 на целые кучи доказательств в  пользу того,  что
война  может  окончитьсЯ к  лету,  прапорщик ‹ивенцев приходил к  бесспорным
почти выводам, что война затЯнетсЯ надолго.
     Ќо когда говорил он это в конце февралЯ поручику Љароли, тот замахал на
него руками:
     - Ќе хочу и слушать!  ‚ы -  тыловик, и все. ќто - пессимизм собачий! ‚ы
киснете там на своих постах паршивых, вот и все!
     - Ќу,  это еще надо сначала исследовать,  кто из нас кислее, - пробовал
шутить  ‹ивенцев,   однако  Љароли,   хватаЯ  его  за  локоть,   очень  живо
отшучивалсЯ:
     - „а уж кислее менЯ наверное!  Ќакажи менЯ бог, если у менЯ не началась
уж сахарнаЯ болезнь от всей этой окаЯнной войны, - в печенку, в селезенку, в
шестнадцатидюймовую "Ѓерту"!.. € если нас к лету не отпустЯт, Я благополучно
издохну!
     € хотЯ он был по-прежнему коренаст и успел уже загореть, но в углах губ
поЯвились у него действительно какие-то брезгливо-скорбные складки.
     Ђ дни уже стоЯли вполне весенние,  цвели золотые одуванчики, и над ними
вились индигово-синие шмели.  ђатники на  постах подрабатывали поблизости от
постов  на  полЯх  и  огородах и  благодарЯ этому  имели  счастливо-занЯтой,
хозЯйственный вид.
     ‚  обиход же  маленькой жизни квартиры Њарьи ’имофеевны шумно вошло это
новое странное семидесЯтилетнее существо с  четырьмЯ култышками вместо рук и
ног,  и  как  в  зоологических садах  наблюдают зоологи  и  празднаЯ публика
повадки зверей,  живущих в неволе,  так ЊарьЯ ’имофеевна и ЊарусЯ с живейшим
интересом,  мало понЯтным ‹ивенцеву,  наблюдали за всем, что делала старуха,
как  она  действовала своими култышками,  как она жевала беззубым ртом,  как
пила чай, и слушали внимательно и запоминали даже, что такое она говорила им
про себЯ,  когда оставалась в  комнате своей одна в том самом широком мЯгком
кожаном кресле, какое привезли из Њосквы вместе с нею.
     ‘таруха  оказалась  нескучнаЯ,  говорила  все  какими-то  присказками и
поговорками, каких в ‘евастополе не приходилось слышать ни Њарье ’имофеевне,
ни  Њарусе,  а  то  вдруг  после  этих  простонародных русских  поговорок  и
присказок  начинала  тонно  говорить  по-французски и  требовать,  чтобы  ей
непременно нашли какую-нибудь тихую воспитанную старушку длЯ  бесед хотЯ  бы
по вечерам, а то она боитсЯ, что здесь совсем забудет французский Язык.
     ‘  привезенными из Њосквы цукатами пила она чай,  нагибаЯсь длЯ этого к
самому блюдечку,  а  так как нос и подбородок ее были похожи на неприступные
форты,  защищающие проход в ѓибралтар или „арданеллы,  то,  выхлебав кое-как
блюдечко, она забрызгивалась чаем до глаз и тогда басила:
     - „а ЊарусЯ! „а где же ты там? ‚ы-ытри же мне полотенцем лицо-о!
     € не будучи в состоЯнии обходитьсЯ без услуг Њаруси,  она в то же времЯ
постоЯнно жаловалась на нее Њарье ’имофеевне:
     - Ћна... вы представьте себе, нахальство-то какое!.. пи-ро-ожные у менЯ
обкусывает! Ђх, ах, ах! „о чего нонче самовластный народ пошел!..
     €ли  от  скуки она сама,  уморительно работаЯ култышками,  стаскивала с
себЯ платье, потом жаловалась Њарье ’имофеевне, что это ее ЊарусЯ раздела.
     ‘тарушку,  говорЯщую по-французски,  ей  нашла было  ЊарьЯ ’имофеевна и
привела сама,  но  в  первый же  вечер она "таких от этой калеки наслышалась
неслыханных дерзостей,  таких наглостей,  что  больше уж  к  ней и  ногой не
ступит!".
     Ђ „арьЯ Ђлексеевна после ухода гостьи так и трЯслась от хохота:
     - Ћй,  не могу!  ‚от уморила менЯ эта дурища!.. € какой про-нонс! Љакой
невозможный про-но-онс! „а такую ни один француз ни за что не поймет!
     ‚  то же времЯ оказалась эта „арьЯ Ђлексеевна совершенной бесстыдницей,
и  когда  рассказывала о  своих  любовных похождениЯх Њарье  ’имофеевне,  та
всплескивала руками и убегала, не дослушав, а потом говорила ‹ивенцеву:
     - Ќу,  Ќиколай €ваныч,  много Я всЯких бесстыдных видала,  а такой, как
эта,  не приходилось!  ‚ообразите себе,  что тринадцать человек детей у  нее
было,  и все,  все от разных любовников, а от мужа ни одного не было, и она,
конечно, всех тринадцать человек на него одного записала! € с кем только она
не жила! € вот же стыда никакого нет промолчать-то об этом!
     Џотом ей  вздумалось писать свои мемуары,  а  чтобы диктовать их вполне
грамотному писцу,  Њарье ’имофеевне опЯть были хлопоты - найти такого писца.
Ќашла было какого-то бедного реалиста пЯтого класса,  но тот, просидев у нее
всего час, больше уже не приходил, солидно говорЯ в объЯснение:
     - ќто,  черт ее  знает,  эротоманка какаЯ-то!  Њемуары!..  Љто же такие
мемуары будет читать?
     Ђ  между  тем  этот  реалист  был  очень  доволен  сначала,  когда  его
пригласили.  Ћн говорил Њарье ’имофеевне:  "Џредчувствую,  что будет богатый
длЯ менЯ материал!" ЊечтаЯ со временем стать великим писателем, он отнессЯ к
делу  с  мемуарами  вполне  серьезно.  Ћн  вообще  был  серьезен.  Ќесколько
заикаЯсь,  он  говорил о  ‹ьве  ’олстом:  "Ќ-ничего,  что  же,  с-с-старичок
все-таки  п-писал  неплохо!.."  ’ак  же  снисходительно  относилсЯ  он  и  к
’ургеневу,  но  более молодых он  уж  не  признавал.  €  вот  даже и  такого
самоуверенного сумела поставить в тупик эта прихотливаЯ старуха.
     ‚  один  превосходнейший день  на  Њалой  Ћфицерской встретил  ‹ивенцев
ѓусликова с совсем молоденькой и невысокой,  почти девочкой на вид,  сестрой
милосердиЯ и почему-то сразу понЯл,  что это и есть та самаЯ "симпомпончик",
о которой он говорил.
     ‚прочем,  и ѓусликов,  как только поровнЯлсЯ с ним ‹ивенцев,  придержал
его и сказал торжественно:
     - Ќу вот, знакомьтесь теперь!.. ќто - счастливый случай в вашей жизни!
     ’олько подав руку сестре,  но еще не присмотревшись к  ней внимательно,
‹ивенцев спросил его шутливо:
     - Џочему же именно счастливый случай?
     - ‚идите ли, счастье, конечно, не вполне еще известно, что оно такое, -
отдаленно начал объЯснЯть ѓусликов, - но должен вам сказать из своего опыта,
что вот,  например,  говорЯт,  веревка от повешенного приносит счастье... ‚ы
это слыхали?
     - ‘лыхал,  -  отозвалсЯ ‹ивенцев,  разглЯдываЯ Яркий  большой новенький
красный крест на белом переднике сестры.
     - •орошо,  слыхали...  но знайте,  что это -  полнейшаЯ чушь!  “  нас в
полку,  Я еще тогда поручиком был,  повесилсЯ солдат один на своем мотузке -
ремень такой длЯ шаровар.  Ђ  Я  в  то  времЯ сильно играл в  карты и  был в
проигрыше большом...  ‘мотрю на  мотузок этот во  времЯ следствиЯ -  военный
следователь приходил -  и  думаю:  "‚от  случай!  ‚се  мое  счастье  в  этом
мотузке".
     - •а-ха-ха! - звонко засмеЯлась вдруг сестра.
     - —его вы? - обиделсЯ как бы даже ѓусликов.
     - Њотузке! - повторила, смеЯсь, сестра.
     - —то?  ‘лово смешное?..  €звестно, солдатское слово... Ћдним словом, Я
этот мотузок во времЯ следствиЯ подменил другим мотузком,  у другого солдата
взЯл, а тому обещал купить новый, и вот, значит, уголовный мотузок спрЯтал в
боковой карман,  а  сам думаю:  "’ут мое счастье!" ‚ боковом кармане рЯдом с
бумажником.  Џошел играть в  тот же вечер -  и  что же вы думаете?  Ќи одной
карты мне не дали, все били! Џоследние свои деньги Я проиграл в тот вечер...
Ћднако думаю:  "Ќе-ет!!  ќто  испытание моей воли,  а  мотузок -  он  должен
бо-ольшущий выигрыш мне дать!" ‚зЯл казенные деньги,  - тогда у менЯ были, -
и  что же?  €  казенные деньги ухнул,  да еще должен осталсЯ...  Ќу,  тут уж
нечего делать,  -  говорю все жене.  ‘хватила жена этот мотузок да  скорее в
печку...  Њожет быть, если бы Я до третьего раза дошел, Я бы все выручил, да
вот...
     - ‚еревка от повешенного, а не повесившегосЯ, и, кроме того, не мотузок
там какой-то! - весело ударила его пальцами по груди сестра. - ‚от потому-то
вы и проиграли,  что моту-зок!  -  и она опЯть залилась хохотом, повторЯЯ: -
Ќу, может же быть такое смешное слово: мо-ту-зок!
     ‹ивенцев хотЯ и не понЯл, какое отношение имел этот случай с мотузком к
его знакомству с  очень юной сестрой,  но спрашивать не стал,  тем более что
ѓусликов начал прощатьсЯ, говорЯ:
     - Ќу вот, не упускайте своего счастьЯ, и всего вам хорошего!
     Љогда отошел ѓусликов и он осталсЯ вдвоем с новой знакомой,  только тут
он рассмотрел ее внимательно и сказал:
     - ’акой молоденькой сестры мне еще ни разу не приходилось видеть.
     - €  хорошенькой?  -  вдруг  бойко спросила она  и  посмотрела на  него
лукаво,  выжидательно,  самоуверенно, робко, смущенно, по-женски, по-детски,
требовательно и грустно.
     ‚ообще это  был  очень сложный взглЯд темных и  под  узкими,  правильно
лежавшими темными бровЯми матово,  но не тускло,  блестевших глаз.  ‚прочем,
сложным  он  мог  показатьсЯ ‹ивенцеву и  потому,  что  был  продолжителен и
несколько настроений переменилось в нем.
     ’акже  оказалась странно неустойчивой и  каждаЯ черточка ее  небольшого
лица:  вот лицо девушки,  вот через момент - подростка, вот - совсем детское
лицо,  а  вот  как  будто  женщина,  многое  уже  испытавшаЯ в  жизни  и  со
страдальческой складкой между бровЯми.
     € удивленный этим и желаЯ сказать ей об этом, ‹ивенцев спросил:
     - ‚аше имЯ-отчество?
     - Ћтчество? - будто поразилась она. - џ просто …лЯ.
     - …лЯ?.. ќто как же будет по-большому? …лена?
     - ’олько так менЯ и зовите - …лЯ. Ђ иначе Я не хочу и не люблю.
     - Њне кажетсЯ, вы как будто слишком юны длЯ сестры, а?
     - Ќу вот,  юна!  Ќичуть не юна, а как раз... Ђ если б была юна, менЯ бы
не принЯли...  •отЯ Я,  конечно,  сказала,  что мне больше лет,  чем есть...
чуть-чуть больше... Ќо ведь вы же об этом не расскажете?
     - ‡ачем же мне об этом говорить? € кому именно?
     - Ђ то, ведь вы знаете, сестер теперь стало много-много, очень много...
Џожалуй,  столько же почти, как солдат... Ќу пусть бы уж какие-нибудь старые
девы шли в сестры, им простительно, - ну куда ж им больше, бедным, правда?..
’олько в  сестры!..  Ђ  то  ведь все,  все,  решительно все  идут в  сестры:
молодые, старые, средние, - все! ђаз все мужчины теперь в армии, значит надо
и всем женщинам тоже быть в армии!.. ЋбезьЯнство это, вы думаете?
     - џ ничего не думаю на этот счет, - поспешил сказать ‹ивенцев.
     - Ќет,  это не  обезьЯнство.  ќто просто погонЯ за  мужчиной:  куда все
мужчины, туда и они! ‚ообще у женщин нет ни своей жизни, ни своего мнениЯ, и
будто бы жили когда-то какие-то а-ма-зонки... —е-пу-ха! Ќи за что не поверю,
чтоб они могли жить одни!
     - ЉажетсЯ, разговор об амазонках у древних историков был такой, что они
будто бы только и делали, что воевали с мужчинами, - улыбнулсЯ ‹ивенцев.
     - ќто  другое  дело!  ќто,  конечно,  похоже  на  правду...  ‚оевать  с
мужчинами -  это  прЯмое женское назначение.  ’ак,  в  общем,  и  получаетсЯ
равновесие.
     - Ќеустойчивое?
     - Ђ зачем же нужно устойчивое? “стойчивое - это было бы очень скучно, и
было  бы  неинтересно жить...  ‚ы  думаете,  мне  легко было  попасть сюда в
госпиталь?  џ попала только потому, что просилась сама в заразное отделение.
‚  заразное мало кто идет из  сестер,  даже если им приказывают,  а  Я  сама
просилась.
     - ‚ы и теперь в заразном?
     - Ќе бойтесь, Я уж теперь в общей палате. ’олько Я у нижних чинов. Ђ то
офицеры любЯт,  чтобы сестры около них  все  времЯ сидели и  глупости бы  им
разные говорили, а они чтобы им ручки нежные жали... ’ерпеть не могу!
     - Ќу кто бы,  глЯдЯ на вас,  подумал, что вы этого терпеть не можете? -
весело  сказал  ‹ивенцев.   Ќо   она   глЯдела  на   него  снизу  вверх  так
умолЯюще-грустно,  что как-то  неловко стало ему за свое восклицание,  и  он
спросил:
     - Ђ ваша фамилиЯ, …лЯ?
     - •удолей...  Ќемного страннаЯ,  да?  Ќо это просто украинскаЯ фамилиЯ.
Ћтец мой -  военный врач.  Ћн сейчас на фронте с полком. € полковник ђевашов
тоже на фронте...
     ‹ивенцев заметил,  что,  говорЯ это,  она как-то уронила голову,  стала
сутулой и  совсем маленькой и опустила углы губ.  ‘овсем тихо,  как-то почти
шепотом добавила:
     - Ќу, мне надо идти на дежурство. „о свиданьЯ!
     € пошла в свой госпиталь, который помещалсЯ недалеко от дома „умитраки.
     Ќе  понЯл  ‹ивенцев,  о  каком  полковнике ђевашове  она  сказала  ему,
совершенно не нужно длЯ него,  но отчетливо подумал о ней:  "…ще одна жертва
войны!"
     Џредставил почему-то ее отца, полкового врача, таким, каким был ЊонЯков
в гробу (может быть,  убит уже или умер от тифа, а письма об этом не от кого
получить ей),  -  и ее,  маленькую,  с опущенными плечами и тихим голосом, с
кровавым крестом на  груди,  стало жаль ‹ивенцеву,  и  жалость эта временами
возникала в  нем  потом беспричинно весь этот день,  между тем как день этот
мало был пригоден длЯ жалости.
     ђатники с ближних постов у туннелей ходили в город пешком, полем, прЯмо
на Љорабельную,  а с дальних постов приходилось ездить в товарных вагонах. ‚
этот  день  с  одного  из  дальних  постов  приехал  сам  начальник караула,
унтер-офицер ’ахтаров,  и  просил дать ему позволение выгнать из их землЯнки
фельдшера Џароконного,  который занЯлсЯ в  землЯнке выгонкой ханжи и продает
ее ратникам и хуторЯнам поблизости.
     - €  вполне может он  этим споить мне людей,  и  какие же  из них тогда
часовые,  ваше благородие?  Љак пьЯного человека ставить на  пост?  „а  он с
пьЯных  глаз  еще  и  проходЯщего человека  какого  убить  может,  тогда  не
разделатьсЯ!
     Ќевысокий,  с  черной  бородкой,  южного  обличьЯ,  ’ахтаров  добавлЯл,
волнуЯсь:
     - ‡ачем нам его прислали? ‹юди у нас ничем не болеют... Ђ если заболеет
кто случайно,  сейчас мы  его на  дрезине или на  поезде отправить можем,  и
прЯмо в „ружину, в околоток.
     ‹ивенцев спросил:
     - Ђ отчего мне не доложил, когда Я был на посту?
     - Џереказывал же  Я  ему,  чтоб это дело неподходЯщее оставить,  он мне
свое обещание сделал при всех,  а чуть вы только проехали в город - опЯть за
свое.  „а  еще говорит:  "—то ты мне начальник,  что ли?  џ  только в  твоей
землЯнке жительство имею, а что ты унтер, то и Я унтер, - цена одна".
     ќтого Џароконного навЯзал на посты, "заботЯсь о здоровье нижних чинов",
не кто иной, как заурЯд-врач ЂдриЯнов, исполнЯющий пока обЯзанности старшего
врача.  ЏредстоЯло иметь  дело  со  штабом дружины,  и  уже  это  одно  было
неприЯтно ‹ивенцеву,  так  как  не  хотелось говорить о  ханже  на  постах с
человеком, недавно похоронившим дочь.
     Ќо Џолетики,  к  счастью,  совсем не было в дружине,  а ѓусликов сказал
просто:
     - ѓоните его к черту с поста, и весь разговор! Ђ здесь мы его под арест
посадим...  у себЯ,  в карцер, на двадцать суток. €ли можем и на гарнизонную
отправить.
     ќто  был первый случай за  всю службу ‹ивенцева,  когда приходилось ему
прибегать к наказанию,  однако немаловажным считалось и преступление - гнать
спирт,  да  еще на постах.  Џокрывать Џароконного было нельзЯ,  но его могли
отдать и под суд и наказать серьезнее,  чем карцером или гауптвахтой. ‚ообще
это была неприЯтность, беспокоившаЯ ‹ивенцева весь этот день.
     Ђ на другой день на постах оказалось и, кроме Џароконного с его ханжой,
кое-что новое.
     Ќа одном посту увидел ‹ивенцев бабу,  хозЯйственно чистившую картошку в
котел длЯ обеда:  оказалось,  приехала жена к одному ратнику, и бойкий унтер
‚Яхирев сказал, улыбаЯсь:
     - „озвольте доложить,  Я говорил, что это - непорЯдок, ну что же будешь
делать, когда приехала? ѓнать ее - этого приказа Я тоже от вас не получал. Ђ
хлопцы какие,  - конечно, всЯкого завидки берут, - хотЯт уж сюда тоже баб из
деревни повыписывать. ‚от и будет тогда, как в ћзовке, в казармах, шахтеры в
одной комнате живут:  на столе -  муж с женой спЯт, под столом - муж с женой
спЯт, а по бокам - холостые нахлебники.
     Џришлось ‹ивенцеву объЯснЯть,  что землЯнки -  все равно что караульные
помещениЯ при гарнизонной гауптвахте,  и  уж ни в  коем случае нельзЯ в  них
жить бабам; что солдаты на караульной службе - совсем не артель плотников, и
стрЯпух им никаких не полагаетсЯ.
     Ќо  весна  вообще брала  свое.  Ќа  другом посту ему  передали письмо в
запечатанном конверте, и хотЯ очень безграмотен был адрес, но письмо было на
его имЯ и передано старшему поста одним из местных хуторских парней.
     ‹ивенцев прочитал в нем:
     "‚аш ополченец Њартыненков гулЯет с  барышней,  котораЯ занЯта мною,  и
ночным временем преследовал за мною с железными припасами, но то оказалсЯ не
Я,  а  ‚анька ‘ивоконь.  ‡а сим остаюсь неизвестный вам Ѓоровик €ван и  буду
жаловатьсЯ еще выше".
     Џришлось посоветовать Њартыненкову с  железными припасами за парнЯми не
гонЯтьсЯ, так как железные припасы могут оказатьсЯ и у них.
     Џриехав  с  постов,  откуда  вывез  он  и  фельдшера Џароконного с  его
аппаратом длЯ ханжи,  ‹ивенцев встретилсЯ с  …лей •удолей совсем недалеко от
дома „умитраки: она только что вышла из госпиталЯ.
     € первое, что она сказала, очень ласково улыбнувшись, было:
     - ‚ы менЯ ждали? „а? Љак это мило!
     “сталый от поездки,  еще со стуком дрезиновых колес в  ушах,  он поднЯл
было удивленно брови, но не решилсЯ ее, такую маленькую и радостную, обидеть
правдой. Ћн улыбнулсЯ тоже и ответил:
     - †дал или нет, но вот - встретились.
     € она повторила:
     - ‚от встретились!.. Ђ Я с дежурства, и устала до чертиков!
     …му,  который вчера весь день жалел почему-то  эту странно-юную сестру,
теперь  приЯтно было  видеть  ее  веселой,  несмотрЯ даже  на  усталость "до
чертиков".  Ћчень по-мальчишечьи ширились и  искрились карие глаза,  и грудь
под кровавым крестом уже не  казалась впалой,  плечи не  обвисали,  -  будто
взбрызнуло ее  сразу живой водой.  ‚ыходило так,  что  обрадовалась она ему,
‹ивенцеву,  которого видела всего один раз.  Ќо радовать людей иногда бывает
приЯтно, если это не твои враги, и ‹ивенцев отозвалсЯ:
     - џ тоже немного устал, а главное - хочу чаю.
     - Ќо?..  „оговаривайте же! "Ќо мне далеко идти домой, поэтому", - бойко
подхватила она.
     - —то именно "поэтому"?
     - Џоэтому вы можете пойти к нам,  и мы вас,  бедного, усталого прапора,
напоим чаем!
     - ѓм... ‚ы, значит, живете здесь в своем семействе?
     - Ќет.  Ќисколько.  џ  тут одна...  Ќо мы живем на одной квартире еще с
одной сестрой из нашего госпиталЯ.
     - Џонимаю... Ђ это далеко отсюда?
     - Ќу-у!..  —то же это вы так? ‚от уж и далеко-о! - опечаленно протЯнула
…лЯ.  -  Ќаверное,  это гораздо ближе,  чем до  вас,  потому что всего через
четыре дома.
     ‹ивенцев поглЯдел на  дом „умитраки,  очень заметный отсюда,  и,  чтобы
видеть ее снова веселой, сказал:
     - …сли у вас в самом деле есть чай и даже -  что уже более неожиданно -
са-хар, то...
     …лЯ по-детски коротко хлопнула в ладоши и засиЯла вновь,  а когда пошли
они рЯдом в сторону, противоположную от дома „умитраки, ‹ивенцев спросил:
     - Ђ  этот полковник кто?..  ‚от  вы  мне говорили вчера о  своем отце и
полковнике... ђевунове, кажетсЯ?
     - ђевашове, - поправила она, чуть отвернув голову.
     - Ђх, ђева-шов... ќто кто же? Љомандир того полка, где ваш папа врачом?
     - Ћ-он?..  „а, он командир полка был... Ђ теперь Я не знаю... теперь...
он, может быть, уже командир бригады.
     ѓоворЯ это,  она  вновь потускнела,  и  плечи ее  обвисли,  и  ‹ивенцев
почувствовал,  что совсем не нужно было спрашивать ее о каком-то полковнике,
что лучше бы было говорить о хорошей погоде,  о дружной весне этого года,  о
том,  что скоро будут лететь и  курлыкать журавли.  €  вот-то  они удивЯтсЯ,
бедные,  всему тому, что делают теперь на земле люди! €, может быть, даже не
один косЯк их попадет под ночной обстрел...  €  вообще дикие звери и птицы -
что они должны думать теперь о человеке?..
     - Љончено!  -  говорЯт они.  -  ‚збесились люди.  ‘ошли с ума!  Ќикакой
временный госпиталь на  Њалой Ћфицерской улице в  ‘евастополе им не поможет!
‘пасайсЯ от них все,  кто и  как может,  а  их положение безнадежно!  -  так
отвлекал ‹ивенцев …лю от вредных мыслей о каком-то неведомом ему ђевашове, и
они дошли быстро до двухэтажного дома старой стройки, о котором сказала …лЯ:
"‚от и наш дом".
     ‚ низковатой небольшой и довольно затхлой,  плохо обставленной комнате,
которую …лЯ  называла столовой,  потому что  была у  них  с  другою сестрою,
Љвецинской,  еще  одна  комната  -  спальнЯ,  ‹ивенцев пил  чай  с  дешевыми
карамельками вместо сахара и  слушал,  как  ЉвецинскаЯ,  женщина уже лет под
тридцать,  с  каштановыми волосами,  подстриженными в  кружок,  в коричневой
блузе, подпоЯсанной широким кожаным поЯсом, отчетливо ставЯ слова, говорила:
     - ‚едь наш  госпиталь испытательный,  вот к  нам и  посылают или таких,
какие сами от службы хотЯт освободитьсЯ, или от которых желают освободитьсЯ.
     - Љто же именно желает этого последнего? - не сразу понЯл ‹ивенцев.
     - Љак же кто именно?  џсно, что начальство! Љто аб-со-лют-но ни к черту
не годитсЯ, а на службе между тем числитсЯ и жалованье получает, на черта он
нужен?
     ‹ивенцев отмечал,  наблюдаЯ и слушаЯ ее,  что она - женщина решительных
суждений,  размашистых движений и Яростной походки,  но вспомнил Њиткалева и
сказал:
     - „а, алкоголики, например...
     - Ќеисправимые алкоголики,  которые все готовы лакать даже спирт из-под
зародышей в музее,  -  зачем их держать на службе?  џвный вред от них!  Ђ то
бывают даже эпилептики,  но скрывают... €ли у него, например, грыжа, и ходит
он  -  как  через заборы все  времЯ лазает,  а  тоже туда же:  слу-жить хочу
отечеству!
     - ‚ы, надеюсь, это только об офицерах говорите?
     - Ќу уж,  разумеетсЯ,  не о  нижних чинах,  которые членовредительством
занимаютсЯ и сулему пьют, чтобы их отпустили.
     - ЊанЯ - в офицерской палате, - скромно вставила …лЯ.
     Ћна  вообще держалась очень скромно при своей старшей подруге,  котораЯ
собиралась уходить на  службу в  госпиталь,  хотЯ  и  не  отдохнула еще  как
следует от продолжительной поездки, приехав только в этот день утром.
     - Џроездила двенадцать дней,  -  рассказывала она,  -  сколько ночей не
спала! ‚ы представьте: получаю телеграмму от брата, поручика: "ђанен, лежу в
‚аршаве".  ‚зЯла отпуск,  тут же помчалась в ‚аршаву. Џримчалась, ищу везде,
бегаю высунЯ Язык по всем лазаретам... Љое-как нашла след наконец, но только
один след,  а  не брата:  "’ретьего днЯ отправлен в „винск".  џ немедленно в
„винск...  ‚  „винске  на  вокзале телеграмма до  востребованиЯ:  "Ћтправлен
Ќовгород".  џ в Ќовгород тут же, без отдыха. Ђ там уж по залу первого класса
ходит почтальон железнодорожный:  "ѓоспоже Љвецинской телеграмма!"  -  "Њне,
говорю, мне! „авай! —то там такое?" —итаю: "Ћтправлен Џетроград". џ тут же в
Џетроград.  ’ам его и  нашла наконец,  -  слава богу,  дальше не  успели еще
отправить.  € представьте!  -  легко ранен в руку шрапнелью и контужен - вот
так,  правый бок...  и  только всего!  Ђ  Я-то  что передумала за это времЯ,
потому что нигде не могла добитьсЯ,  как ранен!  „умала уж -  без ног лежит,
обрубок,  а  он легко!  „аже досадно мне стало!  ’еперь посылают его в Љрым,
нашли неврастению...  Ђ  Я  побыла у  него всего один день -  и назад...  Ќа
двенадцатый день  вернулась,  хотЯ  отпуск получила на  три  недели...  ‚от,
вступаю в исполнение обЯзанностей.
     - Џочему же вы так спешили?
     - Ќе могу иначе! ќто мое призвание.
     - ‚от как! ‘ каких же это пор?
     - Љак  с  каких?  џ  еще  и  в  болгарско-турецкую войну сестрой была в
Ѓолгарии. ќто два года назад... € теперь Я вот уже почти семь месЯцев...
     €,  говорЯ это,  она все времЯ металась по двум комнатам, находЯ нужные
ей  вещи,  и  ботинки  ее  на  высоких,  но  крепких  каблуках стучали,  как
солдатские сапоги. „ержалась она грудью вперед, голос у нее был резкий, рука
тоже неслабаЯ и широкаЯ в кисти.
     - ‚оеннаЯ косточка! - сказал о ней ‹ивенцев, когда она ушла наконец.
     - ‚ы угадали, - улыбнулась …лЯ. - …е отец в полковничьем чине, заведует
какими-то военными складами, на „непре где-то... Љак она вам понравилась?
     - „ама строгаЯ, - неопределенно ответил ‹ивенцев.
     - Ћна девица, а не дама.
     - ѓм... Ђ замашки у нее на большую семью, так человек на пЯтнадцать.
     - •орошо-хорошо,  вот Я ей передам, что вы про нее думаете! - погрозила
…лЯ пальцем.
     - ќто менЯ пугает!.. Ђ вы как? Ѓыть сестрой - это и ваше призвание?
     - Ќет... Ћ нет!.. ‘ейчас просто нечего больше делать, вот почему Я...
     - ‚ы могли бы учитьсЯ. Љак же так нечего делать?
     …лЯ вздохнула, но спросила устало:
     - “читьсЯ...  а  зачем?..  ђазве не  все  равно,  что  учитьсЯ,  что не
учитьсЯ?  € чему Я такому могла бы научитьсЯ? ‡убы рвать? Ѓлагодарю покорно!
Њне  один зуб тоже вытащили...  вот!  -  тут она поднЯла губу и,  как самому
близкому человеку,  показала ему,  какого именно зуба у нее не хватает.  - Ђ
зуб этот можно было отлично замазать этой самой штуковинкой,  "пломбой"... €
Я бы не проклинала зубной врачихи.
     - Љак будто,  кроме этой зубной,  профессии никакой и нет?  - улыбнулсЯ
‹ивенцев. - ‚ы бы пошли по своему призванию.
     - Ђ какое же у менЯ призвание?  -  удивленно глЯнула …лЯ.  - ђешительно
никакого нет у  менЯ призваниЯ.  џ -  без призваниЯ.  Ђ кроме того...  кроме
того, у менЯ ведь совершенно растоптаннаЯ душа!
     €  опЯть поЯвилась у  нее та  самаЯ,  вчерашнЯЯ понурость,  и  ‹ивенцев
сказал шутливо:
     - Ќу вот,  -  кто это вам успел уже растоптать душу?  ‚ы еще ребенок, у
вас...
     - …ще и души нет! - закончила за него и в тон ему …лЯ. - € вообще, есть
ли у женщины душа - это находитсЯ у мужчин под большим сомнением.
     - ‚от как вы нас трактуете! - улыбнулсЯ ‹ивенцев.
     - Ћднако скажите мне,  кто выдумал вот этот самый сестризм?  -  провела
она пальцем по своему кресту.
     - Ќасколько Я  знаю,  в  нашей армии до севастопольской кампании его не
было...
     - Ђ-а! Џосле севастопольской кампании пошли всЯкие реформы, и это у нас
тоже, значит, была реформа?.. Ђ милосердие тут при чем? Ќи у кого из сестер,
сколько Я их видела,  никакого милосердиЯ ни к кому нет, а просто... у одних
- служба:  надо же где-нибудь жалованье получать,  а у других -  еще проще и
еще  хуже...  „остаточно сказать,  что все актрисы без ангажемента в  сестры
пошли...  џ еще и так где-то читала, что вот, дескать, война - это, конечно,
зло, но зато какой взрыв добра, - так и написал кто-то: "взрыв добра!" - она
порождает вот этот самый сестризм! —то вот, подобно там каким-то лейкоцитам,
как они к  ране в  теле сбегаютсЯ со  всех сторон и  начинают ее,  рану эту,
затЯгивать,  так  и  белые сестры милосердиЯ мчатсЯ отовсюду залечивать раны
войны... —е-пу-ха злостнаЯ! ќти белые сестры, подумаешь, дуры, что ли? € как
будто от  них  действительно какаЯ-нибудь польза!  ‚се,  что  они делают,  -
пустЯки  это  все!..  Ђ  ‚ейнингер  на  этом  самом  сестризме  споткнулсЯ и
брЯкнулсЯ в  грЯзь носом!  —то он  там написал о  сестрах милосердиЯ!..  ќх!
Њаль-чиш-ка!..  Ђ  „остоевский какую  чушь  писал о  войне!  "‚  иное  времЯ
трешницы  не  выпросишь,  а  во  времЯ  войны  пожертвованиЯ  так  и  льютсЯ
рекой..."{417} Џочему он так писал?  ђазве он не знал, что эти пожертвованиЯ
- каплЯ в море, а вой-на-а...
     - Џостойте-ка!  ‚ы  такаЯ маленькаЯ -  и  так расправлЯетесь с  разными
большими людьми!  -  удивилсЯ ‹ивенцев.  -  ќто  вы  чьи-нибудь чужие  слова
повторЯете?
     - Џочему чужие?  -  посмотрела она на него,  нахмурЯсь. - џ, по-вашему,
совсем не умею ни капельки думать? € ничего не умею видеть?.. Ќет, Я отлично
вижу и  знаю,  как Њане Љвецинской хочетсЯ найти себе мужа.  ’олько прочного
мужа,  понимаете,  настоЯщего,  а  не кого-нибудь...  ‚едь она не-кра-си-ва,
беднЯжка,  и  вот ей хочетсЯ взЯть чем-нибудь другим...  ‚друг он ей скажет:
"’ы менЯ выходила!  ’ы менЯ спасла! ’ы менЯ воскресила к жизни... Ѓез тебЯ Я
бы  погиб!.."  €  вдруг он женитсЯ.  €  потом он будет ей всю жизнь покупать
шлЯпки по сезону и ребЯт ее нЯнчить...
     - Ћднако вы - Язвочка! - покачал головою ‹ивенцев.
     - џ не люблю, когда притворЯютсЯ.
     - Ѓудто вы сами никогда не притворЯетесь?
     - ‚сегда!..  џ  не досказала,  вы менЯ перебили...  џ  не люблю,  когда
притворЯютсЯ и  всЯкий расчет свой за  какой-то там подвиг выдают!  Ћхотник,
когда в болоте охотитсЯ,  он тоже во всЯкой грЯзи побывает.  ’ак ведь это же
принималось во внимание,  на то у него высокие сапоги. Џридет домой, снимет,
а чистые ботинки наденет. ‡ато же он дичь принесет...
     - —то и требовалось доказать! - усмехнулсЯ ‹ивенцев.
     - ’ак только наш учитель математики говорил.
     - џ тоже был учителем математики.
     - ‚от ка-ак! - весьма разочарованно протЯнула …лЯ.
     - ‚ижу,  что мне не следовало сознаватьсЯ в этом,  но-о...  что делать:
истина длЯ менЯ дороже даже Џлатона... ‡наете вы, конечно, кто был Џлатон?..
Ќе понимаю Я только одного:  как вы,  с таким здравым взглЯдом на этот самый
сестризм, все-таки сестра?
     - џ очень добивалась быть именно сестрою...  Џочему?  џ вам уже сказала
почему: потому что полковник ђевашов теперь на фронте.
     - Ќо ведь в том же полку и ваш отец врачом... ’еперь Я кое-что понимаю.
     - —то вы понимаете?..  Ќе-ет!  -  покачала головой …лЯ.  -  Ќет,  вы не
понимаете!  Џолковник ђевашов...  может быть,  он уже генерал теперь;  Я  не
всегда газеты читаю... это тот самый человек, который растоптал мою душу.
     - Ђ-а!..
     ‹ивенцев посмотрел на нее пристально,  но у нее были только грустные, а
не возмущенные глаза; они округлели, стали больше, заметнее на ее лице, даже
половину  всего  этого  небольшого  лица  занЯли  теперь  глаза,   но  глаза
сосредоточенно-грустные.
     Џеревалившее за  полдень солнце било теперь в  верхнюю часть окна,  под
которым сидела …лЯ, и ‹ивенцев замечал, как мелко дергались ее полные, почти
детские губы, но тоска глаз была сухаЯ.
     - Ћн,  этот ђевашов,  несомненно как-то обидел вас? - с усилием спросил
‹ивенцев.
     - Љак-то?   Џочему  "как-то"?..   ќто  всем  известно,  как  именно!  -
подбросила вдруг голову …лЯ.
     - „опустим,  что известно и  мне...  -  сказал ‹ивенцев,  но  почему-то
сказал это с трудом.
     Ћн сам себЯ ловил на том,  что предпочел бы этого не знать; что если бы
не  было  совсем  какого-то  полковника ђевашова у  этой  странной маленькой
сестры,  то ему было бы гораздо приЯтнее сидеть у нее за столом, делать вид,
что нравЯтсЯ мучнистые дешевые конфеты и жидкий чай,  смотреть ей в капризно
менЯющие  выражение  глаза  и  слушать  какие-то  с  чужих  слов,  а  не  ее
собственные, конечно, рассуждениЯ о сестризме.
     - „опустим,  что  знаю  и  Я,  как  растоптана ваша душа этим...  боюсь
ошибитьсЯ в чине и потому скажу -  генералом. Ќо все-таки - он на фронте, вы
здесь.  …сли  вы  даже задались целью найти его,  чтобы сказать ему:  "’ы  -
негодЯй и подлец!", то... как же все-таки могли бы вы это сделать?
     - џ чтобы сказала ему: "ЌегодЯй и подлец!"?.. Џочему? - очень удивилась
…лЯ.
     - Ђ что еще хотите вы сказать ему? - удивилсЯ теперь уже ‹ивенцев.
     - џ?  џ  просто  хотела  бы  поступить отсюда в  санитарный поезд...  в
санитарный поезд,  который эвакуирует раненых с  фронта в  тыловые лазареты.
Њожет быть, тогда...
     Ћна запнулась было,  лицо ее  вдруг стало растерЯнным,  губы дернулись,
но, оправившись, она закончила:
     - Њожет быть,  будет ранен полковник ђевашов...  вот так, например, как
брат  Њани  Љвецинской,  осколком шрапнели в  левую  руку...  и  пусть  даже
контузиЯ правого бока... а Я тогда...
     - Ђх вы,  џрославна, џрославна! - улыбнулсЯ ‹ивенцев и покачал головой.
- €  тогда  вы  омочите бебрЯн  рукав  в  ЉаЯле-реке  и  утрете своему кнЯзю
глубокие раны на теле?
     - Ќе глубокие,  нет!..  џ  совсем не хочу,  чтобы они были глубокие!  -
вдруг топнула ногой и закусила губу …лЯ.
     - ’ак! ‚ы не хотите, чтобы глубокие... Ќо почему же вы... почему вы мне
говорите все это?  ‚ы не считаете менЯ,  значит, ни... как бы это сказать?..
‚ообще Я  ни в  какое сравнение не могу идти с этим вашим генералом,  в свое
времЯ  растоптавшим вам  душу?  -  с  какою-то  даже  ему  самому незнакомой
искренней горечью спросил ‹ивенцев.
     € …лЯ поднЯлась со стула,  поглЯдела на него вбок, совсем по-взрослому,
и ответила:
     - —то же,  вы менЯ за дуру принимаете?  Ѓудто Я могу думать,  что у вас
нет своей сестры милосердиЯ?
     ќто  было  сказано таким тоном и  так  смотрела в  это  времЯ …лЯ,  что
‹ивенцев звонко расхохоталсЯ.
     Џотом он поднЯлсЯ, сказал:
     - Ќу, …лЯ, вы устали от дежурства, - отдыхайте, а Я уж пойду.
     Ћна не останавливала его, но глЯдела на него исподлобьЯ очень почему-то
серьезно, почти обиженно, а когда он уходил, сказала:
     - ‚ы все-таки заходите к нам как-нибудь. …сли менЯ не будет, то ЊанЯ...
Ћна  -  умнаЯ.  Ћна не  будет вам говорить того,  чего не  надо...  ‡айдете?
Ћбещайте!
     ‹ивенцев обещал.


        VIII

     10 марта звонили во все колокола и служили молебны в церквах: Џеремышль
сдалсЯ.
     Џравда,  слухи о  взЯтии этой крепости поЯвлЯлись часто,  но теперь уже
официально сообщалось, что генерал Љусманек, комендант ЏеремышлЯ, согласилсЯ
на сдачу без всЯких условий,  и армиЯ,  осаждавшаЯ Џеремышль, освобождалась,
таким образом,  "длЯ борьбы с  коварным и  сильным врагом на других участках
борьбы".
     Ќо  главное,  что поражало воображение при этом,  это огромный гарнизон
крепости,  взЯтый в плен:  сто двадцать тысЯч человек,  - целое войско! - из
них девЯть генералов и две с половиной тысЯчи офицеров.
     ‡аколыхались всюду на улицах флаги,  как в царские дни,  как в недавний
приезд царЯ,  да это и был,  конечно, царский праздник, - праздник того, кто
был одним из зачинателей ужаснейшей бойни и  хладнокровно,  и планомерно,  и
всеми средствами проводил ее,  выйдЯ уже  из  своего царскосельского покоЯ и
поЯвлЯЯсь то  в  ‡ачорохском крае,  в  ‘аракамыше,  то в  ‘евастополе,  то в
ѓельсингфорсе,  везде  принимаЯ однообразные парады бесчисленных "молодцов",
"орлов" и "братцев", отправлЯемых на убой.
     ‚  телеграммах сообщалось,  что  теперь  был  он  в  ставке  верховного
главнокомандующего,  где "радостнаЯ весть о  победе застала верховного вождЯ
русской земли,  и  в  общей молитве благодарениЯ богу сил и правды слились и
царь и полководец его со своими сподвижниками".
     …сли молились в  ставке,  то должны были молитьсЯ и  в Џетрограде,  и в
Њоскве,  причем сообщалось в телеграммах,  что "в рабочих районах известие о
взЯтии ЏеремышлЯ было встречено рабочим населением не менее радостно,  чем в
центральных частЯх столицы".
     ‡ашевелились славЯнские организации,  и  вновь  и  вновь  заговорили на
разрешенных  манифестациЯх о  свЯщенных  общеславЯнских задачах,  о  великих
последствиЯх длЯ славЯнства этой войны,  о  близости решениЯ русских задач в
„арданеллах и о православном кресте на свЯтой ‘офии.
     ‚  то же времЯ где-то в конце телеграмм мелким шрифтом сообщалось,  что
"под августейшим председательством великой кнЯгини Њарии Џавловны состоЯлось
совещание длЯ обсуждениЯ мер против участившихсЯ за  последнее времЯ пожаров
на  фабриках  и  заводах,  преимущественно изготовлЯющих  предметы  военного
снарЯжениЯ".
     Љроме  того,  опубликовывалсЯ  высочайший  указ  от  8  марта,  которым
возлагалось на  министра путей сообщениЯ "объединение деЯтельности военных и
гражданских  властей  по  снабжению  топливом  соответственных учреждений  и
предприЯтий",  -  указ,  из  которого  видно  было,  что  даже  учреждениЯ и
предприЯтиЯ остались без дров и углЯ,  нечего говорить просто о "населении",
а  прошло всего только семь с  половиной месЯцев войны,  рассчитанной лордом
Љитченером на четыре года.
     Ѓыл  парад  войскам  севастопольского  гарнизона:  около  собора  перед
стареньким комендантом крепости  генералом  Ђнаньиным прошла  церемониалом и
дружина.  ѓенерал проверещал по-козлиному:  "‘пасибо,  молодцы-ратники!" - и
ратники ретиво ответили: "ђады старатьсЯ!"
     Џотом у  того же собора прошлась процессиЯ с  духовенством и  хоругвЯми
впереди.  Ќесли царский портрет и пели "‘паси, господи, люди твоЯ...", но не
было  стройности в  этом  пении,  выручали  только  громкоголосые дьЯконы  и
отчасти дисканты и  альты из певчих,  и получалось как-то так,  что полнаЯ и
незыблемаЯ уверенность в том, что господь непременно услышит и спасет и даст
победу царю над  немцами,  была у  одних только дьЯконов,  а  самаЯ прочнаЯ,
твердокаменнаЯ  -   у  протодьЯкона  Љритского,  обладателЯ  здоровеннейшей,
всепокрывающей октавы, похожей на разговор пушек.
     —ерез  день   после  этого  празднованиЯ  победы  под   Џеремышлем,   в
воскресенье,  офицерство дружины вздумало устроить свои праздник,  длЯ  чего
ввиду теплой погоды была выбрана местность, достаточно удаленнаЯ от города и
в то же времЯ вполне уютнаЯ - ”ранцузское кладбище.
     Њногие исторические города - это города развалин и огромнейших кладбищ.
’ак как ‘евастополь тоже был признан когда-то удобным длЯ того,  чтобы убить
здесь не одну сотню тысЯч человек железом,  свинцом и холерой,  то несколько
братских кладбищ расположилось в его окрестностЯх, и после ђусского кладбища
- ”ранцузское второе по величине. ‚се памЯтники на нем заботливо охранЯлись;
в  просторном доме  там  прекрасно жил  сторож с  большим семейством и  даже
разводил павлинов.
     —тобы добратьсЯ туда,  взЯли трех парных извозчиков,  причем хитроумный
ѓусликов,  затеЯвший этот пикник, посадил ‹ивенцева вместе с ”омкой и џшкой,
а  сам  со  своей  дамой  из  Ђхалцыха уселсЯ  против Џернатого и  Ђнастасии
ѓеоргиевны.  ‚  экипаж  к  Њазанке,  “рфалову и  Љароли  втиснулсЯ никем  не
прошенный Џереведенов. ‚прочем, не были приглашены и кое-кто еще из дружины:
сам  Џолетика по  причине  его  семейного горЯ,  трое  заурЯд-прапорщиков по
причине их  маленького,  как  теперь  уже  вследствие дороговизны оказалось,
жалованьЯ (хотЯ  ‹ивенцев получал столько же,  сколько они,  но  его  упорно
продолжали  считать  богатым);  наконец,  ќльша  не  приглашали потому,  что
близкое  знакомство  со   всеми  заурЯд-дамами  ‘евастополЯ  очень  гибельно
отозвалось на его здоровье,  и  в последние дни он ходил мрачный и трезвый и
значительно похудевший,  -  бычьего подгрудка как  не  бывало,  вместо  него
жались одна к  другой многочисленные желтые складки.  ‹ечилсЯ он у  местного
специалиста по  секретным болезнЯм  и  при  встречах  сам  уныло  просил  не
подавать ему руки.
     ‹ивенцев, сидЯ против ”омки и џшки на переднем сиденье экипажа, отлично
понимал,   конечно,   что  он  должен  был  говорить  всЯкие  смешные  вещи,
рассказывать анекдоты  или  даже  показывать какие-нибудь  фокусы,  как  это
отлично умеют  делать  признанные дамские кавалеры,  молодые подпоручики или
даже поручики, если они не женаты. Ќо он вообще плох был насчет анекдотов, и
легкие разговоры ему далеко не всегда удавались,  - он больше любил слушать,
что говорЯт другие,  и  теперь надеЯлсЯ больше на  бойкую ”омку,  чем на  ее
сестру.
     Ћни принарЯдились обе:  на них были задорные шлЯпки,  с красной розой у
”омки и с синей у џшки,  новенькие модные,  должно быть, жакеты и коричневые
лайковые перчатки,  и  они  так ожидающе смотрели на  него,  когда тронулись
лошади,  что он понЯл их: с ними можно было говорить о чем угодно, только не
о взЯтии ЏеремышлЯ, и он сказал вдруг:
     - ‚ы бывали в Њоскве?
     - Ђ что? ‚ детстве один раз были, - ответила ”омка.
     - ’ам есть одна улица,  называетсЯ Љоровий Ѓрод. Љрасивенькое название,
не так ли?
     - Ћ, очень!
     - €зволь-ка жить на такой улице! - засмеЯлась џшка.
     - „аже и сказать кому-нибудь неловко,  а?  "†иву на Љоровьем Ѓроде",  -
черт  знает что!  Ќо  если когда-нибудь вам  придетсЯ все-таки жить на  этой
улице, говорите: "†иву на Ѓосфоре". ќто, представьте, одно и то же!
     - ђас-ска-зы-вайте! - вознегодовала ”омка, а џшка рассмеЯлась звонко.
     - ‚от видите, как бывает с правдой: ее всегда принимают за обиду или за
шутку, смотрЯ по темпераменту. Њежду тем Ѓосфор по-гречески значит - Љоровий
Ѓрод. ќто совершенно буквально! ‡ато красота-то какаЯ: Ѓо-сфор!
     - Ќет,  вы в самом деле это?  ‚ы не шутите?  - спросила џшка, между тем
как ”омка смотрела испытующе.
     - ‘овершенно серьезно!  ’ак  иногда можно красиво сказать что-нибудь не
совсем даже и удобное длЯ разговора.
     - Ћ-о, вы - хитрый! - поднЯла палец ”омка.
     - …сли бы Я был хитрый,  Я догадалсЯ бы,  поступаете вы на курсы сестер
милосердиЯ или нет.
     - Ќет!  ’еперь во всЯком случае нет! - решительно сказала ”омка. - ‚едь
курсы теперь уже стали длиннее,  чем раньше,  -  несколько месЯцев,  а война
теперь уже скоро окончитсЯ.
     - ‚от как! Џочему?
     - Ќу, конечно, - раз взЯт Џеремышль! - пожала плечами џшка.
     - ’ак  что и  вашу будущую судьбу делают событиЯ на  фронте?  -  как бы
удивилсЯ ‹ивенцев.  -  ‚от как печально!  ‘овсем бы другое дело,  если бы вы
занЯлись математикой.
     - ”фу! - сказали разом обе сестры. - †енщины - и вдруг... математика!
     - Ќе скажите, иногда бывают женщины-математики.
     - Ќу,  одна там какаЯ-нибудь на сто пЯтьдесЯт миллионов! - бурно, как и
не ждал ‹ивенцев, вознегодовала џшка.
     - Џросто  выродок  какой-нибудь,   монстр!   -   скрепила  ”омка.  -  €
первостатейный урод при этом!
     - ѓм...  џ вижу, что вас на такой мЯкине, как математика, не проведешь,
- улыбнулсЯ ‹ивенцев.  -  ќто  напоминает мне  одни старые стихи...  Џришел,
видите ли,  с  двумЯ девицами молодой человек в  зоологический сад,  а  там,
межд