д нашим появлением? Может быть, один из вас, сучьи отпрыски, почему-либо отправил заблаговременно сюда своего человека? Как Стромбанни, так и Зароно настороженно, но решительно замотали головами, отрицая возникшие у гиганта подозрения и подозрительно поглядывая друг на друга недоверчивыми глазами. Ни один из них не мог прочитать следы, на которые указывал Конан: едва видимые отпечатки на лишенной травы плотно утоптанной тропе, которые оставались скрытыми от их взглядов. Конан резко ускорил шаги, и они побежали следом за ним. Тем временем у морских грабителей зародилось новое подозрение. Когда тропа неожиданно повернула на север. Конан покинул дорогу и стал целеустремленно прокладывать путь между деревьями и среди густых кустарников в юго-восточном направлении. Между тем, палящее солнце перевалило полуденную отметку; люди тяжело дышали, продираясь сквозь переплетающуюся ветками, лианами, кустарниковыми растениями чащу и, изнывая от жары, с трудом перелезали через стволы упавших высохших деревьев, которые с треском крошились при тяжелом весе одновременно перебирающихся через них пиратов. Стромбанни, шагавший вместе с Зароно в арьергарде, прошептал своему спутнику: - Как ты думаешь, е заведет ли он нас в западню? - Все возможно, - ответил корсар. - Но как бы то ни было, без него мы никогда не выберемся на дорогу, ведущую обратно к морскому побережью. Сказав это, он бросил на Стромбанни многозначительный взгляд. - Я понимаю, что ты имеешь в виду, - пробормотал бараханский пират. - Это, по всей вероятности, заставит нас изменить свои первоначальные планы. Чем дальше они продвигались в гущу леса, тем больше росло их недоверие, и они почти были готовы удариться в панику, когда, наконец, вышли из дремучего леса, и прямо перед собой увидели голую базальтовую скалу, поднимавшуюся из поросшей мхом почвы. Едва заметная тропинка вела из леса на Восток проходила через россыпь каменных обломков и поднималась к плоскому карнизу вблизи вершины одинокой скалы. Конан, одетый в причудливы костюм, какие носили пираты сто лет тому назад, остановился. - Это та тропа, по которой я поднялся на утес, когда меня преследовали разъяренные пикты из племени Орла, - сказал он, показывая вперед. - Она ведет к пещере, там, наверху, за карнизом. В ней, как я рассказывал, сидят мертвый Траникос и его люди, сидят вокруг бесценной драгоценности, которую они отобрали у Тотмекриса. Однако я должен сказать вам еще кое-что, прежде чем вы подниметесь на утес, чтобы забрать сокровища, если вы убьете меня здесь, на просеке, вы, конечно, не сумеете найти обратного пути - я имею в виду, назад к побережью. Я знаю, что вы моряки и в глухом лесу совершенно беспомощны. Вам также не поможет то, если я скажу вам, что берег находится точно на запад отсюда, потому что, когда вы будете тяжело нагружены сокровищами - если они не обманут ваших ожиданий - вам на обратном пути потребуются не часы, а дни. И я не думаю, что лес - безопасное место для белых, неприспособленных для таких путешествий, особенно тогда, когда люди племени Птицы-Носорога узнают об убийстве своего охотника. Закончив длинную тираду предупреждений, он улыбнулся им безрадостной улыбкой, и они четко поняли, что он видит их насквозь. И он понял о чем они размышляли: варвар должен обеспечить безопасность нам и отвести нас к тропе, ведущей к песчаному пляже, а там мы все равно прикончим его. - Кроме Стромбанни и Зароно все остаются здесь, - сказал Конан морякам. - Нас троих вполне достаточно, чтобы вынести сокровища из пещеры и спустить их вниз. Стромбанни насмешливо улыбнулся. - Я должен идти один с тобой или отказаться от услуг Зароно. Я и Зароно?! Ты считаешь меня дураком? Я возьму по крайней мере с собой одного человека! Он, не дожидаясь ответа, указал на боцмана, мускулистого громилу с обнаженным торсом и широченной набедренной повязкой, в ушах которого болтались золотые кольца, а голова была повязана грязной красной косынкой. - В таком случае я прихвачу с собой своего Первого! - пробурчал Зароно. Он сделал знак коренастому парню с лицом, туго обтянутым кожей, делающим его похожим на череп мертвеца. На его костистом угловатом плече лежал кривой меч. Парень подошел к корсару. - Я не возражаю! - развеселившись, пробормотал Конан. - Следуйте за мной. Поднимаясь по тропе к утесу, они почти наступали друг другу на пятки. Они протиснулись вслед за Конаном в щель, пробитую в скальной породе позади карниза, глубоко втягивая в себя застоявшийся воздух, и увидели перед собой окованные железом тяжелые сундуки, разместившиеся по обе стороны прохода. - Здесь спрятаны довольно ценные вещи, - сказал Конан довольно равнодушно. - Шелк, кружева, одежда, украшения, оружие - добыча, захваченная в южных морях. Но основные сокровища находятся там, за дверью. Тяжелая дверь была полуоткрыта. Конан, напрягшись, наморщил лоб. Он хорошо помнил, что он закрыл ее, прежде чем покинул пещеру. Но он не подал никакого знака своим спутникам, а только отошел в сторону, чтобы пропустить их. Пираты заглянули вглубь пещеры. Она была освещена странным голубым светом, который пульсировал и постоянно менял свои оттенки, а под ее сводами кое-где таинственно мерцал клубящийся голубоватый туман. Огромный стол из эбенового дерева стоял в центре пещеры, а в деревянных резных креслах с высокими спинками и широкими подлокотниками - мебель, по всей видимости, раньше принадлежала какому-нибудь знатному горожанину или находилась в замке зингаранского барона - сидели огромные в искажающем все голубом мерцании фигуры членов Братства Траникоса. Массивная голова самого Траникоса была опущена на широкую грудь, рука его по-прежнему сжимала инкрустированный камнями бокал. На нем была лакированная кожаная шляпа, длинная куртка с золотой вышивкой, застежки из драгоценных камней которого блестели в голубом сиянии неведомой пульсации. Его вычурный костюм дополняли сапоги с широкими голенищами и шпорами, оружейный пояс, на котором ярко выделялась золотая пряжка и висели позолоченные ножны с мечом, рукоятка которого была также украшена драгоценными и полудрагоценными камнями. Вокруг огромного черного стола угрюмо сидели одиннадцать его сподвижников: каждый уперся подбородком в собственную, украшенную пышными кружевами, грудь. Голубоватое сияние освещало застолье странно тревожащим светом. Оно исходило от огромного драгоценного камня на подставке из слоновой кости, стоящей в центре стола. Сияние отражалось от необычно отполированных драгоценных камней, дополняя цветовую гамму, исходящую от голубоватой глыбы на подставке. Эти камни довольно приличной грудой лежали перед креслом Траникоса - это были драгоценности Тотмекриса, стоимость которых превосходила ценность всех других драгоценных камней вместе взятых. Лицо Зароно и Стромбанни в этом голубом сиянии казались бледными. Их люди с широко раскрытыми глазами уставились через плечи своих капитанов на пульсирующее богатство. - Идите туда и заберите все, что там лежит, - проворчал Конан. Зароно и Стромбанни решительно протиснулись мимо него, в ярости отталкивая друг друга локтями. Оба их сопровождающих поспешно следовали вплотную за ними. Зароно пинком сапога широко распахнул массивную дверь и, переступив через порог, остановился, глядя на фигуру, которую до сих пор скрывала дверь. Перед ними на полу лежал скорчившийся человек, лицо которого было искажено смертельной агонией. - Гальбро! - пораженно воскликнул Зароно. - Мертвый! Что... - он с внезапным недоверием просунул голову в пещеру и поспешно отпрянул назад. - В пещере смерть! - воскликнул он. Пока он испуганно кричал эти слова, туман в пещере зашевелился и, завихрившись на мгновение, сгустился. Одновременно Конан, навалившись всем весом своего мощного тела, мощно толкнул четырех мужчин, закрывающих дверное отверстие, вперед. Все четверо пошатнулись под резким и мощным натиском, но, к сожалению, не влетели, сломя голову, в затуманенную пещеру, как задумал киммериец. В своем опасении попасть в ловушку, и при виде мертвеца пираты успели разглядеть обретающего форму демона. Поэтому мощный удар Конана заставил их потерять равновесие, однако толчок этот не привел к желаемому результату. Зароно и Стромбанни рухнули на колени, наполовину переступив порог, боцман был сбит с ног, а Первый Офицер был отброшен к базальтовой стене. Вместо того, как намеревался Конан, чтобы втолкнуть всех людей в пещеру одним махом и закрыть за ними дверь, а потом подождать, пока синий демон покончит с ними, Конан был вынужден повернуться и защищаться против яростного нападения Первого Офицера, который стремительно бросился на варвара. Корсар, нанося удар киммерийцу, промахнулся, когда тот моментально пригнулся, и меч нападающего со звоном ударился о каменный монолит стены. Брызнули всплески искр, разметая каменные крошки во все стороны. В следующее мгновение голова Первого отделилась от шеи и покатилась по полу туннеля, срубленная саблей Конана. В этот момент боцману удалось встать на ноги, и он с обнаженным мечом напал на Конана. Клинок ударился о клинок, и раздавшийся в ограниченном пространстве пещеры металлический лязг, казалось, был оглушающим. Тем временем капитаны, до смерти напуганные том, что произошло в пещере, перевалились назад, через порог в туннель. Они проделали этот маневр настолько быстро, что колыхающийся демон не успел полностью сформироваться. Они покинули магическую границу, отделяющую пещеру от туннеля, и оказались вне пределов досягаемости демона. Пока они ошеломленно стояли за порогом, чудовище растворилось в синеющем тумане. Конан, сражающийся с боцманом, удвоил свои усилия, фехтуя решительно и в нападающей манере, чтобы избавится от противника прежде, чем к нему придут на помощь. Он отогнал пирата назад. Тот при каждом шаге отступления терял кровь и в отчаянии звал на помощь своих товарищей. Раньше, чем Конану удалось покончить с ним, оба капитана с обнаженными мечами в руках бросились на него, призывая своих людей, оставшихся внизу. Киммериец отпрыгнул назад, на карниз. Хотя он, вероятно, мог бы убить всех троих, каждый из которых был великолепным бойцом, он предпочел бегство, чтобы не попасть в руки спешивших к вершине утеса на зов своих капитанов пиратов. Однако они не появились настолько быстро, как он ожидал. Хотя они слышали сдавленные крики и металлический звон, доносящийся из пещеры, однако никто из них не осмеливался взобраться наверх по тропе, опасаясь, что получит удар в спину. Обе группы наблюдали друг за другом. Когда они увидели Конана, решительно выпрыгнувшего на каменный карниз, они все еще колебались и проявляли нерешительность. Пока они в замешательстве стояли с натянутыми луками, Конан мгновенно вскарабкался по высеченной в скале лестнице и исчез из поля зрения морских грабителей за каменным гребнем. Капитаны с грохотом вывалились на базальтовый карниз. Пираты, увидев своих вожаков, и установив, что они не убили друг друга, перестали угрожать друг другу и, пораженные непонятными событиями, творившимися у туннеля, недоуменно уставились вверх, на скалу. - Собака! Киммерийский пес! - взревел Зароно. - Ты хотел заманить нас всех в ловушку и убить! Предатель! Конан сверху ответил: - Чего же вы ожидали? Вы двое планировали перерезать мне горло, как только я покажу вам добычу. Если бы не этот идиот Гальбро, я бы запер там вас всех четверых и объяснил бы вашим людям, что вы необдуманно подвергли себя смертельной опасности. - А после нашей смерти ты забрал бы мой корабль и всю добычу! - бушевал Стромбанни. - Да. И лучших людей из обоих ваших экипажей. Я уже давно тешился мыслью снова уйти в море, как только предоставиться такая возможность. Он взглянул вниз и продолжал: - Впрочем, следы, которые я обнаружил на тропе, были следами Гальбро. Я только не знаю, как он узнал об этой пещере, и спрашиваю себя, каким образом он в одиночку собирался забрать отсюда сокровища. - Если бы мы не увидели его труп, мы бы попали в ловушку, - пробормотал Зароно со все еще пепельно-серым лицом. - Что это, собственно, было? - спросил Стромбанни. - Ядовитый газ? - Нет, это двигалось, словно живое и принимало дьявольскую форму прежде, чем мы отступили назад. Это не газ. Это - демон, который заключен в пещере при помощи колдовства, - откликнулся Зароно. - Ну что вы теперь будете делать? - насмешливо крикнул Конан сверху. Пираты не могли его видеть. - Да, действительно, - Зароно повернулся к Стромбанни. - Что мы теперь будем делать? Мы не можем войти в пещеру, а если и можем, то не можем выбраться из нее живыми и с сокровищами. - Конечно! - прокричал сверху Конан. - Сокровища вы не получите. Демон задушит вас. Он почти задушил меня, когда я вошел в пещеру. Слушайте, я расскажу вам одну историю, которую пикты рассказывают в своих хижинах, когда костер постепенно прогорает. Хотите? Ответом ему была напряженная тишина. - Однажды из-за моря пришли двенадцать чужеземцев. Они напали на одну из деревень пиктов и всех там перебили, кроме немногих, которым удалось бежать. Потом они обнаружили пещеру и затащили внутрь ее золото и драгоценности, камни самоцветы и многое другое. Но шаман убитых пиктов - он был одним из тех, кому удалось бежать во время налета и скрыться - начал колдовать и вызвал демона из глубины ада. При помощи чар шаман вынудил демона войти в пещеру и задушить двенадцать чужеземцев, которые в это время сидели за столом и пили вино. А чтобы демон после этого не появился в стране пиктов и не причинял вреда самим пиктам, шаман при помощи магии запер его в пещере. Эта история рассказывается во всех племенах, и с тех пор все кланы избегают этого проклятого места. Когда я подошел к пещере, чтобы спрятаться от преследователей из племени Орла и найти временное убежище, мне стало ясно, что легенда является правдой и относится к происшествию с Траникосом и его людьми. Смерть охраняет сокровища Траникоса. - Люди должны подняться наверх! - вскипел Стромбанни. - Мы заберемся на верх и уничтожим его. - Не будь дураком! - пробурчал недовольный Зароно. - Неужели ты действительно думаешь, что кто-то стащит его вниз, пока он со своей саблей охраняет лестницу? Но несмотря на это, мы пошлем людей наверх и они устроятся на каменном карнизе, чтобы получить возможность пронзить его стрелами, как только он осмелится высунуться из-за укрытия. Мы еще не забрали драгоценности. У него, несомненно, есть план, как их забрать, хотя для их переноски потребуется не меньше тридцати человек. Если он может сделать это, то и мы сможем. Мы изогнем клинок одной из наших сабель так, что он сможет служить крюком, привяжем к нему веревку, забросим крюк за ножку стола и подтянем его к двери вместе с драгоценностями. - Весьма неглупо, Зароно! - насмешливо подхватил Конан. - Именно это я и намеревался сделать. Но как вы вернетесь назад, на тропу. Стемнеет задолго до того, как вы достигнете берега, если даже вам удастся проложить путь сквозь лес. А я последую за вами и буду убивать вас в темноте, человек за человеком. - Да, - пробурчал Стромбанни, - это не пустая угроза. Он может двигаться в темноте так же быстро и бесшумно, как и призрак в подземелье. Если он последует за нами через лес, немногие из нас доберутся до берега. - Тогда мы прикончим его прямо здесь, - заскрежетал зубами Зароно. - Некоторые из нас будут обстреливать его, пока остальные будут карабкаться на скалу к его укрытию. Если он не будет убит стрелами, мы прирежем его мечами. Почему он смеется? - Потому что смешно слышать, как мертвецы строят планы на будущее! - крикнул Конан заметно повеселевшим голосом. - Не спускайте с него глаз! - мрачно сказал Зароно. Потом он крикнул людям, толпившимся внизу, приказывая подняться на уступ к нему и Стромбанни. Моряки начали карабкаться вверх по каменной тропе, и один из них проревел свой вопрос, задрав кверху голову. Одновременно с этим раздалось жужжание, словно гудение шмеля, которое закончилось глухим ударом. Корсар, который пытался что-то произнести, замолк посреди слова. Он надсадно захрипел и кровь хлынула изо рта. Он упал на колени, и остальные грабители увидели древко стрелы, с дрожью выступавшее у него из спины. Испуганный вопль вырвался из десятков глоток моряков. - Что случилось? - проорал Стромбанни. - Пикты! - закричал один из пиратов. Он поднял свой лук, натянул тетиву и выстрелил наугад. Снова рядом раздался глухой удар. Товарищ возле него застонал и упал с торчащей из горла стрелой. В укрытие, вы, идиоты! - прогремел Зароно. Со своего высокого места он видел раскрашенные фигуры, скрывающиеся в кустарнике, перебегающие от дерева к дереву. Один из людей на тропе, умирая со стрелой в груди, скатился вниз. Остальные поспешно отбежали и, рассыпавшись, укрылись за обломками камней у подножья скалы. Они оказались не очень-то искусными в поисках удобных укрытий и не привыкли к сражениям подобного рода. Стрелы со свистом рассекали воздух, вылетали из-за кустарников, вспарывали стволы деревьев и разбивались о каменные обломки. Люди на карнизе поспешно бросались за камень, чтобы лежа переждать обстрел. - Теперь мы на самом деле угодили в ловушку! - лицо Стромбанни побледнело. Он держался мужественно, когда под ногами была палуба, но это молчаливое нападение сильно подействовало ему на нервы. - Конан сказал, что они боятся этой скалы, - припомнил Зароно. - Когда наступит темнота, наши люди смогут забраться сюда. Мы уже находимся на карнизе. Пикты не станут штурмовать его. - Это так, - отозвался сверху Конан. - Они не полезут на скалу, чтобы добраться до вас. Они всего лишь окружат ее плотным кольцом и спокойно подождут, пока вы не умрете с голоду. - Он прав, - беспомощно прошептал Зароно. - Что же нам делать? - Заключить с ними военное перемирие, - предложил Стромбанни. - Если кто-то сможет вывести нас отсюда и живыми, то только он. Позже мы все еще сможем перерезать ему горло, - затем он прокричал во весь голос: - Слушайте, Конан, забудьте на время наши разногласия во мнениях. Ты попал в такое же неприятное положение, как и мы. Спускайся и помоги нам выбраться отсюда. - Я сижу совсем не в той лодке, в которой сейчас оказались вы, - крикнул он им в ответ. - Мне нужно только подождать, пока стемнеет, потом я смогу спуститься по другой стороне скалы и исчезну в лесных дебрях. Проскользнуть сквозь оцепление пиктов мне не трудно. Потом я проберусь назад, к форту, и сообщу, что всех вас перебили дикари - и это будет чистая правда. Стромбанни и Зароно с посеревшими лицами уставились друг на друга. - Но я этого не сделаю! - проревел в утешение им Конан. - Не потому, что я считаю вас, грязных собак, на что-то пригодных, а потому что не могу позволить, чтобы белые - даже если они мои заклятые враги - были убиты пиктами, как скотина. Из-за каменного гребня возникла голова киммерийца со спутанной гривой волос. - Прислушайтесь повнимательнее. Там внизу, всего лишь маленький боевой отряд. Когда я смеялся некоторое время назад, я видел этих дьяволов, крадущихся сквозь кустарники. Кроме того, если бы их было много, ни одного из ваших людей внизу уже не было бы в живых. Я думаю, что там всего лишь пара весьма подвижных и шустрых пеших бойцов, идущих впереди большого боевого отряда, который послал их, чтобы отрезать нам путь к побережью. Да, я уверен, что в нашу сторону движется многочисленный отряд. Он посмотрел вдаль. - Я думаю, что эти лесные дьяволы охраняют только западную часть скалы, а не восточную. Я спущусь там вниз и проберусь в лес, зайду им в тыл. А вы тем временем спускайтесь по тропе и вместе с вашими людьми укройтесь за обломками камней. Скажите им, что они должны держать луки и стрелы наготове и заранее вытащить мечи. Когда вы услышите мой крик, бегите к деревьям, растущим на западной стороне поляны. - Как насчет сокровищ? - К дьяволу сокровища! Мы можем считать себя счастливчиками, если нам удастся спасти свои шеи! Черноволосая голова исчезла. Оба капитана внимательно прислушивались к звукам, которые свидетельствовали о том, что Конан подполз к другой стороне базальтовой скалы, которая в этом месте была почти отвесной, и стал спускаться вниз, но потом они не услышали больше ни звука. Внизу, в шелестящем листьями и ветвями лесу тоже было тихо. Ни одной стрелы больше не попадало в обломки камней. Но они знали, что черные глаза дикарей со смертельно опасным нетерпением наблюдают за ними. Стромбанни и Зароно осторожно стали спускаться по вьющейся среди каменных завалов тропе. Боцман также присоединился к ним. Они преодолели около половины тропы, когда смертоносные стрелы снова запели вокруг них. Боцман охнул и, дергаясь, сполз вниз по склону. Древко стрелы торчало у него из груди. Все новые и новые стрелы, повизгивая, отскакивали от нагрудных панцирей капитанов, пока они спешно спускались по тропе. Оказавшись внизу, они торопливо бросились под защиту разбросанных тут и там каменных обломков. - Не оставит ли Конан нас здесь одних, будь он проклят? - выругавшись, спросил Зароно. - В этом отношении мы можем ему доверять, - заверил его Стромбанни. - У таких варваров, как он, существует свой собственный кодекс чести. Киммериец никогда не бросит на произвол судьбы человека своей расы, чтобы люди с другим цветом кожи убили его. Он наверняка поможет нам в схватке с пиктами, даже если он планирует собственноручно придушить нас с тобой. Эй! - Эге-гей! Э-эй! Леденящий кровь крик разорвал лесную тишину. Он доносился со стороны деревьев, растущих на западной оконечности лесной опушки, и одновременно что-то вылетело из-за деревьев и покатилось, отскочив от земли и подскакивая на неровностях, по траве. Это была отрубленная голова с жутко разрисованным искаженным лицом. - Сигнал Конана! - прогремел Стромбанни. Отчаявшиеся морские разбойники поднялись, как слитная волна прибоя, из-за своих камней, служивших им укрытием, и устремились в лес. Из-за кустов полетели стрелы. Но их поспешных полет был не слишком точен. Бездыханно упали только три человека. Потом морские волки решительно проломились через подлесок и набросились на голые разрисованные фигуры, поднявшиеся перед ними из густой чащи кустарника. Некоторое время вокруг все трещало, слышалось тяжелое дыхание схватившихся врукопашную, доносился лязг металла. Сабли и боевые топоры непрерывно сталкивались, мечи ударялись о боевые топоры. Сапоги безжалостно топтали голые тела, а потом босые воины, уцелевшие в быстротечной, но яростной резне, ударились в бегство в чащу леса. Они оставили на истоптанном мхе и окровавленной траве семь своих сородичей. Глубоко в лесных зарослях были слышны характерные звуки схватки, но скоро они смолкли, и из-за толстых стволов деревьев появился, Конан. Он потерял свою кожаную шляпу, его плащ был разорван, а с сабли капала кровь. - Что теперь? - прокаркал, отхаркиваясь, Зароно. Он знал, что они одержали победу только потому, что неожиданное появление Конана в тылу пиктов, нагнало на дикарей столько страху, что это помешало им спокойно перебить пиратов и корсаров стрелами. Однако он тут же дико выругался, когда Конан нанес резкий удар милосердия одному из корсаров, корчившемуся на земле с раздробленной ногой. - Мы не можем тащить его с собой, - пояснил Конан. - И ему будет хуже, если мы оставим его здесь, и пикты захватят его живы. Теперь в путь! Он стал пробираться между деревьями, и они последовали за ним. Без него бы они бы часами блуждали по лесу, пытаясь выйти - без тропы они вообще не могли выбраться из дикого леса. Но киммериец безошибочно вел их, по хорошо освещенной дороге. Морские грабители взревели от облегчения, когда перед ними внезапно появилась тропа. - Идиот! - Конан схватил пирата, который было бросился бежать, за плечо и отшвырнул его назад к толпе сотоварищей. - Ты не выдержишь долго этого бега, а мы находимся еще в нескольких милях от побережья и не должны переутомляться, потому, что последнюю часть пути нам придется бежать изо всех сил. Поэтому сохраняйте дыхание. А теперь идем! Они направились по тропе равномерным шагом. Люди устремились вслед за ним, стараясь приспособиться к темпу его движения вперед. Солнце коснулось волн Западного океана. Тина стояла у окна, из которого Белеза наблюдала накануне за бурей. - Заход солнца превратил море в красную кровь, - пробормотала она. - Парус караки выглядит только как единственное белое пятно на красном водном фоне. На лес уже опускается ночь. - А что происходит с моряками на берегу? - устало спросила Белеза. - Она с закрытыми глаза и опустилась на диван, положив руки на голову. - Оба лагеря готовятся к ужину, - ответила Тина. - Они собирают плавник и разводят костры. Я слышу, как они перекликаются друг с другом. Что это? Внезапное напряжение в голосе девочки заставило Белезу вскочить. Тина вцепилась в подлокотник, и личико ее побелело. - Слушайте, моя леди! Вой вдали, словно воет одновременно несколько волков! - Волков?! - Белеза вскочила. Ледяная рука сжала ее сердце. - Волки в это время года не охотятся стаями. - О! Смотрите! - закричала девочка и поспешно указала на что-то. - Из леса бегут люди! Белеза моментально оказалась у окна с широко раскрытыми глазами уставилась на крошечные суетливые фигурки, выскакивающие из леса. - Морские разбойники! - воскликнула она. - С пустыми руками! Я вижу Зароно. Стромбанни. - Где Конан? - прошептала Тина. Белеза покачала головой. - Послушайте! Послушайте! - закричала девочка и ухватилась за талию своей госпожи. - Пикты! Теперь, все находящиеся в форте могли это слышать: поднимающийся, а затем затихающий вой нетерпеливого ожидания и дичайшей жажды крови доносился из глубины темного леса. Н подгонял задыхающихся людей, которые еще быстрее, шатаясь, запинаясь и подталкивая друг друга, торопливо бежали к форту. - Быстрее! - хрипел Стромбанни, черты лица которого были искажены от усталости и изнурительного бега. - Они уже наступают нам на пятки. Мой корабль... - Мы не успеем достичь его, он слишком далеко от берега! - прокряхтел Зароно. - Нам следует укрыться в форте! - задыхаясь, добавил он. - Люди на берегу уже видят нас. Он начал беспорядочно размахивать руками, но пираты и корсары на берегу и так поняли значение странного воя, доносящегося из леса. Они бросились к оружию, побросали свои костры и котлы с пищей на произвол судьбы и побежали к воротам палисада. Они уже проскочили в них, когда выбежавшие из леса обогнули южный угол форта и сразу же после этого вбежали в ворота. Отчаявшиеся беглецы выглядели полумертвыми от усталости и напряжения. Ворота позади них поспешно закрылись. Отдохнувшие на берегу люди поднялись на бруствер, чтобы примкнуть к солдатам графа. Белеза, незамедлительно выбежала из главного дома, остановила Зароно. - Где Конан? Корсар указал пальцем на темный лес. Его грудь тяжело вздымалась и опадала. Пот ручьями стекал по его изможденному лицу. - Их шпионы наступали нам на пятки, прежде чем нам удалось достичь берега. Конан остановился, чтобы задержать их, убить парочку и дать нам возможность добраться до крепости. Отвернувшись от девушки, он поспешно рванулся к палисаду, чтобы занять место на бруствере, куда уже вскарабкался Стромбанни. Валенсо тоже находился там, за кутавшись в плащ, настороженный и молчаливый. Его лицо превратилось в застывшую угрюмую маску. - Смотрите! - проревел возбужденно один из пиратов, перекрывая оглушающий рев пока еще невидимой орды дикарей. Из темнеющего леса выбежал человек и помчался прямо к воротам затаившейся крепости. - Конан! - по-волчьи оскорбился Зароно. Его глаза сверкнули ненавистью. - Теперь мы в безопасности. мы знаем, где лежат сокровища. Теперь я не вижу особых сдерживающих моментов. Почему бы нам сейчас не пристрелить этого варвара? - Нет! - решительно возразил Стромбанни и схватил его за руку. - Нам еще понадобится его сабля. Смотри! Позади мчавшегося громадными прыжками киммерийца из леса с ревом высыпала дикая орда - сотни и сотни обнаженных пиктов, орущих и воинственно размахивающих оружием. Их стрелы непрерывно жужжали вокруг, бегущего. Парой огромных прыжков он достиг восточной стороны палисада, схватился за острие двух толстых кольев, пружинисто подпрыгнул и перемахнул через частокол, сжимая в зубах саблю, которую успел пристроить, прежде чем перепрыгнуть через деревянную стену. Звенящая стрела с дрожью вонзилась в дерево как раз в то место, где он только что находился. Его плаща на нем уже не было, его белая рубашка была изорвана н запачкана кровью. - Остановите их! - проревел он, спустившись с бруствера, где беспокойно топтались пираты, корсары и солдаты. - Если они, подобно мне, перепрыгнут палисад, считайте, что с нами покончено. Опомнившиеся пираты, корсары и солдаты тотчас же повиновались, и град стрел ударил в приближающуюся ревущую толпу. Конан увидел Белезу, в тонкую руку которой вцепилась Тина, и ругательство его было очень причудливым и живописным. - Марш в дом! - нетерпящим возражений голосом рявкнул он. - Их стрелы дождем сыплются через палисад. Ну, что я сказал! - Черное древко вонзилось в землю прямо под ногами Белезы, подрагивая, как змея, готовая ринуться в атаку. Конан схватил арбалет вложил в него болт. - Эй, вы, несите сюда факелы! И пошевеливайтесь! - проревел он, перекрывая шум развернувшегося сражения. - В темноте мы не сможем драться с ними! Солнце уходило за горизонт в мрачной багряности песчаного берега и темнеющего леса. Снаружи, в бухте, люди на борту караки подняли якоря, и, "Красная рука" со все увеличивающейся скоростью поплыла к кроваво-красному горизонту. ГЛАВА 7. ЛЕСНЫЕ ДИКАРИ Темная ночь окутала побережье. Но факелы слабым дрожащим светом освещали сумасшедшую, словно из потустороннего мира, сцену. Раскрашенные, обнаженные дикари устремились вперед, как волна прибоя, накатились на палисад. Их белые зубы и сверкающие жаждой смерти глаза блестели в свете факелов. Перья птицы Носорога были воткнуты в их взлохмаченные черные гривы; здесь были также перья кормарака, мелькали перья морского орла. Двое воинов, наиболее дикой наружности, вплели в свои спутанные волосы зубы акулы. Прибрежные племена прибыли сюда со всех сторон, чтобы очистить берег от вторгнувшихся в их владения белокожих людей. Монолитными рядами, действуя плечо к плечу, бросались они на палисад, осыпая его градом стрел, и не обращая внимания на ответные стрелы и арбалетные болты, которые сразили уже многих из нападающих. Иногда дикари подбирались так близко, что могли бить боевыми топорами в тяжелые ворота, а их остроконечные копья могли проникать внутрь крепости через бойницы. Штурм был бешеным. Однако каждый раз взбесившийся людской поток, орущий и размахивающий оружием, откатывался назад, оставляя позади множество трупов и раненых, корчившихся от боли. В подобном виде борьбы у морских волков был приобретен огромный опыт, и они весьма искусно отбивали атаку за атакой, действуя слаженно и умело. Их стрелы и арбалетные болты пробивали самые настоящие бреши в сплоченной орде нападающих, а их сабли сбивали с палисада беснующихся пиктов, которым удавалось забраться на частокол. Однако дикари не унимались, и снова, и снова бросались на штурм форта. - Они как бешеные собаки! - пропыхтел Зароно, отсекая хватающиеся за обагренные острия кольев палисада темные руки, не обращая совершенно никакого внимания на раскрашенные останки, которые с оскаленными зубами смотрели на него снизу вверх. - Если нам удастся удержать крепость до утра, они потеряют мужество и желание к атакам, - пробурчал Конан и с точностью опытного бойца одним ударом сабли снес раскрашенную голову, возникшую над частоколом. - Ага, они уже отступают! Волна дикарей беспорядочно откатилась назад. Люди на бруствере смахнули пот со своих лиц, подсчитали погибших и обтерли залитые кровью рукоятки своих сабель и мечей. Как опьяненные жаждой крови волки, которые вынуждены отказаться от намеченной жертвы, пикты отпрянули за пределы освещенного пространства. У палисада остались только трупы. - Они ушли? - Стромбанни убрал с лица мокрые от пота волосы. Сабля в его крепко сжатой руке была иззубрена, а рука забрызгана кровью. - Они все еще находятся поблизости, - Конан кивком головы указал в ночную тьму. Он мог разглядеть, как там что-то изредка передвигалось, кроме того, в том направлении время от времени в слабых отблесках пламени факелов блестели чьи-то глаза и вспыхивали матовые блики, отбрасываемые медным оружием. - Все же они на некоторое время отступили и укрылись во мраке. Установите на бруствере охрану и позаботьтесь о том, чтобы другие люди тем временем поели и попили. Полночь уже минула. Ночь повернула к утру. Мы безостановочно сражались целых четыре часа. Эй, Валенсо, как дела там у вас? Граф, в помятом, забрызганном кровью шлеме и нагрудных латах, побитых ударами боевых палиц, угрюмо подошел к Конану и обоим капитанам. Он что-то неразборчиво пробурчал в ответ. В это мгновение из сгустившейся вокруг форта темноты внезапно прозвучал голос, громкий и ясный, эхом отдавшийся во всем форте. - Граф Валенсо! Из Корзетты! Вы слышите меня? - в звучащем из тьмы голосе присутствовал несомненный стигийский акцент. Конан услышал, как граф протяжно застонал, словно от смертельного удара. Валенсо, словно потеряв равновесие, зашатался и схватился за грубо обтесанные колья палисада, чтобы удержаться на ослабевших ногах. Его лицо, освещенное огнями факелов, приобрело пепельно-серый цвет. Голос незнакомца тем временем продолжал: - Это я, Тот-Амон из Ринга! Неужели вы думаете, граф, что сумеете ускользнуть от меня? Слишком поздно. Время пришло. Ваши хитроумные планы больше не понадобятся вам, потому что сегодня ночью, именно сегодня, я пошлю к вам курьера - демона, охраняющего сокровища Траникоса! Приготовьтесь! Я освобожу его из пещеры, где он был заключен, и возьму к себе на службу. Он позаботится о том, чтобы ваша неотвратимая судьба наконец-то настигла вас, и чтобы вы многократно получили то, что заслужили: мучительную медленную и бесчестную смерть. Хотелось бы мне посмотреть, как вы ускользнете от неизбежного. Его слова, несущиеся из мрака, завершил мелодичный смех. Валенсо издал громкий крик, соскочил с бруствера и бросился к главному дому, не обращая внимания на окружающих его людей. Когда в бою наступила тишина, Тина проскользнула к окну, от которого во время атаки она отошла, боясь, что случайная стрела может попасть в нее. Она молча смотрела, как люди собрались вокруг костра. Белеза читала письмо, которое служанка принесла к дверям ее комнаты. "Граф Валенсо своей племяннице! Приветствую тебя. Мой неизбежный конец близок. И с этой неотвратимостью я примирился; ты должна знать, что это далось мне нелегко, и мне было ясно, что я использовал тебя таким образом, какой несовместим с честью графа из Корзетты. Я сделал это только потому, что вынужденные обстоятельства не позволили мне сделать выбор. Хотя теперь, несомненно, слишком поздно обвинять себя за содеянное, я прошу тебя не судить меня жестоко и, если ты пронесешь это через сердце, и тебе удастся пережить эту жуткую ночь ужаса, случайно или нет, молись Митре за грешную душу брата твоего отца. А теперь я прошу тебя, советую тебе, оставаться подальше от банкетного зала, чтобы тебя не коснулось то, что для меня неотвратимо. Будь здорова". Нежная рука девушки, сжимавшая письмо, дрожала. Хотя она никогда не чувствовала симпатии к своему дяде, она увидела в содержании письма, в выраженных в нем чувствах и печали человеческий порыв - может быть, самый человеческий из всех его порывов. Тина у окна сказала: - На бруствере должно быть больше охраны. Предположим, что Черный человек вернется. Белеза подошла к ней и тоже выглянув наружу, в ночь, вздрогнула. - Я боюсь, - испуганно прошептала Тина. - Я надеюсь, что Зароно и Стромбанни будут убиты. - А Конан тоже? - удивленно спросила ее Белеза. - Конан не причинит нам никакого вреда, - убежденно отозвалась на реплику хозяйки девочка. - Он живет по своему варварскому кодексу чести, а оба других - бесчестны. - Ты слишком умна для своих лет, Тина, - проговорила Белеза с беспокойством, которым всякий раз наполняла ее мысли эта таинственная и проницательная маленькая девочка. - Смотри! - Тина замерла. - Охранник у южной стены палисада исчез. Я только что видела его на бруствере, а теперь его больше нет! Из открытого окна были видны острые колья частокола, поднимающиеся над крытыми крышами хижин, которые простирались во все стороны и создавали причудливую картину в ночной тишине. Нечто вроде открытого коридора около двенадцати футов шириной образовалось между стеной палисада и задними стенами деревянных домиков, которые протянулись сплошным рядом. В этих неказистых домиках жили семьи слуг. - Куда же мог деваться охранник? - прошептала Тина. Белеза посмотрела на ближайший конец домиков, находящихся недалеко от главного дома. Она могла поклясться, что позади убогих хижин проскользнула призрачная фигура и, подобно привидению, исчезла в двери. Был ли это пропавший охранник? Почему этот человек, неизвестно где находившийся, покинул свой пост, и почему он пробрался в дом украдкой? Если только это был он? Нет, она не верила, что это мог быть охранник, которого она знала. Неописуемый страх холодом сковал ее сердце. - Где граф, Тина? - спросила она. - В банкетном зале, моя леди. Он сидит там один за столом, закутавшись в плащ, пьет вино, и лицо у него белое, как у мертвеца. - Иди и расскажи ему о том, что мы видели. Я буду наблюдать из окна, чтобы пикты незаметно не перелезли через палисад. Тина немедленно выбежала из комнаты. Внезапно Белеза вспомнила о предупреждении в письме графа держаться подальше от банкетного зала. Ее снова охватило тревожное беспокойство. Она подошла к полуоткрытой двери и услышала легкие шаги девочки, идущей по коридору, а потом раздался размеренный негромкий шелест шагов, означавший, что Тина стала спускаться по лестнице. Девушка потянулась к ручке двери, чтобы распахнуть ее. Но прежде чем она достигла своей цели и шире приоткрыла дверь, чтобы позвать девочку назад, она услышала пронзительный крик ужаса, от которого ее измученное сердце чуть не выскочило из груди от страха. Она тут же перескочила через порог, толчком отбросив дверь, которая, распахнувшись, глухо стукнула о деревянную стену коридора, и стремительно рванулась по проходу, почти не соображая, что делает и зачем это делает. Посреди лестницы она в ужасе остановилась, словно окаменев. Все вокруг нее закружилось в сумасшедшем, непрекращающемся круговороте. Она не закричала, как кричала Тина. Все вокруг колыхалось. Она не была способна ни пошевелиться, ни издать какой-либо членораздельный звук. Невероятный страх вцепился в ее растревоженные, обнаженные нервы. Она увидела девочку и подсознательно почувствовала, как ее онемевшие руки отчаянно вцепились в хрупкое тельце Тины. Но это была единственная реальность в окружающем ее мире, в этом непредставимом ужасе. Обеспокоенный Стромбанни, нервно топчась на дворе, только покачал головой в отв