еньЯ,  пЯтна  света,  гасшие  вслед за случайными
неровностЯми почвы. Ћпальный отблеск, чуть дальше -- кто-то  из
семейства  горных,  возможно  хрусталь,  из  тех,  что на манер
каракатиц пускают золотую пыль в глаза  желающим  их  схватить;
трескучаЯ  молниЯ  дикого  изумруда  и  вдруг -- нежные колонии
малолетних  бериллов.  ‘еменЯ  мимо,  ‹иль  обдумывала,   какие
вопросы  стоит задать. Ђ платье, ни на шаг не отставаЯ, льстиво
ластилось к ее ногам.
     ЏробивавшиесЯ из-под земли  дома  росли  с  каждым  шагом,
теперь  это  была  уже  самаЯ настоЯщаЯ улица с жилыми домами и
уличным  движением.  Џройти  три  перекрестка,   на   четвертом
повернуть   направо;  пронюхивательница  (а  в  просторечии  --
нюхалка) жила в высокой хибаре, водруженной на долговЯзые  ноги
из  мозолистого дерева, вокруг которых перекручивалась лестница
с   развешанными   на   перилах   отвратительными   лохмотьЯми,
призванными,  насколько  это  было  возможно,  придавать  месту
особый  колорит.  Ђроматы   карри,   чеснока   и   пумперникелЯ
беспорЯдочно  блуждали  в воздухе, оттененные, начинаЯ с пЯтого
лестничного  пролета,  кислой  капустой  и  рыбой   не   первой
молодости  и  свежести.  ‚  конце лестницы, на самой верхотуре,
ворон  с  выбеленной  не  по  годам  наисвирепейшей   перекисью
водорода  головой  встречал гостей, протЯгиваЯ им дохлую крысу,
которую он аккуратно держал за хвост. Љрыса служила долго,  ибо
посвЯщенные  приношение  отклонЯли, а кроме них сюда никто и не
заглЯдывал.
     ‹иль вежливо улыбнулась ворону и трижды постучала в  дверь
подвешенной на шнурке колотушкой -- длЯ того чтобы вас принЯть,
будьте так любезны.
     -- ‚ойдите!  --  сказала  нюхалка,  котораЯ поднималась по
лестнице за ней по пЯтам.
     ‹иль и вошла, специалистка за нею. ‚ лачуге было  на  метр
воды,   и  передвигатьсЯ,  чтобы  не  попортить  мастику  пола,
приходилось на плавучих матрасах; ‹иль осторожно взЯла курс  на
обитое потертым репсом кресло, предназначенное длЯ посетителей,
в  то времЯ как нюхалка лихорадочно вычерпывала воду и выливала
ее из окна проржавевшей насквозь кастрюлей. Љогда  вода  спала,
она,  в свою очередь, уселась за нюхательный столик, на котором
покоилсЯ ингалЯтор  из  синтетического  хрусталЯ.  Ђ  под  ним,
пригвожденнаЯ  к  блеклому  сукну  его весом, лежала без памЯти
большаЯ бежеваЯ бабочка.
     Ќюхалка приподнЯла инструмент и,  брезгливо  поджав  губы,
подула   на  бабочку.  ‡атем,  отставив  свой  аппарат  налево,
вытащила из-за  корсажа  обливающуюсЯ  дымЯщимсЯ  потом  колоду
карт.
     -- ‚ам как, на полную катушку? -- спросила она.
     -- “ менЯ мало времени, -- сказала ‹иль.
     -- ’огда на полкатушки с остатком? -- предложила нюхалка.
     -- „а, и остатки, -- сказала ‹иль в надежде, что они будут
сладки.
     Ѓабочка  начала слегка подрагивать. € издала легкий вздох.
Љолода таро расточала запах зверинца. Ќюхалка  быстро  выложила
на стол шесть первых попавшихсЯ карт и свирепо в них внюхалась.
     -- —ерт  возьми,  черт  возьми,  --  сказала  она. -- џ не
учуиваю в  вашем  раскладе  ничего  особенного.  Џлюньте-ка  на
землю, надо посмотреть, и наступите ногой.
     ‹иль подчинилась.
     -- ’еперь уберите ногу.
     ‹иль  убрала  ногу, а нюхалка зажгла маленькую бенгальскую
свечку.  Љомната  наполнилась  светЯщимсЯ  дымом   и   ароматом
зеленого пороха.
     -- ’ак-так,   ну   вот,  --  сказала  нюхалка.  --  ’еперь
вынюхиваетсЯ куда Яснее. —ую длЯ вас новости о ком-то,  к  кому
вы   расположены.   €  еще  деньги.  ЌезначительнаЯ  сумма.  Ќо
как-никак деньги. Ќичего, очевидно, сногсшибательного.  ЌазываЯ
вещи  своими  именами,  можно,  пожалуй, даже сказать, что ваше
финансовое положение не изменитсЯ. Џодождите.
     Ћна выложила поверх первых шесть новых карт.
     -- Ђга! --  сказала  она.  --  ‚  точности  то,  что  Я  и
говорила.  ‚ам  придетсЯ  слегка поистратитьсЯ. Ќо зато письмо,
оно затронет вас очень близко.  Ѓыть  может,  ваш  муж.  Ђ  это
означает,  что  он  с  вами  поговорит,  ведь  было  бы, право,
довольно странно, если бы ваш муж написал  вам  письмо.  ’еперь
дальше. ‚ыберите карту.
     ‹иль взЯла первую попавшуюсЯ, на сей раз пЯтую.
     -- ‘мотрите-ка!  --  сказала  нюхалка. -- Ќе это ли точное
подтверждение  всего  того,  что  Я  вам  предсказала!  Ѓольшое
счастье  длЯ кого-то из вашего дома. Ћн найдет то, что ищет уже
очень давно, после болезни.
     ‹иль подумала, что ‚ольф не  зрЯ  построил  машину  и  что
наконец-то  его  усилиЯ  будут  вознаграждены,  но  -- побереги
печенку!
     -- ќто правда? -- спросила она.
     -- ‘амаЯ что ни на  есть  достовернаЯ  и  официальнаЯ,  --
сказала нюхалка, -- запахи никогда не лгут.
     -- „а-да, Я знаю, -- сказала ‹иль.
     ‚  этот  миг  обесцвеченный ворон постучал клювом в дверь,
варварски имитируЯ прощание славЯнки.
     -- Њне надо пошевеливатьсЯ, -- сказала нюхалка. -- ‚ы и  в
самом деле настаиваете на остатках?
     -- Ќет-нет,  -- сказала ‹иль. -- Њне достаточно знать, что
мой муж получит наконец то, что ищет.  ‘колько  Я  вам  должна,
мадам?
     -- „южину плюх, -- сказала нюхалка.
     ЊатераЯ  бежеваЯ  бабочка  на  глазах  оживала.  ‚друг она
поднЯлась в воздух. ‹етела она тЯжело,  неуверенно,  как  самаЯ
немощнаЯ летучаЯ мышь. ‹иль отшатнулась. …й стало страшно.
     -- —епуха, -- сказала нюхалка.
     Ћна   выдвинула  Ящик  и  вынула  револьвер.  Ќе  вставаЯ,
прицелилась в бархатистую тварь и выстрелила. ђаздалсЯ  мерзкий
хруст.  Ѓабочка,  пораженнаЯ  прЯмо в голову, сложила крыльЯ на
груди и  безучастно  спикировала  вниз.  ‘  мЯгким  стуком  она
шмЯкнулась  на  пол,  поднЯлась  пыль  шелковистых чешуек. ‹иль
толкнула  дверь  и  вышла.  ‚орон  вежливо  с  ней  попрощалсЯ.
‘ледующаЯ  посетительница  ждала своей очереди. ЊаленькаЯ худаЯ
девчушка с беспокойными черными глазами,  сжимавшаЯ  в  чумазой
руке   монетку.   ‹иль  начала  спускатьсЯ  по  лестнице.  —уть
поколебавшись, девчушка двинулась за ней следом.
     -- Џростите, мадам, -- сказала она. -- Ћна говорит правду?
     -- „а нет же, -- сказала ‹иль, -- она говорит  о  будущем.
ќто, знаете ли, совсем не одно и то же.
     -- ќто заслуживает довериЯ? -- спросила девчушка.
     -- ќто иногда заслуживает довериЯ, -- сказала ‹иль.
     -- ЊенЯ  пугает  ворон,  --  сказала девчушка. -- Ђ дохлаЯ
крыса противно вонЯет. ’ерпеть не моту крыс.
     -- џ тоже, -- сказала ‹иль.  --  Ќо  на  этой  нюхалке  не
разоришьсЯ...   …й  не  по  средствам  дохлые  Ящерицы,  как  у
разнюхивательниц высокого полета.
     -- ’огда Я возвращаюсь, мадам,  --  сказала  девчушка.  --
‘пасибо, мадам.
     -- „о свиданиЯ, -- сказала ‹иль.
     „евчушка   быстро   взобралась   обратно  по  искореженным
ступенькам. ‹иль торопилась поскорее вернутьсЯ домой, и на всем
пути скорченные  горбункулы  бросали  сверкающие  блики  на  ее
красивые   ноги,  в  то  времЯ  как  день  начинал  наполнЯтьсЯ
просыпанными  дорожками  ЯнтарЯ  и   пронзительным   сумеречным
стрекотанием.


        ѓ‹Ђ‚Ђ IX


     ‘енатор  „юпон  ширил  шаг, ибо ‚ольф шел быстро, и хотЯ у
сенатора было целых четыре лапы, а у  ‚ольфа  вдвое  менее,  но
зато  каждаЯ  была  втрое  длиннее, отчего сенатора и одолевала
потребность времЯ от времени высовывать Язык и издавать  "фух",
"фух", дабы поведать миру об одолевшей его усталости.
     Џочва  постепенно  стала  каменистой,  теперь  ее покрывал
жесткий мох,  прошпигованный  крохотными,  схожими  с  шариками
душистого  воска  цветочками. Њеж стеблей летали насекомые, они
вспарывали цветы ударами мандибул, дабы испить налитого внутрь.
„лЯ того чтобы глотать хрустЯщих букашек,  сенатор  даже  и  не
останавливалсЯ,  а  лишь  времЯ от времени на ходу подпрыгивал.
‚ольф шел широченными шагами, сжимаЯ в руке пентюклюшку, а  его
глаза  обшаривали  окрестность  с тщанием, которое позволило бы
разобратьсЯ в подлиннике Љалевалы. ‚ поисках  наилучшего  места
длЯ прекрасного облика ‹иль он перетасовывал видимое с тем, что
уже  хранилось  у  него  в голове. ђаз-другой он даже попыталсЯ
включить   в   пейзаж   изображение   •мельмаи,   но   какой-то
полуосознанный стыд побудил его убрать этот монтаж. ‘ некоторым
усилием он сумел сосредоточитьсЯ на мысли о гавиане.
     Љ тому же по разнообразным показателЯм, таким, как спирали
помета   и  полупереваренные  ленты  длЯ  пишущей  машинки,  он
распознал  близость  животного   и   приказал   оживленному   и
взволнованному сенатору сохранЯть спокойствие.
     -- ‚ыследили? -- выдохнул „юпон.
     -- …стественно, -- прошептал в ответ ‚ольф. -- Ђ теперь --
шутки в сторону. Ћба на брюхо.
     Ћн распласталсЯ по земле и медленно пополз вперед. ‘енатор
пробормотал  было:  "Ћно дерет между лЯжек", но ‚ольф велел ему
замолчать. —ерез три метра он  вдруг  заметил  то,  что  искал:
большой,  на  три  четверти  ушедший  в землю камень, в котором
сверху была проделана  маленькаЯ  совершенно  квадратнаЯ  дыра,
открывавшаЯсЯ  как раз в его направлении. Ћн подобралсЯ к камню
и трижды стукнул по нему клюшкой.
     -- ‘ четвертым ударом как раз пробьет час!.. -- сказал он,
подражаЯ голосу ѓосподина.
     Ћн ударил в четвертый раз. ‚ тот же миг обезумевший гавиан
выскочил, судорожно гримасничаЯ, из норы.
     -- ‘милуйтесь, ‚ладыка!  --  запричитал  он.  --  џ  отдам
брильЯнты.  „аю  слово  дворЯнина!..  џ  ни в чем не повинен!..
“верЯю вас!..
     ‘веркающий от вожделениЯ глаз сенатора „юпона  разглЯдывал
его,  если  так  можно  выразитьсЯ, облизываЯсь. ‚ольф уселсЯ и
уставилсЯ на гавиана.
     -- ЏопалсЯ, -- сказал он. -- ‘ейчас всего лишь полшестого.
’ы пойдешь с нами.
     -- ”ига с два! -- запротестовал гавиан. -- Ќе пойдет.  ќто
не по правилам.
     -- …сли бы было двадцать часов двенадцать минут, -- сказал
‚ольф,  -- а мы находились здесь, с тобой уже всЯко было бы все
кончено.
     -- ‚ы пользуетесь той информацией, которую выдал  один  из
предков,  --  сказал  гавиан.  --  ќто  подло.  ‚ы же прекрасно
знаете, что у нас ужаснаЯ часоваЯ восприимчивость.
     -- ќто не основание,  на  которое  ты  мог  бы  оперетьсЯ,
защищаЯсь   в  суде,  --  сказал  ‚ольф,  желаЯ  произвести  на
собеседника впечатление сообразным обстоЯтельствам Языком.
     -- •орошо, иду, -- согласилсЯ гавиан.  --  Ќо  уберите  от
менЯ  подальше  эту  зверюгу,  судЯ  по  взглЯду, она, кажетсЯ,
жаждет менЯ прикончить.
     ‚склокоченные усы сенатора поникли.
     -- Ќо... -- пробормотал он. -- џ пришел с самыми лучшими в
мире намерениЯми...
     -- Љакое мне дело до мира! -- сказал гавиан.
     -- ‡акатишь тираду? -- спросил ‚ольф.
     -- џ ваш узник, месье, --  сказал  гавиан,  --  и  целиком
полагаюсь на вашу добрую волю.
     -- ‡амечательно, -- сказал ‚ольф. -- Џожми руку сенатору и
трогай.
     —резвычайно  взволнованный,  сенатор  „юпон  сопЯ протЯнул
гавиану свою здоровенную лапу.
     -- Ќе могу ли Я взобратьсЯ на спину месье? -- провозгласил
гавиан, указываЯ на сенатора.
     Џоследний согласно  кивнул,  и  гавиан,  очень  довольный,
обосновалсЯ   у   него  на  спине.  ‚ольф  зашагал  в  обратном
направлении.  ‚озбужденный,  восхищенный,   за   ним   следовал
сенатор.  Ќаконец-то  его  идеал  воплотилсЯ... реализовалсЯ...
…лей безмЯтежности обволок его душу, и он  не  чуЯл  под  собой
ног.
     ‚ольф шагал, исполненный грусти.


        ѓ‹Ђ‚Ђ X


     “  машины  был  ажурный вид разглЯдываемой издали паутины.
‘тоЯ рЯдом,  ‹Япис  присматривал  за  ее  работой,  каковаЯ  со
вчерашнего   днЯ  протекала  вполне  нормально.  Ћн  обследовал
точнейшее  круговращение  зубчатых  шестеренок  мотора.  ‘овсем
близко,  растЯнувшись  на  скошенной траве, с гвоздикой в губах
грезила •мельмаЯ. ‡емлЯ вокруг машины  слегка  подрагивала,  но
это не было неприЯтно.
     ‹Япис  выпрЯмилсЯ  и посмотрел на свои замасленные руки. ‘
такими  руками  приблизитьсЯ  к  •мельмае  он  не  мог.  Ћткрыв
жестЯной шкафчик, он захватил в нем пригоршню пакли и оттер то,
что  удалось.  ‡атем  намазал пальцы минеральной пастой и потер
их. ‡ерна пемзы скреблись у него в ладонЯх. Ћн ополоснул руки в
помЯтом ведре. Џод каждым  ногтем  осталось  по  синей  полоске
грЯзи,  в  остальном  руки  были  чисты. ‹Япис закрыл шкафчик и
обернулсЯ. “ него перед глазами была •мельмаЯ,  тонюсенькаЯ,  с
рассыпавшимисЯ  полбу  длинными  желтыми  волосами, с округлым,
почти своевольным подбородком и утонченными,  словно  перламутр
лагун,  ушками.  ђот с полными, почти одинаковыми губами, груди
натЯгивали спереди слишком короткий свитер, и  он  задиралсЯ  у
бедра,  приоткрываЯ  полоску золотистой кожи. ‹Япис следовал за
волнующей  линией  ее  тела.  Ћн  присел  рЯдом  с  девушкой  и
нагнулсЯ,  чтобы  ее  поцеловать.  €  тут  же вдруг подскочил и
мгновенно  выпрЯмилсЯ.  ђЯдом  с  ним  стоЯл  человек   и   его
разглЯдывал.  ‹Япис  попЯтилсЯ  и  прислонилсЯ к металлическому
остову, пальцы его сжали холодный металл, в свою очередь  и  он
вперилсЯ   взглЯдом  в  стоЯвшего  перед  ним  человека;  мотор
вибрировал у него под руками и передавал ему свою мощь. —еловек
не двигалсЯ, серел, таЯл  и  наконец  вроде  бы  растворилсЯ  в
воздухе; больше ничего не было.
     ‹Япис  утер  лоб.  •мельмаЯ  ничего не сказала, она ждала,
ничуть не удивившись.
     -- —то ему от менЯ надо?  --  проворчал  ‹Япис  словно  бы
только  самому себе. -- ‚сЯкий раз, когда мы вместе, он тут как
тут.
     -- ’ы заработалсЯ, -- сказала •мельмаЯ, -- и еще устал  за
последнюю ночь. ’ы все времЯ танцевал.
     -- Џока тебЯ не было, -- сказал ‹Япис.
     -- џ  была рЯдом, -- сказала •мельмаЯ, -- мы разговаривали
с ‚ольфом. €ди ко мне. “спокойсЯ. ’ебе нужно отдохнуть.
     -- „а, конечно, -- сказал ‹Япис.
     Ћн провел рукой по лбу.
     -- Ќо этот человек все времЯ тут как тут.
     -- “верЯю тебЯ, тут никого нет, --  сказала  •мельмаЯ.  --
Џочему Я никогда ничего не вижу?
     -- ’ы никогда ни на что не смотришь... -- сказал ‹Япис.
     -- Ќа то, что мне досаждает, -- сказала •мельмаЯ.
     ‹Япис приблизилсЯ к ней и уселсЯ, не касаЯсь.
     -- ’ы прекрасна, -- пробормотал он, -- как... как Японский
фонарик... зажженный.
     -- Ќе говори глупостей, -- запротестовала •мельмаЯ.
     -- џ  же  не  могу сказать, что ты прекрасна, как день, --
сказал ‹Япис, -- дни бывают разные. Ќо Японский фонарик  красив
всегда.
     -- Њне  все  равно,  уродлива  Я или прекрасна, -- сказала
•мельмаЯ.  --  ‹ишь  бы  Я  нравилась   людЯм,   которые   менЯ
интересуют.
     -- ’ы  нравишьсЯ  всем,  -- сказал ‹Япис. -- ’ак что и они
тоже в выигрыше.
     ‚близи видны были ее крохотные веснушки и на щеках -- нити
золотого стекла.
     -- Ќе думай обо всем этом, -- сказала •мельмаЯ. -- Љогда Я
здесь, думай обо мне и рассказывай мне всЯкие истории.
     -- Љакие истории? -- спросил ‹Япис.
     -- Ќу тогда никаких историй, -- сказала  •мельмаЯ.  --  ’ы
что, предпочитаешь петь мне песни?
     -- Љ  чему все это? -- сказал ‹Япис. -- џ хочу обнЯть тебЯ
и почувствовать малиновый вкус твоей помады.
     -- „а, -- пробормотала •мельмаЯ, -- это замечательно,  это
лучше любых историй...
     € она покорилась ему, чуть его не опередив.
     -- •мельмаЯ... -- сказал ‹Япис.
     -- ‘апфир... -- сказала •мельмаЯ.
     Ђ потом они опЯть принЯлись целоватьсЯ. ЏриближалсЯ вечер.
“видев  их,  он  остановилсЯ неподалеку, чтобы не помешать. Ћн,
пожалуй, пошел бы лучше  с  ‚ольфом,  который  как  раз  сейчас
возвращалсЯ  домой.  —асом позже все погрузилось во тьму, кроме
оставшегосЯ солнечного круга, где были закрытые глаза  •мельмай
и поцелуи ‹Яписа в дымке испарений, исходивших от их тел.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XI


     Џолуочнувшись,  ‚ольф  предпринЯл  последнее усилие, чтобы
остановить звон будильника, но липучаЯ штуковина ускользнула от
него и скрутилась спиралью в  закоулке  ночного  столика,  где,
задыхаЯсь  от Ярости, и продолжала трезвонить вплоть до полного
изнеможениЯ. ’огда тело ‚ольфа расслабилось в  том  заполненном
лоскутами белого меха четырехугольном углублении, где он лежал.
Ћн  приоткрыл  глаза, и стены комнаты зашатались, обрушились на
пол, поднЯв при падении высокие волны мЯгкого месива.  Ђ  потом
друг на друга наложились какие-то перепонки, которые напоминали
море...   посреди,  на  неподвижном  островке,  ‚ольф  медленно
погружалсЯ в черноту среди шума  ветра,  продувающего  обширные
голые   пространства,   среди   неумолчного   шума.   Џерепонки
трепетали,  как  прозрачные  плавники;  с  невидимого   потолка
рушились,  обматываЯсь  вокруг  головы ‚ольфа, полотнища эфира.
‘мешавшись  с  воздухом,  ‚ольф  чувствовал,  как  через   него
проходит,  как  его  пропитывает  все,  его  окружающее;  вдруг
запахло -- жгуче, горько, -- так  пахнут  пламенеющие  сердечки
хризантем, ветер в это времЯ стихал.
     ‚ольф  вновь  открыл  глаза.  –арило  безмолвие. Ћн сделал
усилие и оказалсЯ на ногах  и  в  носках.  ‚  комнату  струилсЯ
солнечный  свет.  Ќо  ‚ольфу по-прежнему было не по себе; чтобы
прийти в себЯ, он схватил обрывок пергамента, цветные мелки  и,
быстро  набросав  рисунок,  уставилсЯ  на него, но мел осыпалсЯ
прЯмо  на  глазах:  на  пергаменте  осталось   лишь   несколько
непрозрачных  углов, несколько темных пустот, общий вид которых
напоминал голову давно умершего человека.  ‚пав  в  уныние,  он
выронил  рисунок и подошел к стулу, на котором лежали сложенные
им брюки. Ћн шаталсЯ, будто землЯ корчилась у него под  ногами.
‡апах   хризантем   был   теперь  не  столь  отчетлив,  к  нему
примешивалсЯ сладкий аромат, запах летнего, с пчелами, жасмина.
‘очетание довольно-таки отвратительное. …му нужно было спешить.
Џришел день инаугурации,  и  его  будут  ждать  муниципалы.  Ћн
впопыхах принЯлсЯ за свой туалет.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XII


     „о  их  прихода оставалось тем не менее несколько минут, и
он успел осмотреть машину. ‚ шахте  сохранилось  еще  несколько
десЯтков  элементов,  а  мотор,  тщательно проверенный ‹Яписом,
работал  без  устали.  ’олько  и  оставалось,  что  ждать.   Ћн
подождал.
     ‹егкаЯ  почва  еще хранила на себе отпечаток изЯщного тела
•мельмаи, да и гвоздика, которую она держала меж губ, была  тут
же,  с  ворсистым  стеблем  и  ажурным  кружевом  венчика,  уже
свЯзаннаЯ  с  землей  тысЯчью  невидимых  уз,  белесыми  нитЯми
паутины.  ‚ольф нагнулсЯ, чтобы ее подобрать, и гвоздичный вкус
поразил его  и  одурманил.  Ћн  промахнулсЯ.  ѓвоздика  тут  же
поблекла   и,  изменив  свой  цвет,  слилась  с  почвой.  ‚ольф
улыбнулсЯ. …сли он оставит ее здесь, муниципалы, конечно же, ее
затопчут. …го рука ощупью  пробежала  по  поверхности  почвы  и
наткнулась  на  тонкий  стебель.  Џочувствовав,  что  попалась,
гвоздика вновь обрела свой естественный цвет.  ‚ольф  осторожно
разломил  один из узловатых бугорков на стебле и прикрепил ее к
воротнику. Ћн нюхал ее, не наклонЯЯ головы.
     ‡а стеной Љвадрата  раздалсЯ  неЯсный  шум  музыки,  вопли
медных  ‘опелок,  громогласные  глухие  удары  по растЯнутой на
барабане коже; затем  сразу  несколько  метров  кладки  рухнуло
вдруг   под   напором  муниципальной  стенобитки,  пилотируемой
бородатым приставом в черном фраке с золотой цепью. —ерез брешь
внутрь  проникли  первые   представители   толпы,   почтительно
расступившиесЯ по обе стороны пролома. ЏоЯвилсЯ оркестр, пышный
и  звучный,  --  бум,  бум,  дзинь.  ‡аверещали,  оказавшись  в
пределах слышимости, хористы. ‚переди  вышагивал  разукрашенный
зеленым тамбур-мажор, в быту -- кобельмейстер, размахиваЯ своим
жезлом, которым он без больших надежд на копеечку Њетил в белый
свет.
     Ћн  подал  размашистый знак, сопроводив его двойным сальто
погнувшись, и хористы потуже затЯнули гимн:
     ‚от господин мэр,
     Ѓум, бум, дзинь!
     Ќашего прекрасного города;
     Ѓум, бум, дзинь!
     Ћн пришел вас повидать,
     Ѓум, бум, дзинь!
     —тобы у вас спросить,
     Ѓум, бум, дзинь!
     Ќе собираетесь ли вы,
     Ѓум, бум, дзинь!
     ’ут же ему заплатить,
     Ѓум, бум, дзинь!
     ‚се ваши старые налоги.
     Ѓум-бум, дзинь-дзинь и чакачакача!
     —акачакача производилось биением  металлических  кусочков,
вырезанных  в  форме и цвете каки, о чачача, каковое било их по
чачастЯм. ‚ целом получалсЯ старинный марш, который ежели  ныне
и  использовалсЯ,  то вкривь и вкось, поскольку уже давно никто
налоги  не  платил,  но  нельзЯ  же  помешать  фанфарам  играть
единственную разученную ими мелодию!
     ‡а  оркестром  поЯвилсЯ  мэр,  он силилсЯ запихнуть в свою
слуховую трубку носок, чтобы не слышать этого ужасного  гвалта.
‘ледом  за  ним показалась и его жена, претолстеннаЯ особа, всЯ
краснаЯ и голаЯ, она  взгромоздилась  на  повозку  с  рекламным
плакатом   главного   сыроторговца,   который  знал  касательно
муниципалитета всЯкие разности и посему  заставлЯл  муниципалов
подчинЯтьсЯ всем своим капризам.
     “ нее были огромные груди, все времЯ шлепавшие ее по пузу,
-- как  из-за  плохой подвески экипажа, так и потому, что сынок
сыроторговца не только вставлЯл палки,  но  и  подкладывал  под
колеса камни.
     ‘ледующей катила повозка торговца скобЯными товарами; этот
не располагал   политической   поддержкой  своего  соперника  и
вынужден был довольствоватьсЯ большими парадными носилками,  на
которых  прошедшую  специальный  отбор  девственницу насиловала
здоровеннаЯ обезьЯна. Џрокат  обезьЯны  влетел  в  копеечку,  а
результаты оказались отнюдь не так уж впечатлЯющи: девы хватило
ненадолго, она упала в обморок в первые же минут десЯть и более
не  кричала,  в  то  времЯ  как  жена  мэра  уже  полиловела и,
как-никак, на ней было вдоволь растрепанных волос.
     ‘ледом ехала приводившаЯсЯ в движение батареей  реактивных
сосок  повозка  детоторговца;  детский  хор  распевал  при этом
старинную застольную песню.
     Ќа этом кортеж и  остановилсЯ  --  ну  кого  же  позабавит
кортеж?   --  а  четвертаЯ  повозка,  на  которой  обосновались
гроботорговцы,  застрЯла  чуть  раньше,  поскольку  ее  возница
помер, не успев даже причаститьсЯ.
     Ќаполовину  оглушенный фанфарами, ‚ольф увидел, как к нему
в сопровождении почетного караула со здоровенными  ружьЯми  под
полой   приближаютсЯ  официальные  лица.  Ћн  встретил  их  как
подобает,  а  специалисты  тем  временем  в   несколько   минут
сколотили   невысокий  деревЯнный  помост  со  ступеньками,  на
котором обосновалсЯ мэр и недомэрки, в  то  времЯ  как  мэресса
продолжала  лезть  вон  из  кожи на своей повозке. ‘ыроторговец
направилсЯ на свое официальное место.
     ђаздалась  оглушительнаЯ  барабаннаЯ  дробь,  обезумев  от
которой,  флейтист сорвалсЯ с цепи и, зажав уши руками, взлетел
как реактивный снарЯд на воздух; все во все  глаза  следили  за
траекторией  его  полета  и единогласно втЯнули головы в плечи,
когда флейтист, чмокнувшись как  суицидирующий  слизень,  снова
шлепнулсЯ головой вперед на землю. Џосле чего все перевели дух,
и со своего места поднЯлсЯ мэр.
     ”анфары смолкли. ‚ посиневший от дыма сигарет с воскресною
травкой  воздух поднималась густаЯ пыль, все пропахло толпой --
со  всеми  подразумеваемыми  этим  термином  ногами.  Ќекоторые
родители, тронутые мольбами своих детишек, поднЯли их к себе на
плечи,  но держали при этом вверх тормашками, чтобы не очень-то
потворствовать их склонности к ротозейству.
     Њэр откашлЯлсЯ в свою слуховую  трубку  и  взЯл  слово  за
глотку, чтобы его задушить, но оно держалось стойко.
     -- ѓоспода,  --  сказал он, -- и дорогие сообщинники. џ не
буду напоминать о торжественном характере этого днЯ,  не  более
безупречного,  чем  глубины моего сердца, поскольку вам не хуже
менЯ  известно,  что  впервые  с  момента  прихода   к   власти
стабильной  и независимой демократии двурушнические и неизменно
демагогические  политические  комбинации,   которые   запЯтнали
подозрениЯми  прошедшие  десЯтилетиЯ,  гм,  черт,  ни  хрена не
разобрать, сволочнаЯ бумага, буквы не пропечатались... „обавлю,
что ежели бы Я вам сказал все,  чего  знаю,  особливо  про  эту
лживую скотину, котораЯ себЯ считает торговцем сырами...
     ’олпа  шумно  зааплодировала,  а сыроторговец встал в свою
очередь.  Ќе  жалеЯ  красок,  он  начал   зачитывать   черновик
разнарЯдки  благотворительных  отчислений  в  фонд подмазываниЯ
Њуниципального  совета  со   стороны   крупнейшего   в   городе
спекулЯнта  рабами. ‚звыли, чтобы заглушить его голос, фанфары,
а жена мэра, стремЯсь помочь мужу отвлекающим маневром, удвоила
свою активность. ‚ольф отсутствующе улыбалсЯ. Ћн не вслушивалсЯ
в слова. Ћн был далеко.
     -- € мы со злобной радостью, -- продолжал  мэр,  --  горды
приветствовать сегоднЯ замечательное решение, измышленное нашим
великим   здесь   присутствующим  сообщинником  ‚ольфом,  чтобы
полностью     избежать     сложностей,     проистекающих     из
перепроизводства  металла длЯ изготовлениЯ машин. € поскольку Я
не  могу  сообщить  вам  об  этом  ничего,  ибо  Я   лично,   в
соответствии   с   обычаем,  совершенно  не  знаю,  о  чем  же,
собственно, идет речь, так как  ЯвлЯюсь  лицом  официальным,  Я
передаю слово фанфарам длЯ исполнениЯ отрывка из их репертуара.
     ’амбур-мажор  ловко исполнил пол-оборота назад из передней
стойки с двумЯ финтами, и в ту самую секунду, когда он коснулсЯ
земли, туба  подала  ему  грубую  вступительную  ноту,  котораЯ
принЯлась  грациозно  вольтижировать  над  оркестром.  Ђ  затем
музыканты повтискивались в интервалы, и все узнали традиционную
мелодию. ’ак  как  толпа  оказалась  слишком  близко,  почетный
караул  провел  через  дула  общую  разрЯдку напрЯженности, что
обескуражило большую часть толпы, тела же меньшинства  клочьЯми
разлетелись во все стороны.
     ‚  несколько  секунд  Љвадрат опустел. ЋсталсЯ ‚ольф, труп
флейтиста,  несколько  грЯзных   бумажек,   крохотный   кусочек
помоста.  ‘пины  почетного  караула удалЯлись шеренгой, в ногу.
€счезли.
     ‚ольф  вздохнул.  Џраздник  окончилсЯ.  ‚дали,  за  стеной
Љвадрата,  еще угадывалсЯ шум фанфар, он удалЯлсЯ рывками, то и
дело вновь выныриваЯ на поверхность.  Њотор  работающей  машины
аккомпанировал оркестру своим неистощимым гудением.
     ‚дали  ‚ольф  увидел ‹Яписа, который его разыскивал. ‘ ним
была •мельмаЯ. Ћна отошла, не доходЯ до  ‚ольфа.  Ќа  ходу  она
наклонЯла  голову,  желто-черное  платье  делало  ее похожей на
саламандру-блондинку.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XIII


     € вот ‚ольф и ‹Япис остались одни,  как  и  в  тот  вечер,
когда был запущен мотор. Ќа руках у ‚ольфа были красные кожаные
перчатки, на ногах -- кожаные сапоги, подбитые не то курдючной,
не  то  бурдючной  овчинкой стоЯщей выделки. ‘ам он облачилсЯ в
стеганый комбинезон  и  шлем,  оставлЯвший  на  свободе  только
верхнюю  часть лица. Ћн был готов ко всему. € сам чуть бледный,
‹Япис всматривалсЯ в него. ‚ольф не подымал глаз.
     -- ‚се  готово?  --  поинтересовалсЯ  он,  по-прежнему  не
поднимаЯ головы.
     -- ‚се, -- сказал ‹Япис. -- ‡апасник пуст. ‚се элементы на
месте.
     -- Џора? -- спросил ‚ольф.
     -- Њинут через пЯть-шесть, -- сказал ‹Япис. -- ‘дюжите, а?
     ‚ольфа тронул хмуроватый тон его вопроса.
     -- Ќе бойсЯ, -- сказал он. -- џ сдюжу.
     -- ‚ы надеетесь? -- спросил ‹Япис.
     -- ‘ильнее,  чем  когда-либо за последнее времЯ, -- сказал
‚ольф. -- Ќо все-таки Я  не  верю.  ЋпЯть  все  пойдет,  как  и
раньше.
     -- Ђ что получалось раньше? -- спросил ‹Япис.
     -- Ќичего,  --  ответил  ‚ольф. -- Љогда все кончалось, не
оставалось ничего. Љроме разочарованиЯ. € все же...  нельзЯ  же
ни на миг не отрыватьсЯ от земли.
     ‹Япис с трудом сглотнул.
     -- “ всех свои маленькие проблемы, -- выдавил он.
     €  снова  мысленно  увидел человека, который разглЯдывает,
как он целует •мельмаю.
     -- Љонечно, -- сказал ‚ольф.
     Ћн поднЯл глаза.
     -- Ќа сей раз, -- сказал он, -- Я выберусь.  Ќе  может  же
быть, чтобы изнутри все было точно таким же.
     -- ђиск  все-таки немалый, -- пробормотал ‹Япис. -- Ѓудьте
очень внимательны, могут взъЯритьсЯ ветры.
     -- Ќичего, пронесет, -- сказал ‚ольф. € безо всЯкой  свЯзи
добавил: -- ’ы любишь •мельмаю, и она тебЯ тоже. Ќичто не может
вам в этом помешать.
     -- Џочти что... -- ответил ‹Япис как ложное эхо.
     -- ’ак в чем же дело? -- спросил ‚ольф.
     …му  хотелось  бы какой-то страсти. •отЯ бы коснутьсЯ, это
бы все изменило. Ћн открыл дверцу кабины, поставил внутрь ногу,
и его руки в перчатках судорожно вцепились в  перекладины.  Џод
пальцами  он  ощущал  вибрацию мотора. Ћн казалсЯ себе пауком в
чужой паутине.
     -- Џора, -- сказал ‹Япис.
     ‚ольф кивнул  и  механически  принЯл  исходное  положение.
‘ераЯ  стальнаЯ  дверь  захлопнулась  за  ним. ‚ клети поднЯлсЯ
ветер. ‘начала он дул нежно, потом окреп, как затвердевающее на
холоде масло. ‚етер без предупреждениЯ  менЯл  направление,  и,
когда  воздух бил его по щекам, ‚ольфу приходилось изо всех сил
цеплЯтьсЯ за стенку; тогда он  ощущал  у  себЯ  на  лице  холод
матовой  стали.  —тобы  не  выдохнутьсЯ,  он сдерживал дыхание.
Љровь размеренно билась в своих протоках.
     ‚зглЯнуть  вниз,  себе  под  ноги,  ‚ольф   все   еще   не
осмеливалсЯ.   Ћн   хотел   сначала  пообвыкнуть,  как  следует
закалитьсЯ,  и  всЯкий  раз,  когда  голова  его  клонилась  от
усталости,  он  заставлЯл  себЯ  не  раскрывать  глаз.  €з  его
комбинезона на уровне бедер торчали два ремешка из промасленной
кожи с железными крючьЯми на концах, которые, чтобы дать  рукам
передышку,  он  времЯ  от  времени  зацеплЯл  за  вделанные  по
соседству в стенку кольца.
     „ышал он тЯжело и прерывисто, все сильней и сильней болели
колени. ‚оздух редел; пульс ‚ольфа участилсЯ, и он почувствовал
в глубине своих легких какую-то пустоту.
     Ќа правом стоЯке он вдруг заметил темный сверкающий  след,
точь-в-точь  подтек  расплавленного  песчаника  на пузатом боку
глинЯного  кувшина.  Ћн  остановилсЯ,  зацепил  ремешки   и   с
осторожностью  потрогал след пальцем. ‹ипко. ЏоднЯв руку против
света, он обнаружил, что на кончике указательного пальца  висит
темно-краснаЯ каплЯ. Ћна увеличилась, вытЯнулась грушей и вдруг
оторвалась   от   пальца,  скатившись  целиком,  как  маслЯнаЯ.
ЌепонЯтно почему это было неприЯтно. ЏревозмогаЯ  все  мучениЯ,
он  приготовилсЯ  продержатьсЯ еще минуту, пока дрожь в усталых
ногах не заставит его остановитьсЯ совсем.
     ѓрузно,  с  натугой  дотерпел  он  до  конца  данной  себе
отсрочки  и зацепил ремешки. Ќа сей раз он сдалсЯ окончательно,
без сил повиснув на концах своих кожаных лент.  Ћн  чувствовал,
как  его собственный вес плющит ему туловище. ‚ углу клети, под
самым его носом, по-прежнему текла краснаЯ жидкость, лениваЯ  и
медлительнаЯ,  прокладываЯ  по  стали  извилистую  дорожку.  …е
движение выдавали лишь изредка попадавшиесЯ  на  глаза  местные
утолщениЯ;  если  исключить то тут, то там то отблеск, то тень,
она казалась неподвижной линией.
     ‚ольф  подождал.  ЃеспорЯдочное  трепыхание   его   сердца
подутихомирилось,  мускулы начали привыкать к ускоренному ритму
дыханиЯ. Ћн был в клети один и за отсутствием  системы  отсчета
не замечал более своего движениЯ.
     Ћн отсчитал еще сотню секунд. ЌесмотрЯ на перчатки, пальцы
его чувствовали хрустЯщее прикосновение образующегосЯ на стенке
и поперечинах  инеЯ.  ‘тало очень светло. ‘мотреть было больно,
глаза слезились. –еплЯЯсь одной  рукой,  он  приладил  защитные
очки,  до  тех  пор  поднЯтые  на шлем. ‚еки перестали мигать и
причинЯть  ему  боль.  ‚се  вокруг  стало  отчетливым,  как   в
аквариуме.
     Ћн  боЯзливо  бросил  взглЯд  себе под ноги. ‡емлЯ убегала
столь головокружительно, что у него перехватило дыхание. Ћн был
в центре веретена, одно острие  которого  терЯлось  в  небе,  а
другое било ключом из шахты.
     Ќа  ощупь,  зажмурившись,  чтобы  не  стошнило, он отцепил
крючьЯ и повернулсЯ, пытаЯсь оперетьсЯ о стенку. ЏристегнулсЯ в
новом  положении  и,  раздвинув  каблуки,   решилсЯ   еще   раз
приоткрыть глаза. Ћн сжимал кулаки, словно булыжники.
     €з  высших сфер падали неЯсные осыпи неуловимой сверкающей
пыли, а  в  бесконечности  трепетало  продырЯвленное  блестками
света фиктивное небо. ‚лажное лицо ‚ольфа было ледЯным.
     …го  ноги теперь дрожали, и понуждала их к этому отнюдь не
вибрациЯ мотора. Њало-помалу, методично он тем не  менее  сумел
собратьсЯ.
     €  тут  он  заметил, что вспоминает. Ћн не стал боротьсЯ с
воспоминаниЯми, а, погружаЯсь в  прошлое,  еще  глубже  овладел
собой.  •рустЯщий  иней  охитинил его кожаную одежду сверкающей
коркой, разломанной на локтЯх и коленЯх.
     ‚округ теснились лоскутьЯ былых  времен,  то  нежные,  как
серые,  скрытные  и  юркие мышки, то сверкающие, полные жизни и
солнца,  --  иные  сочились  медлительными,   но   не   сонными
жидкостЯми, легкими, похожими на морскую пену.
     Ќекоторые  обладали  той  четкостью,  той  стойкостью, что
свойственны фальшивым  картинам  детства,  образованным  задним
числом  по  фотографиЯм  или чужим воспоминаниЯм; их невозможно
перечувствовать   заново,   поскольку   сама   их    субстанциЯ
давным-давно рассеЯлась.
     Ђ  другие  оживали новехонькими по первому его требованию:
сады,  трава,  воздух;  тысЯчи  оттенков  зеленого  и   желтого
смешивались   в   изумруде   лужайки,   дочерна  сгущающемсЯ  в
прохладной тени деревьев.
     ‚ольф дрожал в мертвенно-бледном воздухе и вспоминал.  …го
жизнь освещалась перед ним накатывающими одна за другой волнами
памЯти.
     ‘права и слева от него тЯжелый натек смолил стойки клети.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XIV


     Ђ   сначала   они   мчались   беспорЯдочными  ордами,  как
грандиозный пожар запахов, света и шепчущих голосов.
     Ѓыли  там   круглоголовики,   бугорчатые   плоды   которых
высушивали,  чтобы  щетина  их стала пожестче и лучше впивалась
при попадании  в  затылок.  Ќекоторые  называют  их  платанами,
другие  --  репейниками,  но  названиЯ  эти ничуть не менЯют их
свойств.
     Ѓыли и  листьЯ  тропических  растений,  все  в  заусеницах
длиннющих   роговых   коричневых   крючьев,   схожих  с  пилами
воинствующих богомолов.
     Ѓыли и короткие волосы  девчонки  из  девЯтого  класса,  и
коричневато-сераЯ форма мальчика, к которому ревновал ее ‚ольф.
     Љраснорожие  верзилы, которые на Языке, не справлЯющемсЯ с
буквой "р", превращались в индейцев из редкого племени везилов.
     ’аинственный  магазин  "‘мерть  мышьЯм",  где   продаютсЯ,
должно  быть, мормышки; рыбалка, когда разве что дождевые черви
на крючок попадаютсЯ.
     ’а громаднаЯ комната, полукруглые своды которой можно было
с трудом разглЯдеть, выглЯнув из-за угла  раздутой,  как  живот
сытно закусившего бараном великана, перины.
     Њеланхолическое  зрелище  падающих  каждый  год  блестЯщих
каштанов; скрывающиесЯ среди желтых листьев конские  каштаны  с
мЯгкой,  украшенной  нестрашными  колючками  скорлупой, котораЯ
раскалывалась надвое или натрое, они  верно  служили  в  играх,
когда, вырезав из них крохотные рожицы гномов, их нанизывали на
нити  и  потом  по  три-четыре  соединЯли  в  ожерельЯ;  гнилые
каштаны,  извергающие  тошнотворную  жижицу;   каштаны,   метко
запущенные в форточки.
     Ђ  это  --  это  было  в  тот  год, когда по возвращении с
каникул   оказалось,   что   мыши,    ничтоже    сумнЯмнЯмшесЯ,
расправились  со  всеми  миниатюрными  свечками,  что  лежали в
нижнем Ящике и еще вчера украшали игрушечную бакалейную  лавку,
-- как  приЯтно  было узнать, открыв соседний Ящик, что кулек с
макаронным алфавитом они оставили в целости и сохранности,  так
что можно было продолжать забавлЯтьсЯ по вечерам, выкладываЯ на
дне тарелки после исчезновениЯ в ней бульона собственное имЯ.
     Људа  же  подевались  чистые  воспоминаниЯ? Џочти в каждое
проникали  впечатлениЯ  других  времен,  накладываЯсь  на  них,
придаваЯ  им  иную  реальность.  Ќет никаких воспоминаний, есть
инаЯ  жизнь,  переживаемаЯ  иной  частично  ими   обусловленной
личностью.  Ќаправление  времени  не изменишь на обратное, если
только не жить зажмурив глаза, заткнув уши.
     ‚ тишине ‚ольф закрыл глаза. Ћн погружалсЯ  все  дальше  и
дальше,  и  перед  ним разворачивалась озвученнаЯ четырехмернаЯ
карта его фиктивного прошлого.
     Ћн, без сомнениЯ, продвигалсЯ достаточно быстро,  так  как
вдруг  заметил,  что  маЯчившаЯ  все времЯ у него перед глазами
стенка клети исчезла.
     Ћтстегнув все еще удерживавшие  его  крючьЯ,  он  поставил
нотту с другой стороны.


        ѓ‹Ђ‚Ђ XV


     ‘квозь  желтую  листву  каштанов  блестело неЯркое осеннее
солнце.
     Џо пологому склону прЯмо перед ‚ольфом протЯнулась  аллеЯ.
‘ухаЯ  и  припорошеннаЯ  посередине  пылью дорога становилась к
обочинам темнее, там виднелось даже  несколько  ореолов  чистой
грЯзи -- отложениЯ луж после недавнего ливнЯ.
     Њежду хрустЯщими листьЯми просвечивали палисандровые бочки
конских  каштанов,  обернутых  кое-где в скорлупки переменчивых
оттенков, от ржаво-бежевого до миндально-зеленого.
     € с той, и с другой  стороны  аллеи  подставлЯли  ласковым
лучам солнца свою неровную поверхность запущенные газоны. ‘реди
пожелтевшей  травы там и сЯм топорщилсЯ чертополох и пошедшие в
ствол перезрелые многолетки.
     Љазалось, что аллеЯ вела к каким-то  окруженным  не  очень
высокой  порослью колючего кустарника руинам. Ќа стоЯвшей перед
развалинами скамье  из  белого  камнЯ  ‚ольф  разглЯдел  силуэт
сидЯщего  старика, укутанного в льнЯную хламиду. ЏодойдЯ ближе,
он обнаружил, что принЯл издалека за одежду бороду,  окладистую
серебристую  бороду,  котораЯ  пЯть или шесть раз оборачивалась
вокруг тела старца.
     ђЯдом  с  ним  на  скамье  лежала  маленькаЯ,  до   блеска
начищеннаЯ  меднаЯ  блЯха,  в  центре  которой было выдавлено и
зачернено имЯ: "Њесье Џерль".
     ‚ольф подошел к нему. ‚близи он увидел, что у старика было
сморщенное, как  наполовину  спущенный  красный  шар,  лицо,  в
большом  носу  проковырЯны  ЏреизрЯднейшие  ноздри,  из которых
торчала грубаЯ щетина, брови  нависали  над  двумЯ  искрЯщимисЯ
глазками,  а  скулы  блестели, как маленькие подрумЯнившиесЯ на
солнце  Яблочки.  Џодстриженные  бобриком  белоснежные   волосы
вызвали  в  памЯти хлопкочесальную машину. Ќа коленЯх покоились
исковерканные возрастом руки с  большими  квадратными  ногтЯми.
‚сЯ  одежда  старика  состоЯла из старомодных купальных трусов,
разлинованных зеленым по белому, да из слишком больших длЯ  его
зароговевших ступней сандалий.
     -- ЊенЯ зовут ‚ольф, -- сказал ‚ольф.
     Ћн показал на гравированную медную блЯху.
     -- ќто ваше имЯ?
     ‘тарик кивнул.
     -- џ  --  месье  Џерль,  --  подтвердил  он. -- ‘овершенно
точно.  ‹еон-Ђбель  Џерль.  €так,  месье  ‚ольф,  теперь   ваша
очередь. Џосмотрим, посмотрим, о чем вы могли бы порассказать.
     -- Ќе знаю, -- сказал ‚ольф.
     “  старика  был  удивленный  и  слегка снисходительный вид
человека, вопрос которого адресован самому себе  и  который  не
ожидает от оного снаружи ни малейшего рикошета.
     -- …стественно, естественно, вы не знаете, -- сказал он.
     Ѓормоча  себе  в  бороду, он неожиданно вытащил неизвестно
откуда пачку карточек, с которой и ознакомилсЯ.
     -- Џосмотрим...  Џосмотрим...  --  бубнил  он.  --   Њесье
‚ольф...   так...   родилсЯ...   в...  очень  хорошо,  ладно...
инженер... так... так, все отлично. Ќу что ж, месье  ‚ольф,  не
могли бы вы мне подробно рассказать о первых проЯвлениЯх вашего
нонконформизма?
     ‚ольфу старик показалсЯ слегка чудаковатым.
     -- —то...  чем это может вас заинтересовать? -- спросил он
наконец.
     ‘тарик пощелкал Языком.
     -- Џолноте, полноте, -- сказал он, -- полагаю, вас все  же
научили отвечать и по-другому?
     ’он  старика  предполагал  в  собеседнике  Явно выраженные
черты неполноценности.
     ‚ольф пожал плечами.
     -- Ќе вижу, чем это может вас заинтересовать,  --  ответил
он.  --  ’ем более что Я никогда не протестовал. Љогда Я верил,
что могу это сделать, Я ликовал, ну а в противном случае всегда
старалсЯ не замечать всего того, что, как  Я  знал,  будет  мне
противостоЯть.
     -- ‘тало  быть,  вы не замечали этого не до такой степени,
чтобы вообще игнорировать его существование, -- сказал  старик.
-- ‚ы  знали  достаточно,  чтобы  сделать  вид,  будто этого не
замечаешь.  Ќу-ка,  давайте  попробуем  отвечать  честно  и  не
сводить  разговор  к  общим  местам. —то же, все вокруг вас и в
самом деле только и старалось, что вам противостоЯть?
     -- Њесье, -- сказал ‚ольф, -- Я не знаю ни кто  вы  такой,
ни  по  какому  праву  задаете мне эти вопросы. Џоскольку Я, до
известной  степени,  стараюсь  быть  почтительным  с   пожилыми
людьми,  Я  хотел бы в двух словах вам ответить. €так, Я всегда
полагал,  что  могу  совершенно  беспристрастно  и   объективно
воспринимать себЯ в ситуации противоборства чему бы то ни было,
из-за  чего  никогда  не  мог  боротьсЯ  против  того,  что мне
противостоЯло, так как прекрасно понимал,  что  противоположнаЯ
точка  зрениЯ всего-навсего уравновешивает мою в глазах любого,
у кого нет никаких личных мотивов предпочитать одно или другое.
ќто все.
     -- —уть-чуть  грубовато,  --  сказал  старик.  --  ‚  моей
картотеке  значитсЯ, что вам случалось и руководствоватьсЯ, как
вы выразились, личными мотивами, и выбирать. •м...  смотрите...
Я вижу тут некоторые обстоЯтельства...
     -- џ просто играл в орлЯнку, -- сказал ‚ольф.
     -- Ћ!  --  брезгливо  произнес старик. -- ЉакаЯ гадость. ‚
конце концов, может, вы соблаговолите объЯснить, зачем вы  сюда
пожаловали?
     ‚ольф  посмотрел  направо,  посмотрел налево, принюхалсЯ и
реш