ла только под  солнцем, светЯщим  с  голубого
неба, ливнЯ она боЯлась панически и всегда задергивала в комнате шторы. ЊенЯ
же  дождь омывал и очищал, Я мог часами наблюдать, как стучат и  разрываютсЯ
капли  на  асфальте,  как  суматошно  бежит  вода по  крышам,  прорываЯсь  к
водосточной трубе, и особенно любил Я идти по траве  после  теплого дождЯ. џ
бы  всю жизнь ходил  босиком -- терпеть  не могу туфли,-- из матушки-земли в
менЯ вливаютсЯ токи,  призывающие  к жизни.  Љэти  не понимала  наслаждениЯ,
когда топаешь голыми пЯтками по полу, и все времЯ подсовывала тапочки.
     ‚округ ’ауэра бродили туристы под зонтами и, несмотрЯ на дождь, щелкали
фотоаппаратами. џ  еще  раз  взглЯнул  на  пепельного  цвета  башни и  вдруг
почувствовал,  что  нахожусь  под  слежкой.  ’акое  бывало  не  раз:  словно
невидимые мурашки пробегали по спине,  покалываЯ кожу,  не понимаешь,  в чем
дело, но  осознаешь некий  дискомфорт, хочетсЯ оглЯнутьсЯ, повертеть головой
или нырнуть куда-нибудь в сторону.
     Ћщущение  слежки  не проходило,  чьи-то настороженные глаза  сверлили и
жалили менЯ, Я повернул резко голову -- что-то мелькнуло, тут же спрЯтавшись
за зонтом.-- Џовернул еще раз и скорее почувствовал, а не увидел мельтешениЯ
неЯсного силуэта в  толпе.  Ќеужели это фата-моргана шизофреника Ђлекса? €ли
просто нервы обострены  до тонкости бритвенного лезвиЯ  -- играть на  лезвии
ножа, дрожа  от  сладости пореза,  чтоб навсегда  зашлась душа, привыкнув  к
холоду железа?.. —ерт побери, неужели это болваны  •илсмена на всЯкий случай
контролируют наши променады?
     џ взЯл ћджина под руку, встал под зонт и потЯнул его в узкий, выплывший
прЯмо  из средневековьЯ,  покрытый  булыжниками cui  de  sac  <sup>11</sup>,
упирающийсЯ в приземистое  строение с  башенкой наверху. ‘зади  застучали  о
булыжники каблуки, мы  с ћджином  прошли  немного,  остановились  у тупика и
развернулись.
     <sup>11</sup> ѓлухой переулок, тупик.
     ”утов за сто от нас на пустой улице стоЯл человек, прикрыв лицо зонтом.
Ќе убираЯ  зонта, словно защищаЯсь щитом, он начал боком, по-крабьи пЯтитьсЯ
назад и быстро скрылсЯ за углом.

        ѓ‹Ђ‚Ђ „…‘џ’Ђџ
     Ћ ’Ђ‰ЌЂ• ђ€ЊЊ€ЌЋѓЋ ‹Ђђ–Ђ, "ЉђЂ‘ЌЋ‰ ‘…‹…„Љ…", €ђ‹ЂЌ„‘Љ€• ’…ђђЋђ€‘’Ђ• € Ћ
’ЋЊ, —’Ћ ‡ЌЂ—€’ ‘ЉЋ‹њ‡€’њ ЏЋ ‹…‡‚€ћ ЌЋ†Ђ, „ђЋ†Ђ Ћ’ ‘‹Ђ„Ћ‘’€ ЏЋђ…‡Ђ
     <b><i>"</i>-- <i>“же гремит</i> гроза, вы <i>слышите? ’емнеет. Љони роют землю, содрогаетсЯ
маленький сад".</i></b>
        <i>Њ. Ѓулгаков</i>

     <i>"–ентр", Љурту.</i>
     <i>1.  "Љонт" благополучно  доставлен  сюда  и представлен лично  "”реду",
который к  работе  с  ним менЯ не  привлекал,  а вывез "Љонта" длЯ  бесед  в
известную  вам  загородную резиденцию.  ‚  отношении  "Љонта"  определенного
впечатлениЯ у менЯ не сложилось. “стоЯвшихсЯ политических взглЯдов "Љонт" не
имеет,  хотЯ  к  нашей  внешней   и  внутренней   политике  относитсЯ  резко
отрицательно. Ћн  утверждает, что  бежал прЯмо из  страны  через  ”инлЯндию,
используЯ болгарский паспорт. Џричиной этого Якобы Явились угрозы со стороны
неизвестного лица (или организации) и даже  покушениЯ на его жизнь. Џо моему
мнению, эту  версию "Љонт"  придумал, чтобы оправдать  предательство. ‘овсем
недавно "”ред" жаловалсЯ  на  "Љонта",  заЯвив,  что  тот  не хочет  идти на
глубокое сотрудничество  и на  передачу секретов, Якобы  "не желаЯ  нарушать
присЯгу",  но готов  работать  как  журналист  и  выступать  с  материалами,
разоблачающими порЯдки в нашей стране. "Љонт" также задумал написать  книгу,
но к этому еще не приступил. ‚  процессе многократных бесед с ним Я пришел к
заключению,  что  мы имеем дело с весьма  скользкой личностью, к тому же еще
психически неуравновешенной и склонной к пьЯнству<sup>1</sup>.</i>
     <i>Љаких-либо перспектив установлениЯ особых отношений с "Љонтом" не вижу.
Ћн,  как  мне думаетсЯ,  рассчитывает  заполучить через  американцев жену  и
детей,  устроитьсЯ  с их помощью на  работу, сделать деньги на бестселлере о
деЯтельности   нашей  службы  и  занЯтьсЯ   журналистской  деЯтельностью   с
диссидентских  позиций. Џо-моему, длЯ реализации операции "Ѓемоль" -- "Љонт"
врЯд ли может представить интерес. ‘читал бы целесообразным  от  контактов с
ним  воздерживатьсЯ,  сказав  "”реду",  что  личные  отношениЯ  у  менЯ   не
складываютсЯ.</i>
     <i>2.  Њое  продвижение в плане "Ѓемоли" проходит  медленно, что, по  всей
вероЯтности,  объЯснЯетсЯ тем,  что "Џауки" еще  не закончили  окончательную
проверку. ‚о  всЯком случае,  поездка  в  Љаир  укрепила  мои  позиции;  как
кажетсЯ, "”ред"  стал  больше  мне доверЯть. Ћн  представил менЯ  нескольким
сотрудникам "Џауков", которых Я  консультирую по отдельным вопросам (справки
об этом направлЯю  отдельно), планирует перевербовку некоторой выданной мной
агентуры и  собираетсЯ  подключить  менЯ  к  разработке  сотрудников  нашего
посольства. "Џауки" чрезвычайно внимательно  следЯт за  действием –ентра,  и
мимо их вниманиЯ врЯд ли  прошел тот факт, что –ентр ведет  себЯ пассивно и,
по  сути  дела, лишь  принимает  от менЯ  текущую информацию, не ставЯ новых
заданий,   которые  бы  постоЯнно  поддерживали  интерес  "Џауков"  к   моей
деЯтельности.  Ќа  данном  этапе это  создает основные  препЯтствиЯ  на пути
укреплениЯ ко  мне  довериЯ  и приближениЯ к  основной  задаче, поставленной
–ентром. ’ом".</i>
     <sup>1</sup> Ќа этой фразе  Я  почувствовал  себЯ  старой проституткой,
читающей мораль о необходимости сохранЯть невинность.
     ќто тусклое послание  было катапультировано мною  на экстренной встрече
через спирохетичного  молодого человека в очках, и  на следующий день  рыжий
вахлак, уже в кожаной куртке и не вонЯющий перегаром (получил втык из –ентра
за  плащ  и сделал выводы), на том же месте сунул  мне  в  ладонь  коробок с
ответом –ентра, точным  и кратким,  ибо, как  известно,  краткость -- сестра
таланта  -- это  часто  повторЯл  ЊанЯ  на  совещаниЯх,  обсасываЯ  по  часу
какую-нибудь самую простенькую истину.
     <i>"‹ондон, ’ому,</i>
     <i>1) ‘ вашей общей оценкой обстановки согласны.</i>
     <i>2) ЏредложениЯ по укреплению ваших позиций принЯты нами к сведению.</i>
     <i>3) ‚ашу  линию  на  уход  от  контактов  с  "Љонтом"  считаем  в  корне
неправильной и просим по  возможности углублЯть личные  отношениЯ  с  ним  и
держать нас в курсе его истинных намерений. Ќа наш взглЯд, работа с "Љонтом"
может помочь решению основной задачи "Ѓемоли". Љурт".</i>
     "Ќу и  хитрецы! --  думал Я,  сжигаЯ  телеграмму в унитазе и размешиваЯ
пепел туалетной щеткой.-- Љак  они  тЯнут  менЯ в дело с "Љонтом"  ("если он
будет стоЯть на краю  пропасти, ты можешь его и подтолкнуть"), а на фига все
это нужно Ђлексу, не желающему пачкатьсЯ в дерьме?"
     ’ретий пункт  о  "Љонте"  был  составлен в жестких  тонах  и  навернЯка
согласован  с  самим  Ѓритой  ѓоловой,  осуществлЯвшим  контроль  сверху  за
"Ѓемо-лью". –ентр не выносил, когда с ним вступали даже в легкий конфликт, и
обычно бил прЯмо кулаком в нос, не заботЯсь о мЯгких замшевых перчатках.
     ’елеграмму,  естественно, готовил —ижик под диктовку —елюсти, который и
клал ее на  стол к Њане длЯ согласованиЯ с Ѓритой ѓоловой. џ представил Њаню
перед грозными глазенками Ѓритой  ѓоловы, робкого Њаню, почесывающего густой
"ежик" рукой с почти вытравленной татуировкой (как гласило предание, падение
сие  произошло в самом начале его  партийной  карьеры на далеком  тракторном
заводе; об идейном содержании татуировки в Њонастыре шли вечные дискуссии, и
многие склонЯлись к тому, что там синело "Ќе забуду мать родную").
     џ посмотрел на календарь --  в этом месЯце ЃритаЯ ѓолова обычно ложилсЯ
в  больницу  на  профилактику  своего  бесценного   здоровьЯ.   Њонастырской
больницей он  гнушалсЯ,  хотЯ  там  длЯ  него постоЯнно  содержали отдельную
палату  с  персональной  ванной  и  туалетом  (все  полководцы  службы  были
привержены к персональным туалетам, видно, боЯлись, что рЯдовой состав вдруг
обнаружит,  что  его  шефы, как  самые  обыкновенные  люди, имеют  несчастье
мочитьсЯ и отправлЯть прочие  неприличные  нужды), а  предпочитал загородную
больницу  от   ‡астарелой  площади,   предназначенную   длЯ   самой  высокой
номенклатуры,  где  не  только проходил осмотры под глазом  самой диковинной
Японской  техники,  но  и активно  общалсЯ в кулуарах, обсуждал политическую
ситуацию в  стране,  прошедшие  и грЯдущие  кадровые  перемещениЯ  и  мелкие
сплетни, без которых  никто  из  больных не  мог  спокойно  и навеки уснуть,
мысленно устроившись в Ќеоднозначной ‘тене.
     ‡начит,  Њане пришлось мчатьсЯ  на  своем "шевроле" за город,  вилЯЯ по
узким,  уставленным  "кирпичами" и  милицией дорогам; сам он был здоров  как
бык, но тоже  регулЯрно ложилсЯ на обследованиЯ под давлением личного врача,
силившегосЯ любыми средствами  оправдать свое существование  ("‡рЯ вычистили
евреев,  что могут эти блатари с чистыми анкетами?"  -- ворчал ЊанЯ,  теребЯ
свой "ежик", и вспоминал, как сладко и легко жилось ему до того, как бросили
его  на  укрепление  ЊонастырЯ в  величественном  сером доме  на  ‡астарелой
площади,  где  ласково-вкрадчивые   и   по-рабочему  крепкие  рукопожатиЯ  в
кабинетах  и  глухаЯ тишина  в  коридорах, лишь  иногда  разрывает ее трепет
бумаг:  это, как испуганнаЯ  лань, летит  по  ковровой  дорожке  референт на
доклад к начальству).
     ЊанЯ, ЊанЯ! Ћзорник Ђлекс приклеил  ему эту кличку лишь потому,  что ни
густой "ежик"", ни  остатки татуировки, ни прЯмой,  мужественный  взглЯд  не
могли  скрыть его  удивительно  бабьего облика  --  баба  это  была,  стараЯ
кисельнаЯ баба<sup>2</sup>: повЯжи ей вокруг  "ежика" и почти отсутствующего
подбородка оренбургский платок -- и не отличить ее от старушенций, сидЯщих в
любой деревне на скамейке у дома и глазеющих на проезжающие автомобили.
     <sup>2</sup>  Њенее прекраснаЯ,  чем  та  торговка  урюком на  крыльце,
будоражащаЯ мои прозрачные сны.
     ‡натоки относили Њаню к разрЯду трудных шефов. …сли его  предшественник
Ѓобер  подписывал  любой документ легко и не читаЯ  (взбучки  за  глупости и
ошибки он  давал  страшные, устраивал настоЯщее аутодафе, говорили,  однажды
проломил  кулаком  стол, некоторых  даже  выносили  в глубоком  и  искреннем
обмороке,  поэтому все бумаги готовились тщательно и с  учетом  его твердого
стилЯ), то ЊанЯ прочитывал все от начала до конца,  вгрызаЯсь в каждое слово
и даже  пунктуацию (!),  и,  прежде  чем  поставить  свою  закорючку  (некий
глубокомысленный вензель, разработанный им еще во времЯ трудов на тракторном
заводе),  правил  и правил  разными карандашами, рассыпал  весь  документ на
части  и  собирал воедино совершенно в другой последовательности, приказывал
все  перепечатать,  снова  все перечитывал,  иногда  приходил  в  Ярость  от
бестолковости исполнителЯ, но чаще всего оставалсЯ доволен своею работой.
     Ѓобер лишь в редких случаЯх удостаивал документ своей резолюции (обычно
с его слов это делал помощник: хитер был Ѓобер, не любил оставлЯть следов и,
если  дело  разлезалось  по швам,  всегда  снимал стружку с помощника, Якобы
исказившего  его мудрейшие распорЯжениЯ), ЊанЯ  же  из-за любви  к печатному
слову  и  привЯзанности  к мекленбургской словесности  (на  самой  последней
работе в  „оме он занималсЯ идеологией, защитил кандидатскую  о Џринципах  и
считал  себЯ  виртуозом  пера) не  резолюции писал, а  целые  эссе, писал со
страстью и душой, иногда даже на отдельных страницах, пока, наконец,  мудрый
—елюсть, охранЯЯ репутацию шефа (и свою тоже), не убедил  его умерить  пыл и
ограничитьсЯ  такими содержательными формулировками, как "Џр.  переговорить"
или "Ћбсудим".
     Ќо от правок Њаню отучить не удалось: при виде любого текста зажигались
хищными  искрами его прЯмодушные глаза, мЯтое лицо розовело  от предстоЯщего
наслаждениЯ, он долго выбирал по цвету, по длине, по внешнему виду, по марке
ручку или карандаш -- они лежали и  стоЯли на мраморном письменном приборе в
загадочном беспорЯдке -- и впивалсЯ  в документ с ретивостью изголодавшегосЯ
бульдога, сжимал скулы, играл  желваками и  превращалсЯ на миг в  мужчину --
пух и перьЯ летели в  разные стороны, словно пес раздирал на  части  лебЯжью
перину.
     Ќо  когда испещренный линиЯми  и  кружками  текст, рассыпавшись,  снова
интегрировалсЯ   в  единое  целое,   перепечатанное  обозленными   уставшими
машинистками (ЊанЯ никогда  ничего не успевал, сидел  допоздна  и держал при
себе всех заместителей и  2--3 технических  работников), то оказывалось, что
суть текста оставалась  такой же, только начало  перекочевывало в  финал,  а
финал попадал в начало.
     Љонечно, Ђлекс не  настолько глуп, чтобы кричать на каждом углу, как он
тайно называет Њаню, но с —елюстью этим Я  уже поделилсЯ,-- хохотал  тот  до
упаду,  точно так  же, как  и тогда,  когда Я впервые  назвал  его  в  глаза
—елюстью ("‡дорово придумал, старик, у менЯ на это не хватило бы мозгов!").
     џ  вышел  из  туалета,  попыхиваЯ  сигарой,  забивающей  запах дыма  от
сгоревшей  бумаги,  вошел  в  ванную  и  причесалсЯ   специальной  щеточкой,
предназначенной одновременно и  длЯ регулЯрного массажа  натруженной светлой
головы.
     Ћблившись слегка "Ђква вельвой" ("гори, гори,  моЯ звезда!"), Я вышел в
халате в гостиную, где  тонула в телевизоре грустнаЯ Љэти, котораЯ прильнула
ко мне так нежно, что заставила забыть не только  о Њане, но даже и о Ѓритой
ѓолове.
     џростный диалог тут же на тахте  оказалсЯ не  таким безрадостным, как Я
предполагал, а вскоре разговор вошел в обычную колею.
     -- Љогда мы с тобой походим на Яхте, Ђлекс? €ли мне ее продать?
     --  ‡ачем  продавать?  ‚ыберем  времЯ  и  съездим  в Ѓрайтон.  ‡аодно Я
повидаюсь с папой, давно его не видел.
     Ћна закивала головой и погладила менЯ по волосатой мужественной ноге.
     ќто вызвало у менЯ необыкновенный прилив нежности.
     -- Љогда наконец мы снимем дом? Ќадоело жить на две квартиры. € вообще,
милаЯ, нам пора  уже свЯзать  себЯ формальными  узами... в конце концов Я не
хиппи,  а солидный  человек, мне  надоел свободный  брак,.,  Я  уже сто  раз
говорил,  что  хочу ребенка...  даже двоих...-- џ не  скупилсЯ  на обещаниЯ,
добродетельный •илсмен уже  не раз намекал на то, что  мне  пора упорЯдочить
мою бурную жизнь, да и –ентр  призывал  закрепить свой семейный статус  ради
"Ѓемоли" -- что делать, если на человека давЯт две такие мощные организации?
     ђеакциЯ Љэти была предсказуемой: изЯщный жест голой руки (ах,  бросьте!
не  говорите  глупости,  сэр! какой ребенок? Я  вас  люблю, как  дай вам Ѓог
любимым быть другой, элегантного, сильного  и с чарующим пробором! зачем нам
семьЯ?  какаЯ  скука!),  белозубаЯ  улыбка  (зубы  Љэти  были  нашей   общей
гордостью, удивительно, что она  не поручила мне их чистить -- так заботливо
мы  оба к ним относились), затем она перепорхнула  на мои распахнутые колени
(тут  мне  в  голову  пришла  поэма  из   единственной  строфы  полузабытого
мекленбургского поэта: "Ћ,  закрой  свои бледные ноги!", Я  не  расхохоталсЯ
лишь потому, что испугалсЯ  растерЯть в смехе все свои скаковые качества), и
Я простучал  голыми пЯтками за нею в спальню, радуЯсь лишнему шансу походить
босиком.
     ‚торой антракт пришлось смочить вином. •отЯ лепету Љэти Я совершенно не
верил, менЯ согревала мысль, что она все же отвергла мое брачное предложение
-- никогда, никогда, никогда коммунары не будут рабами!
     ‘ ђиммой этот больной вопрос мы решили проще: ехали на трамвае, увидели
загс и зашли.
     Њы  жили в  другие времена и  любили друг друга крепко  (ах,  Ђлекс, ты
стареешь  и  слабеешь,   ты  стал   сладко-сентиментальным,  брат,  скоро  и
менторствовать  начнешь:  мол,  учитесь,  молодые,  берите  пример   с  моей
образцовой  семейной  жизни!),  счастливые  годы,  веселые  дни,  как вешние
воды...-- и ничего не осталось, кроме слабых раздражающих воспоминаний.
     ‚ конце моего последнего мекленбургского визита —елюсть решил разрушить
лед, уже несколько  лет разделЯющий кланы Љапулетти  и Њонтекки, и пригласил
нас домой  в гости. ЋдевалсЯ Я тщательно и решил придать  себе богемный вид,
повЯзав  шею угольно-черным  платком с  искрой  (его  десЯть лет  тому назад
подарил один агент: снЯл, душка, и отдал, увидел, что вещь мне понравилась),
который давно валЯлсЯ где-то  в моем гардеробе, но там его не оказалось, и Я
начал шарить по всем сусекам  -- событие экстраординарное, терпеть Я  не мог
барахтатьсЯ  в шмотках, никогда не помнил, где что лежит, а на ђиммины шкафы
смотрел с боЯзнью, знал,  что они забиты барахлом, которое Я привозил  по ее
заказам.
     ’ут Я нарушил традицию: очень хотелось  потрЯсти  —елюсть и его деревню
--  Ѓольшую  ‡емлю черным с искрой платком, обернутым вокруг шеи  а la. лорд
Ѓайрон, под клетчатым пиджаком с кожаными заплатами на  локтЯх, криком моды,
особенно вкупе с мышиного цвета фланелевыми штанами.
     € Я зарылсЯ во встроенный шкаф в коридоре,  взрыхлил там все, но платка
не обнаружил, зато налетел на пистолет-пулемет "венус", о котором совершенно
забыл, -- блестЯщаЯ штука длиною всего лишь в 38 сантиметров, калибр 5,6 мм,
скорострельность  -- 5000  выстрелов в  минуту,  Љупил  Я это  чудо  военной
техники  в Њайами, штат ”лорида, на  случай революции (или контрреволюции) в
Њекленбурге, когда озверевшие  толпы  начнут штурмовать комфортабельные дома
длЯ "белых", вешать  на фонарЯх номенклатурных дЯдей,  а заодно и  невинного
агнца  Ђлекса  --  кто  будет  разбиратьсЯ,  великий  ли  он  разведчик  или
обыкновенный стукач, заложивший десЯтки невинных людей.
     ‚прочем, счастливаЯ находка совершенно забытой  вещи не остановила моих
усилий,  Я  рыл,  как  тот самый  крот  истории,  воспетый  моим соседом  по
•ем-стеду на  •айгейтском  кладбище,  так  и  не  дорывший  ее до  всемирной
диктатуры  пролетариата,  и  вдруг  уткнулсЯ  в  знакомый  ларец,  прикрытый
коробками с туфлЯми, Я открыл его и -- о Ѓоже!
     €менно  в  этот  момент возвратилась  из  цветочного магазина  ђимма  и
застыла на пороге, пораженнаЯ, если не убитаЯ, кавардаком в апартаментах.
     -- Ћткуда у тебЯ такаЯ груда бриллиантов?! -- џ был поражен, и  как тут
не поразитьсЯ, если найден  целый  клад, целый  ювелирный магазин  -- откуда
свалились эти сокровища? Ќеужели это все наше? ЏолнаЯ чепуха! џ привозил ей,
конечно, много, и тут покупали, но столько... нет!
     -- —то это  ты надумал рытьсЯ в  моих вещах? „о сих пор это за тобой не
наблюдалось!
     -- Ќеужели  это  все  мы накопили? --  Њне  даже страшно  стало:  вдруг
нагрЯнет сейчас ЃритаЯ ѓолова со взводом солдат и застанет менЯ над сундуком
с золотом, словно ‘купого ђыцарЯ.
     -- Џредставь  себе, все  это мои драгоценности!  -- ЊенЯ резануло слово
"мои", хотЯ вдевать ее серьги в нос Я  не собиралсЯ.-- ЏриходитсЯ  продавать
некоторые  вещи,  которые ты  привозишь, ведь они  все равно  износЯтсЯ  или
испортЯтсЯ, а драгоценности всегда в цене... хороший вклад!
     -- Ќеужели на наши вещи можно накупить столько бриллиантов?
     -- ‡наешь что, Ђлик?  Ќе лезь не в свое дело! —то ты  в этом понимаешь?
ЉатаешьсЯ  себе там  как сыр в масле на казенных  харчах... Љ тому же  тут и
мамины бриллианты...
     -- Њамины? Ќикогда не думал, что у нее что-то было...
     --  Љонечно!  Ѓыло  только  у  твоего  слесарЯ  папы...  ’ы  пойми:   в
Њекленбурге вещи стоЯт дорого, а драгоценности дешево, Ясно?
     -- ђимма, в чем  ты пытаешьсЯ менЯ убедить? ’ы  лучше скажи, откуда все
это?
     --  Ђх, ты начал следствие? Џроснулась профессиональнаЯ  жилка? •орошо!
‚се это подарил мне любовник!
     џ  только  захохотал и сбил  себе  весь запал  гнева --  днем с огнем в
Њекленбурге  при всей  фантазии  не  сыскать  такого  богача.  Љонечно,  при
жесточайшей  экономии и умелом обороте со  шмотками  и техникой  ђимма могла
сколотить капиталец  и разумно инвестировать его в драгоценности... ђазве не
здравый смысл? ’ут Я отыскал любимый шейный платок. €з-за  чего, собственно,
сыр-бор?  Ќе  украла же  она?  Љонечно,  у ђиммы  имелись  капиталистические
замашки, с Њолохом она не ссорилась, жила  в  дружбе,  и, кстати, Я  сам это
всегда  ценил.  …сли бы не  ђимма, черта  лысого Я получил  бы, а не  дачный
участок, все  это не  моЯ стихиЯ. ‚ершина моей  коммерческой деЯтельности --
это сдача пустых бутылок, да и тут менЯ всегда обсчитывали, а Я и не спорил:
противно было.  Ќаверное,  ђимма  справедливо  считала менЯ трЯпкой и орала:
"…сли  бы  ты  родилсЯ  женщиной, то постоЯнно  был бы беременной!"  —то  ж,
невелика беда!
     џ завЯзал  на шее платок, чуть взбил и  взрыхлил  его, стараЯсь сделать
это  небрежно,  что  само собой получалось у любого европейца, а  мне стоило
многих  тренировок перед  зеркалом, и  набросил  пиджак раскраски  шахматной
доски.  ’акими  пиджаками поражал ‹ондон  король ќдуард VIII,  женившийсЯ на
американской актрисе вопреки воле двора и истеблишмента, за что и поплатилсЯ
короной,-- вот это герой! ‚от это настоЯщий мужчина!
     џ надел фланелевые брюки мышиного цвета на подтЯжках с белыми слониками
(слоники  приносЯт счастье, а  Ђлекс  никогда не  забывал  ни о расположении
звезд, ни  о гороскопе)  и узорчатые  туфли  "ллойдс",  которые  не  хочетсЯ
снимать даже перед сном, и закончил шедевр, воткнув в верхний карман пиджака
белый  платок,  но  не  так,  как делают это мекленбургские  клерки,  не  на
миллиметр-два вверх от кармана, а на полную катушку и небрежно, чтобы торчал
он, как гордаЯ белаЯ роза!
     —елюсть  ЌиколаЯ  Я  уже  имел   счастье  лицезреть  и  в   день  моего
приземлениЯ, когда он ошеломил мир своим внезапным приездом в аэропорт, и на
работе, и на конспиративной квартире, куда Я приволок ценные заказы: золотые
запонки  с  изображением  Ќефертити  и  еще  кое-что  (заграничные  подарки,
стыдливо именуемые сувенирами,  давно вошли в  плоть и кровь Њекленбурга, их
уже не просили, а требовали).
     Ћсобенно в ходу  были  рыболовные  снасти,  и мне  пришлось  специально
наладить бизнес  с владельцем магазина рыболовецких принадлежностей --  ведь
спрос  на  все эти  крючки и  блесны  не имел границ: все  бонзы Њекленбурга
охотились и ловили,  особенно любили  половить,  подпить, к вечеру загрузить
всех чад и домочадцев очисткой рыбы и снова хрЯпнуть перед здоровым сном.
     —елюсть принЯл  "Ќефертити"  длЯ  себЯ и спиннинги длЯ  своих контактов
(сам он не ловил, а охотилсЯ -- это уже на  ранг выше) и  заказал по просьбе
тестЯ два снайперских прицела длЯ стрельбы по кабанам с вышки (егерЯ сгонЯли
беднЯг в  стадо,  и  палить  можно было,  не  целЯсь)  и  особый  чехол  длЯ
охотничьего ружьЯ, сделанный из стали и не позволЯющий тЯгачу, трактору (или
танку), везущему прицеп  с убитыми  фазанами  (кабанами,  тиграми, слонами),
переехать и сломать  ружье,  случайно  положенное  на дорогу,-- такой случай
Якобы у  тестЯ  был:  тЯгач повредил ему  подарочную бельгийскую винтовку во
времЯ охоты в заповедном хозЯйстве.
     Њы проехали мимо  памЯтника виконту де Ѓражелону (голубь  на его  шлеме
радовалсЯ жизни) и прЯмо  у муниципалитета свернули на улицу Ћтца “никальной
’еатральной ‘истемы,
     ђимма немного нервничала  -- ведь  наш  визит  знаменовал  собою  новую
страницу в истории  домов  Љапулетти  и  Њонтекки: близкаЯ  дружба, свадьба,
потом вежливое охлаждение до телефонного уровнЯ, вдруг новый  всплеск в виде
ночного визита к нам  ЌиколаЯ  €вановича после  пьЯнки и приглашение  к нему
домой -- событие национальной важности!
     —елюсть  уже  перебралсЯ  во  внушительный  номенклатурный  дом,  перед
которым моЯ весьма приличнаЯ обитель выглЯдела, как лачуга (правда, в случае
заварушки его  атаковали  бы  в первую  очередь  и  не  помог  бы  тут  даже
пистолет-пулемет  "венус", калибр 5,6 мм), мы  вплыли в  роскошное  фойе  --
иначе   не   назовешь   эти   устланные   коврами   просторы  с   импортными
щетками-половиками у входа, целой оранжереей заморских цветов в керамических
кашпо, развешанных на  витиеватых  железных перегородках, с мЯгкой мебелью и
вкрадчивой    дежурной,    котораЯ   одновременно   и   обдавала   бездонным
гостеприимством, и испепелЯла проницательной рожей ветерана местной охранки.
     ЃольшаЯ ‡емлЯ за истекший период (нет, —ижик, ты в гроб сойдешь со мной
вместе с азбукой канцелЯрита!) стала еще  необъЯтнее и  превратилась в целый
Њатерик,  ноги  совсем  укоротились, и  когда-то  Ястребиные  очи прикрывали
матовые очки  --  видимо, после ночных  бдений над историческими романами из
жизни   французских  королей   (пример  длЯ  подражаниЯ)   зрение  пришло  в
негодность.
     Ђпартаменты, точнее,  покои с цветными витражными дверЯми, хрустальными
люстрами, пейзажами, в которых доминировали березы и осины, окруженные талым
снегом и  весенними ручейками, кожаным гарнитуром  и палисандровой  стенкой,
вполне соответствовали новому стилю Њекленбурга, сменившему суровый аскетизм
борцов  за  справедливость на  роскошь  не  обреченного на неизбежную гибель
нового класса.
     ‚   холл   влетели  нас  встретить  два   ангела,  мальчик  и  девочка,
улыбающиесЯ,  как на  рекламе импортной зубной  пасты, дети на  американский
манер сами протЯнули руки  длЯ  пожатиЯ (уж не  гувернантку  ли завела семьЯ
—елюсти?)  и тут  же  удалились, принЯв  из рук  мамы врученный  мною  букет
потрЯсающих роз, купленных  за дикую  цену на  рынке  недалеко  от памЯтника
Ѓуревестнику.
     ‘тол,  покрытый алой скатертью  (тоже  не случайно: —елюсть любил  этот
цвет и частенько повторЯл цитату из “итмена, в свою очередь, процитированную
“сами, в чьих трудах он ее и подцепил: "Њы живы, горит наша алаЯ кровь огнем
неистраченных сил!"),  ломилсЯ от распределительных  Яств и набора напитков,
включавших даже "гленливет"  (Ќиколай знал мои  слабости,  впрочем, будем  к
нему справедливы: с юных  дней он любил  жить  широко, не мелочилсЯ и всегда
давал взаймы, Я же, например, еще не дав, уже чувствовал себЯ обворованным).
     ђимма  и ЃольшаЯ ‡емлЯ  изображали радость  после  вынужденной  разлуки
(обе,  наверное, с  удовлетворением  фиксировали друг у друга новые морщины,
складки и  жировики),  щебетали  через  стол,  вспоминаЯ  общих  и  особенно
покойных подруг  и  делЯсь советами по  воспитанию детей (телефонный контакт
все-таки  не прерывалсЯ,  и они  были  в курсе семейных дел), мы  с —елюстью
произносили  несуразные  тосты,  сознаваЯ их глупость,  но  в то же времЯ  и
необходимость, затем  ЃольшаЯ  ‡емлЯ  лично  внесла  баранью  ногу ("сделала
сегоднЯ ногу со сложным гарниром" -- тогда это мистическое обозначение вошло
в моду  во всех первоклассных ресторанах Њекленбурга, Я тут же придумал себе
эпитафию: "’ут лежит несложный Ђлекс “илки, который съел сложный гарнир и от
него погиб"), затем мы  переместились на кожаную мебель, где Љоленька (между
прочим, специально надел подаренные мною запонки с головою Ќефертити), как в
доброе старое времЯ,  исполнил  "Ќе  счесть  алмазов в  каменных пещерах",--
партиЯ не  его голоса,  но заучил  он ее еще тогда,  когда у него прорезалсЯ
тенор; женщины  разнеженно слушали,  ЃольшаЯ ‡емлЯ тихо подпевала,  раздуваЯ
свои мехи-бюст.
     Ћставив женщин  наедине с  их нержавеющей*  дружбой,  мы взЯли  кофе  и
переместились в кабинет-библиотеку. —елюсть за многие годы Я изучил как свои
пЯть  пальцев, и  его полные и неполные собраниЯ  менЯ не потрЯсли: дай Ѓог,
если за свою славную жизнь он прочитал хоть одну серьезную книгу!
     Џравда,  он проштудировал несколько полезных книг типа "Љрылатые слова"
и "‘борник  застольных  анекдотов" на английском: мой  опытный  взглЯд сразу
засек  стопку книжонок с закладками, по корешку  Я определил  словарь  цитат
изданиЯ "Џингвин",  содержащий  мудрые высказываниЯ на  все случаи  жизни  и
индекс, по которому их легко было зацепить.  —елюсть готовилсЯ буквально  ко
всем  общественным  мероприЯтиЯм,  репетировал  выход  даже  в  гости,  дабы
выглЯдеть  человеком эрудированным, разве только в постель с  Ѓольшой ‡емлей
не  ложилсЯ,  не подкрепившись  броской  цитатой, анекдотом или отрывком  из
мемуаров  военачальников  (в  его  высокой  среде  проблемы войны  частенько
накатывались на бессвЯзное бормотание после фужеров с водкой).
     ‚ далеком углу Я заприметил маленькое фото “сов в орденах (они все чаще
украшали лобовые стекла  грузовиков  в те  неопределенные  дни)  -- ого! ќто
говорило  о  многом,  это  означало,  что   жесткие  тенденции  в  мЯтущейсЯ
мекленбургской политике продолжали нарастать:  ведь  —елюсть  зазывал в свой
кабинет не только так называемых старых друзей вроде менЯ, но и тестЯ, и его
коллег, живущих напротив, в охранЯемом доме-дворце.
     --  ’ы  сегоднЯ какой-то грустный...--  заметил Ќиколай.--  „умаешь  об
операции? Ќе  стоит!  џ уверен в успехе... конечно, если мы не будем идти на
поводу у руководства.
     -- „авай не говорить о  делах,-- попросил  Я,-- в  печенках  у менЯ эта
"бемоль", ну ее к черту!
     --  ‘ женой, что ли, поругалсЯ? --  Ћн был наблюдателен и  почувствовал
холодок в наших общениЯх с ђиммой.
     -- Ќадоела эта дурацкаЯ жизнь, ЉолЯ. ’рудно.  ‘омневаюсь, что мы сможем
жить вместе, если Я вернусь...
     Ћн начал менЯ  успокаивать, а размЯкшего Ђлекса понесло по волнам,  и Я
вывалил ему о драгоценном ларце.
     --  Љак бы  она тут не запуталась. Ѓухгалтер  из  менЯ  плохой,  а  она
спекулирует шмотками...-- исповедовалсЯ дурак.
     ‘казал --  и  обделалсЯ: ведь дал —елюсти  козырную карту,  заложит при
первом же случае, если ему будет выгодно.
     Ќо он реагировал благодушно:
     -- Ђх, Ђлик, сейчас такое времЯ...  все  продают, деньги-то  нужны. ’ем
более  что  вы  строите  дачу...  ’олько предупреди,  чтобы  она делала  все
осторожно.
     -- Ќадеюсь, что все это между нами,-- вЯкнул Я.
     -- Љак тебе не стыдно! Ђ еще старый друг! џ не стал спорить и отхлебнул
"гленливета", захваченного хозЯином из гостиной.
     --  •орошо  ты  пьешь,  здоровЯк,  Я  подох  бы от  таких  объемов!  ’ы
‘олженицына читал? € как? џ неопределенно пожал плечами.
     -- ‡рЯ его  выпустили,-- продолжал он,-- стрелЯть  таких  надо! „али бы
мне,  рука не  дрогнула, и целилсЯ бы Я ему медленно, прЯмо в  лоб, чтобы он
лучше почувствовал, какой он гад!
     џ  промолчал:  ну его  к  черту,  достаточно  и того, что разболтал ему
насчет  ларца, ну его к черту, парень он хороший, но... зачем делитьсЯ с ним
тайнами? ђазве  он поможет? Љто поможет тебе вообще, если жена и сын смотрЯт
на тебЯ, как  на денежный мешок? „лЯ  чего  вообще  Я живу? „лЯ  того, чтобы
ЃритаЯ ѓолова шепнул по пьЯнке ‘амому-‘амому (стараЯсь не задеть застрЯвшими
в коронках мЯсными ошметками  глухое  ухо) о том, что  в  Ђнглии ("что? что?
где? где? в Ђндах?") живет-поживает  некий разведчик Ђлекс, преданный „елу и
рискующий своей единственной жизнью  ради ‚еликих €деалов и  мудрой политики
‘амого-‘амого? Ћ том, что бесстрашный Ђлекс рано или поздно отловит и удавит
Љрысу?
     Љ концу вечера Я все же весело нажралсЯ, был блестЯщ и остроумен -- так
по  крайней мере Я парировал на  следующий день  упреки ђиммы, добавлЯЯ, что
"тому,  кто  не  грешил,  не  будет  и прощеньЯ, лишь грешники себе прощение
найдут!"  -- изобретательно танцевал с  Ѓольшой ‡емлей под  "ах, ’онЯ, ’онЯ,
’онечка, с ней случай был такой, служила  наша ’онечка в столовой городской"
(пел сам, забыл, что она не ’онЯ, а Љлава), ей это безумно нравилось, пока Я
не уронил ее на пол.
     Ќа прощанье  —елюсть одел и ђимму,  и менЯ  (так  в  Љембридже  одевает
профессор своего не менее  почтенного коллегу), на пустой улице Ѓуревестника
Я  сразу  же нашел  свободную машину, что в  трезвом  виде  мне  никогда  не
удавалось, котораЯ и доставила нас до дома.
     “тром  Я проснулсЯ рано, не  умываЯсь,  сел  в машину и поехал на  плЯж
недалеко  от  речного  вокзала, чтобы  смыть  тоску  и  похмелье. ѓород  уже
проснулсЯ, спешили на  работу  люди, у киосков стоЯли очереди  за  газетами,
деревьЯ еще не устали от жары и пыли, по воздуху плавал тополиный пух.
     џ медленно заходил  в воду,  ступаЯ  осторожно  по грЯзному  дну,  вода
поднЯлась по грудь, по самую шею, Я  решительно пошел вперед,  и она накрыла
менЯ с головой (подводное нырЯние всегда было моим хобби).  џ шагал и шагал,
как  герой юности  Њартин  €ден,  упираЯсь,  подгребаЯ руками  и мешаЯ  воде
вытолкнуть менЯ наружу, темно-зеленый  потолок нависал надо мной,  Я  шел  и
шел, напрЯгаЯ все свои силы и волю...
     "‘озвездий мириады сюда не шлют лучи, молчат здесь водопады, не пенЯтсЯ
ключи; ни радости  беспечной, ни скорби быстротечной.-- Ћдин лишь сон -- сон
вечный, ждет в вечной той ночи",-- повторЯл Я, как молитву, строчки, которые
по моему настоЯнию ‘ережка освоил и исполнЯл под гитару, заменЯвшую ему Ѓаха
и Џлутарха.
     Џомню судорогу гребущих рук, сопротивление ног, тЯнущих обратно на дно,
боль в  плечах, уходЯщий свет, который вдруг  показалсЯ единственным,  самым
важным и самым нужным маЯком... ЋчнулсЯ Я на мокром песке, выворачивало менЯ
наизнанку.
     ‚се  это было  давно,  в дни зарождениЯ "Ѓемоли", а сейчас Я валЯлсЯ  в
постели с Љэти, и  мы щебетали по поводу меблировки нашего еще не купленного
дома...
     —ерез неделю менЯ  срочно вызвал •илсмен и без всЯких церемоний положил
на стол уже расшифрованную американцами телеграмму –ентра.
     "‹ондон, ’ому.
     Ќами   готовитсЯ   мероприЯтие   большого  государственного   значениЯ,
свЯзанное  с переброской  "‘аперам" нескольких партий "пива"".  ‚ этих целЯх
проверьте готовность тайников  "ђассвет" и "’емница". 25  сентЯбрЯ (запаснаЯ
встреча  через день) вам предстоит  провести встречу с представителем –ентра
по   условиЯм  свЯзи  "ѓрот""  длЯ   обсуждениЯ   деталей  передачи  "пива""
"‘аперам"".
     ’елеграмма  менЯ ошеломила, хотЯ  –ентр ударил в самую точку:  не  было
вопроса, который мог бы поставить на уши всю американскую службу (и англичан
тоже), чем "‘аперы", то бишь экстремистское крыло €рландской ђеспубликанской
Ђрмии (€ђЂ), террористической организации, действующей не только в Ћльстере,
но и в  ‹ондоне, где они  временами взрывали бомбы. ‡ападнаЯ печать обвинЯла
Њекленбург  в  снабжении террористов оружием ("пивом"),  но Я знал,  что  мы
боЯлись прЯмых контактов с ними как огнЯ, и не раз говорил об этом •илемену.
     ‚опрос  этот  муссировалсЯ  и  во  времЯ  моего  последнего   визита  в
Њекленбург, когда —елюсть в наших приватных беседах даже высказал мысль, что
если  бы  Љрыса действительно  находилась  в  стенах  ЊонастырЯ,  то  она не
преминула бы информировать своих хозЯев о действительном положении вещей.
     -- ‚озможно,  Љрыса и  информировала об этом противника,-- заметил Я.--
Ќо  они  специально  подливают  масла  в  огонь, дабы  разжечь  ненависть  к
миролюбивой  политике  нашей  страны.  ‚ конце концов  дезинформациЯ  всегда
оставалась мощным орудием пропаганды!
     —елюсть,  поразмыслив,  согласилсЯ  со  мною,  и  на  этом  разговор  о
"‘аперах"" закончилсЯ.
     -- —то вы об этом думаете? -- ‚еликий волшебник ѓудвин из Љанзаса сузил
глаза и вытЯнул нос, словно хотел вынюхать мои мысли.
     џ  даже   удивилсЯ   такой   прыткости   –ентра,   просто   феерической
оперативности, разрушающей мои представлениЯ о ритме монастырской работы.  џ
сразу усек, что –ентр внЯл моей просьбе и подбросил реальное дело, способное
поднЯть  доверие  к  Ђлексу  до  высочайшей  планки.  Ќо  как  это все будет
выглЯдеть?
     -- Ќадо дождатьсЯ встречи... решение самого высокого  уровнЯ,  вы  сами
видите, что менЯ к этому делу они не привлекали, да и роль мне отвели, как Я
понимаю, подсобную. Ћчевидно, –ентр  вел переговоры  с ирландцами по  другим
каналам.
     -- ‚ каком районе "ѓрот"?
     -- ‚ районе доков, кажетсЯ, вест-индских...
     -- Џрекрасно. Џроводите встречу и  сразу же свЯжитесь со мной. ’еперь о
‹андере.  ‚ы  на него  подействовали, спасибо!  ‚о  всЯком случае,  пить  он
перестал<sup>3</sup>. •отЯ мы обеспокоены состоЯнием его нервной системы.
     <sup>3</sup>  ‚от уж  не ожидал от  себЯ таких способностей.  …сть шанс
после  отставки устроитьсЯ  на терапевтическую работу в  общество  анонимных
алкоголиков.
     -- Људа вы спешите, ђэй? Ќикуда он от вас не уйдет со своими секретами!
„айте ему  привыкнуть  к обстановке, успокоитьсЯ -- и он сам забудет о своей
присЯге!
     -- ‘огласен. ‘коро мы  его устроим в одну эмигрантскую газетенку, пусть
работает  там под чужой фамилией, а потом видно будет... Њы  готовы на обмен
семьи. ‚ нашей тюрьме сидит  шофер  вашей легальной резидентуры, задержанный
вместе с  двумЯ сотрудниками во  времЯ  встречи с  одним  служащим "„женерал
моторс". “ них были дипломатические  паспорта, а ему, беднЯге, не повезло...
Њы готовы  пойти на этот жест, поскольку он отвечает американской позиции по
правам человека.
     -- Ћчень  разумно!  --  согласилсЯ Я,  еле сдерживаЯ раздражение. Џрава
человека! Ќенавижу  эту  американскую брехню.  Ѓудто  •илсмен  не  стрелЯл в
безоружных во  времЯ войны во  ‚ьетнаме,  предварительно натренировавшись на
овцах, одетых в шинели мекленбургского  производства! Ђ кто поставлЯл оружие
"отрЯдам  смерти"  в  Ѓразилии,  перестрелЯвшим  не  одну сотню людей? Ђ кто
готовил покушениЯ на ”иделЯ?  Љто хлопнул  —е ѓевару? ’ак  что нечего качать
права, нечего искать соломинку в чужом глазу, не видЯ в своем и бревна!
     -- Ѓудем считать, ђэй, что с ћджином все в порЯдке и моей помощи больше
не требуетсЯ...
     -- Ќу зачем же  так? -- Ћт •илсмена не укрылась моЯ обида, когда  менЯ,
словно  пешку, сбросили  с  доски  после  триумфального возвращениЯ вместе с
ћджином из Љаира.-- ‚ы оказываете  на него благотворное влиЯние...  он очень
тепло о  вас отзываетсЯ! Љроме  того, нам  постоЯнно  нужна информациЯ о его
настроениЯх...-- —ерт возьми, словно с –ентром сговорилсЯ! ’от тоже долдонил
об этом. Ќет, дорогие друзьЯ, катитесь вы подальше, не нужен мне ваш "Љонт",
у  менЯ свои задачи, валЯй, —елюсть, бери  лыжи, закутай  свои мрачные уши в
шарф, не забудь диппаспорт, ‘адись в лайнер и сам занимайсЯ этим делом.
     25  сентЯбрЯ,  согласно  указанию  –ентра  (скажи, —ижик,  когда-нибудь
выветритсЯ из менЯ  этот окостеневший стиль или так Я и отдам концы согласно
воле  –ентра?),  Я вышел на встречу  с таинственным представителем  в районе
вест-индских доков, в небольшом парке около ветхого паба "Ћстров весельЯ".
     ел  Я беспечно и легко, как на свидание с любимой девушкой, и сразу же
увидел, что все вокруг уже  обставлено  наружкой:  в ста  Ярдах от лаба двое
работЯг со специальной машины обстригали деревьЯ -- по их нетрудовым рукам и
лоснившимсЯ  шеЯм   Я   понЯл,  что  это   стационарный  пост,  возможно,  с
телесистемой замкнутого контура, позволЯющей не  только  наблюдать слиЯние в
шпионских объЯтиЯх, но и прослушать весь разговор.
     Ќе успел Я развалитьсЯ на скамейке, как из правой стороны парка, словно
из небытиЯ, вывалилась  и  быстро  покатилась  ко мне  фигура  в  просторной
болонье, прикрытаЯ сверху игривой шлЯпой с пером, какие носЯт легкомысленные
тирольские  стрелки (этими  безыдейными импортными шлЯпами уже несколько лет
заваливали прилавки Њекленбурга).  Ѓа!  ‡накомые  все лица! „орогой  …вгений
Љонстантинович,  милый ЃолоньЯ! Љак ваши  бородавки? ”изкульт-привет! џ даже
затосковал по тому заброшенному городку, где ухабы и белье на  веревках, где
торжественно и  оскорбленно стоЯт  поруганные  церкви и ютЯтсЯ  перекошенные
домишки.  ‘алют, ЃолоньЯ,  как  поживает  торговец медом и  первый  любовник
города ‡альцведелЯ ‘емен?  Џривет, ЃолоньЯ,  ты в ђиме был бы Ѓрут, в Ђфинах
Џериклес, а там ты  районнаЯ  опора  власти. Љакими судьбами занесло тебЯ  в
суровый Ђльбион?
     ‹ицо его  выражало  решимость человека,  готового  немедленно  прикрыть
грудью дот:
     -- €звините, как мне проехать в —елси?
     ‘прошено  было на  таком  жутком  английском, что  если  бы Я  не  знал
Ѓолонью, то принЯл бы его за загулЯвшего голландского матроса.
     -- ‹учше автобусом номер семьдесЯт два...
     ЃолоньЯ посмотрел на часы, мы широко, по мекленбургски  улыбнулись друг
другу, и он плюхнулсЯ на скамейку, оглушительно шурша пластиком.
     --  Ћчень  рад  вас  видеть!  ‚се о'кей! џ  очень тщательно проверЯлсЯ,
ничего   подозрительного   нет.   Ќа  подходе   ‘емен   проводил   за   мной
контрнаблюдение...
     -- ‘емен?!
     -- ’от самый Џасечник, помните? ‡наете, он женилсЯ... ‚прочем, здоровье
у него железное...
     --  „авайте  прогулЯемсЯ  по  парку!  --  € мы  повернулись  спинами  к
направленным  микрофонам стационара, о  котором •илсмен не счел нужным  менЯ
предупредить, и зашагали по аллее.
     --  €звините  менЯ,  Ђлекс,  но  Я  буду  очень  краток.  Џрежде  всего
сориентируйте  менЯ по  обстановке.  ‚ каком  состоЯнии  тайники "ђассвет" и
"’емница"? ‚ы их проверЯли?
     -- Ђ много ли у вас "пива"?
     -- ‚сего два Ящика, весом по пЯтьдесЯт килограммов.
     -- Ђ какаЯ там марка "пива"?
     -- џ не знаю. ЊоЯ задача сводитсЯ лишь к транспортировке.
     --  ’айники представлЯют из  себЯ  две глубокие  Ямы, они  находЯтсЯ  в
пригородном лесу, хорошо замаскированы. Ћтличные тайники!
     ’айники  привели  в  восхищение даже •илсмена,  с которым мы провели их
инспекцию накануне.
     -- Љак вам удалось отыскать такие Ямы? --  удивлЯлсЯ ђэй.-- € зачем вам
такие огромные?
     -- Ќа случай обострениЯ обстановки, ђэй!  Ѓудем  складывать  туда трупы
убитых црушников!
     Ћн  не среагировал  на мой черный  юмор, с  юмором у волшебника ѓудвина
было туго, да и  к