уже произошло, и страхи покинули его. - Пусть только подойдут! Мы уничтожим их! - завопил он. Кто-то из команды закричал в ответ. Остальные молчали, сжимая оружие. - Организуйте оборону с этой стороны, - сказал Элькор. - Я останусь на корме с рулевым. Сражайтесь храбро... Нет - я и так знаю, что вы отличные воины. Он повернулся и пошел вниз по трапу. На берегу армии взяли копья наперевес и пустились галопом. Пока Теор помогал Норлаку разместить три октады пикадоров на верхней палубе, его разбирал охотничий азарт. Предстоит схватка с животными! Хотя вид у них был устрашающий, звери вряд ли захотят бодаться. Их встретит стена щитов и лес копий. Он то и дело отдавал приказы. С грохотом и рычанием ниарцы сомкнули свои ряды. Ближе, сейчас... Теор поднял топор: если появятся какие-то клыки, он готов перерубить челюсть. Он посмотрел в глаза ближайшего животного и приготовился к прыжку. Позади раздался стук копий о палубу. Чудовище уклонилось влево, подняв облако брызг. Погонщик потянул удила на себя. Зверь закружился и ударил хвостом. Корабль задрожал. Затрещало дерево, полетели щепки. Перила были сломаны, и двое ниарцев корчились в агонии. Удар, еще удар. Животные оказались неплотоядными. Они не пытались укусить, а дрались хвостами. Над животным закружили форгары. Летчики тщетно пытались нанести удары длинными пиками. Зверь мотнул головой и ушел под воду. Погонщик оставался у него на спине. Существо всплыло у рулевого весла и своей массой разломило его на куски. Искалеченный корабль беспомощно мотало на волнах. Животное снова дало о себе знать. Оно не могло глубоко нырять, так как за ним тащился корабль. Но все же добралось до киля ниарского корабля. Из трюма полетели гребцы. За ними хлынул фонтан аммиака. Корабль накренился и начал тонуть. - На борт их корабля! - закричал Элькор, заглушая крики и топот ног. Но сделать это было невозможно. Зверь отступил. Сквозь реи Теор видел, как тот оскалился, как подоспевали захватчики, размахивая оружием. Он смотрел на свой гибнущий флот. Одни корабли тонули, другие пытались спастись бегством. Морская мощь Ниара превращалась в обломки. В бешенстве он стянул с себя доспехи. Палуба накренилась, команда начала сползать к наступающему морю. Крики заглушили прибой и лязг на берегу. Теор привязал себя за ногу к мачте и крепко ухватился за нее. Мельком он увидел, как Норлак рухнул вниз под тяжестью доспехов. Затем сбросил с себя все, кроме пояса с ножами, и нырнул. Удар об жидкость был жутким. Когда Теор снова вынырнул и стал грести к берегу, вихрь и суматоха продолжались. На поверхности, среди множества голов, он узнал Элькора и поплыл в этом направлении. Судно опрокинулось, задрав корму, и с протяжным воем пошло на дно. - Сюда! - закричал Элькор. - Ко мне, ниарцы! Словно по зову, в гуще людей вынырнул зверь. От работы его плавников пена окрасилась в красный цвет. Ниарцы гибли под громкий хохот Улунт-Хазула. Теор приподнял торс, широко раскрыл жабры, чтобы набрать как можно больше воздуха. Чудовище искало новых жертв. Он нырнул и погрузился в тусклый, рыжеватый свет и горький привкус растворенных гидрокарбонатов. По коже пробежали потоки рассекаемого аммиака. Он плыл, пока от недостатка воздуха боль в голове стала нестерпимой, и, наконец вынырнул. Мясорубка продолжалась. Хотя он был уже на некотором расстоянии от нее, времени раздумывать не было. Ноги судорожно работали, приближая его к берегу. - Хунгн раф мамлун! Теор оглянулся. За ним гнался воин Улунт-Хазула. Перепончатые ноги и длинный хвост двигали его серое тело в три раза быстрее, чем плыл Теор. В руке он держал нож. На раздраженном лице было нетерпение. Теор достал свой кортик. "Итак, он хочет немного развлечься? Что ж, предоставим ему такую возможность." Хладнокровнее, чем можно было ожидать от человека, он мысленно "проиграл" свои действия. Он не мог конкурировать с врагом как пловец, но все же... Улунт-Хазул нырнул. "Хочет пырнуть меня снизу." Продолжая плыть, Теор погрузил голову в воду. Призрачная фигура неслась прямо на него. Он поджал ноги и пошел вниз. Рядом промелькнул нож. Свободной рукой он схватил и зажал руку противника. Тот в ответ блокировал кортик Теора, ухватив его за кисть. Они погружались все глубже в пучину. Теор обхватил передними ногами огромное тело преследователя; когти его задних ног впились ему в живот. Он с силой распрямлял ноги. Все ниже и ниже! Казалось, что океан наполнился кровью. Может, это были галлюцинации? Его сердца были готовы взорваться. Он почувствовал, что захваченная рука врага подалась назад, а захват заметно ослабел. Он думал о Норлаке и Элькоре и греб ногами изо всех сил. Что-то порвалось под когтями его ног. Неожиданно рука, сжимавшая кортик, освободилась. Но Теор продолжал потрошить неприятеля. Лишь потеря сознания остановила его. Он так и не понял, каким образом оказался на поверхности. Постепенно он пришел в себя. Ощущения победы не было. Была лишь решимость успеть доплыть до мелководья, пока силы не покинули его. Расстояние оставалось значительным. Теор смахнул влагу с глаз и устремился вперед. На берегу кипело сражение. Он слышал крики, удары топоров о щиты, чавкающий топот ног, скользящих в крови. Половины знамен Ниара уже не было. Натиск войск Улунт-Хазула усилился. - Я здесь! - закричал он, проклиная свои обессилевшие ноги. Но вот полосатый флаг Волфило вырвался вперед. Ниарцы устремились за ним, поддерживая подобие боевого порядка. Арьергард прикрывал их мечами и копьями. Летчики швыряли дротики и камни. Серые гиганты падали на землю. Атака Улунт-Хазула захлебнулась. Загремели барабаны. Войска захватчиков уклонились от решающей схватки и направились к обозу Ниары, который почти не охранялся, легко прорвались и захватили его. Остатки войск Волфило поспешили на север к Уступам Джоннери. Больше идти было некуда. Везде разбойничал Улунт-Хазул, набрасываясь на отставших и истребляя их. "Кое-что удалось спасти, - думал Теор. - Но ради чего?" Его ноги коснулись дна. Он стоял и дрожал. Наконец совладал с собой. Враг не преследовал войска Ниары. Решив не тратить на это время. Все еще многочисленная профессиональная армия Волфило могла бы нанести серьезный урон преследователям. Чалхиз позволил ей отступить побежденной и без припасов, чтобы природа сама завершила их разгром. "Мне надо присоединиться к ним." Теор выбрался на берег и побежал, с трудом пробираясь между грудами изуродованных тел. Стоны смешивались с шумом прибоя. Он услышал знакомый голос: - Пить! Теор, это ты? Дай мне пить! Полусамец лежал, пригвожденный копьем к земле. Не в силах помочь ему, Теор взял его руки в свои. - У меня ничего нет, - сказал он. - Прощай. - Постой, не бросай меня здесь! Сын Рива шел туда, где он еще мог быть полезен. Неожиданно над ним нависла чья-то тень. Два улунт-хазула уже направили на него копья. Один из них поманил его рукой: - Подходи! 9 Казалось, день клонился к закату раньше положенного. Сильный южный ветер затянул небо крышей черных сернистых облаков. Все чаще молния разрывала их покров, а в небе были слышны раскаты грома. Отдаленный прибой в проливе стал теперь грозным. Волны были биолюминесцентными. Разбиваясь о скалы, они расстилались на берегу белоснежной скатертью. Улунт-хазулы вытащили свои корабли и лодки на берег и, собравшись в группы, болтали. Те немногие ниарцы, которые были захвачены в плен, стояли рядом, молча переживая свое унижение. Теор пробудился, когда два воина подошли и заговорили с охранниками. Их голоса несмотря на непогоду звучали громко и грубо. На Теора указали копьем. Пришельцы подталкивали, приказывая следовать за ними. Стреноженный, он медленно пошел спотыкаясь по прибрежной полосе к баракам, для высокопоставленных лиц. Его руки были связаны спереди, и он все еще мог дотянуться до переговорного устройства, висевшего на шее. Несомненно, лишь страх и суеверие смогли остановить мародеров и сохранить его. Он еще раз нажал на кнопку. - Марк, - прошептал он. - Кто-нибудь! Помогите! Ответа по-прежнему не было. Копьем его подтолкнули к входу в центральный барак. Внутри, скрестив руки на груди, стоял Чалхиз. Абажур слабо освещал комнату, так что его грубое лицо оставалось в тени. Только глаза блестели, как оружие, прислоненное к одной из стен. - Добрый вечер, - усмехнулся он. Теор молчал. - Не желаешь закусить? Чалхиз указал на кубок аммиака и блюдо с рыбой. Теор уловил насмешку, но его подвела практичность. Он с жадностью набросился на пищу. - Хорошо, что ты уцелел и мои люди заметили тебя среди пленных, - сказал Чалхиз. - Возможно, нам удастся договориться. - О чем договориться? - устало спросил Теор. - О сущем пустяке, - успокоил Чалхиз. - Ниара, по-прежнему хорошо укреплена. - Взять ее будет нелегко, - согласился Теор. - Когда об этом сражении узнают убежавшие на юг самцы и полусамцы, а их много из-за сельскохозяйственного сезона, они и их жены будут стоять насмерть. - Не сомневаюсь. Иначе нам бы удалось сразу их уничтожить. Но еще не поздно заключить соглашение. Теор потерял контроль над собой. - С таким зверьем, как вы?! Чалхиз схватился за топор и ответил с яростью: - Мы берем то, что можем взять. Если бы ваши земли были затоплены, разорены ураганом, если бы рыба покинула ваши воды и ваш народ стал голодать, вы бы попытались завоевать другие земли. Разве не так? "Думаю, что да, - подумал про себя Теор. - Но об этом лучше умолчать." От порыва ветра барак заскрипел всеми досками. Дождь подбирался все ближе. - Хорошо, - наклонился к нему Чалхиз. - Я велел привести тебя не для того, чтобы выслушивать оскорбления. Думаю, что твои родители уже умерли. Память захлестнула Теора. - Если я правильно понимаю ваши законы, ты теперь новый Рива. Твой народ должен тебе повиноваться, если ты прикажешь им сдаться. - Нет. Мой народ свободен. Они могут не обращать на меня внимания. Думаю, так оно и будет. Даже если я сказал бы такие слова. - Послушай меня. Если они будут сражаться, мы уничтожим их полностью. Но если они сдадутся, мы дадим им возможность уйти в горы. Это не очень хорошие земли, но там они, по крайней мере, останутся живы. У Теора сжались кулаки. - Нет. - Подумай хорошенько. Нельзя так дорого ценить землю. - У вас было лишь несколько болот и островов, не так ли? Мы здесь строили с незапамятных времен. Дамбы, плотины, возделанные поля, дома - все, что мы имеем, полито кровью и потом наших предков. Вы не поймете, что это для нас значит. - Для тебя - возможно. Ваш род приложил большие старания к этому. Но для всех остальных в Ниаре? Сомневаюсь. Теор старался быть безучастным. Неожиданно его осенила догадка. - Где гарантии того, что вы не нападете на нас, когда мы откроем городские ворота? Чалхиз засмеялся. - Тебе придется положиться на мое слово. Так или иначе мы в меньшинстве и менее опытны в возделывании земли. Когда мы унаследуем страну, мы также получим голодных варваров севера. Разве мы сможем без надобности распылять войска на конфликты с вооруженной массой ниарцев? Нахмурившись, он продолжал. - Могу пообещать, что если вы не сдадитесь, твой народ ждет смерть и рабство. Теор собрал все свое мужество. - Главным силам моей армии удалось спастись. Они могут вернуться, получив подкрепление. И тогда побежденными окажетесь вы, желающие поселиться в Ролларике. Чалхиз сплюнул. Над головами разразился гром. Через некоторое время улунт-хазул сказал: - Я прикажу, чтобы тебя держали в отдельной хижине. Мы пробудем здесь еще несколько дней, готовясь к походу на Ниару. Советую подумать над моим предложением. В противном случае мы разрубим тебя на куски и съедим перед городскими воротами. Он что-то крикнул. Заглянул охранник. Чалхиз отдал приказ и отвернулся. Рука воина сомкнулась на кисти Теора, и его повели из барака. Они прошли некоторое расстояние по прибрежной полосе в дальний угол лагеря. Там стояла маленькая хижина. Охранник впихнул туда пленника и занял пост у входа. Молния расколола небо, оттеняя мимолетные облака и поблескивая на наконечнике его копья. Грянул гром, и первые капли забарабанили по крыше. Теор опустился на колени, чтобы отдохнуть под шум ночного дождя. На какое-то мгновение он почувствовал злорадство - пусть этот осел постоит на дожде! Его охватило отчаяние. Что он мог сделать? Что вообще можно было сделать? Захватчики торжествовали. Мудрый Норлак и несгибаемый Элькор лежали на дне моря. Улунт-хазулы разделывали трупы ниарцев на мясо. Они могли окружить город и заморить голодом его защитников, тогда как их легионы грабили бы сельскую местность. Может, лучше сдаться... ради земли, династии - сползании к варварству и дикости? Жалкая свобода, но стать рогатым скотом для завоевателей еще хуже. Он вспомнил о Леенанте и их ребенке, о добром услужливом Порсе. - Теор! Он вздрогнул. Кровь, казалось, билась громче бури. - Теор, это Марк! Ты слышишь меня? Он поднес диск к горлу, но не мог твердо держать его. - Да, неплохо! Отблеск молнии осветил часового. Дождь хлестал по его бокам, но он был неподвижен. При таком ветре и шуме прибоя он не мог слышать голос, приглушенный ладонями. - Я был... занят. Мне только сейчас удалось подключиться к транслятору Джокома. Как дела? Теор в двух словах рассказал свою историю. - О, черт возьми, - крикнул Фрезер. - Что с тобой, брат по разуму! Похолодало, и жабры Теора увлажнились. Он вспомнил рассказ Фрезера о том, что на Ганимеде аммиак был в замерзшем состоянии. Атмосфера Юпитера сохраняла тепло... но сегодня ночью тепло, кажется, уходило к звездам. Он дрожал. - Теор, ты не представляешь, как мне жаль... Боже! Он горько усмехнулся. - У меня дела ненамного лучше. Мы также побеждены. Наша атака на Аврору отбита, и мы отброшены. Сейчас мы стоим лагерем там, где нам приказано. Скоро начнутся переговоры. - Проклятое время. Неужели все во Вселенной пошло наперекосяк? Но скажи мне, если у твоих врагов такая мощь, почему они вообще пошли на переговоры? - Возможно, в этом заключается ключик к разгадке моей проблемы. - Конечно, выбить нас из города будет нелегко. И, конечно, доведенные до отчаяния, мы можем разрушить город. Мы не стали бы этого делать, но Свейн в своем фанатизме не исключает эту возможность. В своих планах он полагается на наше оборудование. Поэтому он попытается достичь компромисса, такого как возвращение домой без последующего наказания. - Нет ли у вас надежды на новый удар, более успешный? Или вызов помощи с Земли? Песок под ногами Теора становился все более холодным и влажным. У него начали замерзать ступни ног. Фрезер вздохнул. - Не вижу такой возможности. Что, если мы сможем захватить планетоход? Ни один из них не приспособлен для выхода за пределы системы Юпитера. Это было бы возможно, если бы они могли длительное время поддерживать ускорение для достижения скорости выхода на гиперболическую траекторию. Путешествие заняло бы многие месяцы. Мы бы не успели достичь Земли раньше Свейна. - Не унывай, - неловко сказал Теор. - В любом случае, ты останешься жить на своей земле. Даже если ты не будешь доволен своими правителями, все же они одного вида с тобой. Снова ударила молния. Раскаты грома долго сотрясали землю. - Что касается тебя, Теор, мы должны освободить тебя. - Как? Несмотря на всю безнадежность положения, юпитериане никогда не падали духом. В их небесах было скрыто столько чудес! Может, одно из них было предназначено ему? - Опиши мне все подробности твоего положения. Теор выполнил просьбу. Ему казалось, что ему не хватит времени, отведенного для связи. - Гм! Возле тебя никого нет. Буря также поможет тебе. Это уже кое-что. Ты можешь справиться со своим охранником? - Я стреножен и у меня связаны руки. У него копье и кинжал. Ответ уже промелькнул у него в мозгу. Фрезер сказал: - Если бы ты сумел отвлечь его внимание и захватить оружие... Это опасно, но тебе, кажется, терять нечего. Включи свой микрофон на максимальную громкость и подбрось ему, когда он отвернется. Я закричу. - Хорошо! Теор снял с шеи медальон. Фрезер колебался. - Тебя могут ранить, хотя... - Как ты говоришь, это мало что значит в моем положении. Гм, дай мне подумать. Наступила тишина. - Да, лучше всего украсть лодку. Земля сейчас мокрая, следы хорошо видны, а бегают они быстрей меня. У меня есть некоторый опыт плавания под парусом, кроме того, ты можешь дать мне совет. Когда ты услышишь мой голос, покричи несколько минут. Постарайся имитировать местное наречие, хотя все равно это будет звучать по-иностранному. Мне кажется, с наступлением темноты эти улунт-хазулы начинают нервничать. Он медлил, не зная, как лучше попрощаться. Еще немного, и он будет лежать с остроконечным куском льда между ребер. - Не уверен, имеет ли это смысл. Да хранит тебя господь. Как бы то ни было, желаю тебе счастья. Да. Счастья всей Вселенной. Голос Фрезера дрожал. - Оставь и себе немного. А теперь жди моего сигнала. Прощай, брат. Теор приблизился к двери, зажав диск между ладонями. Он высунул голову. Потоки дождя ударили по лицу и ручьем побежали по его груди. Охранник маячил во мраке, мерцая инфракрасным излучением. При появлении Теора он что-то прорычал и пихнул Теора назад своим копьем. Теор сделал знак руками и вскрикнул. На какую-то долю секунды охранник отвел взгляд в указанном направлении. Этого было достаточно, чтобы подбросить микрофон. Однако произошла задержка сигнала. Воин нахмурился и сжал древко копья. Его слова, несомненно, означали: - Убирайся, пока я не насадил тебя на вертел. Вдруг взвыл диск. Улунт-хазул подпрыгнул от неожиданности. Фрезер рычал как мог. Вспыхнула молния и на несколько мгновений осветила берег безжалостно белым светом. Теор увидел ножны кинжала и рубец на щеке охранника. Диск блестел непривычно ярко для юпитерианских глаз. Охранник стал яростно атаковать его копьем. Разинув рот от ужаса, он завопил о помощи. Теор был забыт. Гром поглотил их голоса. Ниарец осторожно пошел вперед. Его руки сжали рукоятку ножа. Улунт-хазул встрепенулся. Теор выхватил нож и вонзил его под огромные челюсти. Руки несчастного обхватили его торс. Его вдруг пронзила боль - жабры были травмированы. Нож описал дугу. Кровь хлынула в лицо. Ослабив захват, охранник стал сползать на землю. Издав предсмертный крик, он плюхнулся замертво. Лишь слабое мерцание от непрерывных электрических разрядов прорывалось сквозь многослойный облачный покров. Море, лагерь, земля были скрыты за стеной дождя. Теор громко сказал: - Я уложил его, Марк! Не кричи. Надеюсь, никто не слышал шума борьбы. Зажав копье между передними ногами, он стал пилить веревки на руках. Все время лезвие ускользало в сторону и ранило ему руки. Дождь хлестал по телу, от ветра кружилась голова. Море отзывалось гулким эхом прибоя. Свободен! Он вытащил нож из горла врага и разрезал путы на ногах. Дальше... надо взять пояс и ножны. Он с трудом перевернул тяжелое тело. Застегнув пояс и повесив передатчик на шею, Теор взял копье и отправился на берег. На мгновение молния превратила мир в огненную лаву. Теор увидел невдалеке двоих улунт-хазулов. Они оказались здесь чисто случайно и совсем не торопились. Но сквозь дождь было видно, как поблескивают топоры на их плечах. Снова темнота и гром. Теор побежал. Уткнувшись носами в песок, лежали лодки. Почти в полной темноте Теор уперся в нос одной из них, чтобы спустить на воду. - Нет... не поддается... неужели придется бежать по мелководью, чтобы избежать преследования. Это будет убийственно медленно... Наконец судно сдвинулось и заскрежетало по песчаному спуску. Он бросил якорь и копье в лодку и принялся за дело. Каждый раз, когда загоралась молния, он думал о том, что его наверняка заметят. В лагере начался переполох. Люди с криком носились взад и вперед. Обнаружили труп воина, но никто, кажется, кроме Чалхиза, не знал, что он охранял пленника, поэтому... Аммиак плескался у ног Теора. Лодка уже покачивалась на поверхности. Он прыгнул в нее и лег на дно дрожа от холода. Нет. Нельзя лежать. Надо плыть. Он приподнялся и пополз к мачте. Парус был свернут на рее. От множества незнакомых приспособлений и креплений Теор растерялся. Море излучало неясный свет. Беглец с трудом соображал что к чему. Лодка, качаясь на волнах, дрейфовала на север. Это было уже кое-что. Теор развязал последнюю веревку и потянул рею вверх. Парус стал громко хлопать на ветру. Теор закрепил его. Наполненный ветром, парус двинул лодку в набежавшую волну. Отпустив нижнюю рею, Теор пополз к рулю. Теперь... выровнять ее... наполнить парус как следует и... поехали! Судно накренилось. Волны, вздымавшиеся с угрожающим шипением, шквалом обрушились на корпус. С кормы хлестал дождь. Оснастка и парус стонали под ударами бури. Это не входило в его планы. Придется вычерпывать аммиак. На корме был расчерчен полукруг с зарубками для фиксации руля. "Хорошая идея", - подумал он, разыскивая на дне какую-нибудь посуду. Обнаружив ведро, он стал быстро работать. Надо было спешить, чтобы вернуться к рулю. В такую погоду управление лодкой требовало особого внимания. Он уже заканчивал работу, когда, оглянувшись, увидел за кормой длинное черное тело животного. Оно приближалось с каждой минутой. Вслед за ним тянулся шлейф пены. Надежда на спасение угасала. 10 - Марк, - позвал он. - Ты еще здесь? Он вернулся к рулю, освободил его и взял управление лодкой на себя. Сквозь шум дождя и моря пробивался голос Марка: - Конечно, я здесь. У тебя все в порядке? Ты убежал? - Да. Но кажется, мы разговариваем в последний раз. Они, должно быть, заметили мою лодку. За мной гонится огромное морское животное с погонщиком. Одно из тех, которые уничтожили наш флот, - Теор издал некоторое подобие вздоха. - Будь счастлив. Пусть твое дело восторжествует. Он вглядывался в дождь, стучавший по его немигающим мембранам. Виднелось лишь одно существо, ныряющее в аммиаке. Что ж, этого будет вполне достаточно. - Что? - закричал Фрезер. - Нет! Попробуй достичь берега раньше его! - Оно приближается слишком быстро. В ожидании ответа, Теор посмотрел направо. Даже при вспышке молнии берег не был виден. Они обсудили возможность закрепить руль и попытаться добраться до берега вплавь. Пришли к выводу, что в такой шторм Теору не удастся преодолеть это расстояние. Фрезер проклинал все на свете. - Я бы отдал свою правую руку, чтобы передать тебе пистолет! Есть у тебя какое-нибудь оружие? - Нож и длинное копье... - В голове Теора вспыхнул замысел. - Стой! Есть идея. Дикая, но дающая какой-то шанс. Оставайся на связи. Он прошел на нос лодки и там стал закреплять копье. Он заклинил древко якорем и плотно привязал древко к шпангоуту. В темноте, под дождем и ударами волн работа шла медленно. Когда он закончил и вернулся к рулю, животное было устрашающе близко. - Марк! - позвал Теор. - Мне нужен твой совет. Когда-то ты говорил, что плавал в морях Земли. У меня опыта еще меньше. Могу ли я развернуться против ветра, чтобы встретить моего преследователя? С появлением перспективы страх покинул его. Он подробно изложил свой план и описал оснастку лодки. Такая же уверенность вернулась и к Фрезеру. Он объяснил, как развернуться и идти против ветра. Теор удерживая ногой руль, повернул парус руками. Лодка стала тяжело разворачиваться, накренившись так, что поплавок погрузился в аммиак. Затем она выровнялась и пошла галсом. Чудовище свернуло в сторону. Теор держался своего курса. Аммиак бурлил под ногами холодными светящимися потоками. По голове хлестал дождь вперемешку с морскими брызгами. Лодка прошла недалеко от преследователя. Был даже виден отблеск молнии в его глазах. На его шее сидел, ухватившись за ошейник, улунт-хазул. Море кипело под хвостом и плавниками животного. Враг остался позади. Сквозь шторм доносились поспешные инструкции Фрезера. Теор перешел на следующий галс. Животное замедлило движение. - Он думает, что я сдаюсь и направляюсь в плен, - сказал Теор. - На это я и рассчитывал. Он подождал, пока расстояние еще немного увеличится. Лодка теряла управление. Теор бросил руль. После минутной схватки с парусом он снова поменял галс и направил лодку прямо на зверя. - Лишь бы наездник не заметил копья. Тут советы Фрезера уже были бессильны. Прямо перед носом лодки возникла черная грудь чудовища. Удар... и копье вошло в тело. От сотрясения Теор полетел на дно лодки. Он услышал свистящий крик. Зверь отпрянул, заметался и наклонил лодку так, что она стала зачерпывать аммиак. Теор поднял голову. Перед ним маячила костлявая голова. Зверь кричал. Нос лодки погрузился в море. Теор покатился вперед, врезался в сиденье и расколол его. В этом грохоте и кошмаре он успел лишь подумать: "По крайней мере, заберу эту гадину и ее наездника с собой на дно!" Сломалась носовая рея и древко копья. Крен стал еще больше. Корпус, полный воды, держался за счет уцелевшего поплавка. Мачта покачивалась на волнах, возвышаясь над перевернутой лодкой. Полуживой, Теор прижался к борту. Волны разбивались о него. Каким-то чудом оснастка осталась невредимой. Ветер наполнил надводную часть паруса, и обломки лодки продолжали упрямо плыть через пролив на север. Сквозь пелену брызг и тьмы он заметил, как зверь выпрыгнул из воды в полный рост и описав в воздухе дугу, рухнул в море, оставляя за собой гейзер аммиака. От улунт-хазула не осталось и следа. Чудовище исчезло и появилось снова в десяти футах по правому борту. Хвост поднялся и обрушился на лодку со страшной силой. Затрещали балки, и остатки разлетелись на куски. Со следующим немыслимым всплеском животное исчезло. Теор беспомощно задергал руками и ногами. Его голова показалась на поверхности. Верхние жабры жадно вдыхали воздух. Следующая волна накрыла его с головой. Оглушенный, он начал тонуть. Последнее, что зафиксировало его сознание, были его попытки плыть. Что-то уткнулось ему в бок. Руки и ноги автоматически обхватили предмет. Так прошла целая вечность... Кажется, начало стихать, или показалось? Дождь превратился в изморось и, наконец, в густой клубящийся туман. Ураган сменился спокойным ветром Юпитера. Море все еще продолжало отбивать свой чеканный шаг, а течение несло обломок мачты с Теором. Но теперь он мог держаться на поверхности, ослабив мертвую хватку. Постепенно сознание прояснилось. Он огляделся. Туман скрывал от глаз все на расстоянии ярда или двух, но будучи насыщенным мельчайшими брызгами, сиял, как море. Теор был окутан облаком света, переливающимся в такт ударам волн. Он качался вверх и вниз и из стороны в сторону. Постепенно амплитуда и частота качки угасала. Но Теор слишком устал и измотался, чтобы чувствовать что-нибудь кроме того, что он жив. Но все же появилась надежда. Поплавок все еще был прикреплен к балке и остаткам шпангоута. К счастью, это была устойчивая конструкция. Привязавшись к распоркам, он мог даже отдыхать. Кусок веревки вгрызся в разбитую балку, захватив несколько планок. Там была и половина сиденья, которую можно было использовать как весло. "Кажется, есть шанс остаться в живых", - подумал Теор и поднес ко рту переговорное устройство. - Марк! Из жидкого тумана отозвался далекий голос. - Гм-гм, Теор? - Собственной персоной, - с трудом улыбнулся он. - Ты удивлен? Я уж во всяком случае. По мере того как жизнь возвращалась к нему, он заметил, что голоден. Жажда не мучила его, так как содержание питьевой влаги в морском аммиаке было достаточным. Он был даже питательным. Органические вещества, такие как аминокислоты, формировались в верхних слоях атмосферы, где солнце облучало метан и аммиак. Осаждаясь, они опускались ниже, где попадали под обстрел ультрафиолетового излучения. Молекулы, достигшие поверхности океана, поддерживали микробиологическую среду, пригодную в качестве пищи для высших видов животных. Но концентрация их в этой энергетически бедной среде была слишком низкой. Прошло много времени с тех пор как Теор смог воспользоваться презренным гостеприимством Чалхиза. - Да, я удивлен и безмерно рад! Я уснул, сидя у приемника. Вернее, уснуло мое тело, предав меня. Как ты? Теор объяснил. - После того как я попаду на берег, - закончил он, - я постараюсь найти людей Волфило. Возможно, они пересекли Уступы Джоннери. Скорее всего, я уже нахожусь севернее хребта. Однако, это большая и дикая страна, почти неизведанная. Старики говорят, что в тех неприступных землях, отрезанных от моря горами, живет Скрытый Народ. - Да... я чувствую себя совершенно беспомощным, Теор. Я даже не могу долго стоять у приемника. Пока ты плавал в полусне, мне уже надо было идти на конференцию и теперь... гм, мне надо кое с кем встретиться. Мне сказали, что это очень важно. Я не знаю, по какому поводу и, возможно, некоторое время у меня не будет доступа к приемнику. - Выходи на связь, когда сможешь. Удачи тебе, брат. Снова он погрузился в одиночество. День принес просветление, но все равно Теор оставался в безбрежном сиянии. Лишь к полудню, клубясь бесформенными обрывками, туман стал рассеиваться. Увидев землю, Теор вскрикнул от радости. Он действительно далеко заплыл. Архипелаг Орговера, уютно нависший над морем, остался позади. Теор дрейфовал в нескольких милях от черных ледяных рифов. Их вершины были скрыты нависшим над морем туманом. Можно было только догадываться об их высоте. Увлекаемый наибольшей из лун, прибой разбивался об их основания удушающей белой полосой. Над темными неспокойными волнами разносился его гул. Обессилевший и голодный, Теор все еще сомневался, что сможет туда доплыть через эти буруны. Тем не менее, он освободил обломок скамейки и начал грести. Убийственно медленный темп его движения мог свести с ума. Теор ощущал сильную боль в теле и жжение в жабрах. В горячке он потерял счет времени. Когда, наконец, перед ним открылась панорама рифов с маленьким фьордом, Теор не сразу сообразил, что это. О, Силы Небесные! Он стал яростно грести. Аммиак вскипал при каждом гребке и обломки неторопливо продвигались вперед. Тихая бухта все приближалась. И вдруг - перестала. Похоже было, что он стоит на месте. Когда его мускулы ослабли и он откинулся на распорки, чтобы отдохнуть, то заметил, что фьорд удаляется. Он не мог подплыть к нему. Теор рискнул встать на ноги, чтобы лучше видеть. Вход в бухту опоясывала полоска относительно ровной земли длиной в милю. Дальше начинались скалы. Внутренняя часть бухты была освещена серым сиянием, озарявшим склоны и уходящим вглубь аммиака. Плавающая конструкция накренилась и чуть не перевернулась. Теор поспешно присел и восстановил равновесие. Он недоумевал, но постепенно, шаг за шагом, нашел объяснение этому явлению. Поверхность Юпитера редко охлаждается настолько, чтобы замерзал аммиак. Но это иногда случается в горах, когда с полюсов дуют ветры. Под действием гравитационного поля образующиеся там ледники движутся быстрее, чем на равнине. Так как твердая фаза аммиака плотнее жидкой, ледник не образует айсбергов. Огромные куски льда обламываются и тонут. При небольшой глубине они быстро тают. Из фьорда вытекал поток. Колесный корабль, возможно, преодолел бы его, но Теору это было не под силу. "Остается надеяться, что другая бухта будет дружелюбней", - подумал он. Но не стоило долго обманывать себя. Он видел карты исследователей севера. Хотя они были неточными, их было достаточно, чтобы перечеркнуть все надежды. Скоро течение отнесет его к Кеттлз, длинному мысу, где, разбиваясь о рифы, поток образует водовороты, которые могут поглотить его навеки. Там можно было надеяться только на удачу. - Марк, - позвал он. Море ответило эхом, и он вспомнил, что Фрезера сейчас не было у приемника. Хотя... все равно... глупо ожидать дальнейших спасительных советов от жителя Земли. Но - стоп. Погоди. Ведь когда-то, очень давно, Фрезер рассказывал... Теор судорожно вспоминал. Он вспомнил... фильм, который он видел в Доме Оракула - "Серфинг." Если взять плоскую доску и попасть на самый гребень прибоя, то он доставит вас на берег невредимым. И... поплавок сверху был плоским и достаточно большим, чтобы удержать его на плаву. К Теору вернулись силы. Он снова стал грести. Приблизившись он почувствовал дыхание зыби. Ничего, кроме рычания у подножья рифов, не было слышно. Теор начал орудовать ножом. Дело продвигалось медленно и трудно. Барахтаясь в аммиаке, он держался одной рукой за балку, а другой отрезал крепления, державшие распорки. Потеряв терпение, впрочем, как и надежду, и страх, он лишь последовательно выполнял задания, не задумываясь над их конечной целью. Наконец поплавок был освобожден. Теор трижды перевернулся, прежде чем взобрался на него. Лежа на животе и обхватив ногами доску, он продолжал грести. Его подхватила волна. Он почувствовал, как его подняло и понесло быстрее. Мимо пролетала ослепительно белая пена. Он помнил, что ему надо взобраться на гребень волны и держаться там, иначе его сомнет. Он стал неистово грести. Неуклюжее приспособление прибавило ходу, и он оказался там, где ему положено было быть. Он припал к доске, и прибой понес его к берегу. Теора охватила странная тишина. Только шипение над головой и рокот под ним, сотрясавший его внутренности. С высоты своего положения он наблюдал за искривленным фронтом волны. С исключительной ясностью был виден ее пенящийся гребень и изрезанный рельеф. Подошва волны была абсолютно темной. Берег приближался с головокружительной скоростью. Теор бросил весло, ставшее бесполезным. Все равно контролировать свое положение он мог лишь за счет перемещения центра тяжести. Возможно, человек не смог бы выдержать такое стремительное движение. Но у Теора были нечеловеческие чувства, и он происходил из рода, который в течение многих поколений имел дело с силами природы. Он передвигался внутри волны. Волна достигла своей вершины и стала разрушаться. Пловец полетел вниз. От такого удара любой, имевший легкие, испустил бы дух. Но Теор тут же рванулся к поверхности. Вокруг кипел аммиак. Его бросало как щепку, и он уже был готов распрощаться с жизнью. "Разрази меня гром", - промелькнуло в голове у Теора. Его ноги чиркнули о дно. Обратное течение дернуло их назад. Он перестал плыть, опустился на дно и, крепко упираясь в песок, медленно двинулся вперед. Мелководье... шаткий бег... и сухой песок. Забытье и обволакивающая ночь. Когда он очнулся, солнце уже спряталось за туманными западными берегами. Прибой все еще ревел в сумеречном свете. А утесы казались гигантскими с песчаного склона, на котором он лежал. Казалось, что он уже видит возможный маршрут подъема. Но там, за утесами была неизведанная земля. А он был один, вооруженный лишь ножом. 11 Некоторое время Фрезер сидел, глядя на передатчик. Затем сцепил руки и положил их на панель. Лишь свист ветра нарушал тишину. Луч солнца, проникший через передний иллюминатор, оттенял его вздутые вены и узловатые пальцы. Глянув на них, он понял, что страдал от перенапряжения. "Черт побери! Сорок - это же не старость. Но иногда чувствуешь себя стариком. Ну, хватит хныкать! Соберись. Развонялся тут, как старый козел." С надменным видом он поднялся и обошел вездеход. Данни Мендоза предоставил ему машину специально для связи с Юпитером. Он мог использовать аппаратуру и отдыхать в перерывах между сеансами. Раздевшись, он налил в таз воды и стал тереть себя губкой, хотя в этом не было необходимости. Раскаяние после встречи с конформисткой? По-своему она была привлекательной. Он усмехнулся, вспомнив, как она сунула ему записку. Это было в Авроре - очевидно, после роскошного угощения динамитом никто не появился бы в штабе Свейна на корабле и не рискнул бы закурить. Фрезер сопровождал Сэма Хоши. Там была Лорейн и двое старших офицеров. Очевидно, она представляла город. Комната была переполнена. Все угрюмо сидели на краешках стульев. Все, кроме Свейна, доминировавшего на сцене. Не потому, что он кричал или ругался. Он демонстрировал самообладание победителя. Его рука рассекла воздух. - Давайте прекратим споры, - сказал он. С моей точки зрения, вы - мятежники. Вы убили и ранили много преданных людей. Ваши потери меньше тех, которых вы заслуживаете. Хоши открыл было рот, но, опомнившись, лишь хрустнул пальцами. Двое из его сыновей были мертвы. В глазах Свейна затаилась улыбка. - У вас, конечно, другое мнение по этому поводу, - продолжал он. - Маловероятно, чтобы сейчас кто-то изменил его. Так вот, я - профессиональный военный и могу понять, что вы были искренни, хотя и введены в заблуждение. Вопрос не в чувствах, а в делах. Я больше заинтересован в успехе моего дела, чем в вынесении приговоров. - А как насчет приговоров впоследствии? Скажем, когда появится политическая полиция? - поинтересовался Фрезер. - Зачем нам сдаваться, если через год нас арестуют, посадят в тюрьму, расстреляют или промоют мозги? Лорейн нахмурила брови. - Это нехорошее слово, Марк. - Назовите это перевоспитанием, - продолжал он. - Лучше умереть стоя. - Я не могу дать вам никаких гарантий, - признался Свейн. - Однако, я подумаю над этим. Фрезер смотрел в аскетичное лицо и верил. Что касается полиции и судов - да, но у Свейна было полно других возможностей свести счеты с мятежниками. Как бы то ни было, поражение было тем комом, который надо было проглотить. Хоши потянулся вперед. - В системе Юпитера пять тысяч человек, - сказал он бесстрастно. - Намного меньше, чем может убить одна из ваших ракет на Земле. Не говоря уже о тех, кто погибнет от рук карательных отрядов. Мы же, со своей стороны, готовы пожертвовать всей колонией, чтобы остановить вас. - Однако у вас это не получится, - отвечал Свейн. - Будет задержка, да. Но "Вега" по-прежнему останется на свободе. Есть другие места, куда мы можем отправиться. Некоторые астероиды, например. Они не столь удобны, как Ганимед, но в случае его потери могут быть использованы. Хотя я не верю, что вам это удастся. Он подался вперед и, сцепив пальцы, сверлил присутствующих взглядом. - Признайте факт, - продолжал он. - Вы разбиты. У вас остался лишь долг перед вашими женами и детьми. Я повторяю свое предложение: расходитесь по домам и прекратите дальнейшее сопротивление. В свою очередь мы оставим вас в покое. - Можете взять с собой тех, кто хочет покинуть Аврору, - добавила Лорейн. Оставшиеся продолжат снабжать вас всем необходимым. - Хороший трюк, - фыркнул Хоши. - А заодно избавиться от потенциальных мятежников и саботажников? - Конечно, - сказал Свейн. - Но неужели вы настолько бесчеловечны, что не возьмете их? "Он еще говорит о человечности! - подумал Фрезер. - Никогда я не пойму этих Гомо Сапиенс. Может быть, поэтому я так люблю Теора." Он разволновался. Необходимо вернуться в машину. Возможно, Теор вышел на связь. Между тем бесконечный бессмысленный разговор продолжался. - Мы не можем отправиться сию минуту, - сказал Хоши. - Нам надо позаботиться о раненых. - Я пришлю медперсонал, - пообещала Лорейн. - Я хотел бы, чтобы вы покинули город немедленно, - настаивал Свейн, и дискуссия начиналась сначала. В конце концов было зак