
ставка с царем во главе так же поверила в русского бойца, как поверил в него
Ѓрусилов,  и дала бы тому,  кто хотел наступать,  а не тем,  кто решил,  как
ќверт и Љуропаткин, отсидетьсЯ, все средства к наступлению.
     ‡ападный и ‘еверо-западный фронты считались ставкой важнейшими, так как
они  прикрывали  Њоскву  и   Џетроград,   что  же   касалось  ћго-западного,
прикрывавшего Љиев и Ћдессу,  -  “краину - житницу ђоссии, с ее криворожской
рудой и донецким углем, то он считалсЯ второстепенным.
     ќта  предвзЯтость привела к  тому,  что обделенный тЯжелой артиллерией,
без которой нечего было и  думать о прорыве укреплений,  имевших накатники в
шесть-семь рЯдов толстых бревен,  присыпанных слоем земли в несколько метров
толщиною,  а где и бетонных,  с рельсами вместо бревен,  - Ѓрусилов вынужден
был  перебрасывать тЯжелые мортиры не  только  из  одного корпуса в  другой,
которому давалась ударнаЯ задача, но даже из одной армии в другую.
     €   все-таки   к   началу   бомбардировки  австро-германцы   семидесЯти
брусиловским  тЯжелым   орудиЯм  и   мортирам  могли   противопоставить  сто
шестьдесЯт,  -  важно было только то,  что внезапность русского огнЯ не дала
времени  их  сосредоточить  именно  там,  где  оказалось  нужней  и  важней.
‘лучилось то,  на что надеЯлсЯ Ѓрусилов,  открыто ведЯ саперные работы,  как
подготовку к наступлению, во многих местах своего фронта.
     „лЯ многих австрийских генералов неожиданным оказалось и  то,  что сила
русского огнЯ не только не слабела с часами,  напротив -  росла.  ‡а первыми
выстрелами следили  с  наблюдательных пунктов,  и,  только  убедившись,  что
снарЯды ложатсЯ в намеченные цели и производЯт там,  у противника, ожидаемый
вред, учащали пальбу.
     ђасстоЯние между окопами местами доходило до трехсот,  а  где даже и до
ста  шагов,  что  позволЯло австрийским солдатам во  времЯ Џасхи выкрикивать
поздравлениЯ с праздником.
     ’еперь поздравлЯли минами и  бомбами из минометов и бомбометов,  причем
минометов было  больше  у  австро-германцев,  бомбометов оказалось больше  в
русских окопах.
     ‚ апреле, в двухдневных боЯх у озера Ќарочь, на ‡ападном фронте впервые
в  ту войну были введены и  только что изобретенные немцами огнеметы,  но на
брусиловский фронт они еще не успели попасть.
     „ивизии ѓильчевского был отведен длЯ прорыва участок в две версты;  два
полка -  Љарачевский и  “сть-Њедведицкий -  готовились идти на штурм позиций
противника,  когда  артиллериЯ продолбит длЯ  этого  проходы в  густой  сети
проволочных заграждений,  ежей и рогаток,  которым не причинили вреда даже и
пироксилиновые шашки сапер, подползавших к ним ночью перед началом канонады.
     Љогда ѓильчевский услышал утром о неудаче сапер,  он горестно прокричал
рЯдом с ним стоЯвшему своему начальнику штаба:
     - Џи-ро-кси-лин не взЯл,  -  шутка,  а?  ‚от так гадюки!..  Ђ  давно ли
ножницами нас заставлЯли проволоку под огнем резать,  да  и  тех не  давали,
сколько требовалось, подлецы! “йму народу зрЯ из-за этого положили!
     Ћн был взбешен еще днЯ за два до этого и  все никак не мог успокоитьсЯ:
командир корпуса ”едотов взЯл  у  него  один полк -  404-й  Љамышинский -  и
передал его в другую свою дивизию, 105-ю, хотЯ она и не была ударной. “ него
осталось только  три  полка  и  на  одну  батарею меньше,  чем  было,  -  он
чувствовал  себЯ  ограбленным как  раз  тогда,  когда  от  него  требовалось
напрЯжение всех сил.
     “  него  оставалось двенадцать гаубиц  и  пЯтьдесЯт пушек,  из  которых
Японские стрелЯли шимозами,  дававшими слабый разрыв.  •отЯ Љамышинский полк
увез  с  собою  тоже  Японские пушки,  но  рачительному хозЯину,  каким  был
ѓильчевский, все-таки было их до боли сердца жаль, и времЯ от времени, когда
ему  казалось,  что  работа  его  артиллерии  слаба,  он  принималсЯ  ругать
”едотова, остававшегосЯ и теперь в тридцати верстах от фронта.
     ‚се рвалось,  грохотало,  гремело и  впереди,  и  позади,  и  около его
наблюдательного пункта;  кроме орудий,  еще и бомбометнаЯ батареЯ,  стоЯвшаЯ
между первой и второй линией окопов Љарачевского полка,  старалась расширЯть
проходы.
     Ќо  если огонь противника был гораздо более беспорЯдочным,  зато там не
жалели снарЯдов, и гаубичный дивизион 101-й бригады глушил батареи гонведов.
ѓильчевский знал,  что против его дивизии стоЯли 38-й,  68-й,  79-й  и  21-й
полки мадьЯр,  из  которых один был  уже  обескровлен наполовину в  середине
апрелЯ,  но вновь пополнен, а командир гаубичного дивизиона, старый кадровик
полковник „авыдов,  знал расположение батарей этих полков,  поставив в новые
укрытиЯ незадолго перед днем атаки свои батареи.
     Љак  дирижер  огромного  оркестра,  впитывал  и  отражал  ѓильчевский в
порывистых движениЯх, в остром блеске горевших глаз, в мимике подтЯнувшегосЯ
сероусого лица  разрушительную музыку  своих  орудий.  Ћн  различал действиЯ
своих донцов и туркестанцев с их горными пушками и не раз выкрикивал:  "Ћго,
молодцы  донцы!..  ’ак-та-ак,  туркестанцы!"  и  кричал  на  ухо  полковнику
Џротазанову:
     - —то бы  мы  делали,  если бы  их  нам не  прислали,  а?  Ќаши чертовы
шимозницы ни-ку-да!.. Ђ донцы-то, донцы-то - прЯмо конфетки, а не донцы! ’ак
и чешут!
     Ћднако шли часы непрерывной пальбы, - на батареЯх обедали поочередно, -
стало уже тускнеть солнце,  но,  как ни  чесали,  всей гущины чересчур щедро
разросшейсЯ всюду колючей проволоки прочесать не могли,  насколько хотелось;
местами были просто полЯ проволочных заграждений шириною в сотни шагов,  где
предполагал ѓильчевский и заложенные фугасы.
     - ЂртиллериЯ должна сделать свое дело на совесть, чтобы не подвести под
монастырь пехоту,  -  говорил он.  - Џехота пойдет безотказно, а если она на
фугасах взорветсЯ, кто перед нею будет ответчик? ’о-то и есть!
     Ћтветчиком за все скверное,  что могло случитьсЯ с его полками во времЯ
штурма так старательно,  тоже вполне "на совесть",  укрепленных позиций,  он
считал только самого себЯ, поэтому был осторожен, как никогда раньше.
     ‘нарЯды гаубиц громили легкие батареи мадьЯр, проламывали, долбЯ раз за
разом в одно и то же место,  бетонированные своды блиндажей. ‚идно было, как
взлетали там  на  воздух  разные  обломки вместе  с  фонтанами сырой  земли.
‘нарЯды забирались и  в "лисьи норы",  выкуриваЯ оттуда врагов.  ђассчитанно
действовали  донцы,  туркестанцы  и  свои  дивизионные испытанные  наводчики
скорострельных Японских пушек;  проходы ширились,  однако наступал уже вечер
этого громогласного днЯ, а ѓильчевский не давал еще сигнала к атаке.
     - “тро вечера мудренее,  -  сказал он Џротазанову.  -  Ќочью пусть люди
спЯт, и нам с вами это тоже не помешает.
     - Ђ  чтобы  мадьЯры ночью  не  заплели проволоку,  нужно бы  продолжать
обстрел, - возразил Џротазанов.
     - Ќе заплетут,  врут, не заплетут! - подмигнул ему ѓильчевский. - Ђ длЯ
острастки - редкий огонь по проходам и осветительные снарЯды из трехдюймовок
- и  все!  —то  они  могут сделать при таком наблюдении?  ђогатки поставить?
“тром мы эти рогатки расшибем к  черту -  и  пойдем к  ним с  визитами.  ‚се
устали, все мало-мало оглохли, - пусть спЯт!
     - ЏодкреплениЯ подбросЯт за ночь,  Љонстантин ‹укич,  - сказал уверенно
Џротазанов, но ѓильчевский отозвалсЯ на это бодро:
     - …сли у них они есть,  -  милости просим! ‹учше увидеть их завтра, чем
послезавтра.


        II

     ЏриведЯ в действие большие силы, каких никогда до этого не было под его
начальством,  Ѓрусилов в штабе,  в Ѓердичеве,  не мог,  конечно, чувствовать
себЯ спокойным и вполне уверенным в успехе, особенно на фронтах одиннадцатой
и  седьмой армий,  где он  за  полнейшим недостатком времени не успел даже и
побывать.
     Ћн  не  был по  натуре сухим человеком.  Ћн всегда склонен был верить в
приметы,  отыскивать таинственное и  непостижимое в  жизни,  одно времЯ даже
увлексЯ спиритическими сеансами,  которые,  впрочем,  вообще были в  моде во
второй половине прошлого века.
     ’еперь он мог бы назвать себЯ пифагорейцем: он стал себЯ чувствовать во
власти магии чисел. Ћтлично изучив по карте фронта расположение частей своей
бывшей   восьмой  армии,   он   изучал  также   соотношение  сил   своих   и
австро-германских на  фронтах ‘ахарова,  ™ербачева,  ‹ечицкого и  еще  перед
началом наступлениЯ говорил в штабе:
     - „а,  вот видите,  как вышло,  господа, оказываетсЯ, наше превышение в
силах над противником сводитсЯ к  пустЯкам,  -  сто с  чем-то тысЯч всего на
четыреста  верст  по   линии  фронта!   ‚едь  это  совершенно  ничтожно  длЯ
наступающего на  такие  крепкие  позиции...  Ђ  вот  ќверту  создают тройное
превосходство в силах!  “ нас едва набираетсЯ двадцать процентов перевеса, а
у  него  целых  триста!..  „а,  плохо,  плохо  быть  пасынком даже  и  среди
главнокомандующих...  Љонечно,  мы не старшие козыри в игре, однако же с нас
начинают игру, а мы... все ли мы подсчитали как следует?
     €  подсчеты людей,  орудий,  пулеметов,  снарЯдов,  патронов,  лошадей,
повозок и прочего начинались в штабе снова.
     ‚ день,  назначенный длЯ открытиЯ бомбардировки по всему фронту, уже не
занимались подсчетами, а ждали телеграмм от командующих армиЯми.
     ‚ажнейшаЯ задача  прорыва была  оставлена за  восьмой армией,  котораЯ,
соответственно задаче,  была и сильнее остальных, вобрав в себЯ больше трети
всех сил ћго-западного фронта, - пЯть пехотных корпусов и один конный.
     …й приказано было Ѓрусиловым действовать путем штурма не раньше утра на
второй  день  бомбардировки,  так  что  ожидать  донесений  об  успехах  или
неуспехах пехоты можно было из других армий,  и  перваЯ радостнаЯ телеграмма
пришла в полдень.  ѓенерал ‘ахаров доносил, что его 6-й корпус прорвал фронт
противника в  назначенном длЯ того месте,  захватил одну из  командующих над
его позициЯми высот и закрепилсЯ на южном скате другой высоты.
     ‡а  этой  радостной вестью часа через два  пришла и  другаЯ от  того же
‘ахарова:  второй его корпус -  17-й, который, как знал Ѓрусилов, должен был
только содействовать 6-му,  в свою очередь прорвал позиции австрийцев против
деревни ‘опаново.
     - ‚от видите,  вот видите,  как! - ликовал Ѓрусилов, впиваЯсь глазами в
карту-верстовку.
     - ‘транно только,  что  против  ‘опанова,  а  не  против Ѓогдановки,  -
заметил на это Љлембовский,  хорошо помнЯ, что 17-му корпусу предписано было
действовать против  Ѓогдановки,  а  ‘опаново  называлось  только  на  всЯкий
случай.
     Ќо  Ѓрусилов тоже  помнил все  эти  деревни,  против которых готовились
плацдармы.
     - „а, да, Ѓогдановка, совершенно верно, но успех-то, успех ожидал нас у
‘опанова,  -  в  этом все дело!  -  объЯснЯл он  оживленно своему начальнику
штаба,  доставшемусЯ ему в наследство от €ванова.  - ‚ этом только и состоит
всЯ  суть  моего  плана!..  “мница  комкор  џковлев  решил,  значит,  против
Ѓогдановки,   где  его  ждали,   устроить  только  демонстрацию,  а  ударить
по-настоЯщему от ‘опанова, вот и все, - и получилсЯ успех! Ђ между тем, - вы
ведь знаете это,  - сам же ‘ахаров в ‚олочиске на совете заЯвлЯл, что успеха
не ожидает!
     - Ќе  рано  ли  все-таки  он  пустил  пехоту,   Ђлексей  Ђлексеевич?  -
раздумывал,  глЯдЯ в ту же карту,  Љлембовский.  -  ЂртиллериЯ у него не так
сильна, особенно в шестом корпусе... да и в семнадцатом тоже. Ќе погорЯчилсЯ
ли ѓутор, вот чего Я боюсь.
     ѓенерал ѓутор был  командир 6-го  корпуса,  только что  оправившийсЯ от
тЯжелой раны и  как раз накануне наступлениЯ,  21 маЯ,  вновь принЯвший свой
корпус.
     - „а ведь что же ѓутор?  Ћн ведь боевой генерал,  а не штабной,  и свой
корпус знает и позиции немцев знает,  -  вступилсЯ за ѓутора, известного ему
еще до войны, Ѓрусилов.
     - Ќо ведь против него немцы, а не австрийцы, и командующие высоты, а не
ровное место, и даже не лес, как против џковлева.
     Ѓрусилов знал,  конечно,  что  против 6-го  корпуса стоЯла часть  ћжной
германской армии генерала Ѓотмера, - именно две дивизии - 32-Я и 29-Я, - что
командующие  над  всей  местностью  там  высоты  -  369,  389,  390  -  были
чрезвычайно сильно укреплены за девЯть месЯцев упорно сидевшими там немцами,
знал и то,  что артиллериЯ 6-го корпуса слаба,  как и всей армии ‘ахарова, -
ведь несколько батарей тЯжелой артиллерии он  сам приказал передать оттуда в
восьмую, ударную, армию.
     - €  артиллериЯ  слаба,  и  корректировать  стрельбу  по  второй  линии
немецких укреплений нельзЯ без аэроплана,  однако же вот держатсЯ в  занЯтых
окопах,  -  молодцы!  -  скорее подбадривал самого себЯ, чем понимал причины
успеха ѓутора и верил в его прочность Ѓрусилов.  -  „а, наконец, ведь задача
всей  армии ‘ахарова только завЯзать дело,  задача вполне второстепеннаЯ,  -
оттЯнуть на себЯ резервы армии Ѓем-…рмоли, а завтра ударит восьмаЯ, и это уж
будет настоЯщий удар.
     ЂрмиЯ  генерала  Ѓем-…рмоли  была  австрийскаЯ,  расположеннаЯ севернее
армии Ѓотмера, против восьмой русской.
     ’елеграммы шли за телеграммами, сплошной поток телеграмм, но из седьмой
- от ™ербачева и  из девЯтой -  от недавно вступившего снова в  рЯды несущих
службу  командармов ‹ечицкого -  телеграммы касались  только  работы  легкой
артиллерии,  пробивавшей проходы в  проволоке,  и тЯжелой,  долбившей вторые
линии укреплений и уничтожавшей неприЯтельские батареи.
     Ћ  том  же  самом доносил неоднократно и  начальник штаба восьмой армии
генерал ‘ухомлин.  Ѓрусилов замечал за собою, что все донесениЯ ‘ухомлина, с
которым работал он последние месЯцы перед назначением главнокомандующим, его
особенно волновали, хотЯ они пока касались только подготовки к атаке пехоты;
отделатьсЯ от пристрастиЯ к делам своей бывшей армии он все же не мог.
     Ћднако день 22  маЯ  был  днем начала наступлениЯ,  и  начинала сбивать
врага с давно насиженных им мест одиннадцатаЯ армиЯ, а не восьмаЯ.
     - „оброе  начало  -  половина дела,  доброе начало -  половина дела,  -
механически  повторЯл  Ѓрусилов,   внимательнейше  между  тем   слушавший  и
просматривавший сам телеграммы и ‘ахарова и непосредственно обоих комкоров -
џковлева и ѓутора.
     Љорпус џковлева -  17-й  -  был  временно взЯт в  одиннадцатую армию из
восьмой и примыкал к левофланговому корпусу восьмой армии - 32-му, - поэтому
действиЯ џковлева занимали большую часть интересов Ѓрусилова по  сравнению с
действиЯми ѓутора.  Ќо  корпус  ѓутора  стремилсЯ пробить брешь  в  наиболее
сильных позициЯх на  всем  фронте  одиннадцатой армии,  притом  в  позициЯх,
защищаемых германцами. Ђтака 6-го корпуса шла на ‚оробьевку, ѓлЯдки, –ебрув,
но  от  этих  галицийских деревень очень  далеко было  до  армии кронпринца,
осаждавшей ‚ерден,  однако удар  здесь был  направлен против нее  там:  били
здесь,  чтобы облегчить положение французов под ‚ерденом,  дивизии которых с
тупой методичностью перемалывались артиллерией германцев;  били здесь, чтобы
оттЯнуть силы,  таранЯщие ‚ерден,  на себЯ.  ќто была жертва на общий алтарь
европейских жертв и вместе с тем это был вызов ќверту:  против 6-го корпуса,
как и против всего почти его фронта,  стоЯли одни и те же германцы, которые,
по убеждению ќверта, были неодолимы.
     Ћдна  из  телеграмм-донесений особенно  взволновала Ѓрусилова.  ‘ахаров
доносил,   что,   по  показаниЯм  пленных  немцев,  им  было  известно,  что
наступление не только готовитсЯ против линии укреплений на высотах 369,  389
и 390, но и начнетсЯ не раньше, не позже, как 22 маЯ, поэтому у них все было
готово к достойной встрече русских.
     - —то  они знали о  наступлении,  это понЯтно:  такого шила в  мешке не
утаишь,  но откуда они могли узнать заранее о дне наступлениЯ?  - недоумевал
Ѓрусилов и вспоминал любознательность царицы, но Љлембовский отнессЯ к этому
проще, - он сказал, вздохнув:
     - Џо-видимому,  это  только объЯснение неудачи,  постигшей ‘ахарова,  о
которой сообщено им будет несколько спустЯ.
     „ействительно, несколько спустЯ пришло донесение о больших потерЯх 6-го
корпуса.  Ѓоевые полки 16-й дивизии - ‚ладимирский и Љазанский - держались в
занЯтых  ими  укреплениЯх,  но  им  пришлось  выдержать  несколько контратак
противника,  которые нечем было отбивать,  кроме как оружейным и  пулеметным
огнем, длЯ чего уже теперь, в самом начале дела, не хватало патронов.
     ЂртиллериЯ оказалась не в  состоЯнии успешно боротьсЯ с  многочисленной
артиллерией врага.  Љроме того,  складки местности на  высотах так  укрывали
неприЯтельские батареи,  что наши наводчики не в состоЯнии были их нащупать.
‡мейковые  аэростаты  ничуть  не  помогли  делу:  во-первых,  они  не  могли
поднЯтьсЯ выше как на двести метров, откуда ничего не было видно; во-вторых,
их  так  раскачивало ветром,  что  наблюдатели заболели  морской  болезнью и
сделались вообще ни к чему не пригодны.
     ‚  семнадцать часов (суточный счет часов был введен в ставке в ночь с 3
на  4  апрелЯ) пришло донесение из  штаба восьмой армии,  что  особаЯ группа
генерала ‡айончковского двинулась в  наступление на штурм германских позиций
из деревни —ерныж, но вслед за тем новое донесение обрисовало этот штурм как
неудачный:  он был отбит с большими потерЯми длЯ частей 30-го корпуса, виною
чему была плохаЯ артиллерийскаЯ подготовка.
     Ѓрусилов встретил это донесение спокойно.
     - —то  из  того,  что отбит первый штурм?  -  говорил он.  -  Џервый не
удалсЯ,  - второй удастсЯ. ‡ато немецкие резервы не пойдут оттуда на юг и не
помешают тридцать второму корпусу и  восьмому прорватьсЯ на  ‹уцк и  Љовель.
•орошо сделал ‡айончковский,  что выступил вовремЯ:  и раньше выступить было
бы хуже и  позже еще хуже.  Ђ немецкие резервы припаЯны теперь к —ерныжу,  -
кончено!
     Ћн не хотел допускать и  мысли,  что на его фронте,  на который смотрЯт
теперь злорадно ќверт и Љуропаткин, скептически ђумыниЯ, с надеждой отчаЯньЯ
€талиЯ,  с  проблеском надежды ”ранциЯ и  с верой исстрадавшаЯсЯ за двадцать
два  месЯца войны ђоссиЯ,  может провалитьсЯ все  начатое им  большое дело в
самом начале.
     Ћн  пил  крепкий  чай,  курил  папиросу  за  папиросой  и  вчитывалсЯ в
подносимые ему  телеграммы,  всем существом стремЯсь найти в  них что-нибудь
радостное.
     Ќо через час,  -  это было уже совсем к  вечеру,  -  донесениЯ рисовали
картину еще более безотрадную:  противник,  не считаЯсь с числом расходуемых
снарЯдов, развил ураганный огонь по занЯтым владимирцами и казанцами окопам,
не переходЯ в атаку, и таким образом создал большие затруднениЯ, даже полную
невозможность поддержки наших бойцов, несущих большие потери.
     - ќто уже похоже на то,  что было в марте и апреле у ќверта,  -  сказал
Љлембовский.
     - Ќет, не похоже, нет! - вскипел Ѓрусилов. - ѓенерал ѓутор - прекрасный
корпусный командир,  но...  но  он  только вчера вернулсЯ в  корпус свой  из
госпиталЯ,  -  вот причина! Џодготовка велась без него, - вот!.. Љто ее вел?
Љак ее вел?  -  ‚от где причина!  ѓоворитсЯ: без хозЯина дом - сирота, так и
это.  Ќужно телеграфировать ‘ахарову:  "‡автра с  утра во что бы то ни стало
занЯть на  участке шестого корпуса обе  главные высоты -  триста восемьдесЯт
девЯть  и  триста  девЯносто,  длЯ  чего  ночью  произвести  перегруппировку
артиллерии и подготовить к атаке части четвертой дивизии".
     ‡аписав сказанное, Љлембовский вспомнил и о высоте 369:
     - Ќа  высоте  триста  шестьдесЯт девЯть  тоже  ведь  положение трудное,
Ђлексей Ђлексеевич.
     - Ќу вот и  добавьте об этом:  "естнадцатой пехотной дивизии расширить
плацдарм на  высоте триста шестьдесЯт девЯть,  оставив при  этом только один
полк в корпусном резерве".
     ‡аметив  некоторую  нерешительность  на   нервном  лице   Љлембовского,
записавшего и это добавление к приказу, Ѓрусилов спросил резко:
     - —то вы хотите мне сказать?
     - Ќеизвестно,  как велики потери шестого корпуса теперь и  насколько их
будет больше к ночи,  Ђлексей Ђлексеевич, - осторожно выбираЯ слова, ответил
Љлембовский.  -  ‚друг эти  потери уже сейчас доходЯт до  численности целого
полка?
     - ‚ы так думаете?
     - ќто вполне возможно...  Ђ  к ночи там,  может быть,  потерЯют еще два
батальона, раз наша артиллериЯ не может соперничать с неприЯтельской.
     Ѓрусилов раза два прошелсЯ по кабинету, остановилсЯ у окна и сказал, не
поворачиваЯ головы:
     - „обавьте  в   таком  случае:   "€сполнение  по  усмотрению  командира
корпуса".


        III

     ‚ штабе Ѓрусилова,  как и в штабах всех четырех командармов, писались и
оттуда   сыпались  на   линию   фронта  телеграммы  с   приказами,   Ясными,
категоричными и очень требовательными к людЯм.  ‚се было рассчитано, - магиЯ
цифр и  чисел владела всеми,  -  не было только предусмотрено такой досадной
мелочи  -  дождЯ,  а  дождь,  сильный  весенний  дождь,  притЯнутый  дневной
канонадой,  хлынул как раз ночью, когда нужно было совершать перегруппировку
войск и передвигать артиллерию.
     ’о,  что действительно могло быть сделано за ночь в  сухую погоду,  при
напрЯжении всех сил,  не  успели сделать под дождем,  когда глубоко размок и
без  того сыроватый грунт,  когда за  сплошной сеткой споро падавших крупных
капель люди даже и в трех шагах перестали что-нибудь видеть,  точно заболели
куриной слепотой.
     Љроме того,  не в  одной ведь дивизии ѓильчевского,  а во всех дивизиЯх
одно и то же:  не солдаты, а народ, одетый в серые шинели. Ќарод же этот был
разный, и чем только он ни занималсЯ до войны!
     ЉрестьЯне и  рабочие городов,  попав в  армию,  проходили,  конечно,  и
военный строй и  стрельбу из винтовок,  но неискоренима была в  них привычка
отдыхать в то времЯ,  когда работает дождь. ’ак что даже и здесь, на фронте,
за  несколько часов до боЯ,  когда тысЯчам из них грозили смерть или увечье,
многие не хотели понЯть,  что дождь ли,  грЯзь ли, ночь ли, а работать надо:
им все казалось, что это как-то не по закону с них требуют.
     Љ утру, впрочем, дождь перестал.
     —етвертый батальон 402-го полка продолжал оставатьсЯ в резерве,  но был
предупрежден все-таки,  что как только пойдут на штурм первые два батальона,
он  должен быть готовым по  команде немедленно двинутьсЯ по  ходам сообщениЯ
вперед в определенном порЯдке.
     ѓотовитьсЯ к  возможной смерти и  не  прочитать письма,  -  может быть,
последнего письма от любимой женщины, - было невозможно, конечно, и ‹ивенцев
нашел времЯ уединитьсЯ с  письмом утром и  вскрыл конверт.  €,  только когда
вскрыл  его,  осознал,  почему все  откладывал это,  он  понЯл,  что  боЯлсЯ
каких-нибудь не тех ее слов,  не тех ее мыслей даже,  таЯщихсЯ между строчек
письма,  -  боЯлсЯ какого-нибудь разительного несоответствиЯ ее мира с  тем,
который окружает его;  но  с  первых же  строк письма увидел,  что  напрасно
боЯлсЯ.
     Џисьмо Ќатальи ‘ергеевны начиналось с того,  чем инаЯ на ее месте могла
бы закончить:
     "•рани вас бог! ЃлагословлЯю, целую!"
     Ћн остановилсЯ на слове "благословлЯю". Џочему "благословлЯю"? Ќе иначе
ли как-нибудь?  Њожет быть, "обнимаю"? Ќо почерк четкий, буквы крупные, - не
"обнимаю",   а   действительно  "благословлЯю"...   ќто  наполнило  его  тою
торжественностью,  какаЯ была, несомненно, в ней, когда она писала, и дальше
он читал уже без опасений и  с  огромным вниманием к  каждому ее слову,  как
будто она была рЯдом и он ее слышал:
     "Њне было очень тревожно за вас все последние дни.  ‚ газетах так много
пишут страшного,  а  говорЯт люди  еще  больше.  Њы  все  живем длЯ  лучшего
будущего,  конечно, но хотелось бы все-таки, чтобы оно настало, не требуЯ от
нас такой слишком дорогой цены.  …сли за  него придетсЯ отдать все,  что еще
осталось у нас,  тогда зачем нам и это лучшее будущее? ’огда, значит, мы его
просто-напросто  недостойны  и  напрасно  его  добиваемсЯ.  …сли  к  лучшему
будущему приходитсЯ делать прыжок через такое море крови, то можно ведь и не
перепрыгнуть, а утонуть, то есть, Я хочу сказать... утонуть всем лучшим, что
у нас есть,  и что же тогда останетсЯ?  ‚ы менЯ умнее,  и вам виднее там, на
месте,  где  творитсЯ наша новаЯ историЯ,  какими средствами она  творитсЯ и
какими именно людьми.  Ќе обо всем можно писать,  - вам известно это, не все
бумага терпит,  но  мне  хотелось,  чтобы  с  вами  лично  ничего плохого не
случилось.  ѓоворЯт и  пишут,  что летом должны начатьсЯ на  фронте какие-то
большие событиЯ,  - они и начнутсЯ, конечно... џ не пишу вам: "Ќе сдавайтесь
в плен!" џ знаю,  -  вы и так не сдадитесь.  Ќо мне бы хотелось, чтобы у вас
были хорошие начальники,  чтобы они знали, что надо делать, чего нельзЯ. ќто
ведь не так много Я  хочу,  не правда ли?  ‚едь Я имею право этого хотеть?..
†ду от вас письма.  Џишите мне каждый день, если можно, хотЯ бы по два слова
только! Ќ.‚еригина".
     ‹ивенцев украдкой поцеловал письмо,  тут же  написал на  клочке бумаги:
"†ив,  здоров",  подписалсЯ,  надписал на  обороте адрес Ќатальи ‘ергеевны и
сунул клочок этот в карман,  так как не знал, кому передать его. ’рудно было
и знать это перед боем, который мог вырвать из списка живых кого угодно.
     ЂртиллериЯ уже гремела, подготовлЯЯ бой.
     Џеред позициЯми 401-го и  402-го полков стоЯли две высоты -  100 и  125
метров,  -  на них-то и были расположены мадьЯрские окопы.  Ќо если к окопам
первой линии  почти вплотную подобрались в  земле русские окопы,  то  втораЯ
линиЯ  укреплений была  запрЯтана за  гребни высот.  Ђэроплан поднЯлсЯ было,
чтобы  корректировать  стрельбу  тЯжелых  батарей  по   второй  линии,   но,
обстрелЯнный, быстро улетел в тыл.
     ‡а  ночь всюду в  пробитых проходах мадьЯры успели понаставить рогаток,
но  горные и  легкие орудиЯ,  а  также  бомбометы очень быстро разметали эти
препЯтствиЯ.
     ѓильчевский с  Џротазановым с  раннего утра были уже на  наблюдательном
пункте и  видели,  как  тЯжелые снарЯды мадьЯр ищут батареи,  переставленные
все-таки  ночью,  несмотрЯ на  дождь  и  грЯзь,  -  ищут  ревностно,  однако
неудачно.  Ќо снарЯды падали и в передовые окопы обоих ударных полков, и это
обеспокоило ѓильчевского.
     Ќачало штурма было  назначено командармом в  девЯть часов.  ѓильчевский
решил применить хитрость:  ввести в  заблуждение солдат противника тем,  что
прекратить огонь и заставить их выскочить из окопов длЯ отражениЯ штурмующих
штыками, а в это времЯ накрыть их новым градом артиллерийских снарЯдов и тем
обеспечить дело штурма.
     Ќо вышло не так, как ему представлЯлось.
     Љомандир 402-го полка Љюн получил этот полк не так давно -  в Январе. Ћ
том,  что у него сильнаЯ протекциЯ в Џетрограде,  ѓильчевский знал; что он -
исправный службист, - это видел; проверить, каков он в деле, не пришлось, не
было случаЯ -  и всю зиму и раннюю весну тЯнулось позиционное сиденье.  …сли
даже и  говорил кто-нибудь ему  о  Љюне,  что он  не  выносит артиллерийской
стрельбы,  ѓильчевский принимал это за злую шутку. ‚ первый день канонады не
случилось его видеть,  а на второй день злополучнаЯ нервность Љюна испортила
штурм.
     ѓильчевский  приказал  прекратить  орудийный  огонь  ровно  в  половине
девЯтого,  а  через четверть часа,  когда мадьЯры выскочат из окопов,  чтобы
отражать штурм,  открыть пальбу снова и продолжать ее до девЯти,  когда всем
батареЯм умолкнуть.
     ќтот  приказ был  передан и  командирам полков,  но  Љюн  был  точно  в
столбнЯке, - так он был оглушен канонадой, - приказа не понЯл и, чуть только
упала в  половине девЯтого тишина на  окопы,  погнал две  передовые роты  на
штурм.
     ’очнее, его полковой адъютант, прапорщик Ђнтонов, не успел предупредить
в  этом ставшего совершенно невменЯемым Љюна,  как удалось ему приостановить
движение вперед других ударных рот.
     ѓильчевский с  часами в  руках считал минуту,  когда должна была  вновь
открытьсЯ пальба по  врагу,  поддавшемусЯ на  хитрость,  как  вдруг  услышал
впереди "ура".
     - —то это там такое,  что?  Љто это? - ужаснулсЯ он, но остановить тех,
кто уже бросилсЯ в неприЯтельские окопы, не мог, конечно.
     ђоты были полного боевого состава,  высокого боевого духа.  Ќеудержимой
лавиной бросились они в  проделанные проходы и  вскочили в окопы противника,
не дав ему времени выбратьсЯ оттуда длЯ встречи штурмующих.
     “ ѓильчевского была еще надежда,  что окопы мадьЯр,  быть может, сильно
разбиты артиллерией и уже наполовину пусты.  ‚ этом он почти убедилсЯ, когда
вдруг  очень  быстро  по  ходам  сообщениЯ начали  проводить партии пленных.
Ќепредвиденный оборот дела,  казалось,  обещал удачу,  но следом за пленными
кинулись  назад  остатки  рот,  браво  бежавших на  штурм  и  оставшихсЯ без
поддержки.
     ’олько гораздо позже узнал ѓильчевский, что прекрасно построенные окопы
врага дали  возможность мадьЯрам оправитьсЯ после первых минут растерЯнности
и забросать гранатами с обоих флангов ворвавшихсЯ к ним.
     Ћба  командира рот  были  убиты,  роты потерЯли управление,  и  хотЯ до
трехсот человек насчитывалось пленных, но зато и потери рот были не меньше.
     ЊенЯть данный раньше приказ было нельзЯ из-за того,  что несвоевременно
вырвалась вперед  часть  ударных  батальонов двух  полков,  -  четверть часа
молчаниЯ  батарей  были  выдержаны точно,  и  началась  новаЯ  пальба.  Ћна,
несомненно,  с лихвой отплатила мадьЯрам,  так как,  кое-где видно было, они
все-таки выскочили из окопов,  и снарЯды накрыли их,  пока остатки их успели
спрЯтатьсЯ снова.
     ѓильчевский был очень взвинчен первой неудачей,  однако он не знал, что
гораздо  более   крупнаЯ  неудача  ожидала  его   дивизию  вслед  за   этой,
сравнительно мелкой.
     ’Яжелые батареи,  стихнув только на  времЯ,  чтобы дать  этим  сигнал к
общей атаке,  начавшейсЯ точно в  девЯть часов по  фронту всех  трех ударных
дивизий  Љаледина,   перенесли  потом  огонь  на  вторую  линию  австрийских
укреплений.  ‚от тогда-то и  ринулись очень дружно и  остальные роты первого
батальона  402-го   полка  и   все   роты  тоже  первого  батальона  401-го,
Љарачевского.
     ѓильчевский наблюдал за их действиЯми не отрываЯсь, до боли в глазах, и
увидел  вдруг  то,   что   им   просто  не   предполагалось  даже.   Ѓешеный
заградительный огонь открыла австрийскаЯ артиллериЯ,  точно заранее ей  была
известна минута штурма;  началась жестокаЯ трескотнЯ бесчисленных пулеметов,
и,  что всего неожиданней вышло, он заметил своих солдат, не только падавших
кучами около разорванной проволоки вражеских окопов, но еще и таких, которые
вертелись пылающие, как факелы.
     - Ћгнеметы! - догадалсЯ он. - Ћгнеметы!.. Ќеужели успели доставить?!.
     „а,  их  успели доставить,  эту  дьЯвольскую выдумку немцев,  принесшую
много потерь русским полкам в  апреле,  на ‡ападном фронте,  в  боЯх у озера
Ќарочь.  „лЯ  отражениЯ штурма мадьЯры выступили во  всеоружии.  Њожет быть,
канонада предыдущего днЯ и  уничтожила многие пулеметные гнезда,  но  или их
было  чрезвычайно много,  или  на  место  выбывших поЯвились за  ночь  новые
пулеметы  из  резерва,  только  и  противоштурмовой и  заградительный  огонь
оказалсЯ необычной силы.
     Њожно было рассмотреть в  бинокль,  как  выскакивали на  бруствер своих
окопов  неприЯтельские  стрелки  и  расстреливали  из  винтовок  залегших  у
проволоки солдат обоих  полков.  Џришлось отдать приказ открыть самую частую
стрельбу по этим проклЯтым окопам,  чтобы хотЯ обеспечить этим отступление в
свои окопы тем,  кто  еще в  состоЯнии был бежать оттуда назад,  иначе можно
было потерЯть оба батальона в весьма короткий срок.
     € стрельбу поднЯли сразу изо всех орудий, и остатки батальонов отползли
к своим окопам, благо не так далеко это было.
     ѓильчевский приказал  немедленно  произвести подсчет  потерь  и,  когда
узнал,  что  около восьмисот человек погибло за  десЯть -  пЯтнадцать минут,
схватилсЯ за голову.  “становить точно, сколько именно было заживо сожженных
огнеметами, не удалось: донесли, что несколько десЯтков человек.
     ќтот  новый  вид  смерти  бойцов  на  фронте  особенно волновал старого
командира дивизии.  Ѓросать в атаку очередные батальоны своих ударных полков
при такой налаженной обороне неприЯтельских позиций он не счел возможным. Ћн
телеграфировал  в   штаб  корпуса  о  своей  неудаче,   приказал  продолжать
артиллерийскую стрельбу и уехал в колонию Ќовины на свою квартиру совершенно
подавленный и расстроенный.
     …динственное,  что  его теперь занимало,  это опрос взЯтых двумЯ ротами
402-го  полка пленных.  ’ак  или  иначе,  но  оказалось,  что  непредвиденно
вырвавшиесЯ эти роты сделали хоть что-нибудь,  - им помогла именно эта самаЯ
непредвиденность, внезапность.
     - ’ак что,  если бы  их поддержать тогда еще шестью ротами,  -  говорил
дорогой Џротазанову ѓильчевский,  -  то,  пожалуй,  вышел бы толк, а? Ќо как
было знать это? џ хотел сделать лучше, а вышло хуже, а совсем не лучше.
     Ћн ждал, что Џротазанов найдет что-нибудь такое, чего не находил теперь
он  длЯ  оправданиЯ своей  хитрости,  котораЯ  послужила  на  пользу  только
мадьЯрам,  заставив их  подготовитьсЯ к  штурму за  четверть часа передышки.
Ћднако Џротазанов, не менее его удрученный неудачей, сказал только:
     - ‚от  показаниЯ пленных покажут,  как  работала наша артиллериЯ.  ‚едь
только на ее работу и  была надежда,  а  пехота тут ни при чем,  как и  мы с
вами. Ќе мы назначали штурм в девЯть часов по всему фронту, а командарм. Љто
поручитсЯ за то, что это не было заранее известно противнику?
     - Ѓыло известно, было известно, вы правы! Ћни знали все в точности, да!
- оживленно отозвалсЯ на это ѓильчевский. - •отЯ от этого и не легче, но это
так,  -  знали!..  џзык наш - враг наш, такой же, как немцы!.. пионы, - вот
кто  воюет  против  нас  прежде всего!  Ђ  сволочь эта  -  шпионы -  вербуют
изменников.  ђазве можно было назначать заранее один общий час длЯ штурма по
всему фронту?  Ќет,  как хотите,  как вам будет угодно, а этот наш командарм
новый,  генерал Љаледин,  сущий дурак!  Ќе зрЯ он каким-то отпетым дураком и
смотрит.  Њеланхолией он,  что ли,  страдает,  а?  “ него и усы висЯт, как у
покойника,  и  глаза мутные...  Ђ  если ты  меланхолик,  так на  черта же ты
командарм,  а?  ‘кажите,  пожалуйста,  -  ведь Я слышал, что Ѓрусилов его не
хотел, - царь назначил!
     - Њожет быть, в четвертой дивизии успех или в четырнадцатой, Љонстантин
‹укич,  - попробовал возразить Џротазанов, но ѓильчевский, пробормотав: "„ай
бог,  конечно,  дай  бог  нашему телЯти волка поймати",  разошелсЯ вновь,  и
Џротазанов убедилсЯ вновь в  том,  что только опрос пленных может ввести его
начальника в потерЯнное им равновесие, хотЯ бы одним только краем.
     Ђ между тем,  когда совершенно упавший и в своем собственном мнении и в
том мнении о своей дивизии, какое он себе составил, ѓильчевский возвратилсЯ,
как привычно,  верхом в колонию Ќовины,  он заметил, - не мог не заметить, -
что к  северу от  его позиции шел бой.  ‚идны были высоко вздымавшиесЯ,  как
смерчи на  море,  столбы дыма  и  земли  от  разрывов тЯжелых снарЯдов;  эти
снарЯды были русские,  8-го  корпуса,  в  который входили кадровые дивизии -
14-Я  и  15-Я,  с  овеЯнными  боевой  славой  полками:  ‚олынским,  Њинским,
Џодольским,  †итомирским -  в  первой и  Њодлинским,  Џрагским,  ‹юблинским,
‡амосцким -  во  второй.  ќти полки тоже почти целиком состоЯли из новых уже
людей,  но положение обЯзывает:  вливаЯсь,  точно новое вино в старые бочки,
новые люди  спустЯ короткое времЯ уже  говорили о  себе  с  гордостью:  "Њы,
волынцы",  или  "Њы,  минцы!",  "Њы,  модлинцы!.."  Ѓоевые  традиции  полков
впитывались в  них даже и  независимо от  усилий небольшой кучки кадровиков:
они  перерабатывались день ото днЯ сами тем неисповедимым путем,  о  котором
хорошо сказано народом:  "‚зЯлсЯ за гуж,  не говори,  что не дюж". Ќезаметно
длЯ  самих себЯ они впитывали в  старых полках и  выправку,  и  выдержку,  и
сметливость, и стойкость: это был тот воздух, которым они дышали.
     €  перваЯ атака этих старых полков с  новыми людьми тоже не  увенчалась
успехом, но они ее повторили и уже в десЯть часов прочно занЯли первую линию
австрийских окопов  на  участке  от  фольварка Ќосовичи до  деревни  Љорыто,
откуда был выход на широкое ‹уцкое шоссе.
     Џравда, этот участок фронта был все-таки легче длЯ атаки и артиллерии и
пехоты,  чем участок 101-й  дивизии:  здесь не было высот,  и  втораЯ и даже
третьЯ    линиЯ    укреплений    противника   отлично    просматривалась   и
простреливалась,  -  не нужно было прибегать к помощи аэропланов и змейковых
аэростатов, чтобы корректировать стрельбу.
     Ќо  если бы  поднЯлсЯ на  аэроплане ѓильчевский,  он  увидел бы дальше,
севернее,  те  же  могучие разрывы тЯжелых снарЯдов русских батарей,  дающие
высокие смерчевые столбы дыма и  пыли:  это  вели упорный бой с  противникам
тоже боевые и  овеЯнные славой полки двух стрелковых дивизий 40-го корпуса -
второй и четвертой. Џолки эти не имели названий, - только номера: с 5 по 8 -
во 2-й  дивизии и  с  13 по 16 -  в  4-й,  но и  под этими номерами они были
известны и всей армии, и ђоссии, и ее врагам.
     ‚  это утро 2-Я  стрелковаЯ дивизиЯ и  15-й  полк "железной" 4-й  взЯли
штурмом две  линии  окопов на  всем  своем  участке от  фольварка Ќосовичи и
дальше к северу до деревни „ерно.  Ћтсюда шоссе на ‹уцк было еще ближе,  чем
от участка 8-го корпуса.
     Ќаконец,  еще  севернее не  переставаЯ гремел бой  39-го  корпуса:  две
молодые дивизии из бывших ополченских дружин, - 102-Я и 125-Я, - пробивались
тут непосредственно на ‹уцкое шоссе, которое перекрещивалось на их участке с
железной дорогой на Љовель.
     ‚  полдень  пробита  была  брешь  между  двумЯ  деревнЯми  -  ‘тавок  и
•ромЯково. Ѓрешь эта хотЯ была и не так широка, зато пришлась по соседству с
деревней „ерно,  занЯтой стрелками, под фланговым огнем которых австрийцы по
всем признакам дожидались только наступлениЯ темноты, чтобы бросить и третью
линию своих укреплений и откатитьсЯ, насколько было можно, на запад.
     Ѓрусилов поднЯлсЯ в этот день раньше обычного.
     Ћн  привык  за  долгие  двадцать  два  месЯца,  как  командарм,  сурово
размеренно распределЯть свое времЯ,  -  иначе нельзЯ было бы и справитьсЯ со
всей работой,  которую приходилось нести. Ќо неудачи предыдущего днЯ слишком
потрЯсли его,  хотЯ  внешне он  старалсЯ держатьсЯ спокойно и  даже  уверЯть
своего начальника штаба, что все идет именно так, как им и ожидалось.
     ЌельзЯ было  надеЯтьсЯ,  конечно,  на  то,  что  ночь внесет какие-либо
перемены к лучшему в обстановку, сложившуюсЯ днем. ЌельзЯ было ждать этого и
от раннего утра, но когда человеку хочетсЯ, чтобы событиЯ, в которые втЯнуты
миллионы людей,  развивались как можно быстрее,  он,  совершенно даже против
воли,  механически начинает,  например, переставлЯть мебель в своей квартире
или перекладывать книги на своем письменном столе.
     ѓлавнокомандующий    фронтом    Ѓрусилов    жил     интересами    всего
четырехсотверстного фронта в целом,  а не отдельной какой-либо армии на нем,
не  отдельного корпуса  пехотного или  конного,  не  отдельной дивизии.  ќто
ощущение биениЯ живого пульса целого фронта в нем самом было ново. •отел или
не хотел он этого,  но он уже как будто не вмещалсЯ в прежнем своем "Я",  он
расширЯлсЯ,  рос по мере впитываниЯ в  себЯ интересов,  нужд,  сил и  надежд
других армий, кроме своей бывшей восьмой.
     ќтот стремительный процесс роста не мог обойтись,  конечно, без слишком
большого напрЯжениЯ всех способностей главнокомандующего,  а теперь наступал
решительный день,  -  день отчета,  день экзамена, который сдавал его фронт,
который сдавала через  посредство его  фронта всЯ  страна,  который сдавал в
конечном итоге он сам, напросившийсЯ в ставке 1 апрелЯ на этот экзамен. ‚едь
если бы он послушалсЯ тогда Љуропаткина и  так решительно выЯвленное желание
привести свой фронт в  наступление взЯл бы  обратно,  не  гремела бы  теперь
артиллериЯ,   по  соотношению  тЯжелых  орудий  гораздо  более  слабаЯ,  чем
австрийскаЯ, и не домогалась бы прорвать фронт противника, несравненно более
крепкий, чем ћго-западный.
     Ќо дело уж было начато,  артиллериЯ гремела.  „ень 22 маЯ показал,  что
гремела она  как  будто  впустую:  она  не  испугала врага,  не  нанесла ему
ощутительных потерь,  а если и сделала проходы в колючей проволоке, то - как
знать?  -  может быть,  эти-то  самые проходы,  образуЯ собою поневоле узкие
дефиле,  простреливаемые и справа и слева фланкирующим огнем, станут местами
гибели десЯтков тысЯч  беззаветно храбрых людей без  всЯкой пользы длЯ  дела
прорыва?  ’ак было у ќверта в марте,  и,  может быть, он, Ѓрусилов, оказалсЯ
просто чересчур легкомысленно-самонадеЯнным,  несмотрЯ на свой почтенный уже
возраст?
     ‚  сотый раз он задавал себе этот последний вопрос и  накануне и в этот
день,  23 маЯ утром.  ‡а окнами дома,  в котором помещалсЯ штаб,  был разбит
небольшой палисадник, и в нем цвела теперь пышными кистЯми раннЯЯ персидскаЯ
розоваЯ сирень.
     ‡апах сирени напоминал ему безмЯтежную жизнь с женою в ‚иннице,  городе
садов;  однако это воспоминание даже, милое его сердцу, поневоле должно было
пронестись мимолетно,  -  он  не  смел остановитьсЯ на нем.  †ена выражала в
письмах не  раз  уже желание приехать к  нему в  штаб-квартиру,  но,  как ни
хотелось ему этого тоже, он всеми силами давил в себе это и ей писал, что не
может позволить себе такой радости.
     Ћн  знал,  что  в  девЯть  часов  Љаледин назначил штурм  всеми  своими
ударными частЯми,  -  об  этом  была  получена его  шифрованнаЯ телеграмма в