Ђлександр ‘тепанович ѓрин. Ќаследство Џик-Њика

Ћцените этот текст:
Ђлександр ‘тепанович ѓрин. Ќаследство Џик-Њика

---------------------------------------------------------------------
Ђ.‘.ѓрин. ‘обр.соч. в 6-ти томах. ’ом 2. - Њ.: Џравда, 1980
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 25 марта 2003 года
---------------------------------------------------------------------

- Џосмотрим, что написал этот человек! ќтот чудак!
- „ержу пари, что здесь больше всего приходо-расходных цифр!
- €ли черновиков от писем!
- €ли альбомных стихотворений!
’акие и им подобные возгласы раздались в моей комнате, когда мы, друзьЯ
умершего три днЯ назад Џик-Њика, собрались за Ярко освещенным столом. ‚се
сгорали от нетерпениЯ. ‚ завещании, очень лаконичном и не возбудившем
никаких споров, было сказано Ясно: "‡аписки мои Я, нижеподписавшийсЯ,
оставлЯю всем моим добрым приЯтелЯм, длЯ совместного прочтениЯ вслух. …сли
то, что собрано и записано мной на протЯжении пЯтнадцати лет жизни, им
придетсЯ по вкусу, то каждый из них должен почтить менЯ бутылкой вина,
выпитой за свой счет и в неизменном присутствии моей собаки, пуделЯ Њика".
ќто место из завещаниЯ вспомнили все, когда толстаЯ, прошнурованнаЯ
тетрадь была вытащена мной из бокового кармана. Ќа столе Ярко горели
старинные канделЯбры, часы весело болтали маЯтником и шесть заранее
приготовленных бутылок вина светились темным золотом между кофейным прибором
и ароматным паштетом.
‚се закурили сигары, располагаЯсь как кому было удобнее. —итать должен
был Я. Џрошла минута сосредоточенного молчаниЯ - времЯ, необходимое длЯ
того, чтобы откашлЯтьсЯ, провести рукой по волосам и придать лицу строгое
выражение, не допускающее перебиваний и шуток.
џ развернул тетрадь и громко прочел заглавие первого происшествиЯ,
описанного нашим милым покойником. € в тот же момент легкаЯ как туман,
задумчиваЯ фигура Џик-Њика в длинном, наглухо застегнутом сюртуке вышла и
села за стол.

ЌЋ—ЌЂџ ЏђЋѓ“‹ЉЂ

„ень отвратителен, не стоит говорить о нем; поговорим лучше о ночи.
‚се, кто встает рано, любуЯсь восходом солнца, заслуживают снисхождениЯ, не
больше; глупцы, они менЯют на сомнительное золото днЯ настоЯщий черный алмаз
ночи. Ћтсутствие света пугает их; проснувшись в темноте, они зажигают свечу,
как будто могут увидеть иное, чем днем. €ное, чем стены, знакомаЯ
обстановка, графин с водой и часы. …сли им нужно выпить немного валериановых
капель, - это еще извинительно. Ќо боЯтьсЯ, что не увидишь давно знакомое -
есть ли смысл в этом?
‚сегда пропасть - мглистаЯ, синЯЯ, серебрЯнаЯ и чернаЯ - ночь. –арство
тревожных душ! Џростор смЯтению! Ќевыплаканные слезы о красоте! Ќагие
сердца, сиЯющие отвратительным блеском, тусклые взоры убийц, причудливые и
прелестные сны, силуэты, намеченные карандашом мрака; рай, брошенный в грЯзь
разгула, огромный кусок земли, спЯщий от утомлениЯ; вы - бесценные россыпи,
материал длЯ улыбок, источник чистосердечного весельЯ, потому что, клЯнусь
хорошо вычищенными ботинками, Я смеЯлсЯ как следует только один раз и -
ночью.
Ќас было двое. ’от, о котором говорЯт он, спокойный, одетый изЯщнее
придворного кавалера, хранил молчание. џ развлекал его. Ќовости, сплетни
днЯ, забавные анекдоты падали с моих губ в его лакированную душу
безостановочно. € тем не менее он был недоволен. Ћн хотел впечатлений
прЯных, эксцессов, смеха и удовольствиЯ.
ЏройдЯ мост, мы остановились против витрины ювелира. ќлектричество
затоплЯло разноцветный град брильЯнтов, застывших, как лед, в бархатных и
атласных футлЯрах. Ћн долго смотрел на них, мысленно оцениваЯ каждую штуку и
внутренне облизываЯсь. € тихо сказал:
- Љонечно, это - продажнаЯ человеческаЯ душа. Љрупнее - дороже.
џ стал смеЯтьсЯ, уверЯЯ, что ничего подобного. ЃрильЯнты ввозЯтсЯ
преимущественно из Ђфрики, их обделывают в гранильнЯх и шлифовальнЯх, потом
скупают. Ќо он продолжал как духовное лицо, печальным и строгим голосом:
- „а, да, можно провести полную параллель. Ѓоже мой, если бы вы знали,
как тонко Я чувствую все окружающее менЯ. Ќо идем дальше, дальше от этой
гробницы слез.
џ чувствовал, что начинаютсЯ колики, но благоразумно удержалсЯ от
смеха. ќто печальное человеческое животное тащило менЯ по тротуару от
витрины к витрине, пока не остановилось перед решеткой гастрономического
магазина. Љонсервы и прочаЯ смесь дремали в сумраке. Ћн тихо пробормотал:
- Ќемножко усилиЯ, немножко воображениЯ, и это стекло покажет нам
чудеса. ќти сельди и шпроты, - вернее, трупы их - не воскрешают ли они
океан, свою родину, подводный мир, чудеса сказок? Ђ эти вульгарные телЯчьи
ножки - зелень лугов, фермы с красными крышами, загорелые лица крестьЯн,
картины голландских живописцев, где хочетсЯ расцеловать коров, так они живы
и энергичны.
‘удорога перекосила мое лицо. „рожа от скованного волей смеха, Я
выговорил:
- Ќе то! Ќе то!
- „а, - подтвердил он с видом человека, понимающего с первого слова
мысли собеседника, - вы правы. Ќе то! ‡десь что-то иное, быть может, думы о
смерти. џ говорю не о гастрономической смерти, но на менЯ каждый остаток
живого существа производит сложное впечатление.
Ђсфальт Ясно отражал частые звуки шагов; шла девушка, одна из
несчастных. ‚се нахальство, расточаемое на улицах, светилось в ее глазах,
подрисованных тушью. Ћна была еще довольно свежа, стройна и поэтому имела
естественное право заговаривать с незнакомыми.
- Њужчина, угости папироской! - сказала маленькаЯ блудница.
Ћн внимательно посмотрел на ее лицо и вытащил портсигар.
- Љонечно, - заговорил он, делаЯсь недоступным, - вы хотите не одну
только папиросу. ‚ам хочетсЯ, чтобы Я взЯл вас с собой в ресторан, заказал
ужин, вино и заплатил вам десЯть рублей. Ќо это совершенно немыслимо, и вот
почему. ‚о-первых, Я боюсь заразитьсЯ, а во-вторых, мне недостаточно этого
хочетсЯ. —то же касаетсЯ папиросы - вот она, это финлЯндскаЯ папироса,
десЯть копеек десЯток. ‚идите, Я говорю с вами вежливо, ничем не подчеркиваЯ
разницы нашего положениЯ. ‚ы проститутка, живете скверной, уродливой жизнью
и умрете в нищете, в больнице, или избитаЯ насмерть, или сгнившаЯ заживо. џ
же человек общества, у менЯ есть умнаЯ, благороднаЯ, чистаЯ жена и нервнаЯ
интеллектуальнаЯ жизнь; кроме того, Я человек обеспеченный. †изнь без
контрастов неинтересна, но все же ужасно, что есть проституциЯ. €так, вот
папироса, дитЯ мое; смотрите - Я сам зажигаю вам спичку. џ поступил хорошо.
Ћн взволнованно замолчал, боЯсь растрогатьсЯ. „евушка торопливо шла
дальше, шаги ее падали в тишину уверенным, жестким звуком.
- џ вас презираю, - вдруг сказал он, выпускаЯ клуб дыма. - Ќе знаю
хорошенько за что, но мне кажетсЯ, что в вас есть что-то достойное
презрениЯ. ‚ вас, вероЯтно, нет тех пропастей и глубин, которые есть во мне.
‚ы ограниченны, это подсказывает мне наблюдение. ‚ы мелки, не далее как
вчера вы торговались с извозчиком. ‚ы - мелкаЯ человеческаЯ дрЯнь, а Я -
человек.
- •а-ха-ха! - разразилсЯ Я так, что он подскочил на два фута. -
•и-хи-хи-хи-хи! •е-хе-хе-хе! •о-хо-хо-хо!
- •о-хо! - сказал мрак.
џ плакал от смеха. џ бил себЯ в грудь и призывал бота в свидетели моего
весельЯ. џ говорил себе: сосчитаю до десЯти и остановлюсь, но безумный хохот
трЯс мое тело, как ветер - иву.
Ћн сдержанно пожал плечами и рассердилсЯ.
- Џослушайте, это неприлично. ‘мотрите, прохожие остановились и
показывают на вас пальцами. ѓлаза их делаютсЯ круглыми, как орехи. “йдемте!
- џ люблю вас! - стонал Я, ползаЯ на коленЯх. - Џозвольте мне
поцеловать ваши ноги! ‘олнце мое!
Ћн не слушал. Ћн презрительно отвергал мою любовь, так же, как отверг
бы ненависть. Ћн был величествен. Ћн был прекрасен. Ћн смотрел в глаза
мраку, призываЯ восход, жалкую струю мутного света, убийцу ночи.
’огда Я убил его широким каталанским ножом. Ќо он воскрес прежде, чем
высохла кровь на лезвии, и высокомерно спросил:
- —ем могу служить?
€зумленный, Я стал душить его, стискиваЯ пальцами тугие воротнички, а
он тихо и вежливо улыбалсЯ. ’огда пришла моЯ очередь рассердитьсЯ.
- Џропадай, черт с тобой! - закричал Я. - ЃрильЯнты! ’елЯчьи ножки!
•о-хо-хо-хо-хо-хо!
Ћн повернулсЯ три раза, сделал книксен и вдруг расплылсЯ в широчайшей
сладкой улыбке. Ћна дрожала в воздухе, чернаЯ, как лицо негра. Џотом
просветлела, тронула крыши и купола церквей розоватыми углами губ,
опустилась бледным туманом и проглотила город.

€Ќ’…ђЊ…„€џ

џ человек ленивый, и длЯ того, чтобы раскачатьсЯ записать что-нибудь,
должен пережить или услышать настоЯщее событие. Љаждый понимает это слово
по-своему; Я предпочитаю означать им все, что мне нравитсЯ. ‘ этой и,
по-моему, единственно правильной точки зрениЯ, хороший обед - событие. ’очно
так же Я назову событием встречу с человеком, одетым в красное с головы до
ног. ќто было бы ново, мило, а значит и занимательно.
‚ один из осенних вечеров Я вышел на перекресток двух плохо освещенных,
грЯзных улиц, населенных рабочими и жуликами. џ не знал, зачем и куда иду,
мне просто хотелось двигатьсЯ. „еревьЯ чахоточного бульвара сонно чернели у
фонарей. †идкий свет окон пестрил тьму; пустынные тротуары напоминали
заброшенные дороги. ‘ырой воздух холодил щеки, в переулках и под арками
ворот скользили беззвучные силуэты. ‚дали, над вокзалом сиЯл белым пламенем
электрический шар; одинокий глаз тьмы, мертвый свет, придуманный человеком.
Ќичто не нарушало печали и оцепенениЯ ночи; жители квартала сидели за
гнилыми стенами; одиночество бродЯг длЯ них было роскошью; они уважали
людей, имеющих собственные кровати. џ шел, покуриваЯ и мурлыкаЯ. Њне было
хорошо; день, поэзиЯ инфузорий, умер на западе в семь часов вечера. џ
похоронил его, Я справлЯл его тризну прогулкой и легкомыслием. Ќочь -
царственное наследство днЯ, стотысЯчный чулок скрЯги, умершего с голода, - Я
люблю твой черный костюм джентльмена и презираю базарную пестроту.
‚ы, знающие менЯ, простите это маленькое, невольное отступление. џ шел
минут пЯть по тротуару и вышел на перекресток. ‡десь неподвижно и деловито
стоЯла женщина, держа в руках большой черный предмет. Џосмотрев на нее, Я
тронулсЯ дальше и оглЯнулсЯ. Ћна продолжала стоЯть. џ остановилсЯ, вынул
сигару; не торопЯсь закурил, прислонилсЯ к соседней стенке и две-три минуты
дымил как дымоваЯ труба. Ћна стоЯла.
€ Я побилсЯ об заклад сам с собой, что не уйду раньше ее. Њоросил
дождь, взрывы ветра проносились по улице. Ћна все стоЯла, терпеливо и молча.
ђЯдом с ней чернела пустаЯ скамейка; она не садилась. ’огда Я бросил сигару
и подошел к этой чудачке, одетой в сильно поношенное платье; с грЯзной
измЯтой шлЯпы ее текла вода. Ѓледное, решительное лицо, и глаза полные
страха. ‘вободной рукой она сделала движение, как бы отстранЯЯ менЯ. Ћбдумав
первый вопрос, Я приступил к делу.
- ‘ударынЯ, - сказал Я, - не знаете ли вы дороги к Ќовому рынку? џ
только что приехал и не имею никакого представлениЯ о расположении города.
„рожа и заикаЯсь, она выговорила:
- Ќалево... затем... прЯмо... затем...
- •орошо, благодарю вас. Љакой дождь, а?
- „а... дождь...
- Ќу, что же, - сказал Я, начинаЯ терЯть терпение, - вы сами-то не
заблудились, милаЯ?
‚ ответ на это можно было ожидать чего угодно, и Я заранее приготовилсЯ
к какой-нибудь дерзости. Ћна вправе была послать менЯ к черту или попросить
оставить ее в покое. Ќо она молчала. ‹ицо ее изменилось до неузнаваемости,
губы трЯслись; холодный, тоскливый ужас пылал в глазах, устремленных на менЯ
с тупой покорностью животного, ожидающего удара.
ЌеприЯтное ощущение пронизало менЯ до корней волос. џ терЯлсЯ, Я
начинал дрожать сам. ‚друг она сказала:
- џ продаю петуха.
Њашинально, не обратив вниманиЯ на странность этого заЯвлениЯ, Я
спросил:
- Џетуха? ѓде же он?
†енщина поднЯла руки. „ействительно у нее был петух, свЯзанный,
обмотанный плотной сеткой. џ потрогал его рукой, теплота птицы убедила менЯ.
ќто был настоЯщий, живой петух.
Џораженный, смущенный, терЯЯсь в соображениЯх, Я силилсЯ улыбнутьсЯ. џ
не знал, что сказать. Њне казалось, что со мной шутЯт. џ думал, что сплю. џ
готов был вспылить и выругатьсЯ или купить этого петуха. Ћдин момент мне
пришло в голову попросить извинениЯ и уйти.
‚друг совершенно ЯснаЯ, неоспоримаЯ истина положениЯ поставила менЯ на
ноги. ђоль сатаны не хуже всех остальных, посмотрим. ќта женщина продает
петуха, купим его дороже.
€ Я заЯвил:
- Џетух мне нравитсЯ. џ даю вам за него десЯть рублей.
- Ќет, - сказала испуганнаЯ женщина. - Ћдин рубль.
- Њожет быть, вы возьмете сто? ‘то новеньких, тЯжелых рублей, подумайте
хорошенько. ‚ы наймете чистенькую, уютную квартирку, купите стульЯ, горшки с
душистым горошком, комод, новое платье себе и праздничный костюм мужу. Џотом
вы найдете место. “ вас будет все готовое, вы не будете откладывать
жалованьЯ на обзаведение домашним хозЯйством. Љроме того, вы пойдете в
ближайшее воскресение в театр, где играет музыка и показывают разные смешные
и трогательные вещи. ђазве все это плохо?
- Ќет, - выкрикнула она, - ни за что, ни за какие блага в мире! Ћдин
рубль.
- Џозвольте, - продолжал Я, - мы можем сойтись иначе. џ дам вам тысЯчу.
Ћна вздохнула и отрицательно покачала головой. Љакие дикие образы
толпились в ее мозгу? Ћна была жалка и страшна, крупный пот стекал по ее
щекам; всЯ во власти овладевших ею представлений, она видела только одно,
загадочную серебрЯную монету, и выдерживала битву, шатаЯсь от слабости. џ
набавлЯл цену, увлекаЯсь сам; Я сыпал тысЯчами.
- „вадцать тысЯч, - хотите?
- Ќет.
- ’ридцать.
- Ќет.
- ‚ы заблуждаетесь. ‚ы отказываетесь от счастьЯ. Љаменный трехэтажный
дом, картины, дорогие цветы, паркет, роЯль лучшей фабрики, собственный
экипаж, лошади.
- Ќет.
- џ дам вам сколько хотите. ‚ы будете в состоЯнии пить вино - ценою на
вес золота; землЯ превратитсЯ в рай, самые лакомые, дорогие кушаньЯ будут
ожидать вашего выбора, ваш каприз будет законом, желание -
действительностью, слово - могуществом. ѓлетчеры, вулканы, острова тропиков,
льды ЏолЯрного круга, средневековые города, развалины ѓреции - этого вы в
грош не ставите? “ вас будут дворцы, слышите вы, жертва клопов и голода?
„ворцы! ‘амые настоЯщие. ‚ы можете их украсить, как вам угодно.
Ќо она упорно мотала головой и, хрипло, задыхаЯсь от волнениЯ,
твердила, как помешаннаЯ:
- ђубль. ђубль.
- Ќу, что же, - сказал Я, стараЯсь придать голосу ироническую
беспечность, - Я умываю руки. ‚ы хотите непременно рубль - нате. ’олько
вашего петуха Я не возьму. Ћн стар и, конечно, тверд как подошва. ‡ажарьте
его и скушайте за мое здоровье.
џ вытащил из жилетного кармана пЯть двадцатикопеечных монет. Ћна
отшатнулась, неожиданность лишила ее всЯкой опоры. ЃеспомощнаЯ
победительница умолЯюще смотрела на менЯ, она хотела рубль.
- —то же вы? - спросил Я. - ‚от рубль.
- Ћ, - простонала она. - Ќе так, сударь, не так. ‘еребрЯный,
неразменный.
- ’аких нет, - возразил Я, - берите, что дают. †алею, от души жалею,
что Я не черт. џ - Џик-Њик. ЏонЯли? Џрощайте. …сли вам будет невтерпеж,
купите на последние деньги свЯзку старых ключей и действуйте. €ли, быть
может, вы желаете честно умереть с голода? „ело ваше. Џосмотрите на петуха.
Ћн смотрит на вас с глубоким отчаЯнием. „лЯ кого же, как не длЯ вас, кричит
он три раза в ночь и последний раз - на рассвете? Џодумайте только, как
сладко спЯт на рассвете все, охранЯющие свое добро.
џ раскланЯлсЯ и ушел. „ома мне долго не удавалось заснуть; беспокойные
уродливые кошмары толпились вокруг кровати; стук маЯтника гулко разносилсЯ в
пустых комнатах. ’о бодрствующий, то погруженный в тЯжелое забытье, Я лежал
как пласт, и ночь, казалось, упорно не хотела принести мне успокоение.
Ћкно в спальню было отворено. „ерзкий получеловеческий голос поднЯл
менЯ с кровати; протираЯ отЯжелевшие глаза, Я подошел к окну. ѓрЯзное белье
тумана заволакивало серые силуэты крыш; брезжил рассвет. ЋсеннЯЯ кровь
солнца расплывалась на горизонте, резкий холод освежал легкие. ‘нова крик
простуженного человека взвилсЯ над городом; это на соседней ферме
упражнЯлись петухи, перебиваЯ друг друга; в их голосах чувствовались тепло
курЯтника и необъЯснимаЯ, соннаЯ тревога. Ћдинокие, сгорбленные фигуры
переходили улицу; как мыши, они скользили вдоль стен и проваливались.
“тром, пробегаЯ газету, Я нашел несколько сообщений, извещавших о
похищении собственности. ЊоЯ случайнаЯ ночнаЯ приЯтельница, не была ли и ты
действующим лицом? …сли так, то ты не ошиблась, и Я был сатаной на час,
потому что где же уверенность, что все мы не маленькие черти, мы, строЯщие
неумолимо логические заключениЯ?

ЌЂ ЂЊ…ђ€ЉЂЌ‘Љ€• ѓЋђЂ•

- џ очень люблю сильные ощущениЯ, - сказал мне под искусственной
пальмой кафе-шантана человек с проседью. Ћн сильно жестикулировал. џ никогда
не видел человека с таким разнообразием жестов. …го руки, пальцы, плечи,
брови и даже уши приходили в движение при каждом слове. Џрежде чем сказать
что-либо, он разыгрывал целую мимическую сцену, выразительно блестЯ впалыми
глазами.
џ был страшно недоволен его обществом. Ќервные люди стоили мне
полжизни. Ћднако, подсев сам, он не думал раскланЯтьсЯ и уйти.
‚ это времЯ, т.е. когда Я размышлЯл о смысле существованиЯ человека с
проседью, заиграла музыка. ‚оенный, кровожадный марш сделал менЯ на десЯть
минут поручиком фантастического полка, гулЯющего по аллеЯм сада в цветных
шлЯпах, смокингах и мундирах. Њой новый знакомый барабанил пальцами по
столу. џ сказал:
- …сли вы сЯдете вон в ту вагонетку, котораЯ на шестиэтажной высоте
головокружительно звенит рельсами, то испытаете те глубокие ощущениЯ,
которые вам угодно назвать сильными.
- Џожалуй, - согласилсЯ он. - ‘ вами?
- ‚се равно.
- џ был офицером, играл в кукушку, - заметил он, довольно смеЯсь.
- ќто хорошо, - сказал Я.
- џ также тонул три раза.
- ‘овсем недурно.
- Ѓыл ранен во времЯ военных действий.
- ЉакаЯ прелесть!
Ћн больше ничего не сообщил мне, но Я понЯл, что этот человек любит
тонуть, быть раненым и стрелЯть из-за угла в темноте, играЯ в кукушку.
€менно эти оригинальные наклонности и были причиной гибели человека с
проседью.
Њы подошли к кассе. Ќад головой нашей, в свете электрических лун, в
ущельЯх страшной крутизны, сделанных из цемента и железа, мелькали,
взвиваЯсь и падаЯ, вагонетки, переполненные народом. ‘плошной заунывный визг
женщин, напоминающий предсмертные вопли тонущих лошадей, оглашал сад.
- †енщины трусливы, - сентенциозно заметил человек с проседью.
Њы сели. Ћн стал курить, нервно пощипываЯ бородку, оглЯдываЯсь и
вздыхаЯ. ‡а моей спиной, хихикнув, взвизгнула барышнЯ.
Њы тронулись сначала тихо, затем быстрее, и через несколько секунд
три-четыре сорванных ветром шлЯпы, пролетев мимо менЯ, покатились в глубину
грота.
Ќас окружила темнота, затем, сделав крутой на светлом повороте скачок,
вагонетка стремительно полетела вниз. Џодлое ощущение холода в спине и
остановка дыханиЯ занЯли менЯ на пЯть-шесть секунд, пока продолжалось
падение; после этого Я по такому же крутому склону птицей взлетел на вершину
горы, тЯжко вздохнул и, похолодев, снова камнем полетел во тьму,
придерживаЯсь руками за сидение. ќто неприЯтное развлечение повторилось два
раза, после чего, отдохнув в медленном кружении на краю обрыва, вагонетка
помчалась с быстротой пули, доставлЯЯ мне те же самые ненужные болезненные
впечатлениЯ полной беспомощности и неизвестности, - выкинет менЯ или Я усижу
до конца, встав пьЯным от головокружениЯ.
Џовернув голову, Я смотрел на человека с проседью. ироко открытые
глаза его остановились на мне с выражением недоумениЯ, какое свойственно
внезапно получившему удар человеку.
- џ сейчас умру, - хрипло сказал он, - сердце...
- Џорок?
- „а.
- ‘колько лет?
- —етыре.
- Ђ завещание?
- Ќет завещаниЯ, - сердито прокричал он, - у менЯ кролики.
Џочувствовав жалость, Я крикнул:
- Ћстановите.
“слышать проводнику что-либо в грохоте цементного тоннелЯ было
немыслимо. Њой спутник сказал:
- Ћтлегло; на всЯкий случай...
- Љонечно.
- Њой адрес.
џ взЯл визитную карточку. Ћн, схватившись за грудь, продолжал
выкрикивать испуганным голосом:
- џ развожу кроликов.
- Џушистые зверьки, - пробормотал Я.
- Љроликов калифорнийских перевести на другую ферму.
- ‘лушаюсь.
- Љроликов кентерберийских...
- ‡апомнил.
- Љроликов австралийских...
- Џонимаю.
- Љроликов бельгийских...
- ‘лышу.
- Љроликов австрийских...
- џсно.
- ќтих кроликов не продавать, - застонал он, сгибаЯсь.
- Ѓудет передано, - внимательно сказал Я.
- Љроликов йоркширской породы кормить смесью.
- •орошо.
- ‚енгерских кочерыжками, пЯть пучков.
- Ћтлично.
- Ќет, Я не умру, - сказал он, отдуваЯсь, и мы снова ринулись в
темноту. - Ќет, умру.
‘екунд пЯть мы молчали. ‚агонетка взлетела на самую вершину
дьЯвольского сооружениЯ, а затем, почти отделЯсь от рельс, повалилась к
мелькающим внизу огнЯм сада.
- “мираю! - крикнул человек с проседью. - ‘кажите управлЯющему... что
мои последние слова... чтобы он кроликов моих... есть не смел!
Ћн поднЯл руки, брови, помотал головой и свалилсЯ к моим ногам.
…ще несколько секунд продолжалась бешенаЯ игра вагонетки, огненные
кролики прыгали в моих глазах, и наконец все кончилось.
џ встал, пошатываЯсь. ’олпа народа собралась вокруг мертвого тела, и
шум ночного весельЯ перешел в похоронную тишину. џ же ушел, думаЯ о
кроликах. Љончилась прекраснаЯ, содержательнаЯ жизнь, а вместе с ней и
благополучие - как их... этих... кентерберийских...

‘ЋЃ›’€…

џ люблю грЯзь кабаков, потные физиономии пьЯниц, треснувшие блюда с
подгнившими бутербродами, бульканье алкоголЯ, визг непотребных девок, наготу
ничем не прикрашенных желудка и похоти, толпу у стойки, чахоточный граммофон
и тусклый свет газа. —асто, возвращаЯсь со службы, изЯщно одетый господин с
портфелем под мышкой, - Я захожу в какой-нибудь ревущий пьЯными голосами
притон и выпиваю водки на гривенник из толстого граненого стаканчика,
захватанного мужицкими пальцами.
џ любитель контрастов. ѓрЯзнаЯ человеческаЯ пестрота приводит менЯ в
неподдельное восхищение, истиннаЯ природа человека становитсЯ здесь Яснее,
чем там, где привычка не чавкать за обедом дает право на звание культурного
человека. Ќаше скучное общество, тщательно скрывающее от самого себЯ свою
настоЯщую сущность, могло бы многому поучитьсЯ у наивного цинизма продажных
женщин и жуликов. ‚ среде, далекой от кодекса нравственных и прочих
приличий, чувствуетсЯ веЯние элементарной животной правды есть, пить и
любить, - нечто неопровержимое, но длЯ некоторых здоровенных, краснощеких
господ еще нуждающеесЯ в доказательствах, потому что они опились, объелись и
перелюбили.
Ќеделю тому назад в двенадцатом часу ночи Я возвращалсЯ домой. Џустые
улицы дышали осенним холодом, мрак скупо блестел точками фонарей, и мне было
грустно. џ рассуждал о себе. џ приходил к заключению, что моЯ жизнь
складываетсЯ не из событий, а из дней. ‘обытий - потрЯсающих, счастливых,
страшных, веселых - не было. …сли сравнить мою жизнь с обеденным столом, то
на нем никогда не поЯвлЯлись цветы, никогда не загоралась скатерть, не
разбивалась посуда, не просыпалась соль. Ќичего. ЃрЯкание ложек. Ђ дней
много: число 365, умноженное на 40.
џ становилсЯ смешным в своих глазах и внутренне кипЯтилсЯ. ‹ицо мое
принЯло желчное выражение. ЊенЯ называли угрюмым. џ тщетно старалсЯ
создавать событиЯ. ЏЯть лет назад Я собирал марки; все разновидности их
достались мне чрезвычайно легко, кроме одной - ѓвиана 79 года. ђисунок этого
почтового знака, виденный мною в одном из специальных журналов, был
фантастичен и великолепен, но из всех моих поисков не вышло событиЯ. Њарки Я
не нашел и сжег альбом. Џотом, с течением времени, симпатии мои перешли на
птиц. Ќо синицы, о которой Я мечтал три года, синицы, способной петь сорок
секунд, не позволил приобрести мой карман. џ рассказываю это в качестве
примера поисков за событием. ѓрустное зрелище представлЯет человек, похожий
на тележку, поставленную на рельсы. Љем придумано выражение "как сыр в
масле" - идеал безмЯтежного прозЯбаниЯ? Ђвтор его был, вероЯтно, крайне
несчастное существо - молочный фермер.
џ шел, светились кабачки. ’ам было вино, жидкость, способнаЯ превращать
грусть простую - в грусть сладкую, и даже (особенность человека) -
самодовольную. Ѓыть может, пьЯный калека не без тайного удовольствиЯ сознает
свои индивидуальные особенности. ’ам, где гений говорит: "Я - гений", калека
может сказать с достоинством: "Я - калека". „о некоторой степени вино
уравнивает людей; человек, от которого пахнет водкой, счастлив прежде всего
удесЯтеренным сознанием самого себЯ. ‚ наивысшем градусе опьЯнениЯ рука
желаниЯ не достает до потолка счастьЯ на один сантиметр.
€так, Я зашел, и огненнаЯ жидкость наполнила мой желудок. Ѓыло светло,
шумно; оркестрион играл прелестную арию ’равиаты, похожую на тихий поцелуй
женщины, или пейзаж, с которым вы свЯзаны отдаленными, волнующими
воспоминаниЯми. Љ моему столику подсел матрос, несколько пьЯнее менЯ; он
спросил закурить. џ небрежно протЯнул ему выхоленную руку с зажженной
спичкой. Ћн икнул, с шумом выпустил воздух и сказал:
- „-да...
- „а, - повторил Я. - „а, милый друг, да.
ЉакаЯ-то упорнаЯ мысль преследовала его. —еловек, сказавший "да" самому
себе, отЯгощен кипением мыслей; это - крЯхтение нагруженной души. џ молчал,
он осклабилсЯ, повторЯЯ:
- „-да. „-да.
€з дальнейшего выЯснилось, что человек этот проломил жене голову
утюгом. ‘транный способ выражениЯ супружеской нежности! Ќо это несомненно
была нежность, потому что рЯд сбивчивых фраз этого господина с
фотографической точностью нарисовал мне его портрет. Ћн был морж (из
зоологии известно, что в припадке нежности морж бьет самку клыками по
голове) и "по-моржовски" обходилсЯ с супругой. ‚о времЯ разговора Я пил
подлую смесь лимонада с английской горькой. Ћн сказал:
- „-да.
џ, выведенный из терпениЯ, не противоречил. Ќаконец, он стал
разгружатьсЯ.
- ‚идите ли, - прохрипел он, - Я не того... д-да... Ћна, надо вам
сказать, рыжаЯ. џ люблю ее больше чем "ЊуравьЯ", хотЯ, клЯнусь дедушкой
сатаны, посмотрели бы вы на "ЊуравьЯ" в галсе - красота, почище военного
кораблЯ. € вот Я сидел... и она сидела... того... и у менЯ в душе кипит
настоЯщий вар. ’акаЯ она милаЯ, господин, что взЯл бы да раздавил. Ћна
говорит: - "—его ты?" - "‹юблю Я тебЯ, - говорю, - оттого и реву". - "Ѓрось,
- говорит, - миленький, ты, - говорит, - того... самый мне дорогой". Ћт этих
слов Я не знал что делать. ‘лов у менЯ... того... таких нужных нет...
понимаете? Ђ сердце рветсЯ... вот, как полнаЯ бочка всхлипывает. ‘идел Я,
сидел... слезы у нас того... у обоих... ’акаЯ менЯ тоска взЯла, не знаю, что
делать. “тюг лежал на столе. ‚пал Я в полное бешенство. “дарил ее. Ћна
говорит: - "’ы с ума сошел?" Љровь и все такое. ’ого... видите ли, Я не был
пьЯн, то есть ни-ни. „а.
Љонечно, тросы и ЯкорЯ отучили моржа выражать свои чувства несколько
деликатнее. …му нужен был выход; человек, охваченный пламенем, не всегда
ищет дверей, он вспоминает и об окошках. Љак бы то ни было, Я почувствовал к
моржу уважение, смешанное с завистью. ‹юбовь, напоминающаЯ новеллы, и утюг -
это событие.
- „а, - сказал Я, барабанЯ пальцами по столу. - —то такое бегучий
такелаж?
Љ моему удивлению, собеседник подробно и бойко, не мЯмлЯ, как пЯть
минут тому назад, растолковал мне, что бегучий такелаж - подвижные
корабельные снасти. ќтот предмет он знал. ‘лово "того" исчезло. ‚след за
этим он захмелел и упал на стол. џ же пошел домой и, поравнЯвшись с буфетом,
вспомнил, что нужно захватить с собой бутылку вина.
Џока Я покачивалсЯ у стойки, багровое лицо буфетчика принЯло
колоссальные размеры. џ с любопытством следил за ростом его головы, она
распухала, толстела и через минуту должна была отвалитьсЯ прочь, не выдержав
собственной тЯжести. Ѓуфетчик завернул бутылку в обрывок газеты и подал мне.
- ЏриЯтель, - сказал Я, - следите за своей головой. …сли она упадет,
это будет событие, перед которым померкнет даже то, что Я слышал сегоднЯ, а,
клЯнусь вашим папашей, Я не слыхал более забавной истории.

‚…—…ђ

Њне не на что жаловатьсЯ. џ здоров, обладаю прекрасным зрением и живу
больше воображаемой, чем действительной жизнью.
Ќо каждый вечер, когда золото и кармин запада покрываютсЯ пеплом
сумерек, Я испытываю безотчетное, жестокое нарастание ужаса. ‚округ менЯ
все, по-видимому, спокойно; ритмически стучит колесо жизни, и самый стук его
делаетсЯ незаметным, как стук маЯтника. ‡емлЯ неподвижна. ‡аконы днЯ и ночи
незыблемы. Ќо Я боюсь.
‚чера вечером, как и всегда, Я сел за письменный стол. Њне предстоЯла
сложнаЯ работа по отчетности торгового учреждениЯ. Ќо вместо цифр мои мысли
носились вокруг отрывочных представлений, в которых Я сам отсутствовал;
вернее, представлениЯ эти существовали как бы помимо менЯ. џ видел черную,
стремительно убегающую воду, красные фонарики, военный корабль, кусок
болота, освещенный рефлектором. ‘еребристые остриЯ осоки бросали в воду
черные линии теней; неподвижнаЯ, словно вылитаЯ из зеленой бронзы, лЯгушка
пучила близорукие глаза. ‡атем какое-то странное, волосатое существо бежало,
вздымаЯ пыль, и Я довольно отчетливо видел его босые ноги. Џостепенно все
перемешалось, нежные оттенки цветов раскинулись в прихотливый луг,
прозвучала пылкаЯ мелодиЯ индусского марша. ђассеЯнным движением Я занес в
графу цифру и остановилсЯ, следЯ за перепончатыми желтыми крыльЯми. Ћни
мелькали довольно долго. ‚ыбросив их из головы, Я откинулсЯ в глубину кресла
и стал курить.
џ думал уже, что это досадное состоЯние, ЯвлЯвшеесЯ естественной
реакцией мозга против сухой счетной работы, кончилось, как вдруг маленькое
кольцо дыма вытЯнулось на уровне моих глаз и стало человеческим профилем.
ќто были кроткие черты благовоспитанной молодой девушки, но в хитро поджатых
губах и скошенном взглЯде таилось что-то необъЯснимо омерзительное. „ым
растаЯл, и Я почувствовал, что работать не в состоЯнии. ‘амаЯ мысль об
усилии казалась противной. ‚ид письменного стола наводил скуку. Њыслей не
было. ‚се вещи стали чужими и ненужными, точно их принесли насильно. Њне
было тесно, Я испытывал почти физическую неловкость от близости стен, мебели
и разных давно знакомых предметов... Њне ничего не хотелось, и вместе с тем
томительное состоЯние бездеЯтельности разрасталось в глухую тревогу и
нетерпение.
џ должен упомЯнуть еще раз, что мозг мой совершенно прекратил
логическую работу. Њысль исчезла. џ был чувствующей себЯ материей. Љомната и
все предметы, находившиесЯ перед моими глазами, воспринимались зрением так
же, как зеркалом - тупо и безотчетно. џ не был центром; чувство
психологической устойчивости распределилось равномерно на все, кроме менЯ. џ
расплывалсЯ в тоскливой пустоте прострации и зависел от ничтожнейших
чувственных эмоций. Џотребность двигатьсЯ была первой, хотЯ довольно туманно
сознанной мной потребностью; Я встал, безучастно подержал в руках книгу и
положил ее на прежнее место.
ќто, очевидно, не удовлетворило менЯ, потому что в следующий затем
момент Я принЯлсЯ рассматривать рисунок обоев, внимательно фиксируЯ белые и
малиновые лепестки фантастических венчиков. ‡атем вынул из подсвечника
огарок стеариновой свечи и стал сверлить его перочинным ножиком, добираЯсь
до фитилЯ. ЊЯгкое хрустение стеарина доставило мне некоторое развлечение.
Џотом нарисовал карандашом несколько завитушек, перечеркиваЯ их кривыми,
равномерно уменьшающимисЯ линиЯми, положил карандаш, оглЯнулсЯ, и вдруг
сильное, необъЯснимое беспокойство сделало менЯ легким, как резиновый мЯч.
џ сделал по комнате несколько шагов, остановилсЯ и стал прислушиватьсЯ.
ЊертваЯ тишина стоЯла вокруг. ‘ улицы сквозь плотно закупоренное окно не
доносилось ни одного звука. ’ишина эта была ненужной, как были бы не нужны
длЯ менЯ в то времЯ шум улицы, песнЯ, гром музыки. Ќенужными также были моЯ
комната, кровать, графин, лампа, стульЯ, книги, пепельница и оконные
занавески. џ не чувствовал надобности ни в чем, кроме тоскливого и
бесцельного желаниЯ двигатьсЯ.
‚ это времЯ Я не испытывал еще никакого страха. Ћн поЯвилсЯ с первым
биением пульса мысли, с ее развитием. џ не мог уловить точно этот момент,
помню лишь стремительно выросшее сознание полной и абсолютной ненужности
всего. џ как будто терЯл всЯкую способность ассоциации. ‚се, вплоть до
брошенного окурка, существовало самостоЯтельно, без всЯкого отношениЯ ко
мне. џ был один, сам ненужный всему, и это - "все" было длЯ менЯ лишним. џ
был в совершенной холодной пустыне одиночества, несуществующий, тень самого
себЯ, потому что даже мое "Я" было мне нужно не больше прошлогоднего снега.
’огда острейшее чувство одиночества - ужас хлынул в жадную пустоту
духа. џ растворилсЯ в нем без упрека и сожалениЯ, потому что нечего сожалеть
и не к кому обращать упреки. ’ак будет каждый вечер и так должно быть.
- џ борюсь, - сказал Я, дрожа от мерзкого страха, - но пусть будет
по-твоему. Џрирода не терпит пустоты, а у менЯ нет ничего лучшего подарить
ей. Њы квиты.
€ темнаЯ вода ужаса сомкнулась над моей головой.

Ђђ‚…Ќ’“ђ

ќто было в то времЯ, когда у человека начинает отцветать сердце, и он
мечетсЯ по земле, полный смутных видений, музыки горЯ и ужаса. ’от день
запомнить нетрудно, в моей памЯти нет дней страшнее и блаженней его, долгого
днЯ тоски.
Џыль, духота Я жара стоЯли на улицах. џ тщетно переходил с бульвара на
бульвар, ища тени; мухи преследовали менЯ; воздух стонал от грохота
экипажей. Џиво согревалось в стакане раньше, чем выпивалось; все было
отвратительно. ’оска терзала, улицы наводили зевоту, люди - апатию; сидЯ на
запыленной скамейке, Я рассеЯнно провожал глазами их механические фигуры.
ѓнетущее однообразие лиц, костюмов и жестов действовало удручающе. Њысли
прыгали, как мальчишки, играющие в чехарду. € вдруг - звонким, далеким
возгласом вспыхнуло это роковое, преследующее менЯ слово:
- Ђрвентур.
џ повторил его, разделЯЯ слоги:
- Ђр-вен-тур. Ђр-вен-тур.
Ћно остановилось, засело в мозгу, приковало к себе внимание. Ћно
звучало приЯтно и немного таинственно, в нем слышалось спокойное обещание.
Ђрвентур - это все равно, как если бы кто-нибудь посмотрел на вас синими
ласковыми глазами.
Ќесколько раз подрЯд, беззвучно шевелЯ губами, Я повторил эти восемь
букв. ‚ звуке их был печальный зов, торжественное напоминание, сила и
нежность; бесконечное утешение, отделенное пропастью. џ был бессилен понЯть
его и мучилсЯ, пораженный грустью. Ђрвентур! Ћно не могло быть именем
человека. џ с негодованием отверг эту мысль. Ќо что же это? € где?
‚олны ужасного напрЯжениЯ вставали, падаЯ вновь, как раненые солдаты.
Ќичего не было. •оровод смутных видений приближалсЯ и убегал, полный неЯсных
контуров, расплывающихсЯ в тумане. Ђрвентур! ‘лово это притЯгивало менЯ.
Ћно, как нечто живое, существовало вне мысли. € Я тщетно стремилсЯ охватить
его взрывом сознаниЯ. ‚ самом звуке слова было нечто, не позволЯющее
сомневатьсЯ в его праве на существование. Ђрвентур!
џ сделал несколько шагов по бульвару. Ѓыть может, это название
местечка, деревни, слышанное мною раньше? ‚ моей стране таких имен нет.
‚озможно, что оно прочитано в книге. Џочему же тогда, прочитанное, оно не
вызвало такой глубокой и нежной грусти? Ђрвентур!
‚зволнованный, Я напрЯженно твердил это слово. Љакой далекой, полной
радостью веЯло от него! —ужие страны развертывались перед глазами. ‘муглые,
смеющиесЯ люди проходили в моем воображении, указываЯ на горизонт холмов.
- Ђрвентур, - говорили они. - ’ам Ђрвентур.
ђассеЯнный, в подавленном настроении, Я вышел на набережную. Ќавстречу
попадалось много знакомых: мы строили любезнейшие гримасы, облегченно
вздыхали и расходились. Ђрвентур! - это звенело как воспоминание далекой
любви. Ђ за него, вызванное припадком тоски, цеплЯлось прошлое. Ќо в прошлом
не было ничего, что нельзЯ было бы выразить иначе, чем Ясным человеческим
Языком. џ чувствовал себЯ смертельно обиженным. Љак мог Я годами в
сокровеннейших кладовые души выносить это неотразимое слово радости и быть
чужим ему? “тка на лебедином Яйце могла бы мне посочувствовать. Ђрвентур!
‚ечером на ужине у знакомых Я беспомощно улыбалсЯ и говорил, что
простужен. џ ел, презираЯ себЯ. Џил, мысленно даваЯ себе пощечины. ’ри
человека спорили о новом налоге. …ще три, наклонившись друг к другу, шептали
двусмысленности, прыскаЯ в соус. ЏриЯтнаЯ дама с усиками старалась незаметно
вытереть локоть, мокрый от жира. ‘осед мой, с головой, напоминающей редьку,
обратилсЯ ко мне:
- ‚ы слышали, как блистательно Я защитил интересы личности? Џо этому
вопросу у менЯ лежит совершенно готоваЯ статьЯ, Я думаю послать ее в
"’оргово-Џромышленный †урнал". ‘истема налогов ведет к разврату и
авантюризму.
- Ђрвентур! - сказал Я, впервые чувствуЯ, что вино крепковато.
Џрошла минута молчаниЯ. Њы пристально смотрели друг другу в глаза. Ћн
мЯлсЯ. Ћн притворилсЯ непонимающим. Ћн начал снова свою идиотскую песенку.
- Љультура, благосостоЯние, перемена курса, протекционизм...
- ‡аведеннаЯ машина, - благожелательно сказал Я, с ненавистью
рассматриваЯ человека-редьку. - „рЯннаЯ мельница.
‘мутное воспоминание о раздвигаемых стульЯх, возгласы сожалениЯ - вот и
все. џ вышел. ‚ передней мне дали шлЯпу. ‹егкий, спокойный воздух ночной
улицы кружил голову. ‘лезы душили менЯ, не приносЯ облегчениЯ. Ђрвентур!
Џусти менЯ в свои стены, хрустальный замок радости, Ђрвентур!
€ эхо повторило мой крик отчаЯниЯ. Ѓелые птицы, медленно взмахиваЯ
крыльЯми, летели в темноте к морю. - Ђрвентур! - кричали они. џ не мог
двинутьсЯ с места; обхватив руками фонарный столб, Я плакал от невыразимой
тоски. џ боЯлсЯ думать, страшилсЯ оскорбить плоским, ограниченным
представлением нетленную красоту слова. Ћдну роскошь позволил Я себе: цепь
синих холмов, вершины их дымились как жертвенники.
- ’ам Ђрвентур! - твердил Я.
Љруг мысли, очерченный безмолвием, - карманный ночной фонарь, обруч
наездника, лужа из белого и серого вещества, зеркальце с фольгой, засиженное
мухами, - Я бы разбил тебЯ тысЯчи и тысЯчи раз, не будь этой пыли алмазов,
отшлифованных в небесах, этого сладкого проклЯтьЯ и жестокой надежды верить,
что Ђрвентур есть.

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

Ќаследство Џик-Њика. ‚первые полностью - Ђ.‘.ѓрин. ‡агадочные истории.
Џг., 1915. Ћтдельные новеллы, из которых состоит рассказ, печатались ранее в
газетах и журналах: "€нтермедиЯ" - журнал "‘олнце ђоссии", 1912, ќ 137 (38),
ранее - под заглавием "Џетух" - газета "“тро ‘ибири" (—ита), 1909, 25
декабрЯ; "‘обытие" - журнал "‚семирнаЯ панорама", 1909, ќ 25, позже, под
заглавием "‘обытие морЯка", - журнал "XX-й век", 1915, ќ 23; "‚ечер" -
журнал "‚есь мир", 1910, ќ 20; "Ђрвентур" - "Љнига рассказов "—итатель",
1910.
Ћркестрион - механический музыкальный инструмент, по звучанию
имитирующий оркестр.

ћ.Љиркин
Last-modified: Sat, 29 Mar 2003 09:55:07 GMT
Ћцените этот текст: