улице
Ћрджоникидзе, а из  машины, на мгновение  ослепившей его фарами на пустынной
улице, вдруг высунулась девичьЯ рука и помахала ему. Џока "‚олга" ђезниковых
не  скрылась   в  переулке  напротив  „ворца  железнодорожников,  он   видел
адресованный  только  ему  жест.  —то  он  означал? ‚едь "роман", так  бурно
начавшийсЯ на новогоднем балу, оборвалсЯ у них еще в марте...
     €ли почему  Ќиночка Ќовова  так  настойчиво  советовала ему  посмотреть
американский фильм "ђапсодиЯ", и почему она уехала  в ‹енинград сразу  после
выпускного бала, не  предупредив его, хотЯ  накануне отъезда  они  гулЯли до
утра и встречали рассвет у них в Яблоневом саду, на  улице Љрасной? ‘транно,
отчего памЯть хранит такие мелочи?
     Ќо в памЯти застрЯли и  мучают не  только  событиЯ, конкретные  факты и
свЯзанные  с ними  вопросы,  на которые в  свое времЯ  не нашел  ответа,  --
загадкой проходЯт через всю жизнь вещи и вовсе необъЯснимые...
     Ћднажды на Ѓродвее он увидел  рЯдом с  †ориком ‘таиным -- парнем на год
старше его самого -- удивительной красоты девушку, но в памЯть врезалась  не
изЯщнаЯ  ‘ашенька ‘адчикова, а платье на ней -- необычное и  по покрою, и по
цвету. –вет платьЯ очаровательной  ‘адчиковой почему-то преследовал  его всю
жизнь,  он хотел найти ему четкое определение. € вдруг сейчас, спустЯ  почти
тридцать  лет, увидел по телевизору  тибетского  далай-ламу, находЯщегосЯ  в
изгнании,  которого  принимал другой  диссидент  --  ‚ацлав  ѓавел,  ставший
президентом страны, где еще недавно был  вне закона.  “видел -- и все  сразу
стало  на  свои  места,  он  понЯл:  платье  белокурой  ‘ашеньки  напоминало
желто-оранжевый хитон буддийского далай-ламы, и это вовсе не цвет апельсина,
как тогда  многим  казалось.  ’ак  с помощью далай-ламы разрешилась еще одна
загадка.
     €ли, казалось  бы,  что может свЯзывать его  со знаменитой  Ќиццей? „а,
именно с Ќиццей, фешенебельным городком  на ‹азурном берегу.  ‚прочем, не  с
самим морским курортом, а всего лишь с ласкающим слух названием.
     Ќицца... Ћна тоже  долго  преследовала  его  воображение, часто навеваЯ
беспричинную  грусть.  Ќаверное,  Ќицца  засела  в  его  памЯти  в   тот  не
по-весеннему мрачный день в конце маЯ, когда они с Ќиночкой Ќововой случайно
попали  на какой-то  концерт в  "†елезке": не  бог  весть  какаЯ  программа,
концертнаЯ труппа была Явно наспех сколочена длЯ гастролей по провинциальным
городам из музыкантов, некогда подававших надежды, но  по большому счету так
и  не состоЯвшихсЯ,  спившихсЯ,  разочаровавшихсЯ во всем, -  тех, длЯ  кого
единственным источником жизни служат ненавистные подмостки захолустных сел.
     ‚ том далеком  мае  Ќиночка заканчивала  школу,  а  он техникум,  и  от
предчувствиЯ скорой разлуки  встречались ежедневно,  как-то жадно, неистово,
словно чувствовали, что разойдутсЯ их пути-дороги  навсегда,  хотЯ, конечно,
вслух они строили грандиозные планы, мечты захлестывали их воображение...
     Ќа концерт они опоздали  и  вошли в  полупустой, гулкий  зал старинного
дворца, когда вЯло  катившаЯсЯ программа набрала темп  и какой-то певец даже
сорвал жидкие аплодисменты. …два они занЯли свои места, на эстраде поЯвилась
женщина, чьЯ песнЯ запала ему в душу надолго, на десЯтилетиЯ, и потом  долго
навевала несбыточные мечты о далекой Ќицце. ‚ысокаЯ, уже чуть грузнаЯ певица
в вечернем бархатном, до пЯт, платье вишневого цвета,  с чересчур смелым длЯ
провинции   декольте,    выгодно    оттенЯвшим   стройную   шею,   по-женски
мраморно-холеные  плечи и грудь, затЯнутую  в  жесткий корсет, держа в руках
трогательную ветку отцветающей  персидской сирени,  прижившейсЯ в их степных
краЯх, объЯвила: "–веток из Ќиццы".
     ‘олистка  показалась  ђушану  пожилой,   усталой,  хотЯ  врЯд  ли   она
преодолела  сорокалетний  рубеж,  но  из-за  юношеского  максимализма  тогда
виделось так, и он невольно почувствовал ее  тоску, понЯл, почему сейчас она
оказалась в полупустом зале заштатного городка. ЏеснЯ, наверное, была чем-то
близка  ей,  она, видимо,  тоже  давно  понЯла, что далекаЯ  сказочнаЯ Ќицца
несбыточна, недосЯгаема длЯ нее. ќта вселенскаЯ грусть, пронизывавшаЯ и саму
песню, и  исполнительницу,  и,  возможно,  давно  витавшаЯ в  высоких стенах
бывшего дворЯнского собраниЯ, где располагалась  "†елезка", забрала в плен и
ђушана.  Ќаверное,  длЯ  всех она  была просто  лирической  песней,  немного
грустной, но  длЯ него она звучала иначе.  ‘ловно  забегаЯ  далеко вперед, в
свою  еще  не прожитую жизнь, он  как  бы  заранее  ощущал  тоску,  скорбь о
несбывшихсЯ  надеждах  и несостоЯвшейсЯ любви. ‘транное ощущение длЯ  юноши,
стоЯщего  на  пороге  самостоЯтельной  жизни, тем более рЯдом с хорошенькой,
кокетливо-изЯщной Ќиночкой Ќововой.
     ‚идимо, что-то общее  вызвала  песнЯ у обоих, потому что Ќиночка как-то
грустно  глЯнула на ђушана, придвинулась ближе и, найдЯ в темноте  его руку,
сжала ее, словно почувствовала внезапную тревогу.
     Ќечто  подобное --  преждевременную скорбь  по непрожитой  жизни  -- он
испытает лет через десЯть, когда ‚алентина, мечтавшаЯ стать балериной, будет
бессознательно оплакивать их несостоЯвшуюсЯ, по большому счету, судьбу...
     Џосле концерта, когда они  шли по  улице,  у ђушана невольно вырвалось:
"–веты из  Ќиццы..." Ќина, видимо, готоваЯ к разговору о  грустной любви  на
‹азурном берегу, тихо ответила: "Ћставь, цветы из Ќиццы не про нас..."
     ’огда он не придал ее словам никакого значениЯ, не пыталсЯ  спорить. Ќо
сегоднЯ с  болью приходитсЯ признать, что даже в молодые бесшабашные годы, у
порога взрослой жизни, они и мечтать не могли ни о Ќицце, ни о ‚енеции, ни о
Њонте-Љарло, ни об островах  ”иджи или Њальорка, -- все они  изначально были
запрограммированы на иную жизнь,  на одоление  вечных  преград  в  походе  к
сиЯющим вершинам  коммунизма. ‘егоднЯ  ђушан с  запоздалой горечью понимает,
что народ  его родной  страны оказалсЯ не  только  за порогом цивилизации ••
века, но и вовсе отрезанным от нормальной человеческой жизни,  где уж тут до
Ќиццы...
     Ќо   Ќицца,  запавшаЯ   ему   в   душу   в   полупустом   зале   „ворца
железнодорожников,  долго  будоражила воображение.  Ћднажды, годы спустЯ,  в
џлте, среди бурной  субтропической  зелени,  он  увидел  броскую  рекламу на
огненно красном  щите: "Џосетите Ќиццу!" ’роллейбус нессЯ стремительно, и он
не  успел разглЯдеть чуть  ниже  еще одно  слово  --  "ресторан", и  три днЯ
подрЯд, пока вновь не наткнулсЯ на рекламное объЯвление, Ќицца не шла у него
из головы.
     "Ќицца"  оказалась  обыкновенной  "стеклЯшкой"  с  бетонными  полами  и
отличалась от подобных ей заведений тем, что числилась вечерним рестораном с
программой варьете. —тобы скрыть бедность и убожество  зала,  стекло изнутри
задрапировали  вишневого  цвета занавесЯми,  --  наверное,  чтобы  тем,  кто
проходил  мимо  "Ќиццы",  казалось,  что там протекает  невероЯтно  шикарнаЯ
жизнь.
     Ћт неприкрытой  бедности  зал  с  пластиковыми  обшарпанными  столами и
железными  колченогими стульЯми  спасал  лишь  полумрак  и  умелое,  с долей
фантазии  продуманное  освещение эстрады, где  выступало  наспех сколоченное
варьете   и  восседал  небольшой   оркестрик   -   музыканты  в   соломенных
шлЯпах-канотье.  ’ут  шли  в  ход  и  елочнаЯ  мишура,  и  часто  менЯвшиесЯ
рисованные задники сцены, и светЯщиесЯ, кружащиесЯ зеркальные шары, висевшие
и над залом, и  над сценой -- они, видимо, должны были означать причастность
к  какой-то веселой роскошной жизни, бурлЯщей в  сезон на известных  морских
курортах.
     ђушан  видел и  скудность убранства  зала,  и  убожество  доморощенного
варьете.  Љонечно,  "стеклЯшка"  с претенциозным названием "Ќицца" не  могла
иметь  ничего общего с той прекрасной Ќиццей, которой он грезил долгие годы,
и  возвращалсЯ  он  оттуда  в  полночь   по  слабо  освещенным  улицам  џлты
расстроенный: ему казалось, что его в очередной раз обманули.
     "Џочему у нас кругом пошлость, безвкусица, бедность, которую не в силах
скрасить  ни темнота, ни  умелое освещение?"  -- с тоской думал он, шагаЯ по
ночным улицам города,  и световаЯ реклама  "џлта -- жемчужина курортов мира"
-- воспринималась как насмешка, издевательство...
     ‹истаЯ, как страницы книги,  отшумевшие  годы, вспоминаЯ друзей,  ђушан
как   бы  не  решалсЯ  приблизитьсЯ  к  себе,  хотЯ  понимал,  что  все  его
воспоминаниЯ  мало  чего  стоЯт  без  откровений  о  себе,  без  собственной
фотографии на фоне времени. Ќаверное,  его жизнь по-иному осветит событиЯ, о
которых он хотел бы рассказать.  •отЯ рассказать - кому? Ќо это билось в нем
и не давало покоЯ... €  он  вновь  и  вновь  возвращалсЯ  назад,  во  вторую
половину  пЯтидесЯтых,  в заносимый  песками  из  великих  казахских  степей
провинциальный Ђктюбинск, чтобы еще не раз мысленно пройтись или же постоЯть
под окнами дома  на  улице 1905 года, где жила девочка  с  голубыми бантами,
которую  он однажды  встретил  у "†елезки"  с нотной  папкой в руке  и,  как
зачарованный, пошел  вслед за  ней. Џорою ему  кажетсЯ, что  он  до сих  пор
шагает за нею...
     ‚споминать ему о ней легко,  она  часто приходит  к  нему  в  снах. …му
снитсЯ шум, запахи давно ушедших лет, их окружает музыка и быт того времени,
в снах он вновь приходит в парки и кинотеатры своей молодости. Ѓродвей в час
пик,  школьные балы и  танцы в  "†елезке"... € повсюду их сопровождают давно
забытые ритмы и мелодии.
     …го сны -- своеобразные ретро-фильмы, где сам он  --  в главной роли. с
собственным  участием. Љогда  ему  тЯжело,  тоска одолевает беспричинно,  он
заклинает кого-то свыше, властвующего  над нашими судьбами: "Џусть приснитсЯ
моЯ молодость!" Ђ молодость -- это любовь.
     Џрекрасные сны-фильмы, где  через тридцать лет можно разглЯдеть то, что
не  удалось  увидеть  в  свое времЯ. Џравда, ни  один из  них не  получаетсЯ
досмотреть  до конца,  они, как  в детективном сериале, обрываютсЯ  на самом
интересном месте, и продолжениЯ, как ни заклинай, не бывает. ќти  сны-фильмы
-- одноразовые  и  длЯ  единственного  зрителЯ,  и после  них  очень  трудно
вписатьсЯ в повседневную жизнь. Ќо ни за что на  свете ђушан не отказалсЯ бы
от своих сновидений.
     Љогда-то друзьЯ, беззлобно  посмеиваЯсь  над  его безответной любовью к
девочке  из соседней  железнодорожной  школы, говорили:  "Ќе грусти,  перваЯ
любовь  --  как корь, переболеешь,  встретишь другую  и забудешь свою гордую
пианистку". ‘егоднЯ,  считай, жизнь прожита, а он ее не забыл, впрочем, он и
тогда чувствовал, что это всерьез и надолго.
     Љогда в прорабской среди коллег возникают разговоры о первых увлечениЯх
своих  детей,  которые  родители не  воспринимают всерьез, у  ђушана по лицу
пробегает грустнаЯ улыбка.  Ћн не вмешиваетсЯ в  такого рода диспуты -- кому
нужен его душевный  опыт? „а и глЯдЯ  на  него, заезженного жизнью одинокого
прораба, разве можно предположить, что и его когда-то одолевали страсти, что
и  он когда-то  чувствовал в  себе  волшебный огонь обжигающей любви,  и что
воспоминаниЯ о ней -- самое дорогое, что осталось ему, ими он и жив.
     "‚оспоминаниЯ  --  единственный рай, откуда нас невозможно изгнать", --
вычитал он где-то и запомнил на всю жизнь.
     ‚озвращаЯсь  памЯтью  к девочке  с  нотной  папкой  в руках, он мучилсЯ
сознанием того, что заглЯнувший ненароком в эту его ненаписанную "книгу" мог
бы  резонно  спросить:  "ђазве ты  не  любил  ѓлорию?  Ђ  как  же  ‘ветланка
ђезникова? €ли  Ќиночка  Ќовова? Ќаконец, ‚алЯ „омарова?.." ђушан, привыкший
отвечать за свою поступки и никогда не прЯтавшийсЯ за словеса и чужие спины,
сникал  от  этого  незаданного  вопроса.  Њожет,   потому  он  и  не  спешил
откровенничать о себе?
     Ќаверное,  человек более тонкий,  чем  прораб,  --  художник, например,
писатель  или артист, --  легко разобралсЯ бы  в своих  симпатиЯх, тем более
давних, ныне ни к чему не обЯзывающих, но длЯ ђушана это стало непреодолимой
преградой: он не хотел унижать в воспоминаниЯх ни себЯ, ни своих любимых, ни
тех привЯзанностей,  которыми дорожил.  Џоэтому он  и затруднЯлсЯ  заполнЯть
страницы  своей  "книги"  событиЯми  личной жизни, где  каждой из его подруг
нашлось достойное место. € вдруг он нашел ход к познанию себЯ, того давнего,
и всех своих привЯзанностей.
     ‚ одной мемуарной книге, совершенно  случайно, попались  ему  на  глаза
страницы о †ане Љокто. Ћни-то  и  дали ключ  к  пониманию давнишних событий.
ЋказываетсЯ, после смерти писателЯ биографы обнаружили четыре письма, полных
любви,  нежности,  написанных  перед отправкой  на фронт,  --  посланиЯ  эти
сравнивают  с  образцами любовной лирики.  Ќо...  все письма  были  написаны
словно под копирку,  хоть и адресованы  четырем  разным женщинам. €  что еще
более странно, ни одна из этих прекрасных дам, проживших долгую и счастливую
жизнь, позже, узнав истину, не только не отказалась от "своего" письма, но и
настаивала,  что  содержание  адресованного ей  признаниЯ отражает  суть  ее
истинных отношений с Љокто...
     „асаев, конечно, не француз Љокто, и прЯмой аналогии здесь не проводил,
но  пытаЯсь  понЯть  известного  драматурга  и его  поклонниц,  столь  рьЯно
отстаивающих  приоритет  на  его любовное  послание,  он  пришел к  разгадке
некоторых давних событий.
     „ва коротких, но бурных "романа" -- со ‘ветланкой ђезниковой и Ќиночкой
Ќововой, -- кстати, одноклассницами, входившими в одну недоступную компанию,
хорошо известную в их городе, -- случились в  последние полгода, когда ђушан
училсЯ на четвертом  курсе техникума  и  уже корпел нам дипломным  проектом.
‘егоднЯ он понимает, что дважды "пришелсЯ ко двору", или оказалсЯ "кстати" в
каких-то их девичьих интригах, до конца не Ясных и  поныне. ‡нает лишь одно:
они не  расставлЯли ему специально ловушек, просто он подвернулсЯ случайно и
как нельзЯ  лучше  подходил длЯ задуманной ими роли. Ќо в том-то и суть: обе
они не ожидали,  что задуманнаЯ  легкомысленнаЯ  затеЯ  заденет струны и  их
сердец и, как выЯснитсЯ позже, тоже обожжет надолго, -- теперь-то ђушан знал
это.
     Љонечно, он  мог бы и не вспоминать об  этих  "романах", отнести  их  к
разрЯду легкомысленных юношеских увлечений.  ’ем более влюбитьсЯ  за полгода
дважды --  все  это  выглЯдело несерьезным, недостойным  даже  упоминаниЯ  в
разговоре  о  любви. Ћднако сроки тут  ни при чем,  в серьезной классической
литературе  он  встречал примеры, когда дни и даже часы многое  значили  длЯ
людей, определЯли судьбу или на всю жизнь становились духовной опорой. Ѓыл и
более веский аргумент -- на всем стоит тавро: "Џроверено временем".
        XVII
     Љ  тому новогоднему  балу  в сорок пЯтой железнодорожной  школе, где  у
ђушана  неожиданно началсЯ  "роман" со ‘ветланкой  ђезниковой,  он уже три с
половиной года был безответно влюблен в ’омочку „авыдычеву, и, конечно, в их
провинциальном городке многие  об этом  знали. ’ам  все  на виду, невозможно
уберечьсЯ от любопытных взглЯдов,  а ђушан и не таилсЯ, да и  любовь к такой
заметной девочке бросалась в глаза.
     ‚ ту пору школьники жили  куда более насыщенной  жизнью, чем  нынешние:
каждую субботу в той или иной школе проводились вечера, организовывавшиесЯ с
большой фантазией,  куда приглашались старшеклассники из других районов.  Ќа
такие встречи оказывались званы почти одни и те же лица, среди них и ’амара,
а уж где  она -- там и ђушан. ‘реди гостей хозЯева сразу  выделЯли ’амару  и
наперебой приглашали на танец, но как-то само собой  быстро  возникал барьер
между ней и новыми поклонниками  -- по залу неслышной  волной прокатывалось:
"девушка ђушана". ’ак бывало и  в "†елезке", и  на летней танцплощадке,  и в
Ћ„Љ. ’амара знала об этом, ей даже иногда нравилось такое опекунство.
     ‚  семнадцать  мы  все бывали кем-то  очарованы, часто  безответно, и в
молодом эгоизме врЯд ли  замечали, кто в кого влюблен, а уж чтобы помнить об
этом через  годы...  Ќо их отношениЯ запали кому-то в  памЯть, и  лет десЯть
спустЯ, в один из своих наездов в Ђктюбинск, он получил тому подтверждение.
     ЋстановилсЯ он в тот раз в гостинице  "Љазахстан" и часто  прогуливалсЯ
по улице Љарла ‹ибкнехта, давно утратившей претенциозное название "Ѓродвей".
‚ день по  нескольку раз  поднималсЯ  вверх от  парка Џушкина к  сорок пЯтой
школе, стоЯщей  на горе, напротив пожарки, и словно  воочию видел себЯ юным,
азартным, раскланивавшимсЯ с  улыбкой направо и налево -- на  Ѓродвее он был
своим парнем. € вот однажды во времЯ прогулки к нему подошла молодаЯ женщина
с двумЯ авоськами и, смущаЯсь, спросила:
     --  €звините,  скажите, пожалуйста,  как  у вас  сложились  отношениЯ с
’амарой? --  ‚идЯ его удивление, она, растерЯвшись  вконец, добавила: --  Ќе
знаю  почему,  но  Я часто  вспоминаю  вас.  џ  никогда не  забуду,  как  вы
выискивали глазами ее на  вечерах  в нашей школе, мне казалось,  ваш  взглЯд
испепелЯл все на пути к ней. Џоверьте, это не только моЯ фантазиЯ, мне то же
самое говорили подружки, многие тогда переживали за вас, ђушан.
     -- ‘пасибо, -- ответил растроганный „асаев. -- “вы, она вышла  замуж за
другого и живет в —ерновцах.
     Џока женщина не скрылась  за углом, он  долго смотрел ей вслед, пытаЯсь
определить, кто же это, какой  она была на тех вечерах, которые он отчетливо
помнил до  сих пор, но, увы...  Ћн  заметил смущение незнакомки и от мЯтого,
невзрачного платьЯ, и от стоптанных туфель, и от тЯжелых авосек с картошкой,
и  понЯл, как нелегко  далсЯ ей  вопрос, -- у нее  своих забот  хватало, это
бросалось в глаза сразу, и вот надо же...
     ‚ообще  в тех местах, где он  поЯвлЯлсЯ,  знали, в кого  он был  в свое
времЯ влюблен,  и эта верность  у  многих вызывала симпатию. ‚прочем, по тем
временам  это  был не  подвиг,  а нечто само собой разумеющеесЯ  -- верность
окружающими ценилась. Ќо каково было тогда самому  ђушану? —ерез  полгода он
заканчивал техникум, а что ожидает путейца? ђазъезд или полустанок. ѓрезить,
что ’амара приедет туда, было  абсолютно бесполезно,  тут  даже  надежды  на
переписку были шатки.  Ћна  знала, что есть  такой парень, что он влюблен  в
нее, и, кажетсЯ, воспринимала  это как должное:  иногда  позволЯла проводить
после  школьного вечера,  танцевала  с ним, порою даже кокетничала,  изредка
вдруг  объЯвлЯлась  на  его соревнованиЯх по  боксу  и  очень  темпераментно
болела. Ќо  все это  было  не то, не то, он же  видел,  как  "встречались" с
девушками его друзьЯ  -- ‚алька Ѓучкин, ‹енечка ‘песивцев, да тот же ђоберт.
„евушкам,  которые   обращали  на  него  внимание,  друзьЯ  сразу  говорили:
оставьте,  его никто, кроме „авыдычевой, не интересует, безнадежный однолюб.
‚от такаЯ у него была репутациЯ в те годы.
     ’от  новогодний вечер был последним в  Ђктюбинске. ‹етом  он отбывал по
направлению  и понимал, что  навсегда  расстаетсЯ  с  беспечной студенческой
жизнью,  а впереди  -  нелегкие взрослые  будни. Ћн  уже знал,  что дорожный
мастер,  например,  не имеет права отбыть с участка ни ночью, ни в праздник,
не уведомив  о  том,  где  его  можно найти -- такова  специфика  профессии.
‚озможно, поэтому его в тот праздничный вечер одолевали грустные мысли, хотЯ
после  новогоднего бала  в  школе он был  приглашен  †оркой  ‘таиным  в одну
интересную компанию.
     †орик металсЯ по залу, пытаЯсь выЯснить, кто же скрываетсЯ  под номером
"14", завалившим его  любовными посланиЯми,  а ђушан,  задумавшись,  стоЯл у
колонны,  не  решаЯсь  пригласить на  танец  ’амару,  почему-то  державшуюсЯ
сегоднЯ  особенно надменно.  ЋбъЯвили "белый"  танец,  и  ђушана  пригласила
‘ветлана ђезникова,  которую между собой ребЯта звали  "‹еди". ‘ветланка  --
очаровательнаЯ,  остраЯ  на  Язык  девушка из известной  в городе  семьи  --
нравилась многим и знала об этом.
     ђушан,  давно  не  видевший  ее,  поздравил с наступающим Ќовым годом и
мимоходом поинтересовалсЯ:
     -- Ђ где же ‘лавик?
     Ћн  знал,  что у нее был давний и прочный "роман" с парнем, учившимсЯ в
мединституте.  ‘ветланка,  положив ему обе руки  на  плечи -- прежние  танцы
позволЯли это, -- сказала весело и без всЯкого сожалениЯ:
     -- Ђ он бросил менЯ...
     -- ’ебЯ, прекраснаЯ ‹еди? ‚ это трудно поверить, -- подлаживаЯсь под ее
озорной тон, сказал ђушан.
     -- „а, такой вот он ветреник, -- шутливо вздохнула ‘ветлана. -- Ќо, как
мне кажетсЯ, на сегоднЯ мы -- прекраснаЯ пара. ’ы не нужен „авыдычевой, Я --
ЊещерЯкову, двое  отверженных.  Ќу  как,  гроза  чемпионов  бокса,  закрутим
любовь? -- она глЯдела на него, улыбаЯсь, и теснее сжимала пальцы рук у шеи.
     Ѓлизость девушки, жар ее рук, аромат духов кружили ђушану голову. ‚идЯ,
что „асаев не понимает, в  шутку или  всерьез она говорит, ‘ветланка глазами
показала на вальсирующую у елки  пару: ‘лавик увлеченно танцевал с ее давней
соперницей  -- ‚ерочкой  Ћсадчей. Љак только кончилсЯ танец, ‘вета взЯла его
под  руку  и, отойдЯ  к колонне, осталась рЯдом с ним.  ѓлЯдЯ нежно,  как не
смотрела  до  сих  пор  на  него  ни  одна  девушка,  она  поправила  ђушану
галстук-бабочку  и  с   обворожительной  улыбкой,  от  которой  он  терЯлсЯ,
решительно заЯвила:
     --  •очешь не хочешь,  „асаев,  Я беру тебЯ сегоднЯ в  плен.  “ходЯ  на
вечер, Я слышала по радио призыв: обиженные в любви -- объединЯйтесь!
     „асаев, не понимаЯ, разыгрывают его или это всерьез, смущенно улыбалсЯ.
‚ыручил объЯвившийсЯ рЯдом †орик -- ‘ветлана оказываетсЯ, откуда-то прознала
об их дальнейших планах на вечер и вдруг объЯвила оторопевшему ‘таину:
     --  †орик,  на  ђушана  не рассчитывай, он сегоднЯ  мой.  џ решила  его
украсть. Њогу  Я позволить себе в качестве новогоднего  подарка обаЯтельного
чемпиона по боксу?
     € тут  ђушан почувствовал,  что ‘ветланка  не шутит. ‘таин с удивлением
глЯдел на  нее,  хотЯ знал, что своенравнаЯ  ђезникова под настроение  могла
учудить  и не такое, и ей  все прощалось. "Ћна знает свое место в обществе",
-- не однажды высокопарно говорил †орик,  и не  зрЯ: когда-то он  безуспешно
пыталсЯ за ней ухаживать.
     --  Ђ  не  боишьсЯ?  ‘лавик  в  гневе  бывает крут,  --  видимо, дразнЯ
ђезникову, обронил †орик.
     -- Ќе боюсь. ђушан „авыдычеву оберегал и не от таких, как ЊещерЯков, --
ответила ‘ветланка и демонстративно прижалась к „асаеву.
     -- Ќу,  тогда Я  пошел, у менЯ  тоже сердечные проблемы. †елаю приЯтной
встречи Ќового года. - ‘таин,  слегка приобнЯв  ђушана,  добавил:  -- Џомни,
’атарка  своих в обиду не дает, -- видимо, он имел в виду, что ‘лавик жил на
Љурмыше, где обитала такаЯ же оторва, как и на ’атарке.
     Ќовогодний   бал  набирал  силу,  становилсЯ   все  шумнее,  ребЯта  --
раскованнее,  сбивались последние  компании, чтобы встретить  полуночный бой
курантов   у  кого-нибудь  дома.  Љонечно,  неожиданно  образовавшаЯсЯ  пара
ђезникова  -- „асаев не осталась без вниманиЯ,  но  в тот  вечер врЯд ли кто
всерьез воспринЯл их отношениЯ, всем казалось, что  ђезникова просто дразнит
‘лавика, а ђушан с удовольствием ей подыгрывает.
     ‡а  окнами  падал  снег,  медленно  вращалась  нарЯженнаЯ елка, в  зале
заметно  поредело.   ‚ремЯ  неумолимо   двигалось  к  полуночи,  и  властнаЯ
‘ветланка, весь вечер не отпускавшаЯ ђушана ни на шаг, скомандовала:
     --  €дем, пора и нам отметить  Ќовый  год и начало нашего  романа, -- и
бегом потЯнула его к лестнице, ведущей в раздевалку.
     ђушан предполагал,  что ‘ветланка пригласит его в  какую-то компанию --
ей, как и ‘таину, везде были  бы рады, --  но она, как давно решенное, вдруг
объЯвила:
     --  Ќу, теперь идем к нам, нас ждет накрытый  стол... -- ‚идЯ удивление
на лице ђушана, с улыбкой поЯснила: -- „а-да, накрытый стол. џ была уверена,
что буду отмечать  Ќовый год с тобой, ты моЯ сознательнаЯ и  давно избраннаЯ
жертва. Ќе жалеешь? -- €, наслаждаЯсь  его смущением, добавила:  -- Ђ  чтобы
тебЯ не мучили  угрызениЯ совести или сожаление,  скажу  -- Я точно  знаю: в
новогодних планах „авыдычевой тебе места нет. Ћна на днЯх мне звонила и мы с
ней целый час болтали. Џравда, Я ей  не сказала о ссоре  со ‘лавиком, но что
мне надо -- выведала. ЏредставлЯю, как она сейчас  беситсЯ, -- тебЯ ведь еще
никто не уводил. Ќо жизнь  -- борьба, как нас  учат в школе. ’ы не осуждаешь
менЯ, ђушан? -- и, обхватив его голову  ладонЯми прохладных рук, одарила его
жарким поцелуем, от которого у него перехватило дыхание...
     ђезниковы жили в десЯти минутах ходьбы от школы, и они, свернув с Љарла
‹ибкнехта на Ћрджоникидзе, поспешили  вниз к вокзалу, где напротив "†елезки"
высилсЯ  приметный  особнЯк  за  высоким  глухим  забором.  ‘тоЯла  поистине
новогоднЯЯ ночь -- с легким морозцем, мЯгко падающим снегом, и ‘ветланка всю
дорогу  озоровала: сталкивала  его в  сугробы, бросалась  снежками, пыталась
слепить снежную бабу. –еловались почти у каждого дерева, и ђушану всЯкий раз
приходилось  опускать  в  снег ее завернутые в газетку лаковые "шпильки". Ќа
катке во дворе "†елезки" горела огнем нарЯженнаЯ елка, а стайки подростков в
Ярких спортивных костюмах  мирно  катались возле  нее на коньках;  длЯ  этой
картины  Явно  не  хватало музыки, но  их радостный  смех, визг, ошалелые от
предчувствиЯ близЯщегосЯ праздника возгласы слышались издалека...
     ќту давнюю прогулку в новогоднюю  ночь ђушан прокручивал в памЯти потом
сотни раз, припоминаЯ все новые и новые детали. ѓоворЯт, что иногда прожитые
годы  проносЯтсЯ  перед человеком в считанные минуты, --  может, и  так,  но
ђушану  со временем та  пЯтнадцатиминутнаЯ  дорога представлЯетсЯ  прогулкой
длиною в жизнь.
     Ћн  шел  как в бреду,  иногда невпопад  отвечал  ‘ветланке, не до конца
осознаваЯ, что  все эти  ласковые  слова,  жаркие поцелуи адресованы ему. Ћн
никогда не думал, что от этого может так кружитьсЯ  голова,  битьсЯ  сердце,
порою ему  казалось: не сон ли это -- надменнаЯ ‘ветланка, недоступнаЯ ‹еди,
о которой грезили многие, рЯдом с ним...
     Ћна  своим ключом открыла дверь и пригласила в дом. ‚ прихожей, заметив
его растерЯнность и то, как он замешкалсЯ у порога, ободрЯюще сказала:
     -- Њы одни.  ђодители в гостЯх,  вернутсЯ утром,  семейнаЯ  традициЯ --
встречать Ќовый год у  деда. Џроходи, -- и  распахнула застекленную  дверь в
зал. ‡а спиной щелкнул выключатель, и перед ним вспыхнула тЯжелаЯ люстра под
высоким  потолком, прЯмо над нарЯженной елкой.  Љазалось, тысЯчи хрустальных
солнц  струили на нее  с потолка осколки  своих лучей -- волшебное ощущение,
которое он испытал в первый миг, надолго врезалось ему в памЯть.
     “дивительно,  как  в  считанные  минуты  ђушан  разглЯдел  весь  зал  с
тЯжелыми,  на  восточный  манер, коврами на стенах, с громоздкими напольными
часами  в  корпусе  из  потемневшего  красного дерева,  чей  неслышный  ход,
наверное, долгие  годы  определЯл  ритм  этого  дома,  с  книжными  шкафами,
блиставшими  золотыми  корешками редких и незнакомых  ему  книг, с сервантом
между  окнами, где на  хрустальных  бокалах, фужерах отражались огни люстры,
отсвет легких  елочных игрушек и матово поблескивало тусклое серебро чайного
сервиза.
     —уть   поодаль,  за   елкой,  под   белой   крахмальной  скатертью   --
сервированный стол, заставленный салатами, закусками, но ђушану прежде всего
бросились в глаза две высокие вазы: одна с крупными золотистыми мандаринами,
другаЯ  с  красным алма-атинским  апортом, -- с  тех пор у  него  Ќовый  год
ассоциируетсЯ с запахом Яблок. ђушан  уже четыре года обитал  в общежитии на
„еповской, в комнате на восемь человек, и единственный дом в  городе, где он
бывал -- это дом на Џочтовой, 72, где жил его друг ђоберт.
     ‚ те же минуты он ощутил уют, тепло и надежность этого дома, и был рад,
что не ошибсЯ, представлЯЯ жизнь ‘ветланки именно такой, что она, как редкий
и нежный цветок, росла в  любви и заботе.  ‚ ту пору считалось хорошим тоном
бывать в доме у девушки, с которой встречалсЯ, -- старые, милые  традиции их
провинциального городка,  и  ђушан понимал,  что  настал и его  час, ведь  в
особнЯк  на 1905 года его  никогда не приглашали,  и этот  фактор играл в ту
ночь немаловажную  роль.  ‚се  навалилось на него  неожиданно, стремительно,
поистине -- новогодний сюрприз.
     Ќе успел он осмотретьсЯ, обвыкнутьсЯ, как ‘ветланка вдруг сказала:
     -- Џростор  зала  и  этот  огромный стол  просто  гнетут  менЯ.  ’ы  не
возражаешь, если мы переберемсЯ в мою комнату?..
     ђушан, до сих пор  ничего не понимаЯ, словно в  прострации, лишь кивнул
головой и привстал с кресла.
     …е комната, довольно-таки  большаЯ, выходЯщаЯ окном во  двор, оказалась
смежной с залом,  и в приоткрытую дверь хорошо виделась в темноте светЯщаЯсЯ
мерцающими гирлЯндами  нарЯженнаЯ елка. Њежду книжными шкафами,  занимавшими
стену напротив окна,  располагалсЯ уютный уголок с двумЯ  глубокими кожаными
креслами и низким столиком, обтЯнутым  зеленым сукном. “ изголовьЯ одного из
старинных кресел склонилсЯ стеклЯнный абажур диковинного бронзового торшера.
ђушан вмиг представил ‘ветланку, забравшуюсЯ с ногами в просторное кресло, с
книжкой  в  руках, и даже укутанную тЯжелым шотландским пледом, которым была
покрыта ее низкаЯ деревЯннаЯ кровать.
     Ќо что-то  инстинктивно насторожило ђушана. ЏоднЯв  тревожный взглЯд от
ее ложа с двумЯ туго взбитыми подушками, он сразу увидел на стене приколотую
кнопками большую фотографию улыбающегосЯ  ЊещерЯкова. Ћн так растерЯлсЯ, что
не мог  отвести от фотографии взглЯда, и ‘ветланка, вошедшаЯ в  эту минуту в
комнату со скатертью в руках, застала его в замешательстве.
     --  ќто  маман, ее происки. ѓде-то откопала любимого  ‘лавика.  ‚идимо,
решила  новогодний сюрприз  мне устроить, -- прокомментировала она и, тут же
сорвав фотографию, разорвала ее на клочки. -- Џотом, взЯв ђушана за плечи, в
своей  лукавой манере сказала: -- †аль, у тебЯ нет подходЯщего фотопортрета,
а то Я бы организовала ответный сюрприз.
     Ћна умела разрЯдить любую  грозовую атмосферу, и ђушан ни  на минуту не
усомнилсЯ,  что все  так  и есть на  самом деле -- ‹еди отличалась искренней
прЯмотой, и в этом было ее очарование. Ћни часто общались, хорошо знали друг
друга, возможно, и сегоднЯшний выбор ‘ветланки скорее всего не  был минутным
капризом.
     ‚ысокие  напольные  часы  известили глухим  боем,  что до  Ќового  года
осталось лишь  четверть  часа, и ‘ветланка попросила его помочь.  ‚двоем они
быстро перенесли закуски и фрукты с праздничного стола в зале в  ее комнату,
без пЯти двенадцать она зажгла на столе свечи в тЯжелом, под  стать торшеру,
бронзовом подсвечнике, и, показав глазами на шампанское, волнуЯсь, сказала:
     --  ‚от так Я задумала неделю назад, и  рада, что моЯ мечта  сбылась. ‘
Ќовым годом, ђушан!
     Ћни  соединили бокалы, и  звон  хрусталЯ слилсЯ с боем  часов  в темном
зале...
        XVIII
     ’а новогоднЯЯ ночь и дорога к дому ђезниковой воспринимаетсЯ через годы
как  огромнаЯ и важнаЯ часть его  жизни.  Ќо в воспоминаниЯх  ему ни разу не
удалось пробыть с ней весь этот вечер  от порога до порога, хотЯ  он помнит,
что  находилсЯ там  шесть часов. € все равно,  чтобы  описать  эту  встречу,
понадобитсЯ целый роман, и в никакой телесериал  она не уложитсЯ, ибо  через
годы всплывают вдруг в  памЯти  забытые  слова, оттенки и  краски,  жесты  и
взглЯды,  шум  и  шорохи,  запах  и  мелодии той  ночи. Ћднако  заставь  его
кто-нибудь однажды записать хронологию новогодней ночи в доме ђезниковой, он
бы не  смог.  Ќо почему?  …сли помнил  все до мельчайших подробностей,  если
пронес это волшебное свидание через всю жизнь? Ќо это и есть та тайна, магиЯ
любви, котораЯ не всЯкому открываетсЯ, не открылась и ђушану,  хотЯ ему дано
было  почувствовать волшебное дыхание  любви. Љто-нибудь черствый, наверное,
сказал бы: вкусил - и отравилсЯ. Џусть так. €ли не так. €ли совсем не так...
     Љак-то давно в одной  компании зашел разговор о  любви, в котором он не
принимал участиЯ.  Ќо когда возвращались домой, товарищ, видимо, не остывший
от горЯчего спора, полюбопытствовал:
     -- Ђ как выглЯдела твоЯ перваЯ любовь?
     ђушан, вмиг вспомнив девушку с улицы 1905 года, ответил без раздумий:
     -- ЉрасиваЯ. Ћчень красиваЯ.
     -- ќто не ответ, слишком  обще, -- рассмеЯлсЯ  приЯтель. -- Љакие у нее
были ноги, грудь, талиЯ?
     ‚идЯ, что ђушан надолго замолк, товарищ решил, что „асаев  обиделсЯ, но
он не отвечал по другой причине.
     ђушан просто не мог сказать, какие у нее ноги или  грудь, он никогда не
думал об этом. Џравда, он  помнил  ее глаза --  большие,  карие,  с  влажной
поволокой;  мог еще  сказать о трогательной родинке на правой щеке чуть выше
уголка  хорошо очерченного рта;  мог  долго рассказывать, как она  смеЯлась,
каким  задумчивым бывал у нее взглЯд, как  она хмурила  брови, как загадочно
улыбалась, но ноги, грудь...
     Ќет,  этого  он  не мог вспомнить, как  не мог  воспроизвести  в памЯти
целиком  и  тот  вечер в  особнЯке  напротив "†елезки", -- это  тоже было из
области таинств любви.
     Љаждый ждет от Ќового года  удач, радости,  исполнениЯ  давних желаний,
тем  более  на пороге  взрослой  жизни  --  ђушан получал в тот  год диплом,
‘ветланка -- аттестат. € так случилось, что в преддверии этого единственного
праздника,  в котором  есть привкус  волшебства и  с  которым люди свЯзывают
надежды,  они оба  оказались, по  выражению самой ‘ветланки, "отверженными".
„а, так  случилось, как это ни странно, хотЯ знакомства, дружбы с ђушаном  и
со  ‘ветланкой  искали  многие.  Ќет,  не  был  случаен  в  тот  день  выбор
ђезниковой, и не нашлось бы парнЯ, отказавшегосЯ провести новогодний вечер с
‹еди, попасть в ее очаровательный плен.
     ‚озможно, одного не учла ђезникова -- что „асаев, безнадежно влюбленный
в недоступную „авыдычеву, никогда не слышал таких  волнующих слов, не ощущал
на  себе  нежные взглЯды, никогда еще не  смущалсЯ по-девичьи от ласковых  и
горЯчих рук, не задыхалсЯ от сладких губ.
     Ђ уж  самому  „асаеву и на миг не  могла прийти мысль,  что  эти слова,
поцелуи,  объЯтиЯ,  долго вызревавшие в душе девушки, предназначались совсем
не  ему,  а  иному,  да  хранить  их было  трудно.  ђазрывалось от  тоски  и
одиночества девичье сердце в  праздник, суливший другим счастье и  любовь, а
тут подвернулсЯ ђушан -- знакомый,  печальный, одинокий. ЌавернЯка "роман" с
ним  сразу  вызовет  разговоры,  и  ее перестанут жалеть... Њожет, это  и не
совсем так, но теперь ђушан думал, что именно это толкнуло ђезникову к нему.
     ‘корее всего, слова,  жесты и поцелуи ‘ветланки можно  было соотнести с
криком  в  горах  после долгого и  обильного снегопада, или ударом кочерги о
летку кипЯщего  мартена, --  в обоих случаЯх рождалась  лавина -  снега  или
горЯчего, брызжущего огнем  металла,  удержать  которые никому не удавалось.
Џодобное  произошло и  с  ђушаном: копившуюсЯ  годами  в его  душе  страсть,
нежность,  любовь, не имевшую выхода, тоже прорвало в ту  ночь, и ‘ветланка,
сама  раненнаЯ в сердце, услышала то, что  жаждала  услышать ее изболевшаЯсЯ
душа. Џроще -- встретились два сердца, открытых длЯ любви.
     Ћни  были пьЯны не  от  бутылки  шампанского, которую,  кажетсЯ,  и  не
опорожнили до конца, их пьЯнила нежность слов, искренность взглЯдов, жестов,
чистота   помыслов,  неожиданно  открывшеесЯ  родство  душ.  Ќаверное,  тому
способствовала  и  музыка. ‚  ту  новогоднюю ночь в комнате, освещенной лишь
жарко оплывающими свечами, звучала  разнаЯ музыка,  но  чаще  минорнаЯ,  она
больше соответствовала настроению, -- их любимый ќлвис Џресли в тот вечер не
понадобилсЯ.
     ‡апомнилась  и  главнаЯ  мелодиЯ  той ночи: та  зима оказалась звездным
часом легендарного, рано  ушедшего из жизни Ѓатыра ‡акирова с его знаменитым
"Ђрабским танго". Џод щемЯщую грусть танго они танцевали в зале у светЯщейсЯ
елки, и казалось, сама богинЯ любви Ђфродита  одарила их улыбкой, и не было,
наверное, в ту ночь более счастливых влюбленных, чем они...
     ‚се способствовало тому, чтобы  их отношениЯ развивались  стремительно,
по   нарастающей,  и  обстановка   праздника  окружала  их  долго,  как   по
специальному  сценарию.  Ќачинались школьные  каникулы, а это  значит -- две
недели  подрЯд  новогодние  балы  в  "†елезке",  в  Ћ„Љ, в  "Ѓольшевике" под
джаз-оркестр  братьев  ‹ариных,  в  каждой  школе.  Ћни  жили   в  атмосфере
праздника,  музыки,  весельЯ  почти  весь Январь,  потому что  выпали  еще и
три-четыре днЯ рождениЯ, на которые они оказались приглашенными, дважды были
званы и к ‘таину, на вечеринки.
     Ћни  виделись каждый день  и проводили по многу часов вместе. €ногда  в
общежитии  раздавалсЯ звонок  и ‘ветланка  говорила  с волнением  в  голосе:
"Џриходи, Я соскучилась". Ћтодвинув дипломную работу в сторону, ђушан спешил
в особнЯк за зеленым дощатым забором. Љстати, первый в жизни номер телефона,
который он выучил наизусть -  именно ђезниковой, он  помнит его  до сих пор:
3-32.
     ‚ ту пору многое длЯ него открывалось впервые. ‚ начале  февралЯ, опЯть
же впервые, в их город приехал на гастроли ѓосударственный эстрадный оркестр
Ђзербайджана  под  управлением  ђауфа  ѓаджиева.  Љрасочные,   Яркие  афиши,
фотографии  оркестра, певцов, танцовщиков, известного в ту пору  конферансье
‹ьва имелова, самого  композитора ѓаджиева украшали людные места их города,
не избалованного  вниманием  артистов. Љазалось,  на концерт  не попасть, но
выручил ђоберт -- достал длЯ него билеты, да еще на  первый рЯд, а уж сам он
ходил туда каждый день, перезнакомилсЯ со всеми музыкантами.
     ‘егоднЯ,  хочет  он  того  или  нет,  "роман" с ђезниковой  предстает в
воспоминаниЯх  как сплошной праздник --  так вышло,  так случилось. ђазве не
праздник, что они сидЯт в первом рЯду концертного зала  Ћ„Љ, а перед ними на
эстраде  в  четыре Яруса, полукругом, восседает  чуть  не  до самого потолка
огромный  оркестр?  Џродуманное  освещение,  мерцающие  в  темноте  юпитеры,
серебро труб, черные  фраки и  ослепительные парчовые  жилеты  оркестрантов,
золотые зевы саксофонов, а на самой верхотуре -- блеск меди и перламутровых,
огненных  боков барабанов  ударника. ’Яжелый  занавес,  менЯющийсЯ в  каждом
отделении,   хорошо  продуманные   задники,  поЯвлЯющиесЯ  с  каждым   новым
исполнителем, настоЯщие театральные декорации в концертной программе, -- то,
к чему пришли звезды мировой эстрады сегоднЯ, начиналось именно тогда.
     ”антастика? „а,  пожалуй, при нынешнем  упрощении  всего и  всЯ,  но  в
профессионализме оркестр  ђауфа  ѓаджиева и  еще несколько, о которых  ђушан
узнал позже -- например, оркестр ЋрбелЯна из Ђрмении, ѓобискерии из ’билиси,
‹ундстрема из Њосквы, ‚айнштейна из  ‹енинграда,  любой из джазов Љролла, --
врЯд ли в мастерстве уступали столь обласканным артистам ЏолЯ Њориа.
     ќто было  так  давно,  что еще  не существовало знаменитого  вокального
квартета  "ѓайЯ", распавшегосЯ уже много лет  назад,  а ’еймур Њирзоев, ђауф
Ѓабаев, ‹евка …лисаветский,  Ђриф  ѓаджиев просто  пели вместе, и в ту пору,
наверное, ‹ева не помышлЯл,  что  когда-то покинет  воспеваемый  им в песнЯх
любимый  Ѓаку.  Ђ кто теперь помнит лирический тенор ЋктаЯ Ђгаева,  ведущего
певца и любимца оркестра?
     Ќо ђушану не забыть, как тогда Њихаил ‚инницкий, подойдЯ к краю рампы и
чуть склонившись в  зал, глЯдЯ прЯмо  на ‘ветланку, повторил рефрен грустной
песни:  "Џридешь  ли  ты?", а  она инстинктивно  прижалась к  ђушану,  хотЯ,
наверное,  ее  волновало,  что  именно  ее, единственную, певец  выделил  из
партера...
     ’ак  катилась последнЯЯ студенческаЯ зима „асаева, и  он был наконец-то
счастлив. ‚  марте начиналась двухнедельнаЯ преддипломнаЯ практика, и он еще
с лета знал, что проведет ее дома, в Њартуке. ‚прочем, в город он должен был
вернутьсЯ через  неделю --  в составе сборной  Љазахской  железной дороги по
боксу он отправлЯлсЯ в Њоскву на первенство "‹окомотива".
     “езжаЯ,  он  договорилсЯ,  что ‘ветланка каждый день  будет  выносить к
вечернему  поезду письмо,  --  тогда  в  каждом пассажирском  составе имелсЯ
почтовый вагон, и особо нетерпеливые пользовались им.
     ЏомнитсЯ ему влажный март, капель,  оседающие на  глазах сугробы, и он,
стерегущий на улице почтальоншу. …ще издали завидев ее, он  бежал навстречу,
чтобы хоть на минуту раньше получить долгожданное письмо. Ќо увы...
     Љак рассказать минувшую весну,
     ‡абытую, далекую, иную,
     ’вое лицо, прильнувшее к окну,
     € жизнь свою, и молодость былую?

     Љак та весна, которой не вернуть...
     Љоричневые, голые деревьЯ,
     € полых вод особеннаЯ муть,
     € радость птиц, менЯющих кочевьЯ.

     ‚есенний холод. ‘ырость. Ћблака.
     € ком земли, из-под копыт летЯщий.
     € этот темный глаз коренника,
     €спуганный, и влажный, и косЯщий.

     Ћ, помню, помню!.. ђЯвкнул паровоз,
     ‡апахло мЯтой, копотью и дымом.
     ’ем запахом, волнующим до слез,
     …динственным, родным, неповторимым.
     Ђ он, как  условились, исправно бегал к ночному поезду. Ѓросив письмо в
щель сонного почтового вагона, смотрел, как паровоз сыпал в морозную ночь, в
темноту стылого неба искры.
     Ќочь,  пустынный  перрон,  безлюдные  улицы,  светЯщиесЯ  окна медленно
отходЯщего скорого... Ћ чем он только не думал в эти поздние часы!
     Ќакануне возвращениЯ  в  город, на сборы, он уже по привычке  дожидалсЯ
почтальоншу, и она, завидев его издалека, махнула  белым конвертиком. Љак он
помчалсЯ навстречу! „олгожданный конверт вблизи оказалсЯ бланком  телеграммы
-- "‹окомотив" срочно требовал его под свои знамена, отъезд намечалсЯ на три
днЯ раньше.