 негодЯЯ,
поражающаЯ ноздри".
     €  вдруг  зазвучало  танго,  модное танго  пЯтидесЯтых годов. € Я  даже
физически ощутил, как  танцевал его с ђиммой на танцплощадке в духоте  южной
ночи, и  к ђимме вдруг пристал  здоровенный пьЯнчуга и  начал задиратьсЯ.  џ
чуть с  ума  не  сошел от Ярости,  заломил ему  руку простеньким приемом  (в
семинарии  по самбо и  прочим подобным  предметам  Я  всегда  держал  первое
место), из какой-то бесовской мести заставил его вынуть  из кармана паспорт,
заложить его в  зубы -- он стонал -- и довел его  в сгорбленном положении до
отделениЯ  милиции.  Ђх,  Ђлекс,  буйнаЯ  головушка,  бери  на  абордаж свою
погубительницу!
     €  мы  затанцевали с  Ѓригиттой  картинно и  нежно,-- если  бы не  этот
упившийсЯ  ”ауст,  следЯщий  за  нашими движениЯми  с  расплывчатой  мерзкой
улыбочкой,  то  танго  затЯнулось  бы  надолго.  Ќо  все  прекрасное  в этом
прекрасном  из миров  кончаетсЯ  слишком  быстро,--  кончилась пластинка,  Я
выпустил трепещущее сокровище из рук и присел за стол.
     ћджин  только и  ждал, когда  мы  закончим,  и  сразу  же раскрыл  свою
варежку.
     -- ‘ голландками дело не выгорело, птички они были стрелЯные и на такую
туфту  не  клюнули  --  видимо,  хорошо  их инструктировал посольский офицер
безопасности.  Ќо Љарпыч не унывал, верил в  мое  будущее, верил и надеЯлсЯ,
что  Я  оправдаю  доверие,  и  потечет   в  его   раскрытые  мешки  золотаЯ,
сверхсекретнаЯ информациЯ. ‘траннаЯ это вера у наших работников  -- убеждены
они, что женщина,  если  с ней переспать, обЯзательно нарушит  все  законы и
выдаст все секреты! Ћткуда  это идет? Ќеужели они верЯт, что случайнаЯ свЯзь
--  это уже  роман ђомео и „жульетты? „умаю, что от примитивности это идет и
от  собственных  жен.  Ќо  долЯ истины  тут  есть, впрочем, в любой глупости
всегда  есть долЯ истины...  Њногие  на  этом ожглись, но кое-кто схватил  и
звезды:  ведь  были  стервы,  которые  и  документы  крали,  и  мужей  своих
вербовали.
     €так, причастили менЯ к великому делу шпионажа, успокоилась наконец моЯ
досель не  завербованнаЯ душа, получил Я  своего духовника  в  лице Љарпыча,
пропал   комплекс  неполноценности  честного  гражданина  своего  отечества,
ужасный  комплекс,  между  прочим.  ‘колько  Я  встречал  людей,  угнетенных
недопуском к секретной информации или табу на выезд за границу! Ћдного моего
приЯтелЯ,   приехавшего  из-за  границы,  задержали  вдруг  в   отпуске  без
объЯснениЯ мотивов, а у него  уже билет за рубеж  куплен. Џриехал  он ко мне
домой  с початой  бутылкой, руки трЯсутсЯ, белый, как полотно,  словно перед
казнью.  ‚се гадал: почему?  почему? что случилось? € представлЯете себе, на
следующий  день повесилсЯ!  ЏривЯзал  ремень к  трубе  в  клозете и  туту! Ђ
оказалсЯ  пустЯк:   бумаги  его  где-то  задержались,  а   его  повышали   в
должности...
     Љак мы все  измельчали! ‚ертер  покончил с собой из-за ‹отты, полковник
ђедль -- из-за бесчестьЯ, ’омский не хотел пачкать свое имЯ, ”адеев не вынес
бремени прошлых грехов... „а у нас любого начальника отстраните от должности
--  и  уже инфаркт или запой! Ќо  опЯть  Я отвлексЯ, извините  менЯ,  Ђлекс,
стройностью мысли не блещу, к тому же давно не говорил с соплеменником.
     Ћднажды встретились мы с Љарпычем в каком-то мрачном дешевом кабаке (от
шикарных ресторанов мы к тому времени уже  отошли,  ведь Я стал  уже  ценным
агентом, а там вокруг иностранцы!), как обычно, боевой стандарт: сначала два
по  сто  пЯтьдесЯт, потом еще по сто пЯтьдесЯт, потом  по  двести, чтобы  не
размениватьсЯ на мелочи. ‡акусывали легко, стараЯсь не особенно вырватьсЯ за
служебную смету.
     € тут,  Ђлекс,  подбрасывает  мне  благодетель  Љарпыч  золотое дельце:
студентка француженка, собираетсЯ  поступить в разведку, приехала туристкой,
но,  видимо, с  заданием, знает немного  наш Язык, и, как выразилсЯ мой шеф,
слаба на передок  и недурна на вид. Љарпыч мои задачи сформулировал скромно:
познакомитьсЯ  на  нейтральной  почве  и  попытатьсЯ  развивать  контакт  --
извините  за  служебный  Язык,  но тогда его  слова звучали,  как  симфониЯ.
‚ербовать Ќинон -- так  звали мою  жертву -- Љарпыч не призывал,  над блюдом
еще следовало поколдовать, серьезно его разработать: ведь о  девице известно
было мало.
     Ќакануне ее прибытиЯ, захватив из  дома выходной костюм, шитый на заказ
по  всем  правилам  нашего отечественного уродства,  поселилсЯ  Я под  чужим
именем в  первоклассном отеле в качестве скромного  аспиранта,  прибывшего в
столицу длЯ завершениЯ диссертации.
     Ќинон, на которую мне указали во времЯ регистрации у  окошка, оказалась
смуглой, похожей  на латиноску  женщиной, не ‘офи ‹орен,  конечно, но весьма
милой,  особых  порывов  во  мне  она  не  пробудила.  Џо докладу  наружного
наблюдениЯ -- обставили ее так, что  и  комар не пролетел бы,-- первый вечер
она  провела  у  себЯ в номере.  ‚от  и  готовый  сценарий:  два  аспиранта,
объединенные любовью к науке и уставшие от одиночества, находЯт друг друга в
гостинице,  естественно случайно, все случайно в нашей жизни:  и рождение, и
смерть, и любовь, и все это ужасно, Ђлекс!
     Ћх, как Я ненавижу все эти комбинации! €  не потому,  что нахожу в  них
нечто   противоестественное,   а   из-за   нервотрепки   и   вечной   боЯзни
неожиданности, которой  воздух пропитан! ‘тараешьсЯ, стараешьсЯ  и  вдруг --
бац!-- словно кирпич на голову: извините, Я с вами  говорить не могу, у менЯ
свидание! -- это Я все о случайной встрече толкую! о самых тонких подходах с
расставленным  неводом,  сквозь который так часто уходит рыбка. џ, например,
бегу  ото  всех случайных  знакомств,  как заЯц. ‘адЯсь за  столик,  где уже
сидЯт, испытываю неловкость, словно вошел  в чужую спальню, скажу "приЯтного
аппетита" и замолкаю,  чуть ли не краснею от  смущениЯ, иногда на  вернисаже
разговоришьсЯ  с  интересным  человеком и рад  бы продолжить  знакомство, да
неудобно!
     Ќо хватит философствовать... €так, на следующее утро Я проснулсЯ рано и
сразу  встал,  как  бегун,  на  стартовую  дорожку  в  ожидании  сигнального
выстрела.  Џозвонили: вышла  на завтрак.  џ  сломЯ  голову помчалсЯ  вниз по
лестнице,  придал  физиономии...  как  бы   вам  сказать?  этакое  скучающее
выражение -- с таким лицом Ћнегин ЯвлЯлсЯ на  бал или наводил лорнет на ложи
незнакомых дам  -- и открыл дверь  кафе,  где одиноко сидела моЯ избранница,
по-нашему -- объект.
     Ќаши взглЯды встретились на миг, она тут же снова уткнулась в меню, а Я
помотал головой и со страху прЯмо подошел к ней.
     -- €звините,  могу Я подсесть за ваш столик? ‚ зале  никого  нет, а мне
скучно сидеть одному...
     ЏрЯмо  скажем,  более идиотского  предлога не сыщешь, но,  видимо,  моЯ
растерЯнность и непосредственность подействовали на нее благоприЯтно, а если
она  действительно  была свЯзана с разведкой, то представлЯю, как хохотала в
душе.
     -- Џожалуйста... пожалуйста.
     „альше пошел  обычный  треп:  "‚ы не с юга?  почему акцент?" --  "џ  из
”ранции..." -- "„а не может  быть!  ’ак хорошо говорите! ѓде вы изучали  наш
Язык?" -- "‚ ‘орбонне".-- "Ђ по-испански вы не говорите?" -- "Ћ, какой у вас
испанский! Ќеужели у вас так хорошо преподают? Ћткуда вы?" -- "„а  приехал к
диссертации готовитьсЯ..." --  "Љакое совпадение!  € Я тоже!  Ђ какаЯ у  вас
тема?" -- "’атаро-монгольское иго. ‡наете, если бы не татары, мы обогнали бы
европейские народы...  мы ведь  стали на пути  татар,  как  стена..."  -- "џ
кое-что  читала  об этом..."  --  €  пошло  --  пудрил  Я  ей  мозги  не без
вдохновениЯ  и не  без  результата.  „оговорились встретитьсЯ у  библиотеки,
потом пошли  в музей.  "Ђх,  какие  у вас импрессионисты,  не  хуже,  чем  в
Џариже!" -- "•отите, Я покажу вам иконы?  Ђ  вот взглЯните, какой уникальный
ѓоген!"
     ‚  живописи Я был неплохо поднатаскан,  ибо одно времЯ дружил со старым
художником-абстракционистом,   правда,   когда   впал  Я   в   панику  из-за
неопределенности  своего нестукаческого  положениЯ, пришлось вымарать его из
списка знакомых.
     ћджин налил себе в бокал и пошел  за льдом, а  Я включил музыку и снова
не пощадил Ѓригитту, прижались  мы тесно  и пахла  она призывно,  была некаЯ
тонкость в ее  запахе, к  которому примешивались ароматы "Љоти" ("–ыганка  с
картами  -- дорога дальнЯЯ, дорога дальнЯЯ --  казенный дом!"),--  и все это
врывалось в мои мефистофельские широко разверзнутые ноздри.
     ”ауст вернулсЯ из кухни и улыбнулсЯ, глЯдЯ на наш танец:
     -- ‚ы все-таки страстотерпец, Ђлекс!
     ‘трастотерпец так страстотерпец. ЏриЯтное словечко, хотЯ и старомодное.
€грай, играй,  страстотерпец, на разрыв  аорты с  крысиной головой  во  рту,
играй, пока  играетсЯ,  вот  стукнет лет  шестьдесЯт, схватишьсЯ  за голову:
зачем  жил?  Џочему  забыл о  душе? ‡ачем грешил? —то  оставил человечеству?
Џосадил  ли  хотЯ  бы одно дерево? „а посадил! Ќа субботнике  в монастырском
подсобном хозЯйстве! Ђ Ѓригитта хороша... Ђх, вовсе Я  не страстотерпец и не
женолюб, просто Я  люблю жизнь, и что делать, если звуки и запахи затЯгивают
менЯ в свой прекрасный водоворот... —то там вечность? ‘уществует ли она? <i>Ђ Я
говорю  вам,  что  всЯкий,  кто  смотрит  на  женщину  с   вожделением,  уже
прелюбодействовал с  нею в  сердце своем.</i>  Ћт  ЊатфеЯ.  Ћт  "—ерного „жека".
Ђминь.
     -- ‚ы будете слушать? ‘адитесь  к  столу,  наливайте виски! € ты, ђита,
тоже  садись,  хватит  с ним  танцевать! €так,  после музеЯ двинулись  мы  в
ресторан  самого  высокого  класса,  там и  зеркальные  потолки, и  фонтан с
карпами, которых официант вылавливал прЯмо из воды...
     Љарпыч  дал мне полный  карт-бланш и  целую  пачку  денег: шикуй, брат,
только  достигни цели! €з ресторана направились в наш отель, прЯмо ко мне  в
номер, взЯли коньЯку и шампанского...
     „умаете,  почему  Я  так  подробно   рассказываю?  Џросто  эта  историЯ
перевернула мою жизнь,  заставила посмотреть на  себЯ со  стороны... но  это
потом.
     ’ут уж, простите,  некоторые оперативные  детали.  Љарпыч,  прогнозируЯ
различные  вероЯтности, в том числе и благоприЯтное развитие событий  -- мне
не  совсем  удобно  говорить  об этом при Ѓригитте,--  настаивал, чтобы  сие
действо разворачивалось в моем номере и  ни в коем случае  не  на территории
Ќинон  ("’ы  к ней в  номер не ходи, удерживай в своем. •орошенько  напои ее
"белым медведем", Ясно?"). Љарты,  правда, полностью не раскрывал,  но  Явно
недооценивал мои познаниЯ  в  шпионских делах, не  учитывал, в какой среде Я
вырос, а Я еще в детстве прочитал о секретных службах целые горы литературы.
’ак  что  Љарпыч столкнулсЯ с  человеком просвещенным и напрасно сделал вид,
что удивилсЯ  моему вопросу о  секретном фотограсрировании ("—то  за чепуха?
‡ачем? ’ы об этом не думай, делай, что тебе говорЯт!").
     € пошел Я на бой, на  смертный бой.  Ќервничал сильно,  пили мы убойную
смесь шампанского и коньЯка, пили из стаканов, стоЯвших на круглом подносе у
графина с питьевой  водой, Я не успевал наливать, поднимаЯ тосты за приЯтное
знакомство,  в общем, начал Я ее целовать,  но моЯ красавица вдруг побелела,
превратилась  в  бесчувственный  труп  и,  шатаЯсь,  проковылЯла  в  туалет.
‚ыворачивало  ее  жестоко,  но вернулась  она  оттуда, хотЯ  и поблекшаЯ, но
полнаЯ сил,  начала раздеватьсЯ, и Я тоже времени зрЯ не терЯл, сбросил свои
импортной   ткани   брюки-клеш  и  повесил  их  на  стул,  который  пришлось
пододвинуть поближе к  дивану. € вот закончены все прелиминарии, полк рветсЯ
в бой, авангард  вступил в  город... и вдруг телефонный звонок! "“бери стул!
-- слышу повелительный крик Љарпыча.-- “бери стул побыстрее!"
     ’ут Я смекнул,  что спинкой  стула загородил объектив, вмонтированный в
стену.  Ђ пока  Я  убирал  --  финита  лЯ комедиа! Џропал  весь мой  пыл,  и
вдохновение улетучилось мгновенно без всЯкой  надежды. Ѓыл Я тогда настолько
юн, что даже не понЯл, как такой пассаж мог произойти!
     Љ счастью, ей снова стало плохо,  довел Я ее  до номера под бдительными
очами  нЯнечек-стукачек,  договорилсЯ  на следующий  вечер. €  вдруг  понЯл:
ничего  у менЯ не выйдет,  не  отвЯзатьсЯ мне теперь от мысли  об  объективе
фотокамеры!
     Ќа следующее утро побежал к врачу, в столице тогда много висело частных
объЯвлений о мочеполовых болезнЯх. „октор усмехнулсЯ, пророкотал что-то и за
восемь рваных вколол мне целый шприц какой-то дрЯни.
     Љарпычу Я об этом рассказывать не стал, постыдилсЯ, а он попросил менЯ,
улыбаЯсь: "’ы, брат, старайсЯ... по-разному... чтобы покартиннее, понЯл?"
     ‚ыпили мы на следующий  вечер лишь  бутылку  шампанского, и Я сразу  же
приступил к делу. —ерт побери, за что отдал такие огромные  по  тем временам
деньги? ‹ицо в поту, руки ослабли, никакого эффекта! "Џошли ко мне,-- шепчет
она.--  Њы, аспиранты, любим это  дело!"  Џлюнул Я на все и пошел за ней.  “
горничной глаза на лоб, и  сразу же в номер телефонный  звонок за звонком. €
вдруг Я ощутил  свободу  и радость,  словно из тюрьмы вышел, укол взыграл во
мне  так,  что  ни телефонные звонки, ни стуки в дверь не мешали... ‘тою Я в
черных, до колен трусах, производства орехово-зуевской  фабрики<sup>5</sup>,
о заграничных  трусах тогда и не слыхивали,  а Ќинон смотрит на  них в диком
удивлении -- ни у „иора, ни у Љардена таких не видела!
     <sup>5</sup> Њежду прочим, доблестный Ђлекс  долго был привЯзан душой к
этой марке трусов, и только конспирациЯ вынудила его обречь себЯ на западные
образцы.
     Љарпыч пожурил менЯ  за дезертирство в другое помещение, но уверил, что
кое-какие материальчики уже в первый раз получились, ах, если бы не стул! не
проклЯтый стул! "Њолодец,  †енЯ, неплохо стартовал.  ’еперь нужно довести ее
до кондиции, чтобы она наплевала и на карьеру,  и на  дом, и на свой Џариж".
Љарпыч  не  был лишен романтики  и, когда  напивалсЯ,  читал строчки  одного
нашего  поэта... помните? о  ржавых  листьЯх... "Њы ржавые  листьЯ на ржавых
дубах!  потопчут ли  нас трубачи  боевые, склонЯтсЯ ль  над  нами  созвездьЯ
живые, мы ржавых дубов облетевший уют!" -- ‘ам  считал себЯ таким листочком,
понимал кое-что...
     € тут Я сломалсЯ и отказалсЯ дальше работать, лопнула какаЯ-то пружина,
горечь и отвращение охватили менЯ. Ќе могу, говорю, ничего у менЯ не выйдет!
…сли вначале  все  это  дело казалось мне чуть ли  не подвигом, то теперь  Я
смотрел  на  себЯ,  как на гнусного паучка,  плетущего  сети вокруг случайно
залетевшей   прекрасной   стрекозы  да  еще  прикрывающего  всю  эту   мразь
патриотическими идейками  вместе  с  дебилом и вором Љарпычем. „о  сих  пор,
когда вспоминаю "“бери стул!", омерзение поднимаетсЯ в душе... "“бери стул!"
--  словно  приказ рабу,  но ведь  даже  не  всЯкого  раба  в  „ревнем  ђиме
заставлЯли проделывать такие штуки. ќтот случай словно взломал менЯ изнутри,
оголил  мою   душу  и,  как  ни  парадоксально,  привнес  в   менЯ   чувство
порЯдочности, давно заглушенное абстрактными лозунгами о пользе делу.
     €  понЯл  Я,  что  никогда  не  смогу  заниматьсЯ шпионажем,  не  смогу
затЯгивать невинного  в западню, не смогу  выполнЯть работу, построенную  на
лжи. ‚едь разведка -- сплошнаЯ ложь! ѓрЯзнейшаЯ грЯзь! —ем отличаетсЯ добыча
секретной  информации  от  простого воровства, от  постыдной  уголовщины?  Ђ
подкуп?  ђазве   это  не  взЯточничество,  осуждаемое   нашими  законами?  Ђ
дезинформациЯ?  ђазве  это  не  клевета?  ‚се  безнравственно,   все  вонЯет
жульничеством  и  преступлением! џ  тогда  еще верил в  моральный  кодекс  и
великое  будущее нового  общества...  Ќо  какое  отношение  все  это имеет к
шпионажу? Љак  можно  утверждать  великие принципы,  а  за спиной обделывать
грЯзные делишки? ‚се мы  словно тупые, ослепшие кони, тЯнущие несчастный воз
в   далекую   пучину,   расцвеченную,  как   елка,  веселыми   огоньками   и
звездочками...  Ќе  зрЯ   отец  советовал  мне  поступить  в  архитектурный,
чувствовал грехи свои и не  хотел,  чтобы Я пошел по  его стезе... †аль  мне
его,  но  в вину  ему  ничего  не ставлю. —то  есть ослепшие  рабы,  которым
заморочили  голову?  —еловек  слаб  и  в  тоталитарном  режиме   ведет  себЯ
ненормально,  живет по  бесовским  законам, даже не подозреваЯ об этом.  —то
можно  ожидать  от  недавнего  крестьЯнина, с  трудом окончившего рабфак? Ќе
любил он свою работу, а когда вышел на пенсию, возненавидел  свое прошлое...
‹юбил он землю и балалайку, а у него все это отнЯли и превратили в карателЯ!
†алеть его надо, жалеть!
     Ђ  моЯ  прекраснаЯ француженка вдруг взЯла и уехала, тем самым разрешив
мой конфликт  с Љарпычем. џ твердо решил отказатьсЯ от своих шпионских затей
и занЯтьсЯ художественным переводом, кое-какой тапантик у менЯ был...
     Ќо Љарпыч, видно, разрекламировал менЯ, и стали менЯ  таскать из одного
кабинета  в  другой,  вели  любезные и  высокопарные  разговоры,  предлагали
золотые горы и блестЯщую карьеру. ЏрикинутьсЯ бы  мне тогда шизофреником или
лЯпнуть что-нибудь незрелое. ‚ общем, уговорили менЯ. ‘лаб человек и грешен,
и, если не признаете эту простую библейскую истину, залетите в такие  дебри,
в такие утопии... ‘трашно сказать! Ќесло менЯ по течению, и не было  ни сил,
ни воли сопротивлЯтьсЯ  увещеваниЯм. Ђ  дальше  все  просто: спецподготовка,
изучение  Языка... потом женили, не в буквальном смысле, конечно. ЊЯгко  это
сделали,  тактично.  ‚се  спрашивал кадровик любезно: "’ы еще не женилсЯ?" Ђ
ведь это  уже  внутреннЯЯ  установка,  и  помимо  своих  желаний,  начинаешь
подбирать жену, да чтобы  с хорошей биографией. „елаешь это в  духе свободы,
уже осознанной как необходимость, и вот уже влетел в тихую пристань,  бросил
Якорь. ‘амое интересное,  что все  это  похоже на гипноз: начинает казатьсЯ,
что действительно любишь и нет иного  выбора.  Џоразительно,  правда, Ђлекс?
‚прочем,  женилсЯ Я  счастливо, родилась у  нас дочь, затем еще две, а через
несколько лет Я уже проходил обкатку в Ѓразилии... ‘обственно, все остальное
уже не интересно, главное -- это "“бери стул!". •отите сигару?
     Њы  задымили, как  два разгорЯченных  паровоза. ћджин  заметно опьЯнел,
даже  его крючковатый нос  прорезали  ранее незаметные склеротические жилки.
•ватит  исповедей,  друг  мой,  со мной и почище  бывало.  Џодумаешь, "“бери
стул!". Ђ  ты  что?  ‚  белых перчатках  хотел работать? Џодумаешь, не хотел
лгать!  Ђ  может ли человек не лгать?  Љто из нас  не лгал  в семье? Љто  не
обманывал друзей?  Љто не  изменЯл?  €  разве не  обожает большинство  людей
сплетни?  Ќе  вали  все грехи  людские  на разведку, друг ”ауст, вали на все
человечество: не изобретали бы интеллектуалы Ядерного оружиЯ -- нечего нам с
тобой было бы и разведывать! ђазве не благодарЯ подвигам ученых превратилась
землЯ в пороховой  погреб? ђазве конфронтациЯ не есть результат столкновениЯ
двух  идеологий?  Ђ разве  мы, разведчики,  придумали все эти  теории, из-за
которых  уничтожили  целые  поколениЯ?  Ђ  кто  преподавал  в  школах  науку
классовой ненависти? ђазве  не интеллигенты? Љто с  гордым видом изощрЯлсЯ в
красноречии на страницах прессы? Ќет, леди и джентльмены,  разведчик подобен
свЯтому:  он распЯл свою совесть ради своего  народа  и  врет  ради него,  и
дорогу себе в  ад прокладывает ради Ћтечества!  Ђ  как еще можно  боротьсЯ с
врагами  родины?  € тебе,  ”ауст,  лучше заткнутьсЯ и  не носитьсЯ со  своей
сомнительной  совестью  как с писаной торбой: поступил  ты как  обыкновенный
подонок, предал страну, котораЯ тебЯ выкормила  и удостоила чести -- да, да,
чести! -- вручив в руки твои щит и меч, дабы ты охранЯл ее землю от врага. Ђ
ты взЯл и осталсЯ, и черт тебЯ знает почему; и Я, вместо того чтобы целовать
Љэти  в ‹ондоне,  пью твой  мерзкий виски  и танцую с твоей  очкастой бабой!
•ватит дымить сигарой, Њефистофель, раскрывай рот!
     Ќо рот раскрыл Я.
     --  Ћчень интересно вас слушать, ћджин, и спасибо за искренность. —то Я
могу  вам  сказать?  џ  ведь  и сам испытывал подобное... и не случайно сжег
мосты. Ќет смысла рыдать над свернувшимсЯ молоком.  џ смотрю на вещи просто:
только ‡апад  может помочь нашей стране и нет иного пути. €ли -- или.  Џусть
кто-то считает нас предателЯми, когда-нибудь они поймут, что заблуждались...
и что истинные сыновьЯ Ћтечества --  это мы. „а! Њы, перебежчики,-- истинные
спасители своего народа!
     Њои слова  своей  банальностью напоминали передовицы "„ейли  телеграф",
которые писал мой  приЯтель ’ерри  Ѓраун,  высокий хлыщ со  стеком, водивший
менЯ иногда в клубы  Џэлл-Њэлла. ‚ его политическом салоне Я питалсЯ крохами
вполне приличной  информации и пил лучший в ‹ондоне "драй мартини",  который
вместе с неистребимым занудством ’ерри  подтолкнул менЯ на отчаЯнный флирт с
его норвежской женой,  окончившийсЯ в моей  "газели" в пЯтидесЯти  Ярдах  от
семейного очага.
     -- € все же Я не понимаю, зачем далсЯ вам ‡апад,-- продолжал Я.-- ‡ачем
вы рванули? Љакой в этом смысл, если вы не работали и не хотите работать  на
западную  разведку? Ќу, не лежала ваша душа к нашей службе, попросились бы в
запас,  придумали бы болезнь, попали бы  пару раз в милицию по пьЯнке, и вас
бы вычистили, и еще пенсию бы дали!
     -- „умаете, менЯ бы так просто отпустили? -- удивилсЯ ћджин.
     -- Ђ  почему бы и нет?  џ знал одного парнЯ, его  увольнЯть  не хотели,
посидел он  однажды в ресторане, а после  освежилсЯ в  пруду рЯдом --  жарко
было.  ‘обралсЯ  народ,   там  купатьсЯ  запрещено.  ‘кандал  в  благородном
семействе... милициЯ. € конец карьере!
     -- џ думал об этом. Ќо у менЯ было особое положение. ЊенЯ  не отпустили
бы так просто. „аже если бы Я прошел по центральной улице в голом виде, менЯ
не выгнали  бы, нет! €  Я боЯлсЯ, честно скажу, боЯлсЯ!  --  Ћн  даже пальцы
растопырил от возбуждениЯ.
     ‚тораЯ бутылка закончилась, Ѓригитта ушла в другую комнату,  а он снова
начал обсасывать "“бери стул!" и болтать о Љарпыче -- в печенках у менЯ была
уже всЯ эта историЯ! Ђх, аморально, ах, перевернуло всю душу! Ѓудто Ђлекс не
колол себе в задницу допинг! Ќе бежать же к профессору! ‘воею рукою колол, и
продолжалось это  не  несколько дней под зеркалами комфортабельного отелЯ, а
целый  страшный год,  и  не присматривал  в отличие от  этого чистоплюЯ, как
выглЯдит объект (главное, что она служила программисткой на военной  фирме),
не присматривалсЯ и колол себе, и не к чему  было присматриватьсЯ: баба была
толстаЯ и мерзкаЯ, вечно  мокраЯ, и вонЯло от нее  тухлой рыбой, поджаренной
на средстве от  клопов, жил  у нее на  квартире благородный Ђлекс целый год,
целовал этот холодильник  и Ѓога  молил, чтобы пришибло ее кирпичом  с крыши
или врезалсЯ бы именно в нее пикирующий истребитель ЌЂ’Ћ.
     ћджин  носом  своим необъЯтным клевал, но  все  говорил, нес уже полную
околесицу:
     --  “жасна наша  жизнь! €ду  Я  однажды и  вижу  у  забора трех молодых
девок-строителей. „умаете, что они делают? ‘оревнуютсЯ, кто выше пописает...
’акаЯ взЯла  менЯ тоска: им  бы Њоцарта слушать, любить и  рожать  красавцев
детей, а они...
     Ћн закрыл лицо руками  и замолчал, плакал, наверное. ‚ыпей еще бутылку,
”ауст, тогда  дозреешь и пойдешь поливать слезами  грЯзные  каирские  улицы,
хоть от этого  польза будет. Ѓабы как бабы,  веселились,  и ничего больше, и
прекрасно,  и пускай! ‚едь не мучились, а мочились и до слез хохотали, когда
одна  доставала  выше. Љому --  конец  мира и трагедиЯ,  а кому  --  великий
оптимизм,  вера в жизнь  и женскаЯ  солидарность... ‚се зависит  от того,  с
какого шестка смотреть на картину, да и каждый видит свое в одном кубическом
Ярде воздуха.
     ђимма заламывала руки  от  восторгов по поводу рассказа любимого  •ема,
убивалась  над драмой  швейцарского  крестьЯнина,  положившего свою покойную
жену  в холодный чулан -- дороги  снегом занесло. —ерез  неделю пробралсЯ  к
нему кюре,  посмотрел на покойницу и ахнул: "—то  вы сделали со своей женой?
—то у  нее с лицом?!" "„а ничего, просто Я рубил в чулане дрова, было темно,
и не на что было повесить фонарь... Я и повесил его ей на челюсть..." -- "‚ы
любили свою  жену?"  --  "Љонечно, любил.  Ђ что?"  „ействительно: а что? Ќе
рубить же дрова в темноте? ђимма возмущалась первобытностью швейцарца, а Я с
ней спорил...
     ’ут  Я пересказал всю эту историю почти рыдающему ћджину, он  посмотрел
на менЯ дикими глазами:
     -- Ђ Я ведь слышал этот рассказ... его читали как-то вслух...
     €нтересно,  кто? ‚прочем, в Њекленбурге •ема боготворили и  знали почти
наизусть очень  многие. —то ж, доктор ”ауст, мы неплохо провели  времЯ, хотЯ
личность твою Я еще длЯ себЯ окончательно не проЯснил.
     Ќе  расстраивайсЯ,  продукт веймарского вельможи, мы еще  покопаемсЯ  в
тебе, любезный, плохо ты знаешь  старого крота Ђлекса,  он еще  вытрЯхнет из
тебЯ всю подноготную.
     -- Ћчень хочу  вам поверить, ћджин, но не могу. Љого и чего вы боЯлись?
‚ы же  не  диссидент  какой-то!  ‘кажите просто: надоело  все, захотел  жить
по-человечески, уехал за границу и сбежал.
     Ћн поднЯл голову и посмотрел на менЯ в упор:
     -- Ђ кто вам сказал, что Я сбежал за границей? џ бежал из своей страны!
     --  Ќи черта не понимаю! —ушь какаЯ-то! „а разве от нас можно  сбежать?
-- џ даже подавилсЯ смехом.
     --  Њне  угрожали... убийством!  -- Ћн говорил на полном  серьезе.-- Ќа
менЯ покушались!
     -- „а бросьте, ћджин, какого черта вы несете эту чушь? Љакие могут быть
покушениЯ  в  нашей  столице?  ‚ы же  не лидер государства и не  шеф  тайной
полиции!  €ли,  может быть,  за  вами там охотились западные разведки? --  џ
захохотал  от  этого предположениЯ. Ќет, он  чокнутый,  этот ћджин, типичный
шизофреник с манией преследованиЯ -- профессиональной болезнью нашего брата!
Љому нужен  этот  идиот? Ѓежал! ‘амый  обыкновенный  псих,  поэтому и боитсЯ
работать с американцами. Ќу, и дохни как собака в своем Љаире!
     --  Џоследний  раз, ћджин, и Я ухожу. Џоехали со  мной  в  ‹ондон!  ‚ам
предлагают работу, вам предлагают вызволить свою семью!
     Ќо он молчал, снова опустив голову на руки.
     џ встал и расправил  широкие плечи ("а поутру пред эскадроном в седле Я
буду свеж и  прЯм,  просалютую эспадроном,  как  бы вчера Я ни  был пьЯн!"),
нежно попрощалсЯ с  внезапно постаревшей  и поблекшей Њатильдой,  выползшей,
словно настороженнаЯ  Ящерица, за мною  в коридор,  и, стараЯсь не качатьсЯ,
вышел в темную каирскую ночь.

        ѓ‹Ђ‚Ђ ‚Ћ‘њЊЂџ

     Ћ ’ЋЊ, ЉЂЉ •ђ“‘’џ’ ЉЋ‘’€  €  ‹њ…’‘џ ЉђЋ‚њ, Ћ ‘—Ђ‘’‹€‚ЋЊ ‚Ћ‡‚ђЂ™…Ќ€€ € Ћ
Џ“‘’›• „Ќџ•, ЉЋ’Ћђ›… •“†… Ђ„Ђ

        <i>"‚перед, родные, не считайте трупы!"</i>
        <i>ѓазета "Ћдесский коммунист", 1918 г.</i>

     <i>"–ентр, Љурту.</i>
     <i>Љак и предполагалось, неизвестный оказалсЯ "Љонтом". Ќа мои предложениЯ
начать работу  с "Џауками" он определенного ответа не  дал. ‚стреча в  целом
прошла нормально,  о деталЯх информирую позже.  ‚  настоЯщее  времЯ  пытаюсь
убедить его встретитьсЯ с "”редом" в ‹ондоне. ’ом".</i>
     ‚се  это  Я перевел  в  цифры своим  личным  шифром, вызвал на  срочную
встречу наглую харю и, не молвив ни слова, передал ему сообщение.
     Ќа другой  день Я уже получил сигнал вызова и вечером раздутый от обиды
коллега тоже безмолвно и с ненавистью сунул мне ответ.
     <i>"Љаир. ’ому.</i>
     <i>Џросим постоЯнно помнить, что "Љонт"  нас интересует лишь как отдельный
элемент  всей  операции  "Ѓемоль". Џоскольку им заинтересовались "Џауки", он
может быть полезен длЯ выполнениЯ вашей основной задачи. Љурт".</i>
     —исто, красиво, никаких нейтрализации,  вроде бы самому Ђлексу пришла в
голову  эта  бредоваЯ  идеЯ,  а  чистенький  –ентр  смотрит  сверху  и  лишь
напоминает:  главное --  это "Ѓемоль", лови  свою  Љрысу и не отвлекайсЯ  на
Њышей.
     Џростой  обмен  шифровками, за которым почти ничего не  стоЯло, а между
тем  после  ухода с  ‹иберти-стрит начались  страшные дни,  ибо  нет  ничего
ужаснее безнадежного  и пассивного  ожиданиЯ,  когда  вздрагиваешь на каждый
скрип  в  коридоре  и  нервно бросаешьсЯ к зазвонившему  телефону.  Ћжидание
изматывает  больше,  чем  сто  проверок на  маршруте, не  говорЯ уж о  самых
рискованных операциЯх,-- Я даже терЯю вес от ожиданиЯ и не идут ни газета  в
руки, ни виски <i>в</i> горло.
     ’ак Я и  ждал у морЯ погоды,  крутилсЯ  в "ератоне", смотрел  в  окно,
считал звезды в  бездонном небе, металсЯ  туда и сюда, боЯлсЯ выйти в город,
много  раз порывалсЯ позвонить  "Љонту"  сам,  но  говорил себе:  "‘покойно,
дружище, спокойно, у нас еще все впереди!" Џомнишь, что писал великий житель
‘тратфорда-на-ќйвоне? "Љак несчастны люди,  не имеющие  выдержки. ѓлавное --
выдержка!",  и Я  слал свои призывы  к "Љонту" через стены каирских домов, и
шептал: "‘оглашайсЯ, ћджин, соглашайсЯ,  так тебе  будет  лучше!",  и  снова
просил Ѓога помочь, как умолЯл его в детстве вернуть побыстрее домой маму.
     Ћ  товарищ  ’ом, о мужественный, о находчивый, о  скромный товарищ ’ом!
Џомнишь  ли  ты,  какаЯ  радость охватила  тебЯ,  когда  в  номере  раздалсЯ
телефонный звонок?
     -- ‡дравствуйте, Џетро, вы не могли  бы  спуститьсЯ в фойе? -- ќто пела
птица, райскаЯ птица  по имени  Ѓригитта, пела полной грудью, отдохнувшей от
танго соловьЯ. џ  пролетел пЯть этажей  словно на мотоцикле, Я уже по голосу
все понЯл и благословлЯл Ќебо за то, что оно внЯло моим мольбам.
     -- ћджин  просил передать,  что  он  согласен на ваши  условиЯ. џ  пока
остаюсь  в  Љаире,-- вот  и все,  что она сказала, и  эти слова  придали мне
волшебные  силы, и выросли  крыльЯ серафима, понесшие Ђлекса  над мраморными
полами, стойками и столиками отелЯ.
     —ечетка  на  ковре  под  пение  "где  твои  семнадцать  лет? Ќа Ѓольшом
Љаретном!", стойка  на руках; не хватало лишь метлы, чтобы вылететь в окно и
порезвитьсЯ в необъЯтном космосе.
     ‘частье  настолько  переполнЯло  менЯ, что захотелось  обломить кусочек
другу и наставнику в ‹ондоне.
     --  •эллоу,  это Я,  ђэй.  џ  нашел  этого фирмача. Ћказалось,  что  мы
когда-то работали с ним вместе.
     --  ЏриЯтнаЯ  новость,  Џетро.  •отЯ  и  неожиданнаЯ.--  ђэй  тоже  был
взволнован.
     -- Ћн согласилсЯ вылететь со мной и поговорить о новом контракте.
     -- Џревосходно. ЏоздравлЯю вас, Џетро!
     -- џ заказал билеты на послезавтра. „о встречи, ђэй!
     ‹етели мы без всЯких приключений, то впадаЯ в  сон,  то выходЯ из него.
ћджин дремал около иллюминатора, куда Я его засадил на случай, если он решит
выскочить в  проход,  содрогатьсЯ, словно рыба, попавшаЯ в  сети, стучать по
стеклам,  пытатьсЯ пробить их и  выпрыгнуть на пролетающие облака -- мало ли
что могло взбрести ему в голову? ђовным характером он Явно не отличалсЯ.
     џ  рассматривал  его   полуоткрытый  рот,  из  которого  текла  струйка
беловатой слюны,  и думал: почему  все-таки он  решил  отправитьсЯ со  мной?
Ќеужели он  так  хочет увидеть свою семью? Љаковы его отношениЯ с Њатильдой?
ЌавернЯка он с кем-то посоветовалсЯ прежде, чем принЯть решение. ‘ кем? ќтот
вопрос постоЯнно крутилсЯ у менЯ в  голове,  и Я снова  и снова  перебирал в
памЯти  все  детали. ‚прочем, жизнь научила  менЯ  не увлекатьсЯ анализом --
ведь логика бессильна перед  лесом  случайностей, и  слишком  часто разумные
построениЯ совсем не похожи на сумасшедшую реальность.
     ћджин захрапел, и  от этого лицо его стало еще более беззащитным и даже
детским, нос скособочилсЯ и подполз прЯмо к углу рта.
     „опустим,  американцы  найдут ему применение (если он уже  давно  не их
человек).  Ќо  что  будет  дальше делать  –ентр (если  он  не  их  человек)?
Ћпределенно –ентр попытаетсЯ  наказать изменника,  но каким  образом? Ќайдут
возможности, достанут и  без Ђлекса, достанут изменника. ‚оенный трибунал  с
Ѓритой ѓоловой во главе стола (ножки карлика еле достают до пола) и огненные
речи, разведенные  опиумом чернил и слюною бешеной собаки: "ђасстрелЯть его,
мерзавца!" -- и крышка бедному ћджину. Ѓедному, если  он мне не наврал. …сли
он действительно сбежал от  неизвестного  чудовища. Ђ если  нет? ’уда  ему и
дорога! Ћсобенно противно он изгалЯлсЯ по поводу нашей древнейшей профессии,
просто  ангел  во плоти! ‘колько развелось любителей прочитать мораль, вот и
‘овесть  ќпохи,  дувший у нас  в  гостЯх водку  и попутно  ухлестывавший  за
ђиммой,  временами  ронЯл  на наш отциклеванный паркет такие булыжники,  как
"верные псы правительства", "зажравшиесЯ  жандармы",  "как вы  там за бугром
гребете?", и  однажды за эти штуки  был выставлен  за дверь и пущен  вниз по
лестнице  ударом  ноги  по  худосочному  заду.   Ќа  другой  день  позвонил,
извинилсЯ, что нализалсЯ и наплел черт  знает что ("совершенно не помню, что
болтал"), а на самом  деле  перетрухал: вдруг  Я стукну куда следует  о  его
излиЯниЯх, будто не знал, гад, порЯдочного Ђлекса почти всю жизнь!
     ‹адно,   ћджин,  пусть  ты  не  любишь  Њекленбург,   пусть  мил   тебе
процветающий ‡апад, Ѓог  с тобой,  Я сам не из свЯтых  и давно уже не  трЯсу
старыми знаменами,  но зачем  топтать в грЯзи нашу службу? ђазве на  том  же
‡ападе джентльмены  позволЯют такое? ђазве западные  разведки  не пользуютсЯ
уважением  общества?  € никто, кроме  ультрачистоплюев,  не вставлЯет  им за
аморальность. “  них это морально, а у нас аморально! Ђ  в чем,  собственно,
мораль? –рушники преспокойно пришили Ђльенде и  еще целую когорту неугодных,
приучили весь мир к своим интервенциЯм, будто это в порЯдке вещей и на благо
свободы, пускают в эфир всЯкие  о нас  небылицы,  фотографируют нашу военную
мощь из космоса и плюют при этом сверху вниз -- и все морально?
     “ нас  все  морально, фрайер ћджин, и Њонастырь нужен государству, пока
оно еще не отмерло по предсказанию “чителей. Ќароду нужна сильнаЯ служба без
таких  слюнтЯев, как  ты,  и  без  олигофренов  типа  Ѓритой  ѓоловы  и  его
камарильи,  пачками  выкатывающихсЯ из партийного  чрева  ‘амого-‘амого,  аж
лестница  трещит  от  их   суматошного  топота,   от  нашествиЯ   всех  этих
толстомордых и пузатых  (а  кто  ты сам? кто  ты  сам?  -- шептал внутренний
голос,-- не персонаж  ли  из  "†итиЯ свЯтых"?),  не  дай Ѓог  попасть  в  их
общество!  €  жены  харЯми под  стать  мужьЯм. —елюсти еще крупно  повезло с
Ѓольшой  ‡емлей, а  другой  мой коллега  влЯпалсЯ так,  что  не позавидуешь:
женилсЯ на дочке из сливок  общества, на шизофреничке,  терзала  она беднЯгу
лет пЯтнадцать, разбивала  о лоб рюмки на званых обедах, таскала за  нос  на
людЯх,  а  он молчал, как сыч,  не пил и не ел,-- повсюду стрелЯл за ним  ее
шальной зрачок,-- танцевал только с ней и  любовно  смотрел  в глаза (другие
эту  выдру не приглашали),  на  работу выходил постоЯнно в лейкопластырЯх,--
острые у нее были коготки,-- и  все объЯснЯл свои раны сезонными работами на
даче, где  вечно  падает на голову кровельное  железо  и  щеки  цеплЯютсЯ  о
торчащие из стен гвозди. Ђ закончилось все  печально -- что там леди Њакбет!
--  всадила ему красотка  в грудь кухонный нож, предварительно опробовав его
на  хлебной доске, воткнула  прЯмо в  сердце, хорошо  натренировалась,  он и
охнуть не успел... Џапаша кровавой леди  охотилсЯ  в одной компании с Ѓритой
ѓоловой на кабанов, скандал замЯли -- мало ли что бывает в семейной жизни!
     Ђх, ЃритаЯ всесильнаЯ ѓолова!  ‡а день до моего вылета  из  Њекленбурга
вызван Я  был в его  высочайший кабинет и предупрежден помощником о  строгой
конфиденциальности беседы -- ни Њане, ни  —елюсти, никому ни слова. ђешил он
со  мной  поближе познакомитьсЯ  перед  выездом  на  "Ѓемоль",  прощупать  и
проставить свою личную цену.
     "Љак там  дела  в Ђнглии?" (обожаю эти  общие вопросики, так  и хочетсЯ
спросить: "Ђ как дела у вас в Њекленбурге?"), "Њного ли  там евреев?" (вечно
волнующаЯ  проблема),  "Љакова  реакциЯ на  наши  действиЯ  по  отношению  к
диссидентам? ‚идите,  в  тюрьмы  стараемсЯ  не бросать, действуем  эластично
(словечко  емкое  где-то  подцепил, наверное, в  привозном  порнографическом
журнале  с рекламой эластичных трусиков),  используем положительную практику
первых послереволюционных лет, стараемсЯ высылать".-- Ђ глазки буравЯт менЯ:
что ты  сам об  этом  думаешь, Ђлекс? Љак к  этому относишьсЯ? Ќо  на  морде
Ђлекса лишь равнодушие туповатого служаки, он  толком и не  знает, кто такие
эти диссиденты,  больные,  что  ли?  ѓолова продолжает:  "Љ сожалению, очень
много  больных...  очень  много..."  Ђлекс  только  сочувственно  покачивает
черепом  --  много дел у  Ѓритой  ѓоловы, много забот!  „а разве  нормальный
человек  будет заниматьсЯ  таким  бесплодным  и вредным  делом, как  критика
мекленбургских порЯдков? "Љонечно, конечно... нормальный человек работает на
благо страны, печетсЯ  о  ее  интересах..."  -- ‡амолк  и  просвечивает  как
рентген,  а Я возьми и брЯкни, извинительно улыбаЯсь: к  сожалению, Я в этих
делах  плохо  разбираюсь, руки не  доходЯт, у менЯ в Ђнглии свои задачи... Я
занимаюсь разведкой!
     Џомощник его,  похожий на некий мужской  предмет, даже нос заканчивалсЯ
раздвоенной бульбой,-- достиг ли он такого сходства трудолюбием или еще чем,
не  знаю,-- аж на стуле  подпрыгнул  (он записывал нашу сладкоречивую беседу
длЯ частного  досье  Ѓритой  ѓоловы, поговаривали,  он  даже на Њаню собирал
данные).
     ѓлазки Ѓритой ѓоловы замутились, словно небо перед грозой: "Љак  это не
разбираетесь?! Ќаш сотрудник во всем  должен  разбиратьсЯ! ’акие  вещи нужно
знать!"  џ спохватилсЯ:  "џ обЯзательно подчитаю  кое-что,  поработаю..." --
‚едь хлопнут, как муху, и разотрут по стеклу, и хана несчастному Ђлексу...
     Ђ  гражданин ‹андер  преспокойно спал, спал великий нравственник, новый
‹ев ’олстой,  почитал  мораль  и  закемарил. Џлохи дела  с этой моралью,  не
первый раз об  этом слышу.  ‚от и ђимма  в  свое  времЯ вещала:  "’ы,  Ђлик,
совершенно  аморален,  ты  можешь  бесстыдно  смотреть в  глаза,  даже  если
переспал с другой женщиной!" "Ђ ты не можешь?"  "Ќе могу. ’ы искалечен своей
профессией,  ты не любишь  и  не можешь любить,  ты все времЯ  врешь,  чтобы
овладеть  женщиной,  ты -- жулик,  Ђлик,  в тебе  нет  чувств, ты бродишь  с
набором отмычек, ты -- автомат, которому все равно, с  кем! ‚от Я нашла один
стишок, очень  тебе подходит: "€збави Ѓог от нежности твоей, когда ты даже в
ненависти нежен  и без любви в любви  прилежен!" "—то в этом плохого, ђимма?
‘трана всегда ценила мастеров!" "ђемесленников, Ђлик! •ам, настоЯщий хам, но
себе кажешьсЯ дико ироничным!"
     --  Ћ чем  вы  думаете?  --  ћджин  проснулсЯ,  и  Я даже вздрогнул  от
неожиданности. ‚ыглЯдел он хорошо отдохнувшим и безмЯтежно улыбалсЯ.
     --   џ   все  думаю,  почему   вы   все-таки   решили  ехать  со  мной?
Ћтказывались-отказывались и вдруг решили...
     -- Њожно подумать, что вы этому не рады!
     -- Љонечно, рад,  менЯ за этим и  прислали. Ћн хитро  на менЯ взглЯнул,
даже нос залоснилсЯ от удовольствиЯ.
     -- •отите правду?
     --  Џравду,  правду  и  только  правду!--  сказал Я и подумал: "‘ука ты
эдакаЯ, лгун и сука!"
     -- ‚се равно вы менЯ достанете. ‹учше играть с вами в открытую!
     -- "‚ы" -- это кто?
     -- Ђ вы не догадываетесь? -- колол менЯ ћджин.
     -- ЋпЯть вы за  свое... ‚от прибудем в ‹ондон, сами убедитесь! -- „умал
ћджин, что на дубину напал.
     --  ‹адно...  больше не  буду.  ‘кажите,  Ђлекс, а  тЯжело  работать  с
американцами? Ќет ли  у  вас  раскаЯниЯ --  ведь  многих  пришлось заложить,
правда?
     -- „а ну вас к черту! --  џ уже не на шутку рассердилсЯ, чего ему стоит
начать бренчать эту мелодию в развесистые уши •илсмена.
     -- Ќе сердитесь!  €звините, если  что.  Ќо и дурачком менЯ не считайте.
…сли  вы  мне соврали и на самом деле работаете  на  Њонастырь,  то помните,
пожалуйста,  об  одном:  если  хоть  один  волосок  упадет  с  моей  головы,
американцы получат  имена некоторых  наших  ценных агентов. џ  их  указал  в
завещании, последнее  хранитсЯ  в  сейфе одного банка. ЏонЯли? Џоймите  менЯ
правильно: против вас лично Я ничего  не имею, вы мне  даже симпатичны... но
просто не советую поступать опрометчиво...
     “лыбочка уже сползла, скрылась под носом. ‚от тебе и ”ауст, хорош гусь!
ђазыграл из себЯ чистоплюЯ, целку  и шлЯпу,  а теперь  выпустил  коготки,  и
прЯмо в точку, прЯмо по больному месту. „ержись, Њефистофель, не клюй на эту
удочку, —елюсть сам говорил в Њонтре,  что ‹андер  знает  мало. ‘корее всего
все  это туфта! ‚стрЯхнись,  Ђлекс,  еще ђимма твердила,  что ты мнителен  и
подозрителен ("—то ты обнюхиваешь менЯ, когда  Я задерживаюсь? ‡ачем вертишь
головой на  улице? Ђ  что  это  за  манера  не говорить  рЯдом <i>с</i>  телефонным
аппаратом? ’ы болен, Ђлекс, ты -- шиз, у  тебЯ маниЯ преследованиЯ, кому  ты
здесь нужен? Ќе своим же? €ли  и здесь за тобой охотЯтсЯ армии агентов?"). Ђ
если это  американцы? Ќо какой смысл разыгрывать такую  трудоемкую операцию?
Џосылать своего агента к ѓенри, затем транспортировать его в Љаир, и все это
длЯ того, чтобы взЯть  на крючок Ђлекса! Ќеужели нет других способов? Ќу,  а
если наши? …сли менЯ захотели спалить  и ввести на этом деле в игру "Љонта",
то ведь это можно сделать гораздо проще.  Ќет, это исключаетсЯ, это на наших
не похоже.
     -- џ вижу, что вы помрачнели, Ђлекс, а зрЯ! -- сказала эта скотина.-- џ
вас  просто прошу об одном: если вы свЯзаны с  –ентром, то  сообщите, что  Я
никого выдавать не собираюсь, в том числе и упомЯнутых агентов. Ќо если менЯ
попытаютсЯ убрать, все  выплывет  наружу... все! џсно? Ѓольше на эту тему не
говорим.
     -- ‡ато скажу Я. Њне  ваша игра, извините, противна!  ‚о всЯком случае,
никто  вас из  Љаира