Ты - да, скорее всего. А она? - Я ручаюсь за нее. - Корвин понял, что ему лучше держаться наступательной тактики. Он заговорил более жестко: - Послушай меня! Посудите сами, если бы мы таили коварный замысел против Облачных Людей, разве мы скрывали бы свою силу? Вы видели лишь немногое из того, что мы умеем. Крупицу. Красный Волк сделал успокаивающий жест. - Хорошо сказано, - произнес он миролюбиво. - Хотя я думаю, что тебе. Высокий Человек, следовало бы убедиться в непричастности твоей жены. Солнечные Волосы, к этому происшествию. - Непременно, - пообещал Корвин. - Я обязательно проверю. Но она не может быть причастной. Таков закон нашего племени. Молодые охотники шли быстро. С короткими привалами, чтобы передохнуть и подкрепиться вяленым мясом. Красный Волк и трое его спутников добрались до Ольховой реки ночью того дня, когда вышли из своего поселка. Взошла луна, надкушенная с одного бока Темный Зайцем, но она все еще изливала мерцающий свет на облака, снег, лед. Три хижины лепились друг к другу бесформенной кучкой. Красный Волк глубоко вздохнул и прикусил зубами магическую кость, прежде чем заставил себя войти в одну из хижин, дверь в которую была наглухо закрыта. Внутри, в полном мраке, он опустил руку на что-то, оказавшееся студенее воздуха. Не раз видевший смерть. Красный Волк тем не менее отдернул руку. Подавляя ужас, он еще раз пошарил рукой. Да, под его ладонью было застывшее лицо. - Бегущая Лисица, Красный Волк пришел воздать тебе честь, - пробормотал он, не выпуская кости изо рта. Ухватившись за одежду мертвого. Красный Волк поволок тело за собой. Лунный свет серым пятном лег на кожу покойного. Бегущая Лисица промерз, подобно реке или морю. Кровь запеклась на левом виске и на подбородке. Чернотой зияли широко раскрытый рот и два симметричных отверстия сверху. Охотники склонились над телом. - Они выковыряли ему глаза, - прошептал Сломанный Клинок. - Зачем? - Отобрали зрение у его духа, чтобы он не преследовал их? - предположил Наконечник Копья. Их духи настрадаются вдоволь, - сердито проворчал Белая Вода. - Хватит! - приказал Красный Волк. - Не к добру говорить о подобных вещах, да к тому же ночью. Утром мы узнаем больше. Давайте унесем его с этого скверного места, чтобы он мог спать среди товарищей. Они пронесли тело по ущелью и положили в мешок, специально припасенный для этой цели, потом устроились на ночлег. Ветер неистово завывал. Луна ныряла меж туч. Отдаленный вой волков казался людям по-домашнему привычным, как и рокот моря, скованного льдами. Красный Волк задремал, но его сны были отрывистыми и бессвязными. На утренней заре охотники начали обследовать окрестности. Следы, оставленные на снегу несколько дней назад, поведали им всю историю. - Одни ушли на запад, другие на восток, - подвел итог Красный Волк. - Отпечатки маленьких ног ведут в каждом направлении. Они наверняка принадлежат детям и внукам Арюка, бросившимся искать прибежище до того, как мы удовлетворим жажду мести. Только один след ведет в глубь страны, его оставил взрослый мужчина. Это Арюк. - Или кто-нибудь еще. Может, его сын? - спросил Наконечник Копья. - Они хитрые твари, эти Полевые Мыши. Красный Волк отверг предположение. - Зачем сыну морочить нам голову, когда мы все равно нападем на след отца и расправимся с ним? Если бы они хотели защитить его, то пошли бы вместе с ним и вступили с нами в схватку. Но они знали, что проиграют бой. Самое лучшее для них, чтобы Арюк умер один. Это он и предпочел. - И с ухмылкой добавил: - Мы поступим, как угодно Полевым Мышам. - Если он умрет прежде, чем мы настигнем его, Бегущая Лисица останется неотомщенным, - раздраженно заметил Сломанный Клинок. - Тогда мы обратим месть против других Полевых Мышей, - поклялся Белая Вода. Красный Волк нахмурился. Одно дело наказать виновного, что сродни уничтожению опасного зверя. Расправа же над невинными людьми - совсем другое, это похоже на истребление животного без нужды в его шкуре, мясе, внутренностях или костях. Ничем хорошим это не кончится. - Посмотрим, - отозвался он. - Белая Вода и ты, Наконечник Копья, отнесите Бегущую Лисицу к месту его погребения, а мы со Сломанным Клинком покончим с Арюком. Он не дал своим спутникам времени на обсуждение, а сразу же распределил обязанности. Преследуемая жертва намного опередила их. В противном случае им угрожали бы не только злые духи и таинственные силы, которыми обладал Арюк, хотя Красный Волк сомневался в подобных его способностях. Охотники отправились парами лишь потому, что преследование могло осложниться, и вообще в этих краях редко кто рисковал совершать путешествие в одиночку. Цепочка следов вела на север. Когда берег остался далеко позади. Красный Волк понял, что их жертва начала выбиваться из сил. История, рассказанная Ответствующим, была путаной, но шаман уверял, что Арюк получил удар, прежде чем поверг своего противника. Сердце радовалось в груди Красного Волка. Короткий день закончился. Некоторое время они со Сломанным Клинком продолжали путь. Пристально вглядываясь в снег, еще можно было различать следы при свете звезд, а позже и в лунном сиянии. Шли они медленно, но это их не беспокоило, потому что охотники видели, как тяжело брел Арюк, все чаще останавливаясь для передышки. Потом тучи сгустились, лишив охотников возможности продвигаться дальше, и они решили сделать привал. Без огня поели вяленого мяса и улеглись, закутавшись в спальные мешки. Прикосновение к лицу чего-то мягкого разбудило Красного Волка. Снегопад. "Отец Волков, останови снег", - взмолился про себя Красный Волк. Но тот не внял просьбам охотников. Утро занялось тихое и серое, небо покрылось белыми хлопьями, сквозь которые видно было лишь на расстоянии броска копья. Некоторое время охотники кое-как передвигались вперед, сметая свежий снег с поверхности старого наста, но в конце концов вынуждены были остановиться. - Мы потеряли его, - вздохнул Сломанный Клинок. - Теперь расплачиваться придется племени. - Может, и нет, - отозвался Красный Волк, погруженный в размышления. - Он не мог далеко уйти. Арюк вполне может быть по ту сторону следующего холма. Надо набраться терпения. Воздух прогрелся настолько, что охотники сидели, почти не чувствуя холода. Они выжидали, словно терпеливые рыси. Около полудня снегопад прекратился. Они пошли на север. Путь был трудным, снег доходил до лодыжек, а в некоторых местах до колен. "Вот бы нам волшебные сапоги, чтобы шагать по сугробам. Интересно, есть ли такие у Высокого Человека и Солнечных Волос? Да, Арюку теперь намного труднее, чем нам", - думал Красный Волк. С гребня холма им открылся вид на бескрайнюю равнину. Облака рассеялись, и синие тени вытянулись над первозданной белизной снега. Отчетливо просматривался каждый куст и валун. Мужчины пристально осматривали равнину, пока Сломанный Клинок не выкрикнул: - Вон там! Сердце Красного Волка подпрыгнуло. - Может быть. Пошли! Мужчины с трудом спустились по склону. К тому времени, когда они достигли обнаруженной цели, солнце зашло, но его отблески еще освещали землю, позволяя охотникам ориентироваться в заснеженном пространстве. - Да, это человек, - произнес Красный Волк. - До него совсем недалеко. Смотри, как он барахтался в сугробах... здесь он споткнулся, упал и едва поднялся на ноги. Рука Красного Волка, запрятанная в рукавицу, крепко сжала древко копья. - Он наш! По равнине идти стало проще, они не тратили много энергии, передвигаясь налегке без привычной им тяжести добычи. Мир окутала ночь. Небо было почти безоблачным, но луна еще не появилась: звезды, колючие от стужи, вскоре усеяли небосклон. Преследование не составляло охотникам труда. Внезапно Сломанный Клинок резко остановился. Красный Волк, услышав его учащенное дыхание, взглянул вверх. Над северной кромкой горизонта Зимние Охотники развели свои костры. Сияние в форме лучей и волн трепетало в небесах, разгораясь все ярче и устремляясь ввысь, пока не достигло вершины небесного купола. Мороз окреп, и все звуки кругом застыли в неподвижности. Живым осталось лишь мерцание света на снегу. Охотники застыли в благоговейном ужасе. В небе танцевали самые могущественные из их предков, чьи призраки обладали силой, с которой не могла совладать земля. - Вы все еще с нами, - наконец выдохнул Красный Волк. - Вы не забыли нас, так ведь? Смотрите на нас! Храните нас! Отведите страхи и мстительных духов от ваших сыновей! Во имя вас мы убьем этой ночью. - Я думаю, что они и пришли ради этого, - тихо вымолвил Сломанный Клинок. - Мы не заставим их ждать. Красный Волк двинулся вперед. Вскоре он увидел какое-то пятно на снегу около погасшего костра. Он прибавил шагу. Тот, другой, должно быть, тоже заметил охотника, потому что до него донеслось отрывистое пронзительное бормотание. Что, неужели у Полевых Мышей тоже есть песни смерти? Приблизившись, он обнаружил Арюка сидящим со скрещенными ногами в яме, которую тот сам для себя вырыл. - Я сделаю это. Сломанный Клинок, - сказал Красный Волк. - Бегущая Лисица был близок мне по Духу. Он зашагал так, словно свежий снег больше не был помехой его ногам. Арюк поднялся. Он двигался очень медленно, неловко, отдавая свои последние силы, но ни разу не съежился от страха. Арюк допел свою песню и теперь стоял, тяжело опустив плечи с висящей плетью левой рукой, укрытой одеждами из шкур. Он все еще твердо держался на ногах. Мороз посеребрил его бороду. Красный Волк подошел к нему, и Арюк улыбнулся. Улыбнулся. Красный Волк остановился. Что означает эта улыбка? Что она может предвещать? Безмолвные огни полыхали у них над головами, отдавая команду охотнику. Он сделал шаг, другой. "Он - не загнанный зверь, - сознавал Красный Волк. - Арюк готов к смерти. Ну что же, он получит ее легко. Я постараюсь. Он сам заслужил свою смерть". Охотник обеими руками ударил копьем. Кость и острый кремень вонзились в грудь Арюка и пронзили сердце. Копье удивительно легко вошло в изнуренную плоть. Арюк рухнул навзничь. Тело один раз дернулось, и в горле что-то клокотнуло. Арюк затих. Красный Волк вытащил копье и склонился над телом. Сломанный Клинок присоединился к товарищу. Неистово в небесах метались языки света. - Дело сделано, - произнес безразличным тоном Сломанный Клинок. - Не совсем, - ответил Красный Волк. Он извлек из сумки покрытую узорами кость и зажал ее между зубами. Опустившись на колени. Красный Волк развязал торбу Арюка. В ней не было ничего, кроме... Он достал глаза Бегущей Лисицы. - Вы вернетесь к нему, - пообещал Красный Волк. Передавая комочки плоти Сломанному Клинку, он сказал: - Заверни как следует и спой им Песнь Духа. У меня другие заботы. "Для человека, ждавшего смерти и раздавленного усталостью, Арюк отошел спокойно, почти счастливо, насколько было видно в этих колдовских всполохах. Какое знание ведомо ему? Что он собирался делать... потом? Нет, он ничего не сможет. Ответствующий научил меня, как победить духа". Красный Волк поступил с телом Арюка так же, как недавно Арюк с Бегущей Лисицей. Он размозжил глазные яблоки с помощью двух камней, выкопанных из-под снега. Затем разрезал живот Арюка и натолкал камней в брюшину. Связав запястья и лодыжки ремешками из кожи росомахи. Красный Волк пронзил копьем грудь Арюка с такой силой, что оно, выйдя через спину, глубоко воткнулось в лед. Красный Волк принялся плясать вокруг тела, взывая к своему тезке. Отцу Волков, и прося послать сюда побольше волков, лисиц, ласок, сов, Воронов и прочих пожирателей падали, чтобы они расправились с останками. - Вот теперь дело сделано, - сказал он. - Пора. Красный Волк чувствовал опустошенность и усталость, но он должен пройти как можно больше, прежде чем его свалит сон. Когда настанет утро, им со Сломанным Клинком необходимо будет обнаружить какой-нибудь ориентир вроде горы вдалеке, чтобы отыскать обратный путь домой. Под переливами небесных костров охотники двинулись по равнине назад. За несколько месяцев старый бродяга мамонт стал для Ванды Тамберли почти что другом. Ей грустно было думать о неизбежном расставании. Но она собрала достаточно информации, которая могла содержать в себе ключ ко всеобщей истории Берингии. Ванде, если она собиралась расширить свои познания, следовало заняться другими объектами. Руководство уже хотело перевести ее в какое-нибудь иное место и в иное время. Ванде с большим трудом, то и дело связываясь со штаб-квартирой Патруля через пространство-время, удалось настоять на том, чтобы ей разрешили провести здесь еще какую-то часть ее жизни, чтобы завершить годовой цикл наблюдений и встретить последнюю для нее весну в Берингии. Ванда подозревала, что в центре догадываются о том, что ей на самом деле хотелось бы подольше понаблюдать за тулатами. Не то чтобы у нее не оставалось чисто научных целей, на которые можно было потратить века. Ванда слышала, что гражданские специалисты вели независимые исследования этого периода в широком временном охвате. Но эти ученые принадлежали цивилизациям из будущего, такого далекого и чуждого ей, что Ванда и не помышляла о совместной работе с ними. Она служила в Патруле, заботой которого оставались непосредственно человеческие отношения. Такая работа имела свои преимущества, над которыми Ванда часто размышляла. Подлинное понимание экологии заложено в ее составляющих - геологии, метеорологии, химии, микробах, растениях, червях, насекомых, крошечных позвоночных. Она же занялась изучением грандиозных созданий, стоящих на одной из верхних ступеней эволюционной лестницы. Конечно, попутно она собирала и данные о прочих процессах. Главным образом, Ванда следила за целой стаей маленьких роботов, копошившихся, как жуки, собирающих образцы и передающих информацию в ее компьютер. Но она также ходила по следу, наблюдала из укрытия или с расстояния за животными, исследовала озера, изучала миграции мамонтов, и все это было прекрасно, интересно и реально. "Как жаль оставлять эту эпоху навсегда. Хотя... - у нее даже мурашки пробежали по спине. - Вдруг следующее задание - Европа позднего палеолита?" В этот поход она отправилась одна. Проводники из Ванайимо часто оказывали ей бесценную помощь, гораздо большую, чем любой тулат в ее предыдущую экспедицию, но им нельзя было показывать высокотехнологичные приборы. Нагруженный оборудованием темпороллер Ванды поднимался, преодолевая гравитацию, пока не завис на нужной высоте. Ванда бросила последний взгляд на Берингию. Качество оптики вселяло уверенность в том, что она даст исчерпывающий отчет о двухлетней работе в регионе. Перескакивая расстояния, пронзая туман, усиливая свет, приборы находили любое животное и показывали его Ванде с любой выбранной ею точки - вот мускусные быки, стоящие спиной к ветру, вот заяц, пробирающийся через сугробы, вот взлетает белая куропатка, а вот вдалеке бредет, недовольно трубя, старый мамонт. На фоне безбрежной белой равнины его косматая шкура темнела подобно утесам, грядой тянувшимся на север. Одним уцелевшим бивнем он разрывал снег в поисках мха и захватывал хоботом корм. Мох был разбросан по всей равнине, и одинокому самцу, потерпевшему поражение в битве и изгнанному из родного стада, эта скудная пища казалась подарком судьбы. Порой Тамберли думала, что из сострадания ей следовало бы пристрелить беднягу. Но старик-мамонт позволил ей сделать важные выводы об изменениях в экологии Берингии, и теперь, закончив свои исследования, Ванда не могла заставить себя уничтожить этого оголодавшего гордого великана. Кто знает, вдруг он дотянет до лета и насытит наконец свое громадное чрево. - Спасибо, Джумбо! - крикнула Ванда наперекор ветру. Она верила в свое открытие, объяснявшее причину исчезновения сородичей Джумбо в Берингии в то время, как мамонты его вида продолжали населять Сибирь и Северную Америку. Несмотря на то что перешеек был пока еще в несколько сот миль шириной, поднимающееся море постепенно поглощало его, а карликовые березки и кустарник совершенно переменили ландшафт и природу тундры. Ванда и не подозревала, насколько эти слоноподобные зависели от среды обитания. В других местах родственные им виды приспособились к довольно широкому спектру условий. Но гиганты, подобные Джумбо, не проникли на юг в приморские леса и луга, они ушли на север, чтобы там, у подножья гор, доживать свои последние годы. Это, в свою очередь, повлекло изменения, взволновавшие Ральфа Корвина. Палеоиндейцы охотились на разных животных, но мамонт оставался самой желанной добычей. В Берингии охотники истребят и без того бывших на грани вымирания животных буквально за несколько поколений. Вот еще один миф, будто первобытный человек жил в гармонии с природой. Поскольку мамонты обитали и дальше на востоке, искатели приключений появятся там гораздо раньше. Именно мамонты станут причиной переселения, а не свободные земли. Миграция в Америку, вероятно, происходила стремительнее, чем предполагал Корвин, и поздние ее волны существенно отличались по характеру от первых переселенцев... Однако это не объясняло, почему Облачные Люди снимутся с места так скоро, уже в следующем году. Ветер неистовствовал. Серыми клочьями проносился мимо туман. "Вернусь домой, и сразу же чашечку хорошего горячего чая". Тамберли включила панель управления и запустила двигатель. Оказавшись дома, она задвинула темпороллер на место и отключила антигравитационную систему. Аппарат с глухим стуком осел на пол. Ванда потерла ягодицы. "Черт побери! Какое холодное сиденье. На следующем задании, если это опять будет ледниковый период, первым делом вмонтирую туда нагревательную спираль". Она разделась, обтерлась губкой, надела просторное платье и задумалась, как ей поступить с Корвином. Его, по-видимому, еще не было. Если бы он находился дома, то его темпороллер зарегистрировал бы ее возвращение, и он, несомненно, объявился бы с приглашением выпить и пообедать у него. Было бы трудно найти благовидный предлог для отказа после ее десятидневного отсутствия. Пока Ванде удавалось отвлекать его внимание от себя: она сама расспрашивала его, и Корвин охотно рассказывал увлекательные истории из своей жизни. Но рано или поздно он обязательно предпримет решительную попытку добиться от нее взаимности, что совершенно не радовало Ванду. Как бы избежать этой неприятной сцены? "Жаль, что Мэнс не антрополог. С ним так хорошо, уютно... Как... как в старых туфлях, которым сильно досталось на их веку, но они выдержали. Уж о нем-то не надо было бы беспокоиться. Хотя если бы он что-нибудь такое задумал, я бы, наверно... Ха! Кажется, я покраснела". Она заварила чай и удобно устроилась с чашкой в руках. У входа раздался голос: - Привет, Ванда! Как дела? "Он был просто в поселке, черт!" - Все в порядке! - отозвалась она. - Но, видите ли, я ужасно устала. В компанию не гожусь. Я отдохну до завтра, идет? - Боюсь, что нет. - Он говорил с неподдельной серьезностью. - Скверные новости. Ванду окатило холодом. Она поднялась на ноги. - Входите! - Лучше вам выйти ко мне. Я подожду. Теперь она слышала только голос ветра. Ванда натянула шерстяные носки, брюки, сапоги и парку. Когда она шагнула за порог, ветер обрушился на нее, словно зверь. Солнце, катившееся к южным холмам, отражалось в ледяной поземке мириадами искр. Одетые по погоде Корвин и Красный Волк стояли бок о бок с застывшими лицами. - Доброй удачи тебе! - произнесла Ванда традиционное приветствие сквозь завывание ветра. - Пусть добрые духи сопутствуют тебе! - ответил вожак Облачных бесцветным голосом. - Красный Волк должен рассказать тебе, что случилось, - заявил Корвин так же сухо. - Он сказал мне, что обязан сделать это сам. Узнав о твоем возвращении, я привел его сюда. Тамберли заглянула в глаза охотника. Они никогда не бегали. - Твой друг Арюк мертв, - произнес он. - Я убил его. Так было нужно. На мгновение мир померк. "Надо держаться! Здесь не принято показывать свои эмоции!" - Почему? - Вопрос прозвучал кратко и с достоинством. - Ты не мог пощадить его? Я бы заплатила... достаточно, чтобы воздать славу Бегущей Лисице. - Ты сказала нам, что уедешь через несколько лун и Высокий Человек тоже надолго здесь не задержится, - ответил Красный Волк. - А что потом? Другие мужчины из племени Полевых Мышей решат, что им позволено убивать нас безнаказанно. К тому же Арюк завладел властью над духом Бегущей Лисицы. Если бы мы не вернули то, что забрал Арюк, его дух после смерти обрел бы двойную силу и преисполнился бы ненависти к нам. Я вынужден был удостовериться в том, что Арюк никогда не появится среди нас. - Мне дали обещание, что тулатам впредь никогда не будут мстить, - сказал Корвин, - если они станут хорошо себя вести. - Это правда, - подтвердил Красный Волк. - Мы не хотим больше огорчать тебя. Солнечные Волосы. - Он помолчал. - Мне очень жаль. Я не хотел, чтобы ты печалилась. Он сделал прощальный жест, повернулся к Ванде спиной и медленно зашагал прочь. "Я не могу ненавидеть его. Он сделал то, что считал своим долгом. Я не могу ненавидеть его. О, Арюк, Тсешу, все, кто любил тебя, Арюк!" - Трагедия, конечно, - пробормотал спустя минуту Корвин. - Но успокойтесь... Однако боль Ванды вырвалась наружу. - Как я могу успокоиться, когда он, когда его семья... я должна по крайней мере присмотреть за ними. - Это сделают их соплеменники. - Корвин положил руку ей на плечо. - Моя дорогая, вы должны контролировать ваши великодушные порывы. Мы не можем вторгаться в их жизнь больше, чем уже это сделали. Что вы можете предложить им из того, что нам не запрещено? Кроме того. Облачные Люди вскоре уйдут отсюда. - Сколько тулатов останется после них? Черт побери! Мы не должны устраняться! Корвин посуровел. - Успокойтесь. Вы не сможете переиграть Ванайимо. А если попытаетесь, это лишь усложнит мою работу. Откровенно говоря, вы и так нанесли некоторый урон моему престижу, когда показали, что новость совершенно сразила вас. Она сжала кулаки и сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться. Он улыбнулся. - Но я не собирался отчитывать вас. Вы должны научиться принимать жизнь как есть. Перст судьбы, вы же обязаны понимать... - Он мягко обнял ее за плечи. - Пойдемте, посидим, выпьем рюмочку-другую. Поднимем тост за ушедших и... Ванда вырвалась из его рук. - Оставьте меня! - выкрикнула она. - Не понял, - он поднял заиндевевшие брови. - В самом деле, дорогая, вы принимаете все слишком близко к сердцу. Надо расслабиться. Послушайте старого опытного приятеля! - Вам бы лучше подумать о персте своей судьбы. Оставьте меня в покое, я же сказала вам! Она схватилась за дверную ручку. Не почудился ли ей сквозь вой ветра вздох сожаления? Войдя в дом, Ванда бросилась на койку и дала волю слезам. Прошло довольно много времени, прежде чем она оторвала голову от подушки. Вокруг царил полумрак. Ванда икала, дрожала и чувствовала такой холод, словно находилась на улице. Во рту стоял соленый привкус. "Я, наверно, похожа на пугало, - рассеянно подумала она, но вскоре мысль заработала четко. - Почему случившееся так потрясло меня? Я любила Арюка, он был чудесным человеком, и его семье придется несладко, пока она не наладит новую жизнь, которая опять будет зависеть от Облачных Людей, помыкавших тулатами. Но ведь я не из народа Тула, я лишь случайный свидетель этих древних, несчастливых, далеких событий, которые произошли за тысячи лет до моего рождения. Корвин, мерзавец, прав. Служащие Патруля должны быть закаленными. Чем крепче, тем лучше. Теперь я понимаю, почему Мэнс порой неожиданно становится тихим, смотрит мимо, потом трясет головой, словно пытается избавиться от каких-то мыслей, и затем вдруг становится чрезмерно великодушным". Она стукнула кулаком по колену. "Я еще новичок в этой игре. Во мне слишком много гнева и печали. Особенно гнева. Что с этим делать? Если я хочу остаться здесь на некоторое время, стоит как-то поладить с Корвином. М-да, я выказала чересчур бурную реакцию, теперь я это понимаю. В любом случае, я должна взять себя в руки, а потом уже думать, что предпринять. Я должна покончить с тем, что засело во мне как болезнь. Но как? Долгая, долгая прогулка? Пожалуй. Правда, сейчас ночь. Ну да ничего, перенесусь в утро. Только не нужно, чтобы кто-нибудь заметил меня. Сильные эмоции могут подсказать им неверные идеи. Ладно, отправлюсь куда-нибудь, в какое-нибудь другое время, лишь бы подальше отсюда, на берег моря или в тундру, а может... Боже!.." У Ванды даже дух перехватило. Сквозь падающий снег проступало серое утро. Все вокруг погрузилось в белизну и безмолвие. Воздух немного потеплел. Арюк сидел, сгорбив спину. Снег почти запорошил его. Он, может, поднимется на ноги и пойдет вперед, но только не сейчас, - а может, вообще никогда. Арюк уже не чувствовал голода, рана жгла, как уголья костра, а ноги за ночь налились неимоверной тяжестью. Когда с непроглядного неба сошла женщина, он застыл в изумлении. Она слезла с какой-то неведомой штуки, подошла и встала перед ним. Снег покрывал ее голову. Снежинки на лице таяли и стекали слезами. - Арюк, - прошептала она. Он дважды пытался что-то сказать, но из горла вырывалось только невнятное клокотанье. - Ты тоже пришла за мной? - наконец вымолвил он и поднял тяжело поникшую голову. - Ну вот он я. - О, Арюк! - О чем ты плачешь? - удивленно спросил он. - О тебе. Она проглотила подступивший к горлу комок, вытерла глаза, синие, как лето, выпрямилась и посмотрела на него более спокойно. - Тогда, выходит, ты до сих пор друг "мы"? - Я... я всегда была вашим другом, - она опустилась на колени и крепко обняла Арюка, - и всегда им буду. Его дыхание стало свистящим. Ванда отпустила его. - Очень болит? Бедный... Она осмотрела перевязанную руку и покрытое коркой запекшейся крови плечо. - Ужасная рана. Разреши, я помогу тебе? В его глазах слабо вспыхнула радость. - Ты поможешь Тсешу и детям? - Если смогу... Да, обязательно. Но сначала тебе. Держи. - Она пошарила в кармане и вытащила вещь, уже знакомую Арюку, Прекрасную Сладость. Здоровой рукой и зубами он разорвал обертку. Жадно откусил. Тем временем она достала коробку с той штуки, на которой приехала. Он знал о разных коробочках, потому что прежде видел, как она ими пользуется. Она вернулась, вновь опустилась на колени, обнажила руки. - Не бойся, - сказала она. - Я ничего не боюсь, когда ты рядом. Арюк облизнул губы. Пальцами ощупал рот, чтобы убедиться, не осталось ли вокруг коричневых крошек. От прикосновения пальцев льдинки на его бороде зазвенели. Ванда положила маленькую штучку на кожу около раны. - Это унесет прочь твою боль, - сказала она. Он ощутил легкий толчок. Волна покоя, тепла и блаженства накатила на Арюка. Боль исчезла. - А-а-а-а! - выдохнул он. - Ты делаешь так хорошо. Она хлопотала над Арюком, очищая и обрабатывая рану. - Как это случилось? Ему не хотелось вспоминать, но, поскольку вопрос задала она, он ответил: - Двое Убийц Мамонта пришли к нам... - Да, я слышала, что рассказывал один из них, которому удалось сбежать. Почему ты напал на второго? - Он дотронулся до Тсешу. Сказал, что заберет ее с собой. И я забыл себя. Арюк не притворялся перед ней, он не раскаивался в содеянном, несмотря на последствия. - Глупо, конечно. Но я вновь почувствовал себя мужчиной. - Понимаю. - Улыбка ее погрустнела. - Сейчас Облачные Люди идут по твоему следу. - Я так и думал. - Они убьют тебя. - Снегопад может сбить их со следа. Она прикусила губу, и он услышал то, что ей так трудно было произнести. - Они убьют тебя. Я ничего не могу поделать. Он покачал головой. - Откуда ты знаешь? Я не понимаю, как можно угадать наперед? - Я не угадала, я вижу, - проговорила она, глядя на свои руки, продолжавшие проворно работать. - Так все и будет. - Я надеюсь умереть в одиночестве, и они найдут лишь мое тело. - Это их не удовлетворит. Они считают, что должны убить тебя, потому что ты убил их человека. Если не тебя, то твоих детей. Он глубоко вздохнул, глядя на падающий снег, и усмехнулся. - Значит, хорошо, если они убьют меня. Я готов. Ты унесла мою боль, ты наполнила мой рот Прекрасной Сладостью, ты обнимала меня. Ее голос зазвучал хрипловато. - Это произойдет быстро. Сильной боли не будет. - И не будет бессмысленно. Спасибо тебе. Тулаты редко произносили слова благодарности - они воспринимали доброту как нечто естественное. - Ванда, - продолжил он застенчиво. - Так ведь твое настоящее имя? Я помню, ты говорила. Спасибо тебе, Ванда. Она, не прекращая работы, села на корточки и заставила себя посмотреть в глаза Арюку. - Арюк, - тихо сказала она. - Я могу... сделать кое-что для тебя. Я сделаю так, что это будет не просто расплата за случившееся. Удивленный и зачарованный, он спросил: - Как это? Скажи мне. Ванда сжала кулак. - Тебе не станет лучше. Просто смерть будет легче, я думаю. - И добавила громче: - Хотя, откуда мне знать? - Ты знаешь все. "О боже, нет!" Она застыла в напряженной позе. - Слушай меня. - Если ты поймешь, что сможешь вынести это, я дам тебе еды и питья, которые возвращают силы, и... мою помощь... Дыхание у нее перехватило. Его удивление росло. - Ты выглядишь испуганной, Ванда. - Да, это правда, - всхлипнула она. - Я боюсь. Помоги мне, Арюк. Красный Волк проснулся, уловив какое-то тяжелое движение. Он огляделся по сторонам. Луна вновь была полной, маленькой и холодной, как воздух. С крыши небес ее свет лился вниз и растекался мерцанием по снегу. Насколько хватало глаз, простиралась пустынная равнина, приютившая лишь валуны и голые, окоченевшие кусты. Ему почудился шум - свист рассекаемого воздуха, глухой удар, треск, похожий на слабый раскат грома, - звуки раздавались из-за громадной скалы, около которой он. Укротитель Лошадей, Рог Карибу и Наконечник Стрелы устроили привал. - Всем приготовиться! - крикнул Красный Волк. Он выскользнул из мешка и одним движением схватил оружие. Остальные мужчины сделали то же самое. Они проспали лишь половину этой сияющей ночи. - Никогда не слышал ничего подобного. - Красный Волк сделал остальным знак встать рядом с ним. Черная на фоне лунного снега фигура отделилась от скалы и направилась к охотникам. Укротитель Лошадей вгляделся. - Да это же Полевая Мышь! - сказал он, захохотав от облегчения. - В такой дали от моря? - удивился Рог Карибу. Тень двигалась прямо на них. Ее почти скрывала одежда из плохо выделанной шкуры. Охотники рассмотрели в руках пришельца какой-то предмет, но не топорик. Фигура подошла совсем близко, и мужчины различили черты человека, густую шевелюру, бороду и изможденное лицо. Наконечник Стрелы затрясся. - Это он, тот, которого мы прикончили за Бегущую Лисицу! - завопил он. - Я ведь убил тебя, Арюк! - воскликнул Красный Волк. Укротитель Лошадей, застонав, завертелся волчком и бросился наутек по равнине. - Стой! - пронзительно закричал Красный Волк. - Стоять! Рог Карибу и Наконечник Стрелы побежали. Красный Волк сам чуть не кинулся прочь. Ужас сковал его, как лемминга в когтях совы. Кое-как он справился с собой. Красный Волк знал: стоит ему побежать, и он превратится в беспомощное существо, перестанет быть мужчиной. Левая рука взметнулась вверх с топором, а правая подняла копье для броска. - Я не буду спасаться бегством, - слетели слова с его пересохших губ. - Прежде я убью тебя. Арюк остановился в нескольких шагах от Красного Волка. Лунный свет отразился в глазах, которые совсем недавно вырвал и размозжил Красный Волк. Арюк заговорил на языке Ванайимо, из которого он при жизни знал лишь несколько слов. Голос был высоким, и ему вторило призрачное эхо. - Ты не можешь убить мертвого. - Это случилось очень далеко отсюда, - пробормотал Красный Волк. - Я пригвоздил твой дух копьем к земле. - Оно оказалось недостаточно крепким. Ни одно копье теперь не будет достаточно сильным в руках Облачных Людей. Сквозь пелену ужаса Красный Волк увидел, что ноги Арюка оставляют следы, как у живого человека. Красному Волку стало еще страшнее. Он бы тоже мог с пронзительным воем броситься наутек подобно своим товарищам, но навязчивая мысль, что он наверняка не убежит от Арюка, останавливала его. К тому же невыносимо было представить за своей спиной такое чудище. - Я перед тобой, - произнес он, задыхаясь. - Делай что хочешь. - То, что я сделаю, я буду делать всегда. "Я не сплю. Мой дух не может спастись, пробудившись. Мне никогда не скрыться", - подумал Красный Волк. - Духи этой земли полны зимнего гнева, - звучал потусторонний голос Арюка. - Они ворочаются в земле, бредут по ветру. Уходи, прежде чем они придут за тобой. Оставь их страну, ты и твои люди. Уходите! Даже теперь Красный Волк думал о Маленькой Иве, детях, племени. - Мы не можем, - произнес он просящим тоном. - Мы тогда умрем. - Мы вытерпим вас до таяния снега, когда вы сможете вновь жить в жилищах из кожи, - сказал Арюк. - А до той поры трепещите в страхе. Оставьте в покое наше племя. Весной убирайтесь отсюда и никогда не возвращайтесь назад. Я проделал долгий утомительный путь, чтобы сказать тебе это. Я не буду повторять дважды. Уходите, как уйду сейчас я. Арюк повернулся спиной и пошел туда, откуда явился. Красный Волк лег животом на снег. Он не видел, как Арюк шагнул за скалу, но услышал сверхъестественный шум, с которым тот покинул мир людей. Луна зашла. Солнце было еще далеко. Звезды и Путь Духов лили бледный свет на выбеленную землю. Поселок спал. Ответствующий проснулся, когда кто-то отодвинул заслон от входа в его жилище. Сначала он почувствовал досаду и необычайно острую боль в старческих костях. Шаман выбрался из-под шкур и подполз к очагу. В нем оказалась лишь зола. Кто-нибудь из племени приносил ему новый огонь каждое утро. - Кто ты? - спросил он тень, стоявшую на пороге и закрывавшую звезды. - Что тебе нужно? Внезапная болезнь, начало родов, ночной кошмар?.. Незнакомец вошел и заговорил. Голос был такой, какого Ответствующему никогда не приходилось слышать в жизни, мечтах или видениях. - Ты знаешь меня. Смотри! Вспыхнул ослепительный свет, льдисто-искрящийся, похожий на тот, который Высокий Человек и Солнечные Волосы извлекали из своих палочек. Свет метнулся вверх, по громадной бороде и залег тенями на лице. Ответствующий вскрикнул. - Твои люди смогли убить меня, - сказал Арюк. - Но они не смогли привязать меня к месту смерти. Я вернулся сюда сказать тебе, что ты должен уйти. Спохватившись, Ответствующий нащупал рукой магическую кость, которую постоянно держал при себе. Он ткнул костью в сторону Арюка. - Нет, уйдешь ты! Я-эя-эя-илла-я-а! - он едва вытолкнул бессвязные звуки из онемевшей гортани. Арюк прервал бормотание шамана. - Слишком долго твои люди терзали мой народ. Наша кровь тревожит духов, покоящихся в земле. Облачные Люди должны уйти, все до единого! Скажи им об этом, шаман, или тебе придется пойти со мной. - Как ты поднялся? - захныкал Ответствующий. - Хочешь узнать? Я мог бы рассказать тебе историю, каждое слово которой разорвет твою душу и заледенит кровь, заставит твои глаза выскочить из глазниц подобно падающим звездам, а волосы твои поднимет дыбом, как иглы у рассерженного дикобраза. Но я уйду. Если вы останетесь. Облачные Люди, я вернусь. Помни обо мне! Свет исчез. Еще раз входной проем потемнел, затем в нем засветили бесстрастные звезды. Вопли Ответствующего разбудили соседей. Двое или трое мужчин увидели, что кто-то уходит из поселка, но решили не отправляться в погоню, а посмотреть, чем можно помочь шаману. Ответствующий стонал и бормотал что-то бессвязное. Позже он сказал им, что ужасное видение посетило его. Взошло солнце, и Сломанный Клинок набрался мужества пойти по следу. На некотором удалении от поселка следы обрывались. Снег в том месте был разворошен. Словно что-то рухнуло с Пути Духов. Далеко на юго-востоке, за льдами и открытым морем, небо начало светлеть. Высокие звезды померкли. Одна за другой они уходили с небосклона. На севере и западе ночь не торопилась. Ничто не нарушало тишину, кроме глухого рокота волн. Похожее на человека существо пришло в поселок рода Улунгу. Двигалось оно тяжело. Когда человек остановился между домами, плечи его бессильно поникли. - Тсешу, Тсешу! - прошелестел слабый зов. Семья Арюка застыла внутри жилища. Мужчины выглянули из-за заслонов, закрывавших входной проем. Представшее взору зрелище заставило их отпрянуть на толпившихся за спинами людей. - Арюк! Мертвый Арюк! - Тсешу! - умоляюще звучал голос. - Это я, Арюк, твой муж. Я пришел, чтобы навсегда попрощаться с тобой. - Ты здесь? - отозвалась женщина в темноте. - Я выйду к нему. - Нет, это смерть, - Улунгу схватил Тсешу, чтобы удержать ее в доме. Но она отстранила его. - Он зовет меня, - сказала женщина и выползла из жилища. Поднявшись на ноги, она встала перед фигурой, укрытой одеждой. - Я здесь, - произнесла она. - Не бойся, - сказал Арюк с необыкновенной мягкостью и душевностью. - Я не причиню тебе вреда. Женщина в изумлении не сводила глаз с пришельца. - Ты ведь мертвый, - прошептала она. - Они убили тебя. Мы слышали об этом. Их мужчины обошли все дома "мы" вдоль побережья, чтобы сообщить о твоей смерти. - Да. Так Ван... так я узнал, где вы теперь находитесь. - Они сказали. Красный Волк убил тебя за то, что ты сделал, и что все и "мы" должны остерегаться их. - Да, я умер, - подтвердил Арюк. Беспокойство затрепетало в ее голосе: - Ты похудел. Ты очень устал. - Это был длинный путь, - вздохнул он. Тсешу дотронулась до него. - Бедная твоя рука. Он слегка улыбнулся. - Скоро я отдохну. Как хорошо будет полежать. - Почему ты вернулся? - Я еще не мертвый. - Ты же сказал, что умер. - Да, я умер луну назад или чуть раньше у подножия Птичьих Духов. - Как это? - спросила она в недоумении. - Я не понимаю. То, что я знаю, я не могу рассказать тебе. Но когда я попросил, чтобы меня отпустили, мое желание выполнили, поэтому мне удалось прийти и в последний раз взглянуть на тебя. - Арюк, Арюк! - она прижалась головой к его косматой бороде. Он обнял ее здоровой рукой. - Ты дрожишь. Тсешу, холодно, а ты не одета. Ступай в дом, где тепло. Я уже должен идти. - Возьми меня с собой, Арюк! - пробормотала она сквозь слезы. - Мы были так долго вместе. - Нельзя, - ответил он. - Оставайся здесь. Позаботься о детях, обо всех "мы". Иди домой, на нашу реку. Вас ждет покой. Убийцы Мамонта больше никогда не потревожат вас. Весной, когда сойдет снег, они покинут эту землю. Тсешу подняла голову. - Это... это... важное событие. - Это то, что я даю тебе и всем "мы". - Он смотрел мимо нее на угасающие звезды. - Я очень рад. Она вновь припала к нему и зарыдала. - Не плачь, - умоляюще произнес Арюк. - Позволь мне запомнить тебя радостной. На востоке посветлело. - Я должен уйти, - сказал он. - Отпусти меня, пожалуйста. Ему пришлось силой высвободить