зможность  длЯ  других желудей, других  людей,  стать  большим  деревом  -
реальным человеком.  Џрирода всегда дает - но дает только возможность. —тобы
стать взрослым  дубом, или настоЯщим  человеком,  нужно  делать  усилие.  ‚ы
понимаете это - моЯ работа, этот €нститут не  длЯ удобрениЯ.  „лЯ  реального
человека, только. Ќо нужно  также понЯть, что  удобрение необходимо Џрироде.
‚озможность  длЯ  настоЯщего дерева,  настоЯщего человека, также  зависит от
этого удобрениЯ".
     Џосле  долгого молчаниЯ, он продолжал: "‚ западном  мире есть вера, что
человек имеет душу, данную Ѓогом. ќто не так. Ќичего не дано Ѓогом, - только
Џрирода дает. Ђ Џрирода  дает только возможность длЯ души, но не дает  душу.
Њожно приобрести  душу через работу. Ќо, в отличие от  дерева, человек имеет
много возможностей. ’аким образом,  как теперь  существует человек, он также
имеет возможность  вырасти  случайно - вырасти неправильным  путем.  —еловек
может  стать  многими вещами  -  не только  удобрением, не только  настоЯщим
человеком: может стать тем, что вы называете "хорошим"  или "плохим", это не
важно длЯ  человека в  действительности.  ђеальный  человек  не  хороший или
плохой - реальный человек это только сознательный,  желающий приобрести душу
длЯ истинного развитиЯ".
     џ слушал его сосредоточенно и напрЯженно,  и моим единственным чувством
- мне  было тогда двенадцать лет - было чувство замешательства, непониманиЯ.
џ понимал  и чувствовал важность  того, что он говорил, но не понимал этого.
Љак будто знаЯ об  этом  (как оно  несомненно было), он  сказал: "„умайте  о
хорошем и о плохом, как о  правой руке и  о левой руке. —еловек всегда имеет
две руки - две стороны себЯ - хорошую и плохую. Ћдна может разрушить другую.
Ќужно задатьсЯ  целью, чтобы обе  руки  работали вместе, а длЯ  этого  нужно
приобрести третью  вещь;  то, что  примирЯет обе  руки,  импульс  хорошего и
импульс  плохого. —еловек, который только "хороший"  или  только  "плохой" -
ЯвлЯетсЯ не целым  человеком, односторонним. ’ретьей вещью ЯвлЯетсЯ совесть;
возможность приобрести совесть уже есть в  человеке, когда он рождаетсЯ; эта
возможность  даетсЯ  -  свободно  -  Џриродой. Ќо  это  только  возможность.
ђеальнаЯ совесть может быть  приобретена только работой, а сначала изучением
себЯ. „аже  ваша религиЯ -  западнаЯ религиЯ - имеет это выражение: "познать
себЯ". ќта фраза наиболее важнаЯ во всех религиЯх. Љогда начинаетсЯ познание
себЯ - уже поЯвлЯетсЯ возможность стать настоЯщим человеком. ’аким  образом,
то,  что  нужно   приобрести  в  первую  очередь,  это  знание  самого  себЯ
посредством  этого  упражнениЯ  самонаблюдениЯ. …сли не делать  этого, тогда
будете  подобны  желудю,  который не  стал  деревом -  удобрению. “добрение,
которое  вернулось  обратно  в  почву  и  стало  возможностью  длЯ  будущего
человека".

        9.
     Љак  будто  само  собой, директорство мисс Њерстон стало автоматически,
таким, что мы сумели жить без дальнейших трудностей. Ќадо было также  делать
много работы, обычной  работы по поддержанию функционированиЯ школы;  каждый
очень заботилсЯ о правилах и предписаниЯх и  о выполнении работы. Љ тому же,
нас  было много,  и  физическаЯ организациЯ  была слишком  большой длЯ  мисс
Њерстон  (котораЯ   не   отказалась   от   своего  никогда  не  кончавшегосЯ
садоводства),  чтобы  она  могла  наблюдать  за  каждым  из  нас постоЯнно и
индивидуально. …динственным  конфликтом, который случилсЯ между  мной и мисс
Њерстон тем летом и был  достаточным,  чтобы привлечь внимание  ѓурджиева, -
был инцидент с џпонским садом.
     Ќезадолго  до того, как Я поЯвилсЯ  в  Џриэре, одним  из проектов  м-ра
ѓурджиева было строительство, которое он назвал "џпонским  садом". €спользуЯ
воду из канавы, котораЯ  проходила по территории, в саду был создан  остров.
Ќа острове  был построен небольшой, шести- или восьмисторонний,  выглЯдевший
по-восточному, павильон, и типичный  Японский арочный мостик, который вел на
остров.  ‚се это  выглЯдело  типично  по-восточному  и  было  любимым местом
уединениЯ по  воскресеньЯм, когда у нас  не было  обЯзанностей по выполнению
обычных заданий. Ћдин из студентов - взрослый американец  -  пришел туда  со
мной  в воскресенье после  обеда;  он  недавно  прибыл  в школу  и,  если  Я
правильно  помню, мы  были  там потому,  что  Я  показывал ему,  что  и  как
расположено в Џриэре. ‚ то времЯ было обычной  практикой длЯ одного из детей
показывать  все  на  площади  семьдесЯт  пЯть акров  садов  вновь прибывшим,
показываЯ им различные огороды, турецкую баню, место текущего проекта и  так
далее.
     Њы  с моим спутником остановились отдохнуть в џпонском саду, и  он, как
будто насмехаЯсь над садом, сказал мне, что несмотрЯ на то, что сад мог быть
"Японским" по замыслу, это совершенно  разрушалось присутствием  прЯмо перед
дверью в маленький павильон двух гипсовых бюстов, по одному с каждой стороны
двери,  ‚енеры и  Ђполлона. ЊоЯ  реакциЯ  была немедленной  и  рассерженной.
’акже, несколько  странным  путем, Я почувствовал, что критика  бюстов  была
критикой  вкуса ѓурджиева.  ‘о  значительной  смелостью  Я сказал  ему,  что
исправлю положение и немедленно сбросил оба  бюста в воду. џ помню  чувство,
что Я,  поступаЯ  таким  образом, каким-то  неЯсным  способом  защищал честь
ѓурджиева и его вкус.
     Њисс Њерстон, чьи источники  информации были  всегда загадкой длЯ менЯ,
узнала об этом.  Ћна  сказал мне, угрожающе, что это своевольное уничтожение
бюстов не может пройти незамеченным, и что м-р ѓурджиев будет извещен о том,
что Я сделал, немедленно по его возвращении из Џарижа.
     ’ак как его следующее возвращение из Џарижа было в выходные дни, то его
сопровождали несколько человек гостей, приехавших  с ним в его машине,  плюс
очень многих других гостей,  которые прибыли в своих собственных машинах или
поездом.  Љак и  всегда,  когда он  возвращалсЯ  из своих  поездок,  главнаЯ
гостинаЯ Џриэре была полна студентов, собравшихсЯ после обеда. ‚ присутствии
всех  (это было  скорее подобно акционерному  собранию) он принЯл  форменный
отчет  мисс Њерстон, охватывавший обычные  событиЯ, которые случились за его
отсутствие.  ‡а  этим  рапортом  следовало  резюме  мисс  Њерстон  о  всЯких
проблемах,  которые  возникли и которые, как  ей  казалось, нуждались  в его
внимании.  Џо  этому  случаю  она  села  рЯдом с  ним,  чернаЯ  книжка  была
решительно  открыта у  нее  на  колене, она говорила  ему что-то серьезно  и
недолго, но так, чтобы  мы не  могли слышать. Љогда  она  кончила, он сделал
знак рукой к стулу и попросил, чтобы  тот,  кто уничтожил статуи  в џпонском
саду, вышел вперед.
     Ћхваченный   вниманием   всех   студентов,   а  также  большого   числа
разглЯдывающих менЯ гостей, Я вышел вперед, упав  духом, взбешенный собой за
этот поступок. ‚ тот момент Я подумал о неоправданности того, что Я сделал.
     ѓурджиев, конечно,  спросил менЯ, почему Я совершил это преступление, а
также понимаю  ли  Я,  что  уничтожение имущества было,  в  действительности
преступным? џ сказал, что понимаю, что не должен был делать этого, но что  Я
сделал  это  потому,  что  эти  статуи  были  несоответствующего  периода  и
цивилизации, исторически, и что они не должны были быть там на первом месте.
џ не упоминал американца.
     ‘о значительным  сарказмом  ѓурджиев  сообщил мне, что хотЯ  мое знание
истории могло произвести глубокое  впечатление,  Я, тем не  менее, уничтожил
"статуи", которые принадлежали ему; что  он  лично отвечал  за  их установку
там; что, на самом  деле, ему нравились греческие статуи в  Японских садах -
во  всЯком  случае конкретно в этом џпонском  саду. ЏринимаЯ во внимание то,
что  Я сделал, он сказал, что  Я должен  быть наказан,  и  что мое наказание
будет заключатьсЯ  в отказе от моих "шоколадных денег" (так  назвались любые
детские "деньги на расходы"  или "карманные деньги") до тех пор, пока статуи
не  будут возвращены  на  место. Ћн поручил мисс Њерстон  выЯснить стоимость
эквивалентной  замены  и взыскать  эту сумму  с менЯ,  как  бы долго  это не
продолжалось.
     ѓлавным образом,  из-за  моего  семейного положениЯ - „жейн  и Њаргарет
почти не имели денег в то времЯ, и, конечно, никто не мог дать их мне - Я не
имел так называемых "шоколадных  денег"; по крайней мере,  Я не имел ничего,
что  можно  было  бы назвать регулЯрным  доходом. …динственными деньгами  на
расходы,  которые  Я когда-либо имел в  то  времЯ,  были  случайные  деньги,
которые моЯ мать посылала  мне  из  Ђмерики - на  мой  день рождениЯ  или на
ђождество или, иногда,  по непонЯтной причине. ‚ то  времЯ Я не  имел  денег
вообще,  и Я  также  был уверен, что статуи должны  быть  ужасно дорогими. џ
предвидел  вечность, передаваЯ  все  деньги,  которые могли  прийти  ко  мне
каким-либо путем,  чтобы заплатить за  мое  опрометчивое  действие. ќто была
ужаснаЯ  перспектива,  особенно  потому,  что  мой  день рождениЯ был только
несколько месЯцев назад, а до ђождества было еще несколько месЯцев.
     Њое  мрачное,  безнадежное  будущее  внезапно  закончилось,   когда   Я
совершенно неожиданно получил  чек на двадцать пЯть долларов от моей матери.
Џрежде  чем  вернуть чек  мисс  Њерстон,  Я  узнал от нее, что "статуи" были
простыми гипсовыми  слепками  и  будут стоить около  десЯти долларов. „аже с
этой  суммой мне было  нелегко расстатьсЯ. „вадцати  пЯти долларов мне могло
хватить по крайней мере до ђождества.
     Ќа следующем собрании мисс Њерстон сообщила м-ру ѓурджиеву, что Я отдал
ей деньги длЯ новых "статуй"  - он отказывалсЯ даже слышать слово "бюст" - и
спросила, заменЯть ли их.
     ѓурджиев  обдумывал  этот  вопрос  некоторое времЯ,  а  затем, наконец,
сказал "Ќет". Ћн подозвал менЯ к себе, вручил мне деньги, которые она отдала
ему, и сказал, что Я могу оставить их себе, но  при условии, что Я поделю их
со всеми другими детьми. Ћн также сказал, что, хотЯ Я был не прав, уничтожив
его собственность, он хотел, чтобы Я знал, что он думал обо всем этом, и что
Я был прав о неуместности тех "статуй" на этом месте. Ћн предложил,  чтобы Я
- хотЯ мне  не  нужно было делать  это обЯзательно -  заменил их подходЯщими
статуЯми. €нцидент никогда больше не упоминалсЯ.

        10.
     Љ  концу лета Я  узнал, что м-р ѓурджиев  планирует поехать в Ђмерику с
длительным визитом - вероЯтно, на всю зиму 1925-26 годов. ‚опрос о  том, что
будет  с ’омом и со мной, автоматически  возник  в моем  уме, но  все быстро
решилось: к моему великому облегчению „жейн сказала нам,  что решила поехать
обратно в Ќью-‰орк, но ’ом и Я  останемсЯ на эту  зиму  в Џриэре. ‚  один из
выходных  она  взЯла нас  в Џариж  и  представила ѓертруде  ‘тайн и Ђлисе Ѓ.
’оклас; „жейн как-то  убедила  ѓертруду  и  Ђлису наблюдать  за  нами  в  ее
отсутствие.
     ‚ наши редкие визиты в  Џариж  мы  встречались  со  многими  известными
людьми: „жемсом  „жойсом, ќрнестом •емингуэем, Љонстантином  Ѓранкази, †аком
‹ившицем,  ’ристаном  ’зара   и   другими  -  большинство  из  которых  были
сотрудниками, в  то  или иное  времЯ, "‹иттл ђевью". Њан ђай сфотографировал
нас обоих; Џоль —еличев  взЯлсЯ нарисовать нас.  џ  помню как —еличев, после
двух или трех дней  последовательной работы над моим  пастельным  портретом,
вывел  менЯ из  своей  студии, сказав мне,  что менЯ нельзЯ нарисовать.  "‚ы
выглЯдите, как все, - сказал он, - и ваше лицо никогда не спокойно".
     џ  был слишком юным  или слишком сложным в те времена,  чтобы полностью
осознать привилегию, если так можно сказать, знакомства или встречи с такими
людьми. ‚ообще, они не производили  очень сильного впечатлениЯ на менЯ; Я не
понимал их разговоров и  сознавал их важность только потому, что со мной они
говорили весьма значительно.
     €з всех таких людей на менЯ производили подлинное впечатление •емингуэй
и ѓертруда ‘тайн.  Ќа нашей первой встрече с •емингуэем, чьЯ  книга "Џрощай,
оружие" еще не была  опубликована, он  произвел на  нас  впечатление  своими
рассказами  о  бое быков в  €спании;  с большим  увлечением  он снимал  свою
рубашку, чтобы показать  нам свои "боевые шрамы", а затем падал на руки и на
колени, еще раздетый до поЯса, чтобы изобразить быка своему первому ребенку,
еще очень маленькому в то времЯ.
     ѓертруда ‘тайн произвела на менЯ величайшее воздействие. „жейн дала мне
прочитать  что-то из  ее  книг -  Я не  помню  что это  было  - что  Я нашел
совершенно  бессмысленным;  по  этой  причине Я был неопределенно встревожен
перспективой встречи с ней.  Ћна  сразу  же  понравилась мне.  Ћна оказалась
неусложненной, прЯмой  и чрезвычайно дружелюбной.  Ћна  сказала нам,  что мы
будем посещать ее каждый второй  четверг  в течение  зимы, и что наше первое
посещение должно быть на день ЃлагодарениЯ. •отЯ Я беспокоилсЯ об отсутствии
ѓурджиева - Я  чувствовал, что Џриэре, возможно, не  могло быть тем же самым
без него -  моЯ неожиданнаЯ привЯзанность к ѓертруде и  уверенность, что  мы
будем видеть ее регулЯрно, были значительным утешением.
     ѓурджиев однажды  говорил  мне прЯмо о своей приближавшейсЯ поездке. Ћн
сказал, что  собираетсЯ  оставить  мисс  Њерстон заведовать всем,  и что мне
будет нужно -  так  же, как и всем - работать  с ней. Њисс Њерстон больше не
беспокоила и  не пугала  менЯ, Я стал нужнее ей, и Я заверил его  в том, что
все будет  хорошо. ‡атем он сказал, что  важно  узнать, как ладить с людьми.
‚ажно только в одном отношении - научитьсЯ жить со всЯкими  людьми и во всех
ситуациЯх; жить с ними в смысле непротиводействиЯ им постоЯнно.
     Џеред своим отъездом он  созвал на собрание  некоторых  из студентов  и
мисс Њерстон;  только  тех студентов,  главным образом, американцев, которые
собирались  остатьсЯ  в  Џриэре  во  времЯ  его  отсутствиЯ  -  исключаЯ его
собственную семью и нескольких старых студентов, или последователей, которые
были  с ним многие  годы и которые, очевидно, не  были подчинены  дисциплине
мисс Њерстон. “ менЯ было чувство, что непосредственнаЯ семьЯ ѓурджиева, его
брат,  невестка  и  трое  детей  не  были  такими  же "последователЯми"  или
"студентами" как все остальные, а были просто "семьей", которую он содержал.
     Ќа этом  собрании, или встрече, мисс Њерстон подавала чай всем нам. Њне
кажетсЯ, что это была ее идеЯ, а также, что она делала попытку  "сделать все
возможное", чтобы понравитьсЯ тем студентам, которые будут на ее попечении в
течение предстоЯщей  зимы. Њы все слушали, как она и  м-р ѓурджиев обсуждали
различные  стороны функционированиЯ €нститута - главным образом практические
проблемы  -  распределение  работы  и   т.  д.   -  но  единственным  особым
воспоминанием о той встрече было то, как мисс Њерстон  обслуживала нас чаем.
‚место того, чтобы сидеть на одном месте, наливаЯ чай и подаваЯ его нам, она
наливала  каждую  чашку  стоЯ,  а затем подносила ее каждому. Ћна  имела,  к
несчастью  длЯ нее,  физическую  привычку -  она  была  столь деликатной,  в
действительности,  что  это  казалось  своего  рода  изысканностью  -  слабо
испускать "дух" каждый раз,  как она наклонЯлась, подаваЯ каждому его или ее
чашку чаЯ. Ќеизбежно  происходил довольно  слабый одиночный  "выстрел",  при
котором она немедленно говорила: "€звините менЯ," и выпрЯмлЯлась.
     ‚се мы  забавлЯлись и были смущены этим, но никто не забавлЯлсЯ больше,
чем ѓурджиев.  Ћн  внимательно наблюдал за ней со слабой улыбкой на  лице, и
невозможно было не заметить, как все мы "прислушивались" к мисс Њерстон. Љак
будто не  в  состоЯнии  контролировать  себЯ  больше, он начал говорить.  Ћн
сказал, что мисс  Њерстон ЯвлЯетсЯ особым человеком,  со многими качествами,
которые могли быть  сразу не видны случайному зрителю.  (Љогда он хотел,  он
мог быть  очень  многословным  и  цветистым в  английском Языке). ‚ качестве
примера  одного  из  ее  качеств, он  сослалсЯ  на тот  факт, что она  имела
совершенно исключительный способ  обслуживаниЯ чаем. ќто только мисс Њерстон
подносила   чай  в  сопровождении  небольшого  резкого  "выстрела",  подобно
маленькой  пушке.  "Ќо так  деликатно, так  утонченно,  - сказал  он,  - что
необходимо  быть бдительным и  весьма восприимчивым, чтобы услышать его". Ћн
продолжал отмечать,  что мы должны заметить  ее  крайнюю воспитанность - она
неизменно  извинЯлась  сама  после  каждого раза. ‡атем  он сравнил  эту  ее
"грацию" с другими  светскими любезностЯми, заЯвив,  что  она была не только
необычной, но даже большого мастерства, совершенно оригинальной.
     Ќевозможно было не восхищатьсЯ самообладанием  мисс  Њерстон  во  времЯ
этого безжалостного  бесконечного комментариЯ о ее неудачной привычке.  ‚ то
времЯ как это был очевидный "пердеж", никто из нас не мог  употребить,  даже
про  себЯ, этого  грубого слова. ’ак, как ѓурджиев говорил об этом, привычка
стала  практически  "внушающей  любовь"  нам,  заставлЯла  нас   чувствовать
симпатию  и  нежность  к  мисс  Њерстон.  "Ћкончательным  результатом"  этой
безжалостной   игры  слов  было   то,   что  все   мы   почувствовали  такую
непосредственную, настоЯщую симпатию к мисс Њерстон, какой никто из  нас  не
чувствовал  прежде.  џ  часто удивлЯлсЯ,  как  тогда так  или иначе ѓурджиев
использовал эту  незначительную слабость в  непробиваемом  на вид  "панцире"
мисс  Њерстон  длЯ  сведениЯ  ее  с  уровнЯ  строгого  "директора"  к  более
человеческому   представлению  в  умах  присутствовавших.  Ѓыло  определенно
невозможно  длЯ нас принимать  мисс Њерстон также серьезно с того времени; и
было так  же  равно невозможно сильно не  любить ее - она  казалась, с  того
времени, даже более человечной и так же  подверженной  ошибкам. —то касаетсЯ
менЯ самого,  Я никогда не слышал  деликатного "пуканиЯ" в  своей жизни  без
того, чтобы это  не сопровождалось  в  моем  уме нежным воспоминанием о мисс
Њерстон.
     џ  не  буду теперь заЯвлЯть, что привычка мисс  Њерстон  заставила менЯ
действительно полюбить  ее,  но она определенно привела близко  к достижению
цели. €менно  времЯ, когда мы были способны работать  вместе без  трудностей
или враждебности, Я приписываю ее привычке или, по крайней мере, моей памЯти
об этом. „лЯ менЯ было и остаетсЯ невозможным всем сердцем презирать любого,
кто  ЯвлЯетсЯ,  по  какой-нибудь  причине,  комической   фигурой.   ќто  был
трогательный аспект данной истории, и так как привычка ЯвлЯетсЯ относительно
всеобщей,  мы неизбежно  смеЯлись про себЯ так  же, как  и тогда,  когда  мы
смеЯлись за ее спиной. „аже фраза, что мы всегда делали вещи "за ее спиной",
немедленно, приобретала веселый оттенок. ‚ действительности, ничего не могло
быть  более подходЯщим  длЯ нее. „аже одного ее "выстрела" или  упоминаниЯ о
них  было достаточно,  чтобы вызвать в  нас взрывы  смеха.  €  мы, как дети,
конечно, отпускали  подробные беспощадные  шутки об  устойчивости стен  в ее
комнате, разрушающихсЯ от постоЯнного заградительного огнЯ.
     ‘о  своей  стороны,  мисс Њерстон продолжала управлЯть  работой  школы,
деЯтельнаЯ, строгаЯ  и  преданнаЯ;  и  со  случайными  резкими "выстрелами",
всегда пунктуально сопровождавшимисЯ вежливыми извинениЯми.

        11.
     Ѓез ѓурджиева  Џриэре стал трудным  местом, но  это случилось не только
из-за его отсутствиЯ. ‘ама зима изменила ритм распорЯдка. ‚се мы впали в то,
что казалось, по сравнению с деЯтельным летом,  своеобразной зимней спЯчкой.
Џочти  не велись  работы  над  наружными "проектами",  и  большинство  наших
обЯзанностей ограничивалось такими делами, как  работа  на  кухне  - намного
более  часто,  потому что осталось  значительно  меньше  людей, - швейцаром,
рубка дров и  разнос  их по  комнатам,  поддержание чистоты в доме и, в моем
случае, учеба  в обычном смысле слова. Ћдним из студентов, которые  остались
на  зиму, был  американец,  недавно окончивший колледж. Џочти  каждый вечер,
иногда несколько часов  подрЯд, Я изучал  с  ним  английский  Язык, а  также
математику. џ  жадно читал, как будто изголодавшись по этому виду знаниЯ,  и
мы тщательно разобрали всего експира, а также оксфордские книги  Ђнглийских
‘тихов и Ѓаллад. ‘ам Я  читал  „юма,  Ѓальзака  и большое  количество других
французских писателей.
     Ћднако самые выдающиесЯ переживаниЯ той зимы, были  свЯзаны с ѓертрудой
‘тайн и, в меньшей степени, с Ђлисой ’оклас.
     Ќаш первый визит в Џариж к ѓертруде  был  незабываем. ‚ то  же времЯ мы
были довольно счастливы в Џриэре, у нас не было затруднений, но ’ом и  Я оба
скучали  по  многим вещам, которые  были  по сути  американскими. ’от первый
визит был  в  „ень ЃлагодарениЯ -  праздник, который не отмечалсЯ во ”ранции
или студентами в Џриэре. Њы пришли  к ѓертруде на улицу ”люэро около  десЯти
часов утра.  Њы  позвонили,  но  никто не  ответил.  Ђлиса,  очевидно,  ушла
куда-нибудь,  а  ѓертруда, как мы узнали вскоре,  была в  ванной  на  втором
этаже. Љогда  Я позвонил второй раз, сверху послышалсЯ голос ѓертруды, и она
бросила свЯзку ключей нам в окно. Њы сами вошли  в прихожую еще до того, как
она  закончила принимать ванну. ’ак как это случалось каждый раз,  когда  мы
приезжали в  Џариж,  - очевидно ѓертруда принимала ванну каждый день или, по
крайней мере, каждый четверг в одни и те же часы.
     ЃольшаЯ  часть  днЯ  прошла  в  очень  приЯтном,  долгом   разговоре  с
ѓертрудой. џ  понЯл,  позже, что это был  настоЯщий перекрестный допрос. Ћна
расспрашивала нас о всей нашей жизни, нашей семейной  жизни и истории, наших
отношениЯх  с „жейн  и с ѓурджиевым.  Њы отвечали  со всеми подробностЯми, и
ѓертруда, слушаЯ  терпеливо и без комментариев, никогда не прерывала нас, за
исключением  другого вопроса. Њы  говорили  до середины днЯ,  когда внезапно
поЯвилась  Ђлиса, чтобы  объЯвить обед  -  Я  уже  и  забыл,  что  был  „ень
ЃлагодарениЯ - и ѓертруда усадила нас за накрытый стол.
     “ менЯ в жизни никогда не было такого „нЯ ЃлагодарениЯ.  ‚печатление, Я
полагаю,  усилилось   тем,  что  все  это  было  совершенно  неожиданно,  но
количество  и качество еды было внушительным. џ  был  очень растроган, когда
узнал большинство - традиционных  американских  блюд - состоЯщих  из сладкой
картошки,  тыквенного пирога,  алтеЯ, клюквы,  всего, о чем мы не слышали  в
Џариже - специально заказанных из Ђмерики длЯ этого обеда и длЯ нас.
     ‚  своей  обычной прЯмой, уверенной  манере ѓертруда сказала,  что  она
чувствовала,  что  американские  дети  хотели  бы  иметь  американский  „ень
ЃлагодарениЯ. Ћна также не столь уверенно выразила некоторые сомнениЯ о том,
как  мы  жили.  Ћна  подозрительно  относилась к  „жейн и  ѓурджиеву, как  к
"воспитывающим родителЯм" или  "опекунам"  каких-либо детей,  и сказала  нам
убедительно,  что  она намереваетсЯ приложить  руку  к нашему  воспитанию  и
образованию, начинаЯ с нашего следующего  визита.  Ћна добавила, что жизнь с
"мистиками" и "артистами" могла быть очень хороша, но что  она бессмысленна,
как постоЯннаЯ диета, длЯ двух юных американских мальчиков. Ћна сказала, что
составит  план  длЯ  нашего будущего  визита к ней,  что придаст, по крайней
мере, по ее мнению, больше смысла нашей  жизни. Њы уехали из Џарижа поздно в
тот вечер, чтобы вернутьсЯ в ”онтебло, и Я могу еще помнить тепло и счастье,
которые Я чувствовал тот день, и, особенно, сильные чувства  привЯзанности к
ѓертруде и Ђлисе.
     Џлан  ѓертруды, как  она  описала  его нам в наш  следующий  визит, был
захватывающим. Ћна сказала,  что Я достаточно научилсЯ  и  прочитал,  и что,
хотЯ встречи  с  интеллектуалами  и артистами могли быть как-то полезны  длЯ
нас, она чувствовала, что мы имеем одну  благоприЯтную  возможность, которой
не должны  пренебрегать -  шанс близко узнать город Џариж. Ћна  считала, что
это было  важным по  многим  причинам, среди которых исследование и изучение
города было  понЯтной деЯтельностью длЯ детей нашего возраста  и чем-то, что
оставит свой отпечаток в нас навсегда; также, что этим позорно пренебрегать.
Ћна  чувствовала, что длЯ нас будет  достаточно времени в будущем,  - мы, по
крайней мере, стали взрослыми, чтобы рытьсЯ в более смутных занЯтиЯх, таких,
как ремесла.
     Њы начали  с рЯда  экскурсий, которые продолжались  на  протЯжении всей
зимы,  - за исключением дней, когда мешала  погода, которых было немного. Њы
залезали в гертрудин "”орд" модели "’" - ѓертруда  за  рулем, а Ђлиса и  ’ом
садились  впереди  с  ней, в  то времЯ  как Я сидел за ѓертрудой на  Ящике с
инструментами  с левой стороны по ходу машины. Њоим делом в этих экспедициЯх
было дуть в гудок по команде ѓертруды. ќто требовало моего полного вниманиЯ,
потому что ѓертруда была за рулем  недавно,  и стараЯ машина величественно и
решительно приближалась с "моими"  повторЯющимисЯ  гудками  к перекресткам и
поворотам.
     Њало-помалу мы  объездили Џариж.  Џервыми достопримечательностЯми были:
Ќотрдам,  ‘акро-Љер,  €нвалиды,  ќйфелева  башнЯ,  ’риумфальнаЯ  арка,  ‹увр
(сначала  снаружи  -  мы  увидели достаточно картин в  то  времЯ,  по мнению
ѓертруды), Љонсьерж, ‘анте апель.
     Љогда мы посещали какой-нибудь памЯтник или  постройку,  на которые был
(или мог быть)  сложный подъем,  ѓертруда неизменно  передавала  мне красный
шелковый  шарф.  Њне  поручали  поднЯтьсЯ  (в  случае  ќйфелевой  башни  мне
позволили  поднЯтьсЯ лифтом) на вершину памЯтника, а затем помахать ѓертруде
сверху красным шарфом. Ќе было  вопроса  о недостатке довериЯ. Ћна говорила,
определенно, что все дети очень ленивы. Ћна могла доказать своей собственной
совести, что Я действительно совершил подъем, когда она видела красный шарф.
‚о времЯ  этих восхождений  она  и  Ђлиса  оставались  сидеть  в  "”орде"  в
каком-нибудь заметном месте под нами.
     Ћт зданий мы перешли к паркам, площадЯм, бульварам, главным улицам и  к
длительным экскурсиЯм в ‚ерсаль и антильи - в места, которые  подходили длЯ
однодневных  путешествий.  Љульминационной  точкой  наших  путешествий  была
невероЯтнаЯ  еда,  приготовленнаЯ Ђлисой. Ћбычно она  ухитрЯлась приготовить
что-нибудь длЯ нас  на ходу, но иногда ее преданность  кулинарному искусству
была такова, что она чувствовала, что  не сможет сопровождать нас. ‘о  своей
стороны, Ђлиса давала нам гастрономическое образование.
     Ћт этих экскурсий у  менЯ осталось приЯтное  чувство о Џариже, какого Я
никогда прежде  не  испытывал.  ѓертруда читала нам  лекции о каждом  месте,
которое  мы  посещали,  рассказывала  нам  о  его  истории,  рассказывала  о
различных людЯх прошлого, которые создали их или жили в местах,  которые  мы
посещали. …е лекции никогда не были слишком  долгими, никогда не  надоедали;
она  имела   особый  талант  длЯ  воссозданиЯ  чувства  места  -  она  могла
представить место живым. Ћна  учила менЯ смотреть на свою  жизнь, и  убедила
менЯ исследовать ”онтенбло в свободные от Џриэре дни.  Ћна  рассказывала мне
многое о его истории и сказала,  что не видит причины сопровождать менЯ там,
так как это было около нас.
     џ  никогда не  забуду ту  зиму: долгие вечера чтениЯ и изучениЯ в наших
теплых  комнатах,  более  или менее  случайную  будничную  жизнь  в  Џриэре,
постоЯнные ожиданиЯ моих визитов в Џариж  к ѓертруде и Ђлисе. Ћдним мрачным,
неприЯтным фактом в течение зимы было напоминание  мисс Њерстон о том, что Я
увиливал  от  своих  обЯзанностей.   Ћна  предупредила  менЯ,  что  Я  снова
возглавлЯю список в черной книжке, которую она неотступно вела, но  Я не был
внимателен  к  ее  предупреждениЯм. ѓлавным  образом благодарЯ  ѓертруде  и,
затем,  моему чтению,  Я  жил  в  прошлом - гулЯЯ с  историей,  с королЯми и
королевами.

        12.
     ‚ дополнение к группе детей, родственников м-ра ѓурджиева, и нескольких
взрослых американцев,  единственными людьми, которые не  уехали в  Ђмерику с
м-ром  ѓурджиевым,  были старые  люди - большей частью  русские, -  которые,
казалось бы,  не подходили  под  категорию  студентов. џ не знаю, почему они
были  там,  за исключением того,  что  они  казались  теми, кого можно  было
назвать  "приспешниками",  практически,  сопровождающими.  ’рудно,  если  не
невозможно, представить себе, что они, в любом смысле, были заинтересованы в
философии ѓурджиева; и они составлЯли, нарЯду с семьей ѓурджиева, то, что мы
называли  просто  "русские".  Ћни,  казалось, представлЯли  ђоссию,  которой
больше  не существовало. Ѓольшинство из них, Я думаю, убежали из ђоссии (все
они  были  "белыми" русскими)  с ѓурджиевым,  и  были подобны изолированному
остатку  прежней цивилизации,  оправдываЯ  свое  существование  работой  без
какой-либо очевидной цели, какаЯ бы домашнЯЯ  работа ни была дана им, за что
они получали пищу и кров.
     „аже во  времЯ деЯтельного лета они  сами  управлЯли  своим собственным
существованием:   читали   русские  газеты,   обсуждали   русскую  политику,
собирались  вместе   пить  чай,  после   обеда  и   вечером,  жили,  подобно
перемещенным лицам, в прошлом, как будто не  сознаваЯ настоЯщего и будущего.
Њы  виделись с  ними лишь за  едой  и в турецкой  бане,  и  очень редко  они
принимали участие в каком-нибудь из групповых рабочих проектов.
     ‘реди   этих   "беженцев"   был   заметен   один   человек,    примерно
шестидесЯтилетнего возраста, по имени  ђашмилевич. Ћн отличалсЯ от "русских"
тем, что был неистощимо любопытен ко всему, что происходило. Ћн был мрачным,
суровым типом, полный пророческого несчастьЯ, недовольный всем. Ћн постоЯнно
жаловалсЯ  на  пищу,  на условиЯ, в  которых мы  жили: вода никогда не  была
достаточно горЯчей, не было достаточно топлива, погода слишком холоднаЯ  или
слишком жаркаЯ, люди  недружелюбны, мир приходит к концу; на самом  деле все
вообще - любое событие  и любое условие - было чем-то, что он, казалось, мог
обернуть в бедствие или, по крайней мере, в препЯтствующее обстоЯтельство.
     „ети,  наполненные  энергией и  достаточно  незанЯтые  в течение долгих
зимних дней и вечеров,  ухватились за  ђашмилевича, как  за мишень длЯ своих
неиспользованных   жизненных   ресурсов.   Њы   все  насмехались   над  ним,
передразнивали  его манеры и  делали все, чтобы  сделать его  жизнь  долгим,
непрерывным  жизненным  адом.  Љогда  он  входил  в  столовую,  мы  начинали
жаловатьсЯ  на пищу; когда он пыталсЯ читать  русскую газету, мы  изображали
представление  о  политическом  кризисе.  Њы утаивали  его  почту,  исполнЯЯ
обЯзанности  швейцара,  брали  его  газеты,  крали  у  него   сигареты.  …го
нескончаемые  жалобы также раздражали других "русских", и,  они не только не
помогали  остановить нас, но тонко и без какого-либо  упоминаниЯ  его  имени
одобрЯли и подстрекали нас.
     Ќе удовлетворившись его травлей  в течение днЯ, мы  договаривались и не
ложились спать по крайней мере  до тех пор, пока он не выключал свет в своей
комнате; тогда мы собирались  в  коридоре  напротив  двери  в его спальню  и
начинали громко разговаривать друг  с  другом о нем,  изменЯЯ свои голоса  в
надежде, что он не сможет узнать голоса каждого из нас.
     ‚идЯ,  что никто из взрослых - даже  мисс  Њерстон - не симпатизировали
ему, мы  почувствовали ободрение  и  наслаждались  его  реакцией на  нас. Њы
"взЯли на времЯ"  его очки, без которых он не мог читать; мы взЯли их, когда
он  вешал  свою  одежду сушитьсЯ, и ждали  его  следующего проЯвлениЯ  и его
неистовой, Яростной, тщетной реакции с большим предвкушением и наслаждением,
представлЯЯ себе, как он будет беситьсЯ и жаловатьсЯ на нас.
     Џытка ђашмилевича  достигла высшей  точки  и  конца,  когда  мы  решили
украсть его искусственные зубы.  Њы  часто передразнивали его, когда он ел -
он имел манеру сосать этими зубами, которые при этом щелкали у него во  рту,
-   и  мы  подражали   его  привычке  к  большому   развлечению  большинства
присутствовавших.  Ѓыло  что-то  такое  от  всего  сердца  озорное  в  нашем
поведении, что  длЯ каждого  было  трудно не участвовать  в нашем  постоЯнно
активном,  веселом  и  злобном воодушевлении. Љогда  бы бедный ђашмилевич ни
находилсЯ в  какой-нибудь группе, неизменно само его  присутствие заставлЯло
всех  детей  начинать  хихикать,  непреодолимо  и  заразительно. Ћдного  его
поЯвлениЯ было достаточно, чтобы мы начали неудержимо смеЯтьсЯ.
     ‚ызвалсЯ ли Я добровольно длЯ  миссии  кражи зубов или менЯ выбрали - Я
не помню. џ помню, что это был хорошо обдуманный  групповой план,  но Я  был
единственным, кто должен был совершить действительную кражу. —тобы совершить
ее, Я спрЯталсЯ в коридоре снаружи его комнаты однажды ночью. ѓруппа из пЯти
или шести других детей начала производить различный шум снаружи его комнаты:
вопить,  дуть  через  гребенки,  которые были завернуты в туалетную  бумагу,
делаЯ  вид, что мы привидениЯ,  и вызываЯ  мрачно его имЯ, предсказываЯ  его
неминуемую  смерть  и  т. д.  Њы  продолжали  это нескончаемо,  и, как мы  и
предвидели, он  не смог сдержать себЯ. Ћн выскочил  из комнаты  в темноту  в
ночной  рубашке,  крича в бессильной Ярости  и преследуЯ группу по коридору.
ќто  был мой  момент: Я  вбежал в его  комнату, схватил зубы  из  стакана, в
котором он держал их на столе у кровати, и выскочил с ними.
     Њы не предполагали, что  и как делать с ними - мы  не пошли так далеко,
чтобы  подумать,  что мы  могли  забрать  их  навсегда,  -  и  после долгого
обсуждениЯ решили повесить их на газовую установку над обеденным столом.
     ‚се  мы,  конечно,  присутствовали  на  следующее  утро  там,  жадно  и
нетерпеливо предвкушаЯ его  поЯвление.  Ќикто не мог  быть  более подходЯщей
мишенью длЯ наших махинаций: как и ожидалось, он вошел в  обеденную комнату,
его  лицо  сморщилось  вокруг  рта  из-за  отсутствиЯ  зубов  -  само  живое
воплощение  срывающейсЯ Ярости. Ћн бранил нас словесно и  физически  до  тех
пор, пока  столоваЯ не была встревожена, так как он гонЯл нас вокруг, стола,
требуЯ  пронзительными  криками  возвращениЯ его  зубов.  ‚се мы, как  будто
неспособные  остановить  беспокойство  и  восторг,  начали  бросать  быстрые
взглЯды  вверх  над  столом,  и  ђашмилевич  наконец  успокоилсЯ  достаточно
надолго,  чтобы взглЯнуть вверх  и увидеть свои зубы,  висевшие  на  газовой
трубе.  ‘опровождаемый нашими  торжествующими криками и смехом, он встал  на
стол,  снЯл их и вернул их себе в рот. Љогда он сел снова, мы понЯли, что на
этот раз зашли слишком далеко.
     Ћн сумел  съесть  свой  утренний  завтрак  с  некоторым холодным  тихим
достоинством,  и  хотЯ  мы  продолжали  подсовывать  ему  шутки,  то  скорее
равнодушно, наши  сердца  не отвечали на них. Ћн холодно посмотрел на нас, с
чувством, которое было даже больше, чем ненависть, - взглЯд его глаз был как
у  раненого  животного.  Ћн повел  дело  через мисс  Њерстон, котораЯ  затем
нескончаемо перекрестно допрашивала нас.  џ,  наконец, призналсЯ  в краже и,
хотЯ все мы получили черный знак в ее черной книжке, она сообщила мне, что Я
теперь возглавлЯл список с громадным отрывом от других. Ћна  держала менЯ  в
своей  комнате, в то  времЯ как распустила других  детей, чтобы  перечислить
список вещей,  которые  она снова  отметила против  менЯ:  Я не  поддерживал
достаточную чистоту в хлеве; Я не подметал двор регулЯрно; Я не вытирал пыль
в комнате ѓурджиева как следует; куриный двор был обычно в  беспорЯдке; Я не
заботилсЯ  о своей  собственной комнате,  о своей одежде  и внешнем  виде. ‚
добавление, она чувствовала без сомнениЯ, что Я был заводилой во всех кознЯх
против бедного старого м-ра ђашмилевича.
     ’ак как  была уже раннЯЯ  весна и  прибытие ѓурджиева  из Ђмерики  было
неминуемо, Я обратил некоторое  внимание на ее слова. џ прибирал птичий двор
и  по крайней  мере немного  улучшил состоЯние большинства моих обЯзательных
работ, но Я еще  жил в  какой-то сказочной стране и  откладывал на потом как
можно  больше  дел. Љогда мы узнали,  что ѓурджиев собираетсЯ прибыть -  это
сказали  нам  “тром того днЯ, когда он должен был  поЯвитьсЯ  в Џриэре,  - Я
осмотрел состоЯние  моих домашних  работ и  ужаснулсЯ. џ  понЯл,  что мне не
удастсЯ  привести  все  в  порЯдок  до  его  приезда.  џ  сосредоточилсЯ  на
тщательной  уборке  его  комнаты и  подметании  двора  - это  были  наиболее
"видимые"  мои  обЯзанности.  €,  преисполненный  вины,  вместе того,  чтобы
бросить  свою  работу, когда он приехал, Я продолжал  подметать  двор,  а не
пошел его встречать, как все остальные. Љ моему ужасу, он послал за  мной. џ
подошел  робко,   чтобы   присоединитьсЯ   к  группе,  ожидаЯ  какого-нибудь
немедленного возмездиЯ  за  свои грехи, но  он только  горЯчо  обнЯл менЯ  и
сказал, что  он  рад видеть менЯ, и что  Я должен помочь отнести его багаж в
комнату и принести ему кофе. ќто  было временным облегчением, но Я страшилсЯ
того, что должно было произойти.

        13.
     ѓурджиев  вернулсЯ из Ђмерики  в середине недели,  а  в субботу вечером
состоЯлось  первое  общее  "собрание" всех в  Џриэре  в доме  изучениЯ.  „ом
изучениЯ  -  это  отдельное здание,  первоначально  это был ангар.  ‘  одной
стороны в нем была  возвышеннаЯ,  покрытаЯ линолеумом  сцена. ЏрЯмо напротив
сцены был  небольшой шестиугольный фонтан, оборудованный электричеством так,
что различные разноцветные блики играли на воде. ”онтан обычно использовалсЯ
только  во  времЯ  игры на пианино, которое было с левой стороны сцены, если
стоЯть к ней лицом.
     ЋсновнаЯ часть зданиЯ, от сцены  ко входу в противоположном конце, была
заставлена  восточными  коврами  различных  размеров  и  окружена  небольшим
барьером,  который  отделЯл  большое  прЯмоугольное  открытое  пространство.
‘тороны этого прЯмоугольника по барьеру окружали  подушки, покрытые меховыми
коврами, и именно здесь обычно сидело большинство студентов. Џозади барьера,
выше уровнем, были скамейки длЯ зрителей, также покрытые восточными коврами.
Ћколо входа  в здание была маленькаЯ  перегородка,  приподнЯтаЯ на несколько
футов  от  пола, на которой  ѓурджиев обычно  сидел,  а над ней был  балкон,
который  редко  использовалсЯ,  и  то   только   длЯ   "важных"  гостей.   Љ
крестообразным балкам  перекрытиЯ был прибит покрашенный  материал,  который
свисал  волнами, создаваЯ эффект,  как  в  церкви.  €нтерьер  внутри  зданиЯ
производил впечатление неуместности  разговора  громче, чем,  шепотом,  даже
когда там было пусто.
     ‚  тот субботний вечер ѓурджиев  сидел на  своем привычном месте,  мисс
Њерстон  сидела около  него на  полу со своей черной книжкой  на  коленЯх, а
большинство студентов  сидело  вокруг,  внутри, барьера, на меховых  коврах.
‚новь  прибывшие  и "зрители"  или гости  были  на  высоких скамейках позади
барьера.  Њ-р  ѓурджиев  объЯвил, что мисс  Њерстон зачитает все "проступки"
всех студентов и что нарушителЯм будет отмерено  надлежащее "наказание". ‚се
дети,  и  возможно  Я,  особенно  ждали, затаив дыхание,  что  мисс  Њерстон
прочитает из своей книжки, котораЯ, оказалось, была не в алфавитном порЯдке,
а  в соответствии  с  числом  совершенных  проступков. Љак  мисс  Њерстон  и
предупреждала  менЯ,  Я  возглавлЯл  список,  и,  публичное  чтение  о  моих
преступлениЯх и проступках было очень долгим.
     ѓурджиев  слушал спокойно, времЯ от  времени  бросаЯ быстрый взглЯд при
том   или   ином   проступке,  иногда  улыбаЯсь  при  чтении   определенного
преступлениЯ  и  прерываЯ  мисс  Њерстон,  только  чтобы   записать,  лично,
действительное число особых черных заметок. Љогда она кончила свое чтение, в
зале  наступила  торжественнаЯ,  неподвижнаЯ  тишина, и  ѓурджиев сказал,  с
тЯжелым вздохом, что все мы создали большое бремЯ длЯ него. Ћн сказал затем,
что  нам будет объЯвлено  наказание  согласно числу совершенных  проступков.
…стественно,  менЯ назвали  первым. Ћн  показал мне жестом сесть на скамейку
перед  ним, и затем  мисс Њерстон вновь прочла мои проступки подробно. Љогда
она кончила, он спросил менЯ, признаю ли Я все это. џ соблазнЯлсЯ отвергнуть
некоторые  из  них,  по  крайней  мере  частично,   и  доказать   извинЯющие
обстоЯтельства, но торжественность  мероприЯтиЯ  и  тишина в комнате  мешали
мне. Љаждое произносившеесЯ слово падало на собрание с Ясностью колокола.  “
менЯ не было  мужества  произнести какое-нибудь  слабое  оправдание, которое
могло прийти в мой ум, и Я призналсЯ, что список был точен.
     ‘нова вздохнув и покачав головой,  как будто он очень сильно обманулсЯ,
он  полез  в  свой  карман  и  вытащил  огромную пачку  банкнот.  …ще раз он
перечислил количество  моих  преступлений, и  затем старательно  снЯл равное
число бумажек. џ не помню точно как много он дал мне - Я думаю, что это было
по  десЯть  франков  за  каждый проступок -  но, когда он кончил считать, он
передал мне  объемную  пачку  франков.  ‚о  времЯ  этого  процесса весь  зал
особенно  кричал  тишиной. Ќе было ни  шороха, и Я не отважилсЯ взглЯнуть на
мисс Њерстон.
     Љогда деньги были  вручены мне,  он отпустил  менЯ,  вызвал  следующего
нарушителЯ  и проделал  то же самое. ’ак как нас там было  очень много  и не
было ни одного,  кто не совершил бы чего-нибудь, не нарушил бы какого-нибудь
правила во  времЯ  его отсутствиЯ, он повернулсЯ к  мисс Њерстон и вручил ей
маленькую  сумму  -  возможно,  десЯть  франков  или   эквивалентное  одному
"преступному" платежу - за ее, как он оценил его, "добросовестное выполнение
ее обЯзанностей директора Џриэре".
     ‚се   мы   были   ошеломлены;  это,   конечно,   было  длЯ  нас  полной
неожиданностью. Ќо основной вещью, которую все мы чувствовали, было огромное
сочувствие   к  мисс  Њерстон.  ќто  ка