иться, был очень и очень далеко. А почему, собственно, он не может с ней проститься? Для чего тогда существует телефон? Савелий так жаждал ее увидеть, что совсем позабыл о возможности услышать ее голос. Как просто: набираешь номер и... А если ее нет? Савелий вдруг понял, что боится: вдруг Розочки не окажется дома? Да он просто с ума сойдет! Может, не звонить? Так хоть можно заставить себя поверить, будто она дома. А где она может быть так поздно? Конечно же, дома! Но чем больше Савелий пытался убедить себя в этом, тем больше сомневался. В конце концов он устал бороться с собой, потянулся к сумке, раскрыл ее и достал трубку спутникового телефона. Набрав номер, Савелий замер в напряженном ожидании. -- Родной мой, это ты? -- раздался в трубке голос Розочки. Это было так неожиданно, что Савелий растерялся. -- Милый, почему ты молчишь? Я же знаю, что это ты! Как долетел? Как живется в Москве без меня? Розочка разговаривала с Савелием так, словно именно сейчас ждала его звонка и вообще никто другой не мог ей позвонить. -- Господи, девочка моя! Как ты догадалась, что это я? -- А кто еще может мне звонить по междугороднему? Только ты! Ну, рассказывай. Почему ты столько времени не звонил? -- упрекнула Розочка. -- Только не говори, что не звонил, потому что не надеялся застать меня дома, -- предупредила она. -- Разве я могу тебя обмануть? -- спросил Савелий, хотя две минуты назад терзался сомнениями. -- Ты мне не ответил. -- Честно? -- Конечно. -- Я боялся, что не застану тебя и буду... -- Савелий запнулся. -- Кажется, ты ревнуешь? -- Розочка счастливо засмеялась. -- Боже, ты меня ревнуешь! -- Чему ты так радуешься? -- буркнул Савелий. -- Как чему? Ревнуешь -- значит, любишь. Разве я не права? -- Ладно, расскажи лучше, как у тебя дела. Как учеба? Как тетка поживает? -- Он специально засыпал ее вопросами, чтобы скрыть смущение. -- Учеба -- отлично! А Зинуля моя замуж выходит. -- Девушка тяжело вздохнула. -- Замуж? Вот те на! За кого? -- За одного профессора, филолога. Влюбился в тетку с первого взгляда. -- Поздравь ее от моего имени! -- Обязательно. А у меня все нормально. Хотя было бы лучше, если бы ты был рядом. -- Роза! -- строго произнес Савелий. -- Да знаю, знаю: сначала нужно окончить университет. -- Кажется, Розочка его передразнивала. -- Вот именно. -- Все равно ты от меня никуда не денешься! -- с вызовом заявила она. -- А я и не собираюсь никуда деваться. -- Савелий улыбнулся. -- Попробовал бы только! -- с деланной угрозой произнесла Розочка. -- Ты не представляешь, как я рада тебя слышать! Целыми днями жду, жду, жду, а ты все не звонишь, не звонишь, не звонишь... -- Не сердись, милая, работы много было. -- Было? Значит, теперь ты будешь почаще звонить? -- обрадовалась девушка. -- Нет, пока придется... -- Савелий досадливо поморщился, -- ...набраться терпения. -- Что-то случилось? -- насторожилась Розочка и тут же догадалась: -- Ты куда-то уезжаешь... -- Да, Розочка, мне нужно ненадолго уехать. -- Далеко? -- упавшим голосом спросила она. -- Не очень. -- Понятно. Не можешь сказать... -- И с тревогой спросила: -- Это опасно? -- Не больше, чем обычно, -- неопределенно ответил Савелий. -- И совсем-совсем не будет возможности позвонить? -- Чувствовалось, что Розочка вот-вот расплачется. -- Не знаю... Но, честное слово, при первой же возможности позвоню. Ты мне веришь? -- Верю. Только очень прошу тебя, будь поосторожнее! Если с тобой что-нибудь случится, я просто не переживу этого. -- Голос у Розочки был очень серьезным, и в какой-то момент Савелий даже позабыл, что ей всего пятнадцать лет. -- Ничего со мной не случится. Все будет хорошо, -- попытался успокоить ее Савелий. -- Да, забыла тебе сказать: на днях звонил Майкл Джеймс, -- вспомнила Розочка. -- Майкл? -- нахмурился Савелий. -- Что случилось? -- Ничего, просто спрашивал об учебе, о том, как мне живется, не нужна ли какая-нибудь помощь... О тебе спрашивал: почему не звонишь? Обижается очень... Говорит, уехал и забыл своих друзей. -- Никого я не забыл. Розочка. Никого и ничего. Когда он в следующий раз позвонит, передай, что я, как только смогу, свяжусь с ним. -- Ты надолго уезжаешь? -- Трудно сказать. -- Понятно. Я очень скучаю по тебе! -- Я по тебе тоже. -- Правда? -- Правда. -- И скучай! Сильно скучай! Как я, хорошо? -- Хорошо. -- Обещаешь?" -- Обещаю. -- Поговори со мной еще немного, -- тихо попросила Розочка, словно почувствовав, что он собирается закончить разговор. Савелий взглянул на Воронова -- Андрей был погружен в свои мысли. Олег демонстративно отвернулся, делая вид, что его очень интересуют проносящиеся за окном пейзажи. -- Извини, моя хорошая, но мне сейчас не совсем удобно разговаривать, -- тихо сказал Савелий. -- Рядом кто-то есть? -- И не один. -- Тогда скажу я. Помни, любимый: сейчас ты у меня единственный близкий человек на всем белом свете! -- А Зинаида Александровна? -- Ей теперь придется все время посвящать своему супругу. -- Так она тебя и оставит одну, как же! -- возразил Савелий. -- Не оставит, -- согласилась Розочка. -- Но это все равно уже будет не то. Да ты и сам все прекрасно понимаешь. -- Понимаю. -- Только сейчас до Савелия дошло, что у ее тетки действительно появились свои личные заботы и племянница отойдет на второй план. Это взволновало его, но он пока не знал, что предпринять. -- Ладно, давай прощаться. -- Я люблю тебя, Са... -- Розочка! -- предостерегающе напомнил он. -- Я люблю тебя, Сереженька, -- чуть не плача, произнесла девушка. -- Очень-очень? -- Я тоже люблю тебя. Не скучай! -- Буду. -- Хорошо. -- Целую тебя. -- Я тебя тоже. Пока! -- Савелий отключил телефон и убрал в сумку. -- Ну очень содержательный разговор, -- насмешливо сказал Олег. -- Не твое дело, -- отрезал Савелий. -- Прости. Только хочешь один совет? -- Ну? -- Мог бы с девушкой говорить и поласковей. Или нас стеснялся? -- Никого я не стеснялся. Просто... -- начал Савелий и подумал, что ничего не сможет объяснить Олегу; может, даже Андрей его не понял бы, да и сам Савелий не очень понимал, что творится у него в душе. Чтобы перевести разговор на другую тему, он спросил Олега: -- Послушай, я не путаю -- у "Герата" в этом году юбилей? -- Не то чтобы юбилей -- шестая годовщина. Десятого октября. -- Отмечать будете? -- Конечно. -- Где? -- Наверное, в Центральном Доме армии. Надеюсь, вы с Вороновым придете? -- Посмотрим. -- Во всяком случае, считайте, что я вас пригласил. -- Договорились... Слушай, я вздремну чуток. Толкнешь? -- Толкну, -- усмехнулся Олег. x x x В микроавтобусе "мерседес" было не менее уютно, чем в "линкольне". Даже работал небольшой телевизор. Никифор Колосков вспоминал Рязанское воздушно-десантное училище. Там он обрел несколько новых друзей и наконец избавился от излишней закомплексованности. До этого Никифор терялся при посторонних, был уверен, что не умеет толком ни двигаться, ни говорить. Собственно, поэтому ему пришлось уйти из хоккея, которым увлекался с детства. Он все время избегал силовой игры, но не потому, что боялся за себя. Он боялся причинить боль сопернику. Тренер терпел-терпел, а потом распрощался с ним. В училище Никифор познакомился с Романом Кочергиным. У них была какая-то странная дружба: вроде бы все вместе старались делать, но не проходило ни одного дня, чтобы они не поспорили или не поругались. Роман все время подшучивал над ним и старался вызвать в нем дух соперничества. Все это он делал неосознанно, словно интуитивно понимая, что только таким способом можно растормошить приятеля. Даже когда Никифор по-настоящему влюбился в одну девушку. Роман специально начал ухаживать за ней. Тогда Никифор этого не понимал и, естественно, злился. А сейчас он вспоминал о тех временах с особой теплотой. Самые нежные воспоминания были, конечно, о НЕЙ -- той единственной, из-за которой он потерял голову. Именно там, в училище, он познакомился с самой красивой девушкой на свете. Ее звали Мариной, но все называли ее Мальвиной -- за роскошные волосы и фарфорово-белое личико, на котором всегда играл румянец. Марина работала в учебной части, и, понятное дело, заигрывать с ней не пытался только ленивый. Но Мальвина остановила свой выбор почему-то именно на Никифоре. Он навсегда запомнил их знакомство. Выполняя какой-то приказ дежурного офицера, он несся по коридору, а Мальвина неожиданно вышла из-за угла, нагруженная стопкой тетрадей. Столкновение было неизбежным. Тетради разлетелись в разные стороны, девушка потеряла равновесие и начала падать. Никифор успел подхватить ее, но сам не удержался, и они упали вместе. Несколько мгновений оба пребывали в шоке и лишь смотрели друг другу в глаза. Первой пришла в себя девушка. -- Дурак! -- беззлобно бросила она. -- Нет, Никифор, -- жалобно возразил Колосков. -- Никифор? -- Девушка вдруг залилась звонким, словно колокольчик, смехом. -- Да, Никифор, -- повторил он и смутился. -- Ты не хочешь помочь мне подняться, Никифор? -- Ой, простите! -- воскликнул Колосков, Он помог Мальвине встать, и они вдвоем быстро собрали тетради. Между ними словно пробежала какая-то искра, и они боялись не только разговаривать, но и смотреть друг на друга. И только когда все тетради были собраны, девушка взглянула на Никифора и сказала: -- А меня, между прочим, зовут Марина. -- Я знаю, -- со вздохом признался Никифор. -- Я часто наблюдаю за вами, когда вы идете домой. -- Откуда? -- Из окна. -- Ни разу не замечала. -- Я старался. -- Никифор улыбнулся, уже без смущения. Потом она призналась, что именно эта улыбка, "добродушная, застенчивая и очень милая", и покорила ее, хотя до встречи с Никифором она поклялась себе, что на работе "будет холодна, как лед, со всеми без исключения". К тому времени Никифор уже очень сдружился с Романом, и им иногда приходилось гулять, ходить на концерты, на танцы втроем. Трудно сказать, сколько еще Никифор не решался бы признаться Марине в любви, если бы не Роман, который стал оказывать Мальвине некоторые знаки внимания. А девушка, устав ждать, когда же наконец Никифор сделает ей предложение, начала кокетничать с Романом, чтобы подтолкнуть Никифора к действиям. И добилась своего: в один из субботних вечеров Никифор наутюжил свою курсантскую форму, купил на последние деньги букет красных гвоздик, пришел к Марине домой, торжественно преклонил колено и попросил ее руки. Они поженились, и Роман был у них на свадьбе свидетелем. А через полгода послали в Афганистан сначала Романа, а вслед за ним, через пару месяцев, и Никифора. Марина, еще не зная, что беременна, со слезами провожала его, моля Бога, чтобы тот сберег ее Никифушку, как она ласково называла мужа. Марина продолжала работать в училище и, несмотря на декретный отпуск, работала до того самого дня, когда ее увезли в роддом. Молодая мама дала сыну имя в честь отца -- Никифор. Теперь Никифору-младшему шел уже десятый год, и он был очень похож на отца. Приняв предложение Савелия, Никифорстарший не стал скрывать от жены, что задание -- крайне опасное. Марина, чтобы не напугать сына, тихо произнесла: -- Родной мой, я все понимаю и прошу только об одном: помни, что тебя ждут два любящих человека. Возвращайся! Возвращайся во что бы то ни стало! Хорошо? -- Даю слово, -- пообещал Никифор, обнял ее, и так они стояли долго-долго, пока в комнату не зашел сын. -- Чего это вы притихли? -- удивленно спросил он... Никифор улыбнулся своим воспоминаниям и вдруг услышал раздраженный голос Матросова: -- Тебе что, делать больше нечего? -- Скучно, -- зевнул Роман и сладко потянулся. -- О чем речь, ребята? -- спросил Никифор. -- Спал, что ли? -- удивился Владимир Трегубенков. -- Запах чувствуешь? -- Ну, серой вроде пахнет... -- Ромка фокус со спичками решил показать, да едва Сашку не поджег. -- Он усмехнулся. -- Скучно ему, блин, -- проворчал Матросов и вдруг замер, уставившись в экран телевизора. Лицо его помрачнело. Денис заметил это и попросил Романа, державшего пульт: -- Переключи на другой канал. -- Зачем? Тебе что, клип не нравится? Денис отобрал у Романа пульт, переключил канал, повернулся и, незаметно для Матросова, повертел пальцем у виска, выразительно глядя на Романа. -- Один из них Сашкину невесту увел, -- шепотом пояснил Денис, кивнув на экран, где только что показывали клип известной группы, а теперь шла реклама стирального порошка. -- А-а... -- протянул Роман, хотел еще что-то добавить, но, взглянув на Матросова, не рискнул. Он отвернулся и стал смотреть в окно. Сашке можно посочувствовать. Роман вспомнил тот день, когда Валя провожала его в армию. Они вместе учились с первого класса, вместе праздновали все дни рождения, ходили в одну музыкальную школу: Валя играла на пианино, а Роман увлекся гитарой. Однажды, когда они гуляли, к ним пристали двое парней, и Роману порядком досталось от них. Ему было так обидно и стыдно перед любимой девушкой, что он решил во что бы то ни стало научиться драться, чтобы уже никогда не испытать такого унижения. И он, втайне от Вали, записался в секцию каратэ. Около года он скрывал это, поскольку был уверен, что Вале его новое увлечение не понравится, потому что девушка считала все эти восточные единоборства жестокими. Однако вскоре во время прогулки к ним вновь привязалась подвыпившая шпана, и один из парней попытался задрать подол Валиного платья. Извинившись перед девушкой. Роман довольно быстро разделался с ними, раскидав в стороны. -- Они не умерли? -- с испугом спросила Валя, глядя на распростертые на земле тела. -- Тебе что, жалко их стало? -- с раздражением бросил Роман, вспомнив, как они только что пытались задрать ей платье. -- Глупенький! Я просто подумала: если ты их убил, то тебя посадят. -- Валя сжала ладонями его лицо и внимательно заглянула ему в глаза. -- Да ничего с ними не будет! Полежат минут пять-десять и очухаются, -- тихо ответил Роман. Его сердце билось так сильно и быстро, словно он только что пробежал стометровку. Валя впервые прикоснулась к его лицу. Раньше он сам делал робкие попытки поцеловать ее в губы, но она уворачивалась, и все ограничивалось простым чмоканьем в щечку. Теперь, когда она ТАК смотрела на него, а ее пальцы нежно поглаживали его щеки, Роман почувствовал, что именно сейчас что-то должно произойти. Девушка приподнялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам. В горле у Романа мгновенно пересохло от волнения. Он навсегда запомнил этот поцелуй, первый поцелуй любимой девушки, который длился вечность... Казалось, никто и ничто не помешает им всю жизнь провести рядом друг с другом. Однако человек полагает, а Бог располагает. Пришла повестка, и через несколько дней Валя провожала Романа в армию. Поезд тронулся. Роман высунулся, насколько мог, в окно, протянул руку, и Валя пошла по перрону, продолжая держать его за руку. Поезд набирал скорость, и девушка пошла быстрее, потом побежала изо всех сил, чтобы не отпускать руку любимого. Но устав, остановилась и только тогда дала волю слезам, наверное, уговаривая себя, что два года пролетят быстро. Откуда ей было знать, что они расстаются на целых пять лет... Узнав, что Роман занимался каратэ, в военкомате ему предложили служить в воздушно-десантных войсках. Кто из мальчишек отказался бы от такого? И Роман не задумываясь написал заявление. Год он провел в Рязанском училище, где познакомился со своим будущим другом, с которым, он был уверен, судьба связала его на всю жизнь. Когда они впервые столкнулись. Роман поразился, зачем такой человек, как Никифор, пошел в ВДВ. Ему явно не хватало ни силы воли, ни смелости. Они были примерно одного возраста, но Роман ощущал себя намного старше и опытнее, и потому, вспоминая собственные переживания, решил сделать из Никифора "настоящего мужчину". Он специально "заводил" приятеля, подначивал его, провоцировал на споры и вызывал на дружеские потасовки. Роман регулярно получал письма от любимой. Половина срока уже прошла, и он мечтал, как вскоре встретится с ней, чтобы уже никогда не расставаться. Неожиданно их роту посадили в эшелон и отправили в неизвестность. Довольно быстро они догадались, что их везут в Афганистан. Романа открытие не огорчило и не испугало, он лишь сожалел, что не успел написать об этом Вале. На одной из кратковременных стоянок ему удалось договориться с каким-то пацаном, сунув ему тельняшку, что тот отправит его письмо по почте. Однако по злой иронии судьбы парнишка в этот же день попал в больницу и только через несколько месяцев смог выполнить свое обещание. Поначалу Валя не очень волновалась из-за того, что Роман перестал писать, объясняя себе это тем, что он очень занят, но с каждой неделей беспокойство ее росло, потом перешло в разочарование. И однажды, поддавшись уговорам подруг, которые возмущались, что она "целыми днями сидит дома, а он даже письма не напишет", Валя решила сходить на вечеринку. Там она выпила, расслабилась, выпила еще и потеряла над собой контроль. Какой-то незнакомый парень воспользовался ситуацией и овладел ею. Боль отрезвила ее, и она с ужасом поняла, что наделала. -- Как ты мог, мерзавец?! -- закричала девушка, вскочив с дивана, и зарыдала, размазывая по лицу тушь. В комнату заглянула Валина подружка -- та самая, что уговорила ее пойти на вечеринку. Увидев, что из этого получилось, она с кулаками бросилась на парня. -- Подонок! Подонок! Я тебя просила только поухаживать за ней, а не трогать! -- Так она сама была не против, -- уворачиваясь от ее чувствительных ударов, оправдывался тот. -- Так это ты?.. -- в ужасе воскликнула Валя. -- Валюша, я ж хотела как лучше! -- Лучше?! -- Валя подошла и изо всех сил залепила ей пощечину... Физическая боль вскоре прошла, но душевная осталась надолго. Валя была сама себе противна, она ощущала себя грязной и ничтожной. Еще хуже ей стало, когда наконец пришло письмо от Романа. Узнав, КУДА отправили любимого, Валя разрыдалась. Он там рискует своей жизнью, а она? Вале было так плохо, что она всерьез подумывала о самоубийстве, но удержалась. Она с головой ушла в учебу, никуда не ходила, только в институт, а потом -- на работу. Узнав, что Роман ранен. Валя хотела тут же сорваться к нему в госпиталь, но вспомнила о том, что натворила, и поняла, что не сможет смотреть ему в глаза. Роман подлечился, получил краткосрочный отпуск и сразу же поехал к любимой, но Валя была в командировке. Те же "добрые" подруги, которые подбили Валю пойти на ту злополучную вечеринку, теперь с радостью сообщили Роману, что произошло в его отсутствие. Роман не поверил, но вернулся в роту в паршивом настроении. Однако никому ничего не сказал, даже Никифору, лучшему другу. Отвоевав свое в Афганистане, Роман написал Вале, что возвращается. Приехав домой, он несколько дней ждал, что Валя придет к нему, но так и не дождался. Наконец не выдержал и пришел сам. Валя не успела произнести ни одного слова, а Роман уже понял, что все эти слухи -- правда. Он развернулся и ушел. Роман ударился в загул, ночуя где попало и с кем попало. Валя узнала об этом и бросилась его искать. Найдя, привезла к себе домой, уложила спать, а утром честно обо всем рассказала. -- Рома, если сможешь, прости! Поверь, я никогда, ни на минуту, не переставала любить тебя. Конечно, я понимаю, какую боль причинила тебе. Я тебя не тороплю и готова ждать. Простишь -- будем жить счастливо, и я буду тебе верной женой. Не сможешь -- я не обижусь, потому что все понимаю. На том и порешили. Роман продолжал жить у себя. Валя -- у себя. Встречались два-три раза в неделю, страдали, но серьезного разговора не заводили. Роман не позволял себе поцеловать Валю даже на прощание. Но в последний день перед отъездом в Чечню Роман решился. -- Я все обдумал, -- серьезно начал он, и Валя замерла. -- Завтра я уезжаю... -- Уезжаешь? -- упавшим голосом проговорила она. -- Да, уезжаю. Насколько -- не знаю. Если я вернусь... -- Он запнулся и поправился: -- Когда я вернусь, мы поженимся. Вот! Но Валя не заметила его оговорки, она услышала главное для себя: "Мы поженимся!" Боже, наконец-то! Наконец-то! Она дождалась! Она всегда верила, что они будут вместе! -- Родной мой! -- Плача от счастья, Валя бросилась ему на шею и прильнула к его губам. -- Люблю тебя! Слышишь, люблю! -- шептала она. -- Значит, ты простил меня, да? -- Все, забудем о том, что было. Прошло и прошло, зачем вспоминать? -- твердо сказал Роман и вытащил из кармана огромную плитку шоколада. -- Чаем напоишь? -- Конечно! Погоди, -- вдруг опомнилась Валя. -- Ты сказал, что завтра куда-то уезжаешь... Роман кивнул. -- Надолго? -- Не знаю. -- Это связано с твоей работой? -- Да. -- Он опустил глаза. Валя всплеснула руками. -- Куда? -- Не спрашивай меня ни о чем. Все равно не скажу. -- Господи! -- воскликнула Валя. -- Ты только что сделал меня счастливой и тут же отнимаешь его у меня! -- Да что ж ты меня хоронишь заранее? -- рассердился вдруг Роман. -- Давай-ка лучше стол соорудим: надо же по-человечески проститься!.. Они просидели за столом чуть ли не всю ночь, не выпив при этом и половины бутылки вина: они и без того были пьяны -- от счастья. А потом легли в постель. Их первая ночь была прекрасна. И не было у Вали той пьяной вечеринки, а у Романа -- тех пьяных оргий... Они ощущали себя так, словно ЭТО действительно было у каждого из них впервые. Когда Денис говорил, что у Матросова увели невесту, он, мягко говоря, был не совсем точен. Правильнее было бы сказать, что невеста сама едва не сбежала, влюбившись в одного из солистов популярной группы. Александр познакомился с Машенькой на торжественном вечере, устроенном для ветеранов-"афганцев" Ассоциацией "Герат". Машенька приехала из Сибири, чтобы принять участие в конкурсе на звание "Мисс Россия": у себя в городе она стала победительницей конкурса красоты. Ей сразу же понравился Александр -- высокий, стройный, красивый. И вдобавок, как говорится, "без вредных привычек". Вполне возможно, что, если бы Матросов сразу же после их знакомства запер бы Машу под замок или хотя бы постарался не отпускать от себя больше чем на метр, они спокойно дождались бы свадьбы и стали жить-поживать. Но Александр почему-то не подумал, что красивые девушки нравятся не только ему. И однажды Маша, которую пригласили в ночной клуб на концерт популярной группы, ослепленная блеском обстановки, немедленно влюбилась в одного из солистов. Тому и в голову не пришло, что провинциальная красотка примет обыкновенный флирт за серьезные отношения. На следующий день девушка сообщила Александру, что отправляется со своим новым избранником в круиз на гастроли. С трудом сдержавшись, Александр пришел на репетицию группы, чтобы "выяснить отношения". Телохранителей группы, попытавшихся встать у него на пути, быстро утихомирили его приятели-"афганцы". Найдя Машиного избранника, Саша спросил: -- Ты что, действительно предложил Маше поехать с тобой в круиз? -- Какой Маше? -- испугался тот. -- У тебя их что, сотни? -- разозлился Александр, хотя, кажется, начал кое-что понимать. -- Я спрашиваю: ты вчера обещал Маше жениться на ней? Обещал взять ее с собой на гастроли? -- А, так вы об этой Маше! -- обрадовался солист. -- Да у меня ничего с ней не было! Ну, потанцевали раз-другой, а если она что-то себе навоображала, то я тут ни при чем. -- Вот как? Что же, она все это выдумала? -- Ну, может ей просто хотелось, чтобы так было? -- предположил парень. -- Да до лампочки мне ваша Маша! -- Ах, до лампочки?! -- раздался неожиданно женский голос: в зале появилась сама Маша. -- Господи, какая же я дура! Пошли, Саша, отсюда! Обернувшись, Александр положил огромную ладонь на ее хрупкое плечо, сдавил, не то собираясь оттолкнуть, не то, наоборот, удержать эту легкомысленную девчонку, и увидел, как от боли на глаза у Маши навернулись слезы. Гнев его тут же прошел. Он обнял ее за плечи и повел к выходу, потом обернулся, взглянул на "соперника" и молча показал ему кулак... Теперь, увидев по телевизору ненавистную физиономию, Александр с трудом сдержался, чтобы не плюнуть в экран, но Денис быстро переключил канал. А Владимир Трегубенков был из тех "счастливчиков", которым каждый миг счастья приходится отрабатывать с лихвой, платя зачастую непомерную цену. Он вырос в очень простой семье, где с трудом жили от зарплаты до зарплаты. Кроме него в семье было еще двое детей. Поэтому Володе как старшему часто поручались еще и заботы о брате и сестре. Чувствуя себя не по годам ответственным, свой характер он "выковал" сам. Владимир был из тех ребят, которые никогда не прощают себе слабость или трусость. Его били -- он давал сдачи, его били компанией -- он вылавливал каждого обидчика по отдельности и сполна возвращал долги. В нем перемешались русская и чеченская кровь. Если бы не приобретенные еще в детстве качества -- стремление во что бы то ни стало добиться победы, держать удар, не опускать руки и не распускаться, то взрывной кавказский темперамент мог бы завести его не туда, куда нужно. Но, к счастью, Владимира призвали в армию. Его сразу же заметили командиры, и вскоре он попал в армейский спецназ, а потом -- в Афганистан. На войне человек быстро проявляется, и Владимир завоевал авторитет НАДЕЖНОГО парня, на которого можно положиться во всем и который никогда не предаст. Но за все счастливые моменты Владимиру приходилось дорого платить. За признание товарищей -- ранами. А за свое семейное счастье он заплатил дружбой с человеком, которого знал еще со школы. Когда Владимир после ранения лежал в госпитале, Федор пришел навестить его вместе со своей подругой. На следующий день девушка пришла уже одна и стала ходить каждый день. Когда Владимир выписался, они поженились. Федор так и не смог простить его и вычеркнул не только из списка друзей, но даже из списка просто знакомых. Едва ли не с самого детства Владимир мечтал, что у него будет много детей, и мечта его осуществилась. Полина забеременела сразу же после свадьбы, и, когда он вернулся из Афганистана, дома его ждали две очаровательные близняшки. Через три года родились еще двое близнецов, еще через два года -- вновь двойняшки. Казалось, Бог обратил наконец свое внимание на него и теперь все будет отлично, но через полтора года после рождения третьей двойни жена Полина умерла от заражения крови. И Владимир сломался: запил так, что буквально за месяц спустил все, что удалось скопить за многие годы. Детей забрала к себе сестра. Возможно, все кончилось бы тюрьмой или просто смертью под забором, если бы однажды его, пьяного, замерзающего, не подобрал какой-то бомж. Очнулся Владимир в каком-то подвале. У него был сильный жар. Однако закаленный организм победил, и Владимир, провалявшись две недели на вонючих лохмотьях, благодаря заботе бомжа Мити наконец встал на ноги. За это время он многое передумал и пришел к выводу, что Бог дает ему еще один шанс, и он обязан вернуться к детям. Но его ждало новое испытание: соседи, которые терпели его постоянные пьянки только из жалости и в память о тех днях, когда они не могли нарадоваться на счастливую семью, написали заявление в милицию. Для Владимира это был удар. Узнав, что его собираются лишить родительских прав, он чуть было вновь не ушел в запой, но сдержался. Судья назначил ему испытательный срок, и Владимир с благодарностью принял вызов. Через своих друзей-"афганцев" устроился работать к Олегу Вишневецкому. До окончания испытательного срока оставалось два месяца, когда появился Воронов с предложением принять участие в сложной операции. Владимир согласился сразу по двум причинам: во-первых, быстрее пролетит время, во-вторых, что еще важнее, за эту работу было предложено хорошее вознаграждение. А ему надо было думать о детях... В отличие от Владимира Денис Кораблев был с детства настоящим баловнем судьбы. Про таких говорят, что они родились с золотой ложкой во рту. Семья была достаточно обеспеченной. Денису, единственному сыну, потакали во всем, не жалея денег. Он брал уроки игры на гитаре, ходил на фигурное катание, потом увлекся боксом, рукопашными боями, большим теннисом, плаванием, живописью. Все ему давалось легко. Он был рыжим, но его, как ни странно, никогда не дразнили даже в детстве: он уживался со всеми, а девчонки просто сходили с ума по зеленоглазому рыженькому парнишке, у которого к тому же всегда водились деньжата. Вполне возможно, будь родители чуть понастойчивее, он поступил бы, например, в МГИМО -- у отца были связи. Его могли "отмазать" от армии, но у Дениса было очень сильно развито чувство долга. Он пошел в армию и вскоре проявил себя настолько, что его командиры советовали ему стать профессиональным военным. Однако Денис не захотел форсировать события. По ходатайству отца его перевели в военную прокуратуру. Отец думал, что там сыну будет легче. Но судьба распорядилась иначе, и вскоре Денис оказался в Афганистане. Он и там сумел проявить себя: спас в бою своего раненного командира, за что был награжден орденом Красной Звезды. Служить ему оставалось чуть больше трех месяцев, но тут произошел этот случай, о котором он рассказал Савелию при первом знакомстве. Вернувшись домой, Денис узнал, что именно отцу обязан своим переводом в военную прокуратуру. Разругавшись с ним, Денис ушел из дома и стал жить у своей бабушки. Та души не чаяла во внуке и часто ходила в церковь замаливать его грех перед Богом, искренне надеясь, что тот сможет вернуть внуку душевный покой. Бабушка волновалась не напрасно: из Афганистана Денис вернулся совсем другим человеком -- мрачным, замкнутым. Он сидел дома, не общался с друзьями, не встречался с девушками, чем огорчал многих из них. С Олегом Вишневецким Денис познакомился еще в Афганистане, и тот сам предложил ему работать в "Герате". Узнав, что ребят-"афганцев" набирают для серьезной работы, Денис одним из первых попросил Олега включить его в команду. Сейчас, глядя на мелькающий за окном микроавтобуса пейзаж, Денис думал о том, что, может быть, в этом походе ему удастся наконец обрести душевное равновесие... x x x После того, как Савелий позвонил с КПП военного аэродрома в Кубинке по телефону, который дал ему генерал Богомолов, к ним вышел плотный мужчина лет пятидесяти. Несмотря на то, что день был довольно теплым, на нем красовались дубленка и пыжиковая шапка. -- Полковник Радомыслин! -- представился он. -- Вы Воронов, а вы Мануйлов, угадал? -- спросил он, пожимая им руки. -- По фотографии узнали? -- улыбнулся Савелий. -- У вас хорошая зрительная память. -- Что, выгружаться из машины? -- спросил Воронов. -- Зачем? Сейчас проедете прямо к трапу. Это чьи машины? А, "Герат"! -- Полковник заметил эмблему. -- Только номера впишу. Минут через пятнадцать они уже подъезжали к темно-зеленому ИЛ-28 военно-транспортной авиации. -- Кто еще с нами летит? -- спросил Савелий. -- Только экипаж, вы и груз. Придется немного помучаться. -- В каком смысле? -- не понял Воронов. -- Пассажирское отделение очень маленькое. Обычно там два-три экспедитора ездят. -- Может, вы начнете погрузку, пока мы тут побеседуем? -- спросил Савелий у Воронова. -- Да, не будем терять время. -- Андрей понял, что Савелий хочет поговорить с полковником наедине. -- Давайте грузиться, ребята! Когда они отошли, Савелий спросил Радомыслина: -- С кем нам иметь дело в Калмыкии? -- Прямо на аэродроме вас встретит мой человек, который знает вас в лицо. Он все организует. На всякий случай он задаст вам вопрос: "Как погода в Москве?", а вы должны ответить: "В Москве, как в Африке, всегда жарко". -- Ответ с юмором, -- улыбнулся Савелий. -- Еще я должен передать вам вот что... -- Полковник открыл "дипломат" и достал оттуда увесистый пакет. -- Генерал просил вручить вам. Что в нем, мне неизвестно. Желаю удачи! В самолете Савелий распечатал пакет. -- Прошу получить документы и за время следования выучить не только свои новые имена, но и краткую "легенду", после этого дать ознакомиться остальным, затем все уничтожить. Нам с тобой, "дружбан" Матросов, придется побыть в шкуре только что освобожденных зеков. -- Тогда понятно, зачем меня обрили, -- уныло произнес Александр. -- И как же меня кличут? -- Ты теперь Мерзликин Александр Николаевич. Подойдет? -- Вполне. -- Матросов взял "свою" справку об освобождении и листок с "легендой". С трудом разместившись, ребята углубились в чтение... Личный порученец Впервые за последние несколько недель Мушмакаев пребывал в благодушном расположении духа: он даже пощадил одну из пленниц. Обычно Эльсан жестоко расправлялся с женщинами, мстя им за все нанесенные ему когда-то обиды. На сей раз двух из трех молоденьких пленниц Мушмакаев отдал на потеху своим приближенным, прекрасно понимая, что, знай эти женщины, что их ожидает, они предпочли бы смерть. В арсенале его подручных был целый набор пыток, которые они применяли к "неверным сучкам", как называли всех русских женщин -- от девочек до глубоких старух. Самые тяжкие пытки применялись именно к старухам -- ведь это они "наплодили столько неверных собак". "Грязное место", то есть детородные органы, подвергали самым изощренным пыткам: засовывали туда бутылки, колючую проволоку, щетки для чистки кастрюль от ржавчины... Достаточно помучив жертву, а потом убедившись, что она еще в сознании, изуверы брались за кинжалы и устраивали соревнование: кто больше отрежет органов и частей тела. С молодыми женщинами и девушками поступали по-другому. Сперва с ними по очереди забавлялись все бригадиры. Если жертва пыталась сопротивляться, ее начинали бить и били до тех пор, пока несчастная либо прекращала сопротивление, либо теряла сознание. Потом ее отдавали рядовым боевикам, и те "работали" с ней уже не по одиночке. В конце молодых женщин ждало то же, что и старух, -- смерть. На сей раз Мушмакаев оставил для себя черноволосую девушку лет двадцати двух, у которой во внешности было что-то восточное. Эльсан посадил ее за стол, накормил, напоил, а потом прямо предложил заняться любовью. Девушка прекрасно понимала, что ждет ее в случае отказа, потому согласилась в надежде, что представится случай сбежать. Тележурналистку Людмилу Караваеву вместе с тремя коллегами захватили недалеко от Хасавюрта, где она пыталась сделать репортаж о чеченцах, живущих в Дагестане. Несмотря на охрану, микроавтобус, в котором ехали журналисты, обстреляли. Шофер-дагестанец погиб, а оператор Никита Цыплаков и администратор Артем Бочугов получили ранения. Охрана -- сотрудники милиции -- потеряла двух человек, остальных взяли в плен. Людмила сразу поняла, что бандиты действовали по наводке. Они оставили на месте захвата труп мужчины в российской военной форме, очевидно, чтобы представить все происшедшее столкновением дагестанцев с федеральными войсками. Они ехали, как показалось Людмиле, несколько дней. Пленникам связали за спиной руки и завязали глаза, однако журналистка по некоторым признакам определила, что двигались они только по ночам, днем же пережидали в каком-нибудь селении. Их запирали то в подвале, то в сарае. Кормили один раз в день: полбуханки хлеба, кипяток и небольшая кастрюля каши на троих. Руки на время еды им развязывали, и бдительная охрана не спускала с пленников глаз. Разговаривать было строго запрещено, за любое слово немедленно следовал удар прикладом по спине. Мушмакаев ошибся: Людмила была русской, хотя немного понимала по-чеченски. Она уже несколько раз бывала в Чечне и начала учить язык, что могло помочь ей делать репортажи. Теперь Людмила, конечно, пыталась скрыть свои познания, благодаря чему ей удалось узнать, куда их везут. Один из боевиков сказал другому, что неплохо было бы позабавиться с красоткой. И, гнусно улыбаясь, повторил это по-русски -- специально для Людмилы. -- Не советую, -- зевнув, по-чеченски ответил его приятель. -- Ты же знаешь порядок: Мушмакаев всегда должен быть первым. -- Так мы ему их везем? А я думал, чтобы выкуп потребовать. -- Хозяин сам решит! -- отрезал первый. -- Наше дело -- "подарок" довезти в целости и сохранности. Вскоре коллег Людмилы забрали. Она слышала, что их собираются отвезти к врачу, чтобы придать "товарный" вид: кажется, за них собирались попросить выкуп. А потом, на одной из остановок, боевики прихватили в каком-то селении двух девушек. Людмиле удалось улучить момент и пообщаться с ними. Одна оказалась осетинкой, другая -- черкеской. Они горько рыдали, что теперь их никто не возьмет замуж. Очевидно, они даже представить не могли, что их ожидает. Один из чеченцев, голос которого Людмила узнала, -- именно он хотел "побаловаться" с ней, -- сказал приятелю: -- Послушай, Абаз, надеюсь, эти две милашки не для командира? -- Ты, Удди, все никак не уймешься? -- со злостью бросил тот. -- К Хозяину приехал гость из Москвы. Вдруг ему тоже нужен "подарок"? -- Гость... -- разочарованно протянул Удди. -- Очень важный гость. Банкир какой-то. Велихов, кажется. Я видел, как наш командир вокруг него бегает, обхаживает, будто родного. Наверное, он ему очень нужен. -- Что-то я ни разу не видел, чтобы хозяин вокруг кого-нибудь бегал. -- Приедем -- увидишь. -- Ладно, придется, значит, "сухомяткой" обойтись, -- вздохнул первый, но, похоже, не удержался и облапал одну из девушек, потому что та закричала и быстро начала причитать на своем языке. Людмила отлично знала Велихова, даже както брала у него интервью. Каким образом он оказался гостем Мушмакаева? Что их может связывать? Банкир казался таким интеллигентным, вежливым... Неужели это всего лишь маска? Людмила вспомнила, что фамилию Велихова упоминали в прессе в связи с фальшивыми авизо. Выходит, у банкира с Чечней давние отношения. И эта встреча с Мушмакаевым не случайна. Неужели Велихов финансирует Мушмакаева? Сперва эта мысль показалась журналистке дикой, но, чем больше она размышляла, тем больше вспоминала факты, подтверждающие ее догадку. А Мушмакаев был в отличном настроении по двум причинам: во-первых, прибыл гонец от Лома, привез несколько небольших заказов на поставку оружия и рассказал, что на днях к Вахе должен приехать весьма состоятельный покупатель. Подробностей гонец не знал, но заверения Лома в надежности покупателя обнадеживали Эльсана, хотя немного и настораживали. Мушмакаев приказал гонцу передать Лому, чтобы тот проверил покупателя "кровью", а потом сразу же прислал подтверждение. Мушмакаев не доверял телефону и потребовал, чтобы для подтверждения Лом прибыл лично или отправил своего человека. Второе событие было еще более приятным. После довольно длительного перерыва Мушмакаева посетил один из тех, кто финансировал действия его отряда. С банкиром Велиховым Эльсан познакомился еще в то время, когда Дудаев был президентом. Собственно, он и познакомил их на одном из приемов. Велихов сразу вызвал симпатию у Мушмакаева, и не только потому, что тоже был невысокого роста, но и потому, что Эльсан заметил в нем те уверенность и силу, которых недоставало ему самому. Симпатия была обоюдной, и это стало особенно заметно после того, как Велихов поддержал затею Мушмакаева