Оцените этот текст:


     Опубликовано: часть 1  -  На  суше и  на  море,  1989:  Фантастика.  --
М.:Мысль, 1989, с.368-399.
     Полностью:
     В.Щербаков  Меч короля  Артура. И.Ткаченко Разрушить  илион.  Н.Полунин
Коридор огней меж двух зеркал. -- М.: Мол. Гвардия, 1990. --  288 с. ("Румбы
Фантастики"), стр. 3-72.
     (ISBN 5--235--00974--6).
     OCR: Сергей Кузнецов


     Сборник  фантастических  произведений  членов  Всесоюзного  творческого
объединения  молодых  писателей-фантастов,   действующего  при  издательстве
"Молодая  гвардия".  Кроме  молодых  авторов  в сборнике представлен и  член
Совета ВТО МПФ -- писатель Владимир Щербаков.


     Фантастическая повесть-хроника




     Всякое государство - это таинственный корабль, якоря которого находятся
в  небе.  Так, кажется,  писал  один старый, ныне  забытый писатель.  В этом
изречении мне  чудится истина. На  Земле разыгрываются трагедии, возникают и
сокрушаются волей судьбы империи, но есть  особый  язык для  посвященных,  с
помощью   которого   они   предвосхищают   непознанное.   Два   пространства
сосуществуют  рядом. Иногда они соприкасаются и пересекаются друг  с другом.
Тогда  вдруг  в  простой истории  или  старой легенде мы как в зеркале видим
перст провидения. Тайное становится явным. Мне  было бы горько  думать,  что
героические  усилия нашего  народа  не  увенчаются успехом.  Именно  поэтому
здесь, в Берлине, я ловлю этот голос провидения, пытаясь угадать будущее - и
возрадоваться. Но  я должен все  же признать, что наши недруги тоже пытаются
это делать  в свойственной им манере. Даже мифы они превратили  в оружие. Об
этом  говорит воскресшая  слава  короля  Артура.  Конечно,  каждый народ при
желании может найти такой древний  символ  -  меч сказочного  или подлинного
героя. Теперь вопрос для нас стоит так - мы или они. [*]



     Кельтские  предания о короле бриттов  Артуре, объединившем рыцарей  для
борьбы с саксами, действительно пользуются в Британии популярностью. В пятом
- шестом веках саксы искали для поселения новые земли. Их ладьи отправлялись
в путь с  территории нынешней  Дании и нынешней  Британии,  они нашли вторую
родину.  Коренные  жители  встречали  их  недружелюбно,  хотя  именно король
бриттов  Вортигерн призвал саксов в свою  страну. Он ловко использовал  их в
борьбе с  пиктами и скоттами,  соседями бриттов. По существу саксы проливали
кровь за чуждое им дело, укрепляя  власть Вортигерна. Естественно, они могли
рассчитывать на ту  часть земли, которую они отвоевали для  Вортигерна и его
потомков.  Однако  им  было  отказано  в правах  на  нее  при  восприемниках
Вортигерна.
     Король  Артур  считается  потомком  римских  наместников,   управлявших
Британией.  Когда римские легионы были отведены из провинции и Британия была
предоставлена самой себе, начались междоусобные войны. Только Артуру удалось
объединить  силы. Он  некоторое  время с успехом противостоял  справедливому
натиску   германцев,  англов  и   саксов.   Часть  бриттов  вынуждена   была
переселиться  в Галлию. Так  была основана на  территории  нынешней  Франции
провинция Бретань, которая во времена Артура называлась Арморикой.
     Это была героическая эпоха,  особенно  для германских племен. Вспомните
славные походы готов. Саксы и англы теснили бриттов, и в этом я  вижу символ
того  времени. Точно  так же  сейчас я  считаю  символичным  новый  порыв  к
завоеванию просторов за  морем, а также  к сухопутным победоносным  походам.
Нам довелось  быть свидетелями этого порыва.  Мы  придаем  большое  значение
провидению  в  нашем справедливом деле.  Смешавшиеся  с  бриттами, пиктами и
другими племенами  англы и саксы не смогли явить достойный пример германской
миссии  в отношении  Европы. Англия превратилась в довольно мрачный бастион,
который противостоит нам, и  его, видимо, придется в конце концов разрушить.
Здесь, в Лондоне,  я твердо знаю, что фюрер лучше всех нас улавливает тайный
голос  самой судьбы,  провидения,  которое указывает нам дорогу  на Запад  и
Восток.  Он  говорит  об этом на важных совещаниях, и это производит большое
впечатление на присутствующих, даже на военных, закаленных в битвах.
     Еще несколько слов о древнейшем британском предании.
     Начинается  эта  история в  древнем замке  Тинтагиль.  Владетель  замка
Горлуа был женат на  Игрэн. Увидевший Игрэн король Утер Пендрагон влюбился в
нее и не рассчитывал  на  успех, но волшебник  Мерлин  помог  ему. Приняв  с
помощью Мерлина облик Горлуа, король-ловелас  проник в замок. Король Артур -
сын Игрэн и Утера Пендрагона.



     Глухой ночью человек,  укутанный в  плащ, остановился  на узкой  тропе,
которая  вела  к  стенам  монастырского замка. Под ногами его  далеко  внизу
бились о камни неумолкающие  волны. В эту ночь страннику предстояло похитить
ребенка,  который  позднее  станет  королем бриттов. Он  двинулся  к  стене,
казавшейся продолжением крутого обрыва. За обрывом угадывался  узкий пролив,
и на том берегу высились такие же темные старые стены - продолжение замка.
     Странник  крикнул  у самых  ворот, подождал.  Ворота  с  глухим  звуком
приоткрылись,  и он  проник  в  замок,  о котором Джефри Монмаутский позднее
напишет: "Он расположен на море, и море  окружает его со  всех сторон. Нет к
нему доступа, кроме узкой тропинки в скалах, которую могли бы преградить три
вооруженных  рыцаря,  если  бы  ты  наступал  по  ней  даже  со  всей армией
Британии".
     Через час  так же глухо  стукнули  ворота, и  человек  вышел из замка с
ребенком на  руках.  Мгновение - и  его поглотила тень  нависшей над  тропой
скалы.  Луна,  высветившая на минуту камни над  морем,  обрыв, серые  скалы,
спряталась за  ночным облаком. До утра было  тихо в замке  и окрест него,  и
никто больше не появлялся на тропе.
     Странника   позднее  назовут  Мерлином  -  добрым  духом,  волшебником,
помогавшим Артуру в его походах. Но это было не так. Человек, уже немолодой,
умудренный опытом, лишившийся сна от вечной тревоги, посеянной на этой земле
набегами саксов, он не был ни волшебником,  ни духом, ни прорицателем. Но он
был мудр и помнил  многое из того,  что было забыто. Его острый ум и крепкая
память помогали ему предвидеть события, хранить  знания, но он сознавал, что
бессилен  будет,  если ему не поможет случай.  Такой случай представился.  С
тайного согласия отца и матери ребенка он похитил его. Через пять часов пути
в самом диком  и  живописном  месте  Корнуолла он приблизится  к опустевшему
особняку,  брошенному  много  лет назад богатым  римлянином. Там он  бережно
опустит спящего мальчика на волчью шкуру,  которой укрыто  старинное ложе, и
громким, вовсе не старческим голосом крикнет выйдя за порог:
     - Эсси! Эсси!
     Почти тотчас же распахнется окно боковой пристройки, и молодая женщина,
дочь старика, поправляя пышные огненно-яркие волосы, спросит его:
     - Ну что? Ты принес ребенка, как обещал?
     -  Да,  Эсси! Он  тебе понравится,  Эсси. Если  бы ты  видела,  как  он
царственно спит на волчьей шкуре в моей комнате! Есть старое поверье,  Эсси,
что волчья шкура делает ребенка невидимым для дурных людей. Нам надо бояться
дурных  людей.  Пусть  этот  мальчик станет нашим защитником  от  них, когда
вырастет. Я рад, Эсси.
     Но Эсси, мечтавшая  о ребенке, была бы поражена,  если бы  узнала в тот
день, что ребенок этот будет императором бриттов.



     Должен начать рассказ о том, чему мы, немцы, всегда придавали и придаем
огромное значение. История эта проливает свет на извилистый путь провидения,
она  может осветить  и те трудности, которые  встанут перед нами в ближайшее
время.  Мы  отчасти испытываем  эти трудности  уже сейчас,  когда  некоторые
страны,  руководимые фактически коминтерновскими  вождями  или  одряхлевшими
монархистами  старого толка,  ничего  не  понимающими  в современности,  уже
мешают нам. Их усилия ставят  перед  нами преграды. То,  что я собираюсь Вам
рассказать, как волшебное стекло  отражает все это. Думаю, что интуиция меня
не подводит. Мои мысли - о будущем.
     Даже в Англии сэр  Мосли  и Беллами провозгласили,  что  свет  коснулся
Германии.  А разве случайность, что еще в 1926 году в Берлине и Мюнхене были
основаны  небольшие колонии  коренных тибетцев,  олицетворяющих как  бы волю
мира? Недаром Саундерс, этот наш враг, пытался  в "Семи спящих", нашумевшем,
но  неудавшемся  бестселлере, опровергнуть  наш эзотеризм  и  принизить роль
наших тибетских друзей и вдохновителей. Наша арийская  доктрина не  может не
учитывать реальности прошлого. И когда мы говорим о  гигантском катаклизме в
Гоби,  который  в  далеком  прошлом  вынудил  учителей  высокой  цивилизации
поселиться в  гималайских пещерах, то мы  знаем,  что именно к нам это имеет
непосредственное  отношение.  Носители  Высшего  Разума скрылись в  огромной
системе подземелий, потом сложились два центра -  Агарти  и Шамлах. Это были
места  созерцания  и мощи соответственно  с разделением  этих  функций между
центрами. Маги руководили народами. Мы внимательнее других  прислушивались к
их голосу. Мы выполняем ныне их волю и предначертания. Их голос - наш голос,
их воля - наша  воля. Вот  в  чем  суть  нашей доктрины,  если  изложить  ее
специальным языком. Готов допустить, что не всем следует знать эту суть. Для
многих   достаточно  простых   разъяснений,   основанных   на  наших   ясных
политических принципах. Вы не можете не заметить, что  все события мы должны
трактовать  как  бы  в двух  плоскостях:  в плоскости  духовной  мощи магов,
которая  отражается  во  внешне  малозаметных  событиях,  имеющих,   однако,
грандиозные последствия в плоскости так называемого реального  мира, то есть
видимого простым  глазом пространства, где  веления  магов  проявляются  для
непосвященных, для толпы.  Мы  улавливаем  энергию  магов,  видим будущее  и
наделены способностью лучше других изменять  условия существования  толпы  в
соответствии  с тайными  велениями. Но двойственность центра порождает такое
состояние, когда и другим, а не только нам  частично  приоткрывается истина.
Мы  овладели  пока  слишком  небольшим  пространством,  нам  тесно  в  нашей
маленькой Германии. Если бы наши враги пользовались тайными  знаками судьбы,
они  достигли бы еще больших успехов. Но они не умеют этого делать. И все же
об одном  таком случае я должен Вам  сейчас  рассказать. Он тревожит меня. Я
просыпаюсь по ночам и вспоминаю сны... Это не случайность. Это дано мне, и я
вижу незримый луч, который тянется из мирового центра созерцания Агарти.
     Сравнительно недавно  я  начал задумываться  о способности  проникать в
мир, скрытый от  нас. Мой добрый  знакомый  обладает этой способностью. Этот
человек убедил меня, что он сможет сделать так, что и  сам я увижу его. Быть
может,  это и есть телепатия? Не знаю, как дать точную  характеристику этого
явления. Но как бы там ни  было, через несколько дней я  действительно  смог
проникнуть  в это неизвестное мне ранее  пространство.  Я ощущал его связь с
нашей  реальностью,  и вот однажды  мне  действительно  показалось,  что  по
событиям, происходящим в этом условном пространстве, я  могу судить и о ходе
реальных событий.  Яснее говоря, я  узнавал ситуации. Интуиция? Возможно. Но
человек  этот  -  его зовут Клаус Кведенфельдт -  убедил  меня,  что это  не
интуиция,  не приблизительное  предвосхищение  событий, а  точное.  Что  это
органически  вытекает из  свойства нашего мозга  воспринимать  едва уловимые
сигналы, кодировать их  и насыщать образной информацией,  что  я и наблюдал.
Мне все  же  проще объяснить это так: как будто  бы  есть спонтанная связь с
центром  мира Агарти. Вы знаете, я давно верю в возможность такой  связи, но
никогда не  наблюдал  ее.  Впрочем,  где достоверные  свидетельства, что это
явление  следует  так именно  и  объяснять?  Есть  же  просто  сны,  которые
сбываются! Мы, немцы, любим  мистику - я нарочно  говорю простым и  понятным
языком, -  и  любой из  нас,  образованных  немцев, может придумать  десяток
объяснений феномену, о котором я хочу рассказать.
     Итак,   закрыв  глаза  и  войдя  в  то  состояние,  которое  мне   было
рекомендовано,  я увидел серые  однообразные холмы. Они  разбегались во  все
стороны.  Потом будто бы  появилось  немного зелени. Это  была тощая  трава.
Блеснула вода. Свет был  сумрачным,  небо низким, слепым. Одна  гряда холмов
сменялась   другой,   и  вот   открылось  море.  Видимо,  сказалось  крайнее
напряжение, которое сковало  меня,  едва я  начал различать детали. Ощущение
пропало.  Я  рассказал  Кведенфельдту  о   своих  скромных  успехах,   и  он
посоветовал  проявить  гибкость, не пытаться  охватить все  пространство,  а
ловить лишь существенное, и даже не все существенное, а то, что мне будто бы
само будет дано в образах. Так я и сделал.
     Вначале мне виделся высокий безликий борт корабля. Тросы, провисшие над
серой водой с бликами  от огней. Чугун  причальных  тумб.  И туман,  который
наполнял это пространство над водой,  где иногда  резко вскрикивали чайки, а
может быть, люди. Что это было? Это был пролог к истории, о которой я должен
Вам своевременно рассказать. В прологе этом ощущалась старая Англия.
     И этот корабль был каким-то знаком, который помог мне уяснить ситуацию.
Я оказался на британском берегу, я стал свидетелем  простых  с виду событий.
Но  кто  знает, что за  ними  стояло  на самом  деле? Нет  важнее  темы, чем
Великобритания и мы. Думаю, Вы согласны со  мной. Я обещаю подробно  описать
Вам  в  следующем письме, что  же произошло  дальше.  Мне  кажется,  что все
признаки  свидетельствуют   о  возможности  уловить  многое  из  того,   что
ускользает от  нас. Как быстро меняется ситуация  в мире! Мы  не в силах  не
только уследить за ней, но и дать объяснения изменениям и поворотам, которые
мы наблюдаем,  так сказать, внешним образом.  Эти  объяснения требуют от нас
гораздо  большего  времени, чем  то,  которое  нам  отпущено.  Истина  может
ускользнуть от нас.



     Лорд  Кемсли,  который пригласил  меня  на  чашку  чая,  рассказал  мне
следующее о впечатлениях от своей поездки в Германию.
     Он  провел  в  Берлине  один  день,  был  на  завтраке  у  рейхслейтера
Розенберга,  затем поехал на автомобиле через Лейпциг в Байрейт и посетил по
дороге   лагерь   трудовой  повинности,   присутствовал   на   представлении
"Парсифаля" и  во  время антракта  был  представлен  вместе  со  своей женой
фюреру, с  которым имел затем более чем часовую  беседу. Он  беседовал также
довольно долго с рейхсминистром Геббельсом и вернулся затем через Остенде  в
Англию.
     На лорда  Кемсли произвел  большое  впечатление энтузиазм всех немецких
деятелей, с  которыми  ему  пришлось  встречаться,  вплоть до  самых младших
чиновников...  Далее  он с  большой  силой  заявил, что,  собственно говоря,
просто невозможно, чтобы  германский и  английский народы  были  вовлечены в
войну друг против друга...



     Удивительные  и странные  сообщения английской прессы в последнее время
не  поддаются  объяснению.  В  них  можно  отметить  явные симптомы  резкого
ухудшения отношения к Германии и ее фюреру. Так, мне  доставили номер "Санди
экспресс", где была опубликована статья под названием "Человек, который убил
Гитлера". Речь действительно шла о том, что фюрер убит в Берлине, и человек,
убивший его, рассказывает об этом с такими подробностями, что читатель верит
каждому слову.  Каково же было мое  удивление, когда  я прочитал в следующем
материале  "Санди  экспресс" о  том,  что фюрер  заменен двойником, которого
заранее  подготовили  для этой  роли. Эта  выдумка подается так искусно, что
вызывает  недоумение и растерянность даже у  людей  здравомыслящих - а такие
люди в  Великобритании  еще остались, несмотря на враждебную  по отношению к
Германии пропаганду.
     В  другом сообщении, которое  выдается за документальное свидетельство,
рассказывается о покушении на жизнь Геринга, сообщается, что он тяжело ранен
и  в  тяжелом  состоянии  доставлен в  клинику,  что шансы  на его  поправку
минимальны.
     Бессмысленно обращаться за разъяснениями по этому  вопросу к британским
властям:  они не контролируют положение,  сложившееся в последнее  время,  и
пресса может делать все, что угодно.



     Я продолжаю рассказ.
     Англия,  которую я увидел, была непохожа на ту, что я знаю по поездкам.
Она была другой.  И  я брел в одиночестве  по  ее полям и  белым  каменистым
осыпям. С  кем? С  чем?  Я не знал этого,  но ощущение близкой  встречи было
таким  навязчивым, что я  вздрагивал  и  просыпался,  испуганно  озираясь по
сторонам. И  только вид улицы цивилизованного  города из окна  моей квартиры
успокаивал.
     Мне объяснили, что это и есть проникновение в это условное пространство
образов.  Когда-нибудь  оно соединится  со  всем,  что происходит  в  Англии
сегодня.  Это очень важно. Я почувствовал это и буду  вам писать, как только
появятся новые результаты.
     Прошло несколько  дней. Мне снова удался сеанс  благодаря внимательному
руководству моего знакомого.
     Представьте только: приветливая поляна с цветами, с ручьем, с какими-то
птичками, перелетающими от одного одинокого дерева к другому, и вдруг, через
несколько минут - кровь, ржание коней, глухие удары мечей.
     Я видел лагерь саксов. Узнал я  его по красным щитам воинов. Из дальней
рощи  вырвалась конная  группа, несколько всадников  впереди на белых конях.
Над головами  - штандарт, копья наизготовку, они намного опередили остальных
и буквально опрокинули лагерь саксов вверх дном. Когда же саксы поднялись по
тревоге, поднялись навстречу непрошеным гостям копья  и красные  щиты, волна
за  волной набегали  новые  группы всадников, и  за ними медленно  наступали
лучники. Стрелы пели над головами. Бились на траве смертельно раненные кони.
Ручей окрасился кровью.  Живописная поляна  представляла ужасное зрелище. Но
побоище только начиналось. Красные щиты выстроились в ряд, за ними уносили с
поля боя раненых. Я узнал  короля бриттов. Конные рыцари  в  латах  обходили
ряды саксов  слева и справа.  То тут,  то там завязывались стычки. Между тем
лучники и пешие кнехты неотступно приближались, и саксы дрогнули, не в силах
удержаться на опушке леса. Они  рассыпались и стали уходить в рощу, но и там
среди редких  деревьев  я видел мелькание щитов, блеск мечей. Только миновав
второй ручей с  прозрачной водой,  они  наконец  смогли укрыться в настоящем
дремучем  лесу. Я не в силах был вынести зрелища поляны, окропленной кровью.
Там кружили вихри,  трепавшие попоны  павших  коней.  Жара  слепила  раненым
глаза,  многие корчились  в смертельных  муках,  иные  пытались  встать,  но
жестокие враги ударами меча лишали их жизни.
     Вскрикнув, я очнулся от собственного крика.



     Эпопея кельтов не так уж безобидна, как может  показаться просвещенному
немцу на первый  взгляд. Королевство  логров,  основанное  королем  Артуром,
погибло после его смерти под ударами победоносных  саксов и отважных англов.
Но  вот  что  утверждается  по  этому  поводу в  сказаниях  бриттов:  "Саксы
завоевали  всю Британию, и на весь  западный  мир  опустились Темные  Века".
Цитирую дословно,  так как здесь важно каждое слово.  Не правда  ли, мрачная
роль  приписывается  саксам?  Надо  понимать,  безымянные  авторы той  эпохи
подразумевали под "Темными  Веками" средневековье, освобождение от  которого
принесло Возрождение. Но разве саксы повинны в том, что настали  эти "Темные
Века"? Да, Римская империя была завоевана германцами и отчасти славянами. Но
Вы, мой друг,  хорошо знаете,  что это был  дряхлый организм, в который лишь
германцы  могли  вдохнуть  вторую   жизнь.  Кстати,  фюрер  учит  нас,   что
организующее  начало  в  процессе становления  Рима и  Афин  вносили  именно
арийские племена. Но  мы  с Вами  теперь  знаем, что в  одном  из величайших
эпосов Европы - в сказаниях об Артуре и его рыцарях -  все перевернуто с ног
на  голову.  Там  не  найти  и  следа роли германского народа  в становлении
Европы.   Наоборот,  авторы  утверждают,  что  именно  германцы   повинны  в
наступлении эпохи темного и невежественного средневековья. Над Европой якобы
тяготели  многие и многие века эти заветы германцев-варваров, не дававшие ей
ни света, ни свободы  развития. Это не так! Берусь  это  утверждать особенно
потому, что  знаю, как дорого нам просвещение,  какой  святыней является для
нас порядок. Новые кампании, которые вдохновляет гений  фюрера, явят миру не
только  нашу  победу, но и ту неоценимую роль в просвещении Европы,  которая
уготована  нашему  народу  благодаря  воле  его  и  стремлению  к подлинному
гуманизму, к  полной справедливости во  всем, к окончательному  решению  так
называемого национального вопроса.
     В "Истории бриттов" монаха Ненния мне довелось прочесть:
     "Артур  сражался  в  одном  ряду  с королями бриттов,  но  сам  он  был
военачальником. Его двенадцатое сражение было у горы Бадон. В тот день Артур
лично убил 960 саксов".
     Как Вы догадываетесь,  это неизбежное преувеличение. Однако история как
будто  бы на стороне Артура. Движение германцев было остановлено, по крайней
мере на  какое-то время. Держава кельтов укрепилась. Неизбежно окрепли  и ее
связи с Европой.
     До  сих пор в  Англии сохранились развалины замка Тинтагиль. Под ними -
крутой обрыв, скалы,  у подножия которых плещутся волны. За обрывом - остров
с крутыми  берегами,  где расположен второй замок,  столь  же  неприступный.
Замок, правда, перестраивался и расширялся, но все данные говорят о том, что
и в эпоху Артура  здесь уже  было  возведено каменное сооружение. В графстве
Соммерсет  посетителям  показывают руины Гластонберийского аббатства. Крутой
холм  археологи  отождествляют с  островом  Авалон, где скончался смертельно
раненный Артур. Раньше этот холм был окружен водой, весенние ручьи затопляли
низину, и здесь, у Авалона, разливалось озеро.
     В  присутствии короля  Эдуарда  I  в  1278 году  могилу  короля  Артура
вскрыли. Об этом оставлена запись:
     "Король Эдуард со своей супругой, леди Элеонор, прибыл в Гластонбери...
На закате король  приказал  открыть  могилу знаменитого короля Артура. В ней
были два гроба, украшенные портретами  и гербами, и обнаружены порознь кости
короля, крупного размера, и кости королевы  Гвиневеры". В годы кромвелевских
реформ могила эта была уничтожена и кости развеяны  по окрестности. Недалеко
от этого холма находится деревня  Камел и другой холм. Местные жители до сих
пор рассказывают, что именно здесь  находился Камелот с Круглым столом. Этот
второй холм они  называют "Дворец короля Артура". По их словам,  в  ночь  на
праздник  святого  Джона можно услышать топот копыт  и услышать приглушенные
голоса короля Артура и его рыцарей, спускающихся с холма к ручью.



     На рождество в Лондоне созвали рыцарей - всем  им даже не хватило места
в церкви, и некоторым пришлось остаться за ее дверями.
     В середине службы один  из рыцарей,  оставшихся  во дворе, вдруг увидел
большую каменную плиту,  железную наковальню,  на ней меч,  глубоко уходящий
под наковальню острием. Ропот во дворе не остался незамеченным.
     - Не касайтесь меча до конца службы, - приказал архиепископ. - Будем же
молить господа, чтобы  помог он найти лекарство,  которое исцелит раны  этой
многострадальной земли.
     Но, не  слушая архиепископа, рыцари  уже  толпились у  неведомо  откуда
появившегося меча.
     Архиепископ поспешил окончить службу. На камне рыцари явственно увидели
золотые  письмена, которые гласили:  "Кто вытащит сей меч из-под наковальни,
тот и есть по рождению истинный король всей Британии".
     Десяток рук  легли на  рукоять  меча,  но  даже  соединенные  усилия не
помогали. Меч словно врос в землю.
     - Нет  среди нас этого рыцаря, - сказал архиепископ. - Пусть  же во все
края  направятся  гонцы  рассказать о  происшедшем. И в  день Нового года да
будет  устроен славный турнир, где мы  заодно и повеселимся. Сейчас же пусть
останутся у неведомого камня десять рыцарей, которые возведут над  ним шатер
и останутся в этом шатре беречь камень и меч.
     И  вот  в  день  Нового  года  съехалось  со  всей  Британии  множество
вооруженных  людей.  Но  никто  не  мог  овладеть  мечом.  И  тогда  поодаль
запестрели шатры, и стали  устраивать витязи утешительные турниры, испытывая
свою силу и резвость своих коней.
     Среди прибывших  были добрый рыцарь Эктор и сын  его Кей, посвященный в
рыцари как раз незадолго до этого.
     С  ними  прибыл Артур,  младший  брат  Кея,  юноша, едва  ли  достигший
шестнадцати лет. В дороге сэр Кей вдруг обнаружил, что оставил дома свой меч
с широким  лезвием, и попросил  своего младшего  брата вернуться и  привезти
его.
     -  Я  охотно  выполню  просьбу,  -  сказал  Артур,  который   всегда  с
удовольствием помогал другим.
     Супруга  сэра  Эктора  закрыла  дверь на замок  и неожиданно  поехала с
соседкой вслед за супругом посмотреть на турнир и на славных кавалеров.
     Это очень расстроило Артура, который обнаружил, что дверь дома заперта,
а ключа у него нет "У моего брата должен быть меч, - подумал он, возвращаясь
назад. - Иначе стыдно будет".
     Но  где  найти меч?.. И  юный Артур вспомнил  о  мече, который он видел
случайно под наковальней на  церковном дворе.  Кажется,  этот  ничейный  меч
неплох, думал Артур, пришпоривая коня, потом его можно вернуть на место.
     И  Артур  прискакал  во  двор  церкви,  спешился,  подбежал  к   шатру,
укрывавшему камень, и  обнаружил, что никого в шатре нет, рыцари-стражи тоже
ушли на турнир, и, стало быть, некого  и спрашивать. Артур выдернул меч,  не
утруждая  себя чтением надписи, вскочил на коня и через четверть часа вручил
меч старшему брату.
     Артур ничего  не знал о тайне этого меча,  но молодой и горячий сэр Кей
уже  пытался вытащить его из-под  наковальни и  теперь сразу  же  узнал его.
Пожав руку младшему брату и порывисто обняв его, тотчас поскакал Кей к отцу,
чтобы заявить:
     - Сэр! Смотрите, вот  меч из-под камня!  Так что,  как видите, я и есть
истинный король Британии!
     Но сэр  Эктор  не  был так наивен, чтобы поверить  молодому  сэру  Кею.
Немедленно  поскакал он с ним к церкви и  там у шатра заставил снова вонзить
меч в землю и  вытащить  его. Кею не  удалось  ни  то, ни другое.  Прискакал
Артур, увидевший их на полпути к церкви.
     - Мой брат Артур принес этот меч, - сказал Кей со вздохом.
     - А вы откуда взяли его? - спросил Эктор Артура.
     - Сэр, я расскажу вам, - учтиво сказал  Артур, опасаясь, что он  сделал
что-то не так.  - Брат  послал  меня за своим мечом, но я не смог найти его.
Тогда я вспомнил, что какой-то меч торчит понапрасну из-под  наковальни близ
церкви. Я подумал, брату моему он по крайней мере принесет пользу.
     - Да, но где были рыцари, охранявшие его? - воскликнул сэр Эктор.
     -  Они  спешили  на  турнир,  я  видел  двух  из  них  вместе  с  вашей
достопочтенной супругой и нашей матушкой.
     -  Как вы смеете!  -  воскликнул  сэр  Эктор.  - Вы  слишком много себе
позволяете,  не  будучи  еще  даже  простым  рыцарем.  Ну  и нравы!  Клянусь
последним из  Евангелий!  Вот  что:  немедленно  верните  меч  на место, под
наковальню. Но берегитесь, если не сможете этого сделать!
     - О,  это  не  трудно, - сказал  Артур, озадаченный  пассажем отца.  Он
воткнул меч в землю.
     Сэр Кей схватился за рукоятку и что есть силы дернул. Напрасны были его
усилия. Эктор тоже пытался - с тем же результатом.
     -   Ну-ка,  попробуйте!  -  сказал  Эктор  Артуру.  И  Артур,  которого
происходящее  немало  удивляло  и  забавляло,  положил  руку  на  рукоять  и
немедленно вытащил меч.
     -  А теперь, - сказал  сэр  Эктор,  становясь на колени перед Артуром и
почтительно склоняя голову, -  я понимаю,  что вы и  являетесь  королем этой
многострадальной земли.
     - Отчего вы стали на колени  перед  мной, отец? - вскричал перепуганный
юноша.
     - Такова  воля провидения:  тот,  кто  сможет  вытащить этот меч из-под
камня,  тот и  есть  истинный король  Британии, - сказал сэр  Эктор. - Более
того, хотя я  люблю  вас, я не отец вам. Ибо Мерлин привел вас  ко мне после
смерти своей дочери и повелел мне любить вас и  воспитывать как собственного
сына.
     - Добрый сэр, вы были мне отцом с тех пор, как я помню себя, будьте  же
отцом моим и впредь. Кей, брат мой, будьте сенешалем над всеми моими землями
и верным  рыцарем  моего двора.  Обязуюсь  служить моему народу,  искоренять
несправедливость, изгонять зло, беречь мир для моей страны...
     Такую речь, первую свою  речь произнес молодой король, и вместе с отцом
и братом они поехали разыскивать свою матушку и супругу.



     Я верю великим учителям: все, что существует, есть лишь проявление духа
или подобие  его.  Провидение  выражается  в движении звезд, которое мы  так
тщательно изучаем.  Светила же есть проявление воли главных божеств, точнее,
форма  выражения  их законов. Мне запомнилась классическая  в  своей ясности
формула: "Когда Юпитер находится в восхождении, то есть расположен низко над
горизонтом,  он как  Меркурий и  выражает волю духа, связанную с  Меркурием;
если же Юпитер  стоит  на свойственной ему высоте - он  Юпитер, а  если он в
зените своего движения  -  то он  главная звезда  и выражает  волю верховных
богов и духов".
     Мы  знаем,  что  всякая звезда получает  свою  силу  в  зависимости  от
положения на небе. Боги являют свою волю расположением звезд на ночном небе.
В этом я нахожу поддержку  перед  лицом тех  несомненных  испытаний, которые
будут уготованы нам врагами.
     Теперь мне  все  чаще видится  одинокий человек, странник,  бредущий по
британским холмам. Я слежу за его передвижением, ибо чувствую, что он опасен
для нас, очень  опасен. Я до сих пор не могу понять, что он ищет, но если он
найдет то, что ищет, случится непоправимая беда.
     Важное явление, переворачивающее обычный ход событий, может явиться нам
как имитация простого. Аэроплан похож на  птицу,  дирижабль - на плывущую по
воле волн медузу. Я  допускаю, что в форме освещенного традицией меча короля
Артура  к  нам может прийти предупреждение о новой  реальности. Жаль, что мы
лишены возможности выделить истину, так сказать, в чистом виде. Меч Артура -
олицетворение  надежды Британии.  Мы  все  делаем для того,  чтобы сокрушить
могущество коварного и сильного врага. Мы, образно говоря, должны уничтожить
этот меч. Пусть от него  останется осколок - и тогда  он опасен.  Даже ножны
служат  нашему врагу. Свидетельство  об этом  записано в легендах. Волшебник
Мерлин,  покровитель Артура и созданного им королевства  логров, предупредил
об этом опекаемого им короля кельтов.



     Постыдные   деяния  творили  в  Британии   воры   и  высокопоставленные
грабители. Меж тем и саксы, и англы, и другие брали свою немалую долю.
     В  столице  своей  Камелоте неизвестный  юноша,  который  называл  себя
королем  всей  Британии,  обдумывал планы  борьбы  с  многоликим разбоем,  а
соседние короли готовили мечи и копья, дабы расправиться с ним.
     Старый Мерлин  внезапно навестил Артура, и вместе  поехали они  в город
Карлион в Южном Уэльсе, укрылись, беседуя в крепкой башне, где были и вода и
припасы,  на  случай  осады.  Другие же  короли, большей частью  самозванцы,
окружили башню, но не могли ворваться в нее  и покончить с  Артуром и верной
ему дружиной.
     На пятнадцатый день  Мерлин вышел из ворот башни и спросил разгневанных
королей и рыцарей, зачем они пожаловали сюда.
     - Почему этот юноша стал нашим королем? - кричали они, не умолкая.
     - Молчите и слушайте! - ответил Мерлин.
     Воцарилась тишина.
     - Расскажу  вам о чуде, - начал  мудрый  Мерлин. - Артур  действительно
король, истинный король этой земли,  Уэльса, Ирландии, Шотландии и Оркнея, а
также Арморики, которая  лежит за морем. Этот юноша  единственный сын короля
Утера Пендрагона и леди Игрэн,  вдовы  рыцаря Горлуа. Я  укрыл их  ребенка в
Авалоне, земле волшебной и таинственной,  населенной эльфами и  феями. Тремя
дарами одарили  они  юношу: быть ему лучшим  из рыцарей; быть ему величайшим
королем; жить ему  долго  -  так  долго,  что трудно  и вообразить. И в этой
туманно-волшебной  земле эльфы  куют  меч  Экскалибур - сияющее лезвие этого
волшебного меча  будет  обнажаться  только  за  правое  дело  и будет  долго
сверкать  над  нашей  землей.  И  назовется  земля  наша  Логрией,   страной
благословенной, ее Артур явит вам.
     После слов Мерлина стояла тишина, и все слушавшие его чувствовали,  что
эти мгновения чудесны.
     Внезапно  рыцари  преклонили колени перед Артуром,  вышедшим на ступени
башни, и обещали ему свою верность.
     -  Мы начинаем  собирать силы, -  сказал  Артур.  - И  после этого,  не
мешкая, выступим, чтобы  сразиться с нашими врагами и вытеснить их из родных
пределов. Затем мы отстроим крепости и заведем стражу  у самого моря,  чтобы
никогда не смогли незваные гости вторгнуться к нам. И  если кто-нибудь, будь
он  самым  низким по положению из  моих  подданных,  окажется  в беде, пусть
приходит ко мне, и найдет защиту и справедливость.
     Вскоре, словно  испытывая молодого короля, во двор  въехал  оруженосец,
ведя в поводу второго коня, и на нем поперек седла лежало тело.
     -  Отмщения, доблестный король!  - закричал  оруженосец.  -  Вот  лежит
рыцарь Милес на  своем боевом коне,  он мертв этот храбрый рыцарь. В лесу, в
низине, сильный жестокий Пелинор поставил  шатер  у дороги, близ колодца,  и
расхаживает там, поигрывая мечом, убивая странников и рыцарей.
     Оруженосец Грифлет, не старше самого Артура, упал на колени перед своим
королем и просил произвести его в рыцари, чтобы  мог он немедля  сразиться с
Пелинором.
     - Вы слишком молоды, - сказал Артур со вздохом.
     - О, сделайте меня рыцарем! - воскликнул снова Грифлет.
     - Мой король, -  незаметно подсказал Мерлин, - можно потерять Грифлета,
ведь  Пелинор  из  всех носящих  оружие  самый  сильный,  Грифлету, конечно,
несдобровать, если они сразятся мечами.
     Король Артур кивнул в знак согласия и сказал:
     - Грифлет, станьте на колени, я посвящаю вас в рыцари.
     И после обряда Артур продолжил:
     - А теперь, сэр Грифлет, не откажите мне в рыцарском подарке.
     - Мой король!.. - только и сказал Грифлет.
     - Клянитесь, - приказал Артур, - клянитесь честью рыцаря, что сражаться
с Пелинором вы будете копьем, на коне или пешим, и никаким другим оружием.
     -  Обещаю!  -  воскликнул  Грифлет.  И он вскочил на коня, взял копье и
скрылся в облаке пыли.
     Во время схватки копье Грифлета раскололось  на куски, а копье Пелинора
прошло  сквозь щит Грифлета, вонзилось в бок его  и тоже сломалось.  Грифлет
упал на землю.
     - Что ж, это  храбрый юноша, - сказал Пелинор,  - и если он выживет, то
будет настоящим рыцарем.
     Пелинор положил Грифлета через седло, и конь галопом примчался  обратно
в Карлион.
     Разгневанный Артур немедленно надел доспехи, опустил забрало и помчался
в лес, захваченный Пелинором.
     Трое грабителей напали  на отставшего Мерлина  и, размахивая дубинками,
требовали денег. Артур повернул коня и прогнал разбойников.
     - Ах, Мерлин, - сказал Артур, развязывая узлы на веревках, которыми был
связан  его  друг,  -  при всей  вашей  мудрости  вы  были  бы  убиты  через
минуту-другую.
     - Возможно, - загадочно улыбнулся Мерлин, - но если бы я очень захотел,
то мог бы спастись. Сегодня нам обоим уготовано испытание...
     Артур не внял этим словам Мерлина.
     Артур и Пелинор  сшиблись так, что  копья их разлетелись в щепки. Артур
обнажил меч, но Пелинор остановил его:
     - Подождите! Держите новое копье. Сразимся копьями еще раз!
     И  опять копья сломались, но в третий раз сломалось  лишь копье Артура.
Конь и всадник упали.
     Артур  поднялся,  вытащив  меч  из  ножен.  Пелинор  спешился  и  пошел
навстречу.  Вскоре трава  вокруг  шатра  покраснела от крови, а  меч  Артура
разломился надвое.
     - В моей власти убить  или пощадить вас! - закричал Пелинор. - Сдайтесь
мне и в знак этого станьте на колени.
     - Сдаться? Никогда!
     Артур  бросился вперед, проскользнув под мечом противника, обхватил его
и швырнул наземь. Они боролись, катаясь  по  окровавленной траве, но Пелинор
был сильнее, сорвал шлем с Артура и поднял меч.
     Тут внезапно появился Мерлин и сжал руку Пелинора.
     - Рыцарь,  - сказал он, - не  наносите  этого удара. Ибо надежда логров
умрет, и вы ввергнете Британию в опустошение!
     - Кто этот юноша? - спросил Пелинор.
     - Это король Артур, - сказал Мерлин и возложил руку на голову Пелинора.
И мгновенно гнев и  опасения покинули  этого сильного человека, и он  вдруг,
как ребенок, погрузился в глубокий непробудный сон.
     Мерлин помог израненному королю оседлать коня.
     -  Что вы сделали?  - спросил Артур. - Вы убили достойного рыцаря своей
магией!
     -  Оставьте!  -  возразил Мерлин.  - Он спит, как младенец. Именно  он,
Пелинор, сослужит  вам хорошую службу.  Сыновья  его,  Тор и Ламорак,  будут
среди ваших рыцарей, за вашим Круглым столом.
     Мерлин  проводил  юного Артура в  убежище,  где  искусный целитель  ран
поставил короля на ноги через три дня и три ночи.
     И  снова увидел он Мерлина по истечении этого срока. И пожаловался, что
нет у него теперь меча.
     - Пусть это не беспокоит вас, - ответил Мерлин. - В том старом  мече не
было настоящей силы; не печальтесь более. Неподалеку от этой хижины ждет вас
меч, который  вас достоин. Все волшебники Авалона, этой страны чудес, ковали
его для  вас, и  вскоре  пора нам отправиться в  Авалон. Меч этот называется
Экскалибур,  никто  не  устоит против его удара.  Близится  назначенный час,
когда Экскалибур будет вашим и вы будете обнажать его только за правое дело.



     Я будто  воочию вижу этого человека:  вот  он бредет  по  пустошам,  по
старым дорогам,  заросшим  вереском,  по берегам  озер. Но странное дело: ни
одна  птица  не  боится  его, даже бабочки  не  взлетают, когда  нога  его в
запыленном ботинке ступает совсем рядом.  И  сколько я ни всматривался, я не
мог рассмотреть на пыльной дороге следов, оставляемых этими грубыми кожаными
ботинками. На нем  серый свитер, за плечами  рюкзак, в  руке  прут, и тонкая
тень от этой гибкой  лозы бежит как роковая черта по заржавевшим уже рельсам
заброшенных узкоколеек,  старым полуразрушенным  плотинам,  по обочинам всех
графств Средней и Южной Англии. Я видел его  в Уэльсе. Об  этом я догадался,
когда в дымке показались меловые скалы. Среди убогих домов потомков  кельтов
он прошел как привидение, и ни  один человек  как  будто не заметил его.  Ни
одна собака не подала голос. Это было бы странно, мой друг, но не забывайте,
что это видение, тайный знак, быть может посланный нам как предупреждение. Я
отчасти узнал уже современную нам Британию.
     Он  спустился с холма,  оставив за спиной домишки  с тесными каморками,
где еще и сейчас живут валлийцы примерно так, как они жили двести лет назад.
Среди серых  каменных  откосов  он что-то  искал. Каждая тень привлекала его
внимание,  каждая  расселина  в  камне,  каждая  тропа.  Так  он  обследовал
местность шаг за шагом, а я следил за  ним с затаенным дыханием. И  это было
явью.  Когда я просыпался,  то еще видел его силуэт. Потом он таял, и место,
где он только что стоял, озираясь, рядом со мной наполнялось светом дня.
     Что он искал? В первые дни  я не мог ответить на этот нелегкий  вопрос.
Потом я  отчетливо услышал однажды имя короля Артура. Как  будто он произнес
его в  задумчивости. Может быть, произнес не  он, а посторонний  голос. Но я
видел, что при  звуках  этого  голоса,  произнесшего имя  Артура, он  словно
окрылился, плечи его расправились, глаза стали ясными, как если бы солнечный
свет попал в  зрачок.  Он стоял, слушая голос, даже тогда, когда мне  ничего
уже не было слышно. Имя Артура растворилось в тишине. А он стоял и слушал. Я
подумал, что он услышал что-то еще, мне неведомое.  И вот он пошел уверенной
поступью, как будто не было за  его спиной  перехода во многие десятки миль.
Неустанный  путник,  ищущий  следы  неведомого. И я  понял:  он  ищет короля
Артура. Легенда  о  его  погребении  не мешала  его  поискам.  Очевидно,  он
полагал, что во времена Кромвеля был развеян прах не короля, а одного из его
сподвижников, рыцарей Круглого стола. Артур  же, я  понял, покоится в тайной
пещере,  охраняемый   покоящимися  же   рыцарями,  самыми   верными  из  его
сподвижников.  Может  быть,  это  на  грани сказки  заколдованная  пещера  в
заколдованной местности, но для нас с Вами это неудивительно,  ибо Артур был
великим героем и, как у всех великих героев, у него множество могил, где его
якобы погребли. Вспомните, что король был ярым приверженцем  христианства, и
вам станет понятно,  что строки о Граале в эпосе не случайны в легенде и что
Артур  должен покоиться  в  пещере, напоминающей склеп Иосифа Аримафейского,
где было спрятано тело Христа.
     И  когда  я  пришел  к мысли о пещере,  все  развилось так,  что я едва
успевал следить за этим странником. Был ли то переодетый вечный Мерлин, этот
покровитель  Артура? Не знаю.  Лицо его  было мне незнакомо.  Светлые глаза,
каштановые  волосы,  мягкий  профиль  -  типичный  кельт. И  вот  замелькали
ландшафты  Уэльса,  который я,  к сожалению, плохо знаю.  Я  был там  только
однажды, как турист. Было это  в студенческие годы, и моя поездка напоминала
загородную однодневную прогулку. Но я знал, что  это именно Уэльс, родина  и
вотчина короля. И я знал, что  этот  человек - странник на верном пути с той
самой минуты, когда произнесено было имя короля бриттов.
     Помню реку, тенистые  заросли. Он  шел берегом.  Старый мост из  белого
камня. Там он остановился, снял с плеч рюкзак, вытащил ломоть простого хлеба
и преломил его. Тень от облака пробежала над ним и укрыла его. Я увидел  его
снова на  другом берегу. Он шел так бодро, что ему можно было  дать двадцать
лет, он  как будто молодел во время скитаний.  Я утвердился  в мысли, что он
знает  теперь  дорогу к последнему убежищу короля-героя. И вот,  представьте
себе, с этого времени  я видел одно и то  же: он  идет по долинам, по холмам
уверенной быстрой походкой,  и мой взгляд едва  поспевает  за ним. Но раз от
разу перерывы становились дольше. Теперь он являлся мне во сне раз в неделю,
даже реже. Я начал догадываться, что в этом скрыт глубокий смысл. Ведь в тот
день,  когда он найдет  короля  с его  волшебным  мечом Экскалибуром, должны
произойти важные  события.  Но  они  не могут произойти  раньше уготованного
срока. И потому этот наполовину символический человек появляется так  редко,
как бы - не скрою - мне ни хотелось его увидеть.
     Меч короля ничего хорошего нам сулить не может. И время идет неумолимо,
приближаясь к кульминации, к развязке. Наш  враг Англия не дремала - вот что
говорил этот образ. Я имею  в виду меч. Человек  прикоснется к  нему,  я это
знал, и тогда Англия найдет новые силы, чтобы противостоять нам. Разумеется,
в  реальном мире все обстоит наоборот:  Англия  найдет  возможность борьбы с
нами,  уповая на Россию и Америку, и  это будет отмечено находкой  меча. Две
нити событий должны были сойтись в точку развязки. Какая это будет развязка?
Речь  шла  о  подчинении  целой страны  с древними  традициями,  с  развитой
индустрией,  страны,  крупнейшей в Европе,  второй после  Германии, если  не
считать русского великана.
     Теперь вы поймете важность  этих странных видений, которые преследовали
меня и которые и  сейчас  являются, чтобы напомнить об исходе.  Я вижу этого
человека. Уверенной походкой он с каждым днем приближается к заветной  цели.
Что же будет,  когда он коснется заветного меча? Что будет,  когда проснется
легендарный Артур, имя которого тысячу лет назад гремело по всему свету - от
Ирландии до России?



     Теснинами и горными тропами вел Мерлин юного короля, пока перед ними не
расступились скалы. Артур  увидел  озеро. Окрест него поднимались  пустынные
холмы, за ними  снова теснились  горы, синяя  гладь озера  отражала  небо  и
вечернюю  зарю. В  одном  направлении,  между  каменистыми  островами  глазу
открывался краешек зеленой равнины.
     - Это озеро Подводного Дворца, - сказал  Мерлин,  - а за тем вон холмом
вы видите Камланскую долину, где произойдет последняя ваша битва. За долиной
раскинулся  Авалон,  земля   столь  же  загадочная,   сколь  и  недоступная.
Спуститесь  теперь вниз и поговорите с  нимфой, хозяйкой озера, а я  подожду
вас.
     Спешившись, Артур  по  круче  спустился к самому берегу, огляделся  и в
середине  вод  увидел  внезапно  руку, затянутую  венецианской  парчой.  Эта
восхитительная женская рука легко  держала чудесный меч с  золотой рукоятью,
украшенной камнями.
     Чарующее  видение: Артур  увидел  прекрасную  даму в шелковом платье  с
золотым поясом; она спокойно шла по воде к юному королю.
     -  Я  хозяйка этого  озера  и  подводного  дворца,  -  сказала  она.  -
Экскалибур ваш. Долго охраняла я этот меч.
     Артур склонил голову.
     - Войдите в лодку, - сказала хозяйка дворца.
     И Артур увидел вдруг ладью и шагнул в нее. Женщина  осталась на берегу,
а ладья  двинулась  по  воде, как если бы ее невидимо  тянули  за  невидимый
канат,  и Артур  вскоре оказался подле руки, державшей  меч. Склонившись, он
принял меч и ножны. Рука же тихо исчезла, скрылась под синим зеркалом воды.
     И когда Артур на ладье пристал к берегу, хозяйки дворца уже не было. Он
привязал ладью к дереву и поднялся по  круче  туда,  где его ждали Мерлин  и
верный конь.
     * * *
     Артур усмирил  Риона  Североуэльского и других  мятежных  королей  и  в
последующие годы в шести великих битвах разгромил саксов. И саксонские ладьи
устремились  из  Британии  и  Шотландии к  берегам  Дании,  а  оставшиеся  в
королевстве саксы клялись в том, что будут верными подданными.
     Так  на  Британию  пришел  мир,  хотя  немало  еще  пряталось  в  лесах
разбойников, лихих людей и злых волшебников.
     Король Артур основал  свою столицу в Камелоте, который позднее  назвали
Винчестером.
     Объезжая королевство, заехал он  по пути к  своему другу Лодегрансу.  И
полюбил Артур дочь Лодегранса Гвиневеру с первого взгляда. У себя в Камелоте
он не ел, не спал - все думал о Гвиневере.
     В стране воцарился мир, теперь можно было думать и о женитьбе.
     - Гвиневера действительно одна из самых  прекрасных девушек,  -  сказал
ему  Мерлин.  -  И все же, если  можете, полюбите  другую. Из-за  ее красоты
придет конец Логрии. Самый доблестный рыцарь вашего двора  полюбит ее. Позор
падет  на  голову  королевы.  Начнется  новая  война.  Затем  восторжествует
предатель.
     - Я не смогу любить никого, кроме Гвиневеры, - сухо сказал Артур.



     Согласно  записям  1113  года,  монахи,  посетившие  Уэльс и  Корнуолл,
услышали рассказы о короле Артуре. Их  поразила в этих рассказах  вера в то,
что король,  благороднейший  из рыцарей, еще  жив.  По  словам же  летописца
Джефри из Монмаута, король бриттов погиб в  542  году в битве. Мне  известен
комментарий к летописи:
     "Есть  ли место  в  границах Христианской империи,  куда не долетела бы
крылатая  хвала Артуру Британцу? Кто, - спрашиваю я, - не говорит об Артуре,
если он известен даже народам Азии, хотя и в меньшей мере, чем британцам? Об
этом свидетельствуют рассказы людей, побывавших в странах  Востока. Хотя они
удалены от нас, народы  Востока вспоминают его так  же, как и народы Запада.
Египет  говорит о  нем,  Босфор  также наслышан  о  нем.  Рим, отец  древних
городов,  слагает  песни о  его  подвигах.  Его  войны известны даже бывшему
сопернику Рима  -  Карфагену. Армения,  Антиохия и Палестина  воспевают  его
подвиги".
     Комментарий этот составлен в двенадцатом веке. Можно было бы усомниться
в  такой популярности героя бриттов, но в соборе  итальянского города Модены
до сих пор сохранился барельеф, изображающий "Артура из Британии".  Есть там
и изображения рыцарей  Артура, спасающих  женщину.  А в Отранто  итальянские
мастера изобразили  Артура вместе  с Александром  Великим и библейским Ноем.
Мы, к сожалению, должны прийти к выводу, что Артура чтили во всей Европе...
     Мне  удалось найти старые  публикации,  достоверно свидетельствующие  о
путешествии  выходцев из  Уэльса,  родной земли короля  Артура, в Америку за
сотни лет до Колумба. Эти  удивительные сообщения появлялись  в американской
прессе  восемнадцатого  и девятнадцатого веков. Но  еще раньше, в 1621 году,
некто Дж. Смит в своей книге  "Всеобщая история Виргинии и Островов  вечного
лета" отметил этот достойный удивления факт. Более того, если верить журналу
"Джентльмен мэгэзин",  безвестный авантюрист  Морган  Джонс попал в  плен  к
индейцам племени тускарора, которые, по его словам, готовы  были  немедленно
прикончить его и пятерых его спутников. Случилось чудо. Обреченный на смерть
белый человек заговорил  с индейцами по-валлийски, то есть на  родном  языке
короля Артура. Краснокожие тут же остыли и стали отвечать  Моргану на том же
валлийском языке  жителей Уэльса. Об индейцах со  светлыми волосами и  белой
кожей  осталось  много свидетельств. Писали, что  среди  них многие говорили
по-валлийски. Одно из таких племен  жило  в восьмистах милях к северо-западу
от Филадельфии. Вождь племени ничего не слышал  об Уэльсе, но сказал некоему
Робертсу, что все они пришли издалека,  их страна находится за Большой водой
на  востоке. Среди  его  соплеменников, продолжал вождь, установлен  обычай,
запрещающий детям учиться  любому другому языку,  кроме  родного. Дата этого
сообщения - август 1802 года, опубликовано в "Чамберс джорнал".
     Художник  Кетлин,  англичанин,  видевший  индейцев   манданов   и  даже
остававшийся среди  них несколько лет, написал книгу. Вот  строки из нее: "В
самом быте манданов,  в  их физическом  облике столько особенностей,  что их
можно  рассматривать  с  достоверностью  как остатки  рассеянной  валлийской
колонии". Керамические  изделия  манданов как будто  копируют изделия старых
кельтских  мастеров эпохи  короля Артура и рыцарей  Круглого  стола.  Лодки,
жилища, музыкальные инструменты - тоже. Свыше трехсот слов манданов сходны с
соответствующими валлийскими  по  смыслу  и  звучанию,  это  примерно  треть
активного словарного запаса. Небезынтересно,  что за океаном остались старые
фортификационные сооружения доколумбовой эпохи.  Индейцы, как известно, дети
природы, фортификацией не занимались.
     Итак,  отсюда должен  быть сделан вывод, что  валлийцы в  Америке - это
реальность доколумбовой эпохи. Что касается  пространства,  в котором прежде
всего проявляет себя судьба, провидение, то в этом незримом, но столь важном
для  нас  пространстве частица Экскалибура,  волшебного  меча короля Артура,
покоится,  образно  говоря,  по  ту  сторону океана. Не означает ли это, что
когда-нибудь  она проявит  себя, как это  бывает и в нашем вполне осязаемом,
реальном  мире,  где  мы должны  будем вести  решительную  борьбу за будущее
Германии?
     Провидение  словно предупреждает  нас  об  опасности. Нам  еще  не ясны
подлинные  масштабы  участия  Америки  в  будущих  событиях,  но  мы  должны
прислушаться к  внутреннему  голосу,  к  указаниям, посылаемым  из  Шамбалы.
Странно, что эта  мысль разделяется Вами  и мной, но не разделяется колонией
наших мудрых тибетцев, воплощающих извечную проницательность.



     Сжав  рукой  холодный  камень,  Артур  стоял у окна  и  смотрел,  как к
деревянному столбу палачи привязывают королеву Гвиневеру. Была она  в темном
платье с высоким воротником, лицо  ее было бледным и прекрасным, как всегда,
и король со  страхом узнавал в нем каждую черточку и со страхом думал о том,
что  зрение  его напрасно обострилось  в  эту  минуту. Еще бы!  Он знал  эту
женщину много лет, верил ей как себе даже сейчас, когда ее измена была столь
очевидна, когда Мордред представил ему все доказательства вины королевы.
     Король не знал, что Мордред  подговорил его  поехать на  охоту лишь для
того,  чтобы   королева  приняла  в  своих  покоях  славнейшего  из  рыцарей
Ланселота, который ее давно любил и которого она тоже любила. Король не знал
и  того,  что  Мордред  запасся  надежными  свидетельствами  этого  рокового
свидания, чтобы представить неопровержимые доказательства двору. Король знал
лишь, что это свидание рано или поздно должно было произойти, как предсказал
добрый Мерлин.
     Сейчас должен вспыхнуть огонь под столбом.
     Палачи замешкались у столба, и король рад этому, рад выигранной минуте.
Мордред  торопит  короля  дать  знак.  Тогда  запылает  костер,  и  королева
перестанет стоять между ним,  Мордредом, и королем. Король будет беззащитен,
он окажется в руках приближенных к Мордреду людей.
     Но Артур медлит. Его васильковые глаза застыли, как на большом портрете
в главной зале замка.  Скулы сжаты,  резко, со скульптурной выразительностью
обозначились морщины  на лбу, заострился  нос, губы его сжаты,  как будто он
решил  удержаться от  молитвы. Неподвижно,  сосредоточенно  наблюдает  он за
действом, которое уже началось, - и медлит.  Что же останавливает его? Может
быть, он хочет вспомнить предупреждение Мерлина? Или тяжелые дни боев, когда
он  с двумя  десятками рыцарей врезался в строй  саксов, огородивших пустошь
Локсенн  алыми щитами, а королева, верная  ему королева, с нетерпением ждала
вестей об исходе битвы?
     Нет,  не  алые щиты  саксов, не  крики  их, наводящие ужас, не холщовые
рубахи берсерков, непроницаемые  даже для  булатных  мечей,  видятся  королю
Артуру.
     Лицо его как маска.  А мысли далеко от прежних славных  битв. Лишь двое
приковывают его внимание,  его память,  его волю: королева и соперник короля
отважный  Ланселот.  И больше  всего  на свете хочется сейчас  королю, чтобы
появился Ланселот со своей дружиной и перебил палачей, надменно теснящихся у
столба в ожидании условного знака.
     Проходит еще минута.
     Мордред берет короля за  рукав и подобострастно заглядывает ему в лицо.
Что  случилось  с  Артуром?  Разве такой  позор  может  снести  даже простой
оруженосец? Это же Артур, самый сильный и отважный из всех королей Британии:
Гвинеда, Оркнея, Латиана, Горра и Гарлота, Арморики и всех  заморских стран,
известных в мире, всех прежних римских  территорий  и провинций,  король  из
королей, блеск славы которого далеко затмил славу римских цезарей. Разве его
величие, его подвиги могут быть забыты?! Никогда! И Мордред знает это давно,
с тех  пор,  как сердце  его  стало  черным  от  ревности к  успехам  самого
сильного, самого светлого и самого благородного из королей.
     Знак? Нет, король молчит. Он застыл,  как на портрете. Не  прочтешь  на
его лице  ни одной  мысли, ни одного  движения  души.  Ибо  король  думает о
невозможном,  о  том, о чем  не  думал бы в  эти минуты  ни один из королей.
Благородный Артур ждет Ланселота  и его дружину, пусть даже это будет стоить
жизни  самому  королю.  Артур  ждет  Ланселота.  Сжаты  его  губы,  а  глаза
непроницаемы.
     Король ждет своего  счастливого соперника, обесчестившего его,  Артура.
Ждет,  чтобы  увидеть,  как  он  освободит  женщину  -  уже  не  королеву, -
изменившую ему.  Где  ты, Ланселот? Ты  должен  выполнить  последний  приказ
своего  короля,  своего  благодетеля,  заменившего  тебе   родного  отца   и
сделавшего для тебя больше, чем сделал бы любящий отец.
     Ланселот!  Освободи  королеву Гвиневеру, растоптавшую королевскую честь
из-за тебя, поправшую самую светлую любовь, любовь Артура! Ибо любовь короля
Артура не похожа на  обычную любовь. Это любовь короля  королей, и  она выше
любой другой любви, как чистая снежная горная вершина выше холма. О ней лишь
догадывались. Только Гвиневера знала, что это за любовь.
     Артур ждет лучшего из  своих рыцарей,  Ланселота,  отважного, истинного
соперника самого короля.  Вот грудь Артура едва заметно поднялась. Он твердо
решил  ждать сколько  угодно. Еще  минута  проходит  в  странной напряженной
тишине, где слышится лишь неровное дыхание Мордреда у королевского плеча.
     Вот они. Тридцать всадников на белых конях.
     Король прикрывает глаза. Ланселот отталкивает палачей, и они врассыпную
откатываются от столба. Королева свободна. Короткий плащ Ланселота вьется за
его плечами.  Он  держит королеву на руках.  Быстрый  конь несет их на волю.
Дружина Ланселота отбивает атаки стражи  и  успешно отступает вслед за своим
предводителем. Король закрывает глаза, опускает голову. Его правая  рука  на
рукояти меча. Завтра его ждут новые заботы и новые  битвы. Отчетливая мысль:
может быть, Гвиневера захочет после  его смерти, чтобы их похоронили вместе.
Это было бы справедливо.



     "Никогда не забывали люди короля Артура, и всегда жила вера в Британии,
и  особенно в Уэльсе,  что он  явится вновь, чтобы спасти  свою страну в час
смертельной   опасности,  и  что  Британии   вновь   суждено   стать  святым
королевством логров, землей мира и праведности".
     Около 1200 года  было внезапно  объявлено,  что король Артур  и вправду
умер, ибо монахи  Гластонбери нашли будто бы его кости  в  каменном гробу на
территории  монастыря и  рядом покоились  останки  королевы  Гвиневеры.  Это
истинно  так,  говорили они, ибо под гробом был камень со свинцовым крестом,
врезанным  в  него,  и  надпись  по-латыни:  "Здесь  лежит  король  Артур  с
Гвиневерой,  его  женой". Кости, говорили  монахи,  были  больше, чем  кости
обычного человека, а другие знаки и чудеса доказывали, что это действительно
король Артур.
     Эта история  скорее всего придумана монахами, чтобы поддержать славу их
монастыря, а также ублажить норманского короля Англии, которому не хотелось,
чтобы его  подданные  верили, будто  король Артур  может однажды вернуться и
освободить их от новых господ.
     Вовсе не Артура откопали монахи в царствование Ричарда Львиное Сердце и
захоронили вновь со всеми  почестями в  мраморной  гробнице. То  был  рыцарь
Ланселот. А король Артур все еще спит в заколдованной пещере в  неприступных
горах Уэльса.  Ибо  там, как  говорят легенды, в таинственной земле Гвинеда,
некий пастух встретил однажды странного человека.
     -  Под  деревом,  из  ветви  которого  вырезан  этот  посох,  -  сказал
незнакомец,  указывая  на  палку  в  руках  пастуха,  -  спрятаны  несметные
сокровища!
     И когда пастух стал расспрашивать его, он рассказал о тайне пещеры.
     -  В дверях  ее  висит  большой колокол,  и  касаться  его  нельзя, ибо
проснутся спящие в пещере.
     И, сказав это, незнакомец исчез, а пастух протер свои глаза, думая, что
встреча ему приснилась.
     Вскоре после этого он бродил в поисках потерявшейся овцы среди утесов и
оказался в небольшой долине и узнал дерево, из  которого  он вырезал  палку,
когда лазал среди скал еще мальчиком.
     И вот подошел он к  дереву, и там  под корнями его увидел узкий лаз. Он
вполз в него на  четвереньках и вскоре  попал  в большую темную  пещеру.  Он
высек  огонь, зажег свечу, оказавшуюся  у него  в  кармане,  и, держа ее над
головой, стал  свидетелем  дивного  зрелища. В пещере лежали спящие воины  в
старинных  доспехах, с мечами на перевязи. А на ложе в середине лежал старый
король  в золотой короне. Сверкал его  меч в  полутьме. Рукоять, похожая  на
крест,  была  украшена  драгоценными  камнями, а  у ног  короля лежали груды
золота и серебра.
     В изумлении пастух  отступил  назад и  задел ненароком большой колокол,
висевший в  дверях. И когда  его  звук разнесся  по всей пещере, отразившись
эхом от камня, старый король очнулся от сна и сел на ложе.
     - Пришел ли день? - спросил он.
     И пастух, дрожа от страха, вскричал, едва ли что-нибудь понимая:
     - Нет, нет! Продолжайте спать!
     И король молвил:
     - Хорошо.  Я снова засну и  буду  спать, пока  не придет  день, когда я
встану и принесу  победу  народу Британии. Возьми  серебра и золота, сколько
хочешь, и  уходи тотчас. Ибо, если  мои рыцари проснутся прежде времени, они
убьют тебя.
     Король погрузился в сон. А пастух поспешил из пещеры.



     Знаете ли  Вы  предание об  Ашоке, правившем в Индии в третьем веке  до
нашей эры? В этом предании можно отыскать подтверждения явного вмешательства
сил  Шамбалы в  события.  Об  Ашоке писал англичанин  Герберт Уэллс,  но  он
подчеркивал  лишь то,  что  соответствовало  его  собственным идеалам.  Этот
писатель-фантаст однобоко понимает роль  просвещения и, безусловно, является
оппонентом и противником национал-социализма.
     Еще до  Уэллса из оригинальных  источников было  хорошо  известно,  что
Ашока  после  войн  и  присоединения  многих  земель  к своему царству  стал
миролюбцем и отменил  даже  приношения  животных  в жертву.  Кроме  того, он
отличался  крайней  веротерпимостью  и,  будучи  убежденным  буддистом,   не
преследовал ни одной из других сект. Излишне говорить, что подобные средства
негодны с нашей точки зрения,  более того, они противоречат принятому  у нас
порядку вещей.
     Ашока  тем  не  менее пользовался  в то давнее  время  покровительством
Агарти,  и  таинственные   обитатели   пещер  в  Гималаях,  принявшие  образ
странников, научили  его основать  общество Девяти Неизвестных.  Вы могли бы
встретить  в литературе упоминания об  этом обществе, но никому не  известна
его активная роль. Потому что такой роли и не было: достигнув вершин знания,
Девять Неизвестных стремились скорее к тому, чтобы уберечь  людей от опасных
для них знаний, чем передать им эти знания. Состав Девяти обновляется  путем
введения  новых  членов  -  таким  образом  сохраняются  древнейшие  секреты
цивилизации  и производятся новые исследования, расширяющие познания. Внешне
деятельность Неизвестных  почти никогда не  проявляется.  Лишь тонким  умам,
погруженным в особое состояние, не являющееся  ни сном, ни  бодрствованием и
удесятеряющее  интеллект  и  восприимчивость,  становятся  иногда доступными
некоторые  сведения.  Как  утверждает  Менди,  каждый  из  Девяти  постоянно
работает над своей книгой. В каждой из девяти книг записываются кардинальные
сведения.
     Первая книга  посвящена психологической войне.  "Из всех  наук, -  учит
Менди,  - самая опасная - это  наука о контроле  над мыслями толпы,  ибо она
позволяет управлять  миром".  Согласитесь, мой друг,  что мифы -  это  также
средство  психологической  войны,   и  в  этом  аспекте  меч  короля  Артура
представляется не только  символом.  Он  опаснее реального меча,  потому что
виден многим.
     Вторая  книга  посвящена  физиологии   и  возможностям,  заложенным   в
организме человека.  Основное  положение:  эти  возможности так же  велики и
значительны, как  возможности космоса. Все опыты по телепатии и психокинезу,
внушению, гипнозу, все чудеса йогов - лишь слабая тень секретов, описанных в
этой второй  книге. Говорят, что борьба дзюдо родилась после  того, как одна
из страниц книги была случайно прочитана вслух.
     Хочу обратить Ваше внимание, мой  друг, на  телепатические возможности.
Эта  реальность должна быть повернута в нашу сторону и должна принести плоды
нам, а не нашим противникам.
     Третья книга  рассказывает о микромире, о защите от бактерий, причем не
все бактерии и фаги оказываются вредными, наоборот, многие приносят пользу.
     В  четвертой  идет речь об извечной  мечте -  превращать металлы друг в
друга. Я  ничего не знаю  по этому вопросу, но думаю, что алхимики все же не
смогли решить эту проблему. Само существование  четвертой книги подтверждает
правильность  самой идеи. Но как ею овладеть? Сейчас, в 1939-м, это  кажется
фантастикой.
     Пятая  книга  дает  описание  всех средств связи,  земных  и  неземных.
Хочется отметить,  что совсем  недавно радиотелеграф  показался бы  выдумкой
досужего  ума.  С  другой  стороны, самый  простой детекторный радиоприемник
можно было сделать тысячу лет назад или даже пять тысяч лет назад.  Я имею в
виду при этом возможности реальных людей, а не асов, укрывшихся в Шамбале.
     Шестая книга  важна, но у  нас нет  ключей, чтобы  понять ее, даже если
кто-нибудь из нас прочтет ее. В ней идет речь о тайнах гравитации. Что такое
гравитация? Мы этого еще не знаем.
     В седьмой нашли  отражение космогонические знания, которые относятся не
только  к окрестности Солнца  и ближайших к нам звезд; затем,  уже в восьмой
книге, повествуется о свете.
     Это собрание венчает  девятая книга. В ней описаны цивилизации и законы
их развития  и падения. Мы с  Вами, мой  друг, не знаем, что записано  там о
нашей  цивилизации.  Хотелось  бы  надеяться, что  там  мы  могли  бы  найти
поддержку, если бы когда-нибудь удалось ознакомиться с этой книгой.
     Таким образом, это собрание книг не только неизвестно простым смертным,
но  они  не  смогли  бы  понять то, что в них записано, если  бы даже смогли
ознакомиться  с  ними. Думаю,  что именно  для этих  смертных  предназначены
другие  каналы   информации.  Это   более  низкая   по   уровню  информация,
содержащаяся  в  образах.  Нам,  немцам,  свойственно  развитое  абстрактное
мышление. В то  же время  оно не  всегда  доступно другим. Образы - вот  что
многие   могут   воспринимать.   Иногда  эти  образы   несут  заряд  знаний,
зашифрованных, закодированных наподобие радиодепеши  агента разведки. Есть и
другая точка  зрения: образы якобы несут  больше информации, чем абстрактный
ее концентрат, а главное, быстрее воспринимаются. Я не могу быть сторонником
этой  точки  зрения,  если речь идет о  глобальных явлениях, о всеобщем.  Но
нельзя пренебрегать значением этой образной  информации. В конце  концов все
искусство  основано  на образах.  Так мы  приходим к мысли  о том  внимании,
которое должно быть уделено феномену короля Артура и его знаменитого меча.
     Человек, о котором я писал Вам, опасен. Он может нести нам  смерть. Или
начало катастрофы на берегах северных морей. Он олицетворяет древних кельтов
с их неимоверной  жизнестойкостью, изобретательностью, древними  преданиями,
которые  переходят из  уст в  уста,  записываются,  потом становятся как  бы
знаменем их в борьбе с противниками. Отныне их противники - мы.


                         Совершенно секретно

     Фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил:
     1. При наличии определенных  предпосылок, важнейшей из которых является
завоевание превосходства в воздухе, может  встать вопрос о высадке в Англии.
Ввиду этого  дата  пока не назначается. Приготовления к проведению  операции
начать как можно ранее.
     2.  В качестве исходных данных главным командованиям  видов вооруженных
сил в кратчайший срок представить:
     Сухопутным войскам:
     а)  оценку  сил  и  средств  английских  сухопутных войск  с  указанием
первоначальной    цели    их    использования,    вероятных   потерь...    и
предположительного  состояния  после  частичного перевооружения  в ближайшие
месяцы;
     б)   оценку   эффективности   действий  артиллерии  с  континента   для
дополнительного  прикрытия  (во   взаимодействии  с  военно-морским  флотом)
сосредоточения транспортных судов от действий английских военно-морских сил.
     Военно-морскому флоту:
     а)  оценку  возможностей  высадки  крупных сил  сухопутных войск (25-40
дивизий)  и соединений  зенитной  артиллерии  с описанием  рельефа побережья
Южной Англии, а также английских оборонительных средств на море и суше;
     б) заключение по вопросу о том, в каких районах моря и при помощи каких
средств может быть проведена с  достаточным охранением транспортировка войск
и  снаряжения в  таком  масштабе. При  этом  учесть, что  высадка на широком
фронте предположительно облегчит дальнейшее продвижение сухопутных войск;
     в) данные о характере  и объеме имеющегося в распоряжении транспортного
тоннажа и о времени, потребном для его оборудования и сосредоточения.
     Авиации:
     а)  заключение о  том, возможно  ли и  к какому  сроку предположительно
добиться  решающего  превосходства  в воздухе,  с приложением  сравнительной
оценки английской авиации;
     б)  какими  силами  и  каким  образом переправа  может быть  поддержана
авиационным десантом?..


     Год   1940-й.  Из  военного  дневника  начальника  генерального   штаба
сухопутных войск Германии Гальдера

     Фюрера больше всего занимает вопрос, почему Англия  до сих  пор не ищет
мира. Он, как и  мы, видит  причину этого в том,  что Англия еще надеется на
Россию.  Поэтому он считает,  что придется  силой принудить  Англию к  миру.
Однако он несколько неохотно идет на это. Причина: если мы разгромим Англию,
вся Британская империя  распадется. Но Германия от этого ничего не выиграет.
Разгром  Англии будет достигнут ценой немецкой крови, а пожинать плоды будут
Япония, Америка и др.



     Фюрер родился в городе, который можно назвать  центром медиумов. Именно
там, в Браунау, родились Вилли  и Руди Швейцеры,  чьи  психофизические опыты
произвели  сенсацию  около десяти лет назад. Некоторые  посвященные  считают
фюрера  талантливым  медиумом,   а  Гаусгофера  -   магом.  Когда  Гаусгофер
преподавал в Мюнхенском  университете,  ассистентом у него был Рудольф Гесс.
Это Гесс помог знакомству фюрера с Гаусгофером. С середины двадцатых  Гесс -
личный секретарь фюрера, а с тридцатых годов - заместитель по партии.
     Главное же заключается в том, что  именно Гесс помогал фюреру  в работе
над книгой "Майн кампф". Именно  Гессу декретом от 21 апреля 1933  года было
предоставлено  полное  право  принимать решения  от  имени  Гитлера по  всем
вопросам, касающимся руководства партией. С 4 февраля 1938 года он  является
членом  тайного совета,  а  1  сентября  1939 года Гитлер объявил его  своим
преемником после Геринга.
     Карл  Гаусгофер  бывал  в Индии,  Японии,  других  странах Востока.  Он
разъяснял нам, что колыбель  германского  народа находится в Азии, в районах
Гоби. В  Японии  этот удивительный человек был принят  в тайное  буддистское
общество   и   принял   добровольную   присягу  покончить  жизнь  ритуальным
самоубийством  в случае,  если миссия  этого общества  потерпит  неудачу.  В
первую мировую  войну  молодой генерал Гаусгофер  неоднократно  предсказывал
политические   потрясения  в  других   странах,   а   также  указывал   часы
неприятельской  атаки,  районы обстрела,  даже  погоду на ближайшие дни. Его
предсказания  оправдывались,  и  он  считался  самым  талантливым генералом,
потому что использовал эти предсказания в своей деятельности на практике.
     Позднее  он говорил о  необходимости  вернуться  к  истокам,  завоевать
Восточную Европу,  Памир, Туркестан,  Гоби  и  Тибет. Эти  страны  он считал
сердцем мира.



     Поскольку Англия, несмотря на  свое бесперспективное военное положение,
все еще не проявляет никаких признаков готовности к взаимопониманию, я решил
подготовить  и,  если  нужно, осуществить десантную  операцию против Англии.
Цель   этой  операции  -  устранить   английскую  метрополию  как  базу  для
продолжения войны против Германии и, если это потребуется, захватить ее.
     С этой целью приказываю следующее:
     1.  Высадка должна  произойти в форме внезапной  переправы  на  широком
фронте примерно от Рамсгейта до района западнее острова Уайт,  причем частям
авиации предназначается  роль артиллерии,  а  частям военно-морского флота -
роль саперов. Вопрос о том, целесообразно ли  до общей переправы предпринять
частные операции,  скажем  по захвату  острова Уайт  или  графства Корнуолл,
следует изучить с точки зрения каждого вида вооруженных сил и о  результатах
доложить мне. Решение оставляю за собой.
     Приготовления к общей операции закончить в середине августа.
     2. К числу этих  приготовлений  относится  создание таких  предпосылок,
которые сделают возможной высадку в Англии:
     а)  английская  авиация  должна  быть морально  и фактически уничтожена
настолько,  чтобы при переправе немецких войск она уже более не представляла
собой сколько-нибудь значительной наступательной силы;
     б) должны быть проложены свободные от мин фарватеры;
     в)  путем  постановки  густого минного  заграждения следует блокировать
Дуврский  канал (Па-де-Кале), а также западный  вход  в Ла-Манш примерно  по
линии Элдерней - Портленд;
     г)   при  помощи  мощной   береговой  артиллерии  надлежит   установить
господство над полосой водного пространства перед передним  краем обороны  и
артиллерийским огнем отсечь его;
     д) желательно незадолго  до переправы сковать английские военно-морские
силы в  Северном  море,  а также в  Средиземном  море  (итальянцам),  причем
следует  уже  сейчас,  насколько возможно,  нанести  потери  находящемуся  в
Средиземном  море  английскому   флоту  посредством  авиационных  налетов  и
торпедных атак.
     3. Организация командования и подготовки.
     Под  моим  командованием  и  согласно  моим  общим  директивам  господа
главнокомандующие  осуществляют  руководство предназначенными  участвовать в
операции частями своих видов вооруженных сил.
     Оперативные    штабы     главнокомандующих    сухопутными     войсками,
военно-морским  флотом и  авиацией с 1 августа  должны находиться в  радиусе
максимум 50 километров от моей ставки (Цигенберг)...
     Операция носит кодовое наименование "Морской лев"...



     Греческие мыслители многое  заимствовали на Востоке. Тайными каналами к
ним  пришла  мудрость  древних.  Я  могу  назвать  Платона  и  его  учителей
пифагорейцев. Основой развития  и движения мира пифагорейцы считали удвоение
вещей и всего существующего. Самый  простой пример - рождение ребенка. Смысл
удвоения, скрытый и потаенный, открывается не сразу, а постепенно. Две точки
намечают  единственную  прямую,  два  человека вступают  в брак,  две  линии
порождают новое пространство - плоскость.
     В истории с Артуром нельзя  не  обратить внимание,  что в первой же его
битве, когда  противником  его  был  Пелинор,  старый  меч  короля  оказался
расщепленным надвое. Так расщепить меч нельзя,  но  мысль ясна: это было уже
не оружие. Деление  на два уничтожает вещь, согласно воззрениям, принятым  в
Шамбале. Умножение на два часто приводит к возникновению нового. В кельтской
легенде это отражено, может быть, помимо воли рассказчика.
     Ошибиться вдвое, согласно древнейшим канонам,  означает  такой  далекий
отход от истины, что неминуем роковой исход. Такая ошибка означает в военном
деле почти верное поражение.
     Наконец мне стало ясно, какая реальность скрывается за древним  образом
кельтской легенды.  Меч Артура Экскалибур - это британские  военно-воздушные
силы, точнее, истребители. Идет война за Британию. Авиация - это реальность,
которая  мешает  нам   создать  предпосылки  для   вторжения.  Каждый  вылет
британских эскадрилий подобен сейчас удару волшебного меча.



     Если мы  начнем наступление, то  к середине сентября Англия должна быть
ликвидирована.  Борьба  с  помощью   авиации  и  подводных   лодок.  Главное
командование   ВВС   предлагает   перейти  к   большому  наступлению  против
неприятельской  авиации,   выманивая   и  уничтожая  в  воздухе  истребители
противника.  Главное  командование  сухопутных   войск  также   считает  это
необходимым и предлагает одновременно интенсифицировать подводную войну.



     С  целью создания предпосылок  для  окончательного  разгрома  Англии  я
намерен вести воздушную и морскую войну против Англии в более острой, нежели
до сих пор, форме.
     Для этого приказываю:
     1. Германским военно-воздушным силам всеми имеющимися в их распоряжении
средствами как можно скорее разгромить английскую авиацию. Налеты направлять
в  первую очередь против летных частей,  их наземной службы и средств связи;
далее - против военной авиационной промышленности, включая промышленность по
производству материальной части зенитной артиллерии.
     2.  По  достижении  временного  или  местного  превосходства  в воздухе
продолжать  действия авиации  против  гаваней,  особенно против  сооружений,
предназначенных для хранения запасов  продовольствия, и, далее, против таких
же сооружений внутри страны.
     Налеты на  порты  южного побережья производить с учетом запланированной
операции в возможно меньшем масштабе.
     3.  Борьба с вражескими военными и торговыми судами должна отступить по
сравнению с этим на второй план, за исключением тех случаев, когда речь идет
об особенно благоприятных целях...



     Наше   командование  ВВС   при   определении   численности   британских
истребителей ошиблось примерно вдвое: на самом деле их оказалось значительно
больше...



     Мы  не  смогли  выиграть  воздушную  битву за Британию.  Если  говорить
точнее, мы потерпели в ней поражение. Сможем ли мы извлечь уроки из событий?
Это мне неизвестно.
     Человек,  который  искал  меч  Артура  как   раз  накануне  авиационных
сражений,  нашел его. Символическое сверкание меча было  явственно  видно, я
слышал  затем  гул  самолетов.  То  были  британские  истребители.  В  свете
восходящего солнца они поднимались с тайных, секретных аэродромов, появляясь
сначала из ангаров подобно  привидениям. Я не  сразу оценил  связь  событий,
которую нащупывал так упорно. Истина сложнее, чем я думал.
     Гесс, вылетевший в Англию  со  своими предложениями,  интернирован там.
Выход не найден нами. Европа накануне новых потрясений.  Что в этих условиях
мы предпримем завтра,  через месяц, через год? Если у меня достанет смелости
и умения  заглянуть  в  завтрашний день, я всем сердцем хотел бы увидеть там
мир вместо разрушений.





     Когда  ты был  в Берлине, я познакомил тебя с молодым врачом Эрикой. Ее
поразил твой  рассказ  об атлантах, врачевавших змеиным ядом. Она спрашивала
меня, откуда у тебя эти сведения. Я сказал, что из учебников. Она  подумала,
что я над ней издеваюсь. Вскоре мы помирились. Прошло без малого три года, и
она  опять  спрашивала меня о тебе. Я  рассказал ей. Для нее было открытием,
что  ты  фронтовик. Она спросила, почему  ты так молодо выглядишь. Я сказал,
что ты открыл секрет амброзии, и пояснил, что секретом этим владели атланты,
а у греков амброзия осталась лишь в  мифах. В конце концов, в  мифах древних
отражены Атлантида и  достижения атлантов --  сами же они стали со  временем
богами и главными героями легенд. Два, три, четыре разговора с Эрикой на эту
тему. Она перестала дуться на меня.
     Она знает, что ты хочешь восстановить, реконструировать уровень  знаний
того периода.
     Но как это сделать? Ей понятно, что знания рассеяны по регионам, что их
надо  собрать воедино, отсеять  лишнее, позднее, о многом догадаться. Сейчас
такой  этап,  что  нужно  многое  понять, осмыслить.  Человечество  собирало
коллекцию  знаний,   не  отдавая  себе  кое  в  чем   отчета.  Теперь  нужно
систематизировать эту коллекцию, иначе некоторые ценности будут утрачены. Но
сначала надо найти к ней ключ.
     Нужно многое понять, прежде всего наше прошлое, чтобы двигаться дальше.
Если  один лишь космический  обломок  или  астероид способен уничтожить наши
достижения,  значит, они немногого стоят.  Если неосторожный  эксперимент  в
космосе приближает реальность звездных  войн, значит, мы что-то недоглядели.
Все это  я объясняю Эрике.  Она работает сейчас в исследовательском  центре.
Мечтает воссоздать, восстановить медицину атлантов. Именно так. Не знаю, как
это можно назвать иначе.
     Не поможешь ли ты ей в этом?



     Меня  удивляют люди, которые верят тебе и мне. Они чем-то отличаются от
остальных,  но я никак не  могу взять в толк, чем именно. Эрику  я, конечно,
помню. Золотистые волосы, золотые глаза, ей очень идет улыбка, но она этого,
к счастью, не  знает.  Чем  реже  человек улыбается, тем  больше ему  к лицу
улыбка.
     Когда в очередной  раз будешь рассказывать ей  об Атлантиде,  не забудь
упомянуть, что атланты были очень .серьезные люди.



     Эрика серьезна как никогда. Ты обмолвился при ней о том, что  восточная
медицина  начиналась в  Малой  Азии, постепенно распространяясь и завоевывая
признание. Я  перевел  на немецкий и прочел Эрике одно из  твоих  писем.  Ее
удивило,   что  лучшее  свидетельство  этого  признания  --  обезглавливание
врачевателей во всех концах Ойкумены. Иногда  кажется,  что князья, монархи,
мандарины, простые  предводители  племен все свое  свободное время посвящали
именно этому.
     С  этим,  конечно, ничего  не поделаешь. Более чем строгое обращение  с
медициной и ее  адептами влияло так,  что родились местные школы и традиции.
Они  уже ничего  общего с  медициной  атлантов не имели,  хотя и в них можно
найти рациональное зерно.
     Вполне  возможно,  что  Эрика  приедет  в   Москву.  Даже  среди  самых
дисциплинированных  немок  я  не  встречал  таких  женщин: каждую минуту она
отдает образованию, у нее теперь возникает столько вопросов, что никто не  в
состоянии на них ответить.
     Сравниться с ней может  только ее  подруга  Анна  Берендт. Это имя тебе
хорошо известно. Когда-то  Анна и  Эрика  помогли  восстановить тот период в
жизни  профессора Берендта, когда он, уже сомневаясь в  нацистской доктрине,
все еще следовал ей. Я  имею в  виду, конечно, его опубликованные статьи; на
практике он никогда не делал абсурдных выводов. Анна его племянница. К тому,
что мы узнали  с тобой о профессоре во время твоей  поездки в  Берлин, нужно
многое  добавить.  Надеюсь, Анна расскажет тебе о нем. Уже  в  сорок первом,
накануне  войны  с  гзашей  страной,  в   его  сознании   сложилась  картина
апокалипсиса.  Ему  казалось,  что  мир вот-вот  рухнет. В сорок  втором  он
решительно порвал с нацистскими журналами и газетами. В  сорок  четвертом он
стал  узником  концлагеря и  не дождался освобождения. Это  был  незаурядный
человек. Ты  можешь сомневаться в  том, что он наделен был даром прорицания,
-- я же в это уверовал.
     Не исключено, что Эрика приедет в Москву вместе с Анной Берендт.



     Когда бы  ни  приехали  Эрика и Анна,  я рад буду их  видеть.  Если они
соберутся  в Москву до исхода зимы, будем кататься на лыжах. Если летом -- в
их распоряжении Подмосковье с густыми лесами, где их  ждут грибы и ягоды. Но
и старая наша идея хороша: поехать в  августе или сентябре  к  морю. Лучше в
сентябре, когда в наших широтах осень, и туманы, и дожди, и листопад.
     В Берлине  мне трудно  было представить Берендта-человека. Я  лишь знал
его письма. Но  разве письма, адресованные людям, далеким от его сомнений  и
раздумий, способны  передать  приметы его  внутреннего мира? Конечно, нет. У
меня  возникло  подозрение,  что сохранились,  так  сказать, его официальные
письма. Все остальное он должен был уничтожить. Не может быть, чтобы человек
с такой сложной судьбой, человек одаренный, жил даже в то время узким мирком
нацистского обывателя.
     Как жаль, что нам не ясна до конца  его жизнь и все, что с ним связано.
Такие интеллигенты, порвав с окружающими, идут потом далеко, так далеко, что
их не остановит ни грубый окрик, ни тюрьма.
     Вчера вспомнил  старую  историю.  Моим  другом  был  некогда  китайский
студент. Дома у него была необыкновенная  библиотека. Возвращаясь с каникул,
он привозил самые интересные книги и переводил их для меня. Я же помогал ему
решать задачи по физике.
     Тогда  же я записал в тетрадь кое-что из его переводов. Перечитывая их,
я поразился: никогда, ни в одной книге мне не доводилось читать  того, что я
узнал в  те  годы. Эрику  это  заинтересует. Не  знаю  уж, пришли  знания по
биологии  и  медицине на восток  из Атлантиды  или нет, но подход  там иной.
Организм наш един, все в нем взаимосвязано, надо лечить не симптомы болезни,
а человека.  Так вкратце я сформулировал бы для Эрики свои  выводы. Кажется,
некоторые врачи это понимают.



     Эрика передает  тебе  привет. Она еще не знает, когда приедет. Я думал,
что мы с  тобой похожи на двух старых  чудаков, и нас слушают из вежливости.
Но  это не так,  к  счастью.  Неделю  назад, когда  я  позвонил Эрике, чтобы
передать  от  тебя  привет,  она  полчаса расспрашивала  меня  об  амброзии.
Представь себе!.. Что я  мог  ей сказать?  Что  голуби приносили  амброзию в
клювах на  Олимп?  Что только  боги  питались  амброзией?  Что амброзия была
только в  Атлантиде,  ее выбрасывало  на берег?..  Наверное,  это водоросли.
Может быть, ленты амброзии оставались  в лужах  во время  отливов. А голуби,
все  это  знают,  любят  бродить по пляжам,  по гальке, по песку.  И я опять
вспомнил голубей  из  Хосты. Ведь и там сизари посещают берег моря. Когда мы
загорали,  справа  и  слева от нас они  усаживались  на бетонные  волнорезы.
Прибой выбил углубления в бетоне,  настоящие  маленькие пещеры. Мы  собирали
там мидий.  Жарили  их  на камнях, раскаленных  в костре. Внутри  раковин --
морской мох,  бледные тугие  нити. Моллюски  питаются  им. Может  быть, этот
невзрачный  мох и есть амброзия?  Просто это никому  не приходит в голову. К
тому же  эксперимент  по  продлению жизни  человека нужно  ставить  не  одно
десятилетие. Кому по силам  такая капитальная работа  с неясным исходом? Все
это я сказал по телефону. Было слышно ее дыхание в трубке. Тогда я отказался
от своих слов, мне стало стыдно, что я злоупотребляю ее вниманием. Я заявил,
что морской мох в Хосте ничего общего с амброзией не имеет.
     -- А голуби? -- возразила она.
     -- Ну, голуби такие же... как там, в Атлантиде.
     -- А ты знаешь, что все это намного серьезней, чем ты думаешь?
     -- То есть?.. -- Я был несколько ошарашен ее замечанием.
     -- Опубликованы  первые сообщения  об  амброзии  и о механизме старения
организма.
     -- Не может этого быть!
     -- Может! В Швейцарии упрятали за решетку человека, который опубликовал
или, как там заявлено, разгласил секрет амброзии. Это селен.
     -- Селен?
     -- Да. Селен. Химический элемент. Составная часть амброзии.
     Больше я ничего  не узнал. Если, это так несложно, то скоро узнают все,
узнаем и мы с тобой. Но все-таки, слышал ли ты о селене?



     Селен противодействует окислительным процессам. Такие вещества известны
давно.   Это  антиокислители,  антиоксиданты.   Наш   организм   отравляется
кислородом. И умирает.  Да,  именно  так. Кислород  --  не  только  источник
жизненной силы, но и яд.  Это  одна из теорий старения.  Всего  таких теорий
более  двухсот.  Кажется,  именно  кислородная  теория  ближе всех других  к
истине. Человек буквально сгорает.
     Я  думал  об  этом.  В  городе,  как  ни  странно  на   первый  взгляд,
продолжительность  жизни выше, чем в  деревне. В горах живут дольше, чем  на
равнине. Почему? Меньше кислорода. Парадокс? Однако это обсуждается всерьез.
     Станет ли человек бессмертным? Позволь мне не отвечать  на этот вопрос.
Положительный ответ  и радует и страшит. Ведь талантливый ученый, наделенный
бессмертием,  заменит  собой  целый   институт.  Да  что  институт!  Десяток
институтов. Если, как в легендах, можно жить до восьмисот лет, то сотни  лет
будет идти накопление знаний и опыта. По наитию, что ли, я  пришел к выводу,
что раз память связана с наследственностью, с генами, -- я думаю, это именно
так  -- то вещества,  подобные по  своему воздействию  селену,  одновременно
усиливают и память.  Не в этом ли причина такой долгой жизни мифов атлантов?
Не амброзия ли помогла  запомнить  их и передать из поколения в поколения --
до всеслыша-щих ушей мудрецов Эллады, которые записали их греческими буквами
и- передали нам?
     Что-то в этом есть. Но с другой стороны, в организме всегда должны идти
процессы окисления. Что  даст применение селена? Не знаю.  Нужно  быть очень
осторожным.  А главное -- все опыты длятся на протяжении человеческой жизни,
и  это  самый  малый  срок. Ведь настоящий ответ  может быть  получен лишь с
учетом влияния  на потомство... То есть срок еще больше  растягивается.  Это
уже не десятки, а сотни лет.
     Как реалистичен самый древний пласт  легенд? Боги --  атланты.  Они  же
обитатели Олимпа. И смертны они до  тех пор, пока не находят амброзию. И она
-- не  дар  неба. Голуби,  быстрокрылые птицы, приносят ее с янтарных пляжей
Атлантиды. Как  далеко  это  от  позднейших  небесных  мистерий с  трубящими
ангелами, гласом господним, суровыми пророками и  кровавыми битвами на  всех
семи небесах!
     Именно ту Атлантиду мы с тобой  открывали. Пусть  ее  откроют для себя,
для всех  и другие. Чем  больше их будет, тем лучше. Предупреди Эрику: тайна
атлантов,  их  главный  клад  открывается,  возможно, не  одним-единственным
ключом.  Да,  нашли  селен. Нашли антиокислители.  Все ли  это?  Нет.  Нужно
искать.



     Все  определено.  В мае  они будут в Москве. Эрика очень сожалеет,  что
гипотез, объясняющих старение, так много. Со всеми не ознакомишься! Или, как
она  пошутила, чтобы понять  все  эти  двести теорий,  объясняющих  старение
организма, нужно сначала стать бессмертной.
     Проблема!
     Атлантида воздействует на нас.
     Хорошо, что мы открыли ее совсем с другой стороны.
     Сначала  этому мешал Аристотель. По иронии судьбы  --  ученик  Платона,
всем  ему  обязанный. "Платон мне друг, но  истина дороже". Это он сказал по
поводу  Атлантиды,  объявив  ее  выдумкой  Платона,  своего  учителя.  Какое
лицемерие!
     Платон -- удивительный человек. Широкоплечий, застенчивый, честный.
     Аристотель распродавал  на рынке  оливковое и  розовое  масло,  которое
использовал для омовений. Это факт.
     Платон не приписывал себе чужих текстов.
     Аристотель воровал их у своих друзей и недругов.
     Этого человека поддержала церковь.
     Атлантида перестала существовать.
     Атлантида была предметом дикой зависти Аристотеля, которую он испытывал
по отношению к своему наставнику. Еще бы! С ней  связана самая  удивительная
история.  История реалистическая,  полная  смысла и красоты. Недаром вот уже
две с  половиной  тысячи лет  атланты  являются любимыми героями  очерков  и
статей, эссе и романов, повестей и газетных корреспонденции.
     Рассказывают,  что Сократу однажды приснился  сон: он держал на коленях
лебеденка, и тот в мгновение ока покрылся  перьями, у него отросли крылья, и
он  с  дивным криком  взлетел в  небеса.  На  следующий день Сократ встретил
Платона и -- бывает же такое! -- вдруг в  лице и осанке Платона узнал как бы
того лебедя.  Платон стал слушателем  Сократа с двадцати  лет. После кончины
учителя много путешествовал.  В Египте  тяжело заболел, и жрецы излечили его
морской  водой.  Платон  сказал будто бы: "Вода  смывает все  людское  зло".
Трижды побывал он на Сицилии. В первый раз только затем, чтобы посмотреть на
вулканы. Тиран Дионисий оставил его у себя.  Платон сказал ему  однажды, что
не все то к лучшему,  что на  пользу лишь  тирану, если  тот  не  отличается
добродетелью. "Ты болтаешь, как старик",-- воскликнул  в гневе Дионисий.  "А
ты как тиран", -- ответил ему Платон.
     Достойный Платона диалог!
     Ничего   подобного  не  могло  случиться  с  Аристотелем,  который  был
придворным льстецом и лакеем в Македонии.
     Вот что я выписал еще  о Платоне.  Уязвленный  Дионисий  выдал  Платона
спартанцу Поллиду, прибывшему на Сицилию  с  посольством. И  заявил Поллиду,
что Платона  следует  продать  в  рабство.  Это  цена  одной смелой  реплики
философа! Поллид увез Платона на  Эгину  и  вывел его на продажу, как  раба.
Говорят,  его выкупили  друзья.  По  другим  сообщениям, его  выкупил  некто
Анникерид  Киренский,  заявивший, что  не  одни  друзья  вправе заботиться о
Платоне.



     В Музее архитектуры  имени Щусева знакомилась со старой Москвой. Уютные
и одновременно просторные улицы. Дома в основном двухэтажные. Эпоха бетонных
башен  наступила позднее. Она запечатлена не на фото, а наяву.  Были втроем.
Никитин, Анна, я.
     Вечером -- беседа о восточной медицине.
     Никитин познакомил нас  со своей дочерью. Она совсем большая, похожа на
него.  Он  пытается  воспитывать  дочь,  но  это  у  него,  по-моему,  плохо
получается. Жаль, что нет больше его жены.
     Удивительны записи, которые он сделал со слов китайского студента.
     В  основе  мироздания  лежит   "Великий  предел",   некое  первоначало,
именуемое Тай-цзи. Эта  субстанция  сама  по  себе бесформенна и не наделена
никакими  качествами,  но  именно  она  порождает  все  многообразие вещей и
явлений. Древний хаос? Может быть.
     Тай-цзи  расщепляется.  Образуются   две  силы  --  Инь  и  Ян.  Ян  --
позитивное, Инь  --  негативное начало. Ян -- источник активности в природе.
Инь  -- выразитель  всего  пассивного.  В  мироздании  Ян отождествляется  с
солнцем и  небом,  а Инь -- с луной и землей. В человеческом организме Ян --
выразитель мужского начала, Инь -- женского. Две силы  противоположны, но не
враждебны друг другу, они даже нераздельны и как бы взаимно проникают друг в
друга. Внутренняя  борьба этих  начал в  каждом явлении природы обеспечивает
его развитие  и  движение. Взаимовлияние Ян  и  Инь приводит к рождению пяти
явлений, или пяти родов веществ,  пяти главных  элементов, пяти  стихий. Это
дерево, огонь,  земля,  металл  и  вода. Каждый из этих элементов  порождает
следующий за ним по  порядку  и стимулирует  его развитие.  Дерево порождает
огонь, огонь -- землю, земля -- металл, металл -- воду. Вода снова порождает
дерево.  Пишу об этом так подробно потому, что из этих древних предположений
следуют удивительные выводы.
     Есть и связь другого рода. Каждый из этих элементов влияет не только на
следующий  за ним  "сыновний",  но  и на  "внучатый"  элемент, то  есть тот,
который расположен через  одно звено. И этот "внучатый" элемент он угнетает.
Металл угнетает или побеждает  дерево, дерево  -- землю, земля -- воду, вода
-- огонь, огонь -- металл. Получается вторая цепь, и тоже замкнутая. Пишу об
этом подробно, боюсь забыть.
     От этих пяти первоэлементов  -- не будем спорить о точности их названий
и отражении в них существа -- берут начало "десять  тысяч вещей". Человек --
это  космос,  мир  в миниатюре.  Некий  микрокосм,  построенный  по  образцу
вселенной.  В  человеке  --  Инь  и  Ян.  Каждый   из  органов  нашего  тела
соответствует одному из первоэлементов. Легкие относятся к стихии металла, у
них белый цвет и сырой запах. Сердце -- воплощение стихии огня. Оно красное,
у него  горелый запах и горький вкус. Печень относится к стихии  дерева, она
зеленого  цвета,  у нее  кислый вкус. Селезенка --  это стихия земли (желтый
цвет, сладкий вкус, ароматный  запах). Почки имеют прямое отношение к стихии
воды, они  темные, у них  соленый  вкус.  Желудок --  стихия  земли.  Тонкий
кишечник -- стихия огня. Толстый кишечник -- стихия металла.
     И вот что получается. Печень стимулирует сердце и тонкий кишечник, а те
в  свою  очередь стимулируют  селезенку  и  желудок,  затем  от них  исходит
благоприятное влияние на легкие  и толстый кишечник, последние  поддерживают
почки и  мочевой  пузырь,  и  цепь  замыкается  --  почки  и мочевой  пузырь
благотворно действуют  на  печень  и  желчный  пузырь,  если  они,  конечно,
нормальны.  Эта  необыкновенная  цепочка,  должна  заметить,  подтверждается
данными современной  медицины.  Но чего  медицина пока не знает, так это то,
что почки  угнетают  деятельность сердца,  печень  --  селезенки и  желудка,
сердце -- легких и толстого кишечника, легкие и толстый кишечник -- печени и
желчного пузыря. Поразительно это!
     Еще   более   поразительны   описания   психического   мира   человека,
относящегося  к Ян  и его физической  сущности Инь. Надеюсь, я не успею  все
забыть  к своему  возвращению, и  строки  этого письма,  адресованного тебе,
помогут  восстановить  древние  тайны.  Тайны   атлантов?  Может   быть,   с
незапамятных  времен  утрачена  лишь  точность  терминов, но  суть осталась.
Секреты атлантов или  кроманьонцев  равно  принадлежат всем,  кто  может  их
понять и принять.
     Сунь-Сы-мо  был   выдающимся   врачом  эпохи   Тан.  Вот  рассказ,  ему
посвященный:
     "Танский император Тай Цзун отличался любовью к наукам и искусствам, он
собрал  в столице  всех  выдающихся  ученых страны,  но среди  них  не  было
Сунь-Сы-мо. Тот  вел отшельнический  образ  жизни  и отказался от столичного
быта.  Один из  придворных посоветовал императору вызвать великого  медика в
столицу  под предлогом болезни кого-нибудь из  близких ему лиц.  Одна из жен
императора как раз в это время чувствовала себя неважно. Сунь-Сы-мо встречал
сам император. На другой день врача проводили в  женскую половину дворца. Но
жена императора была вовсе не так больна, к тому же она решила подшутить над
ученым. Согласно принятому этикету, Сунь-Сы-мо не мог ни видеть императрицу,
ни даже разговаривать с ней. Ее  отделяли от  него плотные ширмы. Для  того,
чтобы исследовать  пульс  больной, врач  попросил  обвязать тонкой  нитью ее
запястье и протянуть ему через ширмы конец этой нити. Однако жена императора
обманула ученого  --  ему вручили нить, привязанную не к руке  больной,  а к
ножке  стула. Сунь-Сы-мо  взял нить и  через минуту произнес: "Меня вводят в
заблуждение. Нить  привязана не к  живому  существу, а к бездушному дереву".
Пораженная  ответом врача,  жена императора  отвязала нить от ножки стула  и
совсем уже было собралась обвязать ее  вокруг запястья, как вдруг  взгляд ее
упал  на  любимую собачку,  нежившуюся у  ног.  Тотчас она  решила  еще  раз
испытать искусство врача  и привязала конец нити к собачьей лапе. Сунь-Сы-мо
снова принял конец нити  и удрученно  сказал:  "Меня снова  испытывают. Этот
пульс не может быть пульсом человека. Я ощущаю удары сердца собаки".
     Пристыженная супруга императора наконец в точности исполнила требование
врача.  "Я  определил  вашу болезнь, --  произнес  врач,  --  и  пришлю  вам
лекарство".  Сунь исполнил свое обещание и собрался в обратный путь. Уговоры
не могли удержать его в столице. "Я  много лет  живу  в горах, и меня  никто
никогда  не обманывал, а  тут  во дворце за один только  день  меня обманули
дважды". Император, услышав это,  разгневался на жену.  Однако врач успокоил
его словами:  "Вы сейчас  немного нездоровы, государь.  Я  вам дам  записку,
прочтите  ее  после  моего  отъезда,  она  вас вылечит". Когда  Сунь  уехал,
император  прочел: "Не гневайтесь  на  императрицу. Она поступила  сообразно
свойственной ей  природе. Она не больна, а беременна. Через пять месяцев она
подарит вам сына". Это предсказание врача сбылось.
     Мне нужно многое запомнить, Петер. Но все запомнить я  не могу. Вот еще
одна история,  которая  меня изумила. Врач по имени Хуа  То  владел  тайнами
тайн. Одна женщина  болела лихорадкой,  как думали многие. Дело было  зимой.
Хуа То усадил ее в каменное корыто, облил ледяной водой и приказал повторить
эту процедуру сто раз. После первых  семи-восьми обливаний больная задрожала
и заявила, что умирает. Человек,  исполнявший  волю  врача, хотел прекратить
обливания,  но  Хуа То приказал  ему  продолжать. После  восьмидесяти  ведер
ледяной воды вокруг больной на три фута поднимался пар. Когда же сотое ведро
было  опрокинуто на больную, Хуа То  разжег  огонь, согрел  постель,  уложил
больную и укрыл толстым одеялом. Она выздоровела наутро.
     Однажды Хуа То позвали к начальнику округа. Осмотрев его, врач пришел к
выводу, что больного может исцелить гнев. Он взял большой гонорар, но не дал
никаких указаний о лечении и  покинул дом.  Узнав  у сына своего  пациента о
грехах папаши,  врач  послал своему больному письмо, в котором резко порицал
его за совершенные проступки. Письмо  было  передано адресату, тот  пришел в
бешенство. Была послана погоня. Но как раз в это время у него началась рвота
темной кровью. Больной выздоровел.
     Несколько слов об Анне. Она  впервые видит Никитина. Он произвел на нее
сильное  впечатление.  Они  говорили о  профессоре  Берендте.  Никитин хочет
разгадать, кто он  был:  честный  мистификатор? просто  порядочный  человек,
вынужденный скрывать до поры до времени свои настоящие убеждения?
     Анна, ты знаешь,  любит Александра Пушкина.  Пробовала она его читать и
на русском. И оказалось,  что Никитин знает иного Пушкина, такого, каким его
никто не знает.
     Откуда удивительные образы его сказок? Откуда это волшебство, предания,
красочные  описания далеких  стран?  Нельзя все  объяснить  рассказами Арины
Родионовны,  его няни.  Непостижимым  образом, считает Никитин,  Пушкин знал
гораздо  больше, чем мы  думали до сих  пор. В  его библиотеке  были десятки
томов  по   астрономии,  математике,   политической   экономии,  физиологии,
географии, истории и другим наукам.
     Но не только это...
     Сохранились записи Пушкина, где он нарисовал рождение мира так, как это
могло  происходить после  падения  астероида,  после катастрофы, поглотившей
Атлантиду. Сначала --  мгла. Вода  и  воздух.  Темные тучи  надолго  закрыли
солнце. Мрак. Хаос. И вдруг...
     Я специально пишу тебе  об этом так  подробно.  Никитин обнаружил  этот
источник недавно.  Ему и в  голову  не приходило, что могут  найтись  записи
поэта,  прямо свидетельствующие о древних,  до нас  не дошедших  документах.
Они, однако, дошли до Пушкина.
     "В  начале  не было ни жизни, ни света  --  земля была разведена водою,
воздух не двигался. Небо густо и черно.
     Вдруг на небе блеснула яркая точка. Она разгоралась боле и боле и стало
солнце. Мир осветился. Небо стало прозрачно-голубое. Земля удалилась от воды
--  солнце  двинулось и ветра повеяли.  Солнце зашло  за  край  мира  и  все
померкло  снова.  Тогда заблистали тысячи новых  точек и с края мира явилась
лупа. Таковы были первый день и первая ночь".
     Текст этот написан  рукой Пушкина с двух сторон четверки голубой бумаги
с водяным знаком "Ф. Д. Я.". Известен он  с 1906 года, а напечатан впервые в
1935  году. Обратил  же  на  него внимание впервые  известный ученый  В.  И.
Срезневский   в  своей  статье  "Пушкинская  коллекция,  принесенная  в  дар
Библиотеке Академии наук А. А. Майковой".
     Никитин  пояснил,  что  один  день  и  одна  ночь  понимаются  здесь не
буквально, это гораздо больший отрезок времени. Например, несколько лет. Или
один год.  Или целый  век. Был восстановлен  и дальнейший текст  на  обороте
листа. Пушкин сделал записи о втором, третьем и четвертом дне. Вот они:
     "На другой день  солнце взошло снова и ветры повеяли. Земля вспотела  и
породила  травы, деревья,  множество животных. На третий  день согрелось дно
водное и породило рыб. На четвертый день птицы вылетели из облаков и сели на
ветви древесные. Так солнце произвело свет и жизнь".
     Иногда думают,  что это  вариация на  библейские  темы.  Но  здесь  все
описано иначе, чем в Библии. Нет бога. Нет пустыни, над которой носился дух.
Нет ничего  канонического. Солнце, а  не бог! Оно создает наш  мир. Нужно ли
добавлять, что до богов-олимпийцев на  небе господствовало именно  солнце? В
солнце   верили   таинственные   обитатели   Канарских   островов,    жители
Средниземноморья. Это самая древняя вера -- она от атлантов.
     Никитин  не  успел  написать  тебе  о  последнем своем наблюдении.  Это
связано и с моей специальностью, и с твоим увлечением. Инь и Ян. Это глубже,
чем  сравнение,  чем образ.  И  это  не  просто  два  начала.  В  древности,
оказывается, Инь и Ян были широко известны не только в Китае. У этрусков был
бог Ани. От них к римлянам  перешел образ  этого  двуликого бога под  именем
Янус.  Двуликий Янус. Эти  и есть  Инь и Ян --  два космических первоначала.
Само имя Ани читалось у этрусков с конца как Ина. Ани и Ина. Имена похожи на
китайские слова. И суть одна. Никитин доказал тождество Ани с Ян. Ина -- это
китайское Инь. И это им установлено.
     Но этруски, по мнению многих, потомки атлантов. Об этом свидетельствует
обычай  погребения  (на  противоположном  от  города пустынном берегу  реки,
олицетворяющей  море смерти), легенды о стране  мертвых на западе,  там, где
располагалась  Атлантида. Эти легенды дошли до нас в пересказе, они отражены
в предметах искусства этрусков, в самом их быте. Значит, и вправду китайская
и вообще восточная медицина с двумя первоначалами -- от  атлантов. От них же
унаследовали  свою философию и  представления  этруски --  на  другом  конце
земного  шара.  Так сходятся  крайности. Благодаря той же  загадочной  земле
Платона. Самое поразительное: его сочинения так точны в деталях, что сами по
себе, без  других подтверждений, уже  дают  пищу для серьезных выводов. Так,
египтяне  сообщили,  а  Платон  записал, что с острова  Атлантида  тогдашним
путешественникам легко  было перебраться на другие острова,  а с островов --
на  весь противолежащий  материк,  который охватывал  то море, что  и впрямь
заслуживает такого названия --  ведь море по  эту сторону Геракловых столпов
(Гибралтара) являет собой лишь бухту с узким проходом в нее, тогда как  море
по  ту  сторону  пролива есть море  в собственном смысле слова, равно как  и
окружающая его земля воистину может быть названа материком.  Я процитировала
Платона  слово в  слово  и  продолжаю:  "На  этом-то острове,  именовавшемся
Атлантидой, возник  великий  и  достойный  удивления союз царей, чья  власть
простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка, а
сверх того  по эту сторону  пролива они  овладели Ливией вплоть до  Египта и
Европой вплоть до Тиррении".
     Остров в  Атлантике  за  Гибралтаром. Противолежащий  материк.  Море  в
собственном смысле  слова,  то есть океан, омывающий противолежащий материк.
Все  это в  тексте  Платона не  может  не  вызвать  изумления. Ведь  "другие
острова" -- это Вест-Индия, открытая  Колумбом две тысячи  лет спустя  после
смерти Платона.  Противолежащий  материк -- Америка, открытая им  же  и  его
последователями. Истинное море --  Атлантика. Да, древние египтяне знали обо
всем  этом,  им  было  достоверно известно  об  Америке и  о  многом  другом
(остальное человечество обретет это знание гораздо позднее). Но не потому ли
египтяне знали об Атлантиде,  что  Египет был владением атлантов? Ведь и  об
этом сказано у Платона!
     Теперь я все поняла!
     Я сама прочла в книгах из библиотеки Никитина о том, что ранее десятого
тысячелетия до  нашей  эры не было Гольфстрима,  этой великой  теплой реки в
океане,  обогревающей всю  Европу. Почему?  И почему, например, вся Северная
Европа  была  покрыта  мощным   ледником?  Да  потому,  что  остров  Платона
перегораживал путь Гольфстриму на север, и он направлялся к Гибралтару. Лишь
когда  Атлантида  исчезла, погрузившись  в пучину,  Гольфстрим направился  к
северо-востоку, к  Скандинавии.  Тогда-то  от его могучего дыхания  и начали
таять льды. Даты  совпадают!  Гибель  мамонтов, вилорогих  антилоп, наземных
ленивцев и других животных. Начало быстрого отступления ледника. Грандиозные
извержения по всей Земле. Обвалы в пещере Большой Шанидар на границе Ирака и
Ирана.  Начало повышения  уровня Мирового  океана из-за таяния ледника.  Это
одна  цепь  событий.  И время всех этих  событий  совпадает  с точностью  до
погрешности измерений: 11800 лет назад. Падение астероида разбудило недра --
начались извержения.
     Это по просьбе Никитина и его  друга  Санина  произвели радиоуглеродный
анализ  образцов  с  Берелехского  кладбища  мамонтов.  Это  Санин  запросил
Дублинский университет и получил  ответ: возраст органических осадков на дне
озера Нанокрон в  Ирландии -- 11800 лет. И слой синеватого ила  на дне озера
подобен синеватой глине Берелехского кладбища.  Все это вулканический пепел,
остатки магмы, которая была выброшена при ударе астероида.



     Последняя запись  в дневнике профессора Берендта говорит о  том, что он
был  всем сердцем против  грядущей войны.  Запись эта  датирована маем  1941
года. Это  канун войны  с Россией.  Как объяснить  ее появление  в  дневнике
Берендта?  Откуда  он  мог  знать  о предстоящей  войне?  При  поверхностном
рассмотрении,  считает  Никитин,  эта  запись  может показаться  туманной  и
расплывчатой,  этаким намеком,  ничего не говорящим  определенно.  Но это не
так.  Он уверен, что Берендт знал точно  о предстоящих событиях июня. Знал и
страшился их.  Тогда он был еще  далек от мысли о полном разрыве с нацизмом.
Война  лишь  внушала  ему  ужас.  По  просьбе  Анны  Никитин  ознакомился  с
материалами Нюрнбергского  процесса. Я  слышала,  как  они долго говорили  с
Анной, упоминая имя Ганса Пикенброка.
     Наконец  они  открыли  мне   тайну.  Берендт  был  знаком  с  ближайшим
окружением  Пикенброка.  Кто  такой  этот  Пикенброк? Хотя  на  Нюрнбергском
процессе  имя  его  произносилось  лишь   изредка,   это  один   из  крупных
разведчиков. В конце своей карьеры он был генерал-лейтенантом, командовал на
Восточном фронте 208-й дивизией и попал в плен к русским.
     В Москве остались протоколы его допроса.
     Но до того дня, когда он сам попросился на Восточный фронт, карьеру его
можно считать классической. Он  родился в 1893 году в Эссене. Двадцатилетним
фанен-юнкером (кандидатом  в офицеры)  он  добровольно надел военный  мундир
кайзеровской  армии. В  рейхсвере он  старался держаться  в  тени, в военной
форме почти не  появлялся. В конце  1936 года он  был всего-навсего майором.
Один из его друзей был хорошо знаком с Берендтом. Но в том же году Пикенброк
стал начальником  отдела абвера и  одним из заместителей  адмирала Канариса.
Уже  в  следующем году Пикенброк  стал  подполковником,  а  в 1940  году  --
полковником.   Именно   отдел   Пикенброка  занимался   военной   разведкой.
Подчиненные называли его  за глаза Пики. Он побывал в семнадцати европейских
странах. Можно лишь догадываться, чем он там занимался.
     Конечно,   Пикенброку   было  хорошо   известно   о  разработке   плана
"Барбаросса". Зимой сорок первого, как явствует из документов, он  уже знал,
что  нападение на  Советский  Союз  состоится в  мае. Этим, вероятней всего,
объясняется  майская запись в дневнике  профессора. Берендт с  тревогой ждал
майских событий. Они задержались. Но в июне это началось.
     Сам Пикенброк обобщил ситуацию, сложившуюся в начале сороковых, так:
     "С  августа--сентября  1940  года  отдел  "Иностранные  армии  Востока"
генерального  штаба  сухопутных  войск  значительно умножил  задания абверу,
касающиеся  СССР.  Вне всякого сомнения,  они  находились  во взаимосвязи  с
подготовкой войны против России. Более точно о  дате германского нападения я
узнал  в январе 1941 года  от Канариса. Какими источниками  пользовался  при
этом Канарис,  я не знаю, но  мне он сказал, что нападение на Советский Союз
назначено на 15 мая".
     Май, затем июнь... переломное время для профессора Берендта.
     Этот незаурядный  человек сумел предвидеть и оценить трагизм положения.
И он не стал с этим мириться. Я и Анна вполне можем представить его одним из
участников заговора против Гитлера. Нам очень хочется, чтобы это было именно
так.
     Теперь о моих делах. Очень коротко.
     Никитин  помог  мне  ознакомиться с космической медициной.  Это  и было
целью  поездки. Мы были с ним в Звездном. Это примерно в тридцати километрах
от  Москвы.  Вокруг -- молодой сосновый  лес.  Я видела  космонавта  Алексея
Леонова.  Он  показал свои  последние картины. Это не космические будни. Это
пейзажи. Озеро. Копны сена. Луга и леса неподалеку от  Звездного. Небольшие,
скромные полотна.
     Я знаю не  понаслышке, что такое бортовая медицинская аппаратура. Знаю,
как  собирается  медико-биологическая  информация и потом в ускоренном темпе
передается  на  Землю.  В  бортовой  аптечке  кораблей  "Союз" около  сорока
средств:    сердечно-сосудистые,    противовоспалительные,    успокаивающие,
снотворные,  желудочно-кишечные,  противоукачивающие  медикаменты  и  многое
другое. Я  мечтаю о двух-трех таблетках,  которые  бы приводили  в норму всю
цепочку  Инь--Ян атлантов. Об  этом я молчала -- хватило ума сдержаться. Это
же почти  фантастика. Если  подружусь здесь  с человеком,  способным  понять
идею, то  обязательно откроюсь ему. Пока  же единственный  мой собеседник на
эту тему -- Никитин.
     Атлантида продолжает воздействовать на нас!
     Самим знанием о ней.
     Не так ли воздействует на нас космос?
     Это  потому, что  человек  --  часть  космоса, микрокосм,  о чем я тебе
писала.  О чем знает Никитин. Ани. Ина.  Инь.  Ян. Нужно задуматься об этом.
Слова со временем  утратили точность. Что имели в виду древ-ние мудрецы? Как
могло  им  прийти   в  голову,  что  человек   --  микрокосм?  Как  все  это
необыкновенно!
     Надеюсь, у меня все же останется время сходить в Большой театр.



     Сердечное  спасибо  Вам  за внимание и гостеприимство. Только здесь,  в
Берлине, я по  достоинству оценила его, как оценила то  внимание, которое Вы
уделили судьбе профессора Берендта. Жизнь оказалась совсем  не такой, как  я
представляла ее до встречи.
     Она  чем-то похожа  на  нить  Арнадны. Это и  вправду неделимая нить, и
события связаны друг с  другом, и никогда нельзя  проследить все последствия
их до самого конца. По той  простой причине, что  конца не  бывает. Жизнь --
это  бесконечная цепь  волн.  Раз  начавшись, она  достигает  самых  дальних
закоулков Времени и Пространства.
     Вот  по этому океану  и плывет наш  корабль  -- Земля. Он хрупок  и  не
выдержит катастрофы. Он совсем не приспособлен для обстрела его космическими
обломками. Это я поняла из Ваших слов.
     Я продолжаю бороться за профессора  Берендта. Вернее,  за память о нем.
Пусть будет одним  честным человеком больше. Он ведь был тоже членом экипажа
общего нашего корабля. Я знаю, что он не мог записать в  дневнике всех своих
мыслей.  Не то было время. Но я убеждена,  что у него чистая душа. Как жаль,
что он был одинок!
     Я много думаю о  нем. Я даже  мысленно разговариваю с ним. Может  быть,
потому,  что я  не знала отца  --  он  погиб  в  сорок  пятом, еще  до моего
рождения. Что  теперь будет? Мне кажется,  я становлюсь другим человеком. Но
ведь  не оттого  только, что  я узнала об Атлантиде? И не оттого только, что
профессор Берендт был хорошо осведомлен об этом предмете? Что же случилось?
     Мне страшно.  Словно  молчаливые  волны тысячелетий  достигли меня, и я
молча же должна выдержать их натиск. Но что потом? Знаете ли Вы эту тайну?
     Что  заставляет людей  окунаться в эту древность, жить  давним прошлым,
ловить его чуть слышный пульс? А будущее? Как быть с ним?
     Неужели  Вам  не страшно  думать  об  Атлантиде  прошлого  и  Атлантиде
будущего?



     - Пики -- сложная фигура. Анна тоже так  считает. В апреле 1940 года он
отправился в Копенгаген по прямому  заданию Гитлера. Цель поездки -- встреча
с  Квислингом,  главарем  норвежских  нацистов.  Пики  должен  был  наладить
действия  "пятой  колонны"  в  Скандинавии.  В  то  же время  известно,  как
пострадала  его  репутация  в  верхах  после начала войны  с  вашей страной.
Разведывательные  данные,  которые  поставлял  отдел  Пикенброка,  оказались
неверными.  Это выяснилось в ходе военных действий. Просчет? Не знаю. Ошибки
Пики были так очевидны, что он сам начал проситься на Восточный фронт,  куда
и был отправлен.
     Думаю, иначе у него  были бы  осложнения, и далее очень серьезные. Вряд
ли  ему простили  бы  искаженные  цифры  о  составе  и  оснащении  советских
соединений,  о  военном и экономическом потенциале. Все,  что им передано  в
верха, оказалось не соответствующим действительности.
     И снова  этот вопрос.  Просчет? Конечно, ответ вроде бы ясен. Но все же
вспомним, что ближайший  подручный  Канариса Ганс Остер работал  на западных
союзников.  Позднее он  объяснил, что оказывал  противникам Германии  услуги
из-за  особой благодарности Голландии, давшей убежище кайзеру  Вильгельму  I
после первой мировой войны. Наивная увертка. Помогать врагу из-за  того, что
нейтральная, по  существу,  страна  оказала когда-то услуги кайзеру!.. Кто в
это поверит?
     Можно  вспомнить, что даже  в  разработке  плана  "Барбаросса" принимал
участие агент английской разведки. Черчилль знал о плане  нападения на  вашу
страну из первоисточника, не позднее марта 1941 года.
     Канарис сплел паутину, в которой  запутался сам.  Можно думать о грубых
ошибках Пики. Можно думать о том,  что он сознательно заметал следы,  петлял
как заяц. С чего бы  это ему  проситься  в пекло, на Восточный фронт? Он мог
бы,  пожалуй,  доказать, что его ошибки и просчеты вызваны сложностью работы
агентуры  в вашей стране. И ему бы поверили.  Он предпочел другое. Отчаянный
шаг!
     В  1955 году Пикенброк  был передан Советским  Союзом ФРГ.  Ему было 62
года. Он  ехал в Эссен, к себе домой. Вдруг во время встречи с журналистом и
историком Юлиусом  Мадером,  к  изумлению  последнего, он  передает  ему  на
территории ГДР свои записки. Он говорит историку из ГДР:
     "Возьмите  мои записки! Может быть, они вам пригодятся. Невредно, чтобы
ваше  поколение узнало,  как мы  работали  в  абвере. Пусть никто  не сможет
сказать: "Мы этого не знали!" Ведь войны возникают не случайно, не вдруг, их
заблаговременно планируют и длительно готовят. Я -- тому свидетель!".
     Этот свидетель почему-то решил, что западным журналистам его записки не
пригодятся. Или  он сознательно боялся с ними контакта?  Об этом  можно лишь
гадать. Сложная, очень сложная фигура!
     ...Мелькает  догадка:  может быть,  Пики  решил, что  прошлая  связь  с
Берендтом бросает на него тень? Это  он  мог убить Берендта  руками  палачей
концлагеря. Убить человека, наделенного такими способностями!.. Что ж, такой
факт не изменил бы наших представлений о нацистской разведке.
     Пики заметал следы. Для этого  годились  все средства.  И если он решил
проситься  на Восточный фронт,  значит,  за ним  было  много грехов с  точки
зрения правоверных нацистов. Эти грехи надлежало скрыть от них.
     Профессор Берендт  был  раздавлен  людьми  типа Пики.  Даже правоверные
нацисты обошлись бы с ним мягче. Таковы законы того волчьего времени.



     В судьбе Берендта могла сыграть роль и простая случайность.  Кто знает,
что он  записал в своем дневнике после июня сорок первого? Его взгляды резко
изменились.  Если  в мае  сорок  первого  это пацифист,  то  когда он сделал
следующий шаг? Дальнейшее -- логическое продолжение этого шага.
     Я  рассказывал  тебе  у  моря,  давным-давно, как набрел  на  сожженную
библиотеку в сорок первом. Это было зимой. Все,  что я видел, казалось сном.
Отчасти и  сейчас я  вспоминаю это  как сон. Атлантида  стала прибежищем для
меня -- там я видел янтарные пляжи,  сказочные реки,  неведомое. Эта легенда
заменяла мне юность -- последней  просто не было. Не  знаю, что казалось мне
тогда более реальным -- Атлантида или то, что я видел каждый день.
     В начале войны, ты знаешь, я попал в окружение под Вязьмой. Безотрадные
леса,  слепые снежные  равнины, полукружья холмов на горизонте. Я  исходил с
партизанами  в  первый год войны  столько, что хватило  бы  на всю жизнь.  А
теперь это кажется мимолетным сном.
     Что запомнилось?  Несколько  мгновений. По  контрасту,  что  ли, вижу в
прошлом  жаркое  солнце.  Лето.  Мы  ждем самолет,  который  должен сесть на
партизанском аэродроме. У  трех диких яблонь вечером развели костер.  Желтый
свет. Светятся ромашки у костра. Вдали -- другие костры.
     Потом -- госпиталь. Фронт. И все, о чем я тебе успел рассказать.
     Почему я вижу эти костры,  жаркое солнце  над поляной? Не знаю. Причуды
памяти? Может быть. Все воспоминания мои начинаются с этого солнца. Все, что
произошло  тем  летом,  можно  назвать  переломом  во мне.  А что случилось?
Родилась надежда... Тревоги и надежды изменяют нашу жизнь.
     Собираюсь написать большое письмо  Анне Бе-рендт.  Об этом.  Или, может
быть, о моем прошлом. Как получится.
     Было  странное  движение  --  в будущее,  в прошлое, все вокруг  быстро
менялось, наверное, я был еще молод. У меня был друг Владимир Санин. В Хосте
мы говорили о нем.



     Все  чаще   я  вспоминаю  удивительную  прогулку  по  самшитовой  роще,
полумрак,  черный  глаз  пещеры,  где обитают  десять  тысяч летучих  мышей,
родники,  деревянную галерею над речным берегом. Я тогда подумал, что Кавказ
напоминает южную Германию, и сказал тебе об этом. Сколько лет  прошло с  тех
пор, Валентин?
     Мне кажется, тридцать, хотя на самом деле много меньше. Ведь это было в
шестьдесят пятом? Там,  под  Хостой, был удивительный пляж с темным  песком,
который  нагревался от солнца так, что жгло ноги. Запомнилось море -- именно
в том месте, под железнодорожной  насыпью. Крутые откосы нагреваются за день
и потом медленно, словно нехотя, отдают тепло. Солнце  уже падало в  море, а
мы грелись после купания у этих откосов, прижимаясь к ним спиной.  По шпалам
шли  в  Хосту,  и ты  рассказывал  об  Атлантиде. Наверное,  я  был не очень
внимательным  слушателем, но  многое запомнилось. Например,  рассказ твой  о
балке  в  самшитовой роще. Эта балка,  по твоим  словам, образовалась тогда,
когда  Атлантида  погрузилась  на  дно  морское. Как  это  могло  произойти?
Напомни. Наши туристы жили тогда в санатории "Волна"  --  четыре белоснежных
корпуса  над  пляжами.  Мы с  тобой шли  мимо пляжей --  дальше,  дальше, по
шпалам,  по тропе, усеянной  острыми  мелкими  белыми камнями.  И так  почти
каждый  день.  Ты  не  поверишь  -- я  заразился,  стал  почти атлантоманом,
прочитал все  книги об Атлантиде на немецком и  на  русском. Мне понравилась
идея: Атлантида  продолжает оказывать влияние на нас и  сейчас,  после своей
гибели.   Стремительное  таяние  огромного  ледника   в   Европе,   рождение
Гольфстрима, обвалы в  древних пещерах,  пробуждение вулканов по всей Земле,
что  отмечено вулканологами, гибель мамонтов и десяти  других видов  крупных
животных -- все это произошло одновременно, одиннадцать-двенадцать тысяч лет
назад. Именно к  этому времени  приурочил и Платон гибель  острова атлантов.
Полное  совпадение. Но  раз ледник растаял,  и  Европа  стала пригодной  для
обитания -- охотники, затем земледельцы стали переселяться на  ее  равнины с
юга  и востока. Это движение племен и народов происходило волнами, в течение
тысячелетий. Это твоя идея. Но переселение не может произойти сразу, в сто и
даже тысячу лет. Люди не  могли сразу освоить Европу, скованную ранее льдом.
Проходили  тысячелетия.  Движение  продолжалось  --  и  только  на практике,
методом проб и ошибок человек убеждался в возможности заселения тех или иных
районов Европы. И вот последнее, великое переселение народов.  Авары, гунны,
готы, сарматы.  Это  первые века  нашей  эры.  Потом в  Европе  образовались
государства, ворота городов закрылись  для  массовых все лений. Границы тоже
оказались  отчасти на замке. Но войны продолжались. Неравномерное расселение
создавало  причину  этих  конфликтов, и это устранялось тоже  методом проб и
ошибок. Потом войны изменили свой характер.
     Мы говорили с тобой о том, каким мистическим ореолом  была окружена так
называемая первоцивилизация в нацистском  рейхе. Вообще  мистика играла  там
гораздо  большую  роль,  чем  это  кажется непосвященному.  Гитлер  приказал
затопить Берлинское метро. Погибли десятки тысяч детей и женщин.  Недавно  я
узнал,  что этот  акт вандализма по отношению к  собственному  народу вызван
мистическими представлениями  и  сродни  симпатической магии. Малое вызывает
большое,  сродственное  малому.  Затопление  метро  должно было вызвать,  по
мнению  Гитлера,  всемирный потоп.  В  его  положении  в окруженном Берлине,
начиная с двадцатого апреля  сорок пятого  года,  это казалось  единственной
надеждой. Он принес в жертву тысячи людей. Изуверское жертвоприношение!
     Как  нелепы эти представления! Во-первых, истоки цивилизации  следовало
искать не в Гоби и даже не в Тибете. Во-вторых, Атлантида, родина многого из
того,  что  перешло  к народам  Старого  и Нового Света, существовала  много
раньше. .
     Второе  тысячелетие  до  нашей  эры.  Это  Гоби. Наскальные изображения
колесниц. Рисунки.
     Десятое тысячелетие до нашей эры. Это Атлантида Платона.
     Но  если  кто-нибудь  когда-нибудь  докажет,  что  Атлантиды Платона не
существовало,  то надо  знать:  уже  сегодня  найдены развалины великолепных
городов седьмого-восьмого тысячелетий до  нашей эры. Они расположены в Малой
Азии.
     Как  странно,  что Атлантида  продолжала все же оказывать  влияние. Как
нелепы  ошибки, с ней связанные. Сколько людей было замучено и умерщвлено, и
чего стоила  война! А ведь в тайной глубине, скрытой от рядовых исполнителей
страшной воли, был призрачный мир Гесса, Гаусгофера,  Гитлера с их мистикой,
опиравшейся на несуществующие земли атлантов на Востоке.



     Не могу согласиться с  тобой, что в основе действий нацистских главарей
-- только мистика. В основе -- стремление грабить.
     Та балка в самшитовой роще под Хостой, где протекал ручей и вода падала
струями  с  плоских белых  камней, называется Оползневой. Там  был  скальный
оползень.  Часть  горы  Ахун оторвалась и съехала вниз.  К  счастью, твердые
породы  удержали  на  себе тяжесть  горы,  а трещина  оказалась узкой.  Если
помнишь,  она  не  шире  трех-пяти  метров.  Над  ней  мосток.  Мы  с  тобой
благополучно  перебрались  тогда  на  ту  часть   горы,  которая  продолжала
незыблемо выситься  над  местностью  и во времена, описанные Платоном. Балка
Оползневая -- ровесница Гольфстрима. Когда Зевс поразил Землю самой страшной
из своих трех молний и Атлантида ушла под воду в огне и пепле, открылся путь
для теплой воды --: и она пошла к северу. Образовавшийся Гольфстрим растопил
очень быстро  Европейский  ледник,  а лед,  надо  сказать, был  километровой
толщины. Египетские источники более реалистичны.  На них и ссылается Платон.
Был небесный огонь, уничтоживший  Атлантиду.  Что это за огонь? Астероид.  В
мифах майя  осталось описание огненного змея, кожа и кости которого упали на
землю,  после  чего произошел  потоп и  многие  погибли. Был мрак и хаос, из
которого возник мир. Так говорят многие легенды. Хаос и мрак после падения в
Атлантику крупного  астероида  вполне  естественны. Небольшое небесное  тело
неизбежно  пробило  бы океаническую  кору, вверх должна выплеснуться  магма.
Смешавшись  с водой  Атлантики, магма  буквально  взорвалась.  Магматическая
пыль,  смешанная с паром, поднялась в верхние слои атмосферы --черные облака
повисли над планетой. Затем  обрушились грязевые ливни. Это и  был настоящий
всемирный потоп.  Было лето.  В долинах сибирских  рек  в  это время паслись
мамонты.  Когда  реки  и  долины  превратились  в бушующие  грязевые  потоки
глубиной до ста метров, животные погибли. Красные кровяные тельца  в их коже
говорят об удушье. Их кости рассказали о времени катастрофы -- радиоуглерод!
На сибирской  реке Берелех -- кладбище. Из костей  их намыты целые острова и
полуострова. Конечно, одиночные мамонты гибли всегда -- во  все времена. Они
проваливались в трещины, попадали в ледяные ловушки, просто умирали. Но  это
совсем другое.  Согласись, когда погибли одновременно, в одном месте  тысяча
или две тысячи животных, то это заставляет задуматься об Атлантиде всерьез.
     Так вот, балка Оползневая образовалась тогда же. Странная связь, не так
ли? Эту балку отделяют от реки Берелех несколько тысяч километров. Точно вся
Земля вздрогнула.  Недра  проснулись. Именно тогда  произошли многочисленные
извержения вулканов. И одновременно треснула гора Ахун.
     Но выше балки все осталось  по-прежнему -- особый  мир, допотопный мир.
Мне  кажется,  там  даже растительность это  чувствует. Основная  масса горы
Ахун, где мы с тобой бродили по каменистым тропам, осталась неподвижной. Тот
кабан,  который  испугал  нас  выше  балки, имеет  право  ничего не знать  о
катастрофе,  даже  если  он  каким-нибудь  чудесным  образом  будет  наделен
разумом. Люди, конечно,  должны знать.  Потому что  Атлантида  действительно
оказывает влияние даже после своей гибели. Это показала самая кровопролитная
из  войн. Высокопоставленные убийцы  нередко держали  совет с мистикой. И  в
этом ты прав.



     Давно ли ты был в  этой роще? Видел ли  с тех пор балку? Внизу, в реке,
много рыбы. Вся река казалась серебристо-искрящейся. Мы стояли на деревянном
настиле.  Потом  спустились  по камням.  Цепляясь  руками  за  белые  стволы
самшита,  подобрались к берегу. Вошли в воду. Стаи  рыб убегали от нас. Вода
была ледяной, но приятной. Все ущелье голубое, светлое. Сейчас оно такое же?
И все там по-прежнему?
     Что за удивительные деревья нам попадались? В роднике рос куст, зеленый
и густой. Что это за куст?



     Этот куст -- водяной папоротник. Венерины кудри. Так он называется. Да,
я бывал  там.  Деревянного  настила  над рекой  уже  нет.  Туристскую  тропу
укоротили  почти  втрое.  Теперь  туда ходят  по  асфальтированной дороге. В
пещере уже не  живут  летучие мыши. Почему  -- не знаю.  С  асфальтированной
тропы сходить  не разрешается. Верхняя часть маршрута закрыта вообще. Каюсь,
я  сошел  с  тропы,  прошел  туда,  вверх,  к  развалинам  старой  крепости,
построенной  неизвестно кем. Мы были с тобой  у этой крепости. На горе много
желудей,  но  кабака  я  так  и не встретил. Может быть,  и  кабанам  отвели
асфальтированные площадки?
     Река стала мельче. Заметно мельче. И рыбы в ней почти нет. Раньше после
дождей  вода  доходила  до  камней набережной по  обоим берегам. Теперь даже
после ливня воды мало, она не закрывает камни на  дне. Внизу,  там, где река
впадает  в море, мы  сооружали с тобой плотины из  камней в узких  протоках.
Через них прыгала рыба. Ваши туристы солидно наблюдали за нами. Наверное, мы
еще были молоды.
     Что  за  деревья тебе запомнились в роще? Наверное,  это падуб,  ясень,
тис, лавровишня, хмелеграб. Допотопный лес.
     Все, что  началось тогда, продолжается. Ущелья,  образовавшиеся  тогда,
размываются водой. Камни со дна горных рек переносятся  к устьям силой воды.
Из этих камней кое-где на юге строят индивидуальные дома. Они тоже  памятник
Атлантиде. Говорят,  таким  образом  срыли  не один пляж. Реки мелеют  с тех
самых пор, ибо трещины  поглотили воду источников. Летучие мыши  держались в
пещере до последнего, все 11800 лет, пока их не забросали мусором.
     Все  течет,  все  изменяется, но  изменения  эти определены  характером
катастрофы.  Время,  как  река  Хоста,  берет  истоки  в  верховьях  --  там
девственные горы, пережившие катастрофу и потопы.



     Нас сопровождала собака.  Но  в роще  ее с нами  не было. Она появилась
позже. Когда? Большой пес с бурой шерстью... Я помню его на пляже, на том са
мом  пляже,  где  темный  раскаленный  песок.  Днем  он  исчезал,  к  вечеру
появлялся. Когда мы шли по шпалам, оглушенные солнцем и купаньем, он брел за
нами следом, и  мы  знали, что  он  предупредит нас  о  приближении  поезда.
Поэтому мы никогда не  оглядывались, как другие. Иногда  я оставлял своих, и
мы шли вместе  в  шашлычную "Глициния" --  четыре столика  в темной зелени у
берега.  Пройти туда  можно было по  городскому пляжу или  с противоположной
стороны --  оттуда,  где  расположен  морской вокзал Хосты. На  первом этаже
вокзала был  рыбный ресторан, куда мы тоже заходили. В "Глицинии" пес  был с
нами. Они никогда не набрасывался на еду, он управлялся  с ней так, чтобы не
обгонять нас. В ресторан он, понятно, с нами не заходил, ждал у выхода.
     Вечером мы иногда заходили к тебе. Ты снимал комнату деревянной хижины.
Одно окно. Деревянное крыльцо. Под крыльцо  ты прятал ключ, чтобы не  носить
его  с  собой  на  пляж.  Два  стула. Тумбочка  и  постель. На  тумбочке  --
болгарский приемник. Рядом с ним появлялась ваза с яблоками и орехами.
     Пес оставался на. крыльце. Потом ты провожал меня  к санаторию "Волна".
Сначала -- сто двадцать  ступенек вниз. Потом -- улица с низкими пальмами. И
сто ступенек вверх. Слева и справа от каменной лестницы -- парк. В  парке --
колоннада, площадка. Там танцевали.
     Пес следовал за нами.  Один раз  мы провели его в санаторий, в комнату,
которую отвели мне. Я заметил, что  он  как-то сжался, когда шел по красному
ковру коридора. Словно он чувствовал себя не  вправе идти за  нами  по этому
мягкому широкому ковру.
     Запомнился  случай у  реки.  Это  другая  река, не  Хоста.  Я  забыл ее
название.  Мы  пошли туда  днем, миновали  автобусную остановку,  площадь  с
одноэтажными  домами. Потом  -- длинная улица. Поворот  -- и мы оказались на
берегу  этой  речки.  Она течет  по  довольно  открытому  месту,  но  берега
обрывисты. Мы  хотели  перейти ее  вброд.  Пес  залаял.  Мы  остановились  в
недоумении.  И он вдруг  побежал вверх, оглядываясь  на  нас,  точно звал за
собой. Мы  двинулись   следом.  Там был удобный брод. Мы прошли  по  другому
берегу метров  триста, стали  купаться  в глубокой  яме,  наполненной  синей
холодной водой. Как это здорово -- искупаться в пресной воде горной реки!



     Да, помню  собаку.  Кажется, мы познакомились  с пей на выходе из рощи.
Она словно поджидала  нас. Справа от выхода была шашлычная. Мы расположились
там уже втроем.  Сейчас  нет  ни этой  шашлычной,  ни  "Глицинии",  ни  даже
морского ресторана. Все это исчезло, подобно Атлантиде.
     И  вот  мы  пошли  в  город.  А пес увязался  за  нами. Приблудный,  но
осмотрительный пес,  и, безусловно,  не дворняга. Наверное,  он  состоял  на
довольствии у сторожей рощи. Думаю,  именно в роще он научился  охотиться за
ящерицами.  На южном пляже  --  там,  где  темный песок, --  он ловил  их  в
зарослях плюща среди  камней. Но если он  замечал, что я наблюдаю за ним, то
превращал  охоту. Его глаза гасли, всем своим видом он изображал равнодушие,
точно стыдился охотничьего инстинкта.  В его представлении, вероятно, это не
соответствовало нашему настроению отпускников.
     Был  еще такой случай. Над  той рекой, которую ты вспоминаешь и которая
называется Кудепстой,  торчал плоский валун. Под ним -- глубина метров пять.
Я хотел нырнуть. Пес не дал мне даже  забраться на валун -- отогнал! А через
неделю -- валуна нет как нет. Наверное, упал в воду. Хорош бы я был, если не
послушался бы пса и  попытался забраться на  валун! Думаю, мне  несдобровать
бы!
     Понимаю  тебя: ты с тех пор так и не видел ни рощи, ни  Хосты, ни реки,
ни моря и, понятное  дело,  соскучился  по  всему этому. Но  все  же это был
какой-то удивительный год.  Это  был переломный год. Прошло  совсем  немного
времени,  и мы  с тобой  узнали о  раскопках  в  Малой  Азии.  Вели раскопки
археологи,  далекие от Атлантиды,  от Платона,  от правды  легенд. Но  вдруг
перед их взором возник  Чатал-Гююк, город, который старше египетских пирамид
на  четыре-пять тысячелетий. То  есть  старше ровно вдвое. А  Чайеню-Тепези?
Второй такой  же древний  город.  Меня  особенно поразило,  что жители  этих
удивительных   центров   древнейшей  на   планете   цивилизации  знали   уже
четырнадцать  видов  культурных  растений. Это было девять тысяч лет  назад.
Откуда  могли явиться к ним те четырнадцать окультуренных видов? С неба, что
ли? Почти одновременно  с  раскоп ками  в Малой Азии очень далеко, в Африке,
все отодвигалась  и отодвигалась вглубь  тысячелетий эра первочеловека. Два,
три,  четыре миллиона лет. Сей  час,  кажется, считают, что человекообразное
существо бродило  по  африканской  саванне  чуть ли не восемь миллионов  лет
назад. Восемь миллионов лет назад  это существо ничего не умело.  Прошли эти
миллионы  лет  --  оно  ничему не научилось. Держать  в  руке палку, бросать
камни, еще кое-что...
     И  вдруг девять тысяч лет  назад  --  совсем недавно,  почти  вчера  --
города! Сразу, вдруг.
     Живопись,  керамика,  даже  металлургия.  На  стенах  одного  из  домов
Чатал-Гююка найдено красочное панно.  Оно изображает город на  фоне вулкана.
Фантастика.  Как объяснить этот почти  мгновенный взлет человека  к разуму и
культуре? Объяснить его  нельзя. Потому что  нельзя  за  одну-две тысячи лет
вывести четырнадцать видов культурных растений,  научиться рисовать, строить
города,  выплавлять медь, не умея до этого  восемь  миллионов лет ничего или
почти ни чего.
     Человек был потенциально разумен. Но ведь и пес, с которым мы ходили на
пляж,  тоже потенциально разумен. Что  должно произойти,  чтобы  он научился
говорить?  Что-то  из ряда вон  выходящее.  Он  понимал нас,  я уверен,  как
понимают человека собаки. Нр есть еще активный разум. Это разум человека.
     Нельзя  научиться строить  города  за одно  тысячелетие.  Чатал-Гююк не
начало  этого активного разума.  Чатал-Гююк --  это его  продолжение. Начало
было в Атлантиде.
     Как  необыкновенно вдруг  все  образовалось  вскоре после  раскопок,  о
которых  писали даже в иллюстрированных журналах! Для  нас с тобой это  было
лучшим  доказательством   существования   Атлантиды.  Сверкающий   астероид.
Катастрофа.  Рождение Гольфстрима. Тающие ледники  в  Европе. Уровень океана
поднимается  на сто  сорок метров, потому что  растаяла километровая ледяная
шапка. Города тогда  строились  из сырцового кирпича,  из глины.  Климат  до
потопа  благодатен  и  сух  -- дома из  глины  стояли  вечно.  Располагались
немногочисленные эти города у моря. Цивилизация морского типа.
     После наступления океана на сушу все пропало,  ушло на дно. От сырцовых
кирпичей остались одни  воспоминания. Если  бы тогда  строили из камня,  как
построена  крепость в роще! Но нет, в этом не было необходимости. Даже много
позднее, в античное время, в Крыму строили дома из сырцовых кирпичей.
     Так  исчезла целая  цивилизация, о которой мы с тобой ничего  почти  не
знаем  -- наши попытки реконструировать ее вызывают у других улыбку.  Ничего
не найдено. Кроме Чатал-Гююка и еще двух-трех городов вдали от моря. Значит,
кто-то уцелел. Кто-то  дал начало второму витку истории. Да, в горах. Именно
там и должен был уцелеть человек, современник атлантов. В Малой Азии.  Когда
бушевавшие потоки смели с лица земли немало  из того, что было на ней живого
и  разумного,  кто-то  сумел  выжить.  Потомки  атлантов,  переселившихся  в
Восточное Средиземноморье, в Малую Азию. Они переселились по морю, которое в
древности не разъединяло, а соединяло людей -- ведь лодка и корабль известны
раньше, чем повозки и колесницы. Кроманьонцы, первые люди современного типа,
распространялись с запада на восток.
     Вот что нам стало ясно после того лета в Хосте.
     Теперь трудно поверить, что когда-то мы думали иначе.
     Восточные атланты, облюбовавшие еще до потопа горы, уцелели.  Затем  из
Малой  Азии они стали переселяться в Европу. Это было обратное движение -- и
уже совсем  недавно. Кто-то из  этих переселенцев  нашел  старый,  тщательно
укрытый клад на дне.
     Щелкнул  волшебный замок  ларца, поднятого со  дна.  Тускло засветилось
лезвие. Рука сжала рукоять --  и меч  атлантов  подарен королю Артуру.  Цепь
событий замкнулась, оставив человека в неведении, наедине с легендой.

     * (Личная часть писем опускается. - Прим. автора).

Last-modified: Tue, 12 Jun 2001 15:45:20 GMT

Оцените этот текст: