‚ладимир ѓалактионович Љороленко. „ом No 13

Ћцените этот текст:
‚ладимир ѓалактионович Љороленко. „ом No 13

---------------------------------------------------------------
(Ћ—…ђЉ)
OCR: …всей ‡ельдин
---------------------------------------------------------------

I
џ приехал о Љишинев спустЯ два месЯца после погрома{Џисано в 1903
году}, но
его отголоски были еще свежи и резко отдавались по всей ђоссии. ‚
Љишиневе полициЯ принимала самые строгие меры. Ќо следы погрома изгладить
было трудно: даже на больших улицах виднелось еще много разбитых дверей и
окон. Ќа окраинах города
этих следов было еще больше...
Ќастроение было напрЯженное, тЯжелое... ѓазеты принесли известие, что в
Џетербурге еврей „ашевский ударил ножом г-на Љрушевана и, что было еще
страшнее, -- другой еврей, врач, хотел подать раненому первую помощь. ѓ-н
Љрушеван в ужасе отказалсЯ от помощи и писал, что "душа „ашевского
принадлежит ему"; вместе с
г-м Љомаровым он требовал длЯ „ашевского смертной казни на том
основании, что он,
г-н Љрушеван, не простой человек, а человек государственной идеи. Ђ днЯ
два или три спустЯ, уже во времЯ пребываниЯ моего в Љишиневе, три
неизвестных молодых человека кинулись на шедшего из училища еврейского
юношу, и один из, них ткнул его в бок кинжалом; кинжал был направлен гораздо
искуснее, чем у „ашевского, и только книга, котораЯ была у юного евреЯ под
застегнутым пиджаком, ослабила удар, но не избавила его от раны. …врейский
юноша, мирно шедший из училища, не был, разумеетсЯ, "человеком
государственной идеи", и потому о происшествии (по крайней мере за все времЯ
моего пребываниЯ) не только г-н Љомаров и г-н Љрушеван, но и местнаЯ газета
"Ѓессарабец" не говорили ни одного слова, только евреи передавали об этом с
весьма понЯтной тревогой.
ѓоворили, между прочим, будто этот удар, нанесенный школьнику, есть
ответ на покушение „ашевского. Љак это ни нелепо, но все же похоже на
правду. ‚прочем, "все (теперь) похоже на правду", все может случитьсЯ в
Љишиневе, где самый воздух еще весь насыщен дикой враждой и ненавистью.
†изнь города как бы притихла. Џостройки приостановились: евреи охвачены
страхом и неуверенностью в завтрашнем дне.

‚ такие дни Я приехал в Љишинев и, стараЯсь разъЯснить себе страшную и
загадочную драму, котораЯ здесь разыгралась так недавно, бродил по городу,
по предместьЯм, по улицам и базарам, заговариваЯ о происшедшем с евреЯми и
христианами.
џ, конечно, не имею претензии разъЯснить здесь сколько-нибудь
исчерпывающим образом этот потрЯсающий эпизод, этот изумительный процесс
быстрого, почти внезапного исчезновениЯ всех культурных задержек, из-под
которых неожиданно прорываетсЯ почти доисторическое зверство. Ќет ничего
тайного, что бы не стало Явным. Ћчень может быть, что и все пружины этого
преступного дела когда-нибудь выступЯт наружу и все оно станет понЯтно, как
механизм разобранных часов. Ќет сомнениЯ, однако, что и затем останетсЯ еще
некоторый остаток, который трудно будет свести на те или другие
обстоЯтельства данного места и данного времени. € это будет вечно волнующий
вопрос о том, каким образом человек обыкновенный, средний, иногда, может
быть, недурной человек, с которым порой приЯтно вести дело в обычное времЯ,
вдруг превращаетсЯ в дикого зверЯ, в целую толпу диких зверей.
Ќужно много времени и труда, нужно очень широкое, внимательное
изучение, чтобы просто восстановить картину во всей ее полноте. „лЯ этого у
менЯ нет возможности, да, может быть, длЯ этого еще не наступило времЯ.
•отелось бы думать, что суд сделает это, хотЯ есть основание опасатьсЯ, что
и суд этого не сделает... Ќо мне хочетсЯ все-таки поделитьсЯ с читателем
хоть бледным отражением этого ужаса, которым пахнуло на менЯ от моего
короткого пребываниЯ в Љишиневе, спустЯ два месЯца после погрома. „лЯ этого
Я попытаюсь восстановить, по возможности точно и спокойно, один эпизод. ќто
будет историЯ знаменитого ныне в Љишиневе дома No 13.

III

„ом No 13 расположен в 4-м участке города Љишинева, в переулке, который
носит название "ЂзиЯтского", в том месте, где он соединЯетсЯ с ‘таврийским
переулком. ‚прочем, название этих узких, кривых и запутанных улиц и
переулков даже кишиневцы знают довольно плохо, и еврей извозчик (здесь очень
много извозчиков евреев, и среди них тоже были раненые и убитые) сначала не
понЯл, куда нам надо. ’огда мой спутник, который больше успел
ориентироватьсЯ среди местных достопримечательностей, свЯзанных с погромом,
-- поЯснил:
-- „ом тринадцатый... ѓде убивали...
-- Ђ... знаю, -- сказал извозчик, мотнув головой, и хлестнул свою
лошадь, тощую, как и он сам, и, как он, невзрачную и унылую. ‹ица его мне не
было видно, но Я слышал, как он бормотал что-то в бороду. Њне казалось, что
Я расслышал слова: "Ќисензон" и "‘текольщик".
Ќисензон и ‘текольщик -- это еще недавно были живые люди. ’еперь это
только звуки, воплощающие ужас недавнего погрома.
…хали мы долго и, миновав людные широкие и сравнительно культурные
улицы нового города, долго вертелись по узким, кривым, очень своеобразным
переулкам старого Љишинева, где камень, черепица и известка глушат тощие
деревца, растущие тоже из камнЯ, и где, кажетсЯ, носЯтсЯ еще тени каких-то
старых историй времен боЯрства, а может быть, и турецких набегов. „ома здесь
малы, много каменных стен, как бы маскирующих входы во дворы; кое-где
сохранились узкие окна, точно бойницы.
Ќаконец, по одному из таких переулков мы спустились к искомому дому.
Ќевысокий, крытый, как все кишиневские дома, черепицей, он стоит на углу, в
соседстве с небольшой площадью, как бы выдаваЯсь в нее тупым мысом. Љругом
виднеютсЯ убогие домики под черепицей, значительно меньше и невзрачнее. Ќо
между тем как все они производЯт впечатление жилых, дом No 13 похож на
мертвеца: он зиЯет на улицу пустыми окнами с исковерканными и выбитыми
рамами, с дверьми, заколоченными кое-как досками и разными обломками...
Ќужно отдать справедливость кишиневской полиции, -- хотЯ она не особенно
противилась погрому, но теперь принимает знергичные меры, понуждаЯ евреев к
скорейшему приведению в порЯдок разрушенных и поврежденных зданий.
Ќо над хозЯином дома No 13 она уже не имеет никакой власти...
„вор еще носит выразительные следы разгрома: весь он усеЯн пухом,
обломками мебели, осколками разбитых окон и посуды и обрывками одежды.
„остаточно взглЯнуть на все это, чтобы представить себе картину дикого
ожесточениЯ: мебель изломана на мелкие щепки, посуда растоптана ногами,
одежда изодрана в клочьЯ; в одном месте еще валЯетсЯ оторванный рукав, в
другом -- обрывок детской кофточки. ђамы с окон сорваны, двери разбиты,
кое-где выломанные косЯки висЯт в черных впадинах окон, точно перебитые
руки.
‚ левом углу двора, под навесом, у входа в одну из квартир, еще
виднеетсЯ Ясно большое бурое пЯтно, в котором нетрудно узнать засохшую
кровь. Ћна тоже смешана с обломками стекла, с кусками кирпича, известкой и
пухом.

-- ‡десь убивали ѓришыпуна...--сказал кто-то около нас странным глухим
голосом.
Љогда мы входили в этот двор, все было здесь мертво и пусто. ’еперь
рЯдом с нами стоЯла девочка лет 10--12. ‚прочем, это казалось по росту и
фигуре. Џо выражению лица можно было дать гораздо больше, глаза глЯдели не
по-детски... ќтот ребенок видел все, что здесь делалось еще так недавно. „лЯ
нee всЯ эта картина разрушениЯ на молчаливом дворе под знойными лучами
солнца была полна незабываемого ужаса. Џосле этого она ложилась много раз
спать, просыпалась, вставала, делала все, что делала и прежде, и, значит,
"успокоилась". Ќо ужас, который должен был исказить это детское лицо, весь
не исчез. Ћн оставил по себе постоЯнный осадок в виде недетского
выражениЯ в глазах и какой-то застывшей судороги в лице. ѓолос у нее был как
бы придушенный, а речь ее было тЯжело слушать: звуки этой речи выходили с
усилием, как у автомата, и, становЯсь рЯдом, образовали механически слова,
не производившие впечатлениЯ живой речи.
-- Ћн вот тут... бежал... -- говорила она, тЯжело переводЯ дыхание,
показываЯ рукой по направлению к навесу и луже крови.
-- Љто это? ‘текольщик?--спросил мой спутник.
-- „а-а... ‘текольщик. Ћн бежал сюда... и он упал вот здесь... и тут
они его убивали...
‘ невольным ощущением дрожи мы отошли от этого пЯтна, в котором кровь
перемешалась с известкой, грЯзью и пухом.
‚ доме все было разрушено с таким же старанием, как и во дворе: сорваны
обои, выломаны двери, разломаны печи, стены пробивались насквозь. ќта
чрезвычайнаЯ тщательность дикого разрушениЯ породила в городе рассказ, будто
перед погромом один из полуинтеллигентных и довольно влиЯтельных
"антисемитов" заготовил целую партию ломов с крючками, розданную погромщикам
и отобранную затем обратно особыми "агентами".
Ќе могу сказать, сколько тут правды, но в самом слухе немало
характерности. Љак бы то ни было, трудно представить, что еще недавно в
развалине, которую мы рассматриваем, текла обычнаЯ мирнаЯ жизнь.
„ом No 13 состоЯл из семи квартир, в которых, по обыкновению, скученно
и тесно жило восемь еврейских семей, всего около 45 человек (с детьми).
•озЯин его был Њовша Њаклин, комиссионер и владелец скромной лавки в городе.
Ќа всех своих предприЯтиЯх, то есть в качестве домовладельца, коммиссионера
и лавочника, он получал 1500 рублей в год. ‘реди остальных обитателей дома
он, конечно, должен был считатьсЯ богачом и счастливцем. ‘ам он, впрочем, в
доме No 13 не жил, но одну из квартир занимала дочь его с мужем и детьми.
Ћдин из видных жильцов был мелкий лавочник, Ќавтула ‘еребрЯнник. ‹авка
его была в самом углу. ’еперь ее можно узнать по обломкам деревЯнных ларей,
составлЯвших прилавок и валЯющихсЯ на грЯзном полу среди ободранных стен.
‡атем в доме жили еще: приказчик галантерейной лавки Ѓерлацкий, с женой
и четырьмЯ детьми. Ћн зарабатывал 48 руб. в месЯц. Ќисензон, человек лет 46,
был бухгалтером, то есть ставил бухгалтерские книги и заводил денежную
отчетность. ќту, отчасти ученую, профессию он выполнЯл сдельно, вырабатываЯ
рублей 25--30 в месЯц. Њовша Џаскар служил приказчиком, получал рублей 35. “
него была жена €та и двое детей. €цек ѓервиц был служителем больницы, но в
последнее времЯ, кажетсЯ, бедствовал, оставшись без места. Њовша ’уркениц
имел столЯрную мастерскую, в которой держал трех рабочих, а ЃасЯ Ѓарабаш
торговала мЯсом. Ќаконец, стекольщик ѓриншпун ежедневно отправлЯлсЯ с
оконными стеклами и возвращалсЯ вечером домой
со своим заработком.
–ифры взЯты из показаний потерпевших и их родственников. €з них видно,
какими богачами был населен дом No 13. Њежду тем, показаниЯ, данные при
заЯвлении убытков, можно скорее заподозрить в преувеличениЯх, чем в
утайке...
’ак мирно и тихо жил этот дом до 6 апрелЯ. Ќисензон ходил по лавкам и
"ставил
в них бухгалтерию", Ѓерлацкий и Њовша Џаскар продавали товары в чужих
лавках, Ќавтула ‘еребрЯнник отпускал соседЯм - евреЯм, молдаванам и русским
- свечи, мыло, спички, керосин, дешевый ситец и дешевые конфекты, €цек
ѓервиц искал места, а стекольщик ѓриншпун вставлЯл разбитые стекла... €
никто не предчувствовал того,
что должно было случитьсЯ.
6 апрелЯ, в первый день величайшего из христианских праздников, в
городе начались погромы. ‚ести о них, конечно, распространились по всему
Љишиневу, и легко представить, какие часы пережили жильцы тесно набитого
евреЯми дома No 13 при рассказах о том, что происходит в городе и как
относитсЯ к этому православное общество и начальство. ‚прочем, говорили что
происходит это потому, что губернатор ждет какого-то "приказа". Ќочью приказ
должен притти непременно, и значит -- утром все будет спокойно.
Љ вечеру беспорЯдки сами собой затихли, и ночь прошла в страхе, но без
погромов.

’о, что произошло на следующее утро, бывшие жильцы No 13 и их соседи
описывают следующим образом:
Ћколо 10 часов утра поЯвилсЯ городовой "блЯха No 148", человек хорошо,
конечно, известный в данной местности, который, очевидно, заботЯсь о судьбе
евреев, громко советовал всем им спрЯтатьсЯ в квартиры и не выходить на
улицу. …вреи, конечно, исполнили этот совет, и тесные еврейские квартирки
наполнились испуганными жильцами. „вери, ворота и ставни были заперты, и всЯ
площадь около ЂзиЯтского переулка замерла в пугливом ожидании.
џ имею основание думать, что эта картина: запертые ставни, опустевшие
улицы и пугливое ожидание того, что должно случитьсЯ, ЯвлЯетсЯ характерной
длЯ предместий Љишинева в начале второго днЯ погрома. џ имел печальную
возможность видеть и говорить с одним из потерпевших в другом месте. ќто
некто Њеер ‡ельман ‚ейсман. „о погрома он был слеп на один глаз. ‚о времЯ
погрома кто-то из "христиан" счел нужным выбить ему и другой. Ќа мой вопрос,
знает ли он, кто это сделал, -- он ответил совершенно бесстрастно, что точно
этого не знает, но "один мальчик", сын соседа, хвасталсЯ, что это сделал
именно он, посредством железной гири, привЯзанной на веревку.
ќтот ‡ельман жил около бойни на Њагале (предместьи). ‘овершенно так же,
как и жильцы дома No 13, в этом предместьи все слышали с большой тревогой о
том, что происходило в городе, так же ждали приказа, который придет в ночь и
не допустит дальнейших беспорЯдков. € так же на следующее утро в предместье,
еще не испытавшее погрома и только ожидавшее со страхом и недоумением, -- из
города ЯвилсЯ местный же городовой, состоЯвший около бойни. …го тотчас же
окружили жители предместьЯ -- молдаване, соседи евреев. Њеер ‚ейсман не
слышал, что им говорил городовой. џ не предполагаю, что городовой говорил
что-либо дурное или прЯмо подстрекающее, Я думаю, что он только не
чувствовал себЯ официальным лицом и говорил, как с добрыми соседЯми, одну
чистую правду. Ђ правда состоЯла в том, что он вернулсЯ на свой пост без
всЯких специальных приказов и в городе видел, как погром идет с
усиливающейсЯ жестокостью в присутствии войск и полиции. €з этого сообщениЯ
молдаване, жившие около бойни, сделали свои, выводы. Ћни стали держать
совет, который исходил из общего положениЯ, что им, живущим около боен,
очевидно, нужно делать то же, что делают в других местах города. €з этого
совещаниЯ ‚ейсман передает одну подробность. ‚опрос шел о двух братьЯх,
евреЯх: толпа решила, что одного из них можно "оставить"...
‡атем евреи стали прЯтатьсЯ, где кто мог. Њеера ‚ейсмана с семьей скрыл
у себЯ добрый человек, сосед-молдаванин, но жена его пришла с улицы и
сказала, что толпа грозит за это расправитьсЯ и с ними. ’огда, -- говорил
Њеер ‚ейсман, -- "мы стали бегать". …му пришлось потерЯть много времени длЯ
того, чтобы пристроить хоть маленьких детей в семье одного зажиточного
соотечественника, принЯвшего христианство. …го дочери принимали малюток, но
отец три раза выбрасывал их обратно через забор. Џришлось скрыватьсЯ вместе
с детьми; Њеер ‚ейсман бежал на салотопный двор. —ерез некоторое времЯ,
"туда пришли молдаване с дрючками и стали бить". Ѓольше ничего он не
помнит... •отЯ историЯ ‚ейсмана составлЯет некоторое отступление от прЯмой
нити моего повествованиЯ о доме No 13, но Я хочу досказать ее. Љогда он
очнулсЯ
в больнице, то первый вопрос его был о семье и о дочери.
-- €та! ѓде моЯ €та?
-- џ здесь, -- ответила €та, стоЯвшаЯ у постели. Ќо больной заметалсЯ
сильнее и позвал опЯть:
-- €та, €та, где же ты?..
Љогда она наклонилась к нему и опЯть повторила, что она здесь, -- Њеер
‚ейсман, не понимаЯ еще, что случилось, стал шарить в воздухе руками и
жаловатьсЯ, что не видит дочери.
Ћн ее не видел потому, что "христианский мальчик" выбил ему гирей
другой глаз, вероЯтно, длЯ симметрии. ‚прочем, многие думают, что Њеер
‚ейсман "сам виноват" и уже "с избытком вознагражден" за то, что никогда не
может увидеть любимую дочь... —то же касаетсЯ христианского мальчика,
совершивщего над евреем операцию с гирей, то он, конечно, не заслуживает
слов укоризны. Ћн скорее ЯвлЯетсЯ "жертвой"...
—то ж, может быть, это и правда. ‚ойти в жизнь с таким делом на
совести... Љакой ужас, если христианский мальчик поймет, что он сделал. …сли
же не поймет, то он, действительно, жертва, еще более несчастнаЯ. ’олько...
действительно ли это Њеер ‚ейсман повинен в этой жертве?

‘овершенно так же, как около боен, начиналась, повидимому, трагедиЯ
дома No 13. ѓородовой "блЯха No 148" так же, как его сослуживец, вернулсЯ
утром из города, где вероЯтно, ждал Ясных и точных приказаний, так же не
получил их, так же ЯвилсЯ в свой квартал и так же не мог дать другого
совета, кроме: "ќй, жиды, прЯчьтесь по домам и сидите тихо!" € так же, как
около бойни, в числе громил Явились соседи из окрестных улиц и переулков.
ѓородовой "блЯха No 148", отдав свое благожелательное распорЯжение, сел
на тумбу, так как ему Явно больше ничего не оставалось делать, и, говорЯт,
просидел здесь все времЯ в качестве незаменимой натуры длЯ какого-нибудь
скульптора, который бы желал изваЯть эмблему величайшего из христианских
праздников в городе Љишиневе.
Ђ рЯдом в нескольких шагах от этого философа, -- трагедиЯ еврейских
лачуг развертывалась во всем своем стихийном ужасе. ’олпа Явилась около 11
часов, в сопровождении двух патрулей, которые, к сожалению, тоже не имели
никаких приказаний. Ћна состоЯла человек из пЯтидесЯти или шестидесЯти, и в
ней легко можно было заметить добрых соседей с молдаванскими фамилиЯми.
ѓоворЯт, они прежде всего, подступили к винной лавке, с хозЯином которой,
впрочем, поступили довольно благодушно. …му сказали: "„ай тридцать рублей, а
то убьем". Ћн дал тридцать рублей и осталсЯ жив, -- конечно, спрЯтавшись
куда было можно, чтобы все-таки не быть на виду и не искушать
снисходительность дикой толпы... ЏоследнЯЯ же приступила к погрому. Џлощадь
в несколько минут покрылась стеклом, обломками мебели и пухом.
‚скоре, однако, все почувствовали, что самое главное должно произойти
около дома Њошки Њаклина.
Џочему, -- сказать трудно. Ѓыл ли действительно у этих громил
какой-нибудь план, руководила ли ими какаЯ-то тайнаЯ организациЯ, как об
этом многие говорЯт в городе, или Ярость толпы -- это слепой призрак с
закрытыми глазами, устремлЯющийсЯ вперед с чисто стихийной
бессознательностью, -- это вопрос, который, может быть, разрешит
(а может быть, и не разрешит) предстоЯщее судебное разбирательство. Љак
бы ни было,
в доме No 13 к грохоту камней, треску стен и звону стекол вскоре должны
были присоединитьсЯ крики убийства и смерти...
Ќалево от ворот, в углу, около которого сохранилась лужа крови до сих
пор, есть несколько небольших деревЯнных сараев. ‚ один из них спрЯтались от
толпы громил стекольщик ѓриншпун, его жена с двумЯ детьми, €та Џаскар, тоже
с двумЯ детьми, и еще девочка 14 лет, служанка. €знутри сарай не запиралсЯ,
и, вообще, все эти сараи напоминают картонные Ящики. Џреимущество их было
только то, что в них нечего было ломать и грабить, и евреи рассчитывали, что
здесь они будут не на виду. Ћ защите нечего было и думать: в доме было
только восемь мужчин; городовой No 148, не получив никаких приказаний, сидел
на тумбе, а два патрулЯ стоЯли в переулках выше и ниже разрушенного дома.
Ђ в толпе уже совершилось загадочное нарастание стихийного процесса,
при котором из-под тонкого налета христианской культуры прорываютсЯ вспышки
животного зверства. ђазгром был в разгаре: окна были выбиты, рамы сорваны,
печи разрушены, мебель и посуда обращены в осколки. ‹истки из свЯщенных книг
валЯлись на земле, горы пуху лежали во дворе и кругом дома, пух носилсЯ по
воздуху и устилал деревьЯ, как иней. ‘реди этого безумного ада из грохота,
звона, дикого гоготаниЯ, смеха и воплей ужаса -- в громилах просыпалась уже
жажда крови. Ћни бесчинствовали слишком долго, чтобы остатьсЯ людьми.
Џрежде всего кинулись в сарай. ‡десь был только один мужчина:
стекольщик ѓриншпун. ‘осед с молдаванской фамилией, которого вдова ѓриншпуна
называла по имени, как хорошего знакомого, первый ударил стекольщика ножом в
шею... Ќесчастный кинулсЯ из сараЯ, но его схватили, поволокли под навес и
здесь докончили дубинами именно на том месте, где теперь сохранилось
кровЯное пЯтно.
Ќа вопрос, -- действительно ли вдова убитого знает убийцу и не
ошибаетсЯ, что это был не захожий разбойник, не албанец из ’урции и не
беглый каторжник из тюрьмы, еврейка сказала с убеждением:
-- џ его держала ребенком на свои руки. „ай бог так жить, как хорошие
были знакомые.
ќтот "хороший знакомый" и нанес первый удар ножом в доме No 13. Џосле
этого положение определилось: первый предсмертный стон стекольщика, -- и
евреЯм, а быть может и самой толпе, стало Ясно, чего от нее следует ожидать
дальше. …вреи заметались, "как мыши в ловушке", -- выражение одного из
кишиневских "христиан", веселого человека, который и в подобных эпизодах
находил поводы длЯ весельЯ...
Ќекоторые из них кинулись на чердак... ‚ том самом навесе, под которым
был убит ѓриншпун, есть вверху темное отверстие, представлЯющее ход на
чердак. •од тесный и неудобный. Џервый кинулсЯ туда Ѓерлацкий с дочерью, за
ними последовал Њаклин -домохозЯин. Њаклин, как было уже оказано, не жил в
этом доме. Ќо здесь жила его дочь, и, обеспокоенный ее судьбой, он ЯвилсЯ на
место трагедии. „очери не застал. Ћна уже ранее уехала в город с детьми...
’еперь ему приходилось спасатьсЯ самому.
‚се трое проникли на чердак беспрепЯтственно. €з этого следует,
конечно, заключить, что далеко не всЯ толпа была проникнута жаждой крови,
иначе, несомненно, их бы не допустили скрытьсЯ в этом темном отверстии, куда
приходилось пролезать с трудом, на виду у погромщиков, находившихсЯ на
дворе. Ћни скрылись,--значит, их допустили скрытьсЯ люди, которые считали
длЯ себЯ удовольствием (или обЯзанностью) громить имущество, но не убивать
людей. Ћднако вскоре за беглецами кинулись на чердак и убийцы...
—ердак дома No 13 -- мрачное, полутемное помещение, загроможденное
балками, боровами труб и подпорками крыши. Ќесчастные беглецы, сделав
несколько поворотов (дом расположен покоем), увидели все-таки, что здесь, в
полутьме чердака, душного и тесного, им не скрытьсЯ. ‘лыша сзади крики
погони, они в отчаЯнии стали ломать крышу.
„ва черных отверстиЯ с разметанными вокруг черепицами еще видны на
крыше дома No 13 в то времЯ, когда Я пишу эти строки. “ одного из них лежал
во времЯ нашего посещениЯ синий железный умывальный таз. Ќужно было много
отчаЯниЯ, чтобы в несколько минут смертельной опасности голыми руками
пробить это отверстие. Ќо это им удалось: они хотели во что бы то ни стало
взобратьсЯ наверх. ’ам был опЯть свет солнца, кругом стоЯли дома, были люди,
толпа людей, городовой "блЯха No 148", патрули... € они проломали в крыше
два отверстиЯ. Џервым пролез в одно из них Њовша Њаклин, так как он был
человек "маленький и легкий" (характеристика одного из очевидцев).
Ѓерлацкому же предстоЯло сначала подсадить дочь •айку. ‡атем, когда он полез
сам, то один из преследователей был уже тут и схватил его за ногу.
€ вот на глазах у всей толпы началась отчаЯннаЯ борьба. „очь тащила
отца кверху, снизу его держал один из преследователей. Ѓорьба, конечно, была
не равнаЯ, и, разумеетсЯ, Ѓерлацкому не увидеть бы еще раз солнечного
света... Ќо тут •айка ЃерлацкаЯ перестала тЯнуть отца и, наклонившись к
отверстию, по-просила громилу отпустить его.
Ћн отпустил...
Џусть этому человеку отпуститсЯ часть его вины за то, что хотЯ на одно
короткое мгновение, среди этой тьмы исступленного зверства, он допустил в
свою душу луч человеческой жалости, что страх дочери-еврейки за жизнь
евреЯ-отца все-таки проник
в его омраченную душу... Ћн отпустил жида.
—то он сделал после этого? Њожет быть, ушел с побоища, устыженный и
прозревший, внЯв голосу Ѓога, который, как об этом говорЯт все религии,
проЯвлЯетсЯ в любви и братстве, а ие в убийстве беззащитных... Ђ может быть,
он очнулсЯ от мгновенного порыва и "раскаЯлсЯ", но не в порыве зверства, а в
движении человеческой жалости к убиваемым евреЯм, как это мы видели и на
других примерах.
Љак бы то ни было, а три жертвы оказались на поверхности крыши. …ще раз
они увидели свет божий: и площадь, и дома, и соседей, и синее небо, и
солнце, и городового "блЯха No 148" на тумбе, и патрулей, ждавших приказа,
и, может быть, еще того свЯщенника, который, руководимый христианским
сознанием, пыталсЯ один и безоружный подойти к рассвирепевшей толпе громил.
ќтот свЯщенник случайно проходил по площади, и евреи, которые смотрели
с соседних домов на то, что творилось в доме No 13, стали просить, чтобы он
заступилсЯ. €мени свЯщенника Я, к сожалению, не знаю. Џовидимому, это был
добрый человек, который не думал, что есть на "свЯтой ђуси" или где бы то ни
было такой народ, который заслужил, чтобы его людей убивали за какие-то
огульные грехи, как диких зверей. Ќе думал он, очевидно, и того, что могут
быть на ђуси люди, которые имеют право убивать толпой беззащитных евреев, не
стыдЯсь света и солнца. Ќепосредственное первое, самое правильное побуждение
заставило его подойти к толпе с словом христианского увещаниЯ. Ќо громилы
погрозили ему, и... он отступил. ќто, очевидно, был простой добрый человек,
но не герой христианского долга. •очетсЯ думать, что по крайней мере он не
стыдитсЯ своей попытки и своего первого побуждениЯ.
‚ эту ли самую минуту, или в другую произошел этот эпизод, во всЯком
случае, три жертвы очутились на крыше, среди города, среди сотен людей, --
без всЯкой защиты. ‚след за ними в те же отверстиЯ показались убийцы.
Ћни стали бегать кругом по крыше, перебегаЯ то в сторону двора, то
поЯвлЯЯсь над улицей. Ђ за ними бегали громилы. Ѓерлацкого первого ранил тот
же сосед, который нанес удар ѓриншпуну. Ђ один из громил кидал под ноги
бегавших синий умывальный таз, который лежал на крыше еще два месЯца спустЯ
после погрома... ’аз ударЯлсЯ о крышу и звенел. €, вероЯтно, толпа
смеЯлась...
Ќаконец всех троих кинули с крыши. •айка попала в гору пуха во дворе и
осталась жива. ђаненые Њаклин и Ѓерлацкий ушиблись при падении, а затем
подлаЯ толпа охочих палачей добила их дрючками и со смехом закидала горой
пуха... Џотом на это место вылили несколько бочек вина, и несчастные жертвы
(о Њаклине говорЯт положительно, что он несколько часов был еще жив)
задыхались в этой грЯзной луже из уличной пыли, вина и пуха.

VII

Џоследним убили Ќисензона. Ћн с женой спрЯталсЯ в погребе, но, услышав
крики убиваемых и понЯв, что в дом No 13 уже вошло убийство и смерть, они
выбежали на улицу. Ќисензон успел убежать во двор напротив и мот бы
спастись, но за его женой погнались громилы. Ћн кинулсЯ к ней и стал ее
звать. ќто обратило на него внимание. †ену оставили и погнались за мужем; он
успел добежать до дома No 7 по ЂзиЯтскому переулку. ‡десь его настигли и
убили. Џри этом называют две фамилии, одна с окончанием польским, другаЯ
молдаванскаЯ. Џеред Џасхой шли дожди, в Ямах и по сторонам улиц еще стоЯли
лужи. Ќисензон упал в одну из таких луж, и здесь убийцы, смеЯсь, "полоскали"
жида в грЯзи, как полощут и выкручивают стираемую трЯпку.
Џосле этого толпа как бы удовлетворилась и уже только громила дома, но
не убивала. …вреи из ближайших домов вышли, чтобы посмотреть несчастного
Ќисензона. Ћн был еще жив, очнулсЯ в попросил воды. ђуки и ноги у него были
переломаны... Ћни вытащили его из лужи, дали воды и стали отмывать от грЯзи.
‚ это времЯ кто-то из громил оглЯнулсЯ и крикнул своим. …вреи скрылись.
Ќисензон осталсЯ один. ’огда опЯть тот же человек, который убил ѓриншпуна и
первый ранил Ѓерлацкого, ударил несчастного ломом по голове и покончил его
страданиЯ...
‡атем толпа продолжала работать дальше. Џлощадь была загромождена
обломками мебели, обрывками всЯкого старьЯ и выломанными рамами до такой
степени, что проходить по ней было очень трудно. Ћдна еврейка рассказывала
мне, что ей нужно было пробратьсЯ на другой конец, где остались ее дети; на
руках у нее был грудной ребенок, и она напрасно дважды пыталась пройти.
Ќаконец знакомый христианин взЯл у нее ребенка, и только тогда она кое-как
прошла через эти беспорЯдочные баррикады...
‚ пЯть часов этого днЯ стало известно, что "приказ", которого с такой
надеждой евреи ждали с первого днЯ, наконец, получен...
‚ час или полтора во всем городе водворилось спокойствие. „лЯ этого не
нужно было ни кровопролитиЯ, ни выстрела. Ќужна была только определенность.
Ђ теперь нужны будут годы, чтобы хоть сколько-нибудь изгладить подлое
воспоминание о случившемсЯ, таким грЯзно-кровавым пЯтном легшее на "совесть
кишиневских христиан"...
€ не только на совесть тех, которые убивали сами, но и тех, которые
подстрекали к этому человеконенавистничеством и гнусною ложью, которые
смотрели и смеЯлись, которые находЯт, что виноваты не убийцы, а убиваемые,
которые находЯт, что могут существовать огульнаЯ безответственность и
огульное бесправие...
џ чувствую, как мало Я даю читателю в этой заметке. Ќо мне хотелось
все-таки выделить хоть один эпизод из того спутанного и обезличенного хаоса,
который называетсЯ "погромом", и хоть на одном конкретном примере показать,
что это было "в натуре". „лЯ этого Я пользовалсЯ живыми впечатлениЯми
очевидцев, переданными отчасти мне лично, частью же моему спутнику, который
помог мне восстановить черта за чертой эту картину. Џравда, это основано на
показаниЯх евреев, но нет основаниЯ сомневатьсЯ в их достоверности. ”акт
несомненен: в доме No 13 убивали толпой беззащитных людей, убивали долго,
среди людного города, точно в темном лесу. ’рупы налицо... Ђ затем, -- не
все ли равно евреЯм, как именно их убивали? „лЯ чего им выдумывать
подробности?..
Њораль Ясна длЯ всЯкого, в ком живо человеческое чувство... Ќо во
многих ли оно живо?..
ќтот тЯжелый вопрос встает невольно, когда увидишь то, что мне пришлось
увидеть в Љишиневе.

VIII

Ђ впрочем... Џодавленный этим ужасающим материалом, Я кончал свои
беспорЯдочные наброски, когда прочитал в газетах о смерти нотариуса
Џисаржевского. €мЯ этого человека было у всех на устах в то времЯ, когда Я
был в Љишиневе. Њолодой, красивый, богатый, вращавшийсЯ в "лучшем обществе",
он искал еще новых впечатлений. „есЯтки людей говорили мне о том, что
Џисаржевский, несомненно, лично участвовал в погроме, поощрЯЯ громил.
ѓоворили также много о том, какие сильные средства пускались в ход, чтобы
затушевать это вопиющее дело и скрыть прЯмое участие в погроме кишиневского
светского льва. •отелось бы думать, что не все верно, что рассказывали по
этому поводу, но и то, что верно, составило бы очень подходЯщее прибавление
к странной истории кишиневского погрома...
ќти усилиЯ не удались. €стина была слишком очевидна, и в газетах
поЯвилось известие о привлечении Џисаржевского к делу.
Џосле этого он продолжал прежний образ жизни: вращалсЯ в свете, кутил,
играл в карты. ‚ роковую ночь ему очень везло в игре, он был очень весел, а
на заре ушел в сад, написал на скамье: "‡десь умер нотариус Џисаржевский",
-- и застрелилсЯ.
‚ газетных комментариЯх сообщают, что он был наследственный алкоголик,
что его угнетала перспектива суда, что ему не удались какие-то любовные
комбинации...
‚се ли это?.. ’еперь факт уже совершилсЯ, печальнаЯ расплата
закончена... Њне кажетсЯ, Я не унижу памЯти несчастного человека, если
предположу, что в том счете, итог которого сам он вывел на скамейке, могли
участвовать еще некоторые цифры. —то на заре его последнего днЯ перед ним
встало также сознание того, что сделал он, интеллигентный человек, -- по
отношению к евреЯм, которых убивали христиане, и по отношению к христианам,
которые убивали евреев.
џ не имел в виду создавать проекты решениЯ еврейского вопроса. Ќо если
бы Я был один из тех еврейских миллионеров, которые занЯты этим вопросом, Я
бы, признаюсь, не устоЯл против соблазна произвести один социальный опыт: Я
бы переселил, чего бы это ни стоило, если не всех, то огромное большинство
евреев из места погрома. џ вернул бы богачу его богатство и сделал бы
беднЯка зажиточным человеком, под условием немедленного переселениЯ. € когда
из-под снЯтого таким образом пласта еврейского капитала выступил бы в данном
месте свой отечественный и даже патриотический капитал без примеси и без
усложнЯющих обстоЯтельств, когда г. Љрушевану не на что было бы возводить
мрачные небылицы о ритуальных убийствах, а ростовщики и скупщики щеголЯли бы
не в еврейской одежде, -- тогда, надо думать, стало бы Ясно, в чем тут дело
и можно ли решать эти вопросы погромами и убийством "бухгалтеров"
Ќисензонов, несчастных стекольщиков ѓриншпунов, извозчиков-евреев,
добывающих свой горький хлеб трудом, таким же тЯжким, как и труд их
христианских собратьев...
€ действительно ли гнет ростовщика легче, если он не носит еврейскую
одежду и называет себЯ христианином?..
1903

"„ЋЊ No 13" (Љомментарии)

Ћчерк был написан летом 1903 года. Џервоначальный черновик его
Љороленко набросал в тетради своего дневника в Љишиневе, куда он приезжал на
несколько дней в июне. ‚есной 1903 года (6 и 7 апрелЯ) в Љишиневе произошел
еврейский погром, подготовленный и совершившийсЯ при участии полиции и при
покровительстве высших властей. Ѓольшую роль в кишиневских кровавых событиЯх
сыграла местнаЯ антисемитскаЯ газета "Ѓессарабец", издававшаЯсЯ Љрушеваном,
одним из самых Ярых вожаков воинствующего антисемитизма.
‚. ѓ. Љороленко был глубоко взволнован кишиневскими событиЯми, но
поехать в Љишинев тогда не смог. (30 апрелЯ, после тЯжелой болезни, умерла
мать ‚ладимира ѓалактионовича.) Ћднако мысль об этих событиЯх не оставлЯла
Љороленко. ‚ письме к
”. „. Ѓатюшкову он писал позднее, что "все равно он не мог ни о чем
свободно думать", пока не отдал дань этому "болЯщему вопросу".
Џриехав в Љишинев (10 июнЯ), Љороленко писал отсюда родным: "Ќе знаю,
успею ли, но мне хочетсЯ написать то, что Я здесь вижу и чувствую, и
напечатать так, в виде отдельных непосредственных набросков, без претензии
дать сколько-нибудь исчерпывающую картину". "...Ђ сделать что-нибудь и
написать что-нибудь действительно важное и разъЯснЯющее -- очень трудно", --
прибавлЯет он в приписке к тому же письму. ќта трудность заключалась в
невозможности вскрыть тайные пружины кишиневских событий и предать гласности
многие подробности, относЯщиесЯ не только к погрому, но и к последовавшему
после погрома следствию, сопровождавшемусЯ запугиванием пострадавших евреев.
"4-й день Я в Љишиневе, -- записал Љороленко 13 июнЯ в своем дневнике,--и
чувствую себЯ точно в кошмарном сне. ’о, что с полной психологической
несомненностью выЯснЯетсЯ передо мною, действительно похоже на дурной сон. €
как в кошмаре -- более всего мучит сознание бессилиЯ..." ("„невник", т. IV,
ѓосиздат “краины, 1928).
Ћчерк "„ом No 13" не был пропущен цензурою длЯ июльской книжки
"ђусского богатства" и поЯвилсЯ в нескольких заграничных изданиЯх, прежде
чем был напечатан в ђоссии. ’олько в 1905 году он был издан в ђоссии
отдельной брошюрой в •арькове (изд. ђаппа и Џотапова).

Last-modified: Sun, 09 Apr 2006 09:05:24 GMT
Ћцените этот текст: