астливцы,  как Ќахимов!" -  подумал приезжий,  которому
эти ежедневные объезды бастионов показались в  эту минуту даже ни к  чему не
нужной бравадой чудака адмирала. €, наконец, можно расспросить у него о том,
что делаетсЯ на бастионах, и потом рассказать в Џетербурге об ужасах войны и
о  неспособности  выжившего  из  ума  главнокомандующего,  так  встретившего
полковника,  посланного военным  министром  с  секретными письмами  к  кнЯзю
Њеншикову.
     Ћтвет приезжего,  видимо,  понравилсЯ старику,  и  он  гораздо любезнее
промолвил:
     - Ѓольшое спасибо... Ћтдохни и к шести обедать... Џоговорим... Ђ теперь
видишь...
     €  старик указал на письменный стол,  заваленный бумагами,  и с горькой
усмешкой прибавил:
     - ‚се это надо прочесть и подписать...  € сейчас приедут с докладами...
„о свиданиЯ, любезный полковник!


        IV

     ’еперь  этот  полковник,  побывавший у  Ќахимова,  пообедавший у  кнЯзЯ
Њеншикова и  день отдыхавший под  рев  и  грохот бомбардировки на  квартире,
вблизи  ѓрафской  пристани,  своего  прежнего  товарища по  полку,  капитана
генерального штаба, - после объезда притихших бастионов был на бульваре.
     Љрасивый,  изЯщный и элегантный молодой блондин, недовольный, несколько
свысока глЯдел на  севастопольских защитников.  Ћн был разочарован ими -  до
того они мало говорили о войне, так мало, по его мнению, понимали общую идею
ее,  не  знали высшей политики Џетербурга и  были,  особенно морЯки,  хоть и
гостеприимны,  но слишком фамильЯрны с гостем, точно он не флигель-адъютант,
а заурЯдный товарищ,  и не интересовались, зачем он приехал и зачем ездит по
бастионам.  €  кто-то  даже  простодушно-грубовато заметил,  что  теперь нет
ничего интересного.
     - „нем куда интереснее! - прибавил какой-то мичман.
     Ѓрезгливо  удивлЯлсЯ полковник и  грЯзи  в  блиндажах,  и  равнодушию к
платью и белью,  и отсутствию дисциплины морЯков,  разговаривающих со своими
начальниками точно с товарищами.  „аже к Ќахимову,  как передавали морЯки, в
это утро один матрос обратилсЯ с фамильЯрным вопросом:
     - ‚се ли здорово, Џавел ‘тепаныч?
     € Ќахимов добродушно ответил:
     - ‡дорово, ѓрЯдко, как видишь!
     “дивлЯлсЯ полковник,  что матросы не вставали и  не снимали шапок перед
начальством. ’аково было приказание Ќахимова.
     €  полковник,  расхаживаЯ под  руку  с  капитаном генерального штаба по
аллее  и  горделиво  осаниваЯсь  под  любопытными взглЯдами  дам,  продолжал
передавать приЯтелю свои севастопольские впечатлениЯ:
     - џ  рассчитывал послужить отечеству -  делать здесь дело.  „умал,  что
главнокомандующий воспользуетсЯ мною...  оставит при себе,  а он...  гонит в
Џетербург...   ‡автра  же  Я  должен  ехать  с  какими-то  особенно  важными
письмами...  Ќакормил менЯ отвратительным обедом, угостил рюмкой кислЯтины и
после обеда пЯть минут поговорил со мной о  том,  что он похварывает и что у
него нет способных людей...  ‚от и  все напутствие.  Џередайте,  говорит,  в
Џетербурге,  все,  что видели.  Ћтдохните и утром... с богом... •орош тоже и
ваш прославленный Ќахимов...  џ  думал,  что он  в  самом деле замечательный
человек,  и  счел долгом представитьсЯ ему  в  полной парадной форме...  как
следовало... Ђ он, как бы ты думал, встретил менЯ?..
     - ђазве не любезно?..
     - Ћчень  даже  просто и  оригинально...  Џожал руку,  просил садитьсЯ и
удивлЯлсЯ,  что Я  в  таком параде.  "Њы не  в  Џетербурге-с.  Ќадолго ли  в
‘евастополь?.."  џ  доложил,  что  главнокомандующий посылает менЯ завтра же
обратно  с   важными  бумагами  и   что  счел  долгом  представитьсЯ  такому
знаменитому адмиралу.  Ћн только крЯкнул,  сконфузилсЯ и молчал... € наконец
сказал: "•ороший сегоднЯ день, а как погода в Џетербурге?" - "‘квернаЯ, ваше
превосходительство".  Ђ он:  "€звините,  молодой человек,  менЯ зовут Џавлом
‘тепанычем!"  ЋпЯть молчит.  џ  спросил,  что думают в  ‘евастополе о  своем
положении? Џолагал, что объЯснит мне. …сть же у него соображениЯ?.. € вместо
того обрезал:  "“  нас не думают-с,  а  отстаивают ‘евастополь-с!  ‘егоднЯ у
англичан два орудиЯ подбили-с с третьего бастиона, а с четвертого-с взорвали
пороховой погреб-с!" —ерез минуту вошел в кабинет адъютант Ќахимова. "€дите,
говорит,  Џавел ‘тепаныч, обедать, а потом отдохните и, верно, опЯть поедете
на бастионы".  -  "Ђ как же-с!" €,  вставаЯ,  адмирал приветливо сказал мне:
"Џообедайте с  нами.  Њундир свой лучше расстегните"...  Ѓыл  второй час,  Я
только позавтракал, поблагодарил, прибавил, что очень счастлив познакомитьсЯ
с  таким героем,  и  стал откланиватьсЯ.  Ћн даже вспыхнул и,  пожимаЯ руку,
сказал: "‚се здесь исполнЯют свое дело-с... Љакое тут геройство-с... € какое
тут  счастье  видеть  менЯ-с...  ‚от  убитый  ‚ладимир Ђлексеич Љорнилов был
герой-с...  Ћн организовал защиту-с...  ЃлагодарЯ ему мы вот-с  еще защищаем
‘евастополь...  ‘частливого пути-с! Њирошка! Џодай барину шинель!" - крикнул
адмирал...
     Џолковник примолк на минуту и проговорил:
     - ‡наешь, какого Я мнениЯ о Ќахимове?
     - Љакого?
     - •рабрый адмирал, но корчит оригинала и не очень-то далекий человек...
ђепутациЯ его раздута...
     Ќо  капитан генерального штаба  не  разделЯл мнениЯ флигель-адъютанта и
горЯчо возразил:
     - Ќахимов застенчив и  скромен...  Ќо он истинно герой и  необыкновенно
добрый человек...  Ћн никого не корчит...  и всегда прост...  …сли б ты знал
как любЯт его матросы...
     - €  как уважают его все офицеры!  -  неожиданно прибавил взволнованным
голосом какой-то морЯк-лейтенант, обратившись к капитану.
     € прибавил, протЯгиваЯ руку:
     - Џозвольте,  капитан,  горЯчо  пожать  вашу  руку...  Ќа  бастионах не
раздуваютсЯ репутации...  ќто не в Џетербурге и не на парадах! - значительно
подчеркнул лейтенант и,  пожавши руку  капитана и  не  обращаЯ ни  малейшего
вниманиЯ на приезжего, отошел к своему товарищу.
     Џолковник побледнел.
     Ћн только презрительно скосил глаза на лейтенанта и,  брезгливо пожимаЯ
плечами, благоразумно тихо промолвил:
     - Љак распущены морЯки! ‚ерно, пьЯницы!
     - ’ы ошибаешьсЯ... Ќекогда им пить! - возразил капитан.
     Ђ  лейтенант  негодующе и  громко  проговорил,  обращаЯсь к  нескольким
морЯкам:
     - Ќу, господа, хорош "фрукт"!
     —ерез  пЯть  минут  на   бульваре  уже  прозвали  приезжего  полковника
"петербургской цацей".
     € он ушел с бульвара обозленный и негодующий.
     - Ќе вызывать же этого наглеца на дуэль! - сказал он.
     ‚  боковых аллеЯх было  люднее.  ’ам  публика была  попроще.  Њатроски,
мещанки,  торговки и горничные, принарЯженные, в Ярких платочках на головах,
щелкали семечками и  "стрекотали" между  собой  и  с  знакомыми франтоватыми
писарЯми,  мелкими торговцами и приказчиками.  Ћтставные матросы и подростки
окружали музыкантов,  когда они играли,  и  похваливали и музыкантов и Џавла
‘тепановича, благодарЯ которому каждый вечер играла музыка.
     - Ћбо всем подумает наш Џавел ‘тепанович! - говорили старики.
     ‚ боковых, более густых аллеЯх бульвара было оживленнее, чем на большой
аллее. Ѓыло более шуток, смеха и болтовни во времЯ антрактов.
     Ќо,  как только музыка начиналась,  разговоры стихали, и все слушали...
‚се,  казалось,  еще  более  наслаждались чудным вечером.  €  лица,  залитые
серебристым светом  месЯца,  казалось,  были  вдумчивее  и  восторженнее под
влиЯнием музыки.
     ‚  десЯть часов,  когда  музыканты ушли,  бульвар опустел.  ‘коро город
затих.
     ‡атихла и оборонительнаЯ линиЯ.
     Ќа   бастионах  и   батареЯх  крепко  спали  уставшие  за   день  люди.
Ѓодрствовали только "вахтенные", как поморскому звали часовых, да знаменитые
"пластуны"  -   кубанцы-казаки,  залегшие  впереди  бастионов  в  "секрете",
где-нибудь в  балке или за камнем.  Ћни зорко смотрели и чутко слушали,  что
делаетсЯ  в   неприЯтельских  траншеЯх  и  "секретах",   совсем  близких  от
притаившихсЯ и,  казалось,  невидимых пластунов...  Ќи звука, ни шороха с их
стороны.  Љазалось,  они не дышали, эти ловкие разведчики, одетые в какое-то
оборванное трЯпье с  мЯгкими броднЯми{117} на ногах,  с кинжалом за поЯсом и
винтовкой, обернутой чем-то, чтоб она не блеснула на луне или не звЯкнула.
     €  нередко,  словно кошка,  пластуны подползали к "секретам" вплотную и
схватывали врасплох французов или англичан, завЯзывали им рты и тащили с тою
же  предосторожностью на  наши  бастионы и  докладывали:  "џзыка добыли".  Ђ
захваченные ружьЯ продавали офицерам.
     ’олько на  двух батареЯх за  оборонительной линией шла работа.  ‘олдаты
исправлЯли повреждениЯ, сделанные бомбардированием за этот день.
     Ђ  хозЯева  этих  батарей -  матросы,  заведующие пушками,  -  отдыхали
повахтенно. —асть наблюдала за работой, а другаЯ - крепко спала.
     Ќад  ‘евастополем и  окрестностЯми стоЯла  красиваЯ  ночь.  ‘тановилось
холоднее.


        ѓ‹Ђ‚Ђ IX


        I

     Ѓыл  восьмой час  вечера,  когда  Ѓугай  с  Њаркушкой,  минуЯ "ѓрибок",
подошли к четвертому бастиону.
     - ‚ам чего? - спросил часовой у входа в бастион.
     - Џовидать одного матросика знакомого.  Ђ  мальчонку отец!  -  невольно
понижаЯ голос, проговорил Ѓугай.
     - —то ж, иди. ’олько спЯт все... ‚ахтенных спроси...
     Ќа  площадке бастиона,  залитого месЯцем,  под зарЯженными пушками и  у
пушек лежали матросы, покрытые бушлатами, с шапками на головах. ‘реди тишины
раздавалсЯ храп спЯщих.
     ’олько несколько "вахтенных" стоЯли у  банкета{118} и по углам бастиона
и  взглЯдывали "вперед" на  чужие батареи.  Ђ  "вахтенный" офицер -  молодой
мичман,  сидЯ верхом на  пушке,  поглЯдывал то вперед,  то на звезды и  тихо
напевал какой-то романс.
     ‘тарик и  мальчик торопливо подошли к  тому углу бастиона,  где  стоЯло
орудие, из которого ’каченко обещал "шугануть" француза.
     Ћни жадно заглЯдывали в лица спавших у орудиЯ.
     Џересмотрели всех.
     Ќе  было черномазого,  как жук,  заросшего волосами €гната.  Ќе было ни
одного из  тех матросов,  которых видели за обедом Ѓугай и  Њаркушка,  когда
были  на  бастионе  в  гостЯх  у  ’каченко,  за  несколько  дней  до  первой
бомбардировки.
     ‚се незнакомые лица.
     - „Яденька!   ѓде  же  тЯтька?  -  надрывающим  тихим  голосом  спросил
Њаркушка, испуганно заглЯдываЯ в глаза ЃугаЯ.
     - Њожет,  у другой орудии! - еще тише промолвил Ѓугай, отводЯ в сторону
взглЯд,  точно чем-то виноватый перед мальчиком,  который сейчас узнает, что
отца нет в живых.
     € спросил подошедшего вахтенного матроса:
     - ѓде тут у вас ’каченко?..
     - ’акого не  знаю.  џ  на  баксионе со  вчерашнего днЯ...  ‚от  мичмана
спроси... ’от давно здесь... € хоть бы царапнуло... Ћн счастливый! - ответил
матрос.  -  Ќичего не поделаешь! - неожиданно прибавил он, словно бы отвечаЯ
себе на какой-то вопрос, поЯвившийсЯ в его уме.
     Њолодой мичман, чему-то улыбающийсЯ, быть может луне, звездам и радости
жизни, спрыгнул с орудиЯ и, подбегаЯ к нежданным гостЯм, ласково спросил:
     - „а вы, братцы, кого ищете?
     - Љомендора €гната ’каченко, ваше благородие...
     - Њой тЯтька, ваше благородие! Ђ мамка на днЯх умерла! - почему-то счел
нужным  прибавить  Њаркушка,  словно  бы  инстинктивно желаЯ  отдалить  ужас
ответа.
     € мичман это понЯл.  € веселаЯ улыбка внезапно сбежала с его пригожего,
жизнерадостного лица.
     - ’вой отец жив, голубчик... ‘егоднЯ днем осколком ранило... ЉажетсЯ, в
ноги...  €менно в ноги... Ћн в морском госпитале. ’ам поправЯт... Ќепременно
поправЯт! - возбужденно и искренне говорил мичман.
     „обрый,  бесхитростный и  необыкновенно простой  в  отношениЯх к  людЯм
всЯких положений,  этот  жизнерадостный и  всегда веселый мичман пользовалсЯ
общей симпатией и  начальства,  и товарищей,  и матросов,  и севастопольских
дам, и севастопольских торговок.
     Ќедаром  же  почти  все  офицеры  звали  его  "‚олоденькой",  матросы -
"‹асковым" и "‘частливым", дамы - "Њилым мичманом", торговки - "ѓолубком", а
сам Џавел ‘тепанович на днЯх на бастионе сказал ему: "‹ихой вы мичман-с!"
     ‚печатлительный мичман в эти минуты старалсЯ уверить и себЯ - и главное
ради мальчика -  и  его в том,  что ’каченко,  унесенный с бастиона без ног,
оторванных осколками бомбы, - будет жив.
     —ем  более жалел он  Њаркушку с  его  испуганными темными глазами,  тем
более и сам верил, что мальчик не останетсЯ круглой сиротой.
     € мичман еще возбужденнее и увереннее сказал:
     - €  не таких раненых починЯют.  Ђ твой отец крепкий,  здоровый матрос.
…го легче поправить... Џоверь, голубчик...
     - ’о-то и есть, Њаркушка! - поддакнул Ѓугай, поверивший словам мичмана.
- ‚алим в госпиталь, Њаркушка. ЏустЯт, ваше благородие?
     - Ћтчего не пустить?  ‘кажи там:  "‘ынишка,  мол, раненого на четвертом
бастионе". ЏустЯт. Ђ то вот записку дам... знакомому доктору...
     Њичман подал  Ѓугаю клочок бумаги.  Џотом подал Њаркушке рубль и  велел
купить бутылку белого вина в лавке ‘оферо.
     - ‡наешь?
     - ‡наю.
     - Ћтнеси вино отцу.  ђюмку выпить полезно.  ‚ерно,  доктор позволит.  ‘
богом, братцы... ЉланЯйсЯ отцу, Њаркушка.
     - Љак назвать вас, ваше благородие?
     - ‘кажи, от "‘частливого мичмана".
     - ‘частливо оставатьсЯ, ваше благородие! - промолвил Ѓугай.
     Њаркушка поблагодарил.
     Ћни пошли в город.
     Њичман  вскочил на  орудие.  Ћн  то  посматривал в  подзорную трубу  на
чернеющиесЯ  французские  батареи,  то  снова  любовалсЯ  звездным  небом  и
подпевал.
     ‘реди безмолвиЯ ночи над городом и степью,  насыщенными кровью, мЯгкий,
необыкновенно чарующий баритон  мичмана звучал  не  скорбью,  а  прелестью и
счастьем жизни.
     ‘ловно бы ее неудержимаЯ,  стихийнаЯ мощнаЯ сила,  полнаЯ веры в  себЯ,
отгонЯла и мысль о возможности умереть.
     ‘частливый мичман,  казалось,  и  не подумал,  что завтра,  рано утром,
смерть снова налетит,  как ураган,  на бастион за людьми, осыпаЯ их бомбами,
гранатами и Ядрами.
     € пел себе да пел романс за романсом.


        II

     Ѓугай и Њаркушка молча и скорыми шагами спустились в город.  Ћни купили
бутылку вина,  пошли к  пристани и  отвалили на  своем Ялике,  направлЯЯсь в
южную бухту, чтоб переправитьсЯ через нее и пристать к госпиталю.
     Њузыка с бульвара долетала до наших приЯтелей.
     Ќа рейде царила тишина. Ќо в ћжной бухте чаще раздавалась мернаЯ греблЯ
военных баркасов, полных раненых.
     ‘коро Ялик пристал к пристани.  —ерез несколько минут Ѓугай с Њаркушкой
вошли в главный подъезд госпиталЯ, вошли в большие сени и не могли двинутьсЯ
- такаЯ толпа людей,  ожидающих помощи,  была здесь. ‘тоЯл стон. ђаздавались
крики и мольбы о помощи.
     Њаркушка ахнул и схватилсЯ за штанину ЃугаЯ.
     - Ќароду-то, господи! € как найти тЯтьку! - промолвил Њаркушка.
     - Ќайдем!..
     ‘ени были битком набиты.  ‚  ожидании приема и  осмотра раненые стоЯли,
сидели на  подоконниках,  на полу.  Њногие лежали без сознаниЯ и,  казалось,
умирали. „ва госпитальные служителЯ повторЯли: "Џовремените, братцы!" ЏисарЯ
записывали фамилии. ‚ толпе ходили две женщины. Ћни поили вином, освежающими
напитками и то и дело ласково говорили:
     - Џодождите...   Џотерпите,   братцы.  „октора  занЯты  более  трудными
ранеными. ‘ейчас и вас осмотрЯт и всех уложат в палатах.
     Ћдна -  пожилаЯ женщина -  была в  форменном коричневом платье с  белым
капюшоном на голове,  с  крестом на шее,  другаЯ -  молодаЯ -  была в легком
темном платье, гладко зачесаннаЯ, с обручальным кольцом на маленькой руке.
     Ћбе, сопровождаемые госпитальными матросами с ковшами и мисками, никого
не обходили и каждому находили ободрЯющее ласковое слово.
     - ќто какие же барыни? - спрашивал Њаркушка.
     - Ћдна  милосерднаЯ вроде  как  бы  казеннаЯ  из  Џетербурга прибыла...
призревать  людей...   ‚идишь  -   заботливаЯ,   еле  ходит  -   устала,   а
обнадеживает...  €  хоть бы прикрикнуть...  „ругой зрЯ кричит...  Ђ  другаЯ,
Њаркушка,  вольнаЯ милосерднаЯ.  ‡накомаЯ барынЯ,  Ђнна  €вановна ‚ергежина,
супружница капитан-лейтенанта...  Ћн на баксионе,  а она вон где... Ћсталась
по доброму сердцу в ‘евастополе... †алостливаЯ...
     - …е и спроси насчет тЯтьки...
     - Љак подойдет... ‚идишь, за делом... € всЯкому ответь...
     Љто-то спрашивал "милосердную":
     - Њатушка! Ђ не убьют бомбой в госпитале? Ћт баксионов близко...
     - ‘коро  переведут госпиталь в  морское собрание...  Џавел ‘тепаныч уже
распорЯдилсЯ насчет  этого...  Ђ  пока  слава  богу!  -  успокаивала пожилаЯ
"милосерднаЯ", как звали матросы и солдаты сестер.
     Ђнна €вановна,  побледневшаЯ от усталости,  подошла к  одному раненому,
вблизи от ЃугаЯ и  Њаркушки.  €,  когда она подала ему стакан воды с  вином,
старый Яличник окликнул ее:
     - ЃарынЯ!.. ‚ашескородие!.. „озвольте обеспокоить...
     ЊолодаЯ дама узнала ЃугаЯ.
     - ’ы зачем здесь?
     - Џо причине Њаркушки... ‚от он самый. Ћтца пришел проведать... ђанен в
ноги на четвертом баксионе. ’каченко... „опустите к нему, Ђнна €вановна. ‚от
и письмо от ‹аскового мичмана к доктору...
     Ђнна  €вановна  грустно-грустно  взглЯнула на  Њаркушку,  погладила его
всклокоченную голову и сказала:
     - €дите в третью палату. Ћн там... Ћбратитесь к сестре. Ћна покажет...
     - Ђ как тЯтька? - нетерпеливо спросил Њаркушка...
     ЊолодаЯ женщина ничего  не  ответила и  только  указала,  как  пройти в
палаты.
     —ерез  пЯть  минут  Ѓугай и  Њаркушка протолкались и  осторожно вошли в
третью палату.


        ѓ‹Ђ‚Ђ X


        I

     ‚  палате  тЯжелораненых,   заставленной  тесными  рЯдами  коек,   было
невыносимо душно.  ‚  ней  пахло удушливым,  смрадным запахом гниющего тела,
крови и пота.
     ‚  полусвете  от  нескольких оплывших  сальных  свечей  и  серебристых,
бледных  лунных  полос,   льющихсЯ  в  раскрытые  окна  палаты,  видны  были
мертвенные лица людей,  лежавших на койках, покрытых соломой. Њногие раненые
не  были  прикрыты,  и  вместо  ноги  бросалсЯ  в  глаза  какой-то  толстый,
обмотанный бинтами обрубок.  ‚место рук -  те же обрубки в  бинтах.  Џовсюду
люди в перевЯзках.
     Њожно было бы  подумать,  что здесь лежат мертвецы,  если бы  в  разных
концах палаты не раздавались стоны и тихие голоса, полные просЯщей тоски:
     - Џить!.. ђади •риста, пить!
     - Џомоги, сестрица. ђодимаЯ, помоги!
     - Џодойди, милосерднаЯ...
     - ‘корей бы пришла смерть... ‚озьми менЯ, господи!
     Љто-то,  казалось,  в  бреду,  звал свою матроску.  Љто-то  возбужденно
говорил о подбитом орудии у "француза". Љто-то упорно повторЯл все одни и те
же слова уже коснеющим Языком:
     - ‚решь, бомба, не убила! ‚решь, подлаЯ, не убила!
     …ще минута, другаЯ, и на слове "врешь" голос затихал навеки.
     ЏожилаЯ сестра милосердиЯ бесшумно ходила между койками, останавливаЯсь
у  зовущих,  и  подавала пить,  утешаЯ ласковым словом,  гладила воспаленные
головы, засматривала в бледные лица и, казалось, ласкала их своими большими,
вдумчивыми и  необыкновенно добрыми глазами.  „ва фельдшера разносили питье,
поправлЯли повЯзки и  по  временам приказывали служителЯм выносить из палаты
только  что  переставшего жить.  Ќа  очистившуюсЯ койку  сейчас  же  вносили
другого тЯжко раненного, только что ампутированного в операционной зале, где
безустанно работали морские врачи.
     Њаркушка был потрЯсен от того, что увидал.
     €  он  забилсЯ в  угол  у  дверей.  Ћн  весь съежилсЯ и  вздрагивал.  ‚
расширенных зрачках его темных глаз стоЯло выражение ужаса, тоски и жалости.
     ‡астыл в  угрюмом молчании и Ѓугай при виде этих непереносных страданий
людей, ожидающих смерти.
     "“ж  лучше  бы  наповал  убивало  людей!"  -  подумал старик,  невольно
протестуЯ своим добрым сердцем.
     €,  повернувши окаменевшее лицо  к  Њаркушке,  погладил своей  шершавой
рукой понуренную,  всклокоченную голову мальчика -  круглого сироту,  как не
сомневалсЯ уже больше старый Яличник.
     ќта неожиданнаЯ ласка вызвала на глаза Њаркушки крупные тихие слезы. Ќо
он  с  решительной торопливостью вытер  их  своей  грЯзной рукой и  голосом,
полным сдержанного рыданиЯ, проговорил:
     - Ќайдем тЯтьку,  дЯденька!  Ѓыть может,  еще мучаетсЯ.  Џусть не  один
помрет! € вина выпьет.
     € чуть слышно прибавил:
     - Њичман напрасно обнадежил насчет тЯтьки, ежели две ноги оторвало!
     - Њного,  братец ты мой, пропадает народа на войне. Ќадо умирать, ежели
смерть придет. ‚сем будет крышка... ѓосподин фершал! - вдруг остановил Ѓугай
вошедшего в двери уставшего фельдшера.
     - —то тебе?..
     ‘тарик  объЯснил  свою  просьбу:  дозволить  проведать  матроса  €гната
’каченко, у которого оторваны обе ноги на четвертом бастионе.
     € тихо спросил:
     - †ив еще?
     - —ерномазый такой?..
     - Ћн самый...
     - ЏеревЯзывал,  как отрезали обе ноги. Њолодцом терпел перевЯзку. ‚он у
последнего окна вправо этот самый черномазый матрос. ЉажетсЯ, жив.
     - ‚ыживет?
     - Љакое!  Ѓезнадежный!  Ђнтонов огонь уж  забрал ходу.  „о утра врЯд ли
доживет. ‘ынишка? - махнул головой фельдшер на Њаркушку.
     - ‘ынишка.
     - ’ак ступай с  ним и  объЯвись старшей милосердной.  Џустит,  и  вином
угости матроса. ’еперь все ему можно!
     ‘  этими,   казалось,  равнодушно  торопливыми  словами  человека,  уже
привыкшего к  крови  ужасных ран,  искалечений и  операций,  к  страданиЯм и
смерти,  молодой и истомленный фельдшер,  с чахоточными пЯтнами на обтЯнутых
щеках  и  с  лихорадочными,  ввалившимисЯ большими глазами,  пошел к  койкам
осматривать, нет ли покойников, очистивших койку.
     - Џойдем, Њаркушка!
     € словно бы Ѓугаю пришлось вести мальчика среди опасности,  старик взЯл
его за руку.
     ‘осредоточенный,   серьезный,   осторожно  ступал  он   между  койками,
деликатно не глЯдел по сторонам на раненых, словно бы чувствуЯ, что одно уже
любопытство здорового человека могло  обидеть людей,  большаЯ часть  которых
обречена на смерть.
     ’ак  же,  опустив  свои  испуганные  глазенки,  точно  виноватые  перед
великостью людского страданиЯ,  шел,  не выпускаЯ своей руки из широкой руки
ЃугаЯ,  Њаркушка,  побледневший,  полный жуткого чувства тоскливого страха и
едва выносивший этот ужасный, смрадный воздух.
     - ‚ам кого?  - тихо спросила пожилаЯ сестра милосердиЯ с усталым лицом,
отходЯ от одной из коек.
     €,  взглЯнув  на  Њаркушку,  приветливо  и  участливо  потрепала  своей
длинной, белой рукой щеку мальчика.
     - ’Ятьку! - порывисто сказал Њаркушка.
     Ѓугай  поторопилсЯ назвать отца  мальчика и  указал  место,  где  койка
€гната ’каченко.
     - ”ершал обещал...  ‚ы,  мол, дозволите мальчонке навестить отца. Њы на
баксионе узнали, где он.
     ‘естра как-то значительно грустно повела глазами на мальчика.
     - Ђ мать отчего не пришла?
     - Ќедавно померла! - ответил Њаркушка.
     - Љто ж у тебЯ здесь родные, кроме отца?
     - џ у дЯденьки живу.
     - ‡начит,  мы  с  Њаркушкой хоть и  не  сродственники,  а,  слава богу,
довольны друг другом! - вступилсЯ Ѓугай.
     - Ћтправил бы ты его из города. Њало ли что случитсЯ.
     - “ж  Я  отговаривал.  €  один  раненый офицер звал к  себе в  деревню.
“прЯмый мой Њаркушка! Ќе согласен.
     - џ с ним останусь, барынЯ! - решительно сказал Њаркушка.
     € прибавил:
     - ѓде же тЯтька?.. „озвольте, добраЯ барынЯ...
     - €шь ты... милый! - сердечно вырвалось у сестры.
     - € вот вино...
     - Њожно. €дите за мной.
     ‘естра,  по всему видно женщина из общества,  словно плывущей походкой,
пошла между койками.
     ђаненые то и дело звали сестру... ’о напитьсЯ, то поправить подушку, то
подержать голову.
     Ћна участливо-кротко говорила:
     - ‘ию минуту. Џриду, матросик...
     €  останавливалась у  раненых  на  ближних койках,  поправлЯла подушки,
говорила несколько слов и шла дальше...
     Ќаконец  она  остановилась  у  койки,  где  лежал  €гнат  ’каченко,  и,
нагнувшись к его осунувшемусЯ, землистому и пылающему лицу, тихо сказала:
     - ѓости пришли...
     ѓлаза матроса оживились радостью, когда он увидал Њаркушку и ЃугаЯ.
     - €шь ведь Њаркушка... ђазыскал отца... Њолодца мальчонка...
     Њатрос говорил,  стараЯсь бодритьсЯ и не показать,  как ему худо.  € он
выпростал из-под одеЯла руку,  сжал руку Њаркушки и,  не выпускаЯ ее, жадно,
скорбно и любовно смотрел на сына.
     € Њаркушке казалось, что отец не так опасен и будет жить.
     - ‘частливый мичман  приказал вам  кланЯтьсЯ и  посылает вина.  •орошо,
говорит, длЯ поправки...
     - •очешь, €гнат? ‘естра позволила, - спросил Ѓугай.
     ‘естра уже поднесла к спекшимсЯ губам матроса рюмку вина.
     Ћн отпил немного и, любуЯсь Њаркушкой, горделиво сказал сестре:
     - Љакой у менЯ Њаркушка, сестрица!..
     - ‘лавный у тебЯ сын,  €гнат! - промолвила сестра и пошла к призывавшим
ее страдальцам.
     Ђ €гнат сказал Ѓугаю:
     - ‘пасибо тебе...  Ѓереги сироту...  “ сестры мои три карбованца... ’ак
длЯ Њаркушки...
     - Ѓудь спокоен за Њаркушку... ‘берегу мальчонку...
     - Њне не надо... ‚ам пригодЯтсЯ деньги, тЯтька.
     €гнат попробовал улыбнутьсЯ,  но  вместо улыбки на  его  лице пробежала
страдальческаЯ гримаса.
     - „юже болит? - спросил Њаркушка.
     - Ќе очень... Џройдет... Џрощай, Њаркушка... Џрощай, Ѓугай... Ђ Я, Я...
—то-то в глазах... ЊутитсЯ... ѓде ты, Њаркушка... Њаркушка?..
     - џ здесь, здесь, тЯтька!..
     Ќо  тускневшие  глаза,   казалось,  не  видели  никого.  €з  груди  его
вырывались стоны.
     - ’Ятька! џ здесь! - крикнул в ужасе Њаркушка.
     - Ќе замай... Ћн заснуть хочет! - сказал Ѓугай, утираЯ слезы.
     - ‘тупай домой,  Њаркушка!  -  ласково промолвила подошедшаЯ сестра.  -
Ћн... скоро перестанет мучитьсЯ...
     Њаркушка, казалось, понЯл и припал к холодевшей руке отца.
     —ерез минуту Ѓугай увел Њаркушку из  палаты.  Ћни вышли из  госпиталЯ и
сели в Ялик.
     Ќочь  была  прекраснаЯ.  ‹уна  бесстрастно смотрела  сверху.  Њаркушка,
вдыхаЯ полной грудью чудный воздух, правил рулем, тоскливый и потрЯсенный.


        II

     ’олько забрезжило перед  рассветом,  как  Њаркушка поднЯлсЯ,  осторожно
оделсЯ,  чтоб не будить ЃугаЯ,  и со всех ног бросилсЯ на ‘еверную сторону и
переправилсЯ на Ялике к госпиталю.
     ЋпЯть  полнаЯ  ранеными приемнаЯ.  ЋпЯть  смрадный воздух в  полутемной
палате.  ЋпЯть,  словно привидение,  ходит  между  койками та  самаЯ сестра,
которую видел вчера мальчик. ’олько она казалась совсем стараЯ, осунувшаЯсЯ,
истомленнаЯ после бессонной ночи.
     Џриход Њаркушки удивил сестру милосердиЯ. “дивил и в то же времЯ умилил
ее.
     Ћн уже был у койки,  где вчера лежал отец, но вместо него лежал другой,
с такими же потухающими глазами на измученном, мертвенном, обросшем волосами
лице и  так  же,  как  и  отец,  шептавший что-то  губами,  и  из  его груди
вырывались стоны ужасного страданиЯ.
     ‘естра уже была около Њаркушки.
     - “мер? - спросил мальчик.
     - “мер! - ответила сестра.
     € прибавила:
     - ‘коро после того,  как  ты  простилсЯ с  ним...  €  умер героем,  мой
хороший мальчик.
     Ќо то, что отец умер героем, не особенно утешило Њаркушку.
     - Њожно посмотреть на тЯтьку?.. - глотаЯ слезы, возбужденно спросил он.
     - …го уже увезли и похоронили на братской могиле на ‘еверной стороне...
     Њальчик  на  секунду  сдерживалсЯ.  €  наконец  у  него  вырвалсЯ  крик
отчаЯниЯ:
     - € зачем это люди убивают друг друга... ‡ачем?
     - Њилый...  “ходи скорей домой...  ‘ветает... ЌачнетсЯ бомбардировка...
‡десь долетают снарЯды...
     - Џусть и менЯ убьет!..
     - ’ебе жить надо, мальчик. ѓде ты живешь?..
     - ‘ дЯденькой Ѓугаем.
     - Ђ он чем занимаетсЯ?
     - џличник! - не без достоинства произнес Њаркушка.
     - Ђ ты?
     - ђулевым у дЯденьки на Ялике! - еще горделивее сказал мальчик.
     - €шь ведь ты какой молодец! ’ебе сколько лет?
     - „венадцатый!
     ђешительно Њаркушка особенно понравилсЯ сестре,  как  и  вообще многим,
которые несколько знакомились с ним.
     € она раздумчиво проговорила:
     - Ђ все-таки тебЯ надо лучше устроить, Њаркуша!
     - “ж  чего лучше быть рулевым...  џ  хотел было на  баксион,  где убили
тЯтьку, так тЯтька не велел и дЯденька не пущает!
     - …ще  бы...  ‡ачем тебе  идти на  смерть...  Ќе  надо...  Ќе  надо!  -
взволнованно произнесла сестра.
     - ‡рЯ убьют...  Ђ то искалечат, как менЯ! - раздалсЯ вдруг раздраженный
голос с койки. - Ќе ходи на баксион...
     - ’о-то... надо жить. ’ы грамотный?
     - ‚овсе мало. ‘амоучкой...
     - Ђ ежели тебЯ обучить...  многое узнаешь... € тебе будет жить лучше...
џ тебЯ еще повидаю!  -  решительно сказала сестра, принЯвшаЯ близко к своему
доброму сердцу судьбу Њаркушки. - ѓде Ялик ЃугаЯ?
     - Ќа перевозе около ѓрафской.
     - Ђ  Я  буду  близко...  ‘коро  госпиталь будет  в  морском  собрании у
ѓрафской...
     - Ђ Я никуда не уеду от дЯденьки! - вызывающе ответил Њаркушка. - € сам
научусь грамоте, если захочу... ЊенЯ никто не смеет отнимать от дЯденьки...
     - „а Я и не думаю...  Ќу,  ступай,  Њаркушка...  ’олько вперед возьми у
менЯ  вещи  отца...  Ћн  велел  их  передать твоему другу Ѓугаю длЯ  тебЯ...
Џойдем.
     ‘естра провела Њаркушку в свою маленькую комнату во дворе госпиталЯ.
     Љомната была полна разными свертками, мешочками и маленькими сундучками
последних умерших в  ее  палате  и  просивших сестру исполнить их  последнюю
волю.
     ‚  углу была кровать,  умывальник и  стол.  Џортрет какого-то красивого
офицера висел над кроватью.
     ‘естра отыскала сверток с пришпиленной к нему бумажкой, на которой было
написано рукою той же доброй женщины -  от кого и  кому сверток и  что в нем
находитсЯ,  и,  прочитав  список,  показала  Њаркушке три  серебрЯные рублЯ,
старый матросский нож,  крест покойной жены,  шейный платок и  две  ситцевые
рубахи и,  снова завернув все вещи,  передала Њаркушке.  Џередала и  бутылку
вина и проговорила:
     - Ѓугай  выпьет.   Ђ  ты  смотри,  Њаркушка,  через  бухту  к  ѓрафской
переезжай,  а не через Љорабельную... ЌачнетсЯ бомбардировка, там опасно. „о
свиданиЯ, славный мальчик! - прибавила сестра и крепко пожала руку Њаркушке.
     - ‘пасибо вам, добраЯ барынЯ, - промолвил Њаркушка...
     €, взглЯнув на ее истомленное лицо, прибавил:
     - Ђ вам надо отдохнуть... €зморились-то за ночь...
     - ‚ восемь уйду с дежурства и высплюсь...
     - ’о-то.  € тЯжелаЯ ваша служба, милосерднаЯ барынЯ... џ не пошел бы на
такую службу... ’Яжко смотреть... Ђ уж на тЯтьку...
     Ћн вдруг почувствовал себЯ бесконечно виноватым, что болтал и словно бы
забыл отца...
     €, сдерживаЯ подступавшие слезы, вышел из комнаты.
     “же рассвело,  когда Њаркушка дошел до  бухты.  €  только что он  сел в
Ялик,  идущий к ѓрафской,  как загрохотали выстрелы...  Ќесколько Ядер упало
недалеко от Ялика...
     - €шь ты...  ЋпЯть народ бьют!  -  проворчал Яличник, принаваливаЯсь на
весла... - Ђ ты, Ѓугайкин рулевой, чего ревешь?
     - Ћтца убило! - резко вымолвил Њаркушка.
     - ’о-то и есть. Њного сирот останетсЯ! - сердито заметил Яличник.
     ѓрохот  выстрелов усиливалсЯ.  ‘коро  облака порохового дыма  скрыли от
глаз часть оборонительной линии и окрестностей ‘евастополЯ.
     Ќа пристани Яличники еще не собрались, и Њаркушка побежал домой.


        III

     Џри  виде Њаркушки с  лица ЃугаЯ исчезло тревожное выражение,  но  зато
встретил он своего друга довольно сердито.
     - ќто как же,  Њаркушка?  €з-за тебЯ,  дьЯволенка, тревожишьсЯ, а ты...
бегать, вроде арестанта, без спроса... Људа бегал?
     - ‚ госпиталь...
     - Њог побудить... ‚месте пошли бы!.. Ђ то...
     ѓолос ЃугаЯ уже смЯгчилсЯ.  Ћн  словно бы нарочно не спрашивал об отце,
не сомневаЯсь,  что он умер,  и  не хотел расстраивать и без того печального
Њаркушки...
     € он оборвал упрек и сказал:
     - Џей-ка чай... „а кантуй бублики...
     - “ж отвезли на ‘еверную...  ‡арыли... ‚от возьмите, дЯденька... Ђ вино
пейте! - говорил Њаркушка, отдаваЯ сверток и бутылку Ѓугаю.
     € прибавил:
     - Ђ вы не серчайте,  дЯденька...  Ќе сустерпел...  ‡ахотел взглЯнуть...
ЊилосерднаЯ задержала...
     - Љак не взглЯнуть...  ќто ты правильно... ’олько менЯ бы взЯл... Ќу, а
Я,  Њаркушка,  не серчаю... ’ы башковат. ђазве не понимаешь, что ты длЯ менЯ
вроде  быдто  одного на  свете заботливого внучка,  -  необыкновенно ласково
проговорил старик...
     € он нежно погладил голову Њаркушки и сказал:
     - Џоди прежде помойсЯ... Ђ то вроде цыгана.
     ‘коро Њаркушка несколько отмыл грЯзь со своего лица и рук.
     Ѓез Њаркушки Ѓугай и не думал пить чай.
     ‘тарик был в большой тревоге, пока не вернулсЯ его приемыш. Ћсобенно он
тревожилсЯ, когда началась бомбардировка. Ђ мальчонка "отчаЯнный".
     Ѓугай быстро спрЯтал в сундук сверток,  а бутылку поставил на маленький
некрашеный самодельный столик, где собран был чай, и сказал:
     - Ќечего его  длЯ  тебЯ,  Њаркушка,  беречь...  Ђ  достальное все будет
сохранено.  € что от матери осталось -  вон в другом сундуке...  € все здесь
твое,  Њаркушка,  ежели как помру...  €  Ялик тебе...  „а ты не куксЯ...  џ,
значит, длЯ примера...
     Џеред тем что принЯтьсЯ за чай,  Ѓугай длЯ чего-то посмотрел на бутылку
и, откупоривши ее, проговорил:
     - Ќадо попробовать, какое такое рублевое вино...
     € он попробовал его из горлышка раз, другой, третий и проговорил:
     - Ѓольшого скуса в нем нет, Њаркушка... ’ак вроде быдто кваса...
     Ѓугай опЯть посмотрел на  бутылку,  но уж с  видом некоторого презрениЯ
былого пьЯницы.  ‘ловно бы  вынужденный каким-то не особенно приЯтным долгом
порЯдочного матроса докончить ее, он проговорил:
     - Ќе зрЯ же ему пропадать!
     ‘ этими словами старик выпил остальное и сказал:
     - Ђ ведь лакают эту дрЯнь господа!.. ‚ыдуй ее хоть ведро - только брюхо
вспучит... Људа водка скусней.
     - Њожет, вино длЯ поправки здоровьЯ...
     - ђазве  что  длЯ  господ...   Ђ   длЯ  поправки  матроса  дай  ты  ему
стаканчик-другой водки, куда пользительней...
     €  Ѓугай  прикусил своими еще  крепкими зубами крошечный кусок сахара и
стал пить чай, заедаЯ его пополам татарским бубликом.
     ‚ыстрелы гремели. ‘лышалсЯ свист и разрыв бомб.
     Ќо  о  них ни  Ѓугай,  ни  Њаркушка не  сказали ни слова,  точно уже не
обращали вниманиЯ, как на самое обыкновенное и привычное Явление с рассвета.
     Ѓугай в  это  утро был  словоохотливее,  чем обыкновенно,  видимо желаЯ
отвлечь Њаркушку от  горЯ.  Ћн рассказал о  том,  как служил фор-марсовым на
корабле "„венадцать апостолов" под начальством Љорнилова, и прибавил:
     - –арство ему небесное!.. “ж на что был необходимый по уму начальник, а
и то убит...  Ќичего не поделаешь,  братец мой,  против Ядра или бомбы... €,
если дело разобрать,  зачем мы хорохорились...  ’оже: ни войска в плепорцию,
ни  стуцера,  ни  генералов...  €  как бы  растерЯнный Њенщик...  Ќа  мирном
положении оказывалсЯ умным,  а  как ум  потребовалсЯ...  и  ум весь вышел...
‘прЯталсЯ от  всех и  только скулит:  "‘олдаты,  мол,  нехорошие".  Ђх ты...
бесстыжий... Ђх ты...
     - ’о-то €зменщиковым и зовут! - поддакнул Њаркушка.
     - Ќа  это не посмеет.  ’оже император наш не простил бы!..  „а Њенщик и
страсть богатый.  Ћдних крестьЯн у него, сказывают, до двадцати тысЯч... ’ак
на измену он не польстилсЯ.  Ђ просто вроде как бы менЯ, матрозню, назначили
в господа...  Љакой из менЯ барин?.. ‚от так и Њенщик... Ќичего в своем деле
не  понимает!  €  хоть бы  понЯл простого человека...  Ћбнадежил бы  словом.
‡абилсЯ на ‘еверную...  Ћттуда только слышна бондировка,  а его не касаетсЯ.
„а  лепорты получает,  что  каждый  день  народ  пропадает...  „умаешь:  Џал
‘тепаныч зачем как каждый день на баксионы приехал, сейчас в аполетах, да на
самое опасное место?
     - ‡ачем?
     - Ќа  смерть лезет...  ‚идит:  вовсе нет  нам  одолениЯ...  Ћдна только
оттЯжка ‘евастополЯ...  Љакой Њенщик...  и какие распорЯдки... ’ак, по своей
совести,  Ќахимов ищет смерти,  чтоб не видать, как нас расстреливают да под
конец разнесут ‘евастополь.  ’олько ни  Ядро,  ни  бомба,  ни  пулЯ не берут
его...  Џока Џал ‘тепаныч цел,  нет-нет и  надежда не пропадает...  Ћн,  наш
праведник и матросам отец, мол, вызволит...
     - ‘казывали,  дЯденька,  что  Ќахимов заговоренный.  Ћттого всЯкаЯ пулЯ
прочь от него! - заметил Њаркушка.
     - „лЯ матросиков,  видно,  бог его бережет... —тобы народ не приходил в
отчаЯнность.  Ђ Џал ‘тепаныч во всЯкую минуту готов принЯть смерть...  Џрост
он с  нашим братом...  Џонимает,  что все люди одного шитьЯ...  Ќа службе ты
матрос, а душа в нем такаЯ, как у начальника, будь ты хоть полный адмирал...
Ћттого и  смерти не  боитсЯ...  Ђ  которые о  себе  полагают и  над  простым
человеком зверствуют,  те  смерти  боЯтсЯ  и  при  первой царапинке сейчас с
баксиона  в  укромное  место...   "Ћчень,  мол,  непереносима  конфузиЯ",  -
переиначил   Ѓугай    "контузию",    передразниваЯ   своим   сиплым   баском
предполагаемого им трусливого офицера.
     € прибавил:
     - ’ы понимай это, Њаркушка.
     - Џонимаю, дЯденька!
     - ’олько на смерть зрЯ лезть не годитсЯ...  ќто разве Ќахимову можно...
‘лава богу,  оказал себЯ во  всю  жизнь...  €  обидно ему за  ‘евастополь...
‘мекнул, Њаркушка?
     - ‘мекнул...
     - Ђ  ты про себЯ все полагал:  "Ќа баксион да на баксион!"  ‚ырастешь -
пойдешь на  баксион,  если понадобитсЯ.  †изнь-то,  братец ты мой,  ко всему
приведет...  Ђ  теперь  своему  "дЯденьке" помогай  пока  что  в  рулевых на
Ялике...
     - џ всем доволен, дЯденька, около вас...
     - € Я доволен, что ты со мной.
     - Ќикуда от вас и не уйду! - вдруг решительно произнес Њаркушка.
     - ђазве сманивал кто?.. “ж не Яличник ли Ѓрынза?
     - џ бы ему поднес дулю... ЊилосерднаЯ сестра в госпитале говорила...
     - Ћ чем?
     - ’ебЯ,  говорит,  Њаркушка,  надо лучше устроить.  € жить, мол, будешь
лучше...
     - Ђ ты что?
     - Њне, мол, и при своем деле хорошо.
     - —то же  тебе советовала милосерднаЯ?  —еловек-то она,  прЯмо сказать,
праведный по своей работе... „урного не присоветует мальчонке...
     - ЋбучитьсЯ тебе, мол, грамоте надо...
     - ќто,  брат мой,  умно присоветовала... ‹овко бы тебЯ обучить и книжку
понЯть и писать... —его лучше?
     € Ѓугай призадумалсЯ.
     - џ и сам обучусь, дЯденька... „остать бы только такую книгу.
     - Љнигу мы  спроворим,  а  как без учителЯ...  Ѓез учителЯ не понЯть...
Џойми-ка... Ќе хвастай, Њаркушка.
     Њысль  о  том,  что  Њаркушка будет "форменно умный",  очень обрадовала
ЃугаЯ, и он придумывал, где бы найти ему учителЯ в безопасном месте.
     Ђ  Њаркушка,  по-видимому и  сам  желавший самому почитать книжку,  еще
решительнее сказал:
     - џ, дЯденька, немного умею по складам...
     - “меешь? - изумилсЯ старый матрос.
     - ‚от те крест: умею... ‘ам выучилсЯ...
     - Ћднако и башковатый же ты,  Њаркушка!  -  протЯнул Ѓугай, проникнутый
необыкновенным уважением к мальчику, выучившемусЯ без учителЯ по складам.
     ќто казалось ему неимоверно трудным.
     € в доказательство этой трудности прибавил:
     - ‘кажи мне:  "Ѓугайка!  Џойми книжку или получи триста линьков", - Я в
секунд принЯл бы порцию линьков... Ђ ты... сам?
     ђешено было  насчет книги спросить "милосердную",  а  ежели понадобитсЯ
что  показать,  так  Њаркушка спросит знакомого писарька...  Ћн  каждый день
шмыгает на ‘еверную... „орогой и покажет...
     ќтот  план  привел  в  хорошее настроение старого Яличника и  несколько
отвлек Њаркушку от тоскливых мыслей...
     ‚  шесть часов утра они уже были на  Ялике и  принЯлись за обычную свою
работу - перевозить пассажиров из ‘евастополЯ на ‘еверную сторону и обратно.
Ћдин греб. „ругой правил рулем.
     ‚  первый же рейс Ѓугай и  Њаркушка сходили на большую насыпь над общей
могилой,  постоЯли  несколько  минут,  истово  крестились  и  становились на
колени.  €  мальчик,  значительно облегченный от  исполненного им  долга,  и
Ѓугай,  посетивший  могилу  бывшего  приЯтелЯ,  поручившего  сына,  и  снова
пообещавший в мысленных словах беречь мальчика, - оба торопливо и, казалось,
спокойнее  вернулись  на  шлюпку  и,   забравши  пассажиров,  повезли  их  в
‘евастополь.
     - Ђ милосерднаЯ придет? - спросил под вечер Ѓугай.
     - Ѓеспременно  придет.   Ћбещалась!  -  уверенно  и  доверчиво  отвечал
Њаркушка.
     - Љак  только  ей  оторватьсЯ от  дела...  ђаботает,  добраЯ  душа,  до
отвала...
     - Џереведут госпиталь к ѓрафской, и сам к ней сбегаю.
     - Ћна ведь все знает... € скажет, где достать книжку! - заметил Ѓугай.
     €  действительно,  сестра  милосердиЯ,  не  забывшаЯ  понравившегосЯ ей
Њаркушку, через три днЯ, часу в восьмом утра, пришла на пристань и окликнула
своих друзей.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XI


        I

     - Ќебось пришла!  -  шепнул,  полный горделивого чувства своей правоты,
Њаркушка, подталкиваЯ ЃугаЯ.
     € оба, при виде сестры милосердиЯ, встали на своем Ялике и снЯли шапки.
     - ‚от  и  пришла проведать маленького рулевого.  ‡дравствуй,  Њаркушка!
‡дравствуй, Ѓугай... Њы ведь соседи... ‚чера перебрались в морское собрание!
- говорила сестра  спокойно,  тихо  и  тем  грудным мЯгким голосом,  который
звучал проникновенной, охватывающей душу сердечностью.
     Ќо особенно ласковы были глубокие глаза,  большие, лучистые и грустные.
Ћни точно светились особенным тихим внутренним светом,  исходЯщим из них,  и
эти  глаза  делали поблекшее,  усталое и  худое продолговатое лицо  в  белом
коленкоровом форменном капоре сестры