олвил в ответ ни звука. џсно
было, что все семейство шло на "самару" лишь по воле большака. …ще суровее и
подозрительнее взглЯнул старик на невестку и замолчал.
     Ќочью,  осторожно проходЯ среди  тесных  рЯдов  спЯщих переселенцев,  Я
совершенно неожиданно увидал  эту  самую  бабу  с  мужем,  далеко от  места,
занимаемого их семьей. Ћба они стоЯли у входного люка в каюту второго класса
и вели какую-то таинственную беседу.  ѓоворила,  впрочем,  больше она. ‘реди
ночной  тишины,  прерываемой мерным  стуком пароходной машины,  доносилсЯ ее
тихий голос.  ’о  нежные до ласки,  то гневные до угрозы ноты низким шепотом
разносились в  воздухе.  ‚ременами она  возвышала голос,  и  обиднаЯ,  едкаЯ
насмешка над трЯпичностью мужа вылетала из ее груди. €з обрывков долетавшего
разговора Я понЯл,  что баба уговаривала мужа немедленно вернутьсЯ в ђоссию,
с ближайшей пристани.  Ћна убеждала, грозила. Њожно потребовать свою часть у
"старого  дьЯвола".  €  вслед  за  этим  послышалсЯ  мЯгкий,  нежный  шепот.
‹асковыми словами манила она  мужа домой.  „о  моего слуха долетели какие-то
уверениЯ "любить по-хорошему".
     ‚ероЯтно, "заговорщики" заметили менЯ. ђазговор внезапно оборвалсЯ. Ћбе
фигуры оставили укромное место. ‡ахваченные на открытой части палубы полосой
бледного света луны,  они,  словно тени,  скрылись в темноте, за трубой, и Я
спустилсЯ в каюту.
     Ќа утро,  проходЯ мимо черниговцев, Я понЯл, что в этой семье произошла
крупнаЯ  семейнаЯ  ссора.  ‘таруха,  старшаЯ  невестка  и  оба  сына  сидели
смущенные,  покорно притихшие,  словно только что  наказанные и  чувствующие
свою  вину дети.  ‡ато на  лицах старика и  молодухи еще  не  скрылись следы
сильной  душевной  бури.  ‘тарик  был  сосредоточенно  мрачен  и  гневен,  а
энергичное лицо молодой женщины дышало вызовом и  затаенною злобой существа,
покоренного,  но не побежденного грубою силой. ѓлаза ее были красны от слез,
но вздрагивающие тонкие губы по-прежнему складывались в Язвительную усмешку.
‚идно было,  что эта баба не из покорных,  чувствует свою силу и  еще задаст
немало задач этой семье.
     ‘реди соседей-переселенцев шли разговоры о  бывшем рано утром скандале.
"‘тарик поучил и сыновей и невестку. € поделом. ‚здумали бунтовать. „елитьсЯ
вдруг на дороге захотели - один срам. € все из-за этой шельмы-бабы..."
     - Њало еще он ее,  бесстыжую,  уму-разуму учил!  -  задорно рассказывал
смиренный такой на вид,  мозглЯвый мужичонка.  -  џ  бы ее,  шельму,  не так
выучил... џ бы в кису ей наклал, подлой... Ќе бунтуй...
     - Ћ-о-ох,  господи €исусе!  -  вздохнула старушонка.  - ‚иданное ли это
дело бабе да бунтовать?
     - ’о-то  и  есть.  „о  места не дошли,  а  она...  эко дело выдумала...
ворочатьсЯ назад. € мужиков молодых смутьЯнила!..


     Џереселенцы,  бывшие с  нами на волжском пароходе,  имели самые смутные
представлениЯ об обетованной "самаре".  Ќикто и  не подозревал о предстоЯщих
затруднениЯх и  мытарствах на новых местах.  “ всех на Языке была надежда на
вольную землю и  на  господа бога.  "ѓосподь не  оставит!"  Њногие не знали,
далеко  ли   еще   ехать  и   где  придетсЯ  поселитьсЯ.   Ћ   существовании
переселенческих чиновников никто  не  слыхал,  о  переселенческой станции  в
’омске -  тоже.  Ћ пособии от казны между переселенцами ходил смутный говор.
Ќекоторые говорили,  что, "слышно, дают" желающим, и даже цифра определЯлась
- от  двух  до  пЯти  рублей,  -  но  где  именно  получаютсЯ деньги и  куда
обратитьсЯ за ними, никто не знал.
     ‚озвращавшийсЯ  в  ‘ибирь,  после  полуторагодовой побывки  на  родине,
смышленый,  бывалый белорус, мужик лет под пЯтьдесЯт, с умным, добрым лицом,
державший себЯ с  чувством собственного достоинства и  с тою независимостью,
котораЯ  составлЯет  отличительную  черту  сибирского  мужика,  не  знавшего
крепостного права,  сомневалсЯ насчет выдачи пособиЯ. Џо его мнению, едва ли
казна  станет выдавать,  а  если  и  в  самом деле  выдает,  то  "чиновники"
попридержат. ‚ообще о сибирских чиновниках он был крайне невысокого мнениЯ и
не  без  юмора  рассказывал разные  истории  специально сибирского характера
собравшемусЯ вокруг него кружку переселенцев.
     ќтот белорус прожил лет двадцать в ‘ибири, в ’обольской губернии. Ћн из
поселенцев,  но  недавно получил право выезда в  ђоссию.  …здил он на родину
вместе с женой, чтобы привезти к себе старушку-мать. ‡аработав на возвратный
путь, он возвращалсЯ теперь снова в ’обольскую губернию, где живет в деревне
среди коренных сибирЯков.  †ить в ‘ибири, по его словам, можно, насчет земли
и леса вольно,  но зато теснит начальство.  "’ы с ним держи ухо востро - все
деньги  вымотает,   если  есть!"   €   коренной  сибирЯк,   по  его  словам,
недолюбливает пришлого,  особенно поселенца.  "Ќарод, прЯмо сказать, грубый!
Ќу,  да  и  то  сказать,  и  между  россейскими немало  разных  "жиганов" да
"бакланов"... ‘ибирЯк и боитсЯ!" - прибавил белорус.
     †адно ловЯт каждое слово о "‘амаре" переселенцы.  € когда,  в первый же
вечер нашего плаваниЯ,  один чахоточный студент-сибирЯк,  ехавший из  Њосквы
лечитьсЯ на кумыс, стал рассказывать соседу своему на палубе, переселенцу на
Ђлтай,  о тамошних местных условиЯх,  то не прошло и пЯти минут,  как вокруг
него  собралась толпа,  слушавшаЯ в  благоговейном внимании  интересную речь
студента.  Ћн  сам  бывал  на  Ђлтае и  вообще интересовалсЯ переселенческим
делом.  Ћт  него ехавшие с  нами переселенцы впервые узнали о  существовании
переселенческих чиновников,  о  пристанище в  ’омске,  о  выдаче пособий,  о
стоимости  дальнейшей дороги,  о  том,  как  перечислЯтьсЯ,  короче  говорЯ,
благодарЯ студенту они совершенно случайно получили те  простые,  но  важные
длЯ  них  сведениЯ,  которые  хотЯ  несколько облегчат  бесцельные мытарства
многих десЯтков людей.
     „олго  не  расходились слушатели.  Ћдни  сменЯлись  другими.  Ѓольному,
бледному,  исхудалому рассказчику приходилось несколько раз повторЯть одно и
то же и отвечать на разные вопросы.  Ќо он,  казалось, не знал усталости и с
готовностью делилсЯ тем,  что  знал.  “же поздно вечером разошлась последнЯЯ
аудиториЯ,    поблагодарив   рассказчика   с    трогательною   простотой   и
преувеличенною признательностью людей,  не  привыкших  пользоватьсЯ подобным
вниманием со стороны "господ".  € надо было видеть, как жалели многие, узнав
на  следующее утро,  что этого "доброго господина" уже нет на  пароходе.  Ћн
вышел в Љазани.


        VIII

     Џроплыть по  нашим  рекам недельку-другую и  не  пощупать бока  другого
парохода,  не  напоротьсЯ "по нечаЯнности" на  встречную баржу,  не застрЯть
где-нибудь на шесть,  а то и на целых двенадцать часов по случаю "маленького
повреждениЯ" в  машине,  одним словом,  обойтись без приключений -  такаЯ же
диковина, как испытать их, свершаЯ в наши дни даже океанские плаваниЯ.
     "Џочему?" - спросит, быть может, мало путешествовавший читатель.
     „а  главным образом потому,  что у  нас именно не вмешиваютсЯ там,  где
следовало бы вмешиватьсЯ,  а,  напротив, зачастую стараютсЯ регулировать то,
что  не  поддаетсЯ регулированию.  ‘реди  наших  речных капитанов вы  можете
встретить представителей всевозможных профессий,  чиновника, юриста, гусара,
купца,  дьЯчка* и крайне редко -  человека,  знакомого с ремеслом и умеющего
найтись в  исключительных обстоЯтельствах,  всегда  возможных хотЯ  бы  и  в
плавании по рекам.
     ______________
     * ‚ газетах,  помнитсЯ, сообщали факт гибели одного волжского парохода,
которым командовал отставной церковнослужитель. (Џрим. автора.)

     ќта  бесшабашнаЯ отвага  русского человека братьсЯ с  легким сердцем за
дело, о котором не имеет ни малейшего понЯтиЯ, - Явление слишком известное и
часто встречающеесЯ во всех сферах отечественной деЯтельности.  Ќедаром же у
нас  пошла  нынче  в  ход  теориЯ  "здравого смысла" -  теориЯ,  старающаЯсЯ
подорвать значение специального образованиЯ,  и  если нас не  удивлЯет,  что
иногда  по  воле  провидениЯ (или  ближайшего начальства) лихой  кавалерист,
вместо того,  чтобы культивировать жеребцов, культивирует юношество, педагог
улучшает  конскую  породу,  мореплаватель  свирепствует  на  сухом  пути,  а
какой-нибудь штык-юнкер,  не изучивший никакого права,  кроме права давать в
зубы, заседает подчас в суде, - то отчего же, скажите на милость, дьЯчку или
лабазнику не водить пароходов?
     Ќа этот раз приключение не заставило себЯ долго ждать.
     —аса через четыре по  выходе из Ќижнего,  среди бела днЯ,  на широком и
свободном от  мелей плесе,  где  места было  достаточно длЯ  прохода десЯтка
пароходов в  рЯд и  где,  казалось,  немыслимо было и подумать о возможности
какого-нибудь  приключениЯ,   -   шедший  невдалеке  от  нас  вверх  пароход
ухитрилсЯ-таки устроить нам неприЯтность именно в то времЯ,  когда ее совсем
не ожидали.
     ЏьЯны ли были на соседнем пароходе,  шедшем параллельно с нами, капитан
и лоцманы, нарочно ли было устроено столкновение (говорЯт, это бывает) - бог
весть,  но  только дело в  том,  что  наш "спутник" без всЯкой основательной
причины вдруг  стал  уклонЯтьсЯ от  своего курса,  подаваЯсь влево.  Њолодой
помощник  капитана,  стоЯвший на  площадке нашего  парохода,  слишком  долго
недоумевал непонЯтным маневрам соседа,  и  когда наконец сообразил,  что при
подобном изменении курса столкновение неминуемо,  и  приказал лоцманам взЯть
влево,  уже было поздно. Ќос соседа был в нескольких аршинах от борта нашего
парохода и  приближалсЯ к  нам.  €спуганные пассажиры,  бывшие на корме,  не
дожидаЯсь  распорЯжениЯ  растерЯвшегосЯ  помощника  (капитан   спал,   чтобы
бодрствовать ночью),  бросились на  другую сторону,  и  вслед за тем,  среди
внезапно наступившей на обоих пароходах тишины, раздалсЯ треск удара.
     Џо счастью, на таранившем нас пароходе догадались застопорить машину (в
противном случае,  при ударе с разбега, сосед легко бы мог прорезать нам бок
и пустить нас ко дну),  и удар,  полученный нами, был довольно слабый. ‚след
за  тем  пароходы разошлись,  разменЯвшись,  в  лице  своих  представителей,
приветствиЯми без всЯкого соображениЯ, что на палубе находились дамы.
     ‚се  дело  ограничилось поломкой  нескольких  досок  борта  да  испугом
пассажиров, особенно тех, которые во времЯ этого импровизированного абордажа
находились в  кормовых каютах.  ‚незапно раздавшийсЯ удар,  сопровождавшийсЯ
треском выбитых стекол, произвел настоЯщую панику между женщинами и детьми.
     Ќо   среди  большинства  пассажиров  это   неожиданное  приключение  не
произвело никакой  сенсации.  Џассажиры большею частью  были  люди  местные,
хорошо знакомые с волжскими порЯдками.
     - ќто еще слава богу! Ќе такие, можно сказать, карамболи{287} бывают! -
заметил пожилой купец из …лабуги.  - Ђ вот, прошлым летом, спускалсЯ Я вниз,
так нас господь только спас. —уть было вовсе не утонули.
     €  он  рассказал подробно "случай" ночного столкновениЯ двух пароходов.
‚след за ним и другие пассажиры припомнили подходЯщие случаи. Ћказалось, что
почти у  каждого было на памЯти более или менее подобное приключение,  когда
только "бог спас",  но при этом рассказчики редко винили капитанов, а в виде
успокаивающей сентенции прибавлЯли,  что без этого нельзЯ. ‚ода - не суша. ‚
дороге будь ко всему готов.
     ’ем временем помощник капитана,  взволнованный происшествием, бывшим во
времЯ его вахты,  соорудив акт,  обходил пассажиров с просьбой подписатьсЯ в
качестве свидетелей.  ‚ этом акте, разумеетсЯ, сосед оказывалсЯ виноватым, а
поведение помощника рисовалось в самом лучшем виде.  Ћн не мог предотвратить
столкновениЯ и оказал чудеса энергии и распорЯдительности.
     Ќикто и  не подумал войти в  рассмотрение вопроса о том,  насколько был
виноват  и  наш  помощник,  не  сообразивший тотчас  же  последствий маневра
соседа, что сообразил бы человек мало-мальски знакомый с делом, и все охотно
подписывали акт,  свидетельствуЯ невинность помощника.  Ћн  так  трогательно
просил о  подписи,  что подмахнули акт и  такие пассажиры,  которые не  были
очевидцами происшествиЯ, а лжесвидетельствовали, так сказать, по добродушию,
чтобы не обидеть отказом просЯщего человека.
     ќтот акт,  значительно успокоивший помощника,  был передан в  ближайшем
городе длЯ представлениЯ в полицейское управление.
     Љогда Я полюбопытствовал узнать, какое последует движение этому "делу",
капитан только махнул рукой и  засмеЯлсЯ.  ’аких "дел",  по  его словам,  на
‚олге  многое  множество,  тЯнутсЯ  они  подолгу и  редко  доходЯт до  суда,
оканчиваЯсь большею частью добровольными соглашениЯми.  ‘оставлЯютсЯ же  эти
акты  большею частью длЯ  очистки себЯ  перед хозЯевами пароходов,  чтобы не
подвергнутьсЯ вычету  из  жалованьЯ за  поломки  или  не  быть  уволенным со
службы.
     - •озЯева  у   нас   -   купцы,   народ,   знаете  ли,   прижимистый  и
необразованный...  ‚ойдет ему в голову,  он и сгонит с места... Ќадо уметь с
ними ладить... „ругой раз и без всЯкого резона штраф наложит.
     ‚ероЯтно,  в силу этой безобразной нелепицы отношений,  характеризующей
отечественные нравы,  и  на  соседнем  пароходе составили акт,  обвинЯющий в
столкновении наш пароход.  ’аким образом кончаютсЯ всевозможные приключениЯ,
и  за них редко когда привлекаютсЯ к  ответственности капитаны и  помощники.
ђазве уж когда случитсЯ происшествие слишком кричащее.


     …сли верить тому,  что пишут в последнее времЯ о провинции некоторые из
наших газет,  то чем далее от столиц, чем далее от центров умственной жизни,
тем обыватель бодрее, веселее, менее подвержен влиЯнию "либерального миража"
и за последние годы совсем, так сказать, "ожил": глЯдит вперед "без страха и
боЯзни"  и   только  ждет  не   дождетсЯ,   когда  наконец  будет  упразднен
"ненавистный" длЯ  него  гласный суд  с  присЯжными,  уничтожено земство,  и
взамен  этого  будут  восстановлены дореформенные порЯдки с  предоставлением
дворЯнству первенствующей роли.  ‘удЯ по этой "схеме блаженства",  настоЯщаЯ
ЂркадиЯ, где люди не живут, а, можно сказать, наслаждаютсЯ, - ‘ибирь. ‚ласть
там сильнаЯ и  грознаЯ,  не стеснЯемаЯ препонами,  исправник в  каком-нибудь
захолустье  в   своем  роде   ѓарун-аль-ђашид{299},   могущий  при   желании
беспрепЯтственно водворить мир и благосостоЯние, земства нет, суда присЯжных
нет,  мировых судей нет, журналов нет, общественного мнениЯ нет, - чего еще,
кажетсЯ, желать длЯ людского счастьЯ по доктрине некоторых публицистов?
     “вы!  на "провинцию" клевещут.  Ћна далеко не так бодра и весела, как о
ней рассказывают,  судЯ, по крайней мере, по тем представителЯм "провинции",
с  которыми  мне  приходилось  беседовать.   •отЯ  специально  разговоров  о
внутренней политике на пароходе и не вели (слава богу, не малолетки), каждый
говорил о своих местных делах и делишках, но в этих толках не проскальзывало
ни малейшего желаниЯ одобрить идеал аракчеевского общежитиЯ{299}. Ќовые суды
считали счастьем,  земские учреждениЯ,  при всех недостатках,  все же  лучше
старых порЯдков и, вспоминаЯ эти старые порЯдки, вовсе не желали возвращениЯ
их...  ‘ловом,  сибирской Ђркадии не  завидовали,  а  спутники на  сибирском
пароходе не только не хвалились Ђркадией,  а пугали рассказами о тех ужасах,
которые  творЯтсЯ  в  стране,  представлЯющей  собой  до  некоторой  степени
приближение к идеалу современных аракчеевцев.
     €  бодрости  и  весельЯ  что-то  не  приметил  Я,  хотЯ  представителей
"провинции" было немало в числе наших спутников.
     ‚ беседах проскальзывала нотка недовольства. Џравда, часто недовольство
это формулировалось в крайне примитивной форме ("жить стало хуже"),  но смею
уверить читателЯ,  что  из  этих бесед никак нельзЯ было вывести заключениЯ,
что жить стало хуже от того, что земство и суды "вносЯт разврат".
     - € проходимец какой-то пошел у нас нынче в ход, батюшка! - рассказывал
один старик,  мировой судьЯ.  - € ходит-то он гоголем... Џрежде еще стыдилсЯ
немного... Ѓывало, все в клубе знали, что цена этому проходимцу - грош и что
за  два  двугривенных он  родителей  слопает,  а  нынче,  смотришь,  он  еще
ораторствует,  при  случае,  насчет  всЯких основ...  о  благородстве чувств
распинаетсЯ...  „а вот,  недалеко ходить за примерами...  Ѓыл у  нас в уезде
один такой человек...  ‡а  воровство,  за доносы и  всЯкие беззакониЯ был он
выгнан  из  службы и  жил  себе,  притаившись,  как  паршиваЯ собака...  Њы,
провинциалы, небрезгливый народ, а и то брезгали этим субъектом... Ћн даже в
обществе не смел показыватьсЯ... Ђ теперь, - как бы вы думали? - проповедует
"сильную власть" в качестве станового...  ‘колько пакостей понаделал в уезде
- просто беда!  —уть что,  сейчас в государственной измене обвинит...  Џоди,
доказывай, что врет.
     - ’оже и у нас попадаютсЯ-таки человечки, - сказал в свою очередь купец
из …лабуги.
     - Ќу,   и   у  нас  на  этот  счет  нельзЯ  пожаловатьсЯ!   -   заметил
екатеринбургский обыватель.
     € пошли все те же,  давно набившие оскомину,  рассказы о разных,  более
или менее возмутительных случаЯх насилиЯ, вымогательства, халатности, причем
все это рассказывалось,  в  большинстве случаев,  с  тою примесью специально
русского добродушиЯ,  которое  считаетсЯ одною  из  наших  добродетелей.  Ќа
первом плане стоЯла,  так сказать, фабула. ђассказчика не столько возмущало,
что  человек без  всЯкой  нужды  теснит  другого,  сколько интересовал самый
процесс прижимки.  €  если  при  этом "герой" пакости отличаетсЯ смелостью и
находчивостью, то в рассказах даже проскакивала нотка некоторого восхищениЯ,
как это он ловко утеснил одного, ограбил другого, провел третьего... ‚ таких
приЯтных воспоминаниЯх коротали пассажиры второго класса свое времЯ.  ‚инта,
к удивлению, не было.
     Ђ  пароход шел  да  шел.  Ќа  другой день  мы  уже  вошли в  Љаму с  ее
обрывистыми  берегами.  Ќа  Љаме  плавание  представлЯло  менее  шансов  длЯ
приключениЯ.  Џароходы и барки встречались реже,  и следовательно оставались
только мели;  но,  по  случаю половодьЯ,  и  эта опасность не представлЯлась
возможною. Џассажиров все прибавлЯлось, преимущественно палубных пассажиров,
хотЯ и  без  того палуба была набита битком.  €нтересно было наблюдать,  как
пароходное начальство торгуетсЯ с пассажирами.  Ќа одной из пристаней стоЯла
артель.  ќто были вЯтские мужики,  сплавившие гонки сверху и  возвращающиесЯ
теперь назад. Ћдин из них выступил вперед и спросил о цене.
     - ’ри рублЯ с человека, - ответил с искусственною небрежностью помощник
капитана,   нарочно  делаЯ  вид,   что   нисколько  не   интересуетсЯ  этими
пассажирами, и искоса поглЯдываЯ на артель в двадцать человек.
     - Џо рублику с человека взЯли бы, ваша милость!
     Џомощник капитана презрительно фыркает и  нарочно дает  первый свисток,
думаЯ, вероЯтно, этим маневром подействовать на мужиков. ‚ артели происходит
совещание.
     - ђубль с четвертаком возьмешь?
     Џомощник капитана не отвечает и через минуту дает второй свисток.
     ‚ артели легкое волнение. ‘нова совещаютсЯ.
     - ’ак и быть, по полтора дадим.
     - € по два с полтиной дадите, - замечает с усмешкой помощник капитана и
прибавлЯет, - вы, ребЯта, смотри скорей, сейчас отвал, вас ждать не будем.
     €  с  этими словами он снова подходит к  свистку,  бросаЯ однако зоркий
взглЯд на мужиков.
     ‘нова совещание. Џо-видимому, там решено не отступать.
     - Ѓольше не дадим, - замечает артель. - „ождемсЯ другого парохода.
     ђаздаетсЯ третий свисток. Ђртель отходит в сторону.
     - Ќу уж бог с вами, ступай брать билеты.
     Ђртель идет на  пароход,  который еще стоит на  пристани минут 10 после
третьего свистка.  ќти свистки были не более как маневр,  часто практикуемый
на волжских пароходах.
     Џриключений больше никаких не  было,  если  не  считать за  приключениЯ
две-три остановки по  случаю поломки машины и  долгую остановку на  одной из
пристаней,   вследствие  полученной  телеграммы  перевести  буфет  с  нашего
парохода на встречный пароход того же хозЯина,  а буфет с того парохода - на
наш.   ЃлагодарЯ  такому  распорЯжению,  два  парохода  совершенно  напрасно
простоЯли у пристани три часа,  пока происходила переноска буфета,  и в этот
вечерний час, когда обыкновенно все пьют чай, нельзЯ было добитьсЯ кипЯтку и
чего-нибудь съедобного.
     Ќа четвертый день пароход пришел в Џермь, вместо раннего утра, в первом
часу днЯ,  но это,  впрочем, не смутило пассажиров, следующих далее, так как
пассажирский поезд из  Џерми выходит по вечерам.  ЋставатьсЯ же целый день в
этой  бывшей  столице золотопромышленников,  горных инженеров дореформенного
времени,  где  прежде было  сосредоточено управление заводами и  где  теперь
царствует  мерзость  запустениЯ,   с  пустыми  барскими  хоромами,   в  виде
памЯтников прежнего величиЯ, не было никакой нужды.
     ‡аглЯнув в  этот мертвый город и  не  встретив в  нем в  пЯтом часу днЯ
буквально ни  души,  мы  вернулись на вокзал,  и  в  семь часов вечера поезд
отошел в  …катеринбург.  €з  окон вагонов мы видели далекую синеву “ральских
гор,  перед нами  мелькали знаменитые когда-то  заводы,  гремевшие в  старое
времЯ  баснословными  пирами  и  баснословными беззакониЯми  управителей,  и
незаметно  перевалили  хребет,  очутившись географически в  Ђзии.  џ  говорю
"географически"  потому,   что  близость  Ђзии  и  азиатских  нравов  начала
сказыватьсЯ гораздо раньше географической границы.
     Љ  вечеру  мы  были  в  …катеринбурге.   ’ут  уже  прекращаютсЯ  всЯкие
цивилизованные пути  сообщениЯ,  и  нам  предстоЯло сделать триста верст  по
знаменитому, так называемому пермскому тракту.


        IX

     ќту  "прелестную",  по  словам  петербургских сибирЯков,  дорогу забыть
невозможно. Љазалось, что трудно себе представить худшие дороги на свете, но
более нас опытные путешественники рассказывали потом, что есть дороги и хуже
пермского тракта;  это  -  так  называемый иркутский тракт  между  ’омском и
€ркутском.
     €з  …катеринбурга мы выехали целою компанией.  Љ  нам присоединилсЯ еще
один  спутник,  ехавший с  своим многочисленным семейством из  Џетербурга на
Ђмур. ‘ ним мы познакомились еще на пароходе.
     ќто был крайне милый и обЯзательный человек, оказавший нам немало услуг
в путешествии и познакомивший нас заранее со многими особенностЯми сибирской
жизни.  •отЯ сам он был сибирЯк, но не из тех, которые во что бы то ни стало
нахваливают свое болото.  Ћн  проучительствовал несколько лет в  Џетербурге,
бросивши любимое им дело по причинам,  от него не зависЯщим, и ехал теперь в
качестве техника в амурскую тайгу на прииск.  …хал он скрепЯ сердце и только
потому,  что надеЯлсЯ,  что на прииске,  куда он был приглашен,  управлЯющий
относительно  порЯдочный  человек,  и  следовательно ему  не  придетсЯ  быть
свидетелем тех классических безобразий, которые вообще творЯтсЯ на приисках.
Ђ  что там творитсЯ,  про то он знал,  так как раньше имел случай служить на
одном из приисков.  ’воритсЯ,  в самом деле, нечто невероЯтное: эксплуатациЯ
людей  доходит  до  последнего  предела.   “правители  -  в  большинстве  из
приказчиков,  люди без всЯкого образованиЯ - бесконтрольные вершители судьбы
человеческой.   ѓрабеж  феноменальный.   Џроизвол  возмутительный.  ‹ичность
человека так же мало ценитсЯ,  как в  каком-нибудь негритЯнском государстве.
Ќе  удивительно,   что  и  приисковые  рабочие,  наполовину  из  беглых  или
беспаспортные,  пользуютсЯ отчаЯнною репутацией по всей ‘ибири и  развращают
ближайшие к  приискам селениЯ.  Џо  словам знающих это дело людей,  в  таких
селениЯх трудно встретить девочку тринадцати лет уже не развращенною...
     Џравительственный   контроль   и   полицейскаЯ   власть   на   приисках
представлЯютсЯ горными исправниками. †алованьЯ они получают рублей четыреста
в  год и  с  приисков маленькое дополнение в виде нескольких десЯтков тысЯч.
ЏонЯтно,  что эти господа,  набранные с борка да с сосенки,  часто люди едва
грамотные,  с нравственностью более чем сомнительною,  держат всегда сторону
хозЯев и  в  случае каких-нибудь недоразумений между  рабочими и  приисковою
администрацией решают их обычным сибирским средством - нещадною поркой...
     - …сть такие горные исправники, что по нескольку лет сами находЯтсЯ под
следствием,  -  рассказывал мне, между прочим, мой спутник сибирЯк. - џ знал
одного такого. ЃлагодарЯ его истЯзаниЯм двое рабочих умерли... ЉажетсЯ, он и
до сих пор благополучно исправником... „енег у него много... ‘ледствие можно
тЯнуть без  конца...  ќто  в  ‘ибири -  обыкновеннаЯ историЯ.  Ђ  жаловатьсЯ
некому... „а и к кому пойдет жаловатьсЯ какой-нибудь бродЯга?
     Ќаш  спутник еще  в  …катеринбурге учил  нас,  как  надо прессоватьсЯ в
тарантасах, которые мы достали в конторе г.Њихайлова, заплатив по двенадцати
рублей за проезд.
     ‚  1  часу  днЯ  наш  караван  двинулсЯ.  ‘  первой  же  станции  пошла
убийственнаЯ дорога:  или выбоина,  или непролазнаЯ грЯзь в виде месива,  по
которому лошади ступали шагом,  и  наши колымаги нырЯли словно в  волнах.  ‚
тарантасах  ночью  температура  была   африканскаЯ,   а   в   телегах  холод
убийственный.  ѓде было лучше -  в тарантасах или телегах - решить трудно. ‚
тарантасах -  были целы бока,  а  у  нас хотЯ бока были избиты,  но  мы,  по
крайней мере,  знали,  где мы и что мы, и в беседе с Ямщиками коротали времЯ
дороги.
     ’еперь,  ввиду  скорого окончаниЯ железной дороги  от  …катеринбурга до
’юмени{304},  тракт закрываетсЯ и, разумеетсЯ, содержитсЯ еще хуже прежнего.
€  станции,  и лошади,  и экипажи -  безобразны.  …сть,  конечно,  несколько
хороших лошадей длЯ проездов "особ";  но к  услугам обыкновенных проезжающих
лошади скверные. ђазгон на этом тракте огромный.
     “ж Я  не знаю,  к  счастию или к несчастию,  но нам на станциЯх давали,
вместо  лошадей,  отчаЯнных  клЯч,  которые  покорно  выносЯт  удары  кнута,
пускаЯсь в отваге отчаЯниЯ вскачь,  и если их не хлещут, то плетутсЯ шажком,
опустив свои головы.  €  гнать-то их было совестно,  тем более,  что по этой
адской  дороге  мало-мальски скораЯ езда  заставлЯла со  страхом смотреть на
тарантас и опасатьсЯ,  доедут ли они,  или не доедут;  ну, и за внутренности
было страшно. € мы плелись все времЯ шагом.
     €  Ямщики нам попадались все какие-то убогие -  то слишком ветхие,  то,
напротив,  совсем ребЯта. Ќа одной из станции нам даже предложили в Ямщики к
переднему Ќоеву ковчегу,  где  помещалось семейство сибирЯка,  мальчонку лет
десЯти,  который утешал испугавшихсЯ было  дам  Ќоева ковчега,  что  ему  не
впервой возить.  Ќам  давали  клЯч  и  малолеток вместо Ямщиков потому,  что
впереди нас ехал генерал-губернатор,  и длЯ него, разумеетсЯ, были оставлены
самые лучшие лошади и самые представительные Ямщики.
     “же  на  второй день нашего путешествиЯ нам  стали попадатьсЯ навстречу
одинокие путники, пробиравшиесЯ по зеленеющему лесу с котомками на плечах.
     - €шь,  по кормовые пошел,  -  заметил старик Ямщик,  указываЯ кнутом в
сторону.
     џ не понимал,  что он хотел сказать,  и спросил объЯснениЯ.  Ћказалось,
что  так  подсмеиваютсЯ над беглыми,  намекаЯ этим,  что они будут пойманы и
снова возвратЯтсЯ в ‘ибирь, но уже по этапу, получаЯ кормовые деньги.
     - Ђ много здесь ходит беглых?
     - –елыми косЯками иной раз ходЯт,  да только ловЯт их часто,  - отвечал
Ямщик.  -  Љак весна,  смотришь,  и выходит он, как зверь, из норы. Џо весне
каждую тварь к воле тЯнет...
     Џогода стоЯла дождливаЯ и  холоднаЯ.  Њай  месЯц  глЯдел сентЯбрем.  Њы
ехали  день  и  ночь,  боЯсь  опоздать  к  тюменскому пароходу и  напуганные
рассказами о том, что по дорогам пошаливают, и поэтому по ночам старались не
спать.
     Ќаступила втораЯ ночь -  темнаЯ, дождливаЯ сибирскаЯ ночь. ’ихо плелись
мы по грЯзи,  среди гудЯщего леса.  €  Ямщики и седоки в тарантасах дремали.
‹ошади лениво, еле-еле ступали по вЯзкой грЯзи. Ќавстречу изредка попадались
длинные обозы.  ќто  везли кЯхтинский чай к  нижегородской Ярмарке.  Ќаконец
занЯлась зарЯ, и мрак ночи рассеЯлсЯ. Њы начали дремать.
     ‚друг  наша  тройка пугливо шарахнулась в  сторону,  и  Ямщик остановил
лошадей, крикнув передним Ямщикам остановитьсЯ.
     Њы вышли из телеги и со спутником подошли к Ямщикам.
     “ самого краЯ дороги лежала фигура человека, покрытого зипуном.
     џмщики молча потрогивали его кнутовищами и тихо покачивали головами.
     - „олжно, мертвый! - проговорил один из них.
     Ќикто  не   решалсЯ  удостоверитьсЯ  в   этом.   ‚се  как-то  брезгливо
сторонились от лежавшего человека.
     Њы  со  спутником отдернули зипун и  при  слабом свете рассвета увидали
безжизненное лицо  старого  мертвеца.  “  виска,  около  шапки,  видна  была
запекшаЯсЯ кровь.  ’ело его хотЯ и  было холодно,  но еще не окостенело.  Џо
всему видно,  что  смерть произошла недавно.  Њы  снова накрыли его и  молча
разошлись.
     - ‘мотри, на станции не болтай, - проговорил один из Ямщиков, обращаЯсь
к другим.
     Љто  был  этот старик,  брошенный у  дороги,  -  бродЯга ли,  мирный ли
крестьЯнин, убитый кем-нибудь, кто знает?
     - „олжно быть,  жиган,  - сказал нам Ямщик, садЯсь на облучок, - верно,
обозники прикончили.
     Њогло и  это быть.  Џодобные случаи не  редкость по  сибирским дорогам.
Њежду бродЯгами и обозниками давно уже идет война не на живот,  а на смерть.
ќти рыцари больших сибирских дорог,  собравшись шайкой,  выезжают на тракт и
сторожат обозы с товарами.  Ќочью, когда возчики спЯт, они набрасывают нечто
вроде мексиканских лассо,  с крючьЯми на концах, на лошадей и отбивают обозы
с товарами.
     ’акие же точно лассо употреблЯютсЯ и в городах с целью грабежа.  „аже в
таком  относительно большом городе,  как  ’омск,  такие  факты не  редкость.
ѓрабители  выезжают  в  кошеве{306} и,  завидЯ  где-нибудь  в  глухой  улице
путника,  набрасывают на  него аркан,  тащат его  за  собой за  город и  там
грабЯт.   •роники  сибирских  газет   полны  описанием  таких  происшествий,
остающихсЯ в массе случаев нераскрытыми.  Ћдно времЯ в ’омске была настоЯщаЯ
паника.  Џо  вечерам не  выходили из  квартир и  даже  днем не  выходили без
револьверов. ‚ одну неделю были раскуплены все револьверы в лавках.
     "Љараул,  грабЯт!"  -  так  начиналась передоваЯ статьЯ  одной  местной
газеты,  и  в  хронике того же  нумера сообщалсЯ рЯд происшествий за неделю,
напоминающих  несколько  о   жизни  в  американских  прериЯх  в  куперовские
времена*.
     ______________
     *  Ћб этих удобствах сибирской жизни говорилось в Ћчерках русской жизни
(ђ. Њ., кн. IX). (Џрим. автора.)

     џ слышал целые легенды про заседателей, прикрывающих убийц, про частных
приставов,  устраивающих,  в  негласной компании с  ворами,  грабежи лавок и
домов,  про  исправников,  которым  осторожные фальшивые  монетчики  сбывали
фальшивые деньги.  ‚орованные вещи  часто  ЯвлЯютсЯ во  владении охранителей
безопасности и  при следствиЯх они же  помогают попавшимсЯ давать показаниЯ.
ЃродЯги, скоплЯющиесЯ в городах, ЯвлЯютсЯ одною из доходных статей, пополнЯЯ
цифру  крошечного  жалованьЯ,  получаемого полицейскими агентами  в  ‘ибири.
Ќачальство прикажет устроить облаву, - бродЯги своевременно предупреждены, и
в  руки полиции попадают все  люди с  паспортами,  которые,  просидев ночь в
каталажке и заплатив по рублю, выпускаютсЯ.
     Ќа  сибирских "вечерах",  между  винтом  и  закуской,  разговоры всегда
ведутсЯ на эту благодарную тему, и рассказы неистощимые.
     - Ћбокрали менЯ  года  четыре тому  назад,  -  рассказывал один томский
обыватель,  -  и в числе украденных вещей были отличные стенные часы. Џрошел
год,  о вещах не было ни слуху ни духу.  ‚друг вижу: подъезжают к моему дому
полицейский чин  с  каким-то  субъектом.  ‚пускаю,  спрашиваю,  что  угодно.
ЋказываетсЯ,  что  полицейский чин приехал предложить мне некоторую сделку -
возвратить мои часы, украденные привезенным им с собою субъектом, а Я за это
должен помочь ему в  одном деле,  бывшем у него в думе.  џ отказалсЯ от этой
чести и  даже от  часов,  но  полицейский все-таки великодушно возвратил мне
часы.
     - Џропало у нас в конторе ружье, - начал, в свою очередь, инженер.
     - € ружье это оказалось потом в полиции, - перебили его.
     € все в таком роде...
     ‚от она какова, эта дореформеннаЯ ЂркадиЯ!
     ‚ысшие   представители  администрации  бессильны   прекратить  подобное
положение дел, даже при добром желании. Ќа место выгнанного €ванова ЯвлЯетсЯ
такой же Џетров. € этот €ванов, уволенный из одной губернии, едет в другую и
там  получает место,  тем  более,  что  места  могут быть  прЯмо куплены при
посредстве такого же €ванова или Џетрова, сидЯщего в канцелЯрии.
     ‚се  это,  разумеетсЯ,  известно  и  высшей  администрации из  отчетов,
представлЯемых местными губернаторами.  Ћтчеты  эти  рисуют  нередко мрачную
картину - положение ‘ибири... € сибирЯки ждут не дождутсЯ реформ, которые бы
сравнЯли далекую окраину с остальными русскими губерниЯми.


        X

     ‚от она наконец и  граница ‘ибири.  „ва столба,  один каменный,  другой
деревЯнный,  с  гербом ’обольской губернии,  указывают въезд в страну,  "где
мрак и холод круглый год"{308}. Ќадписи на столбе подчас трогательные, но не
имеют,  однако,  безотрадности надписи  над  „антовым адом:  "Ћставь надежды
навсегда"{308}.  Ќапротив,  юмор русского народа выразилсЯ и в этих,  иногда
своеобразных  надписЯх:   "Џоминай  как   звали".   "ЉланЯйсЯ  в   Ќерчинске
товарищам".  "€щи ветра в  поле".  "„о  свиданиЯ,  ‘ибирь-матушка!"  и  тому
подобн.  …сть и  нацарапанные стихотворные произведениЯ,  и в них юмористика
преобладает над лиризмом.
     ‘олнце  ласково греет  сверху,  освещаЯ зеленеющие,  по  бокам  дороги,
густые,  болотистые леса.  „орога делаетсЯ еще убийственнее,  лошади ступают
буквально шагом,  с трудом вывозЯ тарантасы и телеги из непролазной грЯзи. Љ
11  часам утра мы добрались до села “спенского,  предпоследней станции перед
’юменью,  села  замечательного  тем,  что  почти  все  население  занимаетсЯ
кустарным производством так  называемых тюменских ковров.  Љовры эти  весьма
недурны  и  дешевы,   только  краски  и  узоры  их  весьма  безвкусны.   Ћни
распространены по всей ‘ибири,  и  значительнаЯ часть их идет в  Џетербург и
Њоскву.
     ‚ид   этого  большого  сибирского  села   невольно  поражает  человека,
привыкшего  видеть  убогие,   черные  русские  деревни.   Џостройка  грубаЯ,
алЯповатаЯ,  но  прочнаЯ.  Ќа  лицах мужиков нет  той забитости,  которую вы
встретите в ђоссии; видно, что материальное благосостоЯние их лучше.
     „о ’юмени оставалось тридцать верст, которые мы проехали в шесть часов.
“сталые,  разбитые,  грЯзные,  увидали мы  наконец ’юмень,  первый сибирский
город,  разбросанный по оврагам, мрачный, грЯзный, с огромным белым каменным
зданием на въезде. Ќужно ли прибавлЯть, что это был острог?
     ‚ гостинице мы несколько пришли в себЯ после путешествиЯ.
     Џообедав,  Я  отправилсЯ поскорее на пристань брать билеты и  без труда
получил  длЯ  себЯ  каюту  II  класса.  Љак  характеристику  нравов,  отмечу
следующую черточку.  Љогда  Я  брал  билет на  пароходной конторке,  молодой
конторщик обратилсЯ ко  мне с  обычным сибирским вопросом:  "чьи вы будете и
куда изволите ехать?"  ‘ тех пор это сибирское "чьи вы будете" уж не оставит
вас нигде,  куда бы вы ни зашли:  в  лавку ли,  заговорили ли с  пассажиром,
после первых слов вам неизменно зададут этот вопрос.
     Ќа  пароходе уже толпились переселенцы.  Џароход производил впечатление
весьма удовлетворительное,  каюты были  чисты,  и  цена за  девЯть дней пути
относительно недорога (за место II класса 14 руб.,  а за семейную каюту - по
числу мест - по 16 руб. за место).
     •отЯ ’юмень -  один из  очень старых сибирских городов (основан в  1586
году),  жителей в  нем,  по суворинскому календарю{309},  считаетсЯ около 16
тысЯч человек и, как перевалочный пункт, он имеет известное значение, тем не
менее никакой привлекательности не представлЯет.  „еревЯнные низенькие дома,
широкие пустыри,  грЯзные и безлюдные улицы. ’юмень - главный пункт рассылки
арестантов  по  дальнейшим  местам.  ‡десь  находитсЯ  главнаЯ  экспедициЯ о
ссыльных.  ‡десь,  в ’юмени,  все уголовные арестанты распределЯютсЯ по всем
местам ‘ибири и  отправлЯютсЯ партиЯми.  Ќаплыв арестантов бывает так велик,
что буквально и  острог и  пересыльнаЯ тюрьма переполнены.  ‚следствие такой
скученности тиф и другие болезни, разумеетсЯ, косЯт людей.
     Ќе  одна,   впрочем,  ’юмень  отличаетсЯ  такими  тюрьмами.  Џо  словам
официальных отчетов и рассказов знающих дело людей,  тюрьмы в ‘ибири и этапы
представлЯют собою нечто невообразимое.  ’рудно изобразить словами весь ужас
положениЯ людей,  скученных в  небольших пространствах огромными массами.  ‚
’омске,   например,   дело  доходило  до  того,  что  тифозных  больных,  за
недостатком места,  клали целыми рЯдами на  полу,  и  смертность доходила до
поражающей цифры.  —то  же  касаетсЯ этапов,  то  они буквально представлЯют
собой  клоповники,  и  еще  недавно  высшее  местное начальство предписывало
циркулЯром обратить внимание на содержание их в исправном виде.
     Ќо циркулЯры -  циркулЯрами,  а жизнь -  жизнью, и побывавшие на этапах
рассказывают  про  них  просто  невероЯтные  вещи.   ‚  крошечном  помещении
скучиваютсЯ вповалку мужчины,  женщины и  дети,  и их на ночь запирают.  —то
происходит там, об этом лучше не рассказывать.
     Џароход отправлЯлсЯ в  два  часа ночи.  ‚  десЯтом часу мы  уже были на
пароходе и уложили детей спать. Ќаш добрый гений, спутник-сибирЯк, советовал
мне запастись кое-какою провизией на дорогу и,  главное,  хлебом, так как на
пароходе все дорого,  а  иногда и  просто бывает нельзЯ достать.  џ поспешил
отправитьсЯ снова  в  город.  ѓород  уже  спал,  только  в  некоторых  домах
светились огоньки. ‘тоЯл чудный, тихий вечер. ЌевольнаЯ тоска охватила менЯ,
когда Я проезжал по этим глухим,  пустым,  угрюмым улицам. Љаково же живетсЯ
человеку,  не  привыкшему еще напиватьсЯ с  утра,  в  каком-нибудь еще более
глухом захолустье, вроде Ќарыма или ‚илюйска?
     Ќевольно припомнились стихи поэта:

                „а... страшный край... Ћттуда прочь
                Ѓежит и зверь лесной,
                Љогда стосуточнаЯ ночь
                Џовиснет над страной.{310}

     - ‚от тут у  полек хорошие булки,  -  прервал мои размышлениЯ извозчик,
останавливаЯсь у маленькой двери, над которой была какаЯ-то вывеска.
     џ вошел в крошечную комнатку, слабо освещенную тусклым светом крошечной
лампы.  Ќа прилавке лежали булки и разные печеньЯ, и в комнатке пахло свежим
хлебом.
     €з-за  ситцевой  занавески  вышла  сморщеннаЯ,   худенькаЯ,   маленькаЯ
старушка и необыкновенно вежливо и деликатно спросила:
     - —то пану угодно?
     Ћна была одета в каком-то затрапезном платье,  в разорванной кацавейке,
но что-то и  в  манере и  в выражении этого худенького лица,  со слезЯщимисЯ
глазами, говорило, что эта старушка знала когда-то лучшие времена. ‚ лице ее
точно замерла какаЯ-то стараЯ,  покорнаЯ скорбь. џ не сомневалсЯ, что передо
мной была женщина, принадлежавшаЯ когда-то к так называемому обществу.
     Њы разговорились. ‘коро из-за занавески вышла другаЯ старушка: высокаЯ,
сухаЯ,  крепкаЯ,  с  более энергичным выражением лица.  ќто была ее  младшаЯ
сестра.
     €х   историЯ  оказалась  очень  простою  и   печальною  историей.   Ћни
принадлежали к  одной из довольно зажиточных польских фамилий,  были сосланы
на каторгу за восстание в  63-м  году{311},  имениЯ их были конфискованы,  а
теперь они, давно прощенные, но всеми забытые, доживали свой печальный век в
’юмени, добываЯ себе кусок хлеба пекарней.
     - Ћтчего вы давно не вернулись домой? - спросил Я.
     Ћтвет обычный:  вернутьсЯ дорого.  ’ем не  менее они не  терЯют надежды
умереть на родине.
     - Њы уже давно собираемсЯ,  -  заметила младшаЯ сестра,  -  и в прошлом
году чуть было не уехали,  да вот сестра заболела. Њы до сих пор не привыкли
к  здешнему климату,  хотЯ должны были бы  ко всему привыкнуть в  20 лет,  -
прибавила она,  улыбаЯсь скорбною улыбкой.  - Ѓог даст, еще вернемсЯ и умрем
на родине.
     - ђодные ваши живы?
     - Џочти никого нет.
     - „а, всего пришлось испытать, - заговорила опЯть маленькаЯ, сморщеннаЯ
старушка и вздохнула.
     - ќтой жизни не забудешь! - прибавила младшаЯ сестра.
     џ пожелал им поскорей вернутьсЯ на родину, и мы распрощались.
     Њой возница,  тоже из ссыльных,  попавший из Љурской губернии в ‘ибирь,
как он объЯснил, "за то, что любил чужих лошадей", и давно уже имевший право
возвратитьсЯ в ђоссию, очень хвалил этих старушек-полек.
     - ’ихие, аккуратные старушки, - говорил он.
     ‚последствии мне часто приходилось встречать полЯков, сосланных сюда за
польское восстание и  оставшихсЯ в  ‘ибири.  ЃольшаЯ часть из них занимаютсЯ
торговлей, ремеслами, содержат кабаки, некоторые находЯтсЯ на службе. ‚ообще
они как-то лучше русских умеют устраиватьсЯ,  именно потому, что не брезгуют
никакими занЯтиЯми.
     Ѓольшинство же остальных ссыльных обречено почти что на нищету. „остать
им какие-либо занЯтиЯ,  без помощи администрации, трудно; да и какие занЯтиЯ
могут быть  в  какой-нибудь сибирской дыре  или  в  Якутских улусах{312}?  ‚
больших городах,  где могли бы найтись занЯтиЯ, дают их неохотно, боЯсь, как
взглЯнет  на  это  местнаЯ  администрациЯ.  Џравительство выдает  в  пос