Эвксинскому для повторения подвига Ясона. Тесей был честолюбив, и в нем сидел тот черт, что отправляет Магеллана искать неизвестно что в пустом океане. А потом дети вынуждены заучивать имена этих великих людей. Ариадна ворковала, ее горловые, с придыханием рулады доносились до Коры, и она видела, как юноша-кинжальщик таял на глазах, ей даже казалось, что он становится меньше ростом. Пожалуй, правильно. Кора на месте Ариадны повела бы себя точно так же. Сначала попробовала бы стойкость мужчин, тех, кого надо будет использовать в своих интересах, и, отыскав нужного, превратила его в воск. Что касается воска, об этом Коре было неизвестно, но вот короткий хитон Ариадны уже не раз задирался достаточно непристойно даже по древнегреческим нравам. Царевны из хорошего дома так не поступают. Но остальные афиняне этого не замечали - благодарность к Тесею, который вытащил их из большой беды, вспыхнув поначалу, уже погасла - все они были сверстниками, приятелями. Они спаслись, они здоровы, веселы, сыты, скоро будут дома - вот и отлично! Так что Кора предчувствовала, что основной опасностью для путешественников станет сохранение невинности немногочисленных афинских девиц. Это не означает, что саму Кору сильно пугала эта перспектива, она всегда умела обращаться с нахалами, которые забывают спросить у девушки разрешения на близость. Но что будет с пухленькой Перибеей - страшно представить! К счастью, поднимающийся пологими холмами над морем, поросший соснами и кедром, чудесный остров Наксос оказался гостеприимным, как обещала Ариадна. Корабль вошел в тихую бухту, куда впадала небольшая, мирно журчащая по камням речка, в бухте медленно плавали крупные и весьма миролюбивые лебеди, череп большого дракона валялся, наполовину погрузившись в песок, а из кустов, подходивших к пляжу, выглядывали любопытные физиономии нимф, нереид и фавнов, видно, расплодившихся на острове за отсутствием людей. Обилие жизнерадостных и изголодавшихся по любовным утехам нимф порадовало Кору. Значит, тем афинянкам, кто бережет честь смолоду, удастся отоспаться в одиночестве. Ариадна не обманула своих спутников. Остров и на самом деле был мирным, лесистым, полным всевозможной живности, а также дарующим плоды и ягоды. С веселыми возгласами афиняне разбежались по острову, и вскоре их голоса перемещались с голосами птиц и нимф. Порой кто-нибудь выбегал из леса и выпрашивал у горбуна Навсифоя очередной бурдюк с вином или круг сыра. Да кормчий и не жадничал, до дома оставалось немного и по обжитым путям - чего экономить? Лучи вечернего солнца пронзали пожелтевшую и поредевшую листву деревьев. Ариадна, легко перепрыгивая через упавшие стволы и обегая камни, вела их крутой заброшенной тропинкой к гроту над речкой. Грот и на самом деле оказался сухим, даже уютным. Свет попадал внутрь сквозь широкое отверстие входа. Вернее, входа и не было, скорее, это было углубление в скале с нависшим каменным козырьком. Дно грота было ровным, у входа грудой поднимались сухие листья. - Вряд ли здесь мог поместиться дракон, - сообразил здравый умом Тесей. - Это мог быть небольшой дракон, - ответила Ариадна и слегка покраснела, словно была виновата в том, что дракон не поместился в эту пещеру. - Но даже если здесь жил всего-навсего медведь, мы же можем здесь переночевать... с тобой? Перед последним словом Ариадна сделала паузу, и Кора подумала, что тетя Рагоза может полностью войти в роль. Неизвестно еще, как влияет ВР-круиз на тех, кто попадает сюда нелегально? Во всяком случае, сейчас она искренне смотрит на Тесея, как на своего жениха, на мужа, с которым намерена сегодня ночью разделить ложе. Ариадна протянула тонкую руку и взяла Тесея за пальцы. Она ввела его в грот, словно в спальные чертоги. - Нет, - сказала она без печали, - не так я представляла себе свадьбу дочери царя Миноса. - А как? - спросила Кора, потому что Тесей рассматривал окрестности, игнорируя торжественность момента. - Шумно, - ответила Ариадна и замолчала, будто вспомнила о чем-то более важном, чем свадьба, и забыла о брачной ночи. - Вас что-то беспокоит? - спросила Кора. Ариадна посмотрела на нее холодно. - Как трудно без служанок, вы не представляете, девушка, - сказала она. Но должность служанки она Коре не предложила. Хотя сегодня Кора бы не отказалась от нее. - Простите, царевна, - сказала Кора. - Я могу помочь вам... - Зачем? - спросила Ариадна. - Мне приятней самой нарвать зеленых ветвей и сделать ложе нам с возлюбленным, мне удобней самой принести кувшин с родниковой водой. Здесь нет румян, белил и помад, здесь нет благовоний и духов. Здесь мы все такие, какими нас сделали боги. Кора покорно поклонилась и отошла. По крайней мере, Ариадна отлично владела собой, и ее фраза о том, что боги сделали герцогиню Рагозу молоденькой Ариадной, не звучала лицемерно. Герцогиня верила в это и была совершенно права. - Ты не занята? - вежливо спросил принц Густав, но не у Ариадны, а у Коры. Рука Тесея была кое-как перевязана - Минотавр не хотел умирать. На щеке - ссадина, к тому же, судя по манере держаться, герой сломал два или три ребра, в том месте панцирь из литой бронзы прогнулся и с трудом выдержал удар рога. В этом мог убедиться каждый, кто поднялся бы на борт корабля: панцирь был привязан к мачте. Тесей шел прихрамывая, держась рукой за бок. Он вывел Кору на площадку, господствующую над бухтой, где стоял корабль. - Я эту площадку снизу разглядел, - сказал Тесей. - Отсюда виден весь мир. Даже край земли. Вон там, - герой сел на камень, и ему пришлось, сморщившись, перевести дух, - края гипербореев. Слышала о таких? Оттуда родом Аполлон. В той стране летом никогда не заходит солнце, а зимой оно не поднимается вовсе. Гипербореи достигли счастья. Они не убивают себе подобных... - Афины - счастливый город, - произнесла Кора. Тесей уселся поудобнее, боль отпустила, и он сказал: - Твое тело - само совершенство. Оно наполнено жизнью, и каждая линия его нужна и правильна, как линия тела у пантеры. - Тебе мало ссадин и переломов, которые нанес Минотавр? - усмехнулась Кора. - Ты решил напасть на богиню? - Во мне нет сил напасть на тебя, хотя я желаю тебя, незнакомка. Боюсь, что ты и в самом деле не живешь на Земле. - Зачем ты позвал меня сюда? - Мне не у кого спросить совета. - Совета о твоей новой жене? - Наш брак может принести счастье и Афинам, и Криту. Породнятся два самых могучих царских дома, и возникнет держава, которой не будет соперников во всех морях. Но беда в том, что она не любит меня, - сказал Тесей. - Это видно по ее глазам. Он не спрашивал. Он утверждал. И замолчал, поглаживая бок. - Тебя интересует мое мнение? - Да, Кора. - Я была бы осторожна. - Ты думаешь, что Минос нарочно подослал ее ко мне? Нет, этого быть не может. Это означало бы, что Минос по доброй воле пожертвовал своим сыном. Унизился перед всем миром не в силах справиться с горсткой... молодых людей. - Нет, этого быть не может. Минос здесь ни при чем. Внизу, в бухте, было уже полутемно. Солнце давно ушло оттуда, погрузив залив в синеву. Возле корабля на песке горел костер, и люди вокруг него казались черными тенями. На высокой корме корабля чуть поблескивал в вечернем воздухе панцирь часового - Феак никогда не забывал об осторожности. - Тогда в чем дело? Кора промолчала. - Пускай я молод, - продолжал Тесей. - Но я знаю девушек, я знаю, что означают взгляды и движения, робость прикосновения и боль поцелуя. Я не вижу любви в глазах моей невесты. Я не вижу даже страсти, даже желания быть моей женщиной, моей самкой - ну почему? Разве так может быть? Разве я мог когда-нибудь помыслить, что моя свадьба будет именно такой? - А ты? - спросила Кора. - Что чувствуешь ты? Любишь ли ты ее? Желаешь ли ты ее? - Как твою бабушку, - ответил Тесей. Кора отвернулась к морю, чтобы скрыть улыбку. - Пусть все будет как будет, - сказала Кора. - Ложись спать в положенное время. Избегай этой женщины, так как оракулы гласят - тебе выпадет несчастье, если ты войдешь в нее. Уже к утру все станет ясно. Вот увидишь. - Что станет ясно? - Она выдаст себя. У нее нет свободного времени. Она спешит. Кора сделала шаг вперед вслед за отблеском заката, чтобы алое сияние светило ей справа, а Тесей глядел на нее слева. Чтобы Тесей видел все линии ее тела, чтобы оценил длину ее ног и озаренных пламенем волос. Тесей даже приподнялся, наслаждаясь этим зрелищем, но боль в боку и ноге заставила его воскликнуть: - О жестокие боги! За что вы лишили меня мужской силы и резвости именно в ту ночь, когда мне могла принадлежать наипрекраснейшая из дев! - Он имеет в виду Ариадну, - пояснила Кора, как бы переводя монолог богам. - Замолчи, глупая! - рассердился раненый герой. - Речь идет о тебе, и я докажу тебе, что это все означает, как только у меня заживут хотя бы самые глубокие из ран. К сожалению, подумала Кора, я к этому времени буду вынуждена покинуть ваши приятные края. - Боги могут рассудить иначе, - ответила Кора вслух, обнаружив в себе немалое кокетство. Герой зарычал, но был бессилен противопоставить что-нибудь воле богов, и это встревожило Кору, потому что она предпочла бы, чтобы ночью Тесей был более подвижен - могут предстоять резкие движения. Кору более всего злило то, что она не могла представить себе плана Ариадны. У нападающего в такой ситуации миллион возможностей, у того, кто защищается, не зная от чего, не так много шансов уцелеть. Кто-то из древних, может быть, и даже из ее знакомых, зная, что ему такого-то числа грозит неминуемая смерть, надел шляпу и ушел гулять в степь, приказав своей армии оцепить степь по периметру. Там пролетел орел, неся в когтях черепаху, уронил ее, да так умело, что проломил герою череп. Интересно, Тесей знает эту историю? Если знает, значит, она уже случилась. Если она ему неизвестна, то герой еще гуляет. Кстати, где наша Ариадна? Где наша невинная крошка, которая намерена нынче ночью разумно распорядиться своей невинностью? - Пойди отдохни, герой, - посоветовала Кора. - Ты сегодня устал. - Это я вчера устал, - разумно возразил Тесей. - Сегодня я не успел совершить ни одного подвига. - Кстати, - не удержалась Кора. - Тебе не приходилось слышать историю про то, как одному человеку предсказали смерть? - Я слышал тысячу таких историй. - И он ушел гулять в степь. - Дурак. В степи отлично стрелять из лука. - Но тут пролетал орел и уронил черепаху. - Ему на голову? - обрадовался своей догадке Тесей. - Вот это да! Вот это совпадение! А ты - все: воля богов, воля богов! А ему черепахой по голове! Тесей прервал смех - видно, в голове отозвалось болью. Он поднялся и, опираясь на Кору, побрел вниз. Ариадны в гроте не было, ложе любви она тоже забыла приготовить. Странно, неужели она задумала каверзу до свадьбы? Кора на ее месте все же не удержалась бы, потеряла бы невинность с самим Тесеем. Правда, если Ариадна помнит, что это ее любимый племянник, которого она качала на коленке, то, может быть, у нее другие планы. В греческом октябре, когда деревья начинают облетать, а ночи еще не холодные, зато темные, путешественники, остановившиеся на острове, ложатся спать рано, благо есть с кем лечь. Со всех сторон, и как показалось Коре, даже с самого неба, доносились разноголосые и бравые мужские вскрики и нежное женское лепетание - гребцы носились за нимфами, а нимфы за гребцами. Но довольно быстро эти крики становились все тише и обрывистее, Кора понимала, что даже самые бойкие козлики в такой темноте опасались сломать копытца... Оставив Тесея в пещере, Кора осторожно начала спускаться вниз по тропинке, к кораблю. К счастью, в ее глаза было вживлено ночное видение - диапазон частот, видимый ей, был куда шире, чем у обычных людей. Так что лес виделся ей в инфракрасных лучах - серым, туманным, загадочным, но тем не менее любое движение в нем она замечала. А вот и шепот: - Да, мой любимый, да, мой прекрасный, как только ты сделаешь то, о чем я тебя прошу - я твоя! - Но так темно и страшно... Первый голос был женским и нежным, второй - мужским, вернее, юношеским. Кора замерла. За кустами, еле видные Коре, вели беседу сплетенные в объятиях тени. И это не были случайный гребец и разделяющая его ложе из листвы нимфа. Что нужно нимфе от человека? - Ты желаешь насладиться моим телом? - О да, прекрасная царевна! - Тогда иди. Я жду. - Один поцелуй, моя прекрасная! Тени слились в одну. Кора сделала вывод, что наблюдает совершенно немыслимый в этой обстановке роман: попытку измены со стороны красавицы Ариадны красавцу и герою Тесею с горбуном низкого происхождения. Разумеется, в истории есть масса примеров тому, как красавцу предпочитали дикого козла. Особенно этим славится именно древнегреческая история. Но так как Ариадна сама выбрала себе суженого Тесея, да еще и по любви, да притом способствовала бесславной гибели единоутробного братца, то тогда ее поцелуй с помощником кормчего принимал зловещий характер. А раз так, то необходимо поглядеть, что за задание дала милая девица грубому уроду и за какой подвиг она обещала ему свою любовь? Страстное тяжелое дыхание кормчего становилось все громче, и Коре стало боязно, что он справится со своей крошкой раньше, чем с заданием. И тогда он потеряет интерес к диверсионной деятельности. Кора же была более заинтересована в том, чтобы иметь дело с известными преступниками, чем подозревать невинных. Она уже готова была оттащить кормчего от царевны, но той самой удалось ущипнуть его настолько больно, что он вскрикнул, выругался на древнегреческом и прошептал: - Давай свою медяшку. - Повтори, куда ты ее положишь? - Я помню. - Повтори или тебе век моей любви не видать! - Я поднимусь на отвесную скалу и положу медяшку. И вернусь к тебе. - Не сразу. Ты вернешься ко мне, когда поднимется луна. - Когда поднимется луна... - Иди. - Ты меня обманешь? - Я не обману тебя. Ты прекрасный и сильный мужчина. Ты лучше всех. - Я горбатый. - Ты самый прекрасный из горбатых! Иди же... Послышался треск сучьев. "Самый прекрасный из горбатых" кормчий послушно полез по скалам наверх. Но куда? Это обязательно требовалось узнать. Пока тебе неизвестно, что задумал противник, ты бессилен против его козней. Коре приходилось куда труднее, чем кормчему, потому что он был жилист, коряв и силен, как старый горный баран. Но на ее стороне были молодость и уроки альпинизма, которые она прошла в школе месье Леблана в Ментоне. Ну и, разумеется, глаза ночного видения. Карабкаться приходилось по почти отвесной стене, правда, заросшей кустарником, большей частью достаточно колючим, чтобы раздеть тебя через двадцать метров. Одетому в короткую куртку из грубой кожи и такую же македонскую юбку кормчему колючки были не страшны. К тому же ему не надо было заботиться о тишине - услышит ли кто, как он карабкается, или нет, его не интересовало. Но Кора не могла себя выдать. Поэтому ей приходилось думать о тишине, плюнув на колючки. К ее удивлению, они оказались на той же самой видовой площадке, с которой вечером любовались закатом с Тесеем. Вот уж самое неожиданное место для альпинистских штудий! Кормчий явно подчинялся строгим указаниям своей музы. Он подошел к росшему на площадке дереву, присел на корточки и что-то стал прятать среди корней. Затем удовлетворенно поднялся и пошел обратно, чуть не натолкнувшись на зазевавшуюся Кору, которой ничего не осталось, как замереть, приняв позу молодого платана. К счастью, кормчий был настолько занят своими мыслями и скорыми любовными забавами, что не заметил Коры. Когда он, шумя, как небольшой танк, скрылся в зарослях, Кора быстро перебежала к дереву и протянула руку туда, где кормчий спрятал свою "медяшку". Оказалось, что за деревом через всю площадку проходила узкая глубокая трещина. К счастью, "медяшка" зацепилась за корни на глубине полуметра, и Кора смогла ее нащупать и вынуть. Потом она принюхалась к добыче. У нее был фантастический нюх, лучше, чем у собаки - это уже было известно всем в ИнтерГполе. На Кору заключали пари и даже не раз приглашали экспертом по делам, которые не могло распутать ничто, кроме ее обоняния. Ничего особенного. Взрывпатрон, даже не очень сильный. Но достаточный, чтобы отколоть эту часть скалы, нависшей над обрывом. И взрывчатка Коре была знакома - сладковатый, даже скорее приторный запах. Противный запах, которому категорически не может быть места в античные времена, где пахнет маслинами, оливковым маслом, свежей рыбой, апельсинами, потом сатиров, молодым вином... Там нет машин и нечего взрывать, если не считать машин Дедала, о которых люди скоро забудут, потому что они им пока не нужны. Кора осторожно провела пальцем по патрону - вот микроприемник - значит, наш патрон управляется на расстоянии. А кто им управляет? Давайте допустим, что дорогая невеста, которая так благородно спасла Тесея от Минотавра, знает, что, пока цел мозг, человек может быть оживлен. Значит, человека надо расплющить, сжечь, залить кислотой - уничтожить без следа. Замечательно. Следующий наш шаг - проверить, над чем нависла эта гигантская каменная плита. Кора казалось, что она догадывается, что находится там, под ногами, но следовало уточнить, в таких делах ошибок быть не должно. Кора спускалась вниз. Это же надо - пронести в ВР-круиз взрывчатку из будущего. Если станет известно в правлении компании, это будет взрыв, крушение галактического бизнеса, потому что каждый житель Галактики несет в сердце нечто святое и все вместе они убеждены, что правила ВР-игры нарушить невозможно. Ты голым входишь в тот мир и голым его покидаешь. А появление дамы с взрывчаткой означало лишь то, что в ВР-компании существует коррупция, масштабов которой даже невозможно представить. Все правильно, спуск привел ее к гроту, в котором намеревались провести свою первую брачную ночь счастливые возлюбленные: Ариадна и Тесей! А если рвануть хотя бы небольшой заряд, то скальная плита толщиной метров в двадцать, являющаяся элегантным навесом над гротом, мягко сядет на освободившееся место и грота больше не будет, а от обитателей грота останется, как говорится, мокрое место. Но даже об этом никто никогда не узнает. Кора стояла в темноте, тем более непроницаемой оттого, что перед входом в грот все еще горел костер. Тесея возле него не было, как и в самом гроте - видно, спустился к кораблю. Она пыталась анализировать свои действия: почему же она не взяла с собой бомбочку Ариадны? Ну хотя бы перенесла в другое место? Зачем рисковать? Но в то же время Кора отлично понимала, что она права и ее цель теперь - доказать, что Ариадна напрасно выдает себя за любящую невесту. Сейчас не важно, кем будет считать ее Тесей, главное - убрать ее от Тесея. Желательно не убивая. Все же герцогиня... Комиссар Милодар взбесится от возможных международных осложнений. А раз так, то не мешает позволить Ариадне провести в жизнь свой злодейский замысел. Теперь следовало бы поглядеть, где прячется Ариадна, какие у нее планы. Здесь время поджимает - вот-вот пора начинать первую брачную ночь с Тесеем. Кора осторожно двинулась к тому месту, где еще недавно таилась Ариадна. Там шуршали кусты, ломались сучья, оттуда доносились взволнованные голоса. Не все возгласы долетали до Коры, но она услышала достаточно, чтобы понять суть происходящего: - Да, я обещала! - это писк Ариадны. - Да, я выполню свое обещание! Но только не сегодня! - Это почему же... - Кора угадала голос кормчего. - Но поймите же, глупый человек, сегодня мне предстоит брачная ночь с вашим же начальником, с принцем Тесеем. А я - невинная дева... В ответ на это последовало рычание, треск сучьев - Ариадна билась в когтях могучего горбуна, подобно куропатке, попавшей в силки или, хуже того, в когти бурого медведя. Повизгивания то поднимались соловьиной трелью к самому небу, то снижались до шипения бешеной кошки. Постепенно они ослабевали, и Кора отправилась вниз, к кораблю, на поиски Тесея, потому что не намерена была более выпускать его из поля зрения, почувствовав очевидное злорадство. Давай, бабуся, говорила она себе, хотя, конечно же, объективно герцогине было едва за пятьдесят, а если говорить об Ариадне, то ей и двадцати еще не исполнилось, давай, бабуся, повторяла Кора, отстаивай свою девичью честь. Ты сама накликала себе такого любовника. К сожалению, борьба между царевной и разъяренным кормчим закончилась не столь мирно, как того хотелось Коре. Завершающий этап ее происходил на лесной прогалине, освещенной взошедшей луной, уже недалеко от моря, и никто не обратил внимания на схватку лишь потому, что вскрики нимф и возгласы подвыпивших гребцов все еще оглашали окрестные склоны и потому казались естественной частью пейзажа. Отчаявшийся одолеть маленькую, но упрямую крошку, кормчий не придумал ничего лучше, как врезать ей кулаком в подбородок. Нельзя забывать, что это были жестокие времена и нравы оставляли желать лучшего. Ведь лишь в средние века, да и то лишь в определенных кругах общества, женщинам перестанут наносить удары кулаком в челюсть, чтобы сломить их целомудренное сопротивление. Головка Ариадны дернулась, и она явно попала в нокаут. Такой способ любви Кору возмутил. И хоть агент ИнтерГпола не должен ни в коем случае вмешиваться в деликатные ситуации, Кора вышла из темноты и спокойно направилась к могучему горбуну, который не спеша и поудобнее для себя раскладывал на траве свою жертву. Впрочем, если задуматься, то окажется, что даже в такой ситуации, даже защищая честь женщины, которая вряд ли этого заслуживала, Кора не выпускала из виду интересов дела. Ей нужна была живая, здоровая и разоблаченная Ариадна. Ариадна же пострадавшая и, может быть, после любовного общения с кормчим вообще потерявшая способность предпринять что-либо злодейское, для планов Коры не подходила. Итак Кора вышла из кустов и негромко окликнула кормчего: - Эй обернись, насильник! Тот не услышал. Кора подошла поближе и похлопала его ладонью по плечу. Кормчий вскочил и обернулся к ней. Он доставал Коре до пояса, но был шире ее втрое и скручен из мышечных канатов. - Еще одна! - сказал он радостно, и только тут Кора вспомнила, что она совершенно раздета и притом густо исцарапана спереди, потому что вынуждена была карабкаться по кустам за этим самым негодяем. - Погоди, - сказал кормчий, после удачного романа с Ариадной поверивший в свою неотразимость для прекрасных и знатных дам, - сейчас я с этой кончу и потом возьмусь за тебя. Подождешь, крошка? Тогда Кора повторила тот удар, которым кормчий посылал в нокаут свою царственную возлюбленную. Причем надо сказать, что Кора проходила неплохую школу боевых искусств и сдала на пятерки все виды единоборств, кроме классической борьбы. Так что от ее удара в челюсть кормчий отлетел к дубу, росшему на краю прогалины, и ударился о него спиной и затылком. Дуб радостно загудел. Давно его так не ласкали. Кормчий тихо сполз по стволу и улегся плашмя на землю. Кора подошла к Ариадне, которая еще не пришла в себя, и, осторожно откинув ее тунику, чего не успел сделать насильник, обнаружила, как и ожидала, кожаный кошель для косметики, прикрепленный к внутреннему поясу. В кошельке, среди пузырьков, баночек и ароматических палочек, лежал миниатюрный пульт дистанционного управления. Достаточно было нажать тонким наманикюренным пальчиком на маленькую красную в цвет маникюра кнопочку, как громадная скала, нависшая над гротом, который Ариадна выбрала для первой брачной ночи с Тесеем, рухнет, превратив в кашицу всех, кто не догадался раньше выйти из этого грота. Кора осторожно положила приборчик обратно, закрыла кошель и пощупала пульс Ариадны. Пульс был слабый, учащенный, но ровный. Вот-вот она придет в себя. Кора отступила от нее, и вовремя. Ариадна открыла глаза, и в них мутно отразились звезды и Луна. Сознание возвращалось к ней быстро. Вот ее руки метнулись к кошелю на поясе и ощупали застежку. Затем Ариадна провела руками по животу и ногам, решая, видно, для себя вопрос, получил ли кормчий свою плату за минерные работы... На том Кора оставила Ариадну и не спеша опустилась вниз, к кораблю, во-первых, чтобы проверить, чем занимается Тесей, а во-вторых, чтобы взять из своей сумки, оставленной на борту корабля, запасной хитон. Ей не хотелось привлекать к себе повышенное мужское внимание. Корабль неподвижно застыл у берега, соединенный с пляжем длинными мостками. У мостков дежурил один из гребцов, вернее, не столько дежурил, сколько маялся. Кора отдала должное предусмотрительности Феака - Тесею достался хороший главный кормчий... но весьма посредственный помощник кормчего. - Кто идет? - спросил гребец, хотя глаза его давно уже привыкли к темноте, к тому же светила луна и безоружность Коры была более чем очевидной. - Это я, Кора, -ответила она и подумала: а вдруг здесь уже придумали пароли и отзывы? Оказалось, не придумали. Но вот ущипнуть обнаженную женщину ниже спины - на это у часового хватило сообразительности. И тут же с корабля раздался оклик: - А ну прекрати баловаться на посту! - Спасибо, Феак, - сказала Кора. - Я зашла переодеться. - Когда переодеваются, то вместо новой одежды оставляют старую, - разумно возразил Феак. Он лежал, завернувшись в шерстяной гиматий, на корме, на своем рабочем месте. Отсюда ему был виден и корабль, и берег. - Резвишься? - спросил Феак, пока Кора доставала и надевала хитон и накидку, чтобы не замерзнуть ночью. - Нет настроения, - честно ответила Кора. Но Феак не поверил. - Когда нет настроения, - сказал он, - то не ходят голышом, чтобы мужчине не тратить ни одной лишней секунды. - Несчастный случай, - ответила Кора. По тону Феак понял, что она не шутит. - Я не хотел тебя обидеть, госпожа, - сказал он. - Я не обиделась, мастер Феак, - ответила Кора. - Вы не видели господина Тесея? - Он только что был со мной, - ответил кормчий. - Он очень любознательный молодой человек. Из него вышел бы классный мореход. Посмотрите дальше по пляжу. Он пошел гулять. - Скоро ему предстоит брачная ночь, - сказала Кора, - поэтому я искала его. - Во-первых, - засмеялся Феак, - насколько я понимаю, ваша брачная ночь еще впереди и вам не следует так переживать, оседлает ли ваш жеребец другую кобылицу. Во-вторых, он сделает это без ваших советов... - Ах, вы не понимаете, - ответила Кора. - Меня беспокоят совсем иные проблемы. Я заверяю вас, Феак, что, когда мне понадобится муж, я найду его себе без труда. Лучше бы вы смотрели за своим помощником. - А что с ним? Он должен был подменить меня... Неужели он осмелился напасть на вас? - Спросите его об этом завтра, - ответила Кора и решительно пошла прочь. Хоть и нечего бы обижаться на доброго Феака, но Кора была сердита - скорее всего на себя. Чем-то она выдала излишний интерес к Тесею. А ведь настоящий агент должен быть почти невидим, как паутинка, летящая над лугом. Вдруг внимание Коры привлекли звон мечей и возгласы, которые доносились из-за скалы, отделяющей бухту, где стоял корабль, от соседней. Еще этого не хватало! Кора кинулась туда, и пока она огибала далеко выступающую в море скалу, так что обходить ее приходилось по колени в воде, шум боя все усиливался. Она сразу узнала Тесея. Отступая к воде, он отбивался мечом от двух нападавших на него воинов... Неужели эта гадюка герцогиня Рагоза припасла резервный вариант? Кора доверчиво гонялась за кормчим, да проводила время в беседах с Феаком, а тем временем Тесея намереваются разрубить на куски? В какую-то долю секунды Кора оценила ситуацию. Тесей стоял спиной к воде и под напором противников был вынужден медленно отступать, в чем и заключалась основная опасность, так как сбоку и сзади Тесея стояли еще двое мужчин с мечами, стояли они лениво, как волки, ожидая, пока их собратья по стае разорвут оленя, чтобы потом присоединиться к трапезе. До тех двух было метров десять, и потому, когда Кора поняла, что спасение уставшего Тесея зависит от нее, она, добежав до края кустов, собралась и прыгнула вперед ногами так, что начисто вышибла дух из одного из сражавшихся, тут же перевернулась, подсекла второго противника Тесея и даже умудрилась услышать при этом, как зазвенел о камень, отлетев, его меч. Парню было больно - возможно, Кора сломала ему руку. Но оставались еще двое. - Тесей, берегись! Сзади! - крикнула Кора и кинулась на стоявших по щиколотку в воде наблюдателей, понимая, что ее шансы на победу невелики и нет времени подобрать один из мечей. Но тут наступил несколько неожиданный финал сражения, потому что наблюдатели, к которым она устремилась, оглашая окрестность воплями, кинулись в разные стороны, поднимая при каждом шаге фонтаны воды, а остальные сражавшиеся - имелись в виду Тесей и два его противника - понеслись в кусты. И Кора осталась на пляже в полном одиночестве. Глупое положение. Ты бросаешься в бой, ожидая близкой и почти неминуемой смерти, а вместо этого обнаруживаешь вокруг такую пустоту, что даже не с кем перекинуться словом. Кора увидела у ног меч. Это был меч с перевившимися змеями на рукоятке - героический меч Тесея. Чепуха получается... - Тесей! - позвала Кора. - Тесей, ты здесь? Полная тишина. Потом заплескала вода - темная фигура появилась из-за скалы со стороны бухты, в которой стоял корабль. Фигура была невысокая, приземистая, в длинной хламиде и какой-то тряпке, накинутой на плечи. - Эй, что за шум? - спросила фигура ворчливым голосом Феака. - Кого убили? - Это я. Кора. - Кого ты еще убила? - Надеюсь, все целы, - сказала Кора. - И, может быть, находятся поблизости. Тесей первым вышел из кустов и, различив при свете луны свой меч в руках Коры, сказал голосом самого Зевса, страшно недовольного поведением гномов: - Дай сюда сейчас же! Не дело женщине носить такой меч. - Не дело мужчине разбрасываться мечами, - не пожалела своего героя Кора. - Особенно на дальних островах. Любая ворона может унести. Темные тени возникли из кустов. Все четыре... - Кто скажет мне, что происходит? - строго спросил Феак, который, будучи вдвое старше своих спутников, исполнял должность общего родителя. - Да мы так, - сказал Тесей смущенно. - Решили немного на мечах побиться, разве нельзя? Мы же не всерьез... Господи, они же мальчишки! Самые обыкновенные мальчишки, у которых есть сабельки, а завтра будут бластеры... Им не так хочется сражаться, как играть в войну. И клянусь тебе, Зевс, подумала Кора, что Тесею было вдесятеро приятнее фехтовать с гребцами и доказывать им свое превосходство в чистом умении рукопашного боя, чем в каком-нибудь полутемном лабиринте, тяжело дыша и страшась чудовища, втыкать меч в сердце несчастной скотины... - Неужели она вас одна испугала? - в голосе Феака звучал смех. Но не очевидный, он, как и Кора, понимал, что обижать таких великовозрастных мальчиков нельзя. Пускай они сами догадаются рассмеяться. - Я во всем виновата! - воскликнула Кора, стараясь опередить всех. - Прости меня, Тесей! Я так испугалась... Мне показалось, что на тебя напали какие-то страшные демоны... здесь же темно. Я так закричала, что, наверное, перепугала весь Олимп. Прости меня, если сможешь... И пусть простят меня отважные воины. Я понимаю, что когда на вас кидается перепуганная женщина, то воину лучше отойти в сторонку. - Так мы и поступили, - сообщил сообразительный Тесей Феаку. - Когда раздался этот дикий крик, мы решили: а вдруг это бешеная львица? Ведь тут так плохо видно, - послышался еще чей-то голос. - Да, тут так плохо видно, - отозвались промокшие наблюдатели, которым даже посражаться не удалось. Один из них наклонился и шарил руками в воде в поисках своего меча. - Мы с госпожой Корой искали тебя, - сообщил тактичный Феак. - Наступает ночь, и молодая жена ждет тебя на брачном ложе. Но ты так увлекся фехтованием, что Коре пришлось кричать на весь остров. Тут наступила разрядка. Молодым людям показалось очень забавным то, что Тесей позабыл о свадьбе, сражаясь на мечах, и посыпались весьма несдержанные и даже грубые шутки в адрес женщин, а особенно девственниц или по крайней мере тех, кто впервые оказался на брачном ложе. Кора слушала непристойности терпеливо, так как никто не собирался щадить ее самолюбия. Здесь это не было принято. Любопытно, подумала она, а если я привезу парочку из этих историй и расскажу их в конторе в присутствии Милодара - он хлопнется в обморок или просто меня уволит? Надо попробовать... Тесей шел к пещере как бы нехотя, но не задавал естественного в такой ситуации вопроса: а какого черта эта женщина Кора тащится за ним в свадебный грот? Или она намерена присутствовать при таинстве? Скорее всего он был подавлен происшествием на берегу, как-то в одночасье смявшим значение его подвигов. Но это Кору не так беспокоило - молодой человек быстро забудет об инциденте, а если не забудет, то переведет его в разряд забавных анекдотов, вроде "Тут из кустов как выскочит что-то черное!" - Господин Тесей, веришь ли ты мне? - спросила Кора. Голос ее дрогнул, потому что ей приходилось торопиться, чтобы не отставать от взбирающегося в гору юноши. - Я тебе верю, - откликнулся Тесей. - Тогда остановись хоть на минутку! Никуда твоя брачная ночь от тебя не денется. Молодой человек с готовностью остановился. Свет луны, бивший ему в спину, очерчивал стройную мускулистую фигуру эллина - все-таки у них буквально культ физкультуры. Но нечего этим хвастаться, сели бы за компьютер... - Ты мне что-то хочешь сказать? - спросил Тесей. - Да. Я хочу попросить тебя о небольшом одолжении. - Жаль, что не о большом, - сказал Тесей, и на черном силуэте его зубы блеснули голубым. - Я хочу попросить тебя не оставаться в гроте, когда твоя невеста выйдет оттуда. - Я тебя не понял, - произнес Тесей. - Мне явилась сейчас моя мать, великая богиня Деметра, - сказала Кора как можно торжественней, потому что судьба всего задания, а уж тем более жизнь этого теленка зависела от того, насколько он верит в богов, в призраков, являющихся своим родственникам. Но она почти не сомневалась в том, что Тесей отнесется к ее словам серьезно. Подсознательно ему было куда удобнее полагать, что на самом-то деле Кора не простая девушка, а особенная, может, даже на самом деле богиня Персефона. Тогда и история на берегу приобретала совсем иной смысл и годилась для того, чтобы после достойной обработки попасть в какой-нибудь миф. - Мне явилась богиня Деметра, - повторила Кора более решительно. - И моя мать предупредила меня, что если ты останешься в гроте один, то погибнешь. - Но если Ариадна будет бегать... если у нее болит живот! Мне что, сопровождать ее на каждую прогулку? - Ты не понял, юноша, - произнесла Кора. - Говори же, госпожа. - Она выйдет не по нужде, она выйдет сознательно, чтобы смерть, которая ворвется туда, не причинила ей вреда. - Она? Моя невеста? - Так случилось. Так повелели некоторые из богов, решившие наказать тебя. - Но почему? Ну сейчас я тебе выдам все родственные связи, которыми меня снабдил говорливый Феак, пока мы плыли сегодня по спокойному морю, еще не названному в честь твоего папы. Сейчас ты у меня затрясешься от суеверного отца. - Ты забыл, кто отец Миноса? - Я об этом никогда не знал. - Любой мальчишка в Аттике или на Крите скажет тебе, что Минос - сын Зевса и Европы, брат самого Сарпедона. А слышал ли ты когда-нибудь, чья дочь Европа? Она дочь Феникса! И кстати, Зевс похитил Европу, приняв облик... Чей? - Не знаю, о госпожа, - голос юного героя дрогнул. - Зевс принял облик быка, похитил ее, когда она с подругами резвилась на берегу моря, увез на своей спине на Крит, а потом сделал с ней то, что позже изобрел Дедал для Пасифаи, но совершенно без всяких технических ухищрений. Но Тесей не желал воспринимать иронию. Он был существом того времени, и для него родственник Зевса был то же, что и брат начальника районной милиции в России двадцатого века. Он трепетал... - И она будет мстить мне? - Не она сама, - великодушно сказала Кора, - а рассерженные родственники используют ее как орудие мести. - И я не смогу спастись? - У тебя есть один путь спасения. Полностью подчиниться мне. - Я готов, госпожа. Я повинуюсь. - Тогда пусть все идет своим чередом. И пусть взойдет твоя невеста на свое ложе, но вскоре после этого она под каким-то предлогом покинет грот. И тогда, если ты останешься там, тебя ждет неминуемая гибель. - Конечно, я верю тебе... Но как же так получается? Она ради меня предала своего отца и помогла мне убить своего брата... - Вот именно, - настоятельно произнесла Кора, - и тогда боги покарали ее безумием. - О я, несчастный! - Тесей искренне переполошился. - За что же мне такая немилость богов? - вдруг он нашелся и схватился за соломинку: - Но ведь я сын Посейдона! Он должен за меня вступиться! - Говорят, что ты сын Посейдона, - согласилась Кора. - Твой дедушка Питфей любил рассказывать об этом. Но почему-то ты понес свой меч в Афины к Эгею, а не на дно морское. - Но ведь я нашел кольцо! - Тесей, дорогой, - сказала Кора устало, - ты мне надоел. Если ты хочешь проверить, испытывает ли к тебе Посейдон отцовские чувства, то, пожалуйста, спускайся вниз, ныряй и ищи своих родственников. - Но, может, мы уйдем отсюда? - Тесей боится? - Нет, лучше я ее зарублю! - Беззащитную девушку? За что? За то, что ты поверил моим словам, продиктованным завистью или ревностью. А что, если я решила убрать со своего пути соперницу? Да ты не оберешься позора во всей Элладе, если поступишь так с самой внучкой Зевса. Короткая, но энергичная речь Коры привела Тесея в полное смятение. Больше всего на свете ему хотелось бежать отсюда за тридевять земель к маме в Трезен. - Возьми себя в руки, Тесей, - сказала Кора, стараясь не улыбнуться, ибо вид здорового парня, который дрожал от волнения, как от холода, был нелеп, - ничего плохого не произошло. А если ты будешь вести себя, как тебе велят, то и не произойдет. - Может быть... может быть, вы побудете со мной в пещере? - Еще чего не хватало! - рассердилась Кора. - Свадьба со свидетелем? Но я буду поблизости. И когда нужно, я тебе помогу. Только ни в коем случае не подавай виду, что ты о чем-то догадываешься! Ни в коем случае. Иначе погибнешь. "Пожалуй, я его достаточно запугала." Они дошли уже до площади перед гротом. На земле возле входа горела масляная плошка. Еще одна светила внутри, возле ложа из листьев, прикрытого несколькими морскими хламидами, какие носят моряки - заботливый Феак велел принести их с корабля. Кора едва успела остановиться и не войти в слабенький круг света. Темная фигурка Ариадны поднялась при приближении Тесея. - Тебя так долго не было, мой повелитель, - прошептала невеста, - я уже боялась за тебя. - Ну что со мной может случиться на этом острове! - ответил Тесей, обретая в присутствии маленькой Ариадны остатки прежнею смелости. - Я готова развязать свой пояс перед тобой, - прошептала Ариадна. - Я бы сначала выпил чего-нибудь, - сказал Тесей. - Неужели эти лодыри не догадались принести сюда вина? - Вон там стоит кувшин, - сказала Ариадна. - Я позаботилась обо всем. Кора подошла к самому входу в грот и наблюдала за тем, как, грациоз