
проговорил:
     -- Ќаденька, ну пойдем  же отсюда, здесь нельзЯ больше...  --  и что-то
еще такое, что должно было показатьсЯ ‹арисе Џавловне и  наивным, и смешным,
и жалким.
     Џочему  как-то   всегда  получаетсЯ,  что  человек,  вдруг  и  внезапно
открывающий  на наших  глазах душу, в  особенности если при этом он бормочет
Ѓог знает что -- а именно так чаще всего и бывает, -- такой человек вызывает
у  окружающих  в  лучшем  случае  чувство  неловкости, когда  хочетсЯ  глаза
спрЯтать  от смущениЯ  за него, такого  неумелого и беззащитного; а у  людей
черствых,  знающих, по их собственному выражению, толк  в жизни, такие сцены
вызывают усмешку и ощущение своего превосходства?
     €так,  скандал  уже  прошел  высшую  точку,  стороны   определили  свое
отношение друг к другу, козыри были выложены. ‹ариса Џавловна победила ввиду
Явного преимущества.  Џоследним всплеском бури стало Явление Ќаташи, котораЯ
вернулась  в  кухню с сухими, но  несколько  покрасневшими  от недавних слез
глазами и с видом донельзЯ решительным. Љак видно, она совсем недавно кусала
губы,  чтобы остановить рыданиЯ, потому  что на бледном ее  лице  лишь они и
были  заметны. Ќаташа вступила в  кухню и,  как  говорЯт, с  места в карьер,
голосом, вот-вот готовым сорватьсЯ, неровным каким-то и нервным,  произнесла
губительные  слова,   которые   столь  часто  произносЯтсЯ  в  самых  разных
ситуациЯх, но, видит Ѓог, не в такой.
     -- ‚олодЯ, Я люблю тебЯ. ‹юблю, люблю, люблю!
     Ћна вновь  закусила губу, котораЯ  уже было  запрыгала, как  мЯчик,  и,
круто повернувшись  на каблуках, исчезла, оставив  присутствовавших  в кухне
осмысливать ее  слова. ‡атем все услышали,  как  хлопнула за Ќаташей входнаЯ
дверь.
     “ Џирошникова признание вызвало лишь соболезнующую гримасу, которой, по
счастью, Ќаташа уже не видела,  а Ќаденька, испуганно взглЯнув на ‚ладимира,
отстранилась  и  отступила  на  шаг.  “дивительно,  что  соседка  никак   не
прокомментировала  Ќаташиных слов, а лишь пожала плечами и выплыла из кухни,
как дредноут. ЏокачиваЯсь на волнах, как маленькие шлюпки, потЯнулись следом
Џирошников с Ќаденькой. Ќаступил штиль.

        ѓлава 17. Џраздник

     Ќапомним,  что  дело  шло  к  субботнему  вечеру,  собственно,  он  уже
наступил,  поскольку  в  декабре  вечер  начинаетсЯ  утром, сразу  же  после
завтрака.
     Џирошников  с Ќаденькой в молчании  удалились  из  кухни  в коридор. €х
остановил звонок в  квартиру,  и  Ќаденька открыла  дверь. Ќа  пороге  стоЯл
ѓеоргий ђоманович  с шарфом, выпирающим  из-под отворотов пальто  до  самого
подбородка,  и  с  каким-то  продолговатым предметом  в руке,  завернутым  в
хрустЯщую  белую бумагу,  под которой опытный взглЯд  Џирошникова  определил
бутылку шампанского.
     ѓеоргий   ђоманович   сделал  вежливый  полупоклон   и,  не   дожидаЯсь
приглашениЯ, вступил на территорию квартиры.
     -- Ќаденька, Я думаю, надо отметить начало нового этапа нашей жизни, --
сказал он, намекаЯ, должно быть, на отбытие своих вещичек.
     --  Ќе  обЯзательно,  --  холодно  ответила  Ќаденька, все  еще  стоЯ у
раскрытой двери, словно ожидаЯ немедленного ухода ѓеоргиЯ ђомановича. Ћднако
он,  не  смутившись  подобным  приемом,  лишь  печально  покачал  головой  и
посмотрел на Ќаденьку мудрым, всепонимающим взглЯдом.
     -- Љак знаешь! -- сказал  бывший муж и повторил совсем уж мЯгко: -- Љак
знаешь...
     Ћн  поставил  завернутую бутылку  на старухин  комод и,  заложив руки в
перчатках за спину,  прошелсЯ туда-сюда  по коридору.  Ќаденька все стоЯла у
двери и молчала. Њолчал и  Џирошников, тЯготЯсь неопределенностью, как вдруг
на пороге выросла компаниЯ из трех человек  и с шумом ввалилась  в квартиру,
отчего в прихожей сразу сделалось тесно.
     -- Џривет! -- крикнул один из  вошедших, весьма дружески  устремлЯЯсь к
ѓеоргию ђомановичу.
     -- Љирилл! ђад, очень рад,  -- проговорил  ѓеоргий ђоманович,  радуЯсь,
по-видимому, не столько Љириллу, сколько перемене разговора, которую он внес
с собою.
     Ќаденька  отошла  от  двери  к  Џирошникову  и   шепнула,  заметив  его
недоумение:
     -- ќто Љирилл, бывший хозЯин мастерской. Ћн скульптор...
     Ђ  пришедший  скульптор   уже  обнимал  ‘тарицкого,  нависаЯ  над  ним,
поскольку был  гораздо  выше  ростом,  а  тот  снисходительно посмеивалсЯ  и
похлопывал его по спине рукою в перчатке.
     --  Ќаденька!  Џламенный!..  --  обратилсЯ Љирилл  к Ќаденьке,  оставив
‘тарицкого. -- Ђ это мои друзьЯ, ЌелЯ и ћрка, знакомьтесь, -- показал  он на
своих спутников, девушку лет девЯтнадцати и молодого мужчину.
     Љирилл шагнул к  Џирошникову  и, хлопнув предварительно  того сбоку  по
плечу, протЯнул ему руку ладонью кверху:
     -- Љирилл. Љирюха тоже можно...
     --  ‚ладимир,  --  сказал  Џирошников, вкладываЯ  свою  руку  в  ладонь
великана, на чем процедура знакомства была закончена.
     --  Џошли!  --  без  дальнейших  слов  скомандовал  Љирилл,  решительно
устремлЯЯсь к двери мастерской. -- ‚се за мной!
     € все  действительно  потЯнулись за ним,  ибо этот шумный человек  умел
покорЯть. ѓолова  у него была большаЯ,  постриженнаЯ  по  машинку. Џолуседой
бобрик придавал ему спортивный вид. Љирилл был  похож на футбольного тренера
лет сорока,  а в руках, дополнЯЯ впечатление,  болталась большаЯ  спортивнаЯ
сумка.
     Љирилл  открыл  дверь  в  мастерскую,  и  все ввалились  туда,  включаЯ
возникшего  откуда-то дЯдю Њишу;  последним, хотЯ и не слишком охотно, вошел
ѓеоргий ђоманович, спрЯтавший на всЯкий случай свое шампанское во внутренний
карман пальто.
     Љирилл с размаху поставил на середину  комнаты сумку, в которой  что-то
звЯкнуло.  ђасстегнув молнию на сумке, он достал  оттуда  газету, которую  с
подчеркнутой  тщательностью расстелил на полу. ‚след за этим  из сумки стали
поЯвлЯтьсЯ одна за другой и занимать свое место на газете бутылки вина.
     -- ђасполагайтесь!  --  гудел хозЯин.  -- џ вчера одну вещичку  продал.
Љупальщица, керамика... ќй, дед! -- обратилсЯ он к дЯдюшке. -- ’ащи стаканы!
     „Ядюшка неожиданно вытЯнулсЯ по-военному и выразил  полную готовность к
подчинению.  ‚озникла  предпраздничнаЯ  суматоха,  довольно  бестолковаЯ, но
деЯтельнаЯ.  ‚сем  вдруг  нашлось занЯтие,  чему  способствовали  краткие  и
энергичные приказаниЯ Љирилла. Ѓыли  принесены стаканы, вилки, тарелки, а из
сумки хозЯина комнаты и портфелЯ его приЯтелЯ поЯвилась закуска; раскладушки
Џирошникова  и  дЯдюшки  были  придвинуты к расстеленной  газете; поплыли из
кухни стульЯ и табуретки, покачиваЯсь и перевертываЯсь в воздухе; Џирошников
с Ќаденькой  тоже были  втЯнуты в  общий круговорот, лишь  ѓеоргий ђоманович
слегка нервничал, ибо были нарушены какие-то его планы.
     --  Ћбжили   комнатушку,  и  правильно!  --  говорил   хозЯин,   весьма
профессионально  разрезаЯ  соленые  огурчики  и  располагаЯ  их  на  тарелке
звездочкой. -- Џока там ‹арка воюет, а вы... Ђй да Ќадюха!
     Ћн наполнил стаканы и поднЯл руку, призываЯ к вниманию.
     -- Ќе у тех, кто  во прах государства поверг, -- начал тост Љирилл,  --
лишь у пьЯных душа устремлЯетсЯ вверх.  Ќадо пить в понедельник, во вторник,
в субботу, в воскресение, в пЯтницу, в среду, в четверг!
     -- Џравильно! -- сказал его приЯтель, а подружка хихикнула.
     Џирошников отхлебнул из стакана и сел рЯдом  с дЯдюшкой на раскладушку,
отчего  он,  дЯдЯ  Њиша, и  находившийсЯ с другой стороны  ѓеоргий ђоманович
сползли к  середине и  оказались тесно  прижатыми  друг  к  другу.  ‘траннаЯ
компаниЯ, не правда ли?
     ‘колько таких странных компаний доводилось наблюдать нам с вами  и, что
еще хуже,  участвовать в них! …стественнаЯ тЯга человека  к общению,  но как
легко  создать его  иллюзию,  сгрудившись  над  бутылками, поднимаЯ  бокал и
улыбаЯсь  каждому, в  свою  очередь  тоже улыбающемусЯ,  лицу.  Љак  утешает
всеобщее приЯтие, рожденное над колеблющейсЯ поверхностью вина, отражающей и
вашу  довольную физиономию, и физиономию вашего врага, который сейчас  любит
вас липкой  любовью, и  прочие лица,  объединенные  в кривом зеркале винного
круга, дрожащего  внутри  стакана.  Џейте, родимые! “важайте друг  друга, мы
вернемсЯ к Џирошникову, которому, по правде сказать, что-то мешало предатьсЯ
веселью.
     Ћн обвел взглЯдом присутствующих и заметил, что Ќаденьки среди них нет.
‘тул ее  был пуст, полный стакан стоЯл  на газете перед ее  местом; как  она
ухитрилась  исчезнуть -- неизвестно.  ’олько  что,  когда  хозЯин  разливал,
Ќаденька был тут и даже смеЯлась и говорила что-то, а вот теперь ее не было,
и никто, кроме Џирошникова, этого не замечал.
     Ќалили  снова,  и  Џирошников, взЯв свой стакан, как  бы  между  прочим
подошел  сначала  к окну, потом прошелсЯ по  комнате и закурил.  …го примеру
последовали  другие,  кроме ‘тарицкого; комната сразу  же  утонула в дыму, а
‚ладимир,  оставив  стакан  на  подоконнике,  прикрываЯсь  дымовой  завесой,
выскользнул  в  коридор.  ’ам  на  боевом  посту  находилась  старушка  Ђнна
Љондратьевна,  котораЯ  тщательно  поправлЯла  кружевную  накидку  на  своем
комоде.
     --  €  пошто  пришли? --  начала она  неодобрительно,  подлаживаЯсь под
хмурый и сосредоточенный взглЯд Џирошникова.
     -- Џраздник у них, бабушка Ќюра, -- пожал плечами ‚ладимир.
     --  “  их  всегда праздники, -- сказала бабка, махнув  рукой, но слегка
потеплев.
     Џирошников  без  стука вошел в  Ќаденькину  комнату  и  увидел ’олика и
Ќаденьку,  сидЯщих вместе на  диване. ‘удЯ по виду  ’олика, мальчик старалсЯ
сохранЯть независимость, зато Ќаденька  была всЯ  устремлена к нему, так что
даже не перевела взглЯда на Џирошникова.
     € опЯть он, словно со стороны, увидел себЯ и свою  мать незадолго до ее
смерти.  Ћна тогда  уже не понималась с  постели и все  просила его посидеть
рЯдышком, а  он  рвалсЯ  гулЯть.  "Џодожди,  ‚олодЯ!  Џотом  погулЯешь,  еще
нагулЯешьсЯ", -- тихо говорила она, поглаживаЯ его по голове и точно так же,
как Ќаденька сейчас, устремлЯЯсь к нему и рукою, и взглЯдом, и голосом,  так
что  ему становилось  на  мгновенье страшно  и  горькое  предчувствие  тенью
пролетало в душе.
     Џирошников  почувствовал  себЯ  лишним рЯдом с Ќаденькой  и ’оликом, но
лишь  на  миг.  Ќаденька повернула голову  и взглЯнула  вопросительно, будто
ожидаЯ каких-то слов, а ’олик неожиданно улыбнулсЯ Џирошникову.
     -- Ѓудем еще играть? -- спросил он.
     --  ’ебе  нужно  спать,  маленький!  --  сказала  Ќаденька.  --  ‡автра
поиграете.
     Њальчик состроил недовольную гримасу и оглЯнулсЯ на Ќаденьку с вызовом.
     -- ‚от мама приедет, Я ей все расскажу. •очу к бабушке!
     Ќаденька на эти слова  отвернулась, и молодому человеку показалось, что
она  едва  сдерживаетсЯ,  чтобы не  заплакать. Џирошников подошел к ’олику и
взъерошил ему волосы.
     -- ‡автра, -- сказал он, киваЯ. -- —естное слово.
     -- —естное-пречестное?
     -- ‘амое-самое пречестное.
     ’олик сейчас же решилсЯ  спать, чтобы  утро наступило быстрее. Ќаденька
постелила  ему  на диване,  он улегсЯ и крепко зажмурил глаза, надеЯсь таким
образом скорее заснуть. Ќаденька  и ‚ладимир сели у стола, на котором стоЯла
лишь тарелка с остатками манной каши  --  ужином  ’олика, и  несколько минут
смотрели  на засыпающего  мальчика. Џоначалу  веки его  мелко подрагивали, и
дыханиЯ не было  слышно, но  вот  он  перевернулсЯ  на другой бок  и задышал
глубоко и ровно, как дышат во  сне. Ќаденька  уронила голову себе на руки да
так и осталась в этой окаменевшей позе.
     -- •очешь спать? -- спросил Џирошников шепотом. (Ќаденька  отрицательно
качнула головой.) -- Џочему ты оттуда ушла?
     Ќаденька,   не  поднимаЯ  головы,  повернула  к  нему   лицо  и  устало
усмехнулась. Ќесколько  секунд  она смотрела в какую-то точку, расположенную
над шкафом, а потом сказала:
     -- ’олика нужно было кормить... ’ы можешь возвращатьсЯ обратно.
     --  џ  не хочу, -- еще тише  сказал ‚ладимир  и  погладил  Ќаденьку  по
голове.
     -- Ќе надо, -- сказала она. -- Њне и без того тошно.
     -- Ѓудет легче.
     -- Њожет быть, -- вздохнула она, снова прЯча лицо.
     Ђ  ‚ладимир склонилсЯ к ней  и  дотронулсЯ губами  до  затылка, прикрыв
глаза, и снова, как  вчера с Ќаташей, проваливаЯсь в  мЯгкую пропасть. Ќо на
этот  раз он  не  скоро оттуда  выбралсЯ.  ‘колько  времени  они  сидели  не
шелохнувшись,  объединенные только  дыханием,  нельзЯ точно  сказать.  Њожет
быть,  пЯть минут,  а  может быть, час. ‚о  всЯком  случае, когда Џирошников
открыл глаза, он как бы заново увидел эту комнату с желтым  светом в углу, с
такими  уютными,  старыми, пожившими  вещами, на  которых  лежала  тонкаЯ  и
светлаЯ пыль, и  лицо мальчика  в  тени  с голубыми ото сна веками,  и  руки
Ќаденьки, невесомо  лежащие  на  столешнице красного дерева,  и  свои  руки,
лежащие рЯдом и словно отъединенные от него. ЃоЯсь стрЯхнуть ощущение покоЯ,
он прислушалсЯ к звукам,  доносившимсЯ из-за  стены. Ђ  они  становились все
интенсивнее. Ќекоторые из  них не поддавались расшифровке, тогда  как другие
--  звон  сдвигаемых  стаканов, женский смех,  хлопанье дверьми  и  шарканье
ногами в танце  --  были  очень  хорошо знакомы Џирошникову.  Љстати, танцы,
по-видимому, и начались, поскольку музыка доносилась все громче.
     --  Џоди  скажи им, чтобы не шумели.  ђазбудЯт  ребенка,  --  попросила
Ќаденька, и Џирошников вышел в коридор.
     ’ам  горела  лампочка,  музыка  прЯмо  так  и  ударила  в  уши,  причем
доносилась  сразу отовсюду. €гралось старое  танго "Ѓрызги шампанского".  Ќо
все  как-то  отодвинулось  в сторону, как только ‚ладимир  узрел человека  в
зеленой шлЯпе с обвисшими полЯми, который уже попадалсЯ ему на  глаза  перед
спуском по черной лестнице. Ћн уже успел оставить где-то пиджак и теперь был
в майке и брюках. Ћднако дело было совсем не в этом! —еловек в шлЯпе  стоЯл,
извините,  вниз  головою  на  потолке!  „а,  на  высоком  потолке  коридора,
неподалеку от  лампочки, котораЯ торчала  перед ним,  подобно  экзотическому
цветку, приводЯ,  по всей видимости, его  в  немалое  недоумение.  Ћн стоЯл,
успеваЯ при этом покачиватьсЯ в ритме танго, с видом печальным и задумчивым.
Џирошников  по  инерции сделал несколько  шагов  вперед,  и человек  в майке
заметил его, а  заметив, обрадовалсЯ.  Ћднако  что-то  тут  же омрачило  его
мысли. Ћн шагнул по направлению к ‚ладимиру и погрозил ему пальцем, задравши
голову.  Њолодой  человек,  тоже задравши  голову  смотрел на  эквилибриста,
медленно наливаЯсь злобой. —еловек, заметив это, испугалсЯ и отступил назад,
но  задел  плечом  лампочку,  котораЯ  как  ни  в   чем   не  бывало  начала
раскачиватьсЯ.  ‚добавок  она  обожгла  человеку  голое  плечо,  отчего   он
подпрыгнул, если можно так выразитьсЯ по отношению к  предмету, находЯщемусЯ
на  потолке.  ‡атем он  выругалсЯ,  осторожно  поймал лампочку  за  патрон и
успокоил ее.
     -- ‘лезай! -- крикнул Џирошников с Яростью. -- ‘лышишь?
     -- —ур! —ур! --  каркнул посетитель, отмахиваЯсь  от  ‚ладимира, как от
черта.
     --  Ђх   ты  скотина!  --  заЯвил  ‚ладимир  и,   подпрыгнув,  уцепилсЯ
потолочнику  за  подмышки, повисаЯ  на  них.  —еловек  задергалсЯ,  стараЯсь
сбросить  Џирошникова, и схватил  его за руки, но от потолка не оторвалсЯ ни
на сантиметр. ‚ладимир подтЯнулсЯ на руках, и глаза его оказались на  уровне
перевернутых глаз пьЯницы, абсолютно бессмысленных, какими и полагаетсЯ быть
перевернутым глазам.
     -- —его пристал? -- прохрипел человек.
     Ћн  вдруг  повалилсЯ  на бок и  упал (на потолок, разумеетсЯ), а пальцы
Џирошникова, скользнув по его коже, упустили зацепку, от чего наш герой тоже
грохнулсЯ, но на  пол. Ќе  помнЯ  себЯ,  он  подбежал к  двери  на лестнице,
распахнул ее и стал выгонЯть посетителЯ в шлЯпе, как муху, размахиваЯ руками
и крича:  "Љыш!  Љыш!" ѓость  неохотно поднЯлсЯ, последовал к двери, перелез
через притолоку и скрылсЯ в темноте.  Џирошников захлопнул дверь и вытер пот
со лба.
     ‚озбужденный и решительный,  он рванул дверь мастерской, где его глазам
открылась следующаЯ картина. ‚  центре комнаты, рЯдом с газетой-самобранкой,
на которой стоЯли пустые уже бутылки, располагалсЯ граммофон, поблескивающий
крутЯщейсЯ  и  шипЯщей  пластинкой. ђЯдом с ним  танцевали дЯдюшка  с бабкой
Ќюрой,  -- танцевали,  взЯвшись за  руки, как танцуют кадриль, причем  бабка
Ќюра поминутно хихикала  в кулачок. ЏриЯтели  Љирилла сидели,  обнЯвшись, на
одной  раскладушке,  а  сам  Љирилл  лежал на другой, закинув ногу за ногу и
закрыв глаза. ѓеоргиЯ ђомановича в комнате не было.
     Џирошников шагнул к граммофону и наступил ногой на пластинку, отчего та
крЯкнула и сломалась.
     -- •ватит! -- сказал он в ответ на недоуменный дЯдюшкин взглЯд.
     „ЯдЯ   Њиша  горестно  вздохнул  и  поплелсЯ  к  выходу,  а   старушка,
пробормотав  свое  обычное  "господи!",  засуетилась,  приводЯ  граммофон  в
порЯдок и закрываЯ его.
     -- Ѓрось,  старик!  -- раздельно  произнес Љирилл,  приподнимаЯ голову,
которую, впрочем, тут же уронил обратно на подушку.  ‚ мастерской воцарилась
тишина.
     Џирошников  вышел и  направилсЯ к кухню.  ’ам приводил себЯ  в  порЯдок
дЯдюшка, который, вывернув шею, сунул лицо под кран, одновременно умываЯсь и
поглощаЯ ртом воду. Џирошников повернул обратно и зачем-то приоткрыл дверь в
комнату ‹арисы Џавловны. Ќа этот раз пол имел  форму  вогнутой  поверхности,
попросту  говорЯ, Ямы, в нижней точке  которой, у  столика с горЯщей свечей,
сидели в креслах ѓеоргий ђоманович и соседка. ‹ариса Џавловна  обернулась и,
вынув изо рта сигарету, сказала презрительно:
     -- ‡акройте дверь, молодой человек! ‚ы с ума сошли!
     Џирошников криво усмехнулсЯ и последовал далее, где был встречен бабкой
Ќюрой,  котораЯ  все  еще  находилась  в прекрасном  расположении духа.  Ћна
поманила  ‚ладимира  к себе  и, не говорЯ ни слова,  выдвинула верхний  Ящик
комода.  ‚нутренние его  стенки оказались оклеенными серебрЯной  бумагой, но
интерес был не  в  этом.  џщик показалсЯ Џирошникову слишком уж глубоким, и,
подойдЯ ближе, он заглЯнул в него, надеЯсь увидеть дно. „на он не обнаружил,
но  зато в  конце  этой  длинной, покрытой серебром  прЯмоугольной трубы ему
открылсЯ  миниатюрный  мирок,  напоминавший  репродукцию   какой-то  картины
ЃрейгелЯ-старшего, однако  с  движущимисЯ фигурками. ”игурки  эти  в  полном
молчании предавались веселью: они наливали друг другу вино, чокались, кивали
головами,  улыбались,  падали  под  столы,  снова  улыбались,  пошатывались,
засыпали, улыбались опЯть и опЯть наливали  себе вино. ќто напоминало вечное
движение.
     --  ‘тариннаЯ вещь. Ћт прабабки досталась,  --  значительно  произнесла
старушка  и задвинула Ящик.  --  Ђ  ты,  батюшка, иди-ка  спать.  ЏритомилсЯ
небось.
     Џирошников,  и вправду утомленный, вернулсЯ в  Ќаденькину  комнату, где
при свете ночника нашел одеЯло, расстеленное  на полу рЯдом со шкафом,  а на
одеЯле подушку. Ќаденька уже спала на  самом краешке дивана, лежа в халатике
поверх одеЯла ’олика.  ‚ладимир скинул ботинки и повалилсЯ на приготовленную
постель.

        ѓлава 18. €сториЯ Ќаденьки

     Ќесколько  минут Џирошников неподвижно лежал  на спине, вонзив взглЯд в
потолок и заново переживаЯ только что происшедшие событиЯ. ѓосподи,  как это
все надоело! Љак хочетсЯ простой и  счастливой  жизни! ‚едь кто-то,  по всей
вероЯтности,  живет  полно,  занимает свое -- и только свое -- место, у него
есть  дом, близкие  люди,  работа;  этот  кто-то выполнЯет  свое  прекрасное
предназначение -- да! да! --  а не  валЯетсЯ где-то в чужих домах, на  чужом
полу. Џирошников сел и обхватил руками колени. ’оска, тоска!
     Ћн повернул голову к Ќаденьке и тихо позвал:
     -- Ќаденька, ты спишь?
     -- Ќет, -- ответила она, не открываЯ глаз.
     -- Џлохо мне... -- сказал ‚ладимир.
     -- „умаешь, тебе одному? -- сказала Ќаденька и  открыла глаза. -- Ђ это
не  так. ‚от посмотри: рЯдом спит мой  сын, а ему даже не снитсЯ, что Я  его
мама. ’ебе это понЯтно?
     Њолодой   человек   в  растерЯнности   взглЯнул  на  нее,  ибо  слишком
неожиданным было  признание. ’о есть,  конечно,  после слов ‹арисы  Џавловны
можно  было бы  что-то предположить, но,  во-первых,  слова эти  могли  быть
лживыми, а во-вторых, -- при чем здесь ’олик? „а и по возрасту врЯд ли могла
Ќаденька быть его матерью.
     Ђ она между  тем поднЯлась с  дивана  и,  отошедши  к  окну,  закурила,
выпускаЯ  дым в  приоткрытую  форточку.  Џирошников молча  ждал продолжениЯ,
которое,  как он  чувствовал,  должно  было последовать.  Ќаденька  выкинула
сигарету, не докурив, и подошла к молодому человеку.
     -- џ тебе расскажу, раз уж  заикнулась... Њожно? ’еперь все равно. Ќадо
кому-то рассказать, понимаешь?
     Ћна уселась на одеЯле рЯдом  с  ‚ладимиром, поджав  колени  к  груди, и
начала свой рассказ ровным и, казалось, совершенно спокойным и  бесстрастным
голосом.
     Ђ историЯ ее, особенно в первой части, была непритЯзательна, печальна и
обыкновенна.  ‹ет семь  назад,  когда  Ќаденьке  было  пЯтнадцать  лет,  она
полюбила. ‚ ту пору она только начала девЯтый класс, а полюбила, как водитсЯ
в пЯтнадцать лет, впервые в жизни.
     Ћна влюбилась в молодого человека, который был старше ее лет на шесть и
работал рентгенотехником  в  районной  поликлинике.  ’ам,  собственно, они и
познакомились, когда Ќаденька со своим классом проходила сеанс флюорографии.
Ќадобно  сказать,  что Ќаденька  воспитывалась  в семье чрезвычайно  строго,
поскольку ее родители были учителЯми  в  той самой  школе, где  она училась.
Ћтец  был директором школы и  преподавал  историю в старших  классах, а мать
Ќаденьки учила детей литературе и русскому Языку.  ’аким образом, Ќаденька с
детства  была  воспитана  на  примерах  романтической  любви  из  литературы
девЯтнадцатого  века,  что само по себе, конечно, прекрасно. Ћднако вопросы,
сопутствующие, если можно так  выразитьсЯ, романтической  любви,  в семье не
обсуждались,  они  находились  под запретом,  а  вне дома  Ќаденька  никаких
сведений не  почерпнула. ’ак уж  случилось...  ’о есть она  знала,  конечно,
каким путем продолжаетсЯ человеческий  род,  но только так, в общих  чертах.
ђоднаЯ сестра Ќаденьки ‚ера, будучи на  девЯть лет старше ее, тоже не внесла
в этот  вопрос Ясности,  поскольку  находилась на позициЯх матери. ’ем более
‚ера как раз  в то злополучное времЯ вышла замуж и уехала  на Љрайний ‘евер.
’ак Ќаденька осталась совсем одна, а делитьсЯ сердечными тайнами с подругами
она не имела привычки.
     Ќаденька  полюбила, и золотаЯ пора  осени пронеслась  длЯ  нее  как  на
крыльЯх,  поскольку   рентгенотехник  соответствовал  ее   представлениЯм  о
романтическом  возлюбленном.  Ѓыло в нем нечто от  ЂндреЯ Ѓолконского, с той
лишь разницей, что Ѓолконский был кнЯзь, а рентгенотехник Ќиколай  родилсЯ в
семье  участкового  уполномоченного.  „ругое  отличие Љоли от  кнЯзЯ  ЂндреЯ
заключалось в  том, что первый  был неопытен, не в меру горЯч  и, как бы это
выразитьсЯ, трусоват, что ли...
     ‚  результате  уже  к  Ќовому  году  Ќаденька  почувствовала  некоторые
перемены  в   поведении  своего  организма,   а  через   какое-то  времЯ  ее
возлюбленный,  узнав  о  случившемсЯ,  исчез,  как говоритсЯ, в  неизвестном
направлении.
     Ќаденька набралась  смелости и рассказала  обо всем  матери. Њожно себе
представить, что тут  было!  ’ем  более что  срок  беременности не  оставлЯл
никакой другой возможности, кроме естественного разрешениЯ. „аже если бы это
было не так, Ќаденька и ее мать врЯд ли решились бы на крайнюю меру. ’ак или
иначе,  возникла  мысль  о  поисках исчезнувшего  возлюбленного,  чтобы, так
сказать,  подшить  его к делу. Ћднако надо отдать  Ќаденьке  должное  -- она
проЯвила непреклонную твердость и отказалась сообщить какие-либо сведениЯ об
отце ребенка.  Љ этому времени,  выплакав положенные слезы, она изгнала Љолю
из своего сердца и осталась одна  со своим будущим ребенком, который пока не
подавал о себе вестей.
     ‘лава Ѓогу, что так случилось!  €звестны ведь и другие, более печальные
исходы подобных случаев, свЯзанные  с  трагедиЯми,  Ядами, вскрытием  вен  и
прочим,  и  прочим.  Ќаденька оказалась сильнее, но  все  это,  естественно,
наложило отпечаток на ее характер.
     Ћ случившемсЯ  сообщили  отцу, и он, к счастью,  воспринЯл это как удар
судьбы,  но не более. ’о есть  все  обвинениЯ  он адресовал судьбе,  хотЯ  и
Ќаденьке  тоже досталось -- посему  отец не стал выгонЯть  ее из  дому,  но,
принЯв удар, стал искать компромиссный выход. € выход нашелсЯ.
     Ќе  могло  быть и  речи  о  том, чтобы  Ќаденька  оставалась  в  школе,
руководимой  отцом,  и к своему выпускному  вечеру имела нарЯду с аттестатом
зрелости еще и  десЯтимесЯчного младенца. Ћбщественное мнение не осталось бы
к  этому равнодушным. Џоэтому к весне Ќаденька забрала  документы из школы и
отправилась  к  сестре  ‚ере  на  Љрайний  ‘евер. ‚ера  тоже  участвовала  в
разработке плана. Ќа  ‘евере Ќаденька благополучно  родила мальчика,  будучи
совершенно незнакомой  местным жителЯм, у коих  поЯвление ребенка не вызвало
нездорового  интереса.  Џробыв там  до  следующей весны и  ухитрившись сдать
экзамены за десЯтый класс в вечерней школе, Ќаденька вернулась к родителЯм.
     €так, репутациЯ  Ќаденьки не была потревожена, аттестат зрелости был на
руках, маленький ’олик тоже имелсЯ в наличии, и родители Ќаденьки, свыкшиесЯ
за  прошедшее  времЯ с обстоЯтельствами, решили  облегчить дочери дальнейшую
жизнь.  Љ  моменту  приезда  Ќаденьки  в  ‹енинград  трехкомнатнаЯ  квартира
родителей была  уже  разменена на  двухкомнатную и  комнату. ’олика родители
взЯли к себе,  благо новые соседи еще  не  успели разобратьсЯ  в деталЯх его
поЯвлениЯ на  свет, а  Ќаденька начала  самостоЯтельную жизнь в коммунальной
квартире с соседом-скульптором и семьей  ‹арисы Џавловны.  Ћна  поступила  в
медицинское училище,  окончила его  и  стала медсестрой. ‚се  прекрасно,  не
правда ли?
     Ќо  был  один  грех.  ‡абираЯ   мальчика   к  себе,  родители  Ќаденьки
постановили, что освободЯт ее навсегда, чтобы  мальчик не был  препЯтствием,
например, к браку, если возникнет такаЯ необходимость. Ќаденька согласилась,
тем более  что  имела  возможность чуть  не ежедневно  видетьсЯ с сыном, а с
другой стороны,  спокойно  учитьсЯ  и вести нормальную  студенческую  жизнь.
Џотребовалось  сделать над собою лишь легкое усилие  и придумать длЯ  малыша
какую-то  достаточно  правдоподобную  версию.  ’аким   образом,  с  грудного
возраста мальчика и возникла  легенда о родителЯх,  проживающих на  ‘еверном
полюсе; а Ќаденька, навещавшаЯ сына, превратилась длЯ него и других  в  тетю
Ќадю. Ќадо сказать, что легенда создалась  случайно, но постепенно обрастала
деталЯми, а в конце концов стала совсем уж близка к реальности, о чем ниже.
     Џоначалу, когда  малыш мало что понимал  и не умел разговаривать, такаЯ
ситуациЯ  не  казалась Ќаденьке  странной, тем более что  родители приводили
бесчисленные доводы в пользу разумности подобного выхода. Ќе будем забывать,
что Ќаденьке-то было  семнадцать лет! Ќо вот мальчик и  заговорил, и вопросы
начал задавать,  касающиесЯ его  родителей, и тут первое  сомнение закралось
Ќаденьке  в душу.  Ћно постепенно крепло  и в последнее  времЯ  переросло  в
сильнейшее беспокойство, когда  Ќаденька узнала, что старшаЯ сестра и ее муж
выразили  желание  усыновить  ’олика со всеми вытекающими отсюда  правами  и
обЯзанностЯми.  ”ормальнаЯ  сторона  дела должна  была  решитьсЯ  вскоре  по
приезде  ‚еры  в  ‹енинград. Џричина?..  ‚ера  не  могла иметь  собственного
ребенка.
     ђодители Ќаденьки весьма обрадовались  такому  решению и,  естественно,
стали   постепенно  готовить  мальчика  к  новому  повороту  в  его  судьбе,
соответствующим образом видоизменЯЯ легенду. ’олик  стал  получать настоЯщие
посылки  с  Љрайнего ‘евера,  поЯвившиесЯ  взмен  фиктивных, изготовлЯвшихсЯ
ранее  Ќаденькой;  родители  попросили   ее   приходить  к   ’олику  пореже,
справедливо  полагаЯ, что раз  мальчика возьмет  к себе старшаЯ  дочь,  то и
приучать его  нужно к ней. Ќаденьке  они советовали как  можно скорее  выйти
замуж и родить другого ребенка, будто новый ребенок, как новый нарЯд,  может
помочь забыть о старом. Љороче  говорЯ, Ќаденька начала понимать, что терЯет
сына.
     Љогда  поЯвилсЯ  ѓеоргий  ђоманович,   родители   воспринЯли  это   как
необыкновенную  удачу,  хотЯ  Ќаденька  с  самого начала  не  питала  особых
иллюзий. Ћна стала терпеливо с ним  жить, но мысли о ’олике тревожили ее все
больше.  Ќаконец наступил день, когда Ќаденька не выдержала и рассказала все
мужу. ѓеоргий ђоманович, естественно, нахмурилсЯ, ибо узнавать от женщины, с
которой живешь  уже год, такие новости, сами  понимаете, не  совсем приЯтно.
’актично  обходЯ вопрос об истории поЯвлениЯ ребенка,  ѓеоргий ђоманович тем
не менее выразил твердое убеждение, что последнему в их семье места нет. €ли
Я, или  он  --  так  по сути звучало заЯвление мужа.  Ќаденька, к  удивлению
‘тарицкого, рассудила  в пользу сына,  и  ѓеоргий  ђоманович  принужден  был
покинуть квартиру через окно соседки.  ‚идимо,  по пути он и успел выболтать
тайну  ‹арисе Џавловне,  с  которой  Ќаденька  и  до  той  поры находилась в
натЯнутых отношениЯх.
     ‚от так обстоЯло дело с ’оликом. Џочему же Ќаденька решила окончательно
забрать  его  к себе  лишь вчера  и  так  внезапно?  Ќесомненно, решение это
назревало давно. Ќаденька измучилась душевно, истерзала себЯ и возненавидела
за допущенную  некогда ошибку. ЋтчаЯнье  толкнуло Ќаденьку на последний шаг,
когда она, Явившись  к  родителЯм, объЯвила, что  у нее  новый  муж, который
хочет жить с ее ребенком. ’олько этот довод подействовал.
     ‚се вышеизложенное, исключаЯ свой маневр по захвату  ’олика, Ќаденька и
рассказала ‚ладимиру.
     ‡акончив рассказ,  она не стала спрашивать у  ‚ладимира  совета, как не
стала и  жаловатьсЯ на трудности, а умиротворив  душу  исповедью,  сказала с
улыбкой, как бы приглашаЯ Џирошникова посмеЯтьсЯ над собственным неразумием:
     -- ‘лишком все сложно, правда? € глупо... „авай-ка спи.
     Ћднако, произнесЯ такие слова, Ќаденька внимательно следила за  молодым
человеком,  ибо   в   глубине  души   опасалась  сейчас  легкого  тона   или
пренебрежениЯ. Џирошников не стал ничего говорить,  а лишь обнЯл Ќаденьку за
плечи и с минуту  не отпускал. Џоначалу он  искал слова, но все они казались
ему неподходЯщими, а затем, почувствовав,  что никаких слов и не  нужно, что
между ним  и  Ќаденькой установилось  доверие,  которое  может обойтись  без
объЯснений,  ‚ладимир  успокоилсЯ,  и  теперь   его  спокойствие  и  участие
передавались Ќаденьке непосредственным, хотЯ и таинственным путем  из души в
душу.
     Ќаденька  встала и отошла к дивану, пожелав Џирошникову спокойной ночи,
а  он вытЯнулсЯ  на  одеЯле,  пребываЯ после услышанной истории  в  Ясном  и
гармоничном  состоЯнии духа,  как будто что-то уже решилось длЯ него и стало
понЯтным, хотЯ мысли еще не дошли до этой Ясности пониманиЯ.

        ѓлава 19. ѓолос

     Џирошников проснулсЯ под утро  и  открыл глаза. Ћн прислушалсЯ  к стуку
будильника -- и понЯл вдруг отчетливо, что когда-нибудь умрет. Ћн представил
себЯ  лежащим  в  земле  на  глубине  двух  метров   под  ее   поверхностью;
почувствовал всю  тЯжесть  этой земли на груди,  на руках, на лице  -- и ему
сделалось  страшно.  Ћн  подумал,  что без  него  мир  не  изменитсЯ, и  это
навсегда. Ќавсегда!..  ’акой  неотвратимостью повеЯло от этого  слова, что у
Џирошникова дрогнул подбородок и комок подкатил к горлу...
     Ћн закрыл  глаза  и  дотронулсЯ  рукою, показавшейсЯ ему чужой, до лба.
Џрикосновение  разбилось на осколки, заструилось по телу  и проникло внутрь,
где  его  собственный  голос  начал  говорить, сначала  тихо,  а  потом  все
уверенней и громче.
     "...…сли смерть неизбежна, какое  значение имеет твоЯ  судьба? ‡ачем ты
мучаешьсЯ  в  поисках  выхода?  ‡ачем  ты  мучаешь  других,  вовлекаЯ  их  в
бессмысленную и жалкую игру собственной жизни? —ем ты можешь отплатить им?
     ’ы всегда верил, что жизнь -- по  крайней мере, твоЯ -- имеет смысл, но
никогда  не  задавал себе труда найти  его. ’ы полагал,  что смысл будет дан
тебе  так  же  естественно,  как  была  дана  сама  жизнь.  Ѓолее  того,  ты
рассматривал остальной  мир лишь с точки  зрениЯ  твоего  смысла  жизни.  Џо
существу, все, что  тебЯ окружало, начинаЯ  от  камней  и  деревьев и кончаЯ
близкими людьми, было декорацией,  фоном, на котором  разыгрывалась трагедиЯ
твоей  жизни. ’ы  искал занЯтие души,  способное  сравнитьсЯ по  значению  с
фактом телесной смерти,  --  и  не находил его. ‚се казалось тебе  мелким  и
недостойным,  потому  что  ты  неправильно  задал условиЯ задачи.  ’ы  решил
противостоЯть в одиночку.
     Њир длЯ тебЯ состоЯл из суммы одиночества, причем только одно из них --
твое  собственное  --  заслуживало  вниманиЯ и  скорби.  Ќикто не был  твоим
должником, но и ты никому не был должен. ’ы считал это справедливым, забываЯ
или не замечаЯ того, что всю жизнь, начинаЯ с рождениЯ, ты потихоньку брал в
долг.
     ’ебе не нравилось это слово. Ћно  предполагало  в  себе,  как ты думал,
систему нечистых обменов по принципу "ты -- мне, Я -- тебе", которые никогда
не бывают эквивалентными  и  ведут  к  зависимости  одного от другого. ’ы не
хотел никому  быть должным,  считаЯ,  что только  так можно  сохранить  свою
свободу. Ќо  ты забыл о другом, высшем значении слова "долг", предполагающем
душевную необходимость отдачи не тому, у кого брал, а тому,  кто нуждаетсЯ и
бедствует.
     ‚зглЯни внутрь себЯ  -- там мерзко, там  натоптано  грЯзными башмаками,
почти нет чистого места... —то это там? Ђх любовь!
     ‹юбовь!..  ’ы сам разменЯл ее на двухкопеечные монетки, чтоб  обзвонить
всех  знакомых  женщин и каждой сказать одно и то же. € каждаЯ  взЯла у тебЯ
частичку,  и  поблагодарила  вежливо,  и  чмокнула губами в трубку, а  потом
короткие гудки сказали тебе "отбой".
     Ђ вот честь лежит в уголке, прикрытаЯ носовым  платочком. ‘орви его,  и
она начнет  качатьсЯ, кланЯЯсь и крича, как  заводнаЯ кукушка: "—есть  имею!
—есть имею! —есть имею!"
     ‘кромница-совесть,  изогнувшись, как скрипичный ключ, висит на гвоздике
и корчит из себЯ  шпагу на пенсии. Љогда-то она была  отточена, прЯма и даже
способна  на  легкие  уколы,  но  ты  использовал ее  как  украшение  своего
внутреннего "Я", похожего на неприбранную комнату, и вот теперь она ничем не
отличаетсЯ от  штампованной пластмассовой собачки с  высунутым Языком, каких
вешают на дверЯх домашнего туалета.
     Ђ где же  твоЯ храбрость?.. Ќет ее. ‡ато ходит напудреннаЯ  трусость  в
шлЯпке, чертовски  привлекательнаЯ на  вид.  Ћна весьма  кокетлива --  так и
хочетсЯ простить  грехи и выдать годовой желтый  билет, чтобы не  нужно было
каждый раз оправдыватьсЯ обстоЯтельствами.
     ‘мотри,  смотри!  „а не  закрывай  же  ты  глаз, прошу  тебЯ! ‚он  там,
видишь?.. ’воЯ пошлость размазана по стене слоем прогорклого  желтого масла,
которое капает, когда ты перегреешьсЯ спиртным, и растекаетсЯ по полу вЯзкой
и липкой лужей.
     ’воЯ скромность в картонной маске Ягненка смущенно ковырЯет  в носу, но
дырочка в маске узкаЯ, и коготь волка не пролезет в нее.
     „оброта?.. Ђу, где доброта? Ћна только что пообедала и лениво наблюдает
хоккей  по  телевизору. Ћна добраЯ, твоЯ доброта. Ћна  никогда  и  никому не
сделала  ничего плохого. Ћна  застрахована от несчастных  случаев на круглую
сумму и теперь  ждет конца страховки, надеЯсь не без основаниЯ, что шею себе
не поломает.
     —то же  остаетсЯ? ЋстаетсЯ блистательное  Џредназначение, но его трудно
рассматривать  сколько-нибудь серьезно,  потому  как это блажь  чистой воды,
наподобие гомеопатических  шариков, в которых ничего  нет, кроме сахара,  но
которые тем не менее излечивают, если верить, что это так.
     Ќу так в чем же дело? Џоверим, что это  так. ‚ чем же оно состоит, твое
предназначение?
     Ќачнем издалека. ’воЯ жизнь была  когда-то мельчайшей клеткой, начавшей
свой  путь с удивительной целенаправленностью. …й было необходимо  сделатьсЯ
живым человеком. Њожет быть,  отсюда нужно вести твое предназначение? Ќо вот
ты поЯвилсЯ на свет  и стал расти, и в это времЯ у тебЯ имелась также вполне
определеннаЯ цель. ’ы был предназначен  стать  разумным человеком. €  ты  им
стал.
     „алее твое предназначение состоЯло в том, что ты должен был обзавестись
так  называемой  душой.  ќто очень и  очень зыбкое  понЯтие -- душа. ќто  не
просто способность чувствовать. ‘пособность "мыслить и страдать" -- вот  что
это такое. ‘традание рождает мысль, но и мысль рождает страдание. € наконец,
предназначение души -- сделать тебЯ человеком творЯщим, то есть  побеждающим
смерть.
     —то же ты должен творить?
     „ушу, только душу.
     ’ы должен  творить ее  ежечасно  в себе и других любыми доступными тебе
способами. ’ы должен творить ее ежечасно, потому что душа -- нежное растение
и требует постоЯнного  ухода. €  если тебе удастсЯ сохранить ее до  конца  и
присовокупить к ней еще хоть одну человеческую душу, сотворив и воспитав ее,
то твое предназначение исполнитсЯ.
     ’ы должен  понЯть, что ничем не отличаешьсЯ от  других людей и ничем их
не лучше. Ћщущаемое тобой предназначение ни на  вершок не приподнимает тебЯ,
но лишь указывает  путь. Џуть  этот  оказываетсЯ в постоЯнной  опасности  со
стороны  жизненных  обстоЯтельств, которые  искривлЯют  его,  закручивают  в
немыслимые петли и возвращают к началу.
     Ќеобходимо следить за ним и по мере возможности исправлЯть.
     —еловек действительно рожден боротьсЯ, но будет весьма прискорбно, если
он  станет боротьсЯ  за деньги,  за  благополучие,  за  славу, за власть. Ћн
должен  боротьсЯ  за свою  душу  и воспитывать дух. € более всего он  должен
боротьсЯ с собой".
     ’аким образом говорил этот голос, и его слова укреплЯли  Џирошникова  и
способствовали  поднЯтию  духа. Љонечно, надо признать, что  состоЯние  души
Џирошникова не отвечало пока требованиЯм, которые он предъЯвлЯл к  ней. „уша
была,  если можно так  выразитьсЯ,  захламлена  и неухожена,  но  Џирошников
почувствовал, что ее чистку нельзЯ производить в одиночестве. € все событиЯ,
предшествовавшие  нынешней  ночи, указывали  на  необходимость  найти  точку
приложениЯ сил души.
     Ћн  вдруг   подумал,  что  встрЯска,  устроеннаЯ  лестницей,  была  ему
необходима, а понЯвши это, несколько  успокоилсЯ, и мысли его  переключились
на Ќаденьку. Ћн понЯл, что  Ќаденька, может статьсЯ,  будет нуждатьсЯ  в его
помощи. ЏодобнаЯ  мысль была ему  приЯтна, хотЯ и несколько  смутила, потому
что он не знал наверное -- способен ли он помочь?
     Џирошников повернулсЯ на бок и встретилсЯ взглЯдом с ’оликом,  который,
высунувшись из-за спины спЯщей Ќаденьки,  блестел  в  темноте глазами и Явно
готовилсЯ заговорить.
     -- ќто уже ночь? -- спросил он шепотом.
     -- Ќет, это уже утро, -- ответил Џирошников.

        ѓлава 20. ЉладоваЯ

     €  на  самом  деле,  было  уже  воскресное  утро.  Ќезаметное,  правда,
темно-серое и мутное, но утро, без всЯкого сомнениЯ.
     ’олик,  соблюдаЯ максимальную  осторожность, перешагнул через Ќаденьку,
влез в тапочки и в пижамке  подошел к Џирошникову, который, приподнЯвшись на
локте, с интересом на него поглЯдывал.
     -- Џошли, -- пригласил ’олик, дотрагиваЯсь до ‚ладимира.
     Џирошников  послушно  поднЯлсЯ,  взЯл  ’олика  за руку и вышел с  ним в
коридор.
     ’олик  потЯнул  Џирошникова   в  кухню,  где  в  полумраке  раздавалось
посапывание старушки Ђнны Љондратьевны, спавшей  на своем сундуке, да  глухо
урчал  соседкин  холодильник. ’олик  медленно  обошел помещение, знакомЯсь с
обстановкой и внимательно все  разглЯдываЯ.  Њолодой человек двигалсЯ за ним
на  цыпочках.  ‘тарушка  шумно  вздохнула  во  сне  и  проговорила  свое  "о
господи!",  видимо  участвуЯ в каком-то  сновидении. Ћсмотрев  кухню,  ’олик
направилсЯ в коридор, где  горел свет,  и  раскрыл дверь  в  комнату  ‹арисы
Џавловны. Љомната за  ночь утихомирилась и привела свой пол в горизонтальное
положение. ‘оседка спала  на тахте, укрытаЯ  желтым одеЯлом и возвышаЯсь под
ним, как песчанаЯ дюна. ѓеоргий  ђоманович  отсутствовал, лишь на журнальном
столике лежала его чернаЯ перчатка, сжимавшаЯ пустую бутылку шампанского.
     -- Ќичего интересного, -- разочарованно сказал  ’олик, закрываЯ  дверь.
-- Ђ где же мы будем играть?
     Ћни  пошли по коридору, и тут  мальчик заметил  дверь в  кладовку, куда
немедленно сунул нос. €з  кладовки  пахнуло  непривычным смолистым  запахом.
’олик юркнул  внутрь, и  Џирошников последовал за  ним в полную  темноту.  ‚
кладовке  пахло  морем,  смолой,  глухо  слышалсЯ   плеск  волн  и  шуршанье
прибрежной гальки. ‚ладимир  пошарил  рукой  по стене рЯдом с дверью и нашел
выключатель. ђаздалсЯ  щелчок,  и над головами  ’олика и Џирошникова зажегсЯ
фонарь, обернутый в редкую проволочную сетку и светившийсЯ голубым светом.
     Џирошников   прикрыл  дверь  в  коридор   и   окунулсЯ  в   новый  мир,
существовавший, оказываетсЯ, совсем под боком, но до сих пор неведомый.
     ѓлухаЯ  каморка  мела вид капитанской  каюты, в которой видимо-невидимо
было всЯческих предметов, заставивших мальчика и молодого человека сразу обо
всем  забыть. Џрежде всего бросилсЯ в глаза иллюминатор  с  толстым  двойным
стеклом,  за которым, как это ни  удивительно, покачивалось море, удаленное,
точно  в  подзорной  тр