‹еонид ‘ергеевич ‘оболев. ‘оловей

Ћцените этот текст:
‹еонид ‘ергеевич ‘оболев. ‘оловей

---------------------------------------------------------------------
Љнига: ‹.‘оболев. "ЊорскаЯ душа". ђассказы
€здательство "‚ысшаЯ школа", Њосква, 1983
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 20 февралЯ 2002 года
---------------------------------------------------------------------

Ќа фронте под Ћдессой работал отрЯд разведчиков-морЯков. Џо ночам они
пробирались в тыл румынам, проползаЯ на животе между минными полЯми,
переходЯ по грудь в воде осеннего лимана, забираЯсь на шлюпке далеко за
линию фронта. Ћни снимали часовых ударом штыка или кинжала, забрасывали
гранатами хаты со штабами, сидели под обстрелом своих же батарей,
корректируЯ огонь, - неуловимые, смелые, быстрые, "черные дьЯволы", "черные
комиссары", как с ужасом звали их румыны.
‘реди них был электрик с миноносца "”рунзе", красивый и статный морЯк с
гордыми усиками, которого за эти усики и за любовь к кавалерийским штанам
прозвали "гусаром". ѓалифе, армейские гимнастерки и пилотки были вызваны
необходимостью: не очень-то ловко ползать по болотам в широких морских
штанах и флотских ботинках. ђазведчики изменили морской форме, но "морскаЯ
душа" - полосатаЯ тельнЯшка - свЯто сохранЯлась на теле и синела сквозь
ворот неоспоримым доказательством принадлежности к флоту, и на пилотке под
звездочкой гордо поблескивал Якорек.
‚ жаркий пыльный день шестеро разведчиков шли через Ћдессу из бани.
Џить хотелось нестерпимо. Ќо пить в городе хотелось всем, и у ларьков
толпились очереди. ЊорЯки со вздохом прошли три ларька, поглЯдываЯ на часы.
‘тать в очередь у них не хватало времени. ‚незапно им повезло: с неба
раздалсЯ характерный жужжащий вой мины. ќто было на краю города, куда мины
порой залетали, и звук их - противный, ноющий, длинный - был хорошо знаком
одесситам. Ћчередь распалась, люди побежали от ларька под защиту каменных
стен домов.
Ќо мина не взорвалась. Ћна проныла свою скверную песню и бесследно
пропала. ‡ато у освободившегосЯ ларька, откуда привычный ко всему продавец
так и не ушел, уже стоЯл "гусар" и с наслаждением тЯнул содовую воду,
приглашаЯ остальных морЯков.
Ћказалось, что "гусар" был одарен необыкновенной способностью к
звукоподражанию. €з его розовых полных губ вылетали самые неожиданные звуки:
свист снарЯда, клохтанье курицы, визг пилы, вой мины, щелканье соловьЯ,
шипение гранаты, лай щенка, отдаленный гул самолета. € способности эти, едва
они обнаружились, были немедленно обращены на пользу дела.
"ѓусара" объЯвили "флагманским сигнальщиком", разработали целый код и
понесли его на утверждение командиру. Љлохтанье курицы означало, что у хаты
замечен часовой, крЯк утки - что часовых двое. Џулеметчик, замаскированный в
кустах, вызывал жалобный посвист иволги. Њесто сбора ночью после налета на
румын определЯлось долгим пением соловьЯ, который с упоением артиста
самозабвенно щелкал в кустах или у шлюпки.
‚ечерами, когда разведчики отдыхали после опасного рейда, "гусар"
устраивал в хате концерт. ЊорЯки лежали на охапках сена, и он, закинув руки
за голову, свистел.
‚ темной хате, где свежо и тонко пахло сеном, он свистел чисто и
сильно, и верный, прозрачный его свист, которому аккомпанировали глухие,
непрерывные гулы своих и чужих орудий и взрывов (постоЯннаЯ симфониЯ
осажденной Ћдессы), звучал далекой мечтой о мирной, спокойной жизни, о Ярком
свете на улицах и в залах, о белых нарЯдных платьЯх и чистых руках, о
забытом, утерЯнном спокойствии, уюте и доме. ЊорЯки слушали молча, и, когда
замирал последний, утончающийсЯ и переходЯщий в хорошую, умную тишину звук,
гигант-комендор тем глухим урчанием, которое иногда слышишь в могучей
дымовой трубе линейного кораблЯ, негромко басил:
- ™е давай... ѓарно свистишь.
€ морЯки лежали на сене и думали о войне, судьбе и победе и о том, что
будет еще - непременно будет! - жизнь с такой же тишиной и с мечтательной
песней. € орудиЯ за стенами хаты извергали металл и крошили тех, кто
ворвалсЯ в нашу мирную жизнь.
‚ очередном походе в румынский тыл "гусар" осталсЯ в шлюпке в камышах -
охранЯть это единственное средство возвращениЯ к своим и, как обычно, быть
"флагманским сигнальщиком". Ќочью морЯки натворили дел в тылу, снЯли два
пулемета, взорвали хату с румынским штабом и к шести утра возвращались к
шлюпке. Љрадучись, они подходили к камышам. Ћдного несли на руках - его
ранило разрывной пулей в бедро, двоих товарищей недосчитывались. ‚ камышах
все прилегли отдохнуть и стали слушать ночь, чтобы определить, где находитсЯ
шлюпка.
‚ ночи пел соловей. Ћн щелкал и свистел, но трели его были затруднены и
пение прерывисто. Џорой он замолкал. Џотом пение возобновлЯлось, но такаЯ
тоска и тревога были в нем, что морЯки оставили тЯжелое тело раненого под
охраной и кинулись на свист соловьЯ.
"ѓусар" лежал в шлюпке навзничь. ‚ темноте не было видно его лица, но
грудь его была в липкой крови. Ђвтомат валЯлсЯ на дне, все диски были пусты.
‚ камышах морЯки наткнулись на трупы румын. Ћчевидно, они обнаружили днем
шлюпку, и здесь был неравный бой.
"ѓусар" не узнавал родных голосов. Ћн лежал на спине и хрипел тЯжко и
трудно. Џотом он набиралсЯ сил, и тонкий свист вылетал из-под его усиков
сквозь непослушные, холодеющие губы. Ќе видЯ, не сознаваЯ, что те, кому он
должен был дать спасительный сигнал, уже вернулись к шлюпке, он продолжал
свистеть. Ћн свистел даже тогда, когда все сели в шлюпку и, осторожно
опустив весла, пошли по тихому темному морю.
€ соловей - птица кустов и деревьев - пел и щелкал над морем. ‚ шлюпке
молчали, и только иногда шумно и долго вздыхал огромный комендор, лежавший
рЯдом с "гусаром".
"ѓусар" все свистел, замираЯ, отдыхаЯ, трудно втЯгиваЯ воздух. Ћн все
свистел, и небо над морем стало розоветь, и щелканье соловьЯ перешло в
мелодию.
ЋборваннаЯ, изуродованнаЯ, как и его тело, она металась над светлеющим
морем, и морЯки, прислушиваЯсь к ней, гребли Яростно и быстро.

1941
Last-modified: Thu, 21 Feb 2002 08:17:37 GMT
Ћцените этот текст: