 миллионера.  Џеред  нами  люди,
стоЯщие  по  разные  стороны  баррикады:   большевики-подпольщики,   красные
партизаны,   белогвардейцы,   Японские   оккупанты.   ‚опрос   о   классовом
самоопределении властно  встал  перед  народами „альнего ‚остока.  ‚  лагере
революции - племЯ удэге, которое при капитализме было обречено на вымирание,
лучшие   представители   корейского   и   китайского   народов;   в   лагере
контрреволюции - китайские хунхузы.
     ”адеев стремилсЯ к  своеобразной панорамности изображениЯ,  не  упускаЯ
при этом из виду сложности и  драматизма исторических событий,  человеческих
биографий.  Ђвтор романа был верен мысли, которую однажды высказал, прочитав
горьковскую "†изнь Љлима ‘амгина":  "‘интез нужен такой,  чтобы соединЯл всю
полноту  реалистического анализа  и  показа  всего  многообразиЯ и  пестроты
действительности".  ‚  достаточно полной  картине  периода гражданской войны
отчетливо раскрыта сложность движениЯ разных людей к революции.
     Џоэтому так  и  убеждают страницы,  посвЯщенные ‹ене  Љостенецкой,  что
здесь нет какой бы то ни было облегченности, искусственного выпрЯмлениЯ пути
героини  романа.  ”адеев  внимательно,  как  беспощадно правдивый  художник,
показывает поступки ‹ены,  в  том числе и  такие,  которые могли бы  смутить
приверженцев готовых  литературных штампов.  ‚  итоге  читатель  проникаетсЯ
глубоким доверием ко всему сказанному об этой своенравной девушке.
     †изнь ‹ены сложилась так,  что она оказалась в самой гуще политических,
нравственных,  психологических противоречий времени. € автору важно показать
главные этапы этого "хождениЯ по мукам".  „очь бедного сельского врача, ‹ена
выросла  и   воспиталась  в  семье  миллионера  ѓиммера;   чтобы  перейти  в
демократический  лагерь,   ей  надо  не  только  окончательно  осудить  свое
окружение,  но и  пересмотреть собственные представлениЯ о главных жизненных
ценностЯх.
     Џолитически  совсем  неподготовленный  человек,  ‹ена  верила  в  добро
"вообще",  правду "вообще".  ‚  рукописных вариантах 1931-1932  годов ”адеев
отождествлЯл внутреннюю эволюцию  своей  героини  с  правдоискательством,  с
поисками "простого и настоЯщего". Ћна проходит через многие разочарованиЯ: в
окружающих  ее  людЯх,   в  любви,   в  общественной  деЯтельности  на  ниве
либеральной  благотворительности.   €зображаЯ  эти   поиски,   ”адеев  вновь
обращалсЯ к  творческому опыту  ‹.Ќ.’олстого,  с  его  мастерством обнажениЯ
"тайного  тайных",  раскрытиЯ  диалектики души,  выЯвлениЯ  противоречивости
кажущегосЯ и действительного.
     ќта противоречивость раскрыта в романе и на примере ‘ережи Љостенецкого
- брата ‹ены,  раскрыта,  так сказать,  с другой стороны. ‘ережа сразу нашел
свое место среди революционеров,  но вначале воспринимал происходЯщее в духе
книжной  романтики.  ‚овремЯ  осознав,  что  высший  героизм -  в  спокойном
мужестве пролетариев,  в  их выдержке и дисциплинированности,  юноша получил
противоЯдие от тех заблуждений,  которые стали столь пагубными длЯ Њечика из
"ђазгрома".
     „вижение к  Ясности  миропониманиЯ ”адеев  не  уравнивал с  движением к
упрощенности.  Ћсновной темой,  давшей название его роману, была тема удэге.
ЏереосмысливаЯ ”.Љупера, ”адеев вступал в полемику с ним: советский писатель
хотел показать,  что первобытность,  при всей патриархальной чистоте нравов,
ни в  коем случае не может быть идеалом.  Њало привлекательного в  застойном
племенном быте,  который наблюдает ‘ережа,  попав в  стойбище удэге.  ќто их
вчерашний день,  на  дорогу возрождениЯ этот  народ выведет только борьба за
социальную и национальную свободу.
     Љритика  тех  лет  часто  отказывала  роману  ”адеева  в   злободневном
звучании,   поскольку   в   нем   не   изображены   непосредственно  событиЯ
современности.  Ќа  самом же деле роман приобрел остро современный характер,
так  как  в  годы  наступлениЯ  социализма  по  всему  фронту  он  утверждал
неизбежность победы социалистических начал  народного бытиЯ,  перестройки на
социалистический   лад   сознаниЯ   интеллигенции,    многомиллионных   масс
крестьЯнства.
     ‘овременность  произведениЯ  -   и   в   поэтизации   новых   духовных,
нравственных качеств. ‚ романе живет не только мечта о новом человеке. —ерты
его автор обнаруживает в рЯдовых тружениках, живущих еще в условиЯх старого,
собственнического мира.  ‚  той  же  черновой записи  1931-1932  годов  была
обозначена сцена, которой в романе предстоЯло стать одной из первостепенных:
в  больнице ее  отца ‹ена наблюдает пришедших на прием пациентов,  перед ней
открываетсЯ "картина болезней и  уродств...  и  проступающие во  всем  ум  и
красота,  сливающиесЯ в  образ  "прекрасного".  ‚  романе  эта  запись  была
развернута в Яркую сцену.  ‹ене бросаютсЯ в глаза прежде всего Язвы,  ушибы,
уродства.  Ќо,  поближе присматриваЯсь к  людЯм,  она улавливает в них нечто
иное.
     "‚ то же времЯ она замечала,  что у  крестьЯнина,  мучившегосЯ животом,
были Ясные, почти детские синие глаза, а у девушки с забинтованной головой -
стройные смуглые ноги,  бедра ее,  обозначавшиесЯ под клетчатой юбкой, полны
были женственной мощи, а у парнЯ с огромным кровоподтеком на плече - могучаЯ
шеЯ, атласное мускулистое тело, а глаза рано постаревшей женщины, смотревшие
поверх людей, светились умным, подлинно человеческим выражением.
     ‚о всех этих людЯх,  каждый из которых страдал, отмеченный болезнью или
уродством,  были  как  бы  заключены разрозненные части  и  стороны цельного
образа,  полного красоты и сил, - нужно было, казалось, только усилие, чтобы
он воссоединилсЯ, сбросил с себЯ все и пошел".
     ‚  годы революции люди сделали это усилие.  Ђвтор "Џоследнего из удэге"
подчеркивает высокую человечность борцов -  длЯ них "простое" и  "настоЯщее"
естественно уживаютсЯ в служении общему делу. ‘колько на мучили белые палачи
схваченного ими рабочего €гната ‘аенко,  прозванного Џташкой,  они не  могли
сломить  его   дух.   „лЯ   него   мысль  выдать  товарищей  "была  так   же
неестественна...  как неестественна была бы длЯ него мысль о том,  что можно
облегчить свою судьбу,  если начать питатьсЯ человеческим мЯсом".  Ћн  знал,
что палачи не только сами перестали быть людьми,  -  "главное, чего не могли
они теперь простить Џташке,  это как раз то,  что он был человек среди них и
знал великую цену всему созданному руками и разумом людей и посЯгал на блага
и красоту мира и длЯ себЯ, и длЯ всех людей".
     ‚нимательный  читатель  заметит:   в   романе   ”адеева   поЯвлЯютсЯ  и
усиливаютсЯ новые  интонации.  ‡десь  нет  того  настороженного отношениЯ  к
романтике,  которое Явственно ощущалось в "ђазгроме". ‚ романтическом ореоле
нарисованы люди,  совершающие подвиги,  такие,  как Џташка, как крестьЯнский
богатырь  €гнат  Ѓорисов.  ЏриподнЯтое настроение создают  в  романе  многие
сцены,   например,   та,   где  поют  "’рансвааль".  Џронзительным  лиризмом
проникнуты страницы о взаимоотношениЯх боевых друзей Ђлеши Њаленького, Џетра
‘уркова,   ‘ени   ЉудрЯвого;   высказываниЯ  Ђлеши   о   дружбе   предварЯют
соответствующий монолог  из  "Њолодой  гвардии".  Ђвтокомментарии становЯтсЯ
неотделимой частицей повествованиЯ.
     €сследователи   справедливо    отмечали    известную    разностильность
"Џоследнего из удэге".  ќто произведение не очень соразмерно с  точки зрениЯ
композиционного построениЯ (в  первых двух книгах неправомерное место занЯла
линиЯ  ‹ены),   романтическаЯ  и  "критикореалистнческие"  струи  не  всегда
сливаютсЯ.
     30-е   годы  продемонстрировали  силу  тех  человеческих  возможностей,
которые ”адеев и  некоторые другие авторы книг о гражданской войне приметили
у  тружеников,  пробужденных революцией  к  новой  жизни.  ѓигантский размах
социалистического   строительства,   дерзкие   свершениЯ   отважных   людей,
удостоенных только  что  установленного почетного  званиЯ  ѓероЯ  ‘оветского
‘оюза,  обсуждение  и  утверждение Љонституции победившего социалистического
государства,  многочисленные факты политической зрелости народа,  - записные
книжки  ”адеева  содержат  выразительные приметы  невиданного  общественного
подъема.
     Џоездки в середине 30-х годов на родной „альний ‚осток помогли писателю
вырватьсЯ за рамки становившегосЯ уже привычным и утомительным литературного
окружениЯ,    увидеть   несказанно   преобразившийсЯ   край.    ‚   рассказе
"‡емлетрЯсение"  ”адеев  описал  взрыв   горного  перевала,   осуществленный
строителЯми железной  дороги  словно  во  исполнение  мечтаний  Ќеретина  из
"ђазлива" о преобразовании дальневосточной глухомани. ‚ рассказе "Ћ бедности
и  богатстве" воспроизведены перемены  в  нравственных представлениЯх людей:
теперь нельзЯ хоть в  какой-то мере оправдывать бедность,  в  реальной жизни
создаютсЯ условиЯ длЯ расцвета личности.  "‹юди-красавцы", славЯщиесЯ трудом
и умом своим, - вот с кем все симпатии автора.
     ЌастроениЯ,  которые владели ”адеевым,  когда  он  писал эти  рассказы,
отразились в  работе над третьей и  четвертой частЯми "Џоследнего из удэге".
Ќа   первый  план   в   них   выдвигаютсЯ  образы  строителей  новой  жизни.
Ѓольшевики-революционеры  столь  же  деЯтельны,   как  и   герои  предыдущих
произведений ”адеева, но автор ныне гораздо подробнее раскрывает своеобразие
жизненного пути и характера,  неповторимый мир чувств,  мыслей,  переживаний
каждого.  ”адеев  хорошо  почувствовал и  передал  поэзию  партийной работы,
интеллектуальную жизнь,  по-новому складывающуюсЯ в содружестве верных сынов
пролетариата.
     ђабота в  массах длЯ  Џетра  ‘уркова и  Ђлеши  Њаленького -  величайшее
искусство,  требующее напрЯжениЯ всех сил ума и сердца. Ѓорьба идет суроваЯ,
не оставлЯющаЯ,  казалось бы, места длЯ личных чувств и симпатий. € все-таки
герои романа не повторили бы тех слов о  холодной и жестокой тайге,  которые
звучали в повести "Џротив течениЯ". Џоказательно, что лиричнейший разговор о
дружбе,   взаимной  заботе,   происходит  в  день  жестокою  боЯ.   Ђ  каким
жизнелюбием,  весельем,  душевной широтой веет  от  Џетра и  Ђлеши в  минуту
отдыха, когда они парЯтсЯ в бане! Ђ сколько внутреннего тепла живет в Ђлеше,
когда он нежно прижимает к груди сверток партизанских газет - воспоминание о
напрЯженном и радостном труде!
     ђомантика   чистых   и   благородных   отношений,   которые   свЯзывают
революционеров,  отнюдь не исключает тех сложностей реального существованиЯ,
о  которых в  эти годы напрЯженно думал ”адеев.  Ћн  имел в  виду не  только
трудности и  потери,  неизбежные в  вооруженной борьбе с  коварным и опасным
врагом.  Љоллектив единомышленников, изображенный в романе, состоит из живых
людей,  по-разному понимающих задачи текущего момента, тактику действиЯ. Ћни
считают  необходимым отстаивать  свои  позиции  даже  в  спорах  с  близкими
друзьЯми.  Ќа наших глазах развертываетсЯ такой спор между Ђлешей и  Џетром.
”адеев проводил мысль о том, что подобные дискуссии - норма партийной жизни,
абсолютно правильнаЯ,  ибо  без столкновениЯ мнений невозможно революционное
развитие,  нет и  прочного идейного единства.  Ћтвет на споры о партизанской
тактике  в   момент  Японского  наступлениЯ  дан  в  письме  обкома  партии,
пересланном из  тюрьмы.  ‡начение этого  письма невозможно переоценить:  "Ќи
один король, царь, президент или какой-либо другой руководитель современного
буржуазного государства и никакой папа,  банкир или закон никогда не имели и
не могли иметь такой власти над своими подчиненными,  какую небольшаЯ группа
людей,  сидЯщих за толстыми каменными стенами,  за семью замками,  за сонмом
часовых и надзирателей, имела на Џетра, Ђлешу и ЊартемьЯнова, а через них на
десЯтки и сотни, а через этих на десЯтки и сотни тысЯч восставших людей".
     ќто  та  сила  коммунистической идейности,  котораЯ  сделала  ‹евинсона
человеком  "особой,  правильной  породы".  ѓерои  "Џоследнего  из  удэге"  -
представители той  же  "породы",  но  теперь  ”адеев  изображает  уже  целый
коллектив работников партии. ќто несхожие, Ярко очерченные индивидуальности:
мЯгкий, увлекающийсЯ ‘енЯ ЉудрЯвый, честный и недалекий ЊартемьЯнов, умный и
веселый Ђлеша,  волевой,  замкнутый Џетр.  Њы уже,  хотЯ и не слишком много,
знаем,  как формировались их характеры,  помним о культурной семье Ђлеши,  о
трудном детстве Џетра,  которое ожесточило его  почти  так,  как  ожесточила
жизнь Њетелицу из "ђазгрома".
     ‚ 30-е годы, когда обстоЯтельства заставлЯли вновь и вновь задумыватьсЯ
о  человечности и  общественном долге,  о  методах воспитаниЯ своих  людей и
борьбы с чуждыми людьми,  в эти годы проблемы гуманизма не раз затрагивались
советскими писателЯми.  "Џоследний из  удэге"  близок  магистральному потоку
советской  литературы,   стремившейсЯ  выЯвить   неотделимость  реального  и
желаемого,  классового и этического. “же оказавшись среди партизан, ‹ена все
еще  не  могла  найти "простое и  настоЯщее",  потому что  противопоставлЯла
человечность борьбе  за  нее.  Ћтсюда  конфликт между  ней  и  Џетром.  Џетр
решительно отверг абстрактные рассуждениЯ ‹ены о  "бескостном гуманизме",  о
недопустимости насилиЯ над будто бы  не  представлЯющими угрозы "призраками"
старого мира.  Ћн требует непримиримости в борьбе с этими поныне опаснейшими
"призраками",  считает  такую  борьбу  справедливой  и  гуманной.  Ѓлижайшее
будущее подтверждает его правоту и губительность сентиментальных заблуждений
‹ены.  Љак  пишет критик ….Љнипович,  ”адеев,  делЯсь с  ней планами романа,
рассказывал,   что   "‹ена  в   ложном  своем  стремлении  поставить  "чисто
человеческое"  выше   политического  попытаетсЯ  с   помощью  ‘емки  Љазанка
освободить ‹ангового, которого партизаны взЯли в плен".
     Љонфликт между  подлинными и  ложными гуманистами,  отображенный еще  в
"ђазгроме",  занимает важнейшее место в  философско-художественной концепции
"Џоследнего из  удэге".  ‚  критерий  человечности автор  включает  реальные
потребности истории, активную борьбу за действительную, а не мнимую свободу.
‘ветом  революционной  романтики  в   "Џоследнем  из   удэге"  озарены  люди
героического подвига и высоких этических стремлений,  люди целеустремленного
действиЯ и  благородного сердца.  Ћни еще не встали во весь рост,  но в  них
много такого, что победно расцветет в будущем, продолжитсЯ в их преемниках -
тех, кто уже ЯвитсЯ гармонически развитыми людьми.


        ЉђЂ‘Ћ’Ђ ЌЋ‚ЋѓЋ —…‹Ћ‚…ЉЂ

     Љ.Ђ.”един  недаром назвал ”адеева певцом юности мира,  человеком-борцом
за коммунизм.  ‚ людЯх, с которыми сталкивала его жизнь, ”адеев всегда искал
то, что отличает их как граждан нового общества, нового миросознаниЯ.
     ЋтечественнаЯ   война,   продемонстрировавшаЯ  торжество   нравственных
качеств,   о  которых  мечтал  ‹евинсон  и  слиЯние  которых  предугадано  в
"Џоследнем из  удэге",  открывает новый  период  творчества ”адеева.  ‚  его
фронтовых корреспонденциЯх,  опубликованных в газетах и переданных по радио,
в  книге  "‹енинград  в  дни  блокады"  оттенЯютсЯ  как  раз  величие  духа,
проЯвлениЯ человечности советских людей.  "‘оветский строй, - писал ”адеев в
1942 году,  - породил в наших людЯх исключительные душевные силы. ‚ условиЯх
советской   жизни   сложились   прекрасные   человеческие  индивидуальности,
объединенные  общим  трудом  на  благо  родины.  ќти  качества  души  самого
простого,   самого  рЯдового  советского  человека  невиданно  раскрылись  в
Ћтечественной войне".
     ”адееву,   обычно  опиравшемусЯ  в   своем  творчестве  на  фактический
материал,  нужен был  лишь толчок,  чтобы художественно обобщить увиденное и
прочувствованное на  войне.  ’аким  толчком оказалось знакомство с  историей
борьбы  и  гибели  подпольной  комсомольской организации Љраснодона "ЊолодаЯ
гвардиЯ".
     Љогда в  феврале 1943 года в  Њоскве были получены сообщениЯ о  подвиге
молодогвардейцев,  работники –ентрального комитета ‚‹Љ‘Њ решили ознакомить с
ними кого-нибудь из  писателей.  Џервым собранные документы прочитал ”адеев.
Ћн немедленно выехал в Љраснодон. ‚ этом шахтерском городке провел несколько
недель.  †ил у родителей юных героев,  подолгу беседовал с теми,  кто близко
знал Ћлега Љошевого,  ‘ергеЯ ’юленина, “льЯну ѓромову и других. —итал письма
и  дневники юношей и  девушек.  ‚стречалсЯ с их учителЯми,  одноклассниками.
€зучал материалы допроса предателЯ Љулешова,  участвовавшего в  расправе над
молодогвардейцами. Џросто бродил по улицам, на которых проходило их детство,
дышал  воздухом  города,  жившего  традициЯми  партизан  гражданской  войны,
трудовой славой первых пЯтилеток.
     ‚  обилии  встреч  и  наблюдений конкретизировались владевшие писателем
мысли  о  моральной  готовности молодого  поколениЯ к  предстоЯщему военному
испытанию.  "…сли бы не поехал,  -  вспоминал ”адеев, - то всего огромного и
впечатлЯющего  материала,   который  был   мне  вручен,   было  бы   все  же
недостаточно,  потому что на месте Я увидел много такого,  что, будь ты хоть
семи пЯдей во лбу и как бы ты ни был талантлив, выдумать это или домыслить -
невозможно".
     ‚о   времЯ  работы  над  "Њолодой  гвардией"  ”адеев  испытывал  особое
волнение.  Љак свидетельствует один из его друзей, писатель, читаЯ документы
о  краснодонских подпольщиках,  не  мог удержатьсЯ от слез.  Џо собственному
признанию ”адеева,  материал,  с которым ему довелось ознакомитьсЯ,  "мог бы
камень расплавить".  "Ѓез преувеличениЯ могу сказать,  -  заЯвлЯл он,  - что
писал  Я  о  героЯх Љраснодона с  большой любовью,  отдал роману много крови
сердца".
     ќто  было не  только естественное чувство современника,  взволнованного
огромностью драмы,  которой он прикоснулсЯ.  ‚  подвигах краснодонцев как бы
синтезировалось все, что думал писатель о величественном и бурном времени. ‚
них  словно ожила  собственнаЯ юность ”адеева.  "Љогда Я  начал работать над
"Њолодой гвардией",  -  рассказывал он одному из своих давних друзей,  - мне
казалось,  что Я  пишу не о подпольной организации Љраснодона периода второй
мировой войны,  а  о владивостокском большевистском подполье,  и передо мной
проходЯт те юные герои, которые Явились первыми молодогвардейцами в те давно
прошедшие дни ожесточенной борьбы,  в которой тогда принимали участие и мы с
тобой в Џриморье..."
     ‚   молодогвардейцах  ”адеев   увидел   не   повторение,   а   развитие
замечательных качеств боевого поколениЯ гражданской войны. Ћн заЯвлЯл о том,
что  на  роман  его  "вдохновила  та  необыкновеннаЯ  духовнаЯ  цельность  и
моральнаЯ чистота,  которые могут быть свойственны только людЯм, выросшим на
почве честных и справедливых человеческих отношений,  людЯм,  облагороженным
подлинно великой идеей".
     Ќесгибаемыми борцами  в  грозный час  оказались не  какие-то  избранные
личности,  а  обыкновенные юноши и  девушки из рЯдовых советских семей.  ќто
означало,   в  сознании  ”адеева,   ликвидацию  извечной  межи,  разделЯющей
будничное и прекрасное,  сегоднЯшнее и будущее. „елЯсь на собрании прозаиков
опытом работы над  "Њолодой гвардией",  автор романа заметил:  "џ,  конечно,
понЯл,  что эти молодые люди,  с одной стороны, обычные наши люди, они имеют
все черты нашей молодежи, но именно потому и стали Њолодой гвардией, что они
уже есть те люди, которые на каком-то историческом взлете проЯвили те черты,
которые еще только завтра будут свойственны абсолютно всем и  потЯнут к себе
остальных.
     ‘ этой точки зрениЯ Я и считаю, что "ЊолодаЯ гвардиЯ" романтична, в ней
нет идеализации, но она романтична".
     •арактерное признание! Џосле завершениЯ романа ”адеев испытывал горЯчую
потребность объЯснить и  утвердить тот  творческий метод,  которым  написана
"ЊолодаЯ гвардиЯ".  …му  представлЯлось необходимым указать на  свЯзь  этого
метода   с   самой   действительностью,   с   героическими  устремлениЯми  и
романтическими  порывами   людей,   реально   обладающих   коммунистическими
качествами.  ”адееву было  важно  подчеркнуть значение романтической линии в
собственном творчестве и во всей современной литературе.  Љ слову, эта линиЯ
властно заЯвлЯла о  себе в  военные и  первые послевоенные годы -  в  пьесах
‚с.‚ишневского,   Ѓ.‹авренева,   Ђ.„овженко,  стихах  Ќ.’ихонова,  Њ.Ђлигер,
‘.‚ургуна,  повестЯх и романах Ѓ.ѓорбатова -  "Ќепокоренные", ќ.Љазакевича -
"‡везда",   Ѓ.Џолевого  -   "Џовесть  о  настоЯщем  человеке",  Ћ.ѓончара  -
"‡наменосцы" и других. "ЊолодаЯ гвардиЯ" ”адеева в наиболее конденсированном
виде  воплотила  героический  и  романтический подход  к  изображению нового
человека.
     Ђвтор  романа,  как  и  прежде,  ставил перед собой задачу теоретически
обосновать свой опыт. Ћн не ограничивалсЯ рассказом о собственной творческой
работе,  но  выступил с  рЯдом  статей о  романтизме и  реализме.  ‚  печати
развернулась дискуссиЯ,  в  ходе  которой высказанные с  резким  заострением
мысли ”адеева и его единомышленников подвергались оживленному,  часто весьма
критическому обсуждению.
     Ћ роли романтизма,  как мы уже знаем, ”адеев говорил не впервые, в 20-х
годах он  призывал:  "„олой иллера!"  Ђ  в  1946  году в  статье "‘оветскаЯ
литература и  великие традиции классиков" выражено убеждение,  что в великих
произведениЯх искусства прошлого всегда жило романтическое начало, определЯЯ
их  заражающую и  возвышающую читателей  силу.  Љоренные  перемены  в  жизни
впервые  в  истории  мировой  литературы привели к  органическому слиЯнию ее
реалистического и  романтического начал,  и  это подымает реализм на  новую,
более  высокую ступень.  Џод  таким углом зрениЯ ”адеев в  рЯде  своих работ
рассматривает теорию социалистического реализма, историю мировой литературы,
актуальнейшие  задачи,   стоЯщие   перед   советскими   писателЯми   -   его
современниками. Џо-новому осмыслЯетсЯ необходимость достижениЯ того синтеза,
охватывающего изображение "полноты" и "пестроты" действительности, о которой
он писал в 30-х годах применительно к "†изни Љлима ‘амгина".
     ”адеев был  человеком увлекающимсЯ и  сам  знал  это.  ‚  1947  году он
заЯвил:  "…сли  в  одном слове объединить все  мои  размышлениЯ и  поиски на
протЯжении истекших...  лет, то они сведутсЯ, в общем, к попыткам определить
роль,  значение и место романтизма в социалистическом реализме и собственном
творчестве".
     „а,  правомерно говорить  одновременно о  теоретических вопросах  и  об
особенностЯх индивидуальной писательской манеры.  ’о и другое ”адеев никогда
не разделЯл. Ќо и прЯмолинейное их отождествление было бы неверным.
     Ћбщетеоретические взглЯды  ”адеева  свЯзаны с  его  стремлением поднЯть
значение революционной романтики,  они  обогатили эстетику социалистического
реализма.  Ќо  в  эти  годы  ”адеев склонен был  абсолютизировать романтику,
рассматривать ее  как  полноправное реализму  "второе"  начало  современного
передового искусства, равнозначное изображению светлых, положительных сторон
жизни.  Џод  реализмом же  понималась не  всЯ  полнота изображениЯ жизни,  а
преимущественно изображение отрицательных Явлений.  Љак  показала  дискуссиЯ
тех лет,  умозрительные трактовки этих понЯтий могли привести и  приводили к
весьма  неточному  пониманию реализма  и  романтизма,  сводЯщему их  либо  к
односторонне критической миссии (реализм),  либо  к  одной лишь  возвышающей
(романтизм).  ќту  опасность ”адеев  почувствовал.  ѓотовЯ к  печати сборник
своих  литературно-критических  работ  "‡а  тридцать  лет",   он  уточнил  и
прокомментировал рЯд собственных высказываний.  Ћн стал определЯть романтику
как  "художественное выражение  или  воплощение желаемого,  должного,  мечты
художника".   ђомантическаЯ  форма,   уточнЯл  ”адеев,   нужна  и   важна  в
многообразии форм социалистического реализма, ЯвлЯЯсь "одной из существенных
сторон социалистического реализма".
     ’ак обстоЯло дело с теоретическими формулировками и определениЯми. Ќо в
какой мере все это относитсЯ к  замечательному художественному произведению,
созданному их  автором?  ЋтвечаЯ на  этот  вопрос,  критик  Ђ.Њакаров вполне
резонно писал:  "‚  плане общелитературного развитиЯ точка зрениЯ ”адеева на
сущность и  задачи социалистического реализма страдала Явной пристрастностью
и ограниченностью,  она могла даже расцениватьсЯ как заблуждение,  но именно
этому  заблуждению мы  обЯзаны  "Њолодой гвардией" -  этим  гимном  молодому
поколению".
     „ействительно,  романтические краски,  избранные ”адеевым, и нужны были
длЯ выполнениЯ поставленной им художественной задачи: воспеть юных патриотов
в  величии и красоте их дел,  подвигов,  чувств,  мыслей.  "Њолодую гвардию"
отличают экспрессивность -  несравненно большаЯ, чем в прежних произведениЯх
”адеева,    Яркость   изобразительных   средств,    торжественнаЯ   лексика,
пластичность   образов.   Љ.‡елинский,   ‹.Љиселева,   Ђ.Ѓушмин   и   другие
исследователи  справедливо  считают   лирическое  начало   доминантой  стилЯ
"Њолодой  гвардии".  Њногочисленные  лирические  отступлениЯ  создают  общую
атмосферу  романа,  сближают  автора  и  его  героев,  автора  и  читателей.
Ђвторское  лирическое  начало  не   только  пронизывает  произведение,   оно
организует его художественную структуру. ЃлагодарЯ этому в "Њолодой гвардии"
обретена та  слитность всех элементов художественного строЯ романа,  которой
еще не было в "Џоследнем из удэге".
     ‹иризм,  живущий на  каждой  странице романа,  ничуть  не  противоречит
эпической  монументальности,   с  которой  изображаетсЯ  свЯщеннаЯ  война  с
немецко-фашистскими захватчиками. ѓорьковскаЯ влюбленность в нового человека
- борца  и  победителЯ -  движет  пером  автора  "Њолодой гвардии",  помогаЯ
опоэтизировать лучшие задатки людей. ‘охранил свое значение и притЯгательный
пример ‹.Ќ.’олстого.  ђазвиваЯ творческие традиции ’олстого,  ”адеев следует
теперь  в  первую  очередь  опыту  великого  живописца  общенародной борьбы,
выЯвлЯвшего в  "‘евастопольских рассказах" и  эпопее "‚ойна и  мир"  скрытый
героизм  простого  русского  солдата.  ќти  традиции сливаютсЯ с  традициЯми
героических  произведений  ѓоголЯ.   ‚   "Њолодой  гвардии"  много  эпитетов
интенсивной эмоциональной окраски ("страшные мучениЯ", "невыносимаЯ тоска"),
накопление нескольких определений при одном определЯемом слове ("’о великаЯ,
то  свЯтаЯ  правда..."),  метафорические обороты ("‚еличие осенило их  своим
крылом"),   торжественнаЯ  лексика   ("ЏресветлаЯ  мати-родина",   "огненнаЯ
купель"), широкое использование инверсий ("’о правда, то свЯтаЯ правда... ’о
великаЯ,  то  свЯтаЯ правда").  ѓерои бьютсЯ,  как  отважные витЯзи,  думают
великие думы,  говорЯт высокими словами. €зображаЯ схватку ульги и ‚алько с
палачами,  ”адеев пользуетсЯ такими выражениЯми,  как "рыцари", "богатырский
хохот", "веселые очи", "проклЯтые вороги".
     •удожественнаЯ  гармониЯ   произведениЯ   соответствует   гармонической
цельности его  положительных героев,  порожденной самой исторической эпохой.
Ћтсюда то  слиЯние эпического и  этического,  нравственного,  которое всегда
искал  ”адеев.  Џолные любви к  людЯм и  к  миру,  увлеченные идеЯми добра и
красоты,   молодогвардейцы  без   всЯких  колебаний  вступают  в   борьбу  с
"призраками" прошлого,  не дают врагу никакой пощады.  ќти юноши и девушки -
одни и  те  же в  самых разных ситуациЯх:  и  тогда,  когда их свЯзывают узы
дружбы и любви; и тогда, когда обстановка заставлЯет прЯтать свои чувства; и
тогда,  когда  во  имЯ  дорогих идей  приходитсЯ вступать в  бой,  применЯть
оружие, убивать.
     ќто добрые и щедрые душой люди,  подлинные гуманисты.  Ќо их гуманизм -
боевой,  действенный гуманизм патриотов,  которые органически не  могут жить
иной жизнью,  чем жизнь советского социалистического общества.  "...Ћщущение
отечества всегда жило в его сердце" - это, по существу, сказано не только об
Ђнатолии Џопове.  "„а,  Я могу жить только так, или Я не могу жить вовсе", -
заЯвлЯет “льЯна ѓромова.  Ќе приходитсЯ удивлЯтьсЯ, что фашистскую оккупацию
в  семье Ћсьмухиных воспринимали как нечто иллюзорное,  противоестественное:
"Љазалось, надо было просто открыть глаза - и этот мир исчезнет".
     Њолодогвардейцы не могут не поднЯтьсЯ на борьбу, они находЯт друг друга
на путЯх борьбы, потому что ищут форм объединениЯ, проверенных в мирные годы
и  совершенно  необходимых  при  организации подпольЯ.  ’Яжела  эта  борьба?
ђазумеетсЯ!  €сториЯ подпольЯ -  историЯ многочисленных лишений, краснодонцы
шли на жертвы,  понимаЯ их неизбежность и ничего не жалеЯ длЯ победы. Ќо им,
воспитанным в  духе благородства и человеколюбиЯ,  нелегко давалась душевнаЯ
перестройка,  которой  требовала жестокаЯ  и  кроваваЯ  война.  Ќапомним два
характерных эпизода.
     ѓотовЯсь  к  нападению на  фашистский концлагерь,  к  жестокой схватке,
юноши ненадолго оказались наедине с  природой.  Ћни  любуютсЯ таинственной и
прекрасной ночью,  рекой,  покрытой  серебристой туманной дымкой,  стараютсЯ
отвлечьсЯ от мыслей о том,  что им придетсЯ вскоре делать. € когда был подан
сигнал,  "то простое,  естественное чувство природы и счастьЯ жизни, которое
только что владело ими, сразу их покинуло". Џокинуло, чтобы вернутьсЯ вновь,
когда будет завершено дело,  на которое они встали и которое откроет простор
длЯ выЯвлениЯ всех естественных, светлых чувств человеческих.
     „ругаЯ сцена,  - казнь предателЯ ”омина. ‘овершаЯ ее, народные мстители
испытывали свЯщенную ненависть к врагу.  Ћднако они не могли избавитьсЯ и от
чувства отвращениЯ ко всЯкому убийству,  даже совершенно необходимому. Џосле
казни в душе ‘ережи ’юленина "менЯлись чувство удовлетворениЯ и азарт удачи,
и  последние запоздалые вспышки  мести,  и  страшнаЯ  усталость,  и  желание
начисто вымытьсЯ горЯчей водой,  и необыкновеннаЯ жажда чудесного дружеского
разговора о чем-то совсем-совсем далеком,  очень наивном, светлом, как шепот
листвы, журчание ручьЯ или свет солнца на закрытых утомленных веках...".
     ’ак  думают  и  чувствуют обыкновенные советские люди,  сыны  и  дочери
рабочего   класса.   Ќо   сама   тональность   рассказа   о   них   выЯвлЯет
необыкновенность  того,  что  они  совершают,  и  в  этом  состоит  сущность
фадеевской романтики.  Џисатель  решительно отводил  упрек  в  том,  что  он
идеализирует своих  юных  героев.  Њолодогвардейцы изображены  в  сложный  и
острый период жизни,  когда в людЯх раскрываютсЯ основные, лучшие стороны их
души,  их сознаниЯ. "Љогда хотите изобразить человека с любовью, - доказывал
свою мысль ”адеев, - показать его настоЯщие, подлинные черты, это не значит,
что  вы  должны замалчивать в  человеке его недостатки,  а  это значит,  что
способ изображениЯ должен быть  такой,  когда недостатки не  мешают читателю
любить этого человека".
     ”адеев верен  своему замыслу:  обнаруживать в  простых,  "обыкновенных"
людЯх внутренний свет.  ”легматичный и  застенчивый ‚анЯ  ‡емнухов и  внешне
малопривлекателен -  "длинный,  нескладный,  сутуловатый".  Ќо  зоркий  глаз
подметит в  нем вдохновение,  "которое таким ровным и  Ясным светом горело в
душе  его,  отбрасываЯ на  бледное лицо  его  какой-то  дальний отсвет".  Ќе
случайно у  ‚ани "необыкновенное лицо".  "Ќеобыкновенным человеком" называет
‚алЯ  ”илатова и  “льЯну  ѓромову,  в  которой за  внешним спокойствием тоже
таилось "что-то сильное,  большое",  а из глубины черных очей -  очей,  а не
глаз!  -  "струилсЯ...  влажный сильный свет".  ”адеев рисовал людей  одного
поколениЯ,  отмечал  его  общие  черты,  но  рисовал  в  многообразии  Ярких
человеческих индивидуальностей.
     Ѓогат мир чувств “ли ѓромовой и Ћлега Љошевого,  обоих отличает глубина
натуры.    „ушевнаЯ   Ясность   у    Ћлега    сочетаетсЯ   с    добротой   и
непосредственностью. Џростой, естественный, общительный, он никогда не думал
о том,  чтобы устанавливать "дистанцию" между собой и товарищами. Ћлег ближе
“ле, чем, скажем, ‘ергею ’юленину или ‹юбе евцовой.
     ‘ережа  и  ‹юба  -  во  многом сходные натуры.  ’юленин -  весь  порыв,
движение,  бьющаЯ через край энергиЯ.  Ѓосоногий мальчишка с азартной душой,
‘ережа отчаЯнно смел,  способен на самые безрассудные поступки. ‹юба евцова
аттестована в романе "‘ергеем ’юлениным в юбке".  ‡адорнаЯ, дерзкаЯ на Язык,
жившаЯ  легко  и  весело,  она  прославилась своим  насмешливым презрением к
немцам,  вызывающей  отвагой,  непринужденным  поведением.  "‹юбка-артистка"
увлекалась плЯсками,  казалась всем легким,  воздушным созданием, призванным
порхать над землей.  ‹юбуЯсь ею, автор романа тем не менее опровергает такое
суждение:  она  только играла в  артистки,  она просто не  могла найти себЯ.
"Љакой-то живчик не давал ей покоЯ;  ее терзали жажда славы и  страшнаЯ сила
самопожертвованиЯ.   ЃезумнаЯ   отвага   в   чувство   детского,   озорного,
пронзительного счастьЯ - все звало и звало ее вперед, все выше, чтобы всегда
было что-то новое и чтобы всегда нужно было к чему-то стремитьсЯ".
     ‘нова мы убеждаемсЯ:  духовнаЯ,  нравственнаЯ цельность героев романа -
не  однолинейнаЯ,  а  сложнаЯ цельность.  ђазные  качества соединЯютсЯ в  их
характерах,  и автор напоминает об этом в одном из отступлений, характеризуЯ
все поколение молодежи военных лет с  его мечтательностью и  действенностью,
любовью   к   добру   и   беспощадностью,   признанием  радостей  земных   и
самоограничением.  ‚  романе более ста персонажей.  ‚се они из  этого самого
поколениЯ. Ќо каждый из них своеобразен: рЯдом с горЯчим ‘ережей ’юлениным -
подтЯнутый,  волевой €ван ’уркенич,  очень наивный ђадик ћркин, чуть смешной
со  своими  официально-серьезными речами  †ора  ЂрутюнЯнц и  многие  другие.
Ѓорьба  спаЯла  их  в  единый сражающийсЯ коллектив,  каждый старалсЯ отдать
максимум сил и умениЯ той цеди, ради которой они пошли в подполье.
     ђаботаЯ над "Њолодой гвардией", ”адеев тогда еще очень мало знал о тех,
кто руководил всей патриотической борьбой в Љраснодоне. ЏодпольнаЯ партийнаЯ
организациЯ  города  была  столь  тщательно  законспирирована,   что  о   ее
деЯтельности в  подробностЯх стало  известно  лишь  в  1947  году.  Џисатель
считал,  что  молодежь  одна,  без  старших,  сумела  развернуть  и  успешно
осуществлЯть боевую деЯтельность, и нашел этому убедительное объЯснение: сам
строй  социалистической  жизни  вооружил  молодогвардейцев  нравственными  и
практическими свойствами,  которые  помогли им  самостоЯтельно действовать в
трудную годину.  ’акаЯ коллизиЯ вполне правомерна, и неверно, как это иногда
делалось,  считать первую редакцию романа искажением жизни на том основании,
что   в   ней  недостаточно  показана  деЯтельность  партийной  организации,
большевиков старшего поколениЯ.  Ќеверна,  впрочем,  и  другаЯ точка зрениЯ,
согласно  которой   втораЯ   редакциЯ,   где   художественно  раскрыта  роль
коммунистов,  будто  бы  означала  шаг  назад,  была  написана автором  "под
принуждением". ЌельзЯ не считатьсЯ с двумЯ объективными обстоЯтельствами.
     ‚о-первых, сосредоточиваЯ внимание на молодых героЯх, ”адеев не оставил
намерениЯ дать общую картину народной войны. Ќе имеЯ достаточного материала,
он, однако, и в первой редакции считал необходимым изобразить представителей
большевистской гвардии.  Ќа  страницах  книги  нашлось  достойное место  длЯ
родителей  комсомольцев,   рабочих,   солдат,   красноармейцев.  „а  и  сами
комсомольцы - не люди без роду и племени. ‚ уже упоминавшемсЯ выступлении на
собрании прозаиков ”адеев говорил: "...џ не ставил цели дать историю Њолодой
гвардии,  а  хотел  показать  советского человека в  оккупации -  в  аспекте
молодежном,  через молодежь,  но дать разрез общества всего и - молодежь как
будущее этого общества, как первый показатель его несомненного торжества".
     ‚о-вторых, документы опровергают домысел насчет "принуждениЯ", которому
Якобы  подвергсЯ  ”адеев.  Љонечно,  ему  нелегко  было  воспринЯть критику,
обращенную в  адрес романа в  1947 году,  тем  более что  она была чрезмерно
резкой  и  не  во  всем  справедливой (например,  "Њолодую гвардию" напрасно
упрекали за картины отступлениЯ и  эвакуации в  начале войны).  Ћднако он не
мог не согласитьсЯ с тем,  что роль партийной организации не была показана в
романе  с  должной достоверностью.  ”адеев  заЯвлЯл об  этом  не  только  на
официальных собраниЯх и в печати, но и во многих письмах, не предназначенных
длЯ публикации. Ћб истинной его позиции свидетельствуют и записные книжки. ‚
них  содержитсЯ множество наметок  линий,  которые  должны  были  воссоздать
действие  большевистского  подпольЯ,   анализируетсЯ  ход,   движущие  силы,
особенности антифашистской борьбы.
     ќти   записи  дают  возможность  не   только  заглЯнуть  в   творческую
лабораторию художника, но и понЯть эволюцию его эстетических позиций. ”адеев
не  собиралсЯ ослаблЯть романтического звучаниЯ своего произведениЯ,  однако
считал нужным внести в "Њолодую гвардию" интонации,  которые оказались в ней
несколько  приглушенными.  ђомантическаЯ приподнЯтость повествованиЯ помогла
автору передать красоту души юных патриотов,  их благородство и героичность,
но  ему  не  удалось показать те  конкретности жизни,  которые он  считал не
самыми  существенными,  но  реально существующими.  ”адеев  невольно упускал
"механику" организации воспетых им партизанских сил.  ђазмышлЯЯ на заседании
секретариата ЏравлениЯ ‘оюза  писателей ‘‘‘ђ  о  случившемсЯ с  романом,  он
коснулсЯ и  специфики своей творческой работы:  "Џо-видимому,  Я увлексЯ.  џ
увлексЯ молодостью,  видЯ в  ней и  настоЯщее,  и  прошедшее,  и будущее.  €
потерЯл чувство пропорции. € получилось объективно так, что чисто лирическое
начало  заслонило все  остальное.  ‚идимо,  Я  выхватил  из  жизни  то,  что
совпадало  с  этой  лирической  структурой,   и  проходил  мимо  того,   что
непосредственно не совпадало с ней..."
     Џри  переработке  романа  его  композициЯ  не  перестраивалась коренным
образом,  образы  молодогвардейцев не  подвергались существенным изменениЯм.
”адеев написал и  органично включил в  текст эпизоды и  главы,  показывающие
большевиков старшего поколениЯ в  практической работе,  во  взаимоотношениЯх
друг с  другом и с молодежью.  ‚ первой редакции действовали только ульга и
‚алько,  люди  честные,  смелые,  по  утратившие  свЯзь  с  массами,  быстро
проваливающиесЯ.  ‚о второй редакции большую роль играют умелые организаторы
‹ютиков  и  Џроценко.  Ќа  образе  ‹ютикова  все  же  есть  налет  некоторой
холодности.  Џроценко же и  его жена выписаны очень эмоционально,  они -  из
галереи  цельных  и  духовно  богатых  людей,  которых предвещали большевики
предыдущего  незавершенного  романа  ”адеева  и   которые  узнаютсЯ  в  юном
поколении молодогвардейцев,  воспитанных социализмом.  ђазумеетсЯ,  возраст,
опыт жизни отличает их от этой молодежи,  но знанием сложности этой жизни, а
не скептическим к ней отношением -  уделом дрЯхлых духом, разуверившихсЯ или
озлобленных.
     ’ех,  кем движет лютаЯ злоба,  страсть к  насилию и разрушению,  ”адеев
тоже изобразил.  Љак и в других своих произведениЯх,  он развенчивает врагов
морально,  показываЯ не  только их  поступки,  но и  их внутреннюю пустоту и
омерзительность.  Џо-прежнему пользуетсЯ писатель приемом резко контрастного
противопоставлениЯ положительных и отрицательных персонажей.  Ќовое длЯ него
- сатирическое изображение фальшивых людишек,  чему  служат  соответствующие
художественные средства:  убийственный сарказм, гротеск, иронически звучащие
эпитеты и метафоры.
     ”ашистским солдатам и  офицерам,  немецким холуЯм  ”адеев  отказывает в
каких бы  то  ни было проблесках человечности.  Љак и  Џташка ("Џоследний из
удэге"),  жители Љраснодона относЯтсЯ к врагу с презрением и отвращением,  а
не  со  страхом.  Ѓарон-генерал,  кичившийсЯ своей "культурностью",  не умел
пристойно вести себЯ,  он не стеснЯлсЯ "громко отрыгивать пищу после еды,  а
если  он  находилсЯ один  в  своей  комнате,  он  выпускал дурной  воздух из
кишечника...".  Ќемецкий адъютант был  длЯ Њарины "не только не  человек,  а
даже не скотина.  Ћна брезговала им,  как брезгают в нашем народе лЯгушками,
Ящерицами,   тритонами".  ‘коты,  думающие  лишь  о  своей  шкуре,  о  своем
ненасытном брюхе,  - бывший кулак, ныне фашистский полицай ”омин и таившийсЯ
до времени накопитель, теперь бургомистр ‘теценко.
     Џсихологически сложнее  образы  молодых  людей,  духовно  сломившихсЯ в
жестоких испытаниЯх.  €х,  как  видно  на  примере ‘таховича,  губЯт болезни
прошлого,  ждавшие благоприЯтного момента длЯ  своего  проЯвлениЯ.  ‘оздаваЯ
этот  образ,  писатель  бичевал  опаснейшие  пороки:  крайний  субъективизм,
себЯлюбие, тщеславие, трусость. ‘лучилось так, что в течение многих лет один
из  активных молодогвардейцев ‚иктор ’ретьЯкевич (с  ним читатели соотносили
образ ‘таховича),  считалсЯ изменником. …го оклеветал фашистский прислужник,
некий Љулешов.  ‚ 1960 году в руки правосудиЯ попал один из бывших полицаев,
признавшийсЯ,  что молодогвардейцев предал ѓеннадий Џочепцов,  мерзкий трус,
проникший в "Њолодую гвардию".  ‘праведливость восторжествовала, народ узнал
о  том,  как храбро сражалсЯ комсомолец ‚иктор ’ретьЯкевич,  как мужественно
держалсЯ он  во  времЯ  пыток.  Љогда  его  подвели  к  шурфу  шахты,  чтобы
расстрелЯть,  он  кинулсЯ  на  гестаповца.  ”ашисты  живым  столкнули его  в
восьмидесЯтиметровый колодец.
     ‚ремЯ показало,  как прав был ”адеев,  изменив в  данном случае фамилию
реального человека:  писатель  следовал  своей  главной  цели  -  не