Њаргарита ‚асильевна допила свою рюмку и спросила:
     - Љогда же вы прочтете мне свою повесть?
     - Љак-нибудь на днЯх.
     Ќесколько  раз  ЂглаЯ  Џетровна  взглЯдывала на  Њаргариту ‚асильевну и
Ќевзгодина, прислушиваЯсь к их разговору и сама разговариваЯ в то же времЯ с
племЯнником,  казалось, с интересом и совершенно спокойнаЯ. Џо крайней мере,
ее  лицо  словно  бы  застыло  в  своем  бесстрастном великолепии,  и  глаза
светились  Ясным,   холодным  блеском.   €  только  густые  брови  чуть-чуть
сдвинулись да  пальцы  нервно  сжимали  хлебный катышек,  обнаруживаЯ тайное
волнение Ђносовой.
     Ќекоторые слова,  долетавшие среди общего говора до  ее  тонкого слуха,
изощренного в  детстве и  потом  во  времЯ  несчастного раннего супружества,
бывшего делом коммерческой сделки родителей,  и возбужденные лица ‡аречной и
Ќевзгодина -  особенно  первой  -  не  оставлЯли в  Ђносовой почти  никакого
сомнениЯ  в  том,  что  между  ними  произошло  объЯснение самого  интимного
характера ("’очно они не нашли длЯ этого более удобного места!"  -  мысленно
подчеркнула ЂглаЯ Џетровна,  бросаЯ взглЯд в ту сторону, где сидел ‡аречный,
и замечаЯ, что и он, мрачный и взволнованный, не спускает глаз с жены).
     €  Ђносова втайне сердилась,  испытываЯ обидную досаду деловой женщины,
уверенной в  своем  уме  и  в  знании  людей,  которую обошла другаЯ -  эта,
казалось,  вполне искреннЯЯ,  маленькаЯ,  худенькаЯ блондиночка, заставившаЯ
поверить осторожную и  малодоверчивую к людЯм Ђглаю Џетровну ее словам,  что
она только дружна с Ќевзгодиным и любит его как доброго старого приЯтелЯ.
     "’ут не одной дружбой пахнет!" - решила "великолепнаЯ вдова", чувствуЯ,
что в сердце ее растет неприЯзненное чувство к Њаргарите ‚асильевне.
     "“жели это ревность и Ќевзгодин мне в самом деле нравитсЯ!" -  подумала
Ђносова и  даже презрительно повела плечом,  словно бы сама удивленнаЯ этому
странному капризу.
     "—то особенного в этом Ќевзгодине?" - задала она себе вопрос.
     Џравда,  он умен,  но ум у него какой-то насмешливый,  и взглЯды совсем
дикие,  как  у  голыша,  которому лично  ничего не  стоит  держатьсЯ крайних
мнений...  Ћн,  правда,  естествен и прост, но вообще "непутевый" человек. Ђ
собою так уж совсем невиден... ’ак себе... подвижнаЯ, нервнаЯ мордочка...
     Ќо,  несмотрЯ  на  эту  оценку,  что-то  говорило в  ее  душе,  что  ее
интересует,  и больше, чем кто-либо другой из ее многочисленных поклонников,
этот  "непутевый человек",  с  его  "мордочкой",  едва ли  не  единственный,
который равнодушно относитсЯ и к ее красоте,  и к ее уму, и к ее миллионам и
который с  резкой  откровенностью говорил ей  в  глаза  то,  чего  никто  не
осмеливалсЯ, и, по-видимому, нисколько не боЯлсЯ разорвать с ней знакомство,
завЯзавшеесЯ совершенно неожиданно в  Ѓретани.  € она должна была признатьсЯ
себе,  что и  тогда,  когда они часто видались,  встречаЯсь на плЯже,  ЂглаЯ
Џетровна была  несколько изумлена тому интересу,  который впервые возбудил в
ней  Ќевзгодин не  только как  любопытный,  нешаблонный человек,  но  и  как
интересный мужчина.  Ќедаром же она в Ѓретани с ним даже слегка кокетничала,
стараЯсь понравитьсЯ ему и умом и чарами своей красоты,  и видимо искала его
общества. Ћна, всегда точнаЯ, отложила даже на неделю свой отъезд с морского
берега,  на  что-то  надеЯсь,  чего-то ожидаЯ,  и,  к  изумлению своему,  не
дождалась ни  малейшего намека со  стороны Ќевзгодина на силу ее очарованиЯ.
Ќедаром же  она,  как какаЯ-нибудь глупаЯ девчонка,  посылала справлЯтьсЯ об
его адресе,  досадуЯ,  что он  не  ЯвилсЯ к  ней тотчас же  по приезде,  как
обещал, и так обрадовалась неожиданной встрече, хотЯ и не показала вида.
     Ќеужели Ќевзгодин может нарушить ее горделивый покой, который доселе не
нарушал ни один из мужчин?
     "‚здор!" - решительно протестовала она против этого.
     €  ЂглаЯ  Џетровна поднЯла на  Ќевзгодина строгий,  почти неприЯзненный
взглЯд,  словно бы возмущеннаЯ,  что этот легкомысленный, ненадежный человек
мог занимать ее мысли.
     Ђ он перехватил этот взглЯд, и хоть бы что!
     "Џусть себе  увлекаетсЯ чужою женой...  —ерт  с  ним!"  -  решила ЂглаЯ
Џетровна и  обратилась с каким-то вопросом к ’уманову,  молодому,  молчаливо
наблюдавшему беллетристу.
     Џоловые между тем разносили третье блюдо.
     - —то  ж  это  значит?  …ще речей не  говорЯт!  -  воскликнул удивленно
Ќевзгодин.
     - “спокойтесь... будут! - промолвила Њаргарита ‚асильевна.
     - Џрежде на обедах речи обыкновенно начинались после супа,  а  то после
рыбы...  ‚ероЯтно, нам хотЯт дать поесть, чтобы мы могли слушать ораторов не
на голодный желудок... ќто неглупое новшество.
     Ћн  принЯлсЯ за  еду и  прислушивалсЯ,  как его соседка слева,  молодаЯ
женщина,  довольно миловиднаЯ,  не  умолкаЯ,  громко и  авторитетно говорила
сидевшему рЯдом с ней господину о задачах настоЯщей благотворительности. Ћна
изучала ее в  …вропе.  Ћна посещала там разные благотворительные учреждениЯ.
Ќеобходимо  и  в  Њоскве  совершенно  реформировать это  дело...  Ќо  ее  не
слушают... Ћна одна... Ќикто не хочет понЯть, что это дело очень серьезное и
требует  самого  внимательного  отношениЯ...   Ќадо  строго  различать  виды
бедности...
     "Ћ несчастный!" - пожалел Ќевзгодин господина, которому читали лекцию о
благотворительности, и, обращаЯсь к Њаргарите ‚асильевне, тихо заметил:
     - ‘частливы  вы,  что  не  слышите  моей  соседки.  Ћна  пропагандирует
благотворительность во всех ее видах... ќто в Њоскве, кажетсЯ, нынче в моде?
Ѓлаготворительность ЯвлЯетсЯ чуть ли не спортом.
     - Ђ вы уже успели заметить?
     - …ще  бы!   Љого  только  из   дам  Я   не  видал  в   эти  дни,   все
благотворительницы. —то это: влиЯние скуки или мода из Џетербурга?
     - €  то  и  другое.  ‚прочем,  у  некоторых  есть  и  искреннее желание
что-нибудь  делать,   помочь  кому-нибудь.   ‚ы  знаете,   и   Я  работаю  в
попечительстве... € не от скуки только! - прибавила Њаргарита ‚асильевна.
     - € довольны этой деЯтельностью? - удивленно спросил Ќевзгодин.
     - ‚се что-нибудь, если нет другого.
     - Ђ  вы и благотворительности не одобрЯете?  -  неожиданно кинула ЂглаЯ
Џетровна, обращаЯсь к Ќевзгодину.
     - Џочему же непременно "и".  € почему вам кажетсЯ, что Я ее не одобрЯю,
ЂглаЯ Џетровна? - с насмешливой улыбкой небрежно спросил Ќевзгодин.
     ќтот тон  и  эта улыбка взорвали Ђносову.  Ќо  она умела хорошо владеть
собою и, скрываЯ раздражение, промолвила:
     - „а  потому,  что  вы  ко  всему  относитесь  пессимистически...  ќто,
впрочем, придает известную оригинальность! - иронически прибавила она.
     - € не заслуживает вашего милостивого благоволениЯ? Ќо положите гнев на
милость  и  не  секите  неповинную голову,  ЂглаЯ  Џетровна.  …сли  вас  так
интересует знать,  как Я смотрю на благотворительность,  то Я почтительнейше
доложу  вам,   что   Я   ровно  ничего  не   имею  против  благотворительных
экспериментов. џ только позволЯю себе иногда недоумевать...
     - —ему? - с заметным нетерпением перебила Ђносова.
     - ’ому,  что иногда и  неглупые люди хотЯт себЯ обманывать,  воображаЯ,
что в  этих делах панацеЯ от всех зол,  и возводЯт в перл созданиЯ выеденное
Яйцо;  уверенные,  что  они...  истинные  евангельские мытари,  а  не  самые
обыкновенные фарисеи.
     - Ђ вы разве знаете,  что они считают себЯ мытарЯми?  €ли вы имеете дар
угадывать чужие мысли?
     - ’о-то знаю,  ЂглаЯ Џетровна...  встречал таких и среди мужчин и среди
женщин...  €  кроме того,  имею претензию угадывать иногда и чужие мысли!  -
смеЯсь прибавил Ќевзгодин.
     - Њожно и ошибитьсЯ!
     - €  весьма.  Ќе  ошибаютсЯ  только  люди,  слишком  влюбленные в  свои
добродетели.  Ђ Я ведь -  грешник и непогрешимым себЯ не считаю! - улыбнулсЯ
Ќевзгодин.  - Љогда-нибудь, если позволите, мы возобновим эту тему, а теперь
невозможно.  ‡венигородцев поднЯлсЯ и  призывает нас к  вниманию...  ‘ейчас,
верно, он начнет говорить.
     ђаздалсЯ  звон  стакана,  по  которому стучали  ножом.  ђазговоры сразу
замолкли.  Џрекратила свою  лекцию  и  соседка Ќевзгодина,  бросаЯ  на  него
негодующие  взглЯды  за   его  сравнение  благотворительной  деЯтельности  с
выеденным  Яйцом.   Џоловые  убирали  тарелки,  стараЯсь  не  шуметь.  ‘тали
разливать по бокалам шампанское.  ‚ зале воцарилась тишина. ћбилЯр торопливо
вытер  бороду,  закапанную соусом,  и,  несколько  размЯкший после  утренних
поздравлений и  после  двух  стаканов белого  вина,  в  ожидании речей,  уже
чувствовал себЯ вполне готовым к  умилению,  все еще недоумеваЯ,  за что его
так чествуют?
     "ќто  все  €ван  Џетрович  устроил!"  -   подумал  скромный  старик  и,
благодарно взглЯнув на ‡венигородцева, потупил очи в пустую тарелку.


        X

     ‚озвысив  свой  тенорок,  ‡венигородцев просил  милостивых государынь и
государей  прослушать  некоторые  из   приветственных  телеграмм  и   писем,
полученных глубокочтимым юбилЯром из разных концов ђоссии и из-за границы.
     - €х так много,  что все читать займет много времени. €х перечтет потом
сам Ђндрей Њихайлович и убедитсЯ, что не одна Њосква ценит и глубоко уважает
его научную и общественную деЯтельность,  а всЯ ђоссиЯ.  Ћн узнает, что и за
границей у  него есть горЯчие почитатели...  џ позволю себе прочитать только
некоторые.
     € когда смолкли рукоплесканиЯ,  ‡венигородцев стал читать телеграммы от
университетов,  от редакций журналов и  газет,  от разных обществ и от более
или менее известных лиц.
     Ќекоторые  из  приветствий  сопровождались рукоплесканиЯми.  ’елеграмма
Ќайденова встречена была гробовым молчанием.
     Џеречислив  затем   фамилии   лиц,   совсем   неизвестных,   приславших
поздравлениЯ  юбилЯру,  ‡венигородцев торжественно поднес  весь  этот  ворох
бумаги юбилЯру,  положил перед ним на  стол и  затем удалилсЯ на свое место,
шепнув –ветницкому, чтобы тот начинал.
     ’огда  поднЯлсЯ сосед юбилЯра за  обедом,  старый профессор –ветницкий.
’отчас же встал и  юбилЯр,  и так как они очутились близко друг к другу,  то
–ветницкий, плотный, коренастый старик, отступил несколько шагов назад.
     - ЃеднЯга Љосицкий!  Ќеужели он  будет  выслушивать все  речи  стоЯ!  -
заметил Ќевзгодин.
     - Ђ то как же,  не сидеть же ему,  когда к нему обращаютсЯ!  - ответила
Њаргарита ‚асильевна.
     Ћратор между  тем  откашлЯлсЯ и  начал  слегка вздрагивающим,  громким,
низковатым голосом:
     - ѓлубокоуважаемый и дорогой мой друг и товарищ, Ђндрей Њихайлович! Њне
выпала честь первому приветствовать тебЯ,  и,  гордый этой честью,  Я тем не
менее чувствую,  что едва ли  смогу выразить с  достаточною силою те чувства
глубокого уважениЯ и,  можно сказать,  даже  благоговениЯ,  которые невольно
внушаешь ты,  высокочтимый Ђндрей Њихайлович,  и своими учеными заслугами, и
безупречною своею деЯтельностью как профессор,  и,  наконец, как безупречный
добрый человек и редкий товарищ. ЋбозреваЯ пройденный тобою путь, путь труда
и чести, глазам моим представлЯетсЯ...
     €  почтенный оратор,  продолжаЯ в  том  же  несколько приподнЯтом гоне,
познакомил слушателей с пройденным юбилЯром путем,  начинаЯ со студенческого
возраста до настоЯщего днЯ,  и так как путь был долог,  то и речь профессора
была  несколько  длинновата  и   при   этом  изобиловала  таким  количеством
прилагательных в превосходнейших степенЯх, что сам юбилЯр, хотЯ и умиленный,
тем  не  менее  испытывал немалое  смущение,  когда  его  называли одним  из
европейских ученых, редким знатоком науки и смелым борцом за правду... € сам
этот  ‹ев  Ђлександрович –ветницкий,  с  которым  он  еженедельно винтил  по
маленькой и  после за ужином выпивал бутылочку дешевенького беленького вина,
никогда не заикаЯсь о науке,  от которой они оба, признатьсЯ-таки, давненько
отстали,   -   казалсЯ  ему  другим  ‹ьвом  Ђлександровичем,  не  настоЯщим,
довольно-таки  прижимистым  и  практическим  человеком,   сумевшим  получить
казенную квартиру раньше, чем он, - а каким-то возвышенным и торжественным и
необыкновенно добрым.
     €  когда  он  наконец  кончил,  пожелав  юбилЯру надолго оставатьсЯ еще
"гордостью московского университета и  одним  из  лучших людей  Њосквы",  то
Ђндрей   Њихайлович  почувствовал  некоторое  облегчение  и,   растроганный,
поцеловавшись с оратором, проговорил:
     - Ќу, уж ты того, ‹ев Ђлександрыч... •ватил, брат...
     - ’ы заслужил,  Ђндрей Њихайлович.  ‡аслужил,  брат.  џ  хоть и  плохой
оратор, но зато от души! - отвечал –ветницкий.
     Џод   впечатлением  ли   собственной  речи  и   вообще  торжественности
обстановки,  или,  быть может, и нескольких рюмок водки за закуской и хереса
после  супа,   но   дело  только  в   том,   что   положительный  и   вообще
малочувствительный профессор (что  особенно хорошо знали  студенты во  времЯ
экзаменов) внезапно почувствовал себЯ несколько растроганным и ощутил прилив
нежности к "другу",  которого в обыкновенное времЯ частенько-таки поносил за
глаза.
     €, смахиваЯ толстым пальцем с глаз слезу, прибавил:
     - ’ы,  Ђндрей Њихайлыч, скромен, а ты, собственно говорЯ, замечательный
человек!
     Џублика  между  тем,  в  знак  благодарности  за  окончание  длинной  и
скучноватой речи, наградила оратора умеренными аплодисментами.
     - Ќу,   что,   понравилась  речь?  Ѓудете  еще  слушать?  -  иронически
спрашивала Ќевзгодина Њаргарита ‚асильевна.
     - Џлоха.  Ћратор  пересолил даже  и  длЯ  москвича.  Љосицкий  наверное
сконфузилсЯ,  узнавши,  что он европейский ученый. Ѓедный! …му опЯть не дают
покоЯ! - заметил Ќевзгодин.
     „ействительно,  к юбилЯру подходили со всех сторон,  чтобы чокнутьсЯ. €
он  благодарил,  пожимаЯ  руки  и  целуЯсь  с  коллегами  и  более  близкими
знакомыми. …му то и дело подливали в бокал шампанского.
     - ‘колько  примет  он  сегоднЯ  поцелуев!   -  заметила,  усмехнувшись,
Њаргарита ‚асильевна.
     - –еловатьсЯ - московский обычай.
     - €  ругать тех,  кого  только что  целовали,  тоже  московский обычай.
Џрофессора его свЯто держатсЯ.
     - “ж вы слишком на них нападаете,  Њаргарита ‚асильевна...  Љосицкого к
тому же все любЯт...
     - џ ведь знаю эту среду. Ќасмотрелась.
     - € что же?..
     - ‹ицемеры и сплетники не хуже других...  Љосицкого любЯт,  а послушали
бы, что про него говорЯт его же друзьЯ...
     - ‘мотрите, Њаргарита ‚асильевна! "Њатримониальное право"* направлЯетсЯ
к своему верноподданному.
     ______________
     * супружеское право (от лат. matrimonialis).

     - Љого это вы так зовете?
     - ’ак  в  мое  времЯ студенты звали жену  ЂндреЯ Њихайлыча.  ‚ы  с  ней
знакомы?
     - Ќет.
     - Ќу и бабец...  Я вам скажу!.. Ћна хочет, кажетсЯ, дать представление:
публично расцеловать ЂндреЯ Њихайлыча. Ћна ведь дама отважнаЯ, Я ее знавал!
     Ќо этого не случилось.
     Џравда, монументальнаЯ, всЯ сиЯющаЯ и торжественнаЯ профессорша с самым
решительным видом подошла к  юбилЯру,  но,  по-видимому,  не имела намерениЯ
засвидетельствовать публичным поцелуем свою преданность и любовь.
     Ћна   невольно  взглЯнула  сверху  вниз  с   некоторым,   не   лишенным
восторженности,   изумлением  на   своего   крошечного  перед   нею   ЂндреЯ
Њихайловича,  которого считала не  только  не  орлом,  а  скорее вороной,  и
который вдруг оказалсЯ, по словам –ветницкого, таким знаменитым человеком, -
и с чувством проговорила:
     - ’вое здоровье, Ђндрей Њихайлыч! Љак Я счастлива за тебЯ!
     Ћна отхлебнула из бокала и,  словно боЯсь,  как бы "знаменитый человек"
не  возгордилсЯ после  юбилеЯ и  не  вышел из  ее  повиновениЯ,  внушительно
прибавила, понижаЯ до шепота свой густой низкий голос:
     - Ѓороду оботри... Ќа ней крошки... „а не пей много... ђаскиснешь!
     - Ћботру, ‚аренька... џ немного, ‚аренька... € Я чувствую себЯ отлично,
‚аренька!  -  покорно ответил Ђндрей Њихайлович и  тотчас же стал перебирать
бороду своими маленькими костлЯвыми пальцами.
     “бедившись,  что слава не  испортила юбилЯра,  она улыбнулась ему такой
приЯтной улыбкой,  какую он  видел изредка и  всегда только при  публике,  и
вернулась на свое место.
     Џрисел наконец и юбилЯр. Ќо, увы, - сидеть ему пришлось недолго.
     ‚след за  –ветницким говорили речи еще два профессора и  -  надо отдать
справедливость   -   не   особенно   злоупотребили   вниманием   юбилЯра   и
многочисленных  слушателей.   ‚ероЯтно,   в   качестве   профессоров  других
факультетов (один был  математик,  другой -  химик) они упомЯнули о  научных
заслугах ЂндреЯ Њихайловича в общих чертах,  не переходЯ пределов юбилейного
славословиЯ, и не приводили в смущение юбилЯра гиперболическими сравнениЯми.
     ‘тремительно поднЯвшийсЯ со стула после них €ван Џетрович ‡венигородцев
начал с того,  что скромно,  потупив свои глазки в тарелку, просил у юбилЯра
позволениЯ сказать "всего несколько слов",  а  говорил,  однако,  по крайней
мере  с  четверть часа,  заставив половых,  только  что  вошедших с  блюдами
жаркого,  замереть в неподвижных позах и слушать вместе с публикой,  с какою
необыкновенною легкостью выбрасывал он  периоды за  периодами,  один другого
глаже,  закругленнее и красивее,  с тою нежною,  почти вкрадчивою интонацией
своего  мЯгкого  тенорка,  котораЯ приЯтно ласкала слух,  придаваЯ речи  тон
задушевности.  Џри этом ни одной затруднительной паузы, ни малейшей запинки,
словно бы в  горле ‡венигородцева помещалсЯ исправный органчик,  исполнЯвший
только что заведенное попурри.
     …го речь именно представлЯла собою легонькое попурри,  которое и юбилЯр
и  присутствующаЯ публика слушали с  удовольствием,  хотЯ и  затруднились бы
передать содержание этой музыки приЯтных,  красивых и  подчас хлестких фраз,
касавшихсЯ слегка всевозможных тем. ‚осхвалЯЯ юбилЯра, как одного из стойких
и  энергичных хранителей заветов и носителей идеалов,  не погасившего в себе
духа,  оратор затем говорил обо всем понемногу:  о  заветах ѓрановского,  об
идеалах лучших людей,  о  науке,  о  правде в  жизни и  жизни в  правде,  об
обществах  грамотности,  юридическом и  психологическом,  в  которых  юбилЯр
работает не покладаЯ рук, об интеллигенции и народе, о литературе, искусстве
и  поэзии и  о  любви москвичей к  своим избранным людЯм,  как глубокочтимый
юбилЯр.  ‘равнив затем его деЯтельность с  Ярким огоньком маЯка,  который во
мраке ночи служит предостерегательной звездочкой длЯ пловцов,  оратор весьма
ловко перешел к пожеланию, чтобы у нас было бы побольше таких огоньков, Ярко
светЯщихсЯ среди мрака нашей жизни, и эффектно закончил следующей тирадой:
     - €  тогда,  господа,  будет  кругом светлее,  и  тогда скорее наступит
царство знаниЯ и красоты,  добра и правды...  ’ак поднимем же наши бокалы за
одного  из  лучших  и  достойнейших представителей этих  вечных  начал,  без
которых так  несовершенна,  так бесплодна жизнь,  за  дорогого нашего ЂндреЯ
Њихайловича!
     €  с  этими словами €ван Џетрович,  с поднЯтым бокалом в руке,  побежал
целовать юбилЯра, и в ту же минуту половые стали разносить жаркое.
     ‹юбимому  оратору,  часто  доставлЯвшему  удовольствие  своими  речами,
благодарные москвичи дружно поаплодировали. Њногие подходили пожать ему руку
за прочувствованную речь, а один из его приЯтелей назвал его ѓамбеттой.
     ‘оседка  Ќевзгодина  пришла  просто  в   восторг  и  громко  удивлЯлась
способности €вана Џетровича говорить так просто, задушевно и красноречиво.
     - €ван Џетрович мастер!  Ћн когда угодно скажет речь!  - заметил кто-то
благотворительной даме,  тоже не  лишенной способности говорить без удержа о
благотворительности.
     - ђазбудите €вана  Џетровича ночью  и  попросите речь  -  он  мигом  ее
произнесет! - подтвердил какой-то господин.
     Ќаступила маленькаЯ передышка.  ‚се занЯлись жарким.  Џочтенный юбилЯр,
пользуЯсь перерывом,  пришел несколько в  себЯ  и  торопливо жевал остатками
своих зубов рЯбчика.
     - Ђ ведь хорошо,  Ђндрей Њихайлыч! - шепнул его друг –ветницкий, только
что покончивший изрЯдный кусок индейки и запивший ее шампанским.  - Ћтлично,
брат!  -  прибавил он, дружески потрепав ЂндреЯ Њихайловича по коленке своею
широкою волосатою рукой.
     ћбилЯр растроганно улыбнулсЯ и положил себе салату.
     - € главное, знаешь ли что?
     - —то, голубчик?
     - Ђ  то,  что  на  твоем  юбилее  нет  никакой  натЯнутости.  Џросто  и
задушевно. € все хорошие люди собрались... Ќебось Ќайденов не осмелилсЯ... €
многие другие... ‡нают, что им не место здесь...
     - „а...  это ты  верно:  именно задушевно.  “ж и  Я  не знаю,  за что Я
удостоилсЯ такой чести...  Џросто не могу понЯть... € утром... эти адреса...
Ћт товарищей, от студентов... ‡а что?
     - Ќе скромничай,  Ђндрей Њихайлыч. ‡начит, есть за что... ’ы, во всЯком
случае,  величина...  понимаешь -  сила,  крупнаЯ величина!  Џоверь мне... џ
кое-что понимаю...  џ  не  дурак,  надеюсь!  -  вызывающе прибавил несколько
заплетающимсЯ Языком  коренастый  профессор,  основательно  знакомившийсЯ во
времЯ речей с винами разных сортов.
     - —то ты,  что ты,  ‹ев Ђлександрыч!..  ’ы ведь у нас...  слава богу...
известный умница.
     - €  живи  мы,  например,  с  тобою во  ”ранции или  в  Ђнглии,  Ђндрей
Њихайлыч, мы бы...
     Џрофессор многозначительно улыбнулсЯ.
     - Њы бы...  давно были министрами,  Ђндрей Њихайлыч...  ‚от что Я  тебе
скажу, дорогой мой коллега! - самоуверенно досказал профессор и налил себе и
юбилЯру шампанского, предлагаЯ выпить.
     ‚ это времЯ среди шумного говора раздалось чье-то громкое восклицание:
     - Ќиколай ‘ергеич хочет говорить... Ќиколай ‘ергеич!
     - Ќиколай  ‘ергеич будет  говорить!  -  повторило несколько голосов,  и
мужских и женских.
     - ’сс, тсс! - раздалось со всех сторон.
     ‚ зале почти мгновенно наступила мертваЯ тишина.
     ‚се глаза устремились на статную,  высокую фигуру ‡аречного и  обратили
внимание на  то,  что Ќиколай ‘ергеевич,  обыкновенно спокойный перед своими
речами, сегоднЯ, казалось, был взволнован. ‹ицо его слегка побледнело и было
напрЯженно-серьезно.  Ѓрови нахмурились,  и  полноватаЯ рука нервно теребила
бороду. ‚ блестевших красивых глазах было что-то вызывающее.
     Ћдна только Њаргарита ‚асильевна не глЯдела на мужа. Ћна опустила глаза
и уже заранее относилась враждебно к тому, что будет говорить муж.
     Њногие дамы бросали завистливые взглЯды на счастливицу,  у  которой муж
такой замечательный человек и  такой красавец и  притом влюбленный в нее,  и
находили, что она недостаточно ценит такого мужа.
     ‚зглЯнула  на  Њаргариту  ‚асильевну  и  Ђносова.  ‚зглЯнула  и,  точно
окончательно разрешившаЯ свои  сомнениЯ,  отвела взглЯд и,  слегка подавшись
вперед  своим  роскошным  бюстом,   приготовилась  слушать,  внимательнаЯ  и
серьезнаЯ,  чувствуЯ себЯ вполне одинокой среди этой толпы,  где у  нее было
так много знакомых.
     "Ђ ‡аречный -  сила в  Њоскве,  и  как здесь его почитают!" -  невольно
думал Ќевзгодин,  замечаЯ общее напрЯженное внимание и  восторженные лица  у
многих дам и молодых людей.
     Џрошла небольшаЯ пауза,  и ‡аречный,  бросив взглЯд на жену, начал свою
речь, обращаЯсь к юбилЯру, но говорЯ ее исключительно длЯ ђиты.


        XI

     ‘легка вибрирующим от волнениЯ,  но уверенным и звучным голосом, хорошо
слышным в дальних концах зала,  ‡аречный сказал,  что не станет повторЯть ни
об ученых заслугах юбилЯра, ни об его отзывчивости на все хорошее и честное,
ни  об  его  скромности и  доброте.  Ћб  этом говорили другие,  и  это  всем
известно.
     - Ќо Я считаю долгом обратить особенное внимание всех здесь собравшихсЯ
почитателей ваших, Ђндрей Њихайлович, - продолжал оратор, слегка повышаЯ тон
и словно бы подчеркиваЯ,  - на нечто другое и, по моему мнению, более важное
с  общественной точки зрениЯ,  -  это на то скромное,  некрикливое и в то же
времЯ воистину мужское упорство,  с  каким вы шли по трудному и нередко даже
тернистому пути  профессора,  не  поступаЯсь своими  заветными убеждениЯми и
стараЯсь, поскольку это было возможно, проводить свои принципы, и, во всЯком
случае,  трусливо не  таили их даже и  тогда,  когда приложение их не всегда
могло иметь место.  Ќадо,  повторЯю,  иметь неистощимый запас любви к своему
делу и много нравственного мужества,  чтобы в течение тридцати лет, несмотрЯ
на неблагоприЯтные подчас условиЯ, ЯвлЯющиесЯ нередко непрошеными спутниками
деЯтельности порЯдочных людей,  не покидать,  как доблестный часовой, своего
обЯзывающего поста  и  высоко  держать светоч знаниЯ,  охранЯЯ независимость
науки по крайней мере в своей аудитории. € - что всего удивительнее - долгие
годы трудового служениЯ не  иссушили вас,  не сделали равнодушным к  добру и
злу. ‚ы не растерЯли на жизненном пути своих идеалов, не предавали их страха
ради иудейска,  увеличиваЯ собою рЯды маловеров и отступников, и, случалось,
переживали трудные времена,  когда торжествующими идеалами были не ваши,  не
падали духом оттого,  что таких,  как вы,  мало, а малодушных - большинство.
’аким образом,  вы,  Ђндрей Њихайлович,  всей своей деЯтельностью даете всем
нам поучительный пример настоЯщего пониманиЯ общественного долга и блестЯщее
решение этического вопроса,  ЯвлЯющегосЯ длЯ многих мучительным и спорным, а
длЯ  некоторых теоретиков и  мечтателей,  знающих жизнь  только по  книгам и
думающих,  что  она  легко  укладываетсЯ в  беспредельности героических,  но
бесплодных  стремлений,   к   сожалению,   и   поводом  к  несправедливым  и
оскорбительным  обвинениЯм.   ‚опрос  этот  стар,   как  мир:  что  лучше  и
плодотворнее -  делать ли возможно хорошее,  хотЯ, быть может, и не в полном
его объеме,  ЯвлЯЯсь скромным работником небольшого,  но честного дела,  или
же,  усомнившись в  возможности сделать желательное,  бросить любимое дело и
горделиво отойти,  потешив на  времЯ себЯ  призраком геройства,  в  сущности
никому  не  нужного  и  бесплодного?  Ќесколько  поколений  ваших  учеников,
обЯзанных вам  не  одними  только  знаниЯми,  и  ваш  сегоднЯшний праздник -
красноречивый ответ на этот вопрос!
     ‚зрыв  бурных рукоплесканий не  дал  продолжать ‡аречному.  ‘лова  его,
видимо,  нравились,  отвечаЯ  настроению и  взглЯдам большинства слушателей.
Љаждый  как   будто   внутренне  удовлетворЯлсЯ  и   придавал  еще   большую
значительность и  своим маленьким делам,  и  своим маленьким стремлениЯм,  и
всей своей безмЯтежно-эгоистической жизни.
     Ќевзгодин впервые слушал ‡аречного.
     „алеко не из его поклонников,  он с  первых же слов молодого профессора
почувствовал силу  его  таланта и  с  возраставшим вниманием слушал оратора,
отдаваЯсь,  как художник,  обаЯнию и самой речи, и гибкого, выразительного и
по временам страстного голоса ‡аречного.
     "Pro domo sua!"* - подумал он и взглЯнул на Њаргариту ‚асильевну.
     ______________
     * ‚ защиту себЯ и своих дел! (лат.: за свой дом.)

     € она, казалось, внимательно слушала мужа.
     Љогда  смолк взрыв рукоплесканий и  снова воцарилась тишина,  ‡аречный,
казалось,  еще  с  большей страстностью и  с  большим красноречием продолжал
развивать  ту   же  тему.   Ћн  снова  говорил  о   бесполезности  и   вреде
бессмысленного геройства,  хотЯ и допускал,  что бывают такие случаи,  когда
должно  принести в  жертву  даже  любовь к  делу.  Ћн  пользовалсЯ юбилЯром,
приписываЯ ему,  уже осовевшему от  умилениЯ,  ту  борьбу в  минуты сомнений
между  желанием бросить все  и  чувством долга,  которой в  действительности
почтенный Ђндрей  Њихайлович никогда не  испытывал,  не  имеЯ  ни  малейшего
желаниЯ "бросать все" и быть изведенным супругой; и мудрость змиЯ, и чистоту
горлицы,  и  те соображениЯ о  науке и об оставлении молодежи без настоЯщего
руководительства, которые будто бы удерживали юбилЯра на его посту в тЯжелые
минуты уныниЯ;  соображениЯ,  которых Ђндрей Њихайлович никогда не  имел,  а
просто тЯнул добросовестно лЯмку, не делаЯ никому зла по своему добродушию.
     Љогда Ќиколай ‘ергеевич кончил, в зале стоЯл гул от рукоплесканий. „амы
махали платками.  Џочти все  поднЯлись со  своих мест и  спешили пожать руку
‡аречного. ‚езде раздавались восклицаниЯ восторга. …му устроили овацию.
     - ЏревосходнаЯ  речь.  џ  иду  пожать  руку  вашему  талантливому мужу,
Њаргарита ‚асильевна! - проговорила несколько возбужденнаЯ ЂглаЯ Џетровна.
     €, поднимаЯсь, спросила:
     - Ђ вы не пойдете?
     - Ќет.
     - Ђ  ваше  сочувствие,  Я  думаю,  ему  дороже сочувствиЯ всех  нас!  -
полушутЯ кинула Ђносова и  тихо  двинулась,  степенно и  величаво отвечаЯ на
поклоны знакомых.
     - Ќу, а вы что скажете о речи мужа, ‚асилий ‚асильич?
     - “ вашего мужа ораторский талант. ђечь талантлива по форме.
     - Ђ содержание?
     - ‘пециально отечественное.  Ћправдание получки  жалованьЯ возвышенными
соображениЯми.
     - Ђ все в восторге.
     ‚  это времЯ невдалеке от них раздалсЯ громкий голос высокого старика с
большой седой бородой, который, обращаЯсь к сидевшей с ним рЯдом молоденькой
девушке, произнес:
     - џ помню,  Ќиниша,  как в этой же самой зале, говорил Џирогов на своем
юбилее. Ћн не то говорил, что говорЯт нынче молодые профессора.
     Ќевзгодин и Њаргарита ‚асильевна прислушивались.
     - Ђ что он, папочка, говорил?
     - Њногое,  но  особенно живо  врезались в  моей  памЯти следующие слова
Џирогова, обращенные к профессорам: "Џоступитесь вашим служебным положением,
пожертвуйте тем,  что даетсЯ зависимостью положениЯ,  и  вы  получите полную
свободу мысли и  слова!.."  теперь дают  совсем другие советы!  -  негодующе
прибавил старик.
     - Ќе все в восторге, Њаргарита ‚асильевна. Љто этот старик?
     - ђазве  вы  не  знаете  -   это  ‹унишев.  €нтересный  старик.  Ѓывший
профессор,  потом доброволец солдат в Љрымскую войну, затем гарибальдиец и с
тех пор непримиримый земец.
     Њежду тем снова начались речи,  но  уставший юбилЯр слушал их  сидЯ,  и
публика после ‡аречного уже не с прежним вниманием слушала ораторов.
     ‚стали из-за  стола часов в  десЯть,  и  Њаргарита ‚асильевна тотчас же
уехала.  Ќевзгодин проводил ее до подъезда и  обещал заехать к ней на другой
же день.
     ‚озвратившись в залу, он встретилсЯ лицом к лицу с Ђносовой.
     Џри виде Ќевзгодина ЂглаЯ Џетровна, казалось, была изумлена, и с ее губ
сорвалось:
     - Ђ Я думала...
     - —то вы думали?
     - —то вы уехали, как только скрылась Њаргарита ‚асильевна! - насмешливо
кинула Ђносова.
     - Љак видите,  вы ошиблись. џ только проводил Њаргариту ‚асильевну. Њне
еще хочетсЯ посмотреть, что здесь делаетсЯ.
     - ЋпЯть говорЯт речи.  ‡амучили ЂндреЯ Њихайлыча.  Ќу,  прощайте,  и  Я
уезжаю.
     €,  внезапно поднимаЯ на Ќевзгодина взглЯд, полный чарующей ласковости,
она крепко пожала его руку и тихо бросила:
     - Џриезжайте же поскорей ко мне.  џ очень буду рада вас видеть и с вами
поспорить.
     Џроговорив эти слова, она вспыхнула и торопливо вышла из залы.


        XII

     Ќа  следующий день во всех московских газетах поЯвились более или менее
подробные отчеты о  праздновании юбилеЯ Љосицкого.  ђазносЯ славу почтенного
профессора по  стогнам*  Њосквы,  составители заметок,  обладавшие некоторой
художественной фантазией и  не совсем равнодушные к  возвышенному слогу,  не
обошлись,  как  водитсЯ,  в  своих описаниЯх без  тех риторических прикрас и
гиперболических сравнений,  которые  так  нравЯтсЯ  большинству читателей  и
особенно читательниц.
     ______________
     * площадЯм, улицам (устар., книжн.).

     Ђ один репортер,  очевидно,  подающий большие надежды, ухитрилсЯ начать
свою заметку довольно оригинальным вступлением,  не достигшим, впрочем, цели
автора:  быть приЯтным юбилЯру. Џо крайней мере, Ђндрей Њихайлович морщилсЯ,
когда после утреннего чаЯ читал, облаченный в свой старенький халат и сидЯ у
письменного стола,  такие  строки,  неожиданно следовавшие после  заголовка:
"ћбилей Ђ.Њ.Љосицкого":
     "‚зглЯни,   читатель,  на  этого  худенького,  маленького,  неказистого
старичка с седою клинообразною бородкой, окаймлЯющей морщинистое доброе лицо
с  длинным,  красным  и  глубокомысленным  носом  ученого,  с  маленькими  и
светлыми,   как  у  чижика,   или,   вернее,   как  у  канарейки,  глазками,
необыкновенно  умными  и  в  то  же  времЯ  кроткими,   отражающими  чистую,
бесхитростную душу русского человека не  от мира сего.  Ќо в  этом тщедушном
тельце  чувствуетсЯ  сильный  и  пытливый  дух  научного  исследователЯ.  Ћн
улыбаетсЯ.  Ћн растроган.  Ћн умилен. Ћн сконфужен. ‘лезы волнениЯ дрожат на
его  ресницах...  ќто  глубокочтимый  юбилЯр,  вступающий  в  пиршественный,
залитой огнЯми зал  "ќрмитажа" и  встреченный такими бурными рукоплесканиЯми
многочисленных почитателей и  почитательниц его  ученой  деЯтельности,  что,
казалось, вот-вот обрушатсЯ своды пышного чертога".
     ‚идимо недовольный, Ђндрей Њихайлович тихонько ворчал:
     - € к чему понадобилсЯ ему мой нос!.. Љакое ему дело до носа! € что это
за  фамильЯрный тон!  "‚зглЯни на  этого  маленького,  худенького старичка!"
"ѓлаза,  как у чижика!" „урак!  "‚ тщедушном тельце..." Ѓолван!  Ћчень нужно
читателЯм знать,  какого Я  сложениЯ!..  “жасно глупо и нахально нынче стали
писать в газетах! - заключил старик.
     €,  не  дочитав отчета,  он  засунул газету в  глубь  Ящика письменного
стола,  чтобы ‚аренька ее не видала и не могла воспользоватьсЯ в своих видах
каким-нибудь из сравнений репортера.
     Љ   огорчению  многих  застольных  ораторов,   всех   речей  газеты  не
напечатали,  - длЯ этого потребовалсЯ бы по крайней мере целый печатный лист
мелкого  шрифта  в  отдельном  приложении.  –еликом  были  помещены  только:
ответнаЯ маленькаЯ речь  юбилЯра  и  речи  ‡аречного и  ‡венигородцева,  как
имевшие  больший  успех.  Ћстальные ораторы -  а  всех  их  было,  вместе  с
говорившими после  обеда,  двадцать два  человека -  были  названы,  и  речи
некоторых из них,  преимущественно людей более или менее известных, переданы
в сокращении.
     Ќечего и  говорить,  что большаЯ часть газет отнеслась сочувственно и к
юбилЯру и к его чествованию.  „а и нельзЯ было иначе.  Ђндрей Њихайлович был
добродушный человек,  не  грешил литературой и  не стоЯл близко ни к  какому
литературному кружку,  следовательно, поводов к неприЯзни и не могло быть. Ђ
кроме того, он не играл никакой заметной общественной роли и, таким образом,
не возбуждал ни в  ком зависти.  ‚ероЯтно,  и это было одной из причин,  что
ЂндреЯ Њихайловича все  любили и  юбилей его  вызвал общее сочувствие как  в
печати, так и в обществе.
     €сключение составлЯли только две газеты.
     Ћбе они -  одна стараЯ,  другаЯ из  новых -  были хорошо известны своим
"особым"  направлением и  тою  откровенною отвагой,  с  какой  они  обличали
сограждан   вообще   и   профессоров   и   литераторов   в   особенности  за
недостаточность будто бы патриотических и вообще возвышенных чувств.
     Ћдна из них, по молодости еще недостаточно опытнаЯ, поместила об юбилее
с  десЯток сухих строчек,  словно бы не придаваЯ ему никакого значениЯ и  не
интересуЯсь его  подробностЯми.  „ругаЯ,  напротив,  воспользовалась случаем
показать свою бдительность и  не  только поместила полностью речи нескольких
ораторов,  подвергнув речь  ‡аречного даже  маленькой переработке и  отметив
курсивом места,  свидетельствующие о  вредном образе мыслей ораторов,  но  и
предпослала  отчету  пикантную  статью  без  подписи,  под  заглавием  "Ќаши
профессора".
     Ђвтор  не  имел  ничего  против  празднованиЯ  Љосицким  юбилеЯ,  хотЯ,
конечно,  не в той форме и не при той обстановке,  как это было устроено, но
выражал  сожаление,   что  чествуютсЯ  профессора,   далеко  не   выдающиесЯ
какими-нибудь  учеными заслугами,  а  между  тем  юбилей  такого знаменитого
ученого,  как Ђ.џ.Ќайденов, прошел без всЯкого чествованиЯ. "Ќе потому ли, -
спрашивал автор, - что г.Љосицкий по своей бесхарактерности и простодушию, в
иных  случаЯх  неуместному  и  даже  вредному,   не  противодействует  и  не
отшатываетсЯ от  той,  к  счастью,  небольшой  клики  свивших  здесь  гнезда
профессоров,  которые,  под  личиной  показной благонамеренности,  скорбЯт о
старом  университетском уставе,  желаЯ  сделать университет свободной ареной
длЯ пропаганды зловредных учений, а студентов - демагогами?" “дивлЯЯсь затем
"свЯтой  наивности"  г.Љосицкого,   не  умевшего  понЯть,  что  его  юбилеем
воспользовались "либеральные проходимцы" как  предлогом длЯ демонстрации,  а
вовсе не ради его заслуг, действительно более чем скромных, - автор "глубоко
скорбел" за юбилЯра,  которому, "на старости лет и в чине тайного советника,
пришлось  очутитьсЯ  за   обедом   в   пестром  обществе  Явных   и   тайных
недоброжелателей  исконных  русских  начал  и  выслушивать  некоторые  речи,
возможные разве  только в  парижских клубах времен революции.  ‚от  до  чего
доводЯт человека,  хотЯ  и  благонамеренного,  бесхарактерность и  погонЯ за
рукоплесканиЯми толпы!".
     Ћбработав юбилЯра,  неизвестный автор перешел к  речам и  тут  уже  дал
полную волю резвости своего пера. Ћтметив вскользь места опасные в некоторых
речах и назвав речь ‡венигородцева нелепою, но не особенно опасною болтовней
"либерального горохового шута",  он  с  каким-то  особенным  озлоблением,  в
котором слышалось что-то  личное,  точно сводились какие-то счеты,  напал на
речь ЌиколаЯ ‘ергеевича ‡аречного и, пользуЯсь ею, извращенно напечатанною в
отчете,  метал молнии,  возмущалсЯ, негодовал, злилсЯ и высмеивал, умышленно
делаЯ натЯжки, и с наглой бесцеремонностью давал выражениЯм ‡аречного не тот
смысл, какой в них заключалсЯ.
     "€  такие речи  говорит профессор!  €  такой человек -  идол студентов!
Ѓедный университет! Ќесчастные студенты!"
     ’акими эффектными словами заканчивалась статьЯ.
     ‚се  удивлЯлись не  тому,  что  газета говорила обычным своим тоном,  а
главным образом тому,  каким образом произнесенные за  обедом речи  попали в
газету?  Ќикого из  сотрудников ее,  конечно,  не  было на обеде...  Ќа него
допускались лица по выбору и,  конечно,  не из числа поклонников газеты... €
тем  не  менее  было  очевидно,   что  текст  речей  сообщен  кем-нибудь  из
участников...
     Ќикто и не догадывалсЯ,  что вдохновителем этой статьи был Ќайденов,  а
автором -  один  из  присутствовавших на  обеде,  доцент Џерелесов,  молодой
человек,  тихий,  скромный и  обЯзательный,  по-видимому искренний сторонник
того профессорского кружка,  к которому принадлежал ‡аречный,  и,  казалось,
большой почитатель ЌиколаЯ ‘ергеевича,  с  которым находилсЯ в  самых лучших
отношениЯх.
     Ћн  лет пЯть как был доцентом и  читал необЯзательный курс по  одной из
отраслей той же науки, котораЯ была специальностью ‡аречного и Ќайденова.
     ‘пособный,  трудолюбивый и усидчивый,  знавший предмет,  быть может, не
хуже ‡аречного,  хотЯ и  не  обладавший его  талантливостью,  он  втайне ему
завидовал,  питаЯ к  нему неприЯзнь только потому,  что тот занимал кафедру,
которой так  жаждал  сам  Џерелесов и  не  получал в  других  университетах.
‡ависть и неприЯзнь росли по мере того, как падали надежды получить желанное
место,  и  по мере того,  как увеличивалась популЯрность ЌиколаЯ ‘ергеевича.
Ћдин  из  тех  больших  самолюбцев,  считающих  себЯ  непризнанными гениЯми,
которые  умеют  скрывать  от  людей  свои  горделивые  вожделениЯ под  видом
скромности  и  непритЯзательности  самого  обыкновенного  и  ни  на  что  не
претендующего человека и которые слишком трусливы, чтоб действовать открыто,
Џерелесов воспользовалсЯ первым же  представившимсЯ ему случаем сыграть роль
€уды, в надежде свернуть шею ‡аречному.
     Ћхваченный этой мыслью,  он не понимал,  что был лишь игрушкой в  руках
Ќайденова.
     ЌесмотрЯ на  свое пренебрежительное,  по-видимому,  отношение к  юбилею
Љосицкого и  к  его  заслугам,  старый профессор все-таки  злобствовал,  что
Љосицкого будут  чествовать,  а  его,  Ќайденова,  несмотрЯ  на  его  ученые
заслуги,   публично  не   чествовали;   юбилей  его  в   прошлом  году  имел
исключительно официальный характер.  €  в  когда-то  популЯрном  профессоре,
далеко не равнодушном прежде к овациЯм,  невольно поднималась глухаЯ зависть
к  тому человеку,  который будет награжден ими хотЯ бы и не по заслугам.  Ћт
этого  еще  обиднее!   Ќайденов  необыкновенно  интересовалсЯ  подробностЯми
юбилейного праздника - недаром же он звал ‡аречного рассказать о них.
     Ќо когда еще ‡аречный приедет?..
     € Ќайденов,  встретивший Џерелесова утром,  в день юбилеЯ,  обрадованно
подошел к доценту и просил его приехать прЯмо с обеда к нему рассказать, что
было на юбилейном торжестве ЂндреЯ Њихайловича.
     - ќтим вы мне доставите большое удовольствие! - промолвил старик.
     Џерелесов тотчас же охотно согласилсЯ.
     - € какие речи будут говорить - сообщите.
     - ‘ удовольствием.
     - “  вас,  сколько помнитсЯ,  памЯть была изумительнаЯ,  когда вы  были
студентом. ‘охранилась она?
     - ‚полне.
     - ‡начит,  Я вполне удовлетворю свое стариковское любопытство.  Ѓольшое
вам спасибо.
     €, протЯгиваЯ доценту руку, Ќайденов почему-то прибавил:
     - Ђ чтоб не было лишних сплетен, пусть лучше ваш визит ко мне останетсЯ
между нами.
     - џ  вообще не разговорчив,  Ђристарх џковлевич!  -  скромно проговорил
Џерелесов.
     - €  умно  поступаете.  ђечь  -  серебро,  а  молчание -  золото.  ’ак,
смотрите, не засиживайтесь в "ќрмитаже".
     Ќадо   отдать   справедливость  доценту.   Ћн   д