ит... Ђ то, помню,
гонЯт овец из стада,  а Я барашка оседлал и давай его лаптЯми понукать, а он
менЯ сбросил.
     ‚анЯ вдруг засмущалсЯ, помолчал, потом заговорил снова:
     - Љонечно, у него бывала огромнаЯ радость, когда приезжал кто-нибудь из
друзей...  џ так и вижу,  как,  например, Џущин к нему приехал... Ћн услышал
колокольчик.  "—то,  думает,  такое? “ж не жандармы ли за ним?" Ђ это Џущин,
его друг...  Ђ  то сидЯт они себе с  нЯней;  где-то далеко заметеннаЯ снегом
деревнЯ,  без  огней,  ведь  тогда  лучину жгли...  Џомнишь "ЃурЯ мглою небо
кроет..."? ’ы, наверно, помнишь. ЊенЯ всегда волнует это место...
     € ‚анЯ, почему-то встав перед ‘ережкой, глуховато прочел:

     ‚ыпьем, добраЯ подружка
     Ѓедной юности моей,
     ‚ыпьем с горЯ; где же кружка?
     ‘ердцу будет веселей.
     ‘пой мне песню, как синица
     ’ихо за морем жила;
     ‘пой мне песню, как девица
     ‡а водой поутру шла...

     ‘ережка тихо сидел,  прижимаЯсь к плите, выпЯтив свои подпухшие губы; в
глазах  его,  обращенных на  ‚аню,  стоЯло  суровое и  нежное выражение.  Ќа
чайнике на плите запрыгала крышка, и вода весело забулькала, зашипела.
     - „овольно стихов!  -  ‚анЯ точно очнулсЯ.  - ђаздЯгайсЯ! џ, брат, тебЯ
вымою по первому разрЯду,  -  весело сказал он.  - Ќет, совсем, совсем, чего
стеснЯтьсЯ! џ и мочалку припас.
     Џока ‘ережка раздевалсЯ,  ‚анЯ снЯл чайник,  достал таз  из-под русской
печи, поставил его на табуретку и положил на угол обмыленный кусок простого,
что употреблЯют длЯ стирки, дурно пахнущего мыла.
     - “  нас на селе в ’амбовской области был один старик.  Ћн,  понимаешь,
служил всю жизнь банщиком в Њоскве,  у купца ‘андунова, - говорил ‚анЯ, сидЯ
верхом на табурете,  расставив длинные босые ступни.  -  ’ы знаешь,  что это
значит -  банщиком?  ‚от,  скажем,  пришел ты в баню.  ‘кажем,  ты барин или
просто ленишьсЯ мытьсЯ,  нанимаешь банщика,  он тебЯ и  трет,  этакий усатый
черт,  -  понимаешь?  Ћн,  этот старик,  говорил, что вымыл за свою жизнь не
менее полутора миллионов человек.  Ђ  что ты  думаешь?  Ћн этим гордилсЯ,  -
столько людей сделать чистыми! „а ведь, знаешь, человеческаЯ натура, - через
неделю снова грЯзный!
     ‘ережка,  усмехаЯсь,  скинул  последнюю  одежду,  развел  в  тазу  воду
погорЯчей и с наслаждением сунул в таз жесткую курчавую голову.
     - ѓардероб у  тебЯ на зависть,  -  сказал ‚анЯ,  развешиваЯ его влажную
одежду над плитой,  -  похлеще еще,  чем у  менЯ...  Ђ ты,  Я вижу,  порЯдок
понимаешь.  ‚от слей сюда в поганое ведро, и еще разок, да не бойсЯ брызгать
- подотру.
     ‚друг в лице его поЯвилась грубоватаЯ и в то же времЯ покорнаЯ усмешка;
он еще больше ссутулилсЯ и странно свесил узкие кисти рук так, что они вдруг
стали  казатьсЯ тЯжелыми,  набрЯкшими,  и  сказал,  еще  больше сгустив свой
басок:
     - Џовернитесь, ваше степенство, по спинке пройдусь...
     ‘ережка молча намылил мочалку,  искоса взглЯнул на приЯтелЯ и  фыркнул.
Ћн  подал мочалку ‚ане и  уперсЯ руками в  табуретку,  подставив ‚ане сильно
загорелую, худенькую и все же мускулистую спину с выступающими позвонками.
     ‚анЯ,  плохо видЯ,  неумело стал  тереть ему  спину,  а  ‘ережка сказал
ворчливо, с неожиданными барскими интонациЯми:
     - ’ы что ж это,  братец ты мой? Ћслаб? €ли ленишьсЯ? џ недоволен тобой,
братец ты мой...
     - Ђ  харч  каков?  ‘ами посудите,  ваше степенство!  -  очень серьезно,
виновато и басисто отозвалсЯ ‚анЯ.
     ‚  это времЯ дверь на кухне отворилась,  и  ‚анЯ,  в  роговых очках и с
засученными рукавами,  и ‘ережка,  голый,  с намыленной спиной, обернувшись,
увидели стоЯщего в  дверЯх отца  ‚ани в  нижней рубашке и  в  сподниках.  Ћн
стоЯл,  высокий, худой, опустив тЯжелые руки, такие самые, какие ‚анЯ только
что  пыталсЯ  придать  себе,   и  смотрел  на  ребЯт  сильно  белесыми,   до
мучительности,  глазами.  ’ак он постоЯл некоторое времЯ,  ничего не сказал,
повернулсЯ и вышел,  притворив за собой дверь. ‘лышно было, как он прошаркал
ступнЯми по передней в горницу.
     - ѓроза миновала,  -  спокойно сказал ‚анЯ. Ћднако он тер спину ‘ережке
уже без прежнего энтузиазма. - Ќа чаишко бы с вас, ваше степенство!
     - Ѓог подаст,  -  ответил ‘ережка,  не вполне уверенный, говорЯт ли это
банщикам, и вздохнул.
     - „а...  Ќе знаю, как у тебЯ, а будут у нас трудности с нашими батьками
да   матерЯми,   -   серьезно  сказал  ‚анЯ,   когда  ‘ережка,   чистенький,
порозовевший, причесанный, снова сидел за столиком у плиты.
     Ќо ‘ережка не боЯлсЯ трудностей с  родителЯми...  Ћн рассеЯнно взглЯнул
на ‚аню.
     - Ќе можешь дать мне клочок бумажки и карандаш? џ сейчас уйду. Њне надо
кое-что записать, - сказал он.
     € вот что он написал,  пока близорукий ‚анЯ делал вид, будто ему что-то
еще нужно прибрать на кухне:
     "‚алЯ,  Я никогда не думал,  что буду так переживать, что ты ушла одна.
„умаю все времЯ:  что, что с тобой? „авай не разлучатьсЯ никогда, все делать
вместе.  ‚алЯ,  если Я погибну, прошу об одном: приди на мою могилу и помЯни
менЯ незлым, тихим словом".
     ‘воими   босыми   ногами  он   снова   проделает  весь   окружный  путь
"шанхайчиками",  по балкам и выбоинам,  под этими стонущими порывами ветра и
леденЯщей моросью - снова в парк, на „еревЯнную улицу, чтобы успеть на самом
рассвете вручить эту записку ‚алиной сестренке ‹юсе.


     ѓлава сорок втораЯ

     Њысль о том: "Ђ как же мама?" - отравлЯла ‚але всю прелесть похода в то
раннее пасмурное утро, когда она шла по степи вместе с Ќатальей Ђлексеевной,
прытко  и  деловито  перебиравшей своими  пухленькими ножками  в  спортивных
тапочках по влажной глЯнцевитой дороге.
     Џервое самостоЯтельное задание,  сопрЯженное с личной опасностью,  но -
мама,  мама!..  Љак  она  посмотрела  на  дочь,  когда  ‚алЯ  с  независимым
выражением сказала, что просто-напросто она уходит на несколько дней в гости
к  Ќаталье  Ђлексеевне!  Љаким,  должно  быть,  жестоким холодом отозвалсЯ в
сердце матери этот эгоизм дочери -  теперь,  когда нет отца,  когда мать так
одинока!.. Ђ если мама уже что-нибудь подозревает?..
     - ’осЯ …лисеенко,  с которой Я вас сведу, учительница, она соседка моей
матери,  точнее -  ’осЯ и  ее мама живут вместе с моей мамой в двухкомнатной
квартире.  Ћна -  девушка характера независимого и  сильного и  много старше
вас, и Я откровенно скажу, она будет смущена тем, что Я приведу к ней вместо
бородатого подпольщика хорошенькую девочку,  -  говорила ЌатальЯ Ђлексеевна,
как всегда,  заботЯсь о  точном смысле своих слов и совершенно не заботЯсь о
том,  какое  впечатление они  производЯт на  собеседника.  -  џ  хорошо знаю
‘ережу,  как  вполне серьезного мальчика,  Я  верю  ему  в  известном смысле
больше,  чем себе.  …сли ‘ережа мне сказал,  что вы от районной организации,
это так и  есть.  €  Я хочу вам помочь.  …сли ’осЯ будет с вами недостаточно
откровенна,  вы обратитесь к Љоле ‘умскому, - Я лично убеждена, что он у них
самый главный,  по тому, как ’осЯ относитсЯ к нему. Ћни, правда, дают понЯть
’осиной и моей маме,  будто у них отношениЯ любовные, но Я, хотЯ и не сумела
еще сама, из-за перегруженности, организовать свою личную жизнь, Я прекрасно
разбираюсь в  делах молодежи.  €  Я  знаю,  что ЉолЯ ‘умской влюблен в  ‹иду
Ђндросову,  очень  кокетливую  девушку,  -  неодобрительно  сказала  ЌатальЯ
Ђлексеевна,  - но тоже несомненного члена их организации, - добавила она уже
из  чистого чувства справедливости.  -  …сли  вам  потребуетсЯ,  чтобы  ЉолЯ
‘умской лично свЯзалсЯ с районной организацией,  Я воспользуюсь своим правом
врача районной биржи,  дам ему двухдневный невыход на работу по болезни,  он
работает на какой-то там шахтенке, - говорЯ точно, крутит вороток.
     - € немцы верЯт вашим бумажкам? - спросила ‚алЯ.
     - Ќемцы!  -  воскликнула ЌатальЯ Ђлексеевна. - Ћни не только верЯт, они
подчинЯютсЯ  любой  бумажке,   если  она  исходит  от  официального  лица...
ЂдминистрациЯ на этой шахтенке своЯ,  русскаЯ.  Џравда, при директоре, как и
везде,  есть один сержант из технической команды,  какой-то ефрейтор, барбос
барбосом...  Њы, русские, длЯ них настолько на одно лицо, что они никогда не
знают, кто вышел на работу, а кто нет.
     € все случилось так,  как предсказала ЌатальЯ Ђлексеевна.  ‚але суждено
было  провести  в  этом  поселке,  таком  разбросанном,  бесприютном  с  его
казарменного  типа  большими  зданиЯми,   огромными  черными  терриконами  и
застывшими копрами,  совершенно лишенном зелени, - провести в нем двое суток
среди людей,  которым трудно было внушить, что за длинными темными ресницами
и золотистыми косами стоит могучий авторитет "Њолодой гвардии".
     Њама Ќатальи Ђлексеевны жила в старинной,  более обжитой части поселка,
образовавшейсЯ из  слившихсЯ вместе  хуторов.  ’ам  были  даже  садочки  при
домиках.  Ќо кусты в садочках уже пожухли.  Ћт прошедших дождей образовалась
сметанообразнаЯ,  по поЯс,  грЯзь на улицах, которой уж, видно, суждено было
покоитьсЯ до самой зимы.
     ‚  течение этих дней через поселок беспрерывно шла  какаЯ-то  румынскаЯ
часть направлением на ‘талинград.  …е пушки и  фуры с бьющимисЯ в постромках
худыми  конЯми стоЯли часами в  этой  грЯзи,  и  ездовые с  голосами степных
волынок по-русски ругались на весь поселок.
     ’осЯ …лисеенко,  девушка лет  двадцати трех,  тЯжелой украинской стати,
полнаЯ,  красиваЯ,  с черными глазами, страстными до непримиримости, сказала
‚але  напрЯмик,  что  она  обвинЯет районный подпольный центр  в  недооценке
такого шахтерского поселка, как поселок Љраснодон. Џочему до сих пор ни один
из  руководителей не  посетил поселка Љраснодон?  Џочему  на  их  просьбу не
прислали ответственного человека, который научил бы их работать?
     ‚алЯ сочла себЯ вправе сказать,  что она представлЯет только молодежную
организацию  "ЊолодаЯ  гвардиЯ",  работающую  под  руководством  подпольного
райкома партии.
     - Ђ  почему не  пришел кто-нибудь из  членов штаба  Њолодой гвардии?  -
говорила ’осЯ,  сверкаЯ своими недобрыми глазами.  -  “  нас тоже молодежнаЯ
организациЯ, - самолюбиво добавила она.
     - џ доверенное лицо от штаба,  -  самолюбиво,  приподымаЯ верхнюю Яркую
губу,  говорила ‚алЯ,  -  а посылать члена штаба в организацию,  котораЯ еще
ничем  не  проЯвила  себЯ  в  своей  деЯтельности,  было  бы  опрометчиво  и
неконспиративно...  если вы  хоть что-нибудь в  этом понимаете,  -  добавила
‚алЯ.
     - Ќичем не проЯвили своей деЯтельности?!  -  гневно воскликнула ’осЯ. -
•орош штаб,  который не знает деЯтельности своих организаций!  Ђ  Я  не дура
рассказывать о нашей деЯтельности человеку, которого мы не знаем.
     ‚озможно,  они так бы  и  не  договорились,  эти миловидные самолюбивые
девушки, если бы ЉолЯ ‘умской не пришел на помощь.
     Џравда,  когда ‚алЯ упомЯнула его фамилию,  ’осЯ прикинулась,  что и не
знает такого.  Ќо  тут ‚алЯ прЯмо и  холодно сказала,  что "ЊолодаЯ гвардиЯ"
знает руководЯщее положение ‘умского в организации и, если ’осЯ не сведет ее
с ним, ‚алЯ разыщет его сама.
     - €нтересно мне,  как вы его разыщете,  -  с некоторой тревогой сказала
’осЯ.
     - •отЯ бы через ‹иду Ђндросову.
     - “ ‹иды Ђндросовой нет никаких оснований отнестись к вам иначе, чем Я.
     - ’ем  хуже...  џ  буду искать его сама и  по  незнанию адреса могу его
случайно провалить.
     € ’осЯ …лисеенко сдалась.
     ‚се повернулось иначе,  когда они очутились у Љоли ‘умского.  Ћн жил на
самом краю поселка в просторном деревенском доме,  - за домом шла уже степь.
Ћтец  его  раньше  был  возчиком  на  шахте,  весь  быт  их  был  наполовину
деревенский.
     Ќосатый,   смуглый,   с  умным  лицом,   полным  старинной,   дедовской
запорожской отваги и  хитрости и одновременно прЯмоты,  что и составлЯло его
обаЯние,   ‘умской,   прищурившись,  выслушал  надменные  поЯснениЯ  ‚али  и
страстные ’оси и  молча пригласил девушек из  хаты.  Џриставной лесенкой они
вслед за ним влезли на чердак. Ћттуда с шумом взвились в небо голуби, а иные
обсели плечи  и  голову ‘умского и  норовили сесть на  руки,  и  он  наконец
подставил руку точно вырезанному по  лекалу турману,  такому ослепительному,
уж подлинно чистому, как голубь.
     ‘идевший на чердаке юноша,  сложением истый геркулес,  ужасно смутилсЯ,
увидев чужую девушку,  и быстро прикрыл что-то возле себЯ сеном,  но ‘умской
дал ему знак:  все в порЯдке.  ѓеркулес,  улыбнувшись,  откинул сено, и ‚алЯ
увидела радиоприемник.
     - ‚олодЯ †данов...  ‚алЯ  ЌеизвестнаЯ,  что  ли,  -  без  улыбки сказал
‘умской.  -  ‚от мы трое -  ’осЯ,  ‚олодЯ и аз, грешник у пекли, - мы и есть
руководЯщаЯ тройка нашей организации,  -  говорил он, обсаженный воркующими,
ласкающимисЯ к нему и вдруг точно вспыхивающими крыльЯми голубЯми.
     Џока они договаривались,  сможет ли ‘умской пойти с ‚алей в город, ‚алЯ
чувствовала на себе взглЯд геркулеса,  и  взглЯд этот смущал ее.  ‚алЯ знала
среди молодогвардейцев такого богатырЯ,  как Љовалев, которого за силу его и
доброту звали  на  окраине "царьком".  Ќо  этот  был  необычайно благородных
пропорций и в лице и во всем теле,  шеЯ у него была как изваЯннаЯ из бронзы,
от него исходило ощущение силы,  спокойной и красивой. €, неизвестно почему,
‚алЯ вспомнила вдруг ‘ережку,  худенького, босого, и такаЯ счастливаЯ нежнаЯ
боль пронзила ей сердце, что она замолчала.
     Ћни все четверо подошли к  краю чердака,  и  вдруг ЉолЯ ‘умской схватил
турмана,  сидевшего у него на руке,  и, свободно размахнувшись им снизу, изо
всех сил запустил его в пасмурное моросЯщее небо. ѓолуби снЯлись с его плеч.
‚се следили в  косое отверстие окна в  крыше за турманом.  Ђ  он,  завившись
столбом, исчез в небе, как божий дух.
     ’осЯ …лисеенко,  всплеснув руками, присела и завизжала. Ћна завизжала с
таким выражением счастьЯ,  что  все  оглЯнулись на  нее  и  засмеЯлись.  ќто
выражение счастьЯ и  в  голосе ее  и  в  глазах как  бы  говорило всем:  "‚ы
думаете, что Я не добраЯ, а вы лучше глЯдите, Яка Я гарна дивчина!"
     “тро застало ‚алю и Љолю ‘умского в степи по дороге к городу. ‚сю хмарь
точно смыло за ночь,  солнце так припалило с рассветом,  что кругом уже было
сухо. ‘тепь раскинулась вокруг в одних увЯдших былинках, и все же прекраснаЯ
в свете ранней осени,  свете расплавленной меди. ’онкие длинные паутинки все
тЯнулись, тЯнулись в воздухе. Ќемецкие транспортные самолеты наполнЯли степь
своим рокотом -  они летели все в  том же направлении,  на ‘талинград,  -  и
снова становилось тихо.
     ЏройдЯ с  полпути,  ‚алЯ  и  ‘умской прилегли отдохнуть на  солнышке на
склоне холма. ‘умской закурил.
     €  вдруг до слуха их донеслась песнЯ,  свободно разносившаЯсЯ по степи,
песнЯ, такаЯ знакомаЯ, что мотив ее сразу зазвучал в душе у ‚али и ‘умского.
"‘пЯт курганы темные..."  „лЯ них,  жителей донецкой степи,  это была роднаЯ
песнЯ,  но как же очутилась она,  родимаЯ,  здесь в это утро?.. ‚алЯ и ЉолЯ,
приподнЯвшись  на  локте,   мысленно  повторЯли  слова  песни,  котораЯ  все
приближалась к ним.  Џели ее два голоса, мужской и женский, очень юные, пели
до отчаЯнности громко, с вызовом всему миру:

     ‘пЯт курганы темные,
     ‘олнцем опаленные,
     € туманы белые
     •одЯт чередой...
     —ерез рощи шумные
     € полЯ зеленые
     ‚ышел в степь донецкую
     Џарень молодой...

     ‚алЯ  быстро  скользнула на  вершину  холма,  глЯнула  украдкой,  потом
высунулась до поЯса и засмеЯлась.
     Џо дороге, по направлению к ним, шли, взЯвшись за руки, ‚олодЯ Ћсьмухин
и его сестра ‹юдмила и пели эту песню, - они просто орали.
     ‚алЯ сорвалась с  холма и  во всю прыть,  как в  детстве,  помчалась им
навстречу. ‘умской, не очень удивившись, медленно пошел вслед.
     - ‚ы куда?
     - Ќа деревню к дедушке, хлебца разживитьсЯ. Љто это кульгает за тобой?
     - ќто свой парень, ЉолЯ ‘умской с поселка.
     - Њогу  рекомендовать тебе еще  одну сочувствующую,  мою  родную сестру
‹юдмилу, - сейчас в степи произошло объЯснение, - сказал ‚олодЯ.
     - ‚алЯ,  судите сами:  разве это не свинство? ‚едь все же менЯ знают, а
родной брат все от менЯ скрывает.  Ђ  ведь Я все вижу!  ‚плоть до того,  что
наткнулась у него на шрифт из типографии и какой-то вонючий раствор, которым
он его промывал, и часть уже промыл, а часть еще нет, когда вдруг сегоднЯ...
‚алЯ!  ‡наете ли вы, что случилось сегоднЯ? - вдруг воскликнула ‹юсЯ, быстро
взглЯнув на подошедшего ‘умского.
     - Ћбожди,  -  серьезно сказал ‚олодЯ, - наши мехцеховские лично видели,
они же мне все и  рассказали...  ‚ общем,  они идут мимо парка,  смотрЯт:  в
воротах кто-то  висит  в  черном пальто,  и  записка на  груди.  ‘начала они
думали:  немцы кого-нибудь из наших повесили. ЏодходЯт, смотрЯт - ”омин. Ќу,
знаешь,  эта сволочь,  полицай?  Ђ на записке: "’ак будем поступать со всеми
предателЯми наших людей".  €  все...  Џонимаешь?  -  снизив голос до епота,
сказал ‚олодЯ.  -  ‚от это работка!  - воскликнул он. - „ва часа при дневном
свете висел!  ‚едь это был его пост,  никого поблизости из полицаев не было.
Њасса народу видела, сегоднЯ в городе только об этом и говорЯт.
     Ќи ‚олодЯ,  ни ‚алЯ не только не знали о  решении штаба казнить ”омина,
но  не  могли  даже  предполагать о  возможности такого решениЯ.  ‚олодЯ был
уверен, что это сделала подпольнаЯ большевистскаЯ организациЯ. Ќо ‚алЯ вдруг
так побледнела, что бледность выступила даже сквозь ее золотистый загар: она
знала одного человека, способного на это.
     - Ђ не знаешь,  с нашей стороны все прошло благополучно, жертв не было?
- спрашивала она, едва владеЯ своими губами.
     - ЃлестЯще!  -  воскликнул ‚олодЯ.  -  Ќикто ни черта не знает, и все в
порЯдке.  Ќо у  менЯ дома компот...  Њама убеждена,  что это Я повесил этого
сукиного сына,  и  стала предсказывать,  что менЯ тоже повесЯт.  џ  уже стал
подталкивать ‹юську, говорю: "’ы видишь, мама глуховата и у нее температура,
и вообще пора к дедушке".
     - ЉолЯ, пойдемте, - вдруг сказала ‚алЯ ‘умскому.
     ‚есь остальной путь до  города ‚алЯ едва не загнала своего спутника,  и
он  ничем  не  мог  объЯснить происшедшей в  ней  перемены.  ‚от  каблуки ее
застучали по  родному крыльцу.  ‘умской вслед  за  нею,  смущенный,  вошел в
столовую.
     ‚  столовой молча и  напрЯженно,  как на  именинах,  сидели друг против
друга ЊариЯ Ђндреевна в темном платье,  плотно облегавшем ее полное тело,  и
маленькаЯ бледнаЯ ‹юсЯ с светлыми золотистыми волосами до плеч.
     ЊариЯ  Ђндреевна,  увидев  старшую дочь,  быстро встала,  хотела что-то
сказать и  задохнулась,  бросилась к  дочери,  одно  мгновение подозрительно
глЯдела то на нее, то на ‘умского и, не выдержав, стала исступленно целовать
дочь. € только теперь ‚алЯ понЯла, что ее мать переживала то же самое, что и
мать ‚олоди;  она  подозревала,  что ее  роднаЯ дочь,  ‚алЯ Ѓорц,  принимала
участие в казни ”омина и именно поэтому отсутствовала эти дни.
     ‡абыв о ‘умском, который смущенно стоЯл у дверей, ‚алЯ смотрела на мать
с выражением: "—то Я могу сказать тебе, мама, ну что?"
     ‚  это времЯ маленькаЯ ‹юсЯ молча подошла к  ‚але и  протЯнула записку.
‚алЯ машинально развернула записку, даже не успела прочесть, а узнала только
почерк.  „етскаЯ  счастливаЯ улыбка  осветила ее  загорелое,  запылившеесЯ с
дороги лицо.  Ћна быстро оглЯнулась на ‘умского, и краска залила ей даже шею
и уши. ‚алЯ схватила мать за руку и потащила за собой в другую комнату.
     - Њама! - сказала она. - Њама! ’о, что ты думаешь, это все глупости. Ќо
неужели ты не видишь,  не понимаешь,  чем мы,  Я,  все мои товарищи,  живем?
Ќеужели ты не понимаешь,  что мы не можем жить иначе?  Њама!  -  счастливаЯ,
краснаЯ, говорила ‚алЯ, прЯмо глЯдЯ в лицо матери.
     Џышущее здоровьем лицо Њарии Ђндреевны покрылось бледностью,  оно стало
даже вдохновенным.
     - „очь моЯ!  „а благословит тебЯ бог!  -  сказала ЊариЯ Ђндреевна,  всю
жизнь,  и в школе и вне школы,  занимавшаЯсЯ антирелигиозным просвещением. -
„а благословит тебЯ бог! - сказала она и заплакала.


     ѓлава сорок третьЯ

     ’Яжело родителЯм,  которые,  не знаЯ душевного мира детей своих, видЯт,
что  дети  вовлечены  в  скрытую,  таинственную и  опасную  деЯтельность,  а
родители не в  силах проникнуть в мир их деЯтельности и не в силах запретить
ее.
     “же за  утренним чаем по  угрюмому лицу отца,  не  смотревшего на сына,
‚анЯ почувствовал приближение грозы. € гроза разразилась, когда сестра Ќина,
сходив по воду к колодцу,  принесла слух о казни ”омина и то, что говорЯт об
этом.
     Ћтец изменилсЯ в лице, и на худых щеках его надулись желваки.
     - Њы,  наверно, у себЯ дома лучше можем узнать, - сказал он Ядовито, не
глЯдЯ на сына,  -  информацию...  - Ћн любил иногда вставить этакое слово. -
—его молчишь?  ђассказывай.  ’ы же там, как сказать, поближе, - тихо говорил
отец.
     - Љ кому поближе? Љ полиции, что ли? - побледнев, сказал ‚анЯ.
     - —его ’юленин вчера приходил? ‚ запрещенное времЯ?
     - Љто его соблюдает,  времЯ-то!  Ѓудто Ќинка в это времЯ на свиданиЯ не
ходит! Џриходил поболтать, не в первый раз.
     - Ќе врать!  - взвизгнул отец и ударил ребром ладони по столу. - ‡а это
- тюрьма!  …сли ему своей головы не жалко, мы, твои родители, за что будем в
ответе?
     - Ќе о том ты,  батЯ,  говоришь, - тихо сказал ‚анЯ и встал, не обращаЯ
вниманиЯ на то,  что отец бил ладонью по столу и кричал:  "Ќет, о том!" - ’ы
хочешь знать, состою ли Я в подпольной организации? ‚от что ты хочешь знать.
Ќет,  не состою.  €  о  ”омине Я  тоже услыхал только что от Ќины.  Ђ  скажу
только: так ему и надо, подлецу! Љак видишь с ее слов, и люди так говорЯт. €
ты тоже так думаешь. Ќо Я не скрою: Я оказываю посильную помощь нашим людЯм.
‚се мы должны помогать им,  а  Я -  комсомолец.  Ђ не говорил об этом тебе и
маме, чтоб зрЯ не беспокоить.
     - ‘лыхала,  ЌастасьЯ €вановна? - € отец почти безумно посмотрел на жену
своими белесыми глазами.  -  ‚от он,  печальник о нас!.. ‘тыда в тебе нет! џ
всю  жизнь работал на  вас...  ‡абыл,  как  жили в  семейном доме двенадцать
семейств,  на  полу  валЯлись,  одних детей двадцать восемь штук?  ђади вас,
детей,  мы с вашей матерью убили все свои силы.  Џосмотри на нее. Ђлександра
учили -  не доучили,  Ќинку не доучили, положили все на тебЯ, а ты сам суешь
свою голову в  петлю.  Ќа  мать посмотри!  Ћна все глаза по тебе проплакала,
только ты ничего не видишь.
     - Ђ что, по-твоему, Я должен делать?
     - €ди работать!  Ќинка работает,  иди и  ты.  Ћна,  счетовод,  работает
чернорабочим, а ты что?
     - Ќа кого работать?  Ќа немца?  —тобы он наших больше убивал? ‚от когда
придут наши, Я первый пойду работать... ’вой сын, мой брат, в Љрасной Ђрмии,
а  ты  велишь мне  идти немцам помогать,  чтобы его скорей убили!  -  гневно
говорил ‚анЯ.
     Ћни уже стоЯли друг против друга.
     - Ђ жрать что?  - кричал отец. - Ђ лучше будет, когда первый из тех, за
кого ты  радеешь,  продаст твою голову?  Ќемцам продаст!  ’ы  знаешь хоть бы
людей на нашей улице?  Љто чем дышит?  Ђ  Я  знаю!  “ них своЯ забота,  своЯ
корысть. ’олько ты один радетель за всех!
     - Ќеправда!..  Ѓыла у тебЯ корысть,  когда ты отправлЯл государственное
имущество в тыл?
     - Ћбо мне речи нет.
     - Ќет,  о тебе речь!  Џочему ты думаешь,  что ты лучше других людей?  -
говорил ‚анЯ,  опершись пальцами одной руки о стол и упрЯмо склонив голову в
роговых очках. - Љорысть! Љаждый за себЯ!.. Ђ Я тебЯ спрашиваю: какаЯ была в
тебе корысть в те дни,  когда ты уже выходное получил,  знал,  что остаешьсЯ
здесь,  что это дело может повредить тебе, больной грузил не свое имущество,
не спал ночей? Ќеужто ты один такой на земле? „аже по науке это не выходит!
     ‘естра Ќина,  из-за воскресного днЯ бывшаЯ в  этот час дома,  сидела на
своей кровати, насупившись, не глЯдЯ на спорЯщих, и, как всегда, нельзЯ было
понЯть,  что  она  думает.  Ђ  мать,  рано  и  сильно  постаревшаЯ,  добраЯ,
слабосильнаЯ женщина,  весь круг жизни которой ограничивалсЯ работой на поле
да возней у печки, больше всего боЯлась, чтобы Ђлександр ”едорович в сердцах
не выгнал и не проклЯл ‚анюшу. €, когда говорил отец, она заискивающе кивала
ему, чтобы умилостивить его, а когда говорил сын, она опЯть-таки смотрела на
мужа с фальшивой улыбкой,  мигаЯ, ‘‹Ћ…ЌЋ предлагаЯ ему все-таки прислушатьсЯ
к сыну и извинить его,  хотЯ оба они, старики, понимают, насколько неразумно
он говорит.
     Ћтец,  в длинном пиджаке поверх застиранной косоворотки,  стоЯл посреди
комнаты,  в туфлЯх на полусогнутых по-стариковски ногах,  в оттопырившихсЯ и
залатанных на коленЯх,  вытертых штанах,  и,  то судорожно прижимаЯ к  груди
кулаки, то беспомощно опускаЯ руки, кричал:
     - џ не по науке доказую, а по жизни!
     - Ђ  наука  не  из  жизни?..   Ќе  один  ты,   а  и  другие  люди  ищут
справедливости!  -  говорил ‚анЯ с неожиданной в нем запальчивостью.  - Ђ ты
стыдишьсЯ в себе признать хорошее!
     - Њне стыдитьсЯ нечего!
     - ’огда  докажи,  что  Я  не  прав!  Љриком менЯ  убедить нельзЯ.  Њогу
смиритьсЯ, замолчать - это так. Ђ поступать все равно буду по совести.
     Ћтец вдруг сразу сломалсЯ, и белесые глаза его потускнели.
     - ‚от,  ЌастасьЯ €вановна,  -  визгливо сказал он,  -  выучили сынка...
‚ыучили - и больше не нужны. Ђдью!.. - Ћн развел руками, повернулсЯ и вышел.
     ЂнастасиЯ €вановна,  мелко перебираЯ ногами,  вышла за  ним.  Ќина,  не
подымаЯ головы, сидела на кровати и молчала.
     ‚анЯ бесцельно потыкалсЯ из  угла в  угол и  сел,  не  утишив угрызений
совести.  Џопробовал даже,  как  в  былые дни,  излить душу  в  стихотворном
послании к брату:

     Њой преданный и славный друг,
     Њой брат прекрасный, ‘аша...

     Ќет:

     Њой лучший друг, мой брат родной...

     Ќет,  стихотворное послание не ладилось.  „а и  нельзЯ было послать его
брату.
     €  тогда ‚анЯ  понЯл,  что  нужно ему  сделать:  нужно пойти к  Љлаве в
Ќижне-Ђлександровский.

     …лена Ќиколаевна ЉошеваЯ страдала вдвойне оттого, что она сама не могла
решить,  должна ли она воспрепЯтствовать деЯтельности сына,  или помочь ему.
…е,  как  и  всех матерей,  неустанно,  изо  днЯ в  день,  лишаЯ способности
деЯтельности,  сна,  изнурЯЯ душевно и  физически,  отлагаЯ на лице морщины,
мучила тоска -  боЯзнь за сына.  €ногда боЯзнь эта принимала просто животный
характер:  ей хотелось ворватьсЯ, накричать, силой оттащить сына от страшной
судьбы, которую он готовил себе.
     Ќо в ней самой были черты ее мужа,  отчима Ћлега, единственной глубокой
и страстной любви ее жизни,  -  в ней самой клокотало такое пламЯ битвы, что
она не могла не сочувствовать сыну.
     —асто она испытывала обиду на него: как может он скрытничать перед ней,
перед  его  мамой,  ведь  он  был  всегда  так  откровенен,  любовно-вежлив,
послушен! Ћсобенно обижало то, что ее мать, бабушка ‚ера, была, по-видимому,
вовлечена в  заговор внука и  тоже  таилась от  дочери;  брат ЉолЯ,  судЯ по
всему,  был  тоже  участником заговора.  €  даже совсем постороннЯЯ женщина,
Џолина ѓеоргиевна ‘околова,  или тетЯ ЏолЯ,  как звали ее  в  семье Љошевых,
стала теперь, казалось, ближе Ћлегу, чем роднаЯ мать. Љак, когда, с чего это
началось?
     ‚  былые времена …лена Ќиколаевна и тетЯ ЏолЯ были так неразлучны,  что
люди, заговариваЯ об одной, не могли не вспомнить о другой. Ћни дружили, как
могут дружить свЯзанные общей работой и  общими мыслЯми зрелые,  уже  немало
испытавшие женщины.  Ђ  с  началом войны тетЯ ЏолЯ вдруг замкнулась в себе и
перестала заходить к  Љошевым,  и,  если  …лена Ќиколаевна по  старой памЯти
навещала ее,  тетЯ ЏолЯ точно смущалась и своей коровы,  и того, что торгует
молоком,  и  того,  что …лена Ќиколаевна может осудить ее  за  уход в  свое,
личное, от деЯтельности на благо родины. € …лена Ќиколаевна даже не находила
в душе своей возможности заговорить с Џолей об этом. ’ак их дружба распалась
сама собой.
     Ђ поЯвилась вновь Џолина ѓеоргиевна в доме Љошевых,  когда в городе уже
хозЯйничали немцы.  Ћна пришла с  сердцем открытым и  кровоточащим,  и …лена
Ќиколаевна узнала ее  прежней.  Ћни теперь часто встречались,  чтобы отвести
душу,  но,  как всегда, говорила больше …лена Ќиколаевна, а тихаЯ и скромнаЯ
тетЯ ЏолЯ смотрела на нее своими умными усталыми глазами. € все же, какаЯ бы
она ни  была тихаЯ,  тетЯ ЏолЯ,  …лена Ќиколаевна не могла не заметить,  что
она,  ее стараЯ подруга,  точно приворожила к себе Ћлега. ‚сегда он возникал
возле,  стоило только поЯвитьсЯ Џолине ѓеоргиевне,  и часто …лена Ќиколаевна
ловила внезапно мелькнувший между ними  молниеносный взглЯд -  взглЯд людей,
которым есть что сказать друг другу.  € действительно, если …лене Ќиколаевне
приходилось отлучитьсЯ,  а потом вновь войти в горницу,  чувствовалось,  что
они прервали с ее приходом свой,  особый разговор.  Ђ когда …лена Ќиколаевна
выходила в сени проводить подругу, та говорила застенчиво и торопливо: "Ќет,
нет, не беспокойсЯ, ‹еночка, Я уж сама". € никогда она не говорила так, если
ее шел провожать Ћлег.
     Љак   же   это  все  могло  получитьсЯ?   Љаково  было  переносить  это
материнскому сердцу? Љто же из всех людей на земле сможет лучше понЯть сына,
разделить его  дела и  думы,  защитить его силою любви в  злой час жизни?  Ђ
правдивый голос подсказывал ей,  что сын скрываетсЯ перед ней впервые именно
потому, что не уверен в ней.
     Љак все молодые матери, она больше видела хорошие стороны единственного
дитЯти, но она действительно знала своего сына.
     ‘ того момента, как в городе начали поЯвлЯтьсЯ листовки за таинственной
подписью "ЊолодаЯ гвардиЯ",  …лена Ќиколаевна не сомневалась,  что сын ее не
только причастен к этой организации,  но играет в ней руководЯщую роль.  Ћна
волновалась,  гордилась,  страдала,  но  не  считала  возможным искусственно
вызывать сына на откровенность.
     ’олько однажды она словно бы невзначай спросила!
     - ‘ кем ты больше дружишь сейчас?
     Ћн с неожиданной в нем хитростью перевел разговор как бы на продолжение
прежнего разговора о ‹ене Џозднышевой, сказал, немного смутившись:
     - „-дружу с Ќиной €ванцовой...
     € мать почему-то поддалась на эту хитрость и сказала неискренне:
     - Ђ ‹ена?
     Ћн молча достал дневник и подал ей,  и мать прочла в дневнике все,  что
ее сын думал теперь о ‹ене Џозднышевой и о прежнем увлечении ‹еной.
     Ќо в это утро, когда она услышала от соседей о казни ”омина, у нее едва
не вырвалсЯ звериный крик.  Ћна сдержала его и  легла на постель.  € бабушка
‚ера,  несгибающаЯсЯ и таинственнаЯ,  как мумиЯ, положила ей на лоб холодное
полотенце.
     …лена Ќиколаевна,  как и все родители, ни на мгновение не подозревала о
причастности сына к самой казни. Ќо вот каков был тот мир, где вращалсЯ сын,
вот как жестока была борьба!  Љакое же возмездие ждет его?..  ‚  душе ее все
еще  не  было  ответа сыну,  но  нужно было  наконец разрушить эту  страшную
таинственность, - так жить нельзЯ!..
     Ђ  в  это времЯ сын ее,  как всегда,  аккуратно одетый,  чисто вымытый,
загорелый,  вобрав голову в  плечи,  одно из которых было чуть выше другого,
сидел в  сарае на койке,  а против него,  подмостив полешки,  сидел носатый,
смуглый и ловкий в движениЯх ЉолЯ ‘умской, и они резались в шахматы.
     ‚се внимание их было поглощено игрой,  лишь времЯ от времени они как бы
вскользь обменивались репликами такого содержаниЯ,  что человек неискушенный
мог бы подумать, что он имеет дело с закоренелыми злодеЯми.
     ‘умской.  ’ам  на  станции ссыпной пункт...  Љак  только  свезли  зерно
первого обмолота, ЉолЯ Њиронов и Џалагута запустили клеща...
     Њолчание.
     Љошевой. •леб убрали?
     - ‡аставлЯют весь убрать... Ќо больше стоит в скирдах и суслонах: нечем
обмолотить и вывезти.
     Њолчание.
     Љошевой. ‘кирды надо жечь... “ тебЯ ладьЯ под угрозой!
     Њолчание.
     Љошевой.  ќто хорошо,  что у  вас свои ребЯта в  совхозе.  Њы  в  штабе
обсуждали и решили: обЯзательно свои Ячейки на хуторах. Ћружие у вас есть?
     - Њало.
     - Ќадо собирать.
     - ѓде ж его соберешь?
     - Ќа степи. € у них воруйте, - они живут беспечно.
     ‘умской. €звинЯюсь, шах...
     Љошевой. Ћн, брат, тебе отрыгнетсЯ, как агрессору.
     - Ђгрессор-то не Я.
     - Ђ задираешьсЯ, как какой-нибудь сателлит!
     - “ менЯ скорей положение французское, - с усмешкой сказал ‘умской.
     Њолчание.
     ‘умской.  €звини,  коли не  так спрошу:  этого подвесили не  без вашего
участиЯ?
     Љошевой. Љто его знает.
     - •орошо-о,  -  сказал ЉолЯ с Явным удовольствием. - џ думаю, их вообще
стоит больше убивать,  хотЯ  бы  просто из-за  угла.  €  не  столько холуев,
сколько хозЯев.
     - Ђбсолютно стоит. Ћни живут беспечно.
     - ’ы  знаешь,   Я  сдамсЯ,  пожалуй,  -  сказал  ‘умской.  -  Џоложение
безвыходное, а мне домой пора.
     Ћлег  аккуратно сложил  шахматы,  потом  подошел  к  двери,  выглЯнул и
вернулсЯ.
     - Џрими клЯтву...
     Ќе  было никакого перехода от  той  минуты,  как они сидели и  играли в
шахматы,  а  вот уже и Љошевой и ‘умской,  оба в рост,  только Ћлег пошире в
плечах,  стоЯли  друг  против друга,  опустив руки  по  швам,  и  смотрели с
естественным и простым выражением.
     ‘умской  из  карманчика гимнастерки достал  маленький клочок  бумажки и
побледнел.
     - џ,  Ќиколай ‘умской, - приглушенным голосом заговорил он, - вступаЯ в
рЯды членов Њолодой гвардии, перед лицом своих друзей по оружию, перед лицом
родной  многострадальной  земли,   перед  лицом  всего  народа  торжественно
клЯнусь...  -  €м овладело такое волнение, что в голосе пробилсЯ металл, но,
боЯсь,  что его услышат во дворе,  ‘умской смирил свой голос. - ...…сли же Я
нарушу эту  свЯщенную клЯтву под пытками или из-за  трусости,  то  пусть мое
имЯ,  мои родные будут навеки проклЯты,  а менЯ самого покарает суроваЯ рука
моих товарищей. Љровь за кровь, смерть за смерть!
     - ЏоздравлЯю тебЯ...  Ћтныне твоЯ жизнь принадлежит не тебе,  а партии,
всему народу, - с чувством сказал Ћлег и пожал ему руку. - Џримешь клЯтву от
всей краснодонской группы...
     ‘амое  главное  -   это  попасть  в  дом,   когда  мама  уже  спит  или
притворЯетсЯ,  что спит,  тихо раздетьсЯ и  лечь.  € тогда не нужно отводить
глаз от Ясных и  измученных глаз мамы и не нужно притворЯтьсЯ,  будто ничего
не изменилось в жизни.
     ‘тупаЯ на  цыпочках и  сам чувствуЯ,  какой он  большой,  он  входит на
кухню,  тихонько приоткрывает дверь и  входит в комнату.  Ћкна,  как всегда,
наглухо  закрыты  ставнЯми и  затемнены.  ‘егоднЯ топили  плиту,  -  в  доме
нестерпимаЯ духота. Љоптилка, поставленнаЯ, чтобы не марать скатерти и чтобы
была  повыше,  на  старую  опрокинутую жестЯную  банку,  выделЯет  из  мрака
выпуклости и грани знакомых предметов.
     Њать,  всегда такаЯ аккуратнаЯ,  почему-то  сидит на разобранной ко сну
постели в платье и прическе, сцепив положенные меж колен маленькие, смуглые,
с утолщенными суставами руки, и смотрит на огонек коптилки.
     Љак тихо в доме!  „ЯдЯ ЉолЯ,  теперь почти все дни пропадающий у своего
приЯтелЯ инженера Ѓыстринова,  вернулсЯ и спит,  и Њарина спит,  а маленький
племЯнник,  наверно,  давно уже спит,  выпЯтив губы.  Ѓабушка спит и даже не
похрапывает.  „аже тиканьЯ часов не  слышно.  Ќе спит одна мама.  ЏрекраснаЯ
моЯ!..
     Ќо главное -  не поддаватьсЯ чувству... ‚от так вот, молча, пройти мимо
на цыпочках и лечь, а там сразу можно притворитьсЯ спЯщим...
     Ѓольшой, тЯжелый, он на цыпочках подходит к матери, падает перед ней на
колени и прЯчет в ее коленЯх свое лицо. Ћн чувствует ее руки на своих щеках,
чувствует ее  неподменимое тепло и  едва уловимый,  точно наносимый издалека
девичий запах жасмина и  другой,  чуть горьковатый,  то  ли  полыни,  то  ли
листочков баклажана, - не все ли равно!..
     - ЏрекраснаЯ моЯ!  ЏрекраснаЯ моЯ! - шепчет он, обдаваЯ ее снизу светом
своих глаз. - ’ы же все, все понимаешь... прекраснаЯ моЯ!
     - џ все понимаю, - шепчет она, склонившись к нему головой и не глЯдЯ на
него.
     Ћн ищет ее глаза,  а  она все прЯчет глаза в  его шелковистых волосах и
шепчет, шепчет:
     - ‚сегда...  везде...  Ќе  бойсЯ...  будь  сильный...  орлик мой...  до
последнего дыханиЯ...
     - Ѓудет,  ну, будет... ‘пать пора... - шепчет он. - •очешь, Я выпущу их
на волю?
     €  он,  как в  детстве,  нащупывает руками одну и другую скрепочки в ее
волосах и начинает выбирать шпильки.  ЏрЯча лицо,  она все клонит голову ему
на руки,  но он вынимает шпильки все до одной и  выпускает ее косы,  и  они,
развернувшись,  падают с таким звуком, как падают Яблоки в саду, и покрывают
всю маму.


     ѓлава сорок четвертаЯ

     —тобы  отлучитьсЯ  на  несколько  дней  в  Ќижне-Ђлександровский,  ‚анЯ
‡емнухов должен был получить разрешение штаба.
     - „ело,  понимаешь, не только в том, чтобы навестить дивчину, - говорил
он  Ћлегу.  -  џ  уж  давно планирую поручить ей всю организацию молодежи на
казачьих хуторах, - говорил ‚анЯ с некоторым смущением.
     Ќо  Ћлег,   казалось,   пропустил  мимо  ушей  выдвинутые  ‚аней  столь
непреложные мотивы.
     - „енек,  два обожди,  -  сказал он.  -  ‚озможно,  тебе другое задание
будет... Ќет, нет, т-там же, - вдруг с широкой улыбкой сказал Ћлег, заметив,
что  лицо ‚ани принЯло замкнутое выражение.  Ћно  всегда принимало замкнутое
выражение, когда ‚анЯ не хотел, чтобы догадались об истинных его чувствах.
     ‚  последние  дни  Џолина  ѓеоргиевна  настойчиво  требовала  от  Ћлега
выдвинуть толкового парнЯ  в  распорЯжение ‹ютикова.  Џарень нужен  был  как
свЯзной по специальному маршруту Љраснодон -  Ќижне-Ђлександровский. € мысль
Ћлега пала на ‡емнухова.
     ’етЯ   ЏолЯ,   передаваЯ  желание  ”илиппа  Џетровича,   несколько  раз
подчеркивала:
     - ’олько нужен  очень  толковый,  очень  проверенный.  ‘амый толковый и
самый проверенный...
     €  не  далее  как  на  другой день  после разговора ‡емнухова с  Ћлегом
близорукий ‚анЯ в  тапочках на  босу ногу и  в  повЯзанном на голове носовом
платке с  четырьмЯ торчащими ушками уже шагал по проселочной степной дороге,
среди редких неубранных хлебов под нежарким солнцем.
     ‚есь  охваченный сознанием важности  своей  миссии,  сосредоточенный на
мыслЯх,  порожденных этой новой его ролью, - а сосредоточение на собственных
мыслЯх  было  наиболее  характерным  состоЯнием  близорукого ‚ани  во  времЯ
путешествиЯ, - он шел по степи, шел через многие населенные пункты, почти не
замечаЯ того, что попадалось ему на пути.
     —еловек со  стороны,  -  если  бы  мог  быть такой человек,  -  попав в
сельские районы немецкой оккупации,  был бы поражен необыкновенными мрачными
и  неожиданными  по  контрасту  картинами,  открывающимисЯ его  взглЯду.  Ћн
встретил бы  десЯтки и  сотни пепелищ,  где на  месте сел,  станиц,  хуторов
остались только остовы печей,  да  головни,  да  одинокаЯ кошка на пригретом
солнцем  полуобгоревшем и  прорастающем бурьЯном  крылечке.  €  встретил  бы
хутора,  где  даже  не  ступала  немецкаЯ нога,  если  не  считать  случайно
забредших раз-другой мародеров-солдат.
     Ђ  были и  такие села,  где  немецкаЯ власть утвердилась так,  как  она
считала наиболее выгодным и удобным длЯ себЯ,  где прЯмого военного грабежа,
то  есть  грабежа,  совершаемого проходЯщими частЯми армии,  и  всЯкого рода
насилий и зверств было не больше и не меньше, чем это отпущено было историей
длЯ немецкого военно-оккупационного господства в ђоссии,  где хозЯйствование
немцев было представлено, так сказать, в наиболее чистом виде.
     €менно к  такого рода  хуторам принадлежал хутор Ќижне-Ђлександровский,
где у родни по материнской линии нашли приют Љлава Љовалева и ее мать.
     Љазак,  у которого они жили,  родной брат матери, до прихода немцев был
рЯдовым колхозником.  Ћн  не  был  ни  бригадиром,  ни  конюхом,  а  был тем
обыкновенным колхозником, который работает со своей семьей в бригадах артели
на общественном поле и живет с того, что вырабатывает на трудодни и получает
со своей усадьбы.
     €  €ван Ќиканорович,  дЯдЯ Љлавы,  и  всЯ  его семьЯ с  момента прихода
немцев испытали не больше и не меньше того, что отпустила историЯ на рЯдовой
обыкновенный крестьЯнский двор  во  времЯ  немецкого  господства.  Ћни  были
ограблены во времЯ прохождениЯ наступающей немецкой армии,  ограблены в  той
мере,  в  какой их скот,  птица и продовольственные запасы были на виду,  то
есть  ограблены  очень  сильно,  но  не  дочиста,  так  как  нет  ни  одного
крестьЯнина  на  свете,  который  обладал  бы  таким  многовековым опытом  в
запрЯтывании своего добра в лихое времЯ, как русский крестьЯнин.
     Џосле того как  прошла армиЯ и  начал устанавливатьсЯ "новый порЯдок" -
Ordnung,  €вану Ќиканоровичу,  как  и  другим,  было объЯвлено,  что  землЯ,
закрепленнаЯ за Ќижне-Ђлександровской артелью на вечное пользование, теперь,
как и всЯ землЯ,  будет собственностью немецкого государства.  Ќо! - говорил
устами рейхскомиссара из Љиева "новый порЯдок" -  Ordnung,  -  но эта землЯ,
которую с  такими  трудами и  испытаниЯми удалось соединить в  одну  большую
артельную землю,  теперь будет  снова разделена на  мелкие участки,  которые
перейдут в единоличное пользование каждого казака. Ќо! ќто мероприЯтие будет
проведено только тогда, когда все казаки и крестьЯне будут иметь собственные
сельскохозЯйственные орудиЯ и  тЯгловую силу.  Ђ так как сейчас они не могут
их  иметь,  землЯ останетсЯ в  прежнем состоЯнии,  но  уже как собственность
немецкого государства.  „лЯ  обработки земли  над  хутором  будет  пос