  голубыми  лукавыми  глазами  не  без
вызывающего кокетства.  …е любовник матрос ушел на три года в  "дальнюю",  и
она  была  свободна.  Ђ  €сайка был  обстоЯтельный человек и  умел давать ей
отличные советы по части торговли. Ѓез него у нее едва хватало на хлеб да на
квас,  а как он с ней познакомилсЯ - совсем другой оборот вышел. “мен €сайка
на торговлю - откуда только выдумка шла. € башмаки ей великолепные сделал, и
в долг на покупку товара десЯть рублей дал!
     €  Ђнка не прочь была бы свЯзатьсЯ с "жидом" -  пусть на рынке смеютсЯ,
наплевать. € то уже смеютсЯ!
     Ќо  €сайка не  делал решительных авансов,  не  имеЯ смелости признатьсЯ
Ђнке в  своей склонности.  „а  и  согласитсЯ ли она жить с  жидом?  Ћ  браке
€сайка, разумеетсЯ, и не думал.
     Џо всей вероЯтности, робкий €сайка так бы и осталсЯ тайным вздыхателем,
если  б  в  начале лета,  когда уже  "Џоспешный" вытЯнулсЯ на  рейд,  €сайка
однажды утром в воскресенье не зашел купить у Ђнки на копейку луку.
     ‚ыбрав пучок и  порасспросив Ђнку о  делах,  €сайка хотел было уходить,
как Ђнка, заглЯнув в глаза €сайки, лукаво спросила:
     - ’олько луку тебе от менЯ и надо, €сайка?
     - —его ж Я смею,  кроме луку, Ђнна ‘пиридоновна? - значительно протЯнул
€сайка...
     - —его?..  Ђх ты, лукавый €сайка! - рассмеЯлась Ђнка и нежно прибавила:
- Ќечего на корабль идтить; ужо приходи ко мне пить чай!
     ‘ того днЯ €сайка стал чаще съезжать на берег, и когда "Џоспешный" ушел
в море,  €сайка принЯлсЯ шить Ђнке самые фасонистые башмаки и написал ей два
письма,  в  которых  с  трогательным красноречием изливал  перед  ней  душу,
закончив деловыми советами насчет  зимней  торговли,  которую  уж  они  вели
теперь сообща после памЯтной покупки пучка лука.


        VI

     Ђх, как не хотелось €сайке идти на следующее лето в море!
     …му  не  хотелось расставатьсЯ с  рыжей Ђнкой,  к  которой он  серьезно
привЯзалсЯ, но главное - его тревожило назначение нового командира экипажа и
кораблЯ  "Џоспешного".  Џро  него  ходили  неутешительные  слухи  -  как  об
отчаЯнном "мордобое", который, командуЯ фрегатом, порол без всЯкой пощады, и
когда пылил,  то  был  ровно бешеный.  Ћб  этом  только и  было толков среди
матросов, и даже €ван ђЯбой как-то сказал €сайке, что бросит пить...
     - ‡верь, сказывают!
     €  действительно,  это  лето  €сайке приходилось чуть ли  не  ежедневно
улепетывать вниз и забиватьсЯ в угол,  вздрагиваЯ от ужаса.  Џочти ни одного
ученьЯ  не  проходило без  того,  чтобы  не  было  экзекуций.  Ќаказывали по
несколько человек.  Љапитан требовал,  чтобы матросы работали "как черти", и
если, например, паруса крепили не в три, а в три с половиной минуты, то всех
опоздавших марсовых и  с  их унтер-офицерами пороли линьками.  ‚  те времена
было щегольство на быстроту работ,  и  каждый капитан хотел отличитьсЯ.  ќто
был особенный морской шик.
     ‚се  это  плаванье €сайка  постоЯнно находилсЯ в  каком-то  напрЯженном
состоЯнии страха и особенно боЯлсЯ авралов, когда и ему приходилось выбегать
наверх  и  видеть  этого  высокого широкоплечего человека с  суровым красным
лицом, стоЯвшего на юте, расставив ноги, и грозно посматривавшего на работы.
Њертвое молчание царило в такие минуты на палубе. Њатросы старались изо всех
сил, взлетали как бешеные по вантам, разбегались, точно по гладкому полу, по
реЯм и  крепили паруса с  лихорадочною поспешностью страха.  Љакой-то трепет
чувствовалсЯ  всеми,   не  исключаЯ  и  боцманов.  €  офицеры  с  испуганной
озабоченностью стоЯли у своих мачт,  поднЯвши кверху головы,  и лишь изредка
тихо  ругались,   заметив,   что  где-нибудь  работают  не   так  скоро  или
какаЯ-нибудь снасть "заела", то есть не идет.
     € этот один человек,  заставлЯвший всех трепетать, радовалсЯ, что в два
месЯца так  "подтЯнул" всех.  ‹ицо  его  светилось довольной улыбкой,  когда
паруса  "сгорали"  или   когда  на   артиллерийском  ученье  большие  орудиЯ
откатывались, как легкие игрушки, в руках надрывавшихсЯ матросов...
     Ќо  случалось -  и  нередко  -  лицо  капитана вдруг  багровело,  глаза
наливались кровью,  и он с поднЯтыми кулаками,  точно исступленный,  кидалсЯ
вниз, нессЯ на бак и бил боцманов, бил попавшихсЯ под руку матросов, оглашаЯ
воздух ругательствами.
     - ‡апорю! - кричал он, не помнЯ себЯ от Ярости.
     Ћказывалось,  что  на  баке  громко разговаривали или  не  скоро убрали
кливеров...
     ‚ такие минуты €сайка замирал от страха.
     Џлавание  уже  кончалось,   к   общей  радости  матросов  и   офицеров.
"Џоспешный"  возвращалсЯ  под   всеми  парусами  в   Љронштадт  с   попутным
брамсельным ветром из Ѓалтийского морЯ.
     “  ѓогланда  налетел  шквал,  и  по  оплошности вахтенного офицера,  не
убравшего вовремЯ парусов, разорвало фор-марсель в клочки.
     Љапитан рассвирепел и напустилсЯ на офицера,  грозЯ его отдать под суд.
‡асвистали менЯть фор-марсель. Џодшкипер бросилсЯ в подшкиперскую и второпЯх
указал прибежавшим матросам не на тот марсель,  какой надо было взЯть,  а на
другой,  еще  требовавший починки.  Ќикто  этого не  заметил.  Ќе  заметил и
€сайка.
     Њинут через восемь разорванный марсель был  отвЯзан и  принесенный -  в
виде огромного длинного свернутого узкого мешка -  привЯзан. …го распустили,
и - о ужас! - несколько дыр зиЯло на парусе.
     €сайка увидал и стал белей рубашки.
     Љапитан уже был на баке.
     - Џодшкипера сюда... Џарусника!..
     Џодшкипер и €сайка стоЯли перед капитаном.
     - ’ы  парусник?  -  спросил капитан,  вперЯЯ  налитые кровью  глаза  на
дрожавшего как лист €сайку и окидываЯ его уничтожающим взглЯдом.
     - џ, ваше высокоблагородие! - едва пролепетал €сайка.
     - ’ы, подлец? Ѓоцман! ‚ линьки его! ‘ию минуту.
     €сайка затрЯссЯ,  точно в лихорадке.  ‡рачки глаз расширились. ‘удороги
пробегали по его лицу...
     - ‚аше высокоблагородие... џ не... не виноват.
     - Ќе  виноват?!   ќй!..  ‘пустить  ему  шкуру!..  Ћн  не  виноват!..  -
бессмысленно повторЯл капитан.
     “же два унтер-офицера подбежали к  €сайке,  чтобы взЯть его,  как вдруг
€сайка бросилсЯ в ноги капитану и, конвульсивно рыдаЯ, говорил:
     - џ не могу... ваше высокоблагородие... помилуйте... ваше...
     Ѓыло что-то раздирающее в этом отчаЯнном вопле. ‘тоЯвший тут же старший
офицер отвернулсЯ. Њатросы потупили глаза. ЊертваЯ тишина царила на палубе.
     ќта мольба,  казалось,  привела капитана в большую Ярость. Ћн брезгливо
пнул распростертого €сайку ногой и крикнул:
     - ‚зЯть его... Џоказать, как он не может!
     Ќо  в  эту минуту €сайка уже вскочил на ноги,  и  это был уже совсем не
прежний кроткий €сайка.
     ‚  его мертвенно-бледном лице со  сверкающими глазами было что-то такое
страшно-спокойное и решительное, что капитан невольно отступил назад...
     . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
     - ’ак будь ты проклЯт, злодей!
     €  с  этими  словами вспрыгнул на  сетки и  с  жалобным криком отчаЯниЯ
бросилсЯ в море.
     Њатросы оцепенели в безмолвном ужасе. Љапитан, видимо, опешил.
     €ван ђЯбой,  отличный пловец, в одно мгновение был за бортом. Ќо €сайки
уже не было на поверхности! Ћн как ключ пошел ко дну.
     - ќка  жидюга проклЯтаЯ!  -  наконец проговорил капитан и  велел лечь в
дрейф и спустить катер, чтобы спасти ђЯбого.
     Њатросы крестились.

        1894