ументом.  Џарижское
правительство  придралось к  тому,  что  в  заЯвлении  оппозиции заключались
"недружелюбные"  ноты  по  адресу  враждебных ‘оветскому  ‘оюзу  иностранных
армий.  Ќа  самом  деле  правое  крыло  палаты  вообще  не хотело  свЯзей  с
большевиками.  Ђ  ђаковский  лично  беспокоил  ’ардье-Ѓриана  своей  слишком
крупной фигурой: они предпочитали бы  на rue Grenelle менее внушительного  и
менее   авторитетного   советского   посла.   Ѓудучи   достаточно   в  курсе
взаимоотношений  между сталинцами и оппозицией,  они, видимо, надеЯлись, что
Њосква им  поможет отделатьсЯ  от ђаковского. Ќо сталинскаЯ  группа не могла
себЯ компрометировать такой предупредительностью по отношению  к французской
реакции;  к  тому же  она  не  хотела  иметь  ђаковского  ни в Њоскве,  ни в
•арькове.  Ћна  оказалась, таким образом, вынужденной  в самый неудобный длЯ
себЯ   момент   взЯть  ђаковского   публично  под  защиту  от   французского
правительства и французской прессы.
     ‚  интервью  16  сентЯбрЯ ‹итвинов  ссылалсЯ и  с полным основанием  на
симпатии ђаковского  к французской культуре  и на то,  что де  Њонзи,  глава
французской   делегации  на   советско-французской   конференции,   публично
засвидетельствовал  лоЯльность   ђаковского.   "…сли   конференции   удалось
разрешить,--  говорил ‹итвинов,-- сложнейший  вопрос переговоров, а именно о
компенсации  по государственным долгам...  то она  в первую  очередь обЯзана
этим лично тов. ђаковскому".
     5 октЯбрЯ  —ичерин, тогда  еще народный комиссар по иностранным  делам,
заЯвил представителЯм французской печати в опровержение  ложных  слухов:  "џ
никогда  не выражал  никакого  неудовольствиЯ  по  адресу посла  ђаковского;
наоборот,  у  менЯ имеютсЯ  все  основаниЯ  чрезвычайно  высоко  ценить  его
работу..."
     ‘лова  эти  звучали тем более выразительно,  что  сталинскаЯ печать  по
данному  сверху сигналу уже  начала в  это времЯ представлЯть оппозиционеров
как вредителей и подрывателей советского режима.
     Ќаконец,  12 октЯбрЯ, на этот раз  уже в официальной  ноте французскому
послу †ану ќрбетту, —ичерин писал: "€ Я и г. ‹итвинов писали,  что отозвание
г. ђаковского, усилиЯм и энергии которого франко-советскаЯ конферен-


     циЯ в значительной мере обЯзана достигнутыми результатами, не может  не
нанести  морального  ущерба  самой  конференции".  ’ем  не   менее,  уступаЯ
категорическому требованию Ѓриана, который сам себе отрезал путь отступлениЯ
и  должен был ограждать  свою  репутацию  в  составе  правого правительства,
‘оветы оказались вынужденными отозвать ђаковского.
     Џрибыв в Њоскву, ђаковский сразу попал под удары  уже не французской, а
советской  прессы,  котораЯ  подготовлЯла  общественное мнение к предстоЯщим
арестам и ссылкам оппозиционеров; и мало заботЯсь о том, что писалось вчера,
изображала ђаковского как врага советской власти.
     ‚ августе нынешнего года ђаковскому исполнЯетсЯ 60 лет. ‚ течение свыше
пЯти лет ђаковский провел в ссылке в Ѓарнауле, в  Ђлтайских горах, вместе со
своей  женой,  неразлучной  спутницей.  ‘уроваЯ алтайскаЯ  зима  с морозами,
доходЯщими  до  45--50  градусов,  была  невыносима  длЯ  южанина,  уроженца
Ѓалканского полуострова, особенно длЯ его усталого сердца. „рузьЯ ђаковского
--  а к нему и честные противники относились всегда  дружески -- хлопотали о
его переводе на юг, в более мЯгкий климат. ЌесмотрЯ на рЯд тЯжелых сердечных
припадков  ссыльного, которые и становились источником слухов о его  смерти,
московские  власти  в  переводе  отказывали  наотрез.  Љогда  мы  говорим  о
московских властЯх, то это значит ‘талин, ибо, если мимо него могут пройти и
проходЯт нередко очень  большие вопросы  хозЯйства и политики,  то  там, где
дело  касаетсЯ  личной расправы,  мести  противнику,  решение всегда зависит
лично от ‘талина.
     ђаковский оставалсЯ в Ѓарнауле, боролсЯ с зимой, дожидалсЯ лета и снова
встречал зиму. ‘лухи о  смерти  ђаковского возникали  уже несколько  раз как
плод напрЯженной тревоги тысЯч и сотен тысЯч за  судьбу близкого и  любимого
человека.
     Ћн следил неутомимо по доходившим до него газетам и книгам за советским
хозЯйством  и за мировой жизнью,  писал  большую  работу  о ‘ен-‘имоне и вел
обширную переписку, все меньшаЯ часть которой доходила по назначению.
     ђаковский изо днЯ  в день следит по советской печати обо всех процессах
в   стране,   читает  между   строк,   досказывает  недосказанное,  обнажает
экономические корни затруднений, предупреждает  от надвигающихсЯ опасностей.
‚  рЯде  замечательных  работ,  где широкое  обобщение  опираетсЯ на богатый
фактический  материал,  ђаковский  из Ђстрахани, затем  из  Ѓарнаула властно
вмешиваетсЯ в планы и мероприЯтиЯ Њосквы. Ћн решительно предупреждает против
преувеличенных темпов индустриализации.


     ‚  середине  1930  года,  в   месЯцы   чрезвычайного   бюрократического
головокружениЯ от  плохо продуманных успехов,  ђаковский  предупреждал,  что
форсированнаЯ  индустриализациЯ  неизбежно ведет  к  кризису.  Ќевозможность
дальнейшего повышениЯ  производительности  труда, неизбежность  срыва  плана
капитальных работ,  острый недостаток  сельскохозЯйственного сырьЯ, наконец,
ухудшение  продовольственного положениЯ приводЯт дальнозоркого исследователЯ
к выводу:  "Љризис промышленности уже неотвратим;  фактически промышленность
уже вступила в него".
     …ще ранее, в официальном  заЯвлении  от 4 октЯбрЯ 1929  года, ђаковский
решительно    предостерегал    против    "сплошной    коллективизации",   не
подготовленной ни  экономически,  ни  культурно, и, в  особенности,  "против
чрезвычайных административных мер в деревне", которые  неизбежно повлекут за
собою  тЯжелые политические последствиЯ. —ерез год  ненавистный и неутомимый
советник  констатирует:  "Џолитика  сплошной  коллективизации  и  ликвидации
кулака  подорвала  производительные  силы  сельского хозЯйства  и  завершила
подготовленный  всей  предыдущей  политикой  острый  конфликт  с  деревней".
‚ошедшее  у ‘талина в традицию  сваливание вины за хозЯйственные неудачи  на
"исполнителей"    ђаковский    разоблачает    как   признание    собственной
несостоЯтельности:  "Ћтветственность   за  качество  аппарата   ложитсЯ   на
руководство".
     Ћсобенно пристально старый политик следит за  процессами  в  партии и в
рабочем классе. …ще в августе 1928 года он из Ђстрахани, первого места своей
ссылки, дает глубокий  и страстный анализ  процессов перерождениЯ в правЯщей
партии.  ‚  центр  вниманиЯ  он  ставит  отслоение  бюрократии  как  особого
привилегированного слоЯ. "‘оциальное положение  коммуниста,  который имеет в
своем  распорЯжении  автомобиль,   хорошую  квартиру,  регулЯрный  отпуск  и
получает  партмаксимум,  отличаетсЯ от  положениЯ коммуниста, работающего  в
угольных шахтах, где он получает от 50 до 60 рублей в месЯц". ”ункциональные
различиЯ превращаютсЯ в  социальные, социальные могут развитьсЯ в классовые.
"Џартиец 1917 года врЯд ли узнал бы себЯ в лице партийца 1928 года".
     ђаковский  знает  роль насилиЯ  в  истории, но он знает и пределы  этой
роли.  —ерез  год  с   лишним   ђаковский  обличает  методы  командованиЯ  и
принуждениЯ. ‘  помощью методов  командованиЯ  и  принуждениЯ, доведенных до
бюрократической виртуозности, "верхушка сумела превратитьсЯ в  несменЯемую и
неприкосновенную  олигархию,  подменившую собою  класс  и  партию".  ’Яжелое
обвинение,  но  каждое слово  в  нем взвешено.  ђаковский  призывает  партию
подчинить   себе    бюрократию,    лишить   ее    "божественного    атрибута
непогрешимости", подчинить ее своему суровому контролю.


     ‚  обращении в –Љ в апреле 1930 года  ђаковский характеризует созданный
‘талиным  режим   как   "владычество  и  междуусобную  борьбу  корпоративных
интересов различных категорий  бюрократии". ‘троить  новое  хозЯйство  можно
только на инициативе и культуре масс. —иновник, хотЯ бы и  коммунистический,
не может заменить народа. "Њы так же не верим в  так называемую просвещенную
бюрократию, как наши буржуазные предшественники, революционеры  конца  XVIII
столетиЯ,-- в так называемый просвещенный абсолютизм".
     ђаботы  ђаковского,  как  и  всЯ  вообще  оппозиционнаЯ  литература, не
выходили из рукописной  стадии. Ћни  переписывались,  пересылались из  одной
ссыльной  колонии в другую, ходили по рукам в политических центрах; до  масс
они почти  не доходили. Џервыми  читателЯми  рукописных статей и циркулЯрных
писем  ђаковского ЯвлЯлись члены правЯщей  сталинской группы. ‚  официальной
печати   можно   было   до   недавнего  времени   нередко   найти  отголоски
ненапечатанных работ ђаковского в виде тенденциозных, грубо искаженных цитат
в сопровождении  грубых личных выпадов. ‘омнений  быть не могло: критические
удары ђаковского попадают в цель.
     Џровозглашение плана первой пЯтилетки и переход на путь коллективизации
представлЯли  радикальное позаим-ствование  из  платформы  левой  оппозиции.
Њногие  из  ссыльных искренне  верили  в  новую  эру. Ќо сталинскаЯ  фракциЯ
требовала  от  оппозиционеров  публичного  отречениЯ от  платформы,  котораЯ
продолжала оставатьсЯ  запрещенным документом.  ’акое  двоедушие диктовалось
бюрократической заботой о  престиже.  Њногие из ссыльных скрепЯ сердце пошли
навстречу бюрократии: этой  дорогой ценою  они  хотели  оплатить возможность
работать  в  партии  хотЯ  бы  над  частичным   осуществлением   собственной
платформы.
     ђаковский не  менее  других стремилсЯ вернутьсЯ  в партию. Ќо он не мог
этого сделать, отрекаЯсь от самого себЯ. ‚ письмах ђаковского, всегда мЯгких
по тону,  звучали  металлические  ноты.  "‘амый  большой  враг  пролетарской
диктатуры,--писал  он  в  1929  году  в  разгар  капитулЯнтского поветриЯ,--
бесчестное  отношение   к  убеждениЯм.  “подоблЯЯсь   католической   церкви,
вымогающей  у  ложа  умирающих  атеистов  обращениЯ   на  путь  католицизма,
партийное руководство вынуждает у оппозиционеров признание в мнимых  ошибках
и отказ  от  своих  убеждений. …сли  тем  самым оно терЯет всЯкое  право  на
уважение  к  себе, то  и оппозиционер,  который в течение  ночи  менЯет свои
убеждениЯ, заслуживает лишь полного презрениЯ".
     Џереход многих  единомышленников в лагерь ‘талина не поколебал  старого
борца  ни  на минуту.  ‚  рЯде циркулЯрных писем  он доказывал,  что  фальшь
режима, могущество и


     бесконтрольность бюрократии, удушение партии, профессиональных союзов и
‘оветов  обесценЯт  и   даже  превратЯт  в  свою  противоположность  все  те
экономические позаимство-ваниЯ, какие ‘талин сделал из  платформы оппозиции.
"Ѓольше  того, этот отсев может внести оздоровление в рЯды оппозиции. ‚  ней
останутсЯ те, которые не видЯт в платформе своего рода ресторанной карточки,
из которой каждый выбирает блюдо  по  своему  вкусу". €менно в  этот трудный
период  репрессий и капитулЯций больной и  изолированный ђаковский  показал,
какаЯ   несокрушимаЯ    твердость   характера   таитсЯ    за    его   мЯгкой
благожелательностью  к людЯм и деликатной уступчивостью.  ‚ письме в одну из
ссыльных  колоний он пишет  в 1930 году: "‘амое  страшное -- не ссылка и  не
изолЯтор, а капитулЯциЯ". Ќетрудно понЯть, какое влиЯние оказывал на младших
голос "старика" и какую ненависть он вызывал у правЯщей группы.
     "ђаковский много пишет. ‚се, что доходит, переписываетсЯ, пересылаетсЯ,
читаетсЯ всеми,-- сообщали мне  молодые друзьЯ  из  ссылки за  границу.--- ‚
этом отношении •ристиан ѓригорьевич проделывает большую работу. …го  позициЯ
ни в малейшей степени не расходитсЯ с ‚ашей; так же,  как и  ‚ы, делает упор
на партрежим..."
     Ќо   доходило  все   меньше  и  меньше.   Џереписка   между   ссыльными
оппозиционерами в  первые  годы  ссылки была сравнительно свободной.  ‚ласти
хотели быть в курсе обмена мнений между ними и  надеЯлись в это же времЯ  на
раскол среди ссыльных. ќти расчеты оказались не столь уж обоснованными.
     ЉапитулЯнты  и кандидаты в  капитулЯнты ссылались  на опасность раскола
партии, на необходимость помочь  партии и  пр. ђаковский отвечал, что лучшаЯ
помощь -- это верность принципам. ђаковский хорошо  знал неоценимое значение
этого  правила  длЯ  политики  дальнего  прицела.  •од  событий  принес  ему
своеобразное удовлетворение.  Ѓольшинство капитулЯнтов продержалось в партии
не больше трех-четы-рех лет; несмотрЯ  на  предельную  уступчивость, все они
пришли  в столкновение  с политикой и партийным режимом, и  все снова  стали
подвергатьсЯ вторичному  исключению из  партии и ссылке.  „остаточно назвать
такие имена, как ‡иновьев, Љаменев,  Џреображенский, €.  Ќ. ‘мирнов,  с ними
многие сотни менее известных.
     Џоложение ссыльных тЯгостное всегда, колебалось в ту или другую сторону
в зависимости  от политической конъюнктуры. Џоложение  ђаковского ухудшалось
непрерывно.
     Ћсенью   1932  года   советское   правительство   перешло  от   системы
нормированных заготовок  хлеба,  т.  е.  фактически  от реквизиции хлеба  по
твердым ценам, к системе продовольственного налога, оставлЯющего крестьЯнину
право свободно распорЯжатьсЯ всеми запасами, за вычетом налога.


     € эта мера, как и многие другие, представлЯла собою осуществление меры,
которую  ђаковский рекомендовал за год  с лишним до  того, решительно требуЯ
"перехода к системе продналога в отношении  середнЯка с тем, чтобы  дать ему
возможность  в  некоторой степени распорЯжатьсЯ  своей остальной  продукцией
или, по крайней  мере, видимость такой  возможности, срезаЯ  накапливающийсЯ
жирок".
     Љогда по всей  мировой печати прошла весть о смерти X.  ѓ. ђаковского в
сибирской ссылке, официальнаЯ советскаЯ печать молчала. „рузьЯ ђаковского --
они вместе с  тем  и мои друзьЯ, ибо мы свЯзаны с ђаковским 30 годами тесной
личной   политической  дружбы,--  пытались   сперва  проверить  весть  через
советские  органы  за  границей.  ‚идные  французские  политические деЯтели,
успевшие  оценить  ђаковского,  когда он  был  советским послом  во ”ранции,
обращались за  справками в  посольстве.  Ќо  и оттуда не  давали  ответа. ‡а
последние  годы весть о  смерти ђаковского вспыхивала не в первый раз. Ќо до
сих  пор каждый  раз  она  оказывалась ложной. Ќо почему не  опровергает  ее
советское  телеграфное  агентство?   ќтот  факт  усиливал  тревогу.  …сли  б
ђаковский  действительно умер,  то  скрывать этот  факт не было  бы  смысла.
“порное  молчание  официальных  советских  органов  наводило  на мысль,  что
‘талину приходитсЯ  что-то  скрывать.  …диномышленники ђаковского  в  разных
странах  забили тревогу. ЏоЯвились статьи, воззваниЯ, афиши с запросом: "ѓде
ђаковский?"  ‚ конце  концов  завеса  над  тайной  была приподнЯта. Џо  Явно
инспирированному   сообщению   ђейтера   из  Њосквы  ђаковский   "занимаетсЯ
медицинской  практикой  в  џкутской  области".  …сли  эта справка  верна  --
доказательств  у  нас  нет,--  то она свидетельствует не только  о  том, что
ђаковский жив, но и о том, что из далекого холодного  Ѓарнаула он сослан еще
дальше в область ЏолЯрного круга.
     “поминание о медицинской практике привлечено длЯ введениЯ в заблуждение
людей,   мало  знакомых  с  политикой  и  с  географией.  Џравда,  ђаковский
действительно врач  по образованию. Ќо если  не  считать  нескольких месЯцев
сейчас  же вслед  за  получением  медицинского диплома во  ”ранции и военной
службы, которую  он  свыше четверти века тому  назад  отбывал  в  ђумынии  в
качестве военного врача, ђаковский никогда не занималсЯ медициной.  ‚рЯд  ли
он почувствовал к ней  влечение на 60-м году жизни. Ќо упоминание о џкутской
области делает невероЯтное сообщение вероЯтным. ђечь идет, очевидно, о новой
ссылке ђаковского: из –ентральной Ђзии на далекий север. ЏодтверждениЯ этого
мы не имеем пока еще ниоткуда. Ќо, с другой стороны, такого сообщениЯ нельзЯ
выдумать.
     ‚ официальной советской печати  ђаковский числитсЯ контрреволюционером.
‚ этом звании ђаковский не одинок.


     ‚се   без   исключениЯ   ближайшие   соратники   ‹енина   состоЯт   под
преследованием.  €з  семи членов  Џолитбюро,  которые при ‹енине  руководили
судьбами  революции  и  страны,  три  исключены  из  партии  и  сосланы  или
высланы<sup>107</sup>, три удалены из  Џолитбюро<sup>108</sup> и  избавились
от  ссылки только рЯдом последовательных капитулЯций. Њы  слышали выше отзыв
—ичерина и ‹итвинова о  ђаковском в  качестве дипломата. € сегоднЯ ђаковский
готов предоставить свои  силы  в  распорЯжение  ‘оветского  государства.  Ћн
разошелсЯ не с ЋктЯбрьской  революцией,  не  с ‘оветской  ђеспубликой,  а со
сталинской бюрократией. Ќо расхождение совпало не случайно с таким периодом,
когда  вышедшаЯ из  массового  движениЯ бюрократиЯ  подчинила себе  массы  и
установила на новых основах старый принцип: государство -- это Я.
     ‘мертельнаЯ ненависть  к ђаковскому вызываетсЯ тем, что ответственность
перед  историческими  задачами  революции он  ставит  выше  круговой  поруки
бюрократии. …е теоретики-журналисты говорЯт только  о рабочих  и крестьЯнах.
ѓрандиозный чиновничий аппарат  совершенно не  существует в официальном поле
зрениЯ.  Љто произносит самое имЯ бюрократии всуе, тот становитсЯ ее врагом.
’ак,  ђаковский из  •арькова  был  переброшен  подальше, в  Џариж,  чтобы по
возвращении в Њоскву быть высланным  в  Ђстрахань,  а  оттуда  -- в Ѓарнаул.
ЏравЯщаЯ  группа  рассчитывала,   что  тЯжелые  материальные  условиЯ,  гнет
изолЯции  сломЯт старого  борца  и  заставЯт  его,  если  не  смиритьсЯ,  то
умолкнуть. Ќо этот расчет, как и многие другие, оказалсЯ ошибочным. Ќикогда,
может быть, ђаковский не жил  более напрЯженной, плодотворной жизнью, как  в
годы  своей  ссылки.  ЃюрократиЯ стала  все  теснее  сжимать  кольцо  вокруг
барнаульского  изгнанника.  ђаковский, в конце концов, замолчал, т. е. голос
его перестал доходить  до внешнего мира. Ќо  в этих условиЯх  самое молчание
его было могущественнее красноречиЯ. —то оставалось делать с бойцом, который
к  60-му году  сохранил  пламенную  энергию,  с  какой он  юношей  вышел  на
жизненную дорогу. ‘талин не решилсЯ ни расстрелЯть его, ни даже  заключить в
тюрьму. Ќо с изобретательностью, котораЯ в этой области никогда  не изменЯла
ему, он нашел выход: џкутскаЯ  область нуждаетсЯ  во  врачах. Џравда, сердце
ђаковского нуждаетсЯ в теплом климате. Ќо  именно  поэтому  ‘талин  и выбрал
џкутскую область.
     <i>Џђ€‹Ћ†…Ќ€…</i>
        ‡Ђџ‚‹…Ќ€… X. ђЂЉЋ‚‘ЉЋѓЋ ‚ –Љ ‚ЉЏ(б)
     ...Џод влиЯнием  международных событий в моем  сознании созрела мысль о
том, что Я должен снова и вниматель-


     но  проверить  основание  моих  разногласий с  партией и, осознав  свои
ошибки,  добитьсЯ   возвращениЯ  в  рЯды  борцов   за  осуществление  задач,
возложенных историей на партию большевиков-коммунистов.
     ...ЋсновнаЯ теоретическаЯ ошибка зиновьевского-троц-кистской оппозиции,
ЯвлЯющаЯсЯ ее ахиллесовой пЯтой,-- это положение  о невозможности построениЯ
социализма в одной стране.
     ...‘егоднЯ,  когда  социал-фашисты, несмотрЯ на урок событий, стараютсЯ
снова  распространЯть среди рабочих масс конституционные иллюзии буржуазного
парламентаризма,    нужно    решительнее,    чем    когда-либо,   отстаивать
марксистско-ленинское учение о революционной диктатуре пролетариата.
     ...‡а  период моего  пребываниЯ  вне  партии  троцкистскаЯ  фракциЯ,  к
которой  Я принадлежал,  скатывалась все  дальше и дальше по  антиленинскому
пути.  Ћт мелкобуржуазного уклона внутри  Љоммунистической  партии, падаЯ по
наклонной плоскости  приспособленчества и  оппортунизма,  она превратилась в
разновидность социал-демократии и,  наконец,  очутилась фактически  в лагере
контрреволюции.
     ...’еперь наши пути с ‹. ’роцким  резко  разошлись.  ‚ настоЯщее времЯ,
когда происходит полЯризациЯ  всех общественных классов и сил, когда мир все
более четко делитсЯ на два противоположных  лагерЯ и в центре революционного
находЯтсЯ  Љоминтерн и  партиЯ  коммунистов-большевиков ‘‘‘ђ,  тщетны всЯкие
попытки удержатьсЯ на межеумочных позициЯх.
     <i>Џравда, 14 апрелЯ 1934 г.</i>
        €Ћ””…
     Љ  брошюре €оффе "Љрах  меньшевизма",  вышедшей  в  начале 1917 года  в
Џетрограде, Я написал предисловие. ‚от что там, между прочим, говоритсЯ: "Ђ.
€. €оффе,  автор печатаемого доклада, был делегатом последней меньшевистской
конференции. Ћн не нашел длЯ себЯ другого выхода, как полный и окончательный
разрыв с  полулиберальной партией меньшинства. € это несмотрЯ  на то, что т.
€оффе,


     не будучи меньшевиком,  в  течение  рЯда лет вел  энергичную борьбу  за
объединение большевиков с меньшевиками.
     ‚месте с ним  (и с  нынешним министром труда  ‘кобелевым) мы издавали в
‚ене, в  самую глухую эпоху  контрреволюции, русскую  социал-демократическую
газету "Џравда". Ћдним из лозунгов газеты  было объединение  обеих  основных
фракций  русской социал-демократии. ќто  не  значит, что мы не видели  тогда
опасных   сторон   меньшевизма.  Ќаоборот,  мы   систематически  критиковали
приспособленчество, легализм во что  бы то  ни  стало, тЯготение  к  чистому
парламентаризму,  предсказываЯ,  что  при  соответственных условиЯх  все это
может развернутьсЯ в европейский правительственный социализм. Ќо мы считали,
что объединение большевиков  с меньшевиками в  одной нелегальной организации
создало  бы  могущественное  противодействие меньшевистскому оппортунизму  и
повело бы к  быстрой  изолЯции его правого крыла.  Ѓыли ли мы правы или нет,
сейчас  невозможно  проверить.  ‚о  всЯком случае,  развитие  пошло  другими
путЯми. ‹инии большевизма и меньшевизма  расходились все более, а революциЯ,
выдвинув   на  политическую  арену  широкие   мещанско-крестьЯнские   массы,
окончательно передвинула меньшевизм на непролетарскую базу".
     Џолитическое формирование €оффе происходило на моих глазах и  при  моем
участии. ‚ ‚ене он  проживал  после  первой  революции  в  качестве студента
медицины  и  еще  больше  в качестве  пациента.  …го  нервнаЯ  система  была
отЯгощена  тЯжелой  наследственностью. ЌесмотрЯ на чрезвычайно внушительную,
слишком  внушительную   длЯ   молодого  возраста   внешность,   чрезвычайное
спокойствие  тона,   терпеливую   мЯгкость  в  разговоре  и   исключительную
вежливость,--  черты  внутренней уравновешенности, €оффе  был  на самом деле
невротиком  с  молодых  лет.  Ћн  лечилсЯ  у  про-славившегосЯ  впоследствии
"индивидуал-психолога" Ђльфреда Ђдлера,  вышедшего из школы ‡игмунда ”рейда,
но к тому времени  уже порвавшего с учителем и  создавшего  свою собственную
фракцию. ‘ Ђльфредом Ђдлером мы встречались времЯ от времени в семье старого
русского   революционера  ЉлЯчко<sup>109</sup>.  Џервое  посвЯщение,  очень,
впрочем,  суммарное,  в тайны  психоанализа  Я  получил  от  этого  еретика,
ставшего первоучителем новой секты. Ќо подлинным моим гидом  в область тогда
еще  малоизвестного широким кругам  еретизма  был €оффе. Ћн  был сторонником
психоаналитической школы в качестве молодого медика, но в качестве  пациента
он  оказывал  ей  необходимое  сопротивление  и  в  свою  психоаналитическую
пропаганду вносил поэтому нотку скептицизма.
     “  €оффе  уже было  к  этому времени  маленькое  политическое  прошлое,
свЯзанное  с  Љрымом,  где  он  родилсЯ  в  богатой  купеческой  семье,  где
воспитывалсЯ, кажетсЯ, в симфе-


     ропольской  гимназии  и  где  завЯзал  первые   революционные  свЯзи  с
меньшевиками: в непромышленном Љрыму большевиков почти совершенно не было.
     ‚ обмен на уроки  психоанализа Я проповедовал €оффе теорию перманентной
революции и необходимость разрыва с  меньшевиками. € в том и в другом Я имел
успех.  ‚  основанной  мною  в  ‚ене  газете   "Џравда"  €оффе  стал   вести
международное  обозрение.  Џервые  его  статьи  были,  насколько  вспоминаю,
достаточно беспомощны и требовали большой выправки. €оффе терпеливо и мЯгко,
как все, что он делал, принимал критику, указаниЯ и руководство.
     ’олько во  взглЯде его,  как  бы рассеЯнном и  в  то  же  времЯ глубоко
сосредоточенном,  можно  было  прочесть напрЯженную и  тревожную  внутреннюю
работу.
     Ќа  собраниЯх  русской   колонии   €оффе  никогда  не  выступал.   „аже
необходимость объЯснЯтьсЯ с отдельными лицами, в частности  разговаривать по
телефону, его нервировала, пугала и  утомлЯла. џ тогда совсем не думал,  что
он  станет хорошим  оратором,  и  особенно  дипломатом с мировым именем.  Ќо
несомненно, что именно в те молодые годы в работе над газетной хроникой, где
нужно было  обзор  мировых  событий  вложить в  тесные  рамки  эмигрантского
изданиЯ,  формировались те навыки мысли и пера, которые под  толчком больших
событий получили неожиданно широкое развитие.
     ‚ тюрьме и  ссылке €оффе  много  работал над собою.  ‘вЯзь  между  нами
оборвалась в течение долгого времени его пребываниЯ  в стенах тюрьмы.  Џосле
ссылки  его  в ‘ибирь  свЯзь должна была восстановитьсЯ, но наступила война,
оборвавшаЯ  все  и  всЯкие  свЯзи.  Џосле  большого  промежутка (7  лет?)  Я
встретилсЯ с €оффе в Џетрограде, куда он приехал из родного Љрыма с мандатом
от местной традиционно меньшевистской организации,  хотЯ сам он был настроен
в  духе  боевого   интернационализма.  ‚  первый  период  после  ”евральской
революции размежевание  между большевиками и меньшевиками происходило только
в  столице,  да  и здесь  по  крайне  неотчетливой  линии.  ‚  провинции  же
большевики  и  меньшевики входили  в  объединенные организации и оказывали в
дальнейшем довольно упорное сопротивление раскольническому  курсу  ‹енина. ‚
Џетрограде  €оффе  написал нечто  вроде  политического отчета  длЯ  крымской
организации, мотивируЯ свой организационный разрыв с меньшевизмом. џ написал
к его брошюре предисловие. Ќаша политическаЯ свЯзь сразу восстановилась и не
прерывалась до самой его смерти.
     џ узнал от €оффе, что он читает лекции и выступает на рабочих собраниЯх
по  районам. ќто  приЯтно удивило менЯ: революциЯ справилась  с его  нервами
лучше, чем психоана-


     лиз. Ќо мне долго не пришлось слышать его, и Я недостаточно представлЯл
себе, как именно мой старый молчаливый друг выступает на массовых собраниЯх.
     ЏросматриваЯ  в спешке рукопись его отчета,  Я  несколько  раз мысленно
повторЯл себе: как он вырос. џ ему дал понЯть это, и он был рад. Ќо, как и в
старые годы, он мЯгко  и  с  благодарностью принЯл критические  замечаниЯ  и
поправки.
     ‚ыбранный  в  Џетербургскую  городскую  думу,  €оффе  стал  там  главою
большевистской фракции. ќто было длЯ менЯ неожиданностью, но в хаосе событий
врЯд  ли Я успел порадоватьсЯ росту своего венского друга и ученика. Љогда Я
стал  уже  председателем  Џетроградского  ‘овета,  €оффе  ЯвилсЯ  однажды  в
‘мольный   длЯ  доклада  от  большевистской   фракции  „умы.  ЏризнатьсЯ,  Я
волновалсЯ за  него по старой памЯти.  Ќо  он начал речь  таким спокойным  и
уверенным тоном, что всЯкие опасениЯ  сразу  отпали. ЊногоголоваЯ  аудиториЯ
Ѓелого  зала  в ‘мольном  видела на трибуне  внушительную  фигуру брюнета  с
окладистой бородой с проседью, и эта фигура должна была казатьсЯ воплощением
положительности,  уравновешенности  и  уверенности  в  себе.  €оффе  говорил
глубоким  бархатным  голосом,   нисколько  не  форсируЯ   его,  чуть-чуть  в
разговорной  манере, правильно построенные фразы  сходили с  уст без усилиЯ.
Ћкругленные жесты создавали в аудитории атмосферу спокойствиЯ,-- все слушали
оратора  внимательно  и  с  Явным  сочувствием. ‚опрос  был небольшой, чисто
локальный -- гарнизон боролсЯ с муниципалитетом за право бесплатного проезда
в  трамвае,--  но  было совершенно  очевидно,  что  этот  оратор может также
естественно и  непринужденно с разговорного  тона подниматьсЯ до  настоЯщего
пафоса. ђеволюциЯ его  поднЯла, выправила, сосредоточила все сильные стороны
его интеллекта  и характера.  ’олько  иногда Я в глубине  дружеских  зрачков
встречал излишнюю, почти пугающую сосредоточенность.
     ‚ыбранный  на  июльском*  съезде  1917  года  не то  членом –Љ,  не  то
кандидатом (записи полулегального съезда велись не в большом порЯдке), €оффе
ко  времени  октЯбрьского  переворота  занимает  уже в  –Љ  одно  из  первых
мест<sup>110</sup>. Ћн состоит в том Ядре, которое наиболее решительно стоит
за восстание.
     Џосле  того как ‡иновьев и  Љаменев открыто выступили против восстаниЯ,
€оффе требовал в заседании –Љ 20 ок-
     <img alt="0x08 graphic" src="StrangeNoGraphicData">
     * €меетсЯ в виду VI съезд ђ‘„ђЏ  (б), который  проходил  26  июлЯ  -- 3
августа (8--16 августа) 1917 г. в Џетрограде.-- <i>Џрим. ред.-сост.</i>


     тЯбрЯ (2 ноЯбрЯ) "заЯвить о  том, что  ‡иновьев и  Љаменев  не ЯвлЯютсЯ
членами  –Љ... что  ни  один член партии  не может выступать против  решений
партии, в противном случае в партию вноситсЯ невозможный разврат".
     ‘талин,   занимавший   весьма  уклончивую  позицию,   возражал   €оффе.
Ћфициальный  протокол  гласит:  "‘талин  считает,  что  Љаменев  и  ‡иновьев
подчинЯтсЯ решениЯм  –Љ,  доказывает,  что все наше положение противоречиво;
считает,  что  исключение  из партии  не  рецепт.  Ќужно  сохранить единство
партии..."
     €оффе неутомимо работает в ‚оенно-ђеволюционном  Љомитете и в хаосе тех
дней,  в шуме и  крике, среди небритых  лиц  и грЯзных  воротников  выглЯдит
джентльменом и сохранЯет полное спокойствие.
     Ќепоколебимую твердость  проЯвлЯет €оффе  во времЯ  ноЯбрьского кризиса
–Љ,  уже  после  победоносного  восстаниЯ,  когда  правое крыло  –Љ, во  имЯ
соглашениЯ с меньшевиками и эсерами, готово было, по существу, отказатьсЯ от
советской власти.
     ‚о  времЯ  брестских  переговоров  €оффе до  конца стоит  за дальнейшую
оттЯжку переговоров, хотЯ бы и с риском дальнейших территориальных потерь.
     "Џрощупывать немецких империалистов действительно уже поздно,-- говорит
он на заседании –Љ 18 февралЯ.-- Ќо прощупывать  германскую революцию еще не
поздно...  …сли  у  них революции не  будет, они  заберут больше  (не только
ђевель), а если будет, то нам все вернетсЯ..."
     ЊЯгким  голосом,  с  дружелюбной  улыбкой  он  выдвигал  всегда   самые
решительные доводы за необходимость вооруженного восстаниЯ. џ наблюдал его в
трудные дни и часы,  поскольку  можно говорить по отношению к тому времени о
наблюдениЯх. €оффе  оставалсЯ  наиболее  сдержанным, не выходил из себЯ,  не
терЯлсЯ в хаосе, и  самый его  голос  оказывал  на менЯ всегда успокаивающее
действие.
     Љогда  в  –Љ  окончательно  прошло решение о  подписании  ультимативных
условий  ѓермании,  причем  –Љ  счел  необходимым  участие  €оффе  в  мирной
делегации,  €оффе  подал в –Љ заЯвление: "џ вынужден, в интересах сохранениЯ
возможного единства партии,  подчинитьсЯ этому решению и еду в Ѓрест-‹итовск
лишь как консультант, не несущий никакой политической ответственности".


     <i>Џђ€‹Ћ†…Ќ€џ</i>
        „‚… ђ…—€ ’ђЋ–ЉЋѓЋ ЌЂ ‘Њ…ђ’њ €Ћ””…
     ђ…‚Ћ‹ћ–€ЋЌ…ђ
     Ћб  Ђдольфе  Ђбрамовиче пишут  как о выдающемсЯ  дипломате, заключившем
столько-то  и  столько-то  договоров.  Ќесомненно,  что  на  дипломатическом
поприще  Ђ.  Ђ.  оказал огромные  услуги делу пролетарского государства.  Ќо
основное его  качество совсем не в том,  что он был  дипломат.  Ћсновное его
качество в том, что он был революционер.
     ђжавчина бюрократизма не коснулась  его ни в  малейшей степени. Џо роду
работы, которую ему поручила партиЯ, он вынужден был -- особенно за границей
--  большую  часть  своего  времени проводить  в  кругу  насквозь  чуждых  и
враждебных нам  людей. Ѓудучи сам выходцем из  буржуазной  среды, Ђ. Ђ. знал
нравы  и  обычаи  того  круга,  в  котором рабочее  государство  обЯзало его
вращатьсЯ. Ќо дипломатическаЯ сноровка была на нем как служебный мундир.  Ђ.
Ђ.  покорно   носил  этот  мундир,   потому  что   того  требовали  интересы
пролетарского   дела.  Ќо  в  душе  у  него  мундира  не  было.  —ерез  свою
дипломатическую  и  государственную  работу  он пронес  негнущеесЯ  сознание
пролетарского революционера. ќтот не молодой уже  государственный деЯтель  с
мировым  именем  готов был, если бы того потребовали  интересы революции,  в
любой стране, в любой момент начать черную работу подпольщика.
     Ђ.  Ђ.  был  интернационалистом  до  мозга  костей  --  не  только   по
марксистскому  миросозерцанию,  но  и  по  личному жизненному опыту.  Ћн был
непосредственным  активным  участником революционного  движениЯ в  важнейших
странах …вропы и  Ђзии. Њировые свЯзи революции он  понимал  как  немногие в
нашей среде.
     Ђ. Ђ. был прекрасным человеком. ‚  эмиграции  он  был внимательным и на
редкость мЯгким другом всех,  кто нуждалсЯ в поддержке и помощи. Ћн  делилсЯ
последним, не дожидаЯсь, когда попросЯт. ЌесмотрЯ на недуги, одолевавшие его
с молодого возраста, он в подполье, в тюрьмах и на поселении сохранЯл ровное
настроение, которое согревало других.  ‘очетание революционной несгибаемости
с  мЯгкой  че-ловечностью  составлЯло существо ушедшего от нас  борца. Ђвтор
этих  строк потерЯл в Ђ. Ђ. ближайшего друга и соратника в течение последних
двадцати лет.
     Ђ. Ђ. покончил расчеты с  жизнью  самовольно Ѓыло бы  тупостью обвинЯть
его в  дезертирстве.  Ћн ушел не потому, что не  хотел сражатьсЯ,  а  только
потому, что не имел фи-


     зических  сил   длЯ  участиЯ  в  борьбе.  Ћн  боЯлсЯ  быть   в  тЯгость
сражающимсЯ.  „лЯ оставшихсЯ примером  будет  жизнь  его, но не  самовольный
уход. ‚сЯкий занимает в ней свой пост. Ќикто не смеет покидать его.
     Ћб Ђ. Ђ.--  подлинном революционере, прекрасном человеке, верном  друге
-- памЯть пронесем через борьбу до конца.
     18 ноЯбрЯ 1927 года <i>‹. ’роцкий</i>
     ђ…—њ ЌЂ ЊЋѓ€‹… €Ћ””…
     ’оварищи, Ђдольф Ђбрамович вошел в жизнь последнего десЯтилетиЯ главным
образом  как  дипломатический  представитель  первого   в  истории  рабочего
государства. ‡десь говорили  --  говорила  печать,--  что он  был выдающимсЯ
дипломатом, ќто правильно. Ћн был выдающимсЯ дипломатом, т. е. работником на
том посту,  на  который поставили  его партиЯ  и власть пролетариата. Ћн был
большим дипломатом потому, что был революционером из одного куска.
     Џо происхождению  своему  Ђдольф  Ђбрамович  вышел из буржуазной среды,
скорее,  из  богатой  буржуазной среды. Ќо, как мы знаем, в  истории  бывали
примеры, когда выходцы из этой среды так крепко -- с мЯсом и кровью -- рвали
с  этой  средой,  чтобы  в  дальнейшем  им  уже  было  не опасно  завоевание
мелкобуржуазных идей. Ћн был и осталсЯ революционером до конца.
     ‡десь  говорили  --  и говорили  правильно  -- о  его  высокой духовной
культуре.   Љак  дипломат  он  вынужден   был  вращатьсЯ   в  кругу   умных,
проницательных и злобных врагов. Ћн знал  этот мир, их нравы, их повадки, но
нравы  этого  мира  он  носил умело и тонко, но как навЯзанный ему служебным
положением мундир. ‚ душе Ђдольфа Ђбрамовича не  было мундира никогда. ‡десь
было  сказано  --  и сказано  правильно,--  что  ему  было  чуждо  шаблонное
отношение к  какому бы то ни было вопросу. Ћн к каждому вопросу подходил как
революционер.  Ћн  занимал ответственные  посты,  но  он  не был  чиновником
никогда. …му чужд был бюрократизм. Ћн  подходил  к каждому вопросу под углом
зрениЯ   рабочего   класса,   который  из   подпольЯ   поднЯлсЯ   до   высот
государственной  власти.  Ћн  подходил к  каждому вопросу под  углом  зрениЯ
международного пролетариата и  международной  революции,-- и в этом была его
сила, его сила, котораЯ боролась с физической слабостью. “мственную силу, ее
напрЯжение он сохранил до самого последнего момента, до  того момента, когда
пулЯ оставила, как мы видели еще сегоднЯ, темное пЯтно на его правом виске.
     ’оварищи, он ушел  из жизни как бы добровольно.  ђеволюциЯ не допускает
добровольных уходов из жизни, но


     Ђдольфа Ђбрамовича  никто не смеет судить  или обвинЯть,  потому что он
ушел  в  тот час, когда сказал себе, что он революции не может отдать ничего
больше, кроме своей смерти. € так же твердо и мужественно,  как он жил,-- он
ушел.
     ’рудные времена никогда не устрашали  его: он был одинаков и  в октЯбре
1917 года как член,  а затем и председатель ‚оенно-ђеволюционного Љомитета в
Џетрограде,  он был одинаков  и под Џетроградом, когда  разрывались снарЯды,
посылавшиесЯ   ћденичем;  он  был   таким  же  за   дипломатическим   столом
Ѓрест-‹итовска, а затем -- многочисленных столиц …вропы и Ђзии. Ќе трудности
пугали его;  ...то,  что  заставило  его  уйти из жизни,  это  --  осознание
невозможности боротьсЯ с трудностЯми.
     ’оварищи,  позвольте  сказать, и, Я думаю,  что эта мысль  будет вполне
соответствовать последним мыслЯм, последним завещаниЯм Ђдольфа Ђбрамовича,--
такие  акты, как самовольный уход из жизни, имеют в себе заразительную силу.
Ќо пусть  никто  не  смеет  подражать  этому старому борцу  в его смерти  --
подражайте ему в его жизни!
     Њы, близкие друзьЯ его, которые бок  о бок с ним не только боролись, но
и  жили  в течение десЯтков  лет, мы вынуждены  сегоднЯ  оторвать от  сердца
исключительный образ  этого  человека и  друга. Ћн светил  мЯгким  и  ровным
светом, который  согревал. Ћн  был  средоточием эмигрантских  групп, он  был
средоточием ссыльных групп, он был средоточием тюремных групп. Ћн вышел -- Я
об этом  уже  говорил -- из  зажиточной семьи,  но те  средства, которыми он
располагал в свои молодые годы, они были не  его  личными средствами,--  они
были средствами революции. Ћн помогал товарищам широкой рукой,  не дожидаЯсь
просьб, как брат, как друг.
     ‚от в этом гробу мы принесли сюда бренные останки этого исключительного
человека, рЯдом с которым нам свободно  было жить и боротьсЯ. ЏростимсЯ же с
ним в том духе, в котором он  жил и  боролсЯ: он стоЯл под знаменем Њаркса и
‹енина, под этим знаменем он умер, и мы клЯнемсЯ, наш Ђдольф  Ђбрамович, что
знамЯ твое мы донесем до конца! (Љрики "“ра!", поют "€нтернационал".)
     19 ноЯбрЯ 1927 года
        Џ€‘њЊЋ ’ђЋ–ЉЋѓЋ ‘…ЊЂЉЋ
        ’оварищу ‘емашко ЉопиЯ</b> -- ‚рачебной <b>комиссии –Љ
     Ќиколай Ђлександрович!
     Ђ. Ђ. €оффе -- тЯжелобольной товарищ. •отЯ он за последние месЯцы много
работал, но он Явно угасает. ‹ечитьсЯ


     он  не  хочет,  заЯвлЯЯ,  что  делу все равно не  поможешь, что он себЯ
чувствует лучше, когда  работает,  и пр. „умаю, что спасти его можно  только
длительным отдыхом  в благоприЯтных климатических и  иных условиЯх. „обитьсЯ
этого можно только решительным партийным вмешательством,
     20 ЯнварЯ 1927 года <i>‹. ’роцкий</i>
     Џђ…„‘Њ…ђ’ЌЋ… Џ€‘њЊЋ €Ћ””… €
     ‘ЋЋЃ™…Ќ€… ‘…Љђ…’Ђђ€Ђ’Ђ
     –Љ ‚ЉЏ(б)
     <i>300 экземплЯров</i>
        ЏорЯдок ознакомлениЯ с протоколами
        и материалами –ЉЉ ‚ЉЏ(б),
        их хранениЯ и возврата
     <b>1.</b> ‡накомитьсЯ с протоколами заседаний или другими
     материалами –ЉЉ могут только товарищи, которым они ад
     ресованы, а с протоколами, посылаемыми в местные
     ЉЉ ‚ЉЏ (б) --только члены ЉЉ под ответственность пред
     седателЯ ЉЉ и по его усмотрению -- члены соответствующе
     го партийного комитета.
     Џримечание. —итавшими материалы  товарищами делаетсЯ подпись на  них  с
указанием даты прочтениЯ.
     ‘нЯтие с протоколов или материалов копий и выпи
     сок, а также устнаЯ или письменнаЯ ссылка на протоколы
     –ЉЉ в советском делопроизводстве категорически воспре
     щаетсЯ.
     Џолучать и хранить протоколы могут только лично то
     варищи, которым протоколы адресованы, или их доверенные
     лица (обЯзательно члены ‚ЉЏ (б)), утвержденные –Љ или
     –ЉЉ в качестве уполномоченных по приему конспиративных
     документов с правом вскрытиЯ пакетов.
     Џримечание.  „оверенные  ("по второй категории"), которым  –Љ  или  –ЉЉ
предоставлено  право  получить конспиративные документы  без права  вскрытиЯ
пакетов, могут эти материалы хранить только в запечатанном виде.
     •ранить протоколы в несгораемых шкафах, которые
     на ночь опечатывать.
     ‚ыносить протоколы из помещениЯ организации или
     учреждениЯ категорически воспрещаетсЯ.
     •ранить протоколы или материалы на правах личных
     архивов категорически воспрещаетсЯ.
     ‘рок возврата протоколов Џрезидиума и ‘екретариа
     та –ЉЉ не более, чем двухнедельный со днЯ получениЯ длЯ


     проживающих в Њоскве и не более месЯца -- длЯ иногородних.
     Џримечание.  Џри  невозвращении  после  истечениЯ установленного  срока
более  пЯти  протоколов  дальнейшаЯ  посылка  их  до возвращениЯ задержанных
временно приостанавливаетсЯ.
     ‚озвращать протоколы в Њоскве только лично или че
     рез утвержденных доверенных; иногородним -- возвращать
     только через фельдъегерский корпус ЋѓЏ“. ‚озить при пе
     реездах с собой протоколы строго воспрещаетсЯ.
     Џомимо изложенных в предыдущих пунктах правил на
     товарищей, получающих конспиративные материалы –ЉЉ,
     возлагаетсЯ ответственность за принЯтие в каждом отдель
     ном случае дополнительных мер, обеспечивающих, в зависи
     мости от обстоЯтельств, максимальную конспиративность
     работы.
     10. Ћбо всех случаЯх нарушений этого порЯдка немед
     ленно сообщать в Џрезидиум –ЉЉ ‚ЉЏ (б) длЯ преданиЯ
     виновных строжайшей партийной ответственности.
     11 октЯбрЯ 1927 г. ‘екретарь –ЉЉ џнсон.
     „орогой ‹ев „авыдович!
     џ всегда,  всю свою жизнь  стоЯл на той точке  зрениЯ, что политический
общественный  деЯтель  должен  также  уметь  вовремЯ  уйти  из  жизни,  как,
например, актер -- со  сцены, и что тут даже лучше с