ся из рук Тсешу. Она неподвижно смотрела ему вслед, пока он не скрылся из виду. Тамберли перенеслась на роллере через пространство-время и сквозь снегопад опустилась на землю. Арюк, который держал ее за талию во время стремительных полетов, слез с заднего сиденья. Какое-то время они не могли произнести ни слова. Их окружало ненастное серое утро. - Сделано? - спросил он Ванду. Она кивнула в ответ. Шея у нее затекла. - Да, насколько это было возможно. - Очень хорошо. - Правой рукой он пошарил по своей одежде. - Вот, возвращаю тебе твои сокровища. Арюк передал Ванде фонарик, аудиовизуальный передатчик, с помощью которого она видела и слышала, что он делал, наушники, через которые она давала ему указания, низкочастотное переговорное устройство с резонатором обратной связи, позволявшее ей говорить за Арюка на языке Ванайимо. - Что мне делать дальше? - Ждать. Если бы только я могла подождать вместе с тобой... Он задумался. - Ты добрая, но мне кажется, что мне лучше остаться одному. Нужно о многом подумать. - Да. - И если можно, - продолжал он простодушно, - я лучше буду ходить, чем сидеть на месте. Твое колдовство вернуло мне бодрость, она угаснет, но сейчас я с удовольствием воспользуюсь им. "Чувствуй себя живым, пока можешь". - Поступай как знаешь. Иди вперед, пока... О, Арюк! Он так смиренно стоял перед ней. Снег уже выбелил его голову. - Не плачь, - с тревогой в голосе произнес он. - Ты повелевающая жизнью и смертью, никогда не должна быть слабой или грустной. Ванда закрыла глаза. - Не могу сдержаться. - Но я очень рад. - Он засмеялся. - Очень хорошо, что я сумел сделать это для "мы". Ты помогла мне. Радуйся этому. Позволь мне запомнить тебя радостной. Ванда поцеловала его и, улыбаясь ради него, забралась на темпороллер. Ветер загудел. Дом содрогнулся. Тамберли нырнула в него, спустилась с аппарата и включила свет, разогнав мрак. Через несколько минут она услышала: - Впустите меня! Ванда скинула верхнюю одежду. - Входите! Корвин шагнул через порог. Ветер подхватил полог на дверном проеме и прошло несколько секунд, прежде чем Корвин справился с тканью и закрыл вход. Тамберли расположилась на стуле около стола. Она ощущала ледяное спокойствие. Корвин распахнул парку так, словно потрошил врага, и повернулся кругом. Губы его застыли в напряженной гримасе. - Наконец-то вы вернулись, - прохрипел он. - Похоже на то, - сказала она. - Избавьте меня от вашей наглости! - Извините. Это ненамеренно. Ее жесты были так же бесстрастны, как и тон. - Не присядете? Я приготовлю чай. - Нет! Почему вы отсутствовали все эти дни? - Дела. В поле. "Как нужна мне была чистота ледникового периода и его обитателей", - подумала она. - Хотела убедиться, что все данные собраны. Зима скоро закончится. Корвина била дрожь. - Похоже, скоро закончится ваша служба в Патруле. Вы что предпочитаете - блокировку сознания или изгнание на другую планету? Она подняла руку. - Куда хватили! Это в компетенции более высоких инстанций, чем вы, мой друг. - Друг? После того как вы меня предали, разрушили всю мою работу! Неужели вы вообразили, что я не узнаю, кто стоит за этими... призраками? Вы этого добивались? Уничтожить мою работу? Ванда решительно встряхнула светлыми волосами. - Почему же? Вы можете сколько угодно продолжать исследования с Ванайимо, если находите в них пользу. И, кроме того, у вас на очереди множество поздних поколений. - Причинно-следственный вихрь... Вы подвергаете риску... - Перестаньте! Вы же сами сказали мне, что Облачные Люди двинутся отсюда следующей весной. Это записано в истории. "Перст судьбы", если вам угодно. Я лишь чуть подтолкнула события. И этот факт тоже зафиксирован, не так ли? - Нет! Вы осмелились... вы играли роль бога. - Его указательный палец нацелился в Ванду подобно острию копья. - Именно по этой причине вы не возвращались сюда до отбытия в вашу безумную увеселительную прогулку. Вам не хватило выдержки предстать передо мной. - Я знала, что мне следовало это сделать. Но я решила, что будет лучше, если местные жители на какое-то время потеряют меня из поля зрения. У них от собственных забот голова идет кругом. Надеюсь, вам удалось как-то объяснить им мое длительное отсутствие. - Волей-неволей пришлось. Вы нанесли моей репутации непоправимый ущерб. И я не намеревался усугублять ситуацию. - Но факт остается фактом: они приняли решение покинуть эти земли. - Потому что вы... - Что-то ведь обусловило их решение, так ведь? О, я знаю правила. Я совершила прыжок в будущее, представила подробный доклад, и меня вызывают для слушания дела. Завтра я отсюда отбываю. "И попрощаюсь с этим краем и с Облачными Людьми, с Красным Волком. Желаю им добра". - Я буду присутствовать на слушании, - клятвенно произнес Корвин. - И с огромным удовольствием буду выступать на стороне обвинения. - Полагаю, это не по вашему ведомству. Он в изумлении посмотрел на Ванду. - Вы изменились, - пробормотал он. - Были такой... подающей надежды девушкой. Теперь же вы хладнокровная стерва, плетущая интриги. - Если вы изложили ваше мнение, то доброй ночи, доктор Корвин! Лицо его исказилось. Ладонь ударила ее по щеке. Ванда пошатнулась, но устояла на ногах. Зажмурившись от боли, она спокойно повторила: - Я сказала доброй ночи, доктор Корвин! Он шумно развернулся, на ощупь добрался до выхода, распахнул дверь и, споткнувшись, вышел. "Я догадываюсь, что во мне изменилось. Немного повзрослела. Или мне просто так кажется. Они вынесут приговор на... трибунале... во время слушания. Может быть, они сломают меня. Вероятно, это было бы самым правильным решением с их точки зрения. В одном я уверена - я выполнила то, что должна была сделать. И черт меня побери, если я пожалею когда-нибудь о своем поступке". Ветер усилился. Редкие снежинки неслись в его потоке, как отголоски последнего зимнего бурана. 13210 ГОД ДО РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА Облака белели ярче сугробов, беспорядочно разбросанных поверх мха и кустарника. Солнце, поднимавшееся все выше с каждым днем, слепило глаза. Его лучи высвечивали озера и пруды, над которыми кружили самые ранние перелетные птицы. Повсюду поднялись бутоны цветов. Раздавленные ногой, они наполняли воздух ароматом зелени. Всего раз Маленькая Ива оглянулась назад, где за племенем, построенным в походном порядке, виднелись покинутые дома - творение их рук. Красный Волк почувствовал ее настроение. Он обнял жену за плечи. - Мы найдем новые и лучшие земли и будем владеть ими, а потом наши дети и дети наших детей, - сказал он. Так обещали им Солнечные Волосы и Высокий Человек, прежде чем покинули свои жилища так же таинственно, как и появились в их селении. "Новый мир" - Красный Волк не понял смысла этих слов, но поверил им и заставил племя тоже в это уверовать. Взгляд Маленькой Ивы вновь отыскал взгляд мужа. - Нет, мы не можем остаться. - Ее голос задрожал. - Эти луны страха, когда в любую ночь дух мог вернуться... Но сегодня я вспоминаю о том, что у нас было и на что мы надеялись. - Все это ждет нас впереди, - ответил он. Внимание ее отвлек ребенок, неуклюже ковыляющий сбоку. Она пошла за малышом. Красный Волк улыбнулся, но тут же вновь помрачнел. Он тоже предался воспоминаниям - женщина с волосами и глазами, как лето. Он всегда будет помнить ее. А она? 1990 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА Темпороллер возник в тайном укрытии под землей. Эверард спустился с аппарата, подал Ванде руку и помог сойти с заднего сиденья. Они направились по лестнице в крохотную комнатку. Ее дверь оказалась заперта, но кодовый замок среагировал на голос Эверарда и впустил их в коридор, заставленный ящиками, служившими книжными полками. У входа в магазин Эверард сказал его владельцу: - Ник, нам ненадолго нужен твой кабинет. Тот кивнул. - Конечно. Я ждал вас. И припас то, что вам пригодится. - Спасибо. Ты отличный парень! Сюда, Ванда. Эверард и Ванда вошли в загроможденную комнату и закрыли дверь. Она опустилась в кресло за столом и выглянула в садик на заднем дворе. Пчелы жужжали над ноготками и петуниями. Ничто, кроме стены сада и шума машин, не говорило о том, что это Сан-Франциско конца двадцатого века. В комнате их ждал горячий кофе. Без молока и сахара, поскольку и Эверард и Ванда предпочитали черный кофе. Эверард распечатал бутылку кальвадоса и наполнил бокалы. - Как вы себя чувствуете? - спросил он. - В полном изнеможении, - пробормотала Ванда, все еще глядя в окно. - Конечно, это тяжело. Было бы странно, если бы вы чувствовали себя иначе. - Знаю. - Ванда взяла чашку и отпила кофе. Голос ее обрел подобие живости: - Я заслуживаю худшего, несомненно. Эверард старался говорить энергично: - Все уже позади. Вы идете в очередной отпуск, отдохнете как следует. Позабудете весь этот кошмар. Это приказ. Он протянул ей бокал. - Ваше здоровье! Она повернулась к Эверарду. - И ваше! Он сел напротив Ванды. Они пригубили немного в полном молчании. Воздух наполнился густым сладким ароматом. Теперь Ванда, глядя прямо в лицо Эверарда, тихо произнесла: - Это вы спасли меня, да? Я не имею в виду ваше выступление в мою защиту на слушании, хотя, боже мой, это как раз та ситуация, когда нужен друг. Слушание было, надо полагать, чистая формальность, да? - Умная девочка. - Он отпил еще глоток, отставил бокал в сторону и достал трубку и кисет. - Конечно, я поговорил с кем надо. Среди участников заседания были люди, которые хотели бы наказать вас со всей строгостью, но их убедили в том, что достаточно выговора. - Нет. Этого мало. - Она вздрогнула. - То, что они показали мне, записи... - Согласование времен нарушилось. Это плохо. - Набивая трубку, он не спускал с нее глаз. - Если откровенно, то вам был необходим такой урок. Ванда отрывисто вздохнула. - Мэнс, беспокойство, которое я вам доставила... - Нет, не надо чувствовать себя обязанной. Пожалуйста. Узнав положение дел, я счел это своим долгом. - Он оторвал взгляд от трубки. - Видите ли, в некотором роде это промах Патруля. Вас готовили на исследователя. Ваше обучение сверх специальности было минимальным. Затем Патруль направил вас на задание, где вы оказались причастны к тому, к чему не были подготовлены. Но в Патруле тоже люди работают. Они тоже совершают ошибки. Так что, черт побери, могли бы это и признать. - Я не хочу оправдываться. Я знаю, что нарушила правила. - Тамберли опустила плечи. - Но я... я не раскаиваюсь, даже сейчас. Она отпила еще глоток. - О чем у вас хватило мужества доложить руководству. - Эверард поднес огонь к трубке и принялся раскуривать табак, пока над трубкой не поднялось густое синее облачко. - Это сработало в вашу пользу. Патрулю больше необходимы смелость, инициатива, готовность нести ответственность, чем послушание и банальная осмотрительность. Кроме того, вы в самом деле не пытались изменить историю. Такое поведение вам бы не простили. Вы просто приложили руку к истории, а это, вполне вероятно, изначально было заложено в данном сюжете. А может, и нет. Одним данеллианам ведомо. Она спросила с благоговейным трепетом: - Неужели они действительно заботятся о прошлом в таком далеком будущем? Он кивнул. - Думаю, да. Подозреваю, что им обо всем подробно доложили. - Благодаря вам, Мэнс, агенту-оперативнику. Он пожал плечами. - Не исключено. А может... они за вами наблюдали. Интуиция подсказывает, что решение простить вас поступило от них. В таком случае вы представляете для них интерес где-то в грядущих временах, о которых никто из нас сегодня и не помышляет. Она была крайне удивлена. - Я? - Теоретически. - Черенком трубки он указал на Ванду. - Послушайте, я сам нарушил закон еще в самом начале моей службы, потому что этого требовало мое представление о честности. Я готов был понести наказание. Патруль не должен мириться с самоуправством. Но развязка оказалась неожиданной: я попал на специальную подготовку и получил ранг агента-оперативника. Она покачала головой. - Вы - это вы. Я не тяну на такую роль. - Хотите сказать, что не годитесь для такой работы? Я тоже до сих пор сомневаюсь, стоило ли вам идти в Патруль. Вам подошло бы что-нибудь другое. Но будьте уверены, вы выбрали правильную линию поведения. - Он поднял бокал. - Выпьем за это! Ванда выпила, но молча. На ресницах у нее заблестели слезы. Прошло некоторое время, прежде чем она произнесла: - Я никогда не смогу отблагодарить вас, Мэнс. - Гм-м, - ухмыльнулся он. - Можете хотя бы попробовать. В качестве первой попытки хочу предложить вам ужин. Она стушевалась. - О! - в воздухе повис отзвук восклицания. Эверард внимательно посмотрел на нее. - Нет настроения, да? - Мэнс, вы столько сделали для меня, но... Он кивнул. - Абсолютная потеря сил. Прекрасно понимаю. Ванда обхватила себя руками, словно ее коснулся ветер с ледников. - И воспоминания замучали. - Это мне тоже хорошо знакомо, - ответил он. - Если бы я смогла побыть в одиночестве какое-то время... - И свыкнуться со случившимся. - Он выпустил дым в потолок. - Конечно. Извините. Мне следовало бы самому догадаться. - Позже... Он улыбнулся, на сей раз мягко. - Позже вы снова будете Вандой. Совершенно точно. Вы достаточно сильная девушка, чтобы справиться с этим. - И тогда... - она не смогла договорить до конца. - Обсудим это в более подходящее время. - Эверард отложил трубку в сторону. - Ванда, еще немного - и вы рухнете. Расслабьтесь. Наслаждайтесь напитком. Если хотите, вздремните немного. Я вызову такси и отвезу вас домой.  * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. РАЗГАДАЙ МНЕ ЗАГАДКУ *  1990 ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА Молнии вспыхивали в ночи, затмевая уличные фонари Нью-Йорка. Гром пока рокотал где-то вдали, не заглушая рева машин, ветер и дождь тоже не подоспели. Эверард настороженно смотрел на загадочную личность, сидевшую напротив в его квартире. - Я считал, что дело улажено, - заявил он. - Не совсем, - произнес Гийон на своем обманчиво педантичном английском. - Я, конечно, использовал свое положение, связи и повернул дело в выгодную для себя сторону. Но я - агент-оперативник и, по моему суждению, наказание Тамберли за поступок нравственно правильный привело бы лишь к потере хорошего сотрудника. Тон Гийона оставался бесстрастным: - Симпатии к одной из сторон в чужих конфликтах представляются мне спорными с точки зрения морали. Вы лучше других должны знать, что мы не вносим поправки в реальность, а охраняем ее. Эверард сжал пальцы в кулак. - А вы, конечно, должны понимать, что это не всегда верно, - перебил он Гийона. Но решив, что лучше не выходить за рамки мирной беседы, сдержался. - Я сказал Ванде, что не смог бы спасти ее, не поступи к нам из грядущего соответствующий намек. Я прав? Гийон уклонился от темы, сказав с легкой улыбкой: - Я пришел сюда за тем, чтобы лично уведомить вас о закрытии дела. Вы больше не столкнетесь с упреками со стороны ваших коллег, с их молчаливыми обвинениями в покровительстве. Теперь все они тоже согласны, что вы действовали должным образом. Эверард изумился. - Что? - Сердце его учащенно забилось. - Как, черт побери, вы это проделали? - Удовлетворитесь тем, что все улажено без ущерба для кого-либо. Перестаньте дергаться. Успокойте вашу совесть. - Хорошо, гм, ладно. Чертовски любезно с вашей стороны. Пожалуй, я не слишком гостеприимен. Не хотите ли выпить? - Я бы не отказался от шотландского виски с содовой. Эверард выбрался из кресла и подошел к бару. - Я признателен вам, поверьте. - Не стоит. Это деловая, а не благотворительная поездка. Вы заслуживаете серьезного внимания. Вы слишком ценный для Патруля человек, чтобы докучать вам нежелательной или неполноценной помощью. Эверард готовил напитки. - Я? Я не страдаю излишней скромностью, но уверен, что за миллион лет Патруль отобрал множество парней способнее меня. - Или меня. Тем не менее отдельные личности порой заключают в себе скрытую ценность - гораздо большую, чем их внешняя значимость. Словом, это совсем не то, что мы ценим в себе. В качестве иллюстрации возьмите, например, Альфреда Дрейфуса. Опытный и совестливый офицер, для Франции весьма ценный человек. Однако то, что произошло с ним, повлекло за собой грандиозные потрясения. Эверард нахмурился. - Вы подразумеваете, что он... был инструментом в руках судьбы? - Вы прекрасно знаете, что судьбы, как ее называют, не существует. Существует всеобъемлющая структура, которую мы и стараемся сохранить. "Положим, - подумал Эверард. - Хотя эта структура не так легко поддается изменениям во времени, как в пространстве. Это, похоже, материя более тонкая и загадочная, чем объясняют нам преподаватели Академии. Совпадения могут оказаться совсем не случайными. Может, Юнг с его записками о синхронии действительно узрел проблеск истины, кто знает. Мне не дано познать вселенную. Я всего лишь работаю в ней". Эверард налил себе стакан пива, маленькую рюмочку аквавита и поставил напитки на поднос. Усевшись в кресло, он пробормотал: - Подозреваю, что к агенту Тамберли проявляется особое расположение. - Почему вы так считаете? - уклончиво спросил Гийон. - В последний приезд вы расспрашивали о ней, а она упоминала о встрече с вами, когда еще училась в Академии. Я сомневаюсь, что... кто бы ни направил вас ко мне... без причины интересоваться ничего не представляющим из себя новобранцем они бы не стали. Гийон кивнул. - Ее линия жизни, как выяснилось, подобно вашей, пересекается с жизнью многих людей. - Он помолчал. - Как выяснилось, повторяю. Беспокойство с новой силой охватило Эверарда. Он достал трубку и кисет. - Что, черт возьми, происходит? - требовательно спросил он. - О чем вообще идет речь? - Надеемся, что ничего экстраординарного не случится. - Что вы имеете в виду? Гийон встретился взглядом с Эверардом. - Я не могу сказать точно. Может статься, это что-то совершенно неожиданное. - Тогда скажите мне хоть что-нибудь, ради Христа! Гийон вздохнул. - Мониторы обнаружили аномальную вариантность реальности. - Разве вариантность не всегда такова? - спросил Эверард. "Многие из вариантов вообще несущественны. Ход истории имеет колоссальную инерцию, эффект путешествий во времени стирается на удивление быстро. Происходят события, которые компенсируют вмешательство, - отрицательная обратная связь. Сколько, интересно, незначительных флуктуаций гуляет по структуре пространства-времени туда-сюда? Насколько постоянна и неизменна реальность? На этот вопрос нет ясного ответа - и, возможно, в нем нет смысла. Но в один прекрасный момент ты сталкиваешься с цепью событий, когда один-единственный эпизод определяет развитие всего обозримого будущего - и неизвестно, к лучшему или к худшему". Размышления Эверарда прервал спокойный голос: - Данная аномалия не имеет причины. Ситуация такова, что нам не удалось установить ее хронокинетические источники. К примеру, комедия "Ослы" Плавта впервые была поставлена в 213 году до Рождества Христова, а в 1196 году от Рождества Христова Стефан Неманя, Великий Жупан Сербии, отрекся от престола в пользу сына и удалился в монастырь. Я мог бы привести ряд других примеров приблизительно того же времени - даже в Китае, который так далеко от Европы. Эверард проглотил аквавит и запил пивом. - Не утруждайте себя, - резко произнес он. - Я могу свести воедино упомянутые события. Что именно вам кажется странным в этих двух примерах? - Точные даты названных событий не совпадают с теми, которые зафиксировали ученые из будущего. Не совпадают также некоторые мелкие детали, такие, как текст пьесы или предметы, изображенные на некоторых картинах Ма Юаня. - Гийон отпил из бокала. - Мелкие детали, запомните. Ничего, что явно изменяет общую картину поздних событий или даже что-то в повседневной жизни. Тем не менее подобные мелочи свидетельствуют о нестабильности на этих отрезках истории. Эверард чуть не вздрогнул. - Двести тринадцатый до Рождества Христова, вы сказали? "Бог мой! Вторая Пуническая война!" Он явно перестарался, набивая трубку. Гийон снова кивнул. - На вас лежала громадная ответственность за предотвращение катастрофы. - Сколько их еще могло быть? - резко спросил Эверард. Вопрос был абсурдный, и к тому же заданный по-английски. Прежде чем Эверард перешел на темпоральный язык, Гийон сказал: - Данная проблема изначально неразрешима. Сами подумайте. Эверард последовал совету. - Патруль, все существующее человечество, сами данеллиане обязаны вам после Карфагена. - Помолчав немного, Гийон вновь заговорил: - Если хотите, считайте некоторые уступки, впоследствии сделанные вам, небольшим вознаграждением. - Спасибо. - Эверард разжег трубку и запыхтел ею. - Не одно бескорыстие двигало мною, как вы понимаете. Мне хотелось, чтобы мой родной мир не исчез из истории Земли. - Он вдруг вытянулся как струна. - Но какое отношение эти аномалии имеют ко мне? - Не исключено, что никакого. - Или к Ванде... к специалисту Тамберли? Что вам нужно от меня и Тамберли? Гийон поднял руку. - Пожалуйста, не надо заводиться. Я знаю о вашем стремлении к независимости и считаю его в какой-то степени оправданным. - В тех местах, откуда я родом, это неотъемлемое право каждого, черт побери! - проворчал Эверард. Щеки его вспыхнули. - Если Патруль призван наблюдать за эволюцией времени и хранить ее, не следует ли ему заодно присмотреть и за собой? Вы стали одним из важнейших агентов, действующих в пределах последних трех тысячелетий. Именно поэтому, знаете вы это или нет, ваше воздействие на ход событий по сравнению с другими более существенно. Иногда оно сказывается через друзей. Тамберли стала катализатором в среде, которую она по заданию должна была просто изучать. Когда вы защитили ее от наказания за проступок, вы тоже стали причастны к этому. Никакого вреда в любом случае это не принесло, и мы не ожидаем, что кто-то из вас вольно или невольно нанесет удар нашему делу, но вы должны понять - мы хотим знать о вас по возможности больше. Волосы на руках Эверарда встали дыбом. - Мы, говорите? - прошептал он. - Кто вы, Гийон? Кто вы такой? - Агент, как и вы, служащий там же, где и вы, за исключением того, что я слежу за самим Патрулем. Эверард не сдавался. - Откуда вы? Из эры данеллиан? Защита мгновенно рухнула. - Нет! - Гийон сделал нетерпеливый жест. - Я никогда не встречался с ними! - Он отвел взгляд в сторону. Аристократические черты его лица исказились. - Вам однажды повезло, а я... Нет, я просто никто. "Ты имеешь в виду, что ты просто человеческое существо, подобное мне. Для данеллиан мы оба - Homo erectus [человек прямоходящий (лат.)], или австралопитеки. Хотя ты, рожденный в более поздней и развитой цивилизации, должен знать о них гораздо больше меня. И, видимо, достаточно для того, чтобы бояться их". Гийон, придя в себя, отпил виски и произнес прежним спокойным тоном: - Я служу так, как мне приказывают. И все. С внезапной симпатией и бессознательным желанием разрядить обстановку Эверард пробормотал: - Итак, теперь вы просто связываете оборванные концы - и ничего драматического. - Надеюсь. От всей души. - Гийон глубоко вздохнул и улыбнулся. - Ваша здоровая логика и практический подход - как они помогают делу! Напряжение отпустило и Эверарда. - Все в порядке. Нас слегка занесло, верно? На самом деле мне нечего беспокоиться ни за себя, ни за Ванду. Хладнокровие переросло в облегчение, прозвучавшее в голосе Гийона: - Я приехал, чтобы убедить вас именно в этом. Последствий вашего столкновения с агентом Корвином и другими больше не существует. Можете выбросить все это из головы и заняться делом. - Спасибо! Ваше здоровье! Они подняли бокалы. Потребуется еще немного времени, чтобы действительно расслабиться. - Я слышал, что вы готовитесь к новой экспедиции, - заметил Гийон. Эверард пожал плечами. - Пустяки. Дело Олтамонта. Не думаю, что вы о нем слышали. - Нет уж, пожалуйста, расскажите, вы разбудили мое любопытство. - Ладно. Собственно, почему бы и нет? - Эверард откинулся на спинку кресла, попыхивая трубкой и смакуя пиво. - 1912 год. Назревает Первая Мировая война. Немцы полагают, что нашли шпиона, которого смогут внедрить к противнику, - это американец ирландского происхождения по имени Олтамонт. На самом деле он - английский агент и в конце концов очень ловко обводит немцев вокруг пальца. Проблема, с нашей точки зрения, заключается в том, что он слишком наблюдателен и умен. Олтамонт докопался до некоторых странных событий. Они могли вывести его на нашу группу военных исследователей, действовавшую в те годы. Один из исследователей, мой знакомый, обратился за помощью и попросил меня прибыть к ним и придумать что-нибудь, чтобы отвлечь Олтамонта. Ничего существенного. Мы должны сделать так, чтобы ему на глаза ничего необычного больше не попадалось. Так что мне, скорее, предстоит просто развлечение. - Понятно. Ваша жизнь состоит не из одних только рискованных приключений. Не так ли? - Лучше бы их совсем не было! Еще час они проболтали о пустяках, пока Гийон не откланялся. В одиночестве на Эверарда нахлынула тоска. От кондиционированного воздуха комната казалась безжизненной. Он подошел к окну и распахнул рамы. Ноздри втянули острый запах надвигающейся грозы. Ветер шумно хозяйничал над городом. Дурное предчувствие вновь охватило его. "Совершенно очевидно, что Гийон очень влиятельный человек. Неужели люди из далекого будущего прислали его сюда с таким пустячным поручением, как он пытался изобразить? Может их, скорее, пугает неподвластный хаос, на что он едва намекнул? Не отчаянная ли это попытка взять хаос под контроль?" Молния полыхнула, как флаг, стремительно взлетевший над замковой башней. Настроение Эверарда было под стать погоде. "Выбрось это из головы. Тебе же сказали, что все в порядке. Надо закончить очередную работу, а дальше... В жизни много приятных моментов".  * ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ИЗУМЛЕНИЕ МИРА *  1137-АЛЬФА ГОД ОТ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА Дверь открылась. Солнечный свет ворвался в лавку торговца шелком и заиграл на всех товарах. Осенний воздух заструился следом, неся с собой прохладу и уличный шум. Спотыкаясь, вошел подмастерье. Из полумрака лавки, против света, он казался бесплотной тенью, которая, однако, громко всхлипывала. - Мастер Жоффре, о, мастер Жоффре! Эмиль Вольстрап вышел из-за конторки, где занимался подсчетами. Его проводили взглядами два мальчика - итальянец и грек, продолжавшие перекладывать рулоны шелка. - Что случилось, Одо? - спросил Эмиль. Норманнский диалект, на котором он произнес эти слова, даже ему самому казался жестче. - Что-то не вышло с моим поручением? Тонкая фигурка прижалась к нему, уткнувшись лицом в одежду. Он почувствовал, как от рыданий содрогается тело мальчика. - Мастер, - уловил он сквозь всхлипывания, - король умер. Эту весть передают по всему городу. Вольстрап разжал руки и, отстранив мальчика, выглянул на улицу. Но сквозь решетки на арочных окнах много не увидишь. Дверь, впрочем, все еще была распахнута. Булыжник мостовой, дом с галереей на противоположной стороне, сарацин-прохожий в белых одеяниях и тюрбане, воробьи, копошащиеся над крошками, - все казалось Эмилю нереальным. Почему они существуют? Все, что он видел, в любой момент могло исчезнуть. Вообще все вокруг. Он тоже. - Наш король Роджер? Нет! - решительно произнес Эмиль. - Невозможно. Это ложь. Одо замолотил руками в воздухе. - Нет, правда! - Его тонкий голос сорвался. От смущения подмастерье слегка притих. Он глотал слезы и всхлипывал, пытаясь справиться с собой. - Так сказали гонцы из Италии. Он пал в битве. Его армия разбита. Говорят, что и принц тоже мертв. - Но я точно знаю... - Вольстрап запнулся. Он со страхом понял, что едва не предсказал то, что случится в будущем, благо вовремя спохватился. Неужели эта весть так потрясла его? - Откуда люди на улице знают? Такие известия поступают во дворец. - Г-гонцы... выкрикивали весть народу. Звук, прорвавшийся сквозь шум Палермо, заглушил их. Блуждая меж городских стен, он вырвался в гавань. Вольстрап знал этот звук. И все знали. Погребальный звон кафедральных колоколов. Несколько мгновений Вольстрап стоял неподвижно. Где-то вдалеке он увидел подмастерьев на их рабочих местах, осеняющих себя крестом - католик клал кресты слева направо, православный - справа налево. До него дошло, что и ему следует сделать то же. Это вывело Вольстрапа из оцепенения. Он обернулся к пареньку-греку, самому рассудительному из учеников. - Михаил, - приказал он, - беги поскорее и разузнай, что на самом деле случилось, да не мешкай, возвращайся! - Слушаю, мастер! - отозвался ученик. - Они должны огласить новость на площади. Грек убежал на улицу. - Займитесь работой, Козимо, и ты, Одо. Забудь, за чем я посылал тебя, - продолжал Вольстрап. - Сегодня мне это уже не понадобится. Разыскивая что-то в дальней части лавки, он услышал рокот, перекрывший звон колоколов. Не обрывки разговоров, песни, шаги, стук копыт, скрип колес, биение пульса города, а крики, стоны, молитвы на латинском, греческом, арабском, еврейском и целом наборе местных наречий - страх, объявший все окрест. "Ja, det er nok sandt" [Да, это пожалуй, правда (лат.)]. Он заметил, что в мыслях невольно переключился на датский. Слух, вероятно, не ложный. И если так, то лишь ему одному ведомо, насколько это ужасно. Догадывался Вольстрап и о причине событий. Он вышел в маленький сад с бассейном в мавританском стиле. Дом был построен в те времена, когда Сицилией правили сарацины. Купив дом, Вольстрап приспособил его для торговли и для жизни - он не намеревался держать гарем подобно большинству состоятельных норманнов. Вместо этого в недоступной прежде для посторонних глаз части дома оборудовали склад, кухню, спальни для учеников и слуг, помещения для разных хозяйственных нужд. Лестница вела на верхний этаж, где жил он сам с женой и тремя детьми. Вольстрап поднялся к себе. Жена - маленькая смуглая женщина - встретила его в галерее. Несмотря на полноту и седину в темных волосах, она выглядела очень привлекательно. Он заглянул в ее зрелые годы прежде, чем вернуться в ее молодость и предложить ей руку. Это несколько нарушало законы Патруля Времени, но он прожил с нею долгую жизнь. Жена была необходима для соблюдения общественных приличий, для семейных отношений, для уюта домашнего очага и, конечно, для тепла в постели, поскольку по характеру Вольстрап принадлежал к однолюбам, а не к дамским угодникам. - Что случилось, мой господин? - ее вопрос прозвучал по-гречески. Она, как и большинство уроженцев Сицилии, владела несколькими языками, но сегодня обратилась к языку своего детства. "Как и я", - подумал Вольстрап. - В чем дело? - Боюсь, весть печальная, - ответил он. - Проследи, чтобы в доме не началась паника. Она приняла католичество, чтобы выйти замуж за Вольстрапа, но сейчас, забывшись, перекрестилась по восточному обряду. Он по достоинству оценил цельность ее натуры, проявившуюся в этот момент. - Как прикажет мой повелитель. Вольстрап улыбнулся и, взяв жену за руку, сказал: - Не волнуйся за нас, Зоя. Я обо всем позабочусь. - Я знаю. Жена поспешно вышла. Он проводил ее взглядом. "Если бы века мусульманского господства не превратили женщин всех вероисповеданий в таких забитых существ, каким прекрасным другом могла бы стать Зоя", - неожиданно подумал он. Но она прекрасно выполняла свои обязанности, ее родня неизменно помогала ему в торговле, и... он не мог жить с кем-то, кто проявлял бы любопытство к его секретам. Вольстрап миновал несколько комнат, еще сохранивших аскетизм ислама, и вошел в свою, предназначенную только для него одного комнату. Он не запирал ее, чтобы не вызвать подозрений в занятиях колдовством или еще чем-нибудь похуже. Но купцу, понятно, необходимы конторские книги, скрытые от чужого взгляда, крепкие шкатулки и порой уединение. Задвинув засов, он поставил стул перед огромным шкафом, сел и принялся нажимать на листья, вырезанные в дереве, соблюдая определенную последовательность. Перед ним засветился прямоугольник. Он облизнул пересохшие губы и прошептал на темпоральном: - Описание кампании короля Роджера в Италии, начиная с первых чисел прошлого месяца. На дисплее возник текст. Память восстановила цепь событий. Год назад Лотарь, старый император Священной Римской империи, перешел Альпы, чтобы помочь папе Иннокентию II в борьбе против Роджера II, короля Калабрии, Апулии и Сицилии. Наиболее знатным из союзников Лотаря был шурин Роджера - Райнальф, граф Авеллино. Они с боями пробивались на юг итальянского полуострова, пока в конце августа 1137 года от Рождества Христова не объявили себя победителями. Райнальфу был пожалован титул герцога Апулии, дабы он защищал юг от сицилийцев. Лотарь, оставив герцогу восемь сотен рыцарей, отправился домой, ощущая приближение смерти. Иннокентий вступил в Рим, хотя его соперник, претендовавший на престол собора Святого Петра, Анаклет II, занял замок Святого Ангела. В начале октября этого года Роджер вернулся. Он высадился в Салерно и опустошил земли, которые отказались ему подчиняться. Зверства его повергали в ужас даже в этот жестокий век. В самом конце месяца он столкнулся с армией Райнальфа при Риньяно, на севере Апулии. Там Роджер потерпел поражение. Первая атака под началом его старшего сына и тезки, герцога Роджера, завершилась бегством. Вторая, в которую пошел сам король, захлебнулась и окончилась поражением. Герцог Райнальф - доблестный и всеми любимый военачальник - бросил все силы против королевской рати. Паника охватила солдат Роджера, и они бежали с поля боя, бросив три тысячи убитых. Роджер, собрав остатки разбитой армии, отступил в Салерно. Победой противник упивался недолго. У Роджера были свежие запасы силы. Он осадил Неаполь, отвоевал Беневенто и большое аббатство на горе Монте-Кассино. Вскоре только Апулия оставалась во власти своего нового герцога. Папе Иннокентию и его известному сподвижнику Бернару Клервоскому пришлось согласиться на посредничество Роджера в переговорах с Анаклетом. Несмотря на то что противник законного папы был на его стороне, король резко заявил, что находит ситуацию слишком сложной для принятия скорых решений. Он предложил провести еще одну встречу в Палермо. Но она так и не состоялась. Император Лотарь скончался в декабре, по пути домой. В январе 1138 года Анаклет тоже ушел из жизни. Роджер получил нового папу, но тот вскоре положил конец схизме, сложив с себя тиару. Праздновавший триумф в Риме Иннокентий приготовился нанести сокрушительное поражение королю, которого он уже отлучил от церкви. Планы папы не удались. Главный из его уцелевших сторонников - Райнальф - умер от лихорадки весной 1139 года. Вскоре старший и младший сыновья Роджера заманили в западню папскую армию и пленили самого Иннокентия. - Недурно для средних веков, когда все люди считались преданными детьми церкви, - пробормотал лютеранин, живший в душе Вольстрапа. Спохватившись, он подумал: "Я ведь проследил грядущие события, а сейчас за окном начало ноября 1137 года. Да, похоже... Как раз столько времени нужно, чтобы весть достигла столицы Роджера - весть не просто о его поражении при Риньяно, а о гибели короля на поле брани. Что же будет в день грядущий, в котором ему уготована важная роль?" Он приказал компьютеру остановить текст. Мгновение он сидел, обливаясь холодным потом. Наконец принял решение. Вольстрап был сейчас, как он считал, единственным путешественником во времени на острове, - но на всей планете работало множество других. Его дом даже не считался базой Патруля. Вольстрап был наблюдателем, которому вменялось в обязанности оказывать помощь и обеспечивать защиту прочим путешественникам, если таковые объявятся в его краях. Гостей случалось немного. Славные дни норманнской Сицилии пока еще не настали, да и впоследствии слава ее померкнет из-за событий на материке. Региональная штаб-квартира располагалась в Риме с 1198 года, когда Иннокентий III принял бразды власти. Вся Европа бурлила, как, впрочем, и остальной мир. Агенты Патруля, рассеянные по всему миру, тем не менее пытались отслеживать историю. Вольстрап, получивший информацию из банка данных, мысленным взором окинул планету. В эти минуты Лотарь находится еще на пути в Германию. После его смерти начнутся раздоры за право наследования, в результате чего разразится гражданская война. Людовик VII только что унаследовал корону Франции и женился на Элеоноре Аквитанской, его правление обернется цепью роковых просчетов. В Англии нарастает соперничество между Стефаном и Матильдой. В Иберии бывший монах против воли возведен на трон короля Арагона, но это событие приведет к союзу с Каталонией; Альфонс VII Кастильский провозгласил себя королем всех испанцев и начал Реконкисту. Бедная Дания с ее слабовольным правителем лежит в руинах, разоренная варварами, пришедшими с Балтии... Иоанн II умело правит Восточной Римской империей, ведя кампании в Малой Азии в надежде отвоевать Антиохию у крестоносцев. Королевство Иерусалимское, основанное крестоносцами, трещит по швам под напором возродившегося мусульманства. Египетский Халифат раскололся на две противоборствующие стороны. Аравия обратилась в мешанину крошечных королевств. Персия агонизирует в династических войнах. Князья Киевский Руси также не ладят друг с другом. На Востоке мусульманское завоевание Индии на время приостановилось, пока Махмуд Газневи воевал с афганскими принцами. Татаро-монголы, завоевав Северный Китай, основали там собственную империю в то время, как династия Сун крепко держит бразды правления на юге. Непримиримая вражда домов Тайра и Минамото расколола Японию. В обеих Америках... Раздался стук в дверь. Вольстрап неуверенно поднялся со стула и отодвинул засов. На пороге стоял дрожащий Михаил. - Это правда, мастер Жоффре, - сказал ученик. - Король Роджер и его сын пали в битве в месте под названием Риньяно, в Апулии. Тела их не выданы. Гонцы примчались сюда по указанию тех, кто остался в живых. Они говорят, что все части Италии, через которые они проследовали, готовы вновь перейти на сторону врага и отдаться во власть герцога Райнальфа. Мастер, вам плохо? - Я очень опечален, - пробормотал Вольстрап. - Иди займись работой. Я скоро спущусь к вам. Жизнь продолжается. "А продолжается ли?" Оставшись в одиночестве, он отпер сундук. Внутри лежали два металлических цилиндра, слегка суженные вверху, длиной примерно с локоть. Вольстрап опустился на колени и пробежал пальцами по пульту управления одного из них. Его темпороллер был спрятан за городом, но эти капсулы по его приказу унесут информацию в любое время и в любое место. "Если еще существует пункт назначения". Он продиктовал новость в записывающий блок. - Пожалуйста, дайте информацию о реальном положении дел и указания относительно моих действий, - произнес он заключительную фразу. Вольстрап установил курс на штаб