Ты тоже славно потрудился. -- Она погладила меня. Появилась Валерия с подносом. За ней шел Бен, который нес второй. В свои десять лет он перерос мальчишескую буйную непокорность или, как я подозревал, уяснил, что такие игры с нами не проходят. Он превратился в тихого, благовоспитанного и даже старательного мальчика, хотя и сохранил способность взрываться по любому поводу, как все в нашей семье. Тощий, с темно-русыми волосами, он был баскетболистом в школьной команде, учился на "отлично" и прекрасно ладил с другими мальчишками. Основным его хобби были динозавры. Если он и вправду станет палеонтологом, ему придется научиться каким-нибудь жутким чудесам, но я уверен, что его интерес к ископаемым скоро ослабеет. Сзади топала Крисса. Четырехлетняя пышечка, которая начала потихоньку вытягиваться, как две капли воды похожая на Вэл в этом возрасте -- и лицом, и цветом курчавых волос. Ее сестра сияла, брат хранил серьезную мину, а малышка просто радовалась, что папа и мама вернулись домой. Единственный недостаток в ее солнечном прошлом выявился примерно год назад, когда оказалось, что она по каким-то причинам смертельно возненавидела купаться. Нет, мыть ее удавалось, но каждый раз процедура сопровождалась воплями протеста. Воссоединение всей семьи, да после кошмарной ночи, наполнило меня разными воспоминаниями. Например, как Вэл, которой однажды пришлось купать малышку, сочинила песенку на мотив "Янки Дудль", которая неслась из ванной на протяжении всего процесса мытья. Волосы Криссы стали зелеными, Кожа серой и страшной. На макушке сидят лягушки, В ушках Криссы живут мышки. Мы нашу Криссу вымоем, Мы нашу Криссу вычистим, Мы нашу Криссу выскребем, И станет Крисса чистой, как кристалл! Теперь купание не доставляет таких хлопот, но до сих пор Вэл иногда называет сестренку "Зеленушкой". Почему-то обеим это страшно нравится. Новый помощник Джинни, Эдгар, ехал на плече Валерии. Здоровый черный ворон соскочил на кровать и запрыгал к своей ведьмочке. "Кар!" -- заявил он, отчасти встревоженно, отчасти возмущенно. Еще бы, он ведь пропустил всю развлекуху. Джинни почесала его шейку и погладила по гладким перышкам на спине. -- Извини, Эдгар, -- промолвила жена. -- Мне не следовало оставлять тебя дома. Ты бы здорово нам пригодился. -- Кар! -- ответила птица. Ворон вспорхнул и уселся на спинке кровати. В его блестящих, как бусинки, глазах светились пугающее понимание и холодная, непостижимая мудрость, чего мы не замечали за нашим котом Свартальфом. Ну, Бен же сказал, что птицы -- последние выжившие динозавры. Вэл опустила передо мной поднос. Кофе, ветчина, рагу, намазанные маслом тосты, апельсиновый джем, кетчуп и охлажденная водка. -- Спасибо, рыбка, -- промямлил я. Как быстро она научилась управляться по хозяйству! Растет малышка. Преклоняюсь. Она устроилась на краю кровати. -- Приятного аппетита. Когда вы покушаете, мы бы очень хотели услышать, что же на самом деле там произошло. Нам о-очень не терпится. Бен передал второй поднос Джинни и сел на стул. Крисса взобралась на кровать и устроилась у мамы под боком, потягивая какой-то сок. Эдгар потянулся было за тостом, но Джинни щелкнула его по клюву. Он нахохлился. -- Меня? За что? -- прокаркал он. Джинни отпила кофе и улыбнулась, потом дала ему кусочек хлеба. Когда мое брюхо немного наполнилось, я спросил Вэл: -- А что вы знаете? Что показывали по кристаллу? -- Сначала -- кучу картинок, -- ухмыльнулась она. -- Целая толпа репортеров хватала первого встречного или друг друга и засыпала дурацкими вопросами. -- Вэл поморщила носик. -- "Это историческое событие, правда, Сэм?" -- "Конечно, историческое, Конни. Наш первый шаг на Луну, к удивительным Созданиям, которые живут на ней!" -- "Как ты считаешь, окажутся ли там чистые души, которые освободились от всего материального, как предсказывают психонтологи, Сэм?" -- "Не знаю, Конни, да и кто знает? Но мы вернемся через пару минут!" И пошли крутить всякие товары в рассрочку, материалы для лозоискателей, эльфийские туры и "молочный сыр "Аудумла" -- пища богов!" Будто мы тысячу раз уже этого не видели! Я пожал маленькую ручку. -- Мне жаль, что пришлось заточить вас в замке, принцесса. Но в то же время я даже рад. Там было слишком опасно. Что вы видели сразу после рекламных роликов? -- Ну, как лошадь вскочила, полетела и сверзилась вниз, а метлы посходили с ума. Потом были только одни крики, болтовня и грохот. А потом я буквально сдохла и пошла спать. Бен и Зеленушка срубились еще раньше. -- Она посмотрела мне прямо в глаза. -- А что делали вы с мамой в это время? -- Гм... Оказывали помощь, насколько это было в наших силах. Так, по мелочи. -- Я слышала, что кое-кто утверждал, что видел на поле волка. -- Сплетни! -- НАСА говорит, что защитные заклятия отказали, что-то проникло за ограду и испортило взлет. И все. "Специалисты ведут расследование, и по ходу разбирательства мы сообщим вам дополнительную информацию". Щаз-з! -- Вы же не сидели с мамой сложа руки, правда, па? -- тихо спросил Бен. Я напустил на себя самый уверенный вид, какой только мог. -- Конечно, нет. Но мы обязались ничего не рассказывать. Все, что могу сказать: управились довольно легко, сейчас мы в безопасности, и никто серьезно не пострадал. Если не считать Хариса ад-Дина аль-Банни и всех нас, с тоской глядевших в высокое небо. -- Скажем спасибо и за это да вернемся к делам, -- закончил я. -- Когда мы со всем разберемся, сразу же вам расскажем. Ага, если правительство разрешит. -- Обещаешь? -- не поверила Вэл. -- Расскажем, как только это станет возможным, -- твердо пообещал я. И ну его к черту, это правительство! -- Это вовсе не конец света, -- вставила Джинни. -- Неудача, но мы надеемся, что проект не завершен. -- Операция "Луна" до победного конца, -- едва слышно добавил Бен. -- Я за операцию "Луна"! -- закричала Вэл, поднимая руку. -- Операция "Лунатик", операция "Лунатик"! -- подхватила Крисса. -- Дети, успокойтесь, -- возмутился я. -- Не забывайте, что это не дело всей жизни, а что-то вроде увлечения. Мы просто должны поставить проект "Селена" на ноги. -- Перво-наперво мы должны доесть завтрак, пока он теплый и его еще можно прожевать, -- перебила меня Джинни. И разговор пошел о спокойных домашних заботах, чего нам с женой больше всего и хотелось. Мы уже заканчивали завтракать, когда телефонный звонок свел на нет так старательно созданную домашнюю идиллию. За телефонами вообще такое водится. Частичное оживление обычно происходит, когда созваниваются люди, симпатизирующие друг другу. На мгновение я даже обрадовался. К открытой двери подлетел экран и повис в воздухе. -- Звонок от доктора Грейлока, -- произнес он. -- Эхей, дядя Уилл! -- выпалила Крисса, подпрыгнув на матрасе. Для нее он воплощал веселье, шутки, забавные песенки и рассказы, а то и игрушки со сластями. Бэл с Беном тоже просияли. С ними дядя беседовал и играл, с ним всегда было интересно, и они ему безоговорочно доверяли. Джинни особой радости не проявила. -- Давай, -- сказала она. Экран подплыл к постели и умостился прямо между нами. Жена махнула рукой. На экране нарисовалось лицо ее брата. "Постарел, -- подумал я. -- Неужели Уилл так сдал за одну ночь?" Когда он заговорил, его голос дрожал. -- Джинни, Стив, с вами ведь все в порядке? Я только что узнал, что произошло. Это ужасно. Но объявили, что смертельных случаев не было. -- Ты так долго проспал? -- поразилась она. -- Что с тобой? Ты бледный, как мел. -- Отвратительно провел ночь. Я могу подъехать к вам? У меня возникла идея, может, и неправильная, но мне кажется, что мои проблемы связаны с тем, что случилось в Твердыне. У меня мороз прошел по спине. Учитывая, какое значение имеет работа Грейлока для нашего дела... И будущего... -- В любом случае твои идеи могут пригодиться для следствия, -- вякнул я. Джинни предостерегающе подняла руку. -- Мы как раз собирались взяться за это дело, -- сказала она. -- Как насчет одиннадцати часов? Постарайся приехать незаметно. Журналисты нам нужны, как собаке пятая нога. Он кивнул. Связь прервалась. Я оглядел наших отпрысков. -- Слышали, детвора? Боюсь, что, пока дядя будет у нас, вам придется где-нибудь погулять. Крисса нахмурилась. -- Бедный дядя Уилл, он больной? Я могу собрать ему цветочков. -- Нет, спасибо, милая, -- сказала ей Джинни. -- Он хочет поговорить с нами наедине. Ну, вроде того, как ты шепчешь на ушко секреты нам с папой. -- А на взлете его не было? -- поинтересовался Бен. -- Так в чем же дело? -- Это мы и хотим узнать, -- ответил я. -- Совершенно секретно! Бен обожал фильмы про шпионов. Я без зазрения совести попер оттуда фразу: -- То, чего вы не знаете, вы не выдадите врагу. -- "И не сможете в невинной болтовне разгласить какие-нибудь факты, которые могут быть использованы против нас". -- Эй, не пугай их, -- сказала Джинни. -- Ничего страшного в этом нет, мои дорогие. Бен поднялся, спина прямая. -- Я знаю свой долг. Славный маленький герой. -- Бэл, вы, наверное, можете втроем погулять в парке, -- предложил я. Наша старшенькая тоже встала. Маска милой девочки сползла с ее лица. Я почти услышал, как она разбивается об пол. -- Я так понимаю, что меня снова определяют в няньки? -- воскликнула она, пылая от негодования. -- Пока не закончится все самое интересное? Не выйдет! - Но... -- Ты же вчера мне обещал! Ты обещал, что никогда больше не посадишь меня следить за детьми! Это нечестно! Это гадко! -- Она сжимала и разжимала кулачки. -- Ты... ты... волкобрех, вот ты кто! По идее, нам бы следовало отшлепать ее за неуважение. Но ведь она так надеялась, что мы расскажем ей всю правду, а вместо этого ее принялись закармливать байками, как и НАСА... Нет, она как-то сказала, что отдел НАСА по общественным связям "кормит дурками", так что разница все же есть. Одним словом, мы не только желали избавиться от нее, как от младенца, а еще и заставляли опять сидеть с младенцами. -- Ладно-ладно, это было просто предложение, вовсе не обязательное, -- дал я задний ход. -- Почему бы тебе не позвонить Ларри Веллеру, сходили бы в кафе или в кино? Насколько я знал, это был ее старый ухажер, который более всех остальных тянул на постоянного парня. Страсти вокруг нашей дочери разгорались все жарче. -- С ним? -- взвыла Вэл. -- С этим придурком? -- Она призвала на помощь всю свою гордость. -- Нет, спасибо большое. Только Вэл ворочала словами, словно булыжниками. -- Я останусь в своей комнате, если вы позволите, -- процедила она. Ей бы еще хвост трубой -- и готовый Свартальф в боевой трансформации! -- Женщины! -- умудренно произнес Бен с высоты своих десяти лет. -- А я?-- спокойно заметила Джинни. -- Ну, девчонки. Гормоны играют! "Подожди, когда у тебя они заиграют, -- подумал я. -- Что тогда будет, господи всех нас спаси!" -- Я пригляжу за Криссой, -- предложил Бен. -- Ты не против, сеструха? Сходим в детскую и посмотрим мой парк юрского периода. Да, речь не мальчика, но мужа. -- Жестокие забавы, -- выдал я очередную реплику из "Совершенно секретно". -- Необходимо задержать ее там часа на два-три. -- Так точно. Еще можно поставить ей мультики про Великую Сову по дальновизору. Она их смотрела не очень часто, правда, Крис? А я займусь новой игрой, недавно достал. -- Великолепно! -- заключила Джинни. -- Я приготовлю для вас что-нибудь перекусить, а потом ланч, если потребуется. Надеюсь, Валерия тоже соизволит пообедать. Можете двигать отсюда не раньше чем без четверти одиннадцать... если ничего не случится. Правильно добавила. Мало ли что... -- А мы пока приведем себя в порядок. Все, увидимся попозже. -- Хочу посмотреть, как траннозар нападает на игудонов, сейчас! -- заявила Крисса. -- Можно? -- А то!-- согласился Бен. Малышка спрыгнула с кровати и взяла брата за руку. Они вышли. Какие хорошие, послушные детки... Валерия была хорошей, не особо послушной, но она тоже ушла. -- Так что там у них с Ларри случилось? -- спросил я. -- Будем считать, что я тебе ничего не говорила, -- тихо начала Джинни. -- Она рассказала мне на следующий вечер, вся в слезах. Но при сложившихся обстоятельствах... Парень принялся тянуть руки куда не следует. Ей пришлось наложить на него слабые чары, чтобы успокоить. Хорошо, что я ее научила, как это делается. Эти заклятия начинали преподавать детям более старшего возраста, но Вэл расцвела много раньше... -- Он сразу привел ее домой, но не соизволил произнести ни слова, -- закончила Джинни. - Ты как раз уходил перекинуться в покер. -- Вот дрянь! -- взвился я. - Свинья! Почему ты раньше мне не рассказала? -- Зачем? Ситуация крайне запутанная, и ты должен понимать все, что происходит... -- Когда я его поймаю, Локи позавидует... -- Понимать все, что происходит, и отделять важное от незначительного. Стив, успокойся. Луна, звезды, хорошенькая девушка -- как бы ты себя повел на его месте? Полагаю, что она особо не отталкивала Ларри, пока он не зашел слишком далеко. Мне Он показался не дураком. Валерии пришлось сражаться с собственными эмоциями, и из-за этого она еще больше рассердилась на него. Пока ее гнев не прошел. Бьюсь об заклад, что парню сейчас много хуже. -- Ну, ладно, чего там, -- смущенно пробурчал я. Действительно, ничего непоправимого не произошло. Пока никто из этих молодых остолопов, которые постоянно клеятся к моей дочке, не оказался достойным ее. Ларри был из самых приличных. К тому же я припомнил свои юные годы. Отвратительнейший возраст. А самое отвратительное то, что в этом возрасте люди обычно отвергают помощь со стороны тех, кто уже отмотал свой срок. -- Можешь гордиться ею, -- заметила Джинни. -- Это больше, чем... чем дорого ценить себя. Она смотрит в будущее и ставит высокие цели. Я неуверенно кивнул. Если Вэл так крепко держит в узде свои чувства, если она готова отказаться от них ради Искусства, как и ее мать, если наследственность отражается и в том, о чем ей мечтается, то, боюсь, она останется девственницей, пока не получит степень магистра. -- Это тяжело, -- закончила Джинни. -- Я-то знаю. И тут же соскочила с кровати. -- Вставай, лежебока, -- подогнала она меня. Я поднялся. Ворон тоже взлетел с насеста. Я брился, одевался и приводил себя в порядок совершенно механически. Эдгар принялся каркать. Он тварь не злобная, может, даже гениальная. И хотя он умел более-менее внятно произносить несколько слов, он так и не сказал "привет", только каркал. Потом уселся на шторе для душа, навис против ламп, словно кусочек ночи, и напомнил мне, что воронов считают вещими птицами. Что он нам пророчит? А потом я задался дурацким, но совершенно естественным для отца вопросом: как может молодая девушка, начинающая ведьмочка, так поставить вас с ног на голову, колдунов, демонов и ангелов? ГЛАВА 4 Второе августа властно входило в свои права, когда мы спустились в зал. Свартальф растянулся на широком подоконнике. Солнечные лучи тонули в его гладкой черной шерстке. Он был похож на меховую шапку. Джинни подошла к нему и пощекотала шею и за ушками. Свартальф открыл один наглый желтый глаз и чуть слышно заурчал. Эдгар, который до сих пор восседал на ее плече, наклонился к коту и внятно произнес: -- Поздравляю, старый засранец. -- Веди себя прилично, птица! -- возмутилась Джинни. И шлепнула ворона, не сильно, но многообещающе. Свартальф выпустил когти и заворчал. К счастью, дальше он не пошел. То ли он не расслышал ворона, то ли просто поленился покидать уютное лежбище. Искусство Джинни помогало коту сохранять здоровье, но вернуть ушедших лет оно не могло. Он был не дряхлым, а скорее почтенных для кота годов, во всяком случае, он в каждом вызывал почтение с первого взгляда. И если он все еще доминировал среди окрестных котов, то не благодаря удали, а хитростью и изворотливостью. Конечно, он сильно растолстел, и его уже невозможно было подвигнуть на магические дела, по крайней мере, так заявила Джинни и отправила кота на заслуженный отдых, как почетного пенсионера. Нельзя сказать, что Свартальф и его преемник ненавидели друг друга. Это можно назвать профессиональной ревностью, которая время от времени приводила к сваре. Все началось с того, что Эдгар нагадил коту на голову. Не сказал бы, что специально, но уж слишком точно он попал. Кот подобрался, прыгнул и едва не смыл позор кровью врага. Джинни предотвратила смертоубийство. Свартальф отступил. Вернулся он с медалью в зубах, одной из тех, что получил в награду от таких прославленных учреждений, как Университет Трисмегиста, армия США, Евангельская лютеранская церковь и Американское Математическое общество. Он положил медаль на пол под насестом Эдгара. Когда ворон хорошенько разглядел блестящую штучку, которые обожают собирать его сородичи, Свартальф унес медаль и вернулся со следующей. Потом показал следующую, следующую, и так до конца. Эдгар был раздавлен. Я подошел к другому окну и выглянул на улицу. На нашем заднем дворе росло старое хлопковое дерево, которое давало густую тень, за ним виднелся сад. Но сразу за лужайкой коричневатой травы начиналась дорожка, выводившая на асфальтированную дорогу, над которой дрожало жаркое полуденное марево. По ту сторону дороги теснились дома, похожие на фермерские ранчо, вокруг которых вырубили все деревья. А над ними синело яркое безоблачное небо. Их куклы-эскимосы наверняка уже устали охлаждать воздух... Нам повезло, что мы переехали сюда. Наш дом, сложенный из рыжеватого кирпича и покрытый красной черепицей, долгое время стоял на самом краю города. Добротное, на славу выстроенное жилище. Вокруг него, как грибы после дождя, возвелись пригородные домишки. Только грибы не растут на цементе, под аккомпанемент молотков и дрелей. Грант застроили вообще под завязку, поскольку он расположен неподалеку от Твердыни и всего, что к ней прилагалось. Мы решили поселиться в Галапе, в пятидесяти милях к западу. Плевать на расстояния. Сверху видны величественные пейзажи, которые люди превращали в черт знает что такое. В Галапе сохранились черты прежнего Юго-Запада, было довольно места для детей, а Джинни получила прекрасную базу для того, чтобы вернуться к работе консультанта. Дело в том, что в этой местности проходили ежегодные религиозные церемонии индейских племен. Что давало великолепную возможность исследовать и обучаться их видам магии, даже для бледнолицой женщины. При условии, конечно, если у нее есть на то способности. Не последнюю роль сыграло и то, что неподалеку на юге находилось пуэбло зуни. -- Какая мирная картина, -- я постарался выразить свои чувства. -- Прошлая ночь кажется теперь кошмарным сном. -- Ты перепутал, -- ответила Джинни. -- Мир вовсе не является нормальным состоянием. Твое собственное тело -- это поле для битвы, которая происходит каждое мгновение. Чего же еще ждать от мира и любой другой точки вселенной, кроме Небес -- если только Небеса не находятся в другом измерении, в чем я лично сомневаюсь, -- неужели они должны как-то отличаться? Я полагала, что ты чему-то да выучился. Странно, обычно она никогда не читала мне нотаций. -- Ты волнуешься? -- спросил я. -- А ты уже все забыл? -- Нет, конечно. Но, оглядываясь назад, я думаю, не столкнулись ли мы с чем-то посерьезнее старикашки Койота. Есть в этой ситуации легкая доля юмора -- черного, грубоватого, но не злого. Уже договаривая, я пожалел, что не смолчал. Мои беспечные слова напомнили, как однажды мы с женой боролись с самым настоящим абсолютным Злом. Джинни заметила, как я вздрогнул, и встала рядом. -- Койот и сам по себе тяжелый случай. Но он не смог бы сломать защитные заклятия и наделать всех бед в одиночку. Если причина действительно кроется в нем, значит, кто-то направлял его и помогал. Кто? Как? Почему? Последний вопрос -- самый важный. -- Воодушевление, которое охватило Джинни минуту назад, начало спадать. Голос дрогнул. -- Что же мучает Уилла? Я обнял ее за талию. Мы стояли, не говоря ни слова. Время от времени по дороге громыхали телеги, над домами проносились метлы, а вдоль тротуара шагали прохожие или собаки. Затем на нашу парковочную площадку степенно опустилась "Вольво". -- Это он! -- вскрикнула Джинни и бросилась к парадной двери. Я пошел следом и повнимательней пригляделся к брату моей жены. Он был на пару дюймов ниже меня, к пятидесяти отрастил солидный живот, но сохранил быструю и пружинящую походку. Сейчас он шел тяжело, безвольно опустив плечи. С его круглого, горбоносого лица, казалось, слетела последняя искра жизни. Внезапно я заметил, как сильно он поседел: в коротких волосах и бородке на манер Ван-Дейка стало куда больше серебра. Но когда он пожимал мне руку, она была твердой и надежной, а зеленые глаза ярко горели за стальной оправой очков. Над вездесущими джинсами красовалась желтая шелковая рубашка и кулон долголетия, что делало его внешность почти вызывающей. Грейлока, среди всего прочего, интересовали Китай и его культура. Он знал историю Поднебесной, ее язык, несколько раз посещал эту страну как известный астроном и как турист и завел там много знакомств с коллегами и людьми других профессий. -- Заходи, -- пригласил я. -- Присаживайся. Кофе, лимонад, пиво? Надеюсь, что ты останешься на ланч. -- Спасибо, ничего не надо, -- тяжело промолвил он. -- Разве что закурю, вы не возражаете? -- Пожалуйста, -- хором ответили мы: стандартно вежливый ответ на стандартно вежливый вопрос. Подставили пепельницу. Мы с Джинни бросили курить много лет назад, но не стали косо смотреть на заядлых курильщиков. Главное, не дымите нам в лицо, а тем более на наших детей. Уилл опустился в кресло, вытащил трубку и кисет, набил ее. Честно говоря, мне очень нравится аромат табака, который он курит. -- Я не помешал? -- осведомился Уилл. -- Мне казалось, что в это время вы будете заняты. -- Напротив, -- возразила Джинни. -- Прежде чем лечь спать вчера ночью, вернее, сегодня утром, я послала всем клиентам сообщение, что сегодня приема не будет. Да их и было трое или четверо, так что ничего страшного. Клиентам она сказала, что должна помочь мне. -- Ну, а инженерные работы пока приостановлены, -- сказал я. -- Так что мы оба в твоем распоряжении, Уилл. -- Любезно с вашей стороны, -- вздохнул он. -- Свалился я на вас со своими печалями, как снег на голову. -- Ерунда, -- фыркнула Джинни. -- Надо было сразу приходить. -- Тем более, -- заметил я, -- ты сказал, что они могут быть как-то связаны с нашими печалями. Он выпустил облачко голубоватого дыма и нахмурился. -- Возможно, это просто дурацкое совпадение. -- Минуту помолчал. -- Правда, мой доктор осмотрел меня и ничего не нашел, как и колдун, к которому я обратился. -- Я могу попробовать, -- замялась Джинни. -- Милочка, во-первых, я знаю, что ты не станешь брать с меня денег, а мы, Грейлоки, привыкли платить по счетам. Если только не прижмет как следует. Во-вторых, и в-главных, меня обследовал Остин Яззи -- Певец Навахо, поскольку я считал, что мог подвергнуться какому-то местному воздействию. -- А, Яззи! Он хороший человек. Охотно признаю, что в магии Юго-Запада я почти что полный профан, после всего-то пары лет здесь. Я кое-что узнала от зуни, но ничего определенного, что можно тебе посоветовать. -- А еще полно других навахо или хопи, с кучей разных богов, божков, духов и гоблинов, -- внес и я свою лепту. Уилл не удержался и поправил меня: -- Несмотря на языковые различия, я установил, что все эти народности придерживаются одной веры. В наше время это означает, что все они обладают одинаковой "степенью понимания". Но поскольку я как раз был в резервации навахо, к югу от Рамы, когда все... когда это случилось... ну и, естественно, я пошел посоветоваться с местным шаманом. Джинни даже подалась вперед. -- Ты никогда нам об этом не рассказывал. -- Я не думал, что вам это интересно. И сейчас не думаю. Так, догадки, faute de mieux (За неимением лучшего (фр.).). Но, если ты помнишь, где-то год назад я сказал вам, что узнал одну вещь, которая переворачивает все мои изыскания вверх дном. Я кивнул. -- Это после того, как ты усовершенствовал свой прибор, да? Я имел в виду его спектроскоп, изобретение Уилла, которое десять лет назад потрясло современную астрономию и неимоверно усилило общественный интерес к космическим полетам -- когда открылось, что на Луне обитают невидимые живые существа. -- Не совсем. Еще раньше я обнаружил признаки того, что эти Создания, кем бы они ни являлись, далеко не такие хорошие, как представлялось вначале. Несколько знакомых исследователей в разных странах пришли к одинаковому результату. Мы ничего не стали публиковать, а сохранили это в тайне, поскольку не имели точных доказательств. Характеристики поляризации лунного света чертовски трудно измерить, отделить друг от друга и выявить изменения во времени, а потом еще расшифровать. -- Трубка Уилла задрожала в руке. -- Но это вы от меня уже слышали или читали в "Магической Америке" и "Паранормальной Истории". Чего вы не знаете, так это того, что изменения хаотичны и фрактальный анализ близок -- близок! -- к тому, что эти Создания имеют дьявольскую природу. Я забыл, как дышать. Джинни закаменела. -- Потому ты и сделал спектроскоп с большей чувствительностью? -- догадалась она. -- Да. Ну, мне он и так был необходим. Проем побольше, драконья шкура дает лучшую дифракцию и... Уилл сел на своего любимого конька, на мгновение даже расцвел, но Джинни грубо оборвала его: -- Без подробностей. Почему ты не дал мне взглянуть на результаты? У меня такой нюх на дьявольщину, что сама иногда жалею. -- Я же сказал, они слишком недостоверны. Информация обрабатывалась бессчетное количество раз, ошибки всегда возможны, а результаты с тем же успехом могут свидетельствовать и о том, что лунные Существа построили казино и универсальный магазин. У меня есть только догадки, что у них там что-то идет неправильно. Некоторые мои коллеги согласились, некоторые нет. Все сошлись на том, что нам нужны более точные сведения. Он помолчал. -- У меня были средства, были кое-какие идеи. Я работал в одиночку и в тайне, потому что вам известно, как дураки умеют портить все дело. К этому июлю я построил новый прибор и настроил его по анху, тетраграмматону и перевернутой пентаграмме. Очевидно, придется повозиться, чтобы вызвать оттуда кобольдов. В полнолуние, когда Луна находилась ближе всего к Земле, я поехал с ним в пустыню для проверочных тестов. Уилл запнулся. Его трубка дымилась, как погребальный костер Зигфрида. Он собирался с силами, чтобы продолжить, но Джинни подогнала его: -- И что произошло? Он снова вздохнул. -- Не знаю точно. Может, э-э, пузырек горчичного газа, или что там Скрудж сказал призраку Марли... Прежде такого не бывало... -- У него сорвался голос. -- Понимаешь, Вирджиния, это было что-то другое! -- Расскажи, -- мягко попросила его сестра. -- Будет легче. -- Едва ли я могу все пересказать, я и сам не очень понял, в чем дело. Возможно... о, я как раз размышлял о японской принцессе Тамако. Да и кто тогда о ней не вспоминал? Я, например. Я воспринимал те несколько дней мировой скорби и печали, как повальную истерику. Вправду, такой страшный конец бурной и горькой судьбы -- настоящая трагедия, но трагедии случаются каждый день, а мы их чаще всего не замечаем. Уилл заставил себя вернуться к рассказу. -- Ну, я провел такие же наблюдения, как и раньше, потом залез в спальный мешок, чтобы вздремнуть и вернуться к исследованиям до захода луны. Вокруг все было серебристое под ее светом -- песок, трава, камни. Звезды казались такими чужими и холодными, вдалеке... Неважно. Я заснул. И увидел кошмар. Наверное, я крутился и дергался во сне, потому что, когда проснулся, обнаружил, что скатился с надувного матраса. Продолжать исследования я больше не мог. У меня тряслись руки, я делал ошибку за ошибкой. И с тех самых пор, вот уже два месяца, моя работа летит коту под хвост. Мне не хватает сил, все мысли из головы куда-то вылетают, я гублю эксперимент за экспериментом... Он зябко передернул плечами. -- Доктор считает, что это депрессия, и даже выписал мне рецепт. Не помогло. Певец сказал, что это похоже на проклятие или какое другое недоброе влияние, и попробовал Путь Врага. Тоже не помогло, так что он отступился. -- Путь Красоты не применишь до самой зимы, -- задумчиво сказала Джинни. -- Слишком долго ждать, и может статься, что он тоже бессилен. -- Она прищурилась. -- Ты помнишь эти кошмары? -- Смутно. Страшные, злые твари и... и китайские иероглифы, которые сплетаются, как клубок змей... Но то... та гадина, что ко мне приходит, кричит на разных языках. Похожа на женщину, в хламиде с широкими рукавами, волосы развеваются. Она раскрывает рот, полный зубов... -- Уилл содрогнулся. -- Примерно так. Остин Яззи ничего из этого не вытянул. -- Может, это не его профиль... Ладно, что было прошлой ночью? Уилл нахмурился. Я прямо почувствовал, как он осторожно копается в своих страхах и переживаниях перед тем, как выудить их на свет. -- Я уже говорил, что весь день ощущал себя последней развалиной. Под конец я свалился в кровать и заснул. Повторился тот же кошмар с этой отвратительной женщиной. Она... она ездила на мне, как на лошади... -- Как гаитянские оби скачут на молящихся? -- я попытался продемонстрировать свои познания. -- Нет-нет, -- возразила Джинни, -- это так говорят, а на самом деле никто ни на ком не скачет. К тому же оби -- существа добрые. -- А я выразился буквально, -- продолжал Уилл. -- Что до молитв, я не ощущал ни восхищения, ни экзальтации, ничего хорошего. Было холодно, как в могиле, дул ветер, она погоняла меня хлыстом... Пока у меня не помутилось в голове. Он встряхнулся. Голос его окреп. -- Хватит. Мне уже не стыдно за свои жалобы. Если вчера мы видели происки Врага, а это наверняка его происки, неудивительно, что он нападает на меня. Я ведь имею прямое отношение к проекту. -- Самое прямое, -- пробормотал я. -- Но ты полагаешь, что они действуют еще коварней, -- предположила Джинни. -- Гм, когда я проснулся, встал с постели и отправился в ванную... Не считая того, что я чувствовал себя избитым до полусмерти, я заметил пыль у себя на ногах. Приглядевшись получше, обнаружил следы пыли и на ковре. Я страшный аккуратист, Вирджиния, ты знаешь. Да, в обед я выходил на прогулку, надеялся, что свежий воздух пойдет на пользу моим нервам. Возможно, в том жалком состоянии духа я не обратил внимания, что наследил. Одним словом, не помню. Исходя из нависшей над нами угрозы, я все вам рассказал. Возможно, что это полнейшая ерунда. -- А вы, ученые, постоянно твердите, что не бывает лишней информации, -- улыбнулась Джинни. Улыбка получилась кривой, как и сложившиеся обстоятельства. -- Ты был абсолютно прав, что решился все рассказать. Все, что у нас есть, так туманно... Зазвонил телефон. -- Личный разговор с доктором Матучек от известного ей лица, -- объявил аппарат. -- О, черт! Простите. Джинни встала и подошла к телефону. Естественно, экран она не включала, а трубку поднесла к уху. Мы с Уиллом не отличались любопытством, но, кажется, разговор касался только моей жены. Мы сидели, а в голову никак не шло начало непринужденного разговора. -- Да... -- услышал я. -- Правда? Так вы в порядке? А, понятно. Да-да, я понимаю... Противные газетчики осаждают ваш дом... Давайте сделаем так. Вы выходите и говорите им: "Никаких комментариев". Конечно, они увяжутся за вами, но... Знаете салун Сипапу на Шошонской улице? Ага. Возьмете такси. Будете там в... двенадцать пятнадцать. Закажите пиво или еще что, отхлебнете и выйдете в туалет. Даже дамы-репортеры едва ли рискнут потащиться за вами туда. Я буду вас там ждать с шапкой-невидимкой. Мы доберемся ко мне, где и попробуем решить вашу проблему. А потом мы вызовем такси, и вы спокойно отправитесь домой... Всегда рада помочь. В такой неразберихе всегда нужно искать конкретные решения... Хорошо, в пятнадцать минут первого в салуне Сипапу. Она положила трубку и повернулась к нам. -- Извините, мальчики, но я вынуждена вас ненадолго покинуть. Надеюсь, вы отнесетесь снисходительно к леди, которую я привезу, -- не станете любопытничать и сплетничать. Пойду займусь своим снаряжением. Эдгар вспорхнул со спинки кресла и опустился на ее плечо. Джинни ушла. Свартальф дремал, Валерия дулась, а Бен с Криссой играли в детской. Я остался наедине со своим незадачливым родственником. ГЛАВА 5 Первым молчание нарушил я. -- Эй, как насчет чашечки кофе? Или ты, кажется, предпочитаешь китайский чай? У нас есть "Лапсанг Сучонг", который тебе так нравился. -- Спасибо. Неплохо бы. -- Он потопал следом за мной на кухню. В нем проснулось обычное, несколько профессорское чувство юмора. -- Было бы лучше, если бы я "остался у зеленых берегов, курил смешную трубку, пил чай и слушал глупые советы с глупою улыбкой"? Китс не прав. Понятия не имею, откуда он выдрал эту цитату, а спрашивать не стал. Я рос в маленьком городишке, меня заприметил талантливый голливудский режиссер и предложил роль в фильмах вроде "Зова предков" и "Серебряного вожака". Потом случилась война с Халифатом, и армия нашла лучшее применение моим способностям. После войны я учился инженерному делу на свою солдатскую пенсию, потом начал работать на "Норны" на Среднем Западе, а после перевелся сюда, на Юго-Запад. Я полагал, что чему-то научился, пока меня бросало по свету, но никто не оказал на меня такого влияния, как жена. Конечно, она заставила меня проштудировать гору книг, изучать историю, мировую литературу и тому подобное. Но я до сих пор любил возвращаться в родной городок на День Благодарения, когда весь клан собирается вместе, и вести обычные разговоры обычного городишки. Джинни всегда держалась там на высоте, бывала мила и очаровательна и постоянно уверяла меня, что ей это интересно и она нисколечко не скучала. Я держал свои подозрения при себе и был ей благодарен. Неудивительно, что нью-йоркские Грейлоки -- семья с укоренившимися интеллектуальными традициями, и Матучеки из калифорнийского Уотсонвилля им не чета. Мы зашли на кухню. -- Жаль, что это не мой дом, -- заметил Уилл. Сам он жил в маленьком домике в старой части Галапа, приспособленном на одного жильца и совершенно не рассчитанном на книжные завалы. Комнат там было раз-два и обчелся. С тех пор как Уилл пристрастился к кулинарии, он иногда приезжал к нам и закатывал банкет на всю нашу братию. Его слова свидетельствовали, насколько он измотался, ведь Уилл обычно не повторялся, а эту фразу я от него уже слыхал. Я оглядел испанский кафель, полированную эмаль и деревянные панели и наконец нашелся, что сказать на отвлеченную тему. -- Да, здесь хорошо. Только, признаться, я скучаю по домовому, который у нас когда-то жил. -- Так вы говорили, что он озорничал, -- отозвался Уилл, стараясь поддержать непринужденный тон беседы. -- Не особо, в основном дразнился, пока мы не запретили Свартальфу гоняться за ним. Бывало, он играл с Вэл, а потом и с Беном, когда они были маленькими. Соседские дети лопались от зависти, у них-то не жил никто из таких Созданий. Жаль, что Крисса не застала его. Тогда я и приучился перед отъездом ставить плошку с молоком для домового, потому возвращался быстро. Уилл усмехнулся. -- Да, я помню наших, с Лонг-Айленда. А разве у индейцев нет маленького доброго народца? -- Никогда не слыхал. Злые есть. Джинни тебе много чего о них расскажет. В этом смысле европейцам сильно повезло. Я слышал о планах по перевозке маленького народца. За морем их развелось бог знает сколько. Только вот кому это надо? Наши американские феи, оборотни, домовые и другие Создания прибыли сюда в начале столетия, сразу после Пробуждения. Для них это был новый чудесный мир, и если человеческая семья, к которой они привязались, ехала за океан, Создания отправлялись следом. В то же время многие приноровились к новым условиям и на старом месте. Например, гномы пришлись очень кстати в индустриальных районах. То же можно сказать и о "мифических" животных. Такие полезные тварюшки, как единороги, встречаются повсеместно, но вот в канадских лесах вы скорее натолкнетесь на вендиго, чем на лешего; нескольких выживших огнедышащих драконов больше не используют в военных целях -- да и пользы от них кот наплакал, -- так что их поместили в разные зоопарки Европы. И так далее. Тут я сообразил, что снова впал в дурную привычку мысленно отталкиваться от неприятной реальности. Я завозился с чайником, заварочным чайничком и печкой. За моей спиной зазвучал голос Уилла: -- Да, древний народ может быть иногда милым или забавным. Но далеко не все, которые Проснулись. Наверное, он вспомнил о своих с Джинни родителях -- чудесных, талантливых людях, которые не вернулись из отпуска за границей. На них напал злобный, недавно пробудившийся, а потому ничего не соображающий грифон, слетел с балканского пика и сбил их метлу. Я не знал, чем утешить это старое, въевшееся горе. Но когда он снова заговорил, стало ясно, что он мыслил шире: -- Нет, злые существа никогда не вызывали особых затруднений, мы смогли усмирить их, как когда-то усмирили тигров и волков. Он запнулся, и печаль в его голосе сменилась смущением. -- Ой, не обижайся, Стив. Ты понимаешь, о чем я говорю. Тем не менее злой разум -- включая и человеческий, особенно теперь, когда к людям вернулись древние силы... Я поставил чайник на огонь и повернулся к нему. Так, подумал я, сказываются ночные кошмары. Его потянуло в отвлеченные, умозрительные рассуждения, чего раньше не случалось. А раз он уверился, что существует связь между его кошмарами и катастрофой в Твердыне, то и давление на него должно усилиться, а ведь Уилл уже два месяца живет как в аду. Возможно, капля здравого смысла прочистит ему мозги. -- Послушай, -- начал я, -- мы знаем, что Враг проник во все закутки Вселенной, по крайней мере туда, где обитает павшее человечество. И если сейчас его агенты, демоны или еще кто, выступают почти открыто, впервые за многие века, то нам следует встретить их во всеоружии и побороть. Любыми средствами, будь то экзорцизм или волшебство. Что до человеческих грехов -- да, кое в чем демоны преуспели, но кое до чего и не дотянулись. А ведь могли. Например, тибетские молитвенные колеса, которые вращаются и не допускают применения ядерного оружия... Надеюсь, и не допустят. -- Гм-м, правда, -- признал он. -- А наука и производство? -- не унимался я. -- Чем бы ты занимался, если бы не магия? -- О, я все равно стал бы астрономом. -- Он мгновение поколебался. -- А может, и не стал. Тут уже я запнулся. Насколько мне известно, он всю жизнь бредил небесами. Женился поздно, а когда его супруга умерла бездетной, он остался вдовцом, хотя и провожал взглядом хорошеньких женщин. Исследования отнимали все его силы и время. А отцовские инстинкты он удовлетворял, исполняя роль дядюшки Уилла для наших детей. Или мне так казалось? Я уже начал сомневаться. Я не хотел совать нос в его дела, а просто собирался направить его мысли в более радостное русло. -- А Джинни? Конечно, ей привелось попасть в иную реальность и едва остаться в живых, но р