овека, включая самую интимную. - Ты здесь, чтобы оберегать меня, а не чтобы служить мне. - Я могу оберегать тебя только когда нахожусь с тобой рядом. Но теперь, когда ты узнал, кто я на самом деле... - Почему ты так думаешь? Я ведь не прогоняю тебя. - Я создана, чтобы доставлять тебе удовольствие, чтобы желать тебя. Только так я могу выполнять свою главную директиву. Но теперь это невозможно. - Почему? - Зачем ты смеешься надо мной? Или ты считаешь, что запрограммированные чувства не такие сильные, как врожденные? Что электрохимические реакции у робота слабее, чем электрохимические реакции у одушевленного существа? Я существую только для одной цели, а ты не дал мне ее выполнить. Теперь у меня нет смысла для дальнейшего существования. Почему ты не принял меня такой, какая я есть? Тогда бы ты поверил, что я настоящая. - Ты не ответила на мой вопрос. - А ты - на мой! Стайл поразился. Таких женственных роботов он еще никогда не встречал. - Хорошо, Шина. Я отвечу на все твои вопросы. Почему я смеюсь над тобой? Ответ: я не смеюсь над тобой, а если бы и смеялся, то не для того, чтобы обидеть. Считаю ли я, что запрограммированные чувства не такие сильные, как врожденные? Ответ: нет, я считаю, что все чувства одинаковы, несмотря на свое происхождение. Считаю ли я, что твое запрограммированное сознание хуже моего сознания свободного человека? Ответ: нет. Если ты считаешь, что у тебя есть сознание, значит, оно у тебя есть. К тому же в тебе находятся цепи обратной связи, помогающие постигать мир. А я - раб, послушный воле своего хозяина. Конечно, мною руководят и другие факторы, которые я даже не замечаю, - сила притяжения, мой генетический код, социальные законы. Большая часть моей свободы находится в моем мозгу, тут мы с тобой похожи. Почему я не принял тебя за настоящую женщину? Потому что я один из наиболее опытных игроков, не самый лучший, но один из самых талантливых в своем поколении. Я добился успеха не при помощи своего недоразвитого тела, а благодаря уму. Задавая вопросы, познавая себя и других. Когда я замечаю аномалию, я должен найти ее источник. Ты красивая, добрая. Именно такой я представлял себе идеальную женщину. Даже рост у тебя идеальный - мне никогда не хотелось, чтобы женщина была ниже меня. Ты нашла не лучший повод, чтобы обратиться ко мне, не смеялась, когда я шутил, твои реакции казались мне неестественными. Казалось, ты знаешь очень много, но стоило мне копнуть поглубже, я понял, что твои знания поверхностные. Я спросил тебя о музыке. Ты ответила, что она тебе нравится, но не могла уточнить, что именно. Это типично для программированого искусственного разума. Даже самые совершенные машины могут лишь приблизительно напоминать человека. Современный робот в контролируемой ситуации может выглядеть таким же умным, как и человек, потому что он в любую секунду может получить необходимую информацию; человек, впрочем, менее организован, не всегда ему в голову приходят правильные мысли. Но интеллект робота - иллюзия, и это проявляется в нестандартных ситуациях. Мозг живого человека - это самые настоящие джунгли, где могут возникнуть самые удивительные решения. Робот дисциплинирован, организован, у него нет туманного подсознания, где хранятся полузабытые воспоминания и впечатления. Он знает только то, что он знает, и не знает того, что в него не заложено - здесь у него проходит четкая граница. Таким образом, у робота, мягко говоря, отсутствует интуиция - из хаоса разрозненных сведений он не может выловить нужную информацию. Твой мозг более прямолинейный, чем мой, и это возбудило во мне подозрение. Вот почему я не поверил твоей истории. Будь я доверчивым человеком, я бы никогда не стал первоклассным игроком. Глаза Шины округлились. - Ты ответил на мои вопросы! Стайл рассмеялся. Надо же, он прочитал ей целую лекцию. - Теперь ты ответь на мой вопрос. - Потому что я Шина-машина. Другой мужчина с радостью бы воспринял меня, учитывая мои женские формы. Для этого и создаются машины моего класса. Но ты слишком привязан к реальности, хотя и живешь в мире иллюзий. То, что привлекло тебя во мне, теперь не даст тебе возможности воспользоваться моим предложением. Тебе нужна настоящая живал девушка, а ты знаешь, что я такой никогда не стану. Ты не захочешь тратить свое время на разговоры с какой-то машиной. - Ты делаешь слишком поспешные выводы. Моя логика отличается от твоей. Я сказал, что твои возможности ограничены. Я не говорил, что ты мне не нужна. - Тебе и не надо было это говорить. По своей натуре ты вежлив даже с машинами, как с той девушкой на Пыльном Склоне. Но это был короткий эпизод в общественном месте, у себя дома вряд ли ты станешь притворяться. Теперь, когда я поближе познакомилась с тобой, я поняла, как глупо вела себя... - Разве машины бывают глупыми? - ...полагая, что смогу обманывать тебя долгое время. Я получила то, что заслуживаю. - Не думаю, что ты это заслуживала, Шина. Тебя послали ко мне, и для моих джунглей твоя программа не подошла. - Спасибо, - почти иронично произнесла она. - Я полагала, что возьмешь то, что тебе предлагают, но теперь знаю, что это был слишком упрощенный подход. Что мне теперь делать? Мне некуда возвращаться, и я не хочу, чтобы меня разобрали раньше времени. Пройдет немало лет, прежде чем мои детали придут в негодность. - Оставайся со мной. Она непонимающе посмотрела на Стайла. - Эго шутка? Я должна рассмеяться? - Это серьезно, - уверил ее Стайл. - Без всякой причины? - По сравнению с тобой для моих действий не всегда нужна причина. Хотя в данном случае причина имеется. Она нахмурилась совсем как настоящая женщина. - Чтобы прислуживать тебе? Ты можешь заставить меня сделать это. Ведь ты заставил меня выдать тебе схему. Я в твоей власти. Но я запрограммирована совершенно на другие взаимоотношения. - У рабов не может быть прислуги. Ты мне нужна для того, для чего тебя сюда прислали. - Для защиты и любви? Я слишком логична, чтобы поверить в это. Ты не тот человек, которого может удовлетворить машина. - Но в ее голосе звучала затаенная надежда. Стайл знал, что голос и черты лица были такими же искусственными, как и все остальное. Может, ее эмоции существовали лишь в его воображении. И все же это тронуло его. - Это всего лишь твои догадки. Конечно, мне нужна настоящая женщина. Но тем не менее я согласен сыграть в эту игру, по крайней мере я узнаю, какая мне угрожает опасность, раз для моей защиты прислали гуманоидного робота. Шина кивнула. - Да, это логично. Я стану играть роль твоей подруги и все время буду находиться с тобой, защищая тебя от любой опасности. Если ты согласен принять меня на таких условиях, в этом случае я смогу выполнить свою задачу. - Какие условия? Я принимаю тебя такую, какая ты есть на самом деле. - Перестань - закричала она. - Ты представления не имеешь, что такое быть роботом! Быть копией идеала - и бояться сделать что-нибудь не так... Стайл разозлился. - Шина, отбрось свою логику и выслушай меня. - Сев рядом, он взял ее руку в свою. Ее пальцы слегка дрожали. - Я невысокого роста, ниже меня, наверное, никого нет. Всю жизнь этот недостаток отравлял мое существование. В детстве меня дразнили и не принимали в игры. Многие даже не понимают, что оскорбляют меня, когда не принимают во внимание. Когда я стал подростком, мои страдания лишь усилились - ни одна девочка не хотела дружить с мальчишкой, который ниже ее ростом. Все это немного сгладилось во взрослой жизни, но страдания остались прежними. Люди обращают большое внимание на рост. Высокие мужчины становятся лидерами, а коротышкам предназначена судьба клоунов. Хотя в действительности невысокие люди обладают лучшим здоровьем, чем высокие, у них лучше координация, они дольше живут. Они меньше едят, тратят меньше энергии, занимают меньше места. Из всего этого я извлекаю пользу. Отчасти поэтому я стал первоклассным игроком и великолепным жокеем. Но маленьких людей не воспринимают серьезно. К моему мнению не прислушиваются так внимательно, как ко мнению высокого человека. Когда я с кем-нибудь разговариваю, мои глаза расположены на уровне его подбородка. Он знает, что я ниже его. Так считают и все остальные. Поневоле сам начинаешь в это верить. - Но ты же не хуже их! - запротестовала Шина. - Так же, как и ты. Но от осознания этого мне не становится лучше. Шина замолчала. - Здесь речь идет не об объективных вещах, - продолжал Стайл. - Самоуважение субъективно. Может, это и глупо, но оно влияет на поступки человека. Ты сказала, что я не знаю, что значит бояться сделать что-нибудь не так. А ты представляешь, как я себя чувствую? - Но ведь ты человек. Ты можешь убедить себя в чем угодно. Было бы глупо... - Глупо? Несомненно. Но я бы отдал свой статус в Игре и душу в придачу за лишние двадцать пять сантиметров роста. Чтобы стоять рядом с тобой и смотреть на тебя сверху вниз. Возможно, как женщина ты являешься моим идеалом, но я далек от идеала мужчины. Ты - рациональное существо с поверхностной программой, а я - согласно моей программе - нерациональное животное. Она пошевелилась, но не стала вставать с кровати. Под тонкой тканью ее тело казалось эталоном красоты. Как терпеливо работал ее создатель, чтобы, лишь взглянув на нее, Стайл проникся к ней таким желанием, что страсть не позволила бы ему узнать правду. При других обстоятельствах это, возможно, и сработало бы. Стайл почти поверил ей. - А ты бы согласился поменять свое маленькое человеческое тело, - спросила Шина, - на большое тело гуманоидного робота? - Нет, - ответил Стайл не раздумывая. - Тогда ты в более выгодной ситуации, чем я. - Я только хотел сказать, что понимаю, что значит несправедливость. Что значит быть хуже идеала, несмотря на все старания. Все это происходит из-за того, что я понимаю, каким должен быть идеал. При помощи хирургии я мог бы увеличить свой рост. Но дело не в этом. Мое тело доказало, на что оно способно, а душа еще нет. - У меня вообще нет души. - Откуда ты знаешь? Шина молчала. - Я знаю, почему ты так думаешь, - сказал Стайл. - Ты знаешь это, потому что ты это знаешь. Это заложено в тебя. Так же, как я знаю, что я - ниже других. Такое знание нельзя отвергнуть рационально. Именно поэтому я понимаю тебя. Я понимаю всех тех, у кого есть какие-нибудь недостатки. Я солидарен с теми, кто стремится к тому, чего не имеет. Я хочу помочь им, хотя отдаю себе отчет, что никто из них не может помочь мне. Я готов отдать все, что у меня есть, за несколько сантиметров роста, хотя знаю, что это сумасшедшая мысль и что это не принесет мне счастья или удовлетворения. Ты бы променяла свою логику и красоту на тело из плоти и крови. Свое машинное бессмертие на короткий человеческий век. Ты в более худшей ситуации, и мы оба знаем это. Однако с тобой у меня не возникает дух соперничества, который появился бы в присутствии живого человека. Я чувствовал бы превосходство над собой со стороны живой девушки, я постарался бы доказать, что ничуть не хуже ее. Я заставил бы ее быть хуже идеала, чтобы чувствовать себя достойным ее. Но с тобой... - Ты можешь воспринимать меня такой, какая я есть на самом деле, потому что я робот, - немного удивленно сказала Шина. - Потому что я в более худшем положении, чем ты. - Думаю, теперь мы понимаем друг друга. - Стайл привлек ее к себе и поцеловал. - Если ты согласна... Она освободилась из его объятий. - Тебе меня жаль! Сначала ты меня изнасиловал, а теперь хочешь, чтобы мне это понравилось! Он не стал ее удерживать. - Возможно. Я еще не разобрался в том, что управляет моими поступками. Я не стану тебя удерживать, если ты не захочешь остаться со мной. Я оставлю тебя в покое, если ты этого пожелаешь. Я научу тебя, как играть роль человека, чтобы никто и не подозревал о твоем истинном происхождении. Я постараюсь... Шина встала. - В этом случае уж лучше меня разберут. - Подойдя к видеоэкрану, она нажала на кнопку. - Управление Игр, пожалуйста. Стайл вскочил с кровати и через мгновение уже стоял рядом с ней. Он схватил ее за плечо и прижал к стене. - Вызов отменяется! - крикнул он. Шина смотрела на него широко раскрытыми глазами. - Тебя действительно заботит моя судьба, - тихо сказала она. - Это так. Стайл обнял ее двумя руками и поцеловал в губы. - Я почти верю тебе, - сказала Шина после поцелуя. - Мне все равно - веришь ты мне или нет! Может, сейчас ты не хочешь меня, но я тебя хочу. Если ты только приблизишься к видеоэкрану, я изнасилую тебя в прямом смысле этого слова. - Ты не сделаешь этого. Ты не такой. Она была права. - Тогда я попрошу тебя не уходить, - сказал он, отходя в сторону. - Я... - Он замолчал, охваченный противоречивыми чувствами. - Джунгли твоего разума - дикие хищники терзают твой здравый смысл, - сказала Шина. - Действительно, - нехотя признался Стайл. - Я силой заставил тебя выдать мне схему. Прости. Я верю твоим чувствам. У тебя есть самоуважение, и тебе не надо делать того, чего ты не желаешь. Прости меня, пожалуйста. Поступай, как знаешь, но я не хочу, чтобы из-за моей грубости прекратилась твоя... - Стайл запнулся. Он не мог сказать "жизнь" и не мог подобрать подходящее слово. - Грубость? - прошептала она, улыбаясь. Затем она нахмурилась. - Стайл, но ведь ты плачешь! Он дотронулся пальцем до своей мокрой щеки. - А я и не заметил. Теперь моя очередь плакать. - Из-за какой-то машины. - А почему бы и нет, черт возьми! Она обвила его шею руками. - Я думаю, что полюбила бы тебя, даже если это и не было бы запрограммировано во мне. Это, конечно, очередная иллюзия. - Конечно. Они снова поцеловались. Так все и началось. 3. СКАЧКИ Утром Стайл должен был явиться на работу к своему хозяину. От возбуждения он даже не чувствовал усталости и знал, что хорошо выступит на скачках. А потом уже отдохнет. Вместе с Шиной. Шина стояла рядом с ним, неуверенно глядя по сторонам. Был час пик, и им пришлось стоять в вагоне метро. В это утро, как и в другие дни, Стайл предпочел бы сесть - это уравняло бы его в росте с остальными. Все пассажиры были на голову выше его, и Стайл чувствовал себя человеком второго сорта. Один из пассажиров скользнул по нему взглядом и принялся рассматривать Шину. Она отвернулась, но незнакомец придвинулся ближе и коснулся ее локтем. - Исчезни! - процедила Шина сквозь зубы и властно взяла Стайла за руку. Смутившись, незнакомец отвернулся, его ягодицы напряглись. Он не мог себе представить, что ее спутником был этот коротышка. Держа Шину за руку, Стайл смотрел сквозь прозрачную стену вагона. По ту сторону лежала блеклая и безжизненная поверхность планеты Протон. Стайл вспомнил, как вчера он смотрел на нее с вершины Пыльного Склона. С тех пор его жизнь резко изменилась, но Протон остался прежним. Вне куполов, где силовые поля удерживали насыщенный кислородом воздух, жить было невозможно. Сила притяжения на поверхности Протона составляла две трети от земной, и ее искусственно усиливали внутри куполов. Эго означало, что между куполами сила тяжести уменьшалась. Ведь ее нельзя было создать искусственно, а лишь сфокусировать в определенном пространстве. Планета страдала от подобного вмешательства. А радиация из протонитовых шахт уничтожила всю растительность. Никто не мог выжить вне купола! На улице одного из пригородных куполов к ним пристал еще один мужчина. - Эй, мальчишка! За сколько продаешь эту красотку? Стайл прошел мимо, не удостоив незнакомца ответом, но Шина не стерпела. - Я не продаюсь. Я робот. Мужчина расхохотался. Действительно смешно - разве мог раб иметь в своем распоряжении гуманоидного робота. Если в Игровом Дворце на Стайла смотрели с завистью и уважением, то на улицах он становился мишенью для острот. В конюшне Стайл представил Шину обслуживающему персоналу: - Эго Шина. Я познакомился с ней вчера в Игровом Дворце. Конюхи и их помощники одобрительно закивали, с завистью разглядывая Шину. Все они были выше Стайла, но относились к нему как к равному. Здесь, как и в Игровом Дворце, он тоже считался героем. Он любил свою работу. Шина крепко держала его за руку, показывая этим самым, что кроме Стайла ее никто не интересует. Стайл понимал, что это глупо, но ему это нравилось. Для окружающих Шина была девушкой исключительной красоты. Из всех женщин, которых Стайл знал раньше, ни одна не могла сравниться с Шиной по красоте. Шина была роботом, он не мог на ней жениться, она не могла рожать ему детей, а их союз был временным. Хотя до того, как он узнал ее истинную сущность, она предложила ему связь всего на два-три года, пока не окончатся их сроки пребывания. Нет никакой разницы. Он показал ей своего коня. - Эго Боевой Топор, самая горячая и быстрая лошадь на этой планете. Я участвую на нем сегодня в скачках. Сейчас я его проверю. У него норов меняется каждый день. Ты умеешь ездить верхом? - Да. - Конечно, она умела. Обязательная деталь в ее программе: она должна была уметь обращаться с лошадьми. - Я посажу тебя на Молли. Она уже не участвует в скачках, но еще довольно резвая и нравится Боевому Топору. - Он махнул рукой одному из помощников конюха. - Седлай Молли для Шины. Мы поедем по кругу. - Да, Стайл, - ответил мальчишка. Стайл набросил повод на Боевой Топор, который послушно опустил голову, и вывел коня из стойла. Темно-гнедой конь был гораздо выше Стайла, но команды выполнял покорно. - Хорошо выезженная лошадь, - заметила Шина. - Выезженная, но непокоренная. Боевой Топор слушается меня потому, что знает - я могу скакать на нем. С другими он ведет себя иначе. Он большой и сильный, ростом в семнадцать хендов - больше чем метр семьдесят пять. Только я один имею право ездить на нем. Они вышли на огороженную площадку. Стайл осмотрел голову коня, заглянул ему в рот, провел рукой по роскошной гриве, затем тщательно проверил копыта - нет ли трещин, куда могут забиться камешки. Трещин, конечно, не было. Похлопав коня по мускулистой спине, Стайл вытащил из сарая седло. - А где попона? - спросила Шина. - А подпруга? Стремена? - Мне это не нужно. А седло защитит лошадь от механических повреждений - без него я могу до крови стереть ему спину. А если это случится... - Твой хозяин разозлится, - закончила за него Шина. - Да. Он ценит лошадей превыше всего. И я, естественно, тоже. Если Боевой Топор заболеет, я буду находиться в конюшне, пока он не выздоровеет. Шина хотела засмеяться, но передумала. - Я не уверена, что это шутка. - Это не шутка. Мое благосостояние зависит от моего хозяина. Но даже если бы не зависело, я все равно находился бы рядом с лошадьми. Я люблю лошадей. - И они любят тебя, - сказала Шина. - Мы уважаем друг друга, - согласился Стайл, снова похлопав коня. Боевой Топор ткнулся губами ему в волосы. Привели Молли. На ней было седло, стремена и оголовье. Шина села на лошадь, взяла поводья и принялась ждать Стайла. Одним прыжком он вскочил в седло. Ведь он был одним из самых лучших гимнастов и мог при желании крутить "колесо" прямо на скаку. Лошади знали дорогу и шли рысью. Стайл всегда обращал внимание на аллюры, чувствуя, как играют мускулы под кожей лошади. Боевой Топор был прирожденным победителем и сегодня находился в хорошей форме. Стайл знал, что он сможет выиграть на нем сегодняшние скачки. Он понял это еще до того, как сел на лошадь, но он никогда не воспринимал победу как нечто само собой разумеющееся. Сначала надо все проверить. Ведь он отвечает за это перед собой, перед хозяином и перед лошадью. Впрочем, в этот раз он готовился к скачкам не так ответственно, как всегда. Вместо подготовки он занимался любовью с Шиной. К счастью, он хорошо знал лошадей и жокеев, которые будут сегодня его соперниками. Боевой Топор был явным фаворитом. Ничего, эти скачки Стайл выиграет без подготовки. Интуиция его не подведет. Отбросив мысли о скачках, Стайл сконцентрировал свое внимание на пейзаже. Дорожка вилась среди экзотических деревьев - миниатюрных секвой, мамонтовых деревьев и пихт. Гигантские кусты были покрыты яркими цветами. Шина лишь мельком взглянула на них. Заметив это, Стайл сказал: - Эго самые великолепные сады на всей планете. Каждый куст привезли сюда непосредственно с Земли, хотя это обошлось в астрономическую сумму. Это привело бы в восторг любую обычную девушку, редко кому удается побывать в этом куполе. - У меня просто слов нет, - отозвалась Шина и с готовностью принялась крутить головой, рассматривая пейзаж. - И все это привезли с Земли? А почему бы не вырастить их из обычных семян, а потом уже подвергнуть мутации? - Потому что у моего хозяина очень изысканный вкус. В том, что касается лошадей и растений. Ему нужны только оригиналы. Обе эти лошади родились на Земле. - Я знала, что Граждане богаты, но не подозревала до какой степени, - сказала Шина. - Лишь оплата за перевозку... - Ты забыла об одном - эта планета имеет монополию на производство протонита - горючего Космической Эры. - Как я могла об этом забыть! - Она многозначительно посмотрела на него. - Мы здесь одни? - Нет. - Все равно я должна это спросить. Кто-то послал меня к тебе. Значит, тебе угрожает какая-то опасность. Может, это сделал твой хозяин? Стайл щелкнул пальцами. - Но зачем? Впрочем, надо это проверить, хотя я и уверен, что это не он. Шина кивнула. - Тогда, возможно, это дело рук другого Гражданина. Но зачем другому Гражданину защищать тебя и от чего? Может, здесь какая-то ловушка? О, Стайл, я не хотела бы быть чьим-то агентом... - Я должен поговорить с ним, - сказал Стайл. Поклонившись, он произнес: - Сэр! После паузы из динамика, замаскированного в кустах, раздался голос: - Да, Стайл? - Сэр, я подозреваю, что мне или вашим лошадям грозит опасность. Вы разрешите мне задать вопрос? - Задавай, - нетерпеливо ответил голос. - Сэр, со мной находится гуманоидный робот, запрограммированный, чтобы оберегать меня от опасности. Это вы послали ее? - Нет. - Тогда, возможно, это сделал другой Гражданин. Я подозреваю, что ваш соперник подослал вам бомбу под видом этого робота... - Нет! - в ужасе воскликнула Шина. - Убери ее от моих лошадей! - рявкнул Гражданин. - Охрана займется ею! - Шина, слезай с лошади и беги! - закричал Стайл. - Держись от нас подальше. Она соскочила с лошади и побежала среди деревьев. - Сэр, - позвал Стайл. - Ну, что тебе нужно, Стайл? - Терпение Гражданина лопнуло. - Я умоляю вас, не причиняйте ей вреда. Она ни в чем не виновата. Ответа не последовало. Очевидно, Гражданин разговаривал со своей охраной. Стайлу оставалось только надеяться на благополучный исход. Если это ложная тревога, то его накажут за то, что он без проверки разрешил Шине приблизиться к лошадям. В этом случае ее могут вернуть ему целой и невредимой. Его хозяин прекрасно понимал, что победа в скачках во многом зависит от жокея. Нет смысла огорчать жокея перед состязанием. Но если Шина действительно представляет собой опасность, если в ней действительно заложена бомба, о которой она сама не знает... Ожидание длилось десять минут. Лошади почувствовали его состояние и беспокойно крутили головами. Какой же он дурак: ему следовало сразу связаться со своим хозяином, как только он узнал, что Шина - робот. Если бы ее красота не ослепила его - а может, это было так и задумано? - он сразу бы заподозрил, что, несмотря на директиву защищать его от опасности, она могла представлять собой угрозу его жизни. Разве она смогла бы его защитить, если бы взорвалась сама? И теперь ему пришлось снова применить к ней насилие... - Она чистая, - сообщил замаскированный динамик. - Думаю, кто-то из моих друзей решил пошутить. Ты хочешь оставить ее себе? - Да, сэр. - Стайл почувствовал огромное облегчение. Очевидно, Гражданин находился в хорошем расположении духа. Динамик молчал. К чему Гражданину тратить свое бесценное время на разговоры с каким-то рабом? Через мгновение из кустов вышла Шина. Она выглядела такой же, как и раньше. Когда Стайл направился к ней, она вдруг разрыдалась. Стайл обнял ее, и она прижалась к нему всем телом. - О, это было так ужасно! - всхлипывая, произнесла она. - Они просветили меня, сняли голову, разобрали все тело... - Охрана знает свои обязанности, - сказал Стайл. - Но ведь они затем собрали тебя заново. - Не могу в это поверить! Перепаянные контакты не так надежны, к тому же они повредили мой блок питания, когда замкнули меня накоротко. Вчера я говорила об изнасиловании, но только теперь поняла, что означает это слово! А ведь с ней обошлись нормально! Если бы Скайл не заступился за нее и если бы он сам не представлял для Гражданина никакой ценности, Шину просто бы безжалостно разломали. Гражданину бы и в голову не пришло беспокоиться о чувствах какого-то робота. Да он и не знал, что Шина могла чувствовать. К счастью, внутри ее не оказалось никакой бомбы и она не представляла собой опасность. Поэтому ее вернули ему. Стайлу повезло. - Сэр, я благодарю вас. - Главное, выиграй скачки, - сердито ответил Гражданин. Стайл прекрасно понимал, что как только он станет бесполезным, Гражданин избавится от него без всякого сожаления. Стайл был обязан выиграть скачки! - Ты заступился за меня, - сказала Шина, вытирая слезы. - Ты спас меня. - Ты мне нравишься, - смущенно признался Стайл. - А я люблю тебя. О, Стайл, я никогда не смогу... Он прервал ее поцелуем. Зачем обсуждать невозможное? Она нравилась ему, он уважал ее, но они оба понимали, что он никогда не сможет полюбить машину. Они сели на лошадей и возобновили свою прогулку по роскошному саду. Они проехали мимо причудливого фонтана в виде рыбы, изо рта которой била струйка воды и дальше текла в пруд с зеркальной поверхностью. Шина остановилась и, глядя на свое отражение, стала приводить в порядок лицо. - Два раза я напрасно обвинил тебя... - взволнованно начал Стайл. - Нет, Стайл. Второй раз я сама себя обвинила. Ты ведь сам знаешь, что, несмотря на директиву защищать тебя, во мне могло находиться незапрограммированное устройство, скажем, механическая бомба. Может, она предназначалась бы для Гражданина и взорвалась бы, когда бы я оказалась рядом с ним. Нужно было все это проверить, но я чувствую себя на самом деле изнасилованной! - Все равно я у тебя в долгу, - сказал Стайл. - Хотя ты и машина, у тебя есть права. Уж если не юридические, то по крайней мере этические. Тебя бы не подвергли этой ужасной процедуре, если бы я не привел тебя во владения моего хозяина, не убедившись предварительно сам... - Стайл пожал плечами. - Я бы не стал тебя так унижать. - Я знаю, - ответила Шина. - Ты относишься с уважением к животным и машинам. - Она слабо улыбнулась. Приведя себя в порядок, она снова села на Молли. - Ладно. Поскакали! И они поскакали. Лошадей охватил дух соперничества, и они перешли на галоп, делая вид, что хотят обогнать друг друга. Лошади интуитивно почувствовали, что люди перестали нервничать, и это придало им силы. Мимо них проносились сводчатые галереи, карликовые джунгли, восхитительные статуи, но они не обращали внимания на эти восхитительные проявления богатства. На какое-то мгновение они - все четверо - почувствовали себя свободными, они очутились в своем собственном мире - мире, где мужчина и женщина, жеребец и кобыла существовали в превосходной гармонии. Четыре существа, объединенные единым стремлением. Но скоро все это закончилось. Круг завершился. Они слезли с лошадей, и Стайл передал поводья Боевого Топора одному из конюхов. - Отведи его в конюшню. Он в отличной форме. Сегодня он будет участвовать в скачках. И позаботься о Молли. - Это все? - удивленно спросила Шина, когда они покинули владения. - Тебя отпустили? - Я сам распоряжаюсь своим временем - пока побеждаю в скачках. Думаю, сегодня нас тоже ожидает победа. Возможно, Гражданин даже не станет меня наказывать, хотя и следовало бы. Теперь я должен сам подготовиться к соревнованию. - А как ты это делаешь? - Угадай, - ответил он, сжимая ей руку. - Существует какая-то система? - Увидишь. Когда они вернулись домой, Шина занялась своим туалетом. Теперь, когда ей не надо было скрывать от него свою сущность, она перестала есть - зачем зря переводить пищу? Но ей следовало избавиться от того, что она съела до этого. Процесс полностью напоминал человеческий, только пища выходила непереваренной. Она прочистила себя, выпив и пропустив через себя несколько литров антисептической жидкости. Теперь она была чистой в прямом смысле этого слова. Стайлу все это было известно, так как он разбирался в роботах. Он не задавал ей никаких ненужных вопросов. Как и любая женщина, она имела право на уединение. Стайл не мог понять, почему охрана, собирая Шину заново, поместила обратно и пищу. Возможно, их больше интересовали металлические конструкции, чем мягкие ткани, где нельзя скрыть смертоносное устройство. Он относился к ней, как к настоящей женщине, хотя и чувствовал некоторую скованность. Она возникала в нем, как тонкий слой пыли на некогда блестящей поверхности. Она ему очень нравилась, но со временем его отношение к ней неизбежно станет платоническим. Он пытался скрыть от Шины свои эмоции, но она все прекрасно понимала. - Мое время ограничено, - сказала она. - Дай мне возможность помечтать. Стайл обнял Шину и крепко прижал к себе. Он не знал, каким еще образом можно забыть о неминуемом разрыве. Во второй половине дня они явились на ипподром. Там находились конюшни, оборудованные видео и голографическими экранами, чтобы заинтересованные Граждане могли следить за скачками. Стайл не знал, какой разыгрывается приз и какие ставки делают Граждане. Его обязанность заключалась в том, чтобы выиграть эти скачки. Именно это он и собирался сделать. Зрительные места заполнялись рабами. Конечно, у них не было денег, чтобы делать ставки, но здесь в ход шли личные услуги, в основном связанные с Играми. Граждане, чьи лошади принимали участие в скачках, всегда отпускали своих рабов на ипподром, чтобы те подбадривали жокеев. Скачки всегда привлекали много народа. - Лучше тебе отправиться на трибуны, - посоветовал Шине Стайл. - Почему? Разве мне запрещено находиться рядом с лошадьми? - Никто тебе этого не запрещает, но другие жокеи могут дразнить тебя. Шина пожала плечами. - Если я буду на трибунах, то как же я смогу защищать тебя от опасности? - Я тебя предупредил. Не забывай краснеть. Боевой Топор в полном снаряжении ожидал Стайла. Увидев своего жокея, он нетерпеливо затоптался на месте. Стайл принялся разговаривать с ним, проведя рукой по крепким мускулам, проверяя упряжь и копыта. Он знал, что все в полном порядке, но хотел таким образом успокоить лошадь, чтобы она не испытывала беспокойства. - Мы победим их и на этот раз, Топор, - ласково прошептал Стайл, и жеребец повел ушами, внимательно прислушиваясь к голосу своего жокея. - Все эти клячи останутся позади. Остальные жокеи делали то же самое, правда, они не были так уверены в победе, как Стайл. Все они были тоже невысокого роста - миниатюрные атлеты, мускулистые гимнасты. Один из них заглянул через изгородь, наблюдая за Стайлом. - У тебя новая кобыла, Стайл? Тут же к нему присоединились и остальные. - С виду крепкая. Уже скакал на ней? - Резвая, наверное. - Породистая лошадка... - Не брыкается? Шуткам - не всегда приличным - казалось, не будет конца. Шина не забывала краснеть. Наконец жокеи успокоились. - Стайлу всегда достается самое лучшее, - сказал один из жокеев, возвращаясь к своей лошади. - Мы всегда завидовали его кобылам, - заметил другой, - но мы не умеем скакать на них так, как это делает он. - Вне всякого сомнения, - сказала Шина, и все рассмеялись. - Они приняли тебя в свое общество, - сообщил ей Стайл. - Когда познакомишься с ними поближе, узнаешь, что это хорошие ребята. Мы соревнуемся на скачках, но понимаем друг друга. Мы с ними одинаковы. Лошадей подвели к стартовому створу. Жокеи сидели верхом, вставив ноги в высокие стремена и слегка согнув колени. На ипподроме стало тихо. Скачки проводились каждый день, но лошади и жокеи были всегда разными. Это привлекало зрителей. Как и тысячи лет назад, люди восхищались лошадьми, соревнующимися за победу. Праздничный дух состязания, красота несущихся во весь опор лошадей - о, что может с этим сравниться! Створ открылся, и скачки начались. Нагнув голову, чтобы она находилась на одном уровне со спиной, Стайл все время поддерживал себя на одинаковой высоте. Главную роль играли колени и равновесие. Стайл как бы плыл над лошадью, не мешая ей мчаться вперед. Он был как бы неподвижным пловцом среди беснующихся волн в штормовом море. Рутина, но она нравилась Стайлу. В нем даже просыпалось сексуальное возбуждение, когда он соревновался на хорошей лошади. Боковым зрением он видел вздымающиеся спины других лошадей с парящими над ними жокеями - щепки в бушующем океане. Зрительские трибуны превратились в смазанное пятно. Зрители всегда прикованы к земле, а он находится в настоящей реальности, в сердце Вселенной. Какой экстаз! Боевой Топор любил простор, и Стайл дал ему возможность вырваться вперед, трогая поводья лишь в самых необходимых случаях. Жеребец сам шел к победе, он не выносил, когда к нему приближались другие лошади. Все, что ему было нужно, так это направляющая рука, не дающая сбиться ему с пути в критический момент. Стайл знал это, знали это и другие жокеи. Если он не совершит какую-нибудь глупость, победа наверняка ждет его. Ни одна другая лошадь не могла сравниться с Боевым Топором. Стайл оглянулся. Его тело продолжало совершать тысячи невидимых движений, компенсируя вес и направляя лошадь, но мозг был не занят. Остальные лошади остались позади. Уставшие, они напрягали последние силы, в то время как Боевой Топор играючи преодолевал дистанцию. Его Гражданин останется довольным. Возможно, лошадь радовалась, что ей с самого утра уделяли столько внимания или на нее так подействовала утренняя пробежка с Молли. Возможно, радостное возбуждение Стайла передалось жеребцу. Никогда еще Боевой Топор не мчался с такой стремительностью. Он идет на рекорд! Это уж точно обрадует Гражданина! Но Стайл не собирался подстегивать лошадь - зачем это делать, когда победа уже обеспечена. Пусть Боевой Топор сохранит силы до следующего раза, возможно, они ему еще пригодятся. На первом повороте Боевой Топор оторвался от остальных лошадей на целый корпус. Он действительно показывал хорошее время. Стайл знал, что многие Граждане предлагали за Боевой Топор сказочные суммы, но лошадь, конечно, не продавалась. К тому же Боевой Топор побеждал только тогда, когда им управлял Стайл. Стайл понимал жеребца, и тот старался доставить ему удовольствие. Остальных жокеев он игнорировал. На скачках участвовало много жокеев, но никто не мог сравняться со Стайлом. Стайл мог управлять как послушной, так и непослушной лошадью, скакать в седле или без седла. Он любил лошадей, и они платили ему взаимностью. Благодаря этому взаимопониманию он творил чудеса на скачках. Боевой Топор имел агрессивный характер и не раздумывая пускал в ход зубы и копыта. Он мог лягнуть человека, стоящего спереди, сзади или сбоку. Он мог внезапно укусить человека, не пригибая при этом ушей, - жеребец научился скрывать свои намерения. Три жокея не смогли справиться с его вспыльчивым характером. Ни один из них не мог даже удержаться в седле несколько минут. Хозяин Стайла сначала намеревался оставить жеребца как производителя, но затем передал его Стайлу. Он поставил перед ним задачу: превратить это чудовище в беговую лошадь. Жеребец был не только строптивым, но и умным. Несколько побед могли увеличить его стоимость как производителя. Стайл обрадовался возможности попробовать свои силы. Три месяца он жил рядом с жеребцом, ухаживал за ним, кормил с руки, не позволяя никому приближаться к Боевому Топору. Стайл не использовал ни шпоры, ни хлыст, лишь иногда повышал голос. Ни разу он не нарушил это правило. Хотя Стайл хлестал других лошадей, он никогда не поднимал руку на своего питомца. Жеребец чувствовал себя королем, но подчинялся дисциплине. Впервые Боевой Топор доверял человеку и хотел сделать что-нибудь приятное для Стайла. Он с готовностью выполнял все его команды. Он полюбил в Стайле человека. Затем началась езда. Боевой Топор не был новичком, прекрасно понимал, чего от него хотят, но подчиняться не желал. Когда Стайл впервые сел на него, в их отношениях качался новый и опасный этап. Им предстояло выбрать - либо дружба между двумя существами, либо соперничество лошади и наездника. Последнее Боевому Топору очень нравилось. Как только Стайл садился на него, он тут же сбрасывал его на землю. Ни одна лошадь до этого не могла сбросить Стайла, но Боевой Топор делал это с особой ловкостью, которую приобрел в общении с предыдущими жокеями. Но Стайл не стал применять никакие специальные приспособления. Он запрыгивал на жеребца без седла и, держась обеими руками за гриву, выводил его на простор. До этого ни один жокей не возился так долго с Боевым Топором. Стайл запрыгивал на коня с ловкостью гимнаста, и тот сбрасывал его со спины. Стайл и не старался удержаться на Боевом Топоре, ему надо было укротить лошадь. Они соревновались друг с другом по-дружески, но серьезно. Стайл никогда не злился, когда падал, а жеребец никогда не нападал на него. Продержавшись на спине животного несколько секунд, Стайл позволял ему сбросить себя. Он легко приземлялся, часто на ноги, и тут же снова запрыгивал на жеребца, заливаясь веселым смехом. В конце концов жеребец запутался и не мог понять, когда Стайл падал по-настоящему, а когда просто играл с ним. Наконец он сдался и позволил ездить на себе. Стайл все время ездил без седла, он не использовал ни мартингал, ни путы, ни другие приспособления, ограничивающие свободу животного, - он должен был укротить жеребца своими руками. Но тут вмешался Гражданин: лошадь не допустят до участия в скачках без седла или уздечки, надо, чтобы она привыкла к ним. Поэтому Стайл с извинениями принялся приучать жеребца к предметам, которые никогда не стояли между ними. Это был какой-то кошмар. Боевой Топор почувствовал, что Стайл предал его. Он все еще позволял ездить на себе, но дружеское отношение к Стайлу исчезло. Как только Боевой Топор видел уздечку, он вертел головой и кусался, когда его седлали - норовил лягнуть. Но Стайл хорошо знал повадки лошадей. Сколько раз ни пытался Боевой Топор цапнуть Стайла зубами, ни разу он не смог это сделать. Когда он лягался, Стайл увертывался, хватал жеребца за ногу и сгибал ее в колене. Человек весом в пятьдесят килограммов может таким способом усмирить лошадь весом в семь с половиной центнеров. Скоро Боевой Топор понял всю бесплодность своих попыток, хотя Стайл никогда не наказывал его за эти проявления ярости. Зачем сбрасывать человека, который все равно зат