  довольно Ясно представлЯл
всЯкий,  что люди как будто действительно - братьЯ. Ќо вот теперь ехал он на
одном  извозчике  с   человеком,   который  разбил  его  жизнь  и  тем  стал
единственным длЯ него,  ни  на кого не похожим.  “  человека этого был такой
необычайно спокойный упругий локоть и  все остальное,  даже пальто и меховаЯ
шапка -  необычайные, и куда он его везет, это знал он сам, а Ђлексей €ваныч
ловил себЯ на  мелком бабьем любопытстве:  что  "выйдет" дальше?  Џочему это
случилось так,  -  он даже и  не задумывалсЯ над этим:  потому что здесь же,
рЯдом с ними, как бы ехала она, ‚алЯ.
     € во всю дорогу,  пока ехали они (трое),  ни Ђлексей €ваныч, ни €льЯ не
сказали ни слова; да дорога и не была длинной.
     ѓород был не из больших,  уездный, только портовый, и везде бросалась в
глаза  эта  умнаЯ  людскаЯ расчетливость в  постройках -  вместительных,  но
лишенных всЯкой дорогой красоты,  в  тесноте и сжатости улиц,  в чрезвычайно
искалеченных тЯжелыми подводами,  но так и  оставленных мостовых.  Љак будто
все  стремилось отсюда куда-то  к  отъезду и  отплытию:  со  стороны вокзала
свистали поезда, со стороны морЯ гудели пароходы, - с суши подвозили пшеницу
и тут же грузили ее на суда...  € суша и море тут были только длЯ транзитной
торговли.
     - Ќеуютный у вас город,  -  сказал Ђлексей €ваныч, когда €льЯ остановил
извозчика,  а посмотрев на ресторан,  добавил,  удивлЯЯсь: - „а ведь это как
раз, кажетсЯ, тот самый ресторан, в котором Я обедал!
     - Ќе знаю, тот или не тот... Ђ вам разве не все равно?
     - Ќет, это, кажетсЯ, другой... ‡айдемте...
     Ћднако ресторан оказалсЯ действительно тот самый. ’ак же, как и давеча,
сидела  за  стойкой толстаЯ,  сложив  на  животе  свои  обрубки,  и  так  же
горбатенькаЯ щелкала на счетах,  и сорока,  чтобы снимать шлЯпы,  и слюнЯвый
пес,  и та же самаЯ таперша с кругами, и скрипач с платочком на левом плече,
и флейтист-дирижер, лысенький, но с залихватскими усами.
     - Ќет,  Я  не  хочу  сюда!  -  решил  Ђлексей  €ваныч,  испугавшись,  и
остановилсЯ у входа в зал.
     - „а уж разделись, - неопределенно сказал €льЯ, хотЯ разделсЯ только он
сам, а Ђлексей €ваныч все оглЯдывалсЯ в недоумении.
     ’ут  человек с  приросшей к  локтю  салфеткой,  согнутый,  как  двернаЯ
скобка, вдруг подскочил, впрыгиваЯ в душу глазами:
     - €меютсЯ свободные кабинеты...  “годно?..  •отЯ и  в  вале не сказать,
чтобы тесно... Џожалуйте.
     ‚ зале действительно не было тесно, но, конечно, взЯли кабинет.


     ’еперь просто сидели друг против друга два  человека,  из  которых один
был  обижен другим,  как  это случалось на  земле миллионы раз,  и  к  чему,
несмотрЯ на это,  люди все-таки не могут привыкнуть, как не могут привыкнуть
к смерти.  ЉажетсЯ,  просто это длЯ всех вообще,  но почему же не просто длЯ
каждого?  €  почему Ђлексей €ваныч все  всматривалсЯ белыми глазами своими в
спокойного,  -  теперь уж  совершенно спокойного,  даже  как  будто веселого
слегка  €лью?  ќтой  веселости €льЯ  не  выказывал ничем,  -  ни  лицом,  ни
движением,  ни голосом,  -  но Ђлексей €ваныч ее чуЯл,  и  его она несколько
сбивала с толку: никак нельзЯ было напасть на правильный тон.
     - —то  же,  возьмем  ужин?  -  вопросительно говорил  €льЯ,  принимаЯсь
разглЯдывать карточку,  а Ђлексей €ваныч думал оскорбленно:  "Љак? “жинать с
ним?   ‘  негодЯем  этим?   Ќи  за  что!"  -   и,   поспешно  обернувшись  к
человеку-салфетке, сказал:
     - Њне белого вина... простого... семильону... Њне ужина не надо.
     Ќо тут же поймал себЯ:  "Ђ чай-то у  него в столовой Я все-таки пил?  Ђ
ехал-то сюда на извозчике Я не с ним ли рЯдом?" € так же быстро согласилсЯ с
€льей вдруг:
     - ‚прочем, можно и ужин.
     € когда ушел человек,  лихо трЯхнув фалдами фрака, как будто неслыханно
осчастливили его тем, что заказали два ужина, Ђлексей €ваныч оглЯдел дрЯнной
кабинет,  видавший всЯкие виды,  поглЯдел на  себЯ в  зеркало,  исцарапанное
перстнЯми и  с желтым большим каким-то тоже подлым пЯтном наверху,  и сказал
€лье:
     - ‚аш дЯдЯ,  он  -  нечаЯнно мудрый человек...  Џохож он  на  тех,  про
которых поетсЯ,  -  знаете?  -  "€ на главе его митра и в руцех его жезл"...
‚ерно,  верно... в нем что-то есть такое... џ мудрых стариков люблю... Ђ вот
вы не из мудрых, не-ет, - хоть он вам и дЯдЯ!
     €льЯ в это времЯ обкусывал ноготь,  но, обкусив его, сколько надо было,
спросил:
     - ќто вы почему знаете?
     - —то вы - не из мудрых?
     - „а.
     - ‚ижу... ќто видно.
     - Љстати...  Ћ мудрости говорить не будем,  а кстати:  мой патрон, - он
довольно известный в округе адвокат, - он именно на днЯх вот нуждалсЯ в вас.
     - Љак во мне?
     - ‚ архитекторе, то есть... называю вместо лица - профессию.
     - Ќет,  Я только лицо! ’олько лицо! - заспешил Ђлексей €ваныч. - ‡десь,
с  вами,   Я  только  лицо...  €  всегда  лицо...  €,  пожалуйста,  не  надо
архитектора,  пожалуйста!  -  Ћн привскочил было,  но увидел, что ходить тут
негде, и сел. - “ менЯ была ‚алЯ, теперь ее нет, только об этом.
     - ‘о временем и нас не будет...  —то же еще об этом?.. Џредставьте, что
Я только место, по которому она от вас ушла.
     - ’ропинка?.. ’орнаЯ тропинка?
     - Џусть тропинка.  ‚ажно было то, что она от вас ушла, что вы не сумели
ее удержать у себЯ...
     - Ќе сумел?.. Ќе мог, да... вернее, не мог.
     - Ђ остальное должно быть длЯ вас безразлично.
     - Ќет!.. ќто - нет!.. ќто уж нет... Њне не может быть безразлично.
     - Ќо ведь она просто ушла от вас, навсегда ушла!
     - Џеред тем как умереть,  она ушла навсегда,  -  это верно...  но когда
умерла,  -  пришла снова, - сказал медленно, но уверенно Ђлексей €ваныч, так
же медленно и уверенно, как €льЯ говорил.
     Ђ в это времЯ человек внес бутылку вина под мышкой и прибор на подносе.
Ћн показал бутылку Ђлексею €ванычу:  того ли вина он хотел, и Ђлексей €ваныч
с одного взглЯда увидел,  что вино не то, но сказал: "ќто самое". €льЯ его и
без вина пьЯнил.
     ‚  кабинете тапершу из  зала  (и  скрипача,  и  флейтиста) было  слышно
слабее,  конечно,  но все представлЯлись страшные круги около глаз и  как-то
свЯзывались крепко с  гнусным желтым тусклым пЯтном на зеркале вверху,  и  с
этими выцарапанными надписЯми внизу,  и с этим обшарпанным диваном, и с этой
пыльной занавеской окна во двор,  и с затхлой сыростью, идущей из углов, и с
€льей.
     ‚ сером франтоватом пиджаке €льЯ теперь казалсЯ моложе,  чем раньше,  у
себЯ, когда был в черной венгерке, - но сколько ни искал Ђлексей €ваныч, что
в  нем могла полюбить ‚алЯ,  не мог найти.  €ногда он отводил от него глаза,
старалсЯ забыть,  что  он  сидит  напротив,  старалсЯ совсем  забыть  его  и
взглЯнуть на него внезапно, как на совершенно новое лицо... - нет, ничего, -
даже страшно: одни тупые углы.
     ‡а дымчатым пенсне не видно было только,  каковы были глаза €льи, может
быть,  он  улыбалсЯ теперь одними глазами,  как  умела  улыбатьсЯ ‘аша,  его
сестра?  ’олько ‘аша улыбалась неопределенно или лукаво,  по-девичьи, а он -
насмешливо...
     ‘трЯхиваЯ пепел с папиросы, спросил, как будто между прочим, €льЯ:
     - ‚ы не знаете,  как...  вот вы приехали с  севера,  а  были у  вас там
метели,  заносы...  Џоезда теперь правильно приходЯт?  -  €, видЯ удивленный
взглЯд ЂлексеЯ €ваныча,  добавил: - Ђ то мне завтра ехать на север и как раз
тоже в •арьков, и надо успеть вовремЯ.
     - ‡автра?.. ‡ачем?.. Ќет, вы завтра... не поедете.
     - Џотому что сегоднЯ умру? - вдруг рассмеЯлсЯ €льЯ.
     "Ђга,  вот оно!"  -  мелькнуло у  ЂлексеЯ €ваныча,  и  он непроизвольно
поднЯлсЯ, поглЯдев.
     - ‚ы сЯдьте-ка, - сказал €льЯ весело. - џ говорю с вами не потому ведь,
что боюсь вас,  а только потому, что вы будете жить здесь бок о бок со мной,
и все между нами должно быть Ясно...
     - ’ак что если бы Я все выдумал насчет доктора Љрылова?..
     - ’огда  незачем было  бы  нам  здесь  и  сидеть...  ‚се  нужно  делать
целесообразно и планомерно.
     - Џочему?.. € что это значит, что вы сказали?
     - Џлано-мерно и  целе-сообразно,  -  повторил сочно €льЯ.  -  €наче это
будет только потерЯ времени.
     - ЏотерЯ времени?..  ‡начит,  вы  тоже  ощущаете:  вот  идет  мимо менЯ
времЯ...  сквозь менЯ и потом дальше...  € ни одного качаньЯ маЯтника нельзЯ
вернуть... ‚ы часто сознаете это?
     - —то именно?
     - ‚от оно уходит, - и вернуть нельзЯ! (Ђлексей €ваныч сделал рукой свой
хватающий жест.) € вы ощущаете это Ясно:  вот еще нет одной возможности, вот
еще нет одной, еще...
     €льЯ налил медленно ему вина и себе тоже, потом сказал:
     - Ќет, Я не о том... ‡начит, вы придумали насчет Љрылова? џ догадалсЯ.
     - Ћднако... џ вам, кажетсЯ, не сказал, что придумал?
     - € дальше: ведь вы не из •арькова сюда приехали?
     - ќто безразлично, откуда Я приехал... џ приехал к вам!
     - Ќо только не из •арькова...  Ќичего,  что ж... ќто, конечно, неважно,
откуда... ќто Я между прочим.
     "џ напрасно сказал ему: безразлично, откуда", - подумал Ђлексей €ваныч,
но €льЯ уже улыбнулсЯ опЯть, теперь откровенней и длиннее.
     - Њожет  быть,   это  вот,  как  вы  улыбаетесь,  понравилось  ‚але?  -
п