что для тебя события, о которых идет речь, еще не произошли! - Я бы никогда не стал устраивать заговор против тебя, Клото, - сказал Хронос. - Я люблю тебя. Ниоба почувствовала, как дьявольская рука сдавила ее сердце. Она покачнулась и присела на диван. Значит, у нее действительно будет роман! С человеком, которого она не знает и не любит! - О, Клото, - продолжал Хронос. - Я не понял. Ты не поступала так раньше. Ты не помнишь. Если бы я сообразил... Извини. Я должен был... Много лет назад ты сообщила мне дату своего появления. А я забыл. Прошу прощения... - И что ты вспомнил? - с тоской спросила Ниоба. Он занял место напротив Ниобы. - Когда я только начинал - с твоей точки зрения тридцать пять лет назад, - меня смущало все. Я понятия не имел, что и как следует делать - даже Песочные Часы являлись для меня тайной. Но ты, во всех трех ипостасях, пришла ко мне, взяла за руку и вывела на правильный путь. Складывалось впечатление, что мы уже давно знакомы, хотя до того мы никогда не встречались. Ты так много для меня сделала, и я был ужасно тебе благодарен, а когда ты... Он замолчал, закрыв лицо руками. - О, Клото! Все так неожиданно закончилось! Я многим тебе обязан, и мне будет ужасно тебя не хватать! Неожиданно он напомнил ей Седрика, каким тот был в начале их брака. Таким отчаявшимся и потерянным, не способным принять ту реальность, с которой он столкнулся. А она, в своей наивности и бесчувственности, лишь усугубляла его проблемы. Как Ниоба жалела об этом сейчас! Ей стала очевидна вся чудовищность лжи Сатаны: Хронос не мог быть участником заговора против нее. Она начала их роман - за тридцать пять лет до нынешних событий! А сегодня обвинила во всем Хроноса! Если бы она знала, что ее ждет в будущем, она вела бы себя с Седриком совсем иначе, с большим пониманием и осторожностью. Теперь возникла похожая ситуация. Ниоба не любила Хроноса - но и Седрика она поначалу не любила. Ей преподали хороший урок. Хочет ли она снова стать смертной? Седрика там все равно нет. Если уж ей суждено жить без него, не лучше ли обладать властью Судьбы, чем быть простой смертной? Эта роль дает множество замечательных возможностей. Она будет занята - а уйти сможет в любой момент. Нет никакой необходимости принимать решение сейчас. И все же... Сатана пытался уговорить ее все бросить. Он не стал бы беспокоиться, если бы не знал, что в ее власти причинить ему серьезные неприятности. Хронос помнит тридцать с лишним лет их отношений. Это показывает, какое решение она приняла. Какой смысл бороться с неизбежным? Уж лучше взять себя в руки и сделать то, что необходимо. Седрик умер; он никогда больше к ней не вернется. Необходимо посмотреть в лицо реальности - и чем быстрее, тем лучше. Пришло время выполнить свои обязательства. Ниобу не слишком радовали перспективы, но она решительно отбросила сомнения. Вытерла лицо, привела в порядок волосы и встала. Хронос продолжал сидеть, закрыв лицо руками. Он не притворялся; это был благородный, уязвимый человек, и он скорбел об отношениях, которые теперь остались для него в прошлом. Ниоба прекрасно понимала его чувства. Она подошла к Хроносу и положила руку ему на плечо: - Хронос, я понимаю. Сегодня последний раз. Он посмотрел на нее: - Для меня. А для тебя - первый. - Да, для меня. Я не люблю тебя, но... - Она пожала плечами. - Я плохо подумала о тебе, Хронос, и мне стыдно. Я приношу свои извинения. Для нас существует только настоящее. Такое, какое оно есть. - Да, уж какое есть, - согласился он, протягивая к ней руку. - В следующий раз все будет иначе. Я забуду о сегодняшней встрече. - А я не стану тебе напоминать. - Хронос привлек ее к себе. Ниоба попыталась скрыть охватившее ее отвращение - ведь к ней никогда не прикасался никто, кроме Седрика. Она чувствовала себя виноватой и нечистой - но одновременно понимала, что поступает правильно. Она больше не замужем, перестала быть смертной, у нее появились новые цели и задачи. Оказалось, что долгое общение с ней придало Хроносу черты, благодаря которым Ниобе было легче иметь с ним дело. Когда все кончилось, она оделась и ушла, воспользовавшись выходом, который находился с противоположной стороны особняка, чтобы не встретиться с собой и не объяснять, что произошло, той Ниобе, которая еще только входила в дом Хроноса! Ей не хотелось возвращаться в свое жилище, поэтому она решила провести следующий час где-нибудь в другом месте. Это поможет компенсировать те полчаса, которые она провела у Хроноса - в результате получится, что она переместилась на полчаса своего нормального времени. Куда отправиться? Естественно, на Землю - какие тут могут быть вопросы? Ниоба скользнула вниз по нити - отличная тренировка! - к той ферме, где жил малыш. Подошла к двери и постучала. Все были приятно удивлены ее неожиданным визитом, но не смогли скрыть некоторого беспокойства. - Я пришла совсем ненадолго. Мои дела не закончены; и мне придется оставить у вас сына еще на некоторое время. Ниоба увидела облегчение на лицах, и это ее порадовало. Эти милые люди и в самом деле не хотели расставаться с малышом, и дело тут было совсем не в тех деньгах, которые они получали. Да, здесь вполне подходящее место для ее сына. Ниоба подняла мальчика на руки, поцеловала, а затем поставила на пол. Вскоре он уже играл со своим кузеном Пейсом. - Черный дуб просто поразителен, - заметила мать Пейса. - Дриада спускается с него, чтобы повозиться с малышом, когда мы отходим в сторонку. Они выполнили ее просьбу! Что ж, хотя бы дриада не лишена общения со своим любимцем. - Она преподает ему волшебство, - сказала Ниоба и подмигнула. - Если он сможет чему-нибудь научиться, то станет прекрасным волшебником! - сказал отец Пейса. Да, Ниоба поняла, что поступила правильно. Потеря ребенка причинила боль, но она сумеет к ней привыкнуть, как и к отношениям с Хроносом. Теперь у нее новые проблемы и обязательства. Даже тело перестало быть ее собственностью, оно принадлежит Судьбе, как если бы родилось из субстанции Пустоты. Однако она не существо из Пустоты! Ей предстоит прожить новую жизнь - хорошо бы, лучше прежней. 6. ГЕНЕАЛОГИЯ Теперь, когда Ниоба немного успокоилась, ее жизнь вошла в свою колею. Они спали по очереди, по шесть или восемь часов, распределяя время таким образом, что одна доминировала - иными словами, обладала телом, - другая бодрствовала, составляя ей компанию, а третье отдыхала или спала. Сначала сон, потом бодрствование, а следом переход в доминирующее состояние, чтобы полностью контролировать ситуацию, когда приходит твоя очередь. Таким образом, Ниоба-Клото спала, далее составляла компанию Атропос, когда та владела телом, а потом становилась главной, с ней вместе бодрствовала Лахесис, а Атропос отдыхала. Иногда они менялись, порой срочные дела или какие-нибудь особые обстоятельства вынуждали всех троих действовать одновременно или, наоборот, вместе ложиться спать. Но, как правило, такое случалось нечасто. Ниобе нравились Лахесис и Атропос. Они много разговаривали, сравнивали свои впечатления по поводу того, с чем им приходилось сталкиваться. Лахесис и Атропос подслушивали во время первого свидания Ниобы с Хроносом, но для них это переживание оказалось так же в новинку, как и для нее. Они не подталкивали Ниобу к принятию нужного решения; у них не было любовной связи с Хроносом. Очевидно, направляясь в сторону их прошлого, он не проявил никакого интереса к незнакомой ему новенькой Клото. - Тело - это всего лишь тело, - философски заметила Лахесис, когда Ниоба принялась прясть Нити Жизни из вещества, которое она добыла в Пустоте. - Ты молода, тебе кажется, будто для каждой женщины есть только один мужчина, и наоборот, но в жизни всякое случается. Мы, аспекты Судьбы, вынуждены забыть о романтике и стать более прагматичными. - Да, - грустно согласилась Ниоба, - Хронос хороший человек. Но я никогда не разлюблю Седрика. - Первая любовь всегда самая сильная, - согласилась Лахесис. - Я помню... И она рассказала о своей первой любви, которая была не такой непосредственной, как у Ниобы, однако отличалась остротой и глубиной переживаний; теперь Ниоба знала, что Лахесис все понимает. Мужчины склонны оценивать отношения с физической точки зрения, в то время как женщин больше занимает эмоциональный аспект; мужчины видят только тела и действия, а женщины - характеры и чувства. Все трое единодушно согласились с тем, что женский подход более разумен, но и в мужском есть свои преимущества, и оба могут вполне успешно взаимодействовать. До некоторой степени они умели выполнять работу друг друга. Обычно - но не всегда - Ниоба спала, пока Лахесис работала, и бодрствовала, когда Атропос приступала к своим обязанностям. Не всякий раз нить обрезалась в конце земного существования человека; ведь имелась еще и отправная точка. Поэтому, после того как Лахесис анализировала, измеряла и помечала каждую потенциальную жизнь, Атропос брала кусок бесконечной нити, которую пряла Клото, а потом закрепляла ее на Гобелене. В начале нити было зачатие ребенка; ее привязывали к нитям родителей, а затем она устремлялась в свой собственный путь. Физические, умственные и эмоциональные качества определялись наследственностью и тем, насколько точно соединены нити, а на дальнейшее развитие существенно влияло окружение. Но за странные совпадения, случающиеся у всякого, отвечала Судьба. Отдельные, казалось бы, блестяще начавшиеся жизни были обречены на разочарование и неудачи, в то время как внешне слабые нити ждало великое будущее. Лахесис планировала их расположение, никогда не забывая о красоте общей картины. Порой ей приходилось вплетать в Гобелен совсем короткие нити - ребенок умирал в детстве. Ее это огорчало, но она ничего не могла изменить, поскольку загруженность в одном районе приводила к тому, что страдал весь Гобелен в целом, и тогда гибли невинные люди, если в ключевом месте не исправлялась ошибка. Нелегко объяснить простому смертному, почему он должен переживать боль и испытывать мучения, поскольку проблемы, с которыми сталкивалась Судьба, не лежат на поверхности и устранить их можно несколькими разными способами. Лахесис надлежало выбрать правильное решение. По правде говоря, Лахесис не имела никакого отношения к преждевременной смерти Седрика. Сатана умудрился растянуть ткань Гобелена таким образом, что, только перерезав определенную нить, удалось бы исправить зло - этой нитью являлась жизнь Ниобы, пока Седрик не пожертвовал ради нее собой. Лахесис все еще приводила в порядок пострадавший в результате Гобелен; поверхность кое-где топорщилась, и Атропос пришлось отсечь несколько дополнительных нитей, а вместо них ввести парочку новых. Ниоба разглядывала рисунок и видела места, которые нуждались в ремонте. Теперь она понимала, какая трудная у Судьбы задача. Судьба не была всесильной или капризной; она всего лишь делала то, что не до конца понятно простому человеку. Все равно как если бы солдат вдруг вышел из строя и потребовал у генерала объяснений. Постепенно размеренное и достаточно однообразное существование в роли аспекта Судьбы стало тяготить Ниобу, хотя ей нравилось общаться с другими воплощениями, включая Сатану. Ниоба не полюбила Хроноса, но он испытывал такую благодарность за определенные услуги, которые она ему оказывала, что Ниоба тоже начала получать от них удовольствие. Порой ей - точнее, Лахесис - приходилось с ним вместе работать, поскольку Хронос мог установить время возникновения ключевых событий в судьбе человека - узлы, появляющиеся на жизненных нитях. Нельзя было допустить, чтобы они слишком туго затянулись, или болтались чересчур свободно, или переплетались друг с другом там, где не следует. Атропос сообщала Хроносу, когда наступает конец каждой нити, так как он отвечал за часы Танатоса. Если Танатос не поспеет к последним минутам бренного существования души, в которой добро и зло находятся в равновесии, она вернется назад в Пустоту, и получится, что все усилия были напрасны. Зря прожитая жизнь - что же тут хорошего? Но вскоре и это ей наскучило. Аспекты Судьбы, когда у них появлялось свободное время, частенько навещали мир смертных. Они смешивались с толпой и делали вид, будто возвращаются домой с работы, едут отдыхать или бегут куда-то по делам. Люди обычно их не замечали, так что никаких проблем не возникало. У каждой имелось свое любимое местечко... Что-то вроде отдыха в выходные дни. Лахесис обожала посещать роскошные рестораны и получала удовольствие от изысканной еды. Среди прочих естественных функций воплощения нуждались в пище. Они не умерли бы с голода, однако чувствовали бы себя при этом неважно. Чистилище давало все необходимое, но в том, чтобы сходить в ресторан, который посещают самые обычные люди, было какое-то особое наслаждение. "Воплощения-мужчины, - озорно улыбаясь, поведала Лахесис, - порой утоляют кое-какие из своих аппетитов со смертными женщинами, хотя им приходится быть очень осторожными, чтобы не изменить рисунок Гобелена". Воплощение не может зачать ребенка, потому что остается в одном и том же возрасте - эмбрион не будет развиваться дальше маленькой клетки, - но это не единственный способ воздействовать на смертного. Однажды у Марса возник роман с амазонкой - он питает слабость к особам с буйным нравом, - и ее нить поменяла свое направление. Из-за этой связи у амазонки не возникли отношения с мужчиной, от которого должны были родиться дети. Лахесис пришлось искать выход из сложившегося положения. Она изучила нить женщины, но не нашла места, где можно было бы прикрепить новую нить - жизнь ребенка, и довольно резко поговорила с Марсом, требуя, чтобы тот прервал свою интрижку. Естественный порядок вещей удалось восстановить - Лахесис привязала новую нить, чуть отступив от первоначальной точки. Клото пришлось утешать Марса, пока он не нашел другую смертную дамочку для своих развлечений. В Чистилище тогда разразился настоящий скандал. Атропос предпочитала посещать сольные концерты, оперные и драматические театры. Поскольку Ниоба тоже присутствовала там, постепенно она стала получать от них удовольствие. Таким образом она расширяла свой кругозор и знакомилась с искусством и культурой. Однажды служащий придрался к документам Атропос - заподозрил, что она изменила свой внешний вид, выдав себя за человека из высшего общества. Тогда Ниоба завладела телом, улыбнулась и спросила у служащего, что происходит. Тот заморгал - ведь теперь перед ним стояла молодая красивая женщина, а не скромная старушка, - извинился за причиненные неудобства и поспешно ретировался. Атропос снова вернулась в тело и спокойно дослушала оперу до конца. Сама же Ниоба частенько навещала сына. Сначала она приходила, не изменяя внешнего вида, но вскоре поняла, что так не может долго продолжаться. Во-первых, она не старела. Теперь ей всегда было двадцать три года; пройдет совсем немного времени, и это начнет бросаться в глаза. Кроме того, она не хотела, чтобы сын привыкал к ней и ждал ее приезда; пусть забудет мать и станет членом своей новой семьи. Так ему будет легче - в конце концов. А еще Ниоба видела, что кузен Пасиан влюбился в нее до потери сознания. Такие вещи нередко случаются с подростками; это оборотная сторона медали под названием "красота". И потому Ниоба решила, что лучше ей вовсе у них не показываться. Однако она хотела иметь возможность лично общаться с сыном. И попросила Атропос выступить в роли своей пожилой подруги, которая приехала повидать живущих неподалеку родственников и просто обожает детей. Атропос, следуя советам и подсказкам Ниобы, подружилась с малышом, и со временем Пейс, словно грозный страж, охранявший своего маленького друга, тоже признал ее. Шли годы, и сын Ниобы превратился в резвого мальчишку, а Пейс стал высоким и удивительно красивым юношей. Атропос водила их на легкие оперы и пьесы, интересные для любых возрастов. Она в этом прекрасно разбиралась и знала, какие нужно посмотреть. Ребятам нравилось ходить с ней в театр, а родители Пасиана с одобрением относились к их походам. Да и сама Атропос получала от них удовольствие, так что все были довольны. Однако одно происшествие потрясло всех. Сыну Ниобы исполнилось шесть, Пасиану - восемнадцать. В тот день проходила ежегодная ярмарка, на которую отправилась вся семья. Но как-то так получилось, что в толпе взрослые и дети разделились. Атропос осталось с молодежью; за Пейсом присматривать нужды не было, в отличие от сынишки Ниобы, но они уже привыкли проводить время втроем и чувствовали себя прекрасно. Их дружная компания обошла ярмарку, они поиграли в разные игры, поели пирожных, покатались на маленьком прирученном сфинксе, поглазели на магическое представление, посмотрели два танца "Нимфы против сатиров". И хотя в первый момент зрелище могло показаться весьма вызывающим, особого впечатления оно не производило; участники были самыми настоящими, но за десяток представлений, данных в течение дня, растеряли весь свой пыл. И тем не менее глаза малыша полезли из орбит, когда он все это увидел; ему не следовало здесь находиться; впрочем, никто специально не следил за подобными вещами, а он пообещал ничего не говорить родителям Пасиана. Сама Ниоба возражала, но Атропос только фыркнула в ответ: - Парнишка интересуется магией, а это один из ее аспектов. Можно подумать, он никогда в жизни не видел нимф! Конечно же, она была совершенно права, ведь сын Ниобы продолжал дружить с гамадриадой, живущей на черном дубе. И вот в какой-то момент они оказались возле палатки предсказательницы судьбы. - Эй, скажи, что меня ждет! - крикнул малыш, потому что и в самом деле просто обожал волшебство, а тут его имелось сколько душе угодно. - Да ну, наверняка они все врут, - возразил Пасиан. - Я могу проверить, если хотите, - предложила Атропос. - Ты что творишь? - возмутилась Ниоба. - Предсказательница наверняка тебя узнает. - Отлично, давайте ее проверим, - согласился Пейс, поскольку любил выводить на чистую воду мошенников. Самый младший член их компании радостно захлопал в ладоши. Они заплатили, женщина взглянула на Атропос, а затем протянула деньги назад. - Ты хочешь меня одурачить, бессмертная? - потребовала она ответа. - Разве тебе не известно, что судьбы таких, как ты, мне не открываются! - Предсказательница настоящая, - доложила Атропос и снова вложила деньги в руку женщине. - Займись мальчиками, они смертные. - Ты бессмертная? - повернувшись к Атропос, спросил Пейс. - Я стара и не буду жить вечно. Ее объяснение его не удовлетворило, но он промолчал. - Хорошо. Посмотри, что ждет меня и моего братишку. - Он поднял малыша и посадил повыше. - На ком мы женимся и станут ли наши дети знаменитыми? Сын Ниобы захихикал, вопрос показался ему забавным. Он не верил, что настоящий порядок вещей когда-нибудь изменится. Однако предсказательница отнеслась к нему серьезно. Она взяла правую руку малыша и левую руку Пейса, а потом закрыла глаза. В следующее мгновение они широко раскрылись. - Вот это да! - воскликнула женщина так, словно выпустила струю пара. - Какие необычные молодые люди! Ниоба заинтересовалась - что же увидела прорицательница? - Каждый будет обладать самой красивой женщиной своего поколения, которые родят им самых талантливых в своей области деятельности дочерей. - Предсказательница закрыла глаза и монотонным голосом произнесла: - Каждая из дочерей пойдет против спутанной пряжи; одна, возможно, выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло. - Женщина отпустила руки мальчишек; казалось, она потрясена увиденным. - Больше я не решаюсь сказать. Пейс снова поставил малыша на землю, и они отошли от палатки. - Это было правдивое предсказание? - в ужасе спросил он. - Похоже на то, - ответила Атропос. - Конечно, многое зависит от интерпретации, а потому ее слова могут иметь и иное значение. - Какое удивительное предсказание! - воскликнул Пасиан. - Самая красивая женщина? - Спутанная пряжа? - переспросила Ниоба. - Это уже касается нас! - Одна выйдет за Смерть, а другая возьмет в мужья Зло, - задумчиво повторила Атропос. - Не уверена, что мне это нравится. Ниобу тоже охватили сомнения. - Смерть - это Танатос, а Зло - Сатана. Их дочери станут женами воплощений? - А что такое спутанная пряжа? - поинтересовался малыш. - Неприятности! - ответила Атропос. - Вот уж точно! - согласилась Ниоба. Мальчишки и Атропос устроились под деревом, чтобы обсудить только что услышанное. - Совсем не плохое предсказание, - сообщила Атропос мальчикам. - Нет ничего худого в том, что мужчина обладает красивой женщиной и имеет талантливых детей. А то, что они пойдут против спутанной пряжи, по всей видимости, значит, что они станут очень важными фигурами. Ну а насчет брака со Смертью и Злом... Помните, в предсказании говорилось "возможно". Любой человек может нарваться на неприятности, если будет вести себя необдуманно! Вы получили предупреждение; вам следует воспитать своих детей таким образом, чтобы они опасались Смерти и Зла, и у них не возникнет никаких проблем. - Слушай, а ты права! - воскликнул Пасиан. - Мы и вправду получили предупреждение и теперь можем сделать так, чтобы все было хорошо. Однако, как ни странно, маленький сын Ниобы погрузился в глубокие раздумья, а потом спросил: - А предсказания не... не... - Неизбежны, - закончила за него Атропос. - Да, настоящее предсказание обязательно сбудется, а то, что мы несколько минут назад услышали, показалось мне самым настоящим. Впрочем, кое-какие лазейки тоже имеются. - Я хочу услышать другое, - решительно заявил шестилетний малыш. - Под... под... - Подтверждение, - помог ему Пейс. Атропос пожала плечами: - Думаю, это не повредит. - Хочет получить подтверждение? - подумала Ниоба. - А у меня, оказывается, умненький сын! Итак, они отправились к другой предсказательнице. И снова Атропос предложила деньги, и снова женщина догадалась, кто она такая. - Что здесь делает ваша жуткая троица? - Это для мальчиков, - ответила Атропос, прекрасно понимая, что прорицательница имела в виду; еще одна настоящая специалистка своего дела! - Посмотри, что ждет их в будущем... и их детей. Провидица взяла мальчиков за руки - и ее глаза точно так же, как у первой, раскрылись от удивления. - Один будет защитником оленей, а его дитя спасет человечество; другой полюбит воплощение, а его ребенок станет одним из воплощений. Но пряжа запутана... Поразительно! - Женщина быстро выпустила руки мальчишек из своих. - Больше я не могу ничего сказать, для меня это слишком. И в самом деле она вся дрожала. Атропос и ее приятели отошли в сторонку и принялись обсуждать слова прорицательницы. - Олени? - переспросил сын Ниобы. - Его отец хотел найти способ научить оленей стрелять в охотников, когда те на них нападают, - пояснила Ниоба. Атропос повторила ее слова, и мальчик воскликнул: - Я это обязательно сделаю! Гама покажет мне как! Я научу оленей стрелять в ответ! Однако Пейс с подозрением уставился на Атропос: - А ты откуда знаешь? Мой кузен Седрик умер задолго до того, как ты с нами познакомилась. - Я знаю его жену, мать малыша, - ответила Атропос. - Я же тебе говорила, что дружна с его семьей. - Правда? А где она сейчас? Ниоба уже давно к нам не приезжала. - Она работает над одним важным проектом, - проговорила Атропос. - И очень секретным. Именно по этой причине она не смогла забрать с собой сына. - Ниоба - самая красивая женщина, которую я когда-либо видел, - мечтательно протянул Пасиан. - А что такое воплощение? - спросил малыш. - Воплощение - это человек, который воплощает в себе самые важные аспекты существования людей, - осторожно проговорила Атропос. - Любовь, Война, Время... - Смерть, Зло, - вставил Пейс. - То, другое предсказание... - Я думаю, - перебила его Атропос, - ваши дочери познакомятся с замечательными личностями, и одна из них станет... - Воплощением, - догадался Пейс. - Неужели такое может быть? - Смертные время от времени действительно становятся воплощениями, - объяснила Атропос. - Хотя нечасто. - А каким воплощением она станет? - поинтересовался малыш. Атропос развела руки в стороны. - Обе предсказательницы единодушно заявили, что пряжа запутана. Сомневаюсь, что мы сможем распутать ее до того, как все произойдет... Кроме того, мне кажется, и пытаться не стоит, только хуже будет. - Да, лично я считаю, что с этого момента лучше держаться подальше от прорицательниц, - заявил Пейс, но у малыша на лице появилось сомнение. Они посетили еще пару аттракционов, однако ребята вели себя тихо, о чем-то глубоко задумавшись. Как, впрочем, и Ниоба. Будучи аспектами Судьбы, они с Атропос могли проследить нити жизни, но не очень далеко, поскольку довольно быстро картинка затуманивалась. И вовсе не потому, что в действие вступала враждебная магия, просто сам Гобелен был сутью настолько сложной, что лишь прямое изучение района, относящегося к настоящему, давало четкое представление о нынешней реальности. Ниоба знала, что нити Пасиана и ее сына достаточно длинны; ни один из них не должен умереть молодым. Смерть Седрика научила ее многому - она первым делом просмотрела нити жизней своих близких. Но проверить все их связи, существующие в ткани Гобелена, не было возможности. Предсказания, казалось, подтверждают, что мальчики, которые уже и сейчас дружат с воплощением, будут и дальше с ними общаться. Что ж тут особенного? Но, вне всякого сомнения, их ждет весьма необычное будущее! Время шло, и никто не обсуждал предсказаний, хотя Ниоба знала, что мальчики о них не забыли. С этого момента ее сын все больше и больше внимания уделял волшебству. Он приобрел чемоданчик чародея и стал тренироваться в выполнении простейших заклинаний и превращений. Надо заметить, получалось у него не очень ловко, но ни один другой ребенок его лет даже и не пытался заниматься настоящей магией; гораздо легче нанять профессионального волшебника или купить набор заклинаний. Похоже, мальчишка обладал настоящим талантом в обращении с камнями; видимо, его научила гамадриада. Он мог взять гальку с берега озера и заставить ее сиять или издавать звуки. Мало кто специализировался в данном виде магии, а способности, которые он демонстрировал в столь юном возрасте, просто поражали. Ниоба попросила Атропос подарить ему на восьмой день рождения зеленый аквамарин. Малыш пришел в восторг - и в самом деле, драгоценный камень гораздо лучше реагировал на заклинания, чем простая галька. Он обработал камень таким образом, что тот показывал, в какой стороне находится дом, и теперь не боялся заблудиться. - Мальчик станет очень сильным волшебником, вот помяни мое слово, - заявила Атропос. У Пейса, кроме управления родительской фермой, появилось множество других интересов. Когда ему исполнилось двадцать три, он женился на Бланш, своей однокласснице, с волосами такими светлыми, что они казались белыми. Бланш была хорошей женщиной, милой и доброй, отличной хозяйкой, но вряд ли кто-нибудь назвал бы ее самой красивой женщиной поколения. Во время церемонии бракосочетания Пейс многозначительно взглянул на Атропос, показывая, что не забыл предсказания - и совершенно сознательно его избежал. Ниоба испытала по этому поводу некоторое смущение. В предсказании говорилось, что он будет "обладать", а не "женится"; если он не возьмет в жены самую красивую женщину, то какая же тогда между ними возникнет связь? Однако она никого не посвятила в свои сомнения. На следующий год, когда малышу исполнилось одиннадцать, Бланш родила девочку. С самых первых дней своей жизни Бленда была ослепительно хороша, вне всякого сомнения, самый красивый ребенок в округе. Она росла и становилась все прекраснее. Складывалось впечатление, что, вместо того чтобы жениться на самой красивой женщине поколения. Пейс стал ей отцом, и в этом смысле ею "обладал". О Бленде говорили по всему графству. Сын Ниобы остался единственным ребенком в доме, поскольку Пасиан и Бланш жили отдельно. Сначала ему было совсем непросто к этому привыкнуть, ведь именно Пасиан означал для него семью - малыш знал, что его отец умер, а мать куда-то уехала. Он замкнулся в себе и начал еще больше времени уделять магии. Ниоба страшно огорчалась из-за того, что юноша страдает от одиночества, но ничем не могла ему помочь; она ведь отказалась от сына... Впрочем, каждому человеку приходится пройти через похожие испытания. Иногда Ниобе казалось, что Атропос сильнее переживает за малыша, чем она сама. Она полюбила их прогулки втроем и скучала без мальчишек. И, возможно, совсем не случайно пришла к выводу, что пора ей уходить в отставку. - Довольно с меня бессмертия, - заявила она. Лахесис занялась изучением Гобелена и нашла недавно овдовевшую пожилую женщину, которая им подошла бы. Они навестили ее, приняв обличье Атропос. Женщина внимательно и сосредоточенно выслушала ее. - Но если все так, то я стану бессмертной, а вы умрете от старости! Какой вам интерес в подобной сделке? - Да, в качестве смертной я долго не проживу, - согласилась Атропос. - Но я и так перебрала лишние пятнадцать лет и смерти не боюсь. Я знаю, что вела себя достойно и попаду в Рай. Они показали женщине две свои другие формы, и та была потрясена. - То есть я снова смогу быть молодой? Я никогда не видела такой красавицы! Теперь тело принадлежало Ниобе. - Вы разделите со мной тело, - объяснила она. - Но я буду главной, а вы останетесь лишь наблюдателем. Потом, когда мы поменяемся и главной станете вы, я уйду на второй план. Впрочем, через некоторое время как-то так получается, что мы словно сливаемся друг с другом, превращаемся в единое целое, имеющее три разные формы. В этом смысле, если вам захочется, вы станете мной. - Я в растерянности, - покачав головой, проговорила женщина. - Дайте мне немного подумать. Она обдумывала предложение около недели, а потом привела свои дела в порядок и согласилась. Поскольку Сатана не имел ничего против новой Атропос, им не пришлось мудрить во время передачи полномочий; Ниоба была особым случаем. Она наблюдала изнутри, как Лахесис взяла новую Атропос за руку, и ее суть вошла в них, а прежняя покинула Судьбу. В следующее мгновение она уже стояла перед ними - самостоятельная личность, вылепленная из плоти смертной женщины. И снова слезы лились рекой; несмотря на то что переход был делом добровольным, в нем всегда присутствовала грусть. Они расстались. Им далеко не сразу удалось хорошенько узнать новую Атропос и объяснить ей, что нужно делать. Только теперь Ниоба поняла, с какими трудностями столкнулись Лахесис и Атропос, когда она к ним присоединилась. Нельзя сказать, что это было плохо или хорошо. Просто пришлось больше работать и приспосабливаться, потому что личностная сущность Судьбы изменилась. Увлечение оперой ушло вместе с прежней Атропос; его место заняли другие интересы. Лишь через несколько месяцев они снова стали чувствовать себя уютно все вместе. Ниоба была так занята, что даже выпустила из поля зрения сына. В те дни она встречалась со смертными только по делу, на остальное у нее времени не оставалось. Когда она все-таки нашла минутку, чтобы его навестить, ей пришлось отправиться к нему в своем собственном облике, потому что новая Атропос не особо стремилась встречаться с малышом. Лахесис могла бы ей помочь, но они решили оставить ее в резерве, на случай, если придется быстро изменить внешность. Итак, Ниоба надела парик и загримировалась, чтобы казаться старше. Она узнала, что прежняя Атропос поселилась в Ирландии и, став смертной, частенько навещает малыша. Они по-прежнему с удовольствием ходили вместе в театр, и старушка обеспечивала его магическими материалами, которые он сам доставать не мог. А еще они регулярно ездили к гамадриаде, живущей на черном дубе. Ниоба обдумала ситуацию и решила оставить все как есть. Атропос прекрасно относилась к мальчику и следила за тем, чтобы с ним все было в порядке. - Будь благословенна, - прошептала она, а потом передумала и решила зайти к своей старой приятельнице в гости, когда та была одна, чтобы поблагодарить за сына. - Знаешь, моя родня меня все равно уже не признает, - сказала Атропос. - Они думают, что я умерла пятнадцать лет назад. Я же бабушка, и мне нужно тренироваться, чтобы не забыть этого. Конечно же, она была права. Ниоба поцеловала ее, и они распрощались. Время шло. Сын Ниобы вырос. Он учился в том же колледже, что и Седрик, специализировался на магии, показывал такие же блестящие результаты. Он так быстро прогрессировал, что довольно скоро превзошел своих преподавателей. Для дипломной работы он создал заклинание, дававшее оленям возможность стрелять в ответ: любой снаряд, выпущенный из лука, ружья или брошенный рукой, разворачивался и летел в стрелка. Охота перестала быть удовольствием, и не только неподалеку от колледжа, а почти по всему миру. Точно так же были остановлены строительные компании; бульдозеры не могли сдвинуться с места и застревали где-то на границах живых лесов. Сын Ниобы получил "отлично" за свой диплом, а представители строительной промышленности подали на учебное заведение в суд. В конце концов пришлось пойти на компромисс: магия, защищающая животных, будет действовать лишь в тех районах, которые считаются официальными парками. Однако ближние к колледжу леса объявили заповедной зоной в первую очередь. Сын претворил в жизнь мечту отца. Гамадриада так обрадовалась, что поцеловала его, а потом покраснела и на три дня спряталась в самых густых зарослях листвы. Малыша теперь звали не иначе, как Маг Кафтан, и он был профессиональным заклинателем камней. Дело его ширилось; вскоре он уже получал заказы из разных уголков света. Он не стал знаменитостью, потому что старался не привлекать к себе излишнего внимания - история с судебным процессом против колледжа научила его осторожности. Для него зачарованные камни являлись средством добывать деньги на жизнь и иметь возможность проводить исследования в различных областях магии. Молодой человек быстро становился одним из самых сильных волшебников мира. Его занимала только магия, в особенности после того, как умерла бабушка Атропос. Он закрывался в своей лаборатории и мог не выходить оттуда по нескольку дней. Ниоба начала беспокоиться за сына и решила его навестить, снова надев парик и наложив на лицо толстый слой косметики. Впрочем, сын сразу ее узнал. - Здравствуй, мама! Как с тобой обращается Судьба? Ниоба вздохнула. Ее сыну исполнилось тридцать четыре года, он был на одиннадцать лет ее старше - физически - и являлся гением в том деле, которым занимался. Возможно, этому не следовало удивляться; отца природа наделила блестящими способностями, а сын получил уникальное образование, начатое гамадриадой. Естественно, молодой человек разобрался в собственной родословной и сумел совершенно точно узнать, что произошло с его матерью. - У меня все хорошо, - ответила она. - А вот ты, сын... мне бы хотелось, чтобы ты не отгораживался от остального мира. Это вредно. Он улыбнулся, приготовившись пойти ей навстречу в таком простом вопросе. - Что я должен сделать, мама? - Проводи хотя бы немного времени с людьми, по крайней мере со своими родственниками и друзьями! Когда в последний раз ты наведывался к черному дубу? - Пять лет назад, - признался он. - А сколько не видел Пасиана? Маг принялся считать на пальцах. - Около десяти. После того как он женился, все изменилось. - Отправляйся, повидай их, - потребовала Ниоба. - Ты многим обязан гамадриаде, а Пасиан хороший человек, и у него замечательная семья. - Она принялась внимательно разглядывать сына. - Кстати, а когда ты намерен жениться? - Когда встречу самую красивую женщину своего поколения, - ответил он, улыбаясь. - В соответствии с предсказанием. Было очевидно, что Маг Кафтан больше не относится всерьез к пророчествам. Может быть, он исследовал и их тоже, прибегнув к высшей магии, но Ниоба сомневалась. Это не его тип волшебства, а изучать собственную судьбу очень сложно; быстро возникает парадокс. - Ну хорошо, всему свое время. Пока что навести кузена, это-то ты можешь? - требовательно поинтересовалась она. Маг кивнул, вспоминая детство: - Верно. Ладно, мама, я съезжу к черному дубу и повидаю Пасиана. - Обещаешь? - Обещаю. - И не откладывай, - приказала Ниоба, превратилась в паука и по тонкой паутинке заскользила назад, в Чистилище. Ей больше не нужно было ничего от него скрывать. Маг сдержал слово. На следующий день он позвонил Пейсу, и вскоре они встретились. В промежутке молодой человек поехал к черному дубу. Гамадриада страшно обрадовалась, увидев его, хотя прошедшие с последней встречи годы сделали ее еще более застенчивой. - Мама говорит, что я должен жениться, - сказал Маг, и дриада согласно закивала. - Но где на Земле я смогу отыскать смертную женщину, которая была бы так же красива, как ты? Нимфа пожала плечами и покраснела, простив ему пять лет невнимания; даже бессмертные существа подвержены лести. Приехав к Пасиану, Маг Кафтан познакомился с Блендой. Он видел ее совсем маленькой, а потом несколько лет спустя. Ей исполнилось двадцать три, совсем как Ниобе, и она была ослепительно хороша - когда девушка вошла в комнату, ему показалось, что стало светлее. Понадобился бы эксперт, чтобы решить, кто красивее - она или гамадриада, но ведь Бленда была смертной. Она смущенно улыбнулась Магу - и его коснулось волшебство, гораздо более сильное, чем то, с которым он до сих пор имел дело. На следующий год они поженились. Ниоба, которую пригласил сын, присутствовала на свадьбе в своем собственном облике, поскольку теперь ее никто бы уже не узнал. В конце концов, ей ведь исполнилось пятьдесят восемь лет - теоретически; ну кто подумает, что она мать жениха? Один лишь Пасиан, отец невесты, бросил на нее внимательный взгляд - а потом пожал плечами, не в силах поверить в дикое подозрение, возникшее у него в голове. Свадьба получилась просто замечательной. Ниоба сидела одна в толпе, среди гостей, приглашенных со стороны жениха, и плакала. Когда молодые обменялись клятвами, она уже с трудом сдерживалась. - Я теряю сына! - всхлипывала она. Многие гости поворачивали к ней удивленные лица. Между церемонией бракосочетания и праздничным ужином молодожены позировали для фотографий. Жених не мог предоставить для этого случая гордых родителей: семья, которую он считал своей, на самом деле принадлежала его кузену, отцу невесты. - Извини, дорогая, - прошептал он Бленде и подозвал Ниобу, которая неуверенно приблизилась, пряча слезы. - Это моя родственница; она сфотографируется вместо моих родителей. Итак, Ниоба встала рядом с Блендой и улыбнулась, Бленда тоже улыбалась - и среди собравшихся прокатился тихий ропот изумления. - Посмотрите на них! - воскликнула какая-то женщина. - Они так красивы, что похожи на близнецов! "Да, правда", - подумала Ниоба. Говорили, что она самая красивая женщина своего поколения, и Бленда тоже. Волосы Ниобы были цвета темного янтаря или гречишного меда, а у Бленды - светло-янтарные, как мед из клевера; у обеих они ниспадали до самой талии, настолько тонкой, что таких и в природе не бывает. У обеих были ярко-голубые глаза. Обе напоминали два сияющих самоцвета. Какое удивительное совпадение! Затем фотографы занялись другими гостями, а про Ниобу и Бленду на минутку все забыли. - Пожалуйста, - взмолилась Бленда, - скажите мне, кто вы! Каф говорил, что у него есть красивая родственница, но я и не подозревала... Ниоба, естественно, пров