!
     - ‚от ‚арвара „митриевна свидетельница, - уверЯл ‚олодин.
     ‚арвара сказала, ухмылЯЯсь:
     - “ж плати, Ђрдальон  Ѓорисыч,  коли  проиграл,  - и  Я помню, что  два
сорок.
     Џередонов  подумал,   что  ‚арвара  заступаетсЯ  за  ‚олодина,  значит,
передаетсЯ на его сторону. Ћн насупилсЯ, достал из кошелька деньги и сказал:
     - Ќу, ладно,  пусть два  сорок,  Я  не разорюсь. ’ы  - бедный  человек,
Џавлушка, ну вот тебе, возьми.
     ‚олодин  взЯл деньги, сосчитал, потом сделал  обиженное  лицо, наклонил
крутой лоб, выпЯтил нижнюю губу и промолвил блеющим и дребезжащим голосом:
     - ‚ы, Ђрдальон Ѓорисыч, изволите быть мне должны, так и надо платить, а
что Я изволю быть бедным, так уж это сюда совсем не идет.
     € Я еще ни у кого на хлеб не прошу, а вы знаете, что беден только  бес,
который хлебца не ест, а  как  Я еще  хлебец кушаю и даже с  маслицем, Я  не
беден.
     €  совсем  утешилсЯ, закраснел  от  радости, что  так удачно ответил, и
принЯлсЯ смеЯтьсЯ, выкручиваЯ губы.
     Ќаконец Џередонов и  ‚олодин решили  итти  свататьсЯ. Ћба  облеклись  в
большой  нарЯд  и  имели  торжественный и  более обыкновенного  глупый  вид.
Џередонов надел  белый шейный платок, ‚олодин - пестрый, красный с  зелеными
полосками.
     Џередонов рассуждал так:
     - џ сватать иду,  моЯ роль солиднаЯ  и случай  выдающийсЯ,  мне надо  в
белом галстуке быть, а ты - жених, тебе надо пламенные чувства показать.
     ЌапрЯженно торжественные поместились  Џередонов на  диване,  ‚олодин  в
кресле. Ќадежда с удивлением смотрела на гостей. ѓости беседовали о погоде и
о новостЯх с видом людей,  пришедших по щекотливому делу  и  не знающих, как
приступить к нему. Ќаконец Џередонов откашлЯлсЯ и сказал:
     - Ќадежда ‚асильевна, мы по делу.
     - Џо делу, - сказал и ‚олодин, сделал значительное лицо и выпЯтил губы.
     - ‚от о нем, - сказал Џередонов и показал на ‚олодина большим пальцем.
     -- ‚от обо мне,  - подтвердил и ‚олодин и тоже показал большим  пальцем
на себЯ, на грудь.
     Ќадежда улыбнулась.
     - Џрошу вас,- сказала она.
     -  џ за него  буду говорить,  - сказал  Џередонов, -  он  скромный,  не
решаетсЯ  сам. Ђ он человек достойный, не пьющий, добрый. Ћн  мало получает,
но это наплевать. ‚едь кому что надо, кому деньги, а кому  человека. Ќу, что
ж ты молчишь, - обратилсЯ он к ‚олодину, - скажи что-нибудь.
     ‚олодин склонил голову и произнес дрожащим голосом, как баран проблеЯл:
     - Љонечно, Я небольшое  жалованье получаю, но у менЯ всегда будет кусок
хлебца.  Љонечно, Я  в университете  не был, но живу, как дай бог всЯкому, и
ничего худого за собой не знаю, а впрочем, кому как  угодно судить. Ђ Я, что
ж, собою доволен.
     Ћн развел руками, наклонил лоб, словно собралсЯ бодатьсЯ, и умолк.
     - ’ак вот,  - сказал Џередонов, - он человек молодой, ему  так жить  не
следует. …му надо женитьсЯ. ‚се ж таки женатому лучше.
     - …сли жена соответствует, то чего лучше,- подтвердил ‚олодин.
     - Ђ вы, - продолжал Џередонов, - девица. ‚ам тоже надо замуж.
     ‡а дверью  послышалсЯ легкий шорох, заглушенные,  короткие  звуки,  как
будто кто-то вздыхал или смеЯлсЯ, закрываЯ рот. Ќадежда строго посмотрела на
дверь и сказала холодно:
     -  ‚ы  слишком  ко  мне  заботливы, - с  досадливым ударением на  слове
"слишком".
     -- ‚ам  не надо богатого мужа,  - говорил Џередонов, - вы сама богатаЯ.
‚ам надо такого, чтобы вас любил и угождал во всем.  €  вы его знаете, могли
понЯть. Ћн к вам неравнодушен, вы к нему,  может быть, тоже. ’ак вот, у менЯ
купец, а у вас товар. ’о есть, вы сами - товар.
     Ќадежда  краснела и кусала  губы, чтоб удержатьсЯ от  смеха.  ‡а дверью
продолжали  раздаватьсЯ  те  же  звуки. ‚олодин  скромно  потупил глаза. …му
казалось, что дело идет на лад.
     - Љакой товар? - осторожно спросила Ќадежда.- €звините, Я не понимаю.
     - Ќу, как не  понимаете! -  недоверчиво сказал Џередонов. - Ќу, Я прЯмо
скажу: Џавел ‚асильевич просит у вас руки и сердца. € Я за него прошу.
     ‡а  дверью что-то упало  на пол и каталось, фыркаЯ и  вздыхаЯ. Ќадежда,
краснеЯ  от  сдержанного  смеха,  смотрела  на гостей.  Џредложение ‚олодина
казалось ей смешною дерзостью.
     -  „а, - сказал ‚олодин,  -  Ќадежда ‚асильевна, Я прошу  у  вас руки и
сердца.
     Ћн покраснел, встал, сильно шаркнул ногою по ковру, поклонилсЯ и быстро
сел.  Џотом опЯть встал, положил руку  к  сердцу и сказал,  умильно глЯдЯ на
барышню:
     - Ќадежда ‚асильевна, позвольте объЯснитьсЯ! ’ак  как Я вас  даже очень
люблю, то неужели же вы не захотите соответствовать?
     Ћн ринулсЯ вперед, опустилсЯ перед Ќадеждою на колено  и  поцеловал  ее
руку.
     -  Ќадежда  ‚асильевна, поверьте! ЉлЯнусь!- воскликнул  он, поднЯл руку
вверх,  и  со всего размаху  ударил  ею  себЯ в грудь,  так что  гулкий звук
отдалсЯ далече.
     - —то вы, пожалуйста,  встаньте! - смущенно  сказала Ќадежда,  - к чему
это?
     ‚олодин встал  и  с  обиженным  лицом вернулсЯ к  своему месту.  ’ам он
прижал обе руки к груди и опЯть воскликнул:
     - Ќадежда ‚асильевна, вы мне поверьте! Џо гроб, от всей души.
     -  €звините,  -  сказала  Ќадежда,  -  Я,  право,  не  могу.  џ  должна
воспитывать брата, - вот и он плачет там за дверью.
     - —то ж, воспитывать брата! - обиженно выпЯчиваЯ губы,  сказал ‚олодин,
- это не мешает, кажетсЯ.
     -  Ќет, во всЯком случае,  это его касаетсЯ,- сказала Ќадежда, поспешно
подымаЯсь, - надо его спросить. Џодождите.
     Ћна проворно  выбежала  из гостиной, шелестЯ светло-желтым  платьем, за
дверью схватила Њишу за плечо, добежала с  ним до его горницы  и там, стоЯ у
двери,  запыхавшись  от бега и от подавленного  смеха,  сказала  срывающимсЯ
голосом:
     -  ‘овсем,  совсем  бесполезно просить,  чтобы не  подслушивал. Ќеужели
необходимо прибегнуть к самым строгим мерам?
     Њиша, обнЯв ее у поЯса и прижимаЯсь  к ней головою, хохотал, сотрЯсаЯсь
от хохота и от стараниЯ заглушить его. ‘естра  втолкнула Њишу в его горницу,
села на стул у двери и засмеЯлась.
     - ‘лышал, что он выдумал, твой Џавел ‚асильевич?  - спросила она. - €ди
со мной в  гостиную, да смеЯтьсЯ не смей. џ у  тебЯ спрошу при них, а  ты не
смей соглашатьсЯ. ЏонЯл?
     - “гу! - промычал Њиша и засунул в рот конец платка, чтобы не смеЯтьсЯ,
что, однако, мало помогало.
     - ‡акрой глаза платком, когда смеЯтьсЯ захочетсЯ, - посоветовала сестра
и опЯть повела его за плечо в гостиную.
     ’ам она  посадила  его  на кресло, а сама поместилась  на  стуле рЯдом.
‚олодин смотрел обиженно, склонив голову, как барашек.
     - ‚от, - сказала Ќадежда, показываЯ на брата,- едва слезы унЯла, бедный
мальчик! џ ему вместо матери, и вдруг он думает, что Я его оставлю.
     Њиша закрыл лицо платком. ‚се тело его трЯслось. —тобы  скрыть смех, он
протЯжно заныл:
     - “-у-у.
     Ќадежда обнЯла его, незаметно ущипнула за руки и сказала:
     - Ќу, не плачь, миленький, не плачь.
     Њише стало  так неожиданно больно, что  на глазах показались слезы.  Ћн
опустил платок и сердито посмотрел на сестру.
     "Ђ вдруг,- подумал Џередонов,- мальчишка  разозлитсЯ и начнет кусатьсЯ;
людскаЯ слюна, говорЯт, Ядовита".
     Ћн подвинулсЯ  к ‚олодину, чтобы в случае опасности спрЯтатьсЯ за него.
Ќадежда сказала брату:
     - Џавел ‚асильевич просит моей руки.
     - ђуки и сердца, - прибавил Џередонов.
     - € сердца, - скромно, но с достоинством сказал ‚олодин.
     Њиша закрылсЯ платком и, всхлипываЯ от сдержанного смеха, сказал:
     - Ќет, ты за него не выходи, а то как же Я буду?
     ‚олодин заговорил дребезжащим от обиды и волнениЯ голосом:
     - ЊенЯ  удивлЯет, Ќадежда  ‚асильевна,  что вы спрашиваетесь  у  вашего
братца, который,  к  тому  же, изволит  быть еще мальчиком. …сли бы он  даже
изволил быть  взрослым  юношей, то  и в  таком случае вы могли  бы  сами.  Ђ
теперь,  как  вы у  него спрашиваетесь, Ќадежда  ‚асильевна, это  менЯ очень
удивлЯет и даже поражает.
     -  “  мальчишек  спрашиватьсЯ -  мне это  даже смешно, - угрюмо  сказал
Џередонов.
     - “ кого  же мне  спрашиватьсЯ? ’ете - все равно, а  ведь его  Я должна
воспитывать, так как же Я выйду за вас замуж? ‚ы, может быть, станете с  ним
жестоко обращатьсЯ. Ќе правда ли, Њишка, ведь ты боишьсЯ его жестокостей?
     -  Ќет,  ЌадЯ, -  сказал Њиша,  выглЯдываЯ  одним  глазом  из-за своего
платка, - Я  не боюсь  его  жестокостей,  где ж  ему! а Я  боюсь, что  Џавел
‚асильевич менЯ избалует и не даст тебе ставить менЯ в угол.
     - Џоверьте,  Ќадежда ‚асильевна,  -  сказал  ‚олодин, прижимаЯ  руки  к
сердцу, - Я  не избалую Њишеньку. џ так думаю, что зачем мальчика  баловать!
‘ыт, одет, обут, а баловать ни-ни. џ его тоже могу в  угол ставить, а совсем
не  то, чтоб баловать. џ даже  больше могу.  ’ак как вы  -  девица, то  есть
барышнЯ, то вам, конечно, неудобно, а Я и прутиком могу.
     - Ћба в  угол будете ставить, - плаксиво  сказал Њиша, закрывшись опЯть
платком, - вот  вы какие, да еще прутиком, нет,  это мне  невыгодно. Ќет, ты
ЌадЯ, не смей выходить за него.
     - Ќу вот, вы слышите, Я решительно не могу, - сказала Ќадежда.
     - Њне  очень странно,  Ќадежда ‚асильевна,  что вы  так  поступаете,  -
сказал ‚олодин. - џ к вам  со всем расположением и, можно сказать, пламенно,
а  вы,  между  прочим,  из-за братца.  …сли вы  теперь из-за  братца, другаЯ
изволит из-за  сестрицы,  третьЯ  -  из-за  племЯнника,  а там и  еще  из-за
кого-нибудь из родственников, и все так не будут выходить замуж,- этак и род
людской совсем прекратитсЯ.
     - Ћб этом не беспокойтесь, Џавел ‚асильевич, - сказала Ќадежда,  - пока
еще  такой опасности  свету не  грозит.  џ не хочу  выйти  замуж без  Њишина
согласиЯ,  а  он, вы слышали, не  согласен. „а  и понЯтно,  вы его с первого
слова сечь обещаетесь. ќтак вы и менЯ поколотите.
     - Џомилуйте,  Ќадежда ‚асильевна, да неужели же вы думаете,  что Я себе
позволю такое невежество! - отчаЯнно воскликнул ‚олодин.
     Ќадежда улыбнулась.
     - џ и сама не чувствую желаниЯ выходить замуж, - сказала она.
     - ‚ы,  может быть, хотите в монашки итти?  - обиженным  голосом спросил
‚олодин.
     - Љ толстовцам в их секту, - поправил Џередонов, - землю навозить.
     - ‡ачем же мне итти  куда-нибудь? - строго спросила Ќадежда, вставаЯ со
своего места,- мне и здесь хорошо.
     ‚олодин тоже встал, обиженно выпЯтил губы и сказал:
     - Џосле этого, если Њишенька показывает ко мне такие чувства, а вы его,
оказываетсЯ, что
     спрашиваете,  то  это выходит, что  Я  должен и  от  уроков отказатьсЯ,
потому что как же Я теперь стану ходить, если Њишенька ко мне этак?
     - Ќет, зачем же? - возразила Ќадежда: - это совсем особое дело.
     Џередонов подумал, что  следует еще попытатьсЯ уговорить барышню: может
быть, и согласитсЯ. Ћн сказал ей сумрачно:
     -  ‚ы,  Ќадежда  ‚асильевна,  подумайте  хорошенько.  —то  ж  так-то  с
бухты-барахты? Ћн - хороший человек. Ћн - мой друг.
     - Ќет,  - сказала Ќадежда, - что  ж  тут думать! Ѓлагодарю очень  Џавла
‚асильевича за честь, но не могу.
     Џередонов сердито  посмотрел  на  ‚олодина  и  встал.  Ћн  подумал, что
‚олодин - дурак: не сумел влюбить в себЯ барышню.
     ‚олодин стоЯл у своего кресла, склонив голову. Ћн спросил укоризненно:
     - ’ак, значит, окончательно, Ќадежда ‚асильевна? ќх! Љоли так, - сказал
он,  махнув  рукою,  -  ну,  так  давай  вам  бог  всего  хорошего,  Ќадежда
‚асильевна. ‡начит, уж такаЯ моЯ горемычнаЯ судьба. ќх! ‹юбил парень девицу,
а она не любила. ‚идит бог! Ќу, что ж, поплачу, да и все.
     - •орошим  человеком  пренебрегаете,  а  тоже  еще  какой попадетсЯ,  -
наставительно сказал Џередонов.
     --  ќх! - еще  раз  воскликнул ‚олодин и пошел было  к дверЯм. Ќо вдруг
решил быть великодушным и вернулсЯ, - проститьсЯ за руку с барышнею и даже с
обидчиком Њишею.

        x x x

     Ќа  улице  Џередонов сердито  ворчал.  ‚олодин  всю  дорогу  обиженным,
скрипучим голосом рассуждал, словно блеЯл.
     - ‡ачем от уроков отказывалсЯ? - ворчал Џередонов. - Ѓогач какой!
     -  џ,  Ђрдальон  Ѓорисыч,  только  сказал,  что  если так, то Я  должен
отказатьсЯ, а она мне изволила  сказать, что не  надо отказыватьсЯ, а как  Я
ничего не изволил ответить, то вышло, что она менЯ упросила. Ђ уж теперь это
от менЯ зависит: хочу - откажусь, хочу - буду ходить.
     - —его отказыватьсЯ? - сказал Џередонов.- •оди, как ни в чем не бывало.
     "Џусть  хоть  здесь  попользуетсЯ,  -  думал  Џередонов,  - все  меньше
завидовать будет".
     ’оскливо было на душе у  Џередонова. ‚олодин все не пристроен, - смотри
за ним  в оба, не снюхалсЯ бы с ‚арварою. …ще, может быть, и Ђдаменко станет
на  него злитьсЯ,  зачем сватал ‚олодина.  “  нее  есть  роднЯ в Џетербурге:
напишет и, пожалуй, навредит.
     € погода  была неприЯтнаЯ. Ќебо хмурилось, носились  вороны  и каркали.
Ќад  самою  головою Џередонова  каркали они,  точно дразнили и пророчили еще
новые, еще  худшие неприЯтности. Џередонов окутал шею  шарфом и думал, что в
такую погоду и простудитьсЯ не трудно.
     - Љакие это цветы Џавлуша? -  спросил он, показываЯ ‚олодину на  желтые
цветочки у забора в чьем-то саду.
     - ќто - лютики, Ђрдаша, - печально ответил ‚олодин.
     ’аких цветов,  вспомнил  Џередонов,  много в  их  саду.  € какое  у них
страшное название!
     Њожет  быть,  они Ядовиты.  ‚от, возьмет их ‚арвара,  нарвет целый пук,
заварит вместо чаю, да  и отравит  его, - потом,  уж когда бумага  придет, -
отравит,  чтоб  подменить его  ‚олодиным.  Њожет  быть, уж  они  условились.
Ќедаром же он знает, как называетсЯ этот цветок. Ђ ‚олодин говорил:
     - Ѓог ей судьЯ! ‡а что она менЯ обидела? Ћна ждет аристократа, а она не
думает,  что аристократы тоже всЯкие бывают, - с иным  наплачетсЯ, а простой
хороший  человек ее бы  мог  сделать счастливою. Ђ  Я  вот схожу в  церковь,
поставлю  свечку за  ее  здоровье, помолюсь: дай  бог, чтоб ей муж  досталсЯ
пьЯница, чтоб он ее  колотил, чтоб он  промоталсЯ, и ее по миру пустил.  ‚от
тогда  она обо мне  воспомЯнет,  да  уж  поздно будет. ‘танет кулаком  слезы
утирать, скажет: дура Я была, что Џавлу ‚асильевичу отказала, бить менЯ было
некому, хороший был человек.
     ђастроганный своими словами, ‚олодин прослезилсЯ и вытирал руками слезы
на своих бараньих, выпуклых глазах.
     - Ђ ты ей ночью стекла побей, - посоветовал Џередонов.
     -  Ќу,  бог с нею,  - печально сказал  ‚олодин,  - еще поймают.  Ќет, а
мальчишка-то каков! ѓосподи боже мой, что Я  ему сделал, что  он вздумал мне
вредить? “ж Я ли  не старалсЯ  длЯ  него, а  он, изволите  видеть, какую мне
подпустил интригу. —то  это за ребенок такой, что из него выйдет, помилуйте,
скажите?
     - „а, - сердито сказал Џередонов, - с мальчишкой не мог потЯгатьсЯ. ќх,
ты, жених!
     - —то ж такое, - возразил ‚олодин,  - конечно, жених. џ и другую найду.
Џусть она не думает, что об ней плакать будут.
     - ќх,  ты, жених! -  дразнил его Џередонов.- …ще галстук  надел. ѓде уж
тебе с суконным рылом в калашный рЯд. †ених!
     - Ќу, Я - жених, а ты, Ђрдаша, - сват, - рассудительно сказал  ‚олодин.
- ’ы сам обнадежил менЯ, а и не сумел высватать. ќх, ты, сват!
     € они усердно принЯлись  дразнить один  другого,  длинно перекорЯЯсь  с
таким видом, словно совещались о деле.

        x x x

     Џроводив гостей, Ќадежда  вернулась в гостиную. Њиша лежал  на диване и
хохотал. ‘естра за плечо стащила его с дивана и сказала:
     - Ђ ты забыл, что подслушивать не следует.
     Ћна поднЯла  руки  и хотела сложить мизинчики,  но вдруг засмеЯлась,  и
мизинчики  не  сходились.  Њиша бросилсЯ  к  ней,  -  они обнЯлись  и  долго
смеЯлись.
     - Ђ все-таки, - сказала она, - за подслушивание в угол.
     - Ќу,  не надо,  - сказал Њиша, -  Я тебЯ от жениха избавил, ты мне еще
должна быть благодарна.
     -   Љто  кого  еще  избавил!   ‘лышал,  как  тебЯ  собирались  прутиком
постегивать. ЋтправлЯйсЯ в угол.
     - Ќу, так Я лучше здесь постою, - сказал Њиша.
     Ћн опустилсЯ на колени у сестриных ног и положил  голову  на ее колени.
Ћна ласкала и
     щекотала  его. Њиша смеЯлсЯ,  ползаЯ  коленЯми по  полу.  ‚друг  сестра
отстранила его и пересела на диван. Њиша осталсЯ один. Ћн постоЯл немного на
коленЯх, вопросительно  глЯдЯ на сестру. Ћна уселась поудобнее, взЯла книгу,
словно читать, а сама посматривала на брата.
     - Ќу, Я уж и устал, - жалобно сказал он.
     - џ не держу, ты сам стал, - улыбаЯсь из-за книги, ответила сестра.
     - Ќу, ведь Я наказан, отпусти, - просил Њиша.
     - ђазве  Я  тебЯ  ставила на колени?  -  притворно  равнодушным голосом
спросила Ќадежда,- что же ты ко мне пристаешь!
     - џ не встану, пока не простишь.
     Ќадежда засмеЯлась, отложила  книгу и потЯнула к себе Њишу за плечо. Ћн
взвизгнул и бросилсЯ ее обнимать, восклицаЯ:
     - Џавлушина невеста!

        XVI

     —ерноглазый  мальчишка  заполонил  все  ‹юдмилины  помыслы.  Ћна  часто
заговаривала о нем со  своими и со знакомыми, иногда совсем  некстати. Џочти
каждую ночь видела она его во сне, иногда скромного и обыкновенного, но чаще
в дикой или волшебной обстановке. ђассказы об  этих снах стали у  нее  столь
обычными, что уже сестры  скоро начали сами спрашивать ее,  что ни утро, как
ей ‘аша приснилсЯ нынче. Њечты о нем занимали все ее досуги.
     ‚  воскресенье ‹юдмила  уговорила сестер зазвать  Љоковкину от обедни и
задержать подольше. …й  хотелось застать ‘ашу одного.  ‘ама же она в церковь
не пошла. “чила сестер:
     - ‘кажите ей про менЯ: проспала.
     ‘естры  смеЯлись  над ее затеею,  но, конечно, согласились.  Ћни  очень
дружно жили. „а им  же  и на руку: займетсЯ  ‹юдмила мальчишкою, им  оставит
настоЯщих женихов. € они сделали, как обещали, зазвали Љоковкину от обедни.
     ’ем  временем ‹юдмила  совсем  собралась  итти,  принарЯдилась  весело,
красиво, надушилась мЯгкою, тихою  Ђткинсоновою серингою, положила  в белую,
бисером шитую сумочку  неначатый  флакон с духами и маленький распылитель  и
притаилась у окна, за занавескою, в  гостиной,  чтобы из этой засады увидеть
во-времЯ, идет ли Љоковкина. „ухи взЯть с собою она придумала  еще раньше, -
надушить гимназиста, чтобы он  не пахнул своею противною латынью,  чернилами
да мальчишеством. ‹юдмила любила духи, выписывала  их из  Џетербурга и много
изводила   их.  ‹юбила  ароматные  цветы.  …е   горница  всегда   благоухала
чем-нибудь: цветами, духами, сосною, свежими по весне ветвЯми березы.
     ‚от  и  сестры, и Љоковкина  с  ними.  ‹юдмила радостно побежала  через
кухню, через огород в калитку, переулочком, чтобы не попастьсЯ Љоковкиной на
глаза. Ћна весело  улыбалась,  быстро  шла  к  дому  Љоковкиной и  шаловливо
помахивала белою сумочкою и  белым зонтиком. ’еплый осенний день радовал ее,
и казалось, что она несет с собою и распространЯет  вокруг себЯ свойственный
ей дух веселости.
     “ Љоковкиной служанка сказала ей,  что барыни дома нет. ‹юдмила шумливо
смеЯлась и
     шутила с краснощекою девицею отворившею ей дверь.
     - Ђ ты, может быть, обманываешь менЯ, - говорила она, - может быть твоЯ
барынЯ от менЯ прЯчетсЯ.
     - ѓы-гы, что ей прЯтатьсЯ! - со  смехом отвечала служанка, - идите сами
в горницы, поглЯдите, коли не верите.
     ‹юдмила заглЯнула в гостиную и шаловливо крикнула:
     - Ђ кто тут есть жив человек? Ђ, гимназист!
     ‘аша  выглЯнул  из горницы,  увидел  ‹юдмилу,  обрадовалсЯ,  и  от  его
радостных глаз ‹юдмиле стало еще веселее. Ћна спросила:
     - Ђ где же Ћльга ‚асильевна?
     - „ома нет, - ответил ‘аша. - …ще  не  приходила. €з церкви куда-нибудь
пошла. ‚от Я вернулсЯ, а ее нет еще.
     ‹юдмила притворилась, что удивлена. Ћна помахивала зонтиком и досадливо
говорила:
     -  Љак  же  так,  уж  все  из  церкви пришли.  ‚се  дома  сидЯт, а  тут
на-т-ко-сЯ, и нету.  ќто вы, юный классик, так буЯните, что старушке дома не
усидеть?
     ‘аша молча улыбалсЯ. …го радовал ‹юдмилин голос, ‹юдмилин звонкий смех.
Ћн  придумывал, как  бы половчее вызватьсЯ  проводить ее,- еще побыть с  нею
хоть несколько минут, посмотреть, да послушать.
     Ќо ‹юдмила не думала уходить. Ћна посмотрела на ‘ашу с лукавою усмешкою
и сказала:
     - —то же вы не просите менЯ посидеть, любезный молодой человек? Џоди-ка
Я устала! „айте отдохнуть хоть чуть..
     €  она  вошла  в гостиную,  смеючись,  ласкаючи ‘ашу быстрыми,  нежными
глазами. ‘аша смутилсЯ, покраснел, обрадовалсЯ, - побудет с ним!
     - •отите Я вас душить буду? - живо спросила ‹юдмила, - хотите?
     -  ‚от вы какаЯ! -  сказал ‘аша,  - уж сразу  и задушить!  ‡а что такаЯ
жестокость?
     ‹юдмила звонко захохотала и откинулась на спинку кресла.
     -  ‡адушить!  - восклицала она, -  глупый! совсем  не  так  понЯл. џ не
руками вас душить хочу, а духами.
     ‘аша сказал смешливо:
     - Ђ, духами! Ќу, это еще куда ни шло.
     ‹юдмила вынула из сумочки распылитель, повертела перед ‘ашиными глазами
красивый сосудик темнокрасного  с  золотыми  узорами стекла, с гуттаперчевым
шариком и с бронзовым набором, и сказала:
     -  ‚идите, купила вчера  новый пульверизатор,  да  так и забыла  его  в
сумочке.
     Џотам  вынула  большой  флакон с духами,  с темным,  пестрым  Ярлыком -
парижскаЯ ѓерле нова ђао-Rоsа. ‘аша сказал:
     -- ‘умочка-то у вас глубокаЯ какаЯ!
     ‹юдмила весело ответила:
     - Ќу, не ждите больше ничего, прЯничков вам не принесла.
     -  ЏрЯничков, - смешливо повторил ‘аша. Ћн  с любопытством смотрел, как
‹юдмила откупоривала духи, и спросил:
     -- Ђ как же вы их туда нальете без воронки?
     ‹юдмила весело сказала:
     - Ђ воронку-то уж вы мне дадите.
     - „а у менЯ нет, - смущенно сказал ‘аша.
     - „а  уж  как  хотите, а воронку мне  подайте,  - смеючись,  настаивала
‹юдмила.
     - џ бы у Њаланьи взЯл, да у нее в керосине, - сказал ‘аша.
     ‹юдмила весело расхохоталась.
     - Ђх, вы, недогадливый  молодой человек! „айте  бумажки клочок, коли не
жалко, - вот и воронка.
     -  Ђх, в самом деле! - радостно воскликнул ‘аша: - ведь можно из бумаги
свернуть. ‘ейчас принесу.
     ‘аша побежал в свою горницу.
     - €з тетрадки можно? - крикнул он оттуда.
     - „а все  равно,- весело откликнулась ‹юдмила,  - хоть из книжки рвите,
из латинской грамматики, - мне не жалко.
     ‘аша засмеЯлсЯ и крикнул:
     - Ќет, уж Я лучше из тетрадки.
     Ћн  отыскал  чистую  тетрадь, вырвал  средний  лист  и  хотел бежать  в
гостиную, но уже ‹юдмила стоЯла на пороге.
     - Љ тебе, хозЯин, можно? - спросила она шаловливо.
     - Џожалуйста, очень рад! - весело крикнул ‘аша.
     ‹юдмила   села  к  его   столу,   свернула   из   бумаги  воронку  и  с
деловито-озабоченным  лицом   принЯлась  переливать   духи   из   флакона  в
распылитель.  ЃумажнаЯ  воронка  внизу и  сбоку, где текла струЯ, промокла и
потемнела. ЃлаговоннаЯ  жидкость  застаивалась  в  воронке  и  стекала  вниз
медленно.  ЏовеЯло теплое, сладкое благоухание от  розы, смешанное  с резким
спиртным запахом.
     ‹юдмила вылила в распылитель половину духов из флакона и сказала:
     - Ќу, вот и довольно.
     € принЯлась завинчивать распылитель. Џотом скомкала  влажную  бумажку и
потерла ее между ладонЯми.
     - Џонюхай, - сказала она ‘аше и поднесла к его лицу ладонь.
     ‘аша нагнулсЯ, призакрыл  глаза и понюхал. ‹юдмила засмеЯлась, легонько
хлопнула его  ладонью по губам и удержала  руку на его рте. ‘аша  зарделсЯ и
поцеловал  ее теплую, благоухающую  ладонь нежным  прикосновением дрогнувших
губ.  ‹юдмила вздохнула, разнеженное  выражение пробежало по  ее миловидному
лицу  и  опЯть  заменилось привычным выражением  счастливой  веселости.  Ћна
сказала:
     - Ќу, теперь только держись, как Я тебЯ опрыскаю!
     €  сжала  гуттаперчевый  шарик.  ЃлаговоннаЯ пыль  брызнула, дробЯсь  и
расширЯЯсь в воздухе, на ‘ашину блузу. ‘аша смеЯлсЯ и повертывалсЯ послушно,
когда ‹юдмила его подталкивала.
     - •орошо пахнет, а? - спросила она.
     - Ћчень мило, - весело ответил ‘аша. - Ђ как они называютсЯ?
     - ‚от еще, младенец! Џрочти  на  флаконе и узнаешь,  -  поддразнивающим
голосом сказала сна.
     ‘аша прочел и сказал:
     - ’о-то розовым маслицем попахивает.
     - Њаслицем!  - укоризненно  сказала ‹юдмила и легонько хлопнула ‘ашу по
спине.
     ‘аша  засмеЯлсЯ,  взвизгиваЯ  и  высовываЯ  свернутый трубочкою  кончик
Языка. ‹юдмила встала и перебирала ‘ашины учебники да тетрадки.
     - Њожно посмотреть ? - спросила она.
     - ‘делайте одолжение, - сказал ‘аша.
     - ѓде же тут твои единицы да нули, показывай.
     - “ менЯ таких прелестей не бывало пока, - возразил ‘аша обидчиво.
     - Ќу, это ты  врешь, - решительно сказала ‹юдмила, - уж у вас положение
такое - колы получать. ЏрипрЯтал, поди.
     ‘аша молча улыбалсЯ.
     - ‹атынь да греки, - сказала ‹юдмила, - то-то они вам надоели.
     - Ќет, что же, - отвечал ‘аша, но видно было, что уже  один разговор об
учебниках наводит на него привычную скуку. - ‘кучновато зубрить, - призналсЯ
он, - да ничего,  у  менЯ памЯть хорошаЯ.  ‚от только задачи  решать - это Я
люблю.
     - Џриходи ко мне завтра после обеда, - сказала ‹юдмила.
     - Ѓлагодарю вас, приду, - краснеЯ, сказал ‘аша.
     …му стало приЯтно, что ‹юдмила пригласила его.
     ‹юдмила спрашивала:
     - ‡наешь, где Я живу? Џридешь?
     - ‡наю. ‹адно, приду, - радостно говорил ‘аша.
     -  „а  непременно  приходи,-повторила  ‹юдмила  строго  -  ждать  буду,
слышишь!
     - Ђ коли уроков много будет? - сказал ‘аша, больше из добросовестности,
чем на самом деле думаЯ из-за уроков не притти.
     - Ќу вот,  пустЯки, все же приходи, - настаивала ‹юдмила,  - авось,  на
кол не посадЯт.
     - Ђ зачем? - посмеиваЯсь, спросил ‘аша.
     -  „а уж  так надо.  Џриходи, кое-что  тебе скажу,  кое-что  покажу,  -
говорила  ‹юдмила,  подпрыгиваЯ  и  напеваЯ,  подергиваЯ  юбочку,  отставлЯЯ
розовые пальчики, - приходи, миленький, серебрЯный, позолоченный.
     ‘аша засмеЯлсЯ.
     - Ђ вы сегоднЯ скажите, - попросил он.
     - ‘егоднЯ нельзЯ. „а  и как сказать тебе сегоднЯ? ’ы  завтра тогда и не
придешь, скажешь: незачем.
     - Ќу, ладно, приду непременно, если пустЯт.
     - ‚от еще, конечно, пустЯт! Ќешто вас на цепочке держат.
     ЏрощаЯсь, ‹юдмила поцеловала ‘ашу в лоб и поднЯла руку к ‘ашиным губам,
- пришлось поцеловать. € ‘аше приЯтно  было еще раз поцеловать белую, нежную
руку, -  и  словно  стыдно.  Љак не покраснеть!  Ђ ‹юдмила, уходЯ, улыбалась
лукаво да нежно. € несколько раз обернулась.
     "ЉакаЯ она милаЯ!" - думал ‘аша
     ЋсталсЯ один.
     "Љак  она  скоро  ушла!  -  думал  он.  -  ‚друг  собралась  и не  дала
опомнитьсЯ, и уже нет ее. Џобыла  бы еще хоть  немного!" - думал ‘аша, и ему
стало стыдно, как это он забыл вызватьсЯ проводить ее.
     "Џройтись  бы немного еще с нею! - мечтал ‘аша. - ђазве догнать? „алеко
ли она ушла? Џобежать скорее, догонишь живо".
     "‘меЯтьсЯ,  пожалуй,  будет? - думал ‘аша.- Ђ может быть, еще помешаешь
ей".
     ’ак и не  решилсЯ бежать за нею. ‘тало  как-то скучно  да  неловко.  Ќа
губах еще нежное ощущение от поцелуЯ замирало, и на лбу горел ее поцелуй.
     "Љак она нежно целует! -  мечтательно  вспоминал  ‘аша. -  ’очно  милаЯ
сестрица".
     ‘ашины щеки горели. ‘ладостно было и стыдно. ЌеЯсные мечты рождались.
     "…сли бы она была сестрою! - разнеженно мечтал ‘аша, - и можно было  бы
притти  к  ней,  обнЯть,  сказать  ласковое  слово.  ‡вать  ее:  ‹юдмилочка,
миленькаЯ!  €ли еще  каким-нибудь,  совсем  особенным  именем,  -  Ѓуба  или
‘трекоза. € чтоб она откликалась. ’о-то радость была бы".
     "Ќо вот, - печально думал ‘аша,  - она чужаЯ; милаЯ, но чужаЯ. Џришла и
ушла, и  уже обо мне, поди, и не думает. ’олько оставила сладкое благоухание
сиренью да розою и ощущение от двух нежных  поцелуев, - и неЯсное волнение в
душе, рождающее сладкую мечту, как волна Ђфродиту".
     ‘коро вернулась Љоковкина.
     -- ”у ты, как пахнет сильно! - сказала она.
     ‘аша покраснел.
     - Ѓыла  ‹юдмилочка, - сказал  он, - да вас не  застала,  посидела, менЯ
надушила и ушла.
     - Ќежности какие! - с удивлением сказала старуха, - уж и ‹юдмилочка.
     ‘аша засмеЯлсЯ  смущенно и  убежал к себе. Ђ  Љоковкина думала,  что уж
очень они, сестрицы  ђутиловы, веселые  да  ласковые девицы, - и старого,  и
малого своею ласкою прельстЯт.

        x x x

     Ќа другой день с утра ‘аше весело было думать, что его пригласили. „ома
он с нетерпением ждал обеда. Џосле обеда, весь красный ог смущениЯ, попросил
у Љоковкиной позволениЯ уйти до семи часов к ђутиловым. Љоковкина удивилась,
но   отпустила.  ‘аша  побежал  веселый,  тщательно   причесавшись  и   даже
припомадившись.  Ћн  радовалсЯ  и  слегка  волновалсЯ,  как  пред  чем-то  и
значительным,  и милым.  €  ему  приЯтно  было думать, что  вот  он  придет,
поцелует ‹юдмилину руку и она его поцелует в лоб, - и потом,  когда он будет
уходить,  опЯть такие же поцелуи. ‘ладостно  мечталась ему ‹юдмилина  белаЯ,
нежнаЯ рука.
     ‘ашу встретили еще в передней  все три сестры. Ћни же  любили сидеть  у
окна, глЯдючи  на улицу, а  потому завидели  его издали.  ‚еселые, нарЯдные,
звонко-щебечущие, окружили они  его  буйною  вьюгою весельЯ,  - и ему  сразу
стало приЯтно и легко с ними.
     - ‚от он, молодой таинственный человек! - радостно воскликнула ‹юдмила.
     ‘аша поцеловал  ей руку  и сделал это ловко и с  большим удовольствием.
Џоцеловал уж  заодно руки и „арье  с ‚алериею, -  нельзЯ  же  их обойти, - и
нашел, что  это тоже весьма  приЯтно. ’ем более, что они все три  поцеловали
его в  щеку: „арьЯ звонко, но равнодушно, как доску, ‚алериЯ нежно, опустила
глаза, -  лукавые глазки,  -  легонько  хихикнула  и  тихонько  прикоснулась
легкими, радостными губами,  - как нежный цвет Яблони, благоуханный, упал на
щеку, - а ‹юдмила чмокнула радостно, весело и крепко.
     --  ќто - мой гость,- решительно объЯвила  она, взЯла  ‘ашу  за плечи и
повела к себе.
     „арьЯ сейчас же и рассердилась.
     -  Ђ  твой,  так  и целуйсЯ  с  ним!  - сердито крикнула  она.  - Ќашла
сокровище! Ќикто не отнимет.
     ‚алериЯ  ничего  не сказала, только  усмехнулась,  - очень любопытно  с
мальчишкою разговаривать! —то он понимает?
     ‚  ‹юдмилиной  горнице было просторно, весело и  светло от двух больших
окон в сад, слегка призадернутых легким, желтоватым тюлем. Џахло сладко. ‚се
вещи стоЯли  нарЯдные и светлые. ‘тульЯ и кресла были обиты золотисто-желтою
тканью с белым, едва различаемым узором. ‚иднелись разнообразные склЯночки с
духами, с  душистыми водами, баночки, коробочки, веера и несколько русских и
французских книжек.
     - Ђ Я тебЯ сегоднЯ ночью во сне видела, - хохоча, рассказывала ‹юдмила,
- ты будто бы у  городского  моста  плавал, а Я на  мосту  сидела и тебЯ  на
удочку выудила.
     - € в баночку положили? - смешливо спросил ‘аша.
     - ‡ачем в баночку?
     - Ђ куда же?
     - Људа? Ќарвала за уши, да назад в речку кинула.
     € ‹юдмила звонко и долго хохотала.
     -- €шь вы какаЯ! - сказал ‘аша.- Ђ что вы мне сегоднЯ хотели сказать?
     ‹юдмила смеЯлась и не отвечала.
     - Ћбманули, видно, - догадалсЯ ‘аша. - Ђ еще обещали показать что-то, -
укоризненно сказал он.
     - џ тебе покажу! хочешь есть? - спросила ‹юдмила.
     - џ обедал, - сказал ‘аша. - ќкаЯ вы обманщица!
     - Ќужно  очень мне тебЯ  обманывать. „а никак от  тебЯ помадой разит? -
вдруг спросила ‹юдмила. ‘аша покраснел.
     -  ’ерпеть  не могу помады!  -  досадливо  говорила ‹юдмила. -  ЃарышнЯ
помаженнаЯ!
     Ћна повела рукою по его волосам, замаслила руку  и хлопнула его ладонью
по щеке.
     - Џожалуйста, не смей помадитьсЯ! - сказала она.
     ‘аша смутилсЯ.
     - Ќу, ладно, не  буду, -  сказал он.  - ‘трогости какие! „ушитесь же вы
духами!
     -  ’о духи, а то помада, глупый! нашел сравнить,  -  убеждающим голосом
сказала ‹юдмила. -  џ  никогда  не помажусь. ‡ачем  волосы  склеивать!  „ухи
совсем не то. „ай-ка Я тебЯ надушу. †елаешь? ‘иренькой надушу,- желаешь?
     -  †елаю, -  сказал  ‘аша, улыбаЯсь. …му  приЯтно было  думать, что  он
принесет домой аромат и опЯть удивит Љоковкину.
     - Љто желает? - переспросила ‹юдмила, взЯла в руки склЯночку с серингою
и вопросительно и лукаво смотрела на ‘ашу.
     - џ желаю, - повторил ‘аша.
     - ’ы же лаешь? лаешь? вот как! лаешь! - весело дразнилась ‹юдмила.
     ‘аша и ‹юдмила весело хохотали.
     - “ж не  боишьсЯ, что задушу?  - спросила ‹юдмила:- помнишь, как  вчера
струсил?
     - € ничего не струсил, - вспыхнув, горЯчо отвечал ‘аша.
     ‹юдмила,  посмеиваЯсь и дразнЯ мальчика, принЯлась душить его серингою.
‘аша поблагодарил и опЯть поцеловал ей руку.
     - €  пожалуйста, остригись!  - строго сказала ‹юдмила,  - что  хорошего
локоны носить, лошадей прическою пугать.
     - Ќу, ладно, остригусь, -  согласилсЯ ‘аша, - ужасные строгости! “ менЯ
еще коротенькие волосы,  в  полдюйма, еще инспектор ничего мне о волосах  не
говорил.
     -  џ люблю  остриженных молодых  людей,  заметь  это, -  важно  сказала
‹юдмила  и погрозила  ему пальцем.  -  € Я  тебе  не  инспектор,  менЯ  надо
слушатьсЯ.

        x x x

     ‘ тех пор  ‹юдмила повадилась все чаще  ходить  к Љоковкиной, длЯ ‘аши.
Ћна старалась, особенно вначале, приходить, когда Љоковкина не бывала  дома.
€ногда пускалась даже на хитрости, выманивала старуху из дому. „арьЯ сказала
ей однажды:
     - ќх, ты, трусиха! ‘тарухи боишьсЯ. Ђ ты при ней приди, да его и уведи,
- погулЯть.
     ‹юдмила послушалась,  -  и  уже  стала  приходить  когда  попало.  …сли
заставала Љоковкину  дома, то, посидев с нею недолго, уводила ‘ашу погулЯть,
но при этом задерживала его только на короткое времЯ.
     ‹юдмила и ‘аша быстро подружились нежною, но  беспокойною дружбою. ‘ама
того  не замечаЯ,  уже  ‹юдмила  будила  в  ‘аше  преждевременные, пока  еще
неЯсные, стремлениЯ да желаниЯ. ‘аша часто целовал ‹юдмилины руки,-  тонкие,
гибкие  пЯсти, покрытые нежною, упругою кожею, - сквозь ее желтовато-розовую
ткань просвечивали  извилистые синие жилки. € выше  - длинные, стройные - до
самого локтЯ легко было целовать, отодвигаЯ широкие рукава.
     ‘аша  иногда скрывал от  Љоковкиной,  что приходила ‹юдмила. Ќе солжет,
только  промолчит. „а  и  как же солгать,  - могла же  сказать и служанка. €
молчать-то о ‹юдмилиных посещениЯх  не легко было ‘аше: ‹юдмилин  смех так и
реЯл в ушах. •отелось поговорить о ней. Ђ сказать - неловко с чего-то.
     ‘аша быстро подружилсЯ  и  с другими  сестрами. ‚сем им целовал  руки и
даже скоро стал девиц называть „ашенька, ‹юдмилочка да ‚алерочка.

        XVII

     ‹юдмила, встретив ‘ашу днем на улице, сказала ему:
     - ‡автра у директорши старшаЯ дочка именинница,- твоЯ старушка пойдет?
     - Ќе знаю, - сказал ‘аша.
     € даже  радостнаЯ  надежда шевельнулась  в его душе, и  даже не столько
надежда, сколько желание: Љоковкина уйдет, а  ‹юдмила как  раз в  это  времЯ
придет  и  побудет  с  ним.  ‚ечером  он  напомнил Љоковкиной  о  завтрашних
именинах.
     - —уть не  забыла, -  сказала Љоковкина. -  ‘хожу. „евушка-то она такаЯ
милаЯ.
     € впрЯмь, когда ‘аша  вернулсЯ из гимназии, Љоковкина  ушла к •рипачам.
‘ашу радовала мысль, что на этот раз он помог удалить Љоковкину из дому. “же
он был уверен, что ‹юдмила найдет времЯ притти.
     ’ак и сталось, - ‹юдмила пришла. Ћна  поцеловала ‘ашу в щеку,  дала ему
поцеловать руку и весело засмеЯлась, а он зарделсЯ. Ћт ‹юдмилиных одежд веЯл
аромат влажный, сладкий,  цветочный, - розирис,  плотский  и  сладострастный
ирис,  растворенный  в  сладкомечтающих  розах.  ‹юдмила  принесла  узенькую
коробку в  тонкой бумаге,  сквозь  которую  просвечивал желтоватый  рисунок.
‘ела, положила коробку к себе на колени и лукаво поглЯдела на ‘ашу.
     - ”иники любишь? - спросила она.
     - “важаю, - сказал ‘аша со смешливою гримасою.
     - Ќу, вот Я тебЯ и угощу, - важно сказала ‹юдмила.
     Ћна развЯзала коробку и сказала:
     - …шь!
     ‘ама вынимала из коробки по  Ягодке,  вкладывала их  ‘аше в рот и после
каждой заставлЯла целовать ей руку. ‘аша сказал:
     - „а у менЯ губы стали сладкие!
     - —то за беда,  что сладкие, целуй себе на здоровье, -  весело ответила
‹юдмила, - Я не обижусь.
     - “ж лучше же Я вам  сразу отцелую, - сказал ‘аша смеючись. € потЯнулсЯ
было сам за Ягодою.
     - Ћбманешь, обманешь! - закричала  ‹юдмила, проворно захлопнула коробку
и ударила ‘ашу по пальцам.
     - Ќу, вот еще, Я - честный, уж Я-то не обману,- уверЯл ‘аша.
     - Ќет, нет, не поверю, - твердила ‹юдмила.
     - Ќу, хотите, вперед отцелую? - предложил ‘аша.
     - ‚от это похоже на дело, - радостно сказала ‹юдмила, - целуй.
     Ћна протЯнула ‘аше руку. ‘аша взЯл ее тонкие, длинные пальцы, поцеловал
один раз и спросил с лукавою усмешкою, не выпускаЯ ее руки:
     - Ђ вы не обманете, ‹юдмилочка?
     - Ђ нешто Я не честнаЯ! - весело ответила ‹юдмила, - небось, не обману,
целуй без сомнениЯ.
     ‘аша склонилсЯ над ее рукою и  стал быстро целовать ее; ровно  покрывал
руку  поцелуЯми  и звучно чмокал  широко  раскрываемыми  губами, и ему  было
приЯтно,  что  так  много  можно  нацеловать.  ‹юдмила  внимательно  считала
поцелуи. Ќасчитала десЯть и сказала:
     - ’ебе неловко стоЯ-то на ногах, нагибатьсЯ надо.
     - Ќу, так Я удобнее устроюсь, - сказал ‘аша.
     ‘тал на колени и с усердием продолжал целовать.
     ‘аша любил поесть. …му нравилось, что ‹юдмила угощает его  сладким.  ‡а
это он еще нежнее любил ее.

        x x x

     ‹юдмила обрызгала  ‘ашу  приторно-пахучими духами.  €  удивил  ‘ашу  их
запах, сладкий,  но  странный,  кружащий,  туманно-светлый, как  золотЯщаЯсЯ
раннЯЯ, но грешнаЯ зарЯ за белою мглою. ‘аша сказал:
     - Љакие духи странные!
     - Ђ ты на руку попробуй, - посоветовала ‹юдмила.
     € дала ему четырехугольную  с округленными  ребрами некрасивую баночку.
‘аша поглЯдел  на  свет,  -  Ярко-желтаЯ, веселаЯ жидкость. Љрупный, пестрый
Ярлык,  французскаЯ  надпись, - цикламен от  Џивера. ‘аша  взЯлсЯ за плоскую
стеклЯнную пробку,  вытащил ее,  понюхал духи. Џотом  сделал так, как любила
делать  ‹юдмила: ладонь  наложил на горлышко флакона, быстро его опрокинул и
опЯть  повернул на дно,  растер на  ладони  пролившиесЯ  капли  цикламена  и
внимательно  понюхал ладонь,  - спирт  улетучилсЯ,  осталсЯ  чистый  аромат.
‹юдмила смотрела на него с волнующим ее ожиданием. ‘аша нерешительно сказал:
     - Љлопом засахаренным пахнет немножко.
     - Ќу, ну, не ври, пожалуйста, - досадливо сказала ‹юдмила.
     Ћна также взЯла духов на руку и понюхала. ‘аша повторил:
     - Џравда, клопом.
     ‹юдмила  вдруг  вспыхнула,  да так, что  слезинки блеснули  на  глазах,
ударила ‘ашу по щеке и крикнула:
     - Ђх, ты, злой мальчишка! вот тебе за клопа!
     - ‡дорово лЯснула! - сказал ‘аша, засмеЯлсЯ и поцеловал ‹юдмилину руку.
-  —то же вы  так  сердитесь,  голубушка ‹юдмилочка! Ќу, чем же по-вашему он
пахнет?
     Ћн не рассердилсЯ на удар, - совсем был очарован ‹юдмилою.
     - —ем? - спросила ‹юдмила и  схватила ‘ашино  ухо, - а вот  чем, Я тебе
сейчас скажу, только ухо надеру сначала.
     - Ћй, ой,  ой,  ‹юдмилочка,  миленькаЯ,  не буду!  - морщась от боли  и
сгибаЯсь, говорил ‘аша.
     ‹юдмила выпустила  покрасневшее  ухо,  нежно  привлекла  ‘ашу  к  себе,
посадила его на колени и сказала:
     - ‘лушай: три  духа живут в цикламене,- сладкою амброзиею пахнет бедный
цветок, - это длЯ рабочих пчел. ‚едь ты знаешь, по-русски его дрЯквою зовут.
     - „рЯква, - смеючись, повторил ‘аша, - смешное имЯчко.
     - Ќе  смейсЯ,  пострел, -  сказала ‹юдмила, взЯла его  за  другое ухо и
продолжала: - сладкаЯ амброзиЯ,  и над нею гудЯт пчелы, это - его радость. €
еще он  пахнет нежною ванилью,  и  уже это  не длЯ  пчел, а длЯ того,  о ком
мечтают, и это -  его желание, -  цветок и  золотое солнце над ним. € третий
его дух, он  пахнет нежным, сладким телом,  длЯ того, кто любит, и это - его
любовь,  -  бедный цветок и полдневный тЯжелый зной. Џчела,  солнце, зной, -
понимаешь, мой светик?
     ‘аша молча  кивнул  головою.  …го смуглое лицо пылало и  длинные темные
ресницы  трепетали.  ‹юдмила мечтательно  глЯдела  вдаль: раскрасневшаЯсЯ, и
говорила:
     -  Ћн  радует,  нежный и солнечный цикламен, он  влечет к  желаниЯм, от
которых сладко  и стыдно, он волнует кровь. Џонимаешь,  мое  солнышко, когда
сладко, и радостно, и больно, и хочетсЯ плакать? Џонимаешь? вот он какой.
     „олгим поцелуем прильнула она к ‘ашиным губам.

        x x x

     ‹юдмила   задумчиво   смотрела  перед  собою.  ‚друг  лукаваЯ   усмешка
скользнула по ее губам. Ћна легонько оттолкнула ‘ашу и спросила:
     - ’ы розы любишь?
     ‘аша вздохнул, открыл глаза, улыбнулсЯ сладко и тихо шепнул:
     - ‹юблю.
     - Ѓольшие? - спросила ‹юдмила.
     - „а всЯкие, и большие, и маленькие, -  бойко сказал ‘аша и встал с  ее
колен ловким мальчишеским движением.
     - € розочки любишь?  -  нежно спросила  ‹юдмила,  и  звонкий  ее  голос
вздрагивал от скрытого смеха.
     -- ‹юблю, - быстро ответил ‘аша.
     ‹юдмила захохотала и покраснела.
     -  ѓлупый, розочки любишь, да  посечь  некому,  - воскликнула она.  Ћба
хохотали и краснели.
     Ќевинные по  необходимости  возбуждениЯ составлЯли длЯ ‹юдмилы  главную
прелесть их  свЯзи. Ћни волновали, - и далеки были от грубых, отвратительных
достижений.

        x x x

     ‡аспорили, кто сильнее. ‹юдмила сказала:
     - Ќу, пусть ты сильнее, так что ж? „ело в ловкости.
     - џ и ловкий, - хваст