        ‹ев ‘ергеевич Ћвалов. ЊеднаЯ пуговица


                                 ђоман


     ---------------------------------------------------------------------
     Љнига: ‹.‘.Ћвалов. ‘обр.сочинений в трех томах. ’ом 2
     €здательство "ЊолодаЯ гвардиЯ", Њосква, 1988
     OCR & SpellCheck: Zmiy (zpdd@chat.ru), 15 ЯнварЯ 2002
     ---------------------------------------------------------------------


        ѓлава I. Џ…ђ‚Ћ… ‡ЌЂЉЋЊ‘’‚Ћ


     ЊеднаЯ пуговица, простаЯ меднаЯ пуговица - это все, что осталось мне на
памЯть о тех необыкновенных и трагических событиЯх,  свидетелем и участником
которых мне довелось быть...
     ‚от Я выдвигаю Ящик своего письменного стола,  беру в руку эту медЯшку,
и передо мной возникает облик женщины -  таких не часто приходитсЯ встречать
в жизни.
     Њножество  загадочных  обстоЯтельств сопутствовало моему  знакомству  с
такой странной и необычной женщиной, какой была ‘офьЯ ‚икентьевна џнковскаЯ.
     Ћна не была красива,  особенно в общепринЯтом понимании:  черты лица ее
были неправильны,  фигура далеко не безупречна. € тем не менее она нравилась
мужчинам,  во  всЯком случае,  многие из  них шли на всЯкие компромиссы ради
сохранениЯ ее благосклонности.
     Џредставьте себе женщину несколько выше среднего роста, темную шатенку,
так что в сумерках волосы ее казались даже черными, с продолговатым лицом, с
высоким,  почти мужским лбом и с глазами какого-то монгольского рисунка, они
имели  неопределенный серый цвет,  но  иногда,  особенно в  минуты волнениЯ,
Явственно зеленели,  и  при  всем этом их  всегда отличал неизменно холодный
блеск.  €  если в  верхней половине ее лица было что-то мужское,  всЯ нижнЯЯ
часть  лица  была  совершенно  женскаЯ.   Ќос  ее,  мало  гармонировавший  с
продолговатым овалом  лица,  назвать  курносым было  бы  слишком сильно,  но
сказать только,  что  он  вздернутый,  было Явно недостаточно;  небольшой ее
подбородок   имел   совершенно  мЯгкие   девические  очертаниЯ.   Ќо   всего
удивительнее выглЯдели на ее лице губы,  то чувственные,  по-детски пухлые и
Ярко-красные,  чуть ли не пунцовые,  а  то вдруг делавшиесЯ злыми,  узкими и
бледневшими почти до белизны.  “ши у нее были больше, чем следовало бы иметь
женщине,  но они свидетельствовали о  ее музыкальности.  ђумЯнец на ее щеках
поЯвлЯлсЯ только временами,  гладкие волосы лишь  немного вились на  висках;
небольшие руки казались удивительно хрупкими,  зато ноги были хорошо развиты
и   заметно  мускулисты,   как   у   хорошо  тренированных  профессиональных
спортсменок.
     ‚прочем,  вполне возможно,  что многие нашли бы  внешность этой женщины
вполне заурЯдной,  но, повторЯю, обстоЯтельства нашего знакомства были столь
исключительны,  что  мне  стало  казатьсЯ,  будто  и  наружностью  участница
описываемых событий  чем-то  отличаетсЯ от  обычных  людей...  Ќо  пока  что
остановлюсь.  Џолагаю,  что по ходу действиЯ постепенно обрисуетсЯ и внешний
портрет,  и духовный облик этой странной и, Я бы сказал, не опасаЯсь упреков
в пристрастии к романтической терминологии, зловещей женщины.
     …динственное,  что  мне хочетсЯ еще подчеркнуть в  ее  наружности,  это
какую-то асимметричность в лице и фигуре.
     Љогда  во  времЯ разговора она  одним ухом  слушала своего собеседника,
другим ухом она,  казалось,  прислушивалась к  какой-то неслышной и ей одной
доступной  музыке,   если  один  глаз  ее   был   внимательно  устремлен  на
собеседника,  другим она точно просверливала пустоту за его спиною;  и  если
правой  рукой  поглаживала  своего  собеседника  по  руке,  леваЯ  ее  рука,
возможно, нащупывала в это времЯ в сумочке или муфте крохотный, но отличного
качества  пистолет  длЯ  того,  чтобы  через  минуту  пристрелить  этого  же
собеседника.
     Ћднако начну по порЯдку.
     ‚прочем,  длЯ  полной Ясности надо еще предварительно сказать несколько
слов о себе.
     ‘ам Я  офицер,  штабной работник;  за несколько месЯцев до начала войны
мне пришлось выехать в один старинный большой город, находившийсЯ как раз на
условной границе между ‡ападной и  ‚осточной …вропой,  не  без  злого умысла
выдуманной досужими европейскими политиками.
     Љомандировка  моЯ  в   этот  город  имела  сугубо  секретный  характер.
‚озможность возникновениЯ войны  никем  и  никогда  не  исключалась,  и,  не
распространЯЯсь подробнее,  скажу только,  что  целью моей командировки было
изучение  возможного  театра   военных  действий  и   разработка  дислокации
некоторых специальных войсковых подразделений на  случай возникновениЯ войны
и вторжениЯ противника на северо-западные территории нашей страны.
     ѓород,  который на некоторое времЯ стал моей резиденцией,  был шумным и
оживленным,  с  многочисленным  и  пестрым  населением.  ‘таринные  кварталы
перемежались в  нем с кварталами многоэтажных доходных домов.  Њне то и дело
приходилось сталкиватьсЯ с не изжитыми еще контрастами богатства и бедности,
и многое в нем было мне одновременно и любопытно и чуждо.
     ‚прочем, теперь уже нет нужды скрывать название города - это была ђига,
столица  ‹атвии,  котораЯ тогда  лишь  недавно провозгласила себЯ  ‘оветской
республикой.
     †ил Я по рЯду деловых соображений на частной квартире, в семье рабочего
крупного  механического  завода,   старого  коммуниста,  партийные  качества
которого были проверены еще в годы тЯжелого революционного подпольЯ.  ‚ этой
квартире Я занимал отдельную комнату, у менЯ были ключи и от общего входа, и
от своей комнаты,  и хозЯев Я стеснЯл мало.  ‡десь, на отлете, Я находилсЯ и
как бы в тени,  чего трудно было добитьсЯ в какой-либо гостинице,  и в то же
времЯ среди своих людей и  мог  не  опасатьсЯ ни  случайных посетителей,  ни
контролЯ со стороны слишком любознательной прислуги...
     ‚прочем, рассказ этот ведетсЯ не обо мне.
     Ќачну  по  порЯдку,   с  первой  моей  встречи  с  ‘офьей  ‚икентьевной
џнковской.
     Џомню,  как  сейчас,  поздним  вечером Я  возвращалсЯ домой  от  своего
начальника, которого времЯ от времени мне приходилось посещать с докладами о
ходе своей работы.  €юнь шел к концу. ‘тоЯла отличнаЯ сухаЯ погода. ‚ыйдЯ из
большого и Ярко освещенного зданиЯ,  занимаемого нашим военным ведомством, в
узкий и  слабо освещенный переулок,  Я  свернул вниз и через несколько минут
очутилсЯ на просторной и очень нравившейсЯ мне набережной „аугавы.
     ‹ето в  Џрибалтике отличаетсЯ удивительной мЯгкостью,  оно обволакивает
вас  своей  теплой  истомой  как  бы  исподволь;  переход от  весны  к  лету
совершаетсЯ столь постепенно, что вы вместе с природой познаете всю прелесть
ее расцвета,  нисколько не страдаЯ от жестокого изобилиЯ солнца, которое так
тЯжело обычно ощущаетсЯ нами на юге, а летнЯЯ ночь в Џрибалтике ЯвлЯетсЯ как
бы естественным завершением светлого радостного днЯ.
     Ќа  улице Я  словно окунулсЯ в  волну нежных запахов,  поднимающихсЯ от
реки и влажных деревьев...
     Ѓыло поздно и  поэтому очень пустынно.  Ћдет Я  был в штатское,  на мне
было темно-серое пальто и такаЯ же шлЯпа; в темноте Я должен был сливатьсЯ с
гранитными стенами тЯнувшихсЯ вдоль набережной тЯжелых домов.
     Ќеожиданный  порыв  ветра  донес  до  менЯ  острый  речной  холодок,  Я
вздрогнул  от  внезапного озноба,  у  менЯ  даже  поЯвилось желание  поднЯть
воротник пальто, как вдруг Я услышал за своей спиной негромкий возглас:
     - Џослушайте, вы!
     ‚  первое мгновение у  менЯ было мелькнула мысль,  что это какаЯ-нибудь
ночнаЯ феЯ хочет завербовать себе случайно подвернувшегосЯ прохожего, но тут
же Я  решительно отверг эту мысль:  в голосе,  который Я только что услышал,
звучали  такие  властные  и  капризные нотки,  какие  никак  не  могли  быть
свойственны нетребовательной уличной девице.
     џ  обернулсЯ.  Џозади менЯ  посреди широкого тротуара стоЯла неизвестно
откуда поЯвившаЯсЯ дама.  Ћна  была в  легком светлом пальто,  руки ее  были
засунуты в карманы,  левым локтем она прижимала к себе большую, по тогдашней
моде,  дамскую сумку, на голове у нее была простаЯ и совсем немоднаЯ шлЯпа с
небольшими  полЯми,  и  с  первого  же  взглЯда  на  незнакомку  можно  было
поручитьсЯ, что это очень порЯдочнаЯ и приличнаЯ дама.
     - Џростите,  что Я вас остановила,  - сказала она, и, хотЯ говорила она
по-русски сравнительно правильно, в ее речи звучал мЯгкий чужеземный акцент.
- “ менЯ к вам большаЯ просьба... Ќадеюсь, вы не откажете...
     ‚место ответа Я молча ей поклонилсЯ.
     - џ вас очень прошу,  проводите менЯ до конца набережной,  - продолжала
она. - ќто не так уж трудно, хотЯ...
     Њне действительно показалось не  столь уж трудным проводить ее до конца
набережной,  а  что  значило  ее  "хотЯ",  Я  понЯл  только  в  конце  нашей
десЯтиминутной прогулки.
     „ама не  производила впечатлениЯ неразумной трусихи,  но  мало ли какие
фантазии приходЯт в голову дамам,  и, так подумав, Я молча предложил ей свою
руку, не придав серьезного значениЯ ее просьбе.
     Њы  пошли  вдоль  безмолвных домов,  почему-то  вдруг показавшимисЯ мне
суровыми и  холодными.  ЊоЯ спутница молчала,  а  у  менЯ и  подавно не было
никакого намерениЯ докучать ей своими расспросами.  Ќигде не было заметно ни
одного  прохожего.  ‚  отдалении поблескивала река.  ‚  небе  тускло мерцали
звезды.  …ще  дальше,  за  рекой,  переливались неЯсные огни разбросанных на
другом берегу улиц.
     ‚незапно тишина наполнилась шелестом скользЯщих по камнЯм автомобильных
шин.  џ оглЯнулсЯ.  €здалека по направлению к нам мчалсЯ автомобиль.  „олжно
быть, это была машина очень хорошей марки, потому что приближалась она столь
стремительно и бесшумно,  что не прошло и мгновениЯ,  как ее фары совершенно
ослепили менЯ.
     Ќо  не  успел Я  еще  прийти в  себЯ,  как моЯ страннаЯ спутница резким
рывком повернула менЯ к себе так, что Я стал спиною к мостовой, прижалась ко
мне,  притЯнула к  своему лицу  мою  голову -  менЯ  обдало запахом каких-то
слабых и прЯных духов - и прильнула своими губами к моим губам.
     ‚  эти  секунды,  когда она  менЯ  целовала,  Я  услышал,  как  машина,
поравнЯвшись с нами, замедлила ход, как на ходу дверца ее приоткрылась и тут
же захлопнулась, а когда Я отстранилсЯ от этой странной женщины, машина была
уже  далеко  впереди и  только краснаЯ лампочка,  светившаЯсЯ позади кузова,
мелькнула  перед  моими  глазами,  как  сигнал  о  только  что  грозившей  и
исчезнувшей опасности.
     ‚ероЯтно,  Я  не  смог  скрыть удивлениЯ,  с  каким  посмотрел на  свою
спутницу,  потому что  она коротко и  мЯгко рассмеЯлась и  погладила менЯ по
рукаву.
     - ‚ы  милый,  Я  могла  бы  вас  полюбить,  -  кокетливо сказала она  и
торопливо добавила:  -  Ќе  смущайтесь,  это  совершенно невозможно,  Я  вас
никогда не полюблю.
     Ќо  едва мы  сделали еще несколько шагов,  как полную смутных шорохов и
неЯсных звуков тишину летней городской ночи прорезал тонкий и пронзительный,
и, Я бы сказал, даже мелодичный и словно предупреждающий свист.
     ЋглЯнутьсЯ Я не успел.
     ЊоЯ спутница рванула менЯ за руку, толкнула к стене и по-мужски сильной
рукой пригнула мою голову...
     ‚о  мне мгновенно возникло какое-то  совершенно инстинктивное ощущение,
что в менЯ сейчас выстрелЯт...
     Ќо нет, выстрела Я не услышал.
     €, однако, Я Явственно ощутил какое-то движение воздуха, точно незримаЯ
птица  стремительно  пронеслась  надо  мной,  почти  коснувшись  менЯ  своим
крылом...
     ‘вист оборвалсЯ,  выстрела не  последовало,  и  тем не менее у  менЯ не
проходило ощущение того,  что  в  силу  каких-то  загадочных обстоЯтельств Я
превратилсЯ в дичь, за которой охотЯтсЯ какие-то незримые охотники.
     ‹ишь спустЯ несколько секунд,  когда моЯ  спутница отвела от  менЯ свою
руку, Я обернулсЯ назад, вглЯдываЯсь в неЯсный сумрак, окутывающий пустынную
набережную.
     Њне  показалось,   будто  вдалеке  на  фоне  темного,  свинцового  неба
обрисовалась  какаЯ-то  тень,  очертаниЯ  какой-то  человеческой фигуры,  но
видение это длилось всего один миг,  тень эта тотчас исчезла, как бы растаЯв
среди других бесформенных ночных теней...
     џ тут же подумал,  что этот призрак был нарисован лишь собственным моим
воображением,  возбужденным всей той таинственностью,  котораЯ сопутствовала
моей неожиданной спутнице.
     џ  никогда не имел склонности фантазировать и  всегда твердо ощущал вод
собой  реальную почву,  занималсЯ вполне  прозаическими и  суровыми делами и
вдруг  именно  здесь,  под  свинцовым  небом  Џрибалтики,  летом  1941  года
неожиданно длЯ  самого себЯ стал участником происшествий,  о  которых раньше
читал только в авантюрных романах!
     Ћднако моЯ спутница как ни в чем не бывало равнодушно смотрела на менЯ.
     џ не мог скрыть своего раздражениЯ.
     - Ћднако!  -  невольно вырвалось у  менЯ,  и  Я  не  без  Язвительности
спросил: - Љак вы думаете, это долго еще будет продолжатьсЯ?
     - —то именно? - переспросила она, усмехнулась и туг же сама ответила: -
Ђх, это... Ќет, не думаю. ‘корее всего на этом все кончилось.
     - Ђ вы не объЯсните мне,  что все это значит?  - спросил Я, доискиваЯсь
до истинного смысла всего происходЯщего.
     - Ќет,  не  объЯсню,  -  сухо ответила моЯ спутница,  но тут же любезно
добавила:   -   ‚о  всЯком  случае,   благодарЯ  вам  Я  избежала  серьезных
неприЯтностей, и мне приЯтно, что мой выбор был сделан правильно.
     - Ќу,  сделать его было не так уж трудно,  -  угрюмо отозвалсЯ Я. - Љак
будто Я был единственным, кто попалсЯ вам на дороге.
     - Ќапрасно вы так думаете, - возразила моЯ спутница, крепко опираЯсь на
мою руку.  -  џ очень хорошо знала, с кем имею дело, прежде чем обратилась к
вам.
     - Ќеужели?  -  насмешливо произнес Я.  - Њужчина лет тридцати, высокого
роста, прилично одетый...
     - Ћ,  нет!  -  прервала менЯ незнакомка.  -  џ  знаю больше,  нежели вы
думаете. - Ћна насмешливо посмотрела на менЯ снизу вверх. - •отите, Я скажу,
кто вы такой?
     џ покровительственно посмотрел на нее сверху вниз.
     - Ђ ну, попробуйте!
     Ћна ответила не задумываЯсь:
     - ‚ы советский офицер, майор Њакаров.
     Њне опЯть пришлось удивитьсЯ.
     - Ћднако!..
     - ‚ы были сейчас на докладе у своего начальника, а занимаетесь здесь...
- Ћна помолчала и опЯть усмехнулась: - Ќу, это неважно, чем вы занимаетесь.
     - Ђ все-таки?  -  спросил Я, желаЯ до конца знать все, что известно обо
мне этой женщине.
     - ќто не так важно,  -  по-прежнему уклонилась она от ответа и ускорила
шаг.
     џ шел рЯдом с ней и напрЯженно думал, что все это могло значить.
     - ‚от мы и  пришли,  -  сказала она,  поднЯв кверху подбородок и как бы
указываЯ им вперед. - Џомните: от угла наши дороги расходЯтсЯ.
     Њы  остановились на  углу  -  набережнаЯ  шла  вниз,  а  в  сторону  от
набережной  начиналась  линиЯ  бульваров,  освещеннаЯ  разноцветными  огнЯми
расположенных по обеим сторонам магазинов и ресторанов.
     - Ђ все-таки кто же вы такаЯ? - спросил Я незнакомку.
     Ћна засмеЯлась.
     - ‚ы же русский,  -  сказала она. - Ђ у русских есть хорошаЯ поговорка:
"Њного будешь знать, скоро состаришьсЯ". Ђ скоро состаришьсЯ - значит, скоро
умрешь. Ђ смерти Я вам не желаю.
     Ќо Я не хотел ее отпустить, не разгадав ее загадок.
     - ‚се же как вас зовут?
     - ‡осЯ, - сказала она. - € все. Џрощайте.
     Ћна отпустила мою руку,  но  Я  попыталсЯ ее удержать и  потЯнул было к
себе ее сумку.  Ћна сразу же грубо и  больно ударила менЯ по руке,  и  сумка
упала к ее ногам. џ наклонилсЯ, но, едва взЯлсЯ за плетеный кожаный ремешок,
ощутил под своими пальцами движение воздуха,  и  сумка повисла на оборванном
ремешке.
     ЊоЯ спутница выхватила ее из моей руки,  а когда Я,  невольно посмотрев
по сторонам,  вновь перевел взглЯд на странную незнакомку, ее уже не было, и
Я  с  досадой увидел только ее  светлое пальто,  мелькавшее за  деревьЯми на
довольно значительном расстоЯнии.
     ќто  загадочное  происшествие выбило  менЯ  из  размеренной колеи  моей
жизни...
     ‘тало  банальным  говорить,  что  подлинные происшествиЯ бывают  подчас
удивительнее самых  изощренных выдумок.  ‚  моей  памЯти  невольно мелькнули
запутанные фабулы детективных романов знаменитого “оллеса, но то, что только
что произошло со мною, превосходило фантазию “оллеса.
     ЌельзЯ было упустить эту женщину из виду!
     …е пальто мелькало за деревьЯми, она быстро удалЯлась...
     џ прибавил шагу.
     ‡а  темными купами деревьев,  над крышей "ђима",  самого фешенебельного
рижского отелЯ, сиЯли зеленые огни ресторана.
     Ќезнакомка свернула к отелю.
     ‘ледовало догнать ее и выЯснить все, что можно.
     џ торопливо пересек бульвар и улицу и подошел к Ярко освещенным дверЯм:
швейцар предупредительно распахнул их передо мною.
     ‚ойдЯ  в  просторный и  нарЯдный  вестибюль  ресторана,  Я  понЯл,  что
свободное место в  нем отыскать не  так-то легко:  весь гардероб был завешан
верхней одеждой.  ‚се же Я разделсЯ и по широкой мраморной лестнице поднЯлсЯ
в  громадный зал,  украшенный бесчисленными зеркалами в позолоченных рамах и
бронзовыми люстрами с  хрустальными подвесками,  которые  переливались всеми
цветами радуги.
     ‡ал  был действительно полон,  все столики были занЯты.  „алеко не  всЯ
буржуазнаЯ публика  покинула советскую ђигу,  кое-кто  не  успел  выбратьсЯ,
кое-кто чего-то выжидал,  и по вечерам многие из тех,  кому было не по нутру
все то новое, что неожиданно ворвалось в жизнь старой ђиги, коротали времЯ в
ночных ресторанах,  которые еще продолжали жить своей мнимо красивой жизнью.
Њужчины были преимущественно в  смокингах и визитках,  женщины -  в вечерних
туалетах;  на  невысокой эстраде салонный оркестрик тЯнул какую-то заунывную
мелодию,   под   звуки  которой  редкие  пары  лениво  шаркали  по   паркету
несгибающимисЯ ногами.
     џ  было хотел попросить разрешениЯ присесть к чьему-либо столу,  но мне
повезло,  и  Я  как-то  сразу наткнулсЯ на только что освободившийсЯ столик.
ђасторопный официант не заставил себЯ ждать,  быстро принЯл от менЯ заказ, и
уже через пЯть минут передо мной пыхтел мельхиоровый кофейник и поблескивала
золотистыми искорками бутылка отличного мартелЯ.
     џ  пригубил рюмку с  коньЯком,  отхлебнул кофе и  принЯлсЯ разглЯдывать
публику...
     џ скользил взором от столика к столику, от лица к лицу...
     „а, Я пришел сюда не зрЯ! џ увидел свою недавнюю спутницу...
     Ћна сидела через несколько столиков от менЯ.
     Ѓыла она  в  строгом черном бархатном платье,  низкий вырез подчеркивал
белизну  ее  шеи  и  скрывал  недостатки  худощавой  груди,  и  единственным
украшением на ней был небольшой агатовый крестик, висевший на тонкой золотой
цепочке... Ќет, ошибитьсЯ Я не мог!
     ‚зглЯд ее был обращен куда-то в пространство, она смотрела точно поверх
всех голов и, казалось, ничего не замечала.
     ‚месте с нею за столом сидела дама постарше в лиловом шелковом платье и
мужчина  неопределенных  лет,   весьма   тщательно  одетый,   но   с   таким
невыразительным и скучным лицом, что о нем ничего нельзЯ было сказать, кроме
того,  что  он  ЯвлЯлсЯ обладателем коротко подстриженных рыжеватых усиков и
тщательно прилизанной шевелюры, цветом своим напоминавшей отсыревшую пеньку.
     џ  принЯлсЯ рассматривать свою недавнюю спутницу,  и она,  должно быть,
почувствовала мой  взглЯд,  перевела свои  устремленные в  потолок глаза  на
менЯ.
     џ не знал,  стоило ли мне здесь,  в этом ресторане,  на виду у десЯтков
людей обнаружить,  что  Я  ее  знаю,  и  Я  ограничилсЯ легким полупоклоном,
который свидетельствовал о  моем внимании к  ней и  одновременно не мог быть
замечен окружающими.
     Ќо  она равнодушно отвела от  менЯ безразличные свои глаза и  ни  одним
движением ресниц не ответила на мое приветствие, точно видела менЯ впервые в
жизни.
     џ подозвал официанта.
     - ‘кажите,  -  спросил Я его,  киваЯ в сторону своей ночной спутницы, -
эта дама часто бывает здесь?
     - џ не знаю этой дамы,  - с вежливым равнодушием ответил официант. - Ќо
если желаете,  Я могу познакомить вас с другой дамой,  настоЯщаЯ блондинка и
очень любит высоких мужчин.
     џ его поблагодарил...
     ’ем временем моЯ незнакомка и  ее спутники поднЯлись и  пошли к выходу.
Ћни  прошли мимо  моего столика,  и  на  менЯ снова пахнуло слабым и  прЯным
ароматом незнакомых духов...
     Ћчевидно, она отнюдь не мечтала о продолжении нашего знакомства. ‚ыждав
минуту,  чтобы не дать никому заметить,  за кем Я  следую,  Я бросил на стол
несколько бумажек и пошел из зала.  ‚ вестибюле никого уже не было.  џ вышел
на  улицу,  но  и  на улице не было никого,  кроме редких прохожих,  которых
отнюдь  нельзЯ  было  спутать с  интересующими менЯ  людьми.  џ  обернулсЯ к
швейцару.
     - ‚ы не заметили дамы... в светлом пальто?..
     вейцар вежливо и даже чуть соболезнующе улыбнулсЯ.
     - Ћни только что уехали в машине, втроем: две дамы и один господин...
     Њне не оставалось ничего другого,  как пойти домой с тем,  чтобы с утра
поставить в  известность обо  всем происшедшем тех,  кому следовало об  этом
знать.
     ЏринЯв это благоразумное решение, Я сунул швейцару чаевые, спустилсЯ со
ступенек на тротуар и не спеша отошел от ресторана. џ спокойно шел по улицам
сонной ђиги,  редким прохожим было до  менЯ столько же дела,  сколько мне до
них,  дошел до  дома,  в  котором жили  –еплисы -  такова была  фамилиЯ моих
хозЯев,  - постоЯл у парадного, оглЯнулсЯ по сторонам, открыл дверь, вошел в
дом, запер дверь с внутренней стороны и с облегчением подумал, что теперь-то
все  странные  происшествиЯ этого  вечера  кончились  навернЯка и  ничто  не
нарушит  покоЯ  этого  большого  дома,  населенного  простыми  трудолюбивыми
людьми.
     џ  не  спеша поднималсЯ по  лестнице,  и  вдруг у  менЯ опЯть поЯвилось
ощущение тревоги,  мне почудилось,  что Я  на  лестнице не один,  что кто-то
притаилсЯ в  окружающем менЯ мраке,  что менЯ кто-то ждет и  вот-вот схватит
невидимыми руками...
     џ  замедлил шаг,  потом остановилсЯ,  напрЯженно вслушиваЯсь в  тишину.
‚незапно вспыхнул свет,  выхватив из  тьмы ступеньки лестницы,  серую стену.
Џочти мгновенно Я  сообразил,  что  кто-то  засветил надо мной электрический
карманный фонарь...
     ‚верху,  на лестничной площадке, стоЯла все та же незнакомка, которую Я
сопровождал по  набережной „аугавы и  не  более как  час назад видел в  зале
ночного ресторана.  Ћна стоЯла прЯмо передо мной в своем светлом пальто, под
которым виднелось черное бархатное платье,  руки ее были заложены в карманы,
а прищуренные зеленоватые глаза устремлены на менЯ.
     џ не успел ее о чем-либо спросить,  она неторопливо вытЯнула из кармана
правую руку,  поднЯла,  и  Я  увидел направленное на  менЯ  дуло  небольшого
пистолета.
     - Ћднако...  -  сказал Я и, прежде чем она выстрелила - это запомнилось
мне совершенно отчетливо, - услышал грохот и потерЯл сознание.


        ѓлава II. „…ђ†€’… ‘…Ѓџ ‚ ђ“ЉЂ•


     Џервое, что Я увидел, когда пришел в себЯ, это лицо женщины, стрелЯвшей
в  менЯ из  пистолета.  џ  ощущал невероЯтную слабость,  сковывающую все мое
тело. ѓолову Я не мог поднЯть... ‚округ было бело и светло, и прЯмо над моим
лицом виднелось слегка улыбающеесЯ и  скорее недоброе,  чем равнодушное лицо
таинственной незнакомки.
     џ пошевелил губами:
     - —то это... —то со мной?
     - Њолчите,  молчите,  -  прошептала она повелительно и,  пожалуй,  даже
ласково. - Ќи слова по-русски. …сли хотите жить, молчите. Џозже Я объЯсню...
     Ќо  мне  и  самому  не  хотелось  говорить:  так  Я  был  слаб.  ѓолова
закружилась опЯть, и Я закрыл глаза, а когда открыл снова, незнакомки уже не
было.  џ  стал медленно приходить в  себЯ и  всматриватьсЯ в  то,  что  менЯ
окружало.
     Ѓело и  светло.  џ  находилсЯ в больничной палате.  „а,  несомненно,  Я
находилсЯ в больнице.  Ѓелые стены,  белые столики,  никелированные кровати.
„ва больших окна,  из которых льетсЯ ослепительный золотистый летний свет. ‚
палате всего три койки.  Ќа  одной из них,  у  окна,  лежу Я,  на другой,  в
стороне от менЯ,  у дверей,  еще какой-то больной, третьЯ, у противоположной
стены, пустаЯ.
     €  вдруг Я сразу вспоминаю все,  -  наконец-то Я совершенно очнулсЯ!  -
весь этот странный вечер,  непонЯтные событиЯ и недосказанные фразы и точку,
поставленную пулей,  направленной в  мое сердце...  џ  с трудом поднЯл руку,
непослушную,  слабую и  как будто не принадлежащую мне,  и провел ладонью по
груди...
     „а, грудь забинтована, в менЯ действительно стрелЯли.
     ‘колько времени лежу  Я  в  этой больнице и  почему здесь находитсЯ эта
женщина?
     - ’оварищ...  -  позвал Я больного, лежащего возле дверей, но он мне не
ответил, даже не пошевелилсЯ. Џозже Я узнал, что он, к моему счастью, просто
не слышал, не мог слышать мой зов.
     ‚  это времЯ послышались голоса,  двери распахнулись,  и в палату вошло
много людей, все они были в белых халатах и в белых шапочках, и Я сообразил,
что это врачебный обход.
     ‚ошедшие были в хорошем настроении, смеЯлись и обменивались шутками, но
почему-то  все  говорили по-немецки.  Џрежде всего они  подошли к  больному,
который лежал около дверей.  Ћдин из вошедших,  молодой приземистый толстЯк,
быстро заговорил,  Я  с  трудом разбирал его речь.  ‚идимо,  он докладывал о
состоЯнии больного. ‚ группе выделЯлсЯ другой человек, долговЯзый и какой-то
очень сухой, почти старик, с надменной, высоко поднЯтой птичьей головкой; он
был центром группы, все остальные - и это было заметно - были подчиненными.
     - ѓосподин профессор, господин профессор, - то и дело титуловал старика
толстЯк, обращаЯсь к нему и что-то рассказываЯ о больном.
     - Ћчень хорошо, - сердито произнес старик и, внезапно оборвав толстЯка,
поднЯл вверх  худую,  жилистую руку,  показал своим спутникам четыре длинных
растопыренных пальца и деловито перечислил: - Ћдин, два, три, четыре... ‚се!
     ’олько спустЯ четыре днЯ  Я  понЯл,  что  хотел сказать этим старик,  и
преисполнилсЯ к нему уважением.
     ‡атем старик повернулсЯ в  мою сторону,  и все подошли ко мне.  Ќа этот
раз заговорил не  толстЯк,  а  та  самаЯ таинственнаЯ женщина,  котораЯ была
виновницей моего  пребываниЯ в  этой  палате  и  все  с  большей  и  большей
очевидностью начинала играть какую-то роль в моей судьбе. Ћна, как и другие,
была в белом халате, и голова ее была повЯзана белой косынкой. Ќе знаю уж, в
качестве кого выступала она здесь,  но вела она себЯ среди всех этих медиков
совершенно свободно.
     Ћна указала на менЯ.
     - ќто, господин профессор, ваше достижение...
     Ћна  отлично  говорила по-немецки,  и  Я  хорошо  ее  понимал.  ‘тарик,
которого все называли профессором,  снисходительно улыбнулсЯ - не знаю, тому
ли,  что он действительно чего-то достиг,  или просто женщине, одарившей его
таким комплиментом.
     - „а,  в этом случае, - как бы отщелкал своим сухим Языком профессор, -
все идет отлично.
     - Ћн  очнулсЯ  сегоднЯ  утром,   -  продолжала  незнакомка.  -  ЏыталсЯ
разговаривать, но Я остановила, он еще слаб, и будет лучше...
     - Ћ, вы отличнаЯ сиделка! - похвалил ее профессор с любезной улыбкой, с
какой не обращалсЯ ни к кому из присутствующих.  -  Ѓудем надеЯтьсЯ, что под
вашим наблюдением ничто не помешает господину... господину...
     Џрофессор запнулсЯ.
     - ѓосподину Ђвгусту Ѓерзиню, - торопливо подсказала незнакомка. - ‚ы же
знаете...
     - ѓосподину  Ђвгусту  Ѓерзиню...   -  аккуратно  повторил  профессор  и
многозначительно ей  кивнул.  -  Ќикакие силы не помешают ему скоро стать на
ноги.
     Ћн склонилсЯ ко мне, оттЯнул мои нижние веки и посмотрел мне в глаза.
     - Њолодость!  -  добавил он с добродушной снисходительностью.  - Ѓудь у
него ЯвлениЯ склероза, Я бы не дал за его жизнь и пфеннига.
     ‘  некоторой  даже  доброжелательностью он  притронулсЯ к  моему  плечу
своими длинными осторожными пальцами.
     - ‚ы  -  Я  это  читаю в  ваших глазах -  и  не  собирались умирать,  -
неожиданно произнес он  по-английски и  вдруг процитировал експира:  "’русы
умирают в своей жизни много раз, а храбрый человек умирает только однажды".
     ќто была похвала,  Я не понЯл,  почему он отнес ее ко мне,  но в данную
минуту менЯ гораздо больше интересовало,  что  происходит со  мной и  где  Я
нахожусь.
     ‡атем  профессор повернулсЯ и  журавлиной походкой,  не  сгибаЯ  ног  в
коленЯх,  пошел прочь из палаты.  ‚се, в том числе и моЯ незнакомка, гуськом
потЯнулись за ним.
     џ  опЯть осталсЯ один и  подумал:  не брежу ли Я?  Џочему менЯ,  ЂндреЯ
‘еменовича  Њакарова,  называют  Ђвгустом  Ѓерзинем?  Љаким  это  образом  Я
превратилсЯ в латыша?  Џочему менЯ лечат врачи, говорЯщие на немецком Языке?
ѓде  Я  нахожусь?  Џочему за  мной ухаживает женщина,  котораЯ пыталась менЯ
убить?
     ‚се эти и  еще десЯтки других вопросов возникали в моем сознании,  но Я
не находил на них ответа.  џ  ломал себе голову,  и наконец менЯ осенило:  Я
похищен! „а, такое предположение было весьма вероЯтно...
     Ћфицер моего положениЯ знает,  конечно, очень много: сведениЯ, которыми
Я  обладал,  не  могут не интересовать генеральные штабы иностранных держав;
чьЯ-нибудь отчаЯнно смелаЯ и  безрассуднаЯ разведка могла пойти на  подобную
авантюру.  ‘мелаЯ потому, что похищение советского офицера в его собственной
стране сопрЯжено с  отчаЯнным риском,  а безрассуднаЯ потому,  что нельзЯ же
мерить советских людей на свой, капиталистический аршин...
     €  несмотрЯ на  всю невероЯтность такого случаЯ,  Я  почти утвердилсЯ в
подобном предположении.  „а,  менЯ похитили,  говорил Я себе; эта женщина не
намеревалась  менЯ  убить,   она   только  хотела  лишить  менЯ  возможности
сопротивлЯтьсЯ... € затем Я сам себЯ спрашивал: где же Я нахожусь? “ немцев?
„а,  вероЯтнее всего,  что у немцев.  Ќо на что они рассчитывают?  Ќикогда и
ничего они от менЯ не узнают,  в  этом Я  не сомневалсЯ.  Ќо почему в  таком
случае Я  Ђвгуст Ѓерзинь?  …сли  им  нужно было  менЯ похитить,  так  именно
потому,  что Я майор Њакаров, штабной советский офицер, а не неизвестный мне
самому какой-то  господин Ѓерзинь!  €  почему мне нельзЯ говорить по-русски?
Џочему эта  женщина ведет себЯ так,  точно пытаетсЯ менЯ от  кого-то  или от
чего-то укрыть?  Ќаконец, на что намекает этот долговЯзый немецкий профессор
своими английскими фразами?
     џ  решительно терЯлсЯ в  своих предположениЯх.  ‚о всЯком случае,  Ясно
было одно: Я нахожусь не в своем, не в советском госпитале.
     ‚  течение днЯ в  палату не раз заходили санитары и медицинские сестры,
оказывали мне разные услуги,  приносили еду, интересовались, не нужно ли мне
чего.  Ѓольшинство из  них обращалось ко мне по-немецки,  некоторые говорили
по-латышски.  Ќо Я,  памЯтуЯ данный мне утром совет,  отвечал на все вопросы
только легкими движениЯми головы.
     Џод  вечер ко  мне зашла моЯ незнакомка.  Ћна села возле койки,  слегка
улыбнулась и  погладила мою  руку.  Ћна  заговорила со  мной  по-английски и
шепотом,  так  что,  если  за  дверью и  подслушивали,  никто  ничего бы  не
разобрал.
     - ’ерпение,  прежде всего терпение,  и  вы  все узнаете,  -  мЯгко,  но
настойчиво  сказала  она.   -  Џока  что  вы  Ђвгуст  Ѓерзинь,  вы  говорите
по-немецки,  по-английски,  по-латышски,  и  только по-русски вам не следует
говорить,  вы вообще должны забыть о  том,  что вы русский.  Џозже Я вам все
объЯсню.
     џ принЯлсЯ ее расспрашивать, но мало что узнал из ее ответов.
     - ѓде Я?
     - ‚ немецком госпитале.
     - Ђ что все это значит?
     - “знаете.
     - Ђ сами вы кто?
     Ћна усмехнулась.
     - Ќе помните?  џ уже вам говорила.  -  Џодумала и добавила: - Џолностью
менЯ зовут ‘офьЯ ‚икентьевна џнковскаЯ,  и  мы давно с вами знакомы,  это вы
должны помнить. - Ћна встала и заговорщически приложила палец к своим губам.
- ЏоправлЯйтесь, помните мои советы, и все будет хорошо.
     Ћна ушла и не показывалась целых два днЯ, в течение которых менЯ мучили
всЯкого  рода  догадки  и  предположениЯ,   пока  наконец,  прислушиваЯсь  к
разговорам окружающих и  тщательно взвешиваЯ каждое услышанное слово,  Я  не
догадалсЯ о том, что произошло.
     Џостепенно Я набралсЯ сил,  смог поглЯдеть в окно, и версиЯ о похищении
отпала:  Я  по-прежнему находилсЯ в  ђиге,  улица,  на которую выходили окна
госпиталЯ,  была мне хорошо знакома.  ‡а те дни,  что Я  лежал без сознаниЯ,
произошло  нечто  гораздо  более  страшное,   чем  если  бы  Я  был  похищен
какими-нибудь   дерзкими  разведчиками.   ѓитлеровскаЯ  ѓерманиЯ  напала  на
‘оветский ‘оюз,  а  Я  находилсЯ в  ђиге,  да,  все в той же самой ђиге,  но
оккупированной немецкими войсками. Ќемцы занЯли город в первые же дни своего
наступлениЯ и ЯвлЯлись теперь в нем хозЯевами.
     Ќа койке у дверей лежал какой-то их ас,  подбитый нашими летчиками;  он
неудачно приземлилсЯ где-то в  предместьЯх ђиги и теперь умирал в госпитале.
Ќадо  отдать  справедливость,   ухаживали  они  за  своим  асом  с   большой
заботливостью,  всЯчески стараЯсь облегчить ему последние минуты.  Ќо почему
они  так  же  внимательно ухаживают  за  пленным  русским  офицером  -  ведь
фактически Я находилсЯ у них в плену,  -  этого Я попЯть не мог.  ‚прочем, Я
тут же  вспоминал,  что Я  -  это не  Я,  что менЯ теперь почему-то называют
Ђвгустом  Ѓерзинем,   и  опЯть  переставал  что-либо  понимать.  Џриходилось
выжидать,  выжидать того  времени,  когда Я  оправлюсь,  все  узнаю и  смогу
что-либо предпринЯть.
     Ќа третий день после того, как Я пришел в сознание, в коридоре возникла
какаЯ-то суета,  в  палату внесли носилки с  новым больным и положили его на
свободную третью койку.  џ  чувствовал себЯ  уже  много  лучше и  принЯлсЯ с
интересом  рассматривать  нового   соседа.   ќто   был   пожилой  мужчина  с
забинтованной грудью,  по всей видимости, тЯжелораненый. ‚начале он произвел
на  менЯ  благоприЯтное впечатление.  „обродушное лицо,  умные  серые глаза,
седые виски,  суховатые губы;  на  вид  ему  можно было дать лет сорок пЯть;
человек, в общем, как человек...
     Ќо как же скоро Я его возненавидел!
     —ерез  несколько часов  после поЯвлениЯ этого больного в  палату пришли
два  немецких офицера в  черных  гестаповских мундирах,  поверх которых были
небрежно накинуты белые медицинские халаты;  один из  них был майор,  другой
лейтенант.  Ћфицеры искоса  поглЯдели на  менЯ  и  остановились перед  новым
больным.
     - •айль ѓитлер! - приветствовал майор больного.
     - •айль,  -  отозвалсЯ тот  слабым  голосом,  однако  заметно  стараЯсь
говорить как можно бодрее.
     ‘анитары  внесли   два   стула   и   небольшой  столик  с   письменными
принадлежностЯми, и офицеры тотчас приступили к допросу.
     - Љак вас зовут? - быстро спросил больного офицер в чине майора.
     - ”ридрих €оганн ѓашке,  -  так же быстро и  по-солдатски четко ответил
больной.
     ‹ейтенант записал ответ.
     - ‚ас так и звали в ђоссии? - осведомилсЯ майор.
     Ѓольной усмехнулсЯ.
     - Ќет, в паспорте было написано ”едор €ванович.
     - ”едор €ванович ѓашке? - переспросил майор.
     - ’ак точно, - подтвердил ѓашке.
     - џ рад, что вы выполнили свой долг перед фюрером и ѓерманией, - сказал
майор. - ‚ам трудно говорить?
     - Ќет,  у менЯ достаточно сил,  - негромко, но четко ответил ѓашке. - џ
готов...
     „опрос длилсЯ часа два,  майор спрашивал,  лейтенант без  устали писал.
ѓашке оказалсЯ перебежчиком.  Џоволжский немец из-под  ‘арепты,  он  окончил
педагогический техникум и учительствовал в ‘аратове;  призванный в ‘оветскую
Ђрмию,  он в  первые же дни войны попал на фронт и  сразу начал готовитьсЯ к
тому,  чтобы перебежать к немцам.  Љак только полк,  в котором он находилсЯ,
вошел  в  соприкосновение с  противником,  ѓашке,  воспользовавшись минутным
затишьем,  вырвалсЯ вперед  и,  бросив  оружие,  побежал в  сторону немецких
позиций.
     ‘  советской стороны по перебежчику немедленно открыли огонь,  немцы не
стрелЯли,  они сразу догадались,  в чем дело; ѓашке получил тЯжелое ранение,
но  успел добежать до  немецких позиций и  только там  упал.  Џрибежал он  к
немцам не с пустыми руками: перед бегством он проник в штаб полка, застрелил
начальника штаба и  похитил какие-то важные документы.  Љак только в полевом
госпитале выЯснилась ценность  перебежчика,  было  дано  указание немедленно
переправить его в ђигу.
     ѓашке,  по-видимому, хорошо понимал, что словами завоевать расположение
немцев  нельзЯ,  только  точные  и  важные  данные о  ‘оветской Ђрмии  могли
определить истинную цену  перебежчику.  €  действительно,  ѓашке не  говорил
лишних слов,  но он заметил все,  что следовало заметить,  запомнил все, что
следовало  запомнить,   и   теперь  с  чувством  внутреннего  удовлетворениЯ
выкладывал все свои сведениЯ и наблюдениЯ сидевшим перед ним гестаповцам,  и
Я,  Я сам,  был свидетелем этого предательства. Ќо гестаповцы почему-то мало
обращали на менЯ вниманиЯ, мое присутствие их не смущало, наоборот, они даже
как будто были довольны тем,  что Я слышу их разговор с перебежчиком,  и это
тоже было мне не совсем понЯтно.
     ѓашке был умным человеком,  и сведениЯ, которые он принес, представлЯли
несомненную ценность,  но  разговор с  ним  полностью разоблачал его в  моих
глазах.
     Ћх, как он стал мне противен!
     —аса через два гестаповцы ушли, пожелав ѓашке скорейшего выздоровлениЯ.
Ќам принесли ужин,  очень приличный ужин:  мЯсо,  капусту,  Ягоды и  даже по
стакану  какого-то  кисленького винца.  Ѓыло  совершенно  очевидно,  что  мы
находились в  привилегированном положении.  ѓашке с  аппетитом поел;  Я тоже
пока  еще  не  собиралсЯ  умирать,   мне  хотелось  поскорее  выздороветь  и
предпринЯть что-либо длЯ того,  чтобы вырватьсЯ на  родину;  одному асу было
уже не до еды.
     Ќа другой день гестаповцы Явились опЯть.
     Џо-видимому, немцы каким-то образом сумели проверить показание ѓашке об
убийстве  начальника  штаба,   а  документы  действительно  оказались  очень
важными, потому что майор обещал представить ѓашке к награде.
     ѓестаповцы принесли длЯ ѓашке газеты,  и  он  любезно предложил их мне.
ќто  были  страшные  газеты.  ‚  них  сообщалось  о  безудержном продвижении
гитлеровских  полчищ  на  восток,  о  скором  взЯтии  Њосквы,  о  расстрелах
советских людей.  џ  не  верил  напечатанному,  а  ѓашке,  наоборот,  только
усмехнулсЯ, точно сведениЯ эти доставлЯли ему удовольствие.
     Љ  концу  четвертого днЯ  ас  умер,  и  Я  понЯл,  что  означали четыре
профессорских  пальца:   профессор  отпустил  асу   четыре  днЯ   жизни,   и
приговоренный к смерти ас послушно скончалсЯ в назначенный ему срок.
     Њы с ѓашке остались вдвоем. ќто не значило, что мы все времЯ находились
наедине,  в  посетителЯх недостатка не  было.  Љаждое утро  во  времЯ обхода
заходил старший врач,  нам делали перевЯзки, приносили пищу, сестры забегали
осведомитьсЯ,  как  мы  себЯ чувствуем,  заглЯдывали санитары...  Ќо  все же
большую  часть  времени  мы   проводили  вдвоем.   ѓашке  пыталсЯ  со   мной
разговаривать,  но  Я  отмалчивалсЯ,  делаЯ вид,  что еще слаб и  мне трудно
говорить,  хотЯ  на  самом деле  с  каждым днем чувствовал себЯ все  лучше и
ощущал в ceбе достаточно сил длЯ того, чтобы убить этого изменника.
     ѓестаповцы посещали ѓашке  ежедневно и  каждый  раз  выуживали из  него
что-нибудь новое.
     Ќаконец  он  исчерпалсЯ,  лейтенанту приходилось писать  все  меньше  и
меньше,  ѓашке выложил все,  что мог заметить и запомнить,  но мне казалось,
что у гестаповцев и у ѓашке имеютсЯ еще какие-то виды друг на друга.
     Ћднажды вечером в палате снова поЯвилась госпожа џнковскаЯ.  џ так и не
мог  понЯть,  что она делает здесь,  в  госпитале.  Ћна ходила,  конечно,  в
обычном белом халате,  но медицинской практикой, по-видимому, не занималась.
€ногда она отсутствовала по нескольку дней,  а  иногда толклась по нескольку
часов  в  палате  без  всЯкого дела,  не  опасаЯсь,  что  ее  безделье будет
замечено.  ‚ообще она держалась как-то  особнЯком от  всех остальных немцев,
работавших в госпитале.
     Ћна молча села возле менЯ и,  по своему обыкновению, принЯлась смотреть
куда-то сквозь стену.
     ‚ палату доносилсЯ уличный шум.  ѓашке как будто дремал. џ рассматривал
џнковскую. Ѓыло в ней что-то неуловимое и необъЯснимое, чего Я не встречал и
не замечал в других женщинах, у менЯ было такое ощущение, точно она, подобно
осьминогу, все времЯ водила вокруг себЯ незримыми щупальцами.
     - ‚ы знали когда-нибудь настоЯщую любовь?  - внезапно спросила она менЯ
по-английски.  ‡десь,  в  госпитале,  она предпочитала разговаривать со мной
по-английски.
     - Љонечно,  -  сказал Я.  - Љакой же мужчина в мои годы... Њне тридцать
лет, менЯ ждет невеста...
     - Ќет,  Я  говорю не о  добропорЯдочной,  обычной любви,  -  настойчиво
перебила менЯ џнковскаЯ.  -  ‹юбили ли  вы  когда-нибудь женщину так,  чтобы
забыть разум, честь, совесть...
     Њне подумалось,  что она затевает со мной игру,  в  которой Я неминуемо
должен пасть ее жертвой...
     Ћднако ее не следовало разочаровывать.
     - Ќе знаю,  - неуверенно произнес Я. - ‚ероЯтно, нет, Я еще не встречал
такой женщины...
     џ подумал: нельзЯ ли будет бежать с ее помощью...
     - Ђ  вы  могли  бы  менЯ  полюбить?  -  шепотом  спросила она  вдруг  с
неожиданной откровенностью. - ‡абыть все, если бы и Я согласилась длЯ вас...
     џ повернул голову в сторону ѓашке.
     Ћн сопел, должно быть, он спал.
     - Ћн спит, - небрежно сказала