ю сторону. Их было человек пять или шесть. Я прекрасно понимал, что никакие уникальные способности не спасут меня, если они набросятся все сразу. В рукопашном бою численный перевес всегда оказывается решающим. Я оглянулся, все еще надеясь на помощь Спейса, но того и след простыл. Я остался один на один с группой разъяренных солдат, явно собравшихся покончить со мной. Скорее всего, на этом бы и закончилось мое первое знакомство с новым миром, если бы не труба. Ее певучий серебряный звук донесся со сторожевой башни, и солдаты сразу же забыли обо мне. Все они бросились к стенам. Площадь мгновенно опустела. Даже неподвижного капитана они забрали с собой, и теперь я, не понимая, что происходит, стоял посреди опустевшей площади совершенно один. Небо потемнело. Никогда раньше мне не приходилось видеть, чтобы тучи с такой скоростью заволакивали небосвод. Тучи были какие-то странные, даже с большого расстояния было заметно, что они состоят из отдельных хлопьев. Прежде чем я успел разобраться в этом феномене, пошел снег. Или, вернее, град. Огромные кристаллы, величиной с кулак, первое время падали довольно редко, и только это обстоятельство спасло меня. Какая-то девушка бросилась ко мне от ближайшего дома и, схватив за руку, потащила за собой. Незнакомка показалась мне довольно красивой, сопротивляться ей не было никакого смысла, к тому же огромные градины падали все чаще. Мы очутились под навесом, тесно прижатыми друг к другу. Ничего другого нам просто не оставалось -- навесик оказался совсем крохотным, а до ближайшего солидного подъезда было не меньше пятидесяти метров. Благополучно преодолеть это расстояние не было уже никакой возможности. Крыши домов грохотали от ударов тяжелых градин, несшихся к земле сплошным потоком. Только сейчас мне стало понятно, почему в этом городе такие толстые крыши. На некоторых домах они были сложены из цельных бревен и напоминали накаты блиндажей. -- Вам что, жизнь надоела? -- спросила незнакомка, безуспешно пытаясь занять более удаленную от меня позицию. -- Я здесь недавно. И совершенно незнаком с особенностями местного климата. -- Климата? Похоже, вы действительно приехали издалека, если не слышали про драконий лет. -- Лет? Вы хотите сказать, этот град имеет какое-то отношение к драконам? Вместо ответа моя спасительница сняла с плеча довольно изящную сумочку и ловким движением, не выпуская из рук ремешка, забросила ее на ближайшую от нас градину, торчавшую посреди мостовой. Ей понадобилось значительное усилие, чтобы выдернуть градину из земли и подтянуть поближе к нашему укрытию, я собрался было помочь ей, но она решительно остановила меня. -- Не прикасайтесь к нему! Это драконье яйцо, и оно полно яда! Можете смотреть, но не трогайте его руками. Предмет, который оказался теперь совсем рядом, по форме и размерам действительно напоминал гусиное яйцо. Вот только в его тупой, нижней части торчали два длинных костяных зуба, острых, как иглы. Только теперь я понял, почему градины не падали набок, а торчали вертикально на всех предметах, за которые им удалось зацепиться. Центр тяжести у них был расположен таким образом, что все яйца падали зубами вниз, и, представив себе, как эти устрашающего вида иглы вонзаются в мою кожу, я невольно поежился. -- Что происходит, когда такое яйцо попадет в человека? -- Оно действует, как насос, раздувается от крови жертвы и мгновенно убивает ее своим ядом. Ну а затем... Найдя пищу, оно окукливается. -- После этих слов я по-новому посмотрел на свою спутницу. -- Вы рисковали жизнью, выдергивая меня из-под этой дряни. -- Мы привыкли. В нашем городе каждый день приходится рисковать жизнью. -- Выходит там, над нами, совсем не тучи? -- Никто толком не знает, что это такое. Вы видите, облако похоже на огромную стаю птиц, но они всегда держатся на большой высоте, и рассмотреть, что они собой представляют, никому не удается. -- А что происходит, если яйцу удастся найти для себя жертву и "окуклиться"? -- Через какое-то время куколка превращается в птенца, размером с собаку. Но эти твари настолько агрессивны и ядовиты, что их уничтожают сразу же, как только находят, пока они еще не умеют летать. Вы собираетесь писать трактат о наших драконах? -- Уловив нотку сарказма в ее голосе, я немного смутился. -- Возможно, мне придется пожить у вас какое-то время, всегда неплохо знать, чего следует опасаться. -- Ну, наши драконы далеко не самое страшное. Лорд Грегориан гораздо опаснее. -- Лорд Грегориан? Простите мою неосведомленность, но я слышу о нем впервые. Кто он такой? -- Похоже, страна, из которой вы приехали, находится слишком уж далеко... -- Девушка посмотрела на меня так, словно уличила во лжи. Какое-то мгновение я колебался, не зная, стоит ли откровенничать с незнакомкой, но она только что спасла мне жизнь, рискуя собственной, и по недоверию, прозвучавшему в ее голосе, я понял, что в эту минуту могу потерять едва приобретенного друга, возможно, единственного в этом мире. -- Вы что-нибудь знаете о космических кораблях? О звездолетах, способных преодолевать огромные расстояния между мирами? -- Я слышала о звездолетах. Но ни один корабль не приземлялся на нашей планете вот уже лет двести. -- В который раз за наше короткое знакомство она удивляла меня своей осведомленностью. Но теперь мне не оставалось ничего другого, как продолжить свои объяснения, надеясь на то, что она поймет или хотя бы поверит мне на слово. -- Существуют другие способы передвижения в пространстве... -- Вот как? Я знаю только один такой способ, но те, кто может им воспользоваться, не люди. -- Разве я не похож на человека? -- Я постарался обратить свое откровение в шутку, но шутки не получилось, теперь девушка смотрела на меня холодно, и доверие, установившееся между нами в первые минуты встречи, исчезло бесследно. -- Лет кончился. И мне пора. Прощайте. -- Постойте! Где мне вас найти? -- Зачем? -- Я хочу продолжить наше знакомство. В конце концов, вы спасли мне жизнь! -- Ах, оставьте! Тем, кто может передвигаться по дороге деймов, не страшны наши драконы. Она стремительно двинулась прочь от меня и через мгновение затерялась в толпе, уже заполнившей двор крепости. Люди появлялись из каждой двери, из каждой подворотни. Все были вооружены лопатами, совками и металлическими контейнерами для сборки яиц. Прежде чем я успел последовать за своей новой знакомой, рука Спейса легла на мое плечо и удержала на месте. Глава 14 -- Похоже, вы специально охотитесь за неприятностями. Я ведь просил вас не покидать мой дом, но вы ухитрились не только нарушить наш уговор, но ввязались в поединок с капитаном и нажили себе смертельного врага. Кстати, почему вы его не убили? -- Воспитание помешало. Я не привык резать людей мечами. Спейс, до этого расхаживавший по своей просторной гостиной, будто маятник, заставляя меня следовать за ним взглядом, теперь остановился напротив диванчика, на котором я сидел, упер руки в бока и уставился на меня так, словно увидел впервые. -- Однако вы неплохо справились с лучшим фехтовальщиком лорда Грегориана. -- Я не знал, что он лучший фехтовальщик. Если бы знал, то убил бы меня он. А кто такой лорд Грегориан? -- Владелец замка, во дворе которого вы упражнялись в фехтовании. Ему принадлежат все окрестные земли. Он здешний наместник, единовластно распоряжающийся жизнями своих подданных. -- Вы это серьезно? -- Вполне. -- Вы хотите сказать, что феодальные устои, давным-давно забытые на Земле, в этом мире возродились настолько, что люди не только режут друг друга мечами, но и позволяют кому-то распоряжаться собственными жизнями? Как это стало возможным? Почему не вмешивается федеральное правительство, почему, наконец, вы сами не принимаете никаких мер? Или в ваши обязанности не входит ничего другого, кроме простого наблюдения? -- Именно так. Более того, мне строжайше запрещено вмешиваться во все, что здесь происходит. -- Почему? -- Хороший вопрос! Я сам задавал его не один раз. Может быть, к этому имеет отношение Багровая планета, на которой вам посчастливилось побывать. Теперь уже я не выдержал и, вскочив на ноги, остановился напротив Спейса, сверля его взглядом. -- Каким образом может иметь отношение к тому, что происходит в этом мире, планета, до которой не может долететь ни один звездолет? -- Самое прямое. Раз уж в нашей вселенной появились деймы, они тихо и незаметно начнут вмешиваться во все наши дела, все переиначивая на свой лад. -- И каким же образом они могут осуществлять подобное вмешательство? Ведь вы сказали, что деймы не способны существовать в нашем мире в материальной форме? -- Она им не нужна. Вполне достаточно посредников. -- Вы хотите сказать, что им удается найти достаточное количество негодяев, согласных действовать против интересов собственной расы? -- Большинство посредников даже не подозревает об этом! Просто у кого-нибудь из них возникает мысль, неожиданное желание совершить какой-нибудь странный поступок. Например, броситься на капитана О-Нила, при этом субъект полностью убежден, что это его собственное желание и никто не контролирует его волю. Разумеется, для того, чтобы это стало возможным, нужна предварительная обработка. Человек должен, к примеру, побывать на Багровой планете или принять какое-нибудь вещество, побывавшее в руках деймов. Только теперь до меня начало доходить, что имел в виду Спейс. И мое возмущение постепенно перешло в ужас. Невольно пошатнувшись, я вновь опустился на свой диван. Слишком много логики и правды заключалось в его словах, слишком велика была вероятность того, что Спейс может оказаться прав. -- Успокойтесь. На вас лица нет. Любые известия следует принимать спокойно. Сначала я именно так и подумал. Решил, что вы стали одним из посредников. Но с вами у деймов что-то не получилось. Существует несколько способов выявить человека, попавшего под влияние деймов. Например, вот это яйцо... Возьмите его в руки, не бойтесь, в нем уже нет яда. Я молча повиновался. Яйцо было тяжелым и холодным. Сквозь полупрозрачную оболочку просвечивало что-то темное. -- Видите, оно не светится! А в руках настоящего посредника такое яйцо начинает светиться. Есть и другие способы. Самый верный из них -- это ваш поединок с капитаном. Никогда один посредник не станет убивать другого. А вас хотели убить. Уж настолько-то я разбираюсь в фехтовании. -- Вы хотите сказать, что капитан... -- Я давно знаю, что он принадлежит деймам. -- Но ведь я не воспользовался представившимся мне случаем и не убил его! Не значит ли это... -- Зато он хотел вас убить, этого вполне достаточно. Если бы не мое вмешательство, он бы с вами покончил. -- По-моему, вы не слишком-то вмешивались. И уж, во всяком случае, не спешили! -- Вмешательство не обязательно должно быть явным. А вскоре я понял, что вы не нуждаетесь в моей помощи. Ваша реакция намного превосходила реакцию капитана, хотя его стремительность превосходит возможности обычного человека в несколько раз. Есть над чем задуматься, не правда ли? -- Мне кажется, здесь все дело в энергане. На Багровой планете я выпил сок местного растения. Именно поэтому я так испугался, когда вы сказали, что посредником становится тот, кто принял вещество, побывавшее у деймов. Растения, содержащие энерган, они выращивают на своих плантациях. -- Ты не рассказывал мне об этом. -- Что тут рассказывать? Энерганом называют сок растения, которое рабы выращивают на Багровой планете для Джины. В этом соке содержится огромный запас энергии, и прикасаться к нему рабам запрещено под страхом смерти. Но меня... Только сейчас начинаю понимать, для чего ей понадобилось угостить меня этим соком. -- Да. Ей был нужен еще один посредник. Это бесспорно. И она пыталась его заполучить. Но что-то не сработало. Возможно, твой мозг обладает природным иммунитетом к постороннему воздействию, возможно, сыграл роль какой-то другой фактор. Как только деймы поняли, что не смогут тобой управлять, ты стал представлять для них определенную угрозу, и их решение казнить тебя выглядит вполне естественно. Если они узнают, что ты уцелел, я не дам за твою жизнь и ломаного гроша. Теперь ты вдвойне опасен для них. Ты знаешь тайну их планеты и можешь ее отыскать. Ты знаешь, каким способом они вербуют посредников, и кроме этого ты сумел беспрепятственно пройти по их пространственной дороге. Теперь тебе остается только повесить на грудь табличку "Я тот, кого вы ищете". -- При чем здесь табличка?! -- При том, что ты уже сделал это! Неужели ты думаешь, что твоя победа в поединке с капитаном лорда Грегориана останется незамеченной? Доводы Спейса показались мне весьма серьезными, и я дал себе слово впредь быть осторожнее. Самострел я обнаружил на второй день после отъезда Спейса. Раз в неделю Спейс регулярно отправлялся в поездку по своим посольским делам, и, надо признаться, я с нетерпением ждал, когда вновь останусь один. Осторожность осторожностью, но постоянное сидение взаперти не входило в мои планы. Я нашел на углу площади симпатичный трактирчик, а после того как Спейс, используя свои дипломатические каналы, конвертировал валюту с моей кредитной земной карты на местные шилонги, я мог позволить себе просидеть здесь до самого вечера. Я не любил выпивку, да и местное кисловатое пиво пришлось мне не по вкусу. Но с этим можно было мириться, потому что из окна трактира хорошо просматривалась вся площадь перед крепостью, и меня не оставляла надежда на то, что рано или поздно мне вновь удастся увидеть девушку, спасшую мне жизнь во время смертоносного града. Однако день, которого я ждал так долго, не принес результата. По площади мимо окна проходили самые разные люди. В своих ярких камзолах важно шествовали взад и вперед слуги лорда Грегориана, встречались купцы и ремесленники, старавшиеся прошмыгнуть через площадь как можно быстрее, вот только женщин не было видно. Я ни на минуту не мог забыть ее странного лица, золотисто-желтых птичьих глаз и прозрачного облака волос. Она была красива совершенно особенной, неземной красотой -- но дело не только в этом. Я не мог себе простить, что так бездарно позволил ей уйти в тот раз, не узнав даже ее имени, и проклинал Спейса за его несвоевременное вмешательство. Я не терял надежду встретить ее. В этом крошечном средневековом городке было не так уж много жителей. Но этот день не принес ничего нового. Если не считать того, что сидя без дела целый день в трактире, не зная никого из его завсегдатаев, я наслушался пустых разговоров, насмотрелся на грубые лица крестьян, торговцев и стражников, использовавших этот трактир как своеобразную нейтральную территорию, где каждый мог расслабиться и почувствовать себя в безопасности. Не знаю, откуда исходило это ощущение, но по раскрепощенному поведению людей было ясно, что здесь, в отличие от двора замка, им ничего не угрожало. Сидя за кружкой кислого пива, я ни на минуту не переставал строить совершенно беспочвенные планы по поводу того, как добраться из Шаранкара до столицы Федерации. Без помощи Спейса мне это ни за что не удастся, а он велел ждать, пока подвернется удобный случай. Ждать нужно было год, а возможно, и все десять лет -- Спейс этого не знал и ничего толком не обещал. Мало того, он даже собрался отправить меня в какой-то монастырь, но потом, кажется, забыл об этом. Непонятно, почему я до такой степени полагался на этого человека. Наверное, оттого, что до сих пор его прогнозы оправдывались и он относился ко мне с искренним участием, не раз доказывая свое доброе отношение. Итак, я просидел в трактире до того момента, когда на площади зажгли газовые фонари, завсегдатаи разошлись, а трактирщик второй раз вытер мой и без того безукоризненно чистый стол, давая понять, что мне пора убираться. В Шаранкаре рано ложились спать и рано вставали. Я с трудом привыкал к новому для себя распорядку. Тяжело просыпался по утрам и долго не мог заснуть. Очевидно, именно поэтому я не сразу вернулся в дом Спейса, а решил немного побродить по улицам Шаранкара. Скорее всего, причиной этой неосторожной прогулки по незнакомому городу была все та же несбыточная надежда встретить свою таинственную знакомую. Я бродил по центру часа два, до тех пор, пока улицы не опустели и со стены не стала доноситься перекличка ночной стражи. Вскоре из ворот замка выйдут ночные патрули, и, чтобы не влипнуть в новую историю, мне поневоле пришлось вернуться к дому Спейса. Я был трезв как стеклышко и, отперев огромным медным ключом входную дверь спейсовского обиталища, я оказался в просторном холле, в конце которого, с левой стороны, находилась дверь моей комнаты. Газовый светильник над входной дверью едва тлел красноватым тщедушным пламенем, и, возможно, именно это обстоятельство спасло мне жизнь. Подойдя к двери в свою комнату, я уж совсем было протянул руку, чтобы ее открыть, когда заметил на филенке странное световое пятнышко, едва выделявшееся в полумраке. Будь освещение в холле поярче, я вообще не смог бы его увидеть. Но теперь я его заметил и, пожалуй, не придав этому особого значения, все-таки открыл бы дверь, если бы пятнышко при моем приближении не исчезло бесследно. Это заинтересовало меня настолько, что я предпринял своеобразное исследование, то отдаляясь от двери, то приближаясь к ней вновь. Пятнышко исправно появлялось, когда я удалялся, и исчезало вновь, стоило лишь мне приблизиться к двери на расстояние метра. В конце концов, используя коврик у входной двери в качестве источника пыли, мне удалось установить, откуда именно исходил этот едва заметный красноватый луч света. Он был похож на луч слабого лазера, какие обычно используют в системах оптического наведения на цель. Пылинки, попадая в зону его действия, вспыхивали хорошо заметными красными огоньками. Периодически встряхивая коврик и стараясь не задевать луч, я продвинулся от своей двери до противоположной глухой стены. Здесь не было ни шкафов, ни дверей, ни какой-нибудь щели. Казалось, луч исходил из глубины глухой каменной стены. Это обстоятельство почему-то меня разозлило. Мало того, что на мою дверь какой-то ненормальный навел луч лазера, он еще и сумел замаскировать его источник в каменной кладке, там, где добраться до него было весьма проблематично. Решив не сдаваться и довести начатое исследование до конца, я нашел в кладовке у Спейса подходящий инструмент, что-то вроде короткой кирки. Вооружившись еще и тяжелым молотком, я приступил к разрушению капитальной стены жилища своего хозяина. Однако после первого же удара кирка ушла в стену, как в масло. Оказалось, что источник луча прикрывала некая имитация, похожая на лист картона и так точно передающая фактуру стены, что отличить ее от настоящей штукатурки с первого взгляда было невозможно. Расчистив в стене квадрат, примерно полметра на полметра, я смог заглянуть внутрь ниши, уходившей в глубь стены не меньше чем на метр. Дом Спейса был построен впритык к городской крепостной стене, и, видимо, из экономии материала, строители использовали часть этой стены как стену жилища. Это обстоятельство и объясняло ее непомерную толщину, а также и то, почему именно здесь появилась ниша. С противоположной стороны городской стены можно было вести любые работы, не привлекая к себе внимание городских патрулей. Правда, по самой стене ходила стража, и это означало, что солдаты, по какой-то причине, предпочли не замечать неведомых "строителей". В глубине открывшегося передо мной отверстия стоял, опираясь на короткую треногу, боевой арбалет со стальным набором плоских пружин и короткой стрелой, заканчивавшейся широким и острым, как бритва, наконечником. Это было вполне современное оружие, оснащенное лазером и автоматическим спуском. Когда я представил мой череп, после того как затылочную кость пробила бы тяжелая стальная стрела, мне стало нехорошо. Переждав, когда пройдет приступ дурноты, я с удвоенной осторожностью продолжил свои исследования. Нужно было установить, почему не произошел выстрел. Я пересекал луч не один раз, еще до того как обратил на него внимание. Вскоре мне удалось обнаружить тонкую, как волос, проволочку, протянутую от спускового механизма к моей двери. Она была углублена в стену и спрятана под паркетом, так что мне пришлось порядком изуродовать прихожую, прежде чем я очистил все детали этого адского приспособления и установил принцип его действия. Спусковой механизм срабатывал лишь в том случае, если кто-то одновременно пересекал луч и, открыв дверь, разрывал проволоку. Тот, кто поставил здесь смертоносное приспособление, учел все: арбалет не должен был обнаружить свое присутствие из-за случайного посетителя. Он срабатывал лишь в том случае, если открывалась дверь моей комнаты. Причем открывший ее человек должен был стоять на линии прицела. Именно это обстоятельство и контролировал луч лазера. Если бы свет в прихожей горел поярче, я бы не заметил светового пятна на двери и открыл ее. В этом случае меня бы уже не спасла никакая реакция. Но больше всего меня удивила даже не изощренность подобного приспособления, а то, каким образом его удалось установить внутри капитальной каменной кладки. Ниша в стене была вырезана недавно и каким-то очень мощным, неизвестным мне инструментом, это не вызывало сомнения. Создавалось впечатление, что камень на внутренней поверхности ниши оплавлен плазменным резаком, однако этот громоздкий механизм невозможно незаметно протащить в дом и уж тем более установить снаружи, не привлекая внимания случайных прохожих. Проделали эту работу в наше отсутствие. Но вчера здесь не было никакого арбалета. (В противном случае я бы уже покинул мир живых.) Устройство установили в течение одного дня и той части ночи, пока я бродил по городу. Возможно, где-то совсем рядом, в соседнем здании, например, притаились те, кто пристроил здесь адскую машину. Они ждут уже довольно долго и, возможно, начинают терять терпение оттого, что жертва до сих пор не попала в ловушку. Вскоре им захочется выяснить, что здесь происходит. Мне следовало подготовиться к приходу нежданных гостей, вооруженных отнюдь не примитивными мечами... Глава 15 Какое-то время я ждал, прислонившись к стене и сжимая в руках арбалет, который мне удалось освободить от спускового устройства. Теперь он стал моим единственным оружием. Не то чтобы я на него особенно полагался, но все же чувствовал себя уверенней. Вот только одной стрелы против моих могущественных врагов, способных прожигать каменные стены, явно было недостаточно. У самого входа висел старый гобелен, на котором Спейс развешивал образцы древнего оружия, он говорил, что такие украшения в моде и имеются в домах всех уважаемых горожан. Кроме ни на что не пригодного старинного барахла, здесь были полуметровые дротики, для метания которых требовалось особое умение -- владение короткой веревочной петлей, закреплявшейся на плече метателя. Без петли это были просто длинные палки. С первого взгляда они меня не заинтересовали, тем более что рядом висела целая коллекция кремневых ножей. Спейс очень гордился этими ножами, поскольку их ему доставили из столицы Федерации. Шаранкарская колония еще не успела опуститься до уровня каменного века, так что подобные изделия могли быть только привозными и потому ценились особенно высоко. Но мне от этого не легче. Было бы гораздо лучше, если бы на гобелене висел, к примеру, бластер. Приходилось довольствоваться подручными средствами. В конце концов мне в голову пришла довольно удачная мысль приспособить метательные дротики в качестве дополнительных стрел для арбалета. Они были слишком длинными, пришлось укоротить их почти наполовину, но, главное, они были снабжены тяжелыми бронзовыми наконечниками, и, испытав одну такую самодельную стрелу, я убедился, что с близкого расстояния она вполне способна пробить даже металлические доспехи. Засунув дюжину этих импровизированных стрел за пояс, я передвинул табурет так, чтобы видеть отверстие в стене и дверь одновременно, довольно удобно устроился на своем боевом посту и стал ждать, когда пожалуют незваные гости. Позже, обдумывая свои действия, я должен был признать, что не оценил в должной мере угрожавшую мне опасность. Затянувшаяся прогулка по городу и изрядное количество пива, выпитое во время сидения в кабачке, слегка меня утомили, и вскоре меня начал одолевать совершенно неуместный в моем положении сон. Пришлось встать и раза два пройтись из прихожей в каминную и обратно. По пути я отметил, что уже довольно поздно, судя по каминным солнечным часам. До полночи оставалось минут тридцать. Эти часы являлись постоянным источником моего изумления. Здесь было чему удивляться, потому что солнце никогда их не освещало, а тень от остроконечной пирамидки, заменявшей стрелку, тем не менее присутствовала постоянно и исправно меняла свое положение, показывая точное время даже ночью. Если мне придется стоять на страже до самого утра, то, рано или поздно, я усну. Не этого ли ждали мои враги? Как бы там ни было, вскоре они, видимо, потеряли терпение, и, прежде чем я придумал надежный способ борьбы со сном, входная дверь задрожала от тяжелого удара. Я мгновенно переместился в дальнюю часть прихожей и, приподняв арбалет на уровень груди, стал ждать дальнейшего развития событий. Второй удар в дверь весьма тяжелым предметом заставил задрожать весь дом. Скоба засова вылетела из стены, и после третьего удара дверь распахнулась настежь. В комнату ворвались человек двенадцать вооруженных людей, но при виде форменной одежды стражников лорда Грегориана я отчего-то почувствовал облегчение. Не знаю, кого я ждал, но рассказы Спейса о ночных ужасах Шаранкара в свое время произвели на меня большое впечатление. Стражники, увидев меня, бросились по узкому коридору в мою сторону все разом, толкаясь и мешая друг другу. Один из них, опередивший остальных, уже заносил над моей головой короткий меч. -- Убить мерзавца! -- заорал за его спиной человек, командовавший всей операцией. Я сразу же узнал в нем своего недавно приобретенного врага. Это был, разумеется, капитан О-Нил. Чтобы избежать удара меча, мне пришлось нажать на спуск арбалета. Теперь я лишился своей единственной стрелы. Воспользоваться торчавшими у меня за поясом обломками дротиков уже не было никакой возможности. Вырвавшийся вперед стражник упал, но зато теперь передо мной оказался разъяренный О-Нил. Защищаясь от града обрушившихся на меня ударов, я довольно удачно использовал арбалет. Его ложе, сделанное из легкого и прочного металла, и стальные пластины пружин оказались неплохим защитным приспособлением. И хотя я не мог нанести ответный удар, зато защищался довольно успешно. Вскоре мне удалось защемить меч О-Нила между пружинами арбалета. Воспользовавшись своей необычной силой, не покидавшей меня при любых обстоятельствах, я легко обезоружил противника. Вот только спасшая меня от капитана во время поединка на площади неимоверно быстрая реакция на этот раз не появилась, и я знал, что долго не продержусь. Как только меня оттеснят в просторную каминную, находившуюся у меня за спиной, нападающие воспользуются своим численным преимуществом и, окружив, покончат со мной очень быстро. Именно это они и собирались сделать. Команды О-Нила не оставляли ни малейшего сомнения в его намерениях. Не дожидаясь, пока это произойдет, я сам бросился в каминную, и это позволило мне выиграть несколько драгоценных секунд, для того чтобы вложить в арбалет самодельную стрелу. На этот раз я не стал повторять ошибку и тратить заряд на рядового воина. Нужно было вывести из строя самого О-Нила. Я надеялся на то, что, оставшись без командира, солдаты поубавят свой пыл. Как только напавшая на меня орава вслед за мной ворвалась в каминную, я направил толстенный бронзовый наконечник в грудь капитану и нажал спуск. Раздался вопль, который я долго буду помнить. В нем не было ничего человеческого, так мог реветь разве что разъяренный, раненый тигр. К сожалению, мои самодельные стрелы не отличались особой точностью. О-Нил покачнулся, но, опершись рукой на одного из солдат, продолжал двигаться ко мне. Стрела застряла у него в плече, не причинив серьезного вреда, и теперь он жаждал добраться до меня еще сильнее, чем раньше. И все-таки с того момента, когда мои противники вслед за мной ворвались в каминную, что-то изменилось. Прежде всего в комнате оказалось гораздо меньше солдат, чем их было в начале штурма. Один из солдат, державшийся позади всех, выглядел довольно странно. Его форменную одежду прикрывал просторный плащ, не имевший никакого отношения к военной форме, а лицо этого человека невозможно было рассмотреть из-за глубокого капюшона. Он сжимал в руках короткий окровавленный меч, но я хорошо помнил, что моей крови на нем не было... Неожиданно отбросив оружие в сторону, странный визитер издал свист, от которого кровь заледенела в жилах. Солдаты, мгновенно растеряв весь свой воинственный пыл, сбились в кучу вокруг капитана. В этот момент солнечные часы на камине пробили полночь. Мелодичный и глубокий звук этих необыкновенных часов лишил солдат последних остатков мужества. Подхватив своих раненых и убитых и хоть в этом оставшись верными своему долгу, они бросились к выходу. Даже капитан не пытался остановить их. Видимо, боль от раны и появление таинственного незнакомца заставили его отложить расправу надо мной на более подходящее время. Изрыгая проклятия и угрозы, он ретировался вместе со всеми. Собираясь поблагодарить своего неожиданного спасителя, я повернулся к тому месту у камина, где он только что стоял. Но человек исчез. Секунду назад он еще был в комнате, но теперь его уже не было. Правда, исчезновение не прошло бесследно... На полу осталась груда одежды, сапоги, маска и плащ. За мгновение до этого таинственного исчезновения мне послышалось хлопанье птичьих крыльев, а из каминной трубы до сих пор сыпались хлопья сажи. Когда этот черный дождь несколько поутих, я обнаружил в глубине камина упавшее из трубы перо ночной птицы, похожее на перо совы. Прождав с полчаса у разбитой входной двери, я понял, что солдаты не собираются возвращаться, и вновь устроился на своем сторожевом посту, на табуретке в конце коридора. Рано или поздно Спейс вернется и объяснит мне все загадки этой ночи, которая, казалось, никогда не кончится. Даже во время ночных дежурств в штурманской рубке корабля мне не хотелось спать так, как сейчас. Правда, там у меня под рукой были стимуляторы, а здесь не было даже кофе. Человеческая натура противоречива, и часто нам хочется именно того, чего нельзя делать ни в коем случае. Спейс оказался прав. Хозяйка Багровой планеты узнала о моем местонахождении, и теперь меня не оставят в покое. Я не привык ждать опасности, забившись в угол. Но что я мог сделать? Слишком могущественные силы выступали против меня, рано или поздно они со мной покончат, -- это лишь вопрос времени. Но, как ни странно, чем больше я осознавал угрожавшую мне опасность, тем сильнее хотелось спать. Парадокс? Возможно... Я думал о парадоксах, а сон, тем временем, наплывал на меня изо всех углов, как туман. Когда во входной двери щелкнул ключ, я проснулся и некоторое время не мог понять, почему валяюсь на полу в развороченной прихожей, сжимая в руках бесполезный, разряженный арбалет. Лишь секундой позже события прошедшей ночи восстановились в памяти. Выходит, я все-таки заснул, прямо на отведенном для обороны рубеже. Оставалось, правда, совершенно необъяснимым, каким образом я умудрился свалиться с табурета на пол и при этом не проснуться... Похоже, сон, сморивший меня, не был обычным сном, и мои противники получили несколько дополнительных очков. Ставки на мою жизнь стремительно падали. В толстой шторе, которой я задернул окно сразу после прихода, появилось отверстие, не замеченное мной ранее. Сквозь него в комнату врывался луч света. Значит, я заснул уже довольно давно и проспал не один час. Отличный шанс, чтобы хорошо подготовиться к повторному штурму и захватить меня врасплох. Ключ в двери продолжал скрежетать, но это меня несколько приободрило. Те, кто могут устанавливать арбалеты внутри каменной кладки и разбивать двери тараном, вряд ли станут утруждать себя долгой возней с замком. И все же, когда дверь наконец распахнулась, я понял, что все обстоит хуже, чем я предполагал. Во-первых, то, что я принял за дневной свет, на самом деле было светом полной луны, стоявшей в самом зените. Во-вторых, в дверях никого не было, но кто-то тем не менее ее распахнул. Вряд ли случайный порыв ветра мог справиться с тяжелой дубовой дверью, к тому же я совершенно отчетливо слышал, как кто-то возился со сломанным замком. Нет ничего хуже ситуации, когда ты не знаешь, с каким противником имеешь дело. Через пару долгих, как часы, минут послышался характерный свист, который издает струя пара, проходящая сквозь узкое отверстие, и в комнату влетело облако темного тумана. Оно было не слишком большим -- метра два в диаметре -- и довольно прозрачным, сквозь него просвечивал свет газового рожка. Слабый свет этого рожка мешал мне рассмотреть детали ночного визитера. И я совершенно не представлял, что мне теперь делать, не стрелять же из арбалета в облако. Другого оружия у меня не было. А иррациональный человеческий страх перед всякой нечистью сковал мою волю. Облако тем временем уютно устроилось на книжной полке, где Спейс держал свои самые ценные манускрипты, и что-то там делало, переливаясь и все время меняя форму. В конце концов оно превратилось в рогатый шар, с двумя большими выростами по бокам, похожими на слоновьи уши, и заговорило: -- Червяк Крайнев, тебе надлежит вернуться в мир, называемой вами Багровой планетой. Покинутый тобой без надлежащего разрешения. Может быть, от наглости этого заявления мой первоначальный страх перед ночным гостем несколько поубавился. Противник, который вступает в переговоры, уже самим этим фактом демонстрирует свою слабость. -- Кто ты такой? -- спросил я, поднимаясь с пола и наводя арбалет в центр облака. -- Что тебе здесь надо? -- Летаю вот. Слушаю. Передаю послания. -- Голос из облака гудел на одной басовитой ноте, слова различались с трудом, и, кажется, моя угрожающая поза не произвела на противника ни малейшего впечатления. Следовало что-то немедленно предпринять. Я знал, что на столе у Спейса есть немало магических предметов, обладавших большой внутренней силой. К сожалению, я не умел ими пользоваться и в этот момент пожалел о том, что не прислушался к его мудрым наставлениям, не пожелал изучать основы магии и вот теперь снова влип в историю. Осторожно, боком, я начал пробираться к столу, надеясь хотя бы напугать своего противника. -- Ты вот что, стой на месте! Кому говорю?! -- Облако издало звук, похожий на кудахтанье большого петуха, и вытянулось в мою сторону. Теперь оно походило на длинную змею, конец хвоста которой по-прежнему цеплялся за книжную полку, а полупрозрачная пасть, быстренько отлившаяся из редкого тумана в нечто весьма плотное и зубастое, теперь раскачивалась буквально в десятке сантиметров от моего лица. -- Что здесь происходит, черт побери?! -- прогремел у входа голос Спейса. -- Ты что, не видел пентаграммы у входа?! -- Нет там никакой пентаграммы! -- прошипело облако, заметно поубавившись в размерах. Спейс, совершенно не похожий на человека, которого я знал, стоял в дверях. Сейчас в нем было никак не меньше двух метров росту, и голова этого великана касалась дверной притолоки. Звезды на его халате сверкали голубыми льдистыми искрами, а голос гремел и, казалось, исходил одновременно из нескольких мест. Он приподнял правую руку, и сверкающая голубая молния сорвалась с его массивного кольца. Она ударила в голову туманной змеи, и та, завизжав, съежилась, уменьшилась в размерах, вновь превращаясь в рогатый шар. -- Я сижу на совете, занимаюсь важными делами, и вдруг приходит известие, что какой-то наглый слухач осмелился проникнуть в мое жилище! -- Простите, мастер! Я не знал! Я не мог предположить, что вы вернетесь так быстро! -- Он не знал! А нужно было знать, прежде чем протягивать свои грязные лапы к моему жилищу! -- Вторая молния ударила в слухача, и тот вновь завизжал, запрыгал, и еще заметней уменьшился. -- Вон отсюда, поганое отродье, пока я не развеял тебя на атомы, и передай своей хозяйке, что если она еще раз попробует сунуться ко мне, то пожалеет об этом! Слухач черной молнией метнулся к камину и исчез в его трубе. Но черного дождя сажи, которого я ожидал, не последовало. Похоже, эта дорога в дом Спейса была известна не только птицам. Ключ в двери все еще скрежетал, а знакомый голос вновь произнес недавно услышанную мной фразу: -- Что здесь происходит, черт побери? Лишь сейчас я окончательно проснулся и понял, что по-прежнему лежу на полу в развороченной прихожей, сжимая в руках арбалет. Значит, я, незаметно для себя, вновь уснул, и все последующее мне привиделось во сне? Спейс стоял у дверей. Он плотно затворил ее за собой, не забыв опустить массивный и совершенно бесполезный теперь засов в выдернутую из стены скобу. Выглядел мой хозяин на этот раз вполне обычно, и я невольно повел глазами в сторону книжной полки, на которой совсем недавно, как мне казалось, сидело нереальное существо из ночного кошмара. Теперь на этом месте на стене явственно были видны потеки копоти и куски разломанной и обгорелой штукатурки, именно туда били молнии из кольца Спейса, и это самое кольцо, между прочим, до сих пор сверкало у него на пальце. -- Вы хотите сказать, -- прохрипел я, поднимаясь с пола и с трудом распрямляя затекшую спину, -- что ничего не знаете о том, что здесь произошло? -- Именно это я и хочу сказать! И я хотел бы знать, кто превратил мою квартиру в мусорную свалку? Убери эту штуковину! Ты же не умеешь обращаться с арбалетом! В этом он был, безусловно, прав, хотя я до сих пор с гордостью вспоминал выстрел, повредивший плечо О-Нилу. Я отложил в сторону арбалет и по порядку изложил Спейсу все ночные события, включая его собственное появление с молнией в руке. В этом месте моего рассказа Спейс одобрительно усмехнулся. -- Это хорошо, что ты такого высокого мнения о моих магических способностях, а вот все остальное, к сожалению, чертовски плохо. Теперь уже нет ни малейшего сомнения в том, что они знают, где ты находишься, и сделают все, чтобы от тебя избавиться. Арбалет с автоматическим спуском -- это только начало, проба сил, так сказать. Наверно, им было интересно посмотреть, как ты поведешь себя в этой ситуации. Они никогда не повторяются, и следующая их попытка может оказаться гораздо более опасной. Сейчас восемь часов утра. Днем в мое жилище никто не сунется, по крайней мере, пока я здесь. Значит, до вечера тебе ничего не грозит, и у нас достаточно времени, чтобы собраться и приготовиться. -- Приготовиться к чему?.. -- выдавил я из себя, чувствуя уже, что Спейс затевает очередную потасовку, и, конечно же, не ошибся. -- К ночному бою, разумеется. Днем нам через город не прорваться. На пороге моего жилища кончается экстерриториальность, а моя дипломатическая неприкосновенность на