лице и  в  жесте
грузчика,  отбросившего букет,  относилось не  к  букету  ‹ангового,  о  чем
грузчик не знал,  а к ней,  ‹ене,  нарЯдно одетой барышне, бросившей букет с
балкона дома ѓиммеров на гроб человека,  убитого сыновьЯми ѓиммера.  €, знаЯ
это,  ‹ена хотела вынести унижение до  конца и  стоЯла на балконе все времЯ,
пока текли мимо гробы, потом колонны рабочих со знаменами.
     ђабочие шли по своим союзам,  и  по одежде и надписЯм на знаменах можно
было  видеть,  кто  идет:  булочники,  чистильщики сапог,  железнодорожники,
швейники,  мукомолы, деревообделочники, работники торгового флота - мужчины,
женщины, подростки. €х было не меньше, чем вчера на тротуарах и в саду, но в
колоннах,  поющие,  они производили еще более мощное впечатление.  Ћтдельные
мужчины  и  женщины,  с  траурными повЯзками на  рукавах,  шли  по  бокам  и
направлЯли движение колонн.
     ‚  одной из девушек с  траурной повЯзкой,  ‹ене показалось,  она узнала
•лопушкину,  но  в  этом  было  что-то  невероЯтное,  и  ‹ена подумала,  что
ошиблась.
     ѓробы уже скрылись за поворотом в противоположном конце улицы, а поющие
колонны, колыхаЯ знаменами, все текли и текли мимо балкона.
     Љогда  прошла последнЯЯ,  некоторое времЯ  улица  оставалась пустынной;
потом  показались пешеходы,  медленно двигавшийсЯ трамвай,  набитый  людьми,
висевшими на подножках,  колЯски,  извозчичьи пролетки. ‘олдаты строились по
четыре и уходили вслед за рабочими колоннами.
     „вое всадников подскакали к подъезду дома ѓиммеров - ‹анговой и казак в
серой  папахе,  с  желтыми  лампасами.  ‹анговой  соскочил с  лошади;  казак
подхватил поводьЯ. ‹анговой исчез в подъезде.
     "‘ейчас он придет сюда..."  ‹ена не тронулась.  Ќо когда шаги ‹ангового
зазвучали  в  комнате,  ‹ена  быстро  повернулась  и  пошла  навстречу  -  и
остановилась, переступив порог.
     Џеред нею, в снопах света с балкона, сиЯЯ новыми погонами и мужественно
улыбаЯсь, стоЯл ‚севолод ‹анговой.
     - ‘мотрели этот маскарад?  -  сказал он.  -  Ѓоже,  Я насилу вырвалсЯ к
вам!.. ‚ы знаете, Я назначен комендантом крепости...
     - ‚ы... вас назначили... - начала было ‹ена.
     €  вдруг бешенаЯ кровь старика Љостенецкого заклокотала в  ней,  и  изо
всех сил,  что  были в  ее  слабом теле,  она ударила ‚севолода ‹ангового по
лицу.


        XXXIV

     ђабочаЯ  демонстрациЯ,  пройдЯ  с  гробами  по  главным улицам  города,
подошла к  зданию  тюрьмы  и  потребовала разрешениЯ арестованным комиссарам
участвовать в похоронах.
     Ќесколько часов под  палЯщим солнцем десЯтки тысЯч людей молча стоЯли в
колоннах,  оцепленных чешскими  войсками,  перед  стенами  тюрьмы,  и  ветер
колыхал красные знамена над трупами.
     ‚ойска не  решились пустить в  ход оружие.  —етырнадцать комиссаров под
"честное слово" были выпущены из тюрьмы.
     „о  самого кладбища их  несли  на  руках  под  сенью знамен.  Љомиссары
произносили речи  и  пели похоронный марш,  когда гробы опускали в  братскую
могилу. Џоздним вечером комиссары вернулись в тюрьму.
     ‚  течение трех дней город был  скован всеобщей забастовкой.  Џерестали
работать трамваи, электричество. Ќи одна газета не выходила.
     ’ихо  стало в  доме  ѓиммеров.  ‚ениамин и  „юдЯ уехали на  уссурийский
фронт.  ”ронт быстро продвигалсЯ на север.  ‘ юга красных теснили Японские и
добровольческие  части,  от  маньчжурской  границы,  со  стороны  ѓродекова,
наступали войска есаула Љалмыкова;  со  днЯ на день ожидалось падение города
Ќикольск-“ссурийска.
     ‹анговой не  показывалсЯ.  ‘офьЯ  Њихайловна почти  не  разговаривала с
‹еной.  ђазрыв с ‹анговым противоречил семейным планам.  ‹ена ловила на себе
вопросительные  взглЯды  Ђдочки.   Ћдин  старый  ѓиммер  не  изменил  своего
любовно-насмешливого отношениЯ к ‹ене.
     Џрипадки тоски и  уныниЯ сменЯлись в  ‹ене приступами бессильной злобы.
€ногда ‹ене попадались на улицах приказы,  подписанные ‹анговым;  она ловила
себЯ на  том,  что  думает о  нем,  и  презирала себЯ.  ‚  последние дни она
испытывала необыкновенную физическую слабость,  -  трудно было сомневатьсЯ в
причинах этого.
     € все же, как ни ужасным казалось ‹ене все, что произошло и должно было
произойти,  она впервые в жизни ощущала в себе силу сопротивлениЯ.  ‘ жадным
интересом прислушивалась она к разговорам вокруг себЯ,  следила за газетами,
сопоставлЯЯ написанное и услышанное с тем, что видела и чувствовала.
     ‚  городе  начала  выходить газета  центрального бюро  профессиональных
союзов.  ‹ена доставала ее  через прислугу.  €з-за  цензурных вымарок газета
выходила всЯ в белых квадратах,  иногда с чистыми полосами.  „ругие газеты в
городе травили ее  как тайный орган большевиков;  газету закрывали,  но  она
поЯвлЯлась под новыми и новыми названиЯми.
     ‹ена знала уже,  что под ударами белочешских войск советы пали по  всей
‘ибири;  кое-где еще сохранились маленькие советские островки, но они быстро
таЯли.  ‚ласть в городе перешла к старой думе. „ума подчинЯлась "приморскому
правительству"  какого-то  ’ибера  и  какого-то  „ербера.  ”амилии  эти  так
примелькались ‹ене, что иногда, часами глЯдЯ в окно на заставленную военными
судами  бухту,  сдерживаЯ приступы тошноты,  она  бессмысленно повторЯла про
себЯ: "’ибер - „ербер, ’ибер - „ербер..."
     Ѓольшинство в  думе  и  в  правительстве было у  партий правых эсеров и
меньшевиков;  торгово-промышленные  круги,  к  которым  принадлежал  ѓиммер,
находились в думе в меньшинстве.  ‹ена замечала,  что газеты, поддерживающие
правительство и  думу,  в  каждом  номере  превозносЯт благородных чехов,  а
газета   ѓиммера  и   ‘олодовникова  "„альний  ‚осток"  прославлЯет  заслуги
доблестного есаула Љалмыкова и какого-то •орвата и заигрывает с Японцами.
     ‚   думе  сохранилась  еще  кучка  людей,   обвинЯвшаЯсЯ  в  сочувствии
большевикам  и  раздражавшаЯ  и  правительство и  ѓиммера.  ѓазета  "„альний
‚осток", в точности отражавшаЯ все, что говорилось в доме ѓиммеров, обвинЯла
правительство в попустительстве большевикам и требовала твердой власти.
     - Џочему их не арестуют? - спросила однажды ‹ена.
     - Љого?
     ‘тарый  ѓиммер  остановилсЯ посреди  комнаты  и  удивленно посмотрел на
‹ену.
     - Ђ большевиков в думе, - спокойно сказала ‹ена.
     ‚ течение нескольких секунд ѓиммер давилсЯ рыбьей костью,  раскачиваЯсь
и багровеЯ лицом и лысиной.
     - ‚от и  Я  спрашиваю -  почему?  -  закричал он,  весело отфыркиваЯсь,
изучаЯ ‹ену смеющимисЯ карими глазками. - Ђ потому, видите ли, что предстоЯт
выборы в  новую думу и  играют,  видите ли,  в  демократизм,  в  депутатскую
неприкосновенность,   чтобы  рабочих  задобрить...  Џошлый  маскарад  не  ко
времени,  -  вот почему не арестуют!..  „а ты уж не собираешьсЯ ли политикой
занЯтьсЯ? ќтого еще недоставало!
     - ‡начит, рабочих победили, а боЯтсЯ? - протЯжно спросила ‹ена.
     - ‘ами  себЯ  боЯтсЯ...  ’ы  скажи  лучше,  что  у  вас  со  ‚севолодом
произошло? —то-то он не заходит к нам. џ, конечно, не сватаю...
     ѓиммер лукаво сощурилсЯ.
     - Ђ выборы в думу это как, - это можно всем видеть?
     - Ќе хочешь ли выдвинуть свою кандидатуру?
     - Ќет, Я хочу знать, как это делаетсЯ.
     - Ђ  делаетсЯ это  очень  скучно...  ‘кучные  партии  выдвигают длинные
скучные списки,  город разбивают на участки,  скучные молодые люди и  девицы
сидЯт возле Ящиков за сургучными печатЯми,  а  скучающее население бросает в
Ящики записки,  иногда не совсем приличного содержаниЯ... Ћчень неинтересное
зрелище длЯ красивой девушки из зажиточной семьи!.. „ругое дело, когда перед
тобой мужественный офицер, поэт, комендант крепости...
     - Ђ Я не могла бы занЯть место скучающей девицы за Ящиком?
     ѓиммер снова некоторое времЯ с удивлением смотрел на ‹ену.
     - „а ты что? ђазве это тебе игрушки, в самом деле?
     - Ќет,  Я  знаю,  что это ваши игрушки,  но Я  хотела бы знать,  как вы
играете в свои игрушки, - с усмешкой сказала ‹ена.
     Ѓрови старого ѓиммера вылезли на лоб.
     - ’ы серьезно, что ли?
     - ‚полне серьезно...
     - € что только делаетсЯ в этом доме! - сказал старый ѓиммер, растерЯнно
потираЯ лысину.  €  вдруг заболтал руками и закричал:  -  Ќичего не знаю,  у
тетки проси, у тетки проси!..
     €, отмахиваЯсь обеими руками и фыркаЯ, он быстро прошел в свой кабинет.


        XXXV

     –ентральное  бюро  профессиональных союзов  выдвинуло  к  выборам  свой
список.  Џервыми в списке шли сорок семь арестованных комиссаров. ‚ числе их
- на третьем месте - шел ‘урков.
     €збирательнаЯ комиссиЯ,  в  которую не входил старый ѓиммер,  -  он сам
баллотировалсЯ в думу, - после двухдневных дебатов признала список законным.
     - Ћни с ума сходЯт!  -  неистовствовал старый ѓиммер.  - —то они, хотЯт
превратить думу в совет собачьих депутатов?..
     ’ипографские рабочие размножили список и  воззвание центрального бюро в
таком количестве, что списком и воззванием был заклеен и засыпан весь город,
от  ѓнилого угла до  ‚торой речки.  ‚  одну ночь,  должно быть из  озорства,
списком был оклеен фасад зданиЯ городской думы,  и целаЯ толпа смотрела, как
усатые  милиционеры отдирали  список  скребницами,  похожими на  те,  какими
чистЯт лошадей.
     Ќакануне самого  днЯ  выборов  ‹ена  была  в  думе,  -  инструктировали
уполномоченных.   ‚  длинном  полутемном  коридоре,   где,   ожидаЯ,   когда
освободитсЯ член  избирательной комиссии,  уныло  слонЯлись  незнакомые друг
другу и  не изъЯвлЯвшие желаниЯ знакомитьсЯ уполномоченные,  ‹ена неожиданно
столкнулась с  •лопушкиной и  узнала  в  ней  девушку  с  траурной повЯзкой,
руководившую колонной в день похорон.
     - ’ы как сюда попала?.. џ так рада!..
     ‹ена рванулась к ней и, почему-то смутившись, не подала руки.
     - Љак все... - уклончиво ответила •лопушкина, тоже не подаваЯ руки.
     ‡а те два с лишним года,  которые ‹ена не видела ее,  •лопушкина словно
бы распрЯмилась всЯ и  похорошела лицом,  а  в  глазах ее с  прежними белыми
негустыми ресничками поЯвилось новое, твердое, суховатое выражение.
     Ћни помолчали...
     - џ видела тебЯ, когда хоронили...
     ‹ена запнулась, не знаЯ, как назвать тех, кого хоронили.
     - ‚от что!.. - настороженно протЯнула •лопушкина.
     - Љак ты жила это времЯ? - тихо спросила ‹ена.
     - ’ак, работала...
     •лопушкина отвела глаза в сторону.
     Ћни снова помолчали.  •лопушкина,  видимо,  не интересовалась тем,  как
жила ‹ена и как попала сюда.
     - џ очень рада,  - серьезно сказала ‹ена. - Љогда будут распределЯть по
участкам,  Я хотела бы попасть с тобой, а то Я, боюсь, все напутаю... - ‹ена
виновато улыбнулась.
     - ‚се равно...
     €з кабинета вышел маленький,  кривенький старичок в сбившемсЯ галстучке
и пригласил уполномоченных в комнату заседаний.
     ЋтправлЯЯсь  в  думу,   ‹ена  наметила  себе  после  инструктажа  ехать
отыскивать какого-нибудь незнакомого доктора,  чтобы проворить то,  что было
уже Ясно длЯ нее.  Њысль эта, от которой ей становилось страшно и от которой
ее отвлекла было встреча с •лопушкиной, снова стала преследовать ‹ену.
     ‚ раскрытое окно врывалсЯ шум с улицы.
     Њаленький  кривенький старичок  однообразно покачивалсЯ за  кафедрой  в
полосе бившего в окно пыльного солнечного света,  прижмуриваЯсь и закрываЯсь
папкой с инструкциЯми.
     - ...Ќо  впускайте по  очереди и  ни  в  коем  случае не  больше одного
избирателЯ... - выпевал он тоненьким голоском.
     "Ѓоже, как стыдно!.. - думала ‹ена. - Љак Я смогу объЯснить все?.."
     - ...‚ыслушав имЯ,  отчество,  фамилию и адрес избирателЯ и справившись
со списком, вы даете возможность избирателю...
     "Њогу ли  Я  выдать себЯ за  замужнюю?..  Ђ  что,  если все  рассказать
•лопушкиной,   спросить   совета?..   Ќет,   это   невозможно,   невозможно,
невозможно..." - повторЯла ‹ена, чувствуЯ, как у нее стучит в висках.
     - ...…сли  же  окажетсЯ,  что  в  списке  нет  данного гражданина,  вы,
предупредив его,  что он  не выполнил своего гражданского долга,  то есть не
справилсЯ с заблаговременно вывешенными списками избирателей,  не допускаете
его к  баллотировке и регистрируете его по форме ‘...  -  выпевал кривенький
старичок.
     ‹ена,  не  слышавшаЯ ничего из  того,  что говорил кривенький старичок,
очнулась  только,   когда  задвигали  стульЯми:  началось  распределение  по
участкам.
     - ’ак вместе? Џожалуйста...
     ‹ена умолЯюще посмотрела на •лопушкину.
     - ‚се равно...
     €м досталсЯ район ‚торой речки.
     - ќто где-то далеко...  ’ам,  кажетсЯ,  временные мастерские?  -  робко
спросила ‹ена.
     - „а...  €  мукомольные  предприЯтиЯ  ѓиммера,  -  сказала  •лопушкина,
моргнув своими белыми ресничками, чтобы скрыть усмешку.
     Љупив в  киоске газету,  ‹ена с  полквартала шла  пешком,  просматриваЯ
фамилии и адреса врачей:  "‚ейнберг ‘.€.  - это глазник... ЋвсЯнников ѓ.ѓ. -
венерические  и  мочеполовые...   ‚.Ђ.‘умшик  -  женские,  ЂлеутскаЯ,  56...
€ванов-Њолоствов - женские, Љосой п., 13..."
     Ќа углу, оглЯдевшись по сторонам, она взЯла извозчика.
     - Џодымите верх, пожалуйста...
     - Ђ куда ехать?
     - Људа?..
     Ќекоторое времЯ ‹ена серьезно смотрела в  тронутый Ячменем голубой глаз
извозчика.
     - Ќу,  куда же...  Ќу,  хотЯ бы на Ђлеутскую, - упавшим голосом сказала
она.


        XXXVI

     “тренний   воскресный   поезд,   набитый   дачниками,   молочницами   и
зеленщиками,   вез  ‹ену  мимо  грЯзных  строений,   шлагбаумов,   виадуков,
нефтеналивных баков. ѓолубые пЯтна залива мелькали в простенках домов; плыли
белые, чистые облака.
     ‡атиснутаЯ между господином в панаме, с тортом на коленЯх, и молочницей
с  пустыми  бидонами,  ‹ена  чувствовала  на  себе  любопытные,  ощупывающие
взглЯды, и ей казалось, что все, все уже знают об ее унижении.
     Ћна старалась думать о предстоЯщих выборах,  но снова и снова возникало
перед ней  склоненное,  налившеесЯ кровью лицо доктора,  и  это унизительное
кресло,  и то,  как она, путаЯсь в кружевах, торопливо надевала панталоны. Ђ
завтра ей предстоит еще более унизительное и страшное, и ничем, ничем нельзЯ
уже предотвратить этого.
     "Љак это,  должно быть,  больно..." -  думала она. …е мучили трудности,
сопрЯженные с тем,  как скрыть это от домашних. ‘может ли она сама добратьсЯ
домой?  —то, если она будет чувствовать себЯ настолько слабой, что не сможет
встать с постели? ‚ызовут домашнего врача, и все обнаружитсЯ...
     - ‚тораЯ речка!..
     ‹ена вздрогнула и заторопилась к выходу.
     Ћна  стоЯла на  перроне,  растерЯнно держа  в  руках записку с  адресом
избирательного участка.  €з  заднего вагона  поезда один  за  другим прыгали
милиционеры при кобурах и шашках.  Џоезд тронулсЯ; милиционеры построились и
пошли по  мостовой вдоль полотна по  направлению к  серым корпусам временных
мастерских.
     ‹ена машинально пошла за ними.
     ‚ мастерских было тихо,  безлюдно,  пахло железным ломом и шлаком; шаги
милиционеров гулко отдавались от корпусных стен.  ‹ена с безотчетным страхом
и  уважением смотрела на огромные безмолвные корпуса с  задымленными окнами,
на черные трубы,  вздымавшиесЯ в  высоту.  ‚  таком же вот корпусе в военном
порту сгорел отец ‘уркова... ‹ене стало жутко.
     ЏройдЯ меж  двух  бесконечных корпусов,  милиционеры свернули в  улицу,
ведущую в слободу.
     ‹ену поразила та же,  что и в мастерских,  тишина и безлюдье в поселке.
Ќе  видно ни  играющих ребЯт,  ни  женщин на скамейках возле серых домиков с
закрытыми ставнЯми. ’олько на углах улиц возле корзин с семечками и бобовыми
орехами сидели  одинокие китайцы,  провожавшие милиционеров любопытствующими
взглЯдами.  Ќа  каждом перекрестке милиционеры ставили посты.  ‹ена начинала
смутно  догадыватьсЯ,  что  и  тишина в  поселке,  и  поЯвление милиционеров
свЯзаны с  выборами.  €з дальнего переулка выскакали два конных милиционера,
оглЯделись  по  сторонам  и   во  весь  опор  помчались  навстречу  колонне.
ЏерегибаЯсь с  лошадей  и  козырЯЯ,  они  переговорили со  старшим колонны и
ускакали обратно. Љолонна раздвоилась, половина свернула направо; ‹ена пошла
за той половиной, котораЯ двигалась в прежнем направлении.
     Ќа углу переулка, куда ускакали конные и куда свернула теперь остальнаЯ
колонна, ‹ену задержал постовой:
     - ‚ы куда идете?
     - ђазве здесь нельзЯ ходить?
     - Људа идете,  Я спрашиваю?  -  грубо повторил постовой;  он был весь в
поту.
     - џ иду выбирать в думу,  - окаменев лицом, без запинки сказала ‹ена. -
‚ам известно, что сегоднЯ выбирают в думу?
     - ’ак разве нельзЯ стороной пройти?
     - ‘тороной чего?..
     Ќекоторое времЯ милиционер с  удивлением смотрел на  нее,  потом набрал
воздуха, собираЯсь закричать, но не закричал и с шумом выдохнул воздух.
     - ‘лушайте, гражданка, - сказал он усталым голосом, отираЯ рукавом пот,
- вам нужно в ремесленное училище... Џройдите вон той улицей.
     ‘тали   попадатьсЯ  отдельные  кучки   рабочих  с   женами  и   детьми,
группировавшиесЯ возле скамей и  по обочинам тротуаров.  ‹ена,  ловЯ на себе
испытующие взглЯды и думаЯ,  что, может быть, она недостаточно просто одета,
шла не оглЯдываЯсь.  Ћна прислушивалась -  не говорЯт ли что о выборах. Ќо в
одном  месте говорили о  голубЯх,  в  другом -  о  футбольном состЯзании,  в
третьем смотрели, как два дюжих парнЯ тЯнутсЯ на поЯсах.
     - ‚ы только духу не пущайте! - посмеивалсЯ какой-то Ядовитый старичок.
     ђебЯтишки играли в паровоз посреди улицы.
     - Ђ  ты  как следоват пыхти!  Џаровоз эдак-то не пыхтит,  -  надрывалсЯ
семилеток с ежастыми бровЯми.
     - ...Љак же,  милаЯ,  пробовала и  с  горчицей -  не  отстирываетсЯ,  -
сетовал грудной женский голос.
     ‹ена вошла в улицу,  где кучки рабочих уже подрЯд сидели и стоЯли вдоль
тротуаров.
     “лица упиралась в площадь, сплошь забитую народом. Ќад людской чернотой
выступали белые головы лошадей и зеленые рубахи и фуражки милиционеров.
     ‹ена подошла к  самой площади и,  оробев,  остановилась на углу.  Џеред
‹еной и  вокруг нее колыхалась и гудела толпа -  не менее двух тысЯч.  ‘тоЯл
впервые  ощущаемый  ‹еной  неистребимый запах  опоки  и  металла.  Ѓосоногие
мальчишки сновали в толпе, нырЯЯ под ногами, хватаЯсь за юбки и пиджаки.
     - ЏЯтнашка, пЯтнашка!
     - Љто пЯтнашка?
     - Ѓеги, беги-и!..
     Ћт площади отходило еще две улицы; одну нельзЯ было рассмотреть оттого,
что  у  ее  устьЯ,  отгороженного зелеными милицейскими околышами,  особенно
сгустилась толпа,  -  должно быть,  там  помещалсЯ избирательный участок,  -
другаЯ же, полого подымавшаЯсЯ в гору, была всЯ видна - на ней чернели кучки
рабочих.
     €з-за  горы  выступали на  фоне  дальних синих  отрогов облитые солнцем
красные трубы мельниц. ‚еселые белые облака плыли над синими отрогами.
     ‹ена,  не разбираЯ лиц,  смотрела на кишевшую перед ней толпу. "Ќеужели
это те самые люди?.." -  думала она, вспоминаЯ медленно ползущую черно-серую
колонну и толпу, ревущую под балконом ѓиммеров.
     - “спеют ли пропустить-то всех? …ще мукомолы не пришли.
     - „а, раньше вечера не отделаемсЯ...
     - ’ы что толкаешьсЯ? ‚от стЯнем за ноги с лошади!..
     - Љак, Ђндреич, жинку-то уговорил?
     - €  жинку уговорил,  и старшаЯ дочка пришла,  и младшаЯ пришла бы,  да
годами не вышла...
     - ...Ђ  потому не управлЯетсЯ,  что ростом он мал,  тиски ему по грудь:
как напильником работать, руки устают...
     - ...‘прашиваю сегоднЯ у  лавочника,  что на углу Ќикольской:  "Ќу как?
Џойдешь?.."  -  "Ђ ну вас,  говорит,  с  вашими выборами!.." Ђ Я ему говорю:
"ќто, говорю, ваши выборы, а не наши..."
     - Ћн бы,  брат,  пошел,  да боитсЯ,  что морду набьем.  €  главное,  не
ошибсЯ...
     - •орошо бы ‘кутарева или ѓиммера сюда - побеседовали бы!..
     - €м сюда ни к  чему,  у них участок свой...  Џодъедут это в колЯсочке,
бросЯт квиточки за самих себЯ - и дело с концом...
     - €м пешком нельзЯ: брюхо поотростили...
     ЏрисматриваЯсь к  толпе,  ‹ена  замечала,  как  в  том  или  ином месте
вспыхивали летучие митинги, - доносилсЯ голос оратора, - но когда милиционер
направлЯл туда  свою  лошадь,  митинг  быстро  рассеивалсЯ,  и  нельзЯ  было
определить,  кто  говорил.  ‹ена  вспомнила  пункт  инструкции,  запрещающий
предвыборную агитацию перед избирательным участком.
     - €дут, идут!.. Њукомолы идут!.. - загудели в толпе.
     €з-за  гребнЯ улицы на  горе показалась голова колонны,  ветер раздувал
юбки и фартуки.  ѓоловы людей на площади повернулись в ту сторону. Љолонна -
человек в двести - перевалила через гребень и быстро спускалась к площади.
     - —то-то маловато их...
     - ђазве их вытащишь, хлебосеев! “ них каждый за себЯ, а один за всех...
     - Љто там заправлЯет ими?
     - Ћб этом, брат, вслух не говорЯт по нонешним временам...
     ‹ена краем площади пробралась к улице, где маЯчили милицейские околыши.
     - ‚ очередь, в очередь, барышнЯ!..
     ‹ена предъЯвила удостоверение.


        XXXVII

     - џ, кажетсЯ, опоздала?
     - Ќичего...
     •лопушкина в  серой  вЯзаной кофточке,  с  гладко  зачесанными светлыми
негустыми волосами сидела за столиком перед урной. ‹ена прошла за невысокий,
пахнущим смолою барьер и  снЯла жакетку.  Ћкна выходили во  двор;  они  были
открыты;  виднелсЯ похожий на виселицу снарЯд длЯ гимнастических упражнений;
с площади доносилсЯ гул толпы.
     Ѓаллотировка уже  началась.  ‘утулый бритый старик в  кепке и  потертом
пиджаке,  из  растопыренных карманов которого торчали клещи и  еще  какие-то
инструменты,  опустил записку и  вышел,  волоча ноги.  Ќа  его  месте  стоЯл
худощавый рабочий с кривой шеей, - одно плечо у него было выше другого.
     - Ћтчество? - спрашивала •лопушкина.
     ‹ицо его мучительно искривилось.
     - Ђнем... п... подистович, - сказал он, сильно заикаЯсь.
     ‹ена вдруг вспомнила,  что так же заикалсЯ безногий отец •лопушкиной, и
испуганно посмотрела на  нее,  но  аккуратное и  миловидное лицо •лопушкиной
было сухо и строго.
     - Џройдите к тому столу, там напишете...
     - „авай,  Я  буду проверЯть по спискам и отмечать,  а ты опрашивать,  -
сказала ‹ена.
     - ‚се равно...
     ђабочего с  кривой шеей  сменила молодаЯ работница,  работницу -  русый
паренек  в  футбольных  бутсах.   ‹ена  пытливо  присматривалась  к  каждому
голосующему,  стараЯсь по лицам определить, за кого они могут голосовать. Ќо
лица одних были сурово замкнуты, у других - несколько сконфуженные.
     - Ќаболдин €ван џковлев... ‚ыемочнаЯ, восемнадцать...
     Џеред  •лопушкиной стоЯл  широкоплечий,  с  лицом,  заросшим  угольными
волосами,  пожилой рабочий,  выложив на перила громадные черные руки,  зажав
под мышкой фуражку.
     ‹ена провела пальцем по списку.
     - ‘транно...  ‚се совпадает,  а в адресе путаница... двадцать восемь, а
не восемнадцать?
     - Љак же двадцать восемь,  барышнЯ, когда восемнадцать, - глухо, как из
бочки, возразил рабочий.
     - Џочему же вы заблаговременно не справились со списком избирателей?  -
укоризненно сказала •лопушкина.
     - Ђ когда же нам времЯ на списки глЯдеть? џ в денной смене работаю, нам
в  списки ваши глЯдеть некогда...  „а  мы тут одни Ќаболдины на всю слободу,
спросите,  кого хотите.  Љузнец Ќаболдин...  €ван џковлевич, - мрачно бубнил
он.
     - •орошо,  получите  бланк...  -  Џо  лицу  •лопушкиной чуть  пробежала
улыбка. - ЏроставлЯть только помер, вы знаете?
     - „а уж не спутаю, будьте спокойны, барышнЯ...
     - џ не барышнЯ, - покраснев, сказала •лопушкина.
     - Ќу, гражданка...
     Љузнец отошел к столу,  внимательно осмотрел перо,  почистил его о свои
угольные волосы,  снова осмотрел,  потом,  покосившись на •лопушкину и ‹ену,
отгородилсЯ от них могучей спиной и проставил цифру.
     - Ќу,  дай  бог  на  счастье...  -  Љузнец  громадными черными пальцами
старательно запихнул  сложенную вчетверо  записку  в  Ящик  и  одним  глазом
заглЯнул в  щелку.  -  Ќе видать,  -  сказал он с  широкой улыбкой,  надеваЯ
фуражку. - „о свиданьица!..
     - €нтересно, какой он номер проставил, правда? - шепнула ‹ена.
     - „а...
     ‚   двери  показалась  маленькаЯ  толстенькаЯ  старушка  в   стоптанных
башмаках, в черном платке и ватной черной телогрейке.
     - ‡десь,  что  ли,  выбирают-то?  -  спросила она с  виноватой улыбкой,
оглЯдываЯсь по сторонам.
     - ‡десь, здесь, бабушка, сюда подойдите... ‚ас как зовут?
     - Ќаболдина …вдоксиЯ.
     - Ђ по отчеству?
     - Ђ по отчеству - ‘ергевна.
     - ќто сын ваш был, что ли?
     - ‘ын, сын... - обрадовалась старушка.
     - Љак же вы такого большого родили? - не выдержала •лопушкина.
     - “ж правда что... уж больше его в слободе нет, - конфузливо засмеЯлась
старушка, прикрываЯ рот уголком черного платка.
     - “ вас там адрес перепутан...
     - ‚от,  вот, и он нам говорит... € до чего ж удивительно, когда мы тут,
Ќаболдины,  уж сорок лет живем в этой слободе, у кого ни спроси, все укажут.
Џросто удивительно...  ’ут  ведь  все  пришлые,  а  мой-то  покойник еще  до
мастерских в кузне тут работал, - словоохотливо поЯснЯла старушка.
     - ‹ена, ты отметила?.. Џолучите бланк. ‚ы грамотнаЯ?
     - ЉакаЯ там грамота!  “ж Я  и отнекивалась,  так он менЯ цельную неделю
учил,  как эти самые "четыре" проставить. "’ы говорит, смотри, не спутай..."
Џросто смех!
     - ќтого вы  не  имеете права оглашать,  голосование тайное,  -  сказала
•лопушкина,  закусив губу,  чтобы не рассмеЯтьсЯ.  - Џройдите к тому столу и
напишите...
     ‘тарушка долго копошилась у стола.
     - Људы ее теперь?  -  спросила она,  протЯгиваЯ •лопушкиной несложенную
записку и перо.
     - ђучку положите обратно, а записку сложите, и вот сюда в щелочку...
     - Ђ чернила-то не размажутсЯ? - беспокойно спросила старушка.
     - Ђ вы промокните...
     - ‚от она и  выдала всех!..  -  засмеЯлась ‹ена,  когда старушка вышла.
(Џод номером 4 шел список профессиональных союзов.) -  ‚сю семью выдала!  ’ы
знаешь, ведь их там еще семь Ќаболдиных!..
     •лопушкина, сдерживаЯ улыбку, отвернулась.
     Ћни  пропустили жену  Ќаболдина,  потом  пошло  все  младшее  поколение
Ќаболдиных.
     Љрасивый чернЯвый паренек в начищенных до блеска сапогах, в заломленной
фуражке с красной гвоздикой размашисто подошел к урне.
     - Ќаболдин  €ван  €ванович,  -  развЯзно  сказал  он,  косЯсь  на  ‹ену
играющими черными глазами. - ‚ыемочнаЯ, восемнадцать, только адрес наш у вас
напутан... Џожалуйте бланок...
     - Ќаболдин ”едор €ванович... ‡а адрес уже все известно... Ѓросать сюда,
что ли?..
     €  второй Ќаболдин-сын,  такой же  чернЯвый,  только постарше,  так  же
покосившись на ‹ену, выполнил свой "гражданский долг".
     - ’ут  моЯ  жинка  сейчас придет,  -  сказал он  со  смущенной улыбкой,
задержавшись у дверей,  -  вы уж ей разъЯсните,  что и как,  а то она у менЯ
беда какаЯ пужливаЯ...
     Ќо,  видно,  с  жинками  Ќаболдиных произошла путаница,  потому  что  в
комнату, как ветер, внеслась Ярко-рыжаЯ костлЯваЯ работница с зелеными злыми
глазами.
     - ‡десь,  что  ли,  бланок  получить?..  Њильтонов понаставили,  насилу
пробьешьсЯ к вам!..  Ќаболдина Љатерина... ‚ы только поскорей, пожалуйста, а
то у менЯ опара уйдет,  - заговорила она резким, крикливым голосом. - ’оже -
выборы  называютсЯ:  муки,  сахару  не  достанешь,  а  выборы  устраивают!..
Њильтонов понаставили...
     ‘ердито запихнув записку в Ящик,  она вышла так же стремительно,  как и
вошла, распустив по комнате вихрь своих, по крайней мере, четырех юбок.
     - Ќаболдин Ќ.€.,  слесарь...  или это неважно?  Џокорно благодарим-с, -
сказал  третий  Ќаболдин-сын,  принимаЯ бланк.  -  ЋбЯзательно чернилами или
можно собственным химическим карандашом?..
     - Ќаболдина ”екла... „а, Ђндревна...
     ’олстушка тЯжело дышала, обливалась потом, комкала в руках носовичок.
     - ‚ы  уж  поЯсните,  а  то  Я  просто  так  волнуюсь,  ну,  так  просто
волнуюсь!..
     ‘емью  Ќаболдиных завершила  худенькаЯ черноглазаЯ девушка  с  большими
руками, в сбившемсЯ на затылок платочке.
     - Ќаболдина ЂнЯ...  то  есть Ђнна €ванна,  -  поправилась она тоненьким
голоском, заливаЯсь краской.
     Џосле семьи Ќаболдиных приходили и  еще семьи,  по таких больших уже не
было.  Љак видно,  те, что прошли первыми, осведомлЯли последующих о порЯдке
выборов:  баллотировка пошла  живее.  ‹ена  втЯнулась в  работу и  перестала
следить за лицами.
     Ћднажды внимание ее  отвлек пьЯный.  …му  долго  приходилось изображать
трезвого,  чтобы  попасть сюда;  по  инерции он,  твердо  ступаЯ и  сохранЯЯ
достоинство, прошагал к урне. ‚ высоких, с раструбами сапогах, в просаленной
и  продымленной войлочной шлЯпе,  смахивавшей на  каску,  со  своими пышными
прЯмыми рыжими усами и  могучей эспаньолкой он походил на солдата из "‹агерЯ
‚алленштейна". “видев двух девушек, он изумленно оглЯделсЯ по сторонам и, не
обнаружив милиционеров, очень рассердилсЯ.
     - ’ак, - сказал он, багровеЯ, - так!.. - € ударил кулаком по перилам. -
Ћни думают,  мы свово слова не скажем?..  Ќе-ет, господа хорошие, не-ет... -
Ћн погрозил пальцем. - Њы с вас еще спу-устим шкурку... Њы! - выкрикнул он и
ударил себЯ кулаком в грудь. - ‹итейщики!..
     - Ћн совершенно пьЯн, - шепнула ‹ена. - ‘тоит ли его?..
     - “верена,  что он не ошибетсЯ в списке,  -  сухо сказала •лопушкина. -
ѓражданин,  если вы не хотите подвести своих товарищей,  - голос •лопушкиной
слегка дрогнул,  - перестаньте кричать и назовите свою фамилию и адрес... ‚ы
понЯли менЯ?
     - ЏонЯл Я  вас,  вполне Я вас понЯл...  ’оварищей,  правильно...  -  он
одобрительно покачал головой,  -  это  оч-чень правильно.  Њы  их  с  тюрьмы
ослобоним...
     Ћн назвал себЯ и, получив бланк, некоторое времЯ рассматривал его.
     - €звинЯюсь... ‡десь? - смущенно сказал он, тыча в середину бланка.
     - ‘овершенно верно.
     Џроставив цифру и  затолкнув листок в Ящик,  он снЯл свою каску,  молча
поклонилсЯ •лопушкиной до  земли и,  нахлобучив каску,  вышел,  твердо стуча
сапогами.
     "Ќе очень-то она соблюдает инструкцию", - подумала ‹ена.
     €ногда ‹ена замечала,  что среди голосующих попадаютсЯ и  лично знающие
•лопушкину. Ћни весело или почтительно здоровались с ней, а опускаЯ записку,
улыбались или  подмигивали •лопушкиной:  "‘мотри,  дескать,  как идет дело!"
Њолодой  рабочий  в  гимнастерке,   со  шрамом  через  всю  щеку,  попыталсЯ
заговорить с ней, но она сделала строгое лицо и предупреждающе поднЯла руку.
     - Ћчень нужно, ‘онЯ, - сказал он, покосившись на ‹ену.
     •лопушкина,  тоже покосившись на ‹ену,  отошла с ним в сторонку,  и они
пошептались.
     - ...Џроходы  все  удалось  заложить,  хотЯ  милициЯ и  разгонЯет...  -
доносилось до ‹ены. - ...•уже всего у вас, на ѓолубинке...
     - „а  ведь там  сплошной обыватель,  -  отвечала •лопушкина.  -  Љак на
железной дороге?
     - ‡амечательно... ’ам —уркин твой все дело организовал...
     •лопушкина покраснела.
     - Ђ ты не красней, он парень хороший...
     - ’ак до завтра...
     - „о завтра...
     "Љакие проходы?.."  ‹ена чувствовала,  что вокруг нее совершаетсЯ много
такого, чего она не знает и не понимает. ‡ачем, например, все рабочие с утра
собрались  вокруг  избирательного  участка,  когда  они  могли  бы  спокойно
дожидатьсЯ своей очереди дома?  Ћна вдруг вспомнила услышанный ею на площади
разговор рабочих о лавочнике.
     “же  давно прошел час  обеда,  избирательные списки были уже наполовину
испещрены крестами и замусолены пальцами ‹ены, а с площади все еще доносилсЯ
гул толпы, избиратели все проходили и проходили перед урной.
     - ‘онЯ,  ты  замечаешь,  что в  числе избирателей не было еще ни одного
лавочника или конторщика, все рабочие и рабочие? - спросила ‹ена.
     •лопушкина быстро повернула к  ней  лицо и  несколько мгновений пытливо
смотрела на нее.
     - Ќет,  Я не замечала, - сказала она, моргнув своими белыми ресничками,
и отвернулась. - „а и не наше это дело, - добавила она сухо.
     "“ж  ты-то,   наверно,   знаешь  об  этом  больше  других..."   ‹ена  с
оскорбленным чувством отметила, что •лопушкина не доверЯет ей.
     "—то она пережила и  что познала,  что так изменило ее и придало ей эту
твердость?  -  думала ‹ена.  -  „а, была беззащитна и унижена, и вот - нашла
себЯ,  хотЯ все в  мире противостоЯло ей,  а  Я..." ‹ена вспомнила все,  что
предстоЯло ей,  и  от  ощущениЯ собственного несчастьЯ его  овладело чувство
зависти к •лопушкиной.


        XXXVIII

     Ћколо пЯти часов участок посетили два члена избирательной комиссии. Ћни
приехали на автомобиле и долго гудели рожком, пока пробирались сквозь толпу.
     - —ерт знает,  что тут делаетсЯ у вас!  Њитинговщина какаЯ-то! - кричал
один из них,  в то времЯ как другой проверЯл пломбы,  печати и списки.  - ‚ы
даете повод длЯ кассации! ‚ы знаете это?
     - ‚ам  должно быть известно,  что  милицейские обЯзанности не  входЯт в
круг наших обЯзанностей,  -  отвечала •лопушкина, дрожащей рукой приглаживаЯ
свои светлые волосы. - € вообще Я не считаю возможным разговаривать с вами в
таком тоне...
     - ‚ каком тоне? Ѓоже мой, при чем тут тон, какой может быть тон!..
     Ќа  лбу члена избирательной комиссии собрались мучительные складки;  он
снЯл котелок и носовым платком стал обтирать потную лысину.
     - ‚ас кто рекомендовал?
     •лопушкина смешалась.
     - ЊенЯ рекомендовал ѓиммер, - неожиданно сказала она.
     - ‚от как!
     —лен избирательной комиссии перестал обтирать лысину.
     - Ђ это кто с вами? - осторожно спросил он, платком указываЯ на ‹ену.
     - ќто …лена ѓиммер,  - отчетливо сказала •лопушкина, опускаЯ свои белые
реснички.
     - ‚от как! „очка ‘емена џковлевича?..
     —лен избирательной комиссии переглЯнулсЯ с  другим членом избирательной
комиссии,  и  на  лицах  обоих  членов  избирательной комиссии  изобразилась
улыбка, полнаЯ уважительного умилениЯ.
     - Ћчень  рад  познакомитьсЯ с  дочерью уважаемого ‘емена џковлевича,  -
весь  расплываЯсь в  улыбке,  сказал  первый  член  избирательной комиссии и
перенес свой пыльный котелок на изгиб локтЯ.  -  ’ем более приЯтно видеть ее
при исполнении гражданских обЯзанностей... ‚есьма лестно... •е-хе...
     ‹ена молча, не кланЯЯсь, смотрела на него.
     - •е-хе... Ќу, чудесно... ‚ы кончили, ‘ергей ‘ергеич?
     - ‚се в образцовом порЯдке, ‘ергей Џетрович!
     - ‚  этом  можно было  не  сомневатьсЯ...  —удесно,  чудесно.  …ще  раз
свидетельствую... Ћчень, очень рад...
     € оба члена избирательной комиссии,  улыбаЯсь, кланЯЯсь и пЯтЯсь задом,
покинули участок.
     ‹ена не смотрела на •лопушкину,  ожидаЯ, пока она сама объЯснит все, но
•лопушкина с  тем  же  суховатым,  строгим  выражением продолжала опрашивать
избирателей и, видно, не собиралась ничего объЯснЯть ‹ене.
     Ћт  долгого сидениЯ у  ‹ены затекли ноги,  болела поЯсница,  руки стали
совсем  грЯзными;  она  чувствовала,  что  у  нее  растрепались  волосы,  но
стеснЯлась посмотретьсЯ в зеркальце. Ђ избиратели-рабочие все шли и шли, и в
окно,  в  которое  уже  потЯнуло  вечерней свежестью,  по-прежнему доносилсЯ
глухой, неутихающий гул толпы.
     "„а, ей нет никакого дела до менЯ, Я не нужна ей", - думала ‹ена.
     ‚се  люди,   которые  проходили  перед  урной,   были  точно  соединены
непонЯтной ‹ене суровой,  теплой свЯзью,  и  •лопушкина была тоже включена в
эту свЯзь, и только ‹ена не могла проникнуть в эту свЯзь и не видела никаких
путей, чтобы хоть когда-нибудь проникнуть в нее.
     - Ђ, €гнатьевна!.. - ‹ицо •лопушкиной озарилось детской улыбкой. - џ уж
думала, ты заболела.
     - Ќасилу очереди дождалась...
     ирококостаЯ толстаЯ женщина лет  сорока  пЯти,  ступаЯ,  как  тумбами,
опухшими расставленными ногами,  подошла к  урне.  ‚ отечном,  чуть тронутом
морщинами лице женщины и  во  всей ее  грузной фигуре было что-то  неуловимо
знакомое ‹ене.
     - џ  тебе покушать принесла,  -  сказала она  низким,  хриплым голосом,
протЯгиваЯ •лопушкиной узелок...  -  •отела с кем раньше передать,  да никак
пробитьсЯ не могла...
     - ‘пасибо,  €гнатьевна,  -  •лопушкина,  с  нежной  улыбкой взглЯнув на
женщину,  взЯла узелок.  -  ‚от  тебе  бланк...  ‹ена,  отметь ‘уркову Њарию
€гнатьевну...
     ‹ена низко склонила голову над списками.  Љраска стыда,  как в детстве,
залила ей все лицо и шею. ‹ена чувствовала, что мать ‘уркова смотрит на нее.
     - ‚аш адрес? - чуть слышно спросила ‹ена.
     - ЏриовражнаЯ,  сорок...  Ќашего адреса уж  кто только не знает,  -  со
вздохом сказала ‘уркова.  -  ќто  кто  с  тобой дежурит-то?  -  спросила она
•лопушкину.
     ‹ена склонилась еще ниже, вобрав голову в плечи.
     - ‹ена ЉостенецкаЯ,  -  вместе в гимназии учились,  -  спокойно сказала
•лопушкина.
     ‹ена  слышала,  как  ‘уркова тЯжело отошла к  столу,  повозилась там  и
вернулась к урне.
     - “ менЯ новость,  -  хрипло сказала она,  вталкиваЯ записку в Ящик,  -
прихожу утром на мельницу,  - у нас там сбор был, - вижу, вывесили список на
увольнение, человек пЯтнадцать. Ќа первом месте - Я...
     - ќто ведь мельница ѓиммера? - резким голосом спросила •лопушкина.
     - …го...
     - Љак же ты теперь?
     - Ќе пропаду... стирать буду. Џрощай пока. ‡аходи...
     ‘уркова, тЯжело ступаЯ опухшими ногами, ушла.
     - ‹ена, держи свою порцию...
     •лопушкина протЯнула ‹ене два бутерброда.
     - ‚аша фамилиЯ?
     - Њюрисеп  €ван  ќрнестович,  -  отвечал  кто-то  с  сильным  эстонским
акцентом...
     ‹ена,  краснеЯ  от  унижениЯ,  с  трудом  прожевываЯ жилистую  колбасу,
склонилась над списком и возле €вана ќрнестовича Њюрисепа поставила крестик.


        XXXIX

     Џоздним вечером за урной приехал член избирательной комиссии.  ‡акрытый
"локомобиль",  провожаемый ребЯтишками и собаками, вез урну по темным кривым
слободским улицам.  ђабочие с  пением расходились с  площади.  “  ворот и на
углах улиц чернели группы людей, вспыхивали огоньки папирос.
     —лен избирательной комиссии дремал,  уткнувшись в воротник.  •лопушкина
сидела,  прЯмаЯ и строгаЯ,  положив руки на колени.  ‚переди моталась голова
милиционера. ‹ену мучили усталость, тошнота, голод, одиночество.
     †елтые  огни  хатенок  лепились  по   горам,   рассеивались  по  падЯм,
низвергались в овраги и исчезали в их темных глубинах. ‚ершины и гребни гор,
фабричные трубы,  крыши  строений  выступали на  темно-синем  небе.  Ѓрезжил
последний слабый  отсвет  заката.  ЌеЯркаЯ звезда подрожала в  автомобильном
окне и скрылась за черным силуэтом зданиЯ.
     ‹ена вдруг вспомнила ‹ангового -  такого, каким он стоЯл когда-то перед
ней  в  гостиной,  серьезный и  грустный,  в  шелковой  косоворотке,  полный
мужественной силы и  любви к  ‹ене.  …й хотелось удержать его в себе таким и
думать и плакать о нем,  но она знала,  что это - слабость и ложь. ‘нова она
видела его двулично улыбающеесЯ лицо в автомобиле рЯдом с ‘урковым,  слышала
его  пошлую фразу,  когда  он  вошел  к  ней.  Ћна  содрогнулась от  злобы и
унижениЯ,  представив  себе,  какими,  должно  быть,  собачьими,  преданными
глазами она смотрела на него, когда отдавалась ему.
     —увство  невыразимой  грусти,   грусти   по   какому-то   возможному  и
несбывшемусЯ счастью овладело ‹еной. €змученными глазами и руками она ловила
это  последнее теплое дуновение счастьЯ,  а  счастье,  как  вечернЯЯ неЯркаЯ
звезда в окне,  все уходило и уходило от нее,  -  должно быть, это тоже было
слабость и ложь.
     Џеред  иллюминованным зданием городской думы  кишела  оживленнаЯ толпа,
ожидавшаЯ результата выборов. ‚агон трамваЯ в голубоватом свете иллюминации,
беспрерывно звенЯ, медленно двигалсЯ сквозь толпу.
     “ освещенного вестибюлЯ стоЯли машины,  колЯски,  извозчичьи пролетки с
дремлющими или  рассматривающими публику шоферами и  кучерами.  ‹ена  узнала
стоЯщий у самого подъезда новый "паккард" ѓиммера.  „ве шеренги милиционеров
охранЯли свободный от толпы проход с улицы в вестибюль.
     ‚   залитых  электричеством  комнатах  и  коридорах  думы  тоже  стоЯло
необычное оживление.  ѓруппы мужчин в пиджаках и галстуках курили, жужжали и
жестикулировали на площадках лестницы и в коридорах.  ‚ раскрытые двери зала
заседаний  виднелись рЯды  белых  воротничков,  проборов  и  лысин.  ‘утулый
человек в чиновничьем мундире с перхотью на бархатном воротничке,  держа под
мышкой портфель,  а в другой руке счеты,  быстро прошел по коридору, обогнав
‹ену и •лопушкину.
     - Џозвольте, позвольте, господа! - повторЯл он, лавируЯ между людьми.
     ‹ена  рассеЯнно отвечала на  вежливые улыбки и  поклоны знакомых членов
думы, которых она привыкла видеть за сервированными столами или в гостиных.
     ‚  приемной избирательной комиссии было  шумно  и  зелено от  табачного
дыма.  ‚озбужденные,  усталые уполномоченные,  репортеры газет  с  записными
книжками в руках сидели на столах, на сдвинутых в беспорЯдке креслах, стоЯли
у  стен или  просто толкались по  приемной,  наполнЯЯ ее  говором и  клубами
табачного  дыма.  “  входа  в  кабинет  председателЯ стоЯл  покрытый  черным
фотографический аппарат, возле него в кресле дремал фотограф в белой панаме.
     ‹ена и  •лопушкина сели у выхода в коридор на стульЯ,  которые уступили
им двое молодых людей. €з коридора в приемную то и дело входили люди и вновь
уходили, хлопаЯ дверьми. ‹ену качало от усталости, - стул, казалось, уплывал
под ней.
     - ...Ќет,  вы послушайте,  что творилось у военного порта! - доносилось
до ‹ены.  - Ѓыли забиты все улицы и переулки, в одном месте дошло до свалки.
ѓоворЯт, ранили милиционера, и