грЯзное" и, конечно,
не столь скандально  знаменито,  как  Љарачай,  куда  сливались
радиоактивные  отходы реакторов начинаЯ с 1951 года и который и
сейчас содержит 120  млн.  кюри  бета-активных  изотопов.  ‚есь
—ернобыль,  если  вы  помните,  50  млн.  кюри.  ‚оды Љызылташа
использовались длЯ охлаждениЯ реакторов, поэтому на  протЯжении
десЯтилетий  это  озеро не замерзало даже в суровые зимы, когда
бывали морозы и за  тридцать  градусов.  ђыба  в  теплых  водах
развелась  невиданных  размеров.  €  вот  умные  головы  решили
использовать эту рыбу длЯ выведениЯ  рыбной  молоди.  †алко  же
смотреть,  как  добро  без  дела пропадает. Џостроили где-то за
городом рыбзаводик, стали отлавливать в  Љызылташе  неимоверных
размеров рыбу, из ее икры в артезианской воде разводить мальков
и  выпускать  на  вырост  в  чистые  озера.  •оть  сама  рыба и
радиоактивнаЯ, но из икринки в чистой  воде  получаетсЯ  вполне
нормальный  малек  -  лучше  и  придумать нельзЯ... ’ак и стали
делать. ђодительскую же, донорскую  рыбу  из  Љызылташа,  после
нереста распорЯдились свозить в отвалы и там закапывать. Љороче
говорЯ - выбрасывать. ‚се предусмотрели, обо всем подумали, вот
только  на  автоматчиках  -  конвойных сэкономили. Ќе учли, что
советского человека жизнь приучила не проезжать мимо того,  что
плохо  лежит,  и  тем  более  не упускать того, что само в руки
плывет.
     € вот представьте,  едет  шофер,  хозЯйственный  советский
человек,  с  полным  кузовом  свежей  рыбы огромадных размеров,
мозолистой руками вертит баранку, и думает, думает,  думает.  ‚
конце-концов  он  понимает, что категорически не согласен везти
рыбу в отвал. "ђазве ж дело  такую  рыбу  выбрасывать?  ‡а  всю
жизнь  такой  здоровенной  не  видывал. € что значит "грЯзнаЯ"?
‡араза какаЯ, что ли, к ней сверху прилипла или наглоталась она
чего? ‚он корова у сеструхи  как  чего-то  нажралась,  так  две
недели  маЯлась,  пока  не  забили.  ‡десь  же  видно, что рыба
здороваЯ: хвостами лупит - аж  борта  трещат...  ’емнЯт  что-то
городские, рыбу длЯ народа жалеют... Љ сестре, что ли, заехать,
пусть рыбу поросЯтам скормит, раз людЯм нельзЯ. —его ж добру-то
пропадать."
     ‡аехал,  добраЯ  душа, к сестре, сгрузил ей полтонны рыбы,
остальное повез в отвал, авось не заметЯт. Ќаказал рыбу не есть
и чтоб детЯм ни-ни, уж  больно  городские  сурово  убеждали.  Ђ
сестре  его  наказ  еще более чудным кажетсЯ. ђыба-то на диво и
огромна, и жирна. ‘веженькаЯ, на солнышке чешуей  играет,  сама
на  сковородку  проситсЯ.  ‘винюшки с радостью сожрали, пЯтачки
из-за загородки выставили - еще хотЯт, взвизгивают, ошалели  от
одного только рыбьего духа.
     - €  куда  Я  эту  рыбу  уберу?  ‚едь  сколько  наворотил.
Џротухнет. Ќадо бы  в  подпол  перетаскать,  -  решает  сестра.
‘ложила сколько рыбы влезло в тазик и пошла.
     Ђ  тут,  как  на  грех,  заезжие  гастролеры  из  ‡оны  на
автобусике  катЯт.  Ћтоспались   до   полуднЯ   после   удачных
концертов,  собрались,  да  и  отправились восвоЯси. ѓлЯдь, а у
забора на зелененькой травке да рыба чуть  ли  не  полуметроваЯ
лежит. ‚от это да!
     - ќй, ‘емен, тормози. ђыбки с собой возьмем.
     ‚ысыпали из автобуса, на рыбу любуютсЯ.
     - ѓде хозЯин? - орут. - Џочем рыба?
     •озЯйка тут выходит с тазиком:
     - Ѓрат, мол, не велел рыбу продавать, сказал, свиньЯм...
     - Љак  так,  такую  отборную  рыбу  - и свиньЯм. „а это же
произвол. „а такую рыбу только на царский стол. „а не бойсЯ, не
обидим, заплатим... - €  деньги  из  кошельков  вдруг  полезли.
‚идно, неплохие дал концерт сборы.
     Ђ  хозЯйка-то  всю  жизнь  в  деревне  прожила  и, что ли,
сробела пред такой шумной труппой или небо в червонцах увидела,
кто знает, только продала она эту рыбу залетным гастролерам...
     ђезультат оказалсЯ трагичным. Џоклонники долго еще  носили
цветы к ранней могилке актрисы, ушедшей в самом расцвете своего
таланта.  €  долго  бродил  по театру злой слушок, что отравили
радость нашу, гордость нашу злопыхатели...
     ќтот рассказ навеЯл на всех невеселые воспоминаниЯ.
     - “ Њишки вот тоже сестра недавно умерла, да, так  вот,  -
сказал  один  из  гостей,  -  еще  сорока ей не было. € где что
подцепила?
     - „а, у нас здесь  немудрено  напоротьсЯ...  -  согласилсЯ
второй.
     - Џомните?    ‚ерину    дочку?    ’рехлетнЯЯ   умерла   от
белокровиЯ... - добавила  гостьЯ.  -  ѓоворЯт,  последние  дни,
такаЯ  кроха,  понЯла, что умирает, и все твердила: "Њама, Я не
хочу. Њама, Я не хочу..." € все ручонки к матери протЯгивала.
     - ‚се мы под богом ходим. Ђнне вот тоже уже лет пЯть назад
поставили диагноз. Џредрекали - года не проживет.  ‘лава  богу,
пока нормально, - сказал хозЯин.
     - ’олько  давайте  не  будем  об этом, - прервала грустную
тему хозЯйка. - †ивым - жить и веселитьсЯ...
     ‡абинтованный покружилсЯ, покружилсЯ  по  комнате,  и  ‘ан
‘аныч  не  очень-то удивилсЯ, увидев, что он пристроилсЯ рЯдом.
Љак  только  забинтованный  сел,  хозЯева  и  гости,  почему-то
взЯвшись  за  руки,  как в хороводе, цепочкой вышли из комнаты.
‘ан ‘аныч попыталсЯ встать и последовать за ними,  но  какаЯ-то
сила  властно  удерживала  его.  ‚  это  времЯ  человек в маске
наливал себе бокал. ђуки у него тоже были  забинтованы,  причем
каждый  палец  отдельно,  и  в  одном  месте  между  бинтов  на
мгновение показалось что-то темное.
     - Ћни  пошли  смотреть  новую  компьютерную   игрушку,   -
каким-то  знакомым,  успокаивающим  голосом  произнес человек в
бинтах. - Ћна есть на твоем компьютере. ’вое здоровье, - сказал
он, приподнЯв бокал и кивнув ‘ан ‘анычу. Ќе дожидаЯсь ответного
жеста, понес бокал к забинтованному рту. "€нтересно, и  как  он
будет  пить через бинты,"- подумал ‘ан ‘аныч. Ћднако незнакомец
как ни в чем не бывало немного отпил  и  продолжил:  -  ’ам,  в
компьютерной  игрушке, еще есть такой ублюдочный убийца. “ него
пистолет, ружье, лазернаЯ пушка. Ѓегают быкоподобные и летающие
монстры всЯкие и горы трупов валЯютсЯ. Њерзопакостное  зрелище,
смею заметить.
     ѓолос  забинтованного  не  понравилсЯ  ‘ан  ‘анычу  сразу.
‚ернее не сам голос, а манера говорить. ‘ан  ‘аныч  терпеть  не
мог  этого  слегка развЯзного тона, будто бы говорЯщий считает,
что он знает все и что на все вопросы в мире существует  только
одна  единственно  вернаЯ  точка зрениЯ. Џри этом забинтованный
почему-то еще и говорил голосом  уставшего  человека,  которому
надоело  произносить прописные истины. "‘амоуверенный болван,"-
подумал ‘ан ‘аныч, однако, возможно,  что  произнес  эти  слова
вслух,  поскольку  незнакомец повернул к нему прорезь длЯ глаз.
€з-за темноты глаз видно  не  было,  и  ‘ан  ‘анычу  почудилась
вместо  них зиЯющаЯ пустота. Љомната освещалась неровным светом
только одной свечи, котораЯ  горела  на  противоположном  конце
стола. ‡абинтованный как раз и располагалсЯ между ‘ан ‘анычем и
светом. ‘ан ‘анычу почему-то стало зЯбко. Ќезнакомец отвернулсЯ
и снова отхлебнул из бокала.
     - ‡рЯ  ты так, - наконец нарушил он затЯнувшеесЯ молчание:
- џ же ради тебЯ пришел. ЋбъЯсни мне, пожалуйста, если сможешь,
- последние слова прозвучали с издевкой. -  —то  ты  делаешь  в
этой великолепно скучной компании добропорЯдочных граждан? „аже
слепой увидит, как тебе тошно.
     - Њне вообще тошно жить, - как-то невольно вырвалось у ‘ан
‘аныча.  -  Џеред  отъездом  сюда  видел  на  Ќевском  у  метро
воззвание белых братьев, предвещавшее скорый конец света,  так,
веришь ли, обрадовалсЯ - недолго мучитьсЯ осталось.
     - Ќу  и  дурак...  Џрости, Я не хотел тебЯ обидеть. Ђ если
вдруг смерть не конец, и если снова воскрешение,  и  ты  опЯть,
беспомощный и глупый, как свеженародившийсЯ младенец, наделаешь
в  жизни миллион ошибок, не отдаваЯ себе в этом отчета, и шишки
снова посыплютсЯ на тебЯ?
     ‘ан ‘аныч удивленно таращилсЯ  в  сторону  забинтованного.
‚ероЯтно,  вид  у  него действительно был глуп, как у младенца,
поскольку  ‘ан   ‘анычу   почудилась   усмешка   под   бинтами.
‡абинтованный  допил  свой  бокал  и  добавил  глухим серьезным
голосом:
     - ’ы можешь, если захочешь, воскреснуть сам и  сейчас,  ты
уже  достаточно мудр и осторожен, и судьба будет благосклонна к
тебе. Ћднако ты  сам  уже  предостаточно  навредил  себе.  ‚раг
человека  -  только сам человек. “же полгода ты, своими мыслЯми
методически убиваешь в тебе жизнь.  ’ы  сейчас  как  улитка  на
склоне.  Њожет  быть,  выкарабкаешьсЯ  из Ямы наверх к солнцу и
травке, а может быть, и скатишьсЯ на дно в вечный мрак.  Ћднако
Я прошу, выкарабкайсЯ. џ столько времени убил на тебЯ и мне так
не хочетсЯ все начинать заново. ’ы еще не прошел свой путь. …ще
не сделал главного.
     Ћн опЯть "смотрел" на ‘ан ‘аныча, и указательный палец его
правой руки был характерным жестом поднЯт вверх.
     - Љто  ты?  - ‚ ‘ан ‘аныче зародилась смутнаЯ надежда, что
вот, наконец, у него поЯвилсЯ шанс  разрешить  нелепую  загадку
бытиЯ,  которой  он  мучилсЯ  всю  свою  жизнь. ђешить проблему
одинокого странника, блуждающего по миру в поисках его  смысла.
Ћднако  незнакомец  резко встал и стремительно покинул комнату.
‘ан ‘аныч же сидел, словно пригвожденный к месту,  и  только  и
мог повторЯть:
     - Љто ты? Љто ты? Љто ты?
     - ‘амоуверенный болван, - донессЯ шепот в ответ.


        ѓлава 4

            <i>...€ так прозрачна огней бесконечность,
            € так доступна всЯ бездна эфира,
            —то прЯмо смотрю Я из времени в вечность
            € пламЯ твое узнаю, солнце мира.
            € неподвижно на огненных розах
            †ивой алтарь мирозданьЯ куритсЯ,
            ‚ его дыму, как в творческих грезах,
            ‚сЯ сила дрожит и всЯ вечность снитсЯ...
                         (Ђфанасий ”ет )</i>

     ЉонференциЯ,   организованнаЯ   аризонским  университетом,
успешно  близилась  к  своему  завершению.  “ченое   сообщество
бурлило  и  гудело, как растревоженный пчелиный улей. ‘ан ‘аныч
утонул в  море  докладов,  запуталсЯ  в  невероЯтном  множестве
произношений   одних  и  тех  же  слов  с  Японским,  немецким,
китайским  и   всеми   остальными   акцентами,   во   множестве
американских  говоров,  которые  столь же напоминают английский
наших учебных пластинок, как  ишак  -  арабского  скакуна.  …му
безоговорочно  удавалось  понимать  английский только в русском
варианте, а доклад Ђлисовского просто привел в восторг. ќнгельс
€ванович  не  утруждал  себЯ  нюансами  произношениЯ,   поэтому
"криваЯ" в его интерпретации звучала как "курва", а "рисунок" -
как  "фига",  и  изобилующий "курвами" и "фигами" доклад вызвал
веселье у всей русскоЯзычной части  аудитории.  „лЯ  солидности
Ђлисовский,    как   заправский   американец,   после   каждого
предложениЯ произносил Ћ'кей, то ли уговариваЯ  себЯ,  что  все
замечательно,   то   ли   окружающих.   ‚ообще   "ЋЉ"  -  самое
распространенное  слово,  употреблЯемое   в   Ђмерике,   причем
удивительно  заразное. •ватает недели пребываниЯ в этой стране,
как ты замечаешь, что по делу и не по делу, и в английском и  в
русском разговоре, и даже в телефонном звонке родителЯм из тебЯ
так и прет это несносное ЋЉ. Њожет, поэтому у них все и ЋЉ, что
они только и говорЯт ЋЉ?
     ‘ан  ‘аныч  много общалсЯ с коллегами. Љак ни странно, ему
удавалось находить с ними общий Язык. Ћбнаружилась удивительнаЯ
закономерность. Ћказалось, что свобода  общениЯ  на  английском
Языке   у  ‘ан  ‘аныча  возрастает  пропорционально  количеству
выпитого спиртного.  Џосле  банки  пива  он  сходу  в  самолете
по-английски  написал  свой  доклад,  а после бутылки водки был
готов общатьсЯ хоть с королевой Ђнглии.
     —ернильным южным вечером американский профессор „он собрал
под пальмой в  уютном  дворике  своего  дома  интернациональную
компанию.  ЋдинокаЯ  лампа,  свешивающаЯсЯ,  как удав с пальмы,
создавала над столами узкий конус света, в  котором  сверкающим
роем   порхали  мотыльки.  Ќа  столах  было  пиво  в  небольших
бутылочках, бокалы с вином и  чипсы  цветом  от  золотистых  до
фиолетовых.  ‘лавик  утверждал, что фиолетовые чипсы сделаны из
мЯкоти кактусов, но остальные, скорее по привычке,  ему  как-то
не   верили.  ‚округ  столов  за  плотными  кронами  цитрусовых
деревьев стоЯла ночь с гирлЯндой  из  разноцветных  лампочек  в
распущенных волосах.
     ђазговор  на  том  конце  стола,  где сидела русскоЯзычнаЯ
компаниЯ,  все  времЯ  сбивалсЯ  с  английского   на   русский.
ЉонференциЯ  заканчивалась,  близилась  разлука.  € если немцы,
Японцы, китайцы дружными группами разлетались по своим странам,
то  русские  разлетались  по  одному  и  в  разные  стороны:  в
Ђвстралию,  €талию,  џпонию, Љалифорнию... ‚елика ты, ђоссиЯ, и
по  всему  миру  разбросаны  дети  твои...   “дастсЯ   ли   еще
когда-нибудь  свидетьсЯ?  Ђ  если  и  удастсЯ,  то  где? Џечаль
близкого прощаниЯ уже витала  вокруг.  €  как  бы  напоминанием
того,  что это не ђоссиЯ, над небольшим профессорским домиком и
густо заросшим садом начал кружить патрульный вертолет. …го луч
то скользил по машинам, плотной группой стоЯщим у кустов  вдоль
газона,  словно  пересчитываЯ  их,  то пыталсЯ пробитьсЯ сквозь
густую растительность над головами людей. “бедившись, что все в
порЯдке, вертолет полетел дальше, и шум его мотора затих вдали.
     - •отите хохму? - сказал погрустневший ‘лавик.
     - ‚алЯй, - подбодрил его Ђртем.
     - ‚сем внимание... - начал дурачитьсЯ  ‘лавка.  -  ѓоспода
присЯжные поверенные, граждане судьи, рассматриваетсЯ дело ‹ьва
‡айцева.   Ћн   обвинЯетсЯ   в  неуважении  к  окружающим.  ќто
совершенно  немыслимое   дело,   однако   он   позволЯет   себе
утверждать,  будто  родитсЯ в деревне под названием... ЊедвежьЯ
ж..., Џсковской области.
     - —то-что? - переспросил кто-то в надежде, что ослышалсЯ.
     - ЊедвежьЯ ж...
     - †... - это как?
     - Ћбыкновенно, заднЯЯ часть медведЯ,  ну  та,  что  пониже
спины, - наглЯдно показал ‘лавик.
     - Џопрошу  не отвлекатьсЯ, - учительским тоном произнес он
и продолжил, Якобы обращаЯсь к незадачливому ‹ьву.  -  ‚ы  что,
нас дурачить вздумали, молодой человек?
     - „а   нет,   на  самом  деле  в  Џскопской  ѓубернии  уже
черт-те-сколько лет есть деревнЯ ЊедвежьЯ ж... - сказал  ‘лавик
за обвинЯемого, - и Я действительно умудрилсЯ там родитьсЯ.
     - Њолодой  человек, вы не в театральный поступаете, нечего
благонамеренную публику веселить и  нечего  нам  лапшу  на  уши
вешать, враки все это. Ќе может этого быть, потому что не может
быть никогда.
     Џублика веселилась все более.
     - Ђ  может,  он  действительно из Њедвежьей ж..., он же не
виноват, - заметил кто-то.
     - Ђ давай пари на два доллара,  что  не  существует  такой
деревни?
     - „а нет, правда, что ли?
     - Џравда.  ‘уществует. “ менЯ даже фотографиЯ этой надписи
есть. Њы в тех местах в экспедиции были - случайно наткнулись.
     - Ђ почему ее не переименовали?
     - ѓоворЯт, пробовали еще  до  войны.  Ќо  когда  в  райком
партии  легла  бумага:  "Џросим переименовать деревню "ЊедвежьЯ
ж..." в "Џуть €льича"..."-  директора  совхоза  куда-то  как-то
вызвали,  и  он  почему-то  исчез...  Ќасовсем. Ѓольше желающих
переименовывать не нашлось...
     Љогда к Ђртему подсел „он, разговор автоматически  перешел
на  английский.  ‘ан  ‘аныч  очередной раз отметил, что общение
людей со всех уголков  земного  шара  было  доброжелательным  и
непринужденным,  и  уже в который раз задумалсЯ над тем, что же
правит миром и людьми, какие законы. Љак могло  случитьсЯ  так,
что люди, делающие свое дело, влюбленные в свое дело, прекрасно
понимающие   друг   друга   и  отличающиесЯ  фактически  только
территорией  проживаниЯ,  в  течение  своей  жизни   умудрЯютсЯ
становитьсЯ  то  друзьЯми,  то  врагами,  фактически  не  менЯЯ
отношениЯ друг к другу?
     „вадцатый век, жестокий век, нелепый век войдет в  историю
как  пример всеобщего безумиЯ. €менно в двадцатом веке весь мир
сошел с  ума,  все  перепуталось,  переплелось,  исказилось  до
абсурда.  ‚черашние  союзники,  победители  во  ‚торой  мировой
войне,  вместо  того  чтобы  почивать  на  лаврах,   становЯтсЯ
злейшими  врагами. “ченые, десЯтилетиЯми работавшие бок о бок в
мире и согласии, по  чьей-то  дурацкой  прихоти  оказываютсЯ  в
разных  лагерЯх  и  занимаютсЯ  программами,  направленными  на
уничтожение  друг  друга.  €  крайнЯЯ  степень  бреда:  надеЯсь
запугать  ђоссию,  Ђмерика  раздолбала,  разгромила, расплавила
•иросиму и Ќагасаки, два ни в чем не повинных  мирных  Японских
города.  ’ысЯчи жизней, оставив лишь призрачную тень во времени
да горсточку пепла в пространстве, перестали существовать.  ќхо
Ядерной  бомбардировки  всколыхнуло  планету,  поднЯв вопрос об
ответственности ученых перед грЯдущим. Ќе потому ли  так  легко
получил ‘оюз пресловутые 3000 страниц текста, избавивших страну
от  долгих  научных исследований и ускоривших создание Ядерного
зарЯда ђ„‘-1 (ђоссиЯ делает сама).
     ‚ ходе разговора выЯснилось, что  хозЯин  домика  и  сада,
„он, в 1945 году был бравым морским офицером. Џосле злополучной
атомной бомбардировки в знак протеста он покинул ‚оенно-морской
флот  ‘Ђ,  исходил  геологом  вдоль и поперек Њексику и только
потом  стал  профессором  в  университете.  Ѓоец  по  натуре  и
по-призванию,   он   вплотную   занЯлсЯ   вопросами   экологии,
утверждаЯ, что даже самые светлые головы бывают столь  безумны,
что ставЯт под угрозу само существование †изни на ‡емле<i>.</i>
Ћказалось,  что  „он  знает о ‘ороковке, затерЯнной в уральских
горах, а в его лаборатории  измерЯютсЯ  пробы  грунта  из  реки
’еча,  что  вытекает  из  ‡оны.  ‚ эту реку с 1949 по 1952 годы
сбрасывались отходы радиохимического производства, и сейчас  их
след  тЯнетсЯ на сотни и тысЯчи километров, вплоть до ‘еверного
‹едовитого океана. „лЯ ‘ан ‘аныча  оказалось  неожиданным,  что
зловещаЯ  тень  џдерного Џринца уже проникла даже на бескрайние
аризонские просторы.

     ђасслабленный  и  удовлетворенный,  вернулсЯ   ‘ан   ‘аныч
вечером в номер отелЯ, где его ждал странный сюрприз.
     - ‘адитесь, - суровым шепотом произнес сосед ‘ан ‘аныча по
номеру  Ђлисовский,  указываЯ  ему  на  одно из кресел, стоЯщих
возле журнального столика.
     Ђлисовский  плотно  закрыл  жалюзи,  наглухо  прикрыл   их
шторами.  ‘ан  ‘аныч  с  любопытством  наблюдал  за ним. ‡атем,
обнюхав  и  осмотрев  все  подозрительные  нижние   поверхности
столов,  кроватей,  стульев и кресел, ќнгельс €ванович выдернул
из розетки телефон. ‘ан ‘аныча  начала  удивлЯть  его  страннаЯ
деЯтельность.   Ђ   после   того,   как   Ђлисовский  обесточил
кондиционер и холодильник с баром, ‘ан ‘аныч начал подозревать,
что у соседа не все в порЯдке с головой.  Љогда  же  Ђлисовский
закрыл  входную дверь на все защелки, припер ее холодильником и
выключил  свет,  ‘ан   ‘аныч   окончательно   удостоверилсЯ   в
обоснованности своих опасений.
     Ђлисовский  ощупью  добралсЯ  до  кресла  и произнес тихим
шепотом:
     - џ знаю, тут все за мной следЯт...
     "Љому этот балбес здесь нужен", - возник  Ќекто  в  голове
‘ан  ‘аныча.  ‚ообще ‘ан ‘аныч заметил, что Ќекто просто на дух
не переносит Ђлисовского. ‘ан ‘анычу вдруг на  ум  пришло,  что
точно  так  же,  впадаЯ в бешенство при одном только поЯвлении,
его  безмозглый  пес  лаем  реагирует  на  хозЯина  овчарки  из
соседней  квартиры,  считаЯ  эту  овчарку своим злейшим врагом,
поскольку никак не может поделить с ней  территорию  лестничной
клетки.  Ђ хозЯин и виноват-то только в том, что это именно его
овчарка выводит каждый день на веревочке проветритьсЯ на улицу.
     "…ще одна подобнаЯ аналогиЯ, и мы  с  тобой  поссоримсЯ,"-
сердито заЯвил Ќекто. "€звини, вырвалось непроизвольно, не могу
же Я свои мысли контролировать,"- подумал ‘ан ‘аныч.
     - „ело в том, - продолжил Ђлисовский, - что пару лет назад
Я написал  книгу-справочник  по  жестким  излучениЯм. ќто очень
ценнаЯ книга.
     "…сли тебе еще  интересно,  -  все  еще  ворчал  Ќекто,  -
ценности  не  представлЯет, поскольку материал надерган из пары
сотен статей, однако сам автор не в силах разобратьсЯ и в сотой
доле написанного. Џередрал, навыдергивал цитаты,  и  получилось
лоскутное одеЯло, а не справочник."
     - ќтой книге предшествовала долгаЯ и кропотливаЯ работа. џ
рассчитывал воздействие излучениЯ Ядерного взрыва на атмосферу.
     "Ћн  пыталсЯ  оценить  параметры  атмосферы  после первого
множественного Ядерного удара,  чтобы  спланировать  возвратный
удар...  „упло.  Џосле первого удара планировать на ‡емле будет
некому."
     - Ћна крайне необходима ЌЂ‘Ђ. Љнига стоит  больших  денег.
Ћднако  никто за нее платить не хочет. “ менЯ есть обоснованное
подозрение, что эти жулики-американцы просто украдут ее...  Ќу,
переведут втихарЯ, а Я останусь ни с чем.
     "‚  ђоссии  он устраивал облавы на иностранцев, бывающих в
институте, все пыталсЯ всучить им свою книгу, однако  никто  не
прельстилсЯ.  ’ем  более,  что  и  перевести-то сам не может, а
денег жалко."
      - Џоэтому Я очень прошу вас. …сли вы  или  кто-нибудь  из
ваших друзей ну вдруг случайно столкнетсЯ или что-нибудь узнает
о  незаконном  переводе моей книги, пожалуйста, сообщите мне...
†улье, кругом жулье... џ вам оставлю свои координаты...
     ‚ темноте Ђлисовский начал шарить в  поисках  ручки  -  не
нашел.  ЏопыталсЯ включить лампу - попытка оказалась напрасной:
в процессе подготовки он умудрилсЯ вытащить вилку  из  розетки.
ђозетка  располагалась  под  столом  на полу, и по шуршанию ‘ан
‘аныч понЯл, что ќнгельс €ванович  сполз  с  кресла  на  пол  и
пополз  под стол... …му вспомнилось почему-то, что сынишка тоже
любили ползать в темноте на четвереньках, правда, он делал  это
наперегонки с друзьЯми...
     Џо невнЯтному ворчанию, несущемусЯ из под стола, ‘ан ‘аныч
уЯснил,  что  проклЯтущаЯ  розетка  куда-то запропастилась. Џри
попытке встать  Ђлисовский  зацепил  шнур  телефона,  при  этом
последний с веселым звЯканьем грохнулсЯ на его голову. ‚звыв от
боли  и  неожиданности,  ќнгельс  €ванович  начал  метатьсЯ  по
комнате, он шарил по стене в поисках выключателЯ и наскочил  на
угол  стоЯщего не на месте низенького холодильника. Џосле этого
терпение  Ђлисовского  иссЯкло,  и   он   высказалсЯ   длинной,
трехэтажной  художественной  непечатной  тирадой. "Ћбычно дома,
когда он  в  таком  состоЯнии,  ќнгельс  €ванович  благоразумно
выскакивает в чем есть на улицу и трижды обегает вокруг дома, в
противном  случае  начинает  бить  посуду,  швырЯЯ ее в сторону
жены, но крайне редко  попадает.  —то  поделаешь,  косоват,"  -
прокомментировал   Ќекто.   Ђлисовский,   сдвинув  холодильник,
добралсЯ до двери,  достаточно  быстро  справилсЯ  с  замком  и
энергичными  шагами гордо удалилсЯ в пижаме и домашних тапочках
в   звенЯщую   кузнечиками,    трещащую    цикадами,    шипЯщую
потревоженными  огромными  кубинскими  тараканами  ночь.  Љ его
приходу телефон уже  снова  стоЯл  на  своем  месте  на  столе,
настольнаЯ  лампа  изливала  мирный  зеленоватый свет, а сквозь
открытые жалюзи подглЯдывала круглолицаЯ луна, и пЯтна  зыбкого
ее  света блуждали по одеЯлу ‘ан ‘аныча, скользили по его щекам
и путались в раскинувшихсЯ на подушке волосах. ‘ан ‘аныч же был
далеко от Ђмерики, перенесЯсь через пространство и времЯ  в  то
незабываемое  лето  1993  года - весну его с Љариной отношений,
которые были сильнее любви, сродни безумию. ‚о  сне  ‘ан  ‘аныч
чувствовал,   как   когда-то   Љарина,   что  его  жизнь  тает,
уменьшаетсЯ, словно лед под солнцем, и осталось-то  этой  жизни
только двадцать четыре часа...


     <i>Џредчувствую ’ебЯ. ѓода проходЯт мимо -
     ‚се в облике одном предчувствую ’ебЯ.
     ‚есь горизонт в огне - и Ясен нестерпимо,
     € молча жду - тоскуЯ и любЯ.
                     (Ђлександр Ѓлок)</i>

     Ќебо  плакало  о  чем-то грустно и безутешно всю неделю, и
лишь к  концу  пЯтницы  сквозь  сизые  растрепанные  лохмы  туч
показалось солнце. ЏолыхнувшаЯ теплаЯ волна обдала долгожданной
лаской  людей,  дома  и  мрачные  каменные бастионы крепости. €
надоевшаЯ унылаЯ серость вмиг сменилась сверкающей многоцветной
палитрой мокрых и чистых красок. Ѓлагодарно заблестели  золотом
шпили  и  купола  на  фиолетовом  фоне  расползающихсЯ туч, а в
разрывах уже виднелась безмЯтежнаЯ  голубизна  небес.  Ѓрызнули
сочной  зеленью  деревьЯ и газоны, окруженные оранжевым пожаром
еще не просохших особнЯков и  дворцов.  ‡акачались  под  легким
ветерком, брезгливо стрЯхиваЯ последние капли утомившего дождЯ,
малинового   бархата   розы.  Ћзарились  тысЯчами  улыбок  лица
жителей,  вырвавшихсЯ  из   подземной   толчеи   метрополитена,
освободившихсЯ  от  душной давки автобусов и трамваев. Њного ли
человеку  надо:  пригрело  солнышко  -  и  сердца  растаЯли  от
счастьЯ...
     ђастаЯли.  Ђ  у  Љарины  беда.  Ћна ощущает, что хронометр
запущен, ей отведено лишь двадцать четыре часа, ровно  двадцать
четыре  часа жизни... —еловек может около месЯца обходитьсЯ без
еды, около недели - без воды, считанные минуты -  без  воздуха.
Љто-то и днЯ не может жить без книг, кто-то - без телевизора, а
длЯ  Љарины  той  весной  была  смертельной разлука с любЯщим и
любимым даже на сутки. ђедко, но еще рождаютсЯ на  земле  такие
нестандартные  натуры,  способные  жить ради любви, сгораЯ в ее
пламени, жертвуЯ и разумом и самой жизнью в погоне за эфемерным
счастьем.  Ћни,  как  мотыльки,  жаждут  света  и  тепла  и  не
задумываЯсь бросаютсЯ на пламЯ свечи.
     Ѓрызги   фонтанчиками   вылетают   из   под  колес  машин,
серебрЯными рыбками блестЯт на солнце, радужным облачком встают
над плещущимисЯ в лужах голубЯми. ‚олны света  теплом  струЯтсЯ
по   телу,   придаваЯ  никчемную,  ненужную  легкость.  ‚переди
‘мольный собор - насыщеннаЯ синева осеннего  неба,  обрамленнаЯ
белизной нетронутого снега и выплеснутаЯ высоко вверх навстречу
солнечным  золотЯщимсЯ  лучам.  ‘колько  раз Я буду смотреть на
тебЯ, столько раз буду падать ниц в прах  земной  перед  гением
зодчего  твоего...  ‹ишь  бы  довелось видеть тебЯ... ’ик-так -
настойчиво  считает  таймер,  возвращаЯ  к  реальности.  Љарина
чувствует  это  биение  несуществующих  часов.  Џадают  одна за
другой, перетекают, сыплютсЯ сквозь пальцы песчинки, отсчитываЯ
секунды, минуты. ‘ыплютсЯ, неотвратимо приближаЯсь к тому часу,
когда небеснаЯ лазурь стЯнетсЯ в жалкую точку,  в  овчинку,  не
стоЯщую выделки...
     Ќа  чудо  надеЯтьсЯ не приходитсЯ, однако оно происходит -
собор открыт. ‘ трудом поддаетсЯ громоздкаЯ, тЯжеленнаЯ дубоваЯ
резнаЯ дверь, внутри - гулкаЯ пустота. ‚ыставка "ѓжель". Љасса.
…два-едва наскребаетсЯ мелочи на билет.
     - ќто что, теперь все будут с железом ходить?  -  кассирша
молодаЯ,  высохшаЯ и согнутаЯ, как гороховый стручок, с косЯщим
глазом. Ћна никак не может привыкнуть к  внезапно  обрушившейсЯ
очередной волне денежной реформы.
     - ‚ы хотите старыми?
     - Ќет. Ќо это что, теперь все будут с железом ходить?
     ЃелаЯ  крутизна  стен сходитсЯ где-то там, пугающе высоко.
€коностаса еще  нет.  Ќа  его  месте  полуостровом  -  трибуна,
полукругом  -  деревЯнные  сиденьЯ,  хватит  на полуроту. ‘обор
холоден и мертв, как только что принЯтый комиссией  дом.  ‡апах
ремонта. Ћтсутствие чего-то важного, чье определение ускользает
от пониманиЯ, но что неизбежно должно быть в храмах, на капищах
и  у  жертвенных  алтарей,  что подобно сфокусировавшимсЯ лучам
вселенского  пронизывающего  света,  что  соединЯет  тленное  и
вечное, земное и небесное, человеческое с божественным...
     ѓжельский  фарфор.  ‘инева  глубоких зимних теней на белом
сахаре снега... •очу, хочу такую печь в  изразцах  от  пола  до
потолка,  хочу  такое  зеркало,  такие  часы, телефон, кувшин с
пьющими чай фигурками. •очу, хочу, хочу,  но  все  это  не  длЯ
менЯ.
     ‚округ   собора   топорщатсЯ   ежиком   стриженые  газоны,
почтительно  склонили  головы  старые  деревьЯ  перед  высокими
вытЯнутыми  удивленными  глазами  монастырских  окон.  ѓромадой
выситсЯ собор, монументальный и  величественный,  надо  мной  -
одинокой  песчинкой  в мутном водовороте жизни. ‡атЯгивает небо
безрадостнаЯ  серость  облаков.  €  невероЯтной   кажетсЯ   эта
близость,    это    соприкосновение   жестокой   реальности   с
торжественной помпезностью  веков...  Џадают,  падают  одна  за
другой   звездным   дождем   бесшумные  песчинки  секунд,  моих
драгоценных секунд. ЉрупитчатаЯ дорожка переходит  в  крапчатый
асфальт  -  из  небесной  канцелЯрии потекли слезы. Ћдиночество
легкой  тенью  скользит  рЯдом.  Ћт  него  не  спрЯтатьсЯ,   не
скрытьсЯ,  оно относитсЯ к тому, что по странной прихоти судьбы
всегда со мной, только иногда бывают недолгие  минуты  счастьЯ,
когда о нем забываешь.
     „ома  -  аспирантское общежитие. ђавнодушие. Џустота. Ђ за
окном - нудный непрерывный дождь. Љапли шлепают о подоконник  в
такт  тиканью  хронометра. ‚ремЯ - мой враг - словно специально
торопитсЯ, движетсЯ неумолимо и необратимо, сокращаЯ срок.  Ћно
подобно  веселому  Язычку  пламени,  который  хлопотливо спешит
дорватьсЯ  до   веревки,   удерживающей   глыбу   над   головой
смертника...  Љручу диск телефона. Ќа том конце детский звонкий
голос спрашивает в глубине: "Њама,  папа  дома?"  ‡атем  мне  в
трубку: "…го нет." Ћдиночество расправлЯет плечи, заглЯдывает в
глаза.   ‚   глазницах   -  зыбкаЯ  пустота.  Џытаюсь  отогнать
наваждение, звоню еще раз, еще и еще. Љ телефону не  подошел  -
действительно  дома  нет.  Ћдиночество  кружит  в жутком танце,
сопровождаемое боем настенных часов, подгонЯЯ летЯщие  стрелки.
•ватит  кошмара,  с  головой  под одеЯло - спать. ’олько сон на
времЯ отключает мой беспощадный хронометр.
     “тро не приносит облегчениЯ. ‚ечерний  кошмар  затаилсЯ  в
углах,  в  воздухе тревожность, ощущение грЯдущей беды. Џопытки
дозвонитьсЯ безрезультатны. Џрочь, прочь из  ветшающей  пустоты
казенного дома.
     “  сберкассы  толпа  гудит  рассерженным  роем - кончаетсЯ
последнЯЯ неделЯ смены денег. „оллар уже  какой  год  неуклонно
ползет вверх, а замусоленные пЯтерки и трешки с каждым днем все
опускаютсЯ   и   опускаютсЯ,   падают  в  цене.  Њонетный  двор
захлебываютсЯ от работы, печатаЯ и печатаЯ купюры, которых  все
равно  не  хватает на огромную, хоть уже и достаточно урезанную
страну.
     - Ќеслыханное безобразие... -  ‘тандартнаЯ  ситуациЯ...  -
оковаЯ  терапиЯ... - Џора бы привыкнуть... - Љоммунисты вам не
нравились... - Џрекратите, хватит. „ома, в своей коммуналке  на
кухне обсуждайте. Ђ здесь нечего...
     Џо рукам ходит список. ‡аписываюсь. Ќомер пишут на ладони.
     - ќто когда приходить?
     - Ќу  так  дней  через  пЯть.  ‘егоднЯ идут те, кто неделю
назад в пЯть утра записалсЯ...
     - Ќо ведь срок...
     ‚ ответ неопределенное пожатие плеч. Љровь волной  ударЯет
в голову: опоздала, опЯть опоздала, половина недавно выданной с
трехмесЯчным опозданием аспирантской стипендии, и так-то равной
третьей  части прожиточного минимума, через три днЯ превратитсЯ
в ворох ненужных бумаг... Ћднако в моем  нынешнем  состоЯнии...
‚се  это  ерунда... Љ чему волнениЯ, если мне осталось-то всего
ничего - дожить до заката...  “чащенно,  в  такт  ритму  крови,
пульсирующей   в   висках,  колотитсЯ  хронометр.  Ќе  в  силах
сдвинутьсЯ с места стою, слушаю.
     - ‘колько менЯют? - „о ста любыми, а  по  десЯть  тысЯч  -
неограниченно.  -  ќто  как? - ‡начит, можно больше ста? - Ќет.
‹юбыми, по десЯть тысЯч неограниченно, но все до  ста.  -  —ушь
какаЯ-то... - ‘проси милиционера...
     - “    нас   таких   денег   нет.   -   €   подозрительный
оценивающе-завистливый взглЯд в сторону говорЯщих.
     ‘тарушонка сгорбленнаЯ в шлЯпке, модной полвека  назад,  в
кокетливом   пальтишке,  видевшем  лучшие  времена,  застенчиво
теребит за рукав кого-то с краю толпы:
     - Ѓудьте любезны, не подскажете,  на  книжке  деньги  тоже
надо менЯть?
     - —то?
     - ‘ержант, до скольких работаем?
     - „о восьми, если денег хватит.
     - Њожет не хватить?
     - ‘прашиваешь...
     - Њилок,  -  не успокаиваетсЯ старушка, - деньги на книжке
надо менЯть?
     - Љакие деньги, бабулЯ?
     - Ђсь? - старушка  прикладывает  сухонькую  ладонь  к  уху
рупором.
     - Љакие деньги? - орет в "рупор" "милок".
     - Ќа книжке деньги-то у менЯ ведь старые.
     - „а никаких там денег нет.
     - Љак  нет?  -  старушка  в испуге достает из потрепанного
ридикюлЯ трЯсущейсЯ рукой сберкнижку. - ‚от. ‘мотри. ’ри тысЯчи
двадцать шесть рублей. Љак же нет? - нижнЯЯ челюсть у нее  тоже
начинает подрагивать. - ‘только лет на похороны откладывала.
     - „а в кассе-то эти деньги не лежат.
     - Ќе слушай его, мать. Ќе надо эти деньги менЯть. ‡ахочешь
взЯть - получишь новыми.
     - Љонечно новыми, совсем задурил старуху.
     - „а,  мать,  на  похороны-то тебе теперь таких денег и не
хватит... - негромко, так, чтобы старушка не услышала, замечает
кто-то.
     - Ќикак не хватит... - cо вздохом подтверждают окружающие.
     - ’очно не надо? - все еще сомневаетсЯ старушенциЯ.
     - ‘ходи,  сама  спроси.  ќй,  там,   впереди,   пропустите
бабушку, ей не надо менЯть, только спросить.
     - Џусть идет.
     Ћчередь,   уплотнившись,  с  трудом  расступаетсЯ.  ‘ледом
пристраиваетсЯ торговка в синей кофточке.
     - Ђ ты куда прешь?
     - Њне только одну, - крутит та над головой  четвертным.  -
‘ама  не  заметила,  как  подсунули.  Ќеужели из-за одной такую
очередь стоЯть?
     - € мне тоже одну...
     - ‚сем одну, - подводит итог толпа, оттеснЯЯ торговку.
     - ‘ержант, куда смотришь, даром зарплату получаешь.
     ЊоЯ  тревожность,   наглотавшись   отрицательных   эмоций,
многократно  усиливаетсЯ.  Ћзверевшее одиночество вырывает менЯ
из плотной жужжащей людской массы и гонит  прочь  сквозь  строй
враждебных  уродливых  деревьев.  „ома  стоЯт  плотной стеной и
следЯт  за  каждым  моим  шагом,  злобно  сверкаЯ   зеркальными
стеклами  окон.  „аже  солнце  в  своей  кроваво-красной мантии
закуталось в черный шлейф дыма. ’ик-так,  тик-так  -  бьетсЯ  в
висках  времЯ.  ‘рываю  ручку телефона-автомата, набираю номер.
‡уммер зубной болью пульсирует в  трубке  и  тонет  в  глубинах
мертвого  покоЯ.  ‚ремЯ  течет  ручейком  сквозь пальцы, и Я не
могу, никак не  могу  остановить  его  поток.  ‘удорожно  кручу
телефонный диск еще и еще раз - гробоваЯ тишина в ответ.
     - ѓде  ты?  ѓде ты? ѓде ты? - кричу Я серым тучам и черным
столбам  дыма  над  водой,  простираЯ  руки  к  небу,   пытаЯсь
ухватитьсЯ  за  него  скрюченными  пальцами,  словно беспомощно
цеплЯющийсЯ корЯвыми ветвЯми за воздушную пустоту  подрубленный
под  корень  дуб.  Њной овладевает страх. ‘трах, что Я не успею
найти тебЯ: у менЯ осталось так немного времени. џ люблю  тебЯ.
џ хочу тебЯ слышать. џ не могу жить без тебЯ...
     - ѓде ты? ѓде ты? ѓде же ты?...
     Ѓессмысленно   мечусь  по  городу,  шарахаЯсь  от  оживших
каменных исполинов  и  узловатых  дубоголовых  уродов,  пугаюсь
гневно  вспухшей между гранитными опорами моста реки и случайно
попадаю на представление какой-то заезжей знаменитости.
     ‚  зале  умиротворенное  шуршание,   вознЯ,   перемещение,
передвижение.  ЏриземистаЯ  женщина  с  кисейным  шарфом в виде
шлейфа, тЯнущимсЯ по полу, снует по  сцене,  где  подвешиваетсЯ
нечто  среднее  между  коромыслом  и  дугой  лошадиной упрЯжи -
страннаЯ пародиЯ на что-то русское народное. ѓромкие  завываниЯ
регулируемой  аппаратуры.  ‚  углу сцены копошатсЯ индусы, а их
руководитель с несоразмерным "беременным" животом ассоциируетсЯ
в моем сознании почему-то с китайским мандарином. Џеред  сценой
- коврики,  трЯпочки,  косынки, полиэтиленовые пакетики, сумки,
туфли,  кроссовки  и  люди  в  позе  йогов,  излучающие  покой.
‚ожделенный  уголок надежной земли в бушующем море человеческих
страстей... ‘остоЯние  умиротворенности  этих  людей,  сумевших
отбросить  суету  и  суетность внешнего мира, передаетсЯ мне, и
хронометр замедлЯет свой бег.
     ‚незапно возле кресел раздаетсЯ плачущий голос, который  с
нежностью взывает:
     - ЃратьЯ и сестры, одумайтесь, опомнитесь. ‡ачем вы здесь?
ќти идолы и шарлатаны, как вампиры, заберут вашу энергию. ‡ачем
они вам,  когда  на  землю пришел сам ѓосподь Ѓог в образе бога
живого...
     - “ходи... - раздраженно несетсЯ с мест.  -  Ќадоели...  -
Ќигде покою от вас нет...
     Љто-то   пытаетсЯ  спровадить  молодого,  ужасно  молодого
проповедника в белой одежде.
     - ‘мотрите, что они делают. - без  гнева  продолжает  тот,
раздаваЯ листовки с жизнеописанием бога живого.
     €з  чистого  любопытства  беру,  читаю и вдруг натыкаюсь :
"розги - плети со свинцовыми шариками на концах." Ћй ли, что-то
не веритсЯ. ‚ ђоссии розги всегда росли на кустах,  их  резали,
ломали,  вымачивали,  распаривали,  чтобы  придать гибкость, но
никогда не плели, да еще  и  со  свинцовыми  шариками.  Ћй,  не
русский писал эту бумажку. ’огда кто? €, главное, зачем?
     Џосле  сорокапЯтиминутного  опозданиЯ, игнорируЯ ожидаемые
извинениЯ, некто с  акцентом  на  сцене  начинает  говорить  об
очищающей  энергии любви, о ђоссии - единственной из всех стран
мира, еще сохранившей невинность. ‹акейскаЯ  лесть  или  маневр
лазутчика?  Џадает  бутафорскаЯ береза в толпу сидЯщих, заедает
проектор. ‘мех, легкий переполох. €ндусы на сцене поют,  как  в
классических   индийских   мелодрамах...   Њой   таймер   почти
нейтрализован... ‚ зале напрЯженное ожидание поЯвлениЯ  Њатери,
дарЯщей  людЯм  ‹юбовь. Ћжидание затЯгиваетсЯ. ‘о сцены несутсЯ
хитроумные голосовые упражнениЯ.  ‘реди  сидЯщих  бегают  дети.
‚ышагивает  полуторагодовалый косолапый карапуз, мать ловит его
костлЯвой рукой. ‡ажигаютсЯ свечи. —ернаЯ кошка, хвост  трубой,
что-то  лакает  на  сложенных штабелем щитах хоккейной коробки.
Ќаконец - вот оно, дождались: опираЯсь  предплечьем  на  чьи-то
услужливые   руки,  перешагнув  и  одну,  и  вторую,  и  третью
ступеньку на сцену поднЯлась солиднаЯ фигура в белом с  прЯмыми
черными  волосами  на заплывших, едва угадываемых плечах. „ойдЯ
до кресла, Њать  почти  упала  в  него  и  расплылась,  подобно
студню.
     ‡апели  какие-то наши, по одежде напоминающие безземельных
и безлошадных. ќто было  местное  приветствие  Њатери,  котораЯ
возлежала   в   креслах,  напоминаЯ  пчелу-матку,  отираЯ  лицо
скомканным платочком, а вокруг бегали на полусогнутых  какие-то
фигурки, подкладываЯ ей под бока подушечки. Њать говорила долго
и медленно, постоЯнно откашливаЯсь и попиваЯ какую-то жидкость.
Ћна   не  сказала  ничего  нового  и  заставила  зал  выполнЯть
упражнениЯ, после которых легкость  наполнила  менЯ.  ‚ероЯтно,
Њать  действительно  знала  некий код, позволЯвший, оставаЯсь в
сознании, смывать все мысли и проблемы,  переходЯ  в  состоЯние
девственно  чистого  листа  бумаги,  с которого чудодейственным
составом стерты все ранее обременЯвшие его письмена.  „аже  мой
хронометр отключилсЯ, правда, ненадолго.
     Ќа  улице  ощущение близости конца возвращаетсЯ. ‘олнце за
плотным слоем серых туч неумолимо катитсЯ  за  горизонт.  ‚ремЯ
течет  мутной  рекой, размываЯ берега, круша все на своем пути.
Ѓыстрее ветра бегу домой. ‘ердце готово выпрыгнуть,  его  удары
подобны  сыплющимсЯ  глыбам,  какаЯ-то  неведомаЯ сила рветсЯ и
мечетсЯ во мне, пытаЯсь уничтожить последнюю преграду, прорвать
плотину, еще сдерживающую натиск беды, и Я, цепенеЯ  от  ужаса,
боюсь  услышать  грохот  обвала.  Ћдиночество  крепкими тисками
сжимает  менЯ  в  объЯтиЯх,  а  страх,  бессознательный   страх
загнанного  животного  переходит  в  отчаЯние.  ЋтчаЯние  - это
последнЯЯ ступень. џ знаю. “ж Я-то знаю.
     ‘ обреченным усилием поворачиваетсЯ диск телефона.
     - Ќет дома.
     Љак нет? Ќабираю  опЯть,  опЯть  и  опЯть.  Ќа  том  конце
провода  полное  непонимание.  ђека  времени  ширитсЯ, кружит в
водоворотах смытые, вырванные  с  корнем  деревьЯ,  разметанные
обломки   строений,   с  победным  плеском  выворачивает  камни
плотины. Џлотина еще держитсЯ, пока  еще  не  конец,  но  конец
близок.  ‘коро менЯ не будет, совсем не будет. ЋтчаЯние одержит
верх, и тогда...
     ѓолова  идет  кругом,  за  окном  бушует  ураган,  как   в
гигантской  кофемолке,  молниЯми  сверкают стальные ножи, круша
все на своем пути. ‘квозь плотную стену дождЯ Я вижу, как  дома
рассвирепевшими  великанами  швырЯют булыжники и кирпичи, круша
башни и осыпаЯ балконы. Ђ вот и последнЯЯ черта: река  времени,
превратившись  в  ревущий  водопад, раскалывает плотину - напор
беды неиссЯкаем и неуправлЯем. џ сдаюсь, жить уже незачем...
     ‚ода в стакан. ѓорка таблеток на  ладонь.  ‚ыключаю  свет.
‚ыкуриваю  последнюю сигарету. ‚се... ќто конец... ‘ кровати со
звоном падает  телефон...  Џоследний  шанс,  последнее  желание
приговоренного... Ќабираю номер:
     - ’ы... ты...
     ѓорло  перехватывает спазм. ‚еселыми горошинками заскакали
по  полу  таблетки.  ЌакопившаЯсЯ  боль  горючим  потоком  слез
извергаетсЯ наружу. ‚ истерике менЯ колотит крупнаЯ дрожь, но Я
слышу  его  голос,  он словно бальзам успокаивает разодранную в
клочьЯ душу, мою истерзанную одиночеством душу. џ нужна ему. Ќо
Ѓог мой, как он нужен мне...
     Њы говорим час, полтора, два. ‚се люди уже давно спЯт, его
ужин давно  остыл,   но   это   ерунда.   †изнь   продолжаетсЯ.
‘брасываетсЯ  на  ноль  мой хронометр, а Я все говорю и говорю,
боюсь остановитьсЯ. Љонец разговора - начало  нового  срока.  €
опЯть  24 часа, всего лишь двадцать четыре часа... Ќочь смотрит
в мое окно печальной  тишиной.  Њирно  дремлет  город,  укрытый
зыбким покрывалом тума