Ђлександр ‘ерафимович. Ѓомбы

Ћцените этот текст:
Ђлександр ‘ерафимович. Ѓомбы

-----------------------------------------------------------------------
Ђвт.сб. "†елезный поток". Њ., "Џравда", 1981.
OCR & spellcheck by HarryFan, 4 December 2000
-----------------------------------------------------------------------

Њаленького роста, тщедушнаЯ, в оборванной юбке и грЯзной сорочке, все
сползавшей с костлЯвого плеча, она, нагнувшись над корытом, усердно терла
взмокшее, отЯжелевшее белье в мыльной пене. Џар тЯжело и влажно бродил под
низким темным потолком. Ќа широкой кровати в куче трЯпьЯ, как черви,
копошились ребЯтишки.
Љогда женщина на минуту выпрЯмлЯлась, расправлЯЯ занывшую спину, с
отцветшего лица глЯдели синие, еще молодые, тЯнувшие к себе, добрые,
усталые глаза.
“хватив трЯпками чугунный котелок, она лила кипЯток в корыто, терЯЯсь в
белесых выбивающихсЯ клубах, и опЯть, наклонившись и ронЯЯ со лба, с
ресниц капельки пота, продолжала тереть красными стертыми руками
обжигающее мыльное белье. Љапал пот, а может, слезы, а может, мешаЯсь, то
и другое. Ќа дворе перед низким, почти вровень с землею, окном лежала,
похрюкиваЯ, свиньЯ и двенадцать розовых поросЯт, напрЯженно упираЯсь и
торопливо тыча в отвислый, как кисель, живот, взапуски сосали. Џетух
сосредоточенно задерживал в воздухе лапу, повернув голову, прислушиваЯсь,
шагаЯ и длЯ вида только редко постукиваЯ клювом по крепкой земле,
сдержанно переговариваЯсь с словоохотливыми хохлатками.
- Ћх, господи €исусе, мати божиЯ, пресвЯтаЯ богородица... € чего это...
Џена взбилась над корытом целой горой, и пузыри, играЯ радугой на
заглЯдывавшем в окно солнце, лопались, тихонько шипЯ.
- Љонца-краЯ нету!.. - как вздох, мешалось с плесканьем воды, с
подавленным шепотом и смехом ребЯтишек, затыкавших руками друг другу рты.
Љто-то за дверью громко колол орехи, и их сухой треск то
приостанавливалсЯ, то сыпалсЯ наперебой. Ћрехи, должно быть, были каленые,
крепкие, и сыпалось их много. Џотом начинали щелкать прЯмо перед окном,
хотЯ на дворе никого не было, кроме свиньи с двенадцатью поросЯтами.
Њежду сухим треском коловшихсЯ орехов вставлЯлись глухие удары, как
будто кто сильно, с размаху захлопывал дубовые двери, и стены и пол
вздрагивали, и чуть звенели подернувшиесЯ от старости радужными цветами
стекла в низеньких окнах. Џри каждом тЯжелом ударе свиньЯ вопросительно
хрюкала и шевелила длинными белесыми ресницами. Ђ стертые, красные и
припухшие руки продолжали тереть, и капали в мыльную воду не то пот, не то
слезы.
- Њамуньке сказу...
- Ђ ты не сказывай, а Я те дам тоже такую.
- Ђ Я ее исть хоцу.
- Ђ ее не едЯть... ‚ишь, крепка... - носилсЯ детский шепот и
подавленный смех и вознЯ.

‚ окно заглЯдывала темнаЯ ночь, шурша ветром и стуча дождем. ђебЯтишки
спали. ЊарьЯ возилась около печи, ставЯ тесто. ‘наружи стукнули кольцом.
Ћна отперла. ‚ошел муж с несколькими товарищами и _он_. ќто было два года
тому назад.
‚ытерли ноги и прошли в чистую половину. ‘ели. “ _него_ было молодое,
строгое и безусое лицо. _Ћн_ сел под образами, и все молчали, покашливаЯ в
кулак.
Љогда посидели, _он_ сказал:
- —то же, больше никого не будет?
Њуж откашлЯнулсЯ и сказал:
- Ќет... никого... Џотому, собственно, погода, и народ занЯтой...
€ хотЯ был очень молод, _он_ сидел, нахмурив брови, и все глЯдели на
пол, на свои сапоги, изредка украдкой поглЯдываЯ на _него. Ћн_ сказал:
- ’огда приступим.
€, поднЯвшись, басом, которого нельзЯ было ожидать от такого молодого,
сказал:
- ’оварищи, вы видите перед собой социалиста.
’очно в комнату невидимо вошел кто-то страшный. ЊарьЯ стоЯла за дверью
и прижалась к притолоке. ‚се перестали покашливать, перестали смотреть
себе на ноги и на пол, а, не отрываЯсь, глЯдели на _него_. Ђ _он_ говорил,
говорил, говорил...
“ Њарьи дрожали руки, и она тыкалась возле печки без толку, брала то
кочергу, то миску, то без надобности подымала полотенце и заглЯдывала на
теплое пузырившеесЯ тесто.
- Ђх ты господи, кабы дети не проснулись!.. - шептала она.
Ђ безусый все говорил. ЊарьЯ ничего не разбирала, о чем шла речь, без
толку возЯсь с посудой и схватываЯ только отдельные слова. € ей пришла
дикаЯ мысль, что _он_ сейчас скажет: "Ѓабу повесить у притолоки, а ребЯт -
в лежанку головой..." € хотЯ _он_ этого не говорил и - она знала - не
скажет, руки у нее ходили ходуном. €ли скажет: "Ѓудет им, хозЯевам-то,
носить шелки да бархаты, нехай твоЯ баба поносит... ‘делать ей шерстЯную
юбку да кофточку шелковую..."
Ќо _он_ и этого не говорил, и она знала, что не скажет. ‘лесарЯ, когда
_он_ к ним обращалсЯ: "Ќе так ли, товарищи?" - отвечали хрипло
срывающимисЯ голосами:
- ‚ерно... это так.
Ћни робели пред ним, и это наводило на нее еще больший страх. Ђ в окно
все внимательнее заглЯдывала ночь, и шуршал ветер, и плескалсЯ дождь.
€ когда ложилась с мужем, ЊарьЯ проговорила, крестЯсь и испуганно глЯдЯ
в темноту:
- ‚ась, а ‚ась... кабы беды не нажить?.. ‘ицилист вить... Њало ли
что...
Њуж сердито повернулсЯ на другой бок.
- Њолчи, ничего не понимаешь.

‘виньЯ по-прежнему неподвижно лежала, и двенадцать розовых поросЯт,
подкидываЯ мордами, толкали ее в живот. Ћчевидно, им уже нечего было
сосать, но доставлЯло удовольствие колыхать этот большой, упруго
подававшийсЯ живот.
‚ажно и медленно густой, черный дым подымалсЯ над городом в нескольких
местах, и орехи продолжали торопливо щелкать, и бухали дубовые двери... ’о
вдруг все затихало, и это имело какое-то отношение к этому медленно и
важно подымавшемусЯ дыму, и на мыльную воду, и на красные руки капали
капли не то пота, не то слез...
Ѓезусый приходил после того несколько раз, и хотЯ он больше не говорил,
что он социалист, и она угощала его чаем, - все-таки продолжала его
боЯтьсЯ и чуждатьсЯ.
Џо субботам маленькаЯ комната битком набивалась рабочими. Љрасные и
потные, они сидели чинно, пока _он_ говорил, но понемногу вступали в
разговор, разгорались, перебивали друг друга, стучали кулаками в грудь, и
подымалсЯ такой содом, что хоть свЯтых выноси.
—то-то странное, новое и непонЯтное вошло неуловимо в их домишко. Њарье
казалось, как будто проломили стену и через пролом стало светлее, и
неслись с улицы звуки, но она боЯлась, что будет непогода, и сюда будет
нести дождь и снег, и будет заглЯдывать осеннЯЯ ночь.
Ћчень хорошо она знала, что завод давит рабочих, что муж каждый день
приходит истомленный, что у него, когда-то краснощекого, здорового и
веселого, ввалилась грудь, впали щеки, и при каждом расчете излишка
рабочих они дрожали. € все это было неизбежно привычно и тЯнулось, как
тЯнетсЯ день, наступает вечер, ложатсЯ спать, и опЯть день, и опЯть
работа, ребЯтишки, заботы... ’еперь же то, что было привычно, буднично и
неизбежно и о чем не думалось, да и некогда было думать, теперь это
называли вслух, об этом говорили, спорили, и оно обернулось к Њарье
какой-то иной, новой, тревожной и беспокойной стороной.
€ опЯть ей показалось, что придет кто-то, строгий, недоступный и
суровый, и скажет:
- Ѓудет хозЯевам-то с чаЯми да с сахарами... Џора и вам, сердЯгам,
передохнуть...
€ кто-то другой, ухмылЯЯсь поганой рожей, скажет:
- Ђ в тюрьму хочешь?!
Ѓезусый стал приводить с собой товарища. ќтот был постарше, с лысиной и
черной бородкой. Ќа обоих были синие блузы и высокие сапоги, но руки у них
были белые и мЯгкие. ЌельзЯ было понЯть, что они говорили, но у обоих были
чистые и Ясные голоса, и все хотелось их слушать.
- ‚ась, а ‚ась... - говорила ЊарьЯ, ложась возле мужа.
Ћна виделась и успевала перекинутьсЯ с мужем двумЯ-тремЯ словами только
перед сном. “ходил он до свету, а приходил ночью, черный, пропитанный
железом, нефтью, усталый и сердитый.
- ‚ась, кабы беды не нажить... Ќеровен час... “ Њикулихи, сказывают,
забрали мужа и брата, и ей-богу!.. †андармы, сказывают, приходили, все
обшарили, перину пороли, вот как пред истинным!..
- Њного ты понимаешь!
Ћн сердито отвернулсЯ к стене, но не захрапел, как это обыкновенно
бывало, а полежал, молча и торопливо сел на постели. ‚орот рубахи
отстегнулсЯ, показываЯ волосатую грудь.
- _Ћни_ - благодетели наши... Ђ то как же?.. —то Я понимал! Џень
бессловесный, и больше ничего...
Ћн посидел, строго покачиваЯ головой, и почесал поЯсницу.
Ћт синей полосы лунного света по всей комнате лежали длинные, ломаные,
уродливые тени.
- Ѓлох ноне множество.
- Ѓлох - сила. Џропадать бы надо, а они кипЯт.
Ћн опЯть почесал поЯсницу.
- ѓлавное, понЯть... Ќашему брату, рабочему, понЯть только, а там
захватит и поволокет... ‚се одно как пьЯницей сделалсЯ - не оторвешьсЯ...
Ќикак, кто-то калиткой стукнул?
Ћни прислушались, но было тихо, и луннаЯ полоса по-прежнему неподвижно
лежала на кровати и в комнате, прорезаннаЯ тенЯми. € в этой полосе сидел
человек, всклокоченный, костлЯвый, с глубокими впадинами над ключицами.
†ена глЯдела на него, и тонкаЯ, щемЯщаЯ боль кольнула сердце. …й
захотелось приласкать этого человека.
- ‚ась, а ‚ась... худой ты...

ЊарьЯ стала разбиратьсЯ. Ћна понимала, что "эксплуатациЯ" значит -
хозЯева мучат, что "прибавочнаЯ стоимость" - это что хозЯева сладко едЯт,
сладко пьют вместо нее с мужем, вместо ее детей, и прочее.
€ двоилось у нее: все это было старое и известное, и все это поражало
остротой новизны и несло в себе зерно муки и погибели. € она внимательно
слушала, когда в тесной комнатке стоЯл гул голосов, с тайной надеждой и
радостью, что изменитсЯ жизнь, что еще в тумане и неЯсно, но идут уже
светлые дни какой-то иной, незнаемой, но радостной, легкой и справедливой
жизни. Ђ когда оставалась одна и сходилась с соседками, сердито говорила:
- € чего зрЯ Языками болтают. ’ак, невесть что. € будто умные люди, из
панов, а так абы что говорЯт. Ќу, как это можно, чтоб хозЯев не было? Ђ
кто же управлЯтьсЯ будет, а страховку кто будет делать, а жалованье
платить?
- € не говори!.. ‚он у Њикулихи-то забрали, доси не выпускают...
„отрезвонЯтсЯ и эти.
Ќо когда приносили литературу, прокламации или мешочки со шрифтом и муж
отдавал ей, она тщательно и бережно запрЯтывала и хранила их.
‚ глухую полночь пришли жандармы и арестовали мужа. ЊарьЯ обезумела.
Ѓегала в жандармское, в полицию, к прокурору, валЯлась в ногах и выла. Џод
конец ее отовсюду стали гнать. Џотом она съежилась, замолчала, никого ни о
чем не просила, и когда приходила на свидание в острог, глаза у нее были
сухие и горЯчие. Ћна непременно приносила бублик, или пирожок, или Яиц. Ќе
волновалась, не плакала, не упрекала, а рассказывала о детЯх, о соседЯх,
про заводских.
„ома работала как лошадь, и никто не знал, когда она спит. Ќадо было
прокормить семью, и она билась как рыба об лед.
ђаз как-то пришел безусый проведать и навести какие-то справки. Љогда
она увидела его, лицо исказилось, она схватила полено и бросилась на него.
- ‚ы погубители наши!.. ‚ы кровососцы... Ѓудь вы трижды проклЯты!.. €
чтоб вас, анафемов...
€з тюрьмы муж вышел совсем больной и несколько месЯцев был без работы.
ќто было самое тЯжелое времЯ длЯ Њарьи. Ћна работала с неослабной
энергией, и одно только жгучее чувство светилось в ее сухих и горЯчих
глазах - ненависть. Џри одном имени: жандарм - она трепетала от злобы.
‘нова по ночам стал таинственно собиратьсЯ народ в их домишке.
Ќазревали событиЯ. ‚ воздухе пахло порохом и кровью. ’о там, то здесь
находили убитыми городовых и шпионов.

Љлубы черного дыма важно подымались над городом, свиньЯ кормила
поросЯт, грохот захлопывающихсЯ дверей сливалсЯ в протЯжный гул. †енщина
торопливо домывала... Љто-то, несмотрЯ на этот черный день, несмотрЯ на
трескотню и грохот, кто-то должен был носить тонкое чистое белье, не мог
оставатьсЯ без бельЯ. € ребЯтишки, возившиесЯ на кровати, не могли
оставатьсЯ без хлеба. € она запаривала, намыливала и терла, терла, терла.
ЌизенькаЯ дверь отворилась. Ќагнув голову, торопливо шагнул молодой
парень. †енщина разогнула спину, глЯнула и всплеснула руками.
- ‘авелий!..
“ него было почернелое, осунувшеесЯ - как будто он не спал целую неделю
- лицо и темный сгусток запекшейсЯ крови под правым глазом:
- ’етка ЊарьЯ... во...
Ћн с усилием улыбнулсЯ запекшимисЯ губами, тЯжело опустилсЯ на
табуретку и завел веки. Џотом торопливо вскочил и, глЯдЯ испуганными
красными глазами, проговорил:
- „ай глотку промочить да достань поскорей... энти... знаешь, которые
спрЯтать тогда приносили.
Ћна с отчаЯнием хлопнула руками.
- Ђ мой-то, мой где?.. —то с ним такое?.. —то он не идет?.. ѓосподи, да
разнесчастнаЯ Я, несчастнаЯ... „а милый ты мой соколик... „а куды же Я
теперь голову приклоню...
Ћна уставилась на парнЯ злыми глазами и шипела:
- ѓде мой?.. ѓовори, где... не бреши... говори!..
Ћн бегал глазами по комнате и оглЯдывал себЯ.
- ‚ишь, шрапнель всю полу, как горохом, дырочки проделала...
Ћна взЯла ведро и, рыдаЯ и сморкаЯсь в руку, пошла во двор. Џарень
прислонилсЯ к стене, запрокинул голову; веки тихонько полузакрылись, рот
открылсЯ, показываЯ белые зубы. Ћн тихонько подсвистывал носом, покойно
дышала грудь, и мирное, спокойное, счастливое выражение разливалось по
измученному лицу.
Ѓыло тихо. ђебЯтишки притаились и хитрыми смеющимисЯ глазами следили за
спЯщим. ‚ углу грызла мышь. Џетух подошел к самому окну, постоЯл,
поворачиваЯ голову, и вдруг заорал что есть силы: ку-ка-ре-ку-у!.. ‘виньЯ
хрюкнула, ребЯтишки прыснули со смеху.
‚ошла ЊарьЯ с оттЯгивающим руку ведром. Џарень вскочил, как безумный,
шарЯ у себЯ на груди и оглЯдываЯ комнату дикими глазами.
- ѓде?.. Људа?.. Џостой!.. ”у-у, а Я думал...
- €спей, касатик... Џокормила бы тебЯ, - нечем, родимый: корочки сухой
в доме нет. - € она опЯть заголосила: - „а куды мы денемсЯ? „а куды мы
голову приклоним?.. „а родимый ты наш батюшка!..
Ћн жадно пил, запрокидываЯ голову и проливаЯ прыгавшую по одежде
серебрЯными каплЯми воду.
- ‘пасибо, €вановна!.. Џрощай!.. Ѓудь тебе, чего сама пожелаешь. - €
вдруг нервно заторопилсЯ: - ‘корей, скорей!..
- „а куды он их дел, не помню.
- ‚ подполье будто, сказывал.
- ‚ытащил... ѓде-то в коробке под кроватью...
Ћна лазила на коленЯх, шарЯ рукой под кроватью, под скамьЯми, и
вытащила небольшой Ящик.
Ћба нагнулись.
- Џустой!!
- Људы же делись?
- ‚зЯл разве?
- ’о-то, что нет... Џослали. Ќепременно надо.
ђебЯтишки хихикали.
‘транный звук пронессЯ по комнате. Џарень стоЯл белей стены, протЯнув
растопыренные пальцы. ЊарьЯ, не поднЯвшись еще с колен, глЯнула по
направлению его взглЯда и застыла, и глаза у нее сделались огромные и
круглые: перед сбившимисЯ в кучу ребЯтишками лежали небрежно на кровати
два металлических цилиндра, грубо обделанные напильником. —то-то в них
было необыкновенное, потому что люди в застывших позах несколько секунд не
могли оторватьсЯ глазами.
Џотом ЊарьЯ, как кошка, подобралась к перепуганным детЯм и с ненавистью
прошипела:
- ’ссс... нишкни!..
Џарень, у которого лицо стало отходить, шагнул, осторожно взЯл и
положил, пожимаЯсь от холодного прикосновениЯ, один цилиндр за пазуху, а
другой опустил в карман.
€ когда был уже у двери, обернулсЯ и покачал головой.
- Љрошки бы от дому не осталось...
€ из-за притворенной двери донеслось:
- Џрощай, €вановна. ‘пасибо... Ќе поминай лихом!
‘виньЯ поднЯлась на ноги, постоЯла и подумала. ЏоросЯта играли, боком
подкидываЯ мордами друг друга. Џотом опЯть грузно легла на бок, и поросЯта
снова взапуски, тыкаЯ мордами, стали сосать ее.
€з орудий продолжали стрелЯть, и дым клубами подымалсЯ к небу.
‘ыпались орехи, громко хлопали дубовые двери, и столб, густой и черный,
медленно и важно подымалсЯ к небу. Ђ ЊарьЯ терла скользкое мыльное
полотно, и пот, как роса, проступил на ее лице, и капли, соленые и едкие,
капали в мыльную воду.

1906
Last-modified: Mon, 04 Dec 2000 19:09:48 GMT
Ћцените этот текст: