-а-а!... - Идиот! Идиот! - кричала Белеза вне себя. - Разве вы не видите, что она говорит правду. О... Вы - животное! Грязное, бездумное животное! Разум, казалось, начал вновь возвращаться к Валенсо. Он опомнился. Выронил бич и, весь содрогаясь, опустился на край стола, за который он так слепо и непроизвольно держался. Казалось, на него неожиданно накатился приступ лихорадки. Его волосы мокрыми прядями приклеились к изрезанным морщинам лица, и пот блестел на его лице, которое превратилось в ужасную маску. Гобелез отпустил Тину, и девочка жалким рыдающим комочком опустилась на пол, прижалась к дереву, словно пыталась слиться с ним воедино. Белеза вырвалась из рук Гальбро. Сотрясаясь от рыданий, девушка подбежала к избитому, ребенку и опустилась перед девочкой на колени. Она прижала ее к себе, с рассерженным выражением лица, гневным взглядом оглянулась на дядю, словно пытаясь уничтожить его справедливым негодованием. Однако тот даже не взглянул в ее сторону. Граф, казалось, совершенно забыл с племяннице и о своей жалкой и слабой жертве. Она не поверила своим ушам, когда он, обратившись к черному корсару, произнес: - Я принимаю ваше предложение, Зароно. Во имя Митры, мы разыщем эти проклятые сокровища и навсегда исчезнем с этого дьявольского берега. При этих предательских словах огонь его гнева превратился в золу. Не способная больше сказать ни слова, девушка подняла рыдающую девочку на ослабевшие руки и понесла ее вверх по лестнице, пошатываясь и замедляя шаги. Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Валенсо сидит за большим столом и вливает в себя красное вино из огромного бокала, сжимая его дрожащими узловатыми руками, а Зароно, нагнувшись словно стервятник, стоит перед ним. Очевидно, он тоже был совершенно ошеломлен происшествием, но он также готов был использовать эту перемену в настроении графа. Он говорил с ним тихим, но твердым голосом, а Валенсо отупело кивал, соглашаясь, словно он едва слышал то, что ему говорят. Гальбро задумчиво стоял одиноко в тени, обхватив пальцами подбородок, а слуги, толпившиеся вдоль стен, украдкой переглядывались друг с другом, пораженные внезапным надломом своего господина. Войдя в комнату, Белеза положила наполовину потерявшую сознание девочку на кровать и стала промывать кровавые полосы на ее спине, а затем стала смазывать рассеченные участки кожи смягчающим боль маслом. Тина слабо всхлипывала, однако не противилась движениям нежных рук своей госпожи. Белезе показалось, что мир рухнул. Она чувствовала себя совершенно потерянно, жалкой и дрожала от последствий шока, вызванного ужасными переживаниями и нервным срывом. Она боялась своего дядю и ярости, непредвиденно проснувшейся в его сердце. Она никогда не любила его. Он был строг, не проявлял никаких теплых чувств по отношению к своим близким, и, кроме того, был скуп и алчен. Однако, по крайней мере, до сих пор она считала его справедливым и храбрым человеком. Она содрогалась от отвращения, вспоминая его бешеные, помутневшие глаза и искаженное страхом, побелевшее лицо. Что-то так сильно испугало его. Но до потери контроля над сознанием. Почему-то он считал существо, запавшее ему в сердце, таким ужасным, что решил продать свою единственную племянницу этому печально известному морскому вору и грабителю. Что скрывалось за этим внезапным помрачением рассудка? Кто был тот черный незнакомец, которого видела Тина? Девочка бормотала в полубреду: - Я не лгала, моя леди! Я действительно не лгала! Я на самом деле видела черного человека на черной лодке, которая держалась на голубом огне. Это был очень и очень большой человек, темный, почти как кушит, и на нем развевался черный плащ. Я так сильно испугалась, когда увидала его, что у меня кровь застыла в жилах. Он вышел из лодки, вытащил ее на песок и отправился в лес. Я не лгала, не обманывала. Почему граф жестоко избил меня только за то, что я видела этого ужасного черного человека? - Тс-с-с, Тина, - Белеза попыталась успокоить мечущуюся девочку. - Лежи тихо и спокойно, тогда противная боль пройдет. Дверь позади нее открылась. Белеза выпрямилась и схватила украшенный драгоценными камнями кинжал. На пороге стоял граф Валенсо. При взгляде на него, у нее по спине пробежали нервные мурашки. Он, казалось, постарел. Его лицо стало серым и напряженным, а в его глазах присутствовал нескрываемый страх. Он никогда не был близок ей, однако теперь она почувствовала, что их разделяет чудовищная пропасть. Тот, кто сейчас стоял перед ней, перестал быть ее родным дядей. Перед ней возвышался чужак, который пришел мучить ее. Она подняла кинжал. - Если вы еще раз поднимите на нее руку, - яростно прошептала она. - Я воткну этот клинок в ваше сердце, клянусь Митрой. Он вообще не обратил внимания на ее слова. - Я поставил охрану вокруг главного дома, - бесцветно произнес он. - Завтра Зароно приведет в форт своих людей. Он не покинет бухту, пока не найдет сокровища. Как только он обнаружит их, мы отплывем. Куда поплывем? Решим по пути. - И вы хотите продать меня ему? - выдохнула она. - Во имя Митры... Он бросил на девушку мрачный взгляд. Она отшатнулась от него, потому что прочитала в его глазах, в изгибе губ, в дергающихся бровях бессмысленный ужас, от которого этот человек почти сошел с ума. Но почему? Это оставалось загадкой. - Ты сделаешь то, что я тебе прикажу, - сказал он, и в его голосе чувств было не больше, чем в звоне оружия. Он резко повернулся и покинул комнату. Белеза бессильно опустилась на кровать Тины. ГЛАВА 4. ЧЕРНЫЙ БАРАБАН ГРЕМИТ Белеза не имела понятия, как долго она находилась без сознания. Придя в себя, она почувствовала на себе руку Тины и услышала ее прерывистые рыдания. Она с трудом встала и взяла девочку на руки. Сухими глазами сна невидяще уставилась на мерцающее пламя свечи. В доме было совершенно тихо. Даже корсары на берегу моря больше не пели и не орали. Тупо, почти против своей воли, девушка начала размышлять над возникшей проблемой. Совершенно очевидно, что известие о появлении таинственного черного человека повергло Валенсо в состояние, близкое к сумасшествию. Чтобы ускользнуть, спрятаться от нагоняющего на него непреодолимый ужас, граф хотел покинуть форт и бежать вместе с Зароно. В этом не было никаких сомнений. Было также ясно, что граф был готов принести ее в жертву для того, чтобы получить возможность бежать. Она не видела для себя никакого проблеска. Слуги и солдаты были бесчувственными, тупыми и эгоистичными созданиями, а их жены - ограниченными и равнодушными. Они не отважатся помочь ей, они вообще не хотели делать этого. Она оказалась совершенно в беспомощном состоянии. Тина подняла припухшее, заплаканное лицо, словно прислушиваясь к какому-то внутреннему голосу. Понимание ребенком ее отчаянных мыслей и проникновенное сочувствие были почти невероятными так же, как и понимание ее ужасной судьбы и единственного пути к бегству, который еще оставался у нее. - Ты должна обязательно бежать отсюда, моя леди! - всхлипнула девочка. - Зароно не должен получить вас. Уйдем в лесную чащу и будем идти, пока не устанем. Потом мы ляжем на траву и умрем вместе. Трагическая перспектива последнего пути бегства наполнило до краев все исстрадавшееся существо Белезы. Это был единственный выход из страны кошмарных теней, в которую она погружалась все глубже и глубже со времени их непонятного бегства из Зингары... - Да, так мы и сделаем моя девочка. Пошатнувшись, она поднялась, слепо нащупала свой плащ, снова качнулась, а затем обернулась, услышав тихий зов Тины. Девочка, напрягшись, стояла перед ней и пыталась совладать с дрожью. Она прижала пальчики к сомкнутым губам, а глаза ее расширились от страха. - Что случилось, Тина? - искаженное страхом лицо девочки заставило Белезу непроизвольно понизить тон голоса до шепота, и ледяная рука сжала ее ослабевшее сердце. - Кто-то там в коридоре, снаружи, - прошептала напуганная Тина, больно вцепившись в руку Белезы. - Он остановился прямо перед нашей дверью, потом тихонько ускользнул дальше, к комнате графа в другом конце коридора. - Твои уши, дитя мое, слышат лучше, чем мои, - пробормотала Белеза, - Но это еще ничего не значит. Вероятно, это был сам граф или, по всей видимости, Гальбро. Она хотела открыть дверь, однако Тина крепко обвила ручонками ее шею, и Белеза почувствовала, как бешено колотится сердечко этой несчастной маленькой девочки. - Нет, моя леди! Не нужно! Не открывайте дверь. Я очень боюсь. Я не знаю, почему, но я чувствую, я ощущаю, что поблизости бродит что-то недоброе, страшное! Находясь под впечатлением умоляющих слов девочки, Белеза полуобняла одной рукой ребенка, а другую протянула к маленькому металлическому кружку закрывавшему крошечное смотровое отверстие в центре двери. - Он возвращается! - прошептала Тина. - Я его слышу! Теперь Белеза тоже кое-что услышала - странные скользящие шаги, которые не могли принадлежать никому из тех людей, кого она знала. Она знала также, что это не был Зароно, который носил сапоги. Теперь и ее наполнил непреодолимый страх. Быть может, это корсар шел босиком по коридору, чтобы убить во сне своего гостеприимного хозяина? Она вспомнила о солдатах, которые несли охрану внизу. Даже если коварному корсару удалось пробраться в комнаты главного дома, Валенсо, несомненно, выставил охранников перед дверью своей комнаты. Но кто же, в таком случае, крался по затемненному коридору? Кроме ее самой, Тины, графа и Гальбро никто не спал в верхних покоях и не имел права находиться на верхнем этаже. Торопливыми движениями руки она погасила пламя свечи, чтобы трепещущий свет не мог проникнуть в смотровое отверстие, когда она решится сдвинуть в сторону металлический кружок. В коридоре не было никакого света, хотя обычно он горел всю ночь, освещая бледным мерцанием свечей узкий коридор. Кто-то бесшумно двигался вдоль темного прохода. Она скорее почувствовала, чем увидела, как размытый силуэт таинственной фигуры скользнул к ее двери. Она успела различить только то, что это был мужчина. Ледяной ужас охватил ее. Она непроизвольно пригнулась и не смогла выдавить ни звука, хотя отчаянный крик вот-вот должен был непроизвольно сорваться с ее помертвевших губ. Это был не тот ужас, который она теперь испытывала перед своим дядей. Это был не такой страх, который она испытывала перед негодяем Зароно. Это был не такой страх, который всякий раз нагонял на нее темный, мрачный лес. Это был слепой, необъяснимый ужас, который намертво стиснул ее сердце и парализовал язык. Неясная фигура скользнула дальше, по направлению к лестнице, где она быстро пересекла полоску слабого света, струящегося снизу. Несомненно, и она в этом убедилась, это был мужчина, но не из тех, кого она знала. На мгновение она разглядела гладко выбритую голову и мрачное лицо с резкими чертами хищной птицы. Кожа незнакомца была коричневого цвета и блестела. Его кожа была намного темнее, чем у тоже далеко не светлокожих людей из прибрежных племен. Голова незнакомца была посажена на широкие, сильные плечи, на которые был накинут черный плащ. Взметнулись края этого странного одеяния, и чужак уже исчез. Белеза затаила дыхание и стала ждать требовательных окликов солдат, находящихся в банкетном зале, которые вне всякого сомнения должны были увидеть незнакомца. Но в главном доме по-прежнему стояла непотревоженная тишина. Вдали заунывно стонал ветер. И все еще ничего не было слышно. Руки ее стали влажными от страха, когда она осторожно нащупала свечу, чтобы снова зажечь ее. Она все еще дрожала от охватившего ее ужаса, хотя и не могла с абсолютной уверенностью сказать, что было такого ужасного в этой черной фигуре, которую осветил красноватый отсвет огня в камине в нижнем зале. Она воспринимала только то, что внешний облик незнакомца лишил ее всякого мужества и совсем недавно заново обретенной решимости. Свеча трепетно замерцала и осветила бледное, осунувшееся лицо Тины. - Это был черный человек! - прошептала лихорадочно девочка. - Я знаю это! Я чувствую. Моя кровь застыла точно также на берегу бухты. Однако там внизу солдаты, как же они не заметили его? Нужно ли вам сообщить графу об увиденном? Белеза решительно покачала головой. Она не хотела, чтобы снова повторилась та ужасная сцена, которая последовала вслед за первым же упоминанием Тины о черном человеке. И, кроме того, она теперь не отважилась выйти в коридор, который внушал ей гораздо больше, чем просто непреодолимый страх. - Теперь мы не можем бежать в лес, - голос Тины дрожал. Ее вцепившиеся пальцы были холодными. - Он подстерегает вас там! Белеза не стала спрашивать, откуда девочка знает, что черный человек остался в лесу, потому что в конце-концов лес, его непроходимые заросли были естественным укрытием всего зла, человеческого и сверхъестественного. И она понимала, что Тина, несмотря на свой возраст, была права. Теперь она не могла решиться уйти из жизни по собственной воле. Она беспомощно опустилась на край кровати и судорожным движением закрыла лицо руками. Тина наконец заснула. Слезы блестели на ее ресницах. Она беспокойно металась от боли. Белеза осталась сидеть. Под Утро Белеза осознала, что воздух стал невыносимо тяжелым и душным. С моря доносился глухой рокот вперемежку с ревом и грохотом. Она задула почти полностью сгоревшую свечку, отставила в сторону огарок и подошла к окну, откуда ей было видно море, а также часть мрачного леса. Туман рассеялся, и на восточном горизонте появилась узкая бледна я полоска - первый признак приближающегося рассвета. Однако на западе над морем собралась плотная масса свинцовых облаков. Ослепительные молнии периодически пронизывали темное облачное скопление, грохотал гром, совершенно неожиданным эхом отдававшийся в темнеющем рядом с фортом лесу. Испуганная Белеза сосредоточила свое внимание на чернеющей стене леса. Оттуда до ее ушей доносился странный, ритмичный пульсирующий звук, который, несомненно, не был боем барабанов пиктов. - Барабан! - всхлипнула во сне Тина. Она судорожно стиснула и расслабила пальцы, так и не пробудившись от сна. - Черный человек... бьет в барабан в черном лесу! О, Митра, защити нас! Белеза содрогнулась. Мороз пошел по коже спины. Темная туча на западном горизонте и менялась, беспорядочно клубилась, вспухала, непрерывно расширялась. Белеза удивленно наблюдала за превращениями облачной массы. В прошлый год в это время здесь не было штормов, и такой пугающей тучи, как рождавшаяся перед ее взором, она никогда не видала. Черная туча приближалась с края мира гигантской массой непрерывно пульсирующей черноты, пронизываемой голубыми всполохами молний. Казалось, что ветер вспучил самое ее нутро. Взрывающийся гром заставлял содрогаться воздух, который вибрировал, порождая нервозность, беспокойство и угрозу. Потом к ужасным громовым раскатам примешался другой, не менее ужасный звук - завывание ветра, мчавшегося к берегу, вместе с торопящейся массой облаков. Чернильно-черный горизонт непрерывно разрывали всполохи молний, придавая окружающему миру искаженные, гротескные очертания. Она разглядела как далеко в море вздымаются волны, гребни которых венчали пенные короны. Она слышала жуткий грохот, который по мере приближения тучи становился оглушающим. Однако на берегу бухты еще сохранялась тишина, царило спокойствие. Не чувствовалось ветра. Духота стояла чудовищная. Каким-то таинственным образом разница между надвигающимся буйством природы, ее невероятных сил, и давящей тишиной здесь, на берегу, казалась совершенно нереальной. Внизу в доме с хлопаньем закрывали ставни, и какая-то женщина высоким голосом вскрикнула от страха. Однако большинство людей в форте, было похоже, спали и совершенно не замечали приближающегося шторма. Как ни странно, но загадочный грохот барабана в лесу все еще продолжал рвать утреннее спокойствие на побережье. Белеза посмотрела на темный лес и почувствовала, как у нее по спине побежали липкие мурашки. Она ничего там не видела, кромку леса ничто не нарушало, однако перед ее мысленным взором появилась ужасная черная фигура, которая, присев под темными деревьями и бормоча странные заклинания, била в причудливый барабан. Белеза отогнала эту призрачную картину разыгравшегося воображения и снова посмотрела в сторону моря, где разрезающие небо молнии чертили свои наэлектризованные символы сине-голубым цветом. В их коротких ослепительных вспышках она видела мачты корабля Зароно, палатки корсаров на берегу, песчаный гребень южного рога бухты и мрачнеющие с приближением шторма скалы северного рога. Все это было видно как при солнечном свете. Завывание ветра становилось все сильнее и громче. Настало время и теперь проснулись люди в главном доме. По лестнице затопали ноги, и в громком голосе, принадлежащем Зароно, слышались нотки страха. Распахнулись двери и пирату ответил Валенсо. Он должен был реветь, чтобы его можно было расслышать и понять. - Почему меня не предупредили об этом шторме, надвигающемся с западного направления? - злобно проорал корсар. - В такой свистопляске все может случиться. Если сорвет с якоря... - В это время года с западного направления еще никогда не приходили штормы! - проревел в ответ Валенсо, выскакивая из своей комнаты с побелевшим лицом, хаотично растрепанными волосами и в одной ночной рубашке. Это работа... - следующие слова были заглушены дробным топотом ног, когда он взбегал по лестнице в обзорную башню. Корсар, не отставая спешил за ним по пятам. Белеза испуганно присела на стул у своего окна. Рев ветра становился все сильнее, пока, наконец, не заглушил все другие звуки, кроме сумасшедшего грохота неведомого барабана в пугающем лесу. Казалось, что дробный звук барабана словно поднялся на тон выше и стал триумфальным. Шторм с тяжелым гулом обрушился на песчаный берег, пригнав перед собой высокий вспененный гребень мощной волны длиной в милю. А потом на берегу разразился самый настоящий ад. Спокойствие и тишина еще минуту назад умиротворенного сонного берега превратились в бурлящую преисподнюю. Ливень хлестал по берегу. Гремел гром, а взбесившийся ветер с ревом налетал на деревянные строения форта. Все вокруг содрогнулось под натиском стихии. Волны мгновенно накатились на прибрежную полосу песка, сметая все на своем пути, и залили большой лагерный костер к корсаров. В блеске сверкающих молний, пробивающих плотную завесу ливня, Белеза увидела, как палатка моряков была резко сорвана и в одно мгновение унесена прочь, а сами люди, с огромным трудом, прикладывая огромные усилия, потому что бушующий шторм норовил швырнуть их на землю, медленно побрели в направлении форта, словно в нагруженные большим грузом. В свете вспышки следующей молнии девушка увидела, что корабль Зароно сорвало с якоря и с чудовищной силой сначала расплющило, а потом разорвало об испещренные трещинами береговые утесы. ГЛАВА 5. ЧЕЛОВЕК И3 ГЛУШИ Шторм утих, и утреннее солнце показалось на ясном, голубом, вымытом дождем небе. Пестрые птицы, оживившись и вылетев из своих неизвестных убежищ, перелетали с ветки на ветку и пели свои утренние приветственные песни, а на свежих зеленых листьях, мягко колышущихся под легким бризом, как бриллианты блестели капли дождя. У ручейка, извивавшегося по пробитому руслу к морю, за кустами и последними деревьями на краю леса, пригнулся человек, чтобы вымыть руки в чистой ключевой воде. Он занимался утренним туалетом так же, как и другие его сородичи, брызгаясь и полоща горло, словно буйвол. Затем прекратив полоскаться, он внезапно поднял голову. Вода сбегала по его мокрым волосам и тоненькими ручейками стекала между его мощными плечами. Он напряженно прислушался и схватился за меч. Он стал пристально вглядываться вглубь суши. Неизвестный мужчина, даже еще крупнее и сильное, чем он сам, направлялся, взметая песок, прямо к нему. Глаза светловолосого пирата расширились, когда он увидел плотно облегающие ноги штаны, высокие сапоги с широкими длинными отворотами, развевающийся плащ и головной убор, какие были в моде около ста лет назад. В руке приближающегося человека была широкая сабля, которой он и замахнулся. Узнав мужчину, пират побледнел. - Ты! - не веря своим глазам, выдохнул он. - Во имя Митры, ты! Проклятье сорвалось с его искаженных губ, когда он выдернул меч. При звоне клинков пестрые птицы испуганно и непрерывно вереща взлетели с ветвей освеженных деревьев. Когда клинки ударились друг о друга, посыпались голубые искры, и песок захрустел, завихрился под каблуками сапог вступивших в схватку. Потом металлический звон стали завершился глухим ударом, и мужчина, захрипев, опустился на колени. Рукоятка меча выскользнула из его ослабевшей руки, и он рухнул на окрасившийся в красное песок. В последнем усилии он пошарил рукой, ощупал свой пояс и что-то вытащил из него. Он попытался поднести это что-то к губам, но в тот самый момент по телу его пробежала дрожь, и пальцы его разжались. Победитель нагнулся над вытянувшимся телом и высвободил из сведенных судорогой пальцев то, что в них было зажато. Зароно и Валенсо стояли на берегу и мрачно смотрели на обломки дерева, которое уныло собирали их люди. Жалкие остатки мачт и разбитые доски. Шторм с такой силой раздробил корабль Зароно о прибрежные скалы, что нигде не осталось ни одной целой доски, ни одного неповрежденного бруса или распорки. Немного позади них стояла Белеза, обняв руками Тину, которая прижалась к девушке. Он была бледна и апатична. Она без интереса прислушивалась к разговору. Знание того, что она является беспомощной пешкой в чужой игре, угнетало ее. При этом ей было все равно, как закончится вся эта игра приведет ли она остаток своей жизни на этом безотрадном берегу, или, став женой бесчестного человека, которого она презирала, вернется к цивилизованной жизни. Зароно грубо и неприлично выругался, а Валенсо был словно оглушен случившимся. - Сейчас не время для штормов, - пробурчал граф, повернув свое осунувшееся лицо с заостренным носом к людям, которые медленно собирали остатки. - Это не случайность. Шторм был нанесен, чтобы разбить корабль и сделать невозможным мое бегство отсюда. Бегство? Я сижу, как крыса в западне, как это и было задумано. Нет, не только я, мы все в западне. - Я не имею никакого представления, о чем вы говорите, - пробормотал расстроенный Зароно и резко дернул свой ус. - Мне не удалось услышать от вас ни одного разумного слова с тех пор, как эта светловолосая девчонка так напугала вас своим рассказом о черном человеке, который пришел из-за моря. Однако я знаю, что мне совершенно не хочется провести остаток своей жизни на этом проклятом берегу. С кораблем погибли десять моих людей, верных сподвижников, но у меня осталось еще сто шестьдесят человек, да и у вас есть около сотни. В вашем форте имеются инструменты, а в этом, чертовом лесу растет достаточно деревьев. Как только мы наловим из моря достаточно обломков, я отправлю своих людей валить деревья. Мы общими усилиям построим новый корабль. - Для это нам потребуются месяцы, - зло пробурчал Валенсо. - Вы можете предложить лучший способ провести время? Мы застряли здесь, при чем надолго, и мы уберемся отсюда только в том случае, если построим новый корабль. Мы создадим нечто вроде лесопилки. Главное инструменты есть. До сих пор, если я чего-нибудь хотел, я всегда добивался своего. Я надеюсь, что шторм разбил также и корабль Стромбанни. Пока нашли люди строят корабль, мы отыщем драгоценности Траникоса. - Мы никогда не сможем построить корабль. - Обреченно вздохнул Валенсо. Зароно рассерженно повернулся к нему. - Когда вы наконец будете говорить так, что бы я смог понять вас? Кто такой этот проклятый черный незнакомец? - Да, действительно, проклятый, - пробормотал Валенсо, уставившись на голубизну моря и думал о чем - то своем. - Тень моего кровавого прошлого, которая жаждет забрать меня в ад. Из-за нее я бежал из Зингары и надеялся, что после моего продолжительного путешествия по дальним морям и странам она потеряла мой след. Но я должен был знать, что она, в конце-концов, все-таки отыщет меня, где бы я ни находился. - Если этот парень таинственным образом высадился здесь, на этом берегу, он, должно быть, укрылся где-то в лесу, - пробурчал недовольно Зароно. - Мы прочешем лес и обязательно отыщем его. Валенсо хрипло рассмеялся. - Легче и проще поймать тень от облака, или клок тумана, поднявшийся в полночь из болота. И гораздо менее опасно голой рукой пытаться в темноте нащупать и схватить ядовитую кобру. Зароно бросил на графа странный взгляд. Очевидно он сильно сомневался в здравом рассудке графа Валенсо. - Кто этот человек? Откажитесь же от этих ваших мелочных тайн? - Тень моей собственной жестокости и безудержной алчности. Ужас из прошлых времен. Это - не смертный из плоти и костей, а... - Эй! Смотрите! Там парус! - проревел наблюдатель на северном роге бухты. Зароно повернулся, и его громкий голос резко раздался в воздухе. - Ты узнаешь этот корабль? - Ага! - завопил кто-то, чей голос из-за большого расстояния было трудно различить. - Это - "Красная рука". - Стромбанни! Будь он проклят - В ярости воскликнул Зароно. - Ему помогает сам дьявол! Как ему, черт побери, удалось ускользнуть от бури? - Голос корсара превратился в злобный рев, отдававшийся эхом по всему берегу. - Назад в форт, собаки! Пока "Красная рука" очевидно мало поврежденная, покачиваясь на волнах, огибала рог, берег обезлюдел, зато за палисадом тесно, вплотную друг к другу торчали одетые в шлемы и повязанные пестрыми платками головы. Корсары примирились со своими новыми союзниками. Они обладали большой приспособленностью искателей приключений к любым обстоятельствам, а люди графа смотрели на новоявленных буйных друзей с равнодушием крепостных. Зароно скрипнул зубами, когда к берегу, рассекая спокойные волны, направилась длинная лодка. Он увидел на носу шлюпа светловолосую голову своего злейшего конкурента. Лодка подошла к берегу, и выпрыгнувший на песок Стромбанни один направился в форт. Он остановился на некотором расстоянии от крепостной стены и проорал зычным голосом, который был хорошо слышен в утренней томной тишине. - Эй, в форте! Я пришел, чтобы вести с вами переговоры. - Почему же, во имя всех семи кругов преисподней, ты этого не делаешь? - мрачно и сверкая глазами ответил Зароно. - Когда в последний раз я пришел сюда под белым флагом, в мои нагрудный панцирь ударила стрела с остро отточенным наконечником - проревел в ответ пират. - Ты сам вынудил нас к этому. - крикнул на реплику пирата Валенсо. - Я тебя предупредил, что ты только зря теряешь время! - Во всяком случае, как ты видишь, я не требую гарантии, чтобы подобное больше не повторилось! - Я даю тебе свое слово! - насмешливо крикнул ему Зароно. - Твое слово проклято, зингаранская собака! Я требую слова Валенсо! Граф еще сохранил какую-то часть своего достоинства. Когда он ответил, голос его, несомненно, все еще внушал уважение. - Подойди ближе, но смотри, чтобы твои люди оставались там, где они сейчас находятся. В тебя больше не будут стрелять. - Этого мне достаточно, - тотчас же заверил его Стромбанни. - Какие бы грехи Корзетты ни лежали на вашей совести, граф, однако ваше слово действительно что-то значит, на него вполне можно положиться. Он подошел поближе, шага я вперевалку по взрыхленному песку, и остановился у ворот. Он усмехнулся Зароно, который в свою очередь яростно сверкал на своего врага глазами. - Ну, Зароно, - насмешливо произнес он, - теперь у тебя кораблем меньше, чем во время нашей последней встречи. Вы, зингаранцы, никогда не были особенно хорошими моряками. - Как тебе удалось спастись, ты - мессантийская крыса? - прогремел корсар. - В паре миль к северу отсюда находится уютная бухта, защищенная длинной песчаной косой, которая и укротила бешенство шторма, - ответил, расплывшийся в улыбке, Стромбанни. - Я укрылся там, хотя якоря и сорвало, однако вес и масса "Красной руки" удержали ее вдали от берега. Зароно сумрачно наморщил лоб. Валенсо упрямо молчал. Он ничего не знал об этой бухте. Он вообще исследовал со своими людьми только маленький пятачок близлежащей суши. Страх перед пиктами и настоятельная необходимость занять работой своих людей в форте удерживали его от тщательного изучения окружающего форт ландшафта. - Я здесь появился для того, чтобы заключить с вами договор об обмене, - равнодушно объяснил свое возвращение Стромбанни. - Нам нечем с тобой меняться, кроме обмена ударами мечей, - пробурчал Зароно. - Я придерживаюсь другого мнения, - легкая, самодовольная улыбка играла на тонких губах Стромбанни. - уже достаточно того, что вы убили и ограбили Галакуса, моего Первого Офицера. До сегодняшнего дня я считал, что драгоценности Траникоса находятся у Валенсо. Но я ошибался. Если бы это в самом деле было так, вам не нужно было бы упорно преследовать Галакуса и убивать его, чтобы завладеть его картой. - Картой? - в недоумении воскликнул Зароно п пожал плечами. - Как будто не знаешь, о чем идет речь! - Стромбанни засмеялся, но в его глазах сверкала ярость. - Я знаю, что она у вас. Пикты, как известно, не носят сапог! - Но... - смущенно начал граф, однако моментально умолк, когда Зароно сделал ему предостерегающий знак. - Ну, даже если у нас имеется карта, чем тогда ты сможешь нас заинтересовать? - Впустите меня в форт, - предложил Стромбанни. - Там, внутри, мы можем спокойно поговорить и обсудить все необходимые детали соглашения, - он не ответил на поставленный вопрос, хотя люди на платформе за частоколом палисада хорошо понимали, что пират явно намекает на свой корабль. Этот факт был главным козырем. Безразлично, приводил ли он к войне, или к торговле. Не имело значения, у кого он находился в руках, главную роль играло только то, что он существовал и сейчас покачивался на водной глади у берега. Кто бы не отплыл на этом корабле в море, все равно здесь должно было остаться много людей. Все молчащие люди на платформе думали об одном и том же. - Твои люди останутся там, где они есть, - решительно предупредил Зароно и указал на длинную лодку на берегу и корабль, стоящий в бухте на якоре. - Очень хорошо, просто замечательно - но не воображай, что ты можешь захватить меня как простофилю. Я требую честного слова Валенсо о том, что я покину его крепость живым, независимо от того, придем мы к соглашению или нет. - Я даю тебе слово, - заверил его граф. - Ну, хорошо. Итак, ты сейчас откроешь ворота, потом мы откровенно поговорим друг с другом. Ворота были открыты, потом войны снова закрыли их тяжелые створки, и предводитель пиратов исчез из виду, а люди по обе стороны крепостной стены остались на своих местах, внимательно наблюдая за действиями друг друга люди за частоколом палисада и люди у большой лодки, присевшие на корточки; между ними - полоска песка и узкое пространство воды между пиратами, находящимися у перил араки с обнаженными мечами, блестевшими в солнечном свете. Под широкой лестницей над банкетным залом, пригнувшись насколько позволяло ограниченное пространство, спрятались Белеза и Тина, незаметные для людей внизу, которые расселись вокруг длинного стола; Валенсо, Гальбро, Зароно и Стромбанни. Кроме них в большом зале больше не было никого. Стромбанни выпил предложенное ему вино одним жадным глотком и поставил на стол пустой бокал. Он откровенно симулировал честность и открытость нарочитым выражением искренности, однако в глазах его стояли жестокость и коварство. Он без обиняков решительно перешел к делу. - Мы все сильно заинтересованы в драгоценностях, которые старый Траникос упрятал где-то поблизости от этой бухты в неизвестном нам месте, - начал он хрипло. - У каждого из нас есть что-то, что необходимо другим. У Валенсо имеются работники, снаряжение, припасы, инструменты и форт, предоставляющий нам защиту от пиктов. У тебя, Зароно, оказалась моя карта. Я же располагаю кораблем. - Я не понимаю одного, - пробурчал недовольно, скрывая истинные чувства, Зароно, - если у тебя все это время находилась карта, почему же ты в таком случае еще раньше не взял себе спрятанные Траникосом сокровища. - У меня ее не было. Этот пес Зингелито заколол старого скрягу и в темноте свистнул у старика его карту. У него не было ни корабля, ни экипажа матросов. Ему потребовалось больше года пока он нашел и то, и другое. Когда он, наконец-то, стал уверен, что сможет заполучить сокровища, пикты помешали ему высадиться, убили многих его людей, отправившихся с ним на поиски поживы, и вынудили его вернуться обратно в Зингару. Один из пиратов выкрал у него карту и только недавно продал ее мне. - Следовательно, именно по этой причине Зингелито выбрал эту проклятую бухту, пробурчал Валенсо, обратившись, видимо, к некоторым воспоминаниям своего недавнего прошлого. - Значит, вас, граф, привел сюда этот пес? - спросил Стромбанни. - Я хочу поблагодарить его за это. Где он? - Наверное, в аду, в конце концов, он раньше был корсаром, и порядочным негодяем. По всей видимости, дикие пикты зарубили его, когда он отправился в лес искать сокровища. - Великолепно! Просто потрясающе! - довольно произнес Стромбанни. Он потер руки. - Меня, естественно, волнует то, что карта была у моего Первого. Многое произошло. Я доверял ему, и мои люди верили ему больше, чем мне. Итак, я передал карту возле самого леса, он отделился от остальных и, когда мы его нашли в высокой траве, растущей на песке, он, судя по всему, был заколот в поединке. Песок был затоптан, трава примята. Люди уже были готовы обвинить в случившемся меня, но тут, к счастью, мне удалось найти следы его неизвестного убийцы, и я, разумеется, доказал этим идиотам, что эти отпечатки обуви не могли быть оставлены моими сапогами. Я также сразу же увидел по многим признакам, что этого не мог сделать никто из моих людей, потому что ни у кого из них не было сапог со столь характерным рисунком подметки. А пикты: как вы знаете, вообще не носят сапог. Поэтому этого зингаранца-предателя должны были убить только вы! - Итак, - помолчав, продолжал он, у вас есть карта, однако нет сокровищ. Потому что, если бы они у вас были, вы не допустили бы меня в форт. Теперь я установил это наверняка и уверен, что это так. Вы не можете выйти за пределы крепостных стен, чтобы отправиться на поиски клада, потому что мы не спускаем с вас глаз и, кроме того, у вас нет корабля, на котором вы могли бы вывезти их отсюда. 3а столом сохранилось молчание. - Теперь, - сказал пират, - выслушайте мое предложение. Зароно, ты даешь мне карту. А вы, Валенсо, обеспечиваете меня свежим мясом и другими продуктами, необходимыми для похода. После долгого путешествия нам не хватает многого, и моим людям грозит цинга. А за это я доставлю вас троих, а также леди Белезу вместе с опекаемой ею девочкой куда-нибудь, откуда вы сможете легко достичь одного из зингаранских портов. Он оглядел их и добавил: - А Зароно я охотно высажу там, где ему захочется и где он сможет встретить корсаров, потому что в Зингаре его, вне всякого сомнения, ждет петля виселицы. И кроме того, я буду великодушен и передам вам некоторую часть сокровищ. Корсар в задумчивости нервно подергал ус. Конечно, он сомневался в том, что Стромбанни даже на мгновение подумал о честном соблюдении договора на таких условиях. Кроме того, у Зароно не было намерения соглашаться на подобное предложение, даже если бы у него действительно оказалась карта. Однако, если он просто отклонит высказанное пиратом предложение, возникнут жаркие споры. Поэтому он задумался над тем, как ему обмануть пирата, потому что корабль был весьма соблазнительной приманкой, и нужен ему не менее, чем утерянные сокровища. - Как ты думаешь, что нам может помешать схватить тебя и вынудить твоих людей отдать нам твой корабль в обмен на твою жизнь? Стромбанни издевательски рассмеялся. - Ты действительно считаешь меня таким дураком? Мои люди получили приказ при первых же признаках предательства поднять якорь и немедленно покинуть вашу бухту. Будь уверен, что они сделают то же самое и в том случае, если я не вернусь в условленное время. Вы не получите корабля даже в том случае, если перед их глазами с меня живьем сдерут шкуру. Их не разжалобит подобное зрелище. Кроме того граф Валенсо дал мне свое слово. - Я еще никогда не нарушал своего слова, - мрачно произнес Валенсо. - Достаточно угроз, Зароно. Корсар промолчал. Он был всецело занят разгадыванием проблемы, как ему заполучить корабль Стромбанни и продолжить нудные переговоры, не показывая, что у него нет карты. Он спрашивал себя, кто же, во имя Митры, на самом деле забрал карту? - Позволь мне взять на борт корабля своих людей, - сказал он. - Я не могу, как ты понимаешь, бросить на произвол судьбы свой верный экипаж, который служил... Стромбанни презрительно фыркнул: - Почему ты не требуешь также мою саблю, чтобы перерезать мне горло? Чтобы не бросить на произвол судьбы своих верных людей - ха! Ты продал дьяволу своего родного брата, если тебе заплатят за него достаточную цену. Нет, дорогой мой, ты сможешь взять с собой не более двух человек, а этого ни в коем случае недостаточно для захвата моего корабля. - Дай нам один день, чтобы спокойно все обсудить, - спокойно попросил Зароно, чтобы потянуть время. Стромбанни так грохнул кулаком по столу, что из бокалов выплеснулось вино. - Нет, во имя Митры! Я требую немедленного ответа! Зароно вскочил. Его хищная ярость одержала верх над хитростью и лукавством. - Ты, грязная бараханская собака! Ты сейчас получишь ответ - прямо в твое поганое брюхо. Стремительным движением левой руки он отбросил плащ в сторону, а правой схватился за меч. Стромбанни с грохотом вскочил. Он поднялся так быстро, что стул позади него опрокинулся и с громким стуком покатился по полу. Валенсо торопливо встал и протянул руку, чтобы отделить друг от друга двух сцепившихся мужчин, которые уже наполовину вытащили свои тяжелые мечи и с искаженными взаимной ненавистью лицами смотрели друг на друга. - Господа! Я вас очень прошу! Зароно, я же дал ему слово. - К черту ваше слово! - корсар оскалил зубы. - Остановитесь, мой лорд! - произнес пират веселым голосом, полным жажды крови. - Вы дали мне слово, что в отношении меня не будет осуществлено никакого коварного предательства. Но я не считаю нарушением слова с вашей стороны, если я в честном бою обменяюсь с этой гнусной собакой несколькими ударами меча. - Вот это правильно, Стром! - внезапно произнес позади них глубокий и сильный голос, казавшийся одновременно и свирепым, и веселым, и властным. Все повернулись на его звук и непроизвольно открыли рты и глаза. Белеза с огромным трудом смогла подавить рвущийся из груди крик. Из двери, ведущей в соседнее помещение, вышел незнакомый человек. Он без колебаний, но и без лишней поспешности подошел к столу. Этот мужчина казался хозяином положения. В воздухе повисла напряженная тишина. Чужак был еще больше, чем корсар и пират, и у него было больше преимуществ. Его еще более мощная, чем у этих двоих, фигура, и мускулистая фигура, казалось, излучала мощь и силу. Несмотря на некоторую громоздкость телосложения, он двигался с гибкостью пантеры. На нем