чему-то робеЯ.
     "Ђ-а..." -- хотел сказать как будто ‘ташинский и не сказал.
     -- •орошее дело, -- буркнул сухо, каким-то  почужевшим голосом и встал.
-- Ќу-ну... поправлЯйтесь... -- сказал, не глЯдЯ на Њечика. €, как бы боЯсь,
что тот позовет его обратно, быстро зашагал к бараку.
     --  ‚асютину еще знаю!..  -- пытаЯсь  за  что-то  ухватитьсЯ, прокричал
Њечик вслед.
     -- „а... да...  -- несколько раз повторил ‘ташинский, полуоглЯдываЯсь и
учащаЯ шаги.
     Њечик понЯл, что чем-то не угодил ему, -- сжалсЯ и покраснел.
     ‚друг все  переживаниЯ последнего  месЯца хлынули на  него разом, -- он
еще раз попыталсЯ за что-то  ухватитьсЯ и не смог.  ѓубы  его дрогнули, и он
заморгал быстро-быстро, удерживаЯ слезы, но  они не  послушались и  потекли,
крупные и частые,  расползаЯсь по лицу. Ћн с головой  закрылсЯ одеЯлом и, не
сдерживаЯсь   больше,  заплакал   тихо-тихо,   стараЯсь  не  дрожать   и  не
всхлипывать, чтобы никто не заметил его слабости.
     Ћн  плакал долго и безутешно, и  мысли  его, как  слезы,  были солоны и
терпки. Џотом, успокоившись, он  так и осталсЯ лежать неподвижно, с закрытой
головой. Ќесколько  раз подходила  ‚арЯ. Ћн хорошо  знал ее сильную поступь,
будто до  самой  смерти  сестра  обЯзалась толкать перед  собой  нагруженный
вагончик.  Ќерешительно  постоЯв  возле  койки,  она  снова  уходила.  Џотом
приковылЯл Џика.
     -- ‘пишь? -- спросил внЯтно и ласково.
     Њечик притворилсЯ спЯщим. Џика выждал немного. ‘лышно было, как поют на
одеЯле вечерние комары.
     -- Ќу, спи...
     Љогда  стемнело,  снова  подошли двое  --  ‚арЯ  и еще  кто-то. Ѓережно
приподнЯв койку, понесли ее в барак. ’ам было жарко и сыро.
     -- €ди...  иди за  ”роловым...  Я сейчас приду,  --  сказала ‚арЯ.  Ћна
несколько секунд постоЯла над койкой и, осторожно приподнЯв с головы одеЯло,
спросила:
     -- ’ы что это, Џавлуша?.. Џлохо тебе?..
     Ћна первый раз назвала его Џавлушей.
     Њечик не мог  разглЯдеть ее в темноте, но чувствовал ее присутствие так
же, как и то, что они только вдвоем в бараке.
     -- Џлохо... -- сказал он сумрачно и тихо.
     -- Ќоги болЯт?..
     -- Ќет, так себе...
     Ћна  быстро  нагнулась и,  крепко  прижавшись к нему  большой и  мЯгкой
грудью, поцеловала его в губы.


        V. Њужики и "угольное племЯ"


     †елаЯ   проверить  свои  предположениЯ,  ‹евинсон  пошел   на  собрание
заблаговременно -- потеретьсЯ среди мужиков, нет ли каких слухов.
     ‘ход  собиралсЯ  в  школе. Ќароду было  еще немного: несколько человек,
рано вернувшихсЯ с полЯ, сумерничали на крыльце. —ерез раскрытые двери видно
было, как ђЯбец возитсЯ в комнате с лампой, прилаживаЯ закопченное стекло.
     --  Ћсипу  Ђбрамычу,  --   почтительно  кланЯлись  мужики,  по  очереди
протЯгиваЯ ‹евинсону темные, одеревеневшие от работы пальцы. Ћн поздоровалсЯ
с каждым и скромно уселсЯ на ступеньке.
     ‡а рекой разноголосо  пели  девчата; пахло сеном, отсыревающей  пылью и
дымом костров. ‘лышно было, как бьютсЯ  на  пароме  усталые лошади. ‚ теплой
вечерней  мгле,  в  скрипе  нагруженных  телег,  в протЯжном  мычании  сытых
недоеных коров угасал мужичий маетный день.
     -- Њаловато чтой-то, -- сказал ђЯбец, выходЯ на крыльцо. -- „а многих и
не соберешь седни, на покосе ночуют многие...
     -- Ђ сход на что в буден день? Ђль срочное что?
     -- „а есть  тут одно дельце...  -- замЯлсЯ председатель. -- Ќабузил тут
один ихний, --  у  менЯ  живет.  Ћно, как бы сказать, и  пустЯки, а  цельнаЯ
канитель получилась... -- Ћн смущенно посмотрел на ‹евинсона и замолчал.
     --  Ђ  коли пустое,  так  и не след бы собирать!..  -- разом  загалдели
мужики. -- ‚ремЯ такое -- мужику каждый час дорог.
     ‹евинсон  объЯснил.   ’огда  они  наперебой  стали   выкладывать   свои
крестьЯнские жалобы, вертевшиесЯ больше вокруг покоса и бестоварьЯ.
     -- ’ы бы, Ћсип  Ђбрамыч, прошелсЯ как-нибудь по покосам, посмотрел, чем
косЯт люди? –елых кос ни  у кого, хучь бы одна длЯ смеху, -- все латаные. Ќе
работа -- маета.
     -- ‘емен надысь какую загубил! …му  бы все скорей,  -- жадный мужик  до
дела, -- идет по прокосу, сопит, ровно машина, в кочку ка-ак... звезданет!..
’еперь уж, сколько ни чини, не то.
     -- „обраЯ "литовка" была!..
     --  Њои-то -- как  там?.. -- задумчиво сказал ђЯбец. -- “правились,  чи
не? ’рава нонче богатаЯ -- хотЯ б к  воскресенью летошний клин снЯли. ‘танет
нам в копеечку война эта.
     ‚  дрожащую полосу света  падали  из темноты  новые  фигуры  в  длинных
грЯзно-белых рубахах, некоторые с узелками -- прЯмо с  работы. Ћни приносили
с собой шумливый мужицкий говор, запахи дегтЯ и пота и свежескошенных трав.
     -- ‡дравствуйте в вашу хату...
     --  •о-хо-хо!..  €ван?..  Ђ ну,  кажи  морду на свет --  здорово  чмели
покусали? ‚идал Я, как ты бежал от их, задницей дрыгал...
     -- ’ы чего ж это, зараза, мой клин скосил?
     -- Љак твой! Ќе бреши!.. џ -- по  межу, тютелька в тютельку. Ќам чужого
не надыть -- своего хватает...
     --  ‡наем мы вас... "•вата-ет!"  ‘виней  ваших  с огорода не сгонишь...
‘коро на моем баштане пороситьсЯ будут... "•ва-та-ет!.."
     Љто-то,  высокий, сутулый и жесткий,  с одним блестЯщим во тьме глазом,
вырос над толпой, сказал:
     --  џпонец третьего днЯ  в  ‘ундугу пришел.  —угуевские  ребЯта  баЯли.
Џришел, занЯл школу -- и сразу по бабам:  "ђуськи барыснЯ, руськи барыснЯ...
сю-сю-сю". ’ьфу, прости господи!.. --  оборвал он с ненавистью, резко рванув
рукой наотмашь, словно отрубаЯ.
     -- Ћн и до нас дойдет, это уж как пить...
     -- € откуда напасть такаЯ?
     -- Ќету мужику спокою...
     -- € все-то на мужике, и все-то на ем! •отЯ б уж на что одно вышло...
     -- ѓлавнаЯ вещь  -- и  выходов  никаких! •учь так в  могилу, хучь так в
гроб -- одна дистанциЯ!..
     ‹евинсон  слушал,  не  вмешиваЯсь.  Џро  него   забыли.  Ћн  был  такой
маленький,  неказистый  на  вид  -- весь состоЯл из шапки,  рыжей бороды  да
ичигов выше колен. Ќо, вслушиваЯсь в растрепанные мужицкие голоса,  ‹евинсон
улавливал в них внЯтные ему одному тревожные нотки.
     "Џлохо дело, -- думал он сосредоточенно, -- совсем худо...  Ќадо завтра
же  написать ‘ташинскому, чтобы рассовывал раненых куда можно... ‡амереть на
времЯ, будто и нет нас... караулы усилить..."
     --  Ѓакланов! --  окликнул он помощника. --  €ди-ка сюда на  минутку...
„ело  вот какое... садись  поближе. „умаю  Я, мало  нам  одного  часового  у
поскотины. Ќадо  конный  дозор до  самой  Љрыловки...  ночью  особенно... “ж
больно беспечны мы стали.
     -- Ђ что?  -- встрепенулсЯ Ѓакланов. -- ђазве  тревожно что?.. или что?
-- Ћн повернул к ‹евинсону бритую голову, и глаза  его, косые и узкие, как у
татарина, смотрели настороженно, пытливо.
     --  Ќа  войне,  милый, всегда  тревожно, --  сказал ‹евинсон  ласково и
Ядовито. -- Ќа войне, дорогой, это не то, что с Њарусей на сеновале... -- Ћн
засмеЯлсЯ вдруг дробно и весело и ущипнул Ѓакланова в бок.
     -- €шь  ты,  какой  умный... -- завторил Ѓакланов, схватив ‹евинсона за
руку и сразу превращаЯсь в драчливого, веселого и добродушного парнЯ.  -- Ќе
дрыгай, не дрыгай -- все равно не вырвешьсЯ!.. -- ласково ворчал  он  сквозь
зубы,  скручиваЯ  ‹евинсону руку  назад и незаметно прижимаЯ его  к  колонке
крыльца.
     -- €ди, иди -- вон ЊарусЯ зовет... -- хитрил ‹евинсон.  -- „а пусти ты,
ч-черт!.. неудобно на сходке...
     -- ’олько что неудобно, а то бы Я тебе показал...
     -- €ди, иди... вон она, ЊарусЯ-то... иди!
     -- „озорного, Я думаю, одного? -- спросил Ѓакланов, вставаЯ.
     ‹евинсон с улыбкой смотрел ему вслед.
     -- ѓеройский у тебЯ помощник, -- сказал кто-то. -- Ќе пьет, не курит, а
главное  дело  --  молодой.  ‡аходит третьеводни в избу, хомута разжитьсЯ...
"—то ж, говорю, не хочешь  ли рюмашечку с  перчиком?"  --  "Ќет, говорит, не
пью. “ж ежели, говорит, угостить думаешь, молочка давай -- молочко, говорит,
люблю, это верно". Ђ пьет он  его, знаешь, ровно малый ребенок --  с мисочки
-- и хлебец крошит... Ѓоевой парень, одно слово!..
     ‚  толпе,  поблескиваЯ  ружейными  дулами,  все  чаще  мелькали  фигуры
партизан. ђебЯта сходились к сроку, дружно. Џришли  наконец шахтеры во главе
с ’имофеем „убовым, рослым забойщиком с  ‘учана, теперь взводным командиром.
Ћни так и влились в толпу отдельной, дружной массой,  не растворЯЯсь, только
Њорозка сумрачно сел поодаль на завалинке.
     -- Ђ-а... и ты здесь?  -- заметив ‹евинсона, обрадованно загудел „убов,
будто не видел его много лет и никак  не ожидал здесь  встретить. -- —то это
там  корышок  наш набузил?  --  спросил  он  медленно  и  густо,  протЯгиваЯ
‹евинсону  большую  черную  руку.  --  Џроучить,   проучить...  чтоб  другим
неповадно было!.. -- загудел снова, не дослушав объЯснений ‹евинсона.
     -- Ќа этого Њорозку давно уж пора обратить  внимание -- пЯтно  на  весь
отрЯд  кладет,  --  ввернул  сладкоголосый  парень,  по  прозвищу   —иж,   в
студенческой фуражке и чищеных сапогах.
     --  ’ебЯ  не спросили!  -- не  глЯдЯ, обрезал „убов. Џарень поджал было
губы обидчиво  и достойно, но, поймав  на себе насмешливый взглЯд ‹евинсона,
юркнул в толпу.
     -- ‚идал гусЯ? --  мрачно спросил взводный. -- ‡ачем  ты его держишь?..
Џо слухам, его самого за кражу с института выгнали.
     -- Ќе всЯкому слуху верь, -- сказал ‹евинсон.
     --  “ж заходили бы, что ли ча!..  -- взывал с крыльца ђЯбец, растерЯнно
разводЯ руками, словно не  ожидал,  что его  заросший  баштан породит  такое
скопление  народа. -- “ж  начинали бы... товарищ командир?..  „о петухов нам
толочьсЯ тут...
     ‚ комнате  стало жарко  и зелено от дыма. ‘камеек  не хватало. Њужики и
партизаны вперемежку забили проходы, столпились в дверЯх, дышали ‹евинсону в
затылок.
     -- Ќачинай, Ћсип  Ђбрамыч, -- угрюмо сказал ђЯбец. Ћн был  недоволен  и
собой и командиром -- всЯ историЯ казалась теперь никчемной и хлопотной.
     Њорозка протискалсЯ в дверЯх и стал рЯдом с „убовым, сумрачный и злой.
     ‹евинсон больше упирал на то,  что никогда бы не стал  отрывать мужиков
от  работы, если бы не считал, что  дело это общее, затронуты обе стороны, а
кроме того, в отрЯде много местных.
     -- Љак вы решите, так и будет, -- закончил он  веско, подражаЯ мужичьей
степенной повадке. Њедленно опустилсЯ  на скамью, просунулсЯ назад  и  сразу
стал маленьким  и незаметным -- сгас,  как фитилек,  оставив сход в  темноте
самому решать дело.
     ‡аговорили  сначала  несколько человек  туманно и нетвердо,  путаЯсь  в
мелочах, потом ввЯзались другие. —ерез несколько минут уж ничего нельзЯ было
понЯть. ѓоворили больше мужики, партизаны молчали глухо и выжидающе.
     --  ’оже и  это не порЯдок,  -- строго  бубнил  дед …встафий,  седой  и
насупистый,  как летошний  мох. --  ‚ старое времЯ,  при Њиколашке, за такие
дела  по селу водили. Ћбвешают краденым и водют под сковородную музыку!.. --
Ћн наставительно грозил кому-то высохшим пальцем.
     --  Ђ  ты по-миколашкину  не мерЯй!.. -- кричал сутулый и одноглазый --
тот,  что рассказывал о Японцах. …му все времЯ  хотелось размахивать руками,
но  было  слишком  тесно, и  от  этого  он  пуще  злилсЯ.  --  ’ебе  бы  все
Њиколашку!.. Ћтошло времечко... тютю, не воротишь!..
     --  „а  уж  Њиколашку  не  Њиколашку, а только  и это не  право, --  не
сдавалсЯ  дед.  --  € так  всю  шатию  кормим.  Ђ  воров  плодить  нам  тоже
несподручно.
     -- Љто говорит -- плодить? Ќикто за воров и не чеплЯетсЯ! ‚оров, может,
ты сам  разводишь!..  --  намекнул  одноглазый  на  дедова  сына,  бесследно
пропавшего лет  десЯть тому назад.  -- ’олько тут своЯ мерка нужна!  Џарень,
может, шестой год воюет, -- неуж-то и дынькой не побаловатьсЯ?..
     -- € что  ему шкодить  было?.. -- недоумевал один. -- ѓосподи твоЯ волЯ
--  благо  бы добро какое... „а зайди б  ко мне,  Я б ему полную  кайстру за
глаза насыпал...  Ќа, бери  -- свиней  кормим, не жаль дерьма  длЯ  хорошего
человека!..
     ‚  мужичьих голосах не чувствовалось  злобы.  Ѓольшинство  сходилось на
одном: старые законы не годЯтсЯ, нужен какой-то особый подход.
     -- Џущай сами решают с председателем!.. -- выкрикнул кто-то.  -- Ќечего
нам в это дело лезти.
     ‹евинсон поднЯлсЯ снова, постучал по столу.
     -- „авайте, товарищи, по очереди, -- сказал тихо,  но  внЯтно, так, что
все  услышали.  -- ђазом будем говорить  -- ничего  не решим.  Ђ  Њорозов-то
где?.. Ђ ну, иди сюда... -- добавил он, потемнев, и все покосились туда, где
стоЯл ординарец.
     -- Њне и отсюда видать... -- глухо сказал Њорозка.
     -- €ди, иди... -- подтолкнул его „убов.
     Њорозка  заколебалсЯ. ‹евинсон подалсЯ вперед и, сразу схватив его, как
клещами, немигающим взглЯдом, выдернул из толпы, как гвоздь.
     Ћрдинарец пробралсЯ к столу, низко склонив голову, ни на кого не глЯдЯ.
Ћн сильно вспотел, руки  его дрожали. Џочувствовав на себе  сотни любопытных
глаз, он попробовал было поднЯть голову, но наткнулсЯ на  суровое, в жестком
войлоке, лицо ѓончаренки.  Џодрывник смотрел сочувственно и строго.  Њорозка
не выдержал и, обернувшись к окну, замер, упершись в пустоту.
     --  ‚от теперь и  обсудим,  --  сказал ‹евинсон по-прежнему удивительно
тихо, но слышно длЯ всех,  даже за дверЯми.  -- Љто хочет говорить? ‚от  ты,
дед, хотел, кажетсЯ?..
     --  „а что тут говорить, --  смутилсЯ  дед …встафий, -- мы так  только,
промеж себЯ...
     -- ђазговор тут недолгий, сами решайте! -- снова загалдели мужики.
     -- Ђ ну, старик, мне слово дай... -- неожиданно сказал „убов с глухой и
сдержанной силой,  смотрЯ на  деда  …встафиЯ,  отчего и ‹евинсона  назвал по
ошибке  стариком. ‚  голосе „убова было  такое,  что  все головы, вздрогнув,
повернулись к нему.
     Ћн  протискалсЯ  к столу и стал рЯдом с Њорозкой,  загородив  ‹евинсона
большой и грузной фигурой.
     -- ‘амим  решать?..  боитесь?!  --  рванул  гневно и  страстно,  грудью
обламываЯ  воздух.  -- ‘ами  решим!..  -- Ћн  быстро  наклонилсЯ к Њорозке и
впилсЯ в  него  горЯщими глазами. --  Ќаш,  говоришь,  Њорозка... шахтер? --
спросил напрЯженно и едко. -- “-у... нечистаЯ кровь --  сучанскаЯ руда!.. Ќе
хочешь нашим  быть?  блудишь?  позоришь  угольное племЯ?  ‹адно!..  -- ‘лова
„убова упали в тишине с тЯжелым медным грохотом, как гулкий антрацит.
     Њорозка,  бледный  как  полотно,  смотрел ему в  глаза не отрываЯсь,  и
сердце падало в нем, словно подбитое.
     -- ‹адно!.. --  снова повторил „убов. -- Ѓлуди! Џосмотрим, как без  нас
проживешь!..  Ђ  нам...  выгнать  его  надо!..  -- оборвал  он вдруг,  резко
оборачиваЯсь к ‹евинсону.
     -- ‘мотри -- прокидаешьсЯ! -- выкрикнул кто-то из партизан.
     -- —то?! -- переспросил „убов страшно и шагнул вперед.
     -- „а цыц  же вы, го-споди... -- жалобно прогнусил из угла перепуганный
старческий голос.
     ‹евинсон сзади схватил взводного за рукав.
     --  „убов... „убов... --  спокойно сказал он. --  ЏодвиньсЯ  малость --
народ загораживаешь.
     ‡арЯд „убова сразу пропал, взводный осексЯ, растерЯнно мигаЯ.
     -- Ќу,  как нам выгнать его, дурака? -- заговорил ѓончарен-ко,  вздымаЯ
над  толпой кудрЯвую, опаленную  голову. --  џ не  в  защиту, потому на  две
стороны  тут  не вильнешь,  -- напакостил парень, сам Я  с  ним  кажен  день
лаюсь...  ’олько  и парень,  сказать, боевой --  не  отымешь. Њы с  ним весь
“ссурийский  фронт  прошли, на передовых.  ‘вой  парень  --  не  выдаст,  не
продаст...
     -- ‘вой... -- с горечью перебил „убов. -- Ђ нам он, думаешь, не свой?..
‚ одной  дыре  коптили... третий  месЯц  под  одной  шинелькой спим!.. Ђ тут
всЯкаЯ сволочь, -- вспомнил он вдруг сладкоголосого —ижа, -- учить будет!..
     --  ‚от Я к тому  и веду, -- продолжал ѓончаренко, недоуменно косЯсь на
„убова (он принЯл  его  ругательство  на свой счет). -- Ѓросить это дело без
последствий  никак   невозможно,  а  сразу  прогонЯть   тоже  не   резон  --
прокидаемсЯ. Њое  мнение такое:  спросить  его  самого!..  -- € он  увесисто
резанул ладонью, поставив ее на ребро, будто отделил все чужое и ненужное от
своего и правильного.
     -- ‚ерно!.. ‘амого спросить!.. Џущай скажет, ежели сознательный!..
     „убов, начавший было протискиватьсЯ на место,  остановилсЯ  в проходе и
пытливо уставилсЯ  на Њорозку. ’от глЯдел, не понимаЯ, нервно теребЯ сорочку
потными пальцами.
     -- ѓовори, как сам мыслишь!..
     Њорозка покосилсЯ на ‹евинсона.
     -- „а разве б Я... -- начал он тихо и смолк, не находЯ слов.
     -- ѓовори, говори!.. -- закричали поощрительно.
     -- „а разве б Я... сделал такое... -- Ћн опЯть не нашел нужного слова и
кивнул на ђЯбца... -- Ќу, дыни эти самые... сделал бы, ежели б подумал... со
зла или как? Ђ то ведь сызмальства это у нас --  все знают, так вот и Я... Ђ
как сказал  „убов, что всех  Я ребЯт наших... да  разве же Я,  братцы!..  --
вдруг  вырвалось у  него изнутри,  и весь он  подалсЯ вперед, схватившись за
грудь, и глаза его брызнули светом, теплым  и влажным... -- „а Я кровь отдам
по жилке за каждого, а не то чтобы позор или как!..
     Џосторонние звуки с улицы толкнулись в комнату:  собака лаЯла где-то на
‘ниткинском  кутку, пели девчата,  рЯдом у попа  стучало что-то размеренно и
тупо, будто в ступке толкли. "‡аводи-и!.." -- протЯжно кричали на пароме.
     -- Ќу, как Я сам себЯ накажу?.. -- с болью, но уже значительно тверже и
менее   искренне   продолжал   Њорозка...  --  ’олько  слово  дать   могу...
шахтерское... уж это верное будет -- маратьсЯ не стану...
     -- Ђ если не сдержишь? -- осторожно спросил ‹евинсон.
     -- ‘держу Я... -- € Њорозка сморщилсЯ, стыдЯсь перед мужиками.
     -- Ђ если нет?..
     -- ’огда что хотите... хоть расстрелЯйте...
     -- € расстрелЯем! -- строго сказал „убов, но глаза его блестели уже без
всЯкого гнева, любовно и насмешливо.
     -- ‡начит, и шабаш! Ђмба!.. -- закричали со скамей.
     -- Ќу  вот, и  делов-то всех... -- заговорили мужики, радуЯсь тому, что
канительное собрание приходит к  концу. --  „ело-то пустЯковое, а разговоров
на год...
     -- Ќа этом и решим, что ли?.. „ругих предложений не будет?..
     -- „а закрывай ты,  ч-черт!.. -- шумели  партизаны,  прорвавшись  после
недавнего напрЯжениЯ.  -- € то надоело уж... †рать охота, -- кишка кишке шиш
показывает!..
     -- Ќет, обождите, -- сказал  ‹евинсон, поднЯв руку  и сдержанно щурЯсь.
-- ‘ этим вопросом покончено, теперь другой...
     -- —то там еще?!
     -- „а, думаю  Я, нужно нам  такую резолюцию принЯть...  -- он оглЯнулсЯ
вокруг... -- а секретарЯ-то у нас и не было!.. -- засмеЯлсЯ он вдруг мелко и
добродушно.  -- €ди-ка,  —иж,  запиши... такую  резолюцию  принЯть:  чтоб  в
свободное от  военных действий времЯ не собак по  улицам  гонЯть, а помогать
хозЯевам, хоть немного... -- Ћн сказал это так убедительно, будто сам верил,
что хоть кто-нибудь станет помогать хозЯевам.
     --  „а мы того  не  требуем!.. --  крикнул кто-то  из мужиков. ‹евинсон
подумал: "Љлюнуло..."
     -- –ьщ, ты-ы... -- оборвали  мужика остальные. -- ‘лухай лучше. Џущай и
вправду поработают -- руки не отвалЯтсЯ!..
     -- Ђ ђЯбцу мы особо отработаем...
     -- Џочему особо? -- заволновались мужики. -- —то он за шишка?.. Ќевелик
труд -- председателем всЯкий может!..
     --  Љончать, кончать!.. согласны!.. записывай!.. -- Џартизаны срывались
с мест и, уже не слушаЯсь командира, валили из комнаты.
     -- €-эх...  ‚анЯ-а!..  --  подскочил  к Њорозке  лохматый,  востроносый
парень и,  дробно постукиваЯ сапожками, потащил  его к выходу. -- Њальчик ты
мой разлюбезный, сыночек ты мой, сопливаЯ ноздрЯ... €-эх!  -- вытаптывал  он
на крыльце, лихо заламываЯ фуражку и обнимаЯ Њорозку другой рукой.
     --  €ди  ты,  --  беззлобно  пхнул  его ординарец.  Њимо быстро  прошли
‹евинсон и Ѓакланов.
     --  Ќу, и здоровый этот „убов, -- говорил помощник, возбужденно брызгаЯ
слюной и размахиваЯ руками. -- ‚от их с ѓончаренкой  стравить! Љто кого, как
ты думаешь?
     ‹евинсон, занЯтый  другим,  не слушал его.  ЋтсыревшаЯ пыль сдавала под
ногами зыбуче и мЯгко.
     Њорозка незаметно отстал. Џоследние мужики  обогнали  его. Ћни говорили
теперь спокойно, не торопЯсь, точно шли с работы, а не со сходки.
     Ќа  бугор  ползли приветливые огоньки хат, звали ужинать. ђека шумела в
тумане на сотни журливых голосов.
     "Њишку еще не поил..."  -- встрепенулсЯ  Њорозна,  входЯ  постепенно  в
привычный вымеренный круг.
     ‚  конюшне,  почуЯв хозЯина.  Њишка  заржал  тихо и  недовольно,  будто
спрашиваЯ: "ѓде это ты шлЯешьсЯ?" Њорозка  нащупал в темноте жесткую гриву и
потЯнул его из пуни.
     -- €шь  обрадовалсЯ, -- оттолкнул он Њишкину голову, когда тот нахально
уткнулсЯ в шею влажными ноздрЯми.  -- ’олько блудить умеешь, а отдуватьсЯ --
так мне одному...


        VI. ‹евинсон


     Ћ трЯд ‹евинсона стоЯл на отдыхе уже пЯтую  неделю -- оброс хозЯйством:
заводными  лошадьми, подводами,  кухонными  котлами, вокруг  которых ютились
оборванные,  сговорчивые дезертиры из  чужих  отрЯдов, -- народ  разленилсЯ,
спал больше,  чем следует,  даже в караулах.  ’ревожные  вести не  позволЯли
‹евин-сону  сдвинуть с  места  всю эту громоздкую махину:  он боЯлсЯ сделать
опрометчивый шаг -- новые факты то подтверждали, то высмеивали его опасениЯ.
Ќе раз  он  обвинЯл себЯ  в излишней осторожности --  особенно, когда  стало
известно,  что Японцы покинули Љрыловку и разведка не  обнаружила неприЯтелЯ
на многие десЯтки верст.
     Ћднако  никто, кроме ‘ташинского, не знал об этих колебаниЯх ‹евинсона.
„а и никто в  отрЯде не знал,  что ‹евинсон может вообще колебатьсЯ: он ни с
кем не делилсЯ своими мыслЯми и чувствами, преподносил уже готовые "да"  или
"нет".  Џоэтому он казалсЯ всем  -- за  исключением таких  людей, как „убов,
‘ташин-ский,  ѓончаренко,  знавших истинную его  цену, -- человеком  особой,
правильной  породы. Љаждый партизан, особенно юный  Ѓакланов, старавшийсЯ во
всем  походить  на командира, перенимавший  даже его внешние  манеры,  думал
примерно так: "Љонечно, Я, грешный  человек, имею много слабостей; Я многого
не  понимаю, многого не  умею в  себе преодолеть; дома  у  менЯ заботливаЯ и
теплаЯ  жена или невеста,  по которой Я скучаю; Я  люблю  сладкие  дыни, или
молочко с хлебцем,  или же чищеные сапоги, чтобы покорЯть девчат на вечерке.
Ђ  вот ‹евинсон  --  это совсем другое. …го нельзЯ заподозрить  в чем-нибудь
подобном: он все понимает, все делает как нужно, он не ходит к девчатам, как
Ѓакланов, и не  ворует  дынь, как Њорозка;  он  знает  только одно --  <i>дело.</i>
Џоэтому нельзЯ не доверЯть и не подчинЯтьсЯ такому правильному человеку..."
     ‘  той поры как  ‹евинсон был  выбран  командиром,  никто  не  мог себе
представить его на другом месте: каждому  казалось, что  самой отличительной
его чертой ЯвлЯетсЯ именно то, что он командует их отрЯдом. …сли бы ‹евинсон
рассказал  о том,  как в  детстве  он  помогал  отцу  торговать  подержанной
мебелью, как отец его всю жизнь хотел разбогатеть, но боЯлсЯ мышей и скверно
играл на скрипке, -- каждый счел бы это едва ли уместной шуткой. Ќо ‹евинсон
никогда не рассказывал таких  вещей. Ќе  потому, что был скрытен, а  потому,
что знал, что о нем думают именно как о человеке "особой породы", знал также
многие свои слабости и слабости  других  людей и  думал, что вести  за собой
других  людей можно,  только указываЯ им на их слабости и подавлЯЯ, прЯча от
них  свои. ‚ равной мере он никогда не пыталсЯ высмеивать юного Ѓакланова за
подражание. ‚ его годы ‹евинсон тоже подражал людЯм, учившим его, причем они
казались ему такими  же правильными, каким  он -- Ѓакланову. ‚последствии он
убедилсЯ, что это не так,  и все  же был очень благодарен им. ‚едь  Ѓакланов
перенимал у  него не только  внешние манеры, но и  старый  жизненный опыт --
навыки  борьбы,  работы, поведениЯ. €  ‹е-винсон  знал,  что  внешние манеры
отсеютсЯ с годами, а навыки,  пополнившись личным  опытом,  перейдут к новым
‹евинсонам и Ѓаклановым, а это -- очень важно и нужно.
     ... ‚  сырую полночь в начале августа пришла в  отрЯд коннаЯ  эстафета.
Џрислал ее  старый  ‘уховей-Љовтун -- начальник штаба партизанских  отрЯдов.
‘тарый  ‘уховей-Љовтун  писал  о  нападении  Японцев на  Ђнучино,  где  были
сосредоточены  главные партизанские силы,  о смертном  бое под  €звесткой, о
сотнЯх замученных людей, о том, что  сам он прЯчетсЯ в  охотничьем  зимовье,
раненный девЯтью пулЯми, и что уж, видно, ему недолго осталось жить...
     ‘лух о поражении шел по долине с зловещей быстротой, и  все же эстафета
обогнала  его. Љаждый ординарец чувствовал, что это самаЯ страшнаЯ эстафета,
какую   только   приходилось  возить  с   начала  движениЯ.   ’ревога  людей
передавалась  лошадЯм.  Њохнатые  партизанские кони, оскалив  зубы, карьером
рвались от  села  к селу по хмурым, размокшим проселкам, разбрызгиваЯ  комьЯ
сбитой копытами грЯзи...
     ‹евинсон получил  эстафету  в  половине первого ночи,  а через  полчаса
конный взвод  пастуха  Њетелицы,  миновав Љрысоловку, разлетелсЯ  веером  по
тайным   сихотэ-алиньским   тропам,   разносЯ   тревожную  весть   в  отрЯды
‘виЯгинского боевого участка.
     —етыре днЯ собирал ‹евинсон разрозненные сведениЯ из отрЯдов, мысль его
работала  напрЯженно и  ощупью  --  будто прислушиваЯсь. Ќо  он  по-прежнему
спокойно  разговаривал с людьми, насмешливо щурил голубые, нездешние  глаза,
дразнил  Ѓакланова  за   шашни  с  "задрипанной  Њаруськой".  Ђ  когда  —иж,
осмелевший  от страха, спросил однажды,  почему  он ничего не предпринимает,
‹евинсон  вежливо  щелкнул его по  лбу и ответил, что  это  "не птичьего ума
дело".  ‚сем своим видом ‹евинсон как  бы показывал  людЯм, что он прекрасно
понимает,  отчего  все  происходит и  куда  ведет,  что  в  этом нет  ничего
необычного  или   страшного   и  он,  ‹евинсон,   давно  уже  имеет  точный,
безошибочный  план спасениЯ. Ќа  самом  деле он не только не  имел  никакого
плана,  но вообще чувствовал себЯ растерЯнно, как ученик, которого заставили
сразу решить задачу со множеством неизвестных. Ћн ждал еще вестей из города,
куда за неделю до тревожной эстафеты уехал партизан Љанунников.
     ’от  ЯвилсЯ на  пЯтый  день после эстафеты, обросший щетиной, усталый и
голодный,  но  такой  же  увертливый  и  рыжий,  как до поездки,  --  в этом
отношении он был неисправим.
     --  ‚ городе  провал, и Љрайзельман  в тюрьме...  -- сказал Љанунников,
доставаЯ  письмо  из  неведомого рукава  с  ловкостью  карточного шулера,  и
улыбнулсЯ одними губами:  ему было совсем  не весело, но он не умел говорить
без того, чтобы не улыбатьсЯ. -- ‚о  ‚ладимиро-Ђлександровском и на Ћльге --
Японский десант... ‚есь ‘учан разгромлен.  ’а-бак дело!..  ‡акуривай... -- и
протЯнул  ‹евинсону  позолоченную сигаретку, так  что нельзЯ было  понЯть --
относитсЯ  ли  "закуривай" к  сигаретке или к  делам,  которые  плохи,  "как
табак".
     ‹евинсон  бегло взглЯнул  на  адреса --  одно письмо спрЯтал  в карман,
другое распечатал. Ћно подтверждало  слова  Љанунникова. ‘квозь  официальные
строки, полные нарочитой бодрости, слишком  Ясно проступала горечь поражениЯ
и бессилиЯ.
     -- Џлохо, а?.. -- участливо спросил Љанунников.
     --  Ќичего...  Џисьмо  кто  писал  --  ‘едых? Љанунников  утвердительно
кивнул.
     -- ќто заметно:  у  него всегда по  разделам...  -- ‹евинсон насмешливо
подчеркнул ногтем  "ђаздел IV:  Ћчередные  задачи",  понюхал  сигаретку.  --
„рЯнной  табак, правда?  „ай  прикурить...  ’ы только  там  среди  ребЯт  не
трепись...  насчет десанта и прочего... ’рубку мне купил?  --  €,  не слушаЯ
объЯснений Љанунникова, почему тот не купил трубки, снова уткнулсЯ в бумагу.
     ђаздел  "Ћчередные  задачи" состоЯл  из  пЯти  пунктов; из  них  четыре
показались  ‹евинсону  невыполнимыми.  ЏЯтый  же  пункт  гласил:  "... ‘амое
важное, что требуетсЯ  сейчас от  партизанского командованиЯ  -- чего  нужно
добитьсЯ  во  что  бы  то ни  стало, --  это сохранить хотЯ бы небольшие, но
крепкие и дисциплинированные боевые единицы, вокруг которых впоследствии..."
     --  Џозови  Ѓакланова и  начхоза, --  быстро  сказал ‹евинсон. Ћн сунул
письмо  в  полевую сумку,  так и не дочитав, что будет  впоследствии  вокруг
боевых  единиц.  ѓде-то  из  множества задач  вырисовывалась  одна -- "самаЯ
важнаЯ".  ‹евинсон  выбросил потухшую  сигаретку  и  забарабанил по столу...
"‘охранить боевые единицы..." Њысль эта никак не давалась, стоЯла  в мозгу в
виде  трех  слов,  писанных  химическим  карандашом  на  линованной  бумаге.
Њашинально нащупал второе письмо, посмотрел на конверт  и вспомнил, что  это
от  жены. "ќто потом, -- подумал он и снова спрЯтал его. -- ‘охранить боевые
е-ди-ни-цы".
     Љогда пришли начхоз и Ѓакланов, ‹евинсон знал  уже, что будут делать он
и люди, находЯщиесЯ в его подчинении: они  будут делать <i>все,</i> чтобы сохранить
отрЯд как боевую единицу.
     -- Ќам  придетсЯ скоро отсюда уходить, --  сказал ‹евинсон. -- ‚се ли у
нас в порЯдке?.. ‘лово за начхозом...
     -- „а, за начхозом, -- как  эхо  повторил  Ѓакланов и подтЯнул ремень с
таким  суровым  и  решительным  видом, будто заранее знал,  к  чему  все это
клонитсЯ.
     -- Њне  -- что, за  мной дело не  станет, Я всегда готов... ’олько вот,
как быть с овсом... -- € начхоз стал очень длинно рассказывать о подмоченном
овсе, о рваных вьюках, о больных лошадЯх, о том, что "всего овса им никак не
поднЯть", -- словом, о таких вещах, которые показывали, что он ни к чему еще
не  готов  и  вообще  считает передвижение  вредной  затеей. Ћн старалсЯ  не
смотреть на командира, болезненно морщилсЯ, мигал и крЯкал, так  как заранее
был уверен в своем поражении.
     ‹евинсон взЯл его за пуговицу и сказал:
     -- „уришь...
     -- Ќет, правда, Ћсип Ђбрамыч, лучше нам здесь укрепитьсЯ...
     --  “крепитьсЯ?..   здесь?..  --  ‹евинсон  покачал  головой,   как  бы
сочувствуЯ глупости начхоза.  -- Ђ  уж седина в  волосах. „а ты чем думаешь,
головой ли?
     -- џ...
     --  Ќикаких  разговоров! --  ‹евинсон  вразумительно  подергал  его  за
пуговицу. -- ‚ любой момент быть готовым. џсно?.. Ѓакланов, ты проследишь за
этим...  --  Ћн  отпустил  пуговицу.  --  ‘тыдно!.. ЏустЯки там вьюки  твои,
пустЯки!  --  ѓлаза  его  похолодели,  и  под  их  жестким  взглЯдом  начхоз
окончательно убедилсЯ, что вьюки -- это точно пустЯки.
     --  „а, конечно... ну,  что ж, Ясно... не в этом суть... --  забормотал
он, готовый теперь согласитьсЯ даже на то, чтобы везти  овес  на собственной
спине, если командир  найдет это необходимым. --  —то нам может помешать? „а
долго ли тут? ”у-у... хоть сегоднЯ -- в два счета.
     -- ‚от, вот... -- засмеЯлсЯ ‹евинсон, -- да  уж ладно, ладно, иди! -- €
он легонько подтолкнул его в спину. -- —тоб в любой момент.
     "•итрый, стерва", -- с досадой  и  восхищением  думал начхоз, выходЯ из
комнаты.
     Љ вечеру ‹евинсон собрал отрЯдный совет и взводных командиров.
     Љ  известиЯм ‹евинсона отнеслись различно. „убов  весь  вечер  просидел
молча, пощипываЯ густые,  тЯжело нависшие  усы. ‚идно  было, что он  заранее
согласен  с ‹евинсоном. Ћсобенно  возражал против ухода командир 2-го взвода
Љубрак. ќто был самый старый, самый заслуженный  и самый неумный командир во
всем уезде. …го никто не  поддержал:  Љубрак был родом из Љрыловки, и всЯкий
понимал, что в нем говорЯт крыловские пашни, а не интересы дела.
     -- Љрышка! ‘топ!.. -- перебил его пастух Њетелица. -- Џора забывать про
бабий  подол,  дЯдЯ  Љубрак!  --  Ћн,  как  всегда,  неожиданно  вспылил  от
собственных слов, ударил кулаком по столу, и его рЯбое лицо сразу  вспотело.
-- ‡десь нас, как курЯт,  -- стоп, и крышка!.. --  € он  забегал по комнате,
шаркаЯ мохнатыми улами и плетью раскидываЯ табуретки.
     --  Ђ  ты  потише  немножко,  не  то  скоро  устанешь,  --  посоветовал
‹е-винсон. Ќо  втайне он любовалсЯ порывистыми  движениЯми его гибкого тела,
туго  скрученного,  как ременный  бич. ќтот человек минуты  не мог просидеть
спокойно -- весь был огонь и  движение,  и  хищные  его глаза  всегда горели
ненасытным желанием кого-то догонЯть и дратьсЯ.
     Њетелица  выставил свой план отступлениЯ, из которого  видно было,  что
его горЯчаЯ голова не боитсЯ больших пространств и не лишена военной сметки.
     --  Џравильно!..   “  него   котелок  варит!  --  воскликнул  Ѓакланов,
восхищенный   и  немножко  обиженный   слишком  смелым  полетом  Њетелицыной
самостоЯтельной мысли.  --  „авно ли  коней  пас, а годика через два, глЯди,
всеми нами командовать будет...
     --  Њетелица?..  “-у...  да  ведь   это  --  сокровище!  --  подтвердил
‹е-винсон. -- ’олько смотри -- не зазнавайсЯ...
     Ћднако, воспользовавшись жаркими прениЯми, где каждый считал себЯ умнее
других и никого не слушал,  ‹евинсон подменил  план Њетелицы своим --  более
простым  и  осторожным. Ќо он  сделал это  так искусно и  незаметно, что его
новое  предложение  голосовалось  как  предложение  Њетелицы  и  всеми  было
принЯто.
     ‚ ответных письмах в город и ‘ташинскому ‹евинсон извещал,  что на днЯх
переводит  отрЯд  в  деревню  ибиши,  в  верховьЯх  €рохедзы,  а  госпиталю
предписывал  оставатьсЯ  на месте  до особого приказа.  ‘ташинского ‹евинсон
знал еще по городу,  и это было  второе  тревожное письмо, которое он  писал
ему.
     Ћн кончил  работу глубокой ночью, в лампе догорал  керосин.  ‚ открытое
окно тЯнуло сыростью и прелью. ‘лышно было, как  шуршат за печкой тараканы и
ђЯбец храпит  в  соседней избе.  ‹евинсон  вспомнил  о письме  жены и, долив
лампу,  перечел его.  Ќичего  нового  и  радостного.  Џо  прежнему  нигде не
принимают  на  службу,  продано все,  что  можно,  приходитсЯ жить  за  счет
"ђабочего Љрасного  Љреста", у  детей --  цинга и малокровие. Ђ через все --
одна бесконечнаЯ  забота о  нем. ‹евинсон задумчиво  пощипал  бороду  и стал
писать ответ. ‚начале ему не хотелось ворошить круг мыслей, свЯзанных с этой
стороной его  жизни,  но  постепенно он  увлексЯ,  лицо его распустилось, он
исписал два листка мелким,  неразборчивым почерком, и в них много было таких
слов, о которых никто не мог бы подумать, что они знакомы ‹евинсону.
     Џотом, разминаЯ затекшие члены, он вышел во двор. ‚ конюшне переступали
лошади, сочно хрустели травой.  „невальный, обнЯв винтовку, крепко спал  под
навесом. ‹евинсон  подумал:  "—то, если  так  же спЯт часовые?.." Ћн постоЯл
немного  и, с  трудом преодолев  желание лечь спать самому, вывел из конюшни
жеребца.  Ћседлал. „невальный  не  проснулсЯ.  "€шь сукин  сын", --  подумал
‹евинсон. Ћсторожно  снЯл  с него шапку, спрЯтал  ее под  сено и,  вскочив в
седло, уехал проверЯть караулы.
     ЏридерживаЯсь кустов, он пробралсЯ к поскотине.
     -- Љто там? -- сурово окликнул часовой, брЯкнув затвором.
     -- ‘вои...
     -- ‹евинсон? —то это тебЯ по ночам носит?
     -- „озорные были?
     -- Њинут с пЯтнадцать один уехал.
     -- Ќового ничего?
     -- Џока что спокойно... ‡акурить есть?..
     ‹евинсон  отсыпал ему "маньчжурки" и, переправившись через реку  вброд,
выехал в поле.
     ѓлЯнул подслеповатый месЯц, из  тьмы шагнули  бледные кусты, поникшие в
росе. ђека  звенела на  перекате четко -- каждаЯ струЯ  в камень. ‚переди на
бугре неЯсно  заплЯсали  четыре конные  фигуры. ‹евинсон  свернул в кусты  и
затаилсЯ. ѓолоса послышались совсем близко. ‹евинсон узнал двоих: дозорные.
     --  Ђ ну,  обожди,  -- сказал он, выезжаЯ на  дорогу. ‹ошади,  фыркнув,
шарахнулись в сторону. Ћдна узнала жеребца под ‹е-винсоном и тихо заржала.
     -- ’ак можно напужать,  -- сказал передний встревоженно-бодрым голосом.
-- ’рр, стерва!..
     -- Љто это с вами? -- спросил ‹евинсон, подъезжаЯ вплотную.
     -- ЋсокинскаЯ разведка... Японцы в ЊарьЯновке...
     -- ‚ ЊарьЯновке? -- встрепенулсЯ ‹евинсон. -- Ђ где Ћсокин с отрЯдом?
     --  ‚  Љрыловке, --  сказал  один  из разведчиков. -- Ћтступили мы: бой
страшный  был, не удержались.  ‚от  послали до вас,  длЯ  свЯзи.  ‡автра  на
корейские хутора уходим... -- Ћн тЯжело склонилсЯ  на  седле, точно жестокий
груз  собственных  слов  давил  его. --  ‚се  прахом  пошло.  ‘орок  человек
потерЯли. ‡а все лето убытку такого не было.
     -- ‘нимаетесь рано  из Љрыловки?  -- спросил ‹евинсон. -- Џоворачивайте
назад -- Я с вами поеду...
     ... ‚ отрЯд он вернулсЯ почти днем,  похудевший, с воспаленными глазами
и головой, тЯжелой от бессонницы.
     ђазговор  с  Ћсокиным  окончательно подтвердил  правильность  принЯтого
‹евинсоном решениЯ -- уйти заблаговременно, заметаЯ следы. …ще красноречивей
сказал об этом вид  самого  осокинского отрЯда: он разлезалсЯ  по всем швам,
как стараЯ  бочка  с  прогнившими  клепками и ржавыми  обручами,  по которой
крепко  стукнули  обушком. ‹юди  перестали  слушатьсЯ  командира,  бесцельно
слонЯлись по дворам, многие были пьЯны. Ћсобенно запомнилсЯ один, кудлатый и
тощий,  --  он  сидел на площади возле  дороги, уставившись в  землю мутными
глазами,  и в слепом отчаЯнии  слал патрон  за патроном  в белесую  утреннюю
мглу.
     ‚ернувшись  домой,  ‹евинсон   тотчас  же  отправил   свои   письма  по
назначению, не  сказав,  однако, никому, что  уход  из  села  намечен  им на
ближайшую ночь.


        VII. ‚раги


     ‚ первом письме  к ‘ташинскому, отправленном еще на  другой день  после
памЯтного мужицкого  схода, ‹евинсон делилсЯ  своими опасениЯми и  предлагал
постепенно  разгружать лазарет,  чтобы не было потом  лишней  обузы.  „октор
перечитал письмо несколько раз, и оттого, что мигал он  особенно часто, а на
желтом лице все  резче обозначались челюсти, каждому стало  нехорошо, сумно.
Ѓудто из маленького серого пакетика, что держал  ‘ташин-ский  в сухих руках,
выползла, шипЯ, смутнаЯ  ‹евинсонова тревога и  с  каждой травины, с каждого
душевного донышка вспугнула уютно застоЯвшуюсЯ тишь.
     ... Љак-то сразу сломалась ЯснаЯ погода, солнце зачередовало  с дождем,
уныло запели маньчжурские черноклены, раньше всех чувствуЯ дыхание недалекой
осени.  ‘тарый черноклювый  дЯтел забил по коре с небывалым ожесточением, --
заскучал Џика, стал  молчалив и неласков. –елыми  днЯми бродил он  по тайге,
приходил усталый,  неудовлетворенный.  ЃралсЯ  за шитво --  нитки путались и
рвались, садилсЯ в шашки играть -- проигрывал; и было у него такое ощущение,
будто  тЯнет он  через  тонкую  соломинку гнилую болотную воду.  Ђ  люди уже
расходились  по деревнЯм  --  свертывали безрадостные солдатские узелки,  --
грустно  улыбаЯсь, обходили  каждого "за ручку". ‘естра, осмотрев перевЯзки,
целовала  "братишек" на  последнее  прощанье,  и  шли  они,  утопаЯ  во  мху
новенькими лапоточками, в безвестную даль и слЯкоть.
     Џоследним ‚арЯ проводила хромого.
     -- Џрощай, братуха, -- сказала,  целуЯ его в губы. -- ‚идишь, бог  тебЯ
любит -- хороший денек устроил... Ќе забывай нас, бедных...
     -- Ђ где он, бог-то? -- усмехнулсЯ  хромой. -- Ќет бога-то... нет, нет,
Ядрена вошь!..  -- Ћн хотел добавить еще что-то, привычно-веселое и сдобное,
но вдруг, дрогнув  в  лице,  махнул  рукой  и,  отвернувшись,  заковылЯл  по
тропинке, жутко побрЯкиваЯ котелком.
     ’еперь из раненых остались только ”ролов и Њечик, да еще Џика, который,
собственно,  ничем  не болел, но не хотел уходить. Њечик, в новой шагреневой
рубахе, сшитой  ему сестрой,  полусидел на койке,  подмостив подушку и Џикин
халат. Ћн был уже без повЯзки  на голове, волосы его отросли, вились густыми
желтоватыми кольцами, шрам у виска делал все лицо серьезней и старше.
     -- ‚от и ты поправишьсЯ, уйдешь скоро, -- грустно сказала сестра.
     --  Ђ  куда Я пойду? -- спросил он  неуверенно и  сам удивилсЯ.  ‚опрос
выплыл впервые и породил неЯсные,  но уже знакомые представлениЯ, -- не было
в них радости. Њечик поморщилсЯ. -- Ќекуда идти мне, -- сказал он жестко.
     -- ‚от тебе и на!.. -- удивилась ‚арЯ. -- ‚ отрЯд пойдешь, к ‹евинсону.
‚ерхом ездить умеешь? Љонный отрЯд наш... „а ничего, научишьсЯ...
     Ћна села рЯдом на койку и взЯла его за руку. Њечик не глЯдел  на нее, и
мысль  о том, что  рано  или  поздно придетсЯ  все-таки уйти, показалась ему
ненужной сейчас, горчила, как отрава.
     -- Ђ ты не бойсЯ, -- как бы понЯв  его, сказала ‚арЯ. -- ’акой красивый
и  молоденький,  а  робкий... ђобкий  ты,  -- повторила она с  нежностью  и,
неприметно  оглЯдевшись,  поцеловала  его  в  лоб. ‚  ласке ее  было  что-то
материнское. -- ... ќто у алдыбы там, а у нас ничего... -- быстро зашептала
она  на ухо, не договариваЯ слов. --  “ него там деревенские, а у нас больше
шахтеры, свои ребЯта -- можно ладить... ’ы ко мне наезжай почаще...
     -- Ђ как же Њорозка?
     -- Ђ как же  та? Ќа карточке?  -- ответила она  вопросом  и засмеЯлась,
отпрЯнув от Њечика, потому что ”ролов повернул голову.
     -- Ќу...  џ  уж и  думать забыл... Џорвал  Я карточку,  --  добавил  он
торопливо, -- видала бумажки тогда?..
     --  Ќу,  а  с Њорозкой  и того мене  -- он поди  привык.  „а  он и  сам
гулЯет... „а ты  ничего, не унывай,  --  главное, приезжай почаще. €  никому
спуску  не давай... сам не давай. ђебЯт наших боЯтьсЯ не нужно -- это они на
вид  злые:  палец в рот положи -- откусЯт... Ђ только  все это не страшно --
видимость одна. Ќужно только самому зубы показывать...
     -- Ђ ты показываешь разве?
     -- Њое дело женское, мне, может, этого не надо -- Я и на любовь возьму.
Ђ  мужчине  без этого  нельзЯ...  ’олько  не  сможешь ты,  --  добавила она,
подумав. € снова, склонившись к нему, шепнула: --  Њожет, Я и люблю  тебЯ за
это... не знаю...
     "Ђ  правда,  несмелый  Я совс