о. Ты был прав нет смысла угрожать Ио, и даже, как мне кажется, обращаться к нему с просьбой. Единственное, что имеет для него значение - это выбранный ими курс. Если мы тоже могли бы этого придерживаться... Хейм вдруг взревел так, что задрожали стены, а Вадаж едва не был сбит с ног, когда эта огромная туша пронеслась мимо него к телефону. - Вот дьявол, да в чем дело, Гуннар? Хейм отпер один ящик письменного стола и вытащил оттуда свой личный телефонный справочник. Теперь в нем среди прочих номеров был и закодированный номер неофициального телефона Мишеля Кокелина. Ф (и о? /о) И 0930 Калифорнии - было сколько? 1730 - в Париже. Его пальцы нажали на кнопки. На экране появился конфиденциальный секретарь. - Бюро де... о, мистер Хейм! - Прошу вас, соедините меня, пожалуйста, с министром, - сказал по-французски Хейм. Несмотря на обстоятельства, Вадаж поморщился, услышав варварское произношение своего патрона, которое, по мнению последнего, было весьма сносным. Секретарь взглянул на его выражение лица, подавил вздох и нажал на кнопку. Его изображение тотчас сменили устарелые черты Кокелина. - Гуннар! Что такое? Новости о вашей дочери. Хейм рассказал ему об всем, лицо Кокелина стало пепельно-серым. - О, нет, - сказал он. - Это конец всему. - Угу, - отозвался Хейм. - Лично я вижу лишь один реальный выход. Моя команда теперь уже набрана, ребята все что надо - хоть в огонь, хоть в воду. А вам известно место пребывания Синби? - Вы что - с ума сошли? - запинаясь, проговорил Кокелин. - Давайте мне все детали: точное место, как туда добраться, размещение охраны и сигнализации, - потребовал Хейм. - Я вытащу его оттуда. Если ничего не получится, я не стану впутывать в это дело вас. С спасу Лизу, или попытаюсь спасти ее, представив похитителям право выбора: либо я дискредитирую их и их движение, вылив на них всю грязь, в которой у меня не будет недостатка, либо я получаю Лизу назад, объявляю себя публично лжецом, и, дабы доказать свое раскаяние, кончаю жизнь самоубийством. Мы сможем устроить все так, что у них не будет сомнений в решительности моих намерений. - Я не могу... я... - Для тебя это трудно, Мишель, я знаю, - сказал Хейм. - Но если ты мне не поможешь, что ж, тогда я связан по рукам и ногам, мне придется делать так, как они хотят. И полмиллиона людей на Новой Европе погибнут. Кокелин облизнул губы, выпрямился и спросил: - Ну, предположим, я тебе скажу, Гуннар. И что дальше? Глава 8 - Космическая яхта "Махаон", ГБ-327-РП, вызывает Джорджтаун, Остров Вознесения. Мы терпим бедствие. Джорджтаун, вы нас слышите. Отзовитесь, Джорджтаун. Свист рассекаемого воздуха перешел в рев. Сквозь передний защитный экран мощной волной хлынул жар. Иллюминаторы на мостике, казалось, были охвачены пламенем, а экран радара словно взбесился. Хейм покрепче затянул привязанные ремни и сосредоточил все свое внимание на вырвавшемся из рук реле управления. - "Махаон", я Гаррисон, - голос, говоривший по-английски, был едва слышен: волны мазера с трудом пробивались сквозь ионизированный воздух, окутавший этот стальной метеорит. - Мы держим вас под контролем. Прием. - Будьте готовы к аварийной посадке, - сказал Девид Пенойер. Его соломенные волосы слиплись в мокрые от пота пряди. - Прием. - Здесь садиться нельзя. Остров временно закрыт для посещения. Прием. Каждое слово, казалось, было окружено облаком статистического электричества. На корме запели двигатели. Силовые поля начали свою дикую пляску в четырех измерениях сквозь гравитроны. Внутренние компенсаторы сохраняли стабильность, и то чудовищное торможение, которое заставило стонать корпус корабля, внутри почти не ощущалось. Но яхта быстро теряла скорость, пока наконец, тепмальный эффект не пошел на убыль. За стеклами иллюминаторов видение пылающего горна сменилось гигантской дугой Южного Атлантического побережья. Над Атлантикой, над ее сверкающей поверхностью были густо разбросаны облака. Линия горизонта была темно-голубой и постепенно переходила в черноту космоса. - Какого еще черта нельзя? - заорал Пенойер. - Прием. - А что у вас случилось? На этот раз слышалось гораздо лучше. - Когда мы вышли на суборбитальную скорость, что-то засвистело. У нас в хвосте дыра, и мы потеряли управление. Пока еще удается сохранять частичный контроль над главным двигателем. Я думаю, мы сможем сесть на Вознесении, но где именно - сказать трудно. Прием. - Садитесь на воду, мы вышлем лодку. - Ты что, старик - не слышал, что я сказал? У нас пробит корпус. Мы бы камнем пошли на дно. Может, скафандры и спасательные жилеты выручили бы нас, а может, и нет. Но в любом случае потеря яхты стоимостью в миллион фунтов не доставила бы лорду Понсонби особой радости. И если у нас есть хоть какой-то шанс спасти эту посудину, мы должны его использовать. Прием. - Ну что ж... Не отключайтесь, я соединю вас с капитаном. - Не надо. Нет времени! Не волнуйтесь. В Гаррисон мы не врежемся. Наш вектор нацелен на юг. Мы попытаемся дотянуть до одного из плато. Как только приземлимся, будем передавать вам сигнал. чтобы вы могли указать нам дорогу. Думаю, долго ждать вам не придется. Пожелайте нам удачи. Связь кончаю. Пенойер отключил радио и повернулся к Хейму. - Ну, а теперь надо пошевеливаться, - прокричал он сквозь грохот. - Как только они перестанут нас слышать, сразу вышлют несколько вооруженных флайеров. Хейм кивнул. За те мгновения, что длился этот разговор, "Конни" пулей пролетела все необходимое расстояние. Теперь она находилась в объятиях дикого темного ландшафта. Детекторы фиксировали металл и электричество - должно быть, берлога Синби была здесь. Между "Конни" и радарами Джорджтауна возвышался окутанный туманом пик Зеленой горы. Теперь уже не было необходимости использовать лишь главный двигатель. Самая рискованная часть дела осталась позади. Хейм снова включил рулевое управление. Яхта завывая по-волчьи, описала дугу. В иллюминаторах показалась крохотная посадочная полоска, высеченная в вулкане. Хейм направил судно вниз, и оно провалилось в взметнувшейся фонтан пыли. Стойки коснулись поверхности площадки Хейм выключил двигатели и сбросил с себя ремни. - Останешься за меня, Дейв, - сказал он и зашагал к главному шлюзу. Вместе с ним прилетели, кроме Дейва, еще два десятка верных парней. Все они были в космическом снаряжении, и их оружие блестело в падавшем сверху свете ламп. Хейм проклинал предохранительный клапан, из-за которого шлюз открывался с такой садистской медлительностью. Снаружи просачивался свет полуденного солнца. Хейм не дожидаясь, пока аппарель выдвинется до конца, соскочил с нее и упал в оседавшую пыль. Как и говорил Кокелин, в конце поля располагалось три здания, казарма на пятнадцать человек, ангар и укрывающий их купор. Четверо стоявших снаружи человек настолько растерялись, что забыли даже нацелить на Хейма свое оружие, еще двое, охранявшие мобильный транспортер ракеты типа ГТА: тоже разинули рты. Разумеется, им звонили из штаба Джорджтауна с приказами не стрелять если они заметят какой-то летательный аппарат. Остальные люди отряда охраны выбегали из задней двери здания. Хейм быстро сосчитал. Пока на виду были еще не все... Прихрамывая, он направился к ним. - Аварийная посадка, - крикнул он на ходу. - Я увидел ваше поле... Парень с нашивками лейтенанта Мирного Контроля, который, вероятно, был здесь за старшего, выглядел испуганным. - НО... - он запнулся и затеребил свой воротник. Хейм подошел ближе. - В чем дело? - спросил он. - Почему мне не следовало садиться на ваше поле? Он знал, что это весьма каверзный вопрос. Армией Мирного Контроля существование данной площадки никогда официально не признавалось. Верховных лидеров алеронов, входивших в состав делегации нельзя было размещать вместе. У них это было не принято; если бы им не смогли обеспечить абсолютного уединения, они сочли бы это за оскорбление, а возможно, это даже представляло бы угрозу для их жизней. Поэтому пришлось разбросать их по всей Земле. Остров Вознесения был выбран весьма удачно. Район этот, если не считать маленького сооружения базы Полиции Мирного Океана, был абсолютно пустынным. Таким образом, отъезды и приезды инопланетянина оставались в тайне. - Таков приказ, - уклончиво ответил лейтенант, скосив глаза на серебристое копье яхты. - Я бы не сказал, что вы похожи на потерпевших серьезную аварию. Можно было подделать название и регистрационный номер "Конни", но с наружными повреждениями дело обстояло иначе. Из казармы вышли последние двое охранников. Хейм поднял руку и, повернувшись в сторону яхты, сказал: - Пробоина с той стороны, - в следующее мгновение, опуская руку, он резко двинул вниз защитное стекло своего шлема. Две фигуры и шлюза сделали шаг назад и наружу высунулся ствол прятавшейся за ними разовой пушки. Из ее жерла под давлением в пятьдесят атмосфер хлынула струя анестезирующего аэрозоля. Одни из часовых открыли огонь. Хейм нырнул вниз, в пыль. Прямо у него перед глазами из скалы брызнули каменные крошки: пуля пролетела в каком-то миллиметре над головой с гудением пронеслась мощная струя желтого аэрозоля. А парни из его экипажа уже бежали в конец поля со станнерами наизготове. Никакого смертоносного оружия, Хейм скорее бы позволил убить себя, чем убить человека, выполняющего свой долг. Но в данном случае в атаку шли бойцы, видавшие и не такие виды. Доводить дело до убийства было совсем не обязательно. Короткая и яростная схватка закончилась. Хейм поднялся и что было сил бросился к куполу. Сзади бежали Цуккони и Люповец, таща за собой на гравипривязи таран. Медицинская команда "Конни" тем временем занялась оказанием помощи в необходимых пределах упавшим охранникам. - Сюда, - произнес Хейм, по внутренней связи. Цуккони и Люповец нацелили таран и включили мотор. Стальная болванка весом в 500 кг принялась методично долбить стенку купола. В усыпляющем тумане этот звук казался совершенно неуместным. Хейм прыгнул в пролом, в свет красного солнца. За ним последовало еще человек двенадцать. - Он где-то здесь, в этой каше, - сказал Хейм. - Рассредоточьтесь. до появления копов у нас есть минуты три. Он нагнулся и бросился в джунгли. Хлестали ветки, разлетались лианы, под ногами захрустели опавшие цветы. Мелькнула какая-то тень... - Синби! - Хейм рванулся вперед. Зашипело испепеляющее пламя лазера. Хейм ощутил жар и увидел, как его защитная нагрудная пластина испаряется в сверкающем огне. В следующее мгновение он бросился на алерона и выбил оружие у него из рук. - Близко подходить нельзя, - мелькнуло у Хейма в голове. - Он может обжечься о горячий металл. Лицо Синби перекосила яростная ухмылка, и он захлестнул ноги Хейма своим хвостом. Хейм упал, но Синби не ослаблял захвата. В это время прибежали остальные, схватили свою добычу, предварительно отцепив ее хвост от своего командира, и поволокли по-лягушачьи поджавшего ноги Интеллектуального Хозяина Сада Войны к выходу. Очутившись снаружи, вдохнув дурманящее испарение, Синби впал в полную прострацию. - Будем надеяться, что биомедики правы, утверждая, будто эта штука безвредна для него, - подумал Хейм. Выбежав на поле, он моментально забыл разом все о чем думал. В небе показались два флайера АМК. Словно стервятники, они дружно спикировали вниз, обстреливая отряд Хейма. Он увидел, как пунктирная линия взметаемых пулями фонтанчиков пыли приблизилась к нему, треск и свист в наушниках. - Откройте! - крикнул он. Горло невыносимо жгло. - Пусть они увидят, кого мы ведем. Флайеры взревели и стали набирать высоту. - Они попытаются вывести из строя яхту. Если мы не сможем быстро подняться. Впереди была еще аппарель, казавшаяся сейчас чертовски крутой. Над Зеленой Горой показалась эскадрилья. Хейм взобрался на аппарель и остановился. Мимо проскочили люди из группы захвата. Теперь Синби был на борту. И все остальные тоже. Один из флайеров нырнул вниз. Хейм услышал, как прямо по пятам за ним пули забарабанили о стальную поверхность аппарели. Перебраться через комингс... Кто-то моментально задраил шлюз. "Конни" встала на хвост и устремилась в небо. Некоторое время Хейм лежал, не двигаясь. Наконец, подняв стекло шлема, он зашагал на мостик. Пространство кругом сияло звездами, но Земля уже вновь начала их затенять. - Прижимают нас книзу, а? - спросил он. - Ага, - ответил Пенойер. Напряжение предыдущих часов прошло, и его мальчишеское лицо было одной широкой улыбкой. Надо поскорей убираться, пока они не прислали весь Военный флот. Сейчас пробьем этот потолок и двинем за их радарный горизонт. Вслед за тем яхта описала длинную дугу над атмосферой, идя при этом на хорошей скорости, чтобы опередить момент включения орбитальных детекторов Мирного Контроля, а после помчалась к обратной стороне планеты. Операция прошла без сучка, без задоринки, что являлось для капера хорошей приметой. Если бы такая же удача сопутствовала "пиратам" и дальше - это было бы как раз то, что нужно. Хейм повесил на место скафандр и погрузился в обычную рутину радиопереклички со всеми отсеками корабля. Это занятие полностью вернуло его самообладание. Везде все было тип-топ, если не считать и нескольких небольших выбоин, оставленных пулями на внешней обшивке. Когда Люповец доложил: "Пленник очнулся, сэр, " - Хейм почувствовал не волнение, а лишь прилив силы воли. - Приведите его ко мне в каюту, - приказал он. Яхта кралась сквозь ночь, постепенно снижаясь. Правильный расчет времени был очень важен. Русская Республика добродушно поплевывала на Контроль Перемещений, как впрочем, и на многое другое, а поэтому, если соблюдать осторожность, можно было после наступления темноты сесть где-нибудь в Сибирской тундре абсолютно незамеченными. Хейм ощутил легкую вибрацию и понял, что "Конни" пошла на посадку. Когда урчание двигателя замолкло, наступившая тишина показалась чудовищной. Двое охранников у каюты капитана подняли руки в приветственном салюте. Хейм вошел внутрь и закрыл дверь. Синби стоял возле койки. Он был совершенно недвижим, лишь самый кончик его хвоста слегка подрагивал, да ветерок, создаваемый вентилятором, шевелил шелковистую гриву. Однако, когда он увидел Хейма, на его красивом лице появилась улыбка, от которой кровь стыла в жилах. - Ах-х-х, - промурлыкал он. Хейм приветствовал его официальным салютом алеронов. - Имбиак, прошу меня простить, - сказал он. - Я доведен до безумия. - Должно быть, это так, - трелью зазвенело у него в ушах, - если вы надеетесь таким образом спровоцировать войну. - Нет, я не на это надеялся. Что может лучше дискредитировать мои взгляды, чем подобный поступок? Просто мне нужна ваша помощь. Зеленые глаза сузились. - Довольно странный способ обратиться с просьбой, капитан. - Другого не было. Послушайте. Напряжение между лагерями войны и мира на Земле достигло апогея, то и дело оно выливается в насилие. несколько дней назад была похищена моя дочь. Я получил предупреждение, что если не перейду на другую сторону, она будет убита. - Сожалею. Тем не менее, что я могу сделать? - Не надо изображать сочувствие. Если бы я отступил, вам это явно было бы на руку. Так что не имело смысла просить у вас помощи. Да и вообще, что бы я ни предпринял, я не склонен верить в их обещания. Мне нужно было заполучить рычаг управления. Я подкупил кое-кого из тех, кто знает о вашем местопребывании, нанял эту шайку и... теперь мы позвоним главе организации агитаторов примирения. Хвост Синби хлестнул по лодыжкам. - Допустим, я отказываюсь, - прозвучала холодная музыка. - Тогда я вас убью, - со злобой сказал Хейм. - Не знаю, пугает это вас или нет, но на следующей неделе ваша делегация встречается с Парламентом. Лишившись военного эксперта, она окажется в невыгодном положении. Кроме того, дальнейшие переговоры вряд ли пойдут гладко после той бучи, которую я могу поднять. - Однако, капитан, разве нельзя допустить мысль, что вы собираетесь прекратить мое существование в любом случае, с тем, чтобы я не мог потом обвинить вас с шантаже? - Нет. Дайте согласие помочь мне - и я вас отпущу. Зачем мне совершать убийство, последствия которого отзовутся на всей планете? Меня бы непременно нашли. Один только мой корабль был бы вполне достаточной ниточкой к разгадке подобного преступления, поскольку у меня нет алиби на время похищения. - Тем не менее, вы же так и не сказали, почему вы считаете, что я не стану выступать против вас с обвинением. Хейм пожал плечами. - Это было бы не в ваших интересах. Слишком грязная история всплыла бы при этом наружу. Безответственное похищение, организованное сторонниками войны, и т. д. Я бы предал гласности свои документы о Новой Европе. Я бы дал показания под неоскопом о нашем разговоре и о тех признаниях, которые вами были сделаны во время этого разговора. О, я бы дрался не на жизнь, а на смерть. Настроение у нас на Земле - вещь весьма тонко сбалансированная. Одного моего процесса, может быть, окажется вполне достаточно, чтобы склонить чашу весов в нашу сторону. Глаза Синби затянулись мигательной перепонкой. Он почесал подбородок тонкой рукой. - Фактически, - продолжал Хейм. - Лучше всего будет, если вы заявите в АМК, что вас якобы похитила группа неизвестных с целью сорвать переговоры. Вы убедили их в том, что это похищение в первую очередь невыгодно им самим, и они вас отпустили. Затем вы настоите на том, чтобы наши власти полностью замяли это дело. Они с радостью сделают это, если вы захотите. Публичный скандал на данном этапе был бы весьма не кстати. Алерон по-прежнему был погружен в свои мысли. - Синби, - сказал Хейм со всей мягкостью на какую был способен. - Вы не понимаете людей. Мы так же чужды вам, как вы нам. до сих пор вам удавалось без труда надувать нас. Но стоит появиться какому-нибудь новому фактору - и чего тогда будет стоить весь ваш план? Пленка, закрывавшая глаза Синби, исчезла. - Я не вижу при вас никакого оружия, - монотонно пропер алерон. - Если я откажусь помочь вам, как вы меня убьете? - Вот этими руками. В каюте раздался смех, похожий на звон колокольчика. - Ну что ж, капитан "Звездного Лиса", давайте сюда ваш радиофон. В Чикаго было позднее утро. Появившееся на экране лицо Джонаса Ио - лицо пуританина - выражало недовольство. - Что нужно, Хейм? - Вам известно о похищении моей дочери? - Нет. Я хочу сказать, я выражаю свое сожаление, если не вам, то ей, но какое отношение все это может иметь ко мне? Я не располагаю никакой информацией. - Мне сообщили, что похитители принадлежат к фракции сторонников мира. Подождите, я не обвиняю лично вас в участии в этом грязном деле. У каждой группы свой лидер. Но если вы потихоньку отдадите приказ о персональной проверке каждого из списка членов вашей организации, прямо или косвенно вам удастся выйти на них. - Слушайте, вы, негодяй... - Включайте свой магнитофон. Я хочу, чтобы вы записали и затем на досуге поразмыслили над тем, что скажет вам сейчас делегат Синби рю Тарен. - Несмотря на то, что Хейм старался говорить спокойно сердце его готово было выскочить из груди. Алерон скользнул к экрану. - Боже мой! - Ио чуть не задохнулся от изумления; выпучив глаза, он смотрел на инопланетянина. - Капитан Хейм во имя чести обратился ко мне за помощью, - пропел Синби. - Нас связывают прошлое и будущее: однажды мы участвовали в сражении. Кроме того, ни одна древняя раса не позволит себе испить чашу позора. Если этот ребенок не будет возвращен, мы покинем вашу планету и вынуждены будем применить то же дезинфицирующее средство, каковым является война. Поэтому я приказываю вам подчиниться требованиям капитана Хейма. - Б-б-боже мой... я... да! Немедленно! Хейм выключил видеофон. Воздух со свистом вырвался из его легких, ладони были мокры от пота. - С-с-спасибо, - заикаясь, произнес он. - Как только Вадаж даст мне знать о ее возвращении, мы начнем подниматься. Доставим вас поближе к городу. Некоторое время Синби изучающе смотрел на него, прежде чем спросить: - Вы играете в шахматы, капитан? Из всего, что создано на Земле, это, пожалуй, самое прекрасное. Кроме того, мне бы хотелось, чтобы вы на время отвлеклись от всех этих проблем. - Нет, благодарю, - сказал Хейм. - Мне известно ваше умение делать мнимый мат. Вы все время будете выигрывать. Я лучше прослежу за тем, чтобы наши фальшивые опознавательные знаки были заменены на настоящие. Он был рад выйти на зимний холод, ударивший снаружи. Они уже почти закончили, когда в проеме воздушного шлюза, словно темное пятно на светлом фоне, возник Синби. Очень высоким голосом он произнес: - Капитан, поторопитесь. Из вашего дома вас вызывает бродячий певец. Она доставлена. Хейм быстро пошел в радиорубку и плотно закрыл за собой дверь. С экрана видео на него смотрела Лиза. - О, папа! - С тобой все в порядке? - спросил Хейм. - Да. Они... они не причинили мне никакого вреда. Только усыпили. Когда я проснулась, мы уже были здесь, в городе. Мне сказали, что дальше я должна добираться с помощью элвея. У меня все еще сильно кружилась голова, и я не обратила внимания на номера. - Когда ты приедешь? - Часа через два-три. Лиза все еще находилась под влиянием наркотика, и речь ее была довольно вялой. - Мне кажется, я знаю, как это случилось, пап. Прости меня, пожалуйста. В ту ночь ты и Андре говорили о вашем... ну, ты сам знаешь... в общем, ты забыл выключить общий интерком. Я все слышала из своей комнаты. Хейм вспомнил, как загадочно она себя вела в течение двух последовавших затем недель: что называется "тиши, воды, ниже травы". Он приписал это ее желанию понравиться Вадажу. Теперь он полностью осознал всю беспечность, и этот удар был не из легких. Вероятно, уловив мгновенную перемену в его лиц, Лиза сказала: - Не бойся. Я об этом никому не говорила. Честно. Только когда Дик и некоторые другие стали приставать ко мне, почему я не занимаюсь этим дурацким подражанием алеронам, я разозлилась и ответила им, что один человек стоит больше, чем сотня таких выродков, и что мой отец собирается это доказать. Больше я ничего не говорила. Но теперь мне ясно, что слухи дошли до кого-то, потому что эти женщины все время спрашивали меня, что я имела в виду. Я сказала, что просто наврала, и даже когда они обещали меня побить, я говорила то же самое, и по-моему, они поверили, потому что так и не стали меня бить. Пожалуйста, не сходи с ума, папа. - Ладно, - резко бросил Хейм. - Я просто получил по заслугам. Отправляйся в постель, я скоро приду. Экран погас. Теперь Хейм мог облегченно вздохнуть. Негромко заурчали двигатели, и "Конни" оторвалась от земли в километре от Красного. Хейм помог Синби сойти на землю. Она была мерзлая и звенела под ногами. Из окон домов, стоящих на окраине струился свет, сквозь мглу сияли зимние звезды. - Вот, - Хейм неловко протянул Синби теплую накидку, - вам это будет не лишнее. - Благодарю, - словно свирель пропела из-под серебрившихся на морозе локонов. - Когда за мной прибудут ваши власти, я все скажу так, как вы хотели. Это будет наиболее мудрым решением и для алеронов, и для меня, поскольку я не хочу, чтобы ваши страдания продлились. Хейм смотрел на тонкий снежный наст. Он сверкал, словно мех Синби. - Прошу простить меня за мой поступок, - пробормотал он. - Не следовало обращаться с вами подобным образом. - Я не держу на вас зла, - низким голосом пропел Синби. - Прощайте. - До свидания, - На этот раз Гуннар Хейм пожал руку алерону. Яхта снова взмыла вверх, вышла на орбиту и по стандартной траектории двинулась в направлении Порт Мохейв. Официально ее вылет был зарегистрирован как имеющий целью проверку загрузки межзвездного транспорта. Хейм с удивлением заметил, что не испытал желания немедленно увидеть свою дочь. А ведь вместе им оставалось быть совсем недолго. Корабль должен был стартовать через несколько дней, и он летел на нем в качестве капитана. От прежнего решения остаться на Земле Хейм в конечном счете отказался. Зло стало настолько могущественным, что он побоялся бросить ему вызов, рассчитывая применить при этом только часть своих сил. А полную силу он мог обрести только лишь среди звезд, а не на этой большой планете. Лизу он собирался оставить на попечение Вингейта. В этом случае она была бы в полной безопасности. Что же касается компании Хеймдаль, то в отсутствие своего хозяина она могла развалиться, могла и выжить. Все зависело от обстоятельств. Но в любом случае Вингейт не оставил бы Лизу без средств к существованию. Кроме того, не следовало сбрасывать со счетов и возможную крупную добычу. Хейму хотелось смеяться. - Может быть, я просто рационализирую эгоистичное, атавистическое желание взбудоражить преисподнюю. О, кей, ну и что с того? Значит, так тому и быть. Глава 9 Они отмечали ранее Рождество. В гостиной сиротливо поблескивала огнями елка. О стекла барабанил дождь. - Это так ужасно, - сказала Лиза, - что война неизбежна. - Насчет неизбежности ты ошибаешься, - возразил Хейм. - Беды начнутся одна за другой, и мы будем все время в проигрыше, пока наконец они не загонят Землю в угол. А если уж загнать человеческую расу в угол, они будет сражаться, сколь бы напрасно это ни казалось - так было всегда. Планета против планеты - это было бы настоящее светопреставление. Все, что нам требуется сейчас - это просто дать им понять, что мы не позволим им помыкать. После этого уже можно будет говорить с ними по-деловому. Так как космос и в самом деле достаточно просторен для всех, если признавать право каждого на существование. - Он надел плащ. - Пора. Они молча спустились вниз в гараж, и заняли места во флайере - Хейм, Лиза, Вингейт, два мощных телохранителя, приставленных к девушке на время отсутствия отца, и Вадаж. Выскользнув из ворот гаража, флайер начал набирать высоту, пробивая себе дорогу сквозь бурю. Его корпус вздрагивал и резонировал. Но когда он поднялся в более высокие слои атмосферы, их окружило голубое спокойствие. Внизу, словно снежные горы, проплывали облака. Вингейт достал сигару и закурил. Его лицо - лицо щелкунчика - смялось в гримасу недовольства. Наконец он пролаял: - Не люблю я все эти проводы, ожидания, когда настанет время расставаться и когда сидишь и не можешь придумать, что бы такое сказать. Давайте лучше посмотрим репортаж из дворца Парламента. - Не стоит, - ответил Хейм. - Они предполагают провести целую неделю в предварительных дискуссиях, прежде чем пригласить делегацию алеронов. Каждому грошовому политику непременно хочется быть прослушанным хотя бы раз. Но согласно вчерашним новостям, Франции по алфавитной жеребьевке достался номер где-то в самом начале. С минуты на минуту может начаться выступление Кокелина. - Он...о, ну ладно, - Хейм включил видео. В Мехико-Сити времени было не намного больше, но по залу Капитолия это было не заметно. Камера показала большие трибуны - лица, лица и лица, белые, желтые, коричневые, черные, чьи глаза были устремлены на подиум, с которого только что сошел оратор, представлявший Финляндию. Президент Фазиль стукнул молотком; в затаенной тишине этот звук походил на звук заколачивания в гроб гвоздя. Вингейт, слабо знакомый с испанским, повернул шкалу транслятора до отметки "английский". - ...уважаемый оратор от лица Франции господин Мишель Кокелин. Хейм включил автопилот и откинулся назад, чтобы удобнее было смотреть. Квадратная фигура с нарочитой медлительностью, словно насмехаясь, начала продвигаться между рядами. Камера показала крупным планом лицо Кокелина - очень старое, но достойное быть отлитым в бронзе. - Мистер Президент, высокочтимые делегаты, леди и джентльмены. Я не стану надолго задерживать ваше внимание. Миру известно об отношении Франции к вопросу о Новой Европе. Моя страна хочет, чтобы ее положение стало ясным до конца, прежде чем будут начаты дискуссии по данному поводу. Поскольку для этого необходимо широкое обсуждение, я рекомендую повременить с оглашением моего заявления, пока достопочтенные делегаты не огласят свои. - Вот видите? - сказал Хейм. - Он должен выиграть для нас время, чтобы мы внесли ясность в этот вопрос. Франции просто не повезло, что ее очередь выступать выпала так рано. Но Кокелин все уладит. - И все-таки, пап, что он собирается сказать? - спросила Лиза. - Не может быть, чтобы он позволил обвинить вас в разбое. Хейм ухмыльнулся. - Поживем - увидим. - Мистер Президент! Пункт порядка - Камера развернулась и остановилась, нацелив свой объектив на Гарольда Тваймена. Тот вскочил на ноги и, казалось, был очень обозлен. - В таком важном деле уклонение от прав первенства должно быть одобрено голосованием. Кокелин поднял брови. - Я не понимаю, почему должны быть какие-то возражение против того, чтобы Франция уступила право первенства, - сказал он. - Мистер Президент, уважаемые члены этого собрания, - с напором заговорил Тваймен. - Высокочтимый оратор от лица Франции предупредил нас, что намерен сделать сюрприз. Однако, сейчас время для серьезного обсуждения, а не для дискуссионных трюков. Если мы окажемся втянутыми в дебаты, вызванные неожиданным заявлением, наша встреча уважаемыми делегатами Алерона может вполне быть отложена еще на неделю. Итак уже промедление было слишком долгим. Я настаиваю, чтобы собрание проголосовало за то, чтобы либо разрешить, либо не разрешить господину Кокелину играть нами. - Мистер Президент... Фазиль не дал Кокелину договорить. Он снова стукнул молотком и объявил: - Председатель считает претензию обоснованной, хотя и изложенной с некоторой излишней горячностью. Желает ли кто-нибудь проголосовать за то, что заявление французской делегации было отсрочено до тех пор, пока не закончат свои выступления представители других наций. - Ого, - пробормотал Вадаж. - Не очень-то хорошо все это выглядит. Хейм протянул руки и настроил автопилот на максимальную скорость. Жужжание двигателя увеличилось. Сквозь этот шум он услышал, как представитель Аргентины сказал: - Я голосую за это, - и потом датчанин: - я поддерживаю. - Проголосовано и поддержано. - А что, если ему не разрешат, - заныла Лиза. - Тогда нам пулей надо вылетать из района Венеры, - сказал Хейм. Кокелин начал говорить в пользу голосования. Через несколько минут Вадаж прищелкнул языком и с восхищением сказал: - Никогда не слышал ничего более красноречивого. Этот человек - артист. - Хм, - хрюкнул Вингейт. - Может быть, он их терпеть не может. - Само собой, - ничего не выражающим голосом сказал Хейм, - что он не надеется на выигрыш, каков бы этот выигрыш ни был. Прения продолжались. Флайер оставил бурю позади, и теперь летел над обширной холмистой местностью. Далеко на востоке сверкали вершины Сьерры. - Однажды мы могли бы потерять всю эту красоту, - подумал Хейм. Наконец показался космодром Мохейв. "Конни" скользнула вниз и приземлилась на просторном поле. Техосмотр машины, формальности проверки документов, долгий путь по бетонной полосе под палящим солнцем - быть может, это от света у Хейма так предательски защипало в глазах? Они остановились у аппарели. - Ну что же, - грубовато сказал Вингейт. - Нечего терять время. Да будет с вами бог, - он разорвал рукопожатие. Плачущая Лиза подошла к Хейму. - Папа, папа, прости, это все из-за меня. Хейм обнял ее и потрепал по волосам. - Не бери в голову. Мы скоро вернемся. Вернемся богатыми, знаменитыми и расскажем миллион всяких историй. Будь умницей. Пока. Поцеловал ее в мокрую щеку. - До встречи, - тихо сказал венгр. - Я привезу тебе новую песню. Затем они поспешно взбежали вверх, постояли в створе шлюз и помахали на прощание рукой, пока шлюза полностью не была убрана, и в следующий миг дверца закрылась перед ними. - Спасибо Андре, - сказал Хейм и повернулся на каблуках. - Ну что ж, поехали. Яхта могла бы совершить прыжок прямо на орбиту. Однако демонстрировать такую беспричинную поспешность было ни к чему. Поэтому Хейм поднимался постепенно, как и положено. Небо вокруг становилось все темнее, просыпались звезды, и наконец, судно словно очутилось внутри огромного ларца с драгоценными камнями. Вадаж от нечего делать крутил ручки настройки аппаратуры связи. И неожиданно поймал репортаж из Мехико, передаваемый спутником. Прения и голосование по внесенным предложениям подходили к концу. Результаты переклички возвестили ошеломляющее поражение. - Мистер Президент, - прозвучал голос Кокелина, расплывчатый и тихий, как у насекомого. - В намерения Франции не входило ничего, кроме обыкновенной учтивости. Поскольку мне рекомендовано огласить основное политическое заявление моей страны сегодня, я сделаю. Однако, позволю себе заметить, что время приближается к полудню, а я должен предупредить, уважаемый председатель, что мое выступление будет несколько пространным. в связи с этим я предлагаю сначала сделать перерыв для ленча. - Президиум принимает данное предложение, - уступил Фазиль. - Заседание возобновится ровно в четырнадцать часов, - молоток ударил по подставке. - Артист, я же говорил, - рассмеялся Вадаж. - Пора часов - это не так уж много, чтобы вывести корабль на нужную дорогу, да еще с новым экипажем, не успевшим обвыкнуться, - напомнил ему Хейм. В поле зрения появились очертания огромной торпеды, которая росла на глазах по мере того, как яхта приближалась к ней, и наконец, полностью закрыла носовые иллюминаторы. Пока что корабль не был закамуфлирован, и яростное солнце ослепительно сверкало на его суровой экипировке. Системы двигателей, кольца, орудийные башни, открытые крышки люков отбрасывали длинные тени на металлические бока. - Яхта "Конни", вызывает крейсер "Лис-2". Мы на подходе. Приготовьтесь. Отбой. Вингейт был против изменения названия корабля. - Я понимаю, что для тебя означала твоя команда, Гуннар, - сказал он. - Но ты рискуешь навлечь на себя лишние неприятности, если откажешься от названия, присвоенного кораблю Флотом. - Именно это и сделаю, - ответил Хейм. - Насколько я знаю, лисы пока еще относятся к общественной собственности. Кроме того, мне ужасно хочется утереть кое-кому нос, показав, чем должен заниматься Военный Флот. И чем он, фактически, хочет заниматься. Четвертый створ был открыт специально для него. Хейм поставил туда яхту - размером она была как раз со вспомогательный корабль - и нетерпеливо дождался, когда воздушные насосы поднимут давление. В коридорах позади раздавался суматошный шум и металлический лязг. На корабле имелось достаточно опытных людей, на которых можно было положиться, но Гуннар ужасно жалел, что у него не было времени для пробного рейса. На капитанском мостике его приветствовал Первый офицер Пенойер: - Добро пожаловать, сэр. До этого момента воспоминания об одиночестве, на которое обречен каждый капитан, еще не просыпались в душе Хейма. - Вот полное расписание нарядов. Работа идет полным ходом. Расчетное время ускорения - 23 часа по Гринвичу. От этой цифры надо отнять по меньшей мере час, - сказал Хейм. - Сэр? - Вы меня слышали, - Хейм сел и бегло просмотрел руководство по управлению кораблем. - Например вот здесь. Бортинженеру вовсе не обязательно еще раз проверять компенсаторы внутреннего поля. Если они окажутся в неисправности, наше ускорение не сможет превысить 1, 5. Тогда, перейдя в режим свободного полета, мы приведем их в порядок, хотя придется немного поработать в невесомости. Да и то это все еще весьма гипотетично. С какой стати здесь должны быть какие-то неполадки? Бортинженер у нас - парень что надо. Пусть-ка лучше сразу приступит к настройке импульсных систем. Чем точнее будет выполнена эта работа, тем быстрее мы сможем развивать ускорение. - Да-да, сэр, - Пенойер с заметной неохотой включил интерком и вызвал Утхг-а-К-Тхаква. Хейм продолжал листать руководства, выискивая, чтобы еще урезать. И в конце концов, как бы само по себе дело было сделано - манера действовать вполне типичная для человека. В 21. 45 завыла сирена, раздались звуки команды, во фьюжн-генераторах вспыхнули атомы, и грависилы ухватились за пространство. Медленно, плавно, с утробным ворчанием, которое не столько действовало на слух, сколько ощущалось внутренней вибрацией в организмах людей. Лис-2 покинул орбиту Земли. Хейм стоял на мостике и смотрел, как удаляется его мир. Земля все еще господствовала в небе, огромная и бесконечно прекрасная, с облаками и морями в сапфировой оправе атмосферы. По мере того, как корабль огибал планету, его взору представали континенты во мраке ночи или в сиянии дня: Африка, колыбель человечества; Азия, где человек впервые перестал быть просто дикарем; Европа, где он отбросил думы и обратился к звездам, Австралия - обетованная земля, Антарктида - край героев, но Хейм был счастлив, что довелось ему увидеть, прежде чем корабль устремился к звездам; последней Америку - страну, первой издавшей закон о свободе человека. Сомнения и страхи, даже тоска по дому теперь исчезли. Он принял на себя ответственность - и радость бурлила внутри. Через некоторое время Пенойер доложил: - Согласно показаниям приборов, режим работы всех систем удовлетворительный. - Очень хорошо. так держать, - нажав кнопку интеркома, Хейм вызвал камбуз: - Андре? Не могли бы там некоторое время обойтись без тебя? А, ну и прекрасно... О, кей, шагай на мостик. И захвати с собой гитару. Возможно, она потребуется. В голосе венгра послышалась тревога: - Капитан вы слушали репортаж из зала Парламента? - Э... нет. Слишком был занят. Ах, черт! Там ведь уже прошло больше часа с тех пор, как они все начали по-новой, так? - Да, мы поймали луч, передаваемый на Марс. Я смотрел репортаж и... в общем, отсрочки Кокелину не дали. Он пытался тянуть как мог, с помощью длинного вступления, но председатель предложил ему держаться ближе к делу. Тогда он попробовал представить доказательства касательно Новой Европы, кто-то возразил, и они решили провести голосование, чтобы определить, уместно ли это в данный момент. Голосование еще не закончилось, но уже ясно что большинство против. - Ого! - эта новость не испугала и не поколебала Хейма - ведь сегодня он вновь принял командование кораблем, призванным защитить интересы Земли - но кровь в его жилах побежала быстрее, побуждая к немедленному действию. - Мистер Пенойер, - приказал он. - Дайте сигнал к максимальному ускорению и направьте всех, кого только можно, к аварийным системам. Помощник удалился вытаращив глаза, однако немедленно и беспрекословно повиновался. - Радисты, перекиньте сигнал этой дискуссии на наш стереовизор - продолжал Хейм. - Мистер Вадаж, пройдите, пожалуйста, на мостик, - он невесело усмехнулся. - Да, и захватите все же гитару. - Что случилось, сэр? - спросил наконец обеспокоенный Пенойер. - Скоро увидишь, - ответил Хейм. - Франция вот-вот швырнет бомбу во всю эту машину. Мы планировали увести Лиса к этому времени достаточно далеко. Ну, а теперь нам будет нужна удача, как бывает нужен ум и красота. Экран вспыхнул, изобразил какое-то смутное движение, усилившийся гул двигателей почти совсем заглушил голос Кокелина. Земля все уменьшалась, теряясь среди звезд, и все ближе придвигался щербатый лик Луны. - ...это собрание решило не