Ђлександр ѓрин. Џо закону

Ћцените этот текст:
Ђлександр ѓрин. Џо закону

-----------------------------------------------------------------------
OCR & spellcheck by HarryFan, 3 September 2000
-----------------------------------------------------------------------

Ќаконец Я приехал в Ћдессу. ќтот огромный южный порт был, длЯ моих
шестнадцати лет, - дверью мира, началом кругосветного плаваниЯ, к которому
Я стремилсЯ, имеЯ весьма смутные представлениЯ о морской жизни. Љазалось
мне, что уже один вид кораблЯ кладет начало какому-то бесконечному
приключению, серии романов и потрЯсающих событий, овеЯнных шумом волн. ‚ид
черной матросской ленты повергал менЯ в трепет, в восторженную зависть к
этим существам тропических стран (тропические страны длЯ менЯ начинались
тогда от зоологического магазина на „ерибасовской, где за стеклом сидели
пестрые, как шуты, попугаи), все, встречаемые мной, морЯки и, в
особенности, матросы в их странной, волнующей отблесками неведомого,
одежде, - были герои, гении, люди из волшебного круга далеких морей. ЊенЯ
пленЯла фуражка без козырька с золотой надписью "Ћлег", "‘аратов",
"ЊариЯ", "Ѓлеск", "ѓранвиль"... голубые полосы тельника под распахнутым
клином белой, как снег, голландки, красные и синие поЯса с болтающимсЯ
финским ножом или кривым греческим кинжальчиком с мозаичной рукоЯткой, Я
присматривалсЯ, как к откровению, к неуклюжему низу расширенных длинных
брюк, к загорелым, прищуренным лицам, к простым черным, лакированным
табакеркам с картинкой на крышке, из которых эти, впущенные в морской рай,
безумно счастливые герои вынимали листики прозрачной папиросной бумаги,
скручиваЯ ее с табаком так ловко и быстро, что Я приходил в отчаЯние.
Ќикогда не быть мне настоЯщим морским волком! џ даже не знал, удастсЯ ли
поступить мне на пароход.
„овольно сказать вам, что Я приехал в Ћдессу из ‚Ятки. Љонтраст был
громаден! џ проводил дни на улицах, рассматриваЯ витрины или бродЯ в
порту, где, на каждом шагу, открывал Ђмерику. ‡десь билсЯ пульс мира. ѓоры
углЯ, рев гудков и сирен, заставлЯющий плакать мое сердце зовом в Ђмерику
и Љитай, Ђвстралию и џпонию, - по океанам, по проливам, вокруг мыса „оброй
Ќадежды! ‚от когда географиЯ совершила злое дело. џ рылсЯ в материках, как
в щепках, но даже простой угольный пароход отвергал мои предложениЯ, не
говорЯ уже о гигантах „обровольного флота или изЯщных великанах ђусского
общества. Ѓыло лето, стоЯла удушливаЯ жара, но, в пыли и зное, обливаЯсь
потом, выхаживал Я каждый день молы, останавливаЯсь перед вновь прибывшими
пароходами и, после колебаниЯ, взбиралсЯ на палубу по трапу, сотрЯсаемому
шагами грузчиков. Ћбычно у трюма, извергающего груз под грохот лебедки,
под отчаЯнный крик турка: "‚ира!" или "Њайна!", торчала фигура старшего
помощника с накладными в руках, и он, выслушав мой вопрос: "Ќет ли
вакансии", - рассеЯнно отвечал: - "Ќет". €ногда матросы осыпали менЯ
насмешками, и, должно быть, действительно казалсЯ Я смешон с моей
претензией быть матросом кораблЯ дальнего плаваниЯ, Я, шестнадцатилетний,
безусый, тщедушный, узкоплечий отрок, в соломенной шлЯпе (она скоро
потерЯла длЯ менЯ иллюзию "мексиканской панамы"), ученической серой
куртке, подпоЯсанный ремнем с медной блЯхой и в огромных охотничьих
сапогах.
‡апас иллюзий и комических представлений был у менЯ вообще значителен.
’ак, например, до приезда к морю Я серьезно думал, что на мачту лезут по
ее стволу, как по призовому столбу, и страшилсЯ оказатьсЯ несостоЯтельным
в этом упражнении. ђассчитываЯ, по крайней мере, через месЯц, попасть в
€ндию или на ‘андвичевы острова, Я взЯл с собой Ящичек с дешевыми
красками, чтобы рисовать тропических птиц или цветы редких растений.
Џоступить на пароход казалось мне так же легко, как это происходит в
романах. Џоэтому крайне был озадачен Я тем, что на менЯ никто не обращает
вниманиЯ, и ученики мореходных классов, красивые юноши в несравненной
морской форме, которых Я встречал повсюду, казались мне рожденными не
иначе, как русалками, - не может обыкновеннаЯ женщина родить такого
счастливца.

ЏодъезжаЯ к Ћдессе, Я разговорилсЯ в вагоне с подозрительным человеком.
Ќа мой взглЯд, он был опасный международный авантюрист, из тех, что
хладнокровно душат старух, присваиваЯ бриллианты и золото. Џоэтому Я
отправилсЯ в соседнее купе, чтобы предупредить там пожилую еврейку с
большим количеством багажа. ‘ ней Я тоже свел знакомство. ‚ообще в поезде
все знали, что Я еду "на море", и Я у всех допытывалсЯ, как поступить на
пароход. џ сказал ей, чтобы она остерегалась, так как рЯдом со мной сидит
несомненный жулик. Ћна горЯчо благодарила менЯ и, кажетсЯ, поверила.
‚се произошло оттого, что Я никогда не видел таких людей, как этот
самоуверенный, хлыщеватый господин с остроконечной бородкой, в золотом
пенсне, щегольском клетчатом костюме, лиловых носках и желтых сандалиЯх.
Ћн так разваливалсЯ, картавил, делал такие капризные широкие жесты, что Я
принЯл его за мошенника благодарЯ еще обилию брелоков и колец, так как
читал, что червонные валеты унизываютсЯ драгоценностЯми. Њежду тем это был
всего-навсего главный бухгалтер Ћдесской Њануфактуры Џташникова, человек
безобидный и добрый. “знав, что Я еду с одним рублем, что о море и морской
жизни имею не более представлениЯ, чем о жизни в пампасах, он дал мне
письмо к бухгалтеру Љарантинного Ђгентства ђусского Ћбщества с просьбой
обратить на менЯ внимание. Ќо, до момента вручениЯ письма, Я был
непоколебимо уверен, что письмо заключает какую-то ловушку или страшную
тайну, хранить которую менЯ обЯжут под клЯтвой, угрожаЯ револьвером.
Ћднако именно благодарЯ этому письму второй бухгалтер устроил мне приют и
полное матросское содержание, - правда, без жалованьЯ, - в так называемой
"береговой команде".
"Ѓереговой командой" были матросы, кочегары и, другие мелкие служащие
Ћбщества, почему-либо неспособные временно находитьсЯ на корабле. ќто был
полулазарет-полубогадельнЯ. Њожно здесь было встретить также загулЯвшего и
отставшего от рейса матроса или живущего в ожидании места какого-нибудь
старого служащего. ‚сего жило человек двадцать, по койкам, как в казарме;
днем, кто хотел, работал носильщиком в складах пристани, а ночью нес
очередную вахту около пакгаузов Ћбщества.
Ћтсюда-то и совершал Я свои путешествиЯ в порт, упиваЯсь музыкой рева и
грома, свистков и криков, лЯзга вагонов на эстакаде и звона Якорных цепей,
- и голубым заревом свободного, за волнорезом, за маЯком синего —ерного
морЯ. џ жил в полусне новых Явлений. ’огда один случай, может быть
незначительный в сложном обиходе человеческих масс, наполнЯющих тысЯчи
кораблей, - показал мне, что Я никуда не ушел, что Я - не в преддверии
сказочных стран, полных беззаветного ликованиЯ, а среди простых, грешных
людей.

‚ казарму привезли раненого. ќто был молодой матрос, которого товарищ
ударил ножом в спину. Џоссорились они или, подвыпивши, не поделили
чего-нибудь - этого Я не помню. “ менЯ только осталось впечатление, что
правда на стороне раненого, и Я помню, что удар был нанесен внезапно,
из-за угла. “же одно это направлЯло симпатии к пострадавшему. Ћн
рассказывал о случае серьезно и кратко, не выражаЯ обиды и гнева, как бы
покорЯЯсь печальному приключению. ђана была не опасна. ’емпература немного
повысилась, но больной, хотЯ лежал, - ел с аппетитом и даже играл в
"шестьдесЯт шесть".
‚ечером раздалсЯ слух: "доктор приехал, говорить будет".
„октор? ѓоворить? џ направилсЯ к койке раненого.
„октор, пожилой человек, по-видимому, сам лично принимающий горЯчее
участие во всей этой истории, сидел возле койки. Ѓольной, лежа, смотрел в
сторону и слушал.
„октор, стараЯсь не быть назойливым, осторожно и мЯгко пыталсЯ внушить
раненому сострадание к судьбе обидчика. Ћн послан им, пришел по его
просьбе. “ него жена, дети, сам он - военный матрос, откомандированный на
частный пароход (это практиковалось). Ћн полон раскаЯниЯ. …го ожидают
каторжные работы.
- ‚ы видите, - сказал доктор в заключение, - что от вас зависит, как
поступить - "по закону" или "по человечеству". …сли "по человечеству", то
мы замнем дело. …сли же "по закону", то мы обЯзаны начать следствие, и
тогда этот человек погиб, потому что он виноват.
Ѓыла полнаЯ тишина. ‚се мы, сидевшие, как бы не слушаЯ, по своим
койкам, но не проронившие ни одного слова, замерли в ожидании. —то скажет
раненый? Љакой приговор изречет он? џ ждал, верил, что он скажет: "по
человечеству". Ќа его месте следовало простить. Ћн выздоравливал. Ћн был
лицом типичный морЯк, а "морЯк" и "рыцарь" длЯ менЯ тогда звучало
неразделимо. …го руки до плеч были татуированы фигурами тигров, змей,
флагов, именами, лентами, цветами и Ящерицами. Ћт него несло океаном,
родиной больших душ. € он был так симпатично мужествен, как умный атлет...
ђаненый помолчал. ‚идимо, он боролсЯ с желанием простить и с каким-то
Ядовитым воспоминанием. Ћн вздохнул, поморщилсЯ, взглЯнул доктору в глаза
и нехотЯ, сдавленно произнес:
- Џусть... уж... по закону.
„октор, тоже помолчав, встал.
- ‡начит, "по закону"? - повторил он.
- Џо закону. Љак сказал, - кивнул матрос и закрыл глаза.
џ был так взволнован, что не вытерпел и ушел на двор. Њне казалось, что
у менЯ что-то отнЯли.
‘ этого днЯ Я стал присматриватьсЯ к морю и морской жизни с ее
внутренние, настоЯщих сторон, впервые почувствовав, что здесь такие же
люди, как и везде, и что чудеса - в самих нас.

1924
Last-modified: Thu, 14 Sep 2000 18:14:58 GMT
Ћцените этот текст: