Љонстантин Њихайлович ‘танюкович. Њатроска

Ћцените этот текст:
Љонстантин Њихайлович ‘танюкович. Њатроска

---------------------------------------------------------------------
‘танюкович Љ.Њ. ‘обр.соч. в 10 томах. ’ом 7. - Њ.: Џравда, 1977.
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 22 апрелЯ 2003 года
---------------------------------------------------------------------

{1} - ’ак обозначены ссылки на примечаниЯ соответствующей страницы.

†адно, бывало, заглЯдывались матросы, возвращаЯсь небольшими кучками с
работ в военной гавани, на молодую, пригожую и свежую, как вешнее утро, жену
рулевого Љислицына, ѓруню.
Џри встречах с нею почти у каждого из них точно светлело на душе,
радостней билось сердце, и невольнаЯ ласковаЯ улыбка озарЯла лицо.
€ когда она, степеннаЯ, сосредоточеннаЯ и серьезнаЯ, проходила мимо, не
удостоив никого даже взглЯдом, многие с чувством обиды и в то же времЯ
восхищениЯ смотрели вслед на крепкую и гибкую, хорошо сложенную маленькую
фигурку матроски, котораЯ быстро шагала, слегка повиливаЯ бедрами.
€ нередко кто-нибудь восторженно замечал:
- € что за славнаЯ эта ѓрунЯ!
- „-да, братец ты мой, баба! - сочувственно протЯгивал другой. - Ќо
только ее не облестишь... Ќи боже ни! - не то с досадой, не то с почтением
прибавлЯл матрос... - Њатроска правильнаЯ... честнаЯ... Ќе похожа на наших
кронштадтских... Ћна кому угодно в ухо съездит.
- Џрошлым летом одного лейтенанта так угостила, что морду-то у его ажно
вздуло! - со смехом проговорил кто-то.
- ‡а что это она?
- Ђ вздумал, значит, лейтенант ее под микитки... —ерт!
- ‚от так ловко! Ђй да молодца ѓрунька! - раздавались одобрительные
восклицаниЯ.
„ействительно, в ѓруне было что-то особенно привлекательное.
„аже кронштадтские писарЯ, подшкиперы и баталеры, любители и поклонники
главным образом адмиральских нЯнек и горничных, понимающих деликатное
обращение и щеголЯвших в шлЯпках и кринолинах, - и те не оставались к ней
презрительно равнодушны. Џобедоносно закручиваЯ усы, пЯлили они глаза на эту
бедно одетую матроску с приподнЯтым подолом затасканной юбки, открывавшим
ноги, обутые в грубые высокие сапоги, в старом шерстЯном платке на голове,
из-под которого выбивались на белый лоб прЯдки светло-русых волнистых волос.
Ќо все как-то необыкновенно ловко сидело на ѓруне. ‚ щепетильной
опрЯтности ее бедного костюма чувствовалась инстинктивнаЯ кокетливость
женщины, сознающей свою красоту.
Џри виде хорошенькой матроски, господа "чиновники", как зовут матросы
писарей и разных нестроевых унтер-офицеров, отпускали ей комплименты и,
шествуЯ за ней, громко выражали мнение, что такой, можно сказать, Љрасавине
по-настоЯщему следовало бы ходить в шлЯпке и бурнусе, а не то что
чумичкой... ’олько пожелай...
- Љак вы полагаете, мадам? ‚ы кто такие будете: мадам или мамзель?
- Ќе угодно ли зайти в трактир?.. Њы вас угостим... ‹юбите мадеру?
‚место ответа матроска показывала кулак, и господа "чиновники",
несколько шокированные таким грубым ответом, пускали ей вслед:
- ќкаЯ мужичка необразованнаЯ... Љак есть деревнЯ!
Ќе оставлЯли ѓруню своим благосклонным вниманием, случалось, и молодые
мичмана.
‡апускаЯ на матроску "глазенапы", они при удобном случае преследовали
ее и спрашивали, где живет такаЯ хорошенькаЯ бабенка? —ем она занимаетсЯ?
Њожно бы ей приискать хорошее место. Ћтличное! Ќапример, не хочет ли она
поступить к ним в экономки?.. €х всего трое...
- —то ты на это скажешь, красавица?
- ’ебЯ как зовут?.. Људа ты идешь?
- Џрелесть какаЯ ты хорошенькаЯ!.. Ѓез шуток, поступай к нам в
экономки... хоть сегоднЯ... сейчас... € кто из нас тебе понравитсЯ, тот
может тебЯ целовать сколько угодно... ‘огласна?
- „а ты что же, немаЯ, что ли?
Њатроска делала вид, что ничего не слышит, и прибавлЯла шагу. € только
ее белое красивое лицо, с прЯмым, слегка приподнЯтым носом, высоким лбом и
строго сжатыми губами, алело от приливавшего румЯнца, и порой в ее серых
строгих глазах мелькала улыбка.
…й втайне было приЯтно, что на нее, простую бедную матроску, обращают
внимание даже и господа.
Ћбыкновенно ѓрунЯ не отвечала ни на какие вопросы и предложениЯ уличных
ухаживателей.
"Џускай себе брешут, ровно собака на ветер!" - думала она и, не
поворачиваЯ головы, шла себе своей дорогой. Ќо если уж к ней очень
приставали, она внезапно останавливалась и, прЯмо и смело глЯдЯ в глаза
обидчикам, строго и властно, с какою-то подкупающею искренностью простоты,
говорила своим резким, низким голосом:
- „а отвЯжитесь, бесстыдники! ‚едь Я мужнЯЯ законнаЯ жена!
€, невольно смущенные этим открытым, честным взглЯдом, полным
негодованиЯ, бесстыдники поворачивали оглобли, рискуЯ в противном случае
познакомитьсЯ с самыми отборными и Язвительными ругательствами, а то и с
силой руки недоступной матроски.
—ерез год после того, как ѓрунЯ приехала из деревни к мужу в Љронштадт,
уже все искатели уличных приключений знали тщету своих ухаживаний и оставили
матроску в покое.

‚ это майское погожее утро ѓрунЯ возвращалась домой с узлом грЯзного
бельЯ, только что взЯтого ею от одной барыни, на семью которой она постоЯнно
стирала. “зел был большой, а дорога - не близкаЯ. Ќесколько утомившаЯсЯ
после быстрой ходьбы, матроска свернула в глухой переулок и остановилась
передохнуть. Ћпустив узел наземь, она помахала вытЯнутой затекшей рукой и
затем стала оправлЯть сбившийсЯ на голове платок, как к ней совсем
неожиданно приблизилсЯ, семенЯ ногами и стараЯсь выпЯтить грудь колесом,
старый, высокий и худой адмирал.
ќто был адмирал ѓвоздев, свершавший обычную свою утреннюю прогулку,
известный под кличкой "генерал-арестант". ’ак звали его и матросы и офицеры
за его жестокое обращение с людьми, обращавшее на себЯ внимание даже и в те
жестокие времена. Љроме жестокости, ѓвоздев был известен и своим развратом,
и об его неразборчивых уличных похождениЯх, об его часто менЯющихсЯ
экономках ходило в Љронштадте много анекдотов. Ћн был вдовец, и никто из
детей не жил с ним. ‚се разбежались.
Џораженный красотой матроски, адмирал как-то значительно крЯкнул и,
озираЯсь по сторонам, спросил:
- ’ы, милаЯ, кто такаЯ?
- Њатроска, ваше превосходительство! - строго отвечала ѓрунЯ, поднимаЯ
узел.
- ѓ-гм... матроска? ЏрехорошенькаЯ ты матроска. Љак тебЯ звать?
- Ђграфеной люди зовут, - еще строже промолвила ѓрунЯ.
- ’ы что же это с узлом? Ѓелье стираешь, что ли?
- ’очно так...
- Ђ какого экипажа твой муж?
- „венадцатого...
- Њоей, значит, дивизии... ’ы приходи-ка, ѓрунЯ, к своему начальнику...
‡наешь, где адмирал ѓвоздев живет? ’ебе всЯкий покажет. ’ы будешь стирать
мое белье. ’ак приходи сегоднЯ же... слышишь?.. ЋстанешьсЯ довольна,
красавица! - продолжал старик, многозначительно понижаЯ голос. - „а ты что
букой смотришь? ‘робела, что ли? €шь ведь какаЯ ты всЯ белЯночка!.. Љакие у
плутовки свежие щечки... Ђ шеЯ просто сливочнаЯ!
€, впившись жадным, похотливым взглЯдом своих замаслившихсЯ маленьких
темных глаз, которые на своем веку видели немало запоротых людей, на крепкую
высокую грудь матроски, поднимавшуюсЯ под тонким ситцем платьЯ, адмирал
протЯнул свою старческую, костлЯвую и сморщенную руку и длинными
вздрагивающими пальцами ухватил за подбородок матроски.
ђезким движением ѓрунЯ отдернула голову и гневно проговорила:
- ђукам воли не давай, ваше превосходительство!
€ с этими словами двинулась.
Ђдмирал понЯл это как хитрый маневр лукавой бабенки и, стараЯсь нагнать
матроску, говорил:
- €шь какаЯ сердитаЯ... скажи пожалуйста... „а ты постой, не уходи,
глупаЯ... ‘лышишь, остановись... —то Я тебе скажу...
€ матроска вдруг остановилась, полнаЯ какой-то внезапно охватившей ее
решимости. Ћстановилась и глЯдела адмиралу прЯмо в глаза.
„олжно быть, старик не обратил вниманиЯ на выражение ее лица, потому
что, обрадованный, взволнованно шептал ей:
- ’ы будь поласковее, глупаЯ матроска!.. ’ы мне очень понравилась,
слышишь?.. џ и твою судьбу устрою и твоего мужа не забуду... Џоступай ко мне
в прачки!.. “ менЯ будешь жить... € стирать не заставлю... Џонимаешь...
Ћдену тебЯ как кралю... и награжу... ‘огласна?
Ђдмирал почти не сомневалсЯ, что столь блестЯщие длЯ матроски
предложениЯ будут принЯты.
Ќо вместо согласиЯ Ђграфена гордо приподнЯла голову и негодующе
проговорила вздрагивающим от волнениЯ голосом:
- ’ебе бы богу молитьсЯ, тиранство свое над людьми замаливать, а не за
бабами бегать!.. Џесок сыплетсЯ, а он на грех облещать... ‘тыда в тебе нет,
старый пес... ’ьфу!
Ћна плюнула и, бросив на адмирала уничтожающий, полный ненависти и
презрениЯ взглЯд, пошла прочь.
Ќа мгновение старый адмирал ошалел - до того неожиданны были длЯ него
дерзкие речи. ‘ообразив, наконец, их значение, он побагровел и, сжимаЯ
кулаки, задыхающимсЯ голосом прохрипел обычный свой окрик, разрешавший все
его недоразумениЯ:
- ‡апорю!
Ќо, понЯв в ту же минуту, что запороть эту матроску никак нельзЯ, он в
бессильной Ярости выругал ее площадными словами и тихо поплелсЯ назад,
как-то беспомощно и растерЯнно поводЯ губами своего беззубого рта,
распаленный еще более презрительным отказом этой красивой матроски.
- €шь ведь подлый! - повторЯла взволнованнаЯ, негодующаЯ Ђграфена.
Ћна первый раз встретила того самого генерал-арестанта, о котором не
раз слышала от мужа, знала, какую ненависть возбуждает этот начальник, и
рада была, что проучила "старого пса".
"Џусть, мол, от матроски услышал то, чего никто ему, злодею, не
скажет!"
Ђграфена завернула наконец в небольшой глухой „унькин переулок,
направлЯЯсь к ветхому деревЯнному домику, в котором квартировала, как в
нескольких шагах от дома увидела откуда-то поЯвившегосЯ и шедшего ей
навстречу, поскрипываЯ сапогами, молодого, пригожего и щеголеватого писарЯ в
новеньком сюртучке, в фуражке набекрень, с бронзовой цепочкой у борта и с
перстеньком на руке.
„авно уже приметила матроска этого писарька, юного, почти мальчика,
черноглазого, с румЯными щеками и небольшими усиками, который в последнее
времЯ что-то очень часто встречалсЯ с ней. ’о он поЯвлЯлсЯ на улице
непременно в то времЯ, когда она шла, и следовал за ней на почтительном
расстоЯнии, то вдруг, обежав улицу, шел навстречу, потуплЯЯ при приближении
глаза. ’о он поджидал ее, притаившись где-нибудь у ворот, и робко и
восторженно, совсем не так, как другие, провожал ее восхищенными глазами.
Љогда случалось перехватывать строгий взглЯд матроски, хорошенький писарек
смущенно, словно виноватый, опускал глаза и так же быстро исчезал, как и
поЯвлЯлсЯ.
ѓрунЯ, разумеетсЯ, понимала, что эти частые встречи не случайны, и не
сердилась. Џорой даже, завидЯ писарька, усмехалась про себЯ, польщеннаЯ и
несколько удивленнаЯ таким упорным и деликатным ухаживанием. ќтот
черноволосый, кудрЯвый паренек казалсЯ ей тихим и робким, ровно овца. Ќи
разу не позволил он себе какого-нибудь охальства. ‘лова не вымолвил, взглЯда
дерзкого не кинул... ’олько глаза пЯлит.
"Џусть, глупый, шлЯетсЯ, коли хочет. Ќе гнать же его с улицы... „а и за
что?" - не раз думала про себЯ ѓрунЯ и только боЯлась, жалеЯ писарька, как
бы муж не поймал его около дома и, обозленный, в пылу ревности, не прибил
бы. ‘ него это станет. Ѓывали дела. ‘трах какой он ревнивый!
€ теперь, бросив на писарька едва заметный быстрый взглЯд, она увидала
его робкое, грустное лицо. ‘ самым серьезным видом, не обращаЯ на него ни
малейшего вниманиЯ, молодаЯ женщина прошла мимо и невольно покраснела,
чувствуЯ на себе горЯчий, ласкающий взглЯд писарька.
- € впрЯмь дурень! - весело шепнула она, скрываЯсь в воротах.
Ђ писарек из кантонистов, ‚аська Ђнтонов, известный среди кронштадтских
горничных как неотразимый сердцеед, победоносно закрутил свои усики и,
принимаЯ свой обычный веселый, несколько хлыщеватый вид, весело зашагал по
улице, полный уверенности, что в конце концов, играЯ в любовь, он победит
неприступную матроску. ’олько муж скорей ушел бы в море, а уж он сумеет
"оболванить" эту строгую деревенщину. ’оже фордыбачитсЯ... ‚оображает, что
если мужнина жена, так уж к ней и не подступись!
- € не таких оболванивал! - самоуверенно вымолвил хорошенький писарек и
оскалил крепкие белые зубы, вспоминаЯ свои многочисленные победы, стЯжавшие
ему кличку "подлеца ‚аськи".

III

‚есь день Ђграфена стирала белье на дворе, близ крыльца, с ожесточенным
усердием женщины, привыкшей к работе и любЯщей работу. Њысли ее занЯты были
бельем и разными домашними делами. "Џисаренок", как называла она своего
робкого поклонника, промелькнул раз-другой в ее голове, возбуждаЯ в матроске
чувства жалости и опасениЯ, как бы муж не увидал дурака мальчишку, если он
повадитсЯ шататьсЯ около дома. Ќадо сказать, чтобы он не шаталсЯ, этот
писарек... Ќечего-то дурить ему!
‚ полдень она сделала передышку, чтобы пообедать тюрькой и куском
вчерашнего мЯса, и снова принЯлась за работу.
“бравшись с бельем, она сбегала в лавочку за колбасой и ситником,
поставила самовар, собрала на стол и в ожидании мужа, усталаЯ, присела на
стул в своей небольшой комнате, которую они нанимали у старой
вдовы-матроски, торговавшей на рынке.
ќта низенькаЯ комната с русскою печью, покосившимисЯ углами и двумЯ
окнами почти в уровень с немощеным переулком, поражала своею чистотой. ‚идно
было, что хозЯйка привыкла к опрЯтной домовитости и порЯдку и заботилась о
том, чтобы придать своему скромному жилью уютный вид.
‘итцевый чистый полог разделЯл комнату на две части. ‚ одной был
небольшой стол, покрытый цветным столешником, несколько стульев, шкапчик с
посудой, гладильнаЯ доска и корзина с просушенным бельем. ‡а пологом главное
место занимала большаЯ двухспальнаЯ со взбитой периной кровать, прикрытаЯ
разноцветным ватным одеЯлом, с горкою подушек в свежих наволочках. Ѓольшой
красный сундук с бельем и платьем, запертый висЯчим замком, дополнЯл
убранство спаленки. ЏрЯмо против кровати, в переднем углу, была устроена
божница с несколькими образами, суровые лики которых выдавали
старообрЯдческое письмо. Џеред образами теплилась лампада и стоЯл рЯд тонких
свечей желтого воска, которые зажигались по праздникам.
Џокатый пол, сиЯвший белизной своих выскобленных и чисто вымытых досок,
украшалсЯ "дорожкой" из черной смолистой пахучей пеньки. ‘амодельные
ситцевые шторки закрывали окна от любопытных глаз, и на подоконниках
красовались горшки с цветами, преимущественно геранью. Ђ на выбеленных
стенах висело несколько лубочных картин духовного содержаниЯ и - между ними
- большаЯ раскрашеннаЯ литографиЯ, изображающаЯ грешников в аду.
‚ начале седьмого часа пришел ѓригорий, вспотевший, красный и усталый
после целого днЯ работы в гавани, на бриге "‚ихрь", на котором Љислицын был
рулевым. Ћт него сильно пахло смолой. …ю пропитаны были и его широкие
жилистые руки, и его рабочаЯ, когда-то белаЯ парусиннаЯ голландка, и штаны.
Ћн был совсем невзрачен, этот приземистый, широкоплечий, совсем
белобрысый человек лет тридцати, с рЯбоватым лицом, опушенным светлыми
баками, маленьким широким носом и толстыми губами, прикрытыми жесткими
рыжими усами. ‚место бровей у него были припухлые красные дуги. Ќоги были
слегка изогнуты.
Ќо и в выражении голубых серьезных глаз и скуластого круглого лица, и
во всей фигуре матроса было что-то располагающее, внушающее к себе доверие,
что-то сильное и вместе с тем скромное. —увствовалось, что это - человек
честный и стойкий.
ѓлаза его радостно сверкнули при виде жены. ‚ этом взглЯде Ясно
светилась бесконечнаЯ любовь.
- ‡дорово, ѓрунЯ! - ласково, почти нежно проговорил матрос.
- ‡дравствуй, ѓригорий!
ѓолос матроски звучал приветливо, но не радостно. ‘покойный взглЯд,
которым она встретила мужа, не был взглЯдом любЯщей женщины.
ѓригорий пошел в сени мытьсЯ, затем переоделсЯ и, выйдЯ из-за полога в
красной ситцевой рубахе и чистых штанах, присел к столу, видимо довольный,
что находитсЯ дома, в этой уютной, чисто прибранной комнате, и что жена
побаловала его и колбасой и ситником. € всегда так она его балует, когда он
к вечеру возвращаетсЯ домой. ‡аботливаЯ.
Ћн закусывал молча и, когда они стали пить чай, сообщил ей о том, как
сегоднЯ старший офицер на бриге бесновалсЯ, полоумный, и выпорол пЯть
человек.
- Ђ ты, ѓрунЯ, стирала?
- Ђ то как же? –елый день стирала.
€, помолчав, прибавила:
- „авече утром, как несла белье, этот ваш генерал-арестант в переулке
пристал...
- €шь подлаЯ собака! - зло проговорил ѓригорий, и довольное выражение
мигом исчезло с его лица. Ћн нахмурилсЯ. - —то ж он говорил тебе?
- ‡вал к себе жить... ’ы, говорит, одному мне стирать станешь белье.
‘удьбу нашу с тобой обещал устроить... ЋстанешьсЯ, говорит, довольна...
- Ђ ты что? - нетерпеливо перебил ѓригорий, бросаЯ строгий и пытливый
взглЯд на жену.
- €звестно что! - сердито ответила Ђграфена, видимо обиженнаЯ и этим
вопросом и подозрительным взглЯдом мужа. - Ќебось так отчекрыжила старого
дьЯвола, что будет помнить!
€ она подробно рассказала, как "отчекрыжила".
- Ђй да молодца, ѓрунЯ! ’ак ему и надо, подлецу! € тиранство ему
вспомнила?.. € старым псом назвала? Ќу и смелаЯ же ты у менЯ матроска! -
весело и радостно говорил ѓригорий.
…го лицо проЯснилось. Ѓольшие голубые глаза любовно и виновато
остановились на ѓруне.
Ќо прошло минут пЯть, и он снова нахмурилсЯ и спросил:
- Ђ прощалыжника ветрела сегоднЯ?
- Љакого такого прощалыжника? - в свою очередь спросила Ђграфена,
поднимаЯ на мужа холодный, усталый взглЯд.
- Ѓудто не знаешь? - продолжал матрос.
- ’ы говори толком, коли хочешь человека нудить.
- ЉажетсЯ, толком сказываю... Џисаренок паскудный не услеживал тебЯ?
- Ђ почем Я знаю?.. Ќе видала Я твоего писаренка... ЋтвЯжись ты с ним.
—его пристал!
ђаздражительный тон жены и, главное, этот равнодушно-холодный взглЯд,
который она кинула, заставил ѓригориЯ почувствовать еще более мучительное
жало внезапно охватившей его ревности.
€ он значительно проговорил, отчеканиваЯ слова:
- џ этому писаренку ноги обломаю, ежели он будет шататьсЯ около дома...
‚черась иду домой, а он тут, как бродЯга какой, шлЯетсЯ... Љак заприметил
менЯ, так и фукнул... Ђ то морду его бабью своротил бы на сторону... €
беспременно сворочу... ‘лышишь?
- Ќе глуха, слышу.
- ’о-то...
- „а ты чего зудишь-то? € все-то в тебе подлые мысли насчет жены...
ЏостыдилсЯ бы... ЉажетсЯ, Я по совести живу... Ќичего дурного не делаю...
‚еду себЯ честно, а ты ровно полоумный накидываешьсЯ... Ђ еще говоришь:
любишь. ђазве такаЯ любовь, чтобы человека мучить?
ѓригорий сознавал правоту этих горЯчих упреков. Ћн знал, что жена
безупречна, и все-таки временами не мог отделатьсЯ от подозрительной
ревности. Ѓеспредельно любивший жену, он чувствовал, что она не так любит
его, как любит ее он, чувствовал это и в ее постоЯнно ровном обращении и в
сдержанности ее ласк, и это-то и питало его ревнивые чувства, несмотрЯ на
безукоризненное поведение жены.
…му стало стыдно за то, что он безвинно обидел ѓруню, и он сказал:
- Ќу, ну, не сердись, ѓрунЯ... џ ведь так, шутю... џ знаю, что ты
правильнаЯ жена.
€, словно бы стыдЯсь обнаружить перед ней всю силу своей ревнивой и
страстной любви, он принЯл умышленно равнодушный и властный вид хозЯина и
примолк.
- Ћднако и спать пора. ‡автра до свету вставать! - проговорил он,
окончив чаепитие. - ‘пасибо, что накормила и напоила... €дем, что ли, ѓрунЯ?
- ласково прибавил он, вставаЯ из-за стола.
- ‘тупай спи, а мне еще убиратьсЯ надо.
- “берись и приходи... Ќечего-то полуночничать!
Њатрос пошел спать, а матроска словно бы нарочно долго убиралась с
посудой.
- ’ы что ж это, ѓрунЯ? „олго будешь убиратьсЯ? €ди спать, коли муж
приказывает. Њужа слушатьсЯ надо! - раздалсЯ нетерпеливый голос ѓригориЯ.
- €ду, ну тебЯ!
ЊолодаЯ женщина с равнодушным, усталым и покорным выражением на своем
красивом лице, потушив лампу, тихо скрылась за пологом.
‘коро в полутьме комнаты, чуть-чуть освещенной мерцанием лампады перед
образами, раздалсЯ громкий храп матроса.

ѓригорий был женат около пЯти лет.
Џомор Ђрхангельской губернии, он, как и большаЯ их часть, придерживалсЯ
старой веры. ‚ церковь ходил только по обЯзанностЯм службы и втайне молилсЯ
по-своему. Ћднако в нем не было нетерпимости раскольника-изувера, и он не
гнушалсЯ есть с матросами из одного бака и не считал их погаными{15}. ‡ато
не пил вина и табаком не занималсЯ.
€справный и добросовестный, ѓригорий был отличным матросом и с первого
же года поступлениЯ на службу назначен был рулевым.
…ще бы!
‘ малых лет ѓригорий каждую весну отправлЯлсЯ с отцом и двумЯ
работниками на Њурман, где в одной из закрытых бухт стоЯл на зимовке
небольшой, допотопной конструкции, палубный карбас с необходимою снастью длЯ
ловли трески. ќтот карбас принадлежал отцу и составлЯл главный источник
существованиЯ семьи. …го оснащивали, проконопачивали, просмаливали, чинили
старенькие парусишки и, помолЯсь богу и свЯтым угодникам, уходили на
промысел и проводили иногда в неприветном ‹едовитом океане по целым неделЯм,
не приставаЯ к берегу.
‚сего навидалсЯ и испытал ѓригорий в эти опасные плаваниЯ.
‘лучалось, и не раз, что смелые промышленники бывали на волос от смерти
и уже готовились к ней, когда свирепаЯ севернаЯ бурЯ застигала в океане,
далеко от берегов, маленькое старое суденышко с разорванными парусами и
носила его, беспомощное боротьсЯ с жестоким ураганом, по седым, высоким
волнам, грозившим ежеминутно поглотить маленькую скорлупку с несколькими
выбивающимисЯ из сил смелыми пловцами.
‚ таких случаЯх приходилось только надеЯтьсЯ на бога да на
Ќиколу-угодника, вызволЯющего отважных морЯков, которых нужда и бесшабашнаЯ
отвага, соединеннаЯ с невежеством, выгонЯют на подобных отчаЯнных посудинах
в свирепый океан.
€ старик помор, отец ѓригориЯ, смело, не терЯЯ присутствиЯ духа,
правивший рулем, чтоб не поставить судна поперек волнениЯ, в такие тЯжкие
часы становилсЯ напрЯженнее и бывал молчаливее и суровее, чем обыкновенно. ‚
его красном, обветрившемсЯ лице стоЯло выражение какой-то угрюмой покорности
человека, готового к смерти и встречавшего ее не раз лицом к лицу. ’олько
губы его шептали молитву Ќиколе-угоднику, да временами смЯгченный взглЯд его
зорких глаз любовно и тоскливо останавливалсЯ на сынишке.
Њного гибнет каждое лето таких поморских судов вместе с людьми, но
Ќикола-угодник как-то вызволЯл из всех опасностей карбас, на котором
находилсЯ ѓригорий. ЃурЯ затихала и давала возможность бежать к берегу под
наскоро зачиненными парусами. € морЯки, словно бы изумленные, что остались
живы, только безмолвно крестились и снова принимались откачивать воду,
набиравшуюсЯ в расшатанное бурею судно.
‘лучалось, что этих мореходов-мужиков, не имевших, конечно, ни морских
карт, ни компаса, о которых и не слышали, а полагавшихсЯ на свое морское
чутье, на глаз да на милосердного бога, вместо Њурмана заносило на Ќовую
‡емлю, и там, на безлюдном острове, в каком-нибудь пустом становище прежде
зимовавших промышленников, приходилось зимовать, питаЯсь чем бог пошлет и
что раздобычит ружьишко, и ждать вешнего солнышка, чтобы пуститьсЯ в
обратный путь к Њурману и дать с оказией весточку домой, что, мол, живы и к
осени, если бог даст, будем в деревне.
ќта суроваЯ, полнаЯ постоЯнной напрЯженной борьбы и опасностей жизнь
сделала ѓригориЯ смелым морЯком, приучила быть скромным и правдивым - с
морем какаЯ же может быть ложь? - закалила в нем твердый, решительный
характер и развила привычку к той молчаливой созерцательности, котораЯ
нередко встречаетсЯ у людей, находЯщихсЯ в частом и близком общении с
природой.
ЏравЯ рулем в тихую погоду, когда остальные спали в крошечной тесной
каютке, пропитанной запахом трески, или сидЯ на отдыхе на палубе, после
нескольких часов ловли рыбы, ѓригорий невольно наблюдал и этот беспредельный
холмистый океан с далеко раздвинувшимисЯ рамками горизонта, и это высокое
небо, и это никогда не заходЯщее холодное полЯрное солнце, и эти
роскошно-Яркие снопы северного сиЯниЯ. €, подавленный величием и
таинственностью всего окружающего, он еще более проникалсЯ весь религиозным
чувством страха и почтениЯ к творцу, и в то же времЯ в нем поЯвлЯлась
какаЯ-то пытливаЯ мечтательность, бессознательно требовавшаЯ и от этого
океана, и от неба и солнца разрешениЯ вопросов и сомнений, неопределенных и
неЯсных, но назойливых и смущавших его впечатлительную душу.
‚ такие минуты душевной приподнЯтости он спрашивал себЯ: отчего людскаЯ
неправда царит на земле, когда господь так всемогущ? ‡ачем он, всевидЯщий и
милосердный, попускает насилие и зло, корысть и несправедливости?
Ќо тихо рокочущий океан не давал ему ответа. Ќе разгонЯли сомнений ни
солнце, ни небо...
€ он уходил спать неудовлетворенный, но с твердым намерением самому
жить правильно.
Љак-то шутЯ ѓригорий выучилсЯ сам читать и писать и любил особенно
читать евангелие и разные духовные книги.
Љогда старика отца стали одолевать ревматизмы, двадцатилетний ѓригорий
без него ходил на Њурман и промышлЯл на своем суденышке, такой же смелый и
хладнокровный, каким был и его отец. ‚озвращаЯсь осенью домой, он приносил
всегда хорошую выручку за проданную рыбу, и старик отец особенно любил
своего младшего сына.
…му пошел двадцать четвертый год, и он еще не знал совсем женщин,
сохранЯЯ целомудрие, как однажды отец сказал ему, оставшись с ним наедине:
- Џора тебе и женитьсЯ, ѓришуха. џ уж тебе и невесту высмотрел...
‡наешь Њарью Љоновалову из ‡асижьЯ?
ѓригорий вдруг изменилсЯ в лице и проговорил:
- Ќе неволь, батюшка. Ќежелательна мне эта невеста.
- Џо какой такой причине? - спросил, нахмурившись, отец, привыкший к
безусловному повиновению детей.
- Ќелюба она мне, - почтительно, но твердо отвечал сын.
- Љак окрутишьсЯ - полюбитсЯ. „евка молодаЯ, чистаЯ, ЯдренаЯ... € из
хорошего дому... Љоноваловы, сам знаешь, первые мужики в ‡асижье.
- Ќеповадна она мне... Ќе по сердцу! - снова решительно заЯвил
ѓригорий.
- “ж не подыскал ли ты себе сам невесты? ’ак сказывай, коли что...
‘лава богу, давно в лета вошел...
€ старик пытливо заглЯнул в лицо своего любимца.
Ќи отец, ни мать, ни сестры, ни брат, да и никто на селе не догадывалсЯ
о том, что ѓригорий, обыкновенно застенчивый и избегавший общества баб и
девок, словно бы боЯвшийсЯ их, был пленен пригожей и степенной ѓруней, одной
из дочерей бедного вдового мужика-односельчанина. € восемнадцатилетнЯЯ
ѓрунЯ, на руках у которой было главным образом все домашнее хозЯйство, за
вечными заботами да хлопотами, кажетсЯ, тоже не замечала, как странно глЯдит
на нее ѓригорий при встречах и как ищет их, не решаЯсь, однако, не только
намекнуть ей о своей любви, но даже заговорить с ней. Ћхватила его страсть к
ѓруне как-то внезапно, - точно ожгло всего и осветило внутри, - когда он
вернулсЯ поздней осенью с Њурмана и однажды встретил ее на улице.
ѓригорий призналсЯ отцу, что действительно наметил себе невесту, и
прибавил:
- …жели она согласитсЯ и ежели будет ваше с матушкой родительское
благословение, то Я женюсь с охоткой, батюшка.
Ћн проговорил эти слова, по-видимому, спокойно, но чуть вздрагивающий
голос и заалевшее лицо выдавали его волнение.
- €шь ведь скрытный какой! Ќикто и не приметил, как ты девку
подыскал... Љто ж это твоЯ пава? ЏризнавайсЯ... …жели девка хорошаЯ,
супротив твоего хотеньЯ не пойду... ‡дешнЯЯ, что ли?
- ‡дешнЯЯ... Ђграфена ‘иницына.
- —то ж, Ђграфена девка правильнаЯ, работЯщаЯ и рассудливаЯ...
‡олото-девка, можно сказать. ’олько дом их вовсе бедный... Ѓесприданница
твоЯ Ђграфена, а то чем не невеста...
- Ќебось не в бедный дом войдет...
- „а Я не перечу... Ѓери себе Ђграфену.
ЏросиЯвший ѓригорий поблагодарил отца за согласие и вдруг, внезапно
омрачаЯсь, проговорил:
- ’олько пойдет ли за менЯ?
- Ћтчего не пойдет? - воскликнул старик, словно бы обиженный за сына и
удивленный его сомнению. - ‚сЯкаЯ с радостью за тебЯ пойдет. ’ы, слава богу,
парень у менЯ не худой... ЏромышлЯешь не хуже менЯ... ‘мышленый и душевный
парень... Ќи табаком, ни вином не занимаешьсЯ... Ќе бойсь, Ђграфена не
дура... „олжна пойти. Ђ ежели что, отец прикажет, так не посмеет против
воли... џ сам сватом пойду...
- ’олько силком не надо... …жели, значит, против воли...
- „а разве ты с ней не обладил?
- ’о-то не решалсЯ! - застенчиво проговорил ѓригорий.
- ќх ты тюлень, тюлень! ‚сем-то ты взЯл, ѓришуха, а вот только
стыдливый какой-то... ’очно малый ребенок... Ќу, ну, не сумлевайсЯ... ‘ама
охоткой пойдет.
Ћтец Ђграфены с радостью принЯл предложение.
Ќе протестовала и ѓрунЯ.
•отЯ она и не чувствовала особенной склонности к ѓригорию, но он
противен ей не был. € ни длЯ кого не билось сильнее ее сердце, и ничей
взглЯд не смущал ее, не испытавшей еще любви. ‡амуж выходить во всЯком
случае надо, а ѓригорий парень тихий, добрый, непьющий и по всему селу
считаетсЯ лучшим промышленником.
‚ тот же вечер ѓригорий с какою-то торжественною серьезностью спросил
молодую девушку:
- ‚олей идешь за менЯ, ѓрунЯ? Ќе принудили?
- Ђ то как же? Ќеволей бы не пошла! - отвечала ѓрунЯ.
Ћбрадованный, счастливый ѓригорий стал говорить ей, как любит он ее и
как будет беречь свою "ласточку", и, пользуЯсь темнотой, порывисто привлек
ее к своей груди и стал осыпать ее лицо безумными поцелуЯми.
Ќо ѓрунЯ, покорно отдаваЯсь этим поцелуЯм и слушаЯ эти застенчивые
излиЯниЯ, не находила отклика в своем сердце и, казалось, была более
удивлена, чем счастлива.

ѓригорий прожил с молодою женой зиму и весной, по обыкновению,
отправилсЯ на Њурман. ЏлаваЯ на своем карбасе, он тосковал по ѓруне и с
нетерпением ждал осени.
Џришла осень, он возвратилсЯ домой, но недолго пришлось ему
наслаждатьсЯ радостью быть вместе с любимой женой.
‚ 1853 году пронеслась зловещаЯ весть о войне. Џриуныли в деревнЯх
старики и старухи, приуныли молодые парни. ‚есть эта говорила о солдатчине с
ее жестокостЯми того времени, о смерти, о разорении, о разлуке с близкими на
целые двадцать пЯть лет. —еловек словно бы отрывалсЯ от родины и становилсЯ
чужим длЯ нее.
‚ести подтвердились. Џриехал исправник и прочитал бумагу об усиленном
наборе. ѓригориЯ, как младшего сына, забрали и назначили матросом.
ЋтчаЯние ѓригориЯ, внезапно оторванного от деревни, от любимого
промысла, от молодой жены, было беспредельное. ‘тарик отец не выдержал и
прослезилсЯ, прощаЯсь с сыном навсегда. „оживет ли он до его возвращениЯ, и
возвратитсЯ ли он когда-нибудь? Њать голосила. Ћдно только несколько утешало
ѓригориЯ, - надежда выписать к себе ѓруню.
Џрошел год службы.
Њолодой матрос зарекомендовал себЯ опытным морЯком и старалсЯ
трудолюбием и исправностью избежать позорных наказаний. Ћн так педантично
нес службу и так вел себЯ, что к нему не могли придратьсЯ. ‘коро он
осмотрелсЯ в новом своем положении и после года разлуки выписал наконец из
деревни жену, скопив несколько деньжонок и за винные порции, которых не пил,
и от получек за работу, которой он занималсЯ в свободное от службы времЯ. Ћн
был недурной столЯр и нередко чинил разную мебель у господ офицеров,
довольствуЯсь тем, что дадут.
Џоместил он приехавшую ѓруню не в казарме, где было отдельное помещение
длЯ женатых нижних чинов, а на вольной квартире, нанЯв комнату у одной
землЯчки, старухи - вдовы матроса €вановны. ѓригорий ни за что не хотел жить
с женою в казарме, среди шума и свар, постоЯнно бывших в этом длинном
коридоре, по бокам которого расположены были маленькие комнаты. ‚ каждой из
них помещались иногда по две или по три семьи, и об уюте в них нечего было и
думать. „а и слишком свободные нравы матросских жен пугали степенного
матроса. Ћн был как-то дежурным в этом бабьем царстве и видел сцены
пьЯнства, свар, разврата и драк мужей с женами и с любовниками. ‹учше
подальше от греха. ‹учше ѓруне жить отдельно, тихо и спокойно, и он будет
приходить по вечерам в свой угол, чистый и домовитый, будет говорить с
ѓруней и пить чай с глаза на глаз, не чувствуЯ над собой чужих наблюдений и
не слыша вечной соседской ругани. ‘одержать жену он, слава богу, сможет; не
особенно много и нужно, чтобы прожить. „есЯть рублей они вместе заработают.
‚скоре ѓригорий, чинивший стул у своего экипажного командира,
порекомендовал его супруге свою жену как хорошую и аккуратную прачку. ЃарынЯ
согласилась попробовать, осталась довольна, и Ђграфена стала стирать на всю
многочисленную семью экипажного командира. ‡атем нашелсЯ и еще дом, где
Ђграфена стирала. Ћна не прочь была забрать и еще работы, но муж не
позволЯл, находЯ, что жена и без того утомлЯетсЯ. ‚месте с тем ѓригорий раз
навсегда запретил Ђграфене брать в стирку белье от холостых офицеров.
—ерез несколько времени комната Ђграфены принЯла тот уютный, опрЯтный
вид, который свидетельствовал и о некотором достатке и о привычке хозЯев к
чистоте и порЯдку. ЏоЯвились и занавески на окнах, и цветы, и смолистый мат,
сделанный ѓригорием, и комод, и шкапчик его же работы. ЂккуратнаЯ Ђграфена,
видимо, заботилась о том, чтобы комната была игрушкой.
€ ѓригорий приходил по вечерам из казармы в эту чистую, светлую
комнату, где, в ожидании его, на покрытом скатерткой столе уже стоЯл самовар
и приготовлена закуска, радостный, счастливый и признательный к своей
молодой, расторопной хозЯйке, присутствие которой делало эту комнату,
казалось, еще светлее.
ѓригорий любил жену со всею силою своей глубокой, страстной и ревнивой
натуры. Ћн не показывал ей этого, словно бы стыдЯсь своего влюбленного
чувства, но эта любовь невольно светилась в его глазах и сказывалась в
нежной заботливости о жене и в необыкновенно мЯгком отношении. Ќикогда он ее
не ударил, никогда не поносил грубым ругательством и был ласков и кроток.
Ђграфена понимала эту горЯчую любовь и, тронутаЯ ею, старалась угождать
мужу, уважала и ценила его, но чувствовала, что в ней нет той страсти,
которою был охвачен муж. ‘ердце ее не трепетало при ласке мужа: она спокойно
переносила разлуку с ним по летам, когда он уходил в плавание. Џорой на нее
нападала какаЯ-то безотчетнаЯ грусть, какие-то неопределенные желаниЯ
охватывали ее душу, и что-то захватывающее, светлое и счастливое восставало
перед ней и проносилось отдаленным лучезарным призраком.
‚ такие минуты она испытывала неудовлетворенность своей жизни, была
молчалива и холодна с мужем и находила, что низенький, белобрысый ѓригорий с
большой головой и красными пЯтнами вместо бровей совсем неказист.
€, случалось, что-то неприЯзненное к нему невольно закрадывалось в ее
сердце.
Ћна гнала прочь эти мысли, как наваждение дьЯвола, плакала и молилась,
припоминала, какой хороший человек ѓригорий, как он бережет и любит ее, и,
полнаЯ раскаЯниЯ, старалась быть внимательнее и нежнее к мужу, который
словно бы весь светлел, счастливый и радостный, при малейшем проЯвлении
нежности своей ѓруни. Ќо и в такие минуты беспричинной тоски ничей мужской
образ не ЯвлЯлсЯ перед ней, и даже в мыслЯх она никогда не представлЯла
себе, чтобы она, "мужнЯЯ жена", строгаЯ раскольница, полнаЯ страха божиЯ,
могла впасть в грех.
Ќикого она не любила.
€ ѓригорий подчас втайне мучилсЯ, чувствуЯ, что в привЯзанности жены
нет той страсти, какою был проникнут весь он. € холод ласк и спокойное
отношение к нему по временам возбуждали в нем подозрениЯ, что жене люб
кто-нибудь другой.
’огда он, обыкновенно мЯгкий и кроткий, вдруг прорывалсЯ и делал резкие
сцены ревности и, знаЯ, как заглЯдываютсЯ на его красавицу жену мичмана,
оскорблЯл ее с негодованием безумца, ослепленного ревностью, со страстностью
горЯчо любЯщего человека, не находЯщего взаимной страсти.
Ќо спокойно-суровый отпор честной женщины, возмущенной оскорбительными
подозрениЯми, эти Ясные, светлые глаза, загоравшиесЯ негодованием и
презрением, отрезвлЯли его, и он, радостный и виноватый, сам же стыдилсЯ
своих подозрений. Ћн верил, что никто ей не люб. Ћн знал, что ѓрунЯ слишком
честна и богобоЯзненна, чтобы когда-нибудь "нарушить закон". Ќедаром же
недоступность ее была известна всем в Љронштадте, и матроска ѓрунЯ
пользовалась общим уважением. Ќикто про нее не мог сказать дурного слова.
€ ѓригорий после таких сцен старалсЯ задобрить жену, был еще кротче и
нежнее и с большею страстью осыпал ее ласками, забываЯ в удовлетворенном
чувстве мужа нравственную неудовлетворенность. Ћн усыплЯл ее тем, что
приписывал сдержанность ѓруни в проЯвлении чувства к нему не недостатку его,
а свойству ее характера.
…го только огорчало, что у них нет детей.

‹укавый "писаренок", избалованный своими успехами среди горничных и
нЯнек и умевший действительно "облещивать" их, заставлЯЯ потом проливать
слезы, - продолжал упорно ухаживать за ѓруней, разыгрываЯ не без искусства
роль почтительного и робкого влюбленного.
’аким способом он надеЯлсЯ тронуть недоступную матроску и прибавить
новые лавры к своему победному венцу кронштадтского "обольстителЯ".
‚ последнее времЯ он участил свои встречи с Ђграфеной.
Ћн выведал, когда она ходит за бельем и когда относит его, шаталсЯ по
ранним утрам на рынке и чуть ли не каждый день попадалсЯ ей на глаза.
‘ тонким расчетом продувной бестии, имевшей, несмотрЯ на молодые годы,
значительный опыт в любовных делах, он по-прежнему не позволЯл себе с
матроской ни малейшей наглости, какою вообще отличалсЯ в отношении со своими
поклонницами.
‘ Ђграфеной, напротив, он был сама невинность. Ќи разу не заговаривал с
ней, не пускал ей комплиментов и только восторженно, словно бы очарованный,
взглЯдывал на нее своими черными красивыми глазами и тотчас же смущенно
опускал их, если, случалось, перехватывал ее быстрый и строгий взглЯд.
Ћн понимал, что встречи эти не сердЯт матроску, но в то же времЯ видел,
что они нисколько не подвигают его к цели.
Љазалось, она решительно не обращала вниманиЯ на пригожего,
франтоватого писарька, словно бы не замечаЯ этих частых встреч. Ќи разу не
усмехнулась, не подарила сколько-нибудь обнадеживающим взглЯдом, так что ему
не представлЯлось даже удобного случаЯ огорошить матроску теми затейливыми
любовными словечками, на которые он был такой мастер и которыми покорЯл
многих горничных.
ќто невнимание раздражало самолюбивого, самонадеЯнного писарька, и он
стал упорнее в своих выслеживаниЯх и назойливее. ‘лучалось - когда матросы
были на работе - он сторожил Ђграфену в переулке и неожиданно встречал ее у
самого дома, что, видимо, не нравилось матроске.
Њало ли что могут подумать соседи, заметивши писаренка?
Ћднажды, часу в шестом вечера, она вышла из ворот и направилась в
лавочку купить кое-что длЯ мужа, который должен был вернутьсЯ из гавани.
‚озвращаЯсь домой с покупками, ѓрунЯ чуть не столкнулась у ворот с
писарьком, точно выскочившим из-под земли.
ќто, наконец, озлило матроску. Ќеравно еще и муж увидит и подумает, что
она приваживает писарька.
"Ќадо отвадить этого дурнЯ раз навсегда", - решила она и, внезапно
остановившись, сердито и сухо кинула ему:
- ’ы чего у чужих ворот околачиваешьсЯ да в глаза тычешьсЯ?..
- џ так-с, мимо шел, прогуливалсЯ, значит, Ђграфена €вановна! - с
напускною робостью отвечал ‚аська Ђнтонов, снимаЯ с писарской галантностью
фуражку и отставлЯЯ мизинец правой руки, чтобы показать аметистовый
перстенек.
"€шь и имЯ мое вызнал!" - подумала, невольно краснеЯ, матроска и еще
строже промолвила:
- ’о-то ты больно часто мимо ходишь... ’ы лучше ходи другой дорогой, а
то как бы тебе, пареньку, не помЯли боков. Њой матрос искровЯнит тебЯ в
лучшем виде...
"‚аська-подлец" вскинул на ѓруню глаза и, понижаЯ свой мЯгкий,
вкрадчивый тенорок, проговорил с восторженною решимостью отважного человека,
не могущего более скрывать своих чувств:
- €з-за вас, Ђграфена €вановна, Я жизни готов решитьсЯ, а не то что
стращать менЯ, с позволениЯ сказать, боками. Ќикого Я не боюсь, потому как,
осмелюсь вам доложить, нет сил моего терпеньЯ, чтоб не видеть вашего
очаровательного лица... ’олько взглЯнуть, и Я получаю блаженство
очарованьЯ... Џростите мою смелость, Ђграфена €вановна, но Я не могу
удержать крика влюбленного сердца...
ЏораженнаЯ неожиданным признанием, матроска на мгновение словно бы
отдалась обаЯнью этих смелых речей и слушала их, точно какую-то нежную,
неведомую доселе музыку, ласкающую, проникающую в самую душу и заставлЯющую
замирать сердце.
€ вдобавок, как пригож этот молодой, кудрЯвый писарек! Љакою искреннею
страстью дышат его слова! Љак умолЯюще и робко глЯдЯт на нее его черные,
нежные глаза.
Ќо мгновение прошло, и ѓрунЯ словно бы испугалась и устыдилась
охватившего ее настроениЯ.
Ћна принЯла еще более суровый вид и, опускаЯ голову, чтобы скрыть
заалевшее лицо, произнесла резким голосом:
- ’ы Языком-то не бреши, непутевый! Ќе шатайсЯ здесь, слышишь?
- Ќе будьте столь жестоки, Ђграфена €вановна! Џозвольте хоть издали
ласкать взор лицезрением вашей андельской красоты... ‚ыслушайте, Ђграфена
€вановна...
- Ќе мели пустого... Ќечего мне дурака слушать! - строго перебила его
матроска. - ѓоворЯт, не бегай за мной. Ќе услеживай... Ђ не то - смотри! -
грозно прибавила Ђграфена.
- —то ж, если такое будет ваше повеление, то мне остаетсЯ предатьсЯ
своей злосчастной судьбе! - продолжал писарь, стараЯсь выражатьсЯ как можно
"забористее". - Џрощайте, Ђграфена €вановна! Ћтныне исчезну Я из ваших
прекрасных глаз, в которых искал забвениЯ от горестей жизни. Џрощайте,
жестокаЯ!
Џисарек произнес эти слова не без некоторого драматизма,
свидетельствовавшего об его сценических способностЯх, и, бросив нежный
взглЯд на хорошенькую матроску, почтительно поклонилсЯ ей с видом человека,
сраженного печалью, и быстро отошел, направлЯЯсь в сторону, противоположную
той, откуда мог поЯвитьсЯ муж Ђграфены, встречи с которым ‚аська
предусмотрительно избегал.
Ћчутившись вне всЯкой опасности, угрожающей целости его красивой
физиономии, ‚аська замедлил шаг и, не совсем довольный результатами своего
любовного красноречиЯ, все-таки, улыбаЯсь, проговорил вслух:
- Ќебось восчувствуешь!..
€ в тот же вечер хвастливо говорил в казарме своему приЯтелю,
угреватому и неказистому писарю €ванову:
- Ђ матроску эту самую сегоднЯ Я, братец ты мой, пригвоздил!..
- ‚ каких это смыслах понимать? - не без тайной зависти спросил €ванов.
- ЋбъЯснилсЯ, значит. ’ак, мол, и так... Ћдним словом, огорошил в
лучшем виде.
- Ђ в морду не получил?
- ‚ морду? ќто которые ежели дураки пусть в морду от баб получают, а Я,
слава богу, понЯтие насчет их имею! - не без хлыщеватого апломба проговорил
‚аська и самоуверенно закрутил усики.
- Ђ за матроской небось два месЯца зрЯ околачиваешьсЯ?
- “ж больно занозиста бабенка, а главнаЯ причина: в задор вошел, вот
что Я тебе скажу. Њожешь ты это понЯть? Ђ горничные эти все да куфарки -
надоели. ’ы им одну любовную штучку загнешь, а уж они, подлые, и льнут...
‚ыбирай - не хочу. Ђ такой добитьсЯ, как ѓрунька, лестно и стоит побегать...
- ’ак и добьешьсЯ! - почему-то противоречил, и даже с чувством злобы,
приЯтель.
- „ай, брат, срок... Ќебось ей лестно было слушать, как Я ей сегоднЯ
любовные слова говорил.
- Ќе очень-то, Я думаю, слушала...
- ‚рать не стану... быдто и не очень. "Ќе бреши, говорит, писаренок...
Ќе смей, говорит, услеживать за мной..." Ђ все-таки загвоздка вышла! -
уверенно прибавил ‚аська.
- Ќикакой загвоздки не вышло. ‹учше не срамись, брось!.. ќта ѓрунька и
мичманов отчесывала... Ќе облестить тебе матроски...
- Ѓросить? Ќет, брат, бросить теперь никак невозможно...
- „а ты сдурел, что ли, по матроске?..
- ’о-то понравилась... ’еперь, значит, самаЯ настоЯщаЯ игра начинаетсЯ,
а ты вдруг: брось! Ќет, Я не брошу... Ќе отстану, хочь она и грозит, что муж
бока намнет... ќто один разговор... а с ней, братец ты мой, совсем особенную
линию надо вести. „ругую обнЯл, да и "айда, мадам!", а с ней так нельзЯ...
Ћна - баба строгаЯ, норовистаЯ. …е, значит, надо облещивать по всей форме,
не торопЯсь... Ќебось, братец, Я знаю, как...
- € хвастаешь ты только, ‚аська! Ќикогда не облестить тебе ѓруньки. Ќе
по твоему рылу!
- „ай только мужу уйти в море, так увидишь...
- ‹овок ты, ‚ась, насчет женского ведомства, что и говорить, но только
тут как есть тебе крышка. ЋстанешьсЯ в дураках!
- џ-то? „авай на парей! - задорно предложил ‚аська.
- Џродуешь парей-то!
- „авай, говорю!
- ‘ превеликим моим удовольствием. Ќа что?
- Ќа три пары пива. €дет?
- •очь на всю дюжину. Ќе мне платить!
- ‡аплатишь!
- Ђ какой, значит, срок?
- —ерез месЯц ѓрунька не устоит против менЯ! - самоуверенно воскликнул
писарек.
- € все-то ты врешь... все-то ты врешь, подлец! - с ожесточением
проговорил €ванов и в эту минуту ненавидел от всей души своего приЯтелЯ,
желаЯ ему потерпеть неудачу и после зло посмеЯтьсЯ над ним.
"Ќе думай, дескать, что уж ты такой ловкач, черт бы тебЯ взЯл!"

VII

Ђграфена вошла к себе сердитаЯ, словно бы чем-то недовольнаЯ и
несколько взволнованнаЯ.
"€шь тоже с чем пристал!" - порывисто проговорила она и с каким-то
ожесточением принЯлась вдруг чистить самовар, хотЯ он и без того был
достаточно чист.
‚ычистивши самовар, она его поставила, затем с тою же порывистостью
собрала на стол, расставила тарелки со снедью и, так как больше нечего было
делать, присела на стул и старалась думать о том, как придет муж и
обрадуетсЯ, что все у нее готово.
"Ќебось голодный. ЌамаЯлсЯ день на работе!"
Ќо вместе с мыслью о муже в голову ее лезли мысли о писарьке, который
так складно говорил о том, как он ее любит и готов из-за нее решитьсЯ жизни.
€ ничего ему дурного не нужно, - не то что другим мужчинам, - только издали
на нее глЯдеть.
’ак с ней никто никогда не говорил.
"†естокаЯ!" - пронеслись в голове слова писаренка, и она пожалела, что
так сурово обошлась с ним.
€ как он заробел, бедный!.. Љакой ушел тоскливый!
‘ама того не замечаЯ, Ђграфена, тронутаЯ этим страстным призывом любви,
отдавалась мечтам о писарьке. € они уносили ее далеко-далеко из этой
комнаты... € муж казалсЯ ей таким постылым.
Љакое-то неведомое, сладкое и в то же времЯ жуткое чувство охватило
матроску. …й чего-то хотелось, душа куда-то рвалась, потребность ласки и
любви сказывалась в этом замирании сердца, в какой-то жгучей истоме.
€ пригожий, кудрЯвый, черноглазый писарек, нежный и робкий, стоЯл тут,
перед ней, и словно манил ее к себе, сулЯ ей любовь и счастье. …го ласковые
слова так и звучали в ее ушах, и ей хотелось бы слушать их без конца,
слушать и целовать эти очи, целовать эти уста, отдаваЯсь его горЯчим
ласкам...
Њатроска поймала себЯ на таких мыслЯх и вдруг ужаснулась.
Ћ господи! Ћ чем она сейчас думала, она - честнаЯ, вернаЯ жена?!
‘уеверный страх, стыд и раскаЯние овладели ѓруней. …е честнаЯ натура
возмущалась против таких помыслов. Ќичего подобного никогда с ней не было, а
теперь? ќто дьЯвол смущает ее!
€, полнаЯ ужаса, она бросилась за полог и, опустившись на колени перед
образами, горЯчо молилась о том, чтобы пресвЯтаЯ богородица простила ее,
великую грешницу.
Њолитва несколько успокоила ѓруню.
Џисаренок казалсЯ ей теперь ненавистным, как виновник ее преступлениЯ.
Џопадись только он ей на глаза - она на него и не взглЯнет, на подлого, а
если он опЯть начнет услеживать - плюнет ему в морду. Ќе смей, мол, бегать
за мужниной женой!
"€ как только могли прийти ей в голову такие подлые мысли?" - думала
она, полнаЯ стыда и негодованиЯ, и вспоминала, какой у нее хороший и добрый
ѓригорий. € как он ее бережет, как любит, как всегда ласков с ней!..
€, когда в седьмом часу ЯвилсЯ ѓригорий и положил ей на стол сверток с
прЯниками, ѓрунЯ как-то особенно приветно и ласково встретила мужа.
Ћна видела, как от ее ласковых слов светлело лицо ѓригориЯ и его добрые
глаза еще нежнее и любовнее смотрели на нее, и она, словно бы чувствуЯ
потребность загладить вину, заботливее угощала его, и ей казалось в эти
минуты, что ѓригорий ей мил и дорог и что она его очень любит.
ѓрунЯ расспрашивала его о делах на бриге и, между прочим, осведомилась,
скоро ли они уйдут в море.
- ‡автра вытЯнемсЯ на рейд и ден через пЯть уйдем...
- џ тебе рубаху сошью.
- ‘пасибо, ѓрунЯ...
- Ђ заходить в Љронштадт будете?
- ’о-то неизвестно... Ђ ты разве будешь скучать по муже?
- Ђ то как же? Ќешто одной весело?
- Ђ уже как мне тошно будет целое лето без тебЯ, ѓрунЯ!.. …сли бы еще
зашли в Љронштадт летом, а то, может, и не зайдем... Ѓудем, говорЯт, в
Ѓалтийском море клейсеровать да когда в порты заходить.
- Ќа берег съезжать будешь?
- —то на берегу делать? џ по кабакам не хожу да за девками не гонЯюсь,
как другие-прочие матросы...
- € женатые?
- Ђ ты думала как? ќто редко какой человек понимает, что ежели он в
законе, то соблюдать себЯ должен не хуже жены. Џо мне, так это грех, а
матрос не считает грехом... …му, мол, ничего... ‡ато и матроски, нечего тоже
сказать... рады, как мужьЯ-то уйдут... Ќебось сама видала, какие здесь
матроски?.. Ђ ежели по совести-то рассудить, то и мужьЯ виноваты... ‘ами
закон не исполнЯют, так разве можно с жены требовать?
ѓригорий любовно смотрел на жену и, полный счастьЯ, продолжал:
- ‚от мы с тобой, ѓрунЯ, не такие... Њы бога-то помним... закон
исполнЯем... †ивем, слава богу, по совести... “йду Я в море, и сердце у менЯ
спокойно... ‡наю, что ты вернаЯ мне жена...
- € Я стыд-то, кажетсЯ, имею! - проговорила, всЯ вспыхиваЯ, ѓрунЯ...
- ’о-то и есть. € ни на кого менЯ не променЯешь?.. ‹юбишь мужа-то?
- Љак же мужа не любить!.. € на кого же мужа менЯть? - горЯчо сказала
ѓрунЯ.
- € за менЯ можешь не сумлеватьсЯ, ѓрунЯ, - продолжал ѓригорий,
радостный от этих слов и чувствовавший потребность излить свои чувства перед
любимой женой, - Я тоже стыд имею... ’ы вот год в деревне жила, и ни на кого
Я не смотрел... Ќи одной бабы не знал... хучь бы их и не было... Ђ уж теперь
и подавно... Ћдна ты в мыслЯх...
"€шь как он менЯ любит!" - подумала тронутаЯ матроска и чувствовала
себЯ бесконечно виноватой перед мужем, вспомнив, что несколько минут назад
она считала его постылым.
…й хотелось чем-нибудь доказать ему свою привЯзанность и ответить
ласковым словом.
€ она сказала:
- € у менЯ, кроме тебЯ, никого нет на мыслЯх, ѓригорий.
‘казала, и краска залила ее щеки от лжи.
Ђ ѓригорий понЯл это как проЯвление страсти в жене и, необыкновенно
счастливый, что она его любит, прошептал:
- ‘лавнаЯ ты у менЯ, ѓрунЯ!
Ћни долго просидели этот вечер за столом. ‘ледующий день было
воскресенье, и ѓригорию не нужно было идти в гавань. Ћни разговаривали о
разных делах, о том, как ѓрунЯ будет жить лето. Ћн наказывал ей не утруждать
себЯ работой и не брать много стирки. “ них, слава богу, есть двадцать
рублей, прикопленных на черный день; можно из этих денег тратить, в случае
чего. € пусть она не отказывает себе в пище, пусть ест хорошо, да когда
побалует себЯ Ягодами да прЯниками, а он за лето скопит деньжонок за винную
порцию.
- Ђ Я тебе весточки о себе давать буду, ѓрунЯ.
- †алко, Я не умею... Ђ то бы Я тебе отписала... ђазве попросить кого
написать?..
- Ќет, уж кого просить!.. - не согласилсЯ на это ревнивый матрос и
прибавил: - „аст бог, и придетсЯ повидатьсЯ летом... Ќаш капитан тоже
женатый... € ему лестно навестить супружницу...
—ерез пЯть дней, рано утром, Ђграфена провожала мужа до Љупеческой
гавани, где стоЯл баркас, готовый отвезти на бриг отпущенных на ночь женатых
матросов.
Ќа людЯх они простились без особых нежностей. ’олько ѓрунЯ как-то
особенно сильно и горЯчо пожала мужу руку. …й почему-то вдруг сделалось
страшно, что он уходит и она остаетсЯ одна, и слезы показались на ее глазах.
- Ќу, полно, ѓрунЯ... Ќе плачь... ‹ето скоро пройдет...
- ‘мотри, ѓриша... давай о себе весточки... € почаще!.. - говорила,
всхлипываЯ, ѓрунЯ.
- ‚ались на баркас, ребЯта! - крикнул унтер-офицер. - ‘ейчас
отваливаем!
- Џрощай, ѓрунЯ...
- Џрощай, ѓриша...
‘мех и говор провожавших баб затих.
‘коро баркас был полон матросами и отвалил от пристани.
‚ восьмом часу утра Ђграфена пошла на стену Љупеческой гавани и видела,
как двухмачтовый красивый бриг "‚ихрь", поставив все паруса, слегка
накренившись, уходил от Њалого кронштадтского рейда.
Ћна возвращалась домой, по обыкновению, степеннаЯ и серьезнаЯ, ни на
кого не глЯдЯ и не обращаЯ вниманиЯ на похвалы, порой раздававшиесЯ ей
вслед.
Ћ писаренке она почти забыла. Ћн исполнил обещание и со времени
последней встречи ни разу не показывалсЯ на глаза.

VIII

Џрошла неделЯ с тех пор, как ѓригорий ушел на "‚ихре" в плавание. Ћдна
знакомаЯ матроска сказывала, что "‚ихрь" во все лето ни разу не зайдет в
Љронштадт. …й один писарь старый говорил, который "все знает".
Џисаренок точно в воду канул.
ќто показалось Ђграфене чем-то странным, ей как будто было даже обидно,
что он так добросовестно исполнил ее же приказание: "не услеживать".
…сли писаренок не "брехал" тогда зрЯ, то мог бы раз-другой как будто
ненароком встретитьсЯ.
Ђ то бегал-бегал два месЯца, пЯлил глаза, да и был таков! ЉакаЯ же это
любовь?
"“ж не случилось ли чего с ним?" - беспокоилась порой ѓрунЯ.
€ во времЯ своих выходов на улицу она нет-нет да украдкой и
взглЯдывала: не идет ли навстречу этот пригожий, аккуратный, молодой
писарек?
€ матроска досадливо отворачивала взор, не встречаЯ своего поклонника
ни на улицах, ни на рынке.
"Ђ может, его назначили на какой-нибудь корабль и его нет в
Љронштадте?"
’ак порой думала матроска, но думы о писарьке не были продолжительными
и не переходили в греховные мечты, как было раз. „ьЯвольского наваждениЯ,
слава богу, не было, и ѓруне не в чем было каЯтьсЯ.
Џросто ей жаль этого робкого паренька, которого она так строго
"отчекрыжила", вот и все. —то может быть другого? Ќе льститсЯ же она, в
самом деле, на хорошенького писаренка? Ћна и по имени его даже не знает.
Ћна, слава богу, любит и почитает своего матроса и помнит, что мужнЯЯ жена.
Ќебось закон соблюдает, и ни в чем ее упрекнуть нельзЯ.
Џодобными объЯснениЯми она успокоивала себЯ, когда замечала, что в
голову ее подчас ЯвлЯлись мысли о писаре. …й казалось, что она вовсе забыла
о нем думать - мало ли этих прощелыжников-писарей в Љронштадте, - а он
нет-нет да и вспомнитсЯ, и словно бы от этого воспоминаниЯ и тепло и грустно
на душе.
Џочти увереннаЯ, что поклонник ее в море, матроска чуть не ахнула,
когда однажды, часу в восьмом утра, отправившись на рынок, она увидала этого
самого писаренка, шедшего навстречу.
‘ердце ее забилось радостно и тревожно. Ћна чувствовала, что лицо ее
заливаетсЯ румЯнцем. …й вдруг сделалось весело, и погожий июньский день ей
показалсЯ еще светлей и погожей.
€ он шел не спеша, с опущенной вниз головой, точно подавленный каким-то
горем, и не поднимал глаз.
‘тараЯсь скрыть охватившее ее радостное волнение, Ђграфена принЯла
строгий вид, опустила глаза и прибавила шагу. ‚от-вот они сейчас сойдутсЯ и
разойдутсЯ, - он на нее и не взглЯнет.
"‚идно, и забыл обо мне!" - подумала задетаЯ за живое матроска,
исподлобьЯ взглЯдываЯ на писарька.
Ќо в ту же минуту он быстро поднЯл голову и, встретив ее взглЯд
восторженным взглЯдом, весь словно бы просиЯвший от счастьЯ, снЯл фуражку и
проговорил:
- Њое навеки вам нижайшее почтение, Ђграфена €вановна! „озвольте
умолить вас выслушать одное мое слово...
- Ќу, здравствуй... —его тебе надо еще? - строго промолвила ѓрунЯ
чуть-чуть дрожавшим голосом.
Ћна приостановилась и вопросительно смотрела на этого хорошенького,
свежего и румЯного, щегольски одетого писарька. …го большие черные глаза так
и впились в ее лицо и точно ласкали своим нежным взглЯдом и говорили о
любви.
- Љак вам угодно будет, Ђграфена €вановна, но только Я не могу, - начал
он мЯгким нежным тенорком.
- —его ты не можешь? говори толком.
- Ќе могу исполнить вашего повелениЯ, чтобы не видать вас. ’ерпел две
недели и... нет больше сил моих... Ќе будьте столь ко мне жестоки...
Џозвольте хоть издали любоватьсЯ на вас, Ђграфена €вановна...
- ЋпЯть замолол! Ќе мели пустЯков! - промолвила ѓрунЯ, продолжаЯ путь.
- „лЯ вас пустЯки, а длЯ менЯ, может быть, решаетсЯ судьба жизни! -
продолжал ‚аська, идЯ рЯдом с Ђграфеной... - Ќе берите на душу греха в
погибели человека...
- Ћтстань... —то еще выдумал?
- ‚овсе не выдумал, Ђграфена €вановна... џ целых две недели, можно
сказать, был в непрерывной тоске и в непрерывных мечтаниЯх о вас... Ќи сна
не было, ни аппетита. ’ак только поддерживал свое существование... Ћтмените
ваше приказание... насчет моего обожаниЯ. Ђ не то... без лицезрениЯ вашего
лица мне лучше не жить.
- ‘дурел ты, что ли?..
- Џомрачение форменное, Ђграфена €вановна. Џервый раз в жизни
почувствовал, что значит, когда обожаешь всеми нервами своего существованиЯ
по гроб жизни. „озвольте встречатьсЯ, а не то в отчаЯнности Я могу решить
себЯ жизни...
- —то ты? —то ты? - испуганно проговорила матроска, останавливаЯсь и с
участием взглЯдываЯ на писарька, лицо которого в эту минуту имело самое
трагическое выражение. - Љак тебЯ звать-то? - прибавила она.
- ‚асилием! - мрачно проговорил писарь.
- Ћпомнись, ‚асилий! Ќе говори таких слов. ѓрех, большой грех!
- ‚овсе Я в беспамЯтстве от чрезмерной любви к вам, Ђграфена €вановна.
- ѓлупый! ђазве можно любить чужих жен? џ - в законе. Ђ ты заведи свою,
да и люби... Њало ли девушек в Љронштадте.
‚аська горько усмехнулсЯ.
- ќх, Ђграфена €вановна! Њожет, и много их, да вы-то одни!
- ЋтвЯжись... Ќе болтай... €ди, иди прочь!.. ‹юди увидЯт.
€ матроска, всЯ взволнованнаЯ, пошла, ускорЯЯ шаги.
- ’ак это последнее ваше слово, Ђграфена €вановна?
- „а чего ты от менЯ хочешь?
- ‚идеть вас, только видеть и знать, что вы не сердитесь на
несчастнейшего человека!
- „а как Я могу запретить дураку смотреть на себЯ?.. ЏЯль глаза, коли
тебе охота... ’олько смотри, около дома не ходи!..
- —увствительно благодарен вам и за то... Џречувствительно. ‚ы, можно
сказать, вернули менЯ к жизни.
€ с этими словами ‚аська взЯл руку Ђграфены и крепко-крепко пожал ее.
- ‘егоднЯшний день - длЯ менЯ незабвенный! - прибавил он и шепнул: -
Џрощай, любовь моЯ!.. Џрощай, андел души моей!
€, приподнЯв фуражку, обогнал матроску и еще долго оглЯдывалсЯ, словно
бы не мог от нее оторватьсЯ.
- ѓлупый! - шепнула матроска.
Ќа душе у нее была радость. ќта любовь невольно находила отклик, и она
вдруг почувствовала, что писарек ей необыкновенно мил и дорог.

ЊолодаЯ, впервые загоревшаЯсЯ страсть охватила молодую женщину,
пробудив в ней дремавшие инстинкты. Ќапрасно боролась она с ней. Ќапрасно
прибегала к заступничеству пресвЯтой владычицы и Ќиколе-угоднику. Ќи горЯчие
молитвы, ни слезы, ни усердные поклоны, ни воспоминаниЯ о добром, хорошем
ѓригорье не помогали теперь. ќтот красивый писарек овладел всеми ее думами.
Ѓессонные летние ночи были полны грез о нем. € каких грешных грез!.. € она
отдавалась им в какой-то истоме, отдавалась, радостнаЯ и трепещущаЯ, горЯчим
поцелуЯм и наутро, со стыдом вспоминаЯ о грешных снах, снова молилась.
‚ыходЯ на улицу, она теперь тщательнее заботилась о своем туалете и
старалась одетьсЯ к лицу. ‚стреч она ждала с нетерпением, и сердце ее
сильнее билось, когда писарек поЯвлЯлсЯ на дороге. € ей было грустно, когда
он ее не встречал.
Ќо она старалась не показывать вида, что он ей так люб, и таила про
себЯ свою любовь. Џо-прежнему она была серьезна и даже сурова при встречах и
не допускала никакой короткости.
"“слеживаЯ" матроску, ‚аська дарил ее пронзительными взглЯдами и при
удобном случае отпускал ей чувствительные комплименты и говорил о своей
любви.
- Ќе бреши... Ќе годитсЯ мне слушать! - сурово останавливала его
матроска.
Ќо ‚аська видел, как краснела она от удовольствиЯ, и решил, что пора
действовать более энергично.
€ вот однажды днем, часу во втором, когда квартирнаЯ хозЯйка ѓруни
сидела у своего ларька на рынке и почти все обитатели переулка дремали после
обеда, ‚аська осторожно вошел во двор и тихо отворил двери комнаты.
Џосле утра, проведенного в стирке, ѓрунЯ тоже прилегла, но сна не было.
Њысли ее были занЯты писарьком. ‘егоднЯ на рынке она не видала его. Ћтчего
это он не пришел?
- Љто там?.. ќто ты, €вановна? - окликнула ѓрунЯ, заслышав шаги в
комнате.
Ћтвета не было.
’огда она вскочила с постели и, наскоро застегиваЯ раскрытый воротник
платьЯ, вышла за полог.
Љраска залила ей лицо при виде писарька, о котором она только что
думала.
- ’ы зачем? Ќешто тебЯ звали? - сурово проговорила Ђграфена, стараЯсь
принЯть строгий вид и в то же времЯ оправлЯЯ свои сбившиесЯ волосы.
- Џростите мое дерзновение, Ђграфена €вановна, - робко проговорил,
почтительно кланЯЯсь, ‚аська, - Я на один секунд... ел мимо - уморилсЯ от
жары и осмелилсЯ зайтить... Џопрошу, мол, напитьсЯ... € как же хорошо здесь
у вас, Ђграфена €вановна!.. ’очно в раю небесном! - прибавил ‚аська, озираЯ
опрЯтную, чистую комнату.
‘тараЯсь скрыть охватившее ее волнение, при виде этого нежданного, но
желанного гостЯ, матроска торопливо прошла своими маленькими босыми ногами
за двери и, вернувшись оттуда с ковшиком, протЯнула его писарьку и сердито
сказала:
- Ќа, пей и проваливай!
Џальцы их встретились. ‚аська будто нечаЯнно придержал руку ѓруни в
своей руке, когда брал ковшик.
- Ѓери, что ли, коли пить зашел! - смущенно промолвила ѓрунЯ,
отдергиваЯ руку.
- —увствительнейше благодарен, Ђграфена €вановна, что дозволили утолить
жажду, - позвольте пожать вашу белую ручку...
€, не дожидаЯсь ее согласиЯ, он крепко пожал ей руку.
- Ђ ковшик Я сам отнесу на место.
Ћн вышел за двери и, возвращаЯсь, незаметно запер их на крючок.
- ’ы зачем же вернулсЯ? ЌапилсЯ и уходи с богом! - взволнованно
произнесла ѓрунЯ, увидав снова писарька.
- „озвольте присесть хучь на минутку, Ђграфена €вановна. “жасти как
устал... ’акаЯ, можно сказать, угнетательнаЯ жара! - продолжал
раскрасневшийсЯ писаренок, ласкаЯ ѓруню загоревшимсЯ взором. - Ђ тут у вас
такаЯ прохлада.
- Ћтдыхай где-нибудь в другом месте...
- Ћдну минуточку...
- “ходи... уходи!.. —то люди скажут, увидавши, что ты здесь...
- € никто не увидит... •озЯйка ваша на рынке... Ќарод спит... Ђ вы все:
"люди"! ќх, Ђграфена €вановна! ‚ам, видно, нисколько не жаль человека?..
- —его тебЯ жалеть-то?
- ‡а мою такую несчастную любовь нельзЯ даже и секунд один побыть у
вас... поглЯдеть на ваши чудные глазки, на ваши сахарные уста. ‡а один
поцелуй умер бы сейчас на месте, вот что... Ђ вы столь жестоки, Ђграфена
€вановна! Џоложим, Я вам вовсе ненавистен, Я это довольно даже хорошо
понимаю, но неужели ненавистность так велика, что нельзЯ и минутки
посидеть?..
Ћн говорил тихим, вкрадчивым голосом, не спускаЯ с нее глаз, полных
мольбы и страсти.
€ красивое лицо ѓруни алеет все более и более. ‚ысокаЯ грудь тревожнее
дышит из-под тонкой ткани ситца. ѓлаза ее уже не строго, а смущенно и
испуганно смотрЯт на писаренка и светЯтсЯ лаской.
- ѓлупый! ‘ чего ты взЯл, что ненавистен? - как-то помимо воли ее
вырвались эти слова. - Ќо ты уходи, слышишь, уходи!
Ќо ‚аська шел к ней.
- “ходи, говорЯт! - в страхе прошептала ѓрунЯ, отступаЯ назад и
чувствуЯ, как трепещет ее сердце.
- ѓрунЯ... ЌенаглЯднаЯ!.. Џомру без тебЯ!
- “ходи, уходи!
‚ голосе ее звучала уже не угроза, а мольба.
- ’ы гонишь, жестокаЯ! Ђ Я должен страдать... ѓрунЯ... ѓрунЯ! - говорил
он прерывающимсЯ голосом.
€, весь охваченный страстью, он уже был около матроски...
- ѓолубка моЯ... ђадость жизни!..
- “йди... “йди! - повторЯла она.
Ќо вместо того чтоб оттолкнуть его, она вдруг порывисто и страстно
обвила его шею и крепко прильнула к устам писаренка.
‘лезы лились из ее глаз, и она, забыв все на свете, шептала:
- ‚асЯ... ѓолубчик!.. †еланный ты мой...

ЊесЯц пролетел длЯ ѓруни словно бы в каком-то счастливом сне.
ќта перваЯ настоЯщаЯ любовь совсем захватила молодую женщину, и она
беззаветно отдалась ей со всею силою своей страстной натуры. Ћна безумно
привЯзалась к ‚аське, который в ее ослепленных глазах был и красавцем, и
умным, и добрым. ќто было какое-то обожание впервые влюбленной женщины,
рабское поклонение кумиру. Ћн казалсЯ ей высшим существом и все в нем
необыкновенно милым.
ЃогобоЯзненнаЯ и сдержаннаЯ прежде, она теперь словно бы хотела себЯ
вознаградить за прежнюю жизнь без любви. Ћна, казалось, забыла и о грехе и о
муже, ни о чем не думаЯ, ничего не пугаЯсь, - один ‚асЯ был длЯ нее
источником жизни и радости. Ћни виделись часто: позднею ночью тихо стучал он
в окно, и ѓрунЯ отворЯла его, впускаЯ писарька.
Ћна глЯдела ему в глаза и, казалось, готова была на все длЯ него.
‚аська видел, что она "втемЯшилась", как он выражалсЯ, и пользовалсЯ своим
положением. ‚ скором времени ѓрунЯ передала ему все деньги, которые у нее
были, и заложила все свои вещи. Ћна притихала, когда ‚аська был не в духе, и
терпеливо сносила его ломание. Ђ он таки ломалсЯ над любЯщей женщиной, и ему
доставлЯло какое-то удовольствие дразнить ее, возбуждаЯ ее ревность.
€ ѓрунЯ по целым днЯм плакала, когда, случалось, ‚аська не приходил. Ќо
стоило ему прийти, стоило сказать ласковое слово - и она всЯ светлела и
спрашивала:
- ‹юбишь ты менЯ?
- Ќе любил бы, небось не ходил... Ђ ты думала как? - прибавлЯл
насмешливо писарек, сам увлеченный страстью красавицы матроски.
Ќо скоро увлечение его стало проходить. Ћн все реже и реже стал
заходить к ѓруне и, когда та начинала упрекать, отвечал:
- •очу - пришел, хочу - нет... џ - вольнаЯ птица...
- ’ак-то любишь?.. Ђ что говорил?
- Њало ли что скажешь бабе... Ќе всЯкому слову верь...
- ‚асЯ! „а бог-то у тебЯ есть?
- ‘лава богу, крещеный...
ѓрунЯ горько плакала. ’огда он утешал ее ласками, брал последние деньги
и уходил...
Ќаступил август месЯц, и ‚аська совсем перестал ходить к ѓруне.
‚о-первых, боЯлсЯ он, что скоро вернетсЯ муж и как бы ему не попало от него,
а во-вторых, он и охладел к своей любовнице, - слишком уж она "всерьез" к
нему была "привержена", и это его пугало. ‚добавок он уже начал приударивать
за франтоватой горничной из Џетербурга, поступившей к одному адмиралу и
успевшей уже обратить на себЯ внимание господ писарей и своим задорным
личиком, и фасонистыми костюмами, и шлЯпкой с цветами, и высокомерным
отношением к ухаживателЯм.
"„ескать, Я на всех вас ноль вниманиЯ!"
‚ качестве кронштадтского "сердцееда", ‚аська перенести этого не мог и
принЯлсЯ бомбардировать адмиральскую горничную своими любовными словечками.
ѓрунЯ загрустила. ЏочуЯло ее сердце, что ‚аська разлюбил ее, и она
первые дни ходила как потерЯннаЯ. Ќеужли так и бросил, не простившись даже?
€ она жадно искала с ним встреч. Ќо он и не глЯдел на нее, раз даже, проходЯ
под руку с расфуфыренной чернЯвой горничной, усмехнулсЯ и что-то прошептал
своей спутнице на ухо, показываЯ на ѓруню.
ѓлубоко оскорбленнаЯ вернулась ѓрунЯ домой, и ей все еще не верилось,
что можно быть таким бессовестным человеком.
- ‡а что? ‡а что? - шептала она, и горькие слезы катились по ее щекам.
Ќа следующий день, отправлЯЯсь за бельем, она встретила ‚аську.
- ‚асЯ! - позвала она.
- Ќу, что тебе? - нетерпеливо проговорил ‚аська.
- € тебе не стыдно? - кротко спросила матроска.
- —его стыдитьсЯ-то? € вовсе мне не стыдно! - нахально проговорил он,
улыбаЯсь глазами.
- ‡ачем же ты облещивал?.. ѓоворил, что жисти решишьсЯ... ‡начит, все
врал?..
- Ђ ты, деревнЯ, и поверила?.. „умала, Я и взаправду из-за тебЯ жизни
решусь... „ержи карман...
ѓрунЯ стала белее полотна и наивно спросила:
- ‡ачем же ты врал?
- €звестно зачем... —тоб облестить... ’ы такаЯ недотрога была... ”у ты
на... Ќе подходи... Ђ Я, значит, и подошел... ЏонЯла теперь?.. Ђ затем имею
честь кланЯтьсЯ, мадам, мне не по пути!..

ѓрунЯ вернулась домой, но не могла принЯтьсЯ за обычную работу.
’очно завеса спала с ее глаз, точно она очнулась от сна, когда
припомнила все случившеесЯ. Ќа нее напал ужас. ѓосподи! —то она сделала?
€з-за кого принЯла столько греха? € оскорбление поруганной любви, и
презрение к себе, и стыд перед мужем, и страх перед грехом - все это слилось
в одно чувство беспредельного отчаЯниЯ, охватившего холодом ее душу.
Љак нарочно в голову ей приходили мысли о муже. ’ак-то она отплатила за
его любовь, за его нежные заботы. ’олько теперь, при сравнении с этим
"подлецом", понЯла она, как ѓригорий ее любит и какое длЯ него предстоит
горе. Љак она взглЯнет ѓригорию в глаза, когда он вернетсЯ? —то скажет ему?
Ћна, мужнЯЯ жена, она, до сих пор соблюдавшаЯ себЯ, могла сделатьсЯ
полюбовницей!..
Ћ господи, какаЯ она великаЯ грешница, и нет ей прощениЯ!
€ она с искаженным страданиЯми, побледневшим лицом поднЯлась и, пройдЯ
за полог, с воплем тЯжкого горЯ пала ниц перед образами.
’щетно искала в молитве успокоениЯ беднаЯ женщина. Ѓеспросветный
душевный мрак охватил матроску, имевшую несчастие искренне увлечьсЯ.

- —то ж, €ванов, припас деньги на пиво-то? - весело спрашивал ‚аська
своего приЯтелЯ, гулЯЯ с ним вскоре после разрыва с ѓруней в Љронштадтском
летнем саду.
- Љакое пиво?
- ‡абыл, что ли, уговор насчет ѓруньки?
- „а ты нешто выиграл парей? - проговорил, зеленеЯ от завистливой
злобы, неказистый и худой белобрысый писарь.
‚аська протЯжно свистнул.
- …ще когда... Људа раньше срока...
- —то ж ты раньше не хвастал и не требовал пареЯ? - недоверчиво спросил
€ванов.
- Ќашел желторотого галчонка! ђазве мне неизвестна завистливаЯ твоЯ
душа? Ѓеспременно ты подстроил бы мне какую-нибудь пакость. Џошел бы к ней и
начал бы стращать, чтобы самому попользоватьсЯ... ’ы на это ловок, дьЯвол...
Џакостил мне не раз... Ќаучил, слава богу...
- Ђ теперь не боишьсЯ?
- ‘делай ваше одолжение. Њожешь теперь застращивать сколько угодно
матроску... ЊесЯц почти с ней путалсЯ, с менЯ довольно. Ќадоела! - небрежно
проговорил ‚аська и даже зевнул длЯ большего эффекта, считаЯ это почему-то
необходимым длЯ такого неотразимого обольстителЯ. - ’еперь, братец мой, Я
новую горничную адмирала ђЯбчикова обхаживаю... ‚идал, что ли, эту
пронзительную брунетку? ’оже, Я тебе скажу, занозистаЯ мамзелЯ. ’ак
по-французски и сыплет... Ќу да Я ее скоро укрощу... шельму! - с
невозмутимым нахальным апломбом прибавил ‚аська и прищурил глаза, оглЯдываЯ
проходивших горничных.
- € все-то ты врешь, все-то ты врешь, подлец, насчет ѓруньки! -
каким-то сдавленным голосом прохрипел €ванов.
- ‘мотри не подавись от злости... Ќебось завидно? - рассмеЯлсЯ ‚аська,
привыкший к этим выходкам €ванова. - Ђ пиво все-таки ставь!
- —ем же ты докажешь, что не врешь?
- Ћхота мне перед тобой врать - скажите пожалуйста!..
- Ђ все врешь! - настойчиво и злобно повторил €ванов, хотЯ в душе и
уверен был, что подлец ‚аська не врет. - „окажи, тогда поставлю пиво.
- „а вот спроси хоть ”едосеева. Ћн как-то запопал менЯ, как Я от
ѓруньки в окно под утро лез... ’огда поверишь?..
- € спрошу... ќка бесстыжий ты дьЯвол!.. Ћблестил честную бабу и
бросил!.. € за что только такого подлеца бабы любЯт! - с негодованием
воскликнул €ванов.
- Ќебось ты бы не облестил?.. •оду только нет при твоей уксусной харе,
ты и урчишь на других...
- € попадет же тебе когда-нибудь, ‚аська. ‡дорово попадет! Њуж-то этой
ѓруньки ревнивый и отчаЯнный, Я тебе скажу, матрос. Ћн не стерпит!
‚аська, видимо, струсил, судЯ по мгновенно изменившемусЯ выражению
лица.
- Џочем он узнает?
- Ќебось найдутсЯ подлые люди, которые скажут! - значительно протЯнул
€ванов.
- „а брось ты каркать, вороньЯ душа... џ знать ничего не знаю и
никакой, мол, ѓруньки не касалсЯ... отверчусь в случае, ежели, какаЯ дрЯзга
выйдет. ‚алим, брат, лучше пиво пить, коли ты при деньгах. Ђ брунетка,
видно, не придет... Ћбещалась быть в саду, и нет ее! „олжно, задержало что.
€ванов согласилсЯ поставить в счет проигранного пари несколько бутылок
пива, и, когда ‚аська подпил, он с каким-то болезненным развращенным
любопытством расспрашивал о подробностЯх его отношений с матроской и хотЯ
злилсЯ, слушаЯ о том, как привЯзана была ѓрунЯ и какаЯ она, можно сказать,
"огонь-женщина", но все-таки не переставал расспрашивать, полный злобы и
зависти к этому "подлецу ‚аське", пользующемусЯ жизнью, веселому и
довольному, тогда как сам он ни разу не испытал расположениЯ ни одной
женщины - напротив, только возбуждал одно отвращение.
Ќа другой же день €ванов выследил ѓруню, когда она вышла из дома, и
пристал к ней.
- Ќапрасно вы о ‚аське-подлеце сокрушаетесь... Ћн забыл и думать о вас,
Ђграфена €вановна, - говорил он своим скрипучим, точно сдавленным голосом,
следуЯ за матроской. - Ђ Я бы вас, значит, любил по-настоЯщему... —то вы на
это скажете?
ѓрунЯ только побледнела и шла, не отвечаЯ ни слова.
- Љакой же ваш будет ответ?.. Џозвольте придтить к вам с визитом... Ќе
откажите... џ болтать не буду, не то что ‚аська, никто не узнает!.. ‚ы даже
и отвечать не хотите?.. ’ак, может, вам лучше ответить и согласитьсЯ...
Џраво... хуть одно свидание назначьте! - продолжал писарь, оглЯдываЯ
стройную фигурку матроски своими маленькими подслеповатыми жадными глазками.
- Ђ не то можно и мужу вашему объЯснить, как вы ‚аську по ночам в окна
пускали... Ќебось попадет вам в таком случае... и ‚аське будет! ’ак какое
ваше решение? Љогда прикажете придтить?..
Њатроска вдруг обернулась и, всЯ бледнаЯ от негодованиЯ, оглЯдела
тщедушного, неказистого писарЯ таким презрительным, уничтожающим взглЯдом,
что тот весь как-то съежилсЯ, и его прыщеватое, землистого цвета лицо с
уродливо большим носом, нависшим над вздутыми губами, покрылось красными
пЯтнами.
- Ћтстань! Ќе то плюну в твою поганую харю, - проговорила матроска и,
отвернувшись, пошла далее.
Џисарь не решилсЯ более преследовать матроску. Ћн только в бессильной
злобе крикнул ей вслед позорное ругательство и потом шепнул, словно утешаЯ
себЯ:
- Џопомнишь ты поганую харю! Џопомните вы оба с ‚аськой!
Ќа другой же день, сидЯ за столиком в экипажной канцелЯрии, он писал
своим четким красивым писарским почерком письмо ѓригорию, в котором от имени
доброжелателЯ извещал о том, что "его супруга находилась в любовной свЯзи с
писарем 12-го флотского экипажа ‚аськой Ђнтоновым в течение месЯца и
продолжала бы оную, если бы ‚аська не бросил Ђграфену €вановну, обобравши от
нее все деньги, которые мог выманить по своей подлости. € многие вещи,
как-то: два новых платьЯ и шубка супруги вашей заложены длЯ своего милого
дружка, заслужившего такую любовную приверженность, что они принимали ‚аську
почитай что каждую ночь у себЯ на квартире, впускаЯ и выпускаЯ счастливого
полюбовника в окно. ‚се сие доподлинно верно и сообщаетсЯ вам, ѓригорий
”едорович, дабы вы знали, как верна вам ваша неблагодарнаЯ супруга и какой
подлый соблазнитель есть писарь 12-го флотского экипажа ‚аська Ђнтонов".
€ванов писал это письмо с злобным удовольствием мелкой душонки, готовой
мстить другим за свое ничтожество и за свои житейские неудачи. ‘ таким же
чувством удовлетворенного автора он перечел свое анонимное произведение и,
вложив его в конверт, крупными буквами надписал: "Ќа бриг "‚ихрь", старшему
рулевому ѓригорию ”едоровичу Љислицыну".
Ћставалось узнать, где в настоЯщее времЯ находитсЯ "‚ихрь" и в какой
порт нужно адресовать, чтобы письмо скорее дошло, и €ванов, отпросившись у
письмоводителЯ отлучитьсЯ на полчаса, сбегал в штаб и там от знакомого
писарЯ узнал, что "‚ихрь" скоро зайдет в ѓельсингфорс и простоит в этом
порте неделю.
Џисьмо было в тот же день сдано в штаб длЯ отправки, после чего €ванов
почувствовал себЯ в хорошем и веселом настроении человека, свершившего
какое-нибудь доброе дело. € вечером в казарме он был необыкновенно оживлен и
даже добродушен, дружески беседуЯ со своим приЯтелем ‚аськой. Ћн обещал
поставить ему остальные три бутылки проигранного пари завтра и вообще
выказывал ему самое приЯтельское расположение: хвалил его, что не зевает с
"бабами", и удивлЯлсЯ разнообразию его талантов. Ћн и на гармонии отлично
играет, и "романцы жестокие" отлично поет, и умеет, шельма, к начальству
подольститьсЯ и лодырничать, когда другие должны работать.
- Ћдно слово, счастливчик ты, ‚асЯ! - весело и добродушно говорил
€ванов, распиваЯ с приЯтелем чай.
- „а что это ты нонче такой веселый, €ванов? ан где с матроской
сговорилсЯ?
- Ќу ее, твою матроску!.. Ќе с моей физиономией... „а Я и не льщусь...
Ѓольно угрюмистого характера... Ќу и муж у нее пресердитый.
- ’ак кухарчонку какую приметил?
- € куфарчонки, ‚асЯ, никакой не приметил, а так, значит, нашла веселаЯ
линиЯ... Ќе все же скучать... ’ак-то, ‚асЯ...
€ €ванов рассмеЯлсЯ, показываЯ рЯд черных гнилых зубов, а в голове его
пронеслась мысль:
"“жо будет тебе от матроса. € не ждешь, как он твою смазливую рожу на
сторону свернет!"
€ он снова рассмеЯлсЯ и стал представлЯть, как у них в канцелЯрии
ругалсЯ сегоднЯ письмоводитель.

XII

ЃлагодарЯ хвастовству ‚аськи и злостным сплетнЯм его приЯтелЯ слухи о
свЯзи Ђграфены Љислицыной с писарьком быстро распространились по казармам и
на рынке.
‚се злорадствовали, особенно гулЯщие матроски и торговки рынка. ‚се
словно бы торжествовали, что ѓрунька, считавшаЯсЯ недоступной, свихнулась.
- ‚от тебе и вернаЯ мужнЯЯ жена! ’акою тихоней представлЯлась, а поди ж
ты!..
- Ђ гордЯчка какаЯ была! џ, мол, в законе... Љо мне, мол, не
приставай... Ђ сама такаЯ же, как и другие. —его только фордыбачилась! ’очно
цаца какаЯ!
- Љрепилась, носилась со своей славой и... "мое вам почтенье!"
- ќто подлец ‚аська ее облестил...
- Љому же другому? Џротив этого лукавого писаренка ни одной бабе не
сустоЯть. ‘лова у него против баб есть... Ћдурманивает, шельма!
Џодобные восклицаниЯ раздавались на рынке, как только донеслась туда
весть об этой истории. Џервым вестовщиком был €ванов. ‚се торговки
интересовались этой новостью, все расспрашивали одна другую, каждаЯ
прибавлЯла что-нибудь свое, и в конце концов о матроске сложилась целаЯ
легенда. Ћна-де, тихонЯ, мало того что принимала к себе ‚аську в окно, еще
бегала к нему в казармы, бесстыжаЯ... Ќасилу ‚аська от нее отвЯзалсЯ. Љак
только €вановна ничего не примечала?
€вановна, вдова-матроска, имевшаЯ ларек на рынке, умнаЯ и добраЯ
старуха, искренне расположеннаЯ к ѓруне и ее мужу, горЯчо защищала свою
жиличку, когда при ней ее бранили, хотЯ и догадывалась, что с ѓруней
случилось что-то недоброе. Ќедаром она так изменилась в последнее времЯ -
затосковала.
- ‚се-то этот поганый писаришка врет! „олго ли на бабу наплести? Ђ вы и
рады зубы скалить да Языком брехать! - горЯчилась €вановна, защищаЯ Ђграфену
от общих нападок и глумлениЯ.
- ‚идели, €вановна, люди видели, как ‚аська-подлец от ѓруньки из окна
вылезал! - с какою-то страстностью говорили торговки.
- Љто видел?! ‚рете вы все, злыни! € тот, кто говорит, что видел,
брешет как пес! ‘лава богу, Я знаю ѓруньку. Ћна баба совестнаЯ,
правильнаЯ... Ћна и генерал-арестанту и прочим офицерам на их подлости
отказывала, а не то что свЯзатьсЯ с щенком... Ћна не чета каким
другим-прочим.
- ’ы, €вановна, от старости, видно, ничего не видела, а ”едосеев-писарь
- зрЯчий, он небось сам видел, как ‚аська лез. ’воЯ ѓрунька почище
других-прочих будет... „ругие-прочие начистоту, а ѓрунька тишком да из себЯ
быдто неприступную валЯет, фальшит, значит... Ђ ты не фальшь! €звестно, без
мужа летом молодой бабе скучно!.. ’ак ли Я говорю, бабочки? - с циничным
смехом заметила толстаЯ, белотелаЯ, всЯ в веснушках, "рыжаЯ Ђнка",
матроска-торговка, известнаЯ разнообразием и обилием своих любовных авантюр.
- ќто верно, Ђнка!
- Њатросы по портам гулЯют, а матроскам нешто убиватьсЯ из-за них...
- †ирно будет!
€ среди этих восклицаний раздалсЯ веселый смех молодых баб.
- ‚ас не перекричишь! Ѓольно горласты! ’ьфу!
€ €вановна с сердцем плюнула и, сердитаЯ, примолкла, отвернувшись к
своему ларьку.
ѓрунЯ скоро почувствовала перемену отношений к себе.
‚скоре после оскорбительного предложениЯ €ванова ей делались и другими
лицами такие же оскорбительные предложениЯ, и к ней на улицах стали снова
приставать, и уже гораздо нахальнее, с разными двусмысленными шуточками,
которые Явно намекали на писарька. Ќа рынке ее встречали насмешливыми
улыбками и при поЯвлении шушукались. „аже в доме у экипажного командира, где
барынЯ обыкновенно особенно ласково говорила с матроской и всегда
приказывала поить ее чаем, и там, казалось ѓруне, на нее смотрели как-то
иначе, и барынЯ как будто стала суше.
€ беднаЯ матроска и сама ниже опустила голову, и уж не смотрела, как
прежде, прЯмо и смело всем в глаза, и избегала выходить на улицу без
крайности. „ень-деньской она стирала, а к вечеру, усталаЯ, горЯчо молилась и
ложилась спать.
Ќо сон не скоро смежал ее глаза. ‘амые безотрадные мысли приходили к
ней в голову, молитва не успокаивала ее смЯтенной души, полной отчаЯниЯ, и
она считала себЯ великой грешницей, которой нет прощениЯ.

XIII

‚ один из таких вечеров, когда Ђграфена сидела со своими печальными
думами за столом, лениво отхлебываЯ из блюдечка чай, в комнату к ней вошла
€вановна.
ќто была высокаЯ рЯбоватаЯ старуха с зоркими, умными и добродушными
глазами, придававшими ее красноватому от загара и покрытому морщинами лицу
выражение чего-то значительного, умного и приЯтного. ‘разу чувствовалось,
что эта старуха, проживши долгий век, не растерЯла сердечной доброты и в то
же времЯ должна была хорошо понимать людей.
- —ай да сахар, ѓрунЯ! - проговорила она, входЯ в комнату и крестЯсь по
направлению к образам. - ‚от Я опЯть пришла проведать тебЯ, милаЯ...
Ћдной-то в своей клетушке будто и скучно...
- ‘пасибо, €вановна... —аю выкушай...
- Џила, милаЯ, только что пила, как с рынка вернулась...
- —ашечку?
- Ќу, разве чашечку... длЯ компании.
Ќесколько времени обе женщины молча отхлебывали чай.
‘тарушка €вановна несколько раз взглЯдывала с выражением ласки и
участиЯ на грустное, словно бы закаменевшее лицо Ђграфены, похудевшее и
осунувшеесЯ точно после тЯжкой болезни, и, поставив на стол выпитую чашку и
категорически отказавшись от другой, проговорила своим старческим, несколько
певучим и тихим голосом:
- Ђ Я тебе, стараЯ старуха, знаешь что скажу, ѓрунЯ?.. Ќапрасно ты так
уж убиваешьсЯ в своей отчаЯнности. Ђ отчаЯнность - грех и на беду
натолкнет... вот что. €зведешь ты себЯ, болезнаЯ. € то, на что ты стала
похожа?
- ’Яжко, €вановна...
- Ђ ты богу молись.
- Њолюсь, а все нет спокою... ‘тыдно и вспомнить, что Я натворила...
‘ама знаешь. ‚идно, господь прощениЯ не дает такой грешнице...
- € не таких грешниц господь прощает... Ћн, батюшка, милосердный... это
ты напрасно говоришь... € не такаЯ ты грешнаЯ, как о себе полагаешь...
‘овесть-то в тебе совестливаЯ - ты и изводишьсЯ да думы думаешь... ќх,
ѓрунЯ, ѓрунЯ! Љто из баб-то в грех не впадал!.. ’ы вот от своей вины всю
душу свою измотала, а другаЯ нагрешит и забыла... ‚ том-то и горе твое,
милаЯ... Ќу, спокаЯлась - и будет... ѓосподь-то тебЯ десЯть раз простил,
потому и вина-то твоЯ, ежели правильно судить, небольшаЯ...
Ђграфена удивленно поднЯла на €вановну свои грустные серые глаза, точно
не понимаЯ, как это такаЯ почтеннаЯ старуха может говорить, что ее вина
небольшаЯ.
- ’ы что так смотришь?.. € вовсе даже небольшаЯ, - продолжала €вановна
с каким-то подкупающим спокойствием, - ведь ты этого самого подлеца, что
тебЯ облестил своими подлыми словами и потом же, мерзавец, ославил по всему
городу, наверно, любила ровно бы как обезумевшаЯ... ’ак ли Я говорю?
- ’ак, €вановна! - прошептала, краснеЯ от стыда, ѓрунЯ.
- € допречь того ни к кому такой приверженности не имела!
- Ќет...
- ’о-то оно и есть... Ђ выдали тебЯ, глупую девку, за ѓригориЯ, и не
было к нему никакой сердечной горЯчности... —то за €вана, что за Џетра, все
равно тебе было. ’ак ли понЯть надо!
- ’ак, €вановна...
- џ небось все вокруг примечаю... ‚идела, как вы живете... Џочитать-то
ты почитала ѓригориЯ, угождала ему - человек-то он хороший, - ну и, как
правильнаЯ баба, закон свой исполнЯла... Ђ все-таки душа твоЯ ровно
тосковала... ‘илком ведь не полюбишь хоть самого распрекрасного что ни есть
человека... € жила ты, Я тебе скажу, без смуты, пока сердце твое не захотело
любви и молодаЯ кровь не взбунтовалась... ’ут уж, милуша, редкаЯ баба
сустоит... ‚сЯкой пожить хоть минутку в охотку... ’ы не от озорства на грех
пошла, а от кипучего сердца... ’ак какаЯ ж твоЯ большаЯ вина?.. Љоли и была
вина против "закона", ты избыла вину-то... € всЯкий человек с рассудком,
который бабу понимает, должен простить... ’ак-то, ѓрунЯ!.. Ѓрось, милаЯ,
изводитьсЯ!.. Џоверь, Я правильно тебе говорю! - заключила старуха, ласково
улыбаЯсь своею широкою, доброю улыбкой.
Ћднако эти утешающие слова не внесли в сердце ѓруни примирениЯ, и она
промолвила:
- ‘пасибо на ласковом слове, €вановна... „обраЯ ты... не осуждаешь, а
сама небось так, как Я, не поступала...
- ќх, ѓрунЯ, один бог без греха! - протЯнула как-то загадочно стараЯ
€вановна. - Њожет, Я хуже тебЯ грешила... ’оже не по воле замуж выдали...
’оже кипучее сердце было... Ќу, да что вспоминать!.. —то было, то было...
‡абудь и ты...
- ’о-то не забыть, €вановна... Ђ главное, как Я на ѓригориЯ взглЯну!
‘ама знаешь, как он менЯ любит... —то с ним-то будет, как он узнает?
- Ђ зачем ему знать?
- Љак зачем?.. „олжна же Я ему открытьсЯ...
- € вовсе не должна! - горЯчо возразила €вановна. - Џочему должна? —тоб
развередить человека, да еще такого карактерного, как ѓригорий?.. ’ы свою
вину ему выложишь, тебе, положим, легче, а ему-то каково?.. …ще добро бы ты
продолжала хороводитьсЯ, а то все кончено, отгулЯла и отмучилась, подлеца
вовсе забыла, стала еще более почитать мужа и... на-кось, съешь: чего, мол,
Я набедокурила на твою голову! ’ерзайсЯ, мол, любезный супруг... Љушайте на
здоровье!.. Ђ ведь мужчина за бабий грех зол... Ћн тут и рассудок весь свой
мужчинский терЯет из-за своей обиды... Љак, мол, Я неугоден бабе-то? € как
она смела, такаЯ-сЯкаЯ?.. ‘ такими долго ли до греха... Џоложим, коли любит
- простит, а всЯчески в ем эта самаЯ памЯть, что ты его обескуражила, навек
останетсЯ... € пойдет расстройка. € он завсегда в сумлений, а ты, права - не
права, а завсегда виновата... Ћсобенно, когда муж ревнивый... ’огда не дай
бог! Ќет, ѓрунЯ, боже тебЯ сохрани... ‹учше молчи, а не кайсЯ... Ѓогу
покаЯлась, и довольно... Ќечего зрЯ мужа нудить!..
‘таруха произнесла эту тираду с каким-то особенным одушевлением и с тою
убежденностью, котораЯ будто бы намекала, что €вановна по собственному опыту
знает, как неудобно каЯтьсЯ мужу в своих грехах.
Џо-видимому, и эти веские доводы не вполне убедили ѓруню. Ћна хоть и
молчала, не желаЯ противоречить старухе, но душа ее протестовала против лжи.
€вановна заметила тщету своих уверений и, искренне желаЯ спасти и ѓруню
от будущей "расстройки", неминуемой, по ее мнению, в случае признаниЯ такому
характерному и ревнивому мужу, как ѓригорий, и самого ѓригориЯ от горЯ и
обиды, которые могли довести его бог знает до какой беды, - самоотверженно
решилась, в виде последнего аргумента, припомнить давно прошедший эпизод из
ее собственной супружеской жизни.
- ’ы, как посмотрю Я, не веришь старухе? - возбужденно проговорила
€вановна. - ’ак поглЯди!
€ с этими словами она сдернула с головы платок и, нагнув свою
заседевшую голову и приподнЯв жидковатую прЯдку волос, показала большой и
глубокий белеющий шрам недалеко от виска.
- ‚идела? - спросила она, снова надеваЯ платок.
- ‚идела.
- —то, небось ловко съезжено?.. …ще слава богу, что жива осталась. „ва
месЯца в госпитале пролежала. „охтура говорили, что черепу повреждение
вышло... …сли бы, говорЯт, еще чуточку, то сразу дух вон...
- Љто ж это тебЯ, €вановна?
- €звестно кто! Њуж, царствие ему небесное! - с чувством проговорила
€вановна и набожно перекрестилась.
- ‡а что же это он тебЯ? - спрашивала ѓрунЯ, все еще не догадывавшаЯсЯ,
какое отношение имеет этот шрам к ее собственному положению.
- Ђ за свое же безумство, за свое, милаЯ... ’оже была в твоих,
примерно, годах за матросом и тоже была замуж отдана, как и ты, безо всЯкой
приверженности. Ћднако себЯ соблюдала до поры до времени... Ђ пришла пора,
мой-то ушел в плавание, а тут подвернись такой же подлец, вроде ‚аськи...
"Ђгаша да Ђгашенька... андел..." ну, одним словом, все эти мужчинские
подлости свои повторЯл. џ и развесь уши... € показалсЯ он мне в те поры
самым желанным человеком на свете, этот унтерцер. Ќу и втюрилась... Ќе ем,
не сплю, только бы его увидать... €звестно, наша сестра если втюритсЯ, то
лишитсЯ всЯкого рассудка... „уши в ем не чаю... € не было бы ничего, если б
этот подлец отстал... Џроплакала бы Я глаза и шабаш... ’ак нет! € он свою
линию вел... знал, чем облестить... ’оже прикинулсЯ, что в отчаЯнности... џ
и пожалей... Ђ коли наша сестра втюритсЯ да пожалеет... известно, что
выйдет... Ќу и вышло. •ороводились мы так лето, унтерцер и отстал... Ђ тут
муж вернулсЯ... џ сгорЯча бух ему в ноги. "’ак и так, мол, виновата Я была,
закон нарушила... Џростите, говорю. Ѓольше не буду". Ђ он, толком не
выслушавши, хвать кочергу да со всей мочи... Џотом бегал в госпиталь, каЯлсЯ
и прощал - только, говорит, поправлЯйсЯ... Ќо с тех пор - на что верна была
Я жена, а мой матрос - царство ему небесное! - чуть что, сейчас дратьсЯ... €
такаЯ расстройка пошла, что не дай бог. Ќатерпелась Я, пока мы оба в лета не
вошли. € еще сам менЯ виноватил. "’ы, говорит, дура, чего мне винилась!
Ќешто, говорит, лестно мне знать, как мою да законную супругу чужой человек
в уста целовал?.. Ќешто, говорит, легко мне было свою жену да убить? „ура,
говорит, и есть..." € впрЯмь дура была! Ќет, ѓрунЯ, милаЯ, не винись лучше
ѓригорию. Љоли себЯ не жалеешь, его-то пожалей. †исть евойную не рушь, -
закончила свой рассказ €вановна.
- Ђ если он стороной узнает?.. „аже один писарь грозилсЯ, что отпишет
мужу...
- ќто подлюга €ванов? „а ѓригорий не поверит подметному письму... Њало
ли можно набрехать на человека... Ђ ты отрекайсЯ... Џоверь, это мужчине
приЯтней... Њожет, первое времЯ он и будет в сумлений, а потом, как увидит,
что ты ведешь себЯ честно да правильно, - и сумление пройдет. € будете вы
жить в ладе да в мире... ’ак-то, ѓрунюшка... Џосмекни-ка, что тебе старуха
советует... Ќу, однако, и наговорила Я тебе... Џора старым костЯм и на
покой. Њне-то рано вставать... Џрощай!.. •ристос с тобой... ‘пи, милаЯ,
хорошо да не нудь себЯ думами. ‚се перемелетсЯ, мука будет!
- Ђх, €вановна, что-то сдаетсЯ мне - не будет! - тоскливо проговорила
ѓрунЯ, провожаЯ старуху.
- Ѓудет, говорю тебе, будет... „ухом-то не падай... †изнь-то у тебЯ, у
молодки, всЯ впереди... †иви только!
€вановна вышла от жилички и перед тем, что лечь спать в своей крохотной
каморке, помолилась богу за "рабу божию Ђграфену" и искренне пожалела ее,
увереннаЯ, что ѓрунЯ за стеной не спит, а мучаетсЯ и что слова ее нисколько
не подбодрили молодой женщины.
- ‘овесть-то в ей больно назойливаЯ! - проговорила вслух €вановна и
решила на следующий вечер опЯть посидеть с ѓруней, чтоб не оставлЯть ее,
болезную, одну-одинешеньку с ее кручиной.

XIV

Џосле долгого и утомительного крейсерства в Ѓалтийском море "‚ихрь", к
общему удовольствию матросов и офицеров, целый месЯц не бывавших на берегу и
питавшихсЯ солониной и сухарЯми, в девЯтом часу хмурого августовского утра
подходил к ѓельсингфорсу.
‚етер был довольно свежий и попутный. ‘легка накренившись, "‚ихрь"
быстро нессЯ под всеми своими парусами на двух высоких мачтах, держа курс на
проход между скалами двух островов, на которых расположены укреплениЯ
‘веаборга - крепости, защищающей вход на гельсингфорский рейд.
Џроход между островами был неширок. Џри малейшей оплошности рулевых,
при отсутствии у капитана глазомера, при недостатке находчивости возможно
было со всего разбега налететь на одну из гранитных глыб и разбитьсЯ
вдребезги.
Ќо командир брига, молодой еще капитан-лейтенант, три года
командовавший судном и знавший все его качества несравненно лучше и тоньше,
чем качества своей молодой жены, разумеетсЯ, и не думал уменьшать парусов.
Ћн считал бы это позором, и его бы засмеЯли потом товарищи-морЯки, а
матросы смотрели бы как на труса.
‚ те времена и большие трехдечные корабли{53}, управлЯемые лихими
капитанами (тогда еще ценза не было, и капитаны могли основательно изучать
свои суда, долго ими командуЯ), влетали под брамселЯми и бом-брамселЯми
(самые верхние паруса) в еще более узкие ворота кронштадтской стенки или
ревельской гавани, - так с маленьким бригом и подавно было бы стыдно
струсить.
€ капитан совершенно спокойно стоЯл на мостике, смериваЯ зорким глазом
расстоЯние до прохода, чтобы в необходимый момент слегка привести к ветру и
влететь в середину, вполне уверенный в своем старшем рулевом Љислицыне,
который стоЯл на штурвале вместе с тремЯ своими подручными.
Ќесколько напрЯженный и сосредоточенный, держа твердыми руками ручки
штурвала, и ѓригорий, сильно загоревший, с надувшимисЯ жилами красной шеи,
оголенной из-под широкого воротника синей фланелевой рубахи, впилсЯ своими
загоревшимисЯ голубыми глазами вперед, на бугшприт брига, и с чувством
удовлетворенности мастера своего дела видел, что нос судна несетсЯ по одному
направлению, не уклонЯЯсь от румба.
Ћн так же, как и капитан, знал до тонкости все достоинства и недостатки
"‚ихрЯ" относительно послушливости его рулю и, не любивший службы и
тЯготившийсЯ ею, тем не менее любил этот бриг, движение которого направлЯл.
‹юбил и относилсЯ к нему почти как к живому существу, одухотворЯЯ его
качества, и порою хвалил его, а порою сердилсЯ на него.
Ћн изучил его в течение нескольких лет службы своей рулевым. Ћн знал,
при каких условиЯх "‚ихрь" артачитсЯ и рыскает по сторонам, словно бы чем-то
недовольный, и тогда бранил его мысленно, ворочаЯ штурвалом; знал, когда он
так и норовит носом кинутьсЯ к ветру, чтобы заполоскали кливера, и тогда
надо было не зевать и не пускать его шалить, держа руль немного на ветре;
знал, наконец, когда "‚ихрь" послушлив, как смышленое существо, и при
малейшем движении рулЯ нос его покорно катитсЯ в ту или другую сторону.
€ тогда на некрасивом скуластом лице ѓригориЯ светилась довольнаЯ
улыбка, и он мысленно одобрЯл "доброе" судно...
“ж эти серые скалы были совсем близко под носом.
"Џора бы и спускатьсЯ!" - подумал ѓригорий, цепко ухватившийсЯ за
штурвал и готовый немедленно, по команде, повернуть его.
Ќо молодой капитан медлил, словно наслаждаЯсь видом своего брига,
несущегосЯ прЯмо на скалу острова, и с приподнЯтыми нервами дожидалсЯ
последнего момента, после которого уже не было спасениЯ.
€ тогда, когда этот момент наступил, когда бугшприт "‚ихрЯ" был в
нескольких саженЯх от острова, он нервно и громче, чем бы следовало,
скомандовал, внезапно охваченный жутким чувством опасности:
- Џраво! Ѓольше право!
ѓригорий в то же мгновение завертел штурвалом изо всей мочи.
€ "‚ихрь", немедленно быстро покатившись носом влево, пронессЯ между
островов, по самой середине прохода, и, салютуЯ из своих маленьких пушек
контр-адмиральскому флагу, раздувавшемусЯ на верхушке мачты, вошел на
гельсингфорский рейд и стал на Якорь вблизи от эскадры, стоЯвшей там.
ѓригорий закрепил штурвал рулЯ, вычистил медь на нем, вытер его, потом
навел глЯнец на компас и, справивши все свои дела, пошел на бак.
Џритулившись у борта, он посматривал на город, на корабли и мысленно
перенессЯ в Љронштадт.
"—то-то ѓрунЯ? Љак она поживает, роднаЯ? —ай, скучает одна, беднаЯ!" -
думал ѓригорий.
Ћн нередко тосковал по жене и с самого выхода из Љронштадта не имел о
ней никаких известий. Ѓриг не заходил ни в один из портов, и нельзЯ было
спросить о ней у матросов с тех кораблей, которые побывали в Љронштадте. €
ему ни разу не пришлось написать ей.
’ем временем капитанский вельбот, на котором командир ходил на
флагманский корабль с рапортом к адмиралу, вернулсЯ, и гребцы, Явившись на
баке, рассказывали, что эскадра только вчера как пришла из Љронштадта. ЏЯть
ден там стоЯла. ‚от так счастливые матросики, которые побывали в Љронштадте,
не то что они с "‚ихрЯ".
- Ќи тебе в баню, ни погулЯть! - жаловались гребцы.
- Ќу, а Љронштадт, братцы, на своем месте стоит! - говорил молодой,
здоровый вельботный старшина. - Ѓабы все знакомые заскучили по нас и велЯт
всем кланЯтьсЯ! - прибавил со смехом матрос, обращаЯсь к толпившейсЯ кучке.
- Ђ про мою матроску ничего не слыхал, —екалкин? †ива? ‡дорова? - как
будто спокойно спросил, подходЯ к —екалкину, ѓригорий и считаЯ ниже своего
достоинства обнаружить перед товарищами свое душевное волнение.
Њолодой матрос как-то смущенно отвел глаза и проговорил:
- Љак же, слыхал... ‡дорова... Њатросы видели ее на рынке... - и как-то
неловко замолчал.
ѓригорий заметил это смущение, и сердце в нем так и екнуло.
Ћднако он не показал и вида, что заметил что-то странное и в глазах и в
тоне —екалкина, и отошел прочь.
"—то это значит? “ж не пустили ли про ѓруню какие-нибудь подлые слухи?
Ћт подлых кронштадтских баб это станет. ‡лЯтсЯ на ѓруню, что на их не
похожа!" - думал ѓригорий и решил, как отпустЯт на берег, повидать одного
старого знакомого матроса с кораблЯ и дознатьсЯ от него, в чем дело.
Ќесколько взволнованный, ѓригорий хотел было спуститьсЯ вниз, чтоб
принЯтьсЯ за письмо к ѓруне, как его нагнал судовой писарь и, подаваЯ ему
конверт, проговорил:
- ‚месте с казенными пакетами с флагманского кораблЯ и тебе пакетец
есть, Љислицын. ‚ерно, от дражайшей супруги!
- „олжно быть! - смущенно ответил ѓригорий, обрадованный и вместе с тем
изумленный письму от жены, которого не ждал, так как не хотел, чтоб
кто-нибудь посторонний был посредником между ними.
‘ама ѓрунЯ кое-как читала, но писать не умела.
ѓригорий спустилсЯ вниз на кубрик и, усевшись на рундуке, вскрыл
конверт, и едва только прочел первые строки анонимного произведениЯ €ванова,
как сердце упало в нем и лицо его исказилось выражением ужаса, злобы и
страданиЯ.
Ћн дочитал внимательно это письмо, столь обстоЯтельное и подробное,
упоминавшее даже о заложенных двух платьЯх и шубке, спрЯтал его в карман, и
на него словно бы напал столбнЯк. Ћн стоЯл недвижно, с застывшим,
помутившимсЯ взглЯдом, с беспомощно опущенными руками.
ЏоЯвление какого-то матроса заставило его прийти в себЯ, почувствовать
прилив бешеной ревности и сознать, что какое-то ужасное, тЯжкое горе
внезапно мучительно обрушилось на него, и в то же времЯ какаЯ-то смутнаЯ
надежда, что все, что написано, неправда, клевета, мгновениЯми проникала в
его душу и несколько облегчала его.
Ћн был словно в каком-то тумане и чувствовал только, что ему больно,
невыносимо больно и что надо узнать поскорей всю правду.
ЏереживаЯ эти страданиЯ глубоко любЯщего и ревнивого человека,
ѓригорий, однако, имел мужество скрывать их от посторонних глаз. ‹ицо его
было только напрЯженнее и суровее и глаза возбужденнее.
‚ душевных страданиЯх, то верЯ, то не верЯ тому, что написано о жене,
то готовый перервать горло подлому писаришке, то с презрением отгонЯвший
мысль, будто он мог быть полюбовником жены, провел ѓригорий утро, и когда
после пополуднЯ команду отпустили на берег, он тотчас нанЯл финку и поехал
на корабль, где служил его знакомый старый матрос.
—ерез полчаса ѓригорий вернулсЯ на бриг мрачнее ночи.
‘тарый матрос подтвердил, что слухи о подлеце ‚аське ходили и что он
видел Ђграфену, сильно заскучившую и исхудавшую.

Ќа бриге все скоро заметили, что Љислицын осунулсЯ и сделалсЯ мрачен и
неразговорчив, и догадывались о причине. ‚сЯ команда уж знала, что Љислицына
ѓрунька "свЯзалась" с писарем, и все матросы, любившие и уважавшие ѓригориЯ,
жалели его, хотЯ в то же времЯ и осуждали за то, что он, кажетсЯ, умственный
матрос, а так убиваетсЯ из-за бабы.
- €з-за их не стоит убиватьсЯ-то. Џотому, известно, баба - самаЯ
обманнаЯ тварь, какаЯ только есть на свете! - авторитетно говорил по этому
поводу пожилой матрос ѓайка, жена которого действительно могла внушить ему
такие нелестные понЯтиЯ о женщинах вообще. - ‘кажем теперь так: ты из-за нее
убиваешьсЯ, а она в тую ж пору перед кем-нибудь зенками, подлаЯ, вертит или
подолом, вроде как угорь, повиливает... Ђ по-моему, братцы, так: чуть начала
пошаливать - избей ты ее до последнего дрызга и плюнь...
- ѓрунька Љислицына не такаЯ... ‡а ей прежде ничего не было слышно
худого... ЏравильнаЯ была матроска... - заступилсЯ тот самый вельботный
старшина —екалкин, который первый привез на бриг известие о том, что
Ђграфена "свихнулась".
- Ќе такаЯ? - повторил черный, как жук, ѓайка, глЯдЯ насмешливыми
маленькими умными черными глазами из-под взъерошенных бровей на молодого
матроса. - Ђ ты лазил, что ли, ей в душу? ЃабьЯ душа известно, что бездоннаЯ
прорва... “глЯди-ка, что в ей! Њожет, песок, а может, с позволениЯ сказать,
и грЯзь... Ќе такаЯ?! ‚се они, братец ты мой, такие! Ћдного шитьЯ.
Ќедаром-то бог бабу всего-то из одного ребра сотворил... „ругого материалу
она и не стоит... Ќе то в ей звание - шалишь! Ђдам был сотворен по образу и
по подобию божию, а она прЯмо-таки из ребра... ЏонЯл ты разницу, братец ты
мой?..
- ‚се это, может, и верно, но только ѓрунька Љислицына совестливаЯ
матроска... ќто впервые грех с ней случилсЯ, коли правда, что ‚аська-писарь
ее облестил! - снова горЯчо вступилсЯ —екалкин.
- ‚се они впервые!.. ЊоЯ матроска так каждый раз, когда после лета
вернешьсЯ в Љронштадт, говорит, что впервые... ‚от теперь, как вернемсЯ в
Љронштадт, она, наверно, бою от менЯ ждет, - со смехом заметил ѓайка.
- —то ж, ты и будешь бить? - спросил кто-то.
- Ђ то как же? это уж такие правила... Ђ Я бы еще из-за такой
убивалсЯ!.. „авно уж менЯ и званиЯ бы не было. Ђ мое дело: вернулсЯ в
Љронштадт и избил ее как следует по всей форме... ‘мотришь, на следующий
день - как встрепаннаЯ кошка... € жареное, и вареное, и водка на столе...
’ак и ублажает! Љак есть самаЯ увертливаЯ тварь. Ђ Љислицын из-за такой
твари как сыч какой ходит... ‚овсе даже довольно глупо!
- € попадет же теперь бедной ѓруньке! - участливо вымолвил —екалкин,
давно уж неравнодушный к красавице матроске.
- ќто как пить. Џервым делом. Ћднако до настоЯщего боЯ не доведет! -
заметил не без сожалениЯ ѓайка.
- Џочему?
- „обер он слишком к своей бабе. Ћбожает!
"‚ихрь" простоЯл в ѓельсингфорсе неделю и неожиданно получил от
адмирала приказание идти за почтой в Љронштадт.
‚се обрадовались.
’олько ѓригорий, казалось, не только не обрадовалсЯ, а, напротив, как
будто сделалсЯ еще угрюмее и угнетеннее.
- —то с тобой, Љислицын? - спросил капитан, останавливаЯсь у штурвала,
у которого стоЯл ѓригорий и правил рулем, направлЯЯ "‚ихрь" к Љронштадту. -
’ы здоров?
- ’очно так, вашескородие!
- Ђ мне показалось, что ты нездоров? ’акой мрачный стоишь, вместо того
чтобы радоватьсЯ, что завтра увидишь свою Ђграфену. Ќебось рад? - говорил
капитан, знавший, какие примерные супруги были Љислицыны.
- ’очно так, вашескородие! - отвечал ѓригорий. Ќо лицо его не выразило
ни малейшей радости.
Љапитан пристально взглЯнул на своего любимца рулевого и поднЯлсЯ
наверх.
Ќа другой день, после полуднЯ, открылсЯ ’олбухин маЯк. ‚етер чуть
засвежел, и "‚ихрь" ходко приближалсЯ к Љронштадту.
ѓригорий, стоЯ у рулЯ, с каким-то страхом ожидал прихода на рейд и
съезда на берег.

XVI

- ѓрунЯ, а ѓрунЯ... ты дома?
Ћтвета не было.
€ €вановна, удивленнаЯ, что ѓрунЯ не откликаетсЯ, прошла за полог.
ђаспростертаЯ на полу, матроска молилась перед образами, у которых
горели свечи.
- ѓрунЯ! - окликнула громче старуха.
’а поднЯлась бледнаЯ, совсем исхудавшаЯ за последние дни, с большими,
ввалившимисЯ, кроткими и потухшими глазами. …е красивое лицо стало еще
красивее и словно бы одухотвореннее и светилось выражением какого-то
удовлетворенного тихого покоЯ.
Љазалось, что ѓруню уж не тЯготЯт никакие скорбные думы, не мучат
никакие сомнениЯ и она, примиреннаЯ, нашла выход из того мрака, которым
окутана была ее душа.
- € что это ты, ѓрунЯ, все молишьсЯ да молишьсЯ? ЉажетсЯ, давно уж
замолила все грехи! - ласково упрекнула €вановна. - џ окликала тебЯ, а ты и
не слыхала... Ђ двери-то отперты, того и глЯди обкрадут... Ђ Я нарочно к
тебе с рынка прибежала... ‘ейчас матросик с брандвахты был, сказывал, что
"‚ихрь" с морЯ в Љронштадт идет... ѓотовьсЯ мужа принимать... ‚ечор будет.
ѓрунЯ вздрогнула.
- Ѓудет? - переспросила она.
- ’о-то будет... ѓотовь закуску какую да шти, что ли, свари, да чтобы
чай с булками, одним словом, что следует, чтобы честь-честью принЯть мужа...
„а есть ли у тебЯ деньги?.. Ђ то возьми у менЯ...
- ‘пасибо, €вановна... Ќе надо мне денег...
- Ќу, а Я опЯть к ларьку... “жо раньше приду... „а смотри, ѓрунЯ,
помни, что Я тебе говорила... Ќишкни! Ђ уж если ты так хочешь, Я с мужем обо
всем поговорю...
- ‘пасибо, €вановна, за ласку! - дрогнувшим голосом промолвила ѓрунЯ. -
’ы ему, милаЯ, все, все скажи, а Я говорить не буду... ‘кажи, какаЯ Я
великаЯ грешница, как Я мучилась, как молилась, как жалела, что огорчила
его, доброго, хорошего... ‚се скажи... Ћн, наверно, простит... Ћн поймет...
€ с этими словами ѓрунЯ крепко поцеловала €вановну.
- „а ты что ж это... словно опЯть замучилась, голубка?
- Ќет, €вановна, конец мучениЯм!
- € слава богу!.. Ќу, прощай пока, ласточка!
- Џрощай!
Љак только что старуха ушла, ѓрунЯ надела платок на голову, заперла
двери на замок, положив ключ на полку в прихожей, куда всегда его клала,
когда уходила и думала, что в ее отсутствие придет муж, и, поклонившись на
крыльцо, твердой походкой пошла к Љупеческой гавани.
„ень стоЯл мрачный. ‚етер так и завывал, проносЯсь по улицам и поднимаЯ
пыль.
Ќа ѓосподской улице кто-то сзади окликнул ѓруню. Ћна обернулась,
увидела ‚аську, и по лицу ее пробежала судорога.
Ћна продолжала идти, но ‚аська догнал ее и сказал:
- ‘мотри, ѓрунЯ, мужу ни слова, а то - крышка и мне и тебе!
Ћна ни слова не ответила и только прибавила шагу.
Ќавстречу шла кучка матросов. ЏоравнЯвшись с нею, матросы хихикнули.
Ћна слышала, как кто-то сказал:
- Њатроса своего бежит встречать да винитьсЯ! ‹ето-то гулЯла с
писарьком! Ђ небось форсила... џ-де мужнЯЯ жена...
…ще какой-то офицер пристал было к ней, но, не получив никакого ответа,
пустил ей вслед:
- Џисарей, видно, любишь, а офицеров нет!
Ћна только ежилась от этих оскорблений и шла все скорей и скорей.
‚от и стенка. Ћна поднЯлась на деревЯнную стенку, отделЯющую гавань от
рейдов, и пошла по ней, придерживаЯ руками раздувающеесЯ платье.
„ойдЯ до угла у Њалого рейда, она остановилась и взглЯнула на море.
‡накомый ей "‚ихрь" быстро приближалсЯ к рейду... Ћна видела, как убрали
паруса и бриг стал на Якорь. Ћна заглЯнула вниз. ‘винцовые волны с шумом
разбивались о стенку и обдавали брызгами матроску. …й сделалось холодно, и
тоска охватила все ее существо. ’оска и отчаЯние. Ќо лицо ее по-прежнему
было спокойно и полно решимости.
Ћна взглЯнула на серое небо. ‚ одно мгновение перед ней пронеслась всЯ
ее жизнь, чистаЯ и безупречнаЯ до последнего времени... Џотом она вспомнила
‚аську, позор, грех, мужа - и совсем подвинулась к краю стенки.
"ѓосподи, прости!" - прошептали ее уста.
€, перекрестившись, она с жалобным тихим криком бросилась в море.
Љакой-то матросик, проходивший мимо, увидал ее падение и побежал на
брандвахту.
Џослали шлюпку, но тела не нашли.

XVII

‚ седьмом часу вечера ѓригорий пришел домой и, увидав, что дверь на
замке, бросилсЯ к €вановне.
- ѓде Ђграфена? - спросил он.
€вановна, всЯ в слезах, молчала.
- ѓде, говорю, жена? сказывай! €ли она совсем к полюбовнику сбежала?
ѓовори, стараЯ!
- Ѓога в тебе нет, ѓригорий!.. ‘бежала... Ћна к богу сбежала,
голубка... Ћна утопилась в море сегоднЯ... ‚от где твоЯ жена!
ѓригорий рыдал, как малый ребенок.
€вановна, всхлипываЯ от слез, подробно рассказала ему все, что
случилось, как подлый писарек ее облестил, как она мучилась, каЯлась и как
сегоднЯ еще утром просила передать мужу, чтоб он ее простил...
- Ђ мне и невдомек, что она уж даве решилась извести себЯ, беднаЯ...
‘овесть-то, совесть ее замучила!..
ѓригорий всю ночь просидел у себЯ в комнате, не смыкаЯ глаз.
Ќаутро он оделсЯ и вместо того, чтобы отправитьсЯ на бриг, пошел в
казарму, где жили писарЯ.
Љогда ‚аська увидел ѓригориЯ, медленно подходившего к нему, он
мгновенно понЯл весь ужас своего положениЯ и хотел было бежать, но ѓригорий
загородил выход. ‘трах несчастного животного исказил красивые черты
писарька. ‘ каким-то недоумевающим, растерЯнным и умолЯющим взглЯдом широко
раскрытых глаз смотрел он в спокойное и неумолимое лицо матроса и только
слабо ахнул, когда ѓригорий всадил ему в грудь свой матросский нож по самую
рукоЯтку.
‡атем ѓригорий вышел из казармы и, Явившись в свой экипаж, доложил, что
убил писарЯ ‚асилиЯ Ђнтонова...

Џђ€Њ…—ЂЌ€џ

ЊЂ’ђЋ‘ЉЂ

‚первые - в газете "ђусские ведомости", 1895, ќќ 166, 173, 178, 184,
187, 191, с подзаголовком "€з морских силуэтов прошлого".

‘тр. 15. ...он не гнушалсЯ есть с матросами из одного бака и не считал
их погаными. - ‘тарообрЯдцы считали официальную - или, как они ее называли,
никонианскую - церковь еретической, отступнической, а всех ее прихожан -
оскверненными, "погаными".
‘тр. 53. Ѓольшие трехдечные корабли - парусные линейные корабли с
числом орудии от 70 до 120, которые размещались на трех закрытых
палубах-деках. ќкипаж таких кораблей доходил до тысЯчи человек.

Џ.…ремин
Last-modified: Wed, 23 Apr 2003 11:11:20 GMT
Ћцените этот текст: