Как-то вечером Василий со стаканом пива в руке говорил:
      -- В Пушкине, сколько раз приезжал, каждый раз в пивба-
 ре раки бывали.
      -- Почем? - спросил Петр.
      -- По одинадцать копеек штучка.
      -- Крупные?
      -- Да нет, мелкие вообще-то... Не в этом дело, ты  ког-
 да-нибудь видел, чтобы в пивбаре раков давали?
      -- Видел, - из гонора ответил Петр.
      -- А где это - Пушкин? - спросил Федор, сворачивая ног-
 тем пробку.
      -- Как где? Ты что, не был? Под Ленинградом, на  элект-
 ричке двадцать минут.
      -- Так чего, поехали? -  осведомился  Федор  в  сторону
 Максима, развалившегося на кресле, как Меньшиков на  картине
 Сурикова. Максим безмолвствовал.
      -- Когда, сейчас что-ли? - спросил Петр.
      -- А когда?
      -- Надо ж с утра, в выходной; там в парк сходить можно.
      -- Поехали в выходной.
      -- Идите вы в жопу со своим Пушкиным, - прервал  разго-
 вор Максим, - пацаны, раков они не видели.
      Он встал, уже стоя допил пиво, подошел к раскладушке и,
 сняв ботинки, лег. Раздался звук, как если бы,  скажем,  два
 отряда гусар скрестили бы шпаги.
      -- А чего не сВездить? - сказал Федор.
      -- Какого ляда туда тащиться... - после  долгой  паузы,
 когда никто уж и не ждал ответа, обВяснил Максим.
      Да, конечно, трудно и представить Максима и Федора  вне
 дома или его окрестностей, хотя поди ж ты - были в Японии...
      -- А чего, поехали в субботу? - не унимался Федор.
      -- Вали хоть в жопу, темноед, - проговорил Максим.
      -- Почему темноед? - удивился Петр.
      -- Потому что ночью встанешь поссать,  а  он  сидит  на
 кухне в темноте голый и жрет чего-нибудь из кастрюли.
      Все засмеялись. Федор особенно умиленно.
      -- С похмелья! С похмелья-то оно конечно!  А  у  Кобота
 всегда в кастрюле суп есть!
      Налили по пиву.
      -- Петр, дай-ка бутылочку, - лежа головой к стене крик-
 нул Максим.
      Петр подал бутылку пива; Максим,  как  больной,  кряхтя
 повернулся и стал пить.
      -- Ладно, - сказал он, утирая пену с губ, - сегодня по-
 недельник? В субботу поедем, только теперь уже точно.
      -- Ну, а я про что говорил? Я же говорил! - развел  ру-
 ками Федор, многообещающе улыбаясь.


                             . .
      На следующий день ученики прямо  с  работы  приехали  к
 Максиму и Федору, чтобы все  подробно  обговорить,  пригото-
 виться, точно все наметить.
      У Петра в эту субботу оказался рабочий день, но он  до-
 говорился об отгуле, хотя ему и не полагалось. Пришлось вык-
 лянчивать, обещать всякое. Особенно трудно обВяснить,  зачем
                              41



 понадобился отгул. Не сказать же прямо - договорился в  Пуш-
 кин поехать - не пустят! В воскресенье, скажут,  поезжай.  У
 Василия все вроде было нормально, хотя сама работа  ненадеж-
 ная - в любой день могли отправить в командировку -  правда,
 всего на один день.
      Сидели часа три и почти не пили - считали, сколько  де-
 нег надо, да во сколько выехать, что брать  с  собой.  Федор
 неожиданно для всех очень беспокоился, приговаривал:  "Паль-
 тишко взять не забыть, ватничек захватить", -  хотел,  чтобы
 все было тщательно распланировано, суетился. Обычно  он  со-
 вершенно ни о чем не заботился - есть ли  деньги,  заплачено
 ли за квартиру, есть ли в доме еда - все ему до лампочки,  в
 чем спал (а спал он обычно одетый), в том и гулял везде. Тут
 же его будто подменили. Поездка в Пушкин казалась ему совер-
 шенно необыкновенным, чудесным делом, которое ни в коем слу-
 чае нельзя пустить на самотек. Максим тоже вел себя необычно
 - никаких высказываний типа "да ну в жопу", ко всему  внима-
 телен, даже разрешил Федору взять ватник.  Видно  было,  что
 они с Федором и до прихода учеников долго говорили.
      В конце концов решили: вино и продукты купить на следу-
 ющий день в среду, чтобы уж не дергаться, деньги на это дос-
 танет Петр - продаст в обеденный перерыв свои книги  по  ис-
 кусству, деньги передаст тут же Максиму, который сам вызвал-
 ся все купить. На том и разВехались.


                             . .
      Еще не скучно? С продажей книг не повезло - взяли толь-
 ко половину, денег явно мало. Вдобавок утром Петру  позвонил
 Василий и сказал, что его-таки посылают на буровые, в коман-
 дировку - сегодня, на день, вернется в  четверг  вечером,  в
 крайнем случае в пятницу утром.
      Максима новости прямо покосили, хотя и ясно  было,  что
 страшного ничего нет - Василий в пятницу приедет,  а  деньги
 Петр завтра достанет.
      -- Да не в этом дело, - безнадежно махал рукой  Максим,
 - Федор разволнуется, да и вообще... Нервы трепать.
      После перерыва опять позвонил Василий, сказал, что  ни-
 куда он лучше не поедет, а упросит приятеля поехать. Вечером
 Петр, конечно, пошел к Максиму, успокоить.
      Там оказалась довольно дерганая обстановка.  Единствен-
 ное, что могло радовать душу, ватник и пальто Федора,  акку-
 ратно сложенные в углу. Максим, сколько ни ходил по  магази-
 нам портвейна не купил, с непривычки разозлился, купил  пока
 две бутылки водки, одну из которых они с Федором для успоко-
 ения и уговорили. Корить их не стоило -  видно,  что  Максим
 сам больше всех мучается.
      Петр предложил плюнуть и забыть, то есть не  в  смысле,
 что совсем не ехать в Пушкин, об этом никто не мог и  помыс-
 лить, а в смысле плюнуть на неудачи сегодняшнего дня и завт-
 ра начать все по новой и наверняка: Петр понесет  те  книги,
 которые точно возьмут, Максим будет искать до упора, пока не
 найдет - не так это трудно, сегодня случайно не повезло.
      Твердо так решив, успокоились, на радостях распив  вто-
 рую бутылку водки.


                              42



                             . .
      Опять с утра позвонил Василий и  сказал  обиженно,  что
 приятеля, подлеца, не уговорить, и он немедленно выезжает, а
 в пятницу утром будет, как штык. Ну, это в общем не страшно.
      Хуже было со сдачей книг. "Букинист" в этот  день  ока-
 зался закрыт на переучет.
      -- Ядрена вошь! - кричал Максим, - ты, обалдуй,  целыми
 днями в этом магазине околачиваешься, неужели не  запомнить,
 когда он работает?
      Что ему обВяснишь? Петр позвонил на работу, сказав, что
 срочно надо поменять паспорт, и поехал с Максимом  в  другой
 магазин.
      Народу было - тьма. Максим томился в жарком  помещении,
 надсадно вздыхал, ходил туда-сюда, поссорился  в  подворотне
 со спекулянтами. И все был чем-то недоволен.
      "Я же свои книги, позарез мне нужные, продаю - а он все
 недоволен; вчера пропил все - а теперь он недоволен! Не уго-
 дил! - думал Петр, и, чтобы  окончательно  растравить  душу,
 перебирал книги, принесенные для продажи.
      Наконец продали, вышли на жаркую улицу.
      -- Что там Федор собирается с ватником делать? -  спро-
 сил Петр.
      -- Хрен с ним, пусть  с  ватником  таскается,  лишь  бы
 пальто оставил.
      -- Как же, оставит он, удавится скорее. Слушай, Максим,
 давай договоримся. Я сегодня вечером не приду...
      -- Это почему?
      -- Да потому, что работа у меня, служба! Я уже  на  два
 часа с обеда опоздал, вечером отрабатывать надо!
      -- Не ори, как припадочный!
      -- Ну... В общем, завтра, в пятницу, после работы сразу
 приезжаю, Василий тоже, а в субботу, значит, прямо утром...
      -- Ну, смотри! - с угрозой сказал Максим, круто  повер-
 нулся и, хромая, пошел прочь.


                             . .
      В пятницу утром Петру по междугороднему телефону позво-
 нил Василий и обВяснил, что он тут  мотается,  как  говно  в
 проруби, подгоняет всех, но никто ни хрена делать не  хочет,
 короче, приедет он только в пятницу  поздно  вечером  или  в
 крайнем случае ночью. Петр прямо при сослуживцах стал  мате-
 риться, настолько у него за день наросло тревоги и за  Васи-
 лия, и за Максима, неизвестно, купившего ли хоть что-нибудь.
      Договорившись на  том,  что  Василий  вечером  выезжает
 кровь из носа, а если не успеет там доделать, пусть  бросает
 все к чертовой бабушке, пусть хоть с работы выгоняют.
      Василий пробовал было заикнуться о том,  что  в  Пушкин
 можно поехать и в воскресенье, но Петр прямо завыл и  пообе-
 щал теперь-то уж в любом случае набить Василию морду.
      Василий, не слушая, орал, что Петр на его месте руки бы
 не себя наложил, что он тут на последнем дыхании все делает,
 чтобы вовремя вернуться в Ленинград, а  говно  всякое  сидит
 себе там... Петр положил трубку.
      Не успел на Петре и  пот  обсохнуть,  раздался  звонок.
 Позвонила жена Василия (да, ведь Василий женат - не  странно
 ли?), Леночка, спросила, где Вася?
      -- Как где? На этих, буровых!
      -- А? Ну ладно. Ты извини, я тороплюсь. В  общем,  если
                              43



 ты увидишь его раньше меня, передай,  чтобы  он  немедленно,
 понял? - немедленно ехал ко мне.
      Короткие гудки.
      Петр вскочил, побежал в кассу взаимопомощи и занял  де-
 сятку, чтобы усмирить панику, и хоть что-то сделать для  об-
 щего дела, как дурак, купил три бутылки сухого (портвейна не
 было).


                             . .
      Вечером все было хорошо. Петр, Максим и Федор сидели за
 столом, распивая как благородныя одну бутылку сухого вина.
      Сумка с портвейном, двумя сухого и колбасой,  тщательно
 застегнутая, стояла у двери.


                             . .
      Но, Боже, что это было за утро! И, конечно,  дождливое.
 Петр каждую минуту порывался бежать во двор встречать  Васи-
 лия, но Максим силой сажал его на стул:
      -- Чтобы и ты потерялся?!!
      Федор, видно вообще не спавший ночью, сидел у окна буд-
 то в ожидании ареста - сгорбленный, вздрагивающий при каждом
 шорохе. Максим, скрестив руки на груди, вперился в циферблат
 часов, специально вчера одолженных у Кобота.
      Часы люто, нечеловечески стучали.
      Звонок все-таки раздался, но казалось - ему не искупить
 предшествующую муку.
      Василий ворвался в квартиру, будто спасаясь от погони.
      -- Все! Поехали! - сразу закричал Максим.
      Все забегали туда-сюда по комнате. Федор, как солдат по
 подВему, бросился одевать ватник.
      -- Стойте! Посидим перед дорогой, - опомнился Петр.
      Все сели, кто куда. Василий, блаженно улыбаясь, вытирал
 пот. Не подлец ли?
      -- Ну пошли.
      Чинно спустились по лестнице, прошли двор, помахав  ру-
 ками очереди у пивного ларька (нужно ли  говорить,  что  вся
 очередь со вторника знала о поездке в Пушкин).
      Как-то без нетерпения дождались автобуса. Автобус резко
 тронулся, все повалились друг на друга со счастливым смехом;
 Петр, однако, осторожно прижимал к груди сумку.
      -- Стой! - страшно закричал и позади - кто-то  падая  и
 плача бежал вдалеке. Это Федор не успел сесть.


                             . .
      Нет, есть все-таки люди, умеющие не дрогнуть под удара-
 ми судьбы, как каменный мост во время ледохода.
      Наверное Максим все-таки такой - хоть и пытался драться
 с шофером автобуса так, что тот из злости  не  открыл  дверь
 даже на следующей остановке, заодно попало и Василию, наста-
 ивавшему на диком предположении, что Федор догадается  ехать
 следом и стало быть нужно ждать следующего автобуса.
      Но кто бы смог так остановить первое же такси; не  имея
 в этом деле никакого опыта? Только Максим. Так Геракл  оста-
 новил у пропасти колесницу какой-то царевны.
      А кто бы смог найти Федора, с  искусностью  подпольщика
 (проворонил Федор свое призвание) захоронившегося, пропавше-
                              44



 го в промежутке между автобусной остановкой и домом?
      Нет, Максим - это супер.


                             . .
      Часа через два они уже шагали  под  сводами  Витебского
 вокзала. Плотной группой, держась за плечи и руки друг  дру-
 га, поминутно оглядываясь  и  пересчитываясь,  они  вошли  в
 электричку. Сразу обмякнув, как мешки с картофелем,  опусти-
 лись на скамейку. Говорить не хотелось.
      Электричка застрекотала, тронулась,  и  Федор  придался
 лицом к стеклу, более чем по-детски водя глазами туда и  об-
 ратно. Все улыбались и тоже смотрели в окно.
      -- Ну что же, может сухонького по этому поводу? - спро-
 сил Петр.
      -- Давай, - суть помедлив, сказал Максим. - Можно и су-
 хонького раз такие дела. Не думал я, что выйдет у  нас.  По-
 везло, здорово повезло.
      -- Что не выйдет? - осведомился Петр.
      -- В Пушкин поехать.
      -- Почему не выйдет? Странно, что  еще  такая  канитель
 получилась.
      -- Отрясина ты полупелагианская. Много ли у  тебя  чего
 выходило?
      Достали бутылку сухого, вот только ножа ни  у  кого  не
 нашлось. Настолько непривычно было пить  сухое,  что  никто,
 даже Федор, не имел особого опыта открывания таких бутылок -
 с пробкой.
      -- Эй, приятель, у тебя штопора нет? - обратился  Васи-
 лий к человеку, сидящему невдалеке. Тот мотнул головой.
      -- А ножа какого-нибудь?
      Гражданин, чуть помедлив, достал узкий, похожий на  ши-
 ло, нож.
      Василий приладился и стал продавливать и терзать  проб-
 ку, но никак не получалось.
      -- Мне выходить на следующей, - сказал гражданин.
      -- Не ссы, выйдешь, - беззлобно отрыкнулся Максим, нес-
 мешливо и мудро хлюпнув носом. Видно было, что он расслабил-
 ся и пришел в себя.
      Василий заторопился и стал тыкать ножом так, как толкут
 картошку на пюре. При очередном ударе он промахнулся и  вса-
 дил нож себе в запястье. Струйка  крови  ударила  в  пыльный
 пол.
      -- В вену, - печально констатировал Василий.
      Сидящие невдалеке граждане всполошились, стали  глядеть
 с отвращением, некоторые пересели.
      -- Немедленно идите в травмпункт! - вскричал мужик, ко-
 торый дал нож. - Пойдемте, что вы сидите?
      Действительно, электричка стояла на остановке. Стояла и
 стояла, пока не обВявили:
      -- Товарищи,  просим  освободить  вагоны.  Электропоезд
 дальше не пойдет.


                              45



                             . .
      Когда они вылезли в Пушкине,  кровь  уже  не  покрывала
 платок новыми пятнами.
      Небо было сплошь в хмурых тучах, накрапывал дождь.
      -- Да, не зря ты, Федор, ватник взял! - засмеялся Петр.
      -- А мы пойдем в парк? - оглядываясь, спросил Федор.
      -- Конечно, - ответил Максим.
      Все улыбались.

            TO BE CONTINUED..........


Last-modified: Tue, 16 Apr 1996 08:43:55 GMT