лся глазами с Вандой. В его взоре светилось чувство собственного достоинства. - Быть может, мы дадим им больше на следующее лето, - заверил он. - Скажи им, что я сам, в одиночку, так решил. - Я передам. - Ванда облизнула губы. - Нет, я сделаю иначе и лучше. Не волнуйся. Они не такие... - в языке тулатов отсутствовали слова "жестокий" или "беспощадный". Да это и несправедливо по отношению к Облачным Людям. - Они совсем не такие, как ты думаешь. Костяшки пальцев на ручке топора побелели. - Они берут все, что хотят. Они убывают любого, кто стоит на их пути. - Действительно, у вас была с ними схватка. А разве "мы" не убивают друг друга? Его взгляд стал леденящим, как ветер. - С той поры еще двое из народа "мы" умерли от их рук. "Я не знала этого! А Корвин не позаботился проверить". - И ты заступаешься за Убийц Мамонта? Ну что ж, ты услышала то, что я должен был рассказать. - Нет, я... я только... только пытаюсь... сделать вас более счастливыми. "Дать вам силы перезимовать. Весной по каким-то причинам захватчики снимутся с места. Но мне запрещено предсказывать события. А ты, несомненно, все равно не поверишь моим словам". - Арюк, мне кажется, что Облачные Люди удовлетворены. Они не захотят ничего с Ольховой Реки до той поры, пока снег не сойдет с земли. Арюк устало посмотрел на нее. - Кто может быть в этом уверен. И даже ты... - Я могу. Они прислушиваются ко мне. Ведь Высокий Человек заставил их вернуть тебе Дараку? Внезапно под темнеющим небом стоящий пред нею человек превратился в старика. - Ну и что? Она умерла по дороге домой. Ребенок, которого делали множество мужчин, унес ее жизнь. - О нет! Нет! - Тамберли вдруг осознала, что говорит по-английски. - А почему ты не рассказал это Высокому Человеку? - После того случая я ни разу не встретился с ним в поселке, - услышала она безразличный голос. - Я видел его два раза издалека, но он не искал встречи со мной. С какой стати мне к нему идти? Разве он может вернуть мертвых? А ты можешь? Она вспомнила своего отца, которого могла осчастливить одним телефонным звонком и привести в полный восторг своим появлением на пороге родительского дома... - Думаю, тебе хотелось бы поскорее остаться одному, - сказала Ванда, чувствуя пустоту в душе. - Нет, заходи. В Темноте сгрудились домашние Арюка, напуганные и подавленные. - Мне стыдно, у нас так мало еды, но все равно, проходи в дом. "Что я могу сделать, что сказать? Если бы я росла рядом с Мэнсом или в более раннюю эпоху, я бы знала, что. Но там, где я появилась на свет, в то время, люди посылают друг другу типографские карточки с соболезнованием и говорят, что горе проходит со временем само". - Я... Я не могу. Не сегодня. Тебе нужно... подумать обо мне, и ты поймешь, что я - твой друг... всегда. Тогда мы сможем быть вместе. Сначала подумай обо мне. Я буду охранять тебя, буду заботиться о тебе. "Это мудрость или слабость?" - Я люблю тебя, - выпалила она. - Всех вас. Ванда достала из кармана несколько плиток шоколада. Они упали к ногам Арюка. Она кое-как выдавила из себя улыбку, прежде чем уйти. Арюк не задержал ее, он просто стоял на месте, глядя вслед. "И все-таки я поступаю правильно". Порыв ветра захрустел ломкими веточками кустарника. Ванда ускорила шаг. Арюк не должен видеть ее плачущей. Совет - взрослые мужчины и пожилые женщины племени - заполнил дом: священный огонь не мог гореть на открытом воздухе, где несколько дней подряд бушевала буря. Завывания ветра, проникая сквозь толстые стены, звучали фоном людским голосам. Языки пламени на камнях очага присмирели. Они выхватывали из темноты старуху, сидевшую на корточках у огня, чтобы поддерживать в нем жизнь. Длинная комната заполнилась мраком, чадом и запахом сгрудившихся тел в кожаных одеждах. Было жарко. Когда пламя на секунду взметнулось вверх, капельки пота блеснули на лицах Красного Волка, Солнечных Волос, Ответствующего и тех, кто стоял неподалеку от очага. Тот же свет скользил по стальному лезвию, которое Тамберли подняла над головой. - Вы слышали, вы поняли, вы знаете, - произнесла нараспев Ванда. В торжественных случаях Облачные Люди изъяснялись утомительными повторами, которые казались ей похожими на библейские речитативы. - За то, о чем я вас прошу, за то, что вы выполните мою просьбу, я дам вам этот нож. Прими его от меня, Красный Волк, попробуй его, убедись, что он хорош. Мужчина взял нож. Резкие черты лица Красного Волка разгладились. Он был похож на ребенка, получающего подарки в рождественское утро. Молчание сковало собравшихся, а потом толпа издала выдох, громкий, как порыв бури, и тяжелый, как удар прибоя. Красный Волк прикинул вес ножа, ловко удерживая его на ладони. Он наклонился и поднял с пола палку. Первая попытка разрубить ее не удалась. Кремень и обсидиан затачивались не хуже любого металла, но из-за хрупкости они не брали задубевшую древесину, и ими невозможно было строгать. Острота, рукоятка ножа были непривычны Красному Волку. Но он быстро приноровился к новому приспособлению. - Он оживает в моих руках! - восхищенно прошептал Красный Волк. - Нож умеет делать много вещей, - сказала Тамберли. - Я покажу, как пользоваться им и как заботиться о лезвии. Когда камень затупляется, его надо обтесывать заново, пока он совсем не истончится. Заточка стали - это искусство, но она чувствовала, что Красный Волк овладеет им. - Вы получите нож, если исполните мое желание, о люди! Красный Волк огляделся по сторонам. - Есть ли на то наша воля? - звучно спросил он. - Я принимаю нож от имени всех нас, а нашим ответным даром будет прощение дани, которую не доставил Арюк из рода Полевых Мышей. Рой голосов зажужжал между тенями. Пронзительный голос Ответствующего оборвал их. - Нет, этого нельзя делать! "Черт! Я-то думала, что дело будет простой формальностью. Что беспокоит этого негодяя?" Жужжание переросло в негромкий гул и замерло. Глаза сверкали. Красный Волк не сводил тяжелого взгляда с шамана. - Мы видели, что умеет Блестящий Камень, - медленно произнес Красный Волк. - И ты видел. Разве он не стоит нескольких вязанок дров, связок рыбы и шкурок зайца? Морщинистое лицо шамана скривилось. - Почему высокие бледнокожие чужеземцы благоволят народу Полевых Мышей? Какие у них общие тайны? Гнев закипел в Тамберли. - Все знают, что я жила среди них до того, как вы ступили на эту землю, - резко бросила Ванда. - Они мои друзья. Разве вы не защищаете своих друзей. Облачные Люди? - А нам вы друзья? - взвизгнул Ответствующий. - Если вы позволите мне стать вашим другом. Красный Волк опустил руку между Вандой и шаманом. - Хватит, - сказал он. - Неужели мы будем браниться из-за жалких подношений, которые единственный раз не принесла нам какая-то семья? Мы же не чайки над трупом зверя. Ты боишься народа Полевых Мышей, Ответствующий? "Молодец!" Тамберли воспряла духом. Шаману оставалось только бросить свирепый взгляд и ответить угрюмо: - Мы не ведаем, какое колдовство подвластно им, мы не знаем их коварных уловок. Она вспомнила, как Мэнс Эверард однажды заметил, что первобытные частенько наделяли сверхъестественной силой тех, кем помыкали: древние скандинавы - финнов, средневековые христиане - евреев, белые американцы - чернокожих... Красный Волк сухо сказал: - Я не слышал об этом. Кто-нибудь слышал? - он поднял нож над головой. "Прирожденный лидер, никаких сомнений. Осанка просто царственная, и до чего хорош собой!" Не последовало ни дебатов, ни голосования. Ванайимо не признавали подобных обычаев, в них просто не было нужды. Они зависели от шамана во всем, что касалось сверхъестественного или заговоров против болезней, но в то же время они не баловали его излишним почтением и поглядывали на него искоса - холостой, малоподвижный, странный человек. Тамберли иногда припоминала знакомых католиков, которые хоть и уважали своих пастырей, но никогда не раболепствовали перед ними и часто возражали своим духовным наставникам. Ее предложение прошло, как тихая волна, его приняли душой, не облекая согласие в слова. Ответствующий сидел на полу, скрестив ноги, надвинув на голову капюшон из оленьей кожи и всем своим видом выражая недовольство. Мужчины столпились вокруг Красного Волка, чтобы полюбоваться обретенной им диковинкой. Теперь Тамберли могла уйти. Корвин догнал ее у выхода. Он молча простоял в дальнем углу комнаты, словно случайно забредший на совет посторонний человек, вежливо дожидающийся конца собрания. Даже в тусклом свете костра она видела, как сурово его лицо. - Зайдите ко мне! - приказал он. Ванда сдержала возмущение. Впрочем, она предполагала что-то в этом духе. Дверь была без петель, но тщательно подогнанная к входному проему. Материалом для нее послужили палки, шкура, ивовая лоза, мох. Корвин отодвинул дверь, но ветер рвал ее из рук. Они с Вандой вышли на улицу, и он вставил дверь на место. Накинув капюшоны и поплотнее запахнув куртки, они двинулись в сторону лагеря. Ветер неистовствовал, бил, царапал, оглушающе ревел. Снег затмевал все вокруг. Чтобы не сбиться с пути, Корвину потребовался похожий на компас индикатор направления. Когда они добрались до своего приюта, оба закоченели. Непогода бушевала, сотрясая стены дома. Все предметы содрогались и выглядели хрупкими и невесомыми. Когда Корвин заговорил, они по-прежнему стояли друг против друга. - Ну что же, - сказал он, - я оказался прав. Патруль должен был держать вас дома. Тамберли собралась с мыслями. "Никакой дерзости, своеволия, только твердость. Он выше по положению, но он не мой начальник. И Мэнс говорил мне, что Патруль ценит независимость, когда она подкреплена профессионализмом". - Что я сделала неправильно... сэр? - произнесла она как можно мягче в неистовом шуме бурана. - Вы сами прекрасно знаете! - отрезал Корвин. - Недозволенное вмешательство. - Не думаю, что я его совершила, сэр. Ничего, что могло бы оказать более значительное влияние на события, чем это делает само наше присутствие здесь. "И все это уже в прошлом. Мы "всегда" были лишь маленьким фрагментом предыстории". - В таком случае почему вы предварительно не согласовали этот вопрос со мной? "Потому, что ты, конечно, запретил бы мне, и я ничего не смогла бы сделать". - Простите, если я обидела вас. Честное слово, у меня не было такого намерения. "Ха!" - воскликнула про себя Ванда. - Хорошо, положим, я поступила неправильно. Какая в том беда? Мы общаемся с этими людьми. Говорим с ними, бываем среди них, пользуемся их проводниками, сами ходим с ними, а в знак признательности дарим им безделушки из будущих времен. Так ведь? Живя среди тулатов, я делала для них гораздо больше и на протяжении более долгого времени. Штаб-квартира никогда не возражала. Подумаешь, всего один нож. Они не смогут изготовить нечто подобное. Он сломается, сточится, заржавеет или затеряется уже через два поколения, и никто о нем не вспомнит. - Вы - новый, начинающий агент... - у Корвина перехватило дыхание. Он продолжил менее официальным тоном: - Да, вам тоже предоставлена определенная свобода действий. С этим ничего не поделаешь. Но каковы ваши побудительные мотивы? У вас нет убедительного довода в пользу совершенного поступка, кроме детской чувствительности. Мы не можем потворствовать такому своеволию. "А я не могу допустить, чтобы Арюка, Тсешу, их детей и внуков истязали или убивали. Я... не хочу, чтобы Красный Волк был причастен к зверствам". - Мне неизвестны инструкции, запрещающие нам делать добро, когда предоставляется такая возможность. - Она изобразила улыбку. - Не могу себе представить, что вы никогда не были добры к дорогим вам людям. Несколько мгновений он стоял с бесстрастным лицом. Затем улыбка смыла его безразличие. - Туше! Сдаюсь! - И мрачно: - Вы взяли на себя слишком много. Я не намерен усугублять случившееся, но для вас это должно стать уроком и предостережением. - И вновь добродушно: - Вопрос улажен, давайте восстановим дипломатические отношения. Садитесь, пожалуйста. Я сварю кофе, выпьем бренди, и вообще мы так давно не трапезничали вместе. - Я провожу много времени в поле, - напомнила Ванда. - Да-да. Теперь мы, однако, в плену у непогоды. - Я планирую отправиться на время в будущее, пока погода не установится. - Гм, действительно, моя милая, ваше усердие похвально, но внемлите голосу опыта. Периодический отдых, восстановление сил, праздная нега чрезвычайно полезны. Одна работа без развлечений, вы знаете, до добра не доводит. "Ну да, я-то знаю, что у тебя на уме, когда ты говоришь об отдыхе и восстановлении сил". Ванда не обиделась. Естественное побуждение в подобной ситуации, и, возможно, он вообразил, что делает ей одолжение. "Нет, увольте! И надо как-то поделикатнее выйти из этого щекотливого положения". Самой маленькой в поселке была хижина Ответствующего, где шаман в одиночестве, защищенный от злых духов, проводил свою жизнь. Однако мужчины и женщины из племени нередко заходили в его жилище. Шаман и Бегущая Лисица сидели у огня. Пламя давало больше света, чем отверстие в крыше, через которое уходил дым. Ясная, почти теплая погода сменила бушующий ветер. Магические предметы застыли в полумраке. Их было немного - барабан, свисток, кости с выгравированным рисунком, сухие травы. Скудной была и домашняя утварь. Силы и жизнь шамана исходили из мира духов. Ответствующий посмотрел на гостя. Они обменялись осторожными, многозначительными словами. - У тебя тоже есть причины для беспокойства, - произнес шаман. В пронзительном взгляде Бегущей Лисицы отразилась злоба. - Есть, - ответил он. - Какую ссору затевают между нами двое высоких чужаков? - Кто знает? - выдохнул Ответствующий. - Я вызывал видения. Ничего не получилось. - Нет ли у них заклинаний против тебя? - Все может быть. - А как им это удается? - Мы находимся далеко от могил наших предков. Продвигаясь вперед, мы оставляли их где придется В этих местах мало кто поможет нам. - Дух Преодолевающего Снега, должно быть, обладает большой силой. - Он один. А сколько против него духов из племени Полевых Мышей? Бегущая Лисица поджал губы. - Ты прав. Мускусный бык или бизон сильнее любого волка, но волчья стая способна загнать любого быка. Поразмыслив, он спросил: - А вот народ Полевых Мышей... Они берегут могилы и дружат со своими мертвыми, подобно нам? У них вообще есть духи? - Мы этого не знаем, - отозвался Ответствующий. Оба поежились. Тайна куда страшнее, чем самая жестокая правда. - Высокий Человек и Солнечные Волосы владеют могущественными чарами и силами, наконец произнес Бегущая Лисица. - Они называют себя нашими друзьями. - Сколько еще они здесь пробудут? - резко спросил Ответствующий. - И помогут ли нам в случае необходимости? Может, они просто усыпляют нашу бдительность, а на самом деле готовят нам расправу? Бегущая Лисица мрачно усмехнулся. - Одним своим присутствием Высокие Люди угрожают твоему положению. - Замолчи! - взорвался шаман. - Ты сам их боишься! Охотник опустил глаза. - Ладно. Красный Волк и большинство остальных... почитают чужаков сверх разумной меры. - А Красному Волку ты стал нужен теперь меньше, чем прежде. - Хватит! - Бегущая Лисица издал лающий смешок. - Что бы ты сделал - если бы, конечно, мог? - Если бы мы узнали их больше и получили над ними власть... Бегущая Лисица сделал предостерегающий жест. - Было бы безумием в открытую выступать против них. Но они оберегают народ Полевых Мышей. По крайней мере Солнечные Волосы. - Я тоже так считаю. Что у них общего, какие тайные силы? - Волосатые сами по себе ничтожны. Они действительно подобны полевкам, которых лисица убивает одним ударом. Если мы захватим их врасплох, втайне от Высокого Человека и Солнечных Волос... - Возможно ли скрыть такое дело от этих двоих? - Я видел, как они оба удивлялись, когда случалось что-то неожиданное - белая куропатка вспорхнет из-под снега, речной лед вдруг провалится под ногами, - словом, обычные вещи. Им не все ведомо на свете, - во всяком случае, не более, чем тебе. - Ты - дерзкий человек. Но не глупец, - сказал Бегущая Лисица, теряя терпение. - Сколько дней мы приглядывались друг к другу, ты и я? - Настала пора откровенного разговора, - согласился Ответствующий. - Ты собираешься пойти туда, к этому самому Арюку, которого она особенно любит, и вытрясти из него правду? - Мне нужен помощник. - Я не умею обращаться с оружием. - Это мое дело. Твое - разбираться в чарах, злых божествах и духах. - Бегущая Лисица внимательно посмотрел на шамана. - А у тебя хватит сил? - Я не из слабых, - сказал Ответствующий твердым голосом. Шаман был худым, жилистым стариком и, хотя ухе потерял несколько зубов и выглядел хилым, мог ходить на большие расстояния и довольно быстро бегать. - Мне следовало спросить, есть ли у тебя желание путешествовать? - добавил Бегущая Лисица. Смягчившись, шаман ответил согласием. - Дня через два ударит мороз, - предсказал он. - Мягкий снег покроется настом, по нему легче будет идти. Нетерпение сверкнуло в глазах Бегущей Лисицы, но лицо осталось непроницаемым. Он задумчиво проговорил: - Лучше выйти под покровом тьмы. Я скажу, что хочу обследовать те края и все хорошенько обдумать. Люди воспримут это как должное. - А я скажу, что буду общаться с духами и что меня нельзя тревожить несколько дней и ночей, пока я сам не появлюсь, - решил шаман. - К тому времени у тебя, возможно, будут важные вести. - А ты завоюешь себе почет. - Я это делаю ради Облачных Людей. - Во имя всех Облачных Людей, - сказал Ответствующий, - живущих и будущих. Как ястреб над леммингом, нависли Облачные Люди над "мы". Вопль прервал зимнюю дрему Арюка. Он с трудом очнулся от оцепенения. Другой вопль разорвал зимнюю тишину. Женщины и маленькие дети кричали от ужаса. Его жена Тсешу прижалась к нему. - Жди здесь! - велел Арюк. Безошибочно нащупав камень в темноте жилища, он выбрался из шкур, трав и сучьев, в которых они лежали, согревая друг друга. Его обуял ужас, но ярость взяла верх. Неужели зверь напал на людей? Стоя на четвереньках, Арюк отодвинул в сторону заслон дверного проема и выполз наружу. Приподнявшись, он увидел, что надвигается на них. Мужество оставило его подобно воде, вытекающей из разомкнутой чаши ладоней. Стужа опалила нагое тело. Низкое солнце на юге сверкало в ярко-синем небе, отбрасывая на бриллиантовую белизну снегов тени от ольховых веточек. Темный лед поблескивал на поверхности ручья до чистоты выметенный ветром. Там, где кончалось ущелье, громоздились прибрежные валуны, покрытые инеем, море скрылось под широкой кромкой льда. Где-то далеко рокотал прибой, словно бы сам Дух Медведя рычал в гневе. Перед ним стояли двое. Кожа и меха укутывали мужчин. Один держал копье в правой руке и топорик в левой. Арюк прежде встречал этого человека, да, ему точно знакомо это тонкое лицо с блестящими глазами. Облачные люди называют его Бегущей Лисицей. Второй - морщинистый, сухопарый старик, не выглядевший, однако, изнуренным после долгого путешествия, сжимал в руке кость с выгравированными на ней знаками. Лоб и щеки у обоих были покрыты магическими знаками. Следы свидетельствовали, что чужаки спустились со склона - тихо и незаметно, пока не добрались до жилища Арюка. Баракун и Олтас ушли на проверку капканов. Домой их ждали не раньше завтрашнего дня. "Неужели эти двое знали, когда сильные помощники отлучатся из дома?" Сесет, жена Баракуна, стояла у входа в жилище, съежившись в комок. Дзурян, третий сын Арюка, совсем еще мальчик, находился около хижины, в которой жил с Олтасом, помогая тому по хозяйству. Он дрожал от страха. - Что... что вы хотите? - запинаясь, спросил Арюк. Он преодолел страх, сковавший ему язык, но не мог заставить себя пожелать удачи этим гостям, хотя у "мы" принято встречать так любого гостя. Бегущая Лисица ответил ледяным тоном - студенее облачка пара, слетевшего с его губ. Он освоил язык "мы" лучше всех своих Облачных соплеменников - видимо, не один раз упражнялся с Дараку. - Я говорить с тобой. Ты говорить со мной. "Само собой. Говорить. Что у нас осталось, кроме слов? Или они хотят овладеть Сесет? Она молода, еще с зубами. Нет, я не должен поддаваться ярости. Они даже не смотрят на нее". - Входите, - предложил Арюк. - Нет! - фыркнул Бегущая Лисица презрительно. И настороженно, догадался Арюк. В тесноте жилища Тула ему негде развернуться с его красивым оружием, несущим смерть. - Мы говорить здесь. - Тогда я должен одеться, - отозвался Арюк. Ступни и пальцы рук у него закоченели. В знак согласия Бегущая Лисица сделал небрежный жест. Тсешу выползла из хижины. Она обулась и закуталась в шкуру, изо всех сил стискивая ее руками, словно боялась или стеснялась того, как бы чужие мужчины не заметили ее поникших грудей и отвислого живота. Она принесла такую же одежду и для мужа. Дзурян и Сесет шмыгнули в свое жилище и вскоре появились в одинаковых одеяниях. Они тихо пристроились у входа. Тем временем Тсешу помогала Арюку одеться. Занятие это немного отвлекло его от грустных мыслей, и вопрос Бегущей Лисицы он выслушал как бы между делом. - Что общего... у тебя и... Солнечными Волосами? Арюк разинул рот. - Волосы Солнца? Что это? - Женщина. Высокая. Волосы как солнце. Глаза как... - Бегущая Лисица показал на небо. - Та, Которой Ведомо Неизвестное? Мы... мы были друзьями. "Друзья ли мы до сих пор? Она теперь у них". - А кроме этого? Говори! - Ничего! Ничего! - Вот как? Ничего! Почему же она дала за тебя выкуп? Арюк остолбенел. Тсешу завязывала у него на ногах мешочки, набитые мхом, которые служили "мы" обувью. - Она это сделала? Правда? - радость переполнила его. - Да, она обещала спасти нас! Тсешу выпрямилась и встала сбоку от мужа. Это было ее привычное место. Мимолетное счастье Арюка разбилось о лед. - Какой кайок в ноже? - прорычал Бегущая Лисица. - Кайок? Нож? Я не понимаю! Может, это заклинание? Арюк поднял свободную руку и сделал жест, прогоняющий чары. Назойливые чужаки насторожились. Бегущая Лисица обратился к своему спутнику. Пожилой человек, указывая узорчатой костью на Арюка, выкрикнул что-то короткое и пронзительное. - Никаких штучек! - проскрежетал Бегущая Лисица. - Его топорик колыхнулся в сторону старика. - Это Аакиннинен, по вашему Ответствующий. Он - кайокалайа. Его кайок сильнее вашего. Слово должно означать "колдовство", догадался Арюк. Сердце его колотилось о ребра. Холод заползал под одежду и пронизывал плоть. - Я не желал вам ничего дурного, - прошептал он. Бегущая Лисица приставил наконечник копья к горлу Арюка. - Моя сила превосходит твою. - Да, да! - Ты видел мощь Ванайимо на Кипящих Ключах? Арюк стиснул топорик в ладони, словно его тяжесть могла удержать тулата от вспышки запретного гнева. "Мне следует распластаться на снегу?" - Делай, как я скажу! - закричал Бегущая Лисица. Арюк, продолжая стоять, взглянул на испуганных Дзуряна и Сесет. Тсешу была рядом. - Что мы должны делать? - в замешательстве спросил Арюк. - Отвечай, что у тебя за сговор с Высокими Людьми? Что они хотят? Чем занимаются? - Мы ничего не знаем. Бегущая Лисица придвинул копье еще ближе к Арюку. Каменный наконечник чиркнул его по горлу. За острием потянулся красный след. - Говори! Боль была легкой, но угроза тяжелее небес. Встретив наконец льва, человек перестает бояться. - Можешь убить меня, - произнес он тихим голосом, - только тогда этот рот не сумеет говорить. Вместо него будет разговаривать мой дух. Глаза Бегущей Лисицы широко раскрылись. Он либо знал слово "дух" на языке "мы", либо догадался о его значении. Он повернулся к Ответствующему. Они торопливо и горячо принялись что-то обсуждать. Бегущая Лисица при этом зорко следил за каждым из "мы". Рука Арюка, свободная от оружия, нашла ладонь Тсешу. Изможденное лицо Ответствующего налилось тяжестью. Он что-то отрывисто произнес. Его спутник согласился. Арюк ждал, когда судьба вынесет приговор его семье. - Ты не делать кайок против нас, - произнес Бегущая Лисица. - Мы забрать одного из вас с собой. Она скажет. Он воткнул копье в снег, широким шагом двинулся вперед и схватил Тсешу за руку. Женщина вскрикнула, когда Бегущая Лисица оторвал ее от мужа. Дараку! Ветер взвыл над Арюком. Он с воплем бросился на чужаков. Бегущая Лисица замахнулся топором. Потеряв равновесие, он промахнулся, не задев головы Арюка, но ударил его по левому плечу. Арюк не увидел и не почувствовал удара. Он был один на один с Облачным человеком. Правая рука взметнулась вверх. Топорик угодил в висок Бегущей Лисицы. Охотник рухнул наземь. Арюк застыл над ним. Его разом охватила боль. Он выронил топорик и опустился на колени, схватившись за раненое плечо. Дзурян кинулся к отцу. Камень, брошенный рукой мальчика, тяжело упал, не задев Ответствующего. Старик в смятении кинулся прочь, в гущу деревьев, вверх по склону холма. Дзурян присоединился к матери, хлопотавшей около Арюка. Сесет успокаивала детей. Душа вернулась к Арюку, когда отхлынул мрак. С помощью двух женщин он поднялся на ноги. Из плеча струилась кровь, пламенея на снегу. Рука висела плетью. Арюк попытался пошевелить ею, но боль так пронзила его, что вновь придавила к земле. Тсешу приподняла одежду, чтобы взглянуть на рану. Она была неглубокой, лезвие топора пришлось на кость, перебив ее. - Отец, я должен поймать второго и убить его? - спросил Дзурян. Трепетал ли мальчишеский голос, или Арюку послышалось? - Нет, - сказала Тсешу. - Он уже далеко отсюда. Ты слишком молод. - Но ведь он расскажет о случившемся Красному Волку. Арюк сквозь туман в голове с удивлением обнаружил, что может думать. - Так лучше, - пробормотал он. - Мы не должны осложнять случившееся... ради всего народа "мы". Он посмотрел вниз на тело Бегущей Лисицы, безвольно распростершееся у его ног. Кровь, ручьем хлынувшая из носа охотника, уже останавливалась и превратилась в тоненькую струйку, на бегу замерзшую от стужи. Раскрытый рот пересох, глаза остекленели, кишечник в последний раз опорожнился. Сугроб, в который упал охотник, скрыл раздробленный висок. - Я не помнил себя, - шептал Арюк, стоя над телом Бегущей Лисицы. - Ты не должен был прикасаться к моей женщине. Особенно после того, что сделал с моей дочерью. Мы оба были неразумны, ты и я. - Пойдем к очагу, - сказала Тсешу. Он послушно поволочился к дому. Женщины захлопотали вокруг Арюка, приложили к ране мох, подвязали руку ремешками. Дзурян раздул огонь и достал замороженного зайца из каменной пирамиды, сложенной неподалеку от жилища. Тсешу положила тушку на угли. Горячая пища придает сил, к тому же Арюка согревало тепло прижавшихся к нему тел. Наконец он смог выговорить: - Утром я должен оставить вас. - Нет! - простонала Тсешу. Он знал, что она давно догадалась о его планах, но не могла согласиться. - Куда ты сможешь пойти? - Прочь отсюда, - ответил он. - Они вернутся за своим мертвым, и, если найдут нас вместе, тебе придется плохо. Когда Баракун и Олтас придут домой, все должны разойтись в разные стороны, найти приют и помощь у друзей. Облачные Люди поймут, что я один убил их человека. Если они не увидят вас около трупа, я думаю, они удовлетворятся моей смертью. Весь их гнев падет на меня. Сесет, обхватив себя руками, раскачивалась взад-вперед, рыдая в голос. Тсешу сидела неподвижно, держа мужа за здоровую руку. - Ничего больше не говорите! - распорядился Арюк. - Я очень устал. Мне нужно отдохнуть. Они с Тсешу отправились в свою хижину. Лежа рядом с женой, Арюк неожиданно для себя погрузился в сон. Видения переливались, как радуга, легко скользя над болью. "Я прожил намного больше остальных, - подумал Арюк в полудреме. - Должно быть, настало мое время отправиться на поиск наших умерших детей. Им так одиноко". На рассвете он еще раз поел, позволил жене одеть себя и вышел из дома. Ущелье тонуло в тенях, ольховые деревья согнулись под бременем грез. Над головой Арюка мерцало несколько звезд. Пар от дыхания клубился морозным облачком. С моря доносились рокот волн и скрежет льдин. Рана припухла и горела, но болела не очень сильно, если Арюк двигался осторожно. Его обступили жена, сын, старшая невестка. Он указал на труп. - Занесите его в хижину и закройте дверь перед уходом. Убийцы Мамонта будут не так гневаться, если чайки и лисицы не попортят тела их товарища. Но прежде всего... - Он попытался наклониться. Рана отозвалась острой болью. - Дзурян, ты теперь останешься за мужчину, пока твои братья не вернуться домой. Вынь глаза у Бегущей Лисицы. Если я унесу их с собой, дух охотника пойдет следом за мной и оставит вас в покое. Подросток отпрянул, зубы его стучали, едва различимое во мраке лицо искривилось. - Делай! Когда глазные яблоки оказались у Арюка в сумке, он одной рукой прижал к себе Тсешу. - Если бы я состарился и обессилел, я должен был бы уйти в снега, - сказал он. - Я покидаю вас немного раньше срока, совсем на чуть-чуть, вот и все. Он взял топорик из рук Дзуряна. Арюк и сам не знал, зачем ему оружие. Он отказался от провизии и не намеревался охотиться. Скорее всего, просто так, чтобы нести хоть что-нибудь в руке. Арюк кивнул всем, повернулся и с трудом двинулся вперед, к менее крутой тропке, уводящей за обрыв. Вскоре он исчез из виду. "Уверен, ты никогда не желала мне этого. Та, Которой Ведомо Неизвестное. Придешь ли ты на помощь, услышав о случившемся? Лучше бы ты помогла моим детям и внукам. Я уже никому не нужен". Арюк отогнал прочь воспоминания и заставил себя думать о предстоящем переходе. Зимой тулаты вели малоподвижный образ жизни, стремясь сберечь энергию. Они собирали пищу, которая попадалась под руку, днем выполняли кое-какую работу, но в основном сидели внутри жилищ, проводя большую часть времени во сне или полудремотном забытьи. Не удивительно поэтому, что многие, особенно маленькие дети, заболевали неизлечимыми болезнями. Но был ли у них выбор? Палеоиндейцы совершенно отличались от тулатов: они постоянно двигались, не прекращая работать даже зимой, длинными ночами. Охотники обладали навыками и орудиями, которые обеспечивали их пищей во все времена года. Когда некоторые животные, например карибу, перекочевали на дальние пастбища, мамонты оставались на старом месте. Именно по этой причине палеоиндейцы остались в степи, хотя их охотники промышляли и на северных возвышенностях, и в южных лесах. Одно лишь море страшило их. Позже их потомки освоят и морское пространство. Но пока для промысла вдоль побережья Облачные Люди использовали тулатов. Ральф Корвин привык к ночному шуму и суете в поселке. Оптический прибор, установленный в куче валунной глины, давал ему возможность наблюдать за деятельностью Облачных Людей на экране, сидя дома, и при желании увеличивать изображение. Если происходило что-то любопытное или Ральфа просто интересовало какое-то событие, он шел в поселок и смешивался с его обитателями. Облачным Людям потребовалось много времени, прежде чем они стали воспринимать Корвина как человека загадочного, таящего в себе опасность, но привлекательного и располагающего к себе. Его общество доставляло им удовольствие, а таинственность придавала особую притягательность. Девушки ему улыбались, и некоторые из них были вполне симпатичными. Корвин, увы, не мог воспользоваться положением, дабы не скомпрометировать свою миссию. Тулаты были проще в обращении, но... неопрятны, к тому же у него не хватало на них времени. Патруль не любил попусту растрачивать на одно задание жизнь своих малочисленных агентов. Было бы просто великолепно, если б Ванда Тамберли, которая, казалось, вполне соответствует рассказам о раскованных девушках Калифорнии конца двадцатого столетия, оказалась пообщительнее. Но раз нет, то и наплевать, часто ворчал он про себя. Этой ночью Корвин забыл о Ванде. В поселке начался настоящий переполох. Он оделся потеплее и вышел из дома. Воздух стоял неподвижно, словно ветер застыл от стужи; сквозь ноздри он тек как ледяная жидкость. В свете полной луны дыхание казалось таким же иллюзорным, как и холмы на севере и юге. Снег искрился и скрипел под ногами. Корвину не нужен был фонарик. Факелы тоже никто не зажигал - это уже роскошь, доступная Облачным Людям благодаря получаемой ими дани. У горки с черепами развели костер. Люди толпились вокруг, что-то выкрикивая. Когда пламя взметнется высоко в небо, они принесут барабаны и начнут танцевать. Это будет танец скорби и задабривания жертвы, догадался Корвин, что подразумевало определенные планы и подготовку к какому-нибудь серьезному действию. Толпа перед Корвином широко расступилась, и он направился к дому семейства Красного Волка. Его догадки подтвердились. Беспетельная дверь была прислонена к бивням, и свет неровно падал на снег около входа. Корвин заглянул в проем. - Эй! - негромко позвал он. - Говорит Высокий Человек, можно ему войти? В обычной ситуации такой вопрос показался бы оскорбительным, означавшим, что Корвин считает хозяев дома негостеприимными людьми, но правила менялись, когда надвигались злые силы, и Корвин полагал, что и сейчас без Ответствующего не обошлось. Беспокойство нагнеталось на протяжении нескольких дней после того, как шаман уединился, и это необычное возбуждение... Через минуту в проеме света возникла темная фигура. - Добро пожаловать, - произнес Красный Волк и отодвинул лежавшую поперек дверь. Корвин шагнул за порог. Красный Волк проводил гостя в центр комнаты, где разгоралась кучка угольков. Маленькое дымное пламя давало столько же света, сколько и четыре светильника из мыльного камня, наполненные жиром. Углы комнаты тонули во мраке. Корвин едва различил ширму, натянутую на деревянную раму из плавника и державшуюся на подпорках. За ней, должно быть, находились домочадцы Красного Волка, свободные от дел в эту ночь и не присутствовавшие среди плакальщиков. Корвин увидел перед собой избранных. Он узнал охотников по имени Сломанный Клинок и Наконечник Копья и почитаемого всеми Огниво - старшего в племени Облачных. Мужчины стояли. На полу, обхватив колени руками, сидел Ответствующий. Тени глубоко залегли в морщинах его лица, в запавших глазницах; спина сгорбилась, голова бессильно поникла. "Крайнее измождение, - определил Корвин. - Шаман куда-то отлучался, но не думаю, что это было странствие духа". - Хорошо, что Высокий Человек присутствует на нашем совете, - произнес Красный Волк жестким тоном. - Ты призвал его, Ответствующий? Шаман пробормотал Что-то невнятное. - Я увидел, что вы чем-то встревожены, и пришел спросить, не нужна ли моя помощь, - сказал Корвин вполне искренне. - Действительно, случилась беда, - ответил Красный Волк. - Бегущая Лисица, умнейший среди наших мужчин, мертв. - Это скверно. Корвин ценил Бегущую Лисицу - быстрого на подъем, толкового собеседника, хотя и склонного задавать вопросы, приводившие его в замешательство. Племя понесло серьезную утрату, лишившись проницательного и независимого в суждениях охотника. - Что произошло? - поинтересовался Корвин. "Вне всякого сомнения, случилось нечто необычайное". - Мужчина из племени Полевых Мышей по имени Арюк зарубил его, - ответил Красный Волк. - Тот самый Арюк, за спасение которого Солнечные Волосы отдала свой нож. - Что?! Этого не может быть! "Они трусливы, эти тулаты. Им вдолбили, что они абсолютно беспомощны". - Именно так. Высокий Человек. Ответствующий только что принес эту весть. Он чудом спасся - он, который неприкосновенен! - Но... - Корвин набрал в легкие теплый, застоявшийся и прокопченный воздух. "Сохраняй спокойствие, будь бдителен. Ситуация может выйти из-под контроля". - Я удивлен. Я опечален. Прошу вас рассказать, как стряслась эта беда. Ответствующий приподнял лицо. Пламя отсвечивало в его глазах. Послышалось злобное шипение: - Из-за тебя и твоей женщины. Бегущая Лисица и я отправились в путь, чтобы выяснить, почему эти "мы" так дороги вам. - Друзья и ничего больше. Солнечные Волосы подружилась с "мы" раньше меня. Я едва знаком с ними. - Арюк сказал то же самое. - Это правда. - Арюк, быть может, наслал на нее чары? - отважился заметить Огниво. - Ответствующему требовалось выяснить это, - сказал Красный Волк. - Бегущая Лисица отправился вместе с ним. Они немного поговорили, а потом Арюк внезапно напал на Бегущую Лисицу. Он обезоружил нашего товарища и убил его ударом топора. Кто-то метнул камень в Ответствующего, но тот успел скрыться. "Неудивительно, что шаман так напуган, - отстраненно подумал Корвин. - Старый человек. Ему, пожалуй, около пятидесяти. Брел сквозь снега днем и ночью, трясясь от страха за свою жизнь". Шаман снова поник всем телом. - Но что могло толкнуть Арюка на такой поступок? - Неясно, - ответил Красный Волк. - Может, злой дух овладел им, или зло давно жило в его сердце... Ты действительно ничего не знаешь? - Совершенно. Что вы намерены теперь делать? Красный Волк сверлил его взглядом. "Он все еще подозревает меня, но ему хочется верить, что мы с Вандой честны. Он хочет убедить меня в доброй воле, демонстрируя искренность". Молчание длилось до тех пор, пока Красный Волк не принял решение. - Я не стану танцевать сегодня в память Бегущей Лисицы, - сказал он. - С группой охотников я отправлюсь в сторону моря. Мы должны принести тело товарища домой. - Да, конечно, - согласился Корвин. Это было больше, чем просто эмоции. - Он нужен нам здесь. У него очень сильный дух, как и у Преодолевающего Снега. Они защитят нас от врагов. - Враги... Тулаты? - А кто же еще? Я сам позабочусь о том, чтобы тело Арюка лежало далеко отсюда, привязанное к его духу. Ответствующий даст мне что нужно для этого и скажет слова. - Ты собираешься убить Арюка? Возгласы удивления заглушили треск огня. - А как же иначе? - требовательно сказал Красный Волк. - Мы не можем позволить мужчине из Полевых Мышей убить Облачного Человека и остаться безнаказанным. - Мы должны прикончить побольше этих Полевых Мышей, - прорычал Сломанный Клинок. - Нет, нет! - возразил Красный Волк. - Как они тогда будут приносить нам дань? Их следует припугнуть, и для этого достаточно убить Арюка. - А если нам не удастся? - Тогда нужно отомстить другим за Бегущую Лисицу. Посмотрим, как обернется дело. - Я бы не хотел, чтобы ваша рука поднялась на человека, - воскликнул Корвин и мгновенно понял свою ошибку. Просто он был погружен в мысли о том, что будет с Вандой, когда та вернется из полевой экспедиции и узнает о случившемся. Лица перед глазами Корвина отяжелели. Ответствующий вновь взглянул вверх и ликующе прокаркал: - Выходит, ты на стороне народа Полевых Мышей? Что связывает вас? Вот что мы хотели выведать с Бегущей Лисицей, но его убили! - Ничего, - произнес Корвин. - Вы попусту ходили туда. Правда в том, что мы с Солнечными Волосами всегда говорили вам - мы здесь временные жители и в какой-то миг исчезаем навсегда. Мы только хотим дружбы с... со всеми без исключения. -