алопом. Сзади застучали копыта. Обернувшись, Хольгер увидел несущихся вслед рыцарей Фаэра. Их кони были быстрее. Отнятое у врага оружие Хольгер бросил, а его копье Алианора, понятно, не могла принести, пока была в образе лебедя. Но его меч и щит висели у седла. Хольгер схватил их. Не было времени развязывать вьюк и доставать доспехи. Сбоку летела белая лебедица. Вдруг она метнулась в сторону и в то место, где она только что была, ударил упавший сверху орел. Хольгер задрал голову. Огромные орлы один за другим падали с неба. Господи боже, они превращаются в орлов, теперь они ее достанут... Клювом и крыльями Алианора пробила себе дорогу и бросилась в лес, уже в человеческом обличье, теперь она могла скрыться от орлов-оборотней в чащобе. Но как ее уйти от погони, скачущей по земле? Папиллона догнал всадник. Герцог Альфрик с мечом в руке. Длинные серебристые волосы развевались вокруг улыбавшегося как ни в чем не бывало лица. Сквозь грохот копыт, шум ветра в ушах и вой охотничьих рогов Хольгер отчетливо расслышал голос герцога: - Посмотрим, сэр Хольгер из Дании, непобедим ты, или нет! - Охотно! - датчанин повернул коня. Альфрик напал справа, где не было ни щита, ни брони, но датчанин об этом не думал. Его тяжелый меч ударил наотмашь, скрестился с легким клинком Фаэра. Меч Альфрика отскочил вбок. С ловкостью, какой он от себя не ожидал, Хольгер зацепил лезвием изогнутый эфес и что было сил крутанул кистью. Меч вылетел из руки герцога. Альфрик подскакал совсем близко, его левая рука выстрелила вперед, как голова атакующей кобры, схватила руку Хольгера на рукоятке меча. Герцог не смог бы долго удерживать более сильного противника, но ему нужен был лишь миг - чтобы выхватить из-за пояса кинжал. Хольгер извернулся в селе. Он не успел заслониться щитом, но успел ударить стальной оковкой его руку с кинжалом. Герцог взвыл. Дым повалил от его руки. Хольгер почуял смрад обожженной кожи. Белый конь бешеным галопом унес герцога вдаль. Великие Небеса, Хольгеру не солгали! Тела Фарисеев не выносят прикосновения железа! - Ну, подходите, твари! Есть для вас кое-что! Налетевшие всадники что есть мочи осадили коней и рассыпались в стороны. Хольгер увидел бегущих к нему лучников. Вот это уже гораздо хуже. Издалека они могут засыпать его стрелами. Как сумасшедший, Хольгер помчался к ним, решив расстроить их боевые порядки. - Гу-гу! - рычал он. - Эге-гей, тигр идет! Конные рыцари бросились прочь, но лучники не шелохнулись. Стрела свистнула возле уха. Фарисеи взвыли! Вонзили шпоры в конские бока, побросали луки, галопом брызнули во все стороны, словно разбросанные взрывом. И это правда, подумал Хольгер триумфально, они не выносят своих имен. Следует это запомнить. Вот только... Почему, ничуть о том не думая, он выкрикнул молитву по-латыни? Ему захотелось обрушить им на головы всю небесную иерархию, но Хольгер решил не перегибать палку. Одно дело - творить искреннюю молитву, и совсем другое - призывать святые имена, чтобы потешиться чужим страхом; счастья это безусловно не принесет. (Откуда он это знает? Просто знает и все тут). Он ограничился тем, что показал на запад, выкрикивая: - Гей, го, серебро! Потому что молва гласила: Фарисеи не выносят и серебра. Что-то блеснуло в истоптанной траве. Нагнувшись с седла, Хольгер поднял оброненный герцогом кинжал. Оружие ничуть не выглядело необыкновенным, но очень острое, легкое, как пушинка. Однако надпись гласила: "Пламенное Острие". Хольгер засунул его за пояс, надеясь что кинжал когда-нибудь да пригодится, окажется подходящим талисманом. Теперь - Алианора. Он медленно поехал вдоль стены деревьев, громко зовя девушку по имени, но ответа не дождался. Радость триумфа мгновенно улетучилась. Если она погибла... Пусть их ад проглотит! Дело даже не в том, что теперь он остался один-одинешенек - она была прелестным ребенком и спасла ему жизнь. Глаза у него защипало: и чем же он ей отплатил? Хорош друг - жрал, пил и гонялся за юбками, пока она спала в холодной росе и... - Алианора!!! Никакого ответа. Вообще ни звука. Ветер отправился на ночлег, замок скрылся в сгустившемся мраке, лес стал стеной ночи. Ни звука, ни шевеления. Хольгер был единственным живым существом посреди туманного мрака. Он подумал беспокойно: больше здесь оставаться нельзя. Фарисеи вскоре что-нибудь да придумают. Они могут призвать на помощь союзников, не боящихся ни железа, ни божьего имени. Фею Моргану, например. Если уж бежать, то не откладывая. Он поехал на запад вдоль стены леса, зовя Алианору. Мгла сгустилась, всплывая от земли белыми клубами и струями глуша стук копыт Папиллона, перехватывая Хольгеру дыхание. В гриве коня поблескивали капли, щит блестел от влаги, Хольгер видел теперь метра на два, не больше, мир вокруг сузился, стал маленьким и тесным. Штучки Фарисеев, подумал Хольгер, и вдруг подступил страх. Его ослепили, теперь не так уж трудно будет одолеть. Хольгер пустил Папиллона галопом. Воздух был насыщен холодной сыростью, но губы у датчанина пересохли. Что-то замаячило впереди в клубящейся серости, неясное, неразличимое. - эй, кто там? - крикнул он. - Стой, или худо будет! В ответ раздался смех - не глумливый хохот Фаэра, а юный, звонкий смех. - Хольгер, это я. Я искала себе коня. Мы ведь не можем пускаться в дальнюю дорогу, которая нас ждет, вдвоем на одном коне, а крылья мои устают быстро. Он появилась из мглы - стройная фигурка в белой тунике из перьев. Капли росы блестели в ее волосах. Под ней был единорог, наверняка тот самый, что встретился Хольгеру с Меривен. Он приглядывался к датчанину умными глазами цвета оникса и держался поодаль. Впереди девушки, сгорбившись, примостился гном. - Я вернулась поискать нашего малыша, - пояснила девушка. - А потом позвала моего единорога. Забери к себе гнома - единорог чужого долго на своей спине не потерпит. Хольгеру стало невыносимо стыдно. Он совсем забыл о Гуги. А разъяренный герцог Альфрик наверняка быстро расправился бы с гномом. Хольгер взял из рук Алианоры маленького человечка и посадил перед собой. - И что теперь? - спросил он. - Теперь лучше галопом припустить, чтобы побыстрее с этой паршивой земли убраться, - буркнул Гуги. - Чем быстрее в порядочных краях очутимся, тем больше надежды, что живы останемся и всем расскажем, в какое дурное дело впутались. - Резонно... Но боюсь, мы в такой мгле не найдем дороги. - Я буду время от времени взлетать и искать путь, - заявила Алианора. - И мы их перехитрим. И они двинулись напрямик сквозь сырую непроглядную мглу. Горячка боя покинула Хольгера. Теперь он остро ощущал свою никчемность. На что он способен, кроме как втягивать добрых, великодушных людей вроде Алианоры в смертельно опасные авантюры? Что он сделал, чтобы отработать хотя бы съеденный хлеб? Бездельник, оставшийся в живых благодаря их милосердию. Он вспомнил вопрос, для которого было сейчас самое время: - Гуги, а чем мне грозил Бугор? - Не знаешь? - удивленно взлетели густые брови гнома. - Потому-то они меня от тебя и убрали. Чтоб не упредил... Удивительные штуки в Бугре Фей со временем происходят. Всего одну ночь ты б там провел за утехами, а вышел оттуда - и окажется что тут сто лет минуло. А зато время они б и сделали все, в чем ты им, похоже, на дороге стоишь. Хольгера пробила дрожь. Совершенно иначе нужно взглянуть на свою роль в этом мире. Не такие простачки были герцог Альфрик и фея Моргана, чтобы спутать Хольгера с тем богатырем, хозяином щита с темя сердцами и тремя львами... Выходит, он сам, собственной персоной, Хольгер Карлсен, сирота и эмигрант, каким-то непостижимым образом стал одной из центральных фигур надвигающегося кризиса. Но о чем идет речь? Может, перенесшись сюда из другого мира, он обрел... что? Нимб святого? как бы там ни было, силы Хаоса пытались его привлечь на свою сторону, а когда это им не удалось, хотели убить. Ошеломляющее гостеприимство со включенной в счет Меривен - попытка приручить. Девушка водила его за нос, пока Альфрик вызывал фею Моргану и советовался с ней. И наверняка они решили, что рисковать не стоит, что следует, используя невежество Хольгера в здешних делах, заточить его в Бугре Фей на ближайшие сто-двести лет. Но почему они попросту не всадили ему нож под ребро? Сделать это не составляло ни малейшего труда. Быть может, нападение пустого внутри рыцаря как раз и было первой пробой сил? Когда оно закончилось, Альфрик изменил тактику и решил устроить ловушку. Но кто предупредил о не м герцога? Несомненно, Мамаша Герда... Демон, которого она призвала, рассказал ей о Хольгере что-то такое, отчего она тут же обратилась к своим могущественным знакомцам из Фаэра. Никаких сомнений: с помощью магии она передала какое-то сообщение о нем. И уверена была, Альфрик с ним покончит. Но что ей мог сказать демон? И что измыслит Серединный Мир теперь, когда подвели и магия и сила, как они будут стараться достать Хольгера? В любом случае эта дорога домой для него теперь отпадает. Нужно поискать другую. Судя по тому, что он слышал и видел, кроме черных магов есть еще и белые. Быть может, следует обратиться в местные конфликты, если можно этого избежать. Хватит с него одной войны! Альфрику быть бы благоразумнее и отослать Хольгера домой... Но все указывает на то, что Альфрику это просто-напросто не под силу. Басистый хохот раздался во мгле, грубый отвратительный. Хольгер так и подскочил в седле. Гуги заткнул уши пальцами. Раздался шум кожистых крыльев. Но ничего они не увидели - только сырая мгла. - Похоже, он перед нами, - сказал Хольгер. - Если свернуть... - Нет, - губы Алианоры дрожали, но голос звучал решительно. - Это они хотят сбить нас с пути. Если станем блуждать в этом тумане тогда уж точно придется распроститься с надеждой. - Хорошо, - сказал Хольгер. Казалось, горло его набито песком. - Я поеду первым. Нервы были на пределе; бесформенные тени скользили, перемещались на границе мрака, воздух был полон шипенья, чавканья, еканья, вытия и хохота. Перед Хольгером возникла вдруг слепая страшная морда, она висела во мгле, кривясь и гримасничая. Хольгер упрямо ехал вперед, и видение растаяло. Гуги зажмурился и твердил, как заведенный: - Я был хорошим гномом. Я был хорошим гномом. Казалось, минула вечность, прежде чем мгла рассеялась. Они достигли рубежей страны полумрака. Папиллон с единорогом первыми почуяли солнце, пустились галопом и вырвались на свет, приветствуя его громким ржанием. День клонился к вечеру. Они вышли из мрака не там, где входили. Длинные тени скал и высоких хвойных деревьев падали на холмы, густо поросшие колючим кустарником. Холодный ветер стегнул Хольгера по лицу. Поблизости шумел водопад. Обычный мир. После проведенных в Фаэре дней (сколько их, кстати, прошло?) пейзаж этот брал за сердце. - Когда наступят сумерки, Фарисеи бросятся в погоню, - сказала Алианора. - Но здесь их чары не имеют той силы, так что наши шансы растут. Ее голос был тусклым от усталости. Хольгер тоже был страшно утомлен. Они заставили скакунов бежать быстрее, чтобы до захода солнца отъехать как можно дальше. На ночлег устроились высок на склоне холма, заросшего соснами. Хольгер срубил мечом две прямых ветки и смастерил из них крест. Воткнул его в землю у костра - огонь они собирались поддерживать всю ночь. Гном предпринял гораздо более языческие предосторожности - выложил большой круг из камней и железных предметов, бормоча под нос заклинания. - Теперь, думаю, нам удастся пережить ночь, - сказала Алианора, улыбнулась Хольгеру. - Я еще не сказала тебе... Ты прекрасно сражался там, в замке. Ах, великолепное было зрение! - Ну... вообще-то... спасибо... - Хольгер уставился на свои сапоги, ковырял землю носком. Ему было приятно, что им восхищается прелестная девушка, и все же... Он сам не знал толком, в чем тут дело. Чтобы скрыть смущение, сел к костру и осмотрел отнятый у Альфрика кинжал. Костяная рукоять, непропорционально большая чашеобразная гарда, узкое лезвие, изготовленное, как показалось Хольгеру, из магния. Чистый, без примесей магний чересчур мягок для серьезного оружия, к тому же легко воспламеняется. Но Хольгер решил поберечь кинжал, вспомнив, что Альфрик им определенно дорожил. Покопавшись в вьюке, среди безобидного снаряжения путешественника вроде бутылки с маслом Хольгер отыскал запасной кинжал, а ножны прикрепил к своему поясу рядом со стальным кинжалом и вложил в них кинжал из магния. Алианора тем временем готовила ужин из остатков съестных припасов. Ночь сомкнулась за ними, Хольгер, которому выпало стоять третью стражу, растянулся на мягкой подстилке из веток. Костер ало светился, веяло теплом. Нервы датчанина успокоились. Но уснуть никак нельзя, не тот случай. А жаль. Сон ему необходим. Он проснулся от того, что Алианора трясла его за плечо. В изменчивом мигающем свете костра ее глаза казались огромными. Она хрипло шепнула. - Послушай! Там кто-то есть! Он вскочил, схватил меч и попытался проникнуть взглядом в окружающую их темноту. Да, теперь и он слышал - легкий топот множества ног, теперь и он видел - отблески пламени в чужих раскосых глазах. Над самым его ухом взвыл волк. Хольгер подпрыгнул, наугад взмахнул мечом. Ему ответил хохот, пронзительный и жуткий. "Ин номинэ Патрис - поспешно начал было Хольгер молитву, но из множества глоток вырвался дикий гогот. Либо эти твари не боятся святых имен, либо находились в безопасном отдалении. Скорее всего - первое. Глаза Хольгера привыкли к темноте, и он различил тени, сновавшие вокруг зачарованного круга. Тени чудовищ. Гуги скорчился у самого костра, громко стуча зубами. Алианора ойкнула, Хольгер обнял ее свободной рукой. Девушка дрожала всем телом. - Только спокойно, - сказал он. - Это посланцы Фаэра, - шепнула она. - Жители ночи. Они с вех сторон, Хольгер! Никогда еще они меня не брали так в кольцо. Не могу я на них смотреть! - она спрятала лицо на его груди, сжала плечо, вонзив ногти. - Для меня это тоже новое впечатление, - сказал он. Странно, он нисколечко не боялся. Эти твари в самом деле выглядели омерзительно, но к чему на них таращиться, если можно смотреть на Алианору? Ах, как жаль, что я флегматик! - Им до нас не добраться, милая, - сказал он. - они давно бы это сделали, если бы могли. - Но... но... - Я видел загороженную плотиной реку, которая могла бы затопить огромные пространства. И никто не боялся. Все знали, что плотина выдержит. Но тут же задумался: а каков коэффициент безопасности их магического круга? наверняка у здешних чародеев есть нечто аналогичное таблицам сопротивления материалов, и там наверняка отыщутся данные такого рода. А если нет, то они наверняка способны, твари, коэффициент таковой вычислить... Но почему-то - снова эти скрытые в глубинах памяти воспоминания? - он был уверен, что защита лагеря остаточно сильна. - Нужно сохранять спокойствие, - сказал он, - и все обойдется. Они нам ничего не сделают, разве что спать не дадут своим адским гвалтом. Девушка дрожала, и Хольгер поцеловал ее. Она вернула поцелуй - неуверенно, неумело. Хольгер оскорбился, глядя на сброд из Серединного мира - ну-ну, сынки, учитесь... 10 Враги ушли задолго до рассвета. Гуги объяснил, что твари спешат вовремя укрыться в своем логове. Хольгер задумался - какая часть спектра солнечного излучения невыносима для бестий? Актинические лучи? Если так, не мешает раздобыть ультрафиолетовую лампу. Вот она, разгадка тайны магниевого кинжала Альфрика! Форма его не случайна. При нужде, окруженный врагами из Серединного Мира, герцог мог поджечь магниевое лезвие. Чашеобразная гарда защитила бы его руку от интенсивного ультрафиолетового излучения, другой рукой можно закрыть лицо - плащом, допустим. Врагу оставалось бы одно - пуститься в бегство. Ну что ж, такая вещичка может пригодиться и простому смертному... Не выспавшись ночью, Хольгер, Алианора и Гуги вздремнули часа два перед завтраком. Проснувшись, Хольгер обнаружил, что он совершенно голый. Одежды, в которые его нарядили в Фаэре, улетучились. Чересчур уж мелкая пакость для герцога, подумал он. К счастью Алианора еще спала. Вряд ли она бы чересчур уж шокирована, но вот каково было бы ему? Он быстренько натянул прежнюю дорожную одежду, надел кольчугу и шлем. Необыкновенно бодрые, они собирались в дальнюю дорогу. Алианора долго устраивалась на спине единорога. Для Хольгер оставалось загадкой, как она управляется с этим пугливым животным. - И куда же нам теперь? - спросил он. - Я знаю оно, - сказала девушка. - Лучше всего - как можно быстрее добраться до поселений людей Сейчас на нас наверняка охотится весь Фаэр, Хольгер, - назвала она его по имени, восхищенно ему улыбаясь. - Но существа, лишенные души, не смеют приближаться к церкви, поэтому нам нужно ехать туда, где живут люди и есть церковь. И искать защиты у могущественной белой магии. - А где? - Я знаю одного чародея, он живет в городе Тарнберг. Сердце у него доброе, и он весьма искусен в своем ремесле. К нему нам и нужно ехать. - Хорошо. Но что будет, если эта местная знаменитость не в силах окажется играть против сборной высшей лиги? - увидев, как ее глаза из восхищенных становятся невыразимо удивленными, он добавил: - Я хочу сказать: что, если этот местный практик не сможет бороться с такими мастерами, как Альфрик или фея Моргана? - Тогда поедим в Империю. Она лежит далеко на западе, путь туда долог и опасен, но там охотно примут могучего рыцаря, - она вздохнула, ее глаза затуманились. - А со времен Карла там не было рыцаря, равного тебе. - Какого Карла? Кто он был? Я слышал уже это имя. - Это основатель Святой Империи. Король воздвигший могущество христианства и загнавший сарацин назад в Испанию. Шарлемань, Каролус Магнус, ты о нем наверняка слышал. - Гм... может быть, - Хольгер порылся в памяти. Трудно определить, какая часть его познаний происходила из родного мира, какая - из тех необъяснимых воспоминаний, все чаще оживавших в нем. - Ты имеешь ввиду Карла Великого? - Некоторые его называют и так. Я вижу, слава о нем достигла даже твоей Южной Каролины. Рассказывают, у него было много храбрых рыцарей, но я слышал только придания о Роланде. О том, что пал в ущелье Роневаль. Голова у Хольгера закружилась. Неужели он действительно оказался в прошлом? Нет, невозможно. Однако Карл Великий - историческая личность. <Карл Великий (742-814) - французский король и император из династии Каролингов, создатель обширной империи. Впоследствии он и его рыцари стали персонажами многочисленных легенд. Шарлемань, Каролус Магнус - французский и латинский варианты его имени> Он вспомнил еще придание эпохи Каролингов - "шансон де гест", романсы средневековья и народные баллады. Все сходится - страна магов и сарацины, девы-лебеди и единороги, чернокнижье и Бугор Фей, Роланд и Оливье. Господи боже, неужели он ухитрился попасть в... книжку сказок? Нет. Исключено. Разумнее всего и дальше держаться убеждения, что это - иная вселенная, иной пространственно-временной континуум со своими законами природы, отличавшимися от земных. Если допустить существование множества таких вселенных, любая из них может отвечать своим собственным стандартам, даже если стандарт этот - европейская мифология времен до ренессанса. Но не так все просто. Слишком многим его воспоминаниям и знаниям отыскались здесь аналогии - значит, не случайно, не без причины угодил он именно в этот мир. Похоже, между его родным миром и этим существует какая-то связь. Сходство не ограничилось географией и астрономией - с историей то же самое. Здешний Карл вряд ли полностью соответствует земному Карлу Великому, но оба играли схожую роль в истории своих миров. Барды, поэты, прорицатели и прочие летописцы как-то ухитрились подключиться к линии связи, соединявшей оба мира - написанные ими тома были ближе к истине, чем полагали они сами. Несомненно, в игре участвовали не только два континуума. Быть может, все существующие. Каждая из неисчислимых Вселенных может оказаться лишь повернутой под иным углом частицей одного-единственного бытия, Хольгер не стал развивать эту гипотезу. Были более насущные вопросы. Что еще в этом мире можно идентифицировать? Гуги говорил, что фея Моргана - сестра короля Артура. Того самого! Хольгер жалел теперь, что мало интересовался древними легендами - остались только смутные воспоминания о читанных в детстве книгах. Среди паладинов Карла была Роланд, Оливье, Гуон... СТОП! Откуда я знаю Гуона? Перед глазами встало темное, диковинное лицо, вспомнились язвительные шутки, часто приводившие окружающих в ярость. Гуон де Бордо, ну да, в конце концов он покинул их и стал королем герцогом или чем-то таким - в фаэре! Но откуда я все это знаю? Размышления его прервало басовитое бормотанье Гуги. Воспоминание, почти уже всплывшие на поверхность, вновь скрылись где-то в закоулках памяти. - Веселенькая же ждет нас дорога, что ни ночь придется слушать вытье этих ихних длинноногих бестий... - жаловался гном. - Вряд ли оно вернутся, - сказала Алианора. - Им это никакой выгоды не принесет, особенно сейчас, когда начались сборы на войну, - она нахмурилась. - Но Фаэр, несомненно, попробует что-нибудь другое. Альфрик не из тех, что легко выпускают добычу. Бодрости это заявление не прибавило. Они поднимались все выше в горы, по указанию девушки держа путь на северо-восток. К полудню оказались довольно высоко. Отсюда их взорам открылись все стороны света - стена мрака на горизонте, граница Фаэра, осталась далеко позади, а впереди вздымались голые скалы, в которых еще предстояло найти проход; в глубине расщелин шумели пенные воды ледяных ручьев. По бледному небу ветер гнал растрепанные клочья облаков, солнце светило ярко, но не грело. На обед они остановились у подножья высокого откоса. Хольгер с трудом рвал зубами хлеб каменной твердости и смахивавший на резину сыр, наконец не удержался: - Неужели Дания - единственная страна, где люди умеют делать порядочные бутерброды? Если бы мне дали немножко белого хлеба, креветок, яйца и... - Ты умеешь готовить? - с уважением глянула на него Алианора. - Не так уж искусно, но... Она придвинулась ближе, приближалась к его плечу. Хольгер был этим слегка сконфужен. - Когда подвернется случай, - промурлыкала она, - я раздобуду все необходимое, и мы с тобой устроим маленький пир для двоих. - Хм, - сказал Гуги. - А пойду-ка я погодой полюбуюсь. - Эй, вернись! - крикнул Хольгер, но гном уже скрылся за выступом скалы. - Гуги - добрая душа, - сказала Алианора, обвив руками шею Хольгера. - Знает, как поступить, когда девушка ищет утешения. - Слушай... Ты очень красивая, я тебя очень люблю... но... то есть... А, да пропади оно все пропадом! - Хольгер притянул ее к себе. Гуги едва не налетел на них с разбегу. - Дракон! - завопил он. - К нам дракон летит! - Что? - Хольгер отстранил Алианору, вскочил на ноги. - Кто? Где? - Дракон, огнедышащее чудовище, ой-ой, Альфрик его наслал, он уже тут! - Гуги обхватил колени Хольгера. - спаси нас, великий рыцарь! Разве не твое это ремесло, убивать драконов? Папиллон зафыркал, дрожа. Единорог убегал, Алианора бросилась следом, зовя его свистом. Он остановился на миг, девушка вскочила ему на спину, и оба исчезли с глаз. Хольгер схватил Гуги, прыгнул в седло и поскакал следом. Выехав на вершину холма, он увидел дракона. Чудовище летело с севера, до него было больше полумили, но грохот его крыльев уже ударил в уши Хольгеру. Футов пятьдесят длиной, прикинул датчанин в панике. Пятьдесят футов покрытых панцирной чешуей мускулов, огромная змеиная голова, пасть, способная проглотить человека в два глотка, перепончатые крылья, стальные когти. Папиллона не нужно было понукать. Конь обезумел от страха и в беге почти не уступал единорогу. Искры брызгали из-под его подкованных копыт. Но грохот подков по камням уже не слышен был в шуме драконьих крыльев. - Ой-ой-ой! - верещал Гуги. - Зажаримся живьем! Дракон опустился ниже, нагоняя их с ужасной быстротой. Хольгер оглянулся - из зубастой пасти валили дым и пламя. Как ни дико это выглядело, но датчанин задумался на миг о метаболизме дракона. Интересно, что за поправка к законам тяготения позволяет этой махине держаться в воздухе? В нос ударил смрад двуокиси серы. - Смотри! Вон туда! - раздался крик Алианоры. - Туда он за ним не пролезет! Хольгер увидел узкий вход в пещеру и крикнул: - Нет! Только не туда! Это верная смерть! Глаза ее были круглыми от страха, но она послушно направила единорога в другую сторону. Хольгер ощутил волну жары. Господи, в той дыре дракон зажарил бы их, пару раз дохнув! - Нужно найти воду! - крикнул он. Они неслись под гору, шум крыльев и рев пламени наплывали все ближе. Хольгер выхватил меч. Но на что тут надеяться? Дракон изжарит его в доспехах. Однако Алианора, быть может, спасется. Он не думал, отчего пришла в голову мысль про воду. Не было времени гадать. Бежать, бежать - по холмам, над пропастью в ущелье. Папиллон пронзительно взвизгнул - его задело пламя. Они проломились сквозь заросли кустарника. Там текла речка, зеленая и быстрая, шириной футов в тридцать. Папиллон прыгнул. Единорог следом. Они остановились посреди потока. Ледяная вода колола ноги сотнями игл. Дракон приземлился на берегу. Выгнул спину и зашипел, как разгневанный локомотив. Боится воды, сообразил Хольгер. Или об этом помнило подсознание датчанина? - он взлетит, схватит нас и унесет, - еле выговорила Алианора. - Тогда - вниз, в воду! - Хольгер соскочил с седла, встал на каменистом дне. Ледяной поток едва не сбил его с ног, напирая на грудь. Алианора и Гуги цеплялись за хвосты скакунов. - Когда он нападет, ныряйте! - крикнул Хольгер. Но в ледяной воде долго не продержишься. Они в ловушке. Ловушка идеальная. Дракон неуклюже взмыл в воздух. Навис над ними, заслонив солнце. Медленно опускался все ниже. Из разверстой пасти ударило пламя. Пламя! Хольгер бросил меч в ножны, сорвал с головы шлем и зачерпнул воды. Дракон бросился в них. Хольгер заслонил глаза левой рукой и наугад выплеснул воду. Вмиг его окутало облако пара. Дракон взревел так, что барабанные перепонки едва не полопались. Чешуйчатое тело выгнулось, шея моталась туда-сюда, хвост молотил по воде. Хольгер выругался и выплеснул новую порцию воды прямехонько в пасть. Дракон оглушительно взвыл. Медленно, словно одурманенный болью, поднялся высь и улетел на север. Но шум его крыльев слышался еще долго. Хольгер пытался отдышаться. Неимоверная усталость охватила его, но он стоял, не шевелясь. Когда чудовище исчезло с глаз, он помог друзьям выйти на берег. - Хольгер, Хольгер! - Алианора прижалась к нему, вся дрожа, плача и смеясь. - как тебе это удалось? Как ты его победил, лучший из рыцарей, любимый мой, мой герой? - Да ничего особенного, - Хольгер осторожно ощупал лицо. Так и есть, несколько волдырей. - Хватило скромных познаний в термодинамике. - Это такой новый вид магии? - спросила она с уважением. - Да нет, никакой магии. Видишь ли, раз дракон дышит огнем - значит, внутри у него температура выше. Я ему влил в глотку несколько литров воды, и получился небольшой взрыв, как в паровом котле, - он с деланным безразличием махнул рукой. - В самом деле, ничего трудного. 11 Проехав несколько миль, они наткнулись на долину среди скал, прогретую солнцем. Там росли буки и тополя, окруженные высокой травой и цветущей примулой; тихо журчал ручей, взлетела стая скворцов. Великолепное место, словно самой природой предназначенное для отдыха людей и животных. Когда был смонтирован магический круг, Алианора зевнула - и это выглядело пленительно - и улеглась поспать. Гуги уселся под крестом, стругая что то подаренным кинжалом. Хольгер почувствовал странное беспокойство. - Пойду-ка я осмотрюсь, - сказал он. - А не опасно это, уходить в одиночку? - спросил гном. Потом ответил сам себе: - Ну да кто осмелится напасть на победителя драконов? Хольгер покраснел. Сегодня он был героем дня, но слишком хорошо знал, что виной всему счастливый случай, и не более того. - Я далеко отходить не буду. Он закурил трубку и побрел не спеша, напевая под нос. Идиллический пейзаж: луг, деревья, цветы ручей. Папиллон и единорог пасутся бок о бок, выводит трели дрозд. Если бы не боль от ожогов, Хольгер завалился бы в тенечек и предался мыслям об Алианоре. Нет. Не будем об этом. Нужно подумать о более важных вещах. Нужно взглянуть правде в глаза: здесь, в этом мире он, Хольгер - фигура не из последних, если не ключевая. Вспоминая все происшедшее, приходишь к выводу: отнюдь не случайно на месте пробуждения его ожидали одежда и оружие, сработанные по его мерке, не случайно там оказался Папиллон, необычайно сильным и умный. В Фаэре визит Хольгера вызвал замешательство. Что удивительно, его не смогли убить, хоть он и был в делах этого мира полным профаном... Ну что ж, Карл Великий существовал в обоих мирах, и Хольгер - чей-то двойник? Но чей? Как, почему, зачем? Он уже потерял костер из виду. Шагал напрямик, пытаясь сложить все, что увидел и узнал, в мало-мальски осмысленное целое. Конфликт Порядка с Хаосом выглядел чем-то большим, нежели религиозными распрями. Скорее это - фактор, оказывающий огромное влияние на здешнюю жизнь. Хольгеру это напоминало второй закон термодинамики - Вселенная как физическое тело стремиться к хаосу и равномерному рассеянию энергии. Быть может, здесь эти тенденции нашли более... антропоморфное выражение. Минутку! Разве не так обстоит дело в его собственном мире? Чем он противостоял, сражаясь с фашистами, если не ожидавшим признакам прошлого, которых цивилизованное человечество считало погребенным навсегда? Здесь схожий, с великими трудами установленный порядок пытались сломать дикие твари из Среднего Мира, жаждавшие распространить на весь мир Хаос, первобытное состояние, при котором возможно все, что угодно, не существует никаких законов и моральных запретов. По другую сторону баррикад встали люди чести и долга всегда готовые поддерживать и распространять. Порядок, безопасность, ответственность. Христианство, иудаизм, даже мусульманство всегда косо смотрели на магию - она более близка Хаосу, чем упорядоченной, управляемой законами физики природе. Но нужно отдать должное обеим сторонам: у науки были свои прихоти, у магии - свои законы. И для строительства самолета, и для создания ковра - самолета необходимым был определенный ритуал. Мамаша Герда упомянула как-то, что сверхъестественное равнодушно служит кому угодно. Потому-то Роланд, умирая в ронсевальском ущелье, пытался сломать Дюрандаль - чтобы чудесный меч не достался маврам; переменив хозяина, грозное оружие не потеряло бы своей мощи... Симметрия эта впечатляет. В родном мире Хольгера силы природы были могучими и постижимыми, а силы магии и психики - слабыми, неуловимыми. Здесь все обстояло как раз наоборот. Оба мира каким-то непостижимым образом составляли одно целое. И там, и здесь борьба Порядка с Хаосом достигла критической точки. Что касается силы, создавшей это подобие и единство - быть может, Хольгеру следует, пересилив себя назвать ее богом. Но он слабо разбирался в теологии. Предпочитал держаться вещей, которые поддаются практическому исследованию - дел повседневных, будничных проблем - насущных. А к таковым безусловно относился вопрос: зачем он здесь? Разгадка постоянно ускользнула. Свою жизнь в родном мире он помнил с детства, с детских лет до перестрелки на берегу поблизости от Кронборга. Но у него была и другая жизнь - знать бы только, где и когда. Воспоминания о ней у него украли. Нет, скорее, они затаились глубоко в подсознании и всплывали лишь после сильного потрясения, в необычных ситуациях. Снова он что-то вспомнил. Кортана. Где он слышал это имя? Ага от Гуги. Кортана - это меч. В нем скрыта великая магическая сила, но сейчас он укрыт где-то вдалеке от людских глаз. "В древние времена, когда мечи сверкали на бранном поле, я держал Кортану в руке!" Он обогнул дерево. И увидел фею Моргану. Застыл, изумленный. Сердце колотилось, как молот. Моргана подошла ближе, купаясь в золотом свете, процеженном сквозь зеленые кроны. Она соткана из прекрасных красок, ее платье - как снег, ее уста - как кораллы, ее волосы - сверкающая черная глубь горного озера, взбудораженная бурей, Ее голос обволакивает: - Здравствуй, Хольгер! Ах как много времени прошло! Он пытался сохранить хладнокровие. Но не смог Моргана взяла его руку в свою, улыбнулась, и это был, как удар: - Ах, как я скучала без тебя... - Без меня? - его голос сорвался. - О ком же другом речь? Ты что же, все забыл? - обращение на "ты" звучало в ее устах как нежная ласка. - Да, надолго же над тобой сомкнулась темнота... Очень долго тебя не было, Хольгер. - Н-н-но... Она засмеялась, и это был обычный человеческий смех - словно вся она была смехом в телесном обличье, нежным, теплым, покоряющим: - Ах, твое бедное лицо! Немногие отважились бы схватиться с огнедышащим драконом. Позволь, я исцелю твои ожоги. - Моргана коснулась его лба. Боль. Волдыри исчезли. - Ну как, теперь лучше, правда ведь? Ничего подобного. Он взмок от пота, застежка плаща сдавила горло. Он немного пришел в себя и различал теперь детали, но они были не из тех, что способны успокоить мужчину: белоснежное прекрасное лицо, кошачья грация движений, плавные изгибы фигуры. - В мире, где тебе пришлось жить, ты набрался ужасных привычек! - она вынула трубку из его застывших губ, выколотила ее и заткнула ему за пояс. Ее ладонь оказалась на его плече: - Несносный мальчишка! Хольгер чуточку опамятовался. Взрослые женщины не должны изображать расшалившихся котят. И с трубкой так обращаться не следует. - Послушай, - прохрипел он. - Ты помогала Альфрику, а он что было сил старался меня убить. Чего же ты от меня хочешь? - Чего может хотеть тоскующая по мужчине женщина? - она придвинулась ближе. Хольгер попятился, но уперся спиной в ствол дерева. - Честно говоря, я не знала, что речь идет о тебе. Потому и помогала Альфрику. Но когда узнала все, поспешила отыскать тебя. Он обтер пот со лба и резко сказал: - Ложь! - Ну да. Нам, представительницам прекрасного пола, дозволяется иногда невинная ложь, правда ведь, мой милый? - она погладила его по щеке. - Но клянусь богом - сейчас я пришла, чтобы забрать тебя. - Для Хаоса? - бухнул он напрямик. - А почему бы и нет? Что ты такого нашел в этом скучном Порядке, чтобы вставать на его защиту? Подумай сначала о себе, Хольгер, медведь мой любимый, зачем тебе сражаться за неотесанных мужиков и зажиревших горожан, когда твоими могут стать радость и гнев Хаоса, его ослепительные звезды? Неужели ты, подобно простому смертному, ищешь жизни сытной и тихой, в этом мирке под крышей скучного серого неба, смердящего дымом и гноем - ты, побеждавший на бранном поле целые армии? Ты можешь сам создавать миры и зажигать солнца, если только пожелаешь! Ее голова оказалась на его груди, руки сомкнулись на его талии. - Н-нет... - пробормотал он. - Не хочу... - Ну перемена! И это человек, живший со мной на Авалоне? Ты забыл, сколько столетий юности, силы и любви я тебе подарила? - ее огромные черные глаза уставились на него (он подумал, что это донельзя банальный и захватанный прием, но не нашел в себе сил этому поверить). Если хочешь к нам присоединиться, по крайней мере не сражайся против нас. Вернись на Авалон, Хольгер. Вернись ко мне на светлый Авалон. Какая-то частичка его отуманенного сознания знала, что на сей раз она лжет. Хочет, чтобы не участвовал надвигавшейся битве. А еще хочет его. В конце концов, почему бы и нет? Разве он в этом чужом, незнакомом мире кому-то что-то должен? - Сколько лет уплыло, долгих лет, - шепнула она. - Вот мы и встретились наконец, а ты меня и поцеловать не хочешь... - Н-ну, это можно поправить... - пробормотал Хольгер. Словно нежный, теплый вихрь заключил его в объятья. Ни о чем постороннем он думать не мог. И не хотел - Ах... - вздохнула она, не открывая глаз. - Владыка мой, целуй же меня целуй... Хольгер притянул ее к себе и краешком глаза заметил что-то белое. Поднял голову, увидел Алианору верхом на единороге. Видимо, девушка отправилась его искать. - Хольгер! - звала она. - Хольгер, любимый, где ты... ах! Единорог взвился на дыбы и сбросил ее в траву. Потом убежал, громко, негодующе фыркая. Алианора вскочила, уставилась на Хольгера с Морганой. - Смотри, что ты наделал! - сказала она по инерции. - Теперь он не вернется! Хольгер торопливо высвободился из объятий Морганы. Алианора разразилась плачем. - Убери отсюда эту деревенскую девку! - яростно прошипела королева. Глаза Алианоры вспыхнули гневом: - Сама убирайся отсюда! Отойди от него мерзкая ведьма! Хищно блеснули зубы Морганы: - Хольгер, если эта худышка сию минуту не уберется... - Худышка?! А ты - старый кожаный мешок, я тебе выцарапаю твои гнусные глазки! - Маленькие девочки не должны плакать, - прошипела Моргана. - от этого они становятся еще более вульгарными. Алианора сжала кулачки, шагнула вперед: - Лучше уж быть девчонкой, чем ходить с такой шкурой - обвислой, морщинистой! - Зато твоя шкурка прекрасна. Интересно, где ты раздобыла эти перышки? - Да уж не там, где ты раздобыла румяна! Хольгер отошел подальше, гадая, как убраться отсюда живым. - Ах да, ты ведь у нас лебедица, - сказала Моргана. - Удалось тебе снести наконец яичко? - Нет. Не умею я квохтать, как иные старые клуши. Моргана побагровела и быстро зашевелила пальцами: - Эй, только без этих штучек! - Хольгер прыгнул к ней. Он не хотел ударить, но не рассчитал и налетел всей тяжестью тела. Королева покатилась в траву. Медленно поднялась. Лицо ее вновь стало белоснежным, лишенным всякого выражения. - Ах, вот даже как обстоят дела... - сказала она. - Вот оно::: - Именно так, - сказал Хольгер, но не знал, правду ли говорит. - Что ж, отправляйся своей дорогой. Мы еще встретимся, дружок. - Моргана расхохоталась, на сей раз довольно гнусно. Взмахнула рукой и исчезла. Ветер с шумом заполнил образовавшуюся пустоту. Лишь теперь Алианора залилась в три ручья, спрятав лицо в ладонях. Хольгер осторожно коснулся ее плеча. Она отбросила его руку, всхлипнула: - Уходи! Ступай себе к той ведьме, если она тебе так нравится... - Я не виноват, - хмуро сказал Хольгер. - я ее не просил сюда приходить. - Уходи, плакать не буду! Хольгер решил, что у него достаточно забот и без женских истерик. Повернул ее лицом к себе, встряхнул как следует и сказал убедительно: - У меня с ней ничего нет. Поняла? А теперь пойдешь, как взрослая, или тебя нести? Алианора всхлипнула, глянула на него широко раскрытыми влажными глазами, медленно опустила ресницы - лишь теперь Хольгер разглядел, какие они длинные. - Сама пойду, сказала она тихо. Хольгер раскурил трубку и на протяжении обратного пути яростно пускал клубы дыма. Черт бы их всех побрал! Обнимая Моргану, он почти вспомнил свою прежнюю жизнь. Почти. А теперь воспоминания вновь растаяли. Поздно горевать, с нынешнего дня Моргана несомненно станет его злейшим врагом. Хотя, по правде говоря, он рад был, что появилась Алианора - еще немного, и он не устоял бы, сдался... Что хуже, н и не собирался упорствовать. Кто это писал, что нет ничего приятнее, чем вспоминать