в Алайскую долину и становимся в тугайных зарослях метрах в 300 от дороги у остатков бывшей базы геологов (с 1984 по 1989 год проводили обследование окрестностей Шиве). Пьем последний чай и сердечно прощаемся с Аширом. Здесь как то очень тихо. Густая трава, здоровенные заросли облепихи, где-то у противоположного склона долины шумит Кызыл-Су. Жара спала и лишь изредка проносится ветер и все, ничто не движется, время как остановилось. С Филей и Наткой продираемся сквозь облепиху и выходим на берег Кызыл-Су. 2-3 рукава, быстрое и глубокое течение. А день на исходе и внизу на закате освещается красным цветом Матча. Ну а ночью вдруг пошел дождь. 17 августа Встали еще затемно, быстро собрались и вышли на дорогу. Вскорости прикатил автобус снизу и мы уже едем в Дараут-Курган. Рядом с нами сидит группа джиргитальцев, направляющаяся на заработки в Киргизию. У некоторых из них лица скорее таджикские, чем киргизские. Там трудно. Дорога в Душанбе практически перекрыта. Недавно прилетел первый самолет, а ведь в оные не столь давние времена в Джиргитале садилось до 5 бортов за день. Через час с небольшим мы в Дарауте. Билетов конечно нет, но мы находим свое место в автобусе и отправляемся в страшной давке на свой девятый круг. Рядом со мной сидит узбек-зоотехник из Ферганы. Выяснилось, что они уже много лет арендуют в Алайской долине пастбища для овец. В Кашка-Су долгая остановка. Здесь встречаем 5-ку ленинградцев, возвращающихся с пика Ленина. Они недоуменно смотрят на нас и предполагают, что мы специально уехали в Дараут, чтобы сесть в автобус. Но, насколько я вижу, уехать отсюда все-таки не такая большая проблема. Нужно лишь не особенно переживать и дергаться. Все решится. Ну а водитель тут же находит повод скачать с нас еще денег - не добавите верну вам ваши и возьму их. Мы не спорим. В Сары-Таше на стрелке с Западным Памирским трактом - пограничный пост. Пара мордоворотов из национальной безопасности спрашивают про наркотики и изучают Филин рюкзак. И теперь вверх - на Талдык и Чирчик. Я стою рядом с водителем вместе с джиргитальцами. 2 девушки-киргизки поют какую-то душевную песню, раскачиваясь в такт. Жарко. Наливаем воду в чей-то пустой бидон, объединивший весь автобус. Проезжаем Гюльчу, въезжаем на перевал Чирчик и быстро катимся вниз навстречу горе Тахт-И- Сулейман. Всего 9 часов пути и мы вернулись на знакомый автовокзал. Решили провести время до темноты в чайхане в парке Навои напротив рынка. Устраиваемся мы здесь надолго. К нам подсаживается чайханщик Хасан. Слово за словом и потянулся разговор, выпита уже бутылка водки, вытянутая Хасаном из холодильника. Под конец нам предлагают наркотики. Уже и ночь. Нас устраивают на ночлег на почетном достархане, спрятанном за чайханой в тени большого дерева, нависающего над шумной Ак-Бурой. Выпито слишком много и спится плохо. Слоняются милиционеры, проносятся летучие мыши. 18 августа Утром мы посещаем ближайшую цирюльню, где нас начисто выбривают. И мы погружаемся в Ошский базар. Люди, ослы, машины, велосипеды, тележки. Крики "пош, пош". Кузнецы и точильщики. Пропадаем здесь часа на 2. Отягощенные фруктами и медом возвращаемся в чайхану. Здесь продолжаем общение. Хасан. Его брат Хусан с глазами наркомана. Тетя Нина из Химок, выросшая в интернате (сестра живет в саратовских Шиханах) - была замужем за киргизом, 10 лет назад как убитым после большой семейной ссоры. У нее 10 детей. 3-е с нарушениями психики. Невысокая, худенькая. Сколько ж на нее легло... Хвалит Хасана и его свояка за его "доброту" - и вправду с работой здесь плохо. А та чайхана не самое плохое место. Ошские события здесь всех раскололи. Внешне это как бы не видно, но в любой беседе всплывет, если затронуть. Беседуем со старшим сыном тети Нины и еще другим пареньком, прислуживающим в чайхане, воспитывавшемуся в интернате. Они все стосковались по обычному душевному разговору. Здесь не принять раскрываться. А мы что - завтра мы уже в Европе и вряд ли окажемся здесь в ближайшее время. На прощание они говорят "Приезжайте, пишите письма". Ведь не напишем, да и бессильны, что-либо поменять а их судьбе... Хасан конечно непростой и нелегкий человек, но он мне нравится (2 дочки). Слегка сидел. Вечно подпитый в силу своего положения хозяина - надо отдать уважение всем почтенным посетителям. Молодец мужик. Ну мы здесь засиделись. Пора. Новый расположен автовокзал на окраине Оша и вскорости мы скатываемся по Ферганской долине. На Андижанском автовокзале телефоны не работают и, выяснив путь у милиционера, мы гигантской петлей идем к Азизу. Здесь конечно не Ош. Милиционеры в белых рубашках. Люди вокруг какие то зажатые и придавленные. Это хорошо чувствуется. Ну а на в доме на Высоковольтной нас уже ждут. Азиз, тетушка Рислик, Юльбарс Ахмедович. Горячий плов, водка и мы скоро разваливаемся на полу комнаты на 2-ом этаже. 19 августа Утром посыпаюсь рано. Андижан просыпается еще раньше. В полутьме доносятся утренние молитвы с минаретов. После завтрака едем с Азизом в его родную (русскую) школу. Просторная, светлая с чистым двором. Идет прием первоклашек. Азиз упрашивает взять его племчнницу шестилетку. Первый заход пока неудачен. Затем на рынок - прицениться. Базар конечно сильно уступает Ошскому - беднее, меньше и не такой колоритный. Покупаем в лавчонке на краю города мясо для шашлыка и сбросив это едем в сауну в физкультурный диспансер. Тут все готово и мы все сидим на полках, плещемся в бассейне, пьем чай. Затем обед с шаурмой. Попытка поспать после обеда на 2-ом этаже оборачивается 2-ой баней. К вечеру шашлык. К вечеру шашлык. Как выянилось, отец Азиза был первым секретарем Андижанского горкома партии с 1973-го по 1985-й год. Новые железнодорожный вокзал и аэропорт были построены в его время. Дом большой, 2 этажный. Во дворе небольшой бассейн. Рядом с домом участок. В клетках-вольерах куры и бараны. Наступает ночь. 20 августа Самолет только вечером и мы лениво ждем нашего часа. При посадке приходится решать проблемы с обменом валют, чтобы доплатить за перегрузю. Но все позади и наконец мы в Москве.