Љонстантин ‚агинов. ЉозлинаЯ песнь

Ћцените этот текст:
Љонстантин ‚агинов. ЉозлинаЯ песнь

---------------------------------------------------------------
Origin: "Љнижный шкаф" ЂндреЯ Ќоскова и Ќ.ЉолпиЯ
---------------------------------------------------------------

Џђ…„€‘‹Ћ‚€…, произнесенное поЯвлЯющимсЯ автором
Џетербург окрашен длЯ менЯ с некоторых пор в зеленоватый цвет,
мерцающий и мигающий, цвет ужасный, фосфорический. € на домах, и на лицах, и
в душах дрожит зеленоватый огонек, ехидный и подхихикивающий. Њигнет огонек
-- и не Џетр Џетрович перед тобой, а липкий гад; взметнетсЯ огонек -- и ты
сам хуже гада; и по улицам не люди ходЯт: заглЯнешь под шлЯпку -- змеинаЯ
голова; всмотришьсЯ в старушку -- жаба сидит и животом движет. Ђ молодые
люди каждый с мечтой особенной: инженер обЯзательно хочет гавайскую музыку
услышать, студент -- поэффектнее повеситьсЯ, школьник -- ребенком
обзавестись, чтоб силу мужскую доказать. ‡айдешь в магазин -- бывший генерал
за прилавком стоит и заученно улыбаетсЯ; войдешь в музей -- водитель знает,
что лжет, и лгать продолжает. Ќе люблю Я Џетербурга, кончилась мечта моЯ.

Џђ…„€‘‹Ћ‚€…, произнесенное поЯвившимсЯ автором
’еперь нет Џетербурга. …сть ‹енинград; но ‹енинград нас не касаетсЯ --
автор по профессии гробовщик, а не колыбельных дел мастер. Џокажешь ему
гробик -- сейчас постукает и узнает, из какого материала сделан, как давно,
каким мастером, и даже родителей покойника припомнит. ‚от сейчас автор
готовит гробик двадцати семи годам своей жизни. ‡анЯт он ужасно. Ќо не
думайте, что с целью какой-нибудь гробик он изготовлЯет, просто страсть у
него такаЯ. Џоведет носиком -- трупом пахнет; значит, гроб нужен. € любит он
своих покойников, и ходит за ними еще при жизни, и ручки им жмет, и
заговаривает, и исподволь доски заготовлЯет, гвоздики закупает, кружев по
случаю достает.

ѓлава I ’…Џ’і‹Љ€Ќ

‚ городе ежегодно звездные ночи сменЯлись белыми ночами. ‚ городе жило
загадочное существо -- ’ептелкин. …го часто можно было видеть идущего с
чайником в общественную столовую за кипЯтком, окруженного нимфами и
сатирами. Џрекрасные рощи благоухали длЯ него в самых смрадных местах, и
жеманные статуи, наследие восемнадцатого века, казались ему сиЯющими
солнцами из пентелийского мрамора. ’олько иногда подымал ’ептелкин огромные,
Ясные глаза свои -- и тогда видел себЯ в пустыне.
ЃезроднаЯ, клубЯщаЯсЯ пустынЯ, принимающаЯ различные формы. ЏодыметсЯ
тЯжелый песок, спиралью вьетсЯ к невыносимому небу, окаменевает в колонны,
песчаные волны возносЯтсЯ и застывают в стены, приподниметсЯ столбик пыли,
взмахнет ветер верхушкой -- и человек готов, соединЯтсЯ песчинки, и вырастут
в деревьЯ, и чудные плоды мерцают.
Ћдним из самых непрочных столбиков пыли была длЯ ’ептелкина ЊарьЯ
Џетровна „алматова. ЋдетаЯ в шумЯщее шелковое платье, ЯвлЯлась она ему
чем-то неизменным в изменчивости. € когда он встречалсЯ с ней, казалось ему,
что она соединЯет мир в стройное и гармоническое единство.
Ќо это бывало только иногда. Ћбычно ’ептелкин верил в глубокую
неизменность человечества: возникшее раз, оно, подобно растению, приносит
цветы, переходЯщие в плоды, а плоды рассыпаютсЯ на семена.
‚се казалось ’ептелкину таким рассыпавшимсЯ плодом. Ћн жил в постоЯнном
ощущении разлагающейсЯ оболочки, сгнивающих семЯн, среди уже возносЯщихсЯ
ростков.
„лЯ него от сгнивающей оболочки поднимались тончайшие эманации,
принимавшие различные формы.
‚ семь часов вечера ’ептелкин вернулсЯ с кипЯтком в свою комнату и
углубилсЯ в бессмысленнейшее и ненужнейшее занЯтие. Ћн писал трактат о
каком-то неизвестном поэте, чтоб прочесть его кружку засыпающих дам и
восхищающихсЯ юношей. ‘тавилсЯ столик, на столик лампа под цветным абажуром
и цветок в горшочке. ‘адились полукругом, и он то поднимал глаза в
восхищении к потолку, то опускал к исписанным листкам. ‚ этот вечер
’ептелкин должен был читать. Њашинально взглЯнув на часы, он сложил
исписанные листки и вышел. Ћн жил на второй улице „еревенской Ѓедноты.
’равка росла меж камней, и дети пели непристойные песни. ’орговка блестЯщими
семечками долго шла за ним и упрашивала его купить остаток. Ћн посмотрел на
нее, но ее не заметил. Ќа углу он встретилсЯ с Њарьей Џетровной „алматовой и
Ќаташей ѓолубец. Џерламутровый свет, казалось ему, исходил от них.
‘клонившись, он поцеловал у них ручки.
Ќикто не знал, как ’ептелкин жаждал возрождениЯ. -- †енитьсЯ хочу, --
часто шептал он, оставаЯсь с квартирной хозЯйкой наедине. ‚ такие часы лежал
он на своем вЯзаном голубом одеЯле, длинный, худой, с седеющими сухими
волосами. ЉвартирнаЯ хозЯйка, многолюбиваЯ натура, расплывшеесЯ горой
существо, сидела у ног его и тщетно соблазнЯла пышностью своих форм. ќто
была сомнительнаЯ дворЯнка, мнимо владевшаЯ иностранными Языками,
сохранившаЯ от мысленного величиЯ серебрЯную сахарницу и гипсовый бюст
‚агнера. ‘триженаЯ, как почти все женщины города, она, подобно многим,
читала лекции по истории культуры. Ќо в ранней юности она увлекалась
оккультизмом и вызывала розовых мужчин, и в облаке дыма голые розовые
мужчины ее целовали. €ногда она рассказывала, как однажды нашла мистическую
розу на своей подушке и как та превратилась в испарЯющуюсЯ слизь.
Ћна подобно многим согражданам любила рассказывать о своем бывшем
богатстве, о том, как лакированнаЯ карета, обитаЯ синим стеганым атласом,
ждала ее у подъезда, как она спускалась по красному сукну лестницы и как
течение пешеходов прерывалось, пока она входила в карету.
-- Њальчишки, раскрыв рты, -- рассказывала она, -- глазели. Њужчины, в
шубах с котиковыми воротниками, осматривали менЯ с ног до головы. Њой муж,
старый полковник, спал в карете. Ќа запЯтках стоЯл лакей в шлЯпе с кокардой,
и мы неслись в императорский театр.
Џри слове "императорский" нечто поэтическое просыпалось в ’ептелкине.
Љазалось ему -- он видит, как Ђвереску в золотом мундире едет к Њуссолини,
как они совещаютсЯ о поглощении югославского государства, об образовании
взлетающей вновь ђимской империи. Њуссолини идет на Џариж и завоевывает
ѓаллию. €спаниЯ и ЏортугалиЯ добровольно присоединЯютсЯ к ђиму. ‚ ђиме
заседает ЂкадемиЯ по отысканию наречиЯ, могущего служить общим Языком длЯ
вновь созданной империи, и среди академиков -- он, ’ептелкин. Ђ хозЯйка,
сидЯ на краю постели, все трещала, пока не вспоминала, что пора идти в
Џолитпросвет. Ћна вкладывала широкие ступни в татарские туфли и, колыхаЯсь,
плыла к дверЯм. ќто была вдова капельмейстера …вдокиЯ €вановна
‘ладкопевцева.
’ептелкин поднимал свою седеющую, сухую голову и со злобой смотрел ей
вслед.
"Ќикакого дворЯнского воспитаниЯ, -- думал он. -- Џристала ко мне,
точно прыщ, и работать мешает".
Ћн вставал, застегивал желтый китайский халат, купленный на барахолке,
наливал в стакан холодного черного чаю, размешивал оловЯнной ложечкой,
доставал с полки томик Џарни и начинал сличать его с Џушкиным.
Ћкно раскрывалось, серебристый вечер рЯбил, и казалось ’ептелкину:
высокаЯ, высокаЯ башнЯ, город спит, он, ’ептелкин, бодрствует. "ЃашнЯ -- это
культура, -- размышлЯл он, -- на вершине культуры -- стою Я".
-- Људа это вы все спешите, барышни? -- спросил ’ептелкин, улыбаЯсь. --
Ћтчего не заходите на наши собраниЯ? ‚от сегоднЯ Я сделаю доклад о
замечательном поэте, а в среду, через неделю, прочту лекцию об американской
цивилизации. ‡наете, в Ђмерике сейчас происходЯт чудеса; потолки похищают
звуки, все жуют ароматическую резину, а на заводах и фабриках перед работой
орган за всех молитсЯ. Џриходите, обЯзательно приходите.
’ептелкин солидно поклонилсЯ, поцеловал протЯнутые ручки, и барышни,
стуча каблучками, скрылись в пролете.
ѓулЯл ли ’ептелкин по саду над рекой, играл ли в винт за зеленым
столом, читал ли книгу, -- всегда рЯдом с ним стоЯл ”илострат. Ќеизреченной
музыкой было полно все существо ”илострата, прекрасные юношеские глаза под
крылами ресниц смеЯлись, длинные пальцы, унизанные кольцами, держали
табличку и стиль. —асто шел ”илострат и как бы беседовал с ’ептелкиным.
-- ‘мотри, -- казалось ’ептелкину, говорил он, -- следи, как ”еникс
умирает и возрождаетсЯ.
€ видел ’ептелкин эту странную птицу с лихорадочными женскими
ориентальными глазами, стоЯщую на костре и улыбающуюсЯ.
€ногда ’ептелкина навещал сон: он сходит с высокой башни своей,
прекраснаЯ ‚енера стоит посредине пруда, шепчетсЯ длиннаЯ осока, восходЯщаЯ
зарЯ золотит концы ее и голову ‚енеры. —ирикают воробьи и прыгают по
дорожкам. Ћн видит -- ЊарьЯ Џетровна „алматова сидит на скамейке и читает
"Љаллимаха" и подымает полные любви очи.
-- ‘редь ужаса и запустениЯ живем мы, -- говорит она.

€Ќ’…ђЊ…„€џ
Ќа проспекте 25 ЋктЯбрЯ благовоспитанные молодые люди, ЉостЯ ђотиков и
Њиша Љотиков, прислонившись к чугунным перилам, протЯнули друг другу
зажженные спички.
‚ прежние времена в более поздний час не менее благородные молодые люди
мчали венгерку и мазурку, подыгрываЯ музыку на губах. Љак известно, в
прежние времена проспект пустел совершенно после трех часов ночи. ”онари
гасли, и ищущие субъекты и играющие задами женщины исчезали в
соответствующих заведениЯх.
Ќо сейчас около девЯти часов. Џо крайней мере часы на бывшей городской
думе, а теперь на третьеразрЯдном кинематографе, показывают без десЯти минут
девЯть. Ќо молодые люди стоЯли не против бывшей городской думы, а на мосту
под вздыбленным конем и голым солдатом, так, по крайней мере, казалось им.

ѓлава II „…’‘’‚Ћ € ћЌЋ‘’њ Ќ…€‡‚…‘’ЌЋѓЋ ЏЋќ’Ђ

1916 г.-- Ќа этом-то проспекте, на западный манер провел неизвестный
поэт свою юность. ‚се в городе ему казалось западным -- и дома, и храмы, и
сады, и даже беднаЯ девушка ‹ида казалась ему английской Ђнной или
французской Њиньоной.
•уденькаЯ, с небольшим белокурым хохолком на голове, с фиалковыми
глазками, она бродила между столиков в кафе под модную тогда музыку и
подсаживалась к завсегдатаЯм нерешительно. Ќекоторые ее угощали кофе,
сваренным вместе со сливками, другие шоколадом с пеной и двумЯ бисквитами,
третьи -- просто чаем с лимоном. ‹юди во фраках с салфеткой под мышкой,
проходЯ, обращались к ней на "ты" и, склонившись, шептали на ухо
непристойность.
‚ этом кафе молодые люди мужеского пола уходили в мужскую уборную не
затем, зачем ходЯт в подобные места. ’ам, оглЯнувшись, они вынимали, сыпали
на руку, вдыхали и в течение некоторого времени быстро взмахивали головой,
затем, слегка побледнев, возвращались в зало. ’огда зало переменЯлось. „лЯ
неизвестного поэта оно превращалось чуть ли не в Ђвернское озеро, окруженное
обрывистыми, поросшими дремучими лесами берегами, и здесь ему как-то Явилась
тень ЂполлониЯ.

1907 г. -- ’олпы гулЯющих двигались неторопливо. ‚ белоснежных,
голубых, розовых колЯсках сидели, лежали, стоЯли дети. ‚любленные гимназисты
провожали влюбленных гимназисток. Џродавцы предлагали парниковые, пахнущие
дешевыми духами фиалки и качающиесЯ нарциссы. Ѓуржуа возвращались с утренней
прогулки на острова -- в ландо, обитых синим или коричневым сукном, в
шарабанах, в колЯсках, запрЯженных вороной или серой парой. €зредка мелькали
кареты, в них виднелись старушечьи носы и подбородки. Ћни подъезжали, сбегал
швейцар и почтительно открывал дверцу. Ќеизвестный поэт часто ездил в таких
экипажах. ‘идела мать, женщина задумчиваЯ, бледнаЯ, на козлах вырисовывалсЯ
круп кучера, на коленЯх у матери лежали цветы или коробка конфет, мальчику
было лет семь, любил он балет, любил он лысые головы сидЯщих впереди и
всеобщую натЯнутость и нарЯдность. Ћн любил смотреть, как мама пудритсЯ
перед зеркалом, перед тем как ехать в театр, как застегивает обшитое
блестками платье, как она открывает зеркальный створчатый шкаф и душит
платок. Ћн, одетый в белый костюм, обутый в белые лайковые сапожки, ждал,
когда мама окончит одеватьсЯ, расчешет его локоны и поцелует.

1913 г. -- ‘емьЯ сидела за круглым столом, освещеннаЯ морозным, красным
солнцем. ‚ соседней комнате топилась печь, и слышно было, как дрова трещали.
‡а окнами была устроена снежнаЯ гора, и видно было, как дворовые дети
неслись с высоты на санках.
Џосле завтрака будущий неизвестный поэт пошел с гувернером в банкирскую
контору Љопылова. Љопылов издавал журнал "‘тараЯ монета". “ него в конторе
стоЯли небольшие дубовые шкафики с выдвижными полочками, обитыми синим
бархатом, на бархате лежали стратеры Ђлександра Њакедонского, тетрадрахмы
Џтоломеев, золотые, серебрЯные динарии римских императоров, монеты Ѓосфора
Љиммерийского, монеты с €зображениЯми: Љлеопатры, ‡енобии, €исуса,
мифологических зверей, героев, храмов, треножников, трирем, пальм; монеты
всевозможных оттенков, всевозможных размеров, государств -- некогда сиЯвших,
народов -- некогда потрЯсавших мир или завоеваниЯми, или искусствами, или
героическими личностЯми, или коммерческими талантами, а теперь не
существующих. ѓувернер сидел на кожаном диване и читал газету, мальчик
рассматривал монеты. Ќа улице темнело. Ќад прилавком горела лампочка под
зеленым колпаком. ‡десь будущий неизвестный поэт приучалсЯ к непостоЯнству
всего существующего, к идее смерти, к перенесению себЯ в иные страны и
народности. ‚от, взнесеннаЯ шеей голова ѓелиоса, с полуоткрытым, как бы
поющим ртом, заставлЯющаЯ забыть все. Ћна наверно будет сопутствовать
неизвестному поэту в его ночных блужданиЯх. ‚от храм „ианы ќфесской и голова
‚есты, вот несущаЯсЯ ‘иракузскаЯ колесница, а вот монеты варваров, жалкие
подражаниЯ, на которых мифологические фигуры становЯтсЯ орнаментами, вот и
средневековье прЯмолинейное, фанатическое, где вдруг, от какой-нибудь
детали, пахнЈт, сквозь иную жизнь, солнцем.
€ все новые и новые поЯвлЯютсЯ Ящички.
ѓувернер прочел всю газету. ‡а окнами горЯт фонари.
Џора, - говорит он, -- не то мы опоздаем к обеду.
Љупленные монеты опускаютсЯ в отдельные конвертики, конвертики в
большой конверт.
ЏридЯ домой, мальчик, доставал лупу, огромную как круглое окно, садилсЯ
на дубовый табурет перед столом, раскладывал приобретенные монеты и совершал
путешествиЯ во времени, пока не проходил мимо комнаты отец в бухарском
халате в столовую и горничнаЯ не забегала сказать:
-- Љушать подано.
Џосле обеда отец отправлЯлсЯ в кабинет, обставленный книжными шкафами,
соснуть часок-другой на ковровом диване. ‚ шкафах помещались великолепные
книги, которые можно было встретить в любом интеллигентном семействе:
приложение к Ќиве, страшнейшие романы Љрыжановской, возбуждающий бессонницу
граф „ракула, бесчисленный Ќемирович-„анченко, иностранные беллетристы на
русском Языке. Ѓыли и научные книги: "Љак устранить половое бессилие", "—то
нужно знать ребенку", "’рехсотлетие „ома ђомановых".
‚ девЯть часов вечера отец облекалсЯ в форму, душилсЯ и уезжал в клуб.
Џосле отъезда отца в кабинете поЯвлЯлсЯ будущий неизвестный поэт,
садилсЯ на диван, на ковре расстилалась карта, на диване разбрасывалсЯ
ѓиббон и всЯческаЯ археологиЯ. ‚ соседней комнате, в гостиной, мать играла
"Њолитву девы". ‚ своей комнате младший брат читал Ќат-Џинкертона, в комнате
неизвестного поэта гувернер надевал сапоги, напеваЯ шансонетку, -- он шел
поразвлечьсЯ после трудового днЯ; на кухне денщик сажал на колени горничную,
та -- ржала.

1917 г. -- Ќеизвестному поэту было 16 лет, ‹иде 18, когда они
встретились. Ћна тогда лишь изредка поЯвлЯлась в кафе. €ногда она говорила,
что она гимназистка, и вспоминала поездку на лихаче, тишайшую ночь,
проносЯщиесЯ дома, мелькающие деревьЯ и кабинет ресторана, офицеров, звон
бокалов и как она плакала на диване, утираЯ слезы краем черного передника.
€ногда она рассказывала, что была влюблена в студента, белоподкладочника, и
как он уступил ее своим товарищам.
€ногда она говорила, что ее обесчестил женатый человек) лицо, уважаемое
в городе, с длинной седой бородой, любЯщее гулЯть вечером по ‹етнему саду.

Ќеизвестный поэт оторвалсЯ от чтениЯ, от расставлениЯ книг по полкам,
от рассматриваниЯ монет. Ѓыл третий час ночи. Њимо портьер, наглухо
опущенных, по черной лестнице он сошел на пустынный двор, ослепительно
освещенный огромным висЯчим фонарем. “дивленный дворник выпустил его из-под
ворот и видел, как юноша убегает по широкой улице по направлению к Ќевскому.
ел дождь мелкий, косой. Ќа ступеньках подъезда, разложив подаренные им ей в
прошлую ночь атласные карты, сидела ‹ида, прислонившись к дверЯм. Ћна
дремала, полураскрыв рот. Ќеизвестный поэт сел рЯдом, посмотрел на ее
девичье лицо, на тающий снег вокруг, на часы над головой, достал белое,
искрЯщеесЯ из кармана, отвернулсЯ к стене, особое звучание, похожее на
протЯжное "о", переходЯщее в "а", казалось ему, понеслось по улицам. Ћн
видел -- дома сузились и огромными тенЯми пронзили облака. Ћн опустил глаза,
-- огромные красные цифры фонарЯ мигают на панели. „ва -- как змеЯ, семь --
как пальма.
ђазложенные карты притЯгивают его глаза. ”игуры оживают и вступают с
ним в неуловимое соотношение. Ћн свЯзано картами, как актер с кулисами; он
быстро будит ‹иду и, по странной иронии, начинает играть с ней в дурачка;
пЯтерки карт дрожат в их руках, пока в глазах не темнеет, ветер мешает, они
отворачиваютсЯ к стене; дождь переходит в порхающий мЯгкий тающий снег. Ћни
защищены навесом.
Љарты ему кажутсЯ ужасом и пустотой. ‘коро начнет просыпатьсЯ город.
-- ‚ чайную, в чайную скорей! -- говорит ‹ида, -- Я совсем застыла за
эту проклЯтую ночь! Ќеужели ты не мог прийти раньше и увезти менЯ в
гостиницу! џ бы проспала как убитаЯ! Я ведь третью ночь на улице! Ќет ли у
тебЯ денег, может быть, мы найдем пустую комнату.
-- —то ты, ‹ида! в пЯть часов все гостиницы переполнены, нас никуда не
впустЯт!
-- ’огда идем скорей, скорей в чайную. ЊенЯ мучит тоска. Ѓоже мой,
скорей, скорей идем в чайную!
Ћн посмотрел на ее совершенно белое лицо, на расширенные зрачки;
сколько внутренних лет сидит он здесь, что означает фонарь, что знаменует
собой снег и что значит он, поЯвившийсЯ на проспекте?

–веты любви, цветы дурмана... --

неожиданно запела ‹ида, отступив от подъезда. Џроходил какой-то
забулдыга; он посмотрел на них иронически. Ќеизвестный поэт и ‹ида, сквозь
завесу колющего снега, пошли. Љарты лежали забытые на подъезде.
ЌочнаЯ чайнаЯ гремела. Џроститутки, в платках, в ситцевых платьЯх,
смотрели нагло и вызывающе. Ќа бледных лицах непойманных воров мигали глаза
и бегали по углам, на круглых столах стоЯл чай невыносимого, как зарЯ,
цвета. Ќеизвестный поэт и ‹ида поЯвились в дверЯх. Ќочь отошла.
Џроспект 25 ЋктЯбрЯ носил в те времена иное название. “крашенный
круглыми ослепительными электрическими фонарЯми, в то времЯ как окружающие
его улицы и переулки мерцали от газового освещениЯ, простирал он между
домами дворцы, церкви и казенные зданиЯ. ‘квозь стекла окон и дверей можно
было видеть белоснежные лестницы с коврами нежнейшей окраски, портьеры,
играющие шелками, столики из всевозможных материалов, кресла и диваны
всевозможных форм. €ногда, в длинных залах, под потолками, с несущимисЯ по
воздуху амурами, молодые люди просиживали ночи напролет, глЯдЯ помертвевшими
глазами в пространство.

‘ергей Љ. сидел в своей комнате, разделенной надвое шкафами с
французскими книгами. ‚ столовой, сохранившей следы восемнадцатого века,
было тихо -- семьЯ, вплоть до бабушки, уже отпила вечерний чай и разбрелась
по своим комнатам. Ѓабушка, должно быть, в это времЯ снимала свою наколку
перед зеркалом, или, может быть, мазала руки на ночь какой-нибудь пастой,
или освобождала себЯ от корсета с помощью своей горничной; мать, должно
быть, писала своей подруге в Џариж, или, может быть, перечитывала свой
девичий альбом, или распускала волосы перед зеркальным шкафом, в то времЯ
как ее горничнаЯ опускала шторы. Ћтец в это времЯ подъезжал к Яхт-клубу на
Њорской, чтоб провести ночь за зеленым столом, или, может быть, входил в
ресторан Љюба, чтоб встретитьсЯ там с одной из полночных див.
—асы в столовой пробили одиннадцать. ђаздалсЯ звонок, вошел неизвестный
поэт, и друзьЯ отправились. ‹уна и звезды проЯснились над городом.
Џоскрипывал снег, гудели белые от света, наполненные земгусарами, трамваи,
кинематографы предлагали зрелища, личности под воротами -- порнографические
книжки и карточки, трусцой на извозчиках ехали парочки, таксомоторы
двигались, приготовлЯЯсь нестись.
Ќа панелЯх кучками стоЯли, ходили, подтанцовывали женщины с
раскрашенными лицами.
Ќеизвестный поэт остановилсЯ. -- ‚спомни вчерашнюю ночь, -- повернул он
свое, с нависающим лбом, с атрофированной нижней частью, лицо к ‘ергею Љ.,
-- когда Ќева превратилась в ’ибр, по садам Ќерона, по ќсквилинскому
кладбищу мы блуждали, окруженные мутными глазами Џриапа. џ видел новых
христиан, кто будут они? џ видел дьЯконов, раздатчиков хлебов, Я видел
неЯсные толпы, разбивающие кумиры. Љак ты думаешь, что это значит, что это
значит?
Ќеизвестный поэт смотрел в даль. Ќа небе перед ним постепенно выступал
страшный, заколоченный, пустынный, поросший травой город -- друзьЯ шли по
освещенной, жужжащей, стрекочущей, напевающей, покрикивающей, позванивающей,
поблескивающей, поигрывающей улице, среди ничего не подозревавшей толпы.
1918-- 1920 гг. -- Ќа снежной горе, на Ќевском, то скрываемый вьюгой,
то вновь поЯвлЯющийсЯ, стоит неизвестный поэт: за ним -- пустота. ‚се давно
уехали. Ќо он не имеет права, он не может покинуть город. Џусть бегут все,
пусть смерть, но он здесь останетсЯ и высокий храм Ђполлона сохранит. €
видит он -- вокруг него образуетсЯ воздушный снежный храм и он стоит над
расщелиной.
Ќеизвестный поэт и ‘ергей Љ. шли по коврам фойе на цыпочках. ‘
некоторых пор они чувствовали боль в затылках.
Ќа постах стоЯли милиционерки, театрально отставив ножку, лущили
семечки и переругивались с танцующими личностЯми у фонарей.
ђаспускалась темнаЯ ночь позднего лета. “же не луна и одна звезда, а
луна и тысЯчи звезд, голубоватых, красноватых, желтоватых, освещали город.
Џо этим-то торцам и панелЯм пробегала ‹ида, уже босаЯ и подурневшаЯ.
"—ерт возьми, -- думала она, -- вот жизнь и кончаетсЯ. ѓде бы на чулки
и туфельки взЯть? ’ак ведь и на понюшку не заработаешь". Ћна бросилась в
чайную.
-- Џошла вон, -- толкнул ее в грудь человек с салфеткой, -- Явилась
шлЯтьсЯ, из-за вас еще заведение закроют.
Ќеизвестный поэт с приЯтелем поЯвились из-под ворот.
-- Џойдем, ‘ережа, в ‹етний сад, -- сказал он, -- посидим на скамеечке.
-- ’ы! -- вскрикнула ‹ида. Ќо через секунду отступила. -- €звините, Я
помешала вам. ЏриближалсЯ патруль.
‹ида бросилась в ворота ближайшего дома. Њолодые люди скрылись на
Ќевском.

ѓлава III Њ…†„“‘‹Ћ‚€…

џ сижу у моего друга, известного художника. Ћн спит за три комнаты
отсюда. Љомната, где Я нахожусь, выходит ротондой на улицу. ‘ейчас три часа
ночи. ќлектрические лампочки, прикрепленные к трамвайному столбу, горЯт
внизу. €з окон крыши домов не видны, они сливаютсЯ с небом, а за домами, Я
чувствую, течет Ќева, -- голубаЯ.
Ќочь темна. ‘ейчас третий час ночи. ‹юбимый час моих героев. —ас
расцвета неизвестного поэта, его способностей и видений. џ снова вижу:
сквозь лютый мороз, по снежным ухабам улиц, под ужасающий ветер, от которого
омертвевает лицо, он ищет опьЯнениЯ, не как наслаждениЯ, а как средства
познаниЯ, как средства ввергнуть себЯ в то свЯщенное безумие (amabilis
insania), в котором раскрываетсЯ мир, доступный только прорицателЯм (vates).
Ћкна закрыты. „ома опустошены. ‚се дальше от него отступает свЯщенное
безумие. Ќет больше пальм, платанов, кипарисов. Ќет больше портиков, нет
водометов. Ќет больше великой свободы духа. Ќет больше бесед под открытым,
черным или златоцветным небом. џ вижу -- среди разрушающихсЯ домов он
прощаетсЯ со своими друзьЯми. ‚от сидит на камне, бегаЯ глазами, как
сумасшедший, один из них. ‚от другой неподвижно лежит на земле. Ћн
чувствует, что он умер. ‚от третий взбираетсЯ по разрушенной лестнице в
сквозном доме, чтоб с высоты, в последний раз, посмотреть на город. ‚от
неизвестный поэт стоит, прислонившись к колонне. ђазбитаЯ капитель с
листьЯми аканта доходит ему до колен; он слышит, как в соседнем доме кричит
петух. Ћн вспоминает кошек, уходЯщих умирать в такие же запущенные зданиЯ.
’ихо поЯвлЯетсЯ одна, вытЯгиваЯ шею, волочит задние ноги. ‡а ней другаЯ,
мокраЯ и дрожащаЯ, не удерживаетсЯ, падает с лестницы в черный провал.
’ретьЯ, потухшими глазами тщетно поискав вокруг, силитсЯ свернутьсЯ в клубок
и не успевает.
‘ейчас должно быть три часа. ’емно, совсем темно. ‚низу женщина играет
на роЯле. џ уверен, что это женщина. џ думаю, ей кажетсЯ, что нежный друг
лежит у ее ног. џ думаю, она распустила волосы. џ раскрываю диалог
Ѓарталомео ’аеджо "L'Humore" и читаю рассуждениЯ в похвалу и в хулу вину. Ћ
дружбе, существующей между вином и поэзией. џ возвращаюсь к первой странице,
где описываетсЯ день жатвы винограда в прелестнейшем селении ђобекко.
„евушки у давилен воспевают драгоценность лозы, на дорогах крестьЯне,
повозки, лохани с виноградом или вином. „ругие поселЯне идут от дороги с
корзинами, котомками, освободить кусты от плодов. ‚ опьЯнЯющем воздухе
движутсЯ толпы галерников, входЯ пением и игрою на гитаре в сердца, полные
любви, поселЯнок.
џ вспоминаю страницу из романа ‹онга -- "была уже осень в своей силе, и
времЯ жатв наступило. Љаждый в полЯх"... € в окне мелькнула тень Ђфродиты. џ
подхожу к окну. Љак тихо все! Љакой желтый свет бросают вниз на часть улицы
маленькие лампочки, прикрепленные к перекладинам на трамвайных столбах! €
как грустно идет прохожий, поднЯв плечи, по панели! Људа идет он? Њожет
быть, с ним были знакомы мои герои. Њожет быть, это один из моих героев,
случайно уцелевший.
Ќебо посветлело. Љрыши домов видны, с трубами и громоотводами. –окают
копыта. ‡а мной на стене висит карта, сохранившаЯсЯ от времен всеевропейской
войны, должно быть, лет двенадцать, тринадцать тому назад ее утыкала
русскими, французскими, итальЯнскими, английскими флажками всЯ семьЯ.
ѓордилась успехами армии, горевала при отступлениЯх.

ѓлава IV ’…Џ’і‹Љ€Ќ € Ќ…€‡‚…‘’Ќ›‰ ЏЋќ’

Џосле того, как барышни, стуча каблучками, скрылись в пролете,
’ептелкин постоЯл, посмотрел на то место, где только что они протЯгивали
ручки, и быстро пошел, спотыкаЯсь. Џо-видимому, он задумалсЯ.
-- Љак вы думаете... -- по рассеЯнности остановилсЯ ’ептелкин.

Љнижник улыбнулсЯ.
-- ‚сегда вы шутите, вместо того чтобы поздороватьсЯ по-человечески.
‘адитесь, потолкуем.
Ќо ’ептелкин стал рассматривать книги, развешанные на решетке сада при
Њариинской больнице.
-- …сли бы у вас были деньги, вы, пожалуй, всю мою библиотеку купили
бы. -- € уличный торговец стал показывать ’ептелкину книги.
„ействительно, книги были замечательные: почти лубочный, недавний
французский перевод Њарка ЂврелиЯ был переплетен в роскошный пергамент,
тисненный золотом, ‡одиак жизни -- карманнаЯ книжечка с синим обрезом, с
прекрасным орнаментом на заглавном листе уносила в позднее ‚озрождение.
-- Ќет ли у вас "“тешениЯ философии" ЃоэциЯ? -- спросил ’ептелкин. -- џ
бы взЯл у вас в долг.
Љнижники охотно давали книги в долг ’ептелкину, с которым можно было
посидеть и поговорить. ЃоэциЯ не оказалось.

-- Ќо как же совместить это с концепцией неизвестного поэта, что
большевизм огромен, что создалось положение, подобное первым векам
христианства.
€ всю дорогу старалсЯ ’ептелкин выйти из этого затруднениЯ.
-- ‚сегда новаЯ религиЯ поЯвлЯетсЯ на периферии культурного мира, --
размышлЯл он. -- •ристианство поЯвилось на периферии греко-римского мира в
€удее нищей, печальной, узкой и косной духом. €слам у номадов, а не в
цветущем ‰емене, где бьют фонтаны, где ароматные плоды колышутсЯ и наполнЯют
воздух дурманом, где женщины, при пробуждении, сладострастно потЯгиваютсЯ и
лениво зевают. ”у, какие нечистые мысли, -- отвлексЯ ’ептелкин, -- точно Я о
женщинах мечтаю. Ћн задумалсЯ.
-- „аже во сне, иногда, поЯвитсЯ женскаЯ грудь и вздохнет рЯдом. —ерные
глаза, кажетсЯ, смотрЯт в душу, обнимешь пустоту, замрешь и ждешь чего-то.
-- € ’ептелкин увидел свою комнату и розу, подаренную ему в прошлую среду
Њарьей Џетровной „алматовой. -- ‘трашно жить ей, должно быть, -- подумал он
о Њарье Џетровне, -- страшно. Њы люди культурные, мы все объЯсним и поймем.
„а, да, сначала объЯсним, а потом поймем -- слова за нас думают. Ќачнешь
человеку объЯснЯть, прислушаешьсЯ к своим словам -- и тебе самому многое
станет Ясно.
€ он вспомнил о неизвестном поэте. ‹юбит он здорово неизвестного поэта!
Ќапишет неизвестный поэт, не думаЯ, две строчки, а выйдет умно, эх, черт
возьми, как умно. € будет в этих словах гибель, и великаЯ страсть, и жалоба
на заходЯщее навек солнце. ‡а неизвестного поэта слова сами думают. Ћ, как
умел обращатьсЯ со стихами неизвестного поэта ’ептелкин! Љаким многообилием
смысла раскрывались длЯ него метафоры неизвестного поэта! Љазалось ему,
разрушаетсЯ государство, а чистый юноша поет о свободе духа, поет скрытно,
как бы стыдЯсь, а все слушают и хвалЯт за непонЯтные метафоры, за сиЯние,
возникающее от сопоставлениЯ слов.
“тром того же днЯ казалось неизвестному поэту, что он проснулсЯ в доме
терпимости: одетые гусарами, турчанками, польками, женщины сидЯт на полу и
играют в карты; тапер, взмахиваЯ шевелюрой, ударЯет по клавишам. •одЯт
драгуны, позваниваЯ шпорами. “лан поручик сидит на диване и пишет своей
сестре письмо в стихах.
-- џ -- это мой отец, -- подумал неизвестный поэт и взглЯнул на
висевшую на стене картину, -- грудастаЯ женщина в пышных юбках, оклеенных
звездами, лежала на диване, закатив глаза. -- џ, -- раскинул руки
неизвестный поэт, -- это мой отец в девЯностых годах, в каком-то
провинциальном городе, потому что в Џетербурге совсем другие дома
терпимости: львы, мраморные лестницы, швейцары с галунами, лакеи в атласных
панталонах, оркестр человек в пЯтнадцать, прекрасные дамы в бальных
туалетах.
-- ‘кри-кри-ра-ра-ру-ру, -- играл оркестр.
Љазалось неизвестному поэту, что он -- его дед, огромный,
представительный, сидит в ложе; на барьере лежит шелковаЯ афиша, обшитаЯ
мелкими кружевами; на сцене -- ‹юдовик XIII что-то говорит ђишелье. ’еатр
деревЯнный, а вокруг театра деревЯнные домики и снега, снега... -- …нисейск,
-- подумал неизвестный поэт. -- џ -- мой дед, городской голова …нисейска.
‚ сумраке он почувствовал приближение тройки. Ѓудто он стоит на крыльце
и слышит бубенчики, а потом удары подков, а потом и ржание, а потом голоса
девичьи: -- "Џриготовлен ли зал, где лакеи, отчего нет огней?"
€ видит, лакеи из дома церемонно выходЯт. ђаздаетсЯ музыка бальнаЯ,
дамы с шлейфами поворачиваютсЯ -- а за окнами ночка снежнаЯ, ночка снежнаЯ,
безмЯтежнаЯ, и стоит он и смотрит в окно -- внизу аллеЯ статуй, а вдали, в
городе, снежнаЯ вьюга поет:

ѓде вы, оченьки, где вы, светлые.
‚ переулках ли, темных уличках
ђазбежалисЯ, да повернулисЯ,
„а кровавой волной поперхнулисЯ.
ЌегодЯй на крыльце
’очно Яблонь стоит,
‚сЯ цветущаЯ,
Ќе погиб он с тобой
‚ ночку звездную.
’ы кричала, рвалась,
ЃесталаннаЯ.
Ћдин -- волосы рвал,
„ругой -- нож повернул --
‡а проклЯтый, ужасный сифилис.

-- Љой черт, -- вскричал неизвестный поэт, -- не жена она мне была, не
любовница, и не знаю Я, был ли у ней сифилис.
‡лой поднЯлсЯ с белоснежной постели и пошел в ќрмитаж статуи
рассматривать. ‚ нижнем помещении чувствует, как он сам склонЯетсЯ над собой
и поет:

Ђ друзьЯ его все гниют давно,
Ќе на кладбищах, в тихих гробиках,
Ћдин в доме шатаетсЯ,
Њежду стен сквозных колыхаетсЯ,
„ругой в реченьке купаетсЯ,
Џод мостами плывет, разлагаетсЯ,
’ретий в комнате за решеткою
‘ сумасшедшими переругиваетсЯ.

ЏроснулсЯ неизвестный поэт. Ѓыло 1-ое маЯ. "ЏриЯтно, -- подумал он, --
четыре года как Я порвал с ночью, с освещенным и потухшим городом, с ночными
мерцающими толпами, с предвещаниЯми".

ѓлава V ”€‹Ћ‘Ћ”€џ Ђ‘”Ћ„…‹€…‚Ђ
-- ‘транный ’ептелкин, -- болтали барышни, идЯ по Љирочной улице.--
„евственник, наверно.
-- †енить его надо, а то пропадет без толку. •очешь, Я егоза тебЯ выдам
замуж? -- подумав, засмеЯлась ЊарьЯ Џетровна „алматова. -- Ѓудет тебе он
ножки целовать, работать на тебЯ как вол, а ты -- на кровати, вечно без
бельЯ лежать и романы перелистывать.
-- џ хочу любви, чтобы всюду цветы забрезжили, чтоб мир длЯ менЯ
проЯснилсЯ. Ђ то черт знает что вокруг, -- вздохнула Ќаташа.
-- Ќичего, кутнем сегоднЯ, почитают нам стишки, угостЯт вином, целовать
будут, -- рассмеЯлась ЊусЯ.
-- Ќо ведь они прохвосты, -- прервала ее смех Ќаташа.
-- Ќичего, -- прыснула ЊусЯ. -- …сли кто станет лезть по-настоЯщему, Я
булавку воткну куда попадетсЯ, живо отстанет. -- Ћна вытащила v серьезно
показала сломанную шлЯпную булавку
-- ’олько длЯ тебЯ иду, -- заЯвила Ќаташа, -- уверена ли ты, что это не
опасно?
-- …рунда, если станет приставать, дай ниже живота кулаком -- отойдет
как миленький.
Ћни вошли в подъезд. „верь им открыл ‘вечин.
-- Ќу что, девушки, пришли, -- улыбнулсЯ он и закурил. -- ‚есело
проведем вечерок.
‡а ним поЯвилсЯ Ђсфоделиев, выбритый, со смоченными одеколоном руками,
в визитке, в сиЯющем пенсне; он важно и неторопливо поздоровалсЯ, спросил,
гулЯли ли они сегоднЯ по ‹етнему саду, не написали ли новых стихов. ‚се
вчетвером вошли в комнату.
Њумиообразный человек поднЯлсЯ, взмахнул длинными волосами, поклонилсЯ
издали.
-- ‚от наш друг Љокоша лЯпкин, -- представил его ‘вечин, -- поэт,
музыкант, художник, кругосветный путешественник. ‘ейчас из глины
революционные сцены лепит -- прохвост ужаснейший. ‘убъект улыбнулсЯ.
‡а Њусей стал ухаживать Ђсфоделиев, за Ќаташей ‘вечин. Љокоша
подсаживалсЯ то к одним, то к другим и, по-видимому, скучал.
Џосле ужина универсальный артист Љокоша сел за пианино, начал
импровизировать. ‚ соседней комнате Ђсфоделиев, выбрав местечко потемнее,
затащил Њусю на диван. ЊусЯ, в истоме после выпитого вина, позволЯла ему
проводить губами по руке, целовать затылок, но руки его отстранЯла,
подбородок отталкивала.
’огда Ђсфоделиев попыталсЯ на нее воздействовать философией.
-- Ќа кой черт вам девственность, -- шептал он, прижимаЯ ее к себе и
вращаЯ жирным продолжением своей спины, -- или вас соблазнЯют мещанские
добродетели? нет, нет, Я предлагаю вам сказочную жизнь богемы, истинно
аристократическую жизнь. € толстЯк уронил пенсне. -- „евушка -- желторотый
воробей, -- продолжал он свои манипулЯции, -- от нее пахнет булкой; женщина
-- это цветок, это благоухание. ‘емьЯ -- это мещанство, это штопанье чулок,
это кухнЯ. -- ђука его устремилась, но была остановлена. -- Њы, поэты, --
переваливалсЯ Ђсфоделиев на другой бок, -- духовнаЯ аристократиЯ, поэтессе
нужны переживаниЯ. Љак вы хотите писать стихи, не знаЯ мужчины?
‚ это времЯ, сквозь комнату, ‘вечин протащил хихикающую Ќаташу. Ћна
была пьЯна совершенно, голова ее свесилась набок, она прикрывала рот рукой,
ее тошнило. Ћн провел ее в уборную и стал прохаживатьсЯ за дверью
возбужденно. Ћтвел ее в последнюю комнату, опустил на постель.
Ќаташа уткнулась в подушку и заснула. ‘вечин стал раздеватьсЯ,
насвистываЯ. Ћн снЯл с себЯ рубашку, стал медленно расшнуровывать ботинки.
-- Џусть она уснет покрепче.
‘нЯл ботинки, поставил их аккуратно у кровати.
‡ажал ей рот рукой, она силилась сбросить его с себЯ, но не могла.
‘квозь руку она плакала и видела свет лампы.
Ћн сел на краю постели отдышатьсЯ. Ќаташа поднЯла свою голову,
потрогала грудь, посмотрела на его спину, откинулась и заплакала. Ћн
повернулсЯ, радостно похлопал ее и сказал:
-- Ќе все ли равно -- рано или поздно
-- Љак твои дела? -- входЯ в гостиную, спросил он Ђсфоделиева.
’от сидел нахмурившись. ЊусЯ засмеЯлась
Ћн отвел Ђсфоделиева к окну.
-- ’ы дурак, -- сказал он. -- Ђ где прохвост Љокоша?
-- “шел давно, надоело ему ждать.
-- „урак твой Љокоша, сейчас бы в спальню пошел, пока девушка не
очухалась. ѓоворил Я ему чтобы подождал.
-- џ пойду туда, -- сказал Ђсфоделиев, улыбнулсЯ полным лицом, поправил
пенсне и отправилсЯ.
‘вечин подошел к Њусе.
-- ѓде Ќаташа? -- спросила она.
Ќо ‘вечин удержал ее за руки.
-- Ћна сейчас придет. ЊусЯ понЯла и стала зла на подругу.
-- „ура, -- подумала она и села.
‘вечин сел и начал обхаживать ее.
-- ѓде Ќаташа? -- снова повторила она. ‚стала, чтобы идти ее искать.
€з дверей вышел, улыбаЯсь, Ђсфоделиев.
-- ‚аша Ќаташа пьЯна как стелька, она сейчас придет.
‡а окнами вставало солнце. Џодруги, не попрощавшись, вышли.

‚ это утро Љовалев сидел перед окном -- вот Џьеро несет Љоломбину, вот
старый муж лежит при лампе, а молодаЯ жена стоит -- ищет блох. ‚от девушка
обнаженнаЯ лежит на операционном столе; над ней в задумчивости склонилсЯ
седой доктор.
‘колько воспоминаний... ‘колько воспоминаний.
Ћткрытка с Џьеро и Љоломбиной -- его любимаЯ открытка. Ћткрытки с
ловлей блох и с операционным столом -- любимые открытки генерала ѓолубца.
Ђ когда Љовалев в тачке возил щебень на барку, прошла возвращавшаЯсЯ с
пирушки Ќаташа, запрЯтав носик в воротник, не узнала Љовалева, а Љовалев был
страшно рад, что она его не узнала, он ведь не рабочий, а так, временно, до
приисканиЯ настоЯщей работы, щебень грузит. ‘крылась Ќаташа; закурил
Љовалев, сел на тачку и задумалсЯ; достал краюху ситного с изюмом и съел с
удовольствием, вспомнил Џасху, бой колоколов в воздухе и романсы.
-- Ќичего, вырвусь, -- решил, -- снова стану человеком. ‚от только в
профсоюз трудно пройти.
€ стал думать о профсоюзе, как прежде о георгиевском крестике.
-- Ќадо во что бы то ни стало утвердитьсЯ на строительных работах.

ѓлава VI ѓ…Ќ…ђЂ‹ ѓЋ‹“Ѓ…– € ЉЋђЌ…’ ЉЋ‚Ђ‹…‚

ѓенерал ѓолубец, отец Ќаташи, рассматриваЯ партитуру, курил дешевую
сигару, когда Ќаташ возвращаЯсь с пирушки, прошла в свою комнату. …е отцу
захотелось поговорить в это весеннее утро. Ћн встал, пошел следом за Ќаташей
и остановилсЯ в дверЯх.
-- Љомендант сидел у окна, -- стал рассказывать генерал ѓолубец
анекдот, -- и увидел, что по улице идет поручик Ќ -- ского полка без шашки
"€ван!" -- зовет комендант денщика и указывает на офицера. —ерез минуту
офицер поЯвлЯетсЯ комнате, при шашке. Љомендант видит шашку и смущаетсЯ.
"Џростите, поручик, -- говорит он, -- мне показалось незнакомым ваше лицо.
„авно ли вы у нас в городе?" € любезно поговорив, отпускает офицера. Џоручик
вышел. Љомендант снова сел к окну. —ерез минуту видит -- идет тот же поручик
без шашки! "€ван! -- кричит комендант. -- Џозвать его!" —ерез минуту входит
офицер при шашке. Љомендант конфузитсЯ еще более и просит офицера передать
поклон от него командиру полка. Ћфицер вышел. Љомендант снова сел к окну.
—ерез минуту видит, опЯть идет тот же офицер без шашки! "€ван! -- кричит
комендант. -- ‚ернуть его! " —ерез минуту входит тот же поручик при шашке.
‘овсем сконфуженный комендант приглашает поручика сыграю вечером в винт.
Њолодой офицер вышел. Љомендант сел к окну. —ерез минуту видит, идет тот "
поручик без шашки! "‹иза, …лена Ђлександровна! -- зовет комендант жену и
дочь и показывает в окно на офицера. -- Џри шашке он?" -- "Ѓез шашки!" -- в
один голос отвечают жена и дочь.
"Ђ Я говорю, шашка есть! шашка есть! " -- кричит комендант и сердитсЯ.
ѓенерал ѓолубец выдержал паузу
-- Ђ знаешь, где поручик брал шашку? -- спросил он у Ќаташи. -- ќто
была шашка самого коменданта!
Ѓывший генерал ѓолубец отходит от двери в столовую, садитсЯ за
партитуру; рЯдом самовар и жена. Ћн тапер в кинематографе, она шьет на рынок
маркизетовые платьЯ. Ђ позади них, в комнате, единственнаЯ дочь их,
худенькое хихикающее дитЯ, занимающеесЯ в университете
‚ 191.. году, провожаЯ Њихаила Љовалева на войну, Ќаташа думала: герой,
воин.
€, вернувшись домой, плакала: убьют его, наверно убьют. …й было тогда
пЯтнадцать лет, ее тогда нельзЯ было назвать хихикающим существом. Џравда,
она уже впопад и невпопад улыбалась, но это была улыбка застенчивых людей.
Љорнет Џавлоградского гусарского полка, Њихаил Љовалев, ее жених, тогда
ехал на войну как на парад. ‹етели полЯ, леса. Ћн стоЯл у окна и видел
ѓеоргиевский крест и лицо своей невесты. Ќо через неделю после прибытиЯ
Њихаила в полк солдаты предложили ему должность кашевара. "‚от они,
подвиги", -- подумал он. ‡атем он год скрывалсЯ в лесах под Џетербургом,
затем он попал на красный фронт в качестве помощника инспектора кавалерии.
Ћн ругал красных где только мог, но служил им честно. Џотом он был
демобилизован и очутилсЯ в Џетербурге. Ќо Ќаташа к нему охладела. ѓоды
голода ее переродили; она стала нервным существом. ’о она училась в какой-то
театральной студии, где ее хватали за все места, то в университете
прохаживалась в "Ѓулонском лесу" (главный коридор), курЯ папиросу.
Њихаил Љовалев редко после революции виделсЯ с Ќаташей. Џолное
безденежье, невозможность найти службу, -- у него не было никакой
специальности, -- глубоко унижали его и приводили в отчаЯние. Ќо все же он
думал, что он когда-нибудь найдет место и тогда женитсЯ на Ќаташе.
…жегодно, в первый день Џасхи, он натЯгивал краповые черчны с золотыми
галунами, сапоги с гусарскими розетками, вытаскивал из глубины шкафа френч.
€з-под половицы доставал золотые погоны с вензелЯми, одевалсЯ быстро,
быстро, клал шпоры в карман и, в прожженной на войне с белыми шинели, --
летел к Ќаташе.
ќто повторЯлось из года в год. Ћн взбегал по лестнице, бывшаЯ ее
превосходительство сидела в комнате и читала книгу. ‘ Ќаташей он
христосовалсЯ, съедал ломтик кулича и блюдечко сливочной пасхи.
‡атем Ќаташа садилась за зыбкое пианино и что-то безголосо пела.
Ћткрывала жалко рот и смотрела на Њихаила Љовалева. …й было грустно, она его
больше не любила. Ћна считала его пошлым.
€ногда Њихаил Љовалев вставал, просил Ќаташу сыграть "Ђх, увЯли давно
хризантемы". ‘тановилсЯ рЯдом, тоже раскрывал рот и фальшивил. €ногда пел
"ќто девушки все обожают" или "Љрасотки, красотки, красотки кабаре, любовь
ведь длЯ вас наслажденье".
"Ђх, как хорошо провел Я этот вечер", -- думал он, возвращаЯсь ночью
домой по переименованным и вновь освещенным улицам, среди буденовок, кожаных
курток, под скачущими вывесками.

ѓлава VII ЉЌ€ѓЂ ’…Џ’і‹Љ€ ЌЂ
"„лЯ созданиЯ мысли научнаЯ поэзиЯ необходима, -- думал ’ептелкин, лежа
в постели, на следующий день после чтениЯ, -- вот и никому не известный поэт
посредством сопоставлениЯ слов вызывает новый мир длЯ нас; мы его разберем,
разложим, переведем на Язык прозы, лишим образности, и следующее поколение,
уже усвоившее плоды наших трудов, не увидит в его стихах пышного цветениЯ
образности нового мира. ‚се будет им казатьсЯ обыкновенным в его стихах,
жалким; а сейчас только немногим доступны они.
Џройдут годы, всЯ эпоха отойдет, все вокруг изменитсЯ, и над
неизвестным поэтом будут смеЯтьсЯ, называть варваром, сумасшедшим, идеотом,
пытавшимсЯ испортить прекрасный Язык. “ченики, пишущие скверные стишки
ученицам, конторщики, между составлением бумаг объЯснЯющиесЯ в любви
машинисткам, директора трестов и представители месткомов будут говорить:
-- ќкое было вырождение и до чего праздные люди не додумаютсЯ! ‘тихи
должны передавать мысль, идти по пЯтам науки. ђадио изобретен -- пиши о
радио, беспроволочный телеграф изобретен -- прославлЯй культуру.
Ќо пока хоть и недолгаЯ слава, -- ’ептелкин спустил ноги и сел на
постели, -- но слава уже ждет неизвестного поэта. Ѓарышни уже начали
наклеивать фотографические карточки на его книжки, пожимают ему руку научные
сотрудники, студенты вешают его портрет над скучными книжками. € если он
сейчас умрет, то за его гробом пойдет не менее сорока человек и будут
говорить о борьбе против века и изобразЯт хитроумным Ћдиссеем, оставшимсЯ на
острове –ирцеи (искусство), бежавшим от морЯ (социологиЯ)".
‚зглЯнул ’ептелкин в окно, не идет ли к нему неизвестный поэт, и
увидел, что идет, палочкой постукивает, шлЯпой помахивает, новую рукопись
несет.
"‚от сейчас попирую в стране неизвестной", -- подумал ’ептелкин и
побежал дверь отпирать.
Џоцеловались. ђугнули современность. „уховно плюнули на проходивших
пионеров.
-- ќкое поколение растет, без всЯкого гуманизма, будущие истинные
представители средневековьЯ, фанатики, варвары, не просвещенные светом
гуманитарных наук.
-- „а пакость, гадость вокруг -- одичание, -- склонилсЯ ’ептелкин.
‘ели.
-- € всегда пакость, гадость была вокруг, сволочное топтание, --
задумавшись продолжал ’ептелкин. -- ‚оображаю, как белогвардейцы пакостЯт
консульские зданиЯ за границей: перед тем, как туда вселЯетсЯ какое-нибудь
полпредство и обои срывают, и в потолок плюют, и паркет выламывают. Ќе сЯдут
перед камином посидеть в последний раз, погрустить, посмотреть на стены,
материей обтЯнутые, не походЯт по комнатам, не выйдут в сад, если таковой
при доме имеетсЯ.
-- Ќе стоит философствовать, -- уклонилсЯ неизвестный поэт, -- мы давно
-- Я искусственно, вы литературно -- пережили гибель, и никакаЯ гибель нас
не удивит. €нтеллигентный человек духовно живет не в одной стране, а во
многих, не в одной эпохе, а во многих и может избрать любую гибель, он не
грустит, а ему просто скучно, когда его гибель застает дома, он только
промычит: еще раз с тобой встретилсЯ, -- и ему станет смешно.
’ептелкину стало грустно, очень грустно. Ћн подошел к окну.
"Љакие славные, загорелые дети эти пионеры", -- подумал он и улыбнулсЯ.
…му почему-то стало радостно и свежо, как будто в комнату ворвалась струЯ
воздуха, освещеннаЯ солнцем, "вот снова молодость мира", -- подумал он.
‚ это времЯ в комнату вошел ЉостЯ ђотиков.
-- “дивительные стихи пишете вы, -- обратилсЯ он к неизвестному поэту:
-- истинное барокко.
“ Љости ђотикова были особые движениЯ, весь он двигалсЯ с
элегантностью. ‘егоднЯ он зашел к ’ептелкину, чтоб увезти неизвестного поэта
и поговорить с ним о безвкусице: он собирал безвкусные и порнографические
вещи как таковые; часто они, ЉостЯ ђотиков и неизвестный поэт, ходили по
рынкам и выбирали пепельницы; на одной стороне пепельницы все прилично, а на
другой все неприлично; на одной стороне идет дама и лицо кавалера за ней
улыбаетсЯ, а на другой...
ЉостЯ ђотиков покупал не только порнографические открытки, но и
открытки приличные, но отвратительные. “састый, румЯный кавалер обедает с
дамой в ресторане и жмет ей ножку под столом своим сапогом. „евица в
прическе блином играет на арфе. ѓолаЯ нимфа с кружкой пива бежит, а за ней
охотитсЯ человек в тирольском костюме.
Љогда они ушли, ’ептелкин вздохнул свободнее. Ћсмотрел свою комнату, и
все в ней ему понравилось: Џонравилась ему и пепельница с цветочками (она
существовала длЯ друзей -- ’ептелкин не курил), и ваза длЯ цветочков с
аравитЯнкой, облокотившейсЯ на кувшин, и фотографические карточки --
семейные сцены детства: вот шестилетний ’ептелкин бежит с сачком за
бабочкой, вот восьмилетний ’ептелкин обедает, вот десЯтилетний ’ептелкин в
латах рыцарЯ сидит под елкой; вот карточки матери, братьев, сестер, вот
друзей, наконец, карточка Њечты.
Џосмотрел ’ептелкин на летнее кресло-качалку и нашел, что оно не менее
удобно, чем вольтеровское кресло, решил продолжать основной труд своей
жизни, открыл сундук, сундук был всегда покрыт зеленой плюшевой скатертью и
изображал -- неизвестно что изображал. „остал тетрадь.
Ќа первой странице было выведено: "€ерархиЯ смыслов. ‚ведение в
изучение поэтических произведений". Ќа второй странице в нижнем углу
(’ептелкин любил оригинальность) помещалось посвЯщение "Њоей …динственной"
(единственной с большой буквы) и фотографическаЯ карточка Њечты. Ќа третьей
странице римскаЯ цифра 1, на четвертой посредине выступало одно слово;
"предисловие", на пЯтой...
’руд был начат солидно. „альше под основным текстом шли примечаниЯ на
французском Языке из виднейших современных лингвистов, без перевода на
русский Язык (труд был Явно рассчитан на настоЯщих ученых, а не на глупых
студентов). Ћсновной текст, казалось, тоже был написан на иностранном Языке
и только согласован русскими окончаниЯми. ’ут намекалось на возможность дать
новые определениЯ понЯтию романтического и понЯтию классического, тут
говорилось о поэтических способах окрашивать настоЯщее времЯ в прошедшее и
будущее и разрушалось нелепое представление, что смыслы гнездЯтсЯ в слове, и
давалось определение эстетического как фантазма, как гармонизации природы и
истории.
"€ если б истинный художник, -- думал ’ептелкин, -- заглЯнул в эту
книгу, он не смог бы оторватьсЯ от нее; на него подействовал бы
завораживающий пафос этих страниц: художественное произведение всегда лично,
принципиально лично, нельзЯ видеть художественное произведение безлично,
дело не в имени, а в том, что личность в произведении отражаетсЯ".
x x x
"€скусство есть восхищенность, есть объективный фазис бытиЯ. ‚
эстетическом нет ни природы, ни истории, это особаЯ сфера: и не логическаЯ,
и не этическаЯ, и не сумма их". ‘колько бы ни читал художник, неотступно
звучал бы в его ушах лейтмотив книги: искусство есть бытие восхищенное,
фантазиЯ есть объективный фазис бытиЯ. € он бы простил ’ептелкину и нелепый
Язык, и французские примечаниЯ, и убранство комнаты, и фотографическую
карточку Њечты в шлЯпке, с зонтиком в руках, отъезжающей на извозчике.

€Ќ’…ђЊ…„€џ
“же два часа прохаживаетсЯ по рынку ЉостЯ ђотиков в белых брюках, в
черном пиджаке и фетровой шлЯпе. ‚ысокий, коренастый, склонЯетсЯ над
барахлом, брезгливо раздвигает палочкой, ищет порнографию.
-- —его вам? -- спрашивают торговки старым железом и сосут край стакана
с горЯчим чаем. -- —его вы все роетесь, все разбрасываете? Љраснеет ЉостЯ
ђотиков и отходит. Ќеизвестный поэт по другую сторону стоит перед рыночным
антикваром, рассматривает старую, косматую, похожую на ведьму ‚енеру; одной
рукой она ведет большеголового амура, в другой держит балалайку. “ ‚енеры
чресла опоЯсаны монгольской тканью с зигзагами, груди у нее морщинистые,
отвислые, а по бокам головы знаки ее (o+).
‚ это времЯ к нему подходит ‘вечин.
-- ‡наешь, здесь на рынке Љокоша лЯпкин торгует. ‚ыставил, подлец,
красноармейца, танцующего на груди офицера, нарисовал портретики €льича,
вставил в медальоны и комсомолкам в платочках предлагает. Ђ не знаешь ли ты
вузовки какой-нибудь? ‹юблю девушек откупоривать. ‚чера, пока ты шествиЯми
наслаждалсЯ, -- знаю, знаю, сидел где-нибудь на балконе и поплевывал вниз,
-- Я Ќаташу...
Ѓывший артиллерийский офицер сделал соответствующий жест.
Ќеизвестный поэт почувствовал беспокойство. Ћн помнил ее еще маленькой
девочкой с косичками, в белом платье, танцевавшей в Џавловске на детских
балах.
-- Ђ, вот вы где, друзьЯ мои, -- протЯнул им руки ’ептелкин, -- должно
быть, о литературе говорите, не буду мешать вам, не буду. Ћн откланЯлсЯ и
пошел.
ЉостЯ ђотиков, наконец, отыскал соответствующую спичечницу. ‘вечин
отправилсЯ, заглЯдываЯ под шлЯпки.
‚доль стены стоЯли бывшие дамы, предлагаЯ: одна-- чайную ложечку с
монограммой, другаЯ -- порыжевшее, никуда не годное боа, третьЯ -- две
рюмочки, переливавшие семью цветами, четвертаЯ -- трЯпичную куколку
собственного изделиЯ, пЯтаЯ -- корсет девЯтисотых годов. ’а седаЯ старушка
-- свои волосы, выпавшие еще в ранней юности и собранные в косичку, эта,
сравнительно молодаЯ, -- сапоги, довольно поношенные, своего умершего мужа.

ѓлава VIII Ќ…€‡‚…‘’Ќ›‰ ЏЋќ’ € ’…Џ’і‹Љ€Ќ ЌЋ—њћ “ ЋЉЌЂ

-- ‚ы совершаете великую подлость, -- сказал мне однажды неизвестный
поэт. -- ‚ы разрушаете труд моей жизни. ‚сю жизнь Я старалсЯ в моих стихах
показать трагедию, показать, что мы были светлые; вы же стремитесь всЯчески
очернить нас перед потомством. џ посмотрел на него.
-- …сли вы думаете, что мы погибли, то вы жестоко ошибаетесь, --
продолжал неизвестный поэт, играЯ глазами, -- мы особое, повторЯющеесЯ
периодически состоЯние, и погибнуть не можем. Њы неизбежны. Ћн сел на
скамейку. џ сел с ним рЯдом. -- ‚ы -- профессиональный литератор, нет ничего
хуже профессионального литератора, -- отодвинулсЯ он от менЯ.
-- ‘умасшедший, -- пробормотал Я. Ћн повернул голову.
-- €ногда сознаниЯ у современников не совпадают, -- это не дает вам
права считать менЯ сумасшедшим.
џ устыдилсЯ. Њожет быть, правда, он не сумасшедший. Њы помолчали.
Ћн настороженно стал слушать шорохи листьев.
Њимо нас проходили комсомольцы со своими подругами.
"Ќет, нет, все же он сумасшедший!" -- џ часто отсутствую, -- сказал
неизвестный поэт, как бы отгадываЯ мою мысль, -- но это не что иное, как
растворение в природе.
Ћн встал и пожал мне руку.
-- Њне искренно жаль, что вы живете в том мире, который изображаете.
Љ нему шел ’ептелкин.
Ћни серьезно и как вежливые люди поздоровались. Ћни не хлопали друг
друга по плечу.
Џрошли по аллее. џ прошел мимо мечети, сел в трамвай.
"’ы сумасшедший, все же сумасшедший", -- подумал Я.
џ вошел в дом, очинил карандаш.
-- Ќет, -- сказал Я, -- надо выЯснить, что сейчас они делают. Ћни,
должно быть, опЯть занЯты скверным и нехорошим делом.
џ покрутил усы, вышел, положил ключ в карман, посмотрел, при мне ли
карандаш и бумага. Ќочь была белаЯ.
Љолонны выступали то парами, то тройками, то четверками. Љо мне
пристало существо в одежде сестры милосердиЯ.
-- џ -- ’амара, -- сказала она.
-- Ђ где твое одеЯло из белого атласа? -- спросил Я, -- одеЯло из
дорогой материи стоби, из индийского коленкора, из гиландского шелка,
подушка шелковаЯ цвета фиалки, вуаль золотаЯ с кисточкой?
Ћна навела на менЯ лорнет.
-- Ћт вас вонЯет пивом, -- сказала она.
-- Ќо вы, должно быть, чистенький мужчинка. €демте ко мне.
-- ‹адно, -- ответил Я, -- в другой раз. ‘ейчас Я ужасно занЯт. ‘ейчас
мне некогда.
-- Ќичего, ничего, -- ответила она, -- можно и тут, отойдемте в
сторонку.
‚идЯ, что Я не останавливаюсь, крикнула:
-- Ђ может быть, вы литератор, вы ведь все, подлецы, нищенствуете. џ
одного взЯла на содержание, ‚ертихвостова. Ћн стихи мне про сифилис читает,
себЯ с проституткой сравнивает. ЊенЯ своей невестой называет.
-- Ћтстаньте, дорогое существо, -- сказал Я, -- отстаньте. џ не
литератор, Я любопытствующий.
Ћна шла за мной и проводила менЯ почти до площади †ертв ђеволюции. ’ам
она села на скамейку и заплакала.
-- Љой черт вы плачете? -- спросил Я ее. -- €ли вам жаль шубы из
горностаЯ, иль другой, из каракумского меха с жемчужинами на отвороте, или
колец из ништадтской бирюзы, или накидки из ткани хорасанской, или шахмат из
рыбьих зубов, шкатулок из ЯнтарЯ?
-- џ хотела бы покататьсЯ на велосипеде, Я ведь одна из лошадок
полковника Ѓабулина, Я хочу, чтобы вокруг менЯ были офицеры.
’ут Я только заметил, что ее совершенно развезло.
"ЏьЯница". -- подумал Я и удвоил шаг.
Ѓыл второй час ночи, когда Я подошел к дому, где жил ’ептелкин. „ворник
пропустил менЯ. џ прошел в полуразрушенный флигель, встал против окна
’ептелкина. Ћни сидели за столом, горела керосиноваЯ лампа, они что-то
читали, жарко спорили. €ногда неизвестный поэт вставал и прохаживалсЯ по
комнате. "—то они читают, о чем говорЯт? -- подумал Я. -- Ќаверно хихикают
над современностью".
-- џ думаю, -- поднЯлсЯ неизвестный поэт, наша эпоха героическаЯ.
-- Ќесомненно героическаЯ, -- подтвердил ’ептелкин.
-- џ думаю, что мир переживает такое же потрЯсение, как в первые века
христианства. -- џ убежден в этом, -- ответил ’ептелкин. -- Љакое зрелище
перед нами открываетсЯ! -- заметил неизвестный поэт.
-- ‚ какой интересный момент мы живем! -- восторженно прошептал
’ептелкин.
-- Ћднако, пора, -- отошел неизвестный поэт от окна. -- џ возьму у вас
„анта. -- Љонечно, -- ответил ’ептелкин. Ќеизвестный поэт подошел, закрыл
книгу, положил ее в карман. ‘тал прощатьсЯ. —ерез несколько минут после его
ухода вышел и Я.
‘еменЯ домой по абсолютно пустынным улицам, Я думал, что и Я некогда
считал неизвестного поэта петербургской пифией.

ѓлава IX ЏЋќ’ ‘…Ќ’џЃђњ € Ќ…€‡‚…‘’Ќ›‰ ЏЋќ’

Ћднажды неизвестный поэт читал стихи в уголке имени Љружалова.
‚округ него извивалсЯ пьЯный, бородатый, в ситцевой рубахе, человек и
почти плакал от восторга.
-- Ѓоже мой, -- повторЯл он. -- какие гениальные стихи! Ћ таких стихах
Я мечтал всю жизнь!
‡накомые барышни дружно хлопали неизвестному поэту.
—еловек в ситцевой рубахе дохнул на него винным перегаром, потрЯс руку.
-- ђади бога, зайдите ко мне, моЯ фамилиЯ ‘ентЯбрь.
Ќеизвестный поэт достал из кармана обрывки исписанных бумажек, выбрал
на одном из них свободное место, записал адрес.
-- џ приехал из Џерсии, зайдите ко мне, Я давно не слышал настоЯщих
стихов, -- сказал человек в ситцевой рубахе.
Ќа следующий день неизвестный поэт отправилсЯ к ‘ентЯбрю.
‘ентЯбрь жил в другой части города, в так называемом доходном доме, т.
е. -- в высоком доме с узеньким, как колодец, двором, с большими, со всеми
удобствами, квартирами на улицу и маленькими, в боковых флигелЯх и заднем
фасаде, неумолимо однообразными, повторЯющимисЯ по одному плану снизу вверх.
Ќеизвестный поэт позвонил. „верь ему отворил ‘ентЯбрь, трезвый, в
высоких сапогах, в чистой рубахе, подпоЯсанный ремнем.
‚ первой комнате посредине стоЯл стол, накрытый скатертью, на нем
остатки еды. ‚округ стола четыре покоробленные дождем венские стула. Ќа
гвоздике висело пальто, порыжевшее от времени, и кофточка жены. Џоловина
комнаты была отгорожена шкафом, за ним стоЯло брачное ложе ‘ентЯбрЯ.
Ќеизвестный поэт отложил свою палку, украшенную епископским камнем,
положил шлЯпу и с искренней симпатией посмотрел на ‘ентЯбрЯ. Ћн уж многое
знал о нем. ‡нал, что тот семь лет тому назад провел два года в сумасшедшем
доме, знал нервную и ужасную стихию, в которой живет ‘ентЯбрь.
-- џ со вчерашнего днЯ не могу успокоитьсЯ, -- говорил ‘ентЯбрь, -- до
сумасшедшего дома, в сумасшедшем доме и в Џерсии мне чудились такие стихи,
как будто вы умирали не раз, как будто вы не раз уже были.
Ќеизвестный поэт осмотрел комнату.
-- Џрочтите мне свои стихи, -- сказал он.
-- Ќет, нет, потом. ‚от моЯ жена. €з-за шкафа вышла худенькаЯ женщина с
семилетним чистеньким, красивым мальчиком.
-- ‚от мой зайченыш ќдгар. ќто необыкновенный поэт, -- сказал он
ребенку, показываЯ глазами на неизвестного поэта.
-- Џушкин? -- спросил мальчик и широко раскрыл глаза.
‘ентЯбрь провел неизвестного поэта в свою комнату. “зенькаЯ кровать
(отдельное ложе ‘ентЯбрЯ), прикрытаЯ фиолетовым одеЯлом с черными
горизонтальными полосами. ’оненькаЯ подушка служила изголовьем. ‚сЯ
исчерканнаЯ рукопись валЯлась посредине постели. Ќа подоконнике стоЯл стакан
и дыбилась начатаЯ осьмушка махорки. “ стены черный столик и стул. Љомната
была оклеена обоЯми с Яркими розами. ‘ентЯбрь и неизвестный поэт сели на
постель.
-- ‡ачем вы приехали сюда! -- Џомолчав, неизвестный поэт посмотрел в
окно. -- ‡десь смерть. ‡ачем бросили берег, где печатались, где вас жена
уважала, так как у вас были деньги? ѓде вы писали то, что вы называете
футуристическими стихами. ‡десь вы не напишете ни одной строчки.
-- Ќо ваши стихи? -- ответил ‘ентЯбрь.
-- Њои стихи, -- неизвестный поэт задумалсЯ, -- может быть, совсем не
стихи. Њожет быть, они оттого так действуют. „лЯ менЯ они иносказание,
нуждающийсЯ в интерпретации специальный материал.
-- џ не все понимаю, что вы говорите, -- заходил ‘ентЯбрь по комнате.
-- џ кончил только четырехклассное городское училище, затем Я сошел с ума.
Џо выходе из больницы стал писать символистические стихи, ничего не знаЯ о
символизме. Љогда, затем, мне случайно попались рассказы Џо, Я был потрЯсен.
Њне казалось, что это Я написал эту книгу; Я только недавно стал футуристом.
Ћн остановилсЯ, приподнЯл край одеЯла, вытащил из-под кровати
деревЯнный Ящик, открыл его, достал рукопись, прочел:

‚есь мир пошел дрожащими кругами,
€ в нем горел зеленоватый свет.
‘калу, корабль, и девушку над морем
“видел Я, из дома выходЯ.
Џо ЏрЯжке, медленно, за парой пара ходит,
€ рожи липкие. € липкие цветы.
‘ моей души ресниц своих не сводЯт
‚ысокие глаза твоей души.

"“дивительную интеллигентность, -- думал неизвестный поэт, пока
‘ентЯбрь читал, -- вызывает душевное расстройство". Ћн посмотрел в глаза
‘ентЯбрю:
-- †аль, что он не может овладеть своим безумием.
-- џ написал это стихотворение, -- снова заходил ‘ентЯбрь по комнате,
-- еще до выхода из лечебницы. џ его тогда понимал, но теперь совсем не
понимаю. „лЯ менЯ это, сейчас, набор слов.
Ћн нагнулсЯ и вынул из Ящика другие стихи. ‚ыпрЯмилсЯ, снова стал
читать.
‚ общей ритмизированной болтовне изредка попадались нервные образы, но
все в целом было слабо.
‘ентЯбрь это почувствовал, сел на корточки, сконфуженно принЯлсЯ рытьсЯ
в глубине сундука. Ћн вытащил книжечки своих стихов, напечатанные в
’егеране, но и в них не было ничего.
-- —айник вскипел, -- остановившись в дверЯх, обратилась к мужу жена,
-- Џетр Џетрович, пригласи гостЯ чай пить.
-- ‘ейчас, сейчас. -- € ‘ентЯбрь в глухой безнадежности скороговоркой
стал читать свои недавние, футуристические стихи.
Ќеизвестный поэт почти в отчаЯнии сидел на кровати.
"‚от человек, -- думал он, -- у которого было в руках безумие, и он не
обуздал его, не понЯл его, не заставил служить человечеству".
Ћт окна уже несло ночным холодком. ‘ентЯбрь и неизвестный поэт прошли в
соседнюю комнату.
ђозовые сушки лежали на тарелке. †ена ‘ентЯбрЯ разливала чай;
маленькаЯ, черненькаЯ, морщинистаЯ, но юркаЯ, она быстро, быстро говорила,
предлагала сушки, опЯть говорила. Ќаконец неизвестный поэт прислушалсЯ.
-- Ќе правда ли, -- продолжала она, -- это безумие приехать сюда, здесь
страшно жить, а у него у Ѓайкала родители крестьЯне, дом -- полнаЯ чаша,
туда, а не сюда надо было ехать.
ЉеросиноваЯ лампа мутно горела на столе. Ћтодвинув стакан, семилетний
ќдгар спал, положив на руки голову.
-- ‡айченыш мой, -- склонилсЯ ‘ентЯбрь и поцеловал своего сына.
Ќаступило молчание.
-- ’ы менЯ и сына погубишь, нам надо уехать, уехать!
‚став из-за стола, она принЯлась ходить по комнате.
ѓлубокой ночью спускалсЯ неизвестный поэт по лестнице. Ќа пустой улице,
слушаЯ замолкавшее эхо своих шагов, облокотилсЯ на палку с большим
иерархическим аметистом, выпустил лопатки и задумалсЯ. •отел бы он быть
главою всех сумасшедших, быть Ћрфеем длЯ сумасшедших. „лЯ них бы разграбил
он восток и юг и одел бы в разнообразие спадающих и вновь поЯвлЯющихсЯ риз
несчастные приключениЯ, случающиесЯ с ними.
Ћн с ненавистью поднЯл палку и погрозил спЯщим бухгалтерам, танцующим и
поющим эстрадникам. ‚сем не испытывавшим, как ему казалось, страшнейшей
агонии.
-- Џомогите! о, помогите! -- мерещилось ему, кричал девичий голос из
первого этажа.
Ќичего не понимаЯ, с силой, удесЯтеренной тоской, он, прихрамываЯ,
взбежал по лестнице, сбежал с нее и с разбегу кинулсЯ в окно. ѓлаза у него
остановились, шеЯ напрЯглась. ђаз, раз! вцепилсЯ он в чей-то затылок и начал
бить кулаками по голове; его легко сбросили -- он вцепилсЯ в горло; его
откинули -- он схватил тЯжелый стул. “дарил.
‘тало тихо.
“ ног его лежал ‘вечин. Ќикакой девушки в комнате не было.
"‚от так штука, -- подумал неизвестный поэт, приходЯ в себЯ, -- черт
знает что произошло".
‚сЯ квартира зашевелилась, захлопали двери, затопали ноги по коридору.
Ќеизвестный поэт морщил лоб.
Џобежали за постовым милиционером.
‚ыЯснили, что в то времЯ, как ‘вечин спал, в комнату ворвалсЯ через
окно его знакомый и покушалсЯ его убить.
"ЉакаЯ страннаЯ жизнь, -- думал неизвестный поэт. -- Џо-видимому, во
мне глубоко, глубоко живы ощущениЯ детства. Љогда-то женщина мне казалась
особым существом, которое нельзЯ обижать, длЯ которого надо всем жертвовать.
Џо-видимому, в моем мозгу до сих пор сохранились какие-то бледные лица,
распущенные волосы и Ясные голоса. „олжно быть, подсознательно Я ненавидел
‘вечина, иначе как могла возникнуть эта галлюцинациЯ?
Ћкно было забито досками, за досками была укреплена решетка; наверху
виднелась узенькаЯ полоска облачного неба; на одной койке сидел неизвестный
поэт, на другой -- лежал пожилой заключенный.
Ѓольше всех удивлен был этим происшествием ‘вечин. Ћн его никак не мог
объЯснить. Ћн ходил обвЯзанный и пожимал плечами.
Ћфициальный защитник ничего не мог добитьсЯ от неизвестного поэта.
-- Њне нечего сказать современности, -- произнес вслух, разговариваЯ
сам с собой, неизвестный поэт. -- Љ черту всЯкие объЯснениЯ! -- € ходил от
окна к двери.
ЊедицинскаЯ экспертиза нашла его вполне нормальным.
‚ конце концов приговорили его на год, условно.

ѓлава • Ќ…ЉЋ’Ћђ›… ЊЋ€ ѓ…ђЋ€ ‚ 1921-- 1922 ѓѓ.

‘ некоторых пор, с опозданием на два года, в городе, -- Я говорю о
Џетербурге, а не о ‹енинграде, -- все заражены были шпенглерианством.
’онконогие юноши, птицеголовые барышни, только что расставшиесЯ с
водЯнкой отцы семейств ходили по улицам и переулкам и говорили о гибели
‡апада.
‚стречалсЯ какой-нибудь €ван €ванович с каким-нибудь Ђнатолием
‹еонидовичем, руки друг другу жали:
-- Ђ знаете, ‡апад-то гибнет, разложение-с. ”ьютс культура --
цивилизациЯ наступает...
‚здыхали.
“страивались собраниЯ.
‘традали.
Џоверил в гибель ‡апада и поэт ’роицын. ‚озвращаЯсь с неизвестным
поэтом из гостей, икаЯ от недавно поЯвившейсЯ сытной еды, жалостно шептал:
-- Њы, западные люди, погибнем, погибнем. Ќеизвестный поэт напевал:

Ћ, грустно, грустно мне, ложитсЯ тьма густаЯ
Ќа дальнем ‡ападе, стране свЯтых чудес...

ѓоворил о Љ. ‹еонтьеве и хихикал над своим собратом. ‚едь длЯ
неизвестного поэта что гибель? -- ровным счетом плюнуть, все снова
повторитсЯ, круговорот-с.
-- Џодыми ножку и скачи, -- хотелось ему посоветовать ’роицыну. Ћн
хлопнул его по плечу: любуйсЯ зрелищем мира, -- и показал на собачку,
гадЯщую у ворот.
’роицын остановилсЯ -- собак тогда еще мало было в городе.
-- Ђ все же грустно, ....чка, -- он назвал неизвестного поэта
уменьшительным именем. -- ‚от пишешь стихи, а кому они нужны. -- —итателей
нет, слушателей нет, -- грустно.
-- Џиши идиллии, -- посоветовал неизвестный поэт, -- у тебЯ
идиллический талант; делай свое дело, цветок цветет, трава растет, птичка
поет, ты стихи писать должен. Џомолчали.
-- ‹уна. ‡везды, -- сладко зевнул ’роицын, -- давай проходим
сегоднЯшнюю ночь.
-- Џроходим, -- согласилсЯ неизвестный поэт.
Ќа стоптанных каблуках, в лохмотьЯх, поэты шли то к Џокровской площади,
то на Џески, то к саду ’рудЯщихсЯ.
-- ’ы любишь и чувствуешь Џетербург, -- засмотрелсЯ ’роицын у
Љазанского собора на звезды.
-- Ќе удивительно, -- рассматриваЯ свои сапоги, заметил неизвестный
поэт, -- Я в нем присутствую в лице четырех поколений.
-- —етыре поколениЯ вполне достаточно, чтобы почувствовать город, --
доставаЯ платок, подтвердил ’роицын. -- Ђ Я с ‹адоги, -- продолжал он.
-- Џиши о ‹адоге. “ тебЯ детские впечатлениЯ там, у менЯ -- здесь. ’ы
любил в детстве полЯ с васильками, болота, леса, старинную деревЯнную
церковь, Я -- ‹етний сад с песочком, с клумбочками, со статуЯми, здание. ’ы
любил чаЈк с блюдечка попивать.
Џомолчали.
Ќеизвестный поэт оглЯнулсЯ.
-- џ парк раньше полЯ увидел, безрукую ‚енеру прежде загорелой
крестьЯнки. Ћткуда же у менЯ может поЯвитьсЯ любовь к полЯм, к селам?
Ќеоткуда ей у менЯ поЯвитьсЯ. Ћни сели на камни у забора ћсуповского сада.
-- Џрочти стихи, -- предложил ’роицын неизвестному поэту. Ќеизвестный
поэт положил палку.

-- —ерт знает что, -- растрогалсЯ ’роицын, -- настоЯщие петербургские
стихи. Џосмотри, видишь луну сквозь развалины? Ћн встал на цыпочки на груду
щебнЯ. Ќеизвестный поэт закурил. -- Ќе смотри на луну, -- сказал он, -- это
тревожащее Явление. €, поднЯвшись перед ’роицыным, хотел заслонить ее.
‚ год шпенглерианства Њиша Љотиков приехал, поразилсЯ и влюбилсЯ в
силу, гордость, мироощущение недавно утонувшего петербургского художника и
поэта ‡аэвфратского, высокого седого старика, путешествовавшего с двумЯ
камердинерами. Џоэт ‡аэвфратский с тридцатипЯтилетнего возраста создавал
свою биографию. „лЯ этого он взбиралсЯ на Ђрарат, на ќльбрус, на ѓималаи --
в сопровождении роскошной челЯди. …го палатку видели оазисы всех пустынь.
…го нога ступала во все причудливые дворцы, он беседовал со всеми цветными
властителЯми.
Њиша Љотиков ни разу не видал ‡аэвфратского, но был поражен. Њиша был
румЯный, рыжий, большеголовый мальчик, опрЯтный, с маленьким ротиком.
"“дивительно!" -- часто шептал он, склонЯЯсь над книжками и рисунками
‡аэвфратского.
Џлакала жена Ђлександра Џетровича ‡аэвфратского, когда ‡аэвфратского не
стало, и ручки ломала.
‚оспользовались случаем друзьЯ ‡аэвфратского, ходили к ней и утешали.
€ ‘вечин утешал.
Ђ на следующий день ругалсЯ:
-- „ура, птица, лежит как колода.
€ ходил по всему небольшому деревЯнному дому и разглашал:
-- ‚от он с ней, а она вздыхает -- ах, Ђлександр Џетрович!
—ерез год Њиша Љотиков, как поклонник ‡аэвфратского, познакомилсЯ с
…катериной €вановной.
‚ечерком вина принес и закусочек; долго, склонив головку, говорила
…катерина €вановна об Ђлександре Џетровиче. Љакие платьЯ он любил, чтоб она
носила, какие руки были у Ђлександра Џетровича, какие прекрасные седые
волосы, какой он был огромный, как он ходил по комнате и как она, встав на
цыпочки, целовала его.
‘идел Њиша Љотиков, раскрыв свой маленький пунцовый ротик, смотрел
своими голубыми Ясными глазками, начал гладить и пожимать ручки …катерины
€вановны, целовать …катерину €вановну в лоб. ‚се спрашивал:
-- Ђ какой нос был у Ђлександра Џетровича? а какой длины руки? а носил
ли Ђлександр Џетрович крахмальные воротнички или предпочитал мЯгкие? а
барабанил ли пальцами Ђлександр Џетрович по стеклу?
Ќа все вопросы ответила …катерина €вановна и заплакала. ‚зЯла мужской
носовой платок с инициалами, поднесла к глазам.
-- Ќе платок ли это Ђлександра Џетровича? -- спросил Њиша Љотиков.
„олго она сидела молча и утирала слезы платком ‡аэвфратского.
Џотом передала платок Њише Љотикову:
-- •раните его на памЯть об Ђлександре Џетровиче.
‘нова заплакала.
Њиша Љотиков аккуратно сложил платок и спрЯтал поспешно.
-- Ђ что говорил об искусстве Ђлександр Џетрович? -- ощупываЯ платок в
кармане, спросил Њиша Љотиков. -- —ем была поэзиЯ длЯ Ђлександра Џетровича?
-- Ћн со мной о поэзии не говорил, -- раскрыв глаза, посмотрела в
зеркало …катерина €вановна.
Џодскочила к зеркалу.
-- Џосмотрите, не правда ли, Я грациознаЯ? -- она стала разводить
руками, склонЯть голову. -- Ђлександр Џетрович находил, что Я грациознаЯ.
-- Ђ когда начал писать стихи Ђлександр Џетрович, в каком возрасте? --
закуриваЯ папироску, задал вопрос Њиша Љотиков.
-- Ќе правда ли, Я похожа на девочку, -- села в кресло …катерина
€вановна. -- Ђлександр Џетрович говорил, что Я похожа на девочку.
-- …катерина €вановна, а какой столик мы накроем? -- рассерженно
спросил, вставаЯ с кресла, Њиша Љотиков.
-- ‚от этот, -- показала на круглый столик …катерина €вановна, -- но у
менЯ ничего нет.
-- џ принес Ѓордо и... -- с гордостью сказал Њиша Љотиков, -- закуски и
фрукты.
-- Ђх, какой вы хороший, -- засмеЯлась …катерина €вановна, -- Я люблю
вино и фрукты!
-- ЊенЯ совсем забросили друзьЯ Ђлександра Џетровича, -- сказала она
вздыхаЯ, в то времЯ как Њиша Љотиков, став на цыпочки, доставал рюмки из
шкафа.
-- Ћни обо мне совсем не заботЯтсЯ, знают, что Я безвольнаЯ, не умею
жить, совсем не обращают на менЯ вниманиЯ. Ќе заходЯт, не говорЯт об
Ђлександре Џетровиче. Ќе ухаживают за мной. Ѓудемте друзьЯми, будемте
говорить об Ђлександре Џетровиче, -- добавила она.
‚ыпив и закусив, Њиша Љотиков стал рассматривать вещи в комнате.
-- Ќе правда ли, это столик, за которым писал Ђлександр Џетрович? --
указал он на небольшой круглый стол. -- Ћтчего пыль вы не вытираете? --
добавил он.
-- Ќе умею Я пыль вытирать, -- ответила …катерина €вановна, -- при
Ђлександре Џетровиче Я пыль не вытирала.
Ќа следующий день проснулсЯ Њиша Љотиков в постели Ђлександра
Џетровича.
ђЯдом с ним, раскрыв ротик, высунув ручку, спала …катерина €вановна.
-- †аль, что она так глупа, -- подумал Њиша Љотиков. -- Ќикаких ценных
сведений об Ђлександре Џетровиче сообщить мне не может. Ќу, да ладно, от
друзей Ђлександра Џетровича получу ценные сведениЯ. Ђ от нее узнаю, как
писал Ђлександр Џетрович. -- …катерина €вановна, а …катерина €вановна, как
писал Ђлександр Џетрович?
Џроснулась …катерина €вановна, раскинула ручки, толкнула коленкой Њишу
Љотикова, перевернулась на другой бок и заснула.
„ве недели ходил к …катерине €вановне Њиша Љотиков. ђазные интимные
подробности об Ђлександре Џетровиче собирал; иногда водил …катерину €вановну
в кинематограф, иногда в театр, иногда просто по улицам гулЯли.
‚се узнал Њиша Љотиков: сколько родимых пЯтнышек было на теле
Ђлександра Џетровича, сколько мозолей, узнал, что в 191... году у Ђлександра
Џетровича на спине чирей выскочил, что любил Ђлександр Џетрович кокосовые
орехи, что было у Ђлександра Џетровича за времЯ брака с …катериной €вановной
тьма любовниц, но что он любил ее очень.
Ђ когда все узнал и все записал, то решил, что любовницы Ђлександра
Џетровича, должно быть, умнее жены и ему больше сведений о душе Ђлександра
Џетровича смогут дать. Ѓросил …катерину €вановну. Ѓыл он мальчик чистенький,
одевалсЯ аккуратно в высшей степени, никогда у него ни под одним ноготочком
грЯзь не застревала.
“знал, что студентка • была последней любовницей Ђлександра Џетровича,
встретилсЯ с ней в одном знакомом доме, где литературные собраниЯ
устраивались. „ом был удивительный. „ве барышни -- и обе стихи писали. Ћдна
-- с туманностью, с меланхолией, другаЯ -- со страстностью, с
натуральностью. Ћни обе решили поделить мир на части: одна возьмет грусть
мира, другаЯ -- его восторги.
Ѓыли еще всЯкие юноши и девушки. Џоэтический кружок составилсЯ.
Џриходили и прежней эпохи поэты; тридцатипЯтилетние юноши. ‚се стихи, садЯсь
в кружок, читали, а некоторые на балконе стоЯли, звездным небом и трубами
любовались. ‡десь-то и встретилсЯ Њиша Љотиков со студенткой X.
Ћн тоже здесь стихи читал, сидЯ на подушке от дивана, ножки вытЯнув,
глазки закрыв. ђЯдом с ним как раз сидела студентка X, веселаЯ, с длинными
ножками.
-- Ђ что, …вгениЯ Ђлександровна, пойдемте после вечера по городу
погулЯть, к томоновской Ѓирже.
-- ’олько если соберетсЯ компаниЯ, -- шепотом ответила …вгениЯ
Ђлександровна.
‚ два часа ночи компаниЯ составилась.
ЉомпаниЯ прошла мимо вздыбленных коней над ”онтанкой. ‚сю дорогу
ухаживал за †еней Њиша Љотиков. ѓоворил о том, что она удивительнаЯ и
необыкновеннаЯ девушка. Љогда подошли к Ѓирже ’омона, удалились вместе Њиша
и †енЯ, склонив нежно головы.
ђаскраснелсЯ Њиша Љотиков, порозовела †ени чка, со ступенек встали.
-- ‘кажите, †еничка, -- спросил Њиша Љотиков, -- очень вас любил
Ђлександр Џетрович?
-- Ћбещал два месЯца любить, но потом избегал встречатьсЯ.
-- Ђ когда это было? -- 11-го февралЯ.
-- Ќе говорил ли с вами Ђлександр Џетрович о поэзии?
-- ѓоворил, -- ответила, поправлЯЯ юбку, †енЯ, -- говорил, что каждаЯ
девушка писать стихЯ должна. ‚о ”ранции все пишут.
-- Ђ что говорил Ђлександр Џетрович об ассонансах?
-- Ђссонансов он не любил, говорил, что они только длЯ песен годЯтсЯ.
-- †еничка, †еничка, еще поправьте юбочку а то заметить могут.
Њолодые люди прощались. ѓород постепенно восстанавливалсЯ. ЏоЯвлЯлись
окрашенные зданиЯ. Џоэт ’роицын прошел, провожаЯ свою аптекаршу. Ђ
знакомство у него с аптекаршей было необычайное. ђаз как-то он, проходЯ мимо
аптеки, увидел за прилавком хорошенькую головку, зашел, попросил средства от
головной боли; хорошенькаЯ головка знала, что это ’роицын. …ще бы не знать!
’роицын везде стихи читал. Ћн страшно любил стихи читать.
„ала она ему средство от головной боли, и за говорил ’роицын о звездах.
Џросто неземной человек был ’роицын, только о звездах и мог говорить.
-- Џосмотрите, -- говорил он, показываЯ в окно, -- какаЯ Њедведица.
-- Ђ какаЯ огромнаЯ луна, -- ответила девушка.
-- Ђ какой чистый воздух ночной, -- сказал ’роицын.
-- Ђ знаете мое стихотворение "„ама с ЉамелиЯми"? -- спросил ’роицын.
-- Ќе знаю. -- •отите, Я почитаю?
-- Џочитайте, -- ответила барышнЯ. ’роицын почитал.
"Љакие поэтические стихи!" -- замечталась девушка.
’роицын облокотилсЯ совсем на прилавок. ЃарышнЯ посмотрела на часы.
-- ‘ейчас моЯ подруга придет, Я ее сегоднЯ заменЯю.
-- џ вас провожу, -- сказал ’роицын.
-- •орошо, -- раскрыла глаза барышнЯ.
—ерез полчаса они шли мимо Џетровского парка.
-- „авайте в снежки играть, -- предложил ’роицын.
’о она убегала, то он убегал. Џрохожих не было. ‘ели отдохнуть, белые
от снежков.
Џосмотрел ’роицын вокруг -- никого. Џосмотрела она -- никого. Џошли
подальше от дороги.

Ќа следующий день ’роицын бегал по городу и всем рассказывал. Ќо в
течение двух недель ходил провожать аптекаршу, поЯвлЯлсЯ везде с аптекаршей,
отводил друзей в сторону и шептал на ухо:
-- Ќадоела мне она. ќто все перпендикулЯрнаЯ любовь. џ, как „он-†уан,
настоЯщей любви ищу.

Џосмотрели вслед удалЯющейсЯ парочке молодые люди, посмеЯлись над
’роицыным.
ЏопрощалсЯ с †еней Њиша Љотиков. “словились завтра встретитьсЯ. Џодошел
Њиша Љотиков к неизвестному поэту.
-- џ биографией Ђлександра Џетровича занЯт. Ќе можете ли вы дать нужные
сведениЯ?
-- ѓм... -- лениво ответил неизвестный поэт. -- Ћбратитесь к ’роицыну.
Ћн все знает. Њиша Љотиков побежал догонЯть ’роицына.

Ќа следующий день Њиша Љотиков сидел у ’роицына. Љомната была
полутемнаЯ. Џахло малиновым вареньем. Ќа окнах висели кисейные занавески. Ќа
подоконнике зеленела девичьЯ краса. Ќа стенах были развешаны портреты
французских поэтов, приколоты гравюры, изображавшие Њанон ‹еско, Ћфелию,
блудного сына.
-- ‚от перо Ђлександра Џетровича, -- протЯнул вставочку ’роицын Њише
Љотикову, -- вот чернильница, вот носовой платок Ђлександра Џетровича.
-- “ менЯ есть носовой платок Ђлександра Џетровича, -- ответил с
гордостью Њиша Љотиков.
-- Љак, вы тоже собираете поэтические предметы?
-- ќто вещи длЯ биографии, -- ответил Њиша Љотиков. -- ‚ажно
установить, в каком году какие носовые платки носил Ђлександр Џетрович. ‚от
у вас батистовый, а у менЯ полотнЯный. ‚ещи свЯзаны с человеком. ЏолотнЯный
платок показывает одну настроенность души, батистовый -- другую.
-- - “ менЯ платок тринадцатого года. -- ‚от видите, -- заметил Њиша
Љотиков, -- а у менЯ шестнадцатого! ‡начит, Ђлександр Џетрович пережил
какую-то внутреннюю драму или ухудшение экономического положениЯ. Џо платку
мы можем восстановить и душу и экономическое состоЯние владельца.
-- Ђ Я вообще собираю поэтические предметы, -- доставаЯ шкатулку,
сказал ’роицын.
-- ‚от шнурок от ботинок известной поэтессы (он назвал поэтессу по
имени). -- ‚от галстук поэта ‹ебединского, вот автограф ‹инского, Џетрова,
вот -- Ђлександра Џетровича.
Њиша Љотиков взЯл автограф Ђлександра Џетровича, стал рассматривать.
-- Ђ где бы мне добыть автограф Ђлександра Џетровича?
-- “ Ќатальи ‹евантовской, -- ответил ’роицын.
"Ђ..." -- подумал Њиша Љотиков.

ѓлава XI Ћ‘’ђЋ‚

…ще весной переехал ’ептелкин в Џетергоф, снЯл необыкновенное здание.
‡адумалсЯ у входа. ‡десь он будет принимать друзей, будет гулЯть по
парку с друзьЯми, как древние философы, и, прохаживаЯсь, объЯснЯть и
разъЯснЯть, говорить о высоких предметах. ‡десь посетит и мечта жизни его,
необыкновенное и светлое существо, -- ЊариЯ Џетровна „алматова. ‘юда приедет
и философ его, старый наставник и необыкновенный поэт, духовный потомок
западных великих поэтов, прочтет им всем новые стихи свои на лоне природы. €
другие знакомые приедут. ‡адумалсЯ ’ептелкин.
“тром он встал, распахнул окно и запел как птичка. ‚низу чирикали,
взлетали воробьи, шла молочница.
"’еплынь-то какаЯ", -- подумал он и простер руки к просвечивающему
сквозь ветви деревьев солнцу.
-- ’ихо тут, совсем тихо, Я буду работать вдали от города; здесь Я могу
сосредоточитьсЯ, не разбрасыватьсЯ. Ћн облокотилсЯ на стол.
-- •а-ха, -- смеЯлись по вечерам обитатели соседних дач,
утихомирившиесЯ советские чиновники, со своими женами и детворой, идЯ по
дорожкам от дач и погружаЯсь в зелень парка.
-- •а-ха! приехал философ; тоже, выбрал помещение!
-- •а-ха, дурачок, по утрам цветы собирает. ’ептелкин со днЯ на день
ждал приезда своих друзей. ‘обирал цветы по утрам, чтобы встретить друзей с
цветами.
‚от идет он с охапкой черемухи -- ЊариЯ Џетровна любит черемуху. ‚от
завернул он за угол с букетом сирени. ‘ирень любит …катерина €вановна.
Ќо отчего нигде не видно Ќатальи Ђрдалионовны? Људа она скрылась?

-- Њы последний остров ђенессанса, -- говорил ’ептелкин собравшимсЯ, --
в обставшем нас догматическом море; мы, единственно мы, сохранЯем огоньки
критицизма, уважение к наукам уважение к человеку; длЯ нас нет ни господина
ни раба. Њы все находимсЯ в высокой башне, мы слышим, как Яростные волны
бьютсЯ о гранитные бока.
ЃашнЯ была самаЯ реальнаЯ, уцелевшаЯ от купеческой дачи. Ќиз дачи был
растащен обитателЯми соседних домов на топку кухонь, но верх уцелел, и в
комнате было уютно. ‘тоЯл стол, на крытый зеленой скатертью. ‚округ стола
сидели общество: дама в шлЯпе со страусовыми перьЯми и с аметистовым
кулоном, собачка рЯдом ней на стуле; старичок, рассматривающий ногти и
делающий тут же маникюр; юноша в кителе старозаветной студенческой фуражкой
на коленЯх философ Ђндрей €ванович Ђндриевский; три вечных девы и четыре
вечных юноши. ‚ уголке …катерина €вановна завивала пальцем волосы.
-- Ѓоже мой, как нас мало, -- ’ептелкин качнул своими седеющими
волосами. -- Џопросим уважаемого ЂндреЯ €вановича сыграть, повернулсЯ он к
высокому философу, совершенно седому, с длинными пушистыми усами.
”илософ встал, подошел к футлЯру, вынул скрипку.
’ептелкин растворил окно, отошел. ”илософ сел на подоконник, засунул
угол платка за Љрахмаленный воротничок, попробовал струны и заиграл.
‚низу цвели запоздавшие ветви сирени. ‚ комнату проникал фиолетовый
свет. ’ам, вдали, мерцало море, освещенное развенчанной, но сохранившей
очарование длЯ присутствующих луной. Џеред морем фонтаны стремились достичь
высоты луны разноцветными струЯми, наверху кончавшимисЯ трепещущими белыми
птичками.
”илософ играл старинную мелодию.
‚низу, по аллее фонтанов, проходил ЉостЯ ђотиков с местным
комсомольцем. “ комсомольца были глаза херувима. Љомсомолец играл на
балалайке.
ЉостЯ ђотиков был упоен любовью и ночью.
”илософ играл. Ћн видел Њарбург, великого Љогена и свою поездку по
столицам западноевропейского мира; вспомнил, как он год прожил на площади
†анны д'Ђрк; вспомнил, как в ђиме... ‘крипка пела все унывней, все унывней.
”илософ с густой, седой шевелюрой, с моложавым лицом, с пушистыми усами
и бородой лопатой видел себЯ великолепно одетым, в цилиндре, с тросточкой,
гулЯющим с молодой женой.
-- Ѓоже мой, как она любила менЯ, -- и ему захотелось, чтоб умершаЯ
жена его стала вновь молодой.
-- Ќе могу, -- сказал он, -- не могу больше играть, -- опустил скрипку
и отвернулсЯ в фиолетовую ночь.
‚сЯ компаниЯ сошла вниз в парк.
”илософ некоторое времЯ шел молча.
-- Џо-моему, -- прервал он молчание, -- дол жен был бы поЯвитьсЯ
писатель, который воспел бы нас, наши чувства.
-- ќто и есть ”илострат, -- рассматриваЯ толь ко что сорванный цветок,
остановилсЯ неизвестный поэт.
-- Џусть будет по-вашему, назовем имеющего ЯвитьсЯ незнакомца
”илостратом.
-- Ќас очернЯт, несомненно, -- продолжа. неизвестный поэт, -- но
”илострат должен на изобразить светлыми, а не какими-то чертЯми.
-- „а уж, это как пить дать, -- заметил кто то. -- Џобедители всегда
чернЯт побежденных и превращают, будь то боги, будь то люди, -- чертей. ’ак
было во все времена, так будет и с Ќами. ЏревратЯт нас в чертей, превратЯт,
как пить дать.
-- € уже превращают, -- заметил кто-то.
-- Ќеужели мы скоро друг от друга отскочим? -- ужасаЯсь, прошептал
’ептелкин, морга глазами, -- неужели друг в друге чертей видеть будем?
ли к бабьегонским высотам.
ЉомпаниЯ расстелила плед, каждый ската валиком свое пальто.
-- Љакой диван! -- воскликнул ’ептелкин. ‚переди, освещенный
магометанским cepпом темной массой возносилсЯ Ѓельведер; направо лежал
Џетергоф, налево -- финскаЯ деревнЯ.
Љогда все расположились, неизвестный поэт начал:

‘тонали, точно жены, струны.
’ы в черных нас не обращай...

’ептелкин, прислонившись к дереву, плакал и всем в эту ночь казалось,
что они страшно молодые и страшно прекрасные, что все они страшно хорошие
люди.
€ поднЯлись -- шерочка с машерочкой и затанцевали на лугу, покрытом
цветами, и поЯвилась скрипка в руках философа и так чисто и сладко запела. €
все воочию увидели ”илострата: тонкий юноша с чудными глазами, оттененными
крылами ресниц, в ниспадающих одеждах, в лавровом венке -- пел, а за ним
шумели оливковые рощи. €, качаЯсь как призрак, ђим вставал.
-- џ предполагаю написать поэму, -- говорил неизвестный поэт (когда
видение рассеЯлось): -- в городе свирепствует метафизическаЯ чума; синьоры
избирают греческие имена и уходЯт в замок. ’ам они проводЯт времЯ в изучении
наук, в музыке, в созидании поэтических, живописных и скульптурных
произведений. Ќо они знают, что они осуждены, что готовитсЯ последний штурм
замка. '‘иньоры знают, что им не победить; они спускаютсЯ в подземелье,
складывают в нем свои лучезарные изображениЯ длЯ будущих поколений и выходЯт
на верную гибель, на осмеЯние, на бесславную смерть, ибо иной смерти длЯ них
сейчас не существует.

-- Ђх, не правда ли, Я теперь совсем глупой стала, -- начала приставать
к ’ептелкину …катерина €вановна, -- совсем глупой стала без Ђлександра
Џетровича и совсем несчастной.
-- Џослушайте, -- отвел ’ептелкин в сторону …катерину €вановну, -- вы
совсем не глупаЯ, просто жизнь так складываетсЯ. "ђазвратил ее совершенно
‡аэвфратский, развратил", -- подумал он.
-- Ђ где Њихаил Џетрович Љотиков, -- прошептала …катерина €вановна, --
отчего он не заходит, не говорит со мной об Ђлександре Џетровиче?
Џомолчал ’ептелкин:
-- Ќе знаю.
…катерина €вановна, приподнЯв ножку, начала осматривать свои туфельки.
-- Ђ ведь туфли-то у менЯ совсем истрепались, -- широко раскрыв глаза,
сказала она. -- € дома нет одеЯла, пальто прикрыватьсЯ приходитсЯ.
€ задумалась. -- Ќет ли у вас конфеток?
-- Ќет, -- грустно ответил ’ептелкин.
-- Ђ ведь Ђлександр Џетрович великий поэт, не правда ли? Ќет теперь
больше таких поэтов, -- выпрЯмилась она с гордостью. -- Ћн менЯ больше всего
на свете любил. -- € улыбнулась.
Љ ’ептелкину подошла ЊусЯ в старомодной соломенной шлЯпке с голубыми
ленточками и слегка блестЯщими ногтЯми дотронулась до его руки.
-- ‘кажите, -- сказала она, что значит:

…сть в статуЯх вина очарованье,
‚ысокой осени пьЯнЯщие плоды...

-- Ђх, ах, -- покачал головой ’ептелкин, -- в этих строках скрыто целое
мировоззрение, целое море снующих, то поднимающихсЯ как волны, то исчезающих
смыслов!
-- Љак хорошо мне с вами, -- сказала ЊусЯ. -- Њне он говорил, -- она
показала глазами на неизвестного поэта, разговаривающего с вечным юношей, --
что вы последние, уцелевшие листы высокой осени. џ это не совсем понЯла,
хотЯ кончила университет; но ведь теперь в университетах не этому совсем
учат.
-- ќтому не учат, это чувствуют, -- заметил ’ептелкин.
-- ‘Ядемте на ту ступеньку, -- указала ЊусЯ подбородком.
Ћни поднЯлись повыше. ‘ели на ступеньку между кариатид портика
Ѓельведера.
-- Љак поют соловьи! -- сказала ЊусЯ. -- Ћтчего девушек соловьи всегда
волнуют?
-- Ќе только девушек, -- ответил ’ептелкин,-- менЯ соловьи тоже всегда
волнуют.
Ћн посмотрел Њусе в глаза.
-- Ђ Я женщин боюсь, -- задумчиво уронил он. -- ќто страшнаЯ стихиЯ.
-- —ем же страшнаЯ? -- улыбнулась ЊусЯ.
-- Ђ вдруг закрутит, закрутит и бросит. ‘ моими друзьЯми это случалось,
а как бросит, никак не умолить жить вместе. Ђ как мои друзьЯ на своих жен
молились и портреты в бумажниках носили! Ђ они всегда, всегда бросают.
’ептелкин обиделсЯ за друзей.
ЊусЯ достала гребенку и стала расчесывать ’ептелкину волосы.
‚низу молодые люди пели:

Gaudeamus igitur...

’ептелкин вспомнил окончание университета, затем погрузилсЯ в свое
детство и в нем встретилсЯ с …леной ‘таврогиной. …му показалось, что есть
нечто от …лены ‘таврогиной в Њарии Џетровне „алматовой, что она как бы
искаженный образ …лены ‘таврогиной, искаженный -- но все же дорогой. Ћн
поцеловал у нее руку.
-- Ѓоже мой, -- сказал он, -- если б вы знали...
-- —то, что? -- спросила ЊусЯ
-- Ќичего, -- тихо ответил ’ептелкин.
‚низу пели:

…сть на ‚олге утес...

“тром в поезде ехали обратно в ‹енинград ЉостЯ ђотиков и неизвестный
поэт. Ќеизвестный поэт грустил невыносимо. ‚едь его ждет полное забвение.
ЉостЯ ђотиков развлекал его как мог и говорил о барокко.
-- Ќе правда ли, -- говорил он, -- вы стремитесь не к совершенству и
законченности, а к движущемусЯ и становЯщемусЯ, не к ограниченному и
осЯзаемому, а к бесконечному и колоссальному.
‚ вагоне никого не было, они сидели вдвоем. ЉостЯ ђотиков встал и стал
читать сонет ѓонгоры.
Ќеизвестный поэт с нежностью смотрел на Љостю ђотикова, насмешливого и
остроумного, слегка легкомысленного, читающего только иностранные книги и
несколько свысока любующегосЯ творениЯми рук человеческих.
-- …ще поборемсЯ, -- сказал он, выпрЯмлЯЯсь.
-- —то с вами? -- спросил ЉостЯ ђотиков.
-- Ќичего, -- улыбнулсЯ неизвестный поэт, -- Я обдумываю новую барочную
поэму.
‡а окнами неслись полЯ с высокой травой. ЏоЯвившийсЯ ЉостЯ ђотиков уже
читал сонет Љамоэнса и находил огромное сходство в настроенности с
пушкинским стихотворением:

„лЯ берегов отчизны дальней...

‚ конце поезда, в вагоне, одна, сидела …катерина €вановна и обрывала
ромашку: любит -- не любит, любит -- не любит. Ќо кто ее любит или не любит,
-- не знала. Ќо чувствовала, что ее должны любить и о ней заботитьсЯ.
Ђ в самом последнем вагоне ехал философ с пушистыми усами и думал:
"Њир задан, а не дан; реальность задана, а не дана".
—иво, чиво, поворачивались колеса.
—иво, чиво...
‚от и вокзал.
“ Љости ђотикова палочка с большим кошачьим глазом.
“ Љости ђотикова глаза голубые, почти сапфировые.
“ Љости ђотикова пальцы длинные, розовые.
-- Људа мы направимсЯ? -- весело спросил неизвестный поэт. -- „елать
нам равно нечего.
-- Џойдемте слушать, как изменЯетсЯ Язык отечественных осин, --
улыбнулсЯ ЉостЯ ђотиков.
‚есь день провели вместе ЉостЯ ђотиков и неизвестный поэт. ѓулЯли по
‹етнему саду, по набережным ”онтанки, …катерининского канала, Њойки, Ќевы.
ЏостоЯли перед Њедным ‚садником, пожалели, что некогда отцы города счистили
зелень, -- прекрасную черно-зеленую патину. Џокурили. ‘ели на скамейку.
Џоговорили о том, что город по происхождению большой дворец.
Џоговорили о книгах.

‹етний вечер. Ќикаких официальных занЯтий. Ќикакой кафедры. Њошкара
кружитсЯ и вьетсЯ. ‚ лодке сидит ’ептелкин, гребет. “ берега качаютсЯ
тростники, наверху виден Џетергофский дворец, на берегу стоит неизвестный
поэт.
-- Џриехали! -- кричит ’ептелкин и гребЈт к берегу. -- Ќаконец-то вы
приехали. …сли б вы знали, как мне грустно жить здесь, сегоднЯ мне особенно
грустно.
‹одка пристала к берегу, неизвестный поэт сходит в нее, и ’ептелкин,
сутулый, седеющий, гребет от берега. Ќеизвестный поэт управлЯет рулем, --
лодка несетсЯ ко взморью.
-- Њне вспомнилось, -- говорит ’ептелкин, -- как Я преподавал несколько
лет тому назад в одном университетском городе. џ помню, как раз в этот день,
в этот час, мы -- Я и учащаЯсЯ молодежь -- отправились на противоположный
берег реки и там в рощице Я прочел лекцию.
‘умерки.
Ќаконец в темноте они привЯзали лодку и пошли гулЯть по парку.
Ќа востоке поЯвилась розоваЯ полоска зари, когда молча они подошли к
башне.
Ќеизвестный поэт слушал, как ’ептелкин долго возитсЯ наверху в
единственной жилой комнате, как он снимает сапоги и ставит их у кровати, как
звенит ложечка в стакане.
"Џьет холодный чай", -- решил он.
“тром ЉостЯ ђотиков увидел неизвестного поэта дремлющим на белой скамье
в парке у большой ели, прЯмой как мачта. „рузьЯ радостно поздоровались и
отправились к морю. Џозади косЯт траву. ЉостЯ ђотиков сел на корточки в
море, среди волн, крепкий, розовый. Ќеизвестный поэт дремлет на камнЯх, на
берегу, согретый утренним солнцем.
-- Ђ знаете, -- поЯвилсЯ ЉостЯ ђотиков, -- Ђндрей €ванович поселилсЯ
здесь.
„рыгаЯ ногой и обтираЯсь мохнатым полотенцем, он продолжает:
-- џ у него беру уроки методологии искусствознаниЯ.
Љамни и песок раскалены. ЉостЯ ђотиков зашнуровывает ботинки с круглыми
носами. Ќеизвестный поэт весело скачет с камнЯ на камень и курит.
Њолодые люди отошли от кладбища и направились наискось, по тропинке,
между еще не скошенным пушистым медком, покрытым черными букашками и
зеленовато-металлическими жучками и улиточной слизью, тмином, красным и
белым клевером и щавелем, к дороге, ведущей в Ќовый Џетергоф, к небьющим
фонтанам (будний день), к статуЯм с сошедшей позолотой, ко дворцу, где у
балюстрады ходит взад и вперед инвалид -- продавец папирос, бегает босоногий
мальчишка, предлагаЯ ириски, и, скрестив ноги, прислонившись к Ящику,
меланхолически времЯ от времени копает в носу мороженщик.
Њолодые люди вошли в общественную столовую, расположенную вблизи
дворца, и стали есть кислые щи. Ћдна тарелка была тЯжелаЯ, морскаЯ, другаЯ
-- с гербом; ложки были оловЯнные.
-- —то собой представлЯет ”илострат? -- спросил ЉостЯ ђотиков, подносЯ
ложку ко рту.
Ќо в это времЯ вошел в столовую философ Ђндрей €ванович в сопровождении
фармацевта и научной сотрудницы местного института.
ЉостЯ ђотиков и неизвестный поэт, встав, приветствовали вошедшего.
Џосле обеда все вместе направились в старый Џетергоф на празднование
годовщины местного института. Ќо по дороге решили зайти к ’ептелкину.
’ептелкин в это времЯ принимал солнечную ванну. Ћн сидел голый в
трехногом кресле, и играл пальцами ног, и улыбалсЯ, и пил чай, и читал "„ух
христианства" атобриана.
ЉостЯ ђотиков вошел первый и отпрЯнул. Џрикрыл дверь, попросил
поднимающихсЯ подождать, приоткрыл дверь и элегантно проскочил в комнату.
’ептелкин от неожиданности весь покраснел.
ЉомпаниЯ, расположившись у башни, в садике со сломанным забором, с
кустами акаций, со следами клумб, развлекалась. Ћна увеличилась еще за это
времЯ. ‘реднего роста студент, сидЯ на пне, играл на гребенке. „ругой,
крошечного роста, присвистывал. ”илософ сидел на скамейке, недавно
поставленной и еще не окрашенной; рЯдом с ним сидел фармацевт, вечно
шевелЯщий губами; на траве аккуратно сидела сотрудница местного института. ‚
это времЯ с высоты башни спустилсЯ ЉостЯ ђотиков под руку с ’ептелкиным.
”армацевт, наконец, только что начал говорить; ему жалко было, что ему
помешали. Ћн был огромного роста, в крахмальном белье и собственно не носил,
а преподносил свой костюм. ’ут же, просЯ не двигатьсЯ, всю группу снимал
"кодаком" Њолодой человек, увлекающийсЯ фрейдизмом; он даже уроки немецкого
Языка здесь брал у ’ептелкина, чтобы читать ”рейда в подлиннике.
-- ѓоспода, -- сказал ’ептелкин. -- Њожет быть, вместо того, чтобы
сейчас идти на годовщину, еще посидим здесь, потому что через час ко мне
ученик из города приедет.
Џока ’ептелкин в башне подготавливал ученика трудовой школы в вуз,
неизвестный поэт и ЉостЯ ђотиков сходили за пивом, все поочередно пили из
оказавшегосЯ у кого-то стаканчика, обмахивались носовыми платками, били и
отгонЯли комаров.
Џослышались мужские шаги. Ќа дороге поЯвилась сморщеннаЯ цыганка в
высоких смазных сапогах. “видев башню и компанию, она быстро побежала к ней:
-- „ай погадаю, дай погадаю! ѓлаза твои заграничные!
•одила она между лежащими, сидЯщими и стоЯщими.
-- Ќе надо, не надо, -- отвечали ей, -- мы свое будущее знаем.
Ќикто не заметил, как из башни проскользнул ученик с физикой Љраевича
под мышкой.
-- ‹Я-лЯ, лЯ-лЯ, -- пел ’ептелкин, прЯча деньги и спускаЯсь по
лестнице.
“же солнце садилось, когда компаниЯ приблизилась к местному институту.
Ћни опоздали, научнаЯ часть кончилась, неслась музыка из небольшого зала
небольшого дворца герцогов ‹ейхтенбергских. ‘теклЯнные двери в парк были
растворены, и красивые и некрасивые девушки, в тщательно сохраненных
кружевных платьицах, вились у входа. ‚нутри танцевали. ‚се носило чистый и
невинный характер. ђадостные лица молодых девушек и молодых мужчин, тапер,
сохранЯвший медленность, профессора, сидЯщие по стенам и с достоинством
беседующие друг с другом. ЉомпаниЯ гуськом вошла в зал. “же давно луна
рЯбит. ЉостЯ ђотиков танцует до седьмого пота; философ осторожно ходит между
танцующими и беседует с профессорами; ’ептелкин выплывает из дверей в парк с
фармацевтом. ‚округ летают ночные бабочки и бьютсЯ в освещенные окна.
’ьма. ”илософ, фармацевт и научнаЯ сотрудница движутсЯ тремЯ силуэтами.
”армацевт следит, как бы не оступилсЯ философ, как бы не разбилсЯ, как бы не
пропало одно из последних философских светил.
“ аккуратного крыльца два силуэта целуютсЯ с третьим.
-- Џокойной ночи, дорогой Ђндрей €ванович, -- говорЯт они.
“тром студенты опЯть разбрелись по парку собирать козЯвок, жучков,
всЯкую травку; некоторые плыли на лодках по небольшим прудам, сачками ловили
в воде водоросли. Ѓыло жарко, солнце палило. Џахло сеном.

ѓлава •Џ ђЂ‘–‚…’

—ерез южный городок лихо шли отрЯды матросов, суетливо полки
красноармейцев, оборванных и усталых. ’Янулись артиллериЯ и обозы. ‚рангель
высадил десант.
Ћн был в 16-ти верстах, когда в актовом зале двухэтажной женской
гимназии, рЯдом с больницей, против собора, открылось торжественное
заседание. ‡а длинным столом, накрытым традиционным зеленым сукном, сидели
петербуржцы. ‘начала, вскочив, произнес речь только что назначенный ректор,
затем говорили только что избранные деканы, потом только что избранные
профессора и преподаватели. Џосле третьего преподавателЯ поднимаетсЯ
’ептелкин.
-- ѓраждане, -- говорит он, -- вы почтили нас свЯщенным званием
профессоров и преподавателей; от голода, от повальных болезней, от
морального страданиЯ на севере Џетербург погибает. ’ам книгохранилища
опустели, музеи больше не посещаютсЯ. ‚ университете бродЯт, серые, как
тени, студенты, там нет ни собак, ни кошек, вороны не летают, воробьи не
чирикают. ’ам всю зиму не раздеваютсЯ, сидЯт у буржуек, как эскимосы. Ќа
улицах валЯютсЯ дохлые лошади с поднЯтыми к небу ногами и совершенно
прозрачные, опухшие люди режут их на части и, запрЯтав куски за пазуху,
тайком возвращаютсЯ по домам.
‡десь, среди южной природы, в благодатном климате, в изобилии плодов
земных, мы разовьем интеллектуальный сад, насадим плоды культуры.
’ептелкин останавливаетсЯ, поднимает лицо, ломает руки.
-- ‡десь, на юге, культура взойдет многоЯрусной башней, южные ветры
будут овевать ее, невинные цветы усеют ее подножие, в окна будут залетать
птицы, летом мы будем уходить в степь целыми толпами и читать вечные
страницы философии и поэзии. ‚ойна, разруха не должны смущать вас. џ думаю,
вы чувствуете тот пафос, который одушевлЯет нас.
Џожилой человек, знаток сумеро-аккадийских письмен, не выдержал и
захохотал; старичок, которого увлекала античность не своими грамматическими
формулами, а своей эротикой, прыснул и закрыл лицо руками; биолог, известный
„он-†уан, посмотрел иронически и поправил пробор. Ќо весь актовый зал
аплодировал ’ептелкину, и в учительской ему пожимали руку и беседовали.
Џо краткому собеседованию со студентами, ’ептелкин решил читать курс по
Ќовалису.
‚еликолепна была перваЯ лекциЯ ’ептелкина. Ћн склонЯлсЯ на фоне досок
над кафедрой и времЯ от времени заглЯдывал в свои листки.
-- Љоллеги, -- говорил он, -- мы сейчас погрузимсЯ в прекраснейшее, что
существует на свете. Њы выйдем из свЯзанного по рукам и по ногам
классицизма, чтобы услышать пленительную музыку человеческой души, чтобы
лицезреть, еще покрытый росой, букет юности, любви и смерти.
ѓолос ’ептелкина переливалсЯ как пение соловьЯ, его фигура -- высокаЯ,
стройнаЯ, без малейшей сутулости, его руки, соединенные в виде лодочки за
спиной, его вдохновенные глаза, -- все вызывало в слушающих восторг, а когда
’ептелкин на следующей лекции стал читать оригиналы и тут же переводить их и
комментировать, привлекаЯ бог знает скольких поэтов и на скольких Языках,
многие юноши окончательно были потрЯсены, а барышни влюбились в ’ептелкина.
‚сю учащуюсЯ молодежь охватила физическаЯ жажда юности, любви и смерти.
‚сю зиму лекции ’ептелкина были переполнены. “же настала весна, и на
мостовых меж кирпичей пробивалась сорнаЯ трава; уже солнце грело; уже
’ептелкин носил летний костюм и белые парусиновые туфли.
Љогда проходил он по улице, за ним следовали барышни с букетами цветов
и говорили о юности, любви и смерти. Љогда он заходил к учащейсЯ молодежи,
его встречали почтительными поклонами.
’ептелкин стал кумиром города. Ќекоторые студенты принЯлись изучать
итальЯнский Язык, чтобы читать о любви Џетрарки и ‹ауры в подлиннике, другие
повторЯть латынь, чтобы читать переписку ЂбелЯра и ќлоизы, иные стали грызть
греческую грамматику, чтобы читать "Џир" Џлатона.
‚се чаще устраивались экстраординарные доклады ’ептелкина.
-- ђасцвет, расцвет, -- волновалсЯ он и как дирижер носилсЯ по городу.
’о он с кем-нибудь читал о любви и толковал о прегнантном обороте, то
кстати разбирал „анте и, дойдЯ до середины пЯтой песни, до Џаоло и
”ранчески, потрЯсенный, ходил по комнате, то комментировал прощание ѓектора
с Ђндромахой, то читал доклад о ‚Ячеславе €ванове.
ѓод просуществовал университет в городке. ‚рангель был отогнан, и было
получено распорЯжение о том, чтобы в университете было не меньше десЯти
марксистов. ‚ то времЯ марксистов не оказалось, все они были занЯты на
фронте. € университет закрылсЯ. ‡акрылись аудитории, помещавшиесЯ в лабазе,
кончились торжественные заседаниЯ и экстраординарные доклады в актовом зале
женской гимназии. ’щетно прекраснейший климат и южные степи звали ’еп телки
на остатьсЯ. Ћн, захватив свои пожитки, вернулсЯ в Џетербург.

ѓлава XIII Ћ‘…Ќњ

‚се лето прожил ’ептелкин в своей башне, в милой длЯ него дворЯнской
окрестности.
Џоздней осенью, когда багрЯные листы стали кружитьсЯ в воздухе и
шуршать под ногою, сложил свои книжки, единственное свое достоЯние, в
брезентовый чемодан; обошел в последний раз приходЯщий в запустение
английский парк, маленький, но сложный, как лабиринт. Џрошел в соседний
парк, посмотрел грустно на …ву, прикрывавшую рукой лобок; между рукой и
телом видны были черные прутьЯ (шалость местной детворы), взглЯнул на Ђдама,
продолжение спины Ђдама было запачкано нечистотами.
‘ел на скамейку. Ќа этой скамейке несколько дней тому назад он сидел с
Њусей „алматовой, но не говорил о любви, а говорил о том, что хорошо жить
вдвоем, что он больше не боитсЯ женщин. Ћн вспомнил золотые слова Њарьи
Џетровны в ответ:
-- †ена как мать должна относитьсЯ к своему мужу.
‚едь ’ептелкину нужна была мама, котораЯ любила бы его и ласкала,
целовала бы в лоб и называла своим ненаглЯдным мальчиком.
-- Ѓоже мой, как прекрасен парк, как прекрасен... -- прошептал
’ептелкин, вставаЯ со скамейки.
€ хотЯ он не был дворЯнин, ему стало жаль дворЯн, разрушенных усадеб,
коров с кличками Ђриадна, „иана, или Ђмальхен, ѓретхен; всех многочисленных
родственниц и приживалок, вечно зЯбнущих в серых, коричневых или черных
платках, самоваров, варений, альбомов, пасьЯнсов, раскладываемых дрожащею
рукой.
-- ђазве теперь, -- думал он, -- когда это все отошло, не трогательны
розовые сады, где-нибудь в •арьковской губернии. Џодростки женского пола,
читающие только Џушкина, ѓоголЯ и ‹ермонтова и мечтающие о спасении „емона;
и не ужасна ли жизнь этих бывших подростков теперь, когда прежний быт, длЯ
которого они были созданы, кончилсЯ? Ќе обступает ли их теперь ужаснейшее
отчаЯние?

ѓлава XIV ЏЋ‘‹… ЃЂЌ€

‘нова длЯ ’ептелкина наступила пора занЯтий в городских библиотеках,
чтениЯ писем и сочинений маленьких сотрудников гуманистов, скромных солдат
армии, предводителЯми которой были Џетрарка и Ѓоккаччио. ‚идел он, Џетрарку
бродЯщим вместе с ”илиппом де Љабассолем по окрестностЯм ‚оклюза, занЯтых
разговорами о научных, религиозных вопросах и проводЯщих целые ночи за
книгами, и поЯвлЯлсЯ Љлемент VI, награждающий за латинские стихи пребендой.
‡атем он с грустью читал отчеты о спорах. Ћн чувствовал, что при
крайнем упадке гуманитарных наук и при крайней скудости в хороших книгах
возможна только пустаЯ болтовнЯ, а не ученый спор.
€ногда он перелистывал новые, выходившие книги. …го поражала форма
изложениЯ.
"‘овременники, -- думал он, -- отличаютсЯ невозможной формой изложениЯ,
полным отсутствием духа критики, крайним невежеством и чрезвычайной
наглостью".
‘тали приходить к ’ептелкину Ђким Ђкимовичи и на ухо сообщали сведениЯ
о его друзьЯх. Ћдин живет со своей матушкой и занимаетсЯ оккультизмом;
другой -- к песикам неравнодушен; третий бывший наркоман, и прозрениЯ его в
высшей степени подозрительны. —етвертый подхалимствует в чуждых сферах.
‘меЯлсЯ ’ептелкин.
-- Њои друзьЯ -- избранники, никогда клевете не поверю. Ќет ничего выше
дружбы.
Ќо он стал замечать, что молодой человек, увлекающийсЯ радио,
действительно как-то слишком страстно целуетсЯ со своей матушкой. ‘идЯт,
сидЯт и вдруг Язык с Языком соединЯетсЯ, и напрЯжение Языков у них до того
сильно, что оба они, и сын и мать, от натуги краснеют. € действительно
заметил, что другой его знакомый с непочтенными людьми на "ты" и при
встречах с ними вилЯет задом. Ђ третий часто неестественно нервный. ’о все
же убеждал сам себЯ ’ептелкин, что все это пустЯки, дружба выше всего на
свете. € тут произносилась цитата из –ицерона.
Ќеизвестный поэт поджидал Љостю ђотикова в …катерининском сквере.
ЏостоЯл.
ЏрошелсЯ по саду.
Ќа одной скамейке заметил Њишу Љотикова с актрисой Ѓ. ‘идит и что-то на
ухо нежно шепчет и уголком рта, заметив неизвестного поэта, нехорошо
улыбаетсЯ.
"‚се биографические сведениЯ о ‡аэвфратском собирает", -- повернулсЯ
неизвестный поэт спиной и пошел к калитке.
Љупил газету.
‘ел на скамейку.
Џочитал.
Ћпустил газету.
‡атем вспомнил философа с пушистыми усами и мысленно преклонилсЯ перед
его стойкостью; в прежние времена этого философа ждала бы великолепнаЯ
кафедра. Џочтительную молодежь было бы не оторвать от его книг. Ќо теперь
нет ни кафедры, ни книг, ни почтительной молодежи.
‡евнул.
‹ениво подумал: "ќто ересь, что с победой христианства исчезли сильные,
Языческие поэты и философы. Ћни нигде не встречали пониманиЯ, самого
примитивного пониманиЯ, и должны были погибнуть. Љакое одиночество
испытывали последние философы, какое одиночество..."
Ћн заметил Њарью Џетровну „алматову на скамейке.
‚стал. Џодошел.
-- —то делаете вы тут? -- спросил он.
-- ‚ашу книгу читаю, -- улыбаЯсь, ответила ЊусЯ.
-- ‚ы лучше ’роицына почитайте. „лЯ девушек это полезнее. Ћхота вам
читать такой сухой вздор.
"џ разучиваюсь говорить, -- подумал он, -- совсем разучиваюсь".
€ вдруг грустно, грустно посмотрел вокруг.

ѓлава XV ‘‚Ћ€
‘овсем глубокой осенью, после того, ’ептелкин покинул башню и переехал
обратно в город, неизвестный поэт вошел в его комнату.
’ептелкин, как всегда, в часы занЯтий сидел в китайском халате, на
голове его возвышалась тюбетейка.
-- џ изучаю санскрит, -- сказал он. -- Њне необходимо проникнуть в
восточную мудрость; Я вам сообщу совершенно по секрету, Я пишу книгу
"€ерархиЯ смыслов".
-- „а, -- опираЯсь подбородком на палку, засмеЯлсЯ неизвестный поэт. --
„ело в том, что современность вас осмеет.
-- Љакие вы глупости говорите, -- вскричал, раздражаЯсь, ’ептелкин. --
ЊенЯ осмеют! ‚се менЯ любЯт и уважают!
Ќеизвестный поэт поморщилсЯ и забарабанил пальцами по стеклу.
-- „лЯ современности, -- повернул он голову, -- это только забава.
-- ‚озьмем ’роицына. Њожно спорить об его величине, но все же он поэт
настоЯщий.
-- џ слышал, как ’роицын собирает поэтические предметы, -- смотрЯ на
затылок неизвестного поэта, заметил ’ептелкин.
-- —то ж, это от великой любви к поэзии. „лЯ посторонних великаЯ любовь
часто бывает смешна.
-- Ђ Њихаил Ђлександрович Љотиков? -- задумавшись, спросил ’ептелкин.
Ћт ’ептелкина неизвестный поэт пошел по полученному утром приглашению.
‘идели на железных неокрашенных кроватЯх безумные юноши. Ћдин
поблескивал пенсне, другой пел птичьим голосом свое стихотворение. ’ретий,
ударЯЯ в такт ногой, выслушивал свой пульс. Џосредине сидела их общаЯ жена
-- педагогичка второго курса. Ќа голой стене комнаты отражалось окно с
цветком. Ќеизвестный поэт вошел.
-- Њы хотим поговорить с вами о поэзии. Њы считаем вас своим, --
прервали они свои занЯтиЯ.
-- „аша, брысь со стула, -- сказал человек в пенсне.
Џедагогичка повернулась и хлопнулась на постель.
-- ѓомперцкий, -- протЯнул руку человек в пенсне, -- изгнан из
университета за академическую неуспешность.
-- ‹оманенко, сельскохозЯйственник, -- пропел птичьим голосом второй.
-- ‘токин, будущий оскопитель животных, -- представилсЯ третий.
-- €волгина, -- протЯнула руку педагогичка и поцарапала пальцем по
ладони неизвестного поэта.
-- „аша, смастери чай, -- пробасил будущий фельдшер в сторону.
-- џ слушать хочу, -- скривив голову набок, засмеЯлась „аша.
-- ѓоворЯт тебе! -- истерическим голосом провизжал человек в пенсне,
сделал пируэт и грациозно шлепнул ее носком сапога ниже спины.
Џедагогичка скрылась.
"ЏопалсЯ, -- повернулсЯ к окну неизвестный поэт. -- ‡десь нельзЯ
говорить о сродстве поэзии с опьЯнением, -- думал он, -- они ничего не
поймут, если Я стану говорить о необходимости заново образовать мир словом,
о нисхождении во ад бессмыслицы, во ад диких и шумов и визгов, длЯ
нахождениЯ новой мелодии мира. Ћни не поймут, что поэт должен быть, во что
бы то ни стало, Ћрфеем и спуститьсЯ во ад, хотЯ бы искусственный, зачаровать
его и вернутьсЯ с ќвридикой -- искусством, и что, как Ћрфей, он обречен
обернутьсЯ и увидеть, как милый призрак исчезает. Ќеразумны те, кто думает,
что без нисхождениЯ во ад возможно искусство.
‘редство изолировать себЯ и спуститьсЯ во ад: алкоголь, любовь,
сумасшествие..."
€ мгновенно перед ним понеслись страшные гостиницы, где он, со стаей
полоумных бродЯг, медленно подымалсЯ по бесконечным лестницам, освещенным
ночным, уменьшенным светом. Ќочи под покачивание матрацев, на которых
матросы, воры и бывшие офицеры, и женские ноги то под ними, то на них. ‡атем
проЯснились заколоченные, испуганные улицы вокруг гостиницы. € бежит он
снова, шесть лет тому назад, с опасностью длЯ жизни, по снежному покрову
Ќевы, ибо должен наблюдать ад, и видит он, как ночью выводЯт когорты
совершенно белых людей.

…ще на западе земное солнце светит... --

скажет потом одна поэтесса, но он твердо знает, что никогда старое
солнце не засветит, что дважды невозможно войти в один и тот же поток, что
начинаетсЯ новый круг над двухтысЯчелетним кругом, он бежит все глубже и
глубже в старый, двухтысЯчелетний круг. Ћн пробегает последний век гуманизма
и дилетантизма, век пасторалей и ’рианона, век философии и критицизма и по
итальЯнским садам, среди фейерверков и сладостных латино-итальЯнских
панегириков, вбегает во дворец ‹оренцо ‚еликолепного. …го приветствуют там,
как приветствуют давно отсутствовавших любимых друзей.
-- Љак ваши занЯтиЯ там, наверху? -- спрашивают его.
Ћн молчит, бледнеет и исчезает. € уже видит себЯ. стоЯщим в рваных
сапогах, нечесаным и безумным перед туманным высоким трибуналом. "‘трашный
суд", -- думает он. -- —то делал ты там, на земле? -- поднимаетсЯ „анте. --
Ќе обижал ли ты вдов и сирот?
-- џ не обижал, но Я породил автора, -- отвечает он тихим голосом, -- Я
растлил его душу и заменил смехом.
-- Ќе моим ли смехом, -- подымаетсЯ ѓоголь, -- сквозь слезы?
-- Ќе твоим смехом, -- еще тише, опустив глаза, отвечает неизвестный
поэт.
-- Њожет быть, моим смехом? -- подымаетсЯ ћвенал.
-- “вы, не твоим смехом. џ позволил автору погрузить в море жизни нас и
над нами посмеЯтьсЯ.
€ качает головой ѓораций и что-то шепчет на ухо Џерсию. € все
становЯтсЯ серьезными и страшно печальными.
-- Ђ очень мучились вы?
-- Ћчень мучились, -- отвечает неизвестный поэт.
-- € ты позволил автору посмеЯтьсЯ над вами?
-- Ќет тебе места среди нас, несмотрЯ на все твое искусство, --
поднимаетсЯ „ант.
Џадает неизвестный поэт. Џодымают его привратники и бросают в ужасный
город. Љак тихо идет он по улице! Ќечего делать ему больше в мире. ‘адитсЯ
за столик в ночном кафе. ЏодымаетсЯ ’ептелкин по лесенке, подходит.
-- Ќе стоит горевать, -- говорит он. -- Њы все несчастны в этом мире.
‚едь Я тоже думал донести огонек возрождениЯ, а ведь вот что получаетсЯ.
‘нова неизвестный поэт в комнате.
-- ‚ы стремитесь к бессмысленному искусству. €скусство требует
обратного. Ћно требует осмыслениЯ бессмыслицы. —еловек со всех сторон
окружен бессмыслицей. ‚ы написали некое сочетание слов, бессмысленный набор
слов, упорЯдоченный ритмовкой, вы должны вглЯдетьсЯ, вчувствоватьсЯ в этот
набор слов; не проскользнуло ли в нем новое сознание мира, новаЯ форма
окружающего, ибо каждаЯ эпоха обладает ей одной свойственной формой или
сознанием окружающего.
-- Ќа примере, конкретно! -- закричали присутствующие.
"Ќадо попроще, -- подумал он, -- надо попроще".
-- Ћкна комодов, деревьЯ садов... что это значит? -- спросил он.
-- Ќичего, -- закричали с постелей, -- это бессмыслица!
-- Ќет, -- ощупываЯ листки в кармане, сказал он. -- ‚смотритесь в
комод.
-- “ комодов нет окон, -- закричали с постелей, -- у домов -- окна!
-- •орошо, -- улыбнулсЯ неизвестный поэт. -- ‡начит, дома -- комоды. Ђ
что в садах деревьЯ -- согласны?
-- ‘огласны, -- ответили присутствующие. -- ЏолучаетсЯ: в домах-комодах
живут люди, подобно тому как деревьЯ растут в садах.
-- Ќе понимаем! -- закричали присутствующие. -- ‚от импровизациЯ!
-- ‚от что значит, -- сказал неизвестный поэт, -- окна комодов, деревьЯ
садов.
-- ‚от штука-то, -- процедили люди на постелЯх, когда неизвестный поэт
исчез.
-- „ашка, чай не нужен.
-- Ђ сволочь, какие стихи пишет, -- нахмурилсЯ человек в пенсне. --
‡аумные и вмнсте с тем незаумные. Џоди его разбери.
ѓомперцкий пошел на кухню, сел обратилсЯ к „аше:
-- џичницу поставь.
‘тал барабанить пальцами по стеклу.
-- џ человек интеллигентный, неврастеник, ты менЯ больше чем, -- он
указал на дверь, -- любить должна. џ училсЯ, Я рафинированный субъект, а они
что -- темнота. Ћй, тру-ла-ла, ой, тру-дала... -- запел он.
-- Ђ ведь, в общем, мы твой гарем, „ашка; ты у нас -- падишах. -- Ћн
подошел к ней.
-- ќх, отстань, -- оттолкнула она его, -- Яичница пригорит.

ѓлава XVI ‚…—…ђ ‘’Ђђ€ЌЌЋ‰ Њ“‡›Љ€

Џереехав с дачи в город, снова ’ептелкин давал бесплатные уроки
египетского, греческого, латинского, итальЯнского, французского, испанского,
португальского Языков; надо было поддержать падающую культуру.
‚от и сегоднЯ, в этот Ясный, осенний день, в своей комнате, на фоне
семейных фотографий, сидел он над египетской сказкой о потерпевшем
кораблекрушение. ђазбирал иероглифы, выписывал слова на отдельные листки.

‘ебаид -- поручение
Њер -- начальник города
Ќефер -- прекрасный

€ смотрЯ в пространство, он слышал, как изображенные птицы поют, как
проносЯтсЯ разукрашенные лодки, как пальмы качаютсЯ. € вставал прекрасный
образ €зиды, а затем последней царицы.
Ђ во дворе, под окнами, пионеры играли в пЯтнашки, в жмурки, иные
ковырЯли в носу, как самые настоЯщие дети, и времЯ от времени пели:

мы новый мир построим

или

поедем на морЯ.

Ђ по каналам, по рекам, перерезающим город, сидели в лодках совбарышни,
а за ними ухажер в кожаной куртке играл на гармонике, или на балалайке, или
на гитаре.
€ при виде их такое уныние овладевало петербургскими безумцами, что они
бесслезно плакали, поднимали плечи, сжимали пальцы.
Ђ поэт ’роицын, возвращаЯсь после виденного в свою каморку, ложилсЯ на
постель, повертывалсЯ к стене и вздрагивал, как бы от холода.
Ђ …катерина €вановна, в своей нетопленной комнате, ходила со свертком
на руках! боже мой, как ей хотелось иметь от Ђлександра Џетровича ребенка, и
вспоминала, как Ђлександр Џетрович подымалсЯ вместе с ней по уставленной
зеркалами и кадками с деревьЯми лестнице и делал ей предложение и она ввела
его в свою розовую, совсем розовую комнату. Љак он читал ей стихи до
глубокой ночи и как они потом сидели в светлой столовой. ‚спомнила --
скатерть была цветнаЯ и салфеточки были цветные. € отца вспомнила, видного
чиновника одного из министерств. € мать, затЯнутую и натЯнутую. € лакеЯ
ѓригориЯ в новой тужурке и белых перчатках.
€ Љовалев, при виде лодок, вдруг старел душой и с ужасом вокруг
осматривалсЯ и чувствовал, что времЯ бежит, бежит, а он все еще не начал
жить, и в нем что-то начинало кричать, что он больше не корнет, что он
никогда не сЯдет на лошадь, не будет ездить по круговой верховой дорожке в
‹етнем саду, не будет отдавать честь, не будет раскланиватьсЯ с нарЯдными
барышнЯми.
’ептелкин выписал кучу слов. ‘правилсЯ в египетской, на немецком Языке,
грамматике, разобралсЯ во временах.
‚се было готово, а ученик не приходил. Џрошел час, другой. ’ептелкин
подошел к стене.
"‘коро шесть часов. …ще не скоро придет ЊарьЯ Џетровна. ‘егоднЯ мы
пойдем к Љонстантину Џетровичу ђотикову слушать старинную музыку", --
подумал он с удовольствием.
—асы в комнате квартирной хозЯйки пробили шесть часов, затем половину
седьмого.
‚ комнате ‘ладкопевцевой сидели четыре ухажера, пили чай с блюдечек,
блюдечки были все разные. ѓоворили о теории относительности, и, незаметно,
то один под столом нажимал на ножку ‘ладкопевцевой, то другой. €ногда падала
ложка или подымалсЯ с пола платок -- и рука схватывала коленко …вдокии
€вановны.
ќто были ученики ‘ладкопевцевой, а ученики, как известно, любЯт
поухаживать за учительницей. Џробило семь часов.
…вдокиЯ €вановна села за пианино. —ибирЯчкин, самый широкий, самый
высокий, сел рЯдом и стал чистить огромные ногти спичкой.
-- Љогда эта шантрапа уйдет, -- посмотрел он через плечо на своих
товарищей, -- кобелЯ проклЯтые!
„ействительно один кобель, длинный двадцативосьмилетний парень с рыжей
бородой, плотоЯдно смотрел на затылок …вдокии €вановны. „ругой, маленький, в
высоких сапогах, скользил взором по бедрам. ’ретий, толстый, с бритой
головой, сидел в кресле.
Ђ хозЯйка, играЯ чувствительный романс, думала:
"ќх, эх, как девственник менЯ волнует!"
‚ восемь часов в комнату ’ептелкина вошла ЊусЯ „ал матова. ’ептелкин
снЯл тюбетейку, закутал шею рыжеватым пуховым кашне, застегнул пальто на все
пуговицы.
-- ЊенЯ знобит, -- сказал он. Ќадел мЯгкую шлЯпу, взЯл палку с
Японскими обезьЯнами. ЊусЯ взЯла его под руку, и они отправились.
-- Ђх, если б вы знали, -- говорил ’ептелкин по дороге, как прекрасен
египетский Язык классического периода! Ћн не так труден; всего надо знать
каких-нибудь шестьсот знаков. ‚от только жаль, что полного словарЯ
египетского Языка еще нигде на свете не существует.
-- Ђ по происхождению к какой группе принадлежит египетский Язык? --
спросила ЊусЯ „алматова.
-- Љ семито-хамитской, -- ответил ’ептелкин.
-- Ђ откуда возникли колонны? -- спросила ЊусЯ.
-- €з стремлениЯ к вечности, -- задумавшись, ответил ’ептелкин. -- ”у
ты, -- спохватилсЯ он, -- прототипом колонн ЯвлЯютсЯ стволы деревьев.
Џеред домом, в одной из комнат которого жил ЉостЯ ђотиков, ЊусЯ
сказала:
-- ‚ одном из музеев Я видела удивительные египетские украшениЯ: кольца
из лЯпис-лазури.
Ћни прошли во двор довольно смрадный. Љошки, при виде их, выглЯнули из
открытой помойной Ямы, выскочили и побежали одна за другой. Ћдна кошка,
рыжаЯ, перебежала дорогу.
’ептелкин почувствовал нечто нехорошее под ногой. Џеред входом вн долго
вытирал ногу о пахучую ромашку, растущую кустами то тут, то там.
ЏоднЯлись по ступенькам, с выбоинами. ЏостоЯли. Џостучали.
„верь открыла жилица, тридцатипЯтилетнЯЯ рыжаЯ девушка, с папироской во
рту, в синем платке с розами, мечтающаЯ о ночном городе восьмых, десЯтых
годов. Ћна всю жизнь о нем мечтать будет, и старушкой седенькой.
-- Љ вам пришли, -- сказала она, открываЯ дверь в комнату Љости
ђотикова.
Ќа диване сидели ЉостЯ ђотиков и неизвестный поэт по-турецки и пили из
маленьких чашечек турецкий кофе. Ћдна стена доверху была увешана и уставлена
безвкусицей. ‚сЯкие копилки в виде кукишей, пепельницы, пресс-папье в виде
руки, скользЯщей по женской груди, всЯкие коробочки с "телодвижениЯми",
всЯкие картинки в золотых рамах, на всЯкий случай завешанные малиновым
бархатом. Љнижки XVIII века, трактующие о соответствующих предметах и
положениЯх, снабженные гравюрами.
‘тена напротив дивана увешана и уставлена была причудливейшими
произведениЯми барокко: табакерками, часами, гравюрами, сочинениЯми ѓонгоры
и Њарине в пергаментных, в марокеновых зеленых и красных переплетах, а на
великолепном раскорЯченном столике лежали сонеты експира.
-- Џо всей …вропе, -- продолжал беседу ЉостЯ ђотиков, -- поЯвлЯетсЯ
сейчас интерес к барокко, к этому вполне, как вы сказали, законченному в
своей незаконченности, пышному и несколько безумному в себе самом стилю.
€ они склонились над портретом ѓонгоры.
-- Љаждое слово у ѓонгоры многозначно, -- поднЯл голову поэт, -- оно
употреблено у него и в одном плане, и в другом, и в третьем. ЉаждаЯ сточка у
ѓонгоры -- поэма „анта в миниатюре. Ђ какой отчаЯннейший и кричащий
артистизм, старающийсЯ скрыть душевное беспокойство; а эти щеки и шеЯ
возлюбленной, которые были некогда, в золотом веке, настоЯщими, живыми
цветами -- розами и лилиЯми. „лЯ того чтобы понимать ѓонгору, надо быть
человеком с соответствующей устремленностью, с соответствующим
эллинистическим складом ума, это сейчас Ясно, но этого еще недавно не
понимали.
Ќеизвестный поэт откинулсЯ к стене.
‚ это-то времЯ и вошли в комнату ЊусЯ „алматова и ’ептелкин.
-- Љак у вас уютно, -- сказал ’ептелкин, не замечаЯ кукишей над
головами друзей. -- € сидите вы по-турецки, и пьете кофе турецкий. Ќо здесь
накурено, разрешите, Я открою окно. -- Ћн подошел. Ћткрыл форточку. -- Ђ то
у Њарьи Џетровны голова заболит.
-- „авно вы нас ждете? -- спросил он.
-- Њы со вчерашнего вечера сидим здесь над испанскими, английскими,
итальЯнскими поэтами, -- ответил ЉостЯ ђотиков, -- и обмениваемсЯ мыслЯми.
-- Ђ ЂглаЯ Ќиколаевна пришла? -- спросил ’ептелкин.
-- Њы ее с минуты на минуту ждем, -- ответил ЉостЯ ђотиков.
ђаздалсЯ стук в парадную. ЉостЯ ђотиков выскочил в переднюю. —ерез
минуту вошла худаЯ и извивающаЯсЯ как змеЯ ЂглаЯ Ќиколаевна. Ќа плечах у нее
лежал голубой песец. Ќа груди сверкал большой изумруд, а в ушах ничего не
было. ђЯдом с ней извивалсЯ ЉостЯ ђотиков, а с другой стороны прыгала
собачка.
-- ‚ечер старинной музыки состоитсЯ, -- произнес на ухо Њарье Џетровне
„алматовой ’ептелкин.
‚се прошли в соседнюю комнату.
’ам уже сидели глухие старушки и старички с баками и с бородками,
прыгающие барышни, пожилые молодые люди, картавЯщие, как в дни своей юности.
Џо стенам висели портреты в круглых золотых рамах. ђоЯль раскрыт, задрожали
клавиши и струны.
ЂглаЯ Ќиколаевна раскланивалась.
Џоднесли цветы -- розы белые.
Ћна нюхала, раскланивалась, улыбалась.
•уденькие ручки старушек и старичков хлопали.
-- Ћна совсем не изменилась за эти годы, -- шептали они друг другу на
ухо, -- наша любимаЯ ЂглаЯ Ќиколаевна.
-- Ћна была в 191... г. любовницей N, -- шептал пожилой молодой человек
другому пожилому молодому человеку.
-- “ нее удивительнаЯ собачка, -- шептале одна прыгающаЯ барышнЯ другой
прыгающей барышне.
ЂглаЯ Ќиколаевна села.
ЋпЯть поднимались руки, опЯть опускались клавиши, опЯть как бабочка
билась чистаЯ му зыка.
„ве барышни поднесли лилии.
-- Ђх, ЂглаЯ Ќиколаевна, -- говорил ЉостЯ ђотиков, -- вы сегоднЯ нам
доставили чистое наслаждение.
‘толоваЯ была залита светом. “целевшие фарфоровые с пейзажами и
портретами тарелки императорского завода по стенам лучились позолотой. Ќа
столе вина в бутылках, водка в графинах, рюмки искрились. Ђ вокруг нечто
розовое, нечто красное, нечто белое, нечто голубое. ‚се было.
Ќо старички и пожилые молодые люди почувствовали, что это лишь копиЯ,
что настоЯщее умерло, что это как бы воспоминание, всегда менее Яркое, чем
действительность. €м вдруг стало тоскливо, тоскливо... Љроме того, они
заметили, что длЯ устройства этого вечера исчезли (были проданы) некоторые
предметы из столовой.
-- Џринесите мою сумочку, -- шепнула ЊусЯ „алматова на ухо ’ептелкину,
-- она в комнате Љонстантина Џетровича.
‹уна освещала комнату Љонстантина Џетровича. ‚етер приподнимал бархат,
прикрывавший некоторые изображениЯ. € тут ’ептелкин увидел то, чего видеть
ему не надо было.
Ћн сжал сумочку в руках, открыл рот и сел. "—то же это? -- подумал он.
-- —то же это! —еловек с таким тонким вкусом и вдруг..." Ќад ним то
прикрывались бархатом, то вновь показывались десЯтки голых тел мужских и
женских, во всевозможных положениЯх.
Ћн почувствовал, что в доме не все благополучно.
-- ‡меи, -- вскричал он, -- змеи! -- и бросилсЯ вон из комнаты.
€ за столом ему казалось, что наклонЯютсЯ, откидываютсЯ, хохочут,
говорЯт, склонЯютсЯ, подносЯт вилки ко рту, с разноцветной едой, змеи с
зелеными ручками и что только он и ЊарьЯ Џетровна живые.
Ћсобенно его поразил неизвестный поэт. Ћн заметил, что поэт совершенно
бел, что у него глаза зеленоватые, он уже совсем не молодой человек.
-- …шьте, ешьте, -- бегали тетушки Љости ђотикова вокруг стола, --
ешьте, ешьте.
€ не хрусталь, а капельки света над головами -- люстры были
хрустальные.

ѓлава XVII Џ“’……‘’‚€… ‘ Ђ‘”Ћ„…‹€…‚›Њ

—ервонным золотом горели отдельные листочки на черных ветвЯх городских
деревьев, и вдруг неожиданное тепло разлилось по городу под прозрачным
голубым небом. ‚ этом неожиданном возвращении лета мне кажетсЯ, что мои
герои мнЯт себЯ частью некоего ”илострата, осыпающегосЯ вместе с последними
осенними листьЯми, падающего вместе с домами на набережную, разрушающегосЯ
вместе с прежними людьми.
-- Њногим из нас мерещитсЯ прекрасный юноша, -- произнес неизвестный
поэт.
-- Ќаконец-то Я поймал вас. ‚се вы извращены, -- раздалсЯ смех, --
поэтому вас красивый мальчишка преследует.
‘обутыльник неизвестного поэта повернул голову на бычьей шее, хлопнул
круглой ладонью по коленку, улыбнулсЯ полным лицом, поправил пенсне.
-- ‚ыпьем! -- вскричал он. -- џ только женщин люблю. Ќи воображаемые,
ни настоЯщие мальчишки менЯ не интересуют. Ђ у женщин ручки-подушечки... ‚сю
женщину Я обсмаковать рад с макушки до пЯточек.
-- ‚ы, кажетсЯ, поэзией больше не занимаетесь? -- спросил неизвестный
поэт.
-- џ теперь к одному издательству пристроилсЯ. „лЯ детей программные
сказки пишу, -- ответил добродушный толстЯк, поправлЯЯ пенсне. -- „ураки за
это деньги платЯт. …ще статейки в журналах под псевдонимом пописываю, --
смакуЯ каждое слово, продолжал Ђсфоделиев. -- •валю пролетлитературу, пишу,
что ее расцвет не только будет, но уже есть. ‡а это тоже деньги платЯт. џ
теперь со всей пролетарской литературой на "ты", присЯжным критиком
считаюсь. ’оварищ, еще бутылочку, -- поймал он официанта за передник.
’от лениво пошел за пивом.
-- ‚от бы сейчас на поплавок прокатитьсЯ... -- умильно посмотрел в окно
Ђсфоделиев.

‚ышли.
€звозчик ехал шагом по ’роицкой.
-- Ћтчего вы критических статей не пишете? -- спросил Ђсфоделиев. --
‚едь это так легко.
-- Џо глупости, -- ответил неизвестный поэт, -- и по лени. џ ленив,
идейно ленив и принципиально непрактичен.
-- Ѓарские замашки, -- усмехнулсЯ Ђсфоделиев. -- Ѓарские замашки в наше
времЯ бросить надо. „а вы все идиоты какие-то! -- рассердилсЯ он. -- ‚оли у
вас к жизни совсем нет. Ќе хотите постоЯть за современность, не хотите
деньги получать.
Ќеизвестный поэт положил руки на аметист:
-- Ќичего вы, мой друг, не понимаете, ползающее вы животное.
-- ќто Я ползаю! -- раздражилсЯ Ђсфоделиев. -- ќто вы на мои деньги
напиваетесь и чушь городите! †естокий вы человек, как не стыдно вам ругать
менЯ. Ђсфоделиев поднЯл плечи, стал вбирать воздух.
-- ‘кука, пойду смотреть "‹ебединое озеро". -- ЏоднЯлсЯ неизвестный
поэт, быстро простилсЯ с Ђсфоделиевым, хотел спрыгнуть с подножки.
-- Људа вы? -- спросил Ђсфоделиев.
-- ‚ Ђкадемический театр оперы и балета, -- ответил неизвестный поэт.
-- €звозчик, к Њариинскому театру! -- ЏоднЯлась туша в пенсне, снова
села, обнЯла неизвестного поэта.
€звозчик направилсЯ по улице ђосси.
-- € Я предан был стихам, -- плакалсЯ Ђсфоделиев. -- џ, может быть,
более всех на свете люблю стихи, но нет во мне таланта. -- Ћн прижал
неизвестного поэта к груди. Џомолчали.
-- Ќе понимаете вы в моих стихах ничего, и никто ничего не понимает! --
усмехнулсЯ неизвестный поэт.
-- —то ж, вы нечто заумное? -- удивилсЯ Ђсфоделиев.
-- ‡аумье бывает разное, -- ответил неизвестный поэт. -- џ поведу вас
как-нибудь к настоЯщим заумникам. ‚ы увидете, как они из-под колпачков слов
новый смысл вытЯгивают.
-- ќто не те ли зеленые юноши в парчовых колпачках с кисточками,
носЯщие странные фамилии? -- удивилсЯ Ђсфоделиев.
-- ЏоэзиЯ -- это особое занЯтие, -- ответил неизвестный поэт. --
‘трашное зрелище и опасное, возьмешь несколько слов, необыкновенно
сопоставишь и начнешь над ними ночь сидеть, другую, третью, все над
сопоставленными словами думаешь. € замечаешь: протЯгиваетсЯ рука смысла
из-под одного слова и пожимает руку, поЯвившуюсЯ из-под другого слова, и
третье слово руку подает, и поглощает тебЯ совершенно новый мир,
раскрывающийсЯ за словами
€ еще долго говорил неизвестный поэт. Ќо извозчик уже подъезжал к
Ђкадемическому театру. Ќеизвестный поэт выскочил из колЯски, за ним
поднЯлась туша в пенсне и расплатилась с извозчиком.
‚ кармане у неизвестного поэта были: куча недописанных стихотворений,
необыкновенный карандаш в бархатном мешочке и монетка с головой ѓелиоса,
какаЯ-то стариннаЯ книжка в пергаментном переплете, кусок пожелтевших
брюссельских кружев.
‚ ложе, почти против сцены, сидел Љандалыкин с Ќаташей ѓолубец и с
компанией. Ќеизвестный поэт надел очки и с достоинством поклонилсЯ,
посмотрел направо: в одном рЯду с ним сидел ђотиков, немного далее --
Љотиков, в первом рЯду -- ’ептелкин и философ с пушистыми усами.
"‘егоднЯ весь наш синклит собралсЯ, -- подумал он, -- профсоюзный день,
все мы достали бесплатные билеты от наших почитателей и знакомых".

Ћркестр лениво заиграл, лениво поднЯлсЯ занавес, лениво прошел первый
акт.

ѓлава XVIII ’…Џ’…‹Љ€Ќ“ ЉЂ†…’‘џ, —’Ћ ‡Ђ Ќ€Њ ѓЋЌџ’‘џ …ѓЋ „ђ“‡њџ

“же деревьЯ не сохранили ни одного листка. “же луна покрывала ложным
снегом известнЯковые, асфальтовые панели, мостовые из досок, из
восьмиугольных и четырехугольных деревЯнных шашек, из круглых и
продолговатых черно-серых камней. “же свет ее превращал в эфирные -- тЯжелые
двухсотлетние зданиЯ с колон нами, с портиками, с фронтонами, с фризами. “же
во мраке вечеров, под прикрепленными к вывескам желтыми лампочками
магазинов, ласкаЯсь или ругаЯсь, проплывали приапические па ры, тройки и
четверки по панели. “же давно открылись зимние театры и дивертисментные
театрики, и в клубах, и библиотеках, и школах привычно и неторопливо
готовились к годовщине, уже полные и худые владельцы частных магазинов давно
привыкли выставлЯть портреты вождей и украшать их посильно, уже торжество
носило общенародный и непринужденный характер.
Ќо мои герои пытались по-прежнему у сидеть в высокой башне гуманизма и
оттуда созерцать и понимать эпоху. Џравда, они уже не чувствовали себЯ
героЯми, правда, постепенно чувство долга превращалось у них в привычку,
правда, уже давно кончились предвещаниЯ неизвестного поэта и уже ’ептелкин
все реже и все бесплоднее говорил о поддержке культуры. € фи лософ все реже
говорил о философии и все громче о своей юности; он больше не писал книг,
ведь им все равно не суждено было поЯвитьсЯ.
Ќаконец, пошел настоЯщий снег белыми хлопьЯми.

Ќеизвестный поэт стоЯл с Љостей ђотиковым во дворе строгановского
особнЯка, смотрел на синий снег, слушал жужжание проводов, доносившеесЯ с
улицы.
-- Ђ, вот вы где, змеи! -- ехидно прошипел ’ептелкин, поЯвлЯЯсь в
воротах.
-- —то с ним? -- удивленно спросил ЉостЯ ђотиков, -- на что он так
разозлилсЯ? ’ептелкин выскочил из-под ворот и побежал, длинный, худой,
рысцой, отталкиваЯсь от перил, по набережной Њойки.
"—то со мной? -- думал он. -- —то со мной?"
€ спиной почувствовал, что за ним бегут друзьЯ и пританцовывают, и
притоптывают, и ручками машут, и издеваютсЯ.
"—то со всеми нами?" -- прослезилсЯ он и нос к носу столкнулсЯ с Њарьей
Џетровной „алма-товой. ЊариЯ Џетровна шла в сиЯнии, в окружении снежных
звезд, в ѓостиный двор покупать туфельки. ’ептелкин успокоилсЯ и пошел с ней
в ѓостиный двор туфельки выбирать.
-- €демте скорее, -- заторопилась ЊусЯ, -- скоро пЯть часов, скоро
магазины закроют.
ѓостиный двор был Ярко освещен. Џод аркадами из магазина в магазин
’ептелкин за Њарьей Џетровной. Ћн видел высокую Џетергофскую башню, видел
себЯ, ждущего с цветами друзей. Љак все было Ясно тогда, как все было
прекрасно! Љакие мы были светлые!
’ру-ру, тру-ру.
-- Ђх, эти туфельки совсем не те, -- стонала ЊарьЯ Џетровна.
’ру-ру, тру-ру, из магазина в магазин бегал за ней ’ептелкин, как за
звездой своей.
Ћтстал на секунду и видит: движетсЯ, шатаетсЯ неизвестный поэт
навстречу.
-- ‚ы увидите, -- поднЯл голову неизвестный поэт, -- как живет лицо,
создающее нас.

ѓлава XIX Њ…†„“‘‹Ћ‚€…

џ проснулсЯ в комнате, выходЯщей ротондой на улицу. ’ихо здесь, только
по вчерам черт знает что происходит. ’о вынырнет из темноты какой-нибудь
философствующий управдом с багровым носом, то пробежит похожаЯ на волка
собака, влача за собой человека. ’о двое прохожих, с поднЯтыми воротниками,
остановЯтсЯ у фонарЯ и, шатаЯсь, друг у друга прикурЯт. ’о вдруг благой мат
осветит окрестность. ’о человек заснет у лестницы на собственной блевотине,
как на ковре. Ђ какой город был, какой чистый, какой праздничный! Џочти не
было людей. Љолонны одами взлетали к стадам облаков, везде пахло травой и
мЯтой. ‚о дворах щипали траву козы, бегали кролики, пели петухи.

ѓлава XX ЏЋџ‚‹…Ќ€… ”€ѓ“ђ›

‚от Я и закуталсЯ в китайский халат. ‚от рассматриваю коллекцию
безвкусицы. ‚от держу палку с аметистом.
Љак долго тЯнетсЯ времЯ! …ще книжные лавки закрыты. Њожет быть, пока
занЯтьсЯ нумизматикой или почитать трактат о свЯзи опьЯнениЯ с поэзией.
‡автра Я приглашу моих героев на ужин. џ угощу их вином, зарытым в
семнадцатом году мною во дворе под большой липой.
€ снова Я засыпаю, и во сне мне ЯвлЯетсЯ неизвестный поэт, показывает
на свою книжку, которую Я держу в руках.
-- Ќикто не подозревает, что эта книга возникла из сопоставлениЯ слов.
ќто не противоречит тому, что в детстве перед каждым художником нечто
носитсЯ. ќто основнаЯ антиномиЯ (противоречие). •удожнику нечто задано вне
Языка, но он, раскидываЯ слова и сопоставлЯЯ их, создает, а затем познает
свою душу. ’аким образом в юности моей, сопоставлЯЯ слова, Я познал
вселенную и целый мир возник длЯ менЯ в Языке и поднЯлсЯ от Языка. €
оказалось, что этот поднЯвшийсЯ от Языка мир совпал удивительным образом с
действительностью. Ќо пора, пора...
€ Я просыпаюсь. ‘ейчас уже одиннадцать часов. Љнижные лавки открыты, из
районных библиотек туда свезли книги. Њожет быть, мне попадетсЯ „ант в одном
из первых изданий или хотЯ бы энциклопедический словарь ЃейлЯ...

-- Њилости просим, милости просим, -- запел книжник. -- ‚ас уже три днЯ
не было видно. ‚от у нас книги длЯ вас; не угодно ли -- по лесенке.
-- Ђ эти шагающие римлЯне, рассуждающие греки, воркующие итальЯнцы? Ќет
ли у вас случайно ”илострата "†изнь Ђполлона ’ианского"?
-- ‚ыбирайте, выбирайте.
-- Ђ не дорого?
-- „ешево, совсем дешево.
-- Ђ где у вас археологиЯ?
-- Ќаправо по лесенке. Џозвольте, подставлю.
-- “ вас прекрасные экземплЯры.
-- ‡аботимсЯ, заботимсЯ, чтоб угодить покупателЯм.
-- Ђ давно у вас не был ’ептелкин? высокого роста, почти прозрачный, с
палкой Японской.
-- Љак же, как же, знаю. Ќе заходил давно.
-- Ђ дама в шлЯпе с перьЯми?
-- ‚чера после обеда была.
-- Ђ высокий молодой человек?
-- €нтересующийсЯ рисунками? третьего днЯ был.
-- Ђ не спрашивал ли молодой человек с голубыми глазами, со вздернутым
носиком, книжек ‡аэвфратского?

Ќочь. ‚низу бело-синие снега, вверху звездно-синее небо.
‚от лопата. џ должен все приготовить длЯ прихода моих превращающихсЯ
героев. „вор мой тих и светел. ‹ишеннаЯ листьев липа помнит, как мы сидели
под ней много, много лет тому назад, белые, желтые, розовые, и говорили о
конце века. ’огда зубы у нас были все целы, волосы у нас тогда не падали, и
мы держались прЯмо.

Њесто в двух шагах от ствола липы по направлению к моему освещенному
окну. ‡десь. ‹уна -- за облаками, идет хлопьЯми снег, придетсЯ рыть в
темноте. Ќичего...
Џравильно ли Я определил место? …ще раз от липы два шага по направлению
к окну. ђаз, два. ’ут, конечно, тут! ѓлубже?

Ќаконец-то!
Ќадо засыпать и притоптать. ‘нег все покроет. џ с Ящиком и лопатой, как
сомнамбула, поднЯлсЯ по лестнице, повернул голову и осмотрел мрак: нет ли
кого во дворе? Ќикого не было.

‚ино в бутылках Я расставил на столе. џ привожу комнату в порЯдок длЯ
прихода моих друзей.
Џервым пришел неизвестный поэт, прихрамывающий, с нависающим лбом, с
почти атрофированной нижней частью лица, и пошел осматривать мои книги.
-- ‚се мы любим книги, -- сказал он тихо. -- ”илологическое образование
и интересы -- это то, что нас отличает от новых людей. џ пригласил моего
героЯ сесть. -- џ предполагаю, -- начал он, -- что остаткам гуманизма
угрожает опасность не отсюда, а с нового континента. —то бывшие европейские
колонии угрожают …вропе. ‹юбопытно то, что первоначально Ђмерика поЯвилась
перед …вропой как первобытнаЯ страна, затем как страна свободы, затем как
страна деЯтельности.
—ерез час все мои герои собрались, и мы сели за стол.
-- ‡наете, -- обратилсЯ Я к неизвестному поэту, -- Я за вами и за
’ептелкиным как-то следил ночью.
-- ‚ы за нами всегда духовно следите, -- прервал он и посмотрел на
менЯ.
-- Њы в ђиме, -- начал он. -- Ќесомненно в ђиме и в опьЯнении, Я это
чувствовал, и слова мне по ночам это говорЯт.
Ћн поднЯл апуллийский ритон.
-- ‡а ћлию „омну! -- наклонил он голову и, стоЯ, выпил.
ђотиков элегантно поднЯлсЯ: -- ‡а утонченное искусство!
Љотиков подпрыгнул: -- ‡а литературную науку!
’роицын прослезилсЯ: -- ‡а милую ”ранцию!
’ептелкин поднЯл кубок времен ‚озрождениЯ. ‚се смолкло.
-- Џью за гибель XV века, -- прохрипел он, растопырил пальцы и выронил
кубок.
џ роздал моим героЯм гравюры Џиранези. ‚се погрузились в скорбь. ’олько
…катерина €вановна не понимала.
-- —то вы такие печальные, -- вскрикивала она, -- что вы такие
невеселые!
Џечь сверкала, выбрасывала искры. џ и мои герои сидели на ковре перед
ней полукругом. џблоки возвышались на разбитом блюде. Џочти перед каждым
пустые коробки из-под папирос и горы окурков. Ќи Я, ни мои герои не знали,
продолжаетсЯ ли ночь или наступило утро. ђотиков встал.
-- Ќачнемте круговую новеллу, -- предложил он.
џ поднЯлсЯ, зажег свечу.
-- Ќачните, -- сказал Я.
-- ЊенЯ с детства поражала, -- сев в кресло, начал он, -- безвкусица. џ
уверен, что она имеет свои законы, свой стиль. Ћднажды мне сообщили, что
одна бывшаЯ тайнаЯ советница продает обстановку своей комнаты. џ поспешил.
‚ообразите бывшую курительную комнату в чиновничьем доме, турецкий диван,
целый набор пепельниц, в виде раковин, ладоней, листочков, то на высоких, то
на низких столиках, пуфы, неизвестно длЯ чего оставшийсЯ письменный стол.
‘тены, украшенные изображениЯми актрис парижских театров легкого жанра.
Џоклонившись, Я вошел. Ќа диване очаровательное создание пело и играло на
гитаре. …го пышные синеватые прошлого века юбки, обшитые золотыми пчелами,
его ноги в тупых атласных туфельках! -- ‚ы удивительнаЯ тайнаЯ советница, --
сказал Я поклонившись. -- Ћ нет, -- засмеЯлось оно, -- Я юноша! -- € указало
мне глазами на пуф рЯдом с диваном. -- ‚ам не холодно? -- спросило оно и, не
дожидаЯсь ответа, закутало менЯ в кашемировую шаль.
Ћпустив голову, оно стало рассматривать книжку с говорЯщими цветами: --
‚ремЯ прелестной Ќана, дамы с камелиЯми, отошло, -- прервало оно молчание и
расправило свои пышные волосы. -- ‚ы пытаетесь, -- сказало оно, -- возродить
то ушедшее, легкомысленное и беспечное времЯ.
Ќеизвестный поэт сел в кресло: -- Ћно все же было девушкой. Џогруженное
в снежную петербургскую ночь, оно провело свою раннюю юность на панели.
‘еребристые дома, лихачей, скрипачей в кафе и английскую военную песенку оно
любило.
Ќеизвестный поэт улыбнулсЯ, поднЯлсЯ с кресла и подошел к огню.
’роицын сел в кресло, продолжал:
-- Џосмотрев на менЯ, оно раскрыло веер. Ћно родилось недалеко от Љиева
в небольшом имении.
’роицын уступил место, Љотиков важно сел в кресло:
Ђ по вечерам "оно" говорило о Џариже, об …лисейских полЯх и о
кабриолетах, и 16-ти лет оно убежало в Џетербург с балетным артистом. Ћно
любило Џетербург, как северный Џариж.
’ептелкин встрепенулсЯ.
-- Џетербург -- центр гуманизма, -- прервал он рассказ с места.
-- Ћн центр эллинизма, -- перебил неизвестный поэт.
ЉостЯ ђотиков перевернулсЯ на ковре.
-- Љак интересно, -- захлопала в ладоши …катерина €вановна, -- какой
получаетсЯ фантастический рассказ!
”илософ взЯл скрипку, сел в кресло и, вместо того чтобы продолжать
рассказ, задумалсЯ на минуту. ‡атем встал, заиграл кафешантанный мотив,
отбиваЯ такт ногой.
’ептелкин, ужасаЯсь, раскрыл и без того огромные глаза свои и протЯнул
руки к философу.
"Ќе надо, не надо", -- казалось, говорили руки.
€ вдруг выбежал из комнаты и уткнулсЯ лицом в кровать мою.
Ђ философ, не замечаЯ происшедшего, уже играл чистую, прекрасную
мелодию, и круглое, с пушистыми усами, лицо его было многозначительно и
печально.
џ подошел к зеркалу. ‘вечи догорали. ‚ зеркале видны были мои герои,
сидЯщие полукругом, и соседнЯЯ комната, и стоЯщий в ней у окна ’ептелкин,
сморкающийсЯ и смотрЯщий на нас.
џ поднЯл занавеси.
Ќаступило уже темное утро. “же слышались фабричные гудки. € Я вижу, как
мои герои бледнеют и один за другим исчезают.

ѓлава XXI Њ“—…Ќ€џ

‚ернувшись домой, ’ептелкин открыл резную шкатулку, вынул статуэтку
пЯтнадцатого века, поставил ее на сундучок; оказываетсЯ, сундучок служил
постаментом.
-- €збавь менЯ от искушениЯ, дай мне силу видеть мир прекрасным, --
склонил он голову, а когда он поднЯл лицо, показалось ему, что не …лены
‘таврогиной лицо у статуэтки, а Њарьи Џетровны „алматовой.
‚сю ночь пробыл в задумчивости ’ептелкин.
“же кенарь пел в комнате ‘ладкопевцевой, уже ‘ладкопевцева, вернувшись
с дружеской пирушки, искала воды попить. “же шлепали ее туфли по комнатам, а
’ептелкин все следил образ уходЯщего мира, когда он был юн, совершенно юн.
Љ утру гуманизм померк, и только образ Њарии Џетровны сиЯл и вел
’ептелкина в дремучем лесу жизни.
Љ вечеру ’ептелкин сидел у стола и испытывал некое мучение. Ћн
вспомнил, что некоторые великие люди воздержались.
-- Љак же Я, -- думал ’ептелкин, -- поддамсЯ соблазну и женюсь? Ђ может
быть, природа совсем не длЯ того менЯ создала. †енюсь -- и ослабеет моЯ
памЯть, исчезнут дивные и неЯсные грезы, исчезнут эти Ясные утренние часы и
спокойные ночи. ђЯдом со мной будет стареть женщина, и Я замечу, что Я
старею. „а, трудный вопрос, -- заходил ’ептелкин по комнате. -- Ђ может
быть, Я не в силах буду женитьсЯ, может быть, Я не мужчина. Њожет быть, тело
у менЯ не созревшее. —то ж, женюсь, а потом ужас...
…му стало страшно, он машинально открыл дверь, но никто не вошел.
’ептелкин налил холодного чаю, выпил залпом.
-- Ђ может быть, всЯ моЯ мужскаЯ сила в ум перешла. Љак быть, как быть?
-- закрыл он дверь. -- †енитьсЯ хочу, а, может быть, тело мое не хочет. Ќо
некоторые очень поздно созревают. Њожет быть, и Я созрею когда-нибудь.
…ще быстрее заходил ’ептелкин в темноте по комнате.
‚низу, в разрушенном подвале, работники варили мыло. ‘квозь щели пола
пробивалсЯ едкий пар. Ќа улице за запертыми воротами дворник, на тумбе,
читал ’арзана, подносЯ книжку к глазам.
€ тут-то поЯвилась в комнате ’ептелкина необыкновеннаЯ
двадцатитрехлетнЯЯ девушка -- ЊарьЯ Џетровна „алматова; в соломенной шлЯпке,
казалось, она срывала цветы с красного дощатого пола, протЯгивала их
’ептелкину. ’ептелкин склонЯлсЯ, подносил их к носу, набожно целовал. ‡атем
она начала плЯсать, и ’ептелкин услышал необыкновенные голоса и увидал, что
у ней в руках дрожит стебелек и наливаетсЯ бутон, распускаетсЯ голубой
цветок.
-- Ћ, как развращен мой мозг, -- заходил ’ептелкин по комнате.
‚ это времЯ дежурный дворник докончил читать ’арзана, походил перед
домом, снова сел на тумбу и задремал... ’ептелкин поЯвилсЯ в окне. -- Љакие
звезды, -- подумал он. -- € под таким звездным небом мне мерещатсЯ такие
гадости. Ќаверно, Я самый скверный человек в мире.

’ептелкин вышел из дому. Ћкна домов изнутри освещены то резким, то
сентиментальным, то безразличным светом. ’ептелкин судорожно идет в своем
осеннем пальто. ‚ эту ночь испытает он, мужчина ли он или нет, и может ли он
женитьсЯ, вступить в брак с Њарьей Џетровной „алматовой. ’ептелкин идет,
торопЯсь, от улицы ‹ассалЯ к ЋктЯбрьскому вокзалу. €ногда он посреди панели
останавливаетсЯ на мгновенье, иногда обгонЯет прохожих и делает то, что он
ни-когда до сих пор не делал, -- заглЯдывает под шлЯпки.
Ћн ищет самую уродливую, чтоб не могло быть и речи о любви. Ћн
останавливаетсЯ, ему предлагают услуги почти дети, с похабным выражением
глаз, со скверной улыбочкой, с утрированными ребЯческими движениЯми.
Ћн врастает в землю перед ними, и они, источив свое красноречие,
покрывают его словами и спешат вдаль. €ногда ’ептелкина обгонЯет существо на
стоптанных каблуках, с отсутствием румЯн на щеках, с невообразимо желтым
горностаем вокруг шеи и, стараЯсь сохранить ушедшее достоинство, шепчет:
-- Џервые ворота направо.
Ќаконец он видит то, что ему надо было. €з пивной, недалеко от ‹иговки,
выходит женщина -- широкаЯ, крепкокостнаЯ, крупнозубаЯ.
-- ‚ы в бога веруете? -- обращаетсЯ к ней ’ептелкин.
-- Љонечно, верую! -- женщина осенЯет себЯ крестным знамением.
-- €демте, идемте, -- энергично ’ептелкин тащит ее вниз по Ќевскому.
-- Њеньше чем за три рублЯ не пойду! -- угрюмо осматриваЯ фигуру
’ептелкина, заЯвлЯет она.
-- ќто все равно, это безразлично, -- утверждает ’ептелкин и тащит ее
за рукав по Ќевскому.
-- Људа ты тащишь менЯ? џ близко живу. Ђ ты черт знает куда менЯ
тащишь.
ЋстанавливаетсЯ женщина и выдергивает руку.
-- Џотом, потом, Я пойду к вам, но сначала вы должны поклЯстьсЯ.
-- „а что ты, пьЯн, что ли, какой клЯтвы тебе еще нужно?
€ она с удивлением, почти с испугом уставилась в вибрирующее лицо
’ептелкина.
-- ‚се зависит от этой ночи, -- не слыша, шептал ’ептелкин. -- ‚сЯ
дальнейшаЯ жизнь моЯ зависит от этой ночи! †енитьсЯ хочу, -- стонало в
’ептелкине. -- †енитьсЯ! €спытание сегоднЯ, на перекрестке Я, на ужасном.
…сли Я окажусь мужчиной, Я женюсь на Њарье Џетровне, если нет -- то евнухом,
ужасным евнухом от науки буду!
-- „а что ты шепчешь! -- вскрикивает женщина. -- „олго мы стоЯть на
улице будем?
-- €демте, идемте, -- заспешил ’ептелкин, -- идемте.
-- „а ты, кажетсЯ, к собору менЯ ведешь? -- раскрыла желтые глаза
женщина.
Ќо ’ептелкин уже тащил ее к стене, где мерцала икона.
-- ЏоклЯнитесь, что вы не заражены, -- остановилсЯ он перед иконой. --
ЏоклЯнитесь! -- провизжал он.
-- Ђх ты бес! -- рассердилась женщина и, качаЯ юбкой, скрылась в
пролете.

ЊарьЯ Џетровна сидела в своей комнате с кисейными занавесками за
столиком и гадала на картах. ‡а окном была ночь, за спиной на стене
карточка.
‚округ стула, на котором сидела она, ходила кошка ‡олушка.
ЊарьЯ Џетровна кончила гадать и погрузилась в давно закрытую студию
пениЯ времен военного коммунизма. Ќе мечтала ли она стать великолепной
певицей! ‚от стоит она у роЯлЯ и поет, а там восторженнаЯ публика, двери
ломЯтсЯ от публики, стены раздвигаютсЯ от публики, подносЯт Њарье Џетровне
конфеты, цветы и дорогие вещи. ‡адумалась, оперлась на локоть ЊарьЯ Џетровна
и погрузилась в недавно оконченный университет с его аркадами, коридорами, с
многочисленными аудиториЯми, с профессорами и студентами. Ќе мечтала ли она
стать ученой женщиной, писать книги о литературе, говорить в кругу
профессоров, внимательно слушающих?
“же на улице пусто, и только милиционеры, аккуратно одетые,
пересвистываютсЯ, а затем ходЯт по парам и беседуют.
ЊарьЯ Џетровна гадает на картах: кем она будет. Ћна видит ’ептелкина,
он стоит внизу, жалкий, озЯбший, смотрит на освещенное окно комнаты, где
сидит она и гадает.
-- ‚люблен, конечно, влюблен! -- …й становитсЯ тепло и уютно.
елестЯт листьЯ, летают летучие мыши, она и ’ептелкин идут к морю,
садЯтсЯ на камне. Џод серебрЯной луной, встав, она поет, как настоЯщаЯ
певица, приехавшаЯ из-за границы на гастроли, а ’ептелкин сидит и смотрит на
море, слушает.
Ћна взглЯнула в окно: стоит ли ’ептелкин? ‘тоит.
ЉажетсЯ ей -- Ясное утро. ’ептелкин сидит, работает, она стоит, гладит
крахмальное белье длЯ него. ‚зглЯнула ЊарьЯ Џетровна в окно: стоит ли
’ептелкин? ‘тоит. € показалось ей, что у него глаза жалобные.

-- Ќо как же со свадьбой? -- ‚ернувшись, он сел на постели глубокой
ночью. ЋдеЯло лежало на полу, седеющие волосы стоЯли дыбом. ‘тена мерцала от
лунного блеска. ‚сЯ комната была пронизана луной. -- …сли Я честный человек,
то Я должен женитьсЯ на Њарье Џетровне „алматовой. ‚едь нельзЯ девушку целый
год водить за нос.
Ћн встал в рубашке; рубашка была длиннее спереди, короче сзади. „остал
свечку из комода, зажег и ждал, когда же она разгоритсЯ. Ќаконец свеча
просиЯла звездой.
-- Ќадо отвлечьсЯ, -- подумал он. ‡акуталсЯ в одеЯло, сел к столу, стал
сличать Џушкина с Ђндрэ енье.
Toujours ce souvenir m'attndret et me touche [ќто воспоминание всегда
трогогает и умилЯет менЯ (фр)]
—итал он и невольно отвлексЯ от сличениЯ.: тихие деревьЯ, покрытые
желтыми, красноватыми листьЯми, рЯбили над его головой. ЊарьЯ Џетровна
сидела внизу. ‚дали колыхалось море, и пел ветер.
Љ утру мерещилсЯ ’ептелкину сад тишайший. ‘олнце внутри церквей,
монахи, сморкающиесЯ в руку, олеандры цветущие, нежное, розовое море,
кашлЯющие, как чахоточные при пробуждении, колокола, винограднаЯ лоза, еще
покрытаЯ росой, и чаЈк на блюдечке, и хрюканье валЯющихсЯ свиней за оградой.
€ казалось ему, что он верит в чертей и в искушенье. •отел бы он уйти
отсюда, сесть на высокую, величественную гору и смотреть на весь мир и
наслаждатьсЯ. € казалось ему, что его там обЯзательно обступЯт бесы, а он
отвернетсЯ и отринет -- "не хочу, -- скажет он, -- идти с вами, не вашей Я
породы, всю жизнь с вами боролсЯ". € взыграют и закричат ему бесы: "ќх ты,
вечный юноша!" € еще увидел ’ептелкин, будто впереди бесов выступал
неизвестный поэт, а с ним рЯдом, по бокам, извивались -- ЉостЯ ђотиков и
Њиша Љотиков.
-- €счезните, проклЯтые! -- вскочив, затопал ’ептелкин: на столе кофе и
хлеб с маслом, а у кровати стоит хозЯйка.
-- ‚о сне стонали вы, а утро-то какое! „ействительно, над геранью,
стоЯвшей на подоконнике, виднелось, ослеплЯющее прозрачностью, зимнее небо.
-- ‚ы юноша, совсем юноша, -- помолчав, вздохнула хозЯйка. -- ЌесмотрЯ
на то, что седеете. ‘ейчас, когда Я уйду, должно быть, опЯть вскочите,
достанете с полки книжку и начнете восторгатьсЯ.
€ шмыгнула в дверь, прошуршав платьем, как змеЯ хвостом.

ѓлава XXII †…Ќ€’њЃЂ

’ептелкин шел по мерзлому тротуару. Џрошел мимо ночного трактира.
“слышал музыку.
"Ќаверно, там сейчас играют авлетриды. -- Ћн прошел мимо диктериад,
довольно разнузданных, грузнотелых баб, ругающихсЯ крылатыми словами. --
Ќаречие притонов, -- определил он, -- интересно исследовать, откуда и как
поЯвилось это наречие".
Ћн унессЯ во ”ранцию XIII века, когда создавалось арго. ‚округ
’ептелкина кружились и падали ругательства.
Џо ступенькам вбегал в мутную дверь и выбегал народ, обросший запахом
сапог, папирос "‘афо" и вина. ‚ стороне человек бил тонконогую диктериаду
кулаками, стараЯсь попасть в рыло, в грудь или в другое чувствительное
место. „иктериада отбивалась, кричала, -- "милиционер, милиционер!" -- но
милиционер показал спину и отошел осматривать свой участок.
‘обралась улюлюкающаЯ толпа. ‘лишком били, слишком шумели. ЏоЯвились
два конных милиционера на дрессированных лошадЯх. ‚резались в толпу, и
лошади начали танцевать, как в цирке, разгонЯть подвыпивших.
’ептелкин вошел в дом. ЊарьЯ Џетровна „алматова ждала его. Љомнаты были
прибраны, кисейные занавески белели. ‘таринный образ смотрел темными
глазами. ’ептелкин почувствовал трепет, входЯ в девичью комнату. ЊусЯ
стоЯла. ‚ первый раз заметил он, что у ней волосы пушистые, носик
остренький, губы маленькие.
-- џ пришел вам предложить... заниматьсЯ латинским Языком, -- сказал
он.
-- ‡ачем? -- удивилась ЊусЯ и засмеЯлась.
-- —тобы лучше почувствовать город, в котором мы находимсЯ, -- ответил
’ептелкин.
-- џ и без латинского Языка знаю город, -- ответила ЊусЯ. -- Ќо Я вам
рада. ‚ы такой славный, такой славный. „айте шлЯпу и палку. Ћни сели на
старенький диван.
-- ѓде ваш друг? -- спросила она, чтобы начать разговор.
-- Ћн очень занЯт, -- ответил ’ептелкин. -- џ его давно не видел. Њне
передавали, что...
-- Ќет, нет, Я так спросила, -- перебила ЊусЯ, -- лучше расскажите, чем
вы занимаетесь.
-- Ќет, нет, не будем говорить обо мне, -- ответил ’ептелкин. "Љак
сказать, -- думал он, -- как сказать о самом главном?"
-- ЊоЯ мама скоро придет из церкви, -- сказала ЊусЯ. -- Њы напьемсЯ чаю
с вареньем.
"Љак же сказать о самом главном, -- сидел ’ептелкин, -- сказать такому
невинному и светлому существу?" Ћн побледнел.
-- €звините, Я очень спешу, -- и, почти не попрощавшись, вышел.
-- †ивот у него что ли заболел! -- рассердилась ЊусЯ. …й стало скучно.
Ћна подошла к клетке и, задумавшись, стала тыкать кенарЯ пальцем. ’от
перелетал с жердочки на жердочку.
"ќкаЯ пакость, -- подумала ЊусЯ, -- все мои подруги выскочили, а Я
остаюсь. ‘кука-то какаЯ ! "
Ћна подошла к пианино, стала играть "ќкстазы" ‘крЯбина.
‚ошла мать.
-- “бери книги со стола, -- сказала она.
-- Љакие книги? -- продолжаЯ играть, повернула ЊусЯ голову. -- Ђх,
должно быть, ’ептелкин забыл.
Џодошла к столу, стала перелистывать книги.

"Vita Nuova" -- [новаЯ жизнь(ит.)]

прочла вслух.
-- ЏустЯками человек занимаетсЯ, -- заметила мамаша.
€з одной книги выпал листок. ЊусЯ поднЯла:

Њой бог гнилой, но юность сохранил.
€ мне страшней всего упругий бюст и плечи,
€ женское бедро, и кожи женской всхлип,
‚питавшей в муках муку страстной ночи.
€ вот теперь брожу, как Ћриген,
‘мотрю закат холодный и просторный.
Ќе длЯ менЯ, ЊариЯ, женский плен
€ твой вопрос, встающий в зыби черной...

‚ страшном волнении ’ептелкин вернулсЯ домой и тут только заметил, что
забыл книги.
-- Ѓоже мой! -- почти закричал он. -- ЊарьЯ Џетровна прочла. -- Ћн сел
на постель и запустил пальцы в свои седеющие волосы.
‚ это времЯ раздалсЯ звонок.
-- ќто Я, -- ответил голос.
‚ комнату вошел неизвестный поэт.
-- Ќе отчаивайтесь, -- на прощанье сказал неизвестный поэт, -- все
устроитсЯ. „евушек никто не знает.

ЊусЯ прочла поднЯтый листок и задумалась. Ѓыстро выпила чашку чаЯ.
‘казала, что голова болит, легла в постель.
-- Љакой славный ’ептелкин! ‡начит, правда, что он девственник. Ѓоже
мой, как интересно! ќто удивительный человек в нашем городе. ‘котов ведь
сколько угодно. Љак грустно жить ему, должно быть... ЋбЯзательно выйду за
него замуж. Њы будем жить как брат с сестрой. “дивительной жизнь будет наша.

“тром неизвестный поэт вошел в Њусину комнату.
-- џ пришел за книгами ’ептелкина, -- сказал он. -- ’ептелкин в ужасе,
что вчера он так неожиданно ушел. ‚ы просматривали книги? -- спросил
неизвестный поэт.
-- Ќет, -- ответила девушка. -- џ итальЯнскому Языку не обучалась.
-- ’ептелкин очень любит вас и страшно идеализирует, -- заметил как бы
про себЯ неизвестный поэт.
-- џ тоже люблю ’ептелкина, -- заметила тоже как бы про себЯ девушка.
-- ‚ы составили бы счастливую пару, -- отходЯ к окну, как бы в
пространство, сказал неизвестный поэт.
“видев, что девушка покраснела, он попрощалсЯ и вышел, уносЯ книги.

-- Ћни самоотверженные существа, -- проговорил неизвестный поэт, входЯ
в комнату ’ептелкина. -- џ сказал, что вы ее любите и просите ее руки.

Џели певчие. Ќа розовом атласе стоЯли ЊарьЯ Џетровна и ’ептелкин. Ќад
их головами, легкие венцы с поддельными камнЯми. ЊарьЯ Џетровна в белом
платье, ’ептелкин в черном костюме. Џозади любопытствующие инвалиды и
папиросницы, старушки от Њоссельпрома. Ѓрак совершалсЯ тайно.
Џосле свадьбы долго стоЯл ’ептелкин на балконе, смотрел вниз на город,
но не видел пЯтиэтажных и трехэтажных домов, а видел тонкие аллеи
подстриженных акаций и на дорожке ”илострата. ‚ысокий юноша с огромными
глазами, осененными крылами ресниц, шел, фонтаны глотали воду, внизу дрожали
лунные дуги, а наверху дворец простирал свои крыльЯ, а там, за аллеей
фонтанов, море и рЯдом с юношей, почтительно согнувшись, идет он --
’ептелкин.

ѓлава XXIII ЌЋ—ЌЋ… Ѓ‹“†„ЂЌ€… ЉЋ‚Ђ‹…‚Ђ

‡имой Ќаташе стало легче. …й показалось, что Љандалыкин должен полюбить
ее. Ћна решила, что пора бросить глупости и выйти замуж.
Џрошел месЯц.
‚ декабрьский вечер, по мЯгкому снегу, Љандалыкин пришел. ќто был
техник.
-- Њускулы-то, мускулы-то какие, -- говорил он после чаЯ. -- џ
настоЯщий мужчина, не то что расслабленнаЯ интеллигенциЯ. Њой отец швейцар,
а Я в люди вышел. џ теперь могу длЯ вас обстановку создать, можно сказать,
золотую клетку. ‚ам работать не придетсЯ; Я, можно сказать, человек стал, но
мне нужна жена, о которой заботитьсЯ надо. “ всех моих товарищей жены -- что
надо, высшие существа.
-- џ не девушка, -- скромно потупила глаза Ќаташа.
-- ‚от удивила, -- ответил Љандалыкин, -- девушки за последние годы в
тираж вышли. „евушек в нашем городе вообще нет. Њне надо дом на хорошую ногу
поставить, с вазочками, с цветами, с портьерами. џ хороший оклад получаю. Ђ
девушка мне на что. Ђ вы и наук понюхали, и платьЯ носить умеете. Њне нужна
образованнаЯ жена, чтоб перед товарищами стыдно не было. ‚ы у менЯ салон
устроите. џ человек с запросами. Њы за границу попутешествовать поедем. џ
английскому Языку обучаюсь. џ энциклопедию купил, Я сыну француженку нанЯл.
“ менЯ две прислуги, Я не кто-нибудь, Я -- техник.

Њиша Љовалев за этот год ничего не добилсЯ. €зредка работал на
поденной. ‚ такие дни вставал он в шесть часов утра, застегивал прожженную
шинель, отправлЯлсЯ носить кирпичи, ломать разрушающиесЯ зданиЯ, возил
щебень на барки. ’олько к концу года добилсЯ он постоЯнной работы, прошел в
профсоюз, стал старшим рабочим по бетону. ‚се чаще подумывал он о женитьбе.
Ќачал копить деньги. ђешил в первый пасхальный день просить руки Ќаташи.
“тром в первый день Џасхи, как всегда в этот день, он вытащил китель с
бомбочками из глубины шкафа, достал из-под половицы погоны с зигзагами и
вензелЯми, осмотрел китель, покачал головой, осмотрел чарчиры и еще более
задумалсЯ. Ћни были изрЯдно поедены молью. „остал иголки, нитки; привел свое
достоЯние, насколько мог, в порЯдок, оделсЯ, вымыл руки дешевым одеколоном,
качаЯ головой, смотрел на свои поредевшие волосы, застегнул поношенное,
купленное по случаю статское пальто и, махнув рукою, вышел.
Ћн даже нанЯл извозчика, ехал и думал: вот опЯть он взбежит по
лестнице, ему, как всегда в этот день, откроет дверь Ќаташа, он вскочит в
комнату, похристосуетсЯ, "извините", -- скажет он, сбросит пальто, наденет
шпоры. ‡атем они опЯть споют вместе "Ђх, увЯли давно хризантемы", затем он
один споет пупсика, затем он скажет, что получил постоЯнное место, и
предложит ей руку и сердце.
€звозчик остановилсЯ. Њихаил Љовалев расплатилсЯ и быстро побежал
вверх. „олго стучал он. Ќаконец ему открыла бывшее ее превосходительство. Ћн
прошел в переднюю, поцеловал мЯгкую руку, поздравил, сказал: "Џростите,
…вдокиЯ Ђлександровна, Я сейчас". Ќадел шпоры, снЯл пальто, повесил. ‚ошел в
комнату. ѓенеральша тщательно за ним заперла дверь.
-- Љакое идиотство, -- вскричал, быстро вставаЯ, генерал ѓолубец,
вместо приветствиЯ, -- на седьмом году революции щеголЯть в форме. ‚ы еще
нас подведете. Ќе смейте ЯвлЯтьсЯ ко мне в форме!
‚ыходЯ, рассерженно хлопнул дверью.
-- ѓде Ќаташа? -- спросил растерЯнно Љовалев.
-- Ќаташа вышла замуж, -- ответила рыночнаЯ торговка.
"Љак же Я?-- подумал Њиша Љовалев. -- —то же мне теперь делать!"
ЏостоЯл, постоЯл.
-- ‚ам лучше уйти, -- тихо сказала рыночнаЯ торговка. € поднесла платок
к глазам. -- €ван Ђбрамович сердитсЯ.
ЏротЯнула руку.
„олго возилсЯ Њиша в полутемной передней, чуть не позабыл снЯть шпоры,
застегнул пальто, поднЯл воротник, надел мЯгкую летнюю шлЯпу. -- —то будет,
что будет?
‚спомнил присмотренную комнату длЯ совместной жизни. ‚спомнил, как на
прошлой неделе приценЯлсЯ к столику, двум венским стульЯм, потрепанному
дивану.
ЏрислонилсЯ к перилам. ‹етнЯЯ шлЯпа полетела вниз. Ћн сошел по
ступенЯм, поднЯл ее, вышел из дома, остановилсЯ, посмотрел на освещенное
окно в верхнем этаже. Ќикогда, никогда не войдет он больше туда. Ќикто его
ласково не встретит, и нет у него жены, и нет у него формы, никогда он
больше ее не наденет. "ЉакаЯ страшнаЯ жизнь", -- подумал он.

‚сю ночь блуждает Љовалев перед темной массой зданий женской гимназии.
Џогасли все огни, забылсЯ тЯжелым сном город.
‘квозь тЯжелую дрему пришли к Љовалеву кавалеры и дамы. Љавалер-юнкер
крутит усы и танцует мазурку. Љак он быстро опускаетсЯ на одно колено! Љак
барышнЯ несетсЯ вокруг него!
”онари маскарадные горЯт -- все в полумасках, у всех дам бутоньерки. €
взвиваетсЯ серпантин вокруг люстр и цветной падает.
"Љак быстро пала империЯ, -- думает Љовалев. -- Ћтреклись от нас отцы
наши. џ не ругал последнего императора, как ругал отец мой, как ругали почти
все оставшиесЯ в городе штаб-офицеры".
-- „а будет ли он любить ее так, как Я? -- прислонилсЯ он головой к
женской гимназии. -- Љак она несчастна! -- почти плакал он. € все искал по
городу успокоениЯ. € опЯть возвращалсЯ к женской гимназии, и стоЯл, и
грустно крутил гусарские усики.

Ќаташа распорЯжалась. ‘тол ломилсЯ от закусок. ‚ хрустальных графинах
стоЯло 30° вино. Њерцали бокалы, купленные по дорогой цене у одного
разорившегосЯ семейства. ЋгромнаЯ пальма осенЯла своими листьЯми
Љандалыкина, сидевшего посредине. ‚округ сидели подвыпившие друзьЯ
Љандалыкина.
Џосле ужина пела знакомаЯ певица из Ђкадемического театра.
„линноволосый поэт читал стихи, в которых повествовалось о цветах нашей
жизни -- детЯх. ‡атем он читал о свободе любви, затем зашел разговор о
последних новостЯх на заводе, об очередной растрате. ‡атем Ќ. Ќ. подралсЯ с
Њ.Ќ. и долго и упорно били друг друга по морде. Ђ потом заплакали,
помирились.
Џод утро длинноволосый поэт говорил Ќаташе о необходимости боротьсЯ с
порнографией.
-- Џодумать только, -- высказывал он новые и оригинальные мысли, --
скоро, чего доброго, у нас поЯвитсЯ новаЯ ‚ербицкаЯ. € чего это цензура
смотрит. “ нас должна быть жесткаЯ и неумолимаЯ цензура. Ќикакой поблажки
порнографам.
-- Ќо вы ведь пишете о свободной любви, -- задумчиво вращаЯ кольцом с
бриллиантиком, сказала Ќаташа.
Њолодой поэт стал играть носком желтого ботинка.

ѓлава XXIV ЏЋ„ ’ЋЏЋ‹џЊ€

‘нова весна. ‘нова ночные встречи у барочных, неоримских, неогреческих
архитектурных островов (зданий). ’олщенные деревьЯ ‹етнего сада, молодые
деревца на площади †ертв ђеволюции, кустики …катерининского сквера
напоминают о времени года рассеЯнному или погруженному в сутолоку жизни.
Џробежит какаЯ-нибудь барышнЯ, посмотрит на деревцо: -- Ђ ведь весна-то...
-- и станет ей грустно. Џробежит какаЯ-нибудь другаЯ барышнЯ, посмотрит на
деревца: -- а ведь весна-то? -- и станет ей весело. €ли посидит какой-нибудь
инвалид на скамеечке, бывший полковник, получающий государственную пенсию, и
вспомнит: здесь Я ребенком в песок играл, или: там в экипаже ездил. €
вздохнет и задумаетсЯ, вытащит пыльный платок, издающий целую серию запахов:
черного хлеба, котлет, табаку, супа, и отчаЯнно высморкаетсЯ. ‘прЯчет платок
-- и нет в воздухе целой серии запахов.
€ли пройдут по аллейке -- ученик трудовой школы, нежно обнЯвшись с
ученицей трудовой школы, и сЯдут рЯдом со старичком, и начнет ученица
щебетать, и длинношеий ученик на ее макушку петушком посматривать и
кукурекать. €ли опЯть поЯвитсЯ Њиша Љотиков, известный биограф, и сЯдет вот
на ту скамеечку у небольшого кустика и начнет пробивающуюсЯ бородку
пощипывать, раскроет записную книжечку, опустит голубенькие глазки и
приметсЯ список оставшихсЯ знакомых ‡аэвфратского просматривать.
Ќеизвестный поэт за последние годы привык к опустошенному городу, к
безжизненным улицам, к Ясному голубому небу. Ћн не замечал, что окружающее
изменЯетсЯ. Ћн прожил два последних года в оформлении и осознании, как ему
казалось, действительности в гигантских образах, но постепенно беспокойство
накапливалось в его душе.
Ћднажды он почувствовал, что солгали ему -- и опьЯнение и сопоставление
слов.
€ на берегу Ќевы, на фоне наполнЯющегосЯ города, он повернулсЯ и
выронил листки. € вновь закачались высокие пальмы. Ќеизвестный поэт опустил
лицо, почувствовал, что и город никогда не был таким, каким ему
представлЯлсЯ, и тихо открыл подсознание.
-- Ќет, рано еще, может быть, Я ошибаюсь, -- и как тень задвигалсЯ по
улице.
-- џ должен сойти с ума, -- размышлЯл неизвестный поэт, двигаЯсь под
шелестЯщими липами по набережной канала ѓрибоедова.
-- Џравда, в безумии длЯ менЯ теперь уж нет того очарованиЯ, -- он
остановилсЯ, склонилсЯ, поднЯл лист, -- которое было в ранней юности, Я не
вижу в нем высшего бытиЯ, но всЯ жизнь моЯ этого требует, и Я спокойно сойду
с ума.
Ћн двинулсЯ дальше.
-- „лЯ этого надо уничтожить волю с помощью воли. Ќадо уничтожить
границ между сознательным и подсознательным. ‚пустить подсознательное, дать
ему возможность затопить светЯщеесЯ сознание.
Ћн остановилсЯ, облокотилсЯ на палку с большим аметистом.
-- ЏридетсЯ навсегда расстатьсЯ с самим собой, с друзьЯми, с городом,
со всеми собраниЯми. ‚ это времЯ к нему подбежал ЉостЯ ђотиков. -- џ вас
ищу, -- сказал он. -- Њне про вас сообщили ужасную новость. Њне сказали, что
вы сошли с ума.
-- ќто неправда, -- ответил неизвестный поэт, -- вы видите, уме Я в
здравом, но Я добиваюсь этого. Ќо не думайте, что Я занЯт своей биографией;
до биографии мне дела нет, это суетное дело. џ исполнЯю законы природы; если
б Я не захотел, Я бы не сошел с ума. џ хочу -- значит, Я должен. ЌачинаетсЯ
страшнаЯ ночь длЯ менЯ.
Ћставьте менЯ одного.
€бо человек перед раскрывшейсЯ бездной должен стоЯть один, никто не
должен присутствовать при кончине его сознаниЯ, всЯкое присутствие унижает,
тогда и дружба кажетсЯ враждой. џ должен быть один и унестись в свое
детство. Џусть ЯвитсЯ мне в последний раз большой дом моего детства, с
многочисленностью своих разностильных комнат, пусть тихо засиЯет лампа над
письменным столом, пусть город примет маску и наденет ее на свое ужасное
лицо. Џусть моЯ мать снова играет по вечерам "Њолитву „евы", ведь в этом нет
ничего ужасного, это только показывает контраст ее девических мечтаний с
реальной обстановкой, пусть в кабинете моего отца снова находЯтсЯ только
классики, несносные беллетристы и псевдонаучные книги, -- в конце концов не
все обЯзаны любить изощренность и напрЯгать свой мозг.
-- Ќо что будет с гуманизмом? -- трогаЯ остренькую бородку, прошептал
ЉостЯ ђотиков, -- если вы сойдете с ума, если ’ептелкин женитсЯ, если
философ займетсЯ конторским трудом, если ’роицын станет писать о ”екле, Я
брошу изучать барокко, -- мы последние гуманисты, мы должны донести огни.
Ќам нет дела до политики, мы не управлЯем, мы отставлены от управлениЯ, но
мы ведь и при каком угодно режиме все равно были бы занЯты или науками или
искусствами. Ќам никто не может бросить упрек, что мы от нечего делать
взЯлись за искусство, за науки. Њы, Я уверен, длЯ этого, а не длЯ чего иного
и рождены. Џравда, в пЯтнадцатом, в шестнадцатом веках гуманисты были
государственными людьми, но ведь то времЯ прошло.
€ ЉостЯ ђотиков повернул свои огромные плечи к каналу.
’ихо качались липы. Џо ‹ьвиному мостику молодые люди прошли на
ЏодьЯческую и принЯлись блуждать по городу.
"‚осемь лет тому назад, -- думал неизвестный поэт, -- Я так же блуждал
с ‘ергеем Љ."
-- Ќо теперь пора, -- сказал он, -- Я пойду спать.
Ќо лишь только ЉостЯ ђотиков скрылсЯ, лицо у неизвестного поэта
исказилось.
-- Ћ-о... -- сказал он, -- как трудно мне было притворЯтьсЯ спокойным.
Ћн говорил о гуманизме, а мне надо было побыть одному и собратьсЯ с мыслЯми.
Ћн был жесток, Я должен был пережить снова всю мою жизнь в последний раз, в
ее мельчайших подробностЯх.
Ќеизвестный поэт вошел в дом, раскрыл окно:
-- •оп-хоп, -- подпрыгнул он, -- какаЯ дивнаЯ ночь.
-- •оп-хоп! -- далеко до ближайшей звезды.

‹ети в бесконечность,
‚ земле растворись,
‡вездами рассыпьсЯ,
‚ воде растопись.

—ур менЯ, чур менЯ, нет менЯ > -- он подскочил.

‹ети, как цветок в безоглЯдную ночь,
‚ысокаЯ лира, кружащаЯ песнь.
Ќа лире Я, точно цветок восковой,
‘ижу и пою над ушедшей толпой.

-- ѓолос, по-видимому, из-под пола, -- склонилсЯ он. -- „ым, дым,
голубой дым. ќто ты поешь? -- склонилсЯ он над дымом.

џ ”илострат, ты часть моЯ.
‘оединитьсЯ нам пора.

-- Љто это говорит? -- отскочил он.

Џусть тело ходит, ест и пьет --
’воЯ душа ко мне идет.

…му казалось, что он слышит звуки систр, видит нечто, идущее в белом, в
венке, с туманным, но прекрасным лицом. ‡атем он почувствовал, что изо рта
его вынимают душу; это было мучительно и сладко. Ћн приподнЯл веко и хитро
посмотрел на открывающийсЯ город. “лицы были затоплены людьми, портики
блестели, колесницы неслись.
-- ‚от как! -- встал он. -- џ, кажетсЯ, пробу ж даюсь. Њне снилсЯ
какой-то страшный сон.
-- Људа вы, куда вы, Ђполлоний! -- ycлышал он голос.
-- ЋстаньсЯ здесь, -- качаЯсь, выпрЯмилсЯ не известный поэт. -- џ
сейчас вернусь, мне надо посоветоватьсЯ о путешествии в Ђлександрию.
Ћн вышел из дому и, шлепаЯ туфлЯми, шел по тротуару.
Џоминутно он раскланивалсЯ с воображаемыми знакомыми.
-- Ђх, это вы, -- обратилсЯ он к прохожему принимаЯ его за ‘ергеЯ Љ. --
Љак это любезно с вашей стороны, что вы воскресли! -- хотел он сказать, но
не смог.
"џ не владею больше человеческим Языком, -- подумал неизвестный поэт,
-- Я часть ”еникса когда он сгорает на костре".
Ћн услышал музыку, исходившую от природы, жалобную как осеннЯЯ ночь.
“слышал плач, возникающий в воздухе, и голос.
Ќеизвестный поэт сел на тумбу, закрыл лице руками.
‚стал, выпрЯмилсЯ, посмотрел вдаль.
“тром неизвестный поэт совершенно белый сидел на тумбе, втЯнув голову в
плечи, бессмыс ленные глаза его бегали по сторонам. ‚оробьи кри чали,
чирикали, кралась кошка, открылось окно и голый мужчина сел на подоконник
спиной в солнцу. ‡атем открылись другие окна, запели кенари. Џослышалось
плескание воды, поЯвилась рука, поливающаЯ цветы, поЯвились две руки
развешивающие пеленки, поЯвилсЯ человек и поспешил, другой человек поЯвилсЯ
и тоже поспешил.

ѓлава XXV Њ…†„“ ‘‹Ћ‚€‚

‘обственно идеЯ башни была присуща всем моим героЯм. ќто не было
специфической чертой ’ептелкина. ‚се они охотно бы затворились в
Џетергофской башне.
Ќеизвестный поэт занималсЯ бы в ней слово-гаданием. ЉостЯ ђотиков не
отказалсЯ бы от нее как от Явной безвкусицы.
Џока Я пишу, летит ненавистное времЯ. ‚ великом рассеЯнии живут мои
герои по лицу Џетербурга. Ћни не встречаютсЯ больше, не совещаютсЯ. € хотЯ
уже весна, восторженный ’ептелкин не ходит по парку, не срывает цветов, не
ждет друзей... Љ нему друзьЯ не приедут. Ќе встанет он рано утром, не будет
читать сегоднЯ одну книгу, завтра другую.
Ќе будут они говорить в спЯщем парке, что хотЯт их очаровать, что они
представители высокой культуры.

ѓлава XXVI ЊЂђњџ Џ…’ђЋ‚ЌЂ € ’…Џ’…‹Љ€Ќ

Џрошло два года.
“же ’ептелкину было тридцать семь лет. “же он был лыс и страдал
артериосклерозом, но все же он любил читать ђонсара и, возвращаЯсь со службы
из ѓубоно домой и пообедав, он сидел, окруженный Џетраркой и петраркистами и
плеЯдой, и совсем близко от него стоЯл нежный и ученый Џолициано.
ЊарьЯ Џетровна сидела у ’ептелкина на коленЯх и целовала его в шею и,
вращаЯсь, целовала в затылок и изредка радостно подвизгивала.
-- „а, -- философствовал ’ептелкин, -- конеч но, ЊарьЯ Џетровна не
‹аура, но ведь и Я не Џетрарка.
‚ тихой квартире его, -- квартира состоЯла и: двух комнат, -- пахло
обезьЯнами -- уборнаЯ была недалеко -- и кислой капустой -- ЊарьЯ Џетровна
была хозЯйственнаЯ натура. “ окон стоЯли двухлетние виноградные кусты,
чахлые и прозрачные. Ќад головами супругов горела электрическаЯ лампочка.
“же не было у ’ептелкина никаких мыслей о ‚озрождении. Џогруженный в
семейный уют или в то, что казалось ему уютом, и поздно узнанную физическую
любовь, он пребывал в некоторой спЯчке, все времЯ усиливающейсЯ от
прикосновений Њарьи Џетровны. ЌельзЯ сказать, что oн не замечал недостатков
Њарьи Џетровны, но oн любил ее, как стараЯ вдовушка любит портрет своего
мужа, изображающий то времЯ, когда исчезнувший был еще женихом. –елуЯ Њарью
Џетровну, он чувствовал, что в ней живет прекраснаЯ мечта о невозможной
братской любви и что, как только она начнет говорить об этой любви, выходит
глупо.
„авно он рассталсЯ со всеми надеждами, отрексЯ от них, как от иллюзии
неуравновешенной молодости. ‚се это были инфантильные мечты, -- между
прочим, иногда, говорил он Њарье Џетровне.
“же был у него в кармане чистый носовой платок и вокруг шеи заботливо
выстиранный воротничок, и часто к нему заходил изЯщно одетый Љандалыкин и
говорил о новом быте, о том, что заводы строЯтсЯ, о том, что в деревнЯх не
только электричество, но и радио, о том, что развертываетсЯ жизнь более
красочнаЯ, чем ќйфелева баш нЯ, что на юге строитсЯ элеватор, второй в мире
после нью-йоркского, что копошатсЯ тысЯчи людей -- инженеров, рабочих,
морЯков, штейгеров, грузчиков, кооператоров, извозчиков, десЯтников,
сторожей, механиков.
"Џусть, -- думал ’ептелкин, -- Ярко освещены электричеством деревни,
пусть мычат коровы в примерных совхозах, пусть сельскохозЯйственные машины
работают на лугах, пусть развертываетсЯ жизнь более красочнаЯ, чем ќйфелева
башнЯ, -- чего-то нет в новой жизни".
ЊарьЯ Џетровна разливала чай в недорогие, но приЯтные чашки с
мускулистыми фигурами. Ќа прощанье, склонЯЯсь, Љандалыкин целовал нежно руку
Њарьи Џетровны и просил зайти ’ептелкина и Њарью Џетровну провести вечерок.
Ќо все же тихой музыкой билось сердце ’ептелкина, все же в глубине души
он верил в наступающие мир и тишину, грЯдущее сотрудничество народов.

Џод руку с Њарьей Џетровной ’ептелкин идет к Љандалыкиным. €дут они по
проспекту 25-го ЋктЯбрЯ.
€дут они, лысый и маленькаЯ, а вокруг магазины правительственные. …сли
поднЯть глаза -- дома крашеные. Ќога чувствует панели ровные.
‹асково встретил Љандалыкин супругов. -- Ќу как? -- обратилсЯ он к
’ептелкину. -- Љак ваши лекции? ‹егче вам теперь материально? †аль мне было,
что такой человек пропадал.
-- „а, он совсем увлечен ими, -- ответила за ’ептелкина ЊарьЯ Џетровна.
-- Ћн вам благодарен, он изучает социальные перевороты от …гипта до наших
дней.
-- Џомните, -- прохаживаетсЯ по комнате Љандалыкин, -- как Я несколько
лет тому назад случайно попал на вашу лекцию? џ тогда понЯл, что вы человек
превосходный. •отЯ вы читали тогдг бог знает какую ерунду.
-- Ќе ерунду Я читал, -- оправдываетсЯ ’ептелкин, -- только все ерундой
какой-то вышло.

‚есна не наступала. ‚ода из-под почвы била и брызгала, когда кто-либо
из ранних дачников или из двухнедельных обитателей домов отдыха и здравниц
пускалсЯ в поле. „еревьЯ стоЯли омерзительно голые, и на фоне их дрались
петухи, лаЯли собаки на прохожих, и дети, засунув палец в рот созерцали
провода.
’ептелкин был печален. Ћн шел домой и думал о том, что вот и палец
можно истолковать по ”рей ду, он думал о том, что вот омерзительнаЯ
концепциЯ создалась столь недавно.
—итал ли он философское стихотворение, вдруг фраза приковывала его
внимание и даже любимое стихотворение ‚ладимира ‘оловьева:

Ќет вопросов давно,
и не нужно речей.
џ стремлюсь к тебе,
словно к морю ручей, --

приобрело длЯ него омерзительнейший смысл. '
Ћн чувствовал себЯ свиньей, валЯющейсЯ в грЯзи. Ћн, вытЯнув губы
трубой, стоЯл в задумчивости.
Њолочница возвращалась из города, громыхаЯ пустыми бидонами из-под
молока.
"„а, продает с водой", -- подумал он и еще сильней вытЯнул губы.
Њолочница взглЯнула на худощавого человека с вытЯнутыми губами в виде
трубы и прошла мимо.
Ќебо опЯть потемнело, небольшое легкое пространство скрылось, пошел
мелкий дождь.
’ептелкину было все равно, он только надел шлЯпу и закрыл глаза. "Ќадо
идти".
-- Џришел, -- встретила ЊарьЯ Џетровна ’ептелкина, -- что же ты по
дождю шлЯешьсЯ? ќто неостроумно. Џовестка тебе, твоЯ книга идет вторым
изданием.
-- ЃиографиЯ! -- воскликнул ’ептелкин, -- всЯкую дрЯнь печатают. —ем
хуже напишешь, тем с большей радостью принимают.
-- „а что ты ругаешьсЯ, не хочешь писать -- не пиши, никто тебЯ за Язык
не тЯнет, -- рассердилась ЊарьЯ Џетровна.
-- ќпоха, гнуснаЯ эпоха менЯ сломила, -- сказал ’ептелкин и вдруг
прослезилсЯ.
-- ’очно с бабой живу, -- подпрыгнула ЊарьЯ Џетровна, -- вечные
истерики!
’ептелкин ходил по саду, ЯблонЯ, обглоданнаЯ козами, стоЯла направо,
куст сирени с миниатюрными листьЯми -- - налево. Ћн ходил по саду в галошах,
в пенсне, в фетровой шлЯпе.
-- Ќикто не носит теперь пенсне! -- кричала из окна ЊарьЯ Џетровна,
чтобы его позлить. -- ’еперь очки носЯт!
-- Џлевать! -- кричал снизу ’ептелкин, -- Я человек старого мира, Я
буду носить пенсне, с новой гадостью Я ничего общего не имею.
-- „а что ты ходишь по дождю! -- кричало сверху.
-- •очу и хожу и буду ходить! -- кричало снизу.

ѓлава XXVII ЉЋ‘’џ ђЋ’€ЉЋ‚

Ћсобой зловещей тихостью и особой нищенской живописностью полн Ћбводный
канал, хотЯ его прорезают два проспекта и много мостов над ним, из которых
один даже железнодорожный, и хотЯ на него выходЯт два вокзала, все же он
нисколько не похож на одетые гранитом каналы центра, тмин и бузина и
какие-то несносные листьЯ поднимаютсЯ от самой воды и по косой линии доходЯт
до деревЯнных барьеров. †елезные уборные времен царизма стоЯт на ножках, но
вместо них постепенно поЯвлЯютсЯ домики с отоплением, того же назначениЯ, но
более уютные, с деревцами вокруг. Џо-прежнему надписи в них нецензурны и
оскорбительны, и как испокон веков, стены мест подобного назначениЯ покрыты
подпольной политической литературой и карикатурами.
Ќекоторые молодые люди вынимают здесь записные книжечки из кармана и
внимательно смотрЯт на стены и, тихо ржа, записывают в книжечки "изречениЯ
народа".
‚ один Ясный весенний день можно было видеть молодого человека, идущего
с семью фокстерьерами вдоль стены по Ћбводному каналу. Џо палочке с кошачьим
глазом, по походке, по трухлЯвому амуру в петлице, по тому, как лицо
молодого человека сиЯло, каждый бы из моих героев узнал Љостю ђотикова.
-- Њилые мои цыплЯта, -- остановилсЯ ЉостЯ ђотиков, -- вы пока
побегайте, а Я спишу некоторые надписи. -- Ћн сломалсЯ, похлопал …катерину
‘форцу по собачьему плечу, пожал лапку Њарии-Ђнтуанетте, покомкал уши
королеве ‚иктории, приказал всем вести себЯ скромно; скрылсЯ в уборную.
‚ то времЯ как он с карандашом стоЯл и списывал надписи, собачки
бегали, резвились, нюхали углы зданиЯ, некоторые, скосив морду, жевали
прошлогоднюю травку.
ЉостЯ ђотиков вышел, позвал своих собачек, спрЯтал записную книжечку и
направилсЯ далее, к следующей уборной.
‚ воскресные дни он обычно совершал обход и пополнЯл книжечку.
‚озвратившись домой, в глухую квартиру на окраине, он зажег свет,
собаки прыгали вокруг него, лизали руки, подскакивали, лизали шею друг другу
и ему, а ‚икториЯ, подскочив, лизнула его в губы. Ћн поднЯл ‚икторию и
поцеловал ее в живот. Ћн был почти влюблен в песиков, они казались ему
нежными и хрупкими созданиЯми, он строго охранЯл их девственность и ни
одного кобелЯ не подпускал близко. ’щетно плакали весной его собачки, тщетно
они катались по полу и визжали, лезли на предметы, -- он был непреклонен.
Ќаиболее визжащую он брал на руки и ходил с ней по комнате и убаюкивал,
как малого ребенка.
‘егоднЯ вечером, после возвращениЯ с прогулки, его фокстерьеры визжали
и бились в судорогах, разевали жалобно рты, только ‚икториЯ ходила спокойно,
то есть страшно спокойно.
’щетно ЉостЯ ђотиков, спрЯтав книжку в письменный стол, предлагал им
кусочки белоснежного сахара, они визжали и жалобно смотрели на него.
’огда он стал кричать на них.
Љак побитые -- они успокоились.
‡асыпаЯ вместе с ними, он стал думать о своем романе.
ќта рыжаЯ дама думает, что он влюблен в нее.
“тром он перечел то, что он называл мудростью народа. Џокормил временно
успокоившихсЯ собачек и отправилсЯ на службу.
’ам под люстрами фарфоровыми с букетцами, хрустальными с капельками,
металлическими с пуговками и цепочками, ходил он улыбаЯсь, расставлЯл,
определЯл и расценивал предназначенные на аукцион предметы. ’ам сидел он на
разноспинной мебели и беседовал с другими молодыми людьми, внимательно его
слушающими, нажав на мокрую губку, наклеивал этикетки на подносимые ему
фигурки.
€ногда ему становилось скучно. ’огда он просил какого-либо молодого
человека, благоговевшего перед его познаниЯми и веселостью, завести музыку.

Ђх, мейн либер Ђугустхен, Ђугустхен, Ђугустхен...

или венский вальс, или "Ќа сопках Њаньчжурии", или "Ћ клэр де ла люн".
ЉостЯ ђотиков слушал внимательно.
‚ комнате направо группами помещалось пЯть гостиных, в комнате налево
-- три спальни.
‚ то времЯ как ЉостЯ ђотиков, в невозможной позе сидЯ в кресле,
окруженный молодыми людьми, рассматривал предметы и объЯснЯл, в зал вошел
человек с желтым чемоданом, в желтых сапогах, в пЯтнистых носках, спец по
рынкам. ‡атем вкатилсЯ круглый человек с гитарой под мышкой, затем вбежали
две барышни и стали бегать от предмета к предмету, затем пришел заведующий в
чечунчовом костюме.
‚ понедельник 18-го апрелЯ Љонстантин Џетрович ђотиков поздно ночью
пришел с пирушки научных сотрудников.
Ѓлаженно улыбаЯсь, ЉостЯ ђотиков раздеваетсЯ, ложитсЯ на диван, сильно
потертый, поворачиваетсЯ к стене, успокаиваетсЯ. Ћн видит пЯтнадцать
новооткрытых комнат, выходЯщих на Ќеву. ‚се они уставлены коллекциЯми. ќто
безвкусица, пожертвованнаЯ им.
‚ апартаментах толпЯтсЯ иностранные ученые, и путешественники, и
отечественные профессора, и научные сотрудники.
Ћн со всеми раскланиваетсЯ и объЯснЯет.
‘вистит носом ЉостЯ ђотиков со сна.
’уманные пЯтна, зеленые, красные, фиолетовые. ЏоЯвлЯетсЯ банкет.
ЉостЯ ђотиков сидит, седой, в кругу своих почитателей, ему читают
адреса и приносЯт телеграммы.
‚от поднимаетсЯ хранитель ќрмитажа:
-- “важаемые коллеги, мы приветствуем Љонстантина Џетровича
суб-люце-этерна (sub luce aeterna). Ћткрыть новую область в искусстве не так
легко. „лЯ этого надо быть гениальным, -- и, опираЯсь двумЯ пальцами на
стол, он, помолчав, продолжает: -- Љонстантин Џетрович ђотиков почти с
самого нежного возраста, когда обычно другие дети занЯты беготней или
восторгаютсЯ и прыгают на перроне перед паровозом, уже чувствовал
беспокойство настоЯщего ученого. ’щетно его звали погулЯть, тщетно ему
приказывали прокатитьсЯ в шарабане -- он изучал искусствоведческие книги. ‚
семь лет, когда ему еще повЯзывали салфетку вокруг шеи, он уже знал все
картины ќрмитажа и, по репродукциЯм, -- ‹увра и „рездена. Љ десЯти годам он
уже побывал в главнейших музеЯх …вропы и как взрослый присутствовал на
аукционах.
€ когда все было изучено, только тогда он приступил к труду своей
жизни.

-- Ћт лица эрмитажных работников позвольте вас, Љонстантин Џетрович,
приветствовать и благодарить за открытую область искусства и за
пожертвованные в наше хранилище экспонаты. ’огда подымаетсЯ неизвестный
поэт, уже достигший всеевропейской известности. ‘едые волосы падают ему на
плечи. ‡олотые драхмы с головами ѓелиоса сверкают на его манжетах.
-- Ќаше поколение не было бесплодно, -- раскланиваетсЯ он на
аплодисменты, -- и в невообразимо трудную годину мы сплотились и продолжали
заниматьсЯ нашим делом. Ќи развлечениЯ, ни насмешки, ни отсутствие денежных
средств не заставили нас бросить наше призвание. ‚ лице Љонстантина
Џетровича Я приветствую своего дорогого соратника и милого друга. ђасцвет,
который мы наблюдаем теперь, был бы невозможен, если бы в свое времЯ наше
поколение дрогнуло. ‚се встают и аплодируют седым друзьЯм. ЏодымаетсЯ с
бокалом известный общественный деЯтель -- ’ептелкин, высохший старик, с
прекрасными глазами. ѓолова его окружена сиЯнием седых волос, слезы восторга
текут по щекам.
-- џ помню как сейчас, дорогой Љонстантин Џетрович, Ясный осенний день,
когда все мы собрались в башне, в старой развалившейсЯ купеческой даче...

’оска охватила Љостю ђотикова. Ћн проснулсЯ. ЋблокотилсЯ на подушку.
‘мотрит... падают хлопьЯ снега, похожие на рождественские.
"ђано, -- думает, -- зима".
"‘трана страшно бедна, -- все же встает он. -- “ нее сейчас только
насущные потребности, никакую умственную роскошь она себе позволить не
может. „опустим даже, что мою книгу все одобрили бы. Ќо кто в силах издать
огромный том, рассчитанный на небольшой круг читателей?"
‘колько лет провел он в библиотеках, рассматриваЯ порнографические
книжки и репродукции, как часто посещал он недоступные длЯ публики отделениЯ
музеев и изучал изображениЯ в мраморе, слоновой кости, воске и дереве...
‘колько картин, гравюр, набросков, скульптур теснилось в его воображении...
Џорнографический театр времен возрождениЯ (субстрат античность),
порнографический театр восемнадцатого века (субстрат народность). Ќо все же
в этой области у него были предшественники, а на ‡ападе были соответствующие
труды, но в области изучениЯ безвкусицы -- никого. ‡десь он начинатель. ќто
дело более трудное, более ответственное. ‡десь надо начинать с азов, с
примитивнейшего собираниЯ материала.
‚ это синее утро, как некогда, ЉостЯ ђотиков видел весь мир с его
необъЯтными, несмотрЯ на все порубки, лесами, с его океанами пустынь,
несмотрЯ на железные дороги, с его взнесенными железобетонными городами и
городами бумажными, с его кирпичными селениЯми и селениЯми деревЯнными. Њимо
него дефилировали расы, племена, отдельные уцелевшие роды. …сли легко
определить безвкусицу, стоЯ посреди комнаты, -- думает ЉостЯ ђотиков, --
определить элементы безвкусицы в западноевропейском искусстве, то куда
трудней определить в китайском, Японском и почти невозможно в столь мало
изученном, несмотрЯ на огромный интерес к нему, проЯвившийсЯ в последние
годы, -- в негрском искусстве. Ќо если обратитьсЯ к искусству, возвращенному
археологией, к искусству египетскому, сумеро-аккадийскому, вавилонскому,
ассирийскому, критскому и другим, то здесь вопрос становитсЯ еще более
сложным и проблематичным.
‚ наступающем дне у Љости ђотикова опустились руки; спина согнулась, он
испытывал настоЯщие муки. ‚незапно он вспомнил, что все изменилось.
…го друг, неизвестный поэт, скрываетсЯ, переехал, нигде не
показываетсЯ, быть может, уехал.
’ептелкин, по слухам, женилсЯ и обзавелсЯ новым кругом друзей.
Ћн, Љонстантин Џетрович, теперь научный сотрудник, но это длЯ души.
Љонстантин Џетрович отправилсЯ в институт, помещавшийсЯ на набережной.
Ћн поздоровалсЯ с привратницей …леной ‘тепановной, сидЯщей в кресле рЯдом с
камином.
-- Љак ваше здоровье, …лена ‘тепановна? -- спросил он.
-- ‡Ябну, -- ответила та, -- зЯбну. Ћн поднЯлсЯ по лестнице, вошел в
прихожую, там ему пожал руку вахтер и ласково подвел его к стенной газете.
-- Џродернули вас.
€ действительно, на стене в кругу профессоров и научных сотрудников он
увидел себЯ, сидЯщим и демонстрирующим, с ученым видом, уриналы. Ћн поднЯлсЯ
в библиотеку. ЏоднЯл голову от книги, стал рассматривать находившихсЯ в ней.

‚есь мир незаметно превращалсЯ длЯ Љости ђотикова в безвкусицу, уже ему
больше доставлЯли эстетических переживаний изображениЯ Љармен на конфетной
бумажке, коробке, нежели картины венецианской школы и собачки на часах,
времЯ от времЯ высовывающие Язык, чем ”аусты в литературе.
€ театр длЯ него стал ценен, значителен и интересен, когда в нем
проЯвлЯлась безвкусица. ЉакаЯ-нибудь женщина с обнаженной грудью в платье
времен его матушки, на фоне дорических колонн, плЯшущаЯ и сыплющаЯ цветы на
танцующих амуров, уже не в шутку нравилась ему. ѓлухие кинематографы с
изрезанными, из кусочков составленными, лентами волновали его и приводили в
восторг безвкусностью своей композиции. ђецензийки, написанные заезжим
провинциалом, в которых проЯвлЯлсЯ дурной вкус, безграмотность и нахальство,
заставлЯли его смеЯтьсЯ до слез, до возвышеннейшего и чистейшего восторга.
Ћн ходил на все собраниЯ и тщательно подмечал во всем безвкусицу. Ћн получал
восторженные письма от молодых людей, зараженных, как и он, страстью к
безвкусице. €ногда ему казалось, что он открыл философский камень, с помощью
которого можно сделать жизнь интересной, полной переживаний и восторга.
„ействительно, весь мир стал длЯ него донельзЯ Ярким, донельзЯ
привлекательным. ‚ его знакомых длЯ него открылась бездна любопытных
черточек, длЯ него привлекательных по-новому. ‚ их речах он открывал тайную
безвкусицу, не подозреваемую ими. € тут он стал получать письма из
провинции. ЏровинциальнаЯ молодежь, до которой неведомо какими путЯми дошли
слухи об его занЯтиЯх, просыпалась, уже в медвежьих углах начали собирать
безвкусицу, чтоб исцелитьсЯ от скуки.

ѓлава XXVIII —…ђЌЂџ ‚…‘ЌЂ

Ќа Љарповке, в двухэтажном доме, бывшем особнЯке, похожем на серый Ящик
с дырками, увенчанный фронтоном и гербом со сбитой короной, по-прежнему жил
философ. ‚ доме, кроме него, жили китайцы, приехавшие из провинции андунь,
делающие бумажные веера, которыми кустари украшают ту стену, у которой стоит
зеркало.
Ђндрей €ванович Ясно чувствовал, что он освещает вопросы философии и
методологии совсем не перед той аудиторией, перед которой разрешать их
должно, что, в общем, это какаЯ-то дикаЯ забава. Љ чему методологиЯ
литературы его вечному спутнику фармацевту? ‡ачем он читает свои трактаты
вечно подвижным и практическим людЯм? Ќо все же философ стал готовитьсЯ к
лекции. Ќекоторые положениЯ уже давно были набросаны, надо было развить их.
Ћн смотрел вниз на вечерний город, на движущиесЯ толпы с иными
движениЯми, с размашистой походкой, с трубками во рту.
Љолокольный звон донессЯ со стороны.
-- ‡десь Я сотрудничал в специальных философских журналах, которых было
почти достаточно. ‡десь напечатана была моЯ работа, в свое времЯ известнаЯ,
здесь Я защищал ее на звание профессора.
”илософ прошелсЯ по большой комнате, оклеенной дорогими, но выцветшими
обоЯми. Ћн увидел гостиную в ее прежнем виде. “слышал философские и
литературно-философские разговоры.
‚от едет он в поезде. Џротив него сидит Џетр Љонстантинович ђотиков. Ћн
вспомнил первую встречу с женой в имении под Њосквой, где он гостил у одного
из приЯтелей.
‘нова он чувствовал легкую прогулку среди высоких, золотых полей.
Ћна идет с ним рЯдом в длинном платье, в соломенной шлЯпке, под светлым
зонтиком и радостно смеетсЯ.
‘ложив зонтик, бросаетсЯ бежать по дороге и, обернувшись, предлагает
поймать ее, и он, поймав, долго держит ее за руки, она стоит, не говорЯ ни
слова.
Џосле этого происшествиЯ они почувствовали, что они близки друг другу и
дороги.
”илософ прошелсЯ, наткнулсЯ на стул, расхлЯбанный стул с золоченой
спинкой -- стул из спальни жены.
‡а дверью кто-то царапалсЯ.
‚ошла четырехлетнЯЯ босоногаЯ малютка и стала шагать рЯдом с философом,
напевать и хлопать в ладоши.
-- џ русська, Я русська.
‡а стеной завздыхала гитара.
Њимо дверей прошла метельщица, одноглазаЯ, с косым ртом.
Ћн остановилсЯ. ђебенок остановилсЯ тоже. Ћн посмотрел вниз. ђЯдом с
ним крохотнаЯ девчурка -- дочь соседа китайца и метельщицы.
-- „етка, уйди, -- сказал он, -- дЯде надо побыть одному.
Ќо ребенок сосал палец и не уходил. Ћн вывел девочку и запер дверь. ‘ел
в кожаное кресло -- кресло из кабинета, развернул лежавший на столе пакетец,
нарезал сыру, сделал бутерброды.
"Ќе пойду, -- подумал он, -- не пойду, на кой черт им всем мои лекции!"
Ќа салфетку, заткнутую за ворот, сыпались крошки, но все же через час
он вышел. Ќа набережной он столкнулсЯ нос к носу с фармацевтом.
-- Ђ Я за вами! -- радостно произнес фармацевт.

„ом на палерной был освещен.
‹ифт действовал.
„ом был построен в модернистическом стиле. Ѓесконечное число пузатых
балкончиков, несимметрично расположенных, лепилось то тут, то там. ђЯды
окон, из которых каждое было причудливо по-своему, были освещены. Љафельные
изображениЯ женщин с распущенными волосами на золотом фоне были
реставрированы.
Ћн нажал на металлическую ручку двери с гофрированными стеклами, на
которых изнутри были освещены лилии.
Џо главной парадной он поднЯлсЯ в первый этаж, в просторные палаты,
занимаемые семьей путешествующего инженера N. ”армацевт следовал за ним.

Џосле лекции должно бы было начатьсЯ обсуждение.
-- Џозвольте вам, Ђндрей €ванович, передать варенье, -- сказала
молоденькаЯ жена инженера.
Љомик из соседнего театра с презреньем ел печенье.
-- Ќу что, ‚алечка, развлеклась? -- после ухода философа спросил
инженер.

Љитаец, скопив деньжат или, может быть, вызванный событиЯми, уехал на
родину.
‚ тот же вечер метельщица сошлась с другим китайцем.
—ерез два месЯца она умерла от неудачного аборта.
ђусська устроилась в уголке, в комнате философа, на положении кошки.
€ногда он покупал ей молока.
‘ам выпускал ее во двор и видел, как она бегает вокруг дерева.
ќто не было актом милосердиЯ. Ћн просто знал, что ей некуда детьсЯ.
Ћн даже ей купил как-то игрушку и смотрел, как она с игрушкой возитсЯ.
Џостепенно поЯвилось в углу нечто вроде постели, а на ребенке ситцевое
платьице и туфельки.

‚ эту весну …катерина €вановна сильно грустила. Љогда ‡аэвфратский был
жив, ей ребенок не нужен был. Ћна сама себЯ чувствовала девочкой рЯдом с
этим большим, путешествующим человеком.
‚се чаще ночью охватывал ее ужас нищеты и улицы. €ногда, ночью, она
вставала, подходила в одной рубашке к окну и, широко, как окна, растворив
глаза, смотрела вниз. Ќапротив шумел и блестел ночной клуб, безобразные
сцены разыгрывались у входа.
-- Ѓыл Њиша Љотиков, -- иногда вечером вспоминала …катерина €вановна,
-- но и он исчез, а с ним можно было поговорить об Ђлександре Џетровиче. --
Ћна доставала портрет Ђлександра Џетровича.
-- Њиша Љотиков просил менЯ подарить ему какую-нибудь рукопись, --
вспомнила она. -- Ќо у менЯ нет ничего, все друзьЯ Ђлександра Џетровича
взЯли. ‚от разве альбом с пейзажами.
„нем во дворе заиграл шарманщик, с дрожавшим и нахохлившимсЯ зеленым
попугаем, по-прежнему вынимавшим счастье. ‘о двора нечувствительно повеЯло
возвращением с дачи или из-за границы; чернаЯ весна похожа на осень.
-- •орошо было бы пойти в балет, -- встала она в классическую позу.
‡акружилась. -- •отЯ, ведь балет устарел. -- Њихаил Џетрович давно говорил,
что он устарел.
Ћна остановилась, села на постель и заплакала.
-- ‚се, что Я люблю, давно устарело...
-- Ќикто менЯ не понимает...
-- „а понимал ли менЯ Ђлександр Џетрович, такой умный, такой умный!
-- Њожет быть, он всегда менЯ несколько презирал?
-- ‚едь мужчины на менЯ всегда свысока смотрЯт...
Њокрое от слез лицо она поднЯла и, как вполне взрослый человек,
устремила в пространство.
‚ дверь постучали и передали письмо. "„орогаЯ …катерина €вановна, мне
удалось длЯ вас выхлопотать пенсию. €звините, что раньше Я ничего не писал
вам. ќто было очень трудно и до последнего момента..."
Џисьмо было от дореволюционного друга Ђлександра Џетровича из Њосквы.
ќто было так неожиданно, что …катерина €вановна вдруг почувствовала,
что она постарела.
Ћна подошла к зеркалу.
Њорщинки бежали вокруг глаз и вокруг рта. ‚олосы были редкие. …й
захотелось быть снова молоденькой.
Ћна надела шлЯпу и светлую жакетку, еще раз посмотрела в зеркало и
подкрасила губки, бледные и слабые. Џошла в особнЯк ‡аэвфратского. …катерина
€вановна поднЯлась по мраморной лестнице, установленной всевозможными
восточными уродинами, еще не убранными. ‘ейчас здесь был „омпросвет. Ѓыл час
занЯтий, и девушки в красных платочках бегали по лестнице туда и сюда и
звали других девушек и юношей на собрание. Њолодые люди в пальто ходили по
всем комнатам. ‘адились на скамейки слушать лекции.
ѓостинаЯ, где некогда беседовал ‡аэвфратский, была превращена в зал длЯ
собраний и украшена плакатами.
Ћткрыв дверь в спальню ‡аэвфратского, …катерина €вановна увидела
’ептелкина. ‘клонившись над кафедрой, он старательно читал краткую историю
всемирной литературы.
Ћна села на заднюю скамью и стала рассматривать его.
"Љак он обрюзг", -- подумала она. ‚оробей залетел в открытую форточку,
посидел на раме и принЯлсЯ летать по комнате. “ченики и ученицы поднЯлись со
скамеек и принЯлись выгонЯть воробьЯ. ’ептелкин стоЯл у кафедры и ждал.
ѓрузноватой походкой …катерина €вановна подошла к нему.
-- …катерина €вановна?! -- удивилсЯ ’ептелкин. -- ‚от встреча-то!
-- џ не знала, что вы здесь читаете, -- стала строить глазки …катерина
€вановна.
-- ‚ этом ничего удивительного нет...
Ќо вдруг молодость захлестнула ’ептелкина, и он почувствовал, что снова
вступает в ночь на высокую башню, а затем, -- он, ’ептелкин, заурЯдный
преподаватель, лектор при различных клубах.
‚оробей был изгнан, и лекциЯ возобновилась.
…катерина €вановна, одна, возвращалась из „омпросвета. ‚етер рвал ее
юбочку. Џосидев в скверике под весенними снежными хлопьЯми, она вернулась
домой.
"Њилый Њихаил Џетрович, -- писала она Њище Љотикову, -- дорогой друг
мой, не согласитесь ли вы зайти ко мне, поговорить. џ длЯ вас нашла альбом
Ђлександра Џетровича. Њы поговорим об его стихах. Ќадеюсь, что вы не
откажете зайти".

ѓлава XXIX ЂѓЂ”ЋЌЋ‚

Ѓывший неизвестный поэт ходил по комнате. „ом двухэтажный, широкий,
построенный в 20-х годах прошлого столетиЯ французским эмигрантом, до войны
предназначалсЯ на слом. ’еперь в нем отдыхал, сидЯ во дворе, почтальон с
курносым семейством; шитьем существовало разноносое, разноволосое семейство
бывшего камергера, обслуживаемое натурщиком; смеЯлась и скакала по лестницам
женщина, гулЯющаЯ с матросами по кинематографам и по набережным, и беседовал
старичок -- бывший владелец винного магазина Ѓауэр, теперь служащий в винном
магазине ЉонкордиЯ, у которого по средам и по воскресеньЯм собирались
винтЯщие старички, бухгалтера и бывшие графы.
Ќеизвестный поэт снимал светлую продолговатую комнату у этого винтЯщего
старичка. “ этого кооперативного служащего была супруга с подрумЯненными
щечками и старшаЯ сестра, 80-летнЯЯ дистенге [изысканнаЯ (от фр.
distingiee)] . ‘таричок некогда был испанским консулом.
“ютна была некогда квартира, принадлежавшаЯ испанскому консулу ѓенриху Њарии
Ѓауэру. ‚ гостиной, освещенной газом, в столовой,тЯжелой и дубовой,
украшенной птицами из папье-маше, на тарелочках, литографиЯми в рамах
черного дерева, с чучелами птиц по стенам, с круглым дубовым столом на
круглой ноге и с 8-ю вспомогательными ножками, было приЯтно бывать.
€спанский консул чувствовал себЯ лицом официальным, в гостиной стоЯла мебель
красного дерева, в кабинете были диваны и портреты монархов: германского
императора, российского самодержца, испанского королЯ. €
гальванопластические изображениЯ ‹ютера и апостолов. Ќа бархатном столике
лежал огромный фольЯнт на немецком Языке -- ”ауст ѓете, с иллюстрациЯми в
красках. Ќа кухне необыкновенной чистоты стоЯли ѓретхены, €оганхены,
Ђмальхены, пузатенькие, со всевозможными ручками, со всевозможными
горлышками. €спанский консул не говорил по-испански. Џо вечерам он
отправлЯлсЯ в немецкий клуб, устер-Љлуб. ’ам, в особой комнате, так
называемой немецкой, пил он пиво из кружки, и все другие пили пиво из
кружек, по стенам не было никаких украшений, только висел огромный, в
тЯжелой золотой раме -- портрет ‚ильгельма II во весь рост.
’ретий год жил бывший неизвестный поэт в семье винтЯщего старичка,
наблюдал по средам и воскресеньЯм за игрою.
‚енгерский граф играл с достоинством, иногда он мЯгким движением
расправлЯл свои бакенбарды. ЉакаЯ-то неуловимаЯ мЯгкость была в его
движениЯх. Ќа нем великолепно сидел жакет, шитый в первый год революции.
ѓраф великолепно говорил по-французски. ђЯдом с ним сидела его супруга,
похожаЯ на маркизу в белоснежном высоком парике, всЯ в черном, и говорила
тоже по-французски. „альше сидел бывший пограничник с лихими усами, с Явными
армейскими движениЯми, затем бухгалтер со сказочными доходами. Ќикогда здесь
не говорили о современности. ђазговор всегда шел или о дворе, или о гвардии
и армии, или о придворных торжествах в Џетергофе при приезде французского
президента, или об ухищрениЯх контрабандистов.
‹ысеющий молодой человек пил чай со старичками. ђазговор все времЯ
возвращалсЯ к концу XIX века и к началу XX. ‘таричок, сюсюкаЯ, рассказав
анекдот, начал засыпать, убаюканный воспоминаниЯми, и даже похрапывать.
‚осьмидесЯтилетнЯЯ дистенге посмотрела на часы.
‚се вставали из-за стола.
Ќаступала тишина.
‚ычищенные гущей и песком, на кухне блестели €оганхены, ‚ильгельмхены,
ѓретхены -- кухоннаЯ посуда на полках.
“тром бывший неизвестный поэт, высунувшись из окна, позвал татарина,
ходившего по двору с поднЯтым лицом и кричавшего.
-- ‚от что, друг, -- сказал он, когда татарин с пустым мешком под
мышкой поЯвилсЯ в комнате, -- у менЯ накопилось много дрЯни, хочешь вазочку,
пепельницу, книги, вот горсточка старинных монет. -- ’атарин хмуро ходил по
запущенной комнате, где стоЯла вечно не прибраннаЯ постель, где книги
валЯлись на полу, где денежки ‚асилиЯ ’емного лежали на тарелочке вместе с
раскатавшимсЯ куском мыла, а стекла были до того мутны, что еле-еле
пропускали пыльный луч.
’атарин опытной рукой, подойдЯ к постели, нащупал одеЯло, подошел к
столику, постучал, посмотрел, не проели ли столик черви.
-- Ќе годитсЯ, -- сказал он. -- Џальто есть? Ѓрюки есть? Џальто, брюки
куплю.
-- - „а что ты, Я тебе уже все давно продал! -- рассердилсЯ бывший
неизвестный поэт.
-- ‡ачем неправда говорит, в шкапу что? -- ’атарин, подойдЯ, распахнул
дверцы.
-- Љ чему тебе? потом новые купишь! -- Ћн стал рассматривать брюки.
-- „а вот ковер в углу, -- согласилсЯ хозЯин комнаты.
-- Љровать продаешь? -- спросил татарин.

Џоходив вечером по комнате, бывший поэт отправилсЯ в
достопримечательнейшее здание.
Ћн поднЯлсЯ по лестнице. ‘огнувшись, уплатил мзду.
-- Ђх, Ђгафонов, -- протЯнул ему руку Ђсфоделиев, -- где вы пропадаете?
-- џ занЯт.
-- —ем же вы занЯты? -- удивилсЯ Ђсфоделиев.
-- Ќе будем об этом говорить, -- уклонилсЯ лысеющий молодой человек, --
Я пришел сюда поразвлечьсЯ, а не говорить о занЯтиЯх.
Ђсфоделиев посмотрел на него. "Ќервничает", -- подумал он.
-- Џрекрасна жизнь, -- начал философствовать Ђсфоделиев. -- Ќадо брать
от жизни все то, что она дает. Џосмотрите на эти прекрасные пальмы, -- и
плавным движением Ђсфоделиев указал на чахлые растениЯ: -- слышите, музыка!
Ћн подошел с Ђгафоновым к стеклЯнным дверЯм. Ћттуда неслась шансонетка.
-- ‚зглЯните на лица, дышащие азартом, посмотрите, как горЯт у них
глаза, как скребут игроки ногтЯми сукно.
Ќо всего этого бывший поэт не видел. Ћн видел, что крупье опускают с
каждого круга десЯть процентов в разрез стола на нужды народного
просвещениЯ, а всЯкую подачку прЯчут в жилетный карман, говорЯ: мерси. —то
все они лысы, упитанны, одеты по последней моде, что растратчики и
взЯточники толпЯтсЯ у столов и проигрывают деньги на нужды народного
просвещениЯ, что они, присвоив деньги в одном ведомстве, добровольно отдают
их другому.
-- ‚ы романтик, -- обернулсЯ бывший неизвестный поэт к Ђсфоделиеву, --
вы скверный, большой ребенок, неужели вы не чувствуете огромной серости
мира. џ прихожу сюда, потому что мне нечего делать, потому что после того,
как Я не сошел с ума, Я чувствую себЯ кукишем.
-- Ђ вы пытались сойти с ума? Љакой вы романтик! -- уЯзвил бывшего
поэта Ђсфоделиев.
-- Љонечно, Я не пыталсЯ, -- пошел на попЯтную, -- Я это к слову
сказал. —то вы, в самом деле считаете менЯ дураком?
-- Ѓросьте, -- сказал Ђсфоделиев. -- Ќикто так не уважает вас, как Я, и
никто не любит так ваших писаний. —еловеку нужна мечта, вы даете мечту --
чего же боле?
-- Ќикакой никогда мечты Я не давал, -- отвечал Ђгафонов.
“же несколько часов сидели прибывшие в ресторане при клубе. “же было
выпито около дюжины пива и отдельные рюмочки скверного коньЯку, и уже
приступили к красному вину. € на эстраде поЯвилсЯ хор цыганок и запел свои
старые песни, и ходил цыган с гитарой и, топаЯ, аккомпанировал, и отделились
от толпы две цыганки в своих пестрых платьЯх, обутые в красные туфельки, и
началось трепетание.
-- …рунда, какаЯ ерунда, -- пробормотал Ђгафонов и прошел в игорный
зал, сел на освободившеесЯ место.
„ве цирцеи встали позади него.
—увствуЯ, что на его плечи облокачиваютсЯ, Ђгафонов повернул голову.
-- Ќе мешайте, -- оттолкнул он, -- прошу вас!
’е, вздернув носики, отошли. Ђгафонову стало неприЯтно: раньше Я совсем
иначе относилсЯ к ним.
Љ вставшему крупье подлетели два игрока и стали извинЯтьсЯ и упрашивать
дать в долг. ’от отходил, отказываЯ, они следовали за ним по пЯтам.
Ђсфоделиев и Ђгафонов уходили. ‡а ними шли две цирцеи, затем цирцеи отстали.
-- Џрелестно, -- говорил Ђсфоделиев, -- прелестно...
-- ‚от что, -- прервал Ђгафонов Ђсфоделие-ва, -- не смогу ли Я у вас
переночевать?
‚ кабинете у Ђсфоделиева горела фарфороваЯ люстра.
Ћгромный, александровского времени, письменный стол, с канделЯбрами в
виде сфинксов, стоЯл против дверей. Ќа нем до середины высоты комнаты
пирамидами возвышались недавно вышедшие книги, книжки и книжечки, все
аккуратно разрезанные и снабженные бумажными закладками. Ќа шкафах красного
дерева, недавно доставленных, стоЯл ѓете на немецком Языке и Џушкин в
Ѓрокгаузовском издании. Ќа столах лежали иллюстрированные "…вгений Ћнегин" и
"ѓоре от ума" в издании ѓолике и ‚ильборг.
-- €звините, -- сказал Ђсфоделиев, -- моЯ жена спит.
Џоставил бутылку водки и огурцы. „о глубокой ночи Ђгафонов произносил
свои стихи.
-- Љак это глупо, -- прервал он себЯ, -- ничего Я не слышал.
‚ три часа ночи он встал:
-- Љакое идиотство считать вино средством познаниЯ.
Ћн увидел себЯ блуждающим:
-- —то Я длЯ города и что он длЯ менЯ?
-- “тро! -- подошел он к окну. ‘ел на диван и раскрыл рот.
‹учи чуть теплого солнца осветили заметную лысину. Ђгафонов лежал на
диване. Ћдна нога в фиолетовом носке высовывалась из-под одеЯла.
‹учи спустились и осветили плечи, затем чуть-чуть вспыхнула рюмка у
пустой бутылки.
Ђгафонов проснулсЯ -- его трогали за плечо.
-- €звините, милый мой, -- сказал Ђсфоделиев. -- Њне привезли шкаф
маркетри.
‡а Ђсфоделиевым стоЯл шкаф; два носильщика курили махорку.
‚ечером Ђгафонов, ища ночлега, пошел в мало знакомое ему семейство.
Џосле чаЯ молодые люди и барышни сели в уголок и стали рассказывать
друг другу анекдоты. „евушка с волосами, обесцвеченными перекисью водорода,
перваЯ начала.
-- Ћдин глупый молодой человек любил ездить верхом. Њы жили тогда на
даче, на ‹ахте. Ћн жил в городе и ездил в манеже и по островам. Ћднажды,
войдЯ на веранду, где мы пили чай, он вместо того, чтобы поздороватьсЯ, сиЯЯ
проговорил: "‚се кобылы, на которых Я езжу, забеременели". Њы прыснули от
восторга и побежали поговорить об его глупости, но наш отец нашелсЯ. "Ђ что,
-- сказал он, -- как ты думаешь, жеребЯта будут похожи на тебЯ?"
-- Ћднажды в бане произошел следующий случай, -- трогаЯ ногу соседки,
стал рассказывать журналист. -- Ћдин моющийсЯ облил моего соседа ушатом
холодной воды; тот подлетел к нему с поднЯтыми кулаками. "€звинЯюсь, --
сказал обливший, -- Я думал, что вы ђабинович". Ћблитый стал ругатьсЯ.
"ќкий, -- пожал плечами обливший, -- защитник ђабиновича нашелсЯ".
-- ‚о времЯ империалистической войны, -- зажигаЯ взЯтую у журналиста
папироску, возвысил голос Љовалев, -- одному корнету, состоЯвшему при особых
поручениЯх, захотелось покурить. Ћфицеры стоЯли на свежем воздухе, в
присутствии только что приехавшего командующего армией. Љорнет отошел в
сторону и закурил, прЯча папиросу в рукав пальто. "Љорнет, кто разрешил вам
курить! —ерт знает что! „исциплина падает!" -- закричал командующий армией.
"‚иноват, ваше высокопревосходительство, -- прикладываЯ руку к козырьку,
пролепетал корнет, не знаЯ, что ответить, -- Я думал, что на свежем
воздухе..." -- "‚ы забываетесь, корнет, -- заорал генерал, -- там, где Я,
нет свежего воздуха! " -- Ћкончив анекдот, Љовалев, довольный своим
остроумием, улыбнулсЯ.
Џосередине комнаты играли в кошки-мышки. Ѓарышни, дамы и мужчины
носились.
€дЯ оттуда, Ђгафонов столкнулсЯ с Љостей ђотиковым. Ћни до того
растрогались встречей, что стали провожать друг друга. Ћни не замечали ни
ночного холода, ни того, что улицы пустели. “же третий раз довел ЉостЯ
ђотиков Ђгафонова до ворот его дома, уже третий раз Ђгафонов довел Љостю
ђотикова до ворот дома Љости ђотикова, и тут Ђгафонов оказалсЯ в комнате
Љости ђотикова.
Ћни сели на огромный диван; но тетушка не принесла им чаЯ на подносе,
ситного, нарезанного ломтиками; во втором часу ночи, приоткрыв дверь, не
заглЯнул в комнату отец Љонстантина Џетровича, маленький старичок, и не
посоветовал лечь спать, напоминаЯ, что завтра Љонстантину Џетровичу надо
будет преподавать английский Язык старушкам, и ЉостЯ ђотиков и неизвестный
поэт не улыбнулись радостно в ответ и не продолжали наслаждатьсЯ
метафизическим поэтом.
Ќо, взволнованные неожиданной встречей, они разговорились. ‘нова луна
им казалась не луной, а дирижаблем, а комната не комнатой, а гондолой, в
которой они неслись над бесконечным пространством всемирной литературы и над
всеми областЯми искусства. “же Љонстантин Џетрович в забывчивости протЯнул
руку к полке, чтобы достать поэму о сифилисе ”ракасторе, чтобы сравнить ее с
поэмой о сифилисе Ѓартелеми, рекламной поэмой середины XIX века, в которой
говорилось о Ќаполеоне, что, собственно, не он виноват, что теперь французы
маленького роста, а усвоенный и переработанный нацией сифилис. Ќо его рука
повисла в воздухе, потому что в окне поЯвилась палка приехавшего в ђоссию
ирландского поэта и плечо немецкого студента Њиллера, а затем к стеклу
прильнули физиономии -- одна, снабженнаЯ поэтической английской бородой,
„ругаЯ -- бритаЯ, улыбающаЯсЯ, в поднЯтом воротнике, истинное личико. ‡атем,
поднЯвшись на плечи друзей, в комнату заглЯнуло лицо.
—ерез несколько минут из-под ворот вышла на улицу процессиЯ.
‚переди шло существо с прелестным лицом. Ћно одето было в тулупчик, до
бедер -- замшевый, от бедер -- меховой, на ножках существа сиЯли удивительно
маленькие лаковые туфельки, а на головке шапочка.
‡а существом шел ирландский поэт в кожухе до земли.
.‡а ним -- Ђгафонов в осеннем пальто.
‡а ним -- немецкий студент в летнем пальто.
Џроцессию замыкал ЉостЯ ђотиков в шубе на енотовом меху. Ќа
перекрестке, окружив существо в тулупчике, вышедшие стали совещатьсЯ о
способах передвижениЯ:
-- „а ист ганц эйнфах, -- заметил немец, -- мы поедем на автомобиле.
Ћн быстро побежал на перекресток и стал торговатьсЯ.
Ћни понеслись в бар.

-- џ вас очень люблю, -- сказал ирландский поэт. -- ‚се здесь странно,
Я останусь, здесь можно жить поэту. ‡десь -- мировые вопросы. ‡десь ходишь в
чем тебе угодно -- и никто не обращает вниманиЯ. Ђ у нас в газетах: у вас
все разрушено, голод, трава на улицах. ‡а поэзию! -- чокнулсЯ он с
Ђгафоновым.
-- “ вас ’олстой, ѓорький, -- подтвердил немец. ‘обственно, разговор
уже велсЯ не на одном Языке, а на всех Языках одновременно: вдруг вспыхивало
греческое xai, то вместо гимназии палестра, то почему-то раздавалось -- urbs
то актэ, то лились итальЯнские звуки, то произносились в нос французские. “
дверей бара седаЯ сухаЯ нищенка пела.

’еперь, сидЯ за столиком перед бутылками, мучилсЯ пьЯный Ђгафонов. …му
казалось, что всЯ поэзиЯ его, пользовавшаЯсЯ таким успехом среди друзей, не
что иное, как плод Ядовитых грез, порождение Яда. Ћн вспоминал тот день,
когда впервые он приступил к опыту, т. е. в точности он днЯ не мог
вспомнить, но ему казалось, что это было в солнечный осенний день, после
летних каникул, что его друг Ђндрей и он стоЯли, на лестнице гимназии,
освещенные солнцем, у огромного окна недалеко от учительской, что внизу
проходили преподаватели в форменных сюртуках с блестЯщими пуговицами, что в
коридорах стоЯли надзиратели, ‘пицын и барон, что в учительской беседовали
классные наставники и преподаватели, что над ними на лестнице стоЯл
директор, а совсем внизу в прихожей, между многочисленных вешалок, сидел
швейцар Ђндрей Ќиколаевич.
’щетно напивалсЯ Ђгафонов. € в опьЯнении он чувствовал свое
ничтожество, никакаЯ великаЯ идеЯ не осенЯла его, никакие бледные розовые
лепестки не складывались в венок, никакой пьедестал не поЯвлЯлсЯ под его
ногами. “же не чисто он подходил к вину, не с самоуважением, не с сознанием
того, что он делает великое дело, не с предчувствием того, что он раскроет
нечто такое прекрасное, что поразитсЯ мир, и вино теперь раскрывало ему
собственное его творческое бессилие, собственную его душевную мерзость и
духовное запустение, и в нем было дико и страшно, и вокруг него было дико и
страшно, и хотЯ он ненавидел вино, его тЯнуло к вину.
Џешком возвращалсЯ Ђгафонов. Ћн выбирал самые узкие темные улицы, самые
бедные. Ћн хотел снова почувствовать себЯ в 1917, 1920 годах. Ћн снова готов
был прибегнуть к какому угодно Ядовитому веществу, чтоб перед ним поЯвилось
видение. ‚ нем нарастала жажда опьЯнениЯ. Ћн не выдержал, сел на трамвай и
доехал до Џушкинской улицы. Ќо она изменилась за эти годы. ‘таи бродЯг уже
не бродили по мостовой. “словный свист не раздалсЯ при его поЯвлении. Ќе
было ‹иды, стоЯщей в подворотне, курЯщей папироску. Ћн вспомнил: здесь она
взЯла у него палку и кольцо поносить и через два часа принесла их. ‡десь она
ругала своих подруг, а он упрашивал ее не ругатьсЯ, потому что ругаютсЯ
только ломовые извозчики. ‚ этом зеленом доме он стоЯл у окна, а она сидела
на скверной постели и бессмысленно качала головой. ‚скочила и хотела
выброситьсЯ из окна. ’ам, на перекрестке, в последний раз он встретилсЯ с
ней, ее уводили в концентрационный лагерь, а он стоЯл как парализованный. Ћн
знает здесь каждую подворотню, но теперь нет ни одного знакомого лица.
Џоздно ночью фиалковые глаза блеснули из пролета.
-- ‹ида, -- вскричал Ђгафонов, просиЯв, и побежал.
Љ нему повернулось совсем юное лицо. -- ‹ида, -- вскричал он в
отчаЯнии, -- мы еще страшно молоды! -- € бежал за ней, спотыкаЯсь.
€ вдруг остановилась одна фигура, раздалсЯ звук пощечины, повторенной
эхом запертых ворот, а затем послышались быстрые шаги, тоже повторенные
эхом, на месте осталсЯ стоЯть человек с палкой, украшенной аметистом. € на
небе были звезды, голубые, желтые, красные, но дома не стремились вверх и не
падали, и не падал хлопьЯми снег, и не остались лежать карты, забытые на
подъезде.

ѓлава XXX Њ€Ђ ЉЋ’€ЉЋ‚

Њиша Љотиков поднЯл кресло с пациентом. ќлектрическаЯ машина задудела,
и на резиновой трубочке игла с зубчатым утолщением завращалась;
электрический свет освещал потолок и мЯгко падал вниз; лицо пациента было
пронзительно освещено подвижной лампочкой. —ерез полчаса корень был вычищен
и можно было надеть коронку.
Њиша Љотиков достал флакончик, зачерпнул немного жидкости стальным
инструментиком, насыпал из двух флакончиков две кучки на толстое матовое
стекло.
Ћн приготовлЯл пасту, и тут поЯвились рифмы. Ќо быстро сохнущаЯ паста
не позволЯла ему на них сосредоточитьсЯ и требовала к себе вниманиЯ.
Њихаил Џетрович заполнил зуб пациента предохранЯющим веществом,
наполнил золотую коронку пастой и ловким движением надел ее на еле видные
стенки зуба.
‘тал держать двумЯ пальцами и смотреть в окно.
’еперь он на некоторое времЯ свободен. Љотиков долго искал темы. "Ќет
длЯ этого внешнего толчка", -- вздохнул он. "‘ейчас", -- сказал он и вынул
руку. ‡аглЯнул в рот. Љоронка сверкала, как плоскогорье из чистого золота.
ЋбрадовалсЯ Њиша Љотиков и опустил кресло с пациентом.
Њиша Љотиков в восторге подошел к окну. -- ‚от что мне надо было:
золотое плоскогорье, один момент есть длЯ стихотворениЯ. -- ‘ледующий, --
приоткрыл он дверь. ‚ошла домашнЯЯ хозЯйка и стала охать. -- Љакой зуб у вас
болит?
-- Џередний, сынок, -- раздалось из глубины кресла.
-- ‡апущен, -- внезапно пробасил Њиша Љотиков.-- ЏридетсЯ удалить. —то
ж вы раньше не пришли?
-- „енег не было, только вчера племЯнник из ЉитаЯ возвратилсЯ.
-- €з ЉитаЯ? -- удивилсЯ Њиша Љотиков.

Њиша Љотиков мыл руки. ’олько что ушел, не закрываЯ рта, молодой
человек с серебрЯной пломбой. Њиша Љотиков достал афишу из кармана:
"‘егоднЯ в 8 часов в Ђкадемии Ќаук состоитсЯ лекциЯ профессора мидта:
"Ќа островах ‹иу-Љиу".
-- —ерт знает, какое поразительное сочетание, -- удивилсЯ Њиша Љотиков.
-- ‚от то, что Я ищу. ‚роде пениЯ соловьЯ и мЯуканьЯ кошки. ‚от бы в
стихотворение вставить.
Ћн перетер инструменты, положил их в стеклЯнный шкафик на стеклЯнную
полочку и отправилсЯ домой переодетьсЯ.
Ћн надел единственные шелковые розовые кальсоны и носки в полоску,
постукал себЯ по молодой груди, подошел к зеркалу.
-- џ джентльмен, -- осмотрел он себЯ, -- менЯ зовут, менЯ хотЯт, Я
должен идти. Ћн перечел письмо …катерины €вановны. -- Ќу да, Я знаю женщин,
-- снисходительно улыбнулсЯ он.
Џо пути разразилсЯ весенний ливень. Њихаил Џетрович принужден был
скрытьсЯ в первый попавшийсЯ подъезд. ’ам он встретилсЯ с ’роицыным.
’роицын, сиЯЯ, перечитывал измокшую записку.
Њиша Љотиков похлопал его по плечу. -- ЊенЯ преследуют женщины, --
обратилсЯ ’роицын к Њише Љотикову, -- просто Я нарасхват.
-- „олжно быть, последствие войны, -- объЯснил Њиша Љотиков. -- Њы,
мужчины, теперь нарасхват.
Ћни, взЯв друг друга под руку, прислонились к стене.
-- „а, нас, мужчин, теперь мало, -- растрогалсЯ ’роицын -- Ђ жаль,
сколько прекрасных убито!
-- Ђ знаете, Ђлександр Џетрович считал женщин низшими существами, --
высунулась на улицу голова ’роицына.
-- Љак мне не знать этого! -- выскочил на улицу Њиша Љотиков. -- ‘лава
богу, Я жизнь Ђлександра Џетровича подробно изучил.
Џодставил руку под дождь.
ѓолова ’роицына высунулась на улицу.
€ вдруг, без перехода, молодые люди стали хвалить стихи друг друга.
Џричем ’роицын хвалил неумеренно, Њиша Љотиков -- умеренно.
-- ‚ ваших стихах дышит Ђфрика, -- говорил ’роицын.
-- Ќу и ваши стихи прелестны, -- отвечал снисходительно Љотиков. -- Ћни
красивы, -- как бы размышлЯЯ, продолжал он.
„ождь, хотЯ и мелкий, шел. Њиша Љотиков снова вошел в парадную. Ќо
несмотрЯ на то, что голова ’роицына и фигура Њиши Љотикова пробыли под
дождем недолго, их заметил стоЯщий в соседнем подъезде член коллегии
правозаступников, выучивший некогда Џетискуса наизусть и до сих пор писавший
мифологические стихи. Ћн поправил воротничок и галстук, взЯл палку под мышку
и перебежал в парадную, где укрывались настоЯщие поэты. Џодобострастно он
подошел к ним.
-- Ђх, -- сказал он, -- как мы давно не встречались! џ занЯт совершенно
никчемными делами. ‘егоднЯ Я защищал своего управдома. Џочитаемте стихи,
пока идет дождь.
‚се трое стали, поочередно, читать стихи.
’роицын подвывал восторженно.
Њихаил Џетрович читал голосом Ђлександра Џетровича.
Џравозаступник -- с ораторскими жестами.
„ождь перестал. ЏроглЯнуло солнце. Џоэты отправились в ближайшую
пивную. ’ам завЯзалась жаркаЯ беседа.
-- ‚ы ведь читали, если не ошибаюсь, свои старые стихи? -- заметил член
коллегии правозаступников ’роицыну.
-- џ моих новых стихов никому не читаю, -- обиделсЯ ’роицын. -- Ќе
поймет моих новых стихов современность. џ теперь сам длЯ себЯ пишу стихи.
Ћдни стихи длЯ себЯ и длЯ потомков, настоЯщие, романтические стихи, другие
-- длЯ современников.
-- џ вижу, -- гордо заметил Њиша Љотиков, -- что только Я пишу новые
стихи и читаю их всем, кому угодно.
Ћн с удовлетворением посмотрел на лысеющие головы своих приЯтелей.
‡атем он сказал, что спешит, извинилсЯ, уплатил за пиво и вышел.
’роицын взЯл правозаступника под руку, они сели в трамвай, решив
продолжать свою беседу в более романтической обстановке.
Ќа островах уже цвели подснежники и мать-мачеха.
-- „а, -- говорил ’роицын, идЯ по дорожке, вдоль морЯ. -- ‚ ваших
стихах есть неровность, свойственнаЯ молодости.
-- Џозвольте, -- перебил юрист, -- Я совсем не молодой, мы с вами
вместе начали литературную карьеру.
-- џ не в том смысле, -- поправилсЯ ’роицын. -- џ хотел сказать, что у
вас малаЯ техника.
-- € с этим Я не согласен, -- возразил юрист.
Ќо тут ’роицын увидел барышень, сидЯщих на зеленой скамейке. Ѓарышни
подталкивали друг друга плечами и пересмеивались.
-- ‘лавные девочки, -- остановилсЯ юрист.
-- џ сам думаю о том же, -- склонилсЯ ’роицын.
Ћни подсели с разных сторон. ћрист снЯл черную перчатку и обмахнул
сапог.
’роицын спросил:
-- Ђ как вы относитесь к театру Њейерхольда?
‚се ближе и ближе подвигались лысеющие молодые люди к барышнЯм. „евушки
заливались смехом.
’роицын, как бы случайно, поцеловал плечо своей соседки.
ћрист, как бы невзначай, подставил свой сапог под туфельки барышни.
“же, болтаЯ ногами и приготовлЯЯ анекдот, шел правозаступник, уже
изогнувщись шел ’роицын, уходили попарно по траве молодые люди. Ќа стрелке
поЯвилсЯ ’ептелкин с Њарьей Џетровной, они шли медленно и важно.
’ептелкин сел на скамейку. ЊарьЯ Џетровна подошла к морю, стала петь
арию из оперы "ђуслан и ‹юдмила".
’ептелкин сидел в задумчивости и считал воробьев.
-- ЊарьЯ Џетровна, -- обратилсЯ он к ней, когда она кончила петь, --
где у нас бутерброды?

ѓлава XXXI ЊЂ’…ђ€Ђ‹›

“же давно Њиша Љотиков подумывал о том, чтобы отправить собранные им
материалы в ’ихое “бежище, но сегоднЯ, вернувшись от …катерины €вановны,
решил окончательно.
„о глубокой ночи он в хронологическом порЯдке складывал карточки и
перевЯзывал их бечевками. Ќа обратных сторонах карточек были пейзажи с
избами и гармонистами и девушками и части географических карт. ‹ицевые
стороны карточек были разлинованы и заполнены почерком ‡аэвфратского,
усвоенным Њихаилом Џетровичем. Љогда все было перевЯзано, остались дублеты,
Њихаил Џетрович придвинул лампу и на фоне пакетов перечел:

1908 г. маЯ 15-го. ‘реда. ‚ 3 часа днЯ. Ђлександр Џетрович обедал в
…вропейской гостинице. ‚ 5 часов днЯ из …вропейской гостиницы Ђлександр
Џетрович отправилсЯ в ѓостиный двор с …вгенией ‘еменовной ‘лепцовой
(балерина). Љупил ей лайковые перчатки, кольцо с сапфиром.
‘ейчас (1925 г. 5 ЯнварЯ 6 ч. днЯ) ‘лепцова -- хорошо сохранившаЯсЯ
брюнетка. ѓруди у нее небольшие, плечи шире бедер, ноги, как у всех
балетных, мускулистые. Џо собранным сведениЯм, в свое времЯ она была
удивительна. €з ее слов Я мог заключить, что Ђ. Џ. отличалсЯ необыкновенной
мужской силой. €з ее слов Я также мог заключить, что из ѓостиного двора Ђ.
Џ. поехал к ней.

1912 г. Ђпрель 12, пЯтница. ‘ 8-ми до 10-ти часов вечера Ђ. Џ. читал
лекцию в своем ЋсобнЯке. ’очно установить тему лекции не удалось, не то о
‹еконте-де-‹иле, не то об аббате де-‹иле. Џосле лекции лакей подошел к Ђ. Џ.
ѓюнтер и доложил, что Ђ. Џ. просит ее пожаловать в кабинет, по поводу ее
стихов об €ндии.
“далось установить, что небольшой столик красного дерева был
сервирован, что пили шампанское, что Ђ. Џ. рассказывал, как он путешествовал
по €ндии.
P. S. ѓюнтер маленькаЯ блондиночка. ‘ейчас (1926 г. февраль 15)
преждевременно состарившаЯсЯ. ’еперь она не пишет стихов. ‚споминает об Ђ.
Џ. с благодарностью, как о первом наставнике. ѓоворит, что это был самый
интересный мужчина.

1917 г. ‡има. ‚ечером, перед отъездом (куда -- неизвестно), час
неизвестен. ‘вЯзь с маникюршей Ђлександрой ‹еонтьевной Џтичкиной. Џтичкина
говорит, что она никаких подробностей не помнит. ѓлупаЯ, необразованнаЯ
натура. ѓоворит, что Ђ. Џ. был как все мужчины.

Ќо тут Њихаил Џетрович посмотрел на часы.
-- Љакое весеннее утро. Џодумать только, что Я вызываю из небытиЯ жизнь
Ђлександра Џетровича.
“тром, перед уходом в лечебницу, еще не совсем одетый, Њихаил Џетрович
сел. ‘тал творить почерком ‡аэвфратского стихи об €ндии. ‚ них была и
безукоризненнаЯ парнасскаЯ рифма, и экзотические слова (‹иу-Љиу), и
многоблещущие географические названиЯ, и джунгли, и золотое, отражающее
солнце плоскогорие, и весеннее празднество в Ѓенаресе, и леопарды и
тамплиеры Ђзии. и голод, и чума.
‘тихи были металлические.
ѓолос был металлический.
Ќи одного ассонанса, никакой метафизики, никакой символики.
‚се в них было, только Њихаила Џетровича в них не было.
…сли б их, в свое времЯ, написал Ђлександр Џетрович, то одни бы нашли,
что это стихи замечательные, что в них проЯвлЯетсЯ стремление культурного
человека в экзотические страны, от повседневной серости, от фабрик, заводов,
библиотек, в загадочную, разнообразную жизнь, другие, что в Ђлександре
Џетровиче жил дух открывателей, что в старые времена он был бы великим
путешественником и, кто знает, может быть, вторым Љолумбом. Ђ третьи бы
говорили, что в стихах проЯвилась наконец совершенно Ясно полнаЯ чуждость
Ђлександра Џетровича традициЯм русской литературы и что, собственно, это не
русские стихи, а французские, что они находЯтсЯ по ту сторону русской
поэзии.
Ћкончив стихотворение, устремил глаза Њиша Љотиков на портрет
‡аэвфратского.
‡аэвфратский был изображен на фоне гор между кактусов.
"Љрепкий старик", -- подумал он.
Њихаил Џетрович вспомнил, что пора идти, что его ждут, что, должно
быть, скопилось много больных, что опЯть придетсЯ запускать пальцы в
раскрытые рты и ощупывать десны.
Њихаил Џетрович взЯл палку, за ним щелкнул американский замок.
Џо лестнице поднималась девушка, остановилась на площадке, прочла на
металлической дощечке "‡убной врач Њихаил Џетрович Љотиков. Џрием с 3-- 6
ч.". Џозвонила.
‚есенний вечер. Ќи малейшего ветерка. „ым из труб поднимаетсЯ к
небесным красноватым барашкам и незаметно растворЯетсЯ.
‚низу выходит Њихаил Џетрович из частной лечебницы и, остановившись,
любуетсЯ на небо.
…му хочетсЯ погулЯть.
‡атем он вспоминает, что сегоднЯ условилсЯ встретитьсЯ с …катериной
€вановной. Ћн садитсЯ в трамвай; на театральной площади он выходит и
направлЯетсЯ к новой ѓолландии.
„ойдЯ до крайнего пункта набережной, он садитсЯ на скамью, смотрит на
уголок морЯ. ’ам виднеетсЯ здание горного института. ‘егоднЯ он выбрал это
место длЯ встречи. —асто молодой зубной врач мечтал здесь о далеких морЯх, о
безграничных океанах. ‚ течение шести лет ему ЯвлЯлсЯ корабль, огромный,
европейский корабль. Ќа нем он и видел себЯ отъезжающим. Ќо теперь, когда
материалы собраны и отправлены, когда он чувствует себЯ заурЯдным врачом, он
понимает, что он никуда не уедет, что он никогда не пойдет по пути
Ђлександра Џетровича, что только в зоологическом саду его ждет экзотика:
облезлый лев, прохаживающийсЯ за решеткой.
€ли цирк, где беззубые звери делают то, что они никогда не делают на
родине.
Њечта о путешествиЯх догорела и погасла.
‚чера он получил бронзовую настольную медаль от ’ихого “бежища. ‚от и
все воздаЯние за шестилетние труды. Ђ стихи его разве печатают? ‚се только
смеютсЯ. Џравда, он член ‘оюза поэтов, но какие же там поэты! Љак только
начнешь читать стихи, говорЯт -- это не вы, а Ђлександр Џетрович.
Ќо он женитсЯ на …катерине €вановне. Џравда, она глупа, но ведь
Ђлександр Џетрович на ней женилсЯ в свое времЯ, -- значит, и он, Њихаил
Џетрович, должен на ней женитьсЯ.
“же несколько минут стоЯла …катерина €вановна и смотрела на юный
затылок Њиши Љотикова. лЯпу он держал на коленЯх, затем подскочила, закрыла
ему глаза руками и села рЯдом.
-- Ћ чем вы мечтаете здесь, Њихаил Џетрович? -- спросила она, отнимаЯ
руки. -- џ получила письмо. џ согласна. Њиша Љотиков смотрел на море. -- џ
вас давно люблю, -- продолжала …катерина €вановна, -- но вы только за
последние два месЯца стали опЯть поЯвлЯтьсЯ.
-- „орогаЯ …катерина €вановна, -- как бы пробуждаЯсь, встал Њиша
Љотиков. -- ‘огласны? -- грассируЯ спросил он. -- ’еперь начнутсЯ мои
обывательские дни! -- вздохнул он. -- Ќо вы свЯжете менЯ с моим прошлым, с
романтическим периодом моей жизни.
…катерина €вановна сидела рЯдом с Њишей Љотиковым и теребила сумочку. ‚
сумочке был батистовый платок, зеркальце и пудра в маленькой папочной
коробочке, и карманный карандаш длЯ губ. Ћна достала зеркальце, поднесла
карандаш к неаккуратно окрашенным губам.
"…й за тридцать лет", -- повернулсЯ Њиша Љотиков.
-- џ считал вас глупой, -- сказал он, улыбаЯсь. -- Ќо за последние годы
Я столько знал женщин.
-- ‚о мне есть детскость, -- засмеЯлось личико …катерины €вановны. -- Ђ
детскость мужчин привлекает. џ совсем не глупаЯ, Я рада, что вы это понЯли.
Њиша Љотиков, склонившись, поцеловал ее в лоб.
-- ’ак, значит, -- спросил Њиша Љотиков, -- решено?
-- ђешено, -- ответила …катерина €вановна.
—ерез час в другой части города они поднимались по мраморной лестнице
’ихого “бежища. -- ‡десь, -- повернулсЯ Њиша Љотиков, -- хранЯтсЯ собранные
мной материалы о жизни Ђлександра Џетровича, мои записи и дневники.

’оненький старичок сверху, увидев поднимавшихсЯ по лестнице, стал
спускатьсЯ.
-- Ђх, какое вы нам всем доставили удовольствие! -- поздоровавшись с
…катериной €вановной, затрЯс он руку Њихаилу Џетровичу. -- ‚аши материалы о
жизни Ђлександра Џетровича удивительны, но в них есть какаЯ-то странность,
но это ничего -- это молодость. Љак жаль, что во времена нашего солнца не
существовал молодой человек, подобный вам. Љак бы это было интересно -- день
за днем, час за часом, проследить жизнь гениЯ.
‘таричок восторженно посмотрел на портрет.
‘таричка позвали. Ћн исчез в покоЯх.
‡аседание еще не началось. € Њихаил Џетрович с …катериной €вановной
остановились в комнате, где хранилась библиотека великого писателЯ.

Ќа площади перед домом было тихо. Ќаправо пахло молодыми почками,
налево -- догнивали гипсовые императорские бюсты, свезенные из окружающих
учреждений.
‘ Ќевы, как человек, дул ветер. ’ам гулЯли. ѓулЯли у университета, и у
Ѓиржи ’омона, и у ќтнографического музеЯ, и заслоненного домами
Ђдмиралтейства, и у всадника, воздвигнутого …катериной II.
…катерина €вановна и Њиша Љотиков подошли к окну.
-- Љак Я рада, теперь мы всегда будем говорить об Ђлександре Џетровиче,
-- пробудилась …катерина €вановна, облокачиваЯсь на спинку кресла. -- Ќе
правда ли, этот костюм ко мне идет? -- € понюхала букетик фиалок.
Ѓородатые сотрудники ’ихого “бежища суетились. Ћни как муравьи
оберегали ’ихое “бежище, пополнЯли его, смахивали пыль, с достоинством
показывали приходЯщим, благоговели перед каждым, кто оказывал какое-либо
покровительство или услугу ’ихому “бежищу. ‡десь возносились хвалы
кульминационному пункту поэзии, недостижимому в последующие времена.
‡а Ђгафоновым шли влюбленные пары, в различных направлениЯх, и
улыбались, и возвращались, и стоЯли над Ќевой, и опЯть ходили, и опЯть
возвращались. Ћни улыбались и солнцу, догоравшему на воде, и последним
воробьЯм, скакавшим по мостовой, выклевывавшим овес и победно его
поднимавшим.
Ђгафонов, не чувствуЯ себЯ, сел на гранитную скамью, вынул листок и
карандаш и стал сочетать, как некогда, первые приходившие ему в голову
слова. Џолучилась перваЯ строка. Ћн сидел над ней и ее осмыслЯл, затем стал
удалЯть столкновение звуков, затем синтаксически упорЯдочивать и добавлЯть
вторую строку. ‘нова, как коробочки, длЯ него раскрывались слова. Ћн входил
в каждую коробочку, в которой дна не оказывалось, и выходил на простор, и
оказывалсЯ во храме сидЯщим на треножнике, одновременно и изрекающим, и
записывающим, и упорЯдочивающим свои записи в стих.
ѓордый, как бес, он вернулсЯ на набережную. Џошел к ‹етнему саду.
"џ одарен познаниЯми, -- снова думал он. -- џ свЯзан с ђимом. џ знаю
будущее. ЊенЯ часто вообще нет, часто Я сливаюсь со всей природой, а затем
выступаю в качестве человека".
ѓордо, и даже слегка нахально, он прошелсЯ по главной аллее ‹етнего
сада. ‘татуи смотрели на него со всех сторон. Ћни казались ему розовыми с
зелеными глазами, слегка окрашенными волосами.
–веты на склонах пруда, гранитные вазы, €нженерный замок на мгновение
привлекли его внимание, но он повернул обратно и на скамейке заметил
философа, сидЯщего с полукитайским ребенком. Ќа девочке было светленькое,
полукоротенькое пальто и соломеннаЯ шлЯпка. Ќа ногах носочки с цветной
каемочкой. Ќа философе было недорогое пальто и недорогаЯ фетроваЯ шлЯпа.
„евочка сосала шоколадку. ”илософ читал какую-то книгу.
Ђгафонов медленно прошел мимо. Ћн боЯлсЯ, чтобы кто-нибудь не помешал
ему, чтобы что-либо не прервало его состоЯниЯ.
’ам, где были некогда сады и бульвары, он чувствовал их и сейчас. ‚есь
день проходил он.
ЌаступившаЯ белаЯ ночь, дрожащаЯ, похожаЯ на испарение эфира, все более
опьЯнЯла его. ”игуры, достаточно отчетливые, шли по панели. €зредка
проносились автомобили с нарЯдными существами. ‡атем все смолкло. ‚ окнах
некоторых ювелирных магазинов часы показывали точное времЯ. Ћ том, что это
точное времЯ, гласили горделивые надписи. Ћн вошел в гостиницу.

ѓлава XXXII ’ђЋ€–›Ќ

ел ’роицын, прослезилсЯ. Ћн очень любил Џетербург. „лЯ него некогда
город был ‘ирином ђайской Џтицей, звал его город своими огнЯми.
ђаньше ’роицын чувствовал Џетербург сказочным городом, русским городом.
—ем же “спенский собор в Њоскве не русский, хотЯ строил его иностранец? €ли
св. ‘офии в Љиеве? ‚ Џетербурге русские Њанон ‹еско, „амы с камелиЯми
выходили любоватьсЯ на Ќеву, на плывущие жемчуга.
‡десь сказки Џерро и богемнаЯ жизнь с гитарами и балалайками. ‡десь
были маскарады с огнЯми, подобными Яхонтам. Џусть теперь ’роицын танцует на
балах, пусть он читает на рассвете старые стихи свои подстриженным девушкам
и дамам, пусть, подходЯ к зеркалу и гарцуЯ, он самодовольно улыбаетсЯ, но,
незаметно длЯ всех, в нем умерла ‘ирин Џтица.
•отЯ барышнЯ смеЯлась на балу над ’роицыным, она на улице все же
согласилась и пошла с ним. Ќе потому, что он поэт, и не потому, что ее
бросил кто-либо, а потому, что -- почему же не пойти.
“ ней были как паклЯ волосы, вишневые губки и голубенькие глазки. Ќа ее
тощей фигурке болталось коротенькое платье с парчовой грудкой, а на мизинце
бутылочным стеклом пустел хризолит.
’роицын не угощал барышень вином, он их не опаивал. Џриведет в свою
комнату, достанет шкатулку и начнет показывать всЯкие поэтические предметы.
’ак было и на этот раз, но все же в комнате было уютно. ‚о дворе белаЯ ночь,
тихаЯ, тихаЯ. Џо стенам снимки с ЉремлЯ, и Њанон ‹еско, и гравюра блудного
сына. Ђ на постели сидЯ целует ’роицын барышню, и сапоги его стоЯт у стула,
рЯдом с туфельками барышни.
€ зарЯ осветит их головы рЯдом на подушке с открытыми ртами, тихо
похрапывающих в разные стороны и держащих друг друга за руки. € может быть,
во сне она увидит свою семейную жизнь, а он -- полЯ, небольшую речку и себЯ
гимназистом.

‚ эту ночь смотрел Ђгафонов из окна гостиницы на просторный проспект,
на белую петербургскую ночь. ‘ел за столик, выпил пивца, положил листок и
стал читать свои последние стихи вслух. Ђ когда прочел, то Ясно увидел, что
стихи плохи, что юношеский расцвет его кончилсЯ, что с падением его мечты
кончилась его жизнь. Ћн пососал, неизвестно длЯ чего, дуло револьвера,
отошел в уголок комнаты и выстрелил в висок.

’роицын спал в постели с барышней, когда Њиша Љотиков, бросив все дела,
прибежал стучатьсЯ. ’роицын в наскоро натЯнутых брючках вышел в прихожую.
-- Ђх, какое потрЯсающее происшествие! ‘егоднЯ ночью в гостинице
Ѓристоль застрелилсЯ последний лирик. € вдруг заплакал ’роицын. -- ‚сех нас
ждет такаЯ же участь. џ ведь тоже последний лирик.
‡абыв о барышне, он отправилсЯ вместе с Њишей Љотиковым в гостиницу.
Џоцеловали они покойника в лоб и заплакали, и, сморкаЯсь, незаметно
стЯнул ’роицын галстук и положил в карман, а Њиша Љотиков вынул из манжет
голубенькие эмалированные запонки покойного и спрЯтал их в портсигар, и,
спрЯтав, они переглЯнулись и почувствовали себЯ несколько удовлетворенными и
успокоенными.
€ тогда ’роицын вспомнил о своей барышне и побежал домой и стал
извинЯтьсЯ.
-- Љакое же это уважение, -- сердилась барышнЯ, -- оставлЯть женщину
одну?
Ќо когда узнала и увидела ’роицына плачущим и рассматривающим галстук,
то тоже заплакала.

‚оскресный день. “тро.
-- “ менЯ экзотическаЯ профессиЯ, -- говорит Њиша Љотиков, идЯ рЯдом с
…катериной €вановной по шумЯщему парку. -- ‚се времЯ приходитсЯ возитьсЯ с
золотом и серебром и даже с жидким серебром. ‘тоишь и видишь внизу перстень
на пальце -- изумруд какой-нибудь -- и видишь какую-нибудь страну, где ,все
увешано изумрудами, -- танец живота возникает. €ли придет молодой человек с
бирюзой на мизинце, подбираешь ему по цвету зубы, а сам думаешь о Џерсии, о
знойных движениЯх. џ моей мечтой создаю здесь Ђфрику. Ќе правда ли, Я
сильный человек, …катерина €вановна?
-- ’олько зачем же вы избрали эту профессию?
-- Ќе Я ее избрал, она менЯ выбрала, -- покачал головой Њиша Љотиков.
-- „умал Я сначала, что это все так, пустЯки, временный заработок, вечерние
курсы, а потом зубным врачом оказалсЯ.
-- Њой брат вот сапожник, а какой он сапожник, когда он кавалергард.
€ тихо, тихо по парку идут Њиша Љотиков и …катерина €вановна.
„орожки Џавловского парка тихи и безлюдны. ‡десь Њиша Љотиков когда-то
ездил на трехколесном высоком велосипеде.
-- Њы, конечно, были угнетатели, -- говорит он и чувствует, что
распропагандирован.
€ тихо, тихо идут они. Џолдень.
‚ оживившемсЯ центре города вздыхает ’роицын о великой любви „он-†уана,
смотрЯ на прибывшую весну во двор. Џрыгают дети, обрадованные весной.
Ћн видит, как открываютсЯ форточки и высовываютсЯ сырые детские головы
со слабыми волосиками, а затем скрываютсЯ. ђучки дверей шевелЯтсЯ,
поЯвлЯютсЯ на нетвердых ногах дети.

„ень.
Ќад каналом, против „омпросвета ходит ЉостЯ ђотиков по аукционному залу
и читает сонник. „ве-три фигуры неторопливо прохаживаютсЯ и осматривают
выставленные вещи.
‹истьЯ шумЯт за стеклом. Ѓелесое небо постепенно темнеет.
ЉостЯ ђотиков взглЯнул на часы -- пора закрывать.
‡апоздавшие спускаютсЯ по лестнице. Ћн сходит вниз. —то-то говорит
привратнице. Ћн едет в трамвае и думает о том, что жизнь прекрасна, что, в
общем, его работа не тЯжела, что, в общем, даже интересно покупать дешево
фарфор и картины, а затем выставлЯть их в аукционном зале, что случайно им
купленнаЯ и перепроданнаЯ чашечка дает возможность жить.
Ћн входит в дом и осматривает вещи. •озЯйка, некогда присвоившаЯ фарфор
исчезнувших господ, выходит замуж, уезжает, все продает.
"Ќу с этой стеснЯтьсЯ нечего", -- думает ЉостЯ ђотиков и покупает
несколько безделушек за бесценок.
…му хочетсЯ рассмотреть свою покупку, нюх у него тонкий, он знает, что
купил уважаемые всеми вещи. Љладбище недалеко, он расставлЯет там чашечки и
фигурки на скамейке, садитсЯ на корточки. "„орогой сакс", -- бормочет он.
Џтицы заливаютсЯ на деревьЯх. Ћн упаковывает. ЏринимаетсЯ читать
сонник.
—удно опускает он книжечку на колени и поднимает глаза к птицам, тепло
мещаночки поют.
‡атем он начинает гулЯть и рассматривать надгробные памЯтники и читает
эпитафии. Џеред одной он начинает прыгать и ржать.

’воЯ любовь была ко мне безмерна,
џ ею наслаждалсЯ как супруг.

‚ынимает книжечку и записывает.
‚ечер.
Љовалев идет с молодой женой в оперетку. ‚чера он встретил Ќаташу.
Ќаташа уезжала за границу на два месЯца.
"„а, -- подумал, -- она устроилась".

Џо вечерам Њиша Љотиков рисовал -- ведь рисовал в свое времЯ Ђлександр
Џетрович. ‘таралсЯ Њиша Љотиков брать те же краски, писать теми же тонами,
по возможности теми же кистЯми. Ћни нашлись в комоде …катерины €вановны.
Љроме того, он добывал заграничные краски у бывших любителей, детей богатых
семейств, и по вечерам он сидел с кистью в руке перед мольбертом, а когда
уставал рисовать, читал книжки, которые любил читать ‡аэвфратский. ‚сЯ жизнь
длЯ него была в образе ‡аэвфратского.
—удный вечер.
‘олнце садитсЯ.
ЊарьЯ Џетровна в избушке на примусе кипЯтит молоко.
‘трекочут кузнечики. ЏереливаетсЯ озеро.
-- Ќет, хорошо в деревне летом. ’ептелкин с открытым воротом,
широкогрудый, сидит в туфлЯх перед избушкой и чертит палочкой с рукоЯткой,
украшенной обезьЯнами, на песке какие-то фигуры.

ѓлава XXXIII Њ…†„“‘‹Ћ‚€… “‘’ЂЌЋ‚€‚…ѓЋ‘џ Ђ‚’ЋђЂ^

џ дописал свой роман, поднЯл остроконечную голову с глазами,
полузакрытыми желтыми перепонками, посмотрел на свои уродливые от рождениЯ
руки: на правой руке три пальца, на левой -- четыре.
‡атем взЯл роман и поехал в Џетергоф перечитывать его, размышлЯть,
блуждать, чувствовать себЯ в обществе моих героев.
Ћт вокзала старого Џетергофа Я прошел к башне, присмотренной мной и
описанной. Ѓашни уже не было.
‚о мне, под влиЯнием неблеклых цветов и травы, снова проснулась
огромнаЯ птица, которую сознательно или бессознательно чувствовали мои
герои. џ вижу своих героев стоЯщими вокруг менЯ в воздухе, Я иду в
сопровождении толпы в Ќовый Џетергоф, сажусь у морЯ, и, в то времЯ как мои
герои стоЯт над морем в воздухе, пронизанные солнцем, Я начинаю
перелистывать рукопись и беседовать с ними.
‚озвратившись в город, Я хочу распастьсЯ, исчезнуть, и, остановившись у
печки, Я начинаю бросать в нее листы рукописи и поджигать их.
†ара.
џ медленно раздеваюсь, голый подхожу к столу, раскрываю окно,
рассматриваю прохожих и город и начинаю писать. џ пишу и наблюдаю походку
управдома, и как идет нэпманша, и как торопитсЯ вузовка. ‡абавлЯет менЯ то,
что Я сижу голый перед окном, и то, что на столе у менЯ стоит лавр с мизинец
и кустик мирта. Ђ между ними чернильница с пупырышками и книги, всЯкие
завоеваниЯ Њексики и Џеру, всЯкие грамматики.
"џ добр, -- размышлЯю Я, -- Я по-тептелкински прекраснодушен. џ обладаю
тончайшим вкусом Љости ђотикова, концепцией неизвестного поэта,
простоватостью ’роицына". џ сделан из теста моих героев, и Я тут же на столе
принимаюсь варить шоколад на примусе -- Я сладкоежка.
‚ своей квартире из двух комнат Я хожу весь день голый (аттические
воспоминаниЯ) или в одной рубашке, туфли ношу монастырские, бархатные,
тканные золотом.
Љончив варить и напившись, Я перетираю книги и, перетираЯ, между
прочим, читаю их, сегоднЯ одну, завтра -- другую. ‘ейчас десЯть строчек из
одной, через несколько минут -- несколько строчек из другой. ‘ейчас из
политики по-французски, затем какое-нибудь стихотворение по-итальЯнски,
потом отрывок из какого-нибудь путешествиЯ по-испански, наконец какое-нибудь
изречение или фрагмент по-латыни, -- это Я называю перебежкой из одной
культуры в другую.
џ полагаю, что по всей …вропе немало найдетсЯ таких чудаков. ‚ общем, Я
доволен новой жизнью, Я живу в героической стране, в героическое времЯ, Я с
любопытством слежу за событиЯми в Љитае.
…сли Љитай соединитсЯ с €ндией и ‘‘‘ђ, несдобровать старому миру,
несдобровать.
€ногда Я смотрю на свои уродливые пальцы и удовлетворенно смеюсь:
-- ‚едь вот, какаЯ Я уродина!
ђуки мои всегда влажны, изо рта пахнет малиной. Ќошу Я толстовку,
длинные немодные брюки, на пальце кольцо с бирюзой, люблю Я это кольцо как
безвкусицу. €ногда Я ношу модный костюм, желтые ботинки и часы с браслеткой.
џ люблю также прЯники с сахарными, в коротеньких юбочках фигурами,
реминисценции классического балета, у менЯ на письменном столе всегда лежит
такой прЯник с балериной рЯдом с чернильницей в пупырышках и какой-то голой
женщиной, изображающей ‚енеру, у подножиЯ ее стоит тарелочка с остатками
танагрских статуэток. ’ут же дремлет бутылка коньЯку и наклоненный сверток с
цветными мЯтными прЯниками в виде рыбок, барашков, колец, коньков, которыми
Я заедаю коньЯк.
ЊоЯ голаЯ фигура, сидЯщаЯ на стуле перед столом, пьющаЯ коньЯк и
заедающаЯ мЯтными прЯниками, уморительна. ‚ жизни Я оптимистически настроен.
џ полагаю, что писание -- нечто вроде физиологического процесса,
своеобразного очищениЯ организма. џ не люблю того, что Я пишу, потому что
Ясно вижу, что пишу с претензией, с метафорой, с поэтическим кокетством,
чего бы не позволил себе настоЯщий писатель.
’о, что моих произведений почти не печатают, менЯ нисколько не смущает.
‚ прежние времена менЯ тоже бы не печатали.
‚едь вот возьмем Ђнглию, -- углублЯюсь Я в вопрос, -- там настоЯщих
писателей тоже не печатают, разве два-три друга издадут изЯщную книжечку в
200 экземплЯров со всЯкими намеками на неизвестные тексты, да ее тоже никто
не читает. ‚се занЯты фокстротами и чтением эфемерных романов.
џ мог бы жить неплохо на средства, получаемые от разных профессий, если
б не мое любопытство. ‹юблю Я походить, посетить театры и зрелища, клубы,
послушать музыку на концертах, поездить по окрестностЯм, профокстротировать,
усадить девушку на диван, почитать ей свои отрывки, не потому, что считаю,
что мои отрывки прекрасны, а потому, что считаю, что лучших произведений в
городе не существует, и потому что мне кажетсЯ, что девушка в них ничего не
поймет, потому что мне приЯтно быть непонЯтым, а затем отправитьсЯ с ней
куда-нибудь, присоединитьсЯ вместе с ней к другой девушке, почитать им
вместе мои отрывки.
Ќа сон грЯдущий, каждый вечер, когда Я бываю дома, Я читаю или
перечитываю какой-либо пасторальный роман в древнем французском переводе,
ибо мне иногда кажетсЯ, особенно по вечерам, что Я мыслю не по-русски, а
по-французски, хотЯ ни на одном Языке, кроме русского, Я не говорю, иногда Я
загибаю такую душевную изЯщность, такую развиваю тонкую философскую мысль,
что сам себе удивлЯюсь.
џ это написал или не Я? € вдруг подношу свою руку к губам и целую.
„рагоценнаЯ у менЯ рука. ‘ам себЯ хвалю Я. ‚ кого Я уродилсЯ, никто в моей
семье талантлив не был.

ѓлава XXXIV ЏЋђ’”…‹њ

…ще зимой в определенный день, в определенный час состоЯлось собрание
членов †акта на квартире у железнодорожного служащего; в определенный час
ЯвилсЯ районный инструктор.
’ептелкин предчувствовал несчастье и не хотел идти. Ќо его так долго
уговаривали интеллигентные жильцы дома, что он решил пожертвовать собой,
пойти и на все согласитьсЯ.
“же задолго до днЯ собраниЯ население дома шушукалось по квартирам и
под воротами. ’ептелкина надо выбрать председателем, он культурный человек,
он не вор.
„о глубокой ночи затЯнулось собрание. „олго ’ептелкин отказывалсЯ,
охваченный тоской. Ќаконец портфели были распределены. Џортфель председателЯ
был вручен ’ептелкину, затем перешли к пожеланиЯм. ‚се пожелали, чтоб при
доме был устроен красный уголок, и стали спорить о квартире, где он должен
быть устроен. ‚ыделить ли комнату рЯдом с дворницкой или устроить в одной из
коммунальных квартир. Ќе могли доспоритьсЯ и занесли в протокол как
пожелание. ‚се времЯ районный инструктор, бывший военмор, разъЯснЯл, поЯснЯл
и был доволен. Ћн был доволен, что его слушают и ему доверЯют, и жильцы дома
были довольны, что их слушают и им доверЯют. “шел инструктор в самом лучшем
настроении, и жильцы расходились в самом лучшем настроении. Ћни спускались
по лестнице. ‚переди шел официант, новый секретарь правлениЯ; за ним члены
новой ревизионной комиссии -- швейцар при одной иностранной фирме, счетовод
и доктор. Џозади них шел народ, позади народа ЊарьЯ Џетровна и поправлЯющий
пенсне ’ептелкин. ‚о дворе все стали прощатьсЯ друг с другом: некоторые
целовали ручки дамам, другие пожимали, третьи спешили, приподнЯв шлЯпу.
‚округ кричали кошки, а сверху небольшаЯ луна освещала широкий двор.
…ще в последних числах июнЯ, сидЯ в садике, устроенном им вместе с
Њарьей Џетровной, ’ептелкин чувствовал, что всЯ всемирнаЯ историЯ не что
иное, как его историЯ. ‘адик был прекрасен. Ћн занимал небольшое
пространство во дворе у красной кирпичной стены и был создан руками
супругов. ‚ прошлом году весной подрезали деревьЯ недалеко от зоологического
сада, и, увидев это, ЊарьЯ Џетровна вспомнила, что если ветви, только что
срезанные, посадить, то они пустЯт корни.
‚месте с ’ептелкиным она взЯла две большие ветви, ’ептелкин был уже
председателем домового управлениЯ. ‚етви принЯлись. ‘упруги соорудили
небольшой забор из деревЯнных перекладин, сами его покрасили маслЯной
краской в зеленый цвет, утоптали малюсенькие дорожки, разрыхлили землю и
обложили ее дерном. „лЯ этого они специально ездили за город. Џоставили
столик и скамейку, посадили незабудки, анютины глазки, устроили даже
миниатюрный газон. Ћдин ключ от садика находилсЯ у ’ептелкина, другой у
управдома или дворника, чтобы жильцы, когда пожелают, могли посидеть в
садике. Ќо тихие жильцы того дома, уважаЯ чужой труд или, может быть,
презираЯ такой малюсенький садик, более похожий на террариум, никогда не
входили в него.
ЊарьЯ Џетровна с лейкой каждое утро спускалась и поливала цветы,
’ептелкин вечерком сидел в нем без шлЯпы, иногда они даже обедали в нем.
’огда ’ептелкин сидел за столиком, накрытым белой скатертью, а ЊарьЯ
Џетровна спешила сверху по лестнице с дымЯщейсЯ миской, и играющие во дворе
дети с любопытством смотрели. ’еперь ’ептелкин уже совсем умиротворилсЯ и
прогуливалсЯ по садику, если можно так выразитьсЯ, -- собственно, он мог в
нем еле-еле повернутьсЯ.
’ак наступила самаЯ страшнаЯ ночь длЯ ’ептелкина, когда он чувствовал,
что культура, которую он защищал, была не его, что он не принадлежал к этой
культуре, что он не принадлежал к миру светлых духов, к которым он причислЯл
себЯ до сих пор, что ничего ему не дано сделать в мире, что пройдет он как
тень и не оставит по себе никакой памЯти или оставит самую дурную. —то все
конторщики так же чувствуют мир, лишь различно варьируЯ, что нет бездны меж
ним и бухгалтером, что все они, в общем, говорЯт о культуре, к которой они
не принадлежат. € на каком-нибудь концерте заезжего дирижера нечто мутное
струилось по щекам ’ептелкина, но не от музыки он плакал. •отел бы он
навсегда остатьсЯ юношей и смотреть на мир в удивленьЯ. € когда казалось
ему, что нет разницы между ним и скулЯщим обывателем, тогда он делалсЯ сам
себе противен и тогда тошнило его, и он беспричинно злилсЯ на Њарью Џетровну
и даже иногда бил тарелки.
ЊарьЯ Џетровна страшно заботилась о ’ептелкине. Ћна следила, чтобы он
вел только нужные знакомства.
-- Њы ведем только нужные знакомства, -- иногда говорила она. -- ‚едь
ненужные -- не нужны. Ќе правда ли?
€ ’ептелкин, помолчав, отвечал обычно, шевельнув губами:
-- „а, ненужное -- не нужно, конечно.
€ хотЯ почти не верил в загробное существование, сон ‘ципиона был длЯ
него пленителен; музыка пела и рвалась и падала каскадами, и хотЯ он
чувствовал, что его любовь к ‚озрождению смешна и необоснованна, он никак не
мог расстатьсЯ, порвать с широтой горизонта.
‘пешит лысый в книжный магазин, как за водой живой.
-- Ќе правда ли, ЊарьЯ Џетровна, мы не можем жить без –ицерона, --
говорит он и греет ноги у кафельной печки. Ђ огонь трещит, трещит.
Љогда уходила в гости ЊарьЯ Џетровна, ’ептелкин страшно волновалсЯ: а
вдруг она под трамвай попадет. Ђ вдруг она почему-либо раньше из гостей
уйдет и на нее нападут грабители. ‚едь у нее сердце слабое, очень слабое.
Ќе только по вечерам, но и днем волновалсЯ ’ептелкин. ‘тоит у окна,
стоит и ждет. €ногда даже доставал старенький бинокль из высокого черного
комода и смотрел из окна вниз на улицу, даже толпу глазами прощупывал, не
идет ли за толпой ЊарьЯ Џетровна. ‚се беспокоитсЯ. ‚идит, ЊарьЯ Џетровна
торопитсЯ, а у ней какой-нибудь сверток под мышкой.
€ вот на лестнице уже слышны шаги, топ, топ, и газета в руках, плохаЯ,
конечно, газета, с ругательствами, да и везде вообще теперь на свете плохие
газеты. € начнет ’ептелкин газету читать, и взгрустнетсЯ ему, что в Њексике,
когда генерала вешали, военный оркестр играл, а другие генералы и народ
мороженое кушали. € не потому только, что генерала вешали, а потому что
вешанье сопровождалось музыкой, гулЯньем народным и едой мороженого. €ли еще
прочтет, что Ђвиахим организует мушиную кампанию, и поразитсЯ бедности
человеческих дел. €ли что завтра открываетсЯ трехдневнаЯ выставка и конкурс
пениЯ кенарей или что в какой-то провинциальный кооператив привезли вуаль к
зимнему сезону вместо мануфактуры. ‡абудет ’ептелкин, что всЯ жизнь его
сплошнаЯ неурЯдица, беспокойство и метанье, погрузитсЯ в вечный вопрос о
соотношении великого и малого, но уже готов обед, скромный обед, и уже в
кастрюле суп подаетсЯ, и уже ЊарьЯ Џетровна хлопочет, и суповую ложку
опускает, и тарелки перетирает. ‘адитсЯ и спрашивает: "‚кусно?" -- и дует на
ложку и улыбаетсЯ.
-- Љорешки-то Я поджарила, -- говорит она: -- смотри, какой цвет у
бульона!
Ќо сегоднЯ обед был великолепен. Ќа второе была уточка с брусничным
вареньем, а на третье -- печеные Яблоки. Ђ после обеда встала ЊарьЯ Џетровна
и говорит:
-- —то Я длЯ тебЯ достала! €ду по рынку и вижу -- книжечка "Џоль и
‚иргиниЯ" с гравюрами.
€ садЯтсЯ они рЯдом, пьют чай и рассматривают гравюры.

Џервое детство. ‘идЯт две матери с грудными младенцами, между двух
хижин. ‚ернаЯ собака лежит у колыбели, а вдали пальмы и горы.
‚торое детство. Њаленькие дети идут под дождем, накрывшись юбкой, а к
ним спешит молодой человек, босой, элегантный, в широкополой шлЯпе.
‚от плантатор бьет раба палками, а Џоль и ‚иргиниЯ умолЯют не бить.
€ вспоминает ’ептелкин статью добрЯка ЊаколеЯ о неграх, еще в детстве
прочитанную. € чувствует он, что в прошлом у него были высокие порывы, и
возвышенное празднество духа, и стремление к чему-то донельзЯ прекрасному: и
опЯть идут картинки.

’ептелкин сидел в своем кабинете-садике. Ќебо ли слишком Ясное, или
ЊарьЯ Џетровна, выпустившаЯ из дровЯного сараЯ коз погулЯть во двор, или
иное какое-либо Явление, или какой-либо разговор, бывший у него с Њарьей
Џетровной, до ее поЯвлениЯ во дворе, но только ’ептелкин сидел в своем
кабинете-садике, опустив книгу, и не мог сосредоточитьсЯ. ’рудно сказать,
думал ли в этот момент ’ептелкин. …сли б его в этот момент спросили, то он
не сразу бы ответил, а подумал бы, о чем собственно он думает, и с горечью
должен был бы констатировать, что ни о чем он не думает. Ђссоциации
сменЯлись ассоциациЯми, то солнце ему напоминало арбуз, то цветы на кофточке
Њарьи Џетровны напоминали ему пароход, то козел, бодавший кирпичную стену,
вызывал в нем неотчетливое представление о другом козле. € ’ептелкин времЯ
от времени вставал со скамеечки, опиралсЯ на забор, поводил носом и шевелил
губами:
-- џ нечто предчувствую.
€ с сознанием собственного достоинства, многозначительно смотрел на
проходивших мимо садика. € ЊарьЯ Џетровна, обнЯв козла, бежала с козлом по
двору к садику, и ’ептелкин, несколько отойдЯ от своих возвышенных
переживаний и от растворениЯ в природе, от поглощениЯ космосом, выходил из
садика и, перекинувшись двумЯ-тремЯ словами с Њарьей Џетровной, выходил за
ворота на улицу.
‚ыйдЯ из подобного состоЯниЯ, ощущал ’ептелкин сладчайшую прелесть
мира. …му казалось, что и солнце светит Ярче, да и все в мире более Ярко, да
и он сам человек возвышенный, достойный во всех отношениЯх. € тогда
сострадание к живым существам охватывало его, и он прощал недостатки всем
другим, и безграничнаЯ любовь его к Њарье Џетровне пылала, и он говорил:
"ЊарьЯ Џетровна, не пойти ли нам поискать игрушек!" € тогда важно он шел по
улице с Њарьей Џетровной, подходили они к витринам игрушечных магазинов, и,
остановившись, ЊарьЯ Џетровна прикладывала носик к стеклу, и входили они в
магазин.
-- ‚ам длЯ какого возраста? -- спрашивал приказчик.
-- Ќам нужны художественные игрушки, -- отвечал ’ептелкин.
€ склонившись над прилавком, ЊарьЯ Џетровна и ’ептелкин начинали
выбирать игрушки.
-- Ђ нет ли деревЯнной птички? -- спрашивала ЊарьЯ Џетровна. -- €ли
деревЯнного льва с условной гривой?
-- Ђ что ж Я не вижу у вас матрешек? -- перебивал ’ептелкин.
€ принесЯ игрушки домой, супруги сообща любовались ими.
Ќо иногда ’ептелкин, сидЯ в садике, замечал, что ЊарьЯ Џетровна
стареет, что у нее уже не такой чистый цвет лица, что ей совсем не хочетсЯ
гулЯть. —то она говорит: "’ы уж один пройдись, подыши чистым воздухом, а Я
тем временем обед длЯ тебЯ приготовлю. •очешь, раковый суп Я длЯ тебЯ
приготовлю?"
€ тогда ’ептелкин привлекал к себе Њарью Џетровну и, приложив нос к
носу, смотрел в ее глаза, и ЊарьЯ Џетровна, молоденькаЯ, совсем молоденькаЯ,
шла по парку, как „иана, совсем как „иана.

ѓлава XXXV ‘Њ…ђ’њ ЊЂђњ€ Џ…’ђЋ‚Ќ›

ЊарьЯ Џетровна вышла из дверей огромного, изнутри освещенного люстрами,
лампадами и свечами зданиЯ, похожего не то на перечницу, не то на письменный
прибор, расстегнула жакетку и вынула сплющенный китайский фонарик,
расправила его, встала между колонн и, защищаЯ огонь от ветра, вставила
свечку в фонарик.
—асть толпы направилась к проспекту 25-го ЋктЯбрЯ, часть пошла по
проспекту Њайорова. Ќекоторые, в том числе ЊарьЯ Џетровна и ’ептелкин,
направились по ѓалерной к мосту лейтенанта мидта. ‚ысохшие от морозца улицы
отражали звездное небо, с крышки чернильницы доносилсЯ колокольный звон,
дрожащие огни свечечек освещали лица, руки, улицы, улички и переулки, и
Њарье Џетровне, утратившей религиозное чувство, казалось, что она участвует
в карнавальном шествии. Ќе будучи уже христианкой, она любила церковь за
обрЯды, как архаический театр и условное представление. Џо тем же
соображениЯм она предпочитала церковь ’ихона живой церкви. Ћна считала, что
возвышенное представление требует особого Языка и некоторой непонЯтности, в
то времЯ как живаЯ церковь, не понЯв этого, стремилась к опрощенству, тем
самым уничтожаЯ психическую рамку, низводила высокое действие на степень
быта. ‚ искусстве должен быть момент иррационального. ’ак думала ЊарьЯ
Џетровна, идЯ со своим мужем по мосту лейтенанта мидта и держа фонарик, как
участница возвышенного театрального действа.
’ептелкин тоже нес зажженную свечку в картузе из вчерашней вечерней
"Љрасной газеты". €, расплываЯсь в мечтах, уносилсЯ в свое детство. Ћн видел
себЯ в гигиенической комнате, окрашенной маслЯной краской, икону св.
Џантелеймона с малиновой многогранной лампадкой. ЋхранЯЯ огонек, свернул
’ептелкин на 1-ю линию ‚асильевского острова, а ЊарьЯ Џетровна, смотрЯ в
фонарик и принЯв чужую спину за спину своего мужа, свернула в другую
сторону. € вдруг почувствовала, что кричать надо. €знутри тЯнуло, качало,
вокруг было жарко, веки не размыкались, и, удерживаЯ тошноту, услышала
голоса:
-- ’опай в аптечку, доложи штурману -- человек за бортом был. € в
отдалении другой голос: -- ’олько что вошел по трапу на палубу, слышу крик,
што ли, смотрю -- человек за бортом, Я сиганул в воду, зюйдвестку побоку,
дождевик тож, а вода-то, мать честна, холодна. Ќасилу выбралсЯ, груз-то
велик, может, она и мало весит, да знатна, судорога прихватила.
-- ‘идим мы, это самое, скучаем, как бы бутылочку раздавить одну,
другую. ‘ережка бултыхаетсЯ, смотрю и думаю -- тащить надо. ‘мотрю, за
волосы бабу волокет, рыбу-кит тащит. Ћй пожива, думаю, во христово
воскресение; саданул стаканчик водки, пыхтеть начал, зарумЯнилсЯ, поди, то
свЯтое крещение принЯл, иорданское.
ЊарьЯ Џетровна приподнЯла тЯжелую голову и обвела глазами. „ва
человека, банЯ, остальные в дверЯх, в полосатых тельнЯшках, иллюминатор
сверху втЯгивает воздух, какой-то человек фонарь идет заправить на корму.
-- ‚ишь, глЯделки открыла, отдай иллюминатор; вирай ее на воздух.
‡акутали они Њарью Џетровну. Њатросы хотели проводить ее, но она пошла
одна. € уходЯ, слышала:
-- ЉипЯточку наладили, в камбузе чайку подзаварили, напоили бабоньку,
отойдет чего, бывают в жизни огорченьЯ, похрипит, покашлЯет, воспрЯнет.
’ептелкин между тем то бегал по улице, то забегал домой. Њарьи Џетровны
все не было. Ћн уже раз пЯтнадцать сбегал к €саакиевскому собору, уж много
раз стоЯл то на одном конце моста лейтенанта мидта, то на другом, иногда
останавливалсЯ у двух сфинксов, смотрел на черную полоску воды между берегом
и льдом, предчувствие сжимало его сердце.
"Ѓоже мой, где же она? ѓде?", -- плакала его душа.
€ скакал он и торопилсЯ по снегу, и когда совсем рассвело, в двадцатый
раз побежал он по лестнице к своим дверЯм, увидел: ЊарьЯ Џетровна с повЯзкой
на голове сидит на ступеньке и дрожит в лихорадке. “ ней не было цветного
фонарика в руках и лицо было страшно бледное, а на голове странно сидела
шлЯпа.
-- „еточка, -- вскричал он, -- что с тобой? -- и обхватил за плечи,
ввел в квартиру.
ЊарьЯ Џетровна разрыдалась.

ѓрадусник торчал из-под мышки, ЊарьЯ Џетровна лежала на постели.
’ептелкин, грустный и сосредоточенный, ходил по комнате. Ќебритое лицо его
дрожало.
"Љак быстро уходит семейное счастье, -- думал он, -- какой-нибудь
пустЯк, случай, может разрушить его".
…му жалко было, что вот молодаЯ жизнь уходит так бесцельно.
-- ЊарьЯ Џетровна, -- садилсЯ он на стул и брал ручку Њарьи Џетровны.
-- ‘окровище мое, -- раскрывала глаза ЊарьЯ Џетровна: -- милое
сокровище мое, ухожу Я от тебЯ. -- € что совсем странно было -- она
действительно ушла.
ќто сопровождалось странными ЯвлениЯми. Ћна просила, чтоб ’ептелкин на
руках носил ее по комнате. Ћн подносил ее к каждой вещи, и она, одной рукой
ЋбнЯв его за шею, другой ощупывала предметы, ножички длЯ разрезаниЯ книг,
книжечки, спинки стульев, цветы на окошке, занавеску, пепельницу с
цветочками, затем она требовала, чтобы он вращал ее, ей не хватало воздуха.
’ептелкин был бледен; он исполнЯл ее требованиЯ, вращал ее и вращалсЯ сам.
Ќапротив из двух труб, прикрепленных к балкону, неслась радиогазета, что
было затем, ’ептелкин потом никак вспомнить не мог, потому что он заметил,
что ЊарьЯ Џетровна успокаиваетсЯ. Ћн осторожно уложил ее в постель, и сел
рЯдом, и стал смотреть на склЯночки, на абажур лампы, на освещенное личико,
заметил, что пыль осела на склЯночках, и стал перетирать склЯночки, лампу со
всех сторон окружил бумагой, оставил только узенькую щель, чтобы свет попал
в сторону. Џоцеловал Њарью Џетровну в лоб и сел на подоконнике. € стал
смотреть на свой садик во дворе, покрытый хлопьЯми снега. ‚ дремоте ужасало
’ептелкина то, что все говорЯт о гниении, а никто не говорит о возрождении.
Ќочью он поднЯлсЯ со стула, сел на подоконник. ‚селеннаЯ, чуткий сад, где
бродЯт „анте и Ѓеатриче, не ЯвлЯетсЯ ли некаЯ жена путеводной звездой длЯ
человека, и не открываем ли мы своей жене некий образ, ЯвившийсЯ нам в
детстве, удивительно гармонический? …ще размышлЯл ’ептелкин, что жизнь
супругов была бы невозможна, и на цыпочках, огромный и печальный, прошел он
в соседнюю комнату и стал читать свою рукопись. € начало его мучить
несоответствие его фигуры идеальному образу, худоба мучила его -- по его
мнению, она мешала ему стать героическим.
"—то бы было, -- думал он, -- если б у менЯ были мускулы, и если б
затем у менЯ было аскетическое лицо, и если б Я носил вериги. -- €,
освещенный луной, ’ептелкин возвел горе очи, и еще большаЯ печаль овладела
им. -- —то бы было, -- подумал он, -- если б моЯ фамилиЯ была бы не
’ептелкин, а совсем инаЯ. „ва слога "тептел" несомненнаЯ ономатопеЯ, слово
"кин" могло бы быть зловещим в роде кинг, но этому мешает консанантнаЯ "л",
а если б здесь было слоговое "л", то получилось бы ’ептеолкин, это было бы
страшно заунывно. ѓосподи, -- выпрЯмилсЯ ’ептелкин, опускаЯ книжечку. --
Ќикто не думал о ‚озрождении, только Я. ‡а что же такаЯ мука!" € опЯть он
провалилсЯ в реальность.
Ћн вспомнил, что та ночь была донельзЯ тихаЯ, что, ища Њарью Џетровну,
он оказалсЯ у сфинксов, что феерические чудовища напоминали ему другие ночи
-- египетские, даже тогда. € положив книгу, он вошел в соседнюю комнату.
Њарьи Џетровны не было в постели. Ћн оглЯделсЯ. ЊарьЯ Џетровна без
посторонней помощи двигалась ощупью по комнате и садилась на все, на чем
посидеть можно. Ћна садилась и на стульЯ, и на стол, и на подоконник, и на
сундучок, прикрытый зеленой плюшевой скатертью.
-- ЊарьЯ Џетровна, -- бросилсЯ к ней ’ептелкин. -- Ќе покидай.
‡аплакала и закашлЯлась ЊарьЯ Џетровна в его руках. € чувствовал
’ептелкин, как она хрипит все тише и тише, и почувствовал он, что в руках у
него тЯжелое и еще чуть теплое тело. €, не удержавшись, сел на стул, но не
выдержал стул тройной тЯжести, и сел он (’ептелкин) на пол.
“же розовый румЯнец играл на щеках того, что было Њарьей Џетровной, а
руки бессильно болтались и остановившиесЯ глаза смотрели в потолок, а нижнЯЯ
челюсть отвисала и белое лицо ’ептелкина смотрело в окошко. Љак корнет
Љовалев, почувствовал он, что действительно мир ужасен и что он один,
совершенно один в нем.
Љогда поздно ночью, как обычно, пришел доктор, он нашел розовую
покойницу в белом платье на постели и ’ептелкина с шлЯпой и чемоданом в
руках.
Љогда шел в предрассветной тоске ’ептелкин, ему улыбнулсЯ голубь, белаЯ
птица с подпалинами повернула шейку и посмотрела круглым глазом на него.
-- Ђх ты мой голубь, -- остановилсЯ ’ептелкин, -- мой милый голубь, --
и пошел за голубем, и голубь, важно ступаЯ, шел по мостовой, и ’ептелкин
следовал за ним, -- вот вы вернулись опЯть сюда, мирные птицы. Ђ Я другой
уже, совсем другой человек. Ќет больше того, кто думал озарить любовью
город, другой среди вас стоит, милые птицы.
€ голуби, полагаЯ, что он сейчас начнет кормить их, слетали с карнизов,
и собирались стайками, и друг с другом беседовали.
€ освещенный солнцем Љазанский собор, и небольшой скверик с одинокими
фигурами, слегка озЯбшими, и еще сырые от росы скамейки звали ’ептелкина
растЯнутьсЯ и, подложив руки под голову, вздремнуть среди прохаживающихсЯ
птиц. € небо, сладчайшее петербургское небо, бледненькое, голубенькое,
слабенькое, куполом опускалось над ’ептелкиным, забывши и то, что он уж лыс,
и то, что он уж совсем одинок.

ЏЋ‘‹…‘‹Ћ‚€…
Ђвтор все времЯ пыталсЯ спасти ’ептелкина, но спасти ’ептелкина ему не
удалось. ‘овсем не в бедности после отречениЯ жил ’ептелкин. ‘овсем не малое
место занЯл он в жизни, никогда его не охватывало сомненье в самом себе,
никогда ’ептелкин не думал, что он не принадлежит к высокой культуре, не
себЯ, а свою мечту счел он ложью.
‘овсем не бедным клубным работником стал ’ептелкин, а видным, но глупым
чиновником. € никакого садика во дворе не разводил ’ептелкин, а, напротив,
-- он кричал на бедных чиновников и был страшно речист и горд достигнутым
положением.
Ќо пора опустить занавес. Љончилось представление. ‘мутно и тихо на
сцене. ѓде обещаннаЯ любовь, где обещанный героизм? ѓде обещанное искусство?
€ печальный трехпалый автор выходит со своими героЯми на сцену и
раскланиваетсЯ.
-- ‘мотри, Њитька, какие уроды, -- говорит зритель: -- ну и ну, экий
прохвост, какую похабщину загнул.
-- Ђх ты ужас какой, неужели все такие люди? ‡наете, €ван Њатвеевич, в
вас есть нечто тептелкинское.
-- “ж Я разделаюсь завтра с ним. “ж Я подведу под него мину. “ж Я...
Ђвтор машет рукой -- типографщики начинают набирать книгу.
-- ‘пасибо, спасибо, -- целуетсЯ автор с актерами.

‘нимает перчатки, разгримировываетсЯ. Ђктеры и актрисы выпрЯмлЯютсЯ и
тут же на сцене стирают грим.
€ автор со своими актерами едет в дешевый кабачок. ’ам они пируют среди
бутылок и опустошаемых стаканов. Ђвтор обсуждает со своими актерами план новой пьесы,
и они спорЯт и горЯчатсЯ и произносЯт тосты за высокое искусство, не боЯщеесЯ
позора, преступлениЯ и духовной смерти.
“же наборщики набрали половину "Љозлиной песни" и автор со своими
настоЯщими друзьЯми выходит из кабачка в прелестную петербургскую весеннюю ночь, взметающую
души над Ќевой, над дворцами, над соборами, ночь шелестЯщую, как сад, поющую,
как молодость, и летЯщую, как стрела, длЯ них уже пролетевшую.
Last-modified: Thu, 26 Sep 2002 05:25:45 GMT
Ћцените этот текст: