раниц Аквилонии, которой скверно управляет слабый король и которую раздирают братоубийственные войны. Это государство упало бы им в руки, как спелый плод. Так Аргос был бы изолирован, и они могли бы взять его позднее совершенно спокойно. Да, далеко будет простираться область владений Ментуфера - и Сэт восторжествует. Он прикусил нижнюю губу, но затем продолжал быстро, снова как человек с безграничным самоуважением. - К сожалению, меня застигли врасплох. Вероятно, кто-то по глупой случайности заметил свет моего фонаря, или доверенное лицо чародея доложило ему о моем предприятии - не знаю. Я вытащил рапиру, убил стражника... (<Наверняка первого и последнего>,- подумал Конан.) - ...и ранил еще нескольких, но их было очень уж много, и они меня пересилили. Он уставился в окно. Его голос зазвучал тише: - Потом стали твориться настоящие чудеса. Мне не отрубили голову, меня даже не пытали. Вместо этого в тайной карете доставили на набережную, где меня взял на борт корабль, команду которого составляли жрецы. Этот корабль приводили в движение не весла и не парус, а демонический огонь и крылья, распростертые низко над водой. Таким образом мы достигли Кеми за две ночи и один день. Я слышал, что это единственный корабль такого рода, построенный еще в древнем Ахероне с помощью давно забытых чар. Верховный жрец мало разговаривал со мной, но он удивленно признался, что редко требуют доставки заключенных таким образом. Он заверил меня, что его правительство не подало никаких жалоб на меня и даже о них не упоминало. Пусть лорд Зарус ломает себе голову, что произошло. По окончании необычного путешествия меня доставили сюда, в эту невероятно уютную тюрьму, где я проживаю уже несколько недель. - У тебя есть соображения, почему с тобой так обращаются? Фалко кивнул. На этот раз краска смущения залила его лицо. - Да, господин, и это также причина, по которой я и ставлю вопрос, так ли уж желательно бегство. Нам, может быть, лучше подождать, пока нас выпустят. Конан остановился, скрестил свои могучие руки и нахмурился: - Говори дальше. Фалко сделал большой глоток и уклонился от острого взгляда киммерийца. - Ну я... меня часто посещали. Очаровательная дама... Джихан поднял голову, и его лицо напряглось. Фалко вздохнул: - Да, госпожа Сенуфер - мечта красоты... и любви. У меня есть определенный... э... опыт с женщинами, но я никогда не думал, что могут быть такие, как она. Она живое доказательство, что не все стигийцы прокляты и что мир - не пустое слово. - Вам не обязательно описывать ее красоту, - насмешливо сказал Конан. - Лучше расскажите о ее намерениях. - Хорошо, - пробормотал Фалко. - Она заявила мне, что среди аристократов есть сильная партия, выступающая за мир. Они не видят смысла в завоевании, они за то, чтобы сделать страну более доступной, чтобы новые идеи извне стряхнули с нее пыль. Они пытаются переубедить короля и в самом деле имеют значительное влияние. Кое-кто из этих аристократов узнал о моем аресте сразу же вслед за тем, как меня схватили. Она видела во мне потенциального союзника. Ее друзьям по фракции не удалось, правда, освободить меня, но они по крайней мере позаботились о том, чтобы меня разместили здесь. В первый раз она пришла только для того, чтобы составить впечатление обо мне и сообщить о нем другим, но потом... Красный, он вылил остатки вина в свой стакан. Джихан не выдержал. Он вскочил на ноги и захрипел: - Не верьте ей! Это наверняка такая же дьяволица, что и та, что посещала меня. Вы еще узнаете это, к своему несчастью, юноша. - Что вы хотите этим сказать? - резко спросил Конан. Медленно, потому что стыд то и дело замыкал ему уста, Джихан заставил себя рассказать о пережитом: как прекрасная покровительница, назвавшаяся Этерой, снова вернула ему радость жизни только лишь для того, чтобы отнять ее с новой жестокостью. Конан скрежетал зубами. Но тем не менее он достаточно владел собой, чтобы взять дрожащую руку Джихана и попытаться успокоить парочкой соленых слов. Затем он посмотрел на Дарис. - Неплохо бы теперь послушать и твою историю, - заметил он ей. - Я думаю, мы сидим в паутине одного и того же паука. Молодая женщина рассказала о своих приключениях, а Фалко переводил. При упоминании о летучем корабле офирец удивлялся и в свою очередь поразил ее, когда рассказал о своем путешествии. Конан лишь кивнул. Джихан снова погрузился в свое горе. - Ну вот и настало время послушать вам кое-что обо мне, - сказал киммериец. - Я говорил уже, что я - искатель приключений с далекого Севера. Много лет я брожу по свету. Хотя это никого не касается... Начну-ка я со знакомства с Бэлит. Джихану сразу же стало намного легче, когда Конан заговорил о его сестре. - Мне кажется, Бэлит обрела себе хорошего друга, - бросил он. Конан взвешивал каждое слово и рассказал только контур истории, чтоб не выдать возможным соглядатаям что-нибудь важное. Это, по крайней мере, отвлекло его от гнева, но в глубине души он все еще был накален добела. Он влил в себя стакан вина, чтобы немного остыть. Когда он закончил, трое сидящих вокруг него людей молчали. Конан сверкнул глазами: - И крокодилу понятно, что здесь замешан кто-то очень могущественный. Я полагаю, это Тот-Апис. Имя его неоднократно упоминалось. Проклятый чародей, верно? Фалко утвердительно кивнул. - Зачем ему прилагать столько усилий, чтоб заманить в ловушку меня, обычного пирата? Но он поручил это королевскому флоту. Почему вы тоже были так важны для кого-то? Вы - шпион, раб и пленная, хоть вы там и принцесса. Зачем нас собрали вместе и оставили наедине? Кто может извлечь из этого выгоду? - Может быть, люди Сенуфер позаботились о нас, - задумчиво проговорил Фалко.- Я, возможно, узнаю больше, когда снова увижу ее. - Не доверяй ни одной стигийской ведьме, - предупредил Джихан. Фалко мрачно нахмурился. - Вы достойны сочувствия, - проворчал он, - но я не потерплю, чтобы о Сенуфер говорили плохо. Хотя Дарис не могла понимать их шемитский, она ощущала напряженность и что-то сказала на стигийском. Фалко успокоился и перевел: - Дама предлагает, раз у нас больше нет вопросов, провести остаток времени более непринужденно: обменяться воспоминаниями, рассказать истории, попеть, раз уж мы приговорили это отличное вино. - Хорошее предложение, девочка, - проговорил Конан на киммерийском. Ему было безразлично, что она его не понимает. Варвар улыбнулся ей, и девушка улыбнулась в ответ. Когда заключенных снова развели по их комнатам, Тот-Апис погасил волшебную картину. В глубокой задумчивости он остался сидеть на троне, а Рахиба поднялась и с наслаждением потянулась. - Ну, мой господин, признаетесь ли вы, что это было полезно? - спросила она. - Возможно, - ответил он.- Мы узнали о них много личного. Нужно еще только выяснить, как много из этого можно будет использовать для колдовства, чтобы проследить нити их судьбы и быть в состоянии перерезать их. - Я уже знаю нечто полезное, - сказала Рахиба. Он посмотрел на нее взглядом глубоким и темным: - Что? Она рассмеялась звонко, как колокольчик, но зло. - Конан, вероятно, и в самом деле любит свою маленькую Бэлит, но он уже много дней разлучен с ней, и совершенно очевидно, что его мужественность дает о себе знать. Вам не бросилось в глаза, как он пялился на Дарис? Вероятно, пройдет какое-то время, пока он собьется с пути, но я думаю, что это произойдет. Если он хоть раз будет скомпрометирован в самодовольных добродетельных глазах Митры - тьфу-тьфу-тьфу, - если он попадется мне, да, тогда мы его заполучим, подозревает он о том или нет. Его предопределение будет утеряно, душа станет без весел - но, пока он жив, никто другой не может быть избран воином Бога. Разве не записано, что решения Митры - тьфу-тьфу-тьфу - приняты на века? Вы можете долго, очень долго поддерживать в нем жизнь, Тот-Апис. - Ее длинные пальцы перебирали ниспадающие волосы. - А для меня останется редкостное развлечение. Глава десятая Приветствие воина Этим вечером полная луна, казалось, встала прямо из Стикса. С балкона Конана она была еще не видна, но ее сияние окрасило зубцы замковых стен. Первые звезды зажглись на небе. Погода стала мягче. Ночь была теплой. Конан искал Полярную звезду, по которой он мог бы ориентироваться, если отправится на свою родину, как только освободится. Нет, он не собирался покидать Бэлит, но она сама сказала, что хочет когда-нибудь побывать там, где он вырос. Конан глянул наверх и увидел серебристо-золотой огонь Юпитера. Та же самая звезда светила сейчас Бэлит, там, в море. Смотрит ли и она сейчас на нее? Потому что тревога за него и страх за его участь не дают ей сна? Варвар почувствовал, как глухо стучит сердце и, глубоко вдохнув, задержал воздух, прежде чем крепко выругаться. В ярости он повернулся и возвратился в комнату. Изнуряющие физические упражнения помогали ему всегда держать себя в форме, но скука размягчала. Он займется сейчас гимнастикой, а потом завалится спать. Свет бесчисленных свечей озарял главный покой. Он не обращал внимания на его роскошь, скинул тунику, бросил ее просто на пол и, одетый лишь в набедренную повязку, приступил к глубоким приседаниям. Звяканье и короткий шорох нарушили тишину. Конан прислушался, готовый к прыжку. Его сердце бешено стучало. Это был ключ во входной двери. Тяжелая, обитая железом дверь широко раскрылась. Осторожно вошел вооруженный солдат. Он направил на варвара свой арбалет, готовый к выстрелу. Конан, подслушивавший через вентиляционное отверстие, уже давно удостоверился, что ночную вахту здесь несет только один человек. Мгновенно вспыхнула в нем надежда. Если он будет достаточно скор и особенно если ему привалит удача, он сумеет уклониться от болта и схватить стигийца за горло. Но он, конечно, хорошо знал, какой отчаянной была бы эта попытка против настороженного стрелка. Конан полностью совладал с собой, когда на пороге выросла чья-то фигура. Это была женщина. Она повернулась к стражнику, тот почтительно преклонил колени, ни на мгновение не отклоняя арбалет от цели. Затем он быстро запер дверь, заложил засов и повернул ключ в замке. Конан остался стоять без движения, хотя горячая кровь мчалась по его жилам и все его чувства обострились. Он услышал мягкие кошачьи шаги, когда женщина прошла по ковру, и легкий аромат косметики коснулся его ноздрей. Он смотрел, как она приближалась. Никогда еще он не видел женщины прекраснее, и лишь немногие могли бы сравниться с ее чисто внешней притягательностью. Ее почти совершенно прозрачное одеяние струилось и переливалось вокруг фигуры, тонкая талия подчеркивала округлость груди и бедер. Ее лицо безукоризненных очертаний, с классическими признаками стигийской расы. Янтарная кожа и черные волосы нежно светились при пламени свечей. В шести или семи футах от него она остановилась, многообещающе улыбнулась ему и медленно подняла руку, словно умоляя не прибегать к насилию. Но Конан и не собирался нападать. Если даже не иметь в виду, что природная честь киммерийца не позволит применить грубую силу против женщины. Конан увидел реальный шанс получить ответы на многочисленные вопросы и разгадать кое-какие загадки. Пусть все идет своим чередом. Он разжал губы. - Вы говорить - шемитский? - коряво спросил варвар, и в тот же миг ему стало ясно, как нелепо это прозвучало. Она дотронулась до маленького зеркальца, которое висело у нее на шее на цепочке. Конан беспокойно передернул плечами. Мелодичным голосом она заговорила, делая знаки пальцами левой руки. Луч света вырвался из зеркальца прямо в глаза Конана и, казалось, опалил его мозг. Нестерпимо яркая белизна окутала его, и речитатив незнакомых словес терзал его слух. Вихрь ослепляющего света и странные звуки опустошали сознание. Конан тупо осознавал, что стоит как оглушенный, но не падает. После мгновений зачарованного сна ослепительный свет погас, монотонный голос умолк, и Конан отчетливо услышал слова: - Конан, проснись! Сознание мгновенно вернулось к варвару, он отшатнулся от чужестранки. - Что вы сделали со мной своим колдовством? - прохрипел он. Снова улыбнулась она и распростерла руки в благословляющем жесте. - Ничего, что могло бы вам повредить, Конан, напротив, ибо я к вам расположена. - Тогда зачем? Она рассмеялась звонко, как колокольчик. - На каком языке вы сейчас говорите? - Ну, на... - Внезапно Конану стало ясно, и он уставился на нее широко раскрытыми глазами: - На стигийском! Она кивнула: - Правильно. Я, правда, владею шемитским, как и многими другими языками, но все же я подумала, вам будет очень полезно знать здешнюю речь. Мое волшебство обучило вас в несколько мгновений. Он потряс головой, чтобы отогнать наваждение. - В самом деле? - пробормотал он и попробовал наугад несколько слов: - Мужчина, женщина, меч, корабль, лошадь, битва... Она вздохнула: - Мне жаль, я упустила из виду и не избавила вас от киммерийского акцента. Ну и что ж? Он звучит мужественно, он волнует. - Она приблизилась к нему. - Не сесть ли нам, не побеседовать ли за стаканчиком вина? Конан взял себя в руки и подавил врожденный ужас варвара перед всем, что имело отношение к колдовству. В самом деле, он наслаждается присутствием этой женщины. Бэлит, да и Дарис были земными красавицами, но этот экзотический цветок будил мечты... Стоп! Это были мечты, которые ему лучше не допускать к себе - если он может это предотвратить. - Кто вы? - спросил он. - Рахиба, верховная жрица Дэркето здесь, в Кеми, - ответила она. - И, как уже сказала, я благосклонна к вам. Если это правда, она была бы могущественным союзником. Он не чтил ее божество, но его и не мутило от этой богини, как от Сэта. Богиня любви и смерти имела много приверженцев далеко за пределами Стигии. Даже Бэлит иногда призывала ее. Рахиба протянула ему руку. Он взял ее своей огромной лапой, затем смущенно поднял ее руку к губам, слегка склонился над ней и поцеловал. Ее кожа была как шелк. Когда он снова выпрямился, она одарила его улыбкой, одновременно сияющей и манящей. - Я принесу вина, - сказал он густым голосом и подошел к столику, где кроме винного кувшина стояло еще несколько сосудов для различных напитков - воды, пива, молока, - которые ему ежедневно приносили. Он наполнил два стакана и отнес их Рахибе, которая уселась на диван и подложила себе под спину подушку. Она взяла у него стакан, подняла его и сказала певуче: - За ваше счастье, Конан, и за то, чтобы я могла вам помочь вновь обрести его. - Спасибо, - протянул он. - Вы не хотите выпить за меня - нет, за нас? Не произнося никакого тоста, он выпил и наконец сказал: - Вы наверняка знаете, что я блуждаю в совершенных потемках. Почему я здесь? Зачем вы пришли ко мне? Что вообще происходит? - Вы сегодня наверняка кое-что узнали от своих товарищей по заключению? - ответила она вопросом. - Я приложила свои усилия, чтобы Тот-Апис разрешил вам эти совместные часы. Несомненно, кое-что он узнал, а сейчас узнал и еще. - Мы беседовали, - ответил он, задумчиво подбирая каждое слово. - Один из нас полагает, что ему известно, почему его содержат в таком комфортабельном заключении, вместо того чтобы бросить в тюрьму или просто заколотить в гроб: юный Фалко, которого тоже посещают дамы. Рахиба кивнула. Свет блеснул на ее волосах. - О да, Сенуфер. Это знатная дама, которая служит делу мира, как и я. - И приятному времяпрепровождению тоже, как я слышал, - добавил Конан откровенно. Полные губы улыбнулись. - Почему бы и нет? Разве это кому-нибудь вредит? Она богатая вдова и может делать все, что захочется, пока это не постоянно. Кроме того, мы действительно хотим иметь близкие контакты с Фалко. Может прийти время, когда его связи в Офире окажутся для нас бесценными. Мужчина, который его регулярно посещает, легко мог бы попасть под подозрение. Женщина, которая совершенно открыто состоит с ним в любовной связи, может не бояться быть заподозренной в заговоре. Ее единственная забота - подкупить нового стражника, если вдруг его заменят. - А что с Этер? - резко спросил Конан. Рахиба подняла бровь: - С кем? Вино в стакане Конана едва не выплеснулось. - Очень некрасивая история. - Я ничего об этом не знаю. Есть одна аристократка с таким именем, которая немного занимается искусством целения и обладает некоторыми отвратительными наклонностями. Мы, стигийцы, такие же люди, как все, мой дорогой. Поэтому среди нас, как и везде, есть и добрые, и злые, и никакие, и наши человеческие взаимоотношения могут быть не менее запутанными, чем везде. Конан решил больше не углубляться в эту тему. Вместо этого он попросил: - Поведайте мне, почему я здесь и что вы намереваетесь делать. Она ответила сочувственно: - Вы должны понимать, что Тот-Апис не числит меня среди своих доверенных лиц. Он могущественный колдун и жрец и сейчас является главой того объединения чародеев, которое среди посвященных известно как Черный Круг. Поэтому мне тоже многое неясно, но я надеюсь вытянуть побольше. Я расскажу вам то, что известно мне самой. Стигию достигли известия об одном искателе приключений с далекого Севера - отважном воине, который направляется в эту южную страну. Будучи пиратом, вы могли бы во время войны, которая становится все более вероятной, превратиться в источник опасности. Вас не следует недооценивать. Возможно, Тот-Апис завлек вас в ловушку только по этой причине, может быть, его планы более глубинны. Я должна признаться, было бы неправильным допускать, чтобы вы и дальше причиняли вред моему народу. Но лично я не держу на вас зла. Пиратство рассматривается у вас, варваров, как почетное ремесло, не так ли? Ну, я могла бы с удовольствием научить вас чему-нибудь поинтереснее. Тому, что более подходит такому могучему воину. Партии, из которых одна стоит за мир, другая за войну, не враждебны друг другу. Это, в конце концов, дело политики, то есть люди, которые в этом отношении имеют противоположные мнения, в других вещах могут нормально сотрудничать. Как принадлежащая к жречеству, я услышала о вас и говорила с Тот-Аписом, пока он не снизошел к моей просьбе посетить вас здесь. Сам он сторонник экспансии стигийского царства, но он не кровожаден, ему довольно, что вы здесь ничего не можете предпринять. Если бы я знала вас получше, Конан, я думаю, мне бы удалось убедить Тот-Аписа в том, что вы можете дать и сдержать честное слово не причинять больше вреда Стигии. Тогда он мог бы вас спокойно выпустить. - И когда, вы думаете, такое может произойти? - спросил киммериец. - В течение года, может быть, даже немного позже. - Рахиба созерцала его пылающим взором. - Это зависит от того, как быстро и как хорошо мы узнаем друг друга, - промурлыкала она. Он сжал кулак: - Чего вы хотите от меня? - Легко может так статься, что вы окажетесь решающей фигурой в борьбе за мир, - ответила она. - Не исключено, что именно магическое указание на это так испугало Тот-Аписа, что он выступил против вас. Если это так, я думаю, мне со временем удастся рассеять его опасения. Не потому, что я хочу склонить вас или вообще кого бы то ни было к предательству. Это только означает, что мир - лучшее для Стигии, и я в этом искренне убеждена. Каким образом вы готовы помочь Стигии - за колоссальное вознаграждение, конечно? Ну, на это нужно время. Я могла бы хорошо представить вас в роли ловкого курьера, которого не может остановить никакой бандит, никакой тайный агент. Послания правительствам таких стран, как Офир, Аргос, Немедия, Коф, Коринфия, даже Аквилония, наверняка воодушевят их на совместные действия, и как давление в дипломатическом отношении, так и торговые проблемы вынудят короля Ментуфера изменить свои планы. В связи с этим также очень хорошо, что кронпринц Ктесфон не разделяет его амбиций. Конан поскреб подбородок. - Гм, - пробормотал он. - Эта штука здорово запутанная, чтобы мои слегка заржавевшие мозги могли следовать за ней по всем закоулкам. И все же... подождите! Скоро, как упоминал Фалко, предстоит война с Офиром. Она будет объявлена еще до того, как у вас появится время убедить Тот-Аписа в моей честности. Рахиба покачала головой, украшенной диадемой: - Нет, ничего в этом направлении нельзя предпринимать, пока бунтует Тайя. Это был также мой совет поместить здесь дочь их предводителя. Вероятно, она согласится - после того, как я поговорю с ней, - выступить в роли посредника и провести переговоры, которые положат конец как бунту, так и несправедливостям Стигии в Тайе. Такой успех невероятно усилит партию мира. - До сих пор вы никак не разъяснили присутствие здесь Джихана, - напомнил ей Конан. - Джихана? - Она посмотрела на киммерийца невинным вопрошающим взглядом. - Кто это? Прежде чем он смог ответить, она отставила стакан и немного ближе придвинулась к нему. - У нас еще будет так много времени беседовать о политике, - выдохнула она. - Разве мы не можем провести этот прекрасный вечер гораздо лучше? - Что вы хотите сказать? - хрипло спросил Конан. Она опустила ресницы: - Вероятно, мне понадобится та же отговорка, что и Сенуфер, чтобы иметь возможность посещать вас. И это ни в коей мере не огорчает. Клянусь богами, Конан, что вы за мужчина! Желание жарко запылало в нем, несомненно для ее искушенного взора. Она совсем чуть-чуть приоткрыла влажные губы и склонилась в его раскрытые руки. Их губы встретились. Даже Бэлит никогда не целовала его так страстно. Руки Конана тронули ее шею. Они схватили цепочку, на которой висело зеркальце, и серебряные звенья порвались. Он зашвырнул амулет в самый дальний угол. Рахиба вскрикнула. Варвар взял в ладони ее лицо. Она расцарапала ему щеку. Он перехватил запястье. Потом поймал и другую руку. Киммериец придавил колдунью коленом к дивану. Хотя она извивалась, как кошка, но была бессильна против медвежьей силы варвара. - Успокойся, - предупредил он, - иначе мне придется придушить тебя, чтобы ты потеряла сознание. Я могу это сделать, не причинив тебе серьезного вреда, но мне было бы приятнее, если бы не пришлось к этому прибегать. Прекрасные глаза метали искры ярости. Она вынуждена была подчиниться. Конан сердито кивнул. Поскольку окошечко на двери было закрыто, стражник не слышал ее криков. Он избежал риска, что за ним следили, как - это он приметил - происходило целый день. Конан сообразил, что ведьма не захочет, чтоб следили за ее любовными играми. Она рассчитывала на защиту талисмана в случае, если ее шарм не окажет желаемого воздействия. И кроме того, колдунья определенно не ожидала такого позора. Конан крепко держал ее запястья, свободной рукой срывая с ведьмы одежду. - Не бойся, - успокаивал он ее, - я никогда еще не брал женщину против ее воли. А с тобой-то вообще отбивает всякую охоту. Я только тебя свяжу. - Ты рехнулся? - прохрипела она. Он тряхнул гривой черных волос: - Нет. Я не такой дурак, как ты решила. Вы, люди цивилизованные, воображаете, что если у варваров нет городов и книг, то они глупые животные. Клянусь Кромом, мы больше вашего шевелим мозгами! - Но... но... я же хорошо думала о тебе, Конан! Даже сейчас еще, хотя ты так со мной обошелся, я стала бы твоей любовницей. - Она произнесла это с молящим взором. Он встал, поднял ее на ноги и поставил так, что она повернулась к нему спиной. Разорванным шелковым одеянием он связал сзади ее руки. - Думаю, ты ходишь в одной упряжке с этим парнишкой, Тот-Аписом. И еще я думаю, что ты и есть сладкая Сенуфер, а также пресловутая Этер. Трудно себе представить, чтобы эта тюрьма настолько кишела любвеобильными черноволосыми красавицами, и еще труднее - что Властелин Черного Круга не знает, что ты катишь бочку на него. Без сомнения, он бы уже вычислил тебя. И кроме всего прочего, я не доверяю ни одной ведьме. - Ты... ты заблуждаешься. Она заплакала. - У вас это не называют <крокодиловы слезы>? - спросил Конан невозмутимо. - Ну, предположим, ты невиновна - чему я не могу поверить ни на мгновение, - ты ж сама сказала, что я должен буду провести здесь по меньшей мере один год, прежде чем снова выйду на свободу. Такие дела не по мне. Я еще сегодня ночью вернусь к моей верной подруге или умру по пути к ней. - Варвар положил ведьму на пол и придавил коленом, связывая ей ноги. - Кроме того, ты придаешь такое большое значение миру. Бэлит и ее брат должны отомстить Стигии. А я им помогу. После того как колдунья лишилась возможности двигаться, Конан несколько секунд рассматривал ее почти обнаженное тело и вздохнул. - Какое расточительство, - пробормотал он. - Какое искушение хоть разок трахнуть тебя. Но ты ведьма. Нет смысла рисковать, ведь ты какой-нибудь гадостью привяжешь мой дух к себе. И - прощай Бэлит. Конан наклонился и легко поднял колдунью. - Зови стражника, чтобы он выпустил тебя, - велел киммериец. - Когда я с ним покончу, ты останешься здесь. Утренняя смена тебя подберет. - Нет, ты... ты неосмотрительная тварь! - фыркнула она. Конан взглянул на нее угрожающе: - Если не послушаешься, переломаю все кости. Сквитаемся за Джихана. Ведьма побледнела: - Я... я сделаю, что ты говоришь. Он кивнул и подошел к двери. Легко все-таки взять женщину на испуг. Конан отнюдь не собирался калечить мерзавку. В конце концов, ее вина пока еще мало доказана. Просто все еще кипевшая в нем ярость придала угрозе необходимый вес. Он ткнул дверное окошечко локтем и поднес к нему лицо Рахибы. - Смотри разговаривай спокойно! - предупреждающе прошептал он ей в ухо. Она быстро кивнула и позвала с таким естественным равнодушием, что вполне открылась прирожденная обманщица: - Солдат, я здесь закончила. Отвори, мне надо идти. Конан тут же положил ведьму на пол и превратил два последних обрывка ее одеяния в кляп. Рахиба успела мстительно прошипеть: - Ты сам подписал себе смертный приговор, варвар. Если тебе посчастливится, ты умрешь скоро. Если посчастливится мне, ты будешь ждать смерти много мучительных дней. Конан не обратил на нее внимания. Он только подумал, что в своей ярости колдунья показала ему истинное лицо. Он выпрямился и взял из ниши канделябр в форме трех змей. Засов отодвинулся, замок лязгнул, дверь широко распахнулась. Стражник отступил на шаг назад и поднял к плечу арбалет. Благодаря тону Рахибы он был все же не так осторожен, как прежде. Конан выскочил из-за двери и швырнул тяжелый подсвечник. Снаряд долбанул стражника прежде, чем тот смог выстрелить. Арбалет тихо скользнул на пол. А Конан уже бросился на стигийца. Его руки взлетели к горлу стражника и сомкнулись. Он почувствовал, как хрустнули позвонки под жесткими пальцами. Кровь выступила на губах солдата. Он опустился на пол и забился в конвульсиях. Киммериец быстро отскочил назад. Туника будет меньше бросаться в глаза, чем одна только набедренная повязка. Он натянул ту, которую снял перед упражнениями, и схватил плащ с капюшоном. Прихватив сандалии, он покинул комнату. Рахиба удостоила его таким ядовитым взглядом, что Конан на миг задумался, не лучше ли просто убить ее. Но нет, такого он не сделает. И он не хотел связываться с талисманом, который он сорвал с нее. Лучше всего было избавиться от этой штуки, но он не знал как и теперь не мог решиться на эксперименты. Он опоясался оружием стражника. Ключ еще торчал в замке, на кольце висело еще несколько ключей. Конан подхватил его и тихо двинулся по коридору. Он не собирался бросать в беде своих новых друзей. Глава десятая Ночь в Кеми Фалко испуганно подскочил в кровати. Великан, который, встряхнув, разбудил его, склонился над ним. Сквозь раскрытые двери смутно проникал свет свечей из настенных светильников в коридоре. Свет отражался в глазах Конана, так что они горели, как синие факелы. - Вставай, мальчик. Мы исчезаем отсюда. - Но-но-что...- залепетал Фалко. - Я тебе все расскажу позднее, если мы переживем последующие несколько часов. У нас один убитый часовой на этом этаже, но наверняка появятся еще, прежде чем мы выберемся из крепости. Фалко шарахнулся от него. - Нет! - запротестовал он. - Это безумие. Разве вы забыли, что обещала госпожа Сенуфер? Конан презрительно сплюнул. - Будет возможность, растолкую я тебе, чего стоят ее посулы. Кстати, можешь смело говорить мне <ты>. Сейчас не время для галантерейных манер. Идем же! Офирец крепко стоял на своем. Он выпрямился, как свеча, и сказал: - Делай что хочешь. Я желаю тебе всяческих благ, правда, сильно сомневаюсь, что тебе удастся спастись. Я не покину Сенуфер, которую люблю и которой верю! Конан засверкал глазами: - Трусливая комнатная шавка! Клятвы, которые ты дал своему королю, для тебя, стало быть, ничего не значат? Ты единственный, кто может открыть ему планы Ментуфера. Никто из нас остальных не сумеет к нему пробиться, и еще меньше нам там поверят. Отлично, оставайся в своей золотой клетке. Фалко впился ногтями в ладони и так прикусил верхнюю губу, что выступила кровь. Он стремительно вскочил с постели. - Я очень сожалею, - извинился он слегка дрожащим голосом. - Ты, конечно же, прав насчет моего долга. Я обязан по крайней мере попытаться... - Уже лучше. Одевайся, быстро. Фалко натянул сапоги и тунику. - Ты действительно думаешь, что мы выберемся отсюда? Но как, во имя всего святого? - Так, как я это сделал, топая сюда - внезапность и быстрота. Я держал глаза открытыми, когда меня сюда вели. А ты нет? Фалко не ответил. Казалось, он смотрел сквозь своего нового товарища, бормоча с отсутствующим видом: - Я вернусь к тебе, если останусь в живых, о Сенуфер, любовь моя. И я принесу мир между нашими народами. Конан презрительно фыркнул и пошел прочь, чтобы открыть дверь Джихана. Шемит метался и стонал во сне - его мучили кошмары. Когда Конан потряс его за плечо, он закашлялся и посмотрел вокруг себя. - Спокойно! - остановил его киммериец. - Побереги силы для стигийцев. Джихан сел. - Вы оба свободны? - удивился он, не выказав никакой радости. - Что вы задумали? - Для начала мы с тобой вернемся к Бэлит. Я спрятал тут лодку, а предатель, который, кроме меня, знает, где она, больше не коптит небо. Нам нужно, разумеется, сперва выбраться отсюда, но... Джихан снова упал на спину и покачал головой. - С чего ты взял, что это хорошо? - пробормотал он. - Клянусь Кромом! - выругался Конан. - Среди каких баб я тут торчу! Вас нужно чуть не силой убеждать использовать шанс вырваться на свободу. Если тебя вообще ничего больше не интересует, то не хочешь ли ты хотя бы грохнуть парочку стигийцев? Джихан расправил плечи. - Да, ненависть еще живет во мне, - сказал он тихо. - Хорошо. - Одевайся. Сердце Конана сжалось, когда он увидел, с какой болью приходилось тому бороться с каждым движением, когда он вставал. - Иди, Фалко, - попросил варвар. Он повернулся к Джихану спиной, чтобы избавить от своего сострадания, которое не мог подавить, и взял юношу за локоть. - Нам нужно поразмыслить, как нам снарядиться. Он вспомнил бегство Бэлит и разбил винный графин. Обломок с острыми зубцами он дал офирцу в качестве оружия. Мускулы вздулись канатами, когда он выломал ножку из массивного стола. Он сунул ее, как дубину, под мышку и протянул меч уже одетому Джихану. - Я знаю, что вы, шемиты, предпочитаете короткие клинки. Ты должен хорошо владеть таким оружием. Иссеченное шрамами лицо передернулось в подобии улыбки от мрачного ожидания. Движения Джихана казались теперь немного легче, после того как он стряхнул с себя сон. - Выступаем, - сказал он. - Нам нужно еще забрать девушку, - напомнил ему Конан. - Она заслужила хотя бы шанс спасти свою жизнь. Дарис из Тайи проснулась от звяканья ключа. Когда киммериец вошел, она выскользнула из спальни в более просторное помещение. Ее нагая фигура была гибкой, как у леопарда. Темные волосы разметались по плечам. Увидев Конана, она замерла буквально посреди прыжка и протянула руки, давая себя поймать. Ее глаза сияли, поблескивала улыбка. - Вы сбежали? - вскричала она. - О Митра! Чудо! - Мы все тут. - Конан невольно уставился на нее в восхищении. Она, казалось, вообще не сознавала своей наготы. - Если вы хотите идти с нами, тогда быстро одевайтесь. - Но только не в тряпки, точно для гарема, - с отвращением сказала она. - Сейчас я что-нибудь придумаю - да, Фалко, в вашей комнате я нашла бы что-нибудь подходящее. Я скоро вернусь. Ей действительно потребовалось только несколько мгновений. Поскольку одежда была ей немного коротковата и ее ноги, привыкшие бегать босиком, не были покрыты, Конан смог подивиться на их красоту. Она откопала также кожаный пояс с тяжелой бронзовой пряжкой. - Я найду ей хорошее применение, - заявила она удовлетворенно. Конан ответил ей ухмылкой: - Один солдат и три буяна, гм? Я думаю, вы сможете там вооружиться арбалетом. Они вышли в коридор, и он указал на труп: - Один выстрел, вероятно. Но после этого дело точно дойдет до рукопашной. Или у вас другое мнение? Дарис остановилась, чтобы поднять и зарядить арбалет. - Вы неожиданно заговорили по-стигийски. Много странного происходит этой ночью, и я думаю, что еще не конец чудесам. - Шш! - предупредил Конан и выскользнул к лестнице. Они медленно и осторожно продвигались вперед. На каждой лестничной площадке варвар останавливался, прислушивался и вглядывался, прежде чем дать своим спутникам знак следовать за ним. Следующие этажи казались пустыми. Наверное, тут вообще не было пленных. Но ниже по лестнице, судя по звукам, беглецов могли поджидать неприятные сюрпризы. Скорей всего, стражники там прямо-таки кишели. Два раза киммериец делал знак своим друзьям остановиться, и они пережидали, пока шаги охранника не затихали. С такими предосторожностями они незаметно добрались до самого низа. Лестница заканчивалась широким коридором. Никого не было видно, но отдаленные шорохи разносились далеко. Конан вспомнил, что коридор вел направо к большой передней, где размещались посты перед главным входом. Он, естественно, не имел ни малейшего представления, сколько их там сейчас. Когда его сюда доставили, их было десять. Несомненно, кроме них, в пределах слышимости находится еще гораздо больше. Что расположено слева, он не знал, - может быть, там имеется не так хорошо охраняемый выход, но с тем же успехом может оказаться, что они заплутают в лабиринте или попадут в большую опасность. Ему потребовалось лишь одно мгновение, чтобы прийти к верному решению. Кром, правда, не станет вмешиваться, но он благосклонен к отважным. Конан повернул направо и побежал. В конце коридора он не остановился, чтоб оглядеться по сторонам и перевести дыхание. Он беззвучно перемахнул через каменный порог и бросился дальше, к вахтенному отряду, где блестели шлемы, латы и острия пик. Нескольких ламп явно не хватало, чтобы освещать высокий сводчатый потолок, зато летучие мыши, которые порхали в темноте тут и там, были очень хорошо видны. Звероголовые боги и Большой Змей бросали со стенной росписи угрожающие взоры. Едкий чад поднимался от курильниц. Конан успел подсчитать, что отряд состоял из десяти человек. Заметив киммерийца, солдаты тут же образовали замкнутую стену щитов, а копейщики встали во втором ряду. Позади себя Конан услышал щелчок арбалета. Дарис умела обращаться с ним. Один стигиец мертвым рухнул на пол. Конан добежал до линии щитов. Копья надвинулись на него. Варвар раскрутил дубину из ножки стула, отбив одно копье в сторону, швырнув второе на пол и раздробив древко третьего. Теперь Конан был слишком близко, чтоб его можно было насадить на жало. Вплотную к солдатам с короткими мечами. Один из них ткнул клинком из-за щита - и взвыл, когда палица сломала ему руку. И вот уже ножка от стула заставила звенеть шлем следующего. Стигиец качнулся вперед и открыл для палицы незащищенную ногу. Строй распался. Зазвенел клинок Джихана. Имея преимущество - кольчугу, - противник оттеснил шемита. Тут взлетел пояс Дарис, и пряжка ударила врага между глаз. Он невольно опустил щит, и Джихан вонзил меч солдату в шею. Фалко чересчур быстро вертелся, чтобы его можно было задеть, и пускал в ход зазубренный осколок, как только видел такую возможность, - со значительным результатом. Конан, казалось, был везде одновременно. Он разбил затылок одному пикинеру, быстро схватил его оружие и использовал и острие, и древко. С обоих концов прихожей появлялись новые стражники. Конан надеялся, что они вынырнут не столь быстро и не в таком количестве. - Быстро! Открывайте двери! - рявкнул он. Плечом к плечу они с Джиханом удерживали остаток отряда, пока Фалко, чей осколок уже разлетелся, и Дарис возились с тяжелым засовом на цепи. Вновь прибывшие стигийцы еще теснились сзади. Большинство были без кольчуг и растеряны. Но их смятение не может долго продолжаться. Конан наносил удары, брат Бэлит колол пикой и забыл о своей боли во время праздника битвы. Тяжелая дверь заскрежетала. Дуновение прохладного ночного воздуха проникло в смрадную от тяжелого запаха крови атмосферу. - Уходим! - закричал Конан. Он отбрасывал солдат, пока его товарищи не оказались на свободе. Один офицер взревел: - Убейте его! И повел свой отряд в атаку. Киммериец метнул свою пику и проколол его. На подставке поблизости моргала лампа. Варвар бросил ее вместе с горящим в ней маслом в ближайшего стигийца, который возглавил сейчас отряд. Обе атаки захлебнулись. Конан перемахнул через порог и присоединился к своим товарищам. Луна стояла так высоко, что улицы тонули в ее холодном сиянии. Конан надеялся, что во время длительного бегства удастся стряхнуть с себя преследователей и скрыться из виду. Это удалось бы, вероятно, ему и Дарис, но скоро они поняли, что Фалко и Джихан не могут поспевать за ними. Они замедляли скорость их бега, этого нельзя было отрицать. Один взгляд назад: их преследовала целая стая стражников. Конан раздумывал, не свернуть ли им в один из этих угловых черных переулков, которые здесь ответвлялись повсюду, чтобы сбить со следа преследователей в путанице улиц. Но он не решился на это. Ни он, ни его спутники не знали толком этого проклятого города. Они только станут бесцельно блуждать, в то время как стигийцы раскинут сеть, в которую беглецы неизбежно попадут. Зато гавань может предоставить им шанс. Он внимательно смотрел по сторонам, когда проходил этот район вместе с предателем. - Туда! - выдохнул он. В лунном свете призрачно поблескивали по обе стороны улицы каменные сфинксы и богато украшенные стены. Несколько раз запоздалые пешеходы, возвращающиеся домой, замечали погоню и поспешно скрывались. Богатые здания уступили место приземистым складам, где по ночам шныряли крысы. Впереди высилось несколько мачт, и блестел могучий поток реки. Фонари раскачивались в руках портовых сторожей. Конан перешел на медленный шаг. Сейчас вполне можно запутать преследователей в темных переулках. Позади него запела труба - короткие и долгие ноты разной высоты. - Сигнал стигийской армии, - сказала Дарис, задыхаясь. - Они наверняка подняли тревогу среди сторожей порта. - Нас могут окружить, - простонал Фалко. - Надо найти местечко, чтоб продержаться против них и изрядно их пощипать, - сказал Конан. - Нет, - возразил Джихан, тяжело дыша от быстрого бега. - Если мы сумеем оторваться от них прежде, чем захлопнетс