позволь это сделаю я! -- воскликнула Сара. -- Как-никак, это
ведь моя ужасная мамаша, а не твоя.
Она взяла из руки Тома тоненький ремешок, и оба направились в
стеклянной двери.
Идя от самолета к таможне, Том был слишком захвачен присутствием рядом
Сары Спенс, чтобы замечать что-нибудь вокруг. Он успел лишь отметить про
себя свежесть воздуха и пронзительную глубину неба. Но теперь, выйдя на
улицу, Том почувствовал, что воздух был не только прозрачным, он был гораздо
холоднее, чем на Милл Уолк, и вспомнил, что никогда еще не бывал так далеко
на севере. Небо над Милл Уолк выглядело по сравнению с тем небом, которое
было над его головой сейчас, так, словно его несколько раз выстирали. Сара
открыла бедром дверь и подержала ее, чтобы успел пройти Том.
Мистер и миссис Спенс стояли в противоположном конце терминала рядом с
коренастым молодым человеком в надвинутой на глаза шоферской фуражке и
темно-синей рубашке, которая едва сходилась у него на животе. Все трое
нахмурились при виде Сары и Тома.
-- Пойдемте, ребята, -- сказал мистер Спенс.
-- Дай ему мою сумку, Сара, -- произнесла миссис Сцене.
Шофер сделал шаг вперед и протянул руку к ремню, который держала Сара.
У тротуара стоял длинный черный "линкольн". При их приближении с крыла
вскочил полицейский в синей форме с широким ремнем. Шофер погрузил чемоданы
в багажник и открыл заднюю дверцу. Спенсы уселись сзади, а Том забрался на
сиденье рядом с водителем.
По дороге Спенсы вели между собой оживленный разговор, а Том откинулся
на спинку сиденья и закрыл глаза. Миссис Спенс делала какие-то заявления,
предназначенные явно для ушей шофера. Том открыл глаза и поймал на себе
каменный взгляд последнего.
Они выехали на грунтовую дорогу, по обе стороны которой росли
высоченные сосны. То здесь, то там среди огромного лесного массива
попадались небольшие мотели и рыбацкие деревушки. Написанные от руки вывески
сообщали проезжавшим по шоссе их названия: "Домик на озере", "Коттеджи
Гилбертсона -- вид на озеро, покой и беспечность", "Боб и Салли --
экскурсии, прогулки, рыбалка. Предоставляем проводников". Возле стоянок,
устроенных чуть в глубине от шоссе, стояли небольшие бары и магазинчики,
торгующие рыболовными снастями. Вправо от шоссе уходила асфальтовая дорога,
на въезде красовался огромный плакат, выполненный уже профессиональным
художником: "Озеро Дипдейл -- коттеджи Дипдейл -- ваш ключ к красотам
Севера". На пути им то и дело попадались раздавленные барсуки, напоминавшие
огромных кошек.
Миссис Спенс задремала на несколько минут, затем встрепенулась и
спросила шофера:
-- Джерри, а мистер Бадди уже приехал на Игл-лейк?
Том повернул голову, чтобы разглядеть лицо шофера. Тот покосился на
него в ответ правым глазам. Щека вокруг правого угла его рта была вся
покрыта мелкими шрамами.
-- Да, Бадди уже здесь, -- ответил он на вопрос миссис Спенс. --
Приехал две недели назад с кучей приятелей.
-- А я думала, вы называете его "мистер Бадди", -- сказала мать Сары.
-- Те, кто работает на Редвингов уже давно, называют его просто Бадди,
-- шофер снова покосился на Тома.
-- Постарайся поближе познакомиться с друзьями Бадди, Сара, -- сказала
миссис Спенс. -- Тебе придется часто общаться с этими людьми.
-- Большинство из них уехали в эту пятницу, -- сказал Джерри. -- Я сам
отвозил их в аэропорт. А потом почти целый час убирался в салоне машины.
Один из этих придурков по дороге выпил залпом полбутылки "Саузерн комфорт" и
тут же сблевал себе под ноги как раз там, где сидите сейчас вы.
-- О! -- воскликнула миссис Спенс. -- И кто же из нас сидит на том
самом месте?
-- Мне пришлось привезти этого парня обратно в усадьбу. Бадди скинул
его с мостков, чтобы парень протрезвел.
-- О, Боже! -- Том слышал, как заерзала миссис Спенс, пытаясь
разглядеть, нет ли пятен на сиденье.
-- Вам никогда не приходилось очищать заблеванную обивку? --
поинтересовался шофер. -- В "кадиллаке" вообще матерчатые сиденья. Теперь
мне понятно, почему Ральф всегда посылает за приятелями Бадди на
"линкольне".
-- Вы, наверное, часто видитесь с Бадди? -- спросила миссис Спенс.
-- Я работаю на Ральфа, и когда Бадди дома, мы часто сталкиваемся, --
еще один косой взгляд на Тома.
-- Мы не встречались раньше? -- спросил вдруг Том.
Зрачок косящего в его сторону глаза быстро расширился и снова сузился.
-- Я -- Том Пасмор. Когда-то давно я приходил к вашему дому.
-- Не может быть, -- твердо сказал Джерри.
-- Ваши друзья Нэппи и Робби преследовали меня до самой Калле Бурле, а
потом я выскочил на дорогу и попал под машину. Они, должно быть, думали, что
я мертв.
С заднего сиденья раздались испуганные возгласы миссис Спенс. Джерри
улыбнулся Тому, напомнив при этом о стеклянных глазах и острых зубах рыбы,
нарисованной на одном из рекламных плакатов в аэропорту Гранд Форкс. Удалось
ли ему "всколыхнуть" Джерри, как советовал ему Леймон фон Хайлиц? Том
почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. У него было такое чувство,
словно он становится постепенно невидимым под взглядом улыбающегося Джерри.
Джерри снова свернул, и они поехали по тоннелю с зелеными стенами. С
тех пор, как они выехали из аэропорта, их не обогнала и не попалась
навстречу ни одна машина. Большая белая вывеска сообщила о том, что где-то в
глубине леса находятся гостиница а охотничьи домики "Белый северный
медведь". Рядом стоящий на задних лапах белый медведь с красной салфеткой,
повязанной вокруг шеи, приветственно приподнимал цилиндр.
-- О, "Белый медведь"! -- воскликнул мистер Спенс. -- Там по-прежнему
так же хорошо кормят?
-- Мы обычно едим в усадьбе, -- сказал Джерри.
-- Последнее время я постоянно думаю: что случилось с собакой, --
произнес вдруг Том.
Крошечные шрамы вокруг рта Джерри напряглись, губы задвигались, глаз
снова покосился на Тома.
-- Что? -- переспросил его Том.
-- Собака умерла, -- едва слышно произнес Джерри.
-- О, это только облегчение, когда старая собака умирает, -- вмешалась
в разговор миссис Спенс. -- Так больно видеть, как страдают животные.
Наконец они проехали мимо небольшой таблички с надписью "Игл-лейк --
частные владения. Границу не пересекать. С просьбами не обращаться", и
Джерри повернул машину в небольшую просеку между соснами.
-- Я что, спал? -- спросил, встрепенувшись, мистер Спенс.
-- Да, папа, -- ответила Сара.
Ветки сосен стучали по крыше машины.
27
-- Разве не здорово, что место выглядит таким уединенным? -- спросила
миссис Спенс. Вопрос не был адресован никому конкретно, поэтому никто и не
ответил на него. -- Мне очень нравится, что здесь так уединенно.
По другую сторону от машины сквозь просветы между соснами и дубами
виднелись бесконечные ряды деревьев, переходящие в заросли настоящего леса.
Солнце, пробиваясь сквозь ветви, отражалось в небольших лужицах у корней
деревьев. По сучьям то и дело прыгали белки, в ветвях щебетали птицы. Машина
проехала мимо поляны, на которой стояла засыпанная сухими листьями длинная
деревянная скамья, затем мимо ряда почтовых ящиков, висящих на металлической
трубке. Том читал одно за другим хорошо знакомые имена: Тилман, Р.Редвинг,
Д. Редвинг, Г.Редвинг, Спенс, Р.Дипдейл, Джейкобс, Лангенхайм, фон Хайлиц.
В лесу каркали вороны, по крыше машины шуршали падающие листья, в окна
струился золотой свет. Деревья впереди вдруг расступились, и Том увидел
огромное пространство темно-синей воды, по которой прошла рябь от моторной
лодки, только что въехавшей в полосу падавшего на воду света. Вокруг озера
стояли на расстоянии друг от друга высокие дома, позади каждого виднелись
деревянные мостки, возвышавшиеся над блестящей поверхностью воды. На широкой
веранде большого трехэтажного здания с рядами русских окон и террас поменьше
официант в белой куртке нес что-то на подносе джентльмену, развалившемуся в
шезлонге. Вдали показалась и скрылась из виду фигура человека на коне.
-- Вон Бадди на лодке, -- сказала Сара, глядя в сторону озера.
-- А Нейл Лангенхайм развлекается в клубе, -- эхом откликнулась миссис
Спенс.
-- А кто это там с Бадди? -- спросила Сара.
-- Его друг Кип, -- ответил Джерри. -- Кип Карсон. Из Аризоны. Он один
из тех, кто остался, когда остальные разъехались.
-- Интересно, Фриц тоже здесь? -- спросил Том.
-- Фриц Редвинг? -- Джерри покачал головой. -- Он еще не приехал. Семья
Фрица прибудет недели через две. Сейчас слишком рано -- здесь почти никого
еще нет. Большинство усадеб пустует. Даже у нас непривычно мало народу.
Стройный наездник на гнедой лошади снова появился за деревьями и исчез
за одним из коттеджей. Машина начала съезжать с холма к озеру.
-- Кто это там на коне? -- спросил Том.
-- Саманта Джейкобс, -- сказала миссис Спенс.
-- А мне показалось, что Кисеи Харбингер, -- возразил мистер Спенс.
-- Джейкобсы поехали во Францию. Их вообще не будет в этом году на
Игл-лейк. А Кисеи Харбингер вышла замуж за какого-то механика, -- сказал
Джерри. -- Родители увезли ее в Европу. Они не появятся здесь до сентября.
-- Так кто же тогда проскакал на лошади, раз уж вы все про всех знаете?
-- Барбара Дин, -- ответил Джерри. -- Она выехала на прогулку именно
сейчас, потому что кругом никого нет.
-- О, Барбара Дин, -- повторила миссис Спенс, явно сомневаясь, что ей
знакомо это имя.
Том выпрямился, чтобы не пропустить следующего появления наездницы, но
стройная фигура на гнедом коне больше не показалась.
Джерри доехал до подножия холма, где дорога у самого озера расходилась
надвое. Машина остановилась у самой воды, Спенсы открыли окна, и стал слышен
рокот моторной лодки, напоминавший мотоцикл в тихую ночь.
-- Куда вы хотите заехать в первую очередь? -- спросил Джерри.
-- Я хочу поскорее выбраться из этой ужасной машины, -- сказала миссис
Спенс. -- Сиденье до сих пор мокрое.
Открыв дверь, она вылезла из машины и стала вертеться, пытаясь
разглядеть, нет ли пятен на юбке.
Том тоже вышел из машины и пошел к узкой, заболоченной части озера. В
воздухе пахло сосновой хвоей и свежей водой. Поверхность озера покрывала у
берега ряска, из которой торчали то здесь, то там, стебли тростника. Том
шагал вдоль воды, и болотистая почва хлюпала у него под ногами. Ему видны
были полосатые бело-зеленые зонтики на веранде клуба. Фасады домиков,
стоявших вокруг озера, были почти невидимы за окружавшими их деревьями. И
только один домик в конце озера стоял посреди лужайки, на которой не росло
ни одного дерева.
-- Так значит это клуб, -- сказал Том, показывая на здание с террасами
и окнами. -- А это -- усадьба Редвингов. -- Над высоким забором из толстых
бревен, окружавших владения клана, можно было разглядеть верхние этажи
нескольких больших деревянных зданий.
-- А рядом наш домик, -- сказала Сара.
Охотничий домик, принадлежавший когда-то Антону Гетцу, был меньше
остальных, его окружали огромные дубы и ели. Веранда выходила прямо на
озеро.
-- А дальше идет усадьба Глена Апшоу, где будешь жить ты, -- сказала
миссис Спенс.
Усадьба дедушки была почти в два раза больше домика Спенсов. На той
стороне, что выходила на берег, было два огромных окна и большой пирс. С
другой стороны можно было разглядеть только серую крышу.
-- А дальше -- это уродство, которое построил Родди Дипдейл, -- сказала
миссис Спенс, указывая на строение из дерева секвойи, поражавшее обилием
стекла, торчащее посреди голого газона вслед за домом Глена Апшоу. -- Не
знаю, как это ему разрешили построить здесь это убожество. Со своими
коттеджами Дипдейла он может делать все, что угодно, но здесь... сразу
видно, что он никогда не был аборигеном Игл-лейк. Как, впрочем, и Милл Уолк.
-- Но мы ведь тоже никогда ими не были, мама, -- сказала Сара.
-- С другой стороны от этого кошмара -- дом Тилманов, потом
Лангенхаймов, Харбингеров и Джейкобсов. Все дома по размеру были где-то
между крошечным домиком Спенсов и огромной усадьбой Апшоу, у всех были
пострадавшие от времени серые фасады, пирсы и балконы, выходящие на озеро. И
все, кроме дома Лангенхаймов, были заперты.
На другой стороне озера, как раз перед тем местом, где оно начинало
сужаться, превращаясь постепенно в болото, стоял окнами на холм высокий дом
с небольшим пирсом и узкой верандой, на которой едва могли бы разместиться
два кресла и круглый столик. Дом явно нуждался в ремонте. Он также был
заперт.
Том спросил, кому он принадлежит.
-- О, -- сказала миссис Спенс. -- Уж лучше смотреть на это безобразие,
чем на ту дрянь, что построил Родди.
-- Но чей это дом? -- спросила Сара. -- Я никогда не видела, чтобы там
кто-то жил.
-- Я пытался купить его, -- сказал мистер Спенс. -- Но владелец даже не
стал со мной разговаривать. Этого человека зовут...
-- Леймон фон Хайлиц, -- догадался Том. -- Он живет через улицу от нас.
-- О, посмотрите, Бадди заметил нас, -- миссис Спенс запрыгала и
замахала руками.
Моторная лодка с шумом неслась к другому концу озера. Стоящий у
штурвала приземистый Бадди Редвинг делал руками какие-то совершенно
бессмысленные жесты. Он нажал на гудок, вспугнув птиц на берегу, изобразил
нацистское приветствие, затем снова нажал на гудок, резко повернул руль и
развернул лодку, чуть не зачерпнув бортом воды. Его спутник с белокурыми
волосами до плеч не двигался и никак не реагировал на действия Бадди.
-- О, что это за девушка там, с Бадди, -- удивилась миссис Спенс.
-- Вовсе не девушка, -- сказал Джерри. -- Это Кип. Старый добрый Кип
Карсон, приятель Бадди.
Лодка Бадди причалила к центральному пирсу возле усадьбы Редвингов, он
спрыгнул на землю и обмотал веревку вокруг столба. Рыхлый живот Бадди свисал
поверх плавок его купального костюма. И еще у него были короткие кривые
ноги. Бадди наклонился в сторону лодки и подал руку своему приятелю. Кип был
абсолютно гол, тело его покрывал загар. Откинув назад волосы, он направился
в сторону калитки в заборе. Бадди сделал правой рукой движение, как будто
пьет что-то из бокала, и направился вслед за приятелем.
-- Кип -- хиппи, -- пояснил Джерри. -- Кажется, это называется так.
Миссис Спенс объявила, что Бадди пригласил Сару выпить вместе с ним и
его приятелем, поэтому они заедут за дочерью позже. Джерри может отвезти их
к дому, а Том пусть отнесет вещи в Усадьбу Апшоу. Она снова села в машину и
решительно одернула Юбку.
-- Думаю, не стоит волноваться по поводу того, что делают
интеллектуальные юноши, оставшись вдвоем, -- сказала она. -- Наверное, этот
молодой человек был единственным, с кем мог общаться Бадди, пока не приехали
остальные.
-- Нет, там еще пожилая леди, -- сказал Джерри. -- Но Бадди и Кип живут
сами по себе. Два дня назад они прострелили зеркало в баре "Белого медведя".
Джерри свернул на дорогу, огибающую озеро с запада, и вскоре они
проехали мимо пустой стоянки рядом с клубом.
-- Интересно, что это за пожилая леди у них в гостях, -- сказала миссис
Спенс. -- Мы наверняка ее знаем.
-- Ральф и миссис Редвинг зовут ее тетушка Кейт. Она тоже из Редвингов,
но живет в Атланте.
-- О, конечно. Мы тоже знаем ее, дорогой, -- воскликнула миссис Спенс.
-- Я не знаю, -- угрюмо буркнул ее муж. "Линкольн" остановился у
главных ворот усадьбы Редвингов, и мистер Спенс вылез из машины, чтобы
выпустить Сару.
-- Когда поздороваешься с Бадди, приходи домой, -- велела дочери миссис
Редвинг. -- Я уверена, что вечером мы все вместе будем обедать с Ральфом и
Катинкой.
-- И Том тоже, -- сказала Сара.
-- У Тома наверняка много дел. Мы не можем навязывать ему приглашение.
Джерри снова завел мотор, Сара помахала им вслед, и машина поехала к
домику Спенсов.
-- Конечно, мы знаем эту тетушку Кейт, -- настаивала на своем миссис
Спенс. -- Она была замужем за Джонатаном. Они жили в Атланте. Ей сейчас
что-то около семидесяти. А ее девичья фамилия была -- видишь, даже я это
знаю, -- ее девичья фамилия была...
-- Даффилд, -- подсказал Том.
-- Вот видишь! -- торжествующе воскликнула миссис Спенс. -- Даже он
знает ее девичью фамилию.
Джерри высадил своих пассажиров у домика Спенсов, мистер и миссис
Спенс, кивнув на прощанье Тому, поднялись на крыльцо, звеня ключами, а Том
взял свои чемоданы и пошел через лес к усадьбе Гленденнинга Апшоу.
28
Поднявшись по длинной лестнице из залитого бетоном известняка, Том
оказался на крыльце. Справа от него виднелось то место, где кончались сосны
и начиналась лужайка Родди Дипдейла.
Дверь открылась перед Томом, и лучи солнца осветили темную прихожую. На
пороге стояла высокая молодая женщина.
-- Итак, ты здесь, -- сказала она. -- Ты ведь внук Глена? Том Пасмор?
Том кивнул. Женщина чуть наклонилась вперед, чтобы разглядеть, нет ли
кого-нибудь за его спиной, и впечатление молодости тут же исчезло. В волосах
виднелись седые пряди, а на щеках -- глубокие морщины. И все же, несмотря на
возраст, она была по-прежнему миловидна.
-- Я -- Барбара Дин, -- сказала она, отступая на шаг, чтобы взглянуть в
лицо Тома, и тот вдруг сразу понял, что ей интересно, как он отреагировал на
ее имя.
На Барбаре Дин была черная шелковая блузка, облегающая верная юбка и
две нитки жемчуга. Эта одежда не привлекала к ней внимания и в то же время
не скрывала от взгляда линии ее тела, над которыми, казалось, обязательно
должно было быть другое, более молодое лицо.
-- Почему бы тебе не внести внутрь чемоданы. Я покажу тебе твою
комнату. Ведь ты здесь впервые, не так ли?
-- Да, -- сказал Том, входя внутрь дома.
-- На этом этаже у нас две комнаты -- гостиная и кабинет, из которого
можно пройти на пирс. Кухня вон под той аркой, там все в безукоризненным
состоянии. Флори Трухарт приходила убираться сегодня утром.
Деревянные стены и пол успели потемнеть от времени. На стенах висели
оленьи рога и фотографии огромных рыб. Мебель ручной работы покрывали
выцветшие накидки. На небольшом пятачке рядом с кухней стояли стол орехового
дерева и шесть стульев с круглыми спинками. Высокие окна, покрытые пылью,
едва пропускали свет. Два окна выходили на берег озера, другие два -- на
крыльцо. Том был почти уверен, что с мебели только сегодня сняли чехлы.
-- Что ж, -- произнесла рядом с ним Барбара Дин. -- Мы сделали, что
могли. Когда ты пробудешь здесь немного, дом станет выглядеть более
обитаемым.
-- А миссис Трухарт по-прежнему ходит сюда убираться? -- спросил Том.
-- А я думал, она...
-- Мисс Трухарт. Флори. Ее брат работает здесь почтальоном. Барбара
решительно направилась к широкой деревянной лестнице, покрытой красным
индейским ковром, и Тому снова показалось, что внутри ее живут две женщины
-- сильная молодая женщина и еще другая -- пожилая и очень властная.
-- Кстати, когда приносят почту? -- спросил Том, поднимая чемоданы и
направляясь вслед за Барбарой.
Она удивленно взглянула на него через плечо.
-- Кажется, письма опускают в ящик около четырех. А что? Ты ждешь от
кого-то известий?
-- Думаю, я сам буду писать письма, пока живу здесь.
Барбара кивнула, словно желая дать понять, что запомнит это.
-- Спальни находятся на втором этаже, -- сказала она. -- В первой я
храню кое-какие вещи, поэтому тебе я решила отвести ту, что побольше. Справа
от нее ванная. Тебе не надо помочь с чемоданами? Надо было мне спросить об
этом раньше.
Обливаясь потом. Том поставил чемоданы и энергично замотал головой.
-- О, Боже, -- Барбара быстро подошла к Тому и без особого усилия
подхватила чемодан побольше.
Комната Тома была в задней части дома, здесь пахло воском лимоном.
Паркет и деревянные панели, которыми были обшиты стены, были натерты до
блеска. Барбара Дин поставила чемодан на узкую кровать, покрытую выцветшим
индейским пледом, Том поставил рядом чемодан, который нес сам. Затем он
подошел к стеклянной двери, ведущей на балкон, рядом с которым рос огромный
дуб.
-- В этой комнате жила твоя мама, -- сказала Барбара. Сорок лет назад
его мать выглянула из этого окна и увидела Антона Гетца, бегущего сквозь
деревья к своему дому. А сейчас он не мог даже разглядеть землю внизу.
Том отвернулся от окна. Барбара Дин внимательно изучала его, сидя на
кровати рядом с чемоданами. Черная юбка доходила ей до колен, слегка обнажая
ноги, которые выглядели бы под мини-юбкой не хуже, чем ноги миссис Спенс.
Она натянула юбку на колени, и Том вдруг покраснел.
-- Сейчас на озере очень тихо, -- сказала Барбара. -- Мне так нравится
гораздо больше, но тебе, возможно, будет скучно.
Том сел на кресло возле небольшого квадратного столика с шахматной
доской на крышке.
-- Ты -- приятель Бадди Редвинга? -- спросила Барбара.
-- Я почти не знаю его. Он старше года на три-четыре.
-- Это очень плохо -- ты выглядишь старше своего возраста.
-- Тяжелая жизнь, -- пошутил Том, но Барбара не ответила на его улыбку.
-- А вы живете здесь круглый год?
-- Я приезжаю сюда три-четыре раза в неделю, а все остальное время живу
в городе -- там у меня свой дом. -- Барбара внимательно оглядела комнату,
словно проверяя, нет ли где-нибудь пыли. -- А что ты знаешь обо мне? --
спросила она, глядя в стену напротив кровати.
-- Я знаю, что вы были моей акушеркой -- или акушеркой моей матери, не
знаю, как это лучше сказать.
Барбара искоса взглянула на Тома, поправляя одной рукой волосы.
-- И еще я знаю, что вы были свидетельницей на свадьбе моих родителей.
-- А еще?
-- Еще я догадываюсь, что вы следите за этим домом по просьбе моего
дедушки.
-- И это все?
-- К тому же, сегодня я заметил, что вы -- прекрасная наездница. Когда
мы ехали из аэропорта, я видел, как вы скачете на лошади.
-- Я стараюсь выезжать верхом рано утром, когда кругом никого нет. Но
сегодня пришлось выехать попозже, так как в доме было много дел. Я как раз
закончила переодеваться, когда ты постучал в дверь. -- Барбара выдавала из
себя призрачное подобие улыбки и снова поправила юбку. -- Мы будем проводить
вместе по крайней мере несколько дней в неделю, поэтому я хочу, чтобы ты
знал: мне очень дорог мой покой. Моя комната для тебя -- запретная зона.
-- Конечно, -- согласился Том.
-- Я держусь подальше от людей с Милл Уолк и хочу, чтобы мне отвечали
той же любезностью.
-- Но мы можем, по крайней мере, разговаривать друг с другом? --
спросил Том.
На мгновение лицо Барбары смягчилось.
-- Конечно, мы можем разговаривать. И мы будем разговаривать. Я вовсе
не собиралась быть с тобой резкой, но... -- Она покачала головой. Жест этот
показался Тому одновременно женственным и раздраженным. Барбара явно
собиралась сказать ему что-то такое, что до этого собиралась скрыть. -- На
прошлой неделе ограбили мой дом. И это очень меня расстроило. Я ведь такой
человек -- я стараюсь, чтобы посторонние люди не знали даже, где я живу. А
когда я вернулась в город и увидела, что в мое отсутствие кто-то забрался в
дом...
-- Понимаю, -- сказал Том. Это действительно многое объясняло, но вовсе
не проясняло, почему Барбара Дин держала в секрете свой адрес. -- А
злоумышленника так и не нашли?
Барбара покачала головой.
-- Тим Трухарт, шеф местной полиции, считает, что это какая-то банда,
орудующая за пределами города. Возможно, совсем далеко, например, на озере
Верхнее. Несколько лет подряд здесь случались летом подобные вещи. Обычно
они забирались в дома тех, кто приезжает на лето, и крали телевизоры и
стереосистемы. Но никогда не думаешь, что такие вещи могут коснуться тебя
лично. Многие жители Игл-лейк даже не запирают двери. А теперь я расскажу
тебе самое неприятное. -- Барбара в упор посмотрела на Тома. -- Они убили
мою собаку. Конечно, когда-то я завела его как сторожевого пса, но давно уже
перестала воспринимать в таком качестве. Он был для меня просто милым добрым
животным -- это был чау-чау. Ему перерезали горло и оставили посреди кухни.
Это стало как бы их визитной карточкой. -- Барбара едва сдерживала слезы. --
В общем, после этого я перевезла сюда кое-что из своих вещей. Здесь они в
большей безопасности. Но я по-прежнему очень нервничаю. И очень злюсь. Но
это очень личное.
-- Мне очень жаль, -- сказал Том.
И тут же понял, что напрасно произнес эти слова.
Барбара Дин нахмурилась и резко вскочила с кровати.
-- Я вовсе не хотела утомлять тебя всем этим. И не говори об этом в
усадьбе Редвингов, хорошо? Люди с Игл-лейк не любят неприятных происшествий.
Ты ведь наверняка захочешь выйти осмотреть окрестности и познакомиться с
соседями. В клубе начинают подавать ужин в семь. Если, конечно, ты не
хочешь, чтобы я сама что-нибудь для тебя приготовила.
-- Я пообедаю в клубе. Но потом -- сможем мы еще поговорить?
-- Если хочешь, -- сказала Барбара, выходя из комнаты.
Том прислушался к ее шагам. Дверь комнаты захлопнулась. Том подошел к
кровати. Расстегнул чемоданы, достал оттуда свои книги и вещи, развесил
одежду в гардеробе, напоминавшем гроб с лампочкой внутри, а чемоданы засунул
под кровать. Затем он встал и еще раз оглядел почти пустую комнату с
отделанными деревянными панелями стенами. Теперь, когда здесь не было
Барбары Дин, вся комната напоминала ему гроб. Он взял книгу и вышел в
коридор.
По другую сторону лестницы находилась дверь в комнату Барбары Дин.
Сейчас она была закрыта. "Что ты знаешь обо мне?" Том представил себе, как
Барбара сидит в кресле у окна и смотрит на озеро.
До его ушей донесся рокот моторной лодки.
Том спустился вниз, представляя, как Барбара Дин прислушивается к
скрипу половиц и ступенек. Он прошел через прихожую, вошел под арку и
оказался в кухне. Она напоминала кухню Леймона фон Хайлица -- с открытыми
полками, широкими столами и длинной черной печкой. Стены были отделаны
такими же панелями, как и спальня, где жила когда-то его мать. Когда-то они,
наверное, были светло-коричневыми, но стали от времени серыми. В щели между
досками забились пыль и грязь. Единственным современным прибором в кухне был
небольшой белый холодильник. На кухонном столе рядом с ним лежала завернутая
в целлофан буханка черного хлеба. Том включил воду над квадратной латунной
раковиной и вымыл лицо и руки куском старого хозяйственного мыла. Затем
вытерся холщовым полотенцем. Барбара Дин к его приезду заполнила холодильник
молоком, яйцами, сыром, беконом, хлебом, копченой говядиной и мясом для
сэндвичей. Том подул в пыльный стакан, затем налил туда молока и, взяв с
собой, отправился в кабинет.
Полки с никогда не читанными книгами висели над письменным столом со
старым черным телефоном и письменным прибором, в котором не было ни одной
ручки. На полу лежал овальный связанный крючком розовый с зеленым коврик,
другой такой же, но коричнево-бежевых тонов, покрывал диван. В одном конце
дивана стоял торшер, другой такой же -- около стола. В комнате было почти
жарко. Она больше чем какое-либо другое помещение в доме напоминала ему о
дедушке. Том подумал, что эта небольшая комната, выходящая на озеро, была
любимым местом Глена Апшоу в этом доме. Сквозь пыльные окна проникали
солнечные лучи, достигавшие лишь до половины комнаты. Рев моторки становился
все громче. Том глотнул немного молока и уселся за стол. Он начал открывать
один за другим ящики, в которых обнаружил старые блокноты и толстую пачку
бумаги. Наверху каждого листа было напечатано: "Гленденнинг Апшоу, Игл-лейк,
Висконсин". Здесь же лежала тоненькая телефонная книжка с абонентами
Игл-лейк и Гранд Форкс. Том открыл книгу на букве Д. Номер Барбары Дин не
был включен в справочник. Он допил молоко, поставил стакан на телефонную
книгу и вышел из кабинета.
Бадди Редвинг выписывал на своей лодке посреди озера аккуратные
восьмерки. Две белокурые головки величиной с теннисный шарик мотались из
стороны в сторону, когда лодка заворачивала слишком уж резко. Волосы Кипа
Карсона были длиннее, чем у Сары. Том присел за покрытый царапинами стол из
дерева секвойи и стал наблюдать за лодкой. Когда лодка поравнялась с ним,
двое пассажиров вскинули руки и что-то прокричали, а Бадди издал звук,
напоминавший хриплое карканье. Сара помахала Тому, и он помахал в ответ, а
Бадди крикнул что-то грубое, но неразборчиво. Сара снова подняла руки. Бадди
направил лодку в самую гущу тростника, мотор сначала взвыл, а потом вдруг
резко замолк. Над озером воцарилась тишина. Крикнула какая-то птица, ей
ответила другая. Бадди перебрался в заднюю часть лодки и начал дергать за
шнур. Сара показала рукой в сторону клуба.
Том встал и вышел на пирс. В ста футах от него мистер и миссис Спенс в
новых летних нарядах принимали на собственном пирсе воздушные ванны. Мистер
Спенс стоял спиной к Тому, подперев кулаками бока, и покачивал головой,
глядя, как Бадди не может справиться с лодкой. Миссис Спенс облокотилась о
перила, увидела Тома и тут же отвернулась.
На самой середине озера выскочила из воды и, блеснув на солнце, упала
обратно рыба. По воде разошлись круги.
Справа от Тома находился пирс Дипдейла, уходивший далеко в воду. За ним
виднелась купальня Тилманов. Том подошел к краю своей купальни, чтобы
рассмотреть коттедж Тилманов, но сумел разглядеть сквозь густые деревья лишь
серую дверь, закрытое ставнями окно и кусок стены. Мотор лодки Бадди издал
кашляющий звук и снова затих. Том повернулся и увидел, что Кип Карсон бредет
к берегу по пояс в воде. Грудь и руки его были бледными и костлявыми, и
выглядел он усталым.
-- Джерри! Джерри! -- кричал Бадди Редвинг требовательным тоном
капризного ребенка. Наконец у калитки в заборе, окружавшем усадьбу, появился
Джерри Хазек. Он успел сменить джинсы и свитер на серый костюм из блестящей
ткани. Он посмотрел на лодку и снова исчез за забором.
Том вернулся в кабинет и достал из ящика стопку бумаги. Зачеркнув имя
деда, он написал рядом печатными буквами свое собственное и, подумав
несколько секунд, стал писать свое первое письмо Леймону фон Хайлицу.
Исписав примерно страницу, он услышал, как быстро спустилась по лестнице
Барбара Дин. Шаги ее затихли в гостиной. Том начал вторую страницу. Затем он
услышал, как где-то за домом кто-то завел машину. Когда машина показалась на
дороге, Бадди удалось наконец завести моторку. Том закончил письмо и
посмотрел на часы. Два тридцать. Сложив свое послание, он снова порылся в
ящиках и нашел стопку конвертов. Зачеркнув на одном из них имя деда, он
написал сверху "Том", затем надписал адрес Леймона фон Хайлица и засунул
письмо в конверт.
Выйдя из дома, Том направился вниз по тропинке. Возле ворот усадьбы
Редвинга стояли две машины, а несколько других, более старых, были
припаркованы на стоянке у клуба.
-- Эй, кто это там? -- раздался над головой Тома мужской голос. Подняв
глаза, он увидел перегнувшегося через перила веранды Нейла Лангенхайма.
Обгоревший красный лоб Нейла уже начал шелушиться, щеки и подбородок висели
над воротом расстегнутой рубашки персикового цвета. Нейл Лангенхайм,
ближайший сосед Пасморов, работал адвокатом компании Редвинга, и до сих пор
Том видел его только в строгих черных костюмах.
-- Я -- Том Пасмор, мистер Лангенхайм.
-- Том Пасмор? Вот как. Ты приехал пожить в доме дедушки? Том кивнул.
-- И куда же ты идешь? Поднимайся сюда, парень, я куплю тебе пива. И
вообще все, что ты захочешь.
-- И иду в Игл-лейк отправить письмо и осмотреть город.
-- Туда никто не ходит, -- заявил мистер Лангенхайм. -- И письма здесь
тоже никто не пишет -- о чем писать, когда ничего не происходит? А если бы и
происходило -- все, кому можно писать, находятся здесь, рядом.
Том помахал ему и отправился своей дорогой.
-- Увидимся за ужином! -- прокричал ему вслед Нейл.
29
На главной улице городка было множество магазинчиков, торговавших
сувенирами, кафе, аптек, винных магазинов, закусочных с названиями вроде
"Красный томагавк" и "Пояс Вампума", лавочка, где торговали рыболовными
снастями, маленький ювелирный магазинчик, где продавали швейцарские часы и
золото, кондитерская, кафе-мороженое, магазины, торгующие открытками и
календарями с фотографиями котят, сидящих на соснах, а также фотография,
художественная галерея с полотнами, изображающими уток с выводками утят или
сидящих вокруг костра индейцев, и два оружейных магазина. Три маленьких
магазинчика, связанных между собой переходами, продавали футболки со
всевозможными эмблемами, деревянные пепельницы и кукол, изображавших
индейских колдунов. Джипы и фургоны, наполненные детьми, проезжали по улице,
целые семейства в шортах, индейских шляпах и туниках тащили пластиковые
мешки с покупками, на которых изображены были сосны или огромные рыбы,
попавшиеся на удочку.
В самом начале главной улицы, между деревянной почтой и библиотекой
стояло двухэтажное каменное здание, в котором располагалась редакция
"Игл-лейк газетт". Дойдя до этого места, туристы обычно оборачивались и
смотрели, не забыли ли они куда-нибудь зайти. Полицейский участок,
напоминавший небольшую крепость, пристроился сбоку от ратуши, на которой
висел белый плакат с надписью: "Администрация Игл-лейк благодарит вас за то,
что вы решили нанести нам визит". Чуть ниже висел другой плакат -- "Оленье
озеро -- 8 миль, Озеро потерянной луны -- 12 миль, Северный полюс -- 2.546
миль. Посетите поселение индейцев".
Том вошел в здание редакции и подошел к деревянной конторке. Лысоватый
человек с бабочкой сидел за столом, а за ним другой -- худой и высокий, в
клетчатой рубашке -- играл на линотипе, как музыкант на органе. Человек в
бабочке поднял глаза и увидел Тома. Тогда он встал из-за стола и подошел к
конторке.
-- Хотите дать объявление? Можете написать текст на бланке, если,
конечно, я найду его...
Он наклонился и заглянул под конторку.
-- Я надеялся, что смогу просмотреть здесь старые номера вашей газеты,
-- сказал Том.
-- За какое число? Все номера за последнюю неделю лежат на стойке у
дивана, а более ранние подшивают и складывают в хранилище наверху. Вы просто
хотите просмотреть подшивки или интересуетесь чем-то конкретным? Вообще-то
наше хранилище не является одной из достопримечательностей города.
-- Я хотел бы просмотреть последние номера с хроникой происшествий,
особенно тот, где говорится об ограблении дома Барбары Дин. И еще мне нужны
газеты за все лето двадцать пятого года, в которых писали об убийстве Джанин
Тилман.
-- А кто вы собственно такой?
Мужчина надел на нос очки в черепаховой оправе и внимательно поглядел
на Тома.
"Если сказать, что я -- любитель преступлений, этот парень вышвырнет
меня отсюда, -- подумал Том. -- И будет абсолютно прав".
-- Я учусь в Тулейне на факультете социологии, -- сказал он. -- На
следующий год мне надо писать курсовую работу, и я решил собрать кое-какой
материал, пока отдыхаю здесь.
-- Преступность в курортных районах или что-нибудь в этом роде?
Том сказал, что пока еще не знает точно, как назовет свою работу.
-- Может быть, прошлое и будущее? -- предложил мужчина.
-- Еще немного, и я попрошу вас написать ее за меня.
-- Недели через две я бы отказался, -- сказал мужчина. -- Но сейчас
здесь относительно спокойно. К середине лета на главной улице будет в два
раза больше народу, чем сейчас, как ни трудно в это поверить. Кстати, меня
зовут Чет Гамильтон. Я владелец и главный редактор этого убыточного
предприятия.
Человек у линотипа тихонько захихикал.
Том также представился, и они с Гамильтоном пожали друг другу руки.
-- Думаю, я могу отвести вас наверх, чтобы вы могли начать, но, конечно
же, не могу постоянно находиться с вами. Когда закончите, положите все на
место и погасите свет. Просто скажите мне, когда решите, что на сегодня
хватит.
-- Спасибо. Это просто замечательно.
Гамильтон вышел из-за конторки.
-- Я писал статьи о местных ограблениях, -- сказал он. -- Так что
можете воспользоваться моими материалами.
Гамильтон и Том вышли на улицу, подошли к двери с другой стороны
здания, и редактор достал из кармана связку ключей.
-- Вам важно понять одно, -- сказал он. -- Все люди, которые приезжают
на Игл-лейк, у себя дома -- серьезные, добропорядочные граждане. Они
работают целыми днями и аккуратно платят налоги. Но, приехав сюда, на север,
эти же самые люди превращаются в жадных до впечатлений детей, -- найдя
нужный ключ, Гамильтон вставил его в скважину. -- Именно поэтому
преступления в курортной зоне отличаются от преступлений в других местах.
Оказавшись вдали от дома, люди меняются. -- За дверью Том увидел обшарпанную
лестницу. -- Я поднимусь первым и включу свет.
Том последовал за Гамильтоном вверх по ступеням.
-- Люди, которые никогда не зарились на чужое, становятся клептоманами,
-- продолжал тот.
Дойдя до конца лестницы, он повернул выключатель. Толстые подшивки
"Газетт" расположились рядами на металлических полках. В дальнем конце
хранилища стояли деревянный стол и стул.
-- Вы ведь, наверное, с Милл Уолк? -- спросил Гамильтон.
-- Да, -- подтвердил Том.
-- Я так и думал. Вы ведь отдыхаете на Игл-лейк, а туда, сколько я себя
помню, приезжают жители Милл Уолк. Дэвид Редвинг скупил когда-то всю землю
вокруг озера и перепродал участки людям из своего окружения. -- Редактор
снял с полки два тома подшивок и положил их на стол. -- К тому же, вы
упомянули Джанин Тилман, а это имя может знать только человек с Милл Уолк.
Она была первой дачницей, которую убили в этих местах. По крайней мере это
было первое убийство, которое удалось доказать. -- Гамильтон подошел к
другой полке и взял два тома недавних подшивок. -- Думаю, здесь вы найдете
все, что хотите.
-- Ваши слова прозвучали так, будто среди дачников случилось еще одно
убийство, до Джанин Тилман.
Гамильтон улыбнулся.
-- Именно так считал мои отец. Он был редактором "Газетт" в те дни. За
год до убийства миссис Тилман в озере утонула женщина. Коронер объявил это
смертью в результате несчастного случая, а большинство обитателей Игл-лейк
считали, что это самоубийство. Но мой отец был уверен, что коронера
просто-напросто подкупили. Видите ли, в те дни здесь не было постоянного
коронера. Три человека исполняли эту обязанность по очереди -- каждый по
месяцу.
В комнате было душно и жарко, но Тому стало вдруг холодно.
-- А вы помните имя этой женщины? -- спросил он.
-- Кажется, Магда.
Том понял вдруг, что никогда не слышал имени своей бабушки -- Глен
Апшоу постарался стереть из памяти близких все воспоминания о ней.
-- Магда Апшоу? -- переспросил он.
-- Угадал, -- Гамильтон наклонился над подшивками, но вдруг нахмурился
и с подозрением посмотрел на Тома. -- А ты уверен, что учишься на первом
курсе колледжа. Что-то не похож ты на первокурсника -- выглядишь моложе.
-- Магда Апшоу -- моя бабушка, -- Том нервно сглотнул слюну.
-- Ха! -- редактор выпрямился. Руки его машинально поправили
галстук-бабочку. -- Мне очень жаль, я не хотел... -- Он сделал шаг назад.
-- Почему ваш отец считал, что ее убили?
-- Ты можешь прочесть об этом, если хочешь. Отцу приходилось тщательно
выбирать слова, чтобы не нажить неприятностей, но если ты умеешь читать
между строк, то поймешь, что он имел в виду. -- Гамильтон снова отправился к
полкам и вернулся еще с одним томом подшивок. -- Шеф полиции имел в те годы
мало влияния -- если ты помнишь, тогда был сухой закон -- ив районе Игл-лейк
вовсю торговали выпивкой. Кое-кто нажил на этом большие деньги. Шеф не
обращал особого внимания на мелкие преступления, особенно когда речь шла о
дачниках, никогда не оставлявших без работы бутлеггеров.
-- На Милл Уолк полиция ведет себя так же, -- вставил Том.
-- Я слышал об этом. Ты, наверное, заметил, что у местных жителей свое
отношение к людям с твоего острова. -- Гамильтон хлопнул ладонью по
переплету подшивки. -- Вы, наверное, придете сюд