ко, сел в седло и, хотя никто больше не пожелал ему
помочь, методично принялся объезжать поле боя, приканчивая раненых, дабы
вновь напитать свой меч силой. Он был полон решимости отыскать и покарать
Гайнора за все зло, что тот причинил. И, расправляясь с уцелевшими, он не
внимал их мольбам.
-- Я лишь отнимаю у вас то, что ваш хозяин отнял у нас.
В этих убийствах не было ни чести, ни удовлетворения-. Он лишь делал
то, что необходимо.
Когда он вернулся к своим спутникам, Матерь Трав уже исчезла. Войско
Хаоса было разгромлено. В живых не осталось никого.
Но принцесса Шану'а не собиралась успокаиваться на этом.
-- Мы одержали победу, -- воскликнула она, -- но Хаос еще жив в нашем
мире. Гайнор здесь. И скоро он вновь нападет на нас.
Ее лошадь вернулась к хозяйке, и та ласково поглаживала ее по холке.
1 -- Мы не позволим ему напасть, -- заявила Роза, протирая Скорый Шип
куском ткани. -- Нужно загнать его обратно в Преисподнюю, чтобы он никогда
больше никому не причинил зла!
-- Верно, -- согласился Эльрик. Он был невесел, и тяжкие раздумья
одолевали его. -- Нужно выследить это отродье в его логове и пленить -- если
уж уничтожить его невозможно. Ты найдешь дорогу, Черион?
-- Да, -- отозвалась девушка. Друзья помогли ей забинтовать раны, к
счастью неопасные, и она
была преисполнена решимости вновь ринуться в бой. -- Он, должно быть,
вернулся на Корабль Былого.
-- Его твердыня... -- прошептала Роза.
-- Там он особенно силен. -- Принцесса Мишигуйя уже вскочила в седло.
-- Но нас это не остановит!
-- Да, он очень силен, -- кивнула задумчиво Черион: -- Куда сильнее,
чем здесь. Так почему же он не использовал свою силу на поле боя?
-- Может быть, он ждет нас? -- предположил Эльрик. -- Знает, что мы
сами придем к нему...
-- И все же нам придется отправиться за ним, -- заявила принцесса
Тайарату. -- Нельзя оставлять ему наши сокровища.
-- Согласен, -- с жаром отозвался альбинос. У Гайнора был ларец черного
дерева. Скоро Ариох или кто-то из владык Хаоса могут прийти за ним -- и
тогда душа отца устремится в тело сына, чтобы навсегда поселиться в нем...
Эльрик стянул черные боевые рукавицы, голыми ладонями оглаживая
шелковистые бока лошади, но ничто не могло изгнать бивший его озноб. Обычное
животное тепло было здесь бессильно.
-- А как же остальные? -- спросила Черион. -- Мой дядя, бабушка,
двоюродный брат и мой жених? Нам нужно их предупредить.
Они медленным шагом двинулись к пещерному городу, оставили лошадей на
конюшне и начали долгий подъем по бесконечным ступеням и потайным галереям,
пока наконец не оказались на балконе, где их встретил Уэлдрейк.
Он был один. И в полном отчаянии. Слезы стояли в его глазах. Он обнял
Черион, но скорее в утешение, чем от радости.
-- Они ушли, -- сказал он ей. -- Увидели, что вы терпите поражение. Им
так показалось... Фаллогард должен был думать прежде всего о сыне и о
матери. Он не хотел уходить, но я настоял. Он хотел забрать и меня, но
времени не было, а я отказался.
-- Ушли? -- Черион была в растерянности. -- Куда они ушли, любовь моя?
-- Матушка Пфатт открыла некую "складку", они заползли под нее и
исчезли -- в тот самый миг, как объявился этот огромный куст. Но было
поздно. Я уже не мог их удержать.
-- Куда? -- вскричала в ярости Черион. -- Куда они
подевались? Неужели нам придется опять их искать?!
-- Боюсь, что да, любовь моя, -- мягко отозвался Уэлдрейк, -- если мы
хотим, чтобы твой , дядюшка благословил наш брак. -- Тогда пойдем за ними!
-- Позже, -- .остановила ее Роза. -- Сперва мы должны отправиться на
Корабль Былого. Мне нужно свести счеты с Гайнором Проклятым... и кое с кем
еще!
Глава пятая
Артефакты на продажу; Роза добивается отмщения
Группа всадников наконец остановилась на привал у прибрежных утесов.
Лошади, две из которых несли двойную ношу, совсем обессилели. Но они
достигли Вязкого Моря! Вот оно колыхалось перед ними, с натужным шипением
раз за разом вползая на окруженный высокими скалами берег, усыпанный
осколками кварца и известняка, кремнием и самоцветами, -- и сползая обратно.
Эльрик тотчас же узнал корабль, бросивший якорь в бухте. Парус был
спущен, но тяжелая клетка по-прежнему высилась на носу. Галера Гайнора
вернулась к хозяину.
Вдалеке у скал копошились какие-то фигурки. Путники осторожно пустили
лошадей вниз по узкой тропинке, ведущей к берегу, -- и вот уже цветная
галька захрустела под копытами.
Принцесса Тайарату ехала чуть впереди; за ней -- сестры, верхом на
одной лошади. Следом -- Эльрик и Роза, и, наконец, Черион Пфатт с
Уэлдрейком, крепко державшимся за пояс своей нареченной. Странная,
разношерстная компания -- но общие цели объединяли их.
Проехав дальше по берегу и миновав каменистую косу, путники наконец
узрели пред собой Корабль Былого.
Это было одно из самых нелепых и несуразных сооружений, какие только
доводилось видеть Эльрику.
Некогда это и впрямь был корабль. Многочисленные палубы его поднимались
все выше и выше, ^превращая судно в подобие чудовищного плавучего зиккурата,
достойного самого Хаоса. Такое впечатление, что это живое существо здесь
замучили до смерти, заставляя принимать самые невероятные формы, и потом оно
мумифицировалось, превратившись в памятник самому себе и нечеловеческой
жестокости своих создателей. То там, то здесь глазу чудились очертания
ликов, конечностей и тел невиданных животных и птиц, огромных рыб и
.каких-то еще, самых немыслимых созданий. Корабль казался порождением
Вязкого Моря, лизавшего своим грязным пенистым языком сумрачный берег, где
мужчины, женщины и дети -- в самых разных одеждах, кто в лохмотьях и шелках
и в разномастной обуви, кто в замызганных мехах, снятых с убитого владыки,
кто в штанах и куртке безымянного матроса, кто в платьях и белье
утопленников, в шляпах, кружевах и украшениях, которыми мертвецы некогда
тешили свое тщеславие -- бродили среди черных бурунов, среди мусора и
падали, вынесенной прибоем, роясь в горах вековых отбросов в поисках
неведомых сокровищ, и, отыскав нечто ценное, спешили назад, на свой
корабль-муравейник, лежавший, чуть накренившись, на берегу, с задранным
левым бортом, уткнувшись правым в камни.
Мертвый остов судна был подобен кишащему червями трупу огромного
морского гада. Сновавшие повсюду людишки оскверняли его самим своим
присутствием, своим убожеством, как отбросы ненасытного воронья оскверняют
кости павших. Казалось, корабль покрыт живой колышущейся массой, без всякой
индивидуальности и разума, достоинства, гордости или стыда -- они суетились,
ссорились, дрались, визжали, рычали, хныкали и стонали... То были люди,
покорные Хаосу, но еще не измененные им; существа, которым Гайнор не оставил
иного выбора, придя в их мир под знаменем Машабека. Едва ли теперь создания
эти достойны были называться людьми. Ни один из них даже не взглянул на
Эльрика и его спутников, когда те въехали под грозную тень Корабля Былого.
Они не отвечали на вопросы альбиноса. Не отзывались, когда сестры
пробовали заговорить с ними. Страх и стыд пожирали их. Они оставили всякую
надежду, даже на жизнь после смерти, уверенные, что Хаос давно поглотил всю
вселенную без остатка.
-- Мы пришли, -- воскликнул наконец Эльрик, -- чтобы взять в плен
принца Гайнора Проклятого и призвать его к ответу!
Но даже это не тронуло их. Они привыкли к обманам Гайнора, к тому, как
в минуты скуки он играл их жизнями и чувствами. Любая речь для них стала
ложью.
Семеро подъехали к подъемному мосту, что вел в недра гигантского
корабля, и без колебаний двинулись по нему, оказавшись в настоящем
муравейнике темных галерей, ведущих в никуда проходов, перегороженных
сколоченными на скорую руку дверями, перевязанными бечевой и обрывками
сетей; повсюду свисало какое-то рванье и лохмотья, сохло плохо выстиранное
белье; чуть дальше были возведены леса и установлены подкорки -- прямо на
краю пролома. Такое впечатление, что некий морской исполин пробил рогом
корабль, нанеся ему смертельные раны и прорвав внутренности. *
Мутный свет, вливавшийся сквозь щели, создавал в змеящихся кишках судна
месиво светлых и темных теней, делая его обитателей похожими на призраков.
Они ютились по углам, давясь там чем-то, кашляя и стоная, -- отчаявшиеся
настолько, что не решались даже поднять глаз, дабы не усугублять тоску.
Повсюду валялись отбросы -- мусор, не представлявший ценности даже для этих
людей. Уэлдрейк, зажимая рот рукой, соскочил с седла.
-- Бр-р, это даже хуже, чем кроличьи садки в Степни. Делайте то, что
считаете нужным. От меня тут пользы не будет. -- И, к полному изумлению
Черион, вернулся на берег моря.
-- Верно, -- заметила Роза. -- Проку от него немного в обычном смысле.
Зато во всем, что касается поэтического вдохновения и поисков гармонии...
-- Это в нем самое прекрасное! -- восторженно согласилась Черион. Ей
было приятно, что ее восхищение разделяет кто-то еще... это помогает
влюбленным уверить себя, что они не сошли с ума окончательно (чего сами
втайне опасаются).
Эльрик, однако, начал терять терпение. Он выхватил меч из ножен, и
черное сияние Приносящего Бурю залило все вокруг. Меч вновь завел свою
гневную песнь, словно жаждал скорее дотянуться до того, кто пытался украсть
у него жизнь.
Конь попятился и забил копытами; взор алых глаз альбиноса пронзил
слоистую тьму, и он воззвал к тому, кто причинил им всем столько зла, кто
создал все это безумие, кто презрел все силы, все обязанности, все пакты и
растоптал доверие.
-- Гайнор! Гайнор Проклятый! Гайнор, гнусное отродье Преисподней! Мы
пришли покарать тебя!
Откуда-то издалека, из кромешной тьмы, донесся смешок.
-- Какие красивые слова, мой дорогой принц! Какое бахвальство!
Эльрик направил коня на голос, чудом отыскивая дорогу в полумраке,
расталкивая тех, кто случайно попадался на пути, опрокидывая кипящие горшки
и топча угли, -- он был уверен, что от обычного огня этот корабль не может
пострадать.
Роза устремилась за ним с победным кличем, полная решимости исполнить
наконец свою месть. Обнажив клинок, она вскинула его над головой, точно
боевой штандарт. Сестры также подняли мечи -- золотой, гранитный и слоновой
кости -- и затянули древнюю воинскую песнь. Черион ехала последней, ибо не
слишком уверенно себя чувствовала в седле, и к тому же все время
оглядывалась, не идет ли Уэлдрейк.
Наконец они оказались перед огромными дверями, украшенными затейливой
резьбой. Некогда покои, что находились за ними, принадлежали капитану
корабля -- кем бы тот ни был -- и находились в самом центре судна, но
теперь, через дыры и пробоины, даже сюда доносился гул прилива и зловещий
шепот волн.
-- Возможно, -- вновь донесся до них насмешливый голос Гайнора, -- мне
стоило бы вознаградить вас за отвагу. Милые принцессы, я так старался
привести вас сюда, чтобы показать мое маленькое царство, но вы упорно этого
не желали! И все же, я вижу, любопытство возобладало!
-- Нет, принц Гайнор, на Корабль .бы/того нас привело отнюдь не
любопытство. -- Принцесса Шану'а соскочила с седла и толкнула тяжелую
створку, так что. все они, спешившись, смогли протиснуться в образовавшуюся
щель. -- Мы намерены навсегда изгнать тебя из нашего мира!
-- Какие смелые слова, сударыня! Если бы не примитивная земная магия,
все вы сейчас были бы у меня в плену. Впрочем, еще не поздно...
В дымном воздухе витали странные ароматы, и чадящие факелы отбрасывали
не больше света, чем толстые свечи, с шипением ронявшие на пол желтый воск.
В воздухе мерцали нити паутины, а писк по углам наводил на мысли о крысах.
Однако Эльрику казалось почему-то, что все это лишь иллюзия, для него на миг
словно приоткрылся полог, -- и он узрел круговерть и многоцветье Хаоса
внутри огромного шара... а затем увидел темный силуэт Гайнора, стоявшего
перед подобием небольшого алтаря, на который были возложены какие-то
предметы.
-- Я рад видеть вас! -- провозгласил тот, в безумной уверенности, что
вскоре и эти последние противники признают его своим господином. -- Ни к
чему обмениваться бранными словами, друзья, ибо мне под силу разрешить любые
споры между нами! -- Шлем его пульсировал багровым огнем, пронизанным
черными нитями. -- Довольно бессмысленной жестокости, и давайте решим дело
полюбовно, как подобает истинно разумным людям.
-- Я уже слышала от тебя такие слова, Гайнор, -- с презрением
воскликнула Роза, -- когда ты пытался заставить моих сестер выкупить свою
честь или жизнь. Я не стану торговаться с тобой, как не стали и они!
-- У вас долгая память, любезная госпожа. Я уже забыл об этой безделице
и вам советую. Это было вчера. А я зову вас в сияющее завтра!
-- Что можешь ты нам предложить? -- удивилась Черион. -- Твои мысли для
меня -- загадка, но я знаю, что ты лжешь. Ты почти лишился власти над этим
миром. Силы, что прежде помогали, теперь отвернулись от тебя! Но ты хотел бы
вновь привлечь их на свою сторону...
Огромная эктоплазменная сфера за спиной у Гайнора вспыхнула и
всколыхнулась, и в недрах ее мелькнули три пылающих злобой глаза и клацающие
челюсти -- и Эльрик с ужасом осознал, что Машабек так и не вырвался на
свободу и Гайнору каким-то образом удалось удержать его в плену.
Благодаря отваге Эсберна Снара Ариох был изгнан из этого измерения, и
Гайнор решился на неслыханный шаг: самому занять место владыки Хаоса! Но
хотя Машабек был его пленником, Проклятому Принцу не под силу оказалось
подчинить его своей воле. Должно быть, именно за этим он пытался, с помощью
меча-пиявки, похитить энергию у Приносящего Бурю и у трех других.
-- Верно. -- Гайнор без слов понял, о чем думает альбинос. -- Я
рассчитывал обрести силу иным способом. Но я ведь почти бессмертен -- как ты
уже понял. И с удовольствием поторгуюсь с тобой!
-- Тебе нечего мне предложить, -- ледяным тоном отозвался Эльрик.
Но Проклятый Принц, насмехаясь, подбросил в руках какой-то предмет.
-- Разве? А этот ларчик тебе не нужен, мой друг? Разве не за ним ты так
отчаянно гонялся по всем мирам?
Эльрик увидел шкатулку черного дерева, с вырезанными на ней черными
розами. Даже отсюда он ощущал ее чудесный аромат. Отцовский ларец!
Гайнор расхохотался.
-- Кто-то из твоих предков украл его и подарил твоей матери. Та
передала ларчик супругу (который был несказанно счастлив, осознав, что за
сокровище попало к нему в руки), но его слуга ухитрился ларец потерять!
Купил же его, всего за несколько гроатов, если мне не изменяет память, некий
купец в Мении. У пиратов, возвратившихся с добычей. Забавная история, не так
ли...
-- Ты не смеешь предлагать нам этот ларец! -- вдруг выкрикнула Роза.
Эльрик удивился, насколько решительнее она стала, едва они переступили
порог зала, будто долго готовилась к этому мигу и теперь точно знала, что
говорить и как себя вести.
-- Но мне придется, сударыня. -- Открыв шкатулку, Гайнор извлек оттуда
роскошную алую розу. Казалось, она была сорвана лишь только что.
Изумительный, совершенный цветок. -- Последнее, что уцелело в ваших краях,
сударыня. Кроме вас самой, разумеется. Последний свидетель моей потрясающей
победы. Подобно вам, сударыня, этот цветок пережил все козни Хаоса. Вплоть
до сегодняшнего дня...
-- Он тебе не принадлежит, -- подала голос принцесса Тайарату. -- Нам
дала его Роза, когда узнала о нашей беде. И ей мы должны его вернуть. Это
Вечная Роза.
-- Да, сударыня, и теперь она -- моя. И я вправе делать с ней все, что
пожелаю. -- В тоне Гайнора звучало нетерпение, словно он говорил с
непонятливым ребенком.
-- - У тебя нет никаких прав на эти сокровища, -- сказала принцесса
Мишигуйя. -- Верни нам вересковые кольца -- их давали на хранение мне!
-- Но вам они не принадлежат, -- возразил Гайнор, -- и вы это знаете.
Все эти вещи вам одолжили на время, пока вы не отыщете Эльрика.
-- Так верни их мне. -- Роза выступила вперед. -- Ибо все эти вещи мои,
и лишь я имею право распоряжаться ими. Это последние сокровища моей земли. Я
принесла их сюда, в надежде обрести покой. Но Хаос явился и в этот мир, и
сестрам они понадобились больше. Однако теперь они получили свои клинки. Им
не пришлось покупать помощь Эльрика. Вот так-то, принц. А теперь мы пришли
за ними. Верни же нам то, что тебе не принадлежит, или мы заберем свои
сокровища силой.
-- Силой, сударыня? -- Смех Гайнора сделался резче и пронзительнее. --
С какой же силой вы пойдете против меня? Против Машабека? Пусть я пока не
могу им управлять. Но я могу освободить его! Выпустить владыку Хаоса в этот
мир, сударыня, дабы он проглотил его во мгновение ока -- и всех нас вместе с
ним. О, как мне было бы приятно сделать это -- почти так же, как самому
обладать такой мощью. Ибо это по моей воле Хаос обрушился бы на вселенную!
Одного касания терновой веточки довольно, чтобы дать ему свободу. -- Он
продемонстрировал тонкую черную ветвь, оплетенную медными нитями. -- Так о
какой силе вы говорите, сударыня? Пока я здесь и терновый жезл у меня в
руке, мы все в безопасности -- как был в безопасности Ариох, пленивший
нашего друга.
Из шара донеслось рычание и хриплый вой -- граф Машабек осатанел,
заслышав имя своего мучителя. Уродливая физиономия на миг прижалась к стенке
сферы, излучая такую ненависть и злобу, что Эльрик и его спутницы невольно
отшатнулись.
-- А ты, принц Эльрик? -- завопил Гайнор, силясь перекричать ревущего
демона. -- Ты ведь тоже пришел поторговаться со мной? Чего ты хочешь?
Что-нибудь на память о своем приятеле? -- И он взмахнул в воздухе серой
волчьей шкурой.
Но если он рассчитывал оскорбить Эльрика, то промахнулся. Раз шкура
оборотня была сброшена, значит, Эсберн Снар погиб человеком. И теперь был
свободен!
-- Я согласен с моими друзьями, -- сказал альбинос. -- Я не торгуюсь с
такими, как ты, Гайнор Проклятый. У тебя не осталось чести.
-- Одни пороки, принц Эльрик. Увы, должен признать, ничего, кроме
пороков. Но пороки творческие, я бы даже сказал, изобретательные. Не желаете
ли послушать, что я могу вам предложить? Видите ли, мне нужны ваши мечи.
-- Эти клинки принадлежат нам по праву крови, -- возразила принцесса
Мишигуйя, -- и были даны нам, чтобы изгнать тебя из нашего мира. Ты никогда
их не получишь, Гайнор!
-- Но я же предлагаю вам взамен те сокровища, что вы одолжили и
потеряли. Я буду с вами честен. Мне нужны четыре меча. А я дам вам целых
шесть магических предметов! Разве это не щедрое предложение? Даже глупое, я
бы сказал!
-- Ты безумен, -- сказала ему принцесса Шану'а. -- Эти мечи -- наше
наследие. Наш долг.
-- Но разве долг ваш не в том, сударыня, чтобы вернуть все, что вы
задолжали? Ну, поразмыслите немного. А я пока предложу Эльрику душу его
отца! -- Он ласково погладил ларец стальной перчаткой.
Ариох предал его тайну! Эльрик от негодования лишился дара речи. Теперь
Гайнор знал, насколько ценен этот ларец для сына Садрика!
-- Предпочитаешь соединиться -- или освободиться? -- медленно произнес
Проклятый Принц, наслаждаясь каждым звуком. Он доподлинно знал, что
предлагает альбиносу.
Беззвучно выругавшись, мелнибонэец рванулся вперед -- но Гайнор
протянул руку, едва не коснувшись терновой ветвью поверхности шара, где
ревел и метался Машабек. В глазах пленника бушевало пламя, что казалось
способно прожечь стены темницы.
-- Душу твоего отца, Эльрик, в обмен на меч. Ну же, чего тут
раздумывать? Соглашайся. И получишь свободу. Ты избавишься от своего злого
рока...
Соблазн навсегда отделаться от Черного Меча был велик. Еще сильнее --
желание освободить отца, чтобы тот мог спокойно отыскать душу матери и
укрыться с ней там, где не властны ни Хаос, ни Порядок, ни Космическое
Равновесие.
-- Ты сможешь отпустить душу отца на волю. Больше не будет страдать ни
он, ни ты сам. Меч не нужен тебе. Ты и без него обладаешь достаточной силой.
Отдай мне меч, Эльрик. А я отдам тебе все, чем владею...
-- Клинок тебе нужен, чтобы управлять этим демоном, -- сказал альбинос.
-- Должно быть, у тебя есть какое-то заклинание. Но этого мало. Нужно еще
внушить Машабеку страх...
И вновь из шара-темницы донесся пронзительный, полный ярости вой...
-- ...и ты надеешься, что Приносящий Бурю тебе поможет. Сомневаюсь,
принц Гайнор! -- Эльрик поражался его безрассудству.
-- Верно. -- Тот не скрывал усмешки. -- Но, к счастью, у меня есть
кое-что еще. Роза знает, какое заклинание я имею в виду...
Вскинув голову, девушка плюнула в его сторону, но Гайнор лишь
расхохотался в ответ.
-- О, как сожалеют впоследствии влюбленные о своей откровенности...
Теперь Эльрик многое начал понимать. Воистину, эта несчастная несла на
своих плечах тяжкое бремя!
-- Отдай мне меч. -- Гайнор протянул Эльрику ларец. В другой руке он
держал терновую ветвь. -- Тебе нечего терять.
-- Да, я только выиграю, -- с усмешкой заметил альбинос.
-- Разумеется. Кому станет хуже от нашего обмена?
Но Эльрик знал ответ. Хуже будет его спутницам. Всему этому миру. И
многим-многим другим -- как только Гайнор подчинит себе Машабека. Он не знал
точно, каким образом Проклятый Принц намерен этого достичь, но тот явно
знал, что делает. Давным-давно Роза, сама того не подозревая, дала ему в
руки средство...
-- Или ты хочешь навеки соединиться со своим отцом, Эльрик
Мелнибонэйский? -- Голос из-под шлема звучал теперь угрожающе. -- Я даже
согласен поделиться с тобой властью. Твой меч станет тем хлыстом, с помощью
которого мы приручим Машабека...
Соблазн был велик. Будь на месте его любой другой мелнибонэец, даже
отец, тот согласился бы не раздумывая. Кто угодно -- но только не Эльрик.
И он отказался.
Взревев от ярости, Гайнор Проклятый принялся осыпать Эльрика
проклятиям, угрожая отдать вселенную на растерзание Машабеку...
Как вдруг откуда-то сверху донесся странный треск, посыпалась
штукатурка, попадали толстые свечи, в потолке образовалась дыра, и из нее
донеслось вопросительное хрюканье.
Это был Кхоргах, чудовище с корабля. Заглядывая в пробоину, он
принюхался, завертел башкой. И увидел Черион. С довольным урчанием он
принялся ловко карабкаться вниз по стене, к своей возлюбленной. Тогда как
Эльрик, воспользовавшись замешательством Гайнора, одним прыжком преодолел
разделявшее их расстояние и выбил у принца из рук терновую ветвь. Гайнор
схватился за меч.
Но альбинос был наготове. С истошным, полным ненависти визгом
Приносящий Бурю вылетел из ножен и отразил удар. .И тут же сам перешел в
нападение. Гайнор вскинул клинок, пытаясь блокировать атаку... но опоздал.
Эльрик, пронзив доспехи, как бумагу, с размаху вогнал меч в то место,
где у его врага должно было бы биться сердце. И на острие поднял в воздух
Гайнора; завывающего от ярости, боли и беспомощности, -- не хуже Машабека в
своей эктоплазменной темнице.
-- Где найти ту преисподнюю, что стала бы для тебя достойной карой? --
сквозь стиснутые зубы вопросил альбинос.
И Роза подсказала чуть слышно:
-- Я знаю такое место, Эльрик. Ты должен призвать своего
демона-покровителя. Призови Ариоха в этот мир!
-- Ты сошла с ума!
-- Доверься мне. Ариох еще очень слаб. Он не успел восполнить силы. Но
ты должен с ним поговорить.
-- Да чем он может нам помочь? Ты хочешь вернуть ему Машабека?
-- Позови его, -- повторила она. -- Так нужно. Тебе придется призвать
его, Эльрик. Только так мы сможем достичь гармонии.
И альбинос, удерживая своего врага, сучившего ногами, точно паук на
прутике, принялся взывать к герцогу Преисподней -- тому, кто предал его и
пытался лишить жизни.
-- Ариох! Ариох! Откликнись на зов твоего слуги. Молю тебя!
Ящер к тому времени уже сполз на пол и подбирался к Черион, пожирая
предмет своей любви глазами. Девушка погладила его огромные лапы, похлопала
по чешуйчатой спине -- и вдруг услышала откуда-то сверху радостный голос:
-- Ага! Мы все-таки успели! Ящер проделал нам вход! -- Ив дыру в
потолке заглянул мастер Эрнест Уэлдрейк. На лице его была написана тревога.
-- Я так боялся, что мы опоздаем.
Черион Пфатт засмеялась, почесывая Кхоргаху надбровные дуги.
-- Что же ты нам не сказал, что пошел за подмогой, любимый?
-- Не хотел зря обещать. Но у меня есть еще добрые вести. -- Обозрев
путь, который пришлось -проделать ящеру, чтобы добраться до пола, он с
сомнением покачал головой. -- Постараюсь добраться к вам побыстрее. -- И
исчез,
-- Ариох! -- выкрикнул Эльрик. -- Приди, о мой покровитель! -- Но он не
мог предложить тому ни душ, ни жизней.
-- Ариох!
В углу сгустилась тень, закружилась темным смерчем -- и приняла облик
прекрасного юноши... хотя и отчасти прозрачного. В улыбке его была вся
сладость пчелиного улья.
-- Чего ты хочешь, моя кроха, мой сладкий?.. Роза откликнулась первой:
-- А вот теперь можешь торговаться, Эльрик. Нет ли у этого демона
чего-то нужного тебе?
Эльрик, переводя взор с Гайнора на Ариоха, заметил, что его покровитель
не сводит зачарованных глаз с эктоплазменной сферы.
-- Только чтобы он оставил отца в покое, -- произнес альбинос.
-- Так попроси его об этом! -- велела Роза уверенно. -- Потребуй, чтобы
он забыл о душе Садрика.
-- Он не согласится, -- вздохнул Эльрик. Даже несмотря на энергию, что
придал ему Черный Меч, он начинал уставать.
-- Попроси, -- повторила она. Эльрик обернулся к демону.
-- Господин мой Ариох. Мой покровитель, герцог Преисподней. Согласен ли
ты оставить душу моего отца в покое?
-- Конечно, нет, -- удивленно отозвался тот. -- С какой стати? Он --
мой, равно как и ты.
-- Ты не получишь ни его, ни меня, если Машабек вырвется на волю, --
заметил Эльрик. -- И ты знаешь это, о повелитель.
-- Отдай его мне! -- взвизгнул Ариох. -- Отдай! Машабек -- мой по
праву, ибо это я уловил его в расставленные сети. Отдай мне его -- и забирай
душу Садрика!
-- Увы, я не в силах отдать тебе Машабека, ибо он мне не принадлежит.
-- Эльрик осознал наконец всю тонкость замысла Розы. -- Но я подарю тебе
Гайнора. Договаривайся с ним!
-- Нет! -- завопил Проклятый Принц. -- Я не вынесу такого унижения.
Ариох расплылся в улыбке.
-- Вынесешь, и еще как, о мой бессмертный предатель! У меня есть совсем
новые мучения, о которых ты пока и не подозреваешь, но даже о них ты будешь
вспоминать с тоской, когда я займусь тобой по-настоящему. Ты отведаешь все,
что я готовил Машабеку...
Золотистый призрак потянулся к Гайнору, который взвыл, заклиная Эльрика
всем, что для того свято, не отдавать его герцогу Преисподней.
-- Тебя нельзя убить, Гайнор Проклятый, -- воскликнула раскрасневшаяся
Роза, -- но покарать -- возможно! Ариох накажет тебя, и все это время ты
будешь помнить, что такова месть Розы за все то, что ты сотворил с нашим
раем!
Лишь сейчас Эльрик начал понимать, что все происходящее было
предуготовлено Розой, замыслившей этот хитроумный план, дабы Гайнор ни с кем
больше не обошелся так, как с ее народом. За этим она вернулась сюда. И
потому отдала сестрам сокровища своей утраченной родины.
-- Так ступай же, Гайнор! -- воскликнула она, когда золотистая тень
объяла вопящего принца... поглотила его, словно растворив в своем сиянии, и
вновь вернулась в угол зала -- а оттуда прочь, сквозь узкий туннель меж
измерениями, открытый призывами Эльрика.
" -- Ступай, принц Гайнор, и да будут твои кошмары вечными... --
провозгласила она. Искореженное лицо графа Машабека на миг мелькнуло за
прозрачной стенкой шара. Налитые кровью. глаза с явным удовольствием
проследили, как его соперник уносит добычу.
-- Душа твоего отца свободна, Эльрик...
-- А Машабек? -- Эльрик лишь сейчас осознал, какую ответственность они
взвалили себе на плечи. -- Что мы будем делать с ним?
Роза улыбнулась ему ласковой, мудрой улыбкой.
-- Увидишь. -- Обернувшись, она прошептала что-то трем сестрам, и те
взята мечи -- гранитный, золотой и слоновой кости -- и торжественно одели на
кончики клинков черные вересковые кольца. 'Три лезвия вспыхнули, но то было
мягкое сияние энергии самой Природы, восставшей против безумия Хаоса. И
сестры подняли эктоплазменный шар на остриях мечей.
Внутри граф Машабек метался, рычал и вопил на одному ему известном
языке; сам факт его пленения сделал демона беспомощным, настолько он привык
к неограниченной свободе. Он не умея ни просить, ни умолять, ни торговаться,
ни даже хитрить, подобно Ариоху, ибо его сила была прямой и
бескомпромиссной. В его привычках было творить все, что вздумается, и
уничтожать все, что могло помешать. Но теперь, покричав, поугрожав им, он
понемногу затих. Этот звероподобный бог признавал лишь грубую силу. И теперь
он со страхом взирал на три сияющих клинка, удерживавших его темницу.
Роза улыбнулась так, словно достигла наконец цели, к которой шла долгие
годы.
-- Да, чтобы приручить этого демона, придется постараться.
Эльрик восхищался ее отвагой.
-- Так значит, все это время ты знала, как укротить Машабека! И
подстроила, чтобы все мы оказались здесь в одно время... -- Он ни в чем не
обвинял ее. Просто высказывал свои догадки.
-- Я воспользовалась теми нитями, что уже были, -- отозвалась Роза. --
И сплела их как сумела. Но до конца не была уверена -- особенно когда Гайнор
предлагал тебе отцовскую душу в обмен на меч, -- каков будет исход. Я до сих
пор этого не знаю, Эльрик. Смотри!
Со стола, где Гайнор оставил украденные сокровища, она взяла ларец
черного дерева и приблизилась к сестрам, которые бережно, точно мыльный
пузырь, удерживали пульсирующую сферу остриями мечей. Клинки вспыхнули, и
свет заструился по ним. Дымчато-белый по костяному лезвию, густо-серый -- по
гранитному, янтарно-желтый -- по золотому. Три луча, сплетаясь между собой,
принялись спиралью обвивать эктоплазменную сферу.
Роза и сестры затянули магическое песнопение, направляя и усиливая
поток космической энергии, и вскоре их окружил мерцающий серебристый кокон.
-- Быстрее, Эльрик! -- крикнула ему девушка. -- Теперь нужен твой меч!
Он опять станет проводником! -- И она распахнула крышку ларца.
Альбинос двинулся вперед. Тело его, помимо воли, исполняло ритуальные
движения, смысл которых был не ясен ему самому.
Он поднял возмущенно вскрикнувший Черный Меч, поместив его между
остальных, в самой нижней точке сферы.
Медленно и осторожно Роза поднесла раскрытый ларец прямо к рукояти
Приносящего Бурю и воскликнула:
-- А теперь бей! Бей, Эльрик! Порази демона в самое сердце!
Альбинос закричал, едва не потеряв сознание, когда от удара жизненная
сила Владыки Хаоса хлынула по его клинку -- прямо в ларец, который Роза
держала наготове.
Лишь сейчас мелнибонэец понял, что натворил!
-- Душа моего отца! -- воскликнул он. -- Демон пожрал ее!
-- Теперь он в нашей власти! -- Роза раскраснелась от счастья. --
Машабек -- наш пленник. Пусть смертным не под силу его уничтожить. Но мы его
никогда не отпустим. Никогда! Пока у нас его душа, ему придется покориться.
Так пусть для начала возродит все те миры, которые уничтожил. -- Она
захлопнула крышку.
-- Как ты сможешь его заставить делать то, что ты хочешь? Это не
удалось даже Гайнору. -- Эльрик покосился на демона, уныло сидящего в
эктоплазменной темнице. Тот словно утратил всякую волю к сопротивлению.
-- Так ведь у нас его душа! -- Роза улыбнулась. -- Наконец моя месть
свершилась.
Уэлдрейк выглянул из-за чешуйчатого хребта своего соперника в любви.
-- Многим этого бы показалось недостаточно, сударыня.
-- Я искала утешения в горе, -- заметила Роза, -- но давно поняла, что
не достигну его путем разрушения. К тому же оба моих врага бессмертны. Но мы
позаботились, чтобы от обоих был какой-то прок -- это все, к чему я
стремилась. Принести добро там, где было зло. Это единственная месть, что я
приемлю.
Эльрик, с ужасом взирая на запертый ларец, не нашелся, что ответить.
Столько пережить, столько испытать -- и потерпеть неудачу в тот самый миг,
когда он уже торжествовал победу! Он не мог в это поверить.
Роза улыбнулась ему. Ее нежные пальчики коснулись его щеки. Он
обернулся к ней, но не смог выдавить ни слова.
Сестры опустили мечи. Силы их были настолько истощены, что они с трудом
смогли вложить клинки в ножны. Черион, оставив ящера с Уэлдрейком, бросилась
им на помощь.
-- Возьми. -- Вернувшись к столу, Роза взяла цветок и протянула
альбиносу. На лепестках еще играла роса, словно его лишь только что сорвали
в саду.
-- Благодарю вас, сударыня, -- промолвил он едва слышно, мыслями
обращенный к тому ужасу, что вскоре ему предстояло пережить.
-- Отнеси розу отцу, -- продолжила она. -- Он ждет тебя на развалинах
города. Там, где твои предки впервые заключили союз с Хаосом.
Эльрик не нашел в этой шутке ничего смешного.
-- С отцом я скоро увижусь и без того, сударыня. -- Со вздохом он
вложил меч в ножны. Ему не хотелось думать о будущем...
Она засмеялась.
-- Эльрик! Душа твоего отца никогда не была в шкатулке! По крайней
мере, не была там поймана, как душа демона. Вересковые кольца держат душу
Машабека в плену. Ларец был создан именно для этого! Но Вечная Роза
неспособна удержать такое создание. Она может быть лишь вместилищем души
смертного, который любил другое существо, больше чем себя самого. Душа
твоего отца питала этот цветок, Эльрик, а цветок хранил его душу. Поэтому
роза до сих пор так свежа. В ней -- все лучшее, что было в Садрике. Отнеси
ее отцу. Теперь он сможет наконец отправиться за своей возлюбленной
супругой. Ариох отказался от него -- а Машабек не сможет причинить ему
вреда. Мы используем силу Машабека. Мы заставим владыку Преисподней вернуть
все, что мы так любили. Только обратив зло во благо, можно искупить прошлое!
Это единственный путь, доступный смертным! Наша единственная месть. Возьми
цветок!..
-- Я отдам его отцу.
-- А потом, -- сказала она, -- ты отвезешь меня в Танелорн.
Глядя в ее спокойные карие глаза, он замешкался на мгновение, а затем
отозвался:
-- Почту за честь, сударыня.
До них вдруг доносится истошный вопль Уэлдрейка:
-- Ящер! Ящер!
Они видят, как тот ползет из зала наружу, по галереям, откуда
разбегаются обретшие волю рабы Гайнора -- а за ним несется поэт с криками:
-- Постой, ящер, дорогой! Стой, мой соперник! Во имя нашей общей любви,
стой!
Кхоргах, достигнув выхода, замирает и оборачивается, словно поджидая
остальных. А когда те оказываются совсем рядом, выползает на свет, туда, где
им навстречу...
... Матушку Пфатт несут в кресле отец и сын Пфатты, измученные и
потные, -- а старуха подгоняет их гневными возгласами. Но при виде внучки с
Уэлдрейком велит им остановиться:
-- Ох вы, куколки-пупсики мои! Сладкие-шоколадкие!
Отбросив прочь замызганный зонт, которым прикрывала свою мудрую голову,
она радостно кричит Уэлдрейку:
-- Камушек мой драгоценный! Словорез! До чего же Черион будет
счастлива! А как бы я счастлива была, знай я тогда, что ты в Патни! Опустите
меня на землю. Опустите меня, мальчики! Мы на месте. Я же говорила, с ними
все будет в порядке, Ах ты, мой маленький рифмоплет! Мой хохлатый петушок!
Пойдем. Мы отправимся на Край Времени!
-- Весьма странное место, как мне помнится, -- с сомнением замечает
Уэлдрейк. Но ему приятно ее внимание, ее ласковые слова и забота. Он
расцветает на глазах.
-- Я же говорил, что мы совсем рядом! -- гордо воскликнул Коропит,
отчего удостоился сурового взгляда от отца. -- Хотя, конечно, это ты первым
признал берег!
Роза и сестры также вышли приветствовать друзей, но они несли только
ларец. Плененный владыка Хаоса оставался пока внутри, чтобы поразмыслить на
досуге о своей судьбе и о том, как ему придется создавать все то, что было
ему столь ненавистно. В левой же руке Роза несла волочащуюся по камням
волчью шкуру -- знак того, что Эсберн Снар сумел хотя бы в смерти обрести
свободу.
-- Сударыня! -- Уэлдрейк не скрывал удивления. -- Что за странный
трофей? Роза покачала головой.
-- Некогда эта шкура принадлежала одной из моих сестер. Она была
единственной, кроме меня, кто уцелел после резни, устроенной Гайнором...
Услышав ее слова и сопоставив с рассказом оборотня, Эльрик поразился,
какую причудливую
ткань сплела Роза и сколько судеб объединились, чтобы помочь ей достичь
цели.
Матушка Пфатт вопросительно подняла брови:
-- Так ты добилась всего, чего хотела, дорогуша?
-- Всего, -- кивнула Роза.
-- Ты служишь великой Силе. -- Старуха сползла со своего
полуразвалившегося кресла и заковыляла по берегу. -- Уж не Равновесие ли
это, часом?
Роза, приобняв женщину за плечи, усадила ее на стоявший поблизости
бочонок.
-- Скажем просто, что я восстаю против любого угнетения, независимо от
того, Хаос это, Порядок или что-то иное...
-- Тогда ты служишь самой Судьбе, -- заявила старуха убежденно. -- Ибо
это было искусное плетение, дитя. Тебе удалось создать нечто новое во
вселенной. И исправить все те повреждения, которые нас так тревожили. Теперь
мы можем продолжить путь.
-- Куда же вы собрались, матушка Пфатт? -- спросил ее Эльрик. -- Где
вам найти вожделенный покой?
-- Будущий супруг моей племянницы убедил нас, что мирный семейный очаг
нам удастся создать лишь в некоем месте, именуемом "Патни', -- с добродушной
улыбкой отозвался Фаллогард Пфатт. -- Туда мы, видимо, и отправимся. Он
говорит, у него там остался незаконченный двухтомный эпос о каком-то местном
герое. В Патни, понимаете? Так что попробуем начать оттуда. Теперь, когда
вся семья вновь в сборе, надеюсь, нам больше не придется разлучаться.
-- Я тоже пойду с ними, сударыня. -- Коропит Пфатт взял Розу за руку и
несколько смущенно поцеловал ее. -- -Мы сядем на корабль, возьмем с собой
ящера и вернемся по Вязкому Морю. А оттуда пройдем по тропе между мирами --
и неминуемо доберемся до Патни.
-- Желаю, чтобы путь ваш был легким и скорым, -- сказала она и тоже
прижала к губам его руки. -- Я буду по вам скучать, мастер Пфатт. Вы были
отличным проводником по измерениям. Лучший гончий пес на свете!
-- Покинул Эльрик этот мир, Спеша на. родину -- на пир. У седца он
цветок хранил, Что тайну дивную таил... -- торжественно продекламировал
маленький поэт и виновато пожал плечами: -- Боюсь, сегодня я не готов
сочинять оды. Все, на что я рассчитывал, это на достойный конец. Пойдем,
ящер! Пойдем, Черион! Пойдемте все! В путь через Вязкое Море! К далекому
Патни и блаженству семейного очага!
И что-то в душе гордого Владыки Руин, махавшего друзьям рукой на
прощание, отозвалось на этот призыв. И сердце его наполнилось печалью.
Повернувшись к Розе, он поклонился ей:
-- Пойдемте, сударыня. Нам предстоит позвать дракона и отправиться в
путь! Должно быть, отец мой несколько обеспокоен судьбой своей
многострадальной души.
Эпилог,
где Владыка Руин исполняет клятву
Под ярким сиянием полной луны дракон Скарснаут поднял свою великолепную
голову, пробуя ветер, и устремил взор во тьму, где скрывался призрак
Садрика.
Эльрик вложил вечную розу в бледную руку отца. У него на глазах цветок
увял и осыпался, ибо теперь нечему было поддерживать в нем жизнь. Садрик
вздохнул.
-- В моем сердце нет больше ненависти к тебе, о сын своей матери. Дар,
что ты принес, для меня бесценен.
И отец коснулся щеки сына неожиданно теплыми губами -- чего никогда не
делал при жизни.
-- Я буду ждать тебя, сын, в Лесу Душ, где сейчас ожидает меня твоя
мать.
И призрак истаял, точно шепоток на ветру. Подняв глаза, Эльрик понял,
что Время больше не стоит на месте и кр