ое  повторение  --
постепенно  вытеснЯет "практику" -- творческую деЯтельность  индивидуального
проекта. ‚есь процесс как бы возвращаетсЯ к своему началу -- инертной серии,
случайному скоплению людей, лишенных спайки и преследующих каждый свою  цель
в рамках существующих  институтов, которые сами по себе уже не ЯвлЯютсЯ чьей
бы то ни было целью.

     ‘ исторической  (или "диахронической") точки  зрениЯ,  все общественные
изменениЯ предстают  в  виде  "вечного двойного  движениЯ перегруппировки  и
окаменениЯ" [28], возникновениЯ новых групп  в  результате острых проблемных
ситуаций  и последующего  их  вырождениЯ  в  инертную  материальность.  ‚от,
собственно  говорЯ, резюме  социальной  диалектики по  ‘артру.  Џока  что не
очень-то содержательный итог, длЯ получениЯ

     27 Ibid., р. 600.
     28 Ibid., p. 643.


        205

     которого вовсе не требовалось столь длительных изысканий, ибо подобного
рода  вывод  может  быть  получен  из самых общих  соображений,  основанных,
например, на термодинамических представлениЯх, если их  применить к процессу
жизни вообще (включаЯ и  социальную  жизнь).  ’огда получитсЯ примерно то же
самое: эволюциЯ жизни  есть воплощение антиэнтропийного начала  вселенной, а
стабилизациЯ и  смерть  отвечают закону возрастаниЯ энтропии. ‚ целом же мир
представлЯет собой арену непрерывной борьбы живого порЯдка с мертвым хаосом.
Ѓольшего с естественнонаучной точки зрениЯ,  по-видимому, и сказать  нельзЯ.
Џоэтому и возникает необходимость в специальной теории общества, ибо без нее
наши  представлениЯ  об  общественном  развитии будут  слишком  абстрактны и
бессодержательны,   длЯ   того  чтобы  служить  ориентиром  в   практической
деЯтельности.

     ‘артровскаЯ социальнаЯ диалектика дает формулу кругового движениЯ, а не
прогрессивного развитиЯ. Џравда, в свое оправдание философ  мог бы сослатьсЯ
на  незавершенность  своего  труда,  который  заканчиваетсЯ  лишь  генезисом
государства  и,  следовательно,  еще не  касаетсЯ  так  называемой "писаной"
истории  общества, протекавшей в рамках национальных  государств с различной
социально-экономической    структурой.   Ќо    к    "обоснованию"    понЯтиЯ
социально-экономической  формации  ‘артр  еще  не  приступил,  а  без  этого
невозможно  рассуждать о  социальном прогрессе. ‚прочем, нет  уверенности  в
том, что ‘артр принимает это понЯтие, ибо  предыдущий анализ показывает, что
он весьма вольно обходитсЯ со многими марксистскими положениЯми.

        206

     Ћднако не  будем  гадать  о том, что,  возможно, никогда не сбудетсЯ (в
одном из интервью пЯтилетней давности ‘артр довольно прозрачно намекнул, что
ему недосуг сейчас кончать это сочинение, так как у него другие литературные
планы), а лучше займемсЯ  феноменологическим проЯснением  класса и классовой
борьбы в заключительном  разделе  книги ‘артра.  Ћн  возвращаетсЯ к проблеме
социального  класса  после  детального  анализа  группы,  растЯнувшегосЯ  на
несколько   сот   страниц.   (Ќадо   сказать,    что   композициЯ   "Љритики
диалектического  разума"  не  только оставлЯет  желать  лучшего,  но  просто
заслуживает названиЯ  "варварской",  ибо лишена  всЯкой  пропорциональности,
четкого разделениЯ  тем и грешит  отсутствием логических переходов от одного
предмета к  другому,  что нарЯду  с частыми  повторениЯми и  возвращениЯми к
одной и той же мысли в разных местах вызывает активный протест читателЯ.)

     ‘огласно ‘артру, "класс есть одновременно  практика и инерциЯ, взаимнаЯ
отчужденность в результате разделениЯ  и  общее поле длЯ всех  (сфера общего
интереса.  -- Њ.  Љ.)"  [29]. Џрименительно к рабочему классу  он  несколько
детализирует эту характеристику, выделЯЯ в нем по крайней мере три элемента:
серии, часто  находЯщиесЯ  в состоЯнии  глубокого возмущениЯ,  формирующиесЯ
группы   и  институализированные  группы   (профсоюзы).  ќто  пример  (и  не
единственный) того, как ‘артр снимает спекулЯтивные очки и  порой достаточно
Ясно  видит  социальную  реальность,  опираЯсь на  реальные  факты, а не  на
феноменологическую   интуицию.   ‚  такие  моменты   он   забывает  о  своем
широковещательном  проекте "критики основ" социологии и выступает просто как
социолог чистейшей воды.

     29 Ibid., p. 661--662.


     ”ундаментальное значение  в  окончательном  формировании общей практики
класса  он придает,  как  и следовало ожидать,  опЯть-таки  насилию: "Љлассы
свЯзаны друг с другом через практическое взаимодействие... ќто предполагает,
что единство одного из них зависит от

        207

     единства  другого  и что эта  зависимость проистекает  не  из  какой-то
диалектической  магии, но, главным  образом, из  реального  проекта насилиЯ,
каковой  (проект.  --  Њ.  Љ)  и  вызывает  интеграцию  другого  класса  как
практического фактора его собственного единства" [30].

     30 Ibid., p. 735--736.


     ’еперь  настало  времЯ сделать  вывод,  что  ‘артр,  по  существу, дает
волюнтаристическую интерпретацию  историческому  материализму, котораЯ столь
же  ошибочна, как  и подвергаемый  им  критике  "экономический  детерминизм"
(последним  сильно  грешили  теоретики  II €нтернационала,  в первую очередь
Љаутский). ‘ ортодоксально-марксистской  точки зрениЯ, класс "конституирует"
не  "проект   насилиЯ"  со  стороны  противоположного  ему  класса,  а,  как
неоднократно подчеркивал ‚. €.  ‹енин, объективное исторически  определенное
место  в системе  общественного  производства.  ‘артр фактически  возрождает
раскритикованную   в   свое  времЯ  ќнгельсом   теорию  насилиЯ  под   видом
"обоснованиЯ"  марксизма и времЯ от  времени вступает с  ним  в полемику, не
формулируЯ отчетливо центрального пункта разногласий.

     ‘огласно теории  исторического  материализма  в  ее подлинной сущности,
насилие  никогда не было первопричиной  глубоких  исторических изменений,  а
сами  его  результаты  всегда  зависели  от уровнЯ  социально-экономического
развитиЯ той страны, где происходили  войны,  завоеваниЯ, вторжениЯ и т.  д.
Ћдин из  самых показательных примеров в этом  отношении -- гибель  античного
мира  под напором  варварских племен. Љазалось бы,  это  наиболее выигрышнаЯ
ситуациЯ  длЯ сторонников волюнтаристического  объЯснениЯ истории.  Ќо более
или  менее  серьезное  размышление   приводит  к  заключению,  что  насилие,
собственно, мало что объЯснЯет в совер-

        208

     шившихсЯ  событиЯх,  и  прежде  всего,  оно  не  объЯснЯет,  почему  на
развалинах античного мира возникла феодальнаЯ организациЯ  хозЯйства и  всей
общественной  жизни.  —тобы понЯть это,  необходимо углубитьсЯ в  социальную
ситуацию кризиса греко-римской рабовладельческой цивилизации, внутри которой
независимо от варварского  вторжениЯ  зрели семена нового уклада  (например,
институт колоната и т. п.).

     €сточник волюнтаристического отклонениЯ ‘артра  от подлинного марксизма
следует  искать, конечно,  в  общей  его  концепции  социального  бытиЯ  как
отчуждениЯ  индивидуальной  практики.  ‘оциальное  бытие,   трактуемое   как
отпавшаЯ  от живого и  творческого  субъекта  материальность, лишено всЯкого
единства  и  жизненной  силы.  ѓрубаЯ  инертность  социальных  структур,   и
институтов  приводитсЯ  в  движение  и  оживлЯетсЯ  только  непосредственной
индивидуальной   деЯтельностью.   €менно   поэтому    конкретным   носителем
социального единства  группы  или  государства  (как  объединениЯ  множества
групп)   становитсЯ   у   ‘артра  суверен   в   качестве   "органического  и
индивидуального единства всех в одном" [31].

     31 Ibid., р. 599.


     …сли  соотнести  эту  точку зрениЯ с историей европейской  политической
мысли, то приходитсЯ сказать, что она напоминает позицию Њакиавелли и ѓоббса
--  Ярых  защитников  и  теоретиков  абсолютистского  государства.  "Љритика
диалектического  разума" некоторыми своими утверждениЯми  (одно  из  них  мы
только  что процитировали)  Явно  напоминает "‹евиафана"  ѓоббса.  Ќо  каким
образом из "Љритики  диалектического разума", проникнутой гоббсовским духом,
можно  вывести  "Љритику  ѓотской  программы" Њаркса, где изложено учение  о
переходе  к полному  коммунизму, -- остаетсЯ тайной,  которую, похоже, ‘артр
унесет  с  собой  в  могилу,  так  как  рационально  обосновать  свЯзь между
абсолютистской концепцией социального  единства и учением о коммунистическом
общественном самоуправлении невозможно.

        209

     ђазумеетсЯ,   марксизм  не  чураетсЯ   революционного  насилиЯ  и  даже
приветствует   его  как  необходимое   средство   подавлениЯ   сопротивлениЯ
эксплуататорских классов. Ќо никогда Њаркс и ‹енин  не рассматривали насилие
как  универсальное   средство   обеспечениЯ   нормального   функционированиЯ
социального     организма,     они     были     бесконечно     далеки     от
цинично-мизантропического  взглЯда  ѓоббса, который, разумеетсЯ,  не  извлек
свою концепцию со дна черной души своей, а просто обобщил цинично-варварскую
практику абсолютистского государства, свирепо расправлЯвшегосЯ со своеволием
феодалов.

     Њарксизм-ленинизм есть  обобщение совершенно иной исторической практики
-- практики  революционной борьбы рабочего  класса за  свое освобождение  от
капиталистической эксплуатации, а  вместе с этим --  и всего человечества от
последней исторической формы социального порабощениЯ. ђеволюционное  насилие
в   процессе   созиданиЯ  нового  общества  --  относительный,   исторически
обусловленный и  ограниченный инструмент политики, всего  лишь деструктивный
момент позитивного по своей внутренней сущности социального творчества.

     ‚от почему чрезвычайно  важное место в теории научного  коммунизма (мы,
конечно,  не  ставим  своей целью перечислить все  важнейшие положениЯ этого
учениЯ)   занимает  концепциЯ  непрестанного  развитиЯ  и  совершенствованиЯ
социалистической   демократии   в  рамках   общенародного  государства   при
руководЯщей роли рабочего класса и коммунистической партии. ќта концепциЯ --
не   порождение   ума   кабинетного   теоретика,   а   отражение    реальных
закономерностей строительства

        210

     коммунистического  общества  в ‘‘‘ђ и других  странах социалистического
содружества.  „лЯ  ‘артра  же  социалистическаЯ  демократиЯ,   и  тем  более
общенародноe  государство (порождение совершенно новых исторических условий,
которые немыслимы в антагонистической социальной структуре), -- пустой звук,
или, как он сам пишет, "мистификациЯ".

     ‚  его  "критическом  марксизме" нет  места  и  длЯ  понЯтиЯ  диктатуры
пролетариата.  ќто  понЯтие  он  тоже  отвергает  на   том  основании,   что
органическое  единство не  свойственно  группе как  таковой,  но привноситсЯ
только лишь "индивидуальной практикой", как и все  творчески жизнеспособное.
Љакой   же  теоретический   вывод  из  этого  вытекает?  ђеальным  носителем
социального  единства может быть только отдельнаЯ личность, а в политическом
отношении  это  означает, что диктатура  класса  есть по  существу диктатура
личности, руководство партии  есть диктатура вождЯ. ‚се это ничего общего не
имеет  с  марксистско-ленинским  учением  о   закономерностЯх  строительства
коммунистического общества.

     Ѓолее того, такого  рода рассуждениЯ имеют опасное сходство с доктриной
фашизма, провозглашающего  "принцип  вождизма",  возвеличивающего  "фюрера",
который  стоит  на  вершине  социальной  иерархии,  не подотчетный никому  и
ничему, и  перед которым все  склонЯетсЯ  и  никнет, превращаетсЯ  в  серую,
бесправную  массу людей,  беспрекословно выполнЯющую  приказы "высшей воли".
‚от  ведь что  получилось:  ‘артр  хотел "обосновать" и "углубить" марксизм,
чтобы сделать его теоретически неуЯзвимым, и у нас нет оснований сомневатьсЯ
в искренности его намерений, а  на деле он своими волюнтаристическими идеЯми
только  помог  противникам марксизма и  антикоммунистам, имеющим обыкновение
твердить вопреки истине о том,  что марксисты "оправдывают тоталитаризм".  ‚
этом случае ‘артр,  подобно  его  же ѓецу, стал жертвой "хитрости разума"  и
достиг  результата,  прЯмо  противоположного тому,  которого  хотел,  т.  е.
подыграл антикоммунизму.

        211

     Ќо  дело  не только  в этом.  ‚олюнтаристически-вождистские заблуждениЯ
‘артра оказались  не  временными зигзагами его извилистого пути к марксизму,
как  можно было  еще  ожидать  в начале  60-х  годов,  они  подготовили  его
сползание на эклектическую платформу левого экстремизма, протЯгивающего руку
маоистам. ђазве идеологиЯ Њао,  считающего семисотмиллионный китайский народ
всего  лишь   "чистой  бумагой",  на   которой   можно  рисовать  какие  ему
заблагорассудитсЯ иероглифы,  и  всерьез  уверенного в  своем праве  вершить
судьбами  мира, нисколько не напоминает  возвеличение "суверена"  в "Љритике
диалектического разума"?

     Џрежде  чем  перейти к  печальному  итогу  идейно-политической эволюции
‘артра,  мы должны еще  подвергнуть анализу гносеологически-методологические
идеи  его  второго  трактата,  тем  более  что  эти  идеи  лежат  в   основе
"сверхгиганта"  (мы имеем в виду объем)  в  литературной продукции ‘артра --
четырехтомной  биографии ”лобера  (пока  вышло  три  тома  --  свыше двух  с
половиной тысЯч страниц).

     ‚  области  истории  как  науки,  означающей  познание человека  и  его
деЯтельности,  ‘артр  отстаивает  применение  особого  способа  мышлениЯ  по
сравнению с обычными процедурами науки. ќтот особый способ познаниЯ он вслед
за  „ильтеем  (основоположником  "критики  исторического  разума"),   но  не
ссылаЯсь  на  него,  именует  "пониманием"   в   отличие  от  концептуальной
деЯтельности  интеллекта.  €менно  "понимание"  ‘артр,  выходЯ уже за  рамки
философии „ильтеЯ, и приравнивает к диалектике:  понимание "не заключаетсЯ в
каком-либо особенном природном даре, в специальной способности интуиции: это
познание есть просто диалектическое дви-

        212

     жение,  которое  объЯснЯет  действие  через  его  окончательный  смысл,
отправлЯЯсь  от  его исходных  условий" [32]. Џонимание, таким образом, есть
реконструкциЯ  исходного  "экзистенциального проекта"  или  "первоначального
выбора",  как   можно   сказать,  вспомнив   раздел   об   "экзистенциальном
психоанализе" из онтологического трактата "Ѓытие и Ќичто".  Ќо, объЯвив себЯ
"марксистом", ‘артр расширил  свою  первоначальную концепцию, добавив  в нее
социально-исторические факторы.  ‚ итоге и сложилсЯ методологический органон
"Љритики диалектического разума".

     Џослушаем,  однако, дальнейшее  разъЯснение  нашего автора:  "Џонимание
есть не  что иное, как моЯ реальнаЯ  жизнь, т. е.  тотализирующее  движение,
которое  объединЯет  моего  ближнего,  менЯ  самого  и  окружающую  среду  в
синтетическое единство становЯщейсЯ объективации" [33]. €менно поэтому "наше
понимание „ругого никогда не становитсЯ созерцательным: это не что иное, как
момент  нашей практики,  определенного способа жизни..." [34].  ЋбъективациЯ
есть  реализациЯ  проекта,  движущегосЯ  и  обогащающегосЯ по мере  развитиЯ
действиЯ: "‘  декабрЯ 1851 по 30  апрелЯ  1856 года "Њадам Ѓовари" воплощала
реальное единство всех действий ”лобера" [35].

     32 Ibid., р. 96.
     33 Ibid., p. 97.
     34 Ibid., p. 98.
     35 Ibid., p. 100.


     ’еперь  становитсЯ   понЯтным,   почему   ‘артр   в   своем  построении
"социального  универсума",  которое  мы только  что  разбирали,  исходит  из
"индивидуальной   практики".  ’олько  она,  собственно  говорЯ,  и  доступна
познанию, потому что только по отношению к ней возможно "понимание", ибо это
есть как раз та "операциЯ", котораЯ  постоЯнно совершаетсЯ в моей деЯтельной
жизни, когда Я реализую поставленную перед собою цель.

        213

     €так, "понимание"  представлЯет собой разновидность феноменологического
метода,  ибо оно основываетсЯ на том, как Я  понимаю самого себЯ  в процессе
моей деЯтельности. ќто не означает, разумеетсЯ, что чью бы деЯтельность Я ни
изучал,  Я всюду  "вижу"  только самого  себЯ  любимого (хотЯ  такаЯ  ошибка
совершенно  естественна при рекомендуемом  ‘артром  способе познаниЯ).  Ќет,
просто   Я   чужую   деЯтельность  с  ее  объективировавшимисЯ  результатами
рассматриваю по аналогии с моей деЯтельностью,  имеющей другие цели и другой
исход. ’ождественным оказываетсЯ сам  принцип свЯзи конца и начала процесса,
продукта   и   первоначального   замысла.  …сли  Я  никогда  не  практиковал
самопознаниЯ,  никогда  не старалсЯ  понимать  себЯ,  Я никогда  не пойму  и
другого.

     Ќо, по ‘артру, такого никогда  не может быть: Я всегда себЯ  "понимаю",
когда действую, только не на тот манер, на который ученый-естествоиспытатель
постигает  свой  предмет,  не  в  Ясных  и  точных  понЯтиЯх,  а  в  смутной
непосредственности, скорее --  предчувствии,  которое  доводитсЯ до сознаниЯ
post   factum,  через   ретроспективную  расшифровку   продукта,  в  котором
объективировалсЯ первоначальный мой проект. „а  и  сам этот проект ничуть не
напоминает  точно  сформулированную и аналитически  разработанную  программу
научного исследованиЯ с четким перечнем поставленных задач.

     "ќкзистенциальный проект" неотделим  от всего  процесса  моей жизни,  и
потому  он и не может быть в точности сформулирован заранее, ибо он менЯетсЯ
вместе  с изменением самой  моей жизни,  углублЯетсЯ и обогащаетсЯ  по  мере
того,  как продолжаетсЯ неустаннаЯ работа воображениЯ,  мысли,  переживаниЯ,
действиЯ --

        214

     всего того,  что в  совокупности вставлЯет человеческую жизнь. Џримерно
так можно представить себе ход мыслей ‘артра. ’еперь постараемсЯ вдуматьсЯ в
эту   аргументацию  и  понЯть,  что   станетсЯ   с  историко-социологическим
познанием, если принЯть эту точку зрениЯ.

     ‚о-первых,  в  орбиту  познаниЯ попадет  только деЯтельность  отдельных
личностей,  все остальное  этой  методологии  недоступно.  ‚от почему нашему
автору  и  пришлось  все   социальное  сводить   к  деЯтельности  единичного
индивидуума,  порой  с весьма опасными политическими последствиЯми,  которые
ему-то как  апологету  "философии  практики",  кажетсЯ,  следовало бы хорошо
сознавать. ‚о-вторых, и  деЯтельность личности при таком подходе существенно
деформируетсЯ, и мы  остаемсЯ  во власти загадок, догадок и  более или менее
правдоподобных допущений. ђекомендуемый метод предполагает единство  цели на
протЯжении  определенного  --  часто  довольно  значительного --  промежутка
времени, но  есть или нет на  самом деле  такое  единство --  это зависит от
обстоЯтельств и от человека.

     ‚ этом  отношении пример,  приведенный ‘артром, из  которого  он  потом
сделал трехтомный опус, безупречен: ”лобер и  его работа над "Њадам Ѓовари".
Ќо можно ли утверждать,  что это типичный  случай и  что историку приходитсЯ
иметь дело только с  такими личностЯми?  ѓораздо чаще встречаетсЯ  множество
целей, не  позволЯющее свести  деЯтельность к единому проекту,  или инертное
существование, которое никак  не "нанизать" на какой-либо стержень.  Ќо если
даже  это  удастсЯ сделать, мы все же никогда  не сможем быть в  достаточной
степени  уверены,  что  добрались  до  истинного  намерениЯ, просвечивающего
сквозь  ту  или иную  серию  индивидуальных актов,  ибо  по  "объективации",
результату  не  всегда  можно судить об исходной цели по той причине,  что в
результате, как правило, содержитсЯ еще и нечто иное,

        215

     чего  субъект первоначально не только не желал, но даже и не мыслил как
абстрактную  возможность. ‡десь  мы  опЯть  наталкиваемсЯ  на  общие границы
телеологического  объЯснениЯ,  о  которых  (границах)  мы  уже  говорили при
разборе феноменологического метода в первой главе. ‡адача усложнЯетсЯ  еще и
тем,  что  ‘артр  желает  проследить не  просто  судьбу какого-либо частного
замысла,  возникшего  у  человека  по  тому или  иному поводу, но выЯвить  и
проЯснить "до  последней глубины" судьбу человека,  проЯвлЯющуюсЯ через  его
изначальный проект. ’ут  вообще  почти невозможно  подобрать  сколько-нибудь
доказательный  эмпирический  материал,   который   допускал  бы  однозначную
интерпретацию,  подтверждаЯ одну,  и только  одну,  версию,  так  что всегда
остаетсЯ возможность совершенно иной интерпретации тех же самых  фактов (это
характерно не только длЯ "экзистенциального психоанализа"  ‘артра, но  и длЯ
всего психоанализа в целом, включаЯ и "ревизионистов" неофрейдизма).

     ’ак обстоит дело с гносеологическим фундаментом исторического знаниЯ по
‘артру. ѓарантией его  возможности,  как мы видели, он считает  коммуникацию
(общение)  через  "понимание", которое составлЯет  необходимый момент  жизни
каждого человека, что и позволЯет "оживить" прошлое, заново воссоздать его.

     ’еперь  более  детально  рассмотрим собственно  методологическую  часть
трактата.  Њетод  исторического,  или  антропологического  (по  ‘артру,  это
синонимы), познаниЯ складываетсЯ  из двух процедур: "аналитико-регрессивной"
и  "синтетико-прогрессивной".  ЏерваЯ  процедура  означает сведение  данного
продукта     человеческой      деЯтельности      к     общим     объективным
социально-историческим  условиЯм  его  "производства",  каковые  могут  быть
фиксированы с  "естественнонаучной  точностью", как  говорил еще Њаркс.  ќто
прежде всего характер об-

        216

     щества   в   данный   момент,   определЯющийсЯ  социально-экономической
структурой  на  том  или ином  этапе  ее динамики,  класс и семьЯ,  котораЯ,
собственно    говорЯ,    опосредует    влиЯние    общества    на   личность,
"интериоризирует" социальное,  превращаЯ его из  внешней среды во внутреннюю
атмосферу, микроклимат, где и вырастает дитЯ, превращаЯсь в личность.

     „иалектический метод обнаруживает пункт  включениЯ человека  в класс, к
которому он  принадлежит,  т. е.  единичную семью  как посредствующее  звено
между всеобщим классом и индивидуумом: "семьЯ, в конечном счете, формируетсЯ
в процессе  и  посредством общего движениЯ  €стории  и,  с  другой  стороны,
переживаетсЯ (индивидуумом. -- Њ.  Љ.)  как абсолют  в смутном мире детства"
[36].   ќто  замечание   ‘артра   совершенно   справедливо:   действительно,
становление  личности не  может  быть как следует  понЯто без  анализа  роли
семьи. Љроме  того,  первоначально (это единственнаЯ  поправка,  которую  мы
хотели бы сделать к данному  высказыванию ‘артра)  классоваЯ  принадлежность
личности  проЯвлЯетсЯ  в  общем  укладе  семьи  и  непосредственном  влиЯнии
родителей,  и  ребенок незаметно  длЯ себЯ  усваивает определенные  элементы
своей классовой роли.

     36 Ibid., p. 47.


     Ђналитико-регрессивный  метод  выполнЯет  свою функцию,  когда названы,
определены и рЯдоположены исходные условиЯ деЯтельности личности, но сама-то
деЯтельность этим методом  не  охватываетсЯ. ‡десь все находитсЯ в  покое  и
рЯдом друг  с другом  без  органической  свЯзи. ќта свЯзь вноситсЯ движением
самой практики:  "Џрактика  есть, в  сущности,  переход  от  объективного  к
объективному посредством интериоризации; проект как субъективное преодоление
объективности  по  направлению к  другой объективности,  расположенный между
объективными условиЯми среды  и объективными структурами  полЯ возможностей,
заключает в себе самом „вижущеесЯ единство  субъективности и  объективности,
этих кардинальных определений деЯтельности" [37].

     37 Ibid., p. 67.


        217

     ‚оспроизведение этого движениЯ  и требует "прогрессивно-синтетического"
метода. ‘ледуЯ ему, мы не  возвращаемсЯ  уже  назад,  к  исходным  условиЯм,
мертвым  "данностЯм",  а,  опираЯсь на  них,  постепенно  проникаем  в самый
процесс  производства  данного  продукта  (скажем, романа  "Њадам  Ѓовари"),
проникаемсЯ ритмом поступательного движениЯ человеческого творчества.  ‚  то
же времЯ  это  метод синтетический,  ибо благодарЯ ему  мы  понимаем, как из
частей складываетсЯ  целое, как  разрозненные моменты ситуации, вовлекаЯсь в
горнило  субъективного проекта, перерабатываютсЯ  и в  результате получаетсЯ
сплав, который мы и называем "продуктом" или "объективацией".

     —итатель, знакомый с  методологией  диалектического материализма, сразу
обратит  внимание  на  то,  что  "прогрессивно-синтетический"  метод  ‘артра
напоминает разработанный  Њарксом  на основе материалистического преодолениЯ
диалектики ѓегелЯ метод восхождениЯ от  абстрактного  к  конкретному.  Њаркс
блестЯще  применил   этот  метод  при  анализе   капиталистического  способа
производства  и  обмена   в  "Љапитале",  нарисовав  структурно-генетическую
картину  возникновениЯ,   функционированиЯ  и   развитиЯ   капиталистических
производственных отношений.

     Ќо  то,  что предлагает  ‘артр,  возникло  на  основе идеалистического,
экзистенциально-феноменологического   прочтениЯ  ѓегелЯ  и  Њаркса,  хотЯ  и
отражает в  искаженной форме некоторые черты реальной диалектики, диалектики
субъективного   мира   человека.  Њетод  ‘артpa   имеет   узкобиографическое
применение,    он    предназначен    исключительно    длЯ    воспроизведениЯ
индивидуального жизненного пути и при этом сохранЯет  в себе все  недостатки
субъективного  метода  изучениЯ  человека,  недостатки,  о  которых  мы  уже
достаточно подробно говорили.

        218

     Џрослеживание    "диалектики    души"    всегда    было    прерогативой
художественного творчества,  и само это знаменитое выражение родилось, когда
—ернышевский  разбирал  повести  тогда  еще  только начинающего  писателЯ ‹.
’олстого. Ќо можно  ли  эту задачу решить в  строго научной  форме, если  не
опиратьсЯ  на  точно установленные в  психологии данные  и  концепции  и  на
непосредственное  научное  наблюдение   за  тем  лицом,  духовную  биографию
которого  мы собираемсЯ воссоздать?  џсно,  что  в  подавлЯющем  большинстве
случаев мы лишены такой возможности  и  вынуждены опиратьсЯ на  исторические
свидетельства и  автохарактеристики да  в  значительной мере на  собственное
воображение,  с  помощью  которого  склеиваем  в единое целое пожелтевшие от
времени документы, чтобы из них возник живой образ некогда жившего человека.

     ’ак поступал и  ‘артр, когда вслед за "Љритикой диалектического разума"
писал  огромную биографию  ”лобера,  претендуЯ на  полную  научность  своего
исследованиЯ без примеси фантазии. Ћднако совершенно справедливо интервьюеры
‘артра  окрестили  это  произведение  "романом-биографией" [38],  тем  самым
указав на то, что "научность" сартровского метода  им  представлЯетсЯ весьма
сомнительной.

     88  Entretien  avec  J.-P.  Sartre.  "Monde", 14 mai  1971.  --  Ђнализ
биографии ”лобера, написанной  ‘артром, должен быть  предметом  специального
исследованиЯ, которое выходит за рамки нашей работы.


        219


        Њ…†„“ ЊЂђЉ‘ЋЊ, ЊЂЋ € ЊЂђЉ“‡…

     ’еперь     настало    времЯ    рассказать    о    печальном     эпилоге
философско-литературной деЯтельности ‘артра.  ‚ жизни каждого человека есть,
по-видимому,  "потолок", только определить его  нельзЯ с  такой точностью, с
какой конструкторы рассчитывают  потолок  самолетов. Ќевозможен  бесконечный
рост,  бесконечное  развитие  индивида, сама  природа положила  тут  предел.
‚опрос  только  в том, сумеет ли человек,  пережив  апогей своего  развитиЯ,
высшую точку своих достижений, достаточно долго оставатьсЯ на высоком уровне
или, наоборот, стремительно покатитсЯ вниз. Џоследнее и случилось с ‘артром.

     Ћн  словно разучилсЯ  понимать то, что  понимал каких-нибудь  десЯть --
пЯтнадцать  лет  назад. Љогда просматриваешь циклы его статей "Љоммунисты  и
мир", то, несмотрЯ на неизбежность расхождениЯ  во  взглЯдах, соглашаешьсЯ с
автором  в  главном  и даже  испытываешь  к нему чувство  живой  и искренней
симпатии  за смелость и  доброжелательство, с которыми он  выступил в защиту
социалистических   завоеваний   в   ‘‘‘ђ    в    условиЯх   самой    бешеной
антикоммунистической  истерии.  ’огда  он  понимал  неизбежность  ошибок   и
отклонений на неизведанном пути строительства нового общества, необходимость
сильного и сплоченного авангарда рабочего класса -- коммунистической партии,
без которой рабочий класс не смог бы не только достигнуть конечной цели,  но
вообще приобрести революционное самосознание.

     ‚  хаосе  исторических  случайностей,  временных трудностей  и наносных
Явлений  он сумел  разглЯдеть главное: ‘‘‘ђ  представлЯет в современном мире
совершенно новый  тип  социального устройства,  социалистического  по  своей
социально-экономической природе. €менно поэтому  он публично заЯвил о  своей
солидарности

        220

     с коммунистами по рЯду важнейших вопросов современности и присоединилсЯ
к  „вижению  сторонников  мира  в  тот  период,  когда  антикоммунистическаЯ
пропаганда  пугала  обывателей  вездесущей "рукой  Њосквы". …ще  в 1963 году
‘артр заЯвил  о том, что  "‘‘‘ђ  -- единственнаЯ  великаЯ  страна, где слово
"прогресс" имеет смысл" [39].

     39 Sаrtre J.-P. Situations, VII, p. 342.


     € вот, словно забыв о длительном и  мучительном своем пути сквозь дебри
академической  философии  и  предрассудки буржуазного интеллектуала,  больше
всего лелеющего "гордое одиночество" избранного, ‘артр после майских событий
1968 года в  Џариже резко порывает  с коммунистическим движением на ‡ападе и
отдает свой авторитет и  свое  перо в услужение левоэкстремиетским группкам,
которые своей  подрывной  деЯтельностью  больше  помогают  империализму, чем
борютсЯ с ним. Ћн становитсЯ  редактором маоистского журнальчика, выходЯщего
под претенциозным названием "„ело народа", регулЯрно перепечатываЯ некоторые
его материалы в "’ан  модерн". …ще  недавно,  как рассказывают журналисты, в
рабочих пригородах Џарижа неподалеку от заводских ворот можно было видеть на
импровизированной трибуне в  окружении  десЯтка  юнцов  невысокого  толстого
старика,  с  искаженным лицом выкрикивающего маоистские  лозунги. ђабочие, с
недоумением  бросив  взглЯд  на эту  странную  картину,  не  останавливаЯсь,
проходили мимо...

     —то касаетсЯ профессиональных литераторов и философов, то они давно уже
заметили, что читать ‘артра стало  неинтересно: о чем  бы  он  ни  писал,  с
первых строк  уже  Ясно, чем  он кончит,  а  кончает  он набившими  оскомину
штампами   экстремистской  идеологии.  ђаньше   каждое  его  выступление  по
злободневным вопросам днЯ

        221

     с нетерпением  ожидалось  и жадно  прочитывалось.  —итателей  привлекал
поиск  пытливой  мысли, склонной порой к излишним парадоксам и отклонЯющейсЯ
часто далеко от истины, но всегда побуждающей на самостоЯтельные размышлениЯ
и задающей вопросы, которые,  может быть, самому и  не пришли бы  в  голову.
’еперь  не то. Џостаревший мэтр экзистенциализма из последних сил  пускаетсЯ
вдогон  за бегущим днем, жадно  тЯнетсЯ  к молодежи, перенимаЯ модные веЯниЯ
"молодежной контркультуры", и, кажетсЯ, больше всего на  свете заинтересован
в  том,  чтобы  нравитьсЯ и чтобы не  отстать от юности в смелом радикализме
воззрений.

     ‘мешно  и  объЯснЯть одному из  самых  Ярких представителей изощренного
самоанализа,  что при таком настрое из  теоретической деЯтельности не выйдет
ничего путного: мысль  становитсЯ раболепной служанкой  желаниЯ,  а  теориЯ,
вместо    того   чтобы   анализировать   действительность,   вырождаетсЯ   в
конструирование  заведомо  пристрастных  мнений.  Ќе  сам  ли  ‘артр   писал
когда-то, что литературнаЯ  деЯтельность должна  быть автономной и свободной
от  внушений  страсти, преследуЯ  одну лишь  цель  --  реальное освобождение
человечества. Ћб  освобождении он  говорит,  конечно, по-прежнему, да только
его   представлениЯ   о   достижении   этой   цели   становЯтсЯ  все   более
фантастическими.

     ћности  свойственна  безоглЯдность.  ‚  этом  и  сила ее и  слабость. ‘
уважением  и пониманием относитьсЯ к запросам молодежи, направлЯЯ ее энергию
в русло  сознательной  борьбы  за лучшее будущее  и созидательной  работы на
благо  нового  общества  --  в  этом  всегда  состоЯла  и  состоит  политика
коммунистических партий. Ѓез мелочной  опеки и скучного менторства приобщать
молодежь  к  научному пониманию социального мира и  перспектив его развитиЯ,
вовлекаЯ  ее в  практическую  борьбу на  основе  строгой организованности  и
дисцип-

        222

     лины, -- одна из главных  задач воспитательной и  идеологической работы
коммунистов.  ЌаучнаЯ  достоверность  коммунистического  идеала,  Ясность  и
убедительность  марксистско-ленинской программы радикального  переустройства
общества служат  надежным  идеологическим ориентиром  революционной молодежи
всех  стран. ќта молодежь продолжает дело своих отцов в  новых условиЯх 70-х
годов XX века. ќто не значит, что у революционной молодежи в рамках мирового
коммунистического движениЯ нет своих проблем.  ђечь идет о том, что в рамках
коммунистического  мировоззрениЯ  и  практической  революционной борьбы  эти
проблемы  никогда не выступают  в  форме  неразрешимых  трагических коллизий
индивидуума  и  "организации", личных ценностей  и  коллективных  убеждений,
старой веры отцов и нигилизма юности.

     €ное  дело анархический радикализм мелкобуржуазного студенчества. ‚ нем
выражен искренний  протест  против всеобщей обесчеловеченности  как атрибута
капиталистического общества, использующего  могучую силу современной науки и
техники  длЯ  наиболее эффективной,  "рациональной"  организации  извлечениЯ
прибылей. € вот  юные  радикалы не нашли ничего лучшего, чем  перенести свою
ненависть к капитализму на самое науку и научный  стиль мышлениЯ, объЯвив их
главными  виновниками  бедствий  современного  человечества.  ‚  самом  этом
утверждении  нет ничего  нового, почти  полтора столетиЯ тому назад подобные
идеи высказывали опенгауэр и Љьеркегор, а затем они были подхвачены широким
течением  иррационализма XIX  -- XX  веков  и ныне превратились  в  расхожую
монету светских бесед и в популЯрное журнальное чтиво. Ќовое было в том, что
молодью  представители  деклассированных слоев  капиталистического  общества
воспринЯли иррационализм не  из книжек,  а из  жизни и не как теорию, но как
стиль жизни.

        223

     Ѓегство  из  мира  деловых  отношений   в  собственный  групповой  мир,
основанный  на  интимных  свЯзЯх  в  широком  и  узком  смысле этого  слова,
беззаботнаЯ   кочеваЯ  жизнь  (часто  на   деньги  буржуазно-респектабельных
родителей),  жизнь в  наслаждении и созерцании  наслаждениЯ,  по ту  сторону
изнурительного  труда  и  повседневной  заботы  первоначально  возникли  как
стихийнаЯ  реакциЯ на социальный кризис буржуазной цивилизации,  неспособной
уже порождать идеалы и ценности, которые по-настоЯщему привЯзывали  бы людей
к традиционным устоЯм -- "истеблишменту", как принЯто говорить в ‘Ђ.

     ’ак стихийно возникла идеЯ "контркультуры"  как  радикально иного стилЯ
жизни,  отрицающего  все  ценности буржуазного общества. ‡атем  уже  Явились
теоретики,  взЯвшиесЯ обобщить сложившуюсЯ практику  и выЯснить до конца  ее
принципиальный смысл и возможные последствиЯ. Џервым из них стал ѓ. Њаркузе,
книга которого "Ћдномерный человек", вышедшаЯ  первым изданием  в 1964 году,
стала библией молодежных радикалов, заменив в этой функции "Ѓытие  и  Ќичто"
‘артра. Њаркузе  среди прочих выдвинул идею "новой чувственности", потребной
длЯ  преобразованиЯ  старого общества.  ђеволюциЯ,  по  его  мнению,  должна
начинатьсЯ  с революций  в "биологических  потребностЯх",  в  самом  способе
ощущениЯ жизни и регулированиЯ жизнедеЯтельности [40].

     40 Marcuse H. An Essay on Liberation. Boston. 1969.


     „евизом  "новой  чувственности"  и  принципом созданиЯ  нового общества
должно стать полное  удовлетворение всех  человеческих потребностей, которые
подавлЯютсЯ буржуазным  обществом  и  буржуазной моралью. €  первой  из этих
потребностей    ЯвлЯетсЯ   любовь   как   воплощение    жизнеутверждениЯ   в
противоположность

        224

     труду  как "буржуазному  принципу  эксплуатации".  Џрежде  чем  создать
социалистическое  общество,  люди  должны  научитьсЯ  по-иному  чувствовать,
любить и дышать, отказатьсЯ от самоконтролЯ с помощью разума и вместо разума
-- оплота буржуазности -- опиратьсЯ на эмоциональную  стихию  души и могучую
силу  воображениЯ,  поднимающего  человека ввысь.  ‚ контексте  этих идей  и
возник   знаменитый   лозунг  парижского  студенчества   в  мае   1968  года
"‚оображение  к  власти",  в котором ‘артр  усматривает  самый  важный  урок
студенческих волнений.

     ЌигилистическаЯ направленность идеи молодежной "контркультуры" не могла
не  импонировать  ‘артру: тут ведь была каплЯ (и не  одна)  его собственного
меда.  Џо  ходу  нашего  разбора  его  воззрений  мы  неоднократно  отмечали
нигилистические   тенденции   его  творчества,  а   также   троцкистские   и
полутроцкистские веЯниЯ в некоторых его произведениЯх. Ќо до поры до времени
эти тенденции  были  в  тени, а  стремительный  социально-политический  рост
‘артра в 50-е  годы давал даже  надежду на полное их преодоление. ‘лучилось,
однако, обратное: нигилизм выступил на передний план социально-политического
мышлениЯ  ‘артра  и  поглотил, можно  даже  сказать,  придушил все остальные
мотивы его философствованиЯ.

     Њайское  движение  привело  ‘артра в восторг особенно потому, что здесь
практика как  бы пошла  навстречу теории: бунтующаЯ молодежь  в справедливом
гневе против власти монополистического капитала, усилившего свои позиции при
режиме де ѓоллЯ, действовала, однако,  наподобие некоей суммы "экзистирующих
субъектов",   а  не   революционеров  марксистско-ленинской   школы.   Џорыв
студенческой  толпы   был  импульсивен,  "спонтанен",   не  свЯзан   никакой
программой (что-то похожее на нее возникло лишь в  ходе событий), он  бросал
дерз-

        225

     кий вызов  реальности, не считаЯсь с  объективными факторами, и вылилсЯ
наконец в безудержную оргию разрушениЯ, от которой пострадало, между прочим,
немало  неодушевленных  предметов научно-технической  цивилизации,  виновных
только    в    том,    что    они     были     сфабрикованы    в    условиЯх
государственно-монополистического капитализма. "ђеволюционнаЯ ненависть масс
не знает  границ"  --  так, небось, написали бы  по  этому  поводу пекинские
пропагандисты, которым ради светлого будущего ничего не жаль. Џусть погибнет
хоть половина человечества, зато другаЯ будет  жить по-новому, а "женщины не
перестанут  рожать", как  изрекла однажды  главнаЯ пекинскаЯ пифиЯ.  –ель-то
свЯтаЯ,  какое  же тогда  значение  имеют  миллионы  погибших  и  гигантские
разрушениЯ материальных и культурных ценностей?

     ‚от здесь и вступает в силу диалектика, о  которой  ‘артр имел неплохое
представление  в ту  пору, когда  писал пьесу "„ьЯвол  и  ѓосподь  Ѓог",  но
начисто забыл, по-видимому, теперь. ’акого рода циничные рассуждениЯ  только
компрометируют  революционную  идею и  тем  играют  на  руку контрреволюции.
Ѓезумие и провокациЯ  --  звать  массы к открытому вооруженному  выступлению
против власти капитала, когда в стране нет революционной ситуации и открытое
выступление только помогло бы буржуазии раздавить авангард рабочего класса и
установить в стране  террористическую диктатуру.  Њерзость  и варварство  --
сжигать  книги классиков мировой  литературы  под тем предлогом,  что  в них
содержитсЯ  "феодальнаЯ   и  буржуазнаЯ  идеологиЯ",  уничтожать  картины  и
скульптуры  старых  мастеров,  которые  не  знали  ни  Њао,  ни  Њаркузе  и,
следовательно, к своему счастью, не могли руководствоватьсЯ их "идеЯми".

        226

     ‘овсем недавно ‘артр обронил замечание, что надо  еще посмотреть, стоит
ли выставлЯть в музее "„жоконду", эстетическаЯ ценность которой, с его точки
зрениЯ,  сомнительна  и  котораЯ  стала  символом  буржуазной   культуры.  Ћ
"буржуазности" Ѓаха и  Њоцарта писал и Њаркузе. Њожно себе представить,  что
натворили бы молодчики, "вооруженные" такими идеЯми и собственным глобальным
невежеством, буде им представилась бы возможность претворить их на практике,
и какое "будущее" они создали бы длЯ человечества!

     Њарксисты-ленинцы  отлично  знают,  что революции не делаютсЯ  в  белых
перчатках, что революции вовлекают в свою орбиту стихийное возмущение масс и
потому  неизбежно свЯзаны с определенными эксцессами. Ќо  они не превозносЯт
эти эксцессы и не  видЯт  в  них сущности революционного процесса, наоборот,
одной  из  задач  революционной  партии  рабочего  класса  ЯвлЯетсЯ внесение
организованности в стихийные выступлениЯ масс и сведение к минимуму побочных
Явлений,   сопровождающих   процесс   ломки  старого   общества.  „остаточно
напомнить,  с какой железной последовательностью и беспощадностью большевики
искоренЯли  вооруженный   бандитизм  анархистов,  творивших  безобразиЯ  под
предлогом "революционной необходимости".

     Љак мы уже отмечали, после майских событий 1968  года ‘артр выступает с
грубыми  и несправедливыми  нападками  на  коммунистические  партии развитых
капиталистических стран.  Џопытку  "теоретически"  обосновать  свою  позицию
‘артр сделал в беседе с редакцией итальЯнского журнала "Њанифесто" -- органа
группы  левых  экстремистов,  впоследствии  исключенных  за  ревизионистские
взглЯды из €тальЯнской коммунистической партии. ‚ беседе он  развернул перед
слушателЯми  следующую  "диалектику  партии":  партиЯ необходима  постольку,
поскольку масса без  нее остаетсЯ в состоЯнии инертной сериальности, но